Личность особенности правления петра 2. Петр II - биография, информация, личная жизнь

Бывший друг князя Меншикова Остерман, так много содействовавший его падению, мог по своему положению стать таким же всемогущим властелином, каким был Меншиков; но Остерману тотчас же пришлось увидеть соперничество в возраставшей силе Долгоруковых, отца и сына. Они стали его злобными врагами, хотя старались не казаться ими. Примкнули к Остерману и составили одну партию с ним Апраксин и Головкин; Голицыны, враждуя тогда с Долгоруковыми, не сходились и с Остерманом, а пытались составить свою, третью партию. Между особами царского семейства также не было единодушие. Сестра государя, великая княжна Наталья Алексеевна, будучи по возрасту старее государя одним годом и тремя месяцами, имела над ним большое влияние; она была расположена к Остерману, и ей-то особенно Остерман был тогда одолжен тем, что сохранил свое значение царского руководителя. Дружеское расположение великой княжны к Остерману было очень не по сердцу отцу и сыну Долгоруковым, и они, прежде расположенные в Наталье Алексеевне, стали от нее отдаляться и сближаться с цесаревной Елизаветой, а последняя все более и более получала власти над сердцем государя; скоро, однако, Долгоруковы должны были покоситься и на цесаревну Елизавету, как только стали замечать, что она не хочет быть у них в покорности и сближается с противниками их – Голицыными. Прежде Долгоруковы сами старались сводить царя с теткой, а теперь раскаялись в этом и стали стараться как бы отвести от нее государя.

Молодой царь, поставленный в водовороте разных партий, начал показывать в своем характере такие черты, что иностранцы, следившие за ходом дел при дворе, находили, что в некоторых случаях Петр Второй напоминал своего деда Петра Первого, именно тем, что не терпел никаких возражений и непременно требовал, чтоб все делалось вокруг него так, как ему хочется. В самом деле, юность Петра Второго с юностью Петра Великого сходствовала главным образом тем, что оба они, и дед и внук, в отроческом возрасте объявлены были государями и с самодержавною властью оба рано привыкли видеть пред собой раболепство и считать себя выше всех прочих людей в государстве. Оба стремились предаваться по своему произволу забавам, однако стремления у них имели неодинаковые свойства. У Петра Великого во всем видна была любознательность, желание научиться и создавать новое; Петр Второй повторял слышанные им от других слова, что знатным особам нет необходимости быть образованными, а царь, как человек выше всех, не нуждается в надзоре людей, которые бы имели право его останавливать. Такие взгляды внушали ему Долгоруковы в те дни, когда нужно было им спихнуть Меншикова. Отрок легко усвоил эти взгляды, потому что ему хотелось жить как взрослому, а не как ребенку. Петр Великий катался в лодке по Яузе, как будто ради забавы, но тут уже видны были зачатки его великой любви к мореплаванию, создавшей в России морскую силу; Петр Великий устраивал себе потешные отряды из отроков и потешался с ними походами и примерными битвами, но тут же видно было в нем будущего знатока военного искусства и создателя русской армии. У Петра Второго забавы были для одной забавы. Моря Петр Второй не любил, но сухопутная война по-видимому его несколько занимала: он, как его дедушка, окружил себя дворянскими отроками от десяти до пятнадцати лет возраста, однако все ограничивалось ребяческими играми.

