Кто такие изгои. Изгой. Те, кто остался вдали от привычного общества

Изго́й . Это существительное, называющее человека, от которого отвернулось общество, образовано от глагола изгоити (в диалектах еще известного в значении «поправить, починить, уладить»), в свою очередь образованного от гоити - «давать жить». Общеславянское гоити образовано от существительного гои - «лекарство», восходящего к той же основе (но с другой корневой согласной - г/ж), что и глагол жить . Первоначально существительное изгой означало «человек, лишенный средств к существованию».

изго́й «(в древней Руси) князь, не имеющий наследного права на великокняжеский трон», только др.-русск. изгои, РП 27 и др.; первонач. «выжитый из рода, не пользующийся уходом». От из- и го́ить, кауз. к жить. Не калька с др.-сканд. utlægr «изгнанник», вопреки Мi. LР (244) и Бернекеру (1, 319), а параллельно развившееся выражение; см. В. Шульце, Kl. Schr. 201. Изгой не был лишен прав и пользовался покровительством церкви, если он а) был неграмотным поповичем, б) выкупленным рабом, в) честно обанкротившимся купцом, г) сиротой княжеского происхождения (см. А. Соловьев, Semin. Kondak. 11, 283 и сл., со ссылкой на Мрочека-Дроздовского, «Чтения», 1886, I, стр. 40-78). Ср. сербохорв. ѝзрод «выродок», русск. издо́й «скотина, которую перестали доить». Далее ср. др.-русск. изжити, ст.-слав. иждити δαπανᾶν; см. Ягич, AfslPh 13, 297 и сл. Гипотеза о заимств. изгой из гот. *usgauja неприемлема по фонетическим соображениям, вопреки Преснякову (I, 121 и др.); см. против Соловьев, там же.

Изго́й . Искон. Производное от изгоить «выгнать, выжить», в диалектах еще известного, преф. производного от гоить «заживлять» «исцелять», являющегося каузативом от жить (буквально - «заставлять жить»). Изгой исходно - «выжитый, изгнанный» (из семьи, рода-племени и т. д.). Развитие противоположного значения в глаголе изгоить подобно тому, что в выжить «уцелеть» и «выгнать»,

Изгои (от гоить - жить)

на Руси 11-12 вв. люди, вышедшие («выжитые») в силу каких-либо обстоятельств из своего обычного общественного положения. Первоначальные сведения об И. содержатся уже в Русской правде, в уставной грамоте 1150 смоленского князя Ростислава Мстиславича и в церковном уставе князя Всеволода Гавриила Мстиславича. И. имелись во владениях церковных и светских феодалов. Большинство И. происходило, видимо, из крестьян, порвавших в процессе феодализации связь с общиной, и из выкупившихся или отпущенных на свободу холопов. С развитием феодализма И. слились с массой феодально-зависимого населения.

Лит.: Греков Б. Д., Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в., 2 изд., кн. 1, М., 1952; Смирнов И. И., К вопросу об...

(от «гоить» - жить), на Руси XI-XII вв. люди, вышедшие («выжитые») в силу каких-либо обстоятельств из своего обычного общественного положения. Церковный устав XII в. перечисляет среди людей, находившихся под покровительством Церкви: «изгои трои: попов сын грамоте не умеет, холоп из холопства выкупится, купец одолжает, а се и четвертое изгойство к себе приложим, - аще князь осиротеет». Большинство изгоев происходило, видимо, из крестьян, порвавших с общиной, и из бывших холопов. Жизнь вне своего слоя, круга считалась страшной трагедией, к изгоям относились недоверчиво, как к чужакам, хотя и жалели.

Источник: Энциклопедия "Русская цивилизация"

В Древней Руси XI-XII вв. лица, вышедшие из своей социальной категории (крестьяне, ушедшие из общины, вольноотпущенные или выкупившиеся холопы и пр.).

ИЗГОИ - в Древней Руси 11-12 вв. лица, вышедшие из своей социальной категории (крестьяне, ушедшие из общины, вольноотпущенные или выкупившиеся холопы и пр.).

