«Русские Колумбы. Внеклассное мероприятие "русский колумб"

Жизнь Григория Шелихова не раз привлекала к себе внимание исследователей и литераторов. Но до сих пор в ней остаётся много тайн и противоречий. Иной раз нелегко бывает отделить подлинные факты от наслоившихся позднее легенд и мифов. В каком году родился Григорий Иванович? Кем были его родители: бедные мещане, богатые купцы или, быть может, дворяне? Каковы его родственные связи? Что повлекло его в Сибирь, а затем и далее - в Америку? При каких, наконец, обстоятельствах он умер и не было ли в его смерти чьего-то злого умысла? Да и вообще, кем был Колумб российский: просвещённым гуманным мореплавателем, дальновидным политиком и радеющим о благе Отечества коммерсантом или жестоким колонизатором, алчным и беспринципным стяжателем? Что же это за человек, которому посвящали стихи Державин и Дмитриев? Ни современники, ни позднейшие исследователи так и не смогли придти к единому мнению.

Шелеховы (или Шелиховы) - весьма распространённая в старом Рыльске фамилия. Встречается она уже в документах XVII века. Среди носителей её - и стрелец, и пушкарь, и мелкий торговец, посадский человек. Пушкарём был и Киприян Шелихов, от которого и ведётся отсчёт рода Григория Ивановича. Отец его, Иван Афанасьевич, будучи рыльским мещанином (в купеческое сословие сумел записаться он много позже), тем не менее обладал вполне приличным состоянием. Григорий был старшим сыном в семье. Вопрос о дате рождения самого Григория более сложен. Но анализ сохранившихся в Курском архиве документов позволяет придти к мнению, что родился и был крещён Григорий Шелихов, скорее всего, во второй половине января 1749 года, на праздник Трёх Святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста (отмечался 30 января).

Подробностей того, как протекала жизнь молодого купеческого сына в Вознесенском приходе Рыльска, не сохранилось. Фактически его биография начинается в 1773 году, когда он появился в Охотске в качестве приказчика вологодского купца М. Оконишникова. Вряд ли стоит искать некие экстраординарные причины для поездки молодого купца в Сибирь. В своём стремлении побывать в Сибири и далее - в Америке Григорий Шелихов был тогда не одинок. Более того, он не был даже в числе первых. Путь этот задолго до него проторили многие выходцы из Курской губернии. Сам Григорий Шелихов, проработав некоторое время у Оконишникова, перебирается на службу к земляку - курскому купцу Ивану Голикову, который с 1774 года держал винные откупа в Иркутской губернии.

Сотрудничество с богатым и влиятельным Голиковым помогло ему. Переломным же в его жизни стал год 1775: тогда он предпринял первые самостоятельные шаги в сибирской коммерции и, наконец, женился. Его супруга, Наталья Алексеевна, оказалась во многом подстать своему мужу. Это была женщина умная, энергичная и властная, способная успешно вести дела, несмотря на то, что до конца жизни она так и осталась абсолютно неграмотной. К сожалению, сохранившиеся документы не сообщают никаких деталей её ранней биографии, даже её девичьей фамилии. Известно, что 1782 году ей исполнилось 20 лет и она была уже матерью троих детей. Таким образом, получается, что в 1775 году 26-летний купец женился на 13-летней девочке, родившей ему первого ребёнка спустя два года. Впрочем подобные ранние браки не были чем-то диковинным для России того времени.

В течение следующих восьми лет Шелихов участвует в деятельности десяти промысловых компаний. Его состояние и влияние растут. Иван Ларионович, чьим приказчиком он оставался до 1781 года, относился к нему со всё возрастающим уважением. Наконец, они становятся полноправными партнёрами, и Григорий Иванович отправляется в своё знаменитое плавание к берегам Америки. В 1783 году было выстроено и снаряжено три галиона: "Три Святителя", "Святой Симеон Богоприимец и Анна Пророчица", "Святой Архистратиг Михаил". Причём одно судно было выстроено Шелиховым исключительно на собственные средства.