Остерман сам, в своей программе для царского обучения, предоставил Петру много времени для отдыха и развлечений. Сообразно такой программе царь занимался учением только до полудня, а в остальное время дня гулял, по вечерам играл в карты с сестрою и Елизаветою, тешился военными эволюциями с кадетами или отправлялся на охоту. Естественно, что, имея свободного времени для забав и развлечений более, чем для учения, Петр полюбил забавы и развлечения больше, чем ученье, а молодой князь Иван Алексеевич поддерживал в нем такое предпочтение забав ученью. Собственно Остерман, не утомляя воспитанника принудительными мерами обучения, имел в виду внушить ему такое настроение, чтоб он без всякого внешнего принуждения получил любовь к дельным занятиям, а царь, под влиянием Долгоруковых, стал падок на веселое препровождение времени, и Остерману скоро пришлось пожалеть, зачем допускал к царю Долгоруковых слишком близко. Через месяц после удаления Меншикова Остерман заметил, что царь с ним становится холоднее, сдержаннее, и такая холодность к наставнику увеличивалась по мере усиления горячей привязанности к любимцу и доверия к отцу любимца. Остерман решился объясниться с царем с полной откровенностью. Остерман выставил на вид Петру свою верность, указывал на то, что царь слушает не его, а тех, которые угодничают ему как государю из видов собственной пользы. Наставник, разговаривая с царем, прерывал речь свою слезами; расчувствовался и Петр; он уверял Остермана в полном своем к нему доверии. В самом деле, Петр любил Остермана, и в это время, когда другими замечалась в его обращении с наставником холодность, он любил его так, что посторонние, всмотревшись проницательнее, находили, что царь без Остермана жить не мог (Лефор. Ibid., 501). Однако, после уверений в любви и преданности к своему наставнику Петр все-таки увлекался опять праздными забавами с Долгоруковыми, от чего удерживал его благоразумный наставник. Царь стал превращать ночи в дни, рыскал Бог знает где с своим фаворитом, возвращался на рассвете и ложился в семь часов утра, не досыпал и целый день оставался в дурном расположении духа. Повторял не раз свои наставления Остерман – ничто не помогало; тогда барон Андрей Иванович с досады притворился больным. Думал он, быть может, этим потрясти царя; но это повело к худшему: считаясь больным, Остерман должен был молодого царя поручить попечению своего помощника князя Алексея Григорьевича, а тот оставил царя в сообществе своего избалованного сына. Петр день ото дня становился своенравнее, и даже у него уже являлась наклонность к жестокости. Все придворные относились к нему с подобострастием, исполняли раболепно все, что отрок-царь ни задумывал, и это очень портило нрав Петра. Он принимал свойства тех пустых натур, которым труднее всего на чем бы то ни было остановиться и сосредоточиться. Во время свадьбы Сапеги с Софьей Скавронской, родственницей императрицы Екатерины, царя не могли удержать за столом на то время, когда другие гости там сидели. Он поспешил уйти в другую комнату, и тут некоторые заметили, что сколько-нибудь чинное благовоспитанное общество, где нужно соблюдать приличие, было ему противно. Ему более нравилось общество гуляк; говорили, что у него уже показывалась наклонность к пьянству, и это казалось вполне естественным и наследственным: и дед его и отец были подвержены тому же пороку (Лефорта депеша 27 ноября, ibid., 508).

Остерман, оправившись от своей мнимой болезни, узнал, что царь вел себя противно тому, как ему наставник постоянно советовал и как Петр сам обещал вести себя. Тогда Остерман высказался царю в таких словах: «ваше величество моих советов не слушаете. Я должен отдавать за вас, государь, отчет пред Богом и совестью! И поэтому я бы хотел, чтобы меня определили к другим делам или вовсе дали отставку». Царь, как и прежде, удерживал его от намерения покинуть своего воспитанника, со слезами уверял, что более всех уважает Остермана и ценит его добрые советы. Однако и после таких нежных объяснений с наставником Петр тотчас принялся за прежнее. Уже говорили, что дружба с фаворитом довела Петра до таких забав, какие несвойственны его отроческим летам: князь Долгоруков доставил ему свидание с одной девушкой, служившей прежде у Меншикова и находившейся потом у цесаревны Елизаветы: ей обещали пятьдесят тысяч рублей (Лефорт, Сб. И. Общ., III, 513). Против такого рода увеселений сильно вооружался Остерман, и вместе с ним старалась действовать на царя сестра его Наталья, но, с тех пор Петр, бывши до того времени с ней очень дружен, стал на нее коситься.

Между тем старолюбцы надеялись, что дела пойдут лучше, когда царь свидится с своей бабкой, и с нетерпением ожидали, когда Петр поедет в Москву короноваться. Манифест о предстоящем отъезде его был подписан Петром 21 октября (Weber, Das veranderte Russland, III, 106).

Бабка государя, инокиня Елена, хотя еще Меншиковым освобождена была из Шлиссельбургского заточения, но до ссылки князя не осмеливалась вести переписки с внучатами. Первое письмо ее из Москвы к Петру писано 21 октября. Она писала тогда, когда уведомилась, что Меншиков, не допускавший ее до царя и отославший ее за караулом в Москву, «за свои противности отлучен», и поздравляла царственного внука с этим радостным событием. Остерман, как знаток человеческого сердца, заблаговременно расчел, что царь и сестра его могут прильнуть душою к своей бабке, и после ссылки Меншикова писал к старухе, что «дерзновение восприял ее величество во всеподданнейшей своей верности обнадежить», а за этим письмом следовали другие письма. Остерман в них уверял царицу, что старается уговорить государя скорее отправляться в Москву для свидания с бабушкою. Старая царица писала Остерману: «Благодарна, что обнадеживаешь меня о горячести его императорского величества любезного внука моего, и прошу содержать его величество и впредь в склонности ко мне и чтоб я могла скорее его видеть. А за верную службу вашу государю воздаст вам Бог!» «Благодарю за услугу твою, что хранишь здоровье внука моего, и впредь о том же прошу». 22 октября Остерман отправил ей описание бывшего в день царского рождения фейерверка, манифест о предстоящей коронации и портрет, государя (Письма Русск. Госуд.., II, 81). И снова он уверял царицу, что ничего так не желает, «как того, чтоб ее величество была всемилостивейше благонадежна о его вернейшей преданности к ее высокой особе».