Изгои

класс людей в древней Руси. И. упоминаются в 1-й ст. древнейших списков Русской Правды, которая за убийство изгоя назначает ту же плату, что и за убийство свободных людей и низших членов княжеской дружины, каковы гриди и мечники. Церковный устав новгородского князя Всеволода (1125-1136) относит И. к числу лиц, поставленных под особое покровительство церкви, при чем указывает следующие виды И.: "изгои трои: попов сын, грамоте не умеет, холоп, ис холопьства выкупится, купец одолжает; а се и четвертое изгойство и к себе приложим: аще князь осиротеет". Калачов, исходя из того, что Русская Правда назначает плату за убийство только в том случае, когда нет мстителя за убитого, видит в И. людей, вышедших вследствие преступления, удали или по иной причине из рода, и потому лишенных защиты р...

(от "гоить" - жить) - на Руси 11-12 вв. люди, вышедшие ("выжитые") в силу к.-л. обстоятельств из своего обычного обществ. положения. Церк. устав кн. Всеволода Гавриил Мстиславича (12 в., по нек-рым предположениям 14 в.) перечисляет среди людей, находившихся под покровительством церкви: "изгои трои: попов сын грамоте не умеет, холоп из холопства выкупится, купец одолжает, а се и четвертое изгойство и себе приложим, - аще князь осиротеет". Упоминание о "четвертом изгойстве" имеет, возможно, иронич. характер в связи с междукняж. борьбой. По мнению Б. Д. Грекова, И. имелись также во владениях светских феодалов. И. упоминает Русская правда. Большинство И. происходило, видимо, из крестьян, порвавших в процессе феодализации связь с общиной, и из выкупившихся или отпущенных на свободу холопов. С развитием феодализма И. слились с массой феодально зависимого населения.

Лит.: Греков Б. Д., Крестьяне на Руси, кн. 1, М., 1952; ПРП, в. 2, М., 1953, с...

Изгои в Древней Руси 11-12 вв. лица, вышедшие из своей социальной категории (крестьяне, ушедшие из общины, вольноотпущенные или выкупившиеся холопы и пр.).

Поляков А.Н.

К ВОПРОСУ ОБ ИЗГОЯХ В ДРЕВНЕЙ РУСИ

Статья посвящена одному из спорных вопросов истории Киевской Руси: определению социального статуса изгоев, относимых исследователями к разряду зависимого населения. На основе широкого круга источников автор предлагает свое собственное решение проблемы.

Изгои в отечественной исторической на уке не получили однозначного толкования. Мнения о них весьма разнообразны. Боль шинство трактовок сути этого явления опи рается на то или иное осмысление слова «из гой». Считается, что в его основе лежит гла гол «гоить», означающий «жить». Отсюда делается вывод: «изгой» буквально «изжи тый», т. е. «выбитый из привычной жизни», «лишенный прежнего состояния» человек . Что именно это означает «выбитый из привычной жизни» все понимают по- разному. Советские историки в большинстве своем находили в изгоях еще одно проявле ние феодальных отношений. Б.Д. Греков раз личал два вида изгоев городских и сельс ких, чье положение в обществе, как он ду мал, было разным . «Городской» изгой, по его мнению, считался полноправ ным членом общества, наряду с дружинни ком и купцом (только почему же он изгой, непонятно). Правда, полноправие такого изгоя, согласно Грекову, могло быть услов ным, подобно праву закупа жаловаться на своего господина . Сельские изгои представлялись ему в массе своей вольноот пущенниками, прикрепленными к земле и хо зяину . Не соглашаясь с Б.Д. Греко вым по сути вопроса, И.Я. Фроянов так же считает возможным говорить о двух видах изгоев, но делит он их иначе на свободных и зависимых . Первые, по его пред ставлению, «гуляли на свободе и были людь ми без определенных занятий», напоминая люмпен-пролетариев классической древнос ти . Вторых Фроянов отождествля ет с либертинами средневековой Европы. Признавая, что вольноотпущенники могли составлять значительную часть среди них, первое место он все же отдает людям, выпав шим из рода-общины. При этом он призна ет спекулятивный характер своего вывода . Никакими источниками онне подкреплен и держится исключительно на абстракции и логике. Думаю, не так уж трудно заметить, что в основе наиболее ответственных заключе ний об изгоях лежат умозрительные кон струкции, которые имеют ценность толь ко в породившей их теоретической и мето дологической системе, а без нее теряют ка кой-либо смысл. Выделяя «городских» и «сельских» или «свободных» и «зависи мых» изгоев, исследователи рисуют яркие образы тех и других, не замечая, что в ре зультате создают то, чего в источниках нет и в помине: массовые социальные группы, различающиеся между собой. Отличия эти столь глубоки, что невольно возникает воп рос: как же могли называть одним словом столь разнородные группы населения? Одни из них полноправные члены обще ства, за убийство которых закон требовал такой же штраф, как за русина, гридина, купчину и прочих свободных и полноправ ных членов городского общества. Другие бедолаги, прикрепленные к земле и хозя ину, которых продают или передают вмес те с селами, подобно челяди и скотине. Какая разница, что это осколок «давно разбитого родового строя» или «жизнеспо собный социальный феномен, вскормлен ный современностью», если между изгоем и другим изгоем все равно целая пропасть. Греков, пытаясь навести мосток между эти ми двумя противоположными видами (чув ствовал, видимо, уязвимость предложенно го им деления изгоев), обмолвился: «это равноправие [горожан и городских изго ев] относительно» , но мосток оказался слишком узким и хлипким, и его никто не заметил. Проблемы он не решил и не мог решить. Не понимая источник, ис следователи прибегали к лукавому приему