Между царем и его сестрой с одной стороны и его бабкой с другой всю осень и зиму до приезда царского в Москву шла нежная переписка. «Внук мой дорогой, – писала царица 25 сентября (стр. 70), – здравствуй и с сестрой своей, а с моей дорогой внучкой, с княжной Натальей Алексеевной. Дай, моя радость, мне себя видеть в моих таких несносных печалях, как вы родились, не дали мне про вас слышать». Царственный внук писал ей о своем желании скорее увидеть свою бабушку и надеялся, что это произойдет скоро, потому что он собирается в Москву для коронации. «Радуюсь, – писала Евдокия, – что по долговременном терпении своем имею надежду вскоре видеть очи ваши и сестры вашей, любезнейшей внучки моей, и молю Бога, дабы меня немедленно сподобил того, чтоб я в добром здравии вас обоих по природной горячести моей видеть и родительским зрением утешиться могла» (стр. 82). Петр приказал отправить бабушке десять тысяч рублей и свой портрет, а бабушка прислала внукам в подарок платков и звезду с лентой своего низанья. Великая княжна Наталья послала после того бабушке маленький презент: книжку, молитвенник киевский. По просьбе царицы при дворе Петра II был принят ее племянник Федор (Пис. Р. Г., II, 116). Остерман был как бы посредником между бабушкой и внучком и сообщал старухе, что, по его старанию, государь дал указ удовольствовать свою бабушку людьми и всякими припасами. За это благодарила его старуха. Замечательно, что Остерман расчел, что может поддержать расположение к себе старухи короткими, как бы мимоходом сказанными в сочувственном духе намеками на её прежние, уже минувшие несчастия. «Капитан-поручик Лавров (писал между прочим Остерман 7 ноября) объявил мне об ужасном и неслыханном терпительном прежнем содержании вашего величества в Слюсельбурге, о котором я не оставил его величеству и ее высочеству донести, и оные купно со всеми добрыми людьми от всего сердца сожалеют и будут стараться, дабы ваше величество всеми возможными образы паки обрадовать, яко же и правосудный Бог тех, которые тому причиной были, судить пс оставит». (Письма Р. Госуд., II, 97). Из одного письма царицы к Остерману видно, что были попытки поставить недружелюбное отношение между бабкою государя и его воспитателем. Ноября 2 между прочим Евдокия пишет вице-канцлеру: «я истинно об вас ничего пустого не слыхала, кроме всякой услуги ко внуку моему и ко мне; и ежели б кто мне и говорил и у меня этого никогда не бывало, чтоб мне верить и впредь не будет, что я вижу от вас услугу к нему и к себе» (стр. 94). Неясные эти намеки на что-то нам неизвестное поясняются известием Лефорта, который следил за тем, что делалось тогда в высших кругах в России, и сообщал об этом своему правительству. Он говорил, что Долгоруковы писали к государевой бабке, выставляли пред ней свою преданность и чернили Остермана. Инокиня Елена, говорит тот же Лефорт, отправила их письма к императору, своему внуку. Лефорт мог не знать в точности, как происходило дело, и писать мог по слухам, а быть может (что всего вероятнее) царица-бабка не отсылала внуку писем Долгоруковых, но со стороны Долгоруковых могли быть попытки нарушить дружеские сношения царицы-бабки с вице-канцлером: однако такие попытки им едва ли удавались. Остерман слишком хорошо изучил всю подноготную русской жизни, и не так-то легко было сбить его с пути. Искренно расположенный к царю, видя, что Долгоруковы возымели над ним влияние, Остерман надеялся, что авось, быть может, этому влиянию может противопоставиться родительское влияние бабки, когда царь приедет в Москву и повидается с бабкой, и потому Остерман так сходился со старухой и так старался заранее приобрести се расположение.

Между тем царь, достигши тринадцати лет возраста, нагляднее показывал охоту казаться взрослым, но при этом продолжал повесничать, и в декабре 1727 года опять имел столкновение со своим воспитателем. «Мои труды пропадают даром, говорил Остерман царю, потому что ваше величество меня не слушаете ни в чем!» – Царь не стал слушать его наставлений и ушел прочь. После того он предался обычной своей праздности, уклонялся от занятий, и Остерман стал опять упрекать его. – «Извините меня, государь, за мою смелость, говорил он: если б я теперь не предостерегал вас, то, пришедши в возраст, вы бы велели мне отрубить голову. Я не хочу быть свидетелем вашего падения и желал бы, если б вы, государь, изволили отставить меня от должности царского воспитателя. – «Не отходите и не оставляйте меня вашими советами, – сказал царь: я всегда буду во всем слушать вас». Царь, говоря это, плакал. Но и на этот раз трогательное объяснение царя с своим наставником не имело последствий, как и прежние объяснения такого же рода. Царь опять впал в праздность в сотовариществе своего фаворита, князя Ивана Алексеевича. Цесаревна Елизавета не утратила еще прежнего влияния на Петра. Вместе с ней заодно стояла царская сестра, великая княжна Наталья: обе были тогда на стороне Остермана. На счастье ему, противники его, Голицыны и Долгоруковы, не ладили между собою. Но говорили, что готовился тогда выступить на него и еще один противник, Шафиров, живший тогда в Москве, как бы в почетной ссылке. Он сближался с бабкой императора, чуть не каждый день посещал ее и приобрел к себе ее расположение: стали пророчить, что как только царь повидается с бабкою, так бывшая царица возьмет над внуком силу и за собою потянет вверх Шафирова, и тогда несдобровать Остерману, который в качестве вице-канцлера занимал ту должность, какую когда-то имел Шафиров. Но Остерман, как выше мы указали, старался заранее своею угодливостью застраховать себя со стороны царицы-бабки. Эта бабка теперь вдруг поставлена была в такое положение, что государственные люди соперничали между собой, старались заручиться ее покровительством и наперерыв забегали вперед один перед другим. Но инокиня Елена оттого не зазнавалась; ревностная исполнительница всех обрядов церкви, она в последние годы так приучила себя к монашеской нестяжательности и нищете, что заглушила в себе всякие стремления к честолюбию и роскоши. Современники говорят, что инокиня Елена была такая строгая постница, что в великую четыредесятницу в продолжение многих дней почти не касалась пищи (Леф. деп. 17 мая 1728. Herrm., 521).

Цесаревна Елизавета, разошедшись с Долгоруковыми, сближалась с их противниками Голицыными, а через то самое Голицыны стали входить в близость к царю. При посредстве Голицыных Петр сошелся с зятем фельдмаршала Голицына Бутурлиным и, допустив его быть товарищем юношеских своих забав, начал было пристращаться к нему; при дворе начинали предрекать: вот молодой Бутурлин оттеснит молодого Долгорукова, станет на его месте фаворитом государя. Однако Долгоруковых столкнуть было в то время очень трудно, несмотря на то, что они, отец и сын, постоянно между собою не ладили; отец даже завидовал сыну, а между тем оба они умели превосходно держать Петра в руках и согласно между собой пользовались слабыми сторонами нрава царя. Петру хотелось более всего, чтоб его признавали уже взрослым; ему ничто не было так омерзительно, когда давали ему понять, что считают его еще ребенком. Долгоруковы поняли это и исполняли его желания. Князь Алексей Григорьевич, товарищ Остермана по должности царского воспитателя и руководителя, ставил себя в положение царского советника, готового, по своей верной службе, сказать свое мнение, когда того потребует от него государь. Подмечая, что Петр ненавидел над собой опеки, Долгоруковы не смели ни поступками, ни словами высказать, что государь у них под опекою, хотя на самом деле так именно и было. От этого-то и укрепились так Долгоруковы. Были фамилии, по крови более близкие к молодому царю: таковы Лопухины и Салтыковы, однако все ожидания и соображения, построенные на родственной близости их к молодому царю, не оправдывались. Долгоруковы оставались в прежней силе.