отвлечения (абстрагирования) от данных, содержащихся там, прекрасно сознавая ущербность своих выводов с научной точ- ки зрения. «Открытия», сделанные без опо ры на факты, в нашем случае на историчес кие факты, мало чего стоят. Сведения об изгоях многих ставили в ту пик. В самом деле: в одном источнике гово рится, что за убийство изгоя дают 40 гривен, ничем не выделяя его из массы свободного населения, в другом изгоев передают церк ви вместе с селами, подобно смердам или че ляди. Почему же нельзя делить изгоев на раз ряды? Да потому, что источники не знают такого деления. Те виды изгоев, которые из вестны источникам, носят совсем иной харак тер. Препятствием, которое мешало разре шить данное противоречие без привлечения «логических абстракций» и всякого рода до пущений, на мой взгляд, является мысль, со гласно которой изгойство - явление массо вое. Выражения типа «главная масса изгоев» (Б.Д. Греков) или «контингент изгоев был значителен» (И.Я. Фроянов) предполагают именно такой подход. Он-то и заводит исто риков в тупик. В действительности изгойство не массовый феномен, а сугубо личный. Изгои не со ставляли крупной социальной общности, апредставляли собой отдельные личности (не зависимо от общественного слоя), оказавши еся вне своего круга. Составитель Устава Всеволода о церковных судах, перечисляя виды изгойства, называет сначала три, а по том прибавляет четвертый, словно вспоми ная их. Первое изгойство, согласно Уставу, «поповъ сынъ грамоты не умееть», второе «холопъ из холопьства выкупится», третье «купец одолжаеть» . Четвертое ока зывается настолько неожиданным, что иссле дователи отказываются верить в его вероят ность: «а се четвертое изгоиство и себе при ложимъ: аще князь осиротееть» . Б.Д. Греков по этому поводу заметил: «Это не столько «лирическое», сколько ироничес кое восклицание нельзя принимать все рьез, так как едва ли осиротевший князь мог попасть в число богадельных людей» . Как будто перед нами не устав, а поли тический памфлет или анекдот. Мне кажет ся, столь разные категории людей сводит в одну когорту именно случайный, личный и единичный характер изгойства. Трудно себе представить толпы разорившихся купцов и неграмотных поповичей, гуляющих по горо дам и весям и ничем не занимающихся. Со всем невозможно разглядеть среди этой во ображаемой толпы осиротевших князей, даже в качестве отдельных экземпляров, не то что целым отрядом, идущим вслед обни щавшим купцам и поповичам. В этой связи удивляет, почему принято думать, что холо пов-вольноотпущенников было великое мно жество. Настолько много, что по воле иссле дователей они заселяли целые села, вместе с которыми и продавались. Замечу одну лю- бопытную деталь. Многие представляют из гоя, вышедшего из холопского статуса, на ходящимся под покровительством бывшего хозяина. И.Я. Фроянов, например, пишет: «Древнерусский изгой, являясь выкупив шимся на волю холопом оставался под властью и защитой своего патрона» . Получается, изгои-вольноотпущенники заселяют села своего же бывшего владельца. Спрашивается, неужели можно всерьез ду мать, что рабовладельцы в массе своей были филантропами и отпускали на волю рабов целыми партиями? Особенно если учесть, ка кое большое место Русская Правда уделяет проблеме бегства рабов. Было бы вершиной абсурда, если бы рабовладельцы на Руси, с одной стороны, заботились о сохранности своего говорящего имущества, с другой в массовом порядке отпускали его на волю, наделяя