Петр II Алексеевич, император всероссийский (1727-1730), родился 12 октября 1715. Отец его царевич Алексей Петрович , умер в 1718, мать бланкенбургская принцесса София-Шарлотта, внучка герцога Вольфенбюттельского, скончалась через 10 дней после рождения сына. После смерти царевича Алексея, многие считали Петра Алексеевича наследником престола Петра I . Но после смерти великого преобразователя русский трон заняла его вторая жена, Екатерина I (1725-1727). Поначалу она думала сделать преемницей одну из своих дочерей, но такому решению сильно противилась партия старинной русской знати. С целью личного возвышения с этой партией сблизился поначалу не принадлежавший к ней Меншиков . По его влиянию, Екатерина I оставила завещание , в котором обеспечивала престолонаследие за Петром Алексеевичем.

Император Петр II. Портрет неизвестного художника, около 1800

Не получивший правильного воспитания, своенравный, склонный к лени и увлечениям одними удовольствиями, молодой император Петр II, вступил на престол 7 мая 1727. В первое время он находился под исключительным влиянием всесильного Меншикова . Тот перевез Петра II в свой дом на Васильевском острове, и 25 мая обручил его со своей дочерью, Марией. Меншиков получил при этом звание генералиссимуса. Тогда же была облегчена участь бабушки императора, Евдокии Лопухиной, переведенной из Ладожского монастыря в Москву, в Новодевичий. Меншикову удалось удалить из России казавшуюся ему опасной дочь Петра I и Екатерины I герцогиню Анну Голштинскую с мужем, и значение его достигло своей высшей точки.

Мария Меншикова, первая невеста Петра II. Портрет кисти И. Г. Таннауэра, 1722-1723

Но против господствовавшего временщика интриговали многие вельможи , особенно Остерман , считавшийся воспитателем царя, и князья Долгорукие. Выговор Петру II от Меншикова за расточительность, случайный отъезд последнего в Ораниенбаум, были началом падения всесильного фаворита. В сентябре 1727 Меншиков был сослан вместе с дочерью, нареченной невестой Петра II, в Березов.

Император Петр II, предоставленный теперь самому себе, подпал под исключительное влияние князей Долгоруких. Иван Долгорукий был самым близким лицом к императору, постоянным спутником его развлечений, а отец Ивана, Алексей, руководил делами дворцовыми и отчасти государственными, разделяя власть с Остерманом и другими. В начале 1728 двор отправился для коронования императора в Москву. Оно состоялось 24 февраля, а затем Петр II со своими приближенными окончательно поселился в Москве. Царь больше всего любил проводить время со своей веселой теткой, второй дочерью Петра I, Елизаветой , и, несмотря на разницу в возрасте, начал обнаруживать нечто вроде сердечного влечения к ней. Но Долгорукие, желая удержать власть за собой, 30 ноября 1729 устроили обручение императора с представительницей своего рода, княгиней Екатериной .

Екатерина Долгорукова, вторая невеста Петра II

Петр II, весь отдавшийся удовольствиям, особенно пристрастился к охоте и шумным пирам и не заботился о здоровье. Любимым развлечением его были охоты с собаками и соколами, кулачные бои, медвежья травля. 6 января 1730 он был на водосвятии, вскоре заболел оспой и умер в ночь с 18 на 19 января.

Из внутренних дел царствования Петра II важно отметить: усиление созданного ещё при Екатерине I Верховного тайного совета ; некоторое упорядочение взимания подушной подати; уничтожение Главного магистрата (высшего органа созданной при Петре I системы городского самоуправления). Была упразднена малороссийская коллегия, и в Малороссии восстановлена (в лице Даниила Апостола) власть гетмана. Лифляндскому дворянству позволено было созвать по старине сейм. Был также уничтожен «репрессивный» Преображенский приказ, а его дела распределены между Верховным советом и Сенатом . Комиссией коммерции в 1729 был сочинен «вексельный устав».

Во внешних делах эпохи Петра II самое важное значение имел вопрос о престолонаследии в Курляндии. Остальные вопросы дипломатически-военного характера были маловажны.

Сын царевича Алексея Петровича от 2-го брака с принцессой Софьей-Шарлоттой Бланкенбургской, умершей через 10 дней после его рождения.

Петр Алексеевич родился 12 (23) октября 1715 г. В 3-хлетнем возрасте лишился отца. Петр I не любил внука и пренебрегал его воспитанием.

Словно издеваясь над желанием отца иметь европейски образованных наследников, царевич Алексей приставил к нелюбимому сыну Петру 2-х малограмотных пьяных “мамок” из Немецкой слободы, которые постоянно давали ему вина, чтоб он засыпал и не мешал им. Но после смерти Алексея державный дед приехал проверить успехи внука и впал в ярость – мальчик не умел правильно объясняться на родном языке, зато хорошо знал татарские ругательства.