чертами человеческой личности и переводя в разряд крепостных. Для чего? Непонятно. Думаю, в действительности от пуск рабов на волю не носил массовый ха рактер. Вольноотпущенников, по всей види мости, было так же мало, как и безграмот ных поповичей или разорившихся купцов. Может быть, не так уж и мало, но, во всяком случае, не толпы, которыми заселялись села их бывших владельцев. К тому же вряд ли они собирались вместе, как люмпены клас сической древности. Следовательно, Устав Всеволода говорит об изгоях исключитель но как об отдельных, или, как выражается Фроянов, «эпизодических», фигурах. Нет оснований думать, что существовало какое- то еще изгойство, представлявшее собой крупный социальный слой. Русская Правда упоминает изгоя в пер вой статье, где говорится о мести и штрафах за убийство свободного человека: «Убьеть муж(ь) мужа, то мьстить брату брата, или сынови отца аще не будеть кто мьстя, то 40 гривен за голову; аще будеть русин, любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник, аще изъгои будеть, любо словенин, то 40 гривен положити за нь». Под изгоем в дан ном случае нужно понимать кого-либо из перечисленных представителей свободного населения, оказавшегося в положении «вне своего круга». Русская Правда как бы ого варивает: если кто-то из свободных окажет ся в положении изгоя, штраф за его убийство не должен измениться. Вероятно, имеется в виду разорившийся купчина один из трех видов изгоев, отмеченных в Уставе Всеволо да о церковных судах. Возможно, что в по добном состоянии мог оказаться и гридин. Что касается ябетника и мечника изгойство в этой среде было бы возможным, только если бы эти должности носили наследствен ный характер, как, скажем, было с княжес ким титулом. Но таких данных нет. В Уставе князя Ярослава о мостах го ворится о двух видах изгоев, находящихся под рукой новгородского владыки: «А вла дыце сквозе городнаа ворота съ изгои и съ другыми изгои до Острои городне» . Кого именно имеет в виду Устав, не ясно. Тем более непонятно, чем отличают ся первые изгои от вторых. Можно пред положить, что и здесь, как и в Уставе Все волода, имеются в виду безграмотный по пов сын, выкупившийся холоп и задолжав ший купец, находившиеся под покрови тельством церкви. В Уставной грамоте Ростислава застаем изгоев в двух селах Дросенском и Ясенском, переданных князем вновь образованной Смоленской епископии. Это совсем не значит, что они были сплошь заселены изгоями и со ставляли здесь основную рабочую силу. Вме сте с Ясенским князь отдал еще и бортника. Означает ли это, что здесь был только один бортник, а в Дросенском его не было совсем? Думаю, нет. То же самое можно сказать и от носительно изгоев число их могло быть не велико. Наиболее вероятно, что это были бывшие холопы или челядь, однако не исклю чены и другие представители изгойского «пле мени». Не суть важно. Большинство населе ния и здесь, как и в других известных древне русских селах, скорее всего, состояло из челя ди или смердов. Только князь по какой-то причине не передал их епископии, и поэтому они в грамоте не упомянуты. Таким образом, изгоев нельзя рассмат ривать как отдельный социальный слой, за нятый в производстве полностью или в ка кой-то своей части. Изгойство это не слой населения, занимающий определенное мес то в социально-экономической системе, а воплощение процесса выпадения отдельных личностей из своего социального окружения, происходившего время от времени