Во время болезни Петра I к его внуку Петруше зачастил юный вельможа князь Иван Долгоруков, который надолго увозивший его к себе, где собиралась столичная молодёжь. Вокруг отпрыска царской фамилии начала складываться придворная партия, пророчившая ему престол. Петру Алексеевичу вроде бы невзначай объяснили его законные права на российский престол. Он беззаветно влюбился в свою очаровательную и жизнерадостную тётку Елизавету Петровну , дочь Петра Великого , будучи ещё мальчиком.

После смерти в 1719 г. Петра Петровича, сына императора от Екатерины I , Петр Алексеевич стал рассматриваться русским обществом как единственный законный наследник императорской короны. Петр I, однако, издал в 1722 году указ о своем праве назначить своего преемника, нарушив тем самым установленный порядок престолонаследия. После кончины Петра I всесильный А.Д.Меншиков добился, чтобы императрицей была провозглашена Екатерина I; попытка старой аристократии (Долгорукие, Голицыны, Г.И.Головкин, А.И.Репнин) возвести на трон 10-летнего Петра потерпела неудачу. Но императрица все равно приблизила к себе Петра и в течение всего своего царствования оказывала ему знаки внимания.

Предвидя скорую смерть Екатерины I и не желая перехода престола к ее дочерям, а также учитывая популярность Петра в народе и среди знати, А.Д.Меншиков, решил поддержать кандидатуру царевича, замыслив женить его на своей старшей дочери Марии. Светлейший князь готовясь стать регентом при юном императоре вплоть до его совершеннолетия, убедил умирающую императрицу подписать завещание в пользу Петра.

Петр II вступил на престол 7 (18) мая 1727 года после внезапной смерти Екатерины I. Вскоре он издал 2 высочайших манифеста, тщательно продуманных Меншиковым. Согласно 1-му, с крепостных крестьян списывались все давние долги, а отправленным за неуплату подушной подати на каторжные работы дарилась свобода. По 2-му манифесту князьям Долгорукову и Трубецкому, тайным недругам председательствовавшего в Верховном тайном совете Меншикова – были вручены фельдмаршальские жезлы, а Бурхарду Миниху помимо звания фельдмаршала пожалован титул графа. Так светлейший князь Меншиков старался задобрить своих противников. Юный государь Петр объявил, что возводит самого Меншикова в звание генералиссимуса и назначает его главнокомандующим всеми вооружёнными силами Российской империи.

Первое время Петр Алексеевич полностью находился под влиянием А.Д.Меншикова, который перевез его в свой дом и 24 мая (4 июня) 1727 г. обручил со своей дочерью; Согласно желанию отца, она получила титул Её Императорское Высочество.

Воспитателем юноши назначили Андрея Ивановича Остермана, строгого, но умного. Много времени они проводили в увлекательных беседах о свершениях Петра Великого и его верных соратников. А.И.Остерману помогали А.Г.Долгорукий, академик Гольдбах и Феофан Прокопович.

Дворцовая жизнь быстро научила цесаревича лицемерию. Внешне во взаимоотношениях с Меншиковым и его дочерью всё выглядело благополучно, но в душе Пётр ненавидел Марию, которая далеко не блистала умом.

После помолвки дочери Меншиков заболел: обнаружились признаки туберкулёза. За несколько недель его отсутствия отношение юного монарха к Александру Даниловичу Меншикову резко изменилось, потому что были извлечены на свет секретные протоколы допросов царевича Алексея Петровича, приговоренного к смертной казни и подписанные членами Тайного суда Меншиковым, Толстым и Ягужинским..

Между ними произошло бурное объяснение. В июле 1727 г. против него образовалась сильная придворная оппозиция (А.И.Остерман, Долгорукие и цесаревна Елизавета Петровна), которая добилась в начале сентября его падения. 8 (19) сентября 1727 г. Петр II объявил о начале своего самостоятельного правления и о разрыве помолвки с Марией Меншиковой.

Царь Пётр Алексеевич переехал в Петергоф, а в сентябре 1727 г. по его приказу Меншикова заключили под домашний арест. Вскоре был обнародован указ о лишении Меншикова всех чинов, должностей, орденов и ссылке вместе с семейством в Ранненбург, Рязанской губернии, с ограничением права переписки.

Венчавшись на царство 24 февраля 1728 г., Пётр II Алексеевич нанёс заключительный удар Меншикову: он был отправлен на пожизненное поселение под надзором в далёкий сибирский г. Берёзов.