1. Фроянов И.Я. Киевская Русь. Главные черты социально-экономического строя. СПб, 1999.

2. Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953.

3. ПСРЛ (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов). М., 2000. Т. 3.

класс людей в древней Руси. И. упоминаются в 1-й ст. древнейших списков Русской Правды, которая за убийство изгоя назначает ту же плату, что и за убийство свободных людей и низших членов княжеской дружины, каковы гриди и мечники. Церковный устав новгородского князя Всеволода (1125-1136) относит И. к числу лиц, поставленных под особое покровительство церкви, при чем указывает следующие виды И.: "изгои трои: попов сын, грамоте не умеет, холоп, ис холопьства выкупится, купец одолжает; а се и четвертое изгойство и к себе приложим: аще князь осиротеет". Калачов, исходя из того, что Русская Правда назначает плату за убийство только в том случае, когда нет мстителя за убитого, видит в И. людей, вышедших вследствие преступления, удали или по иной причине из рода, и потому лишенных защиты рода. При господстве родовых отношений такой человек стоял вне закона, подобно лицам германского права, лишенным мира. Самое слово изгои Калачов производит от глагола гоить - жить, известного в разных славянских наречиях. Тех же взглядов придерживается и К. Аксаков, заменяя только род общиной. По мнению В. И. Сергеевича и М. Ф. Владимирского-Буданова, понятие об И. не имеет никакого отношения ни к роду, ни к общине. Это люди, вышедшие из своего состояния, лишившиеся обычных своих способов к существованию, вообще люди жалкие, бедные, а потому подпадавшие под опеку церкви. Таков несостоятельный купец, неграмотный попов сын, таков и князь-сирота, предоставленный на волю всем случайностям. В жалком положении оказывался и вольноотпущенник: правовое положение его, правда, улучшалось, но материальное благосостояние его могло ухудшиться, особенно если господа взяли с него большой выкуп за свободу. Изгойством еще в XV в. назывался выкуп (или выход), платимый холопом господину при выходе на свободу. Духовенство требовало, чтобы выкуп этот не превышал той суммы, которую господин сам заплатил за раба ("Русская Историческая Библиотека"", т. VI, стр. 843). Требование же большей суммы, как и барышническая торговля людьми, считалось великим грехом, за который виновному грозили вечные муки. Отсюда древнее представление об изгойстве как о смертном грехе. С этим основным значением И., как выкупившихся холопов, согласуется и этимология этого слова, предложенная Микутским, который сближает его с латышским глаголом izi = иду, izgos = вышедший (из холопства). В древних грамотах (смоленского князя Ростислава 1150 г.) под И. разумеется низший разряд людей, смерды, крестьяне. В московских грамотах XIV в. крестьяне называются не И., а сиротами.

Ср. В. Сергеевич, "Русские юридические древности" (т. I, СПб., 1890), где указана и литература.

• - на Руси XI-XII вв. люди, вышедшие в силу каких-либо обстоятельств из своего обычного общественного положения...

  Русская энциклопедия

• - в Древней Руси XI-X11 вв. лица, вышедшие из своей социальной категории...

  Большой юридический словарь

• - класс людей в древней Руси. И. упоминаются в 1-й ст. древнейших списков Русской Правды, которая за убийство изгоя назначает ту же плату, что и за убийство свободных людей и низших членов княжеской дружины, каковы...

  Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

• - на Руси 11-12 вв. люди, вышедшие в силу каких-либо обстоятельств из своего обычного общественного положения...

  Большая Советская энциклопедия

• - в Древней Руси 11-12 вв. лица, вышедшие из своей социальной категории...

  Большой энциклопедический словарь

"Изгои" в книгах

Глава 29 ИЗГОИ