После опалы А.Д.Меншикова двор стал ареной борьбы за влияние на юного Петра II Алексеевича между А.И.Остерманом, Голицыными и Долгорукими. А.И.Остермана поддерживала Наталья Алексеевна, сестра императора, Голицыным симпатизировала его тетка Елизавету Петровну, к которой царь испытывал нежные чувства, а Долгорукие использовали дружескую привязанность Петра Алексеевича к молодому Ивану Долгорукому.

В начале 1728 г. двор переехал в Москву , а 24 февраля (7 марта) 1728 г.состоялась коронация 13-летнего императора.

Император не занимался государственными делами, все свое время посвящая развлечениям, особенно охоте с собаками и соколами, травле медведей и кулачным боям. Попытки А.И.Остермана убедить Петра Алексеевича продолжить образование не увенчались успехом.

Сблизившись с княжной Екатериной Алексеевной Долгоруковой, готовой на всё, лишь бы император надел ей на палец обручальное кольцо, Петр оставил государственные дела на Остермана. Потакая всем желаниям Петра II, Долгорукие к началу 1729 г. приобрели над ним неограниченную власть, оттеснив всех своих соперников; но контроль над текущими государственными делами оставался по-прежнему в руках А.И.Остермана.

Пиком успехов Долгоруких стало обручение Петра II Алексеевича с дочерью А.Г.Долгорукого Екатериной 30 ноября (11 декабря) 1729 г.; церемония бракосочетания была назначена на 19 (30) января 1730 г.

Подавленное состояние духа императора Петра Алексеевича, которого мучила совесть за судьбы Меншикова и Елизаветы, усугубилось после его тайной встречи с Остерманом. Император узнал о конкретных фактах взяточничества и казнокрадства новых родственников. Он лишь сказал на прощание Остерману: “Я скоро найду средство порвать мои цепи”.

В это время международное положение Российской империи было крайне тяжелым. Швеция и Османская империя открыто демонстрировали готовность объявить войну, а прежде непобедимый русский флот, на содержание которого теперь не выделялось денег, гнил на берегах Невы. Многое из созданного в Петровскую эпоху (и прежде всего вооружённые силы) пришло в упадок, расстроилось, было утрачено при Петре II Алексеевиче .

Основной особенностью управления при Петре II было повышение политической роли Верховного тайного совета, состоявшего после падения А.Д.Меншикова из 5 членов (канцлер Г.И.Головкин, вице-канцлер А.И.Остерман, А.Г. и В.Л.Долгорукие и Д.М.Голицын); к нему перешли полномочия упраздненных Кабинета его императорского величества (1727 г.) и Преображенского приказа (1729 г.). В сфере местного управления главной тенденцией стало расширение функций губернаторов и воевод за счет городовых магистратов (Главный магистрат был упразднен в 1727 г.). Во внутренней политике была несколько упорядочена налоговая система, повышен статус Малороссии в рамках Российской империи, лифляндскому дворянству было возвращено право созывать собственный сейм, а духовенству запрещено носить мирскую одежду.

6 (17) января 1730 в день назначенной свадьбы у императора обнаружились признаки черной оспы и в ночь на 19 (30) января 1730 г. в Лефортовском дворце Петр скончался.

Иван Долгоруков хотел подделать почерк императора Петра на завещании, так как в своё время развлекал Петра копированием его почерка. Сфабрикованная “последняя воля императора Петра II Алексеевича ” предусматривала передачу власти его невесте – Екатерине Долгорукой. Но подпись не была заверена, так как Остерман не дал Долгоруковым ни одного шанса остаться наедине с императором.

Попытка Долгоруких закончилась для них катастрофой. Иван Долгоруков, попытавшийся выкрикнуть Екатерину Долгорукую на царство, был арестован, а Екатерина позже отправлена в пожизненную ссылку.

Сумасбродное и трагическое царствование внука Петра I закончилось. После его смерти не осталось прямых потомков династии Романовых мужского пола.

Смерть Екатерины Первой вновь поднял вопрос о престолонаследии в стране. На сей раз, претендентов было всего трое. Это дочери Петра Великого Анна и Елизавета, а также внук Петра Великого Петр 2. Анна не рассматривалась, как претендент на престол, поскольку была замужем за герцогом Карлом Фридрихом. По условиям составленного брачного договора Анна не только сама отказывалась от российского престола, но и ее дети не имели право на него претендовать. Выбирая между Петром и Елизаветой, выбор пал в пользу представителя рода Романовых по мужской линии. Император Петр 2 стал править страной.

Еще при жизни Екатерины, Меньшиков, видя всю сложность ситуации в стране, решил сделать все возможное для того, чтобы выдать свою дочь Марию за Петра 2. Это могло позволить Меньшикову фактически полностью сосредоточить власть в своих руках. Екатерина Великая, которая крайне зависела от Меньшикова, дала свое согласие на этот брак. Опеку над юным наследником престола взял на себя Верховный Совет, руководимый Меньшиковым. Казалось бы, Меньшиков сосредоточил все рычаги управления в своих руках, но смерть Екатерины и начало правления Петра 2 спутало ему все карты.

Прейдя к власти, император Петр 2 первым делом вернул из монастыря свою бабушку Евдокию Лопухину, которая в монахини была пострижена насильственно, при непосредственном участии в этом Меньшикова. Прибытие Евдокии усилило ее влияние на юного Петра. Позиции Меньшикова стали ослабевать. Преимущество перешло к семьям Лопухиных, Долгоруких и Голицыных. Меньшиков был фактически отстранен от императора, видя его крайне редко. Понимая, что его дни у императорского трона сочтены, Меньшиков подает прошение об отставке. Расчет был на то, что молодой император Петр 2 будет просить Меньшикова остаться и вновь возведет его в ранг фаворита. Вместо этого Петр, под влиянием Долгоруких, издает указ о назначении комиссии для проверки финансов Меньшикова. Были найдены нарушения. Меньшикова лишили всего имущества и вместе с семьей отправили в ссылку. Брак с Марией Меньшиковой был отменен.

Долгорукие, пользуясь выгодным моментом, сосватали императору свою дочь Екатерину. Молодому же императору предлагалось до свадьбы проводить больше времени на охоте, истинном занятии дворянина. В результате император Петр 2 фактически престал править страной, а вся власть перешла в руки к Долгоруким. В 1730 году должна была состояться свадьба между Петром и Екатериной, но, находясь на охоте, Петр подхватил оспу и умер в юношестве. С его смертью оборвалась мужская линия рода Романовых.

Петр II (краткая биография)

Пётр Второй Алексеевич, будущий всероссийский император родился двенадцатого октября 1715 года. Мать Петра умерла спустя десять дней после родов, а через три года скончался и его отец. Пётр Великий, приходившийся ему дедом не особо уделял внимание внуку. Его юность проходит довольно беззаботно среди молодёжи знатных родов. Самым же близким к будущему российскому правителю был Иван Долгоруков.

После кончины его деда Петра Великого Первого, именно его внук обязан был возглавить государство. Однако царь нарушает сложившуюся систему наследования власти и издаёт в 1722 году указ о собственном праве в деле назначения наследника. Князь Меньшиков, который в то время большим влиянием добивается провозглашения императрицей жены Петра Первого Екатерины.

При этом, на протяжении всего её правления она была очень благосклонна к Петру Алексеевичу и даже составила завещание в его пользу.

Правление Петра Второго начинается восемнадцатого мая 1727 года. Регентом при юном императоре становится Меньшиков, а сам Пётр издаёт манифесты, которые были составлены регентом. Благодаря первому из них была существенно увеличена популярность императора среди народных масс. Вторым манифестом фельдмаршальские жезлы получают князья Долгоруков и Трубецкой. А Миних получает не только жезл, а и графский титул. При этом, сам Меньшиков становится в этот период генералиссимусом.

Двадцать четвёртого мая 1727 года Пётр обручается со старшей дочкой Меньшикова – Марией. Воспитанием молодого правителя занимаются Долгорукий, академик Гольдбах, Феофан Прокопович, а также А. И. Остерман. Несмотря на то, что со стороны царская жизнь протекала ровно, царь не испытывал к Марии чувств, которая также не блистала умом.

Совсем скоро после помолвки Меньшиков оставляет Петра из-за недуга. В этот период царь меняет свои взгляды на советы Меньшикова, а помолвка с Марией разрывается. Восьмого сентября 1727 года объявляется о начале самостоятельного правления Петра Второго. После этого он переезжает в Петергоф, а Меньшиков (лишённый должностей и чинов) в ссылку в Рязанскую губернию.

Двадцать четвёртого февраля 1728 года юного правителя венчают на царство. За влияние на молодого царя при дворе идёт серьёзная борьба. Императорская сестра, Наталья Алексеевна выражала поддержку Остерману, а тётка царя Елизавета была на стороне семейства Голицыных.

В 1729 году была назначена дата свадьбы царя, но этому не суждено было случиться, ведь восемнадцатого февраля 1730 года царь скончался.