В первых числах августа 1784 года экспедиция прибыла на остров Кадьяк, который пользовался дурной славой среди русских мореходов. Несколько попыток закрепиться на нём оканчивались неудачей. С Шелиховым было 130 человек. Население Кадьяка насчитывало более 5 000 душ. Соотношение было отнюдь не в пользу пришельцев. Островитяне объединились в одном селении на высоком утёсе, чтобы оказывать сопротивление пришельцам. Отсюда они совершили вылазку, атаковав ночью лагерь Шелихова. Нападение удалось успешно отбить. Утром 13 августа 1784 года Григорий Иванович повёл семьдесят человек на приступ. Русские прибегли к помощи пяти пушек. Шелихов велел наводить их на скалы и жилища: каменные осколки, разлетаясь, увеличивали поражающую силу огня. Потери осаждающих во время штурма составили всего шесть человек раненых. Куда хуже пришлось осаждённым. Их погибло более 300. Этот утёс - место учинённой Шелиховым бойни - до сих пор считается среди аборигенов Кадьяка гиблым местом, населённым душами убитых, которое они предпочитают никогда не посещать.

Григорий Иванович прекрасно понимал, что малочисленные колонисты не смогут удержаться на острове одной лишь силой оружия. Мирное сотрудничество и постепенное подчинение себе "дикарей", превращение их в работных людей компании - таковы были его далеко идущие замыслы. Опорой его в этих планах должны были стать дети-заложники, получавшие новое воспитание в русской школе. Уже покидая Кадьяк, Шелихов оставил там "учащихся грамоте 25 мальчиков, которые гораздо охотнее желают быть с россиянами, нежели с дикими их отцами".

Наконец, в мае 1786 года Шелихов отплыл обратно в Охотск. На борту "Трёх Святителей" находилось пушнины на 56 000 рублей, а в голове самого Григория Ивановича роилось множество новых планов. Вернувшись, он тотчас включился в работу: вел деловую переписку с приказчиками, проверял документацию, составлял рапорт генерал-губернатору И. Якоби, писал Ивану Голикову, посылая ему отчёт о своих достижениях и карту плавания.

Когда 13 июня 1787 года, возвращаясь из своего путешествия в Крым, императрица Екатерина II посетила Курск, Иван Голиков как городской голова встречает её у спешно возведённых по такому случаю Херсонских ворот во главе почётных курских граждан, членов городского магистрата, учеников и преподавателей Главного народного училища. Среди прочих даров он подносит ей карту "Шелехова странствия". Вслед за этим успехом в 1788 году оба компаньона отправляются в Санкт-Петербург с Прошением на царское имя, чтобы ходатайствовать о привилегиях и государственной ссуде для своей компании. Рассмотрение проекта "Голикова и общников" продолжалось в столице с февраля по сентябрь 1788 года. Екатерина II отнеслась к проекту резко отрицательно. Она утверждала, что "многое распространение в Тихом море не принесёт твёрдых польз. Торговать дело иное, завладеть дело другое". Ей вообще было не до Америки: шла очередная война с Турцией. "Монаршая милость" в итоге сказалась лишь в награждении И. Голикова и Г. Шелихова золотыми медалями, серебряными шпагами и похвальными грамотами. С тем компаньоны и покинули столицу.

Однако, хотя проекты Шелихова и были отвергнуты, положение его после визита ко двору немало упрочилось. Он приобрёл известность. Многие столичные коммерсанты без колебаний предоставляли ему солидные кредиты. В родном Рыльске он затеял строительство на принадлежащем ему участке.

Последние годы жизни Григория Шелихова были заполнены бурной деятельностью. Он регулярно посылает экспедиции к американским берегам, борется с конкурентами, выживая их из промысловых угодий. В 1794 году стараниями его и Голикова на Кадьяк была направлена, наконец, первая православная миссия во главе с архимандритом Иоасафом. Тогда же было по лучено разрешение правительства на посылку в Америку ремесленников и хлебопашцев. Шелихов строит планы высадки поселенцев на Курильских островах. С помощью младшего брата Василия он осуществляет торговые операции практически на всех сибирских ярмарках, торгует с китайцами через Кяхту. Важных союзников Шелихов приобрел путём родственных связей, упрочая тем самым своё положение при дворе и в коммерческих кругах.

Смерть застала Григория Ивановича в разгаре дел, не дав завершить множество планов. Он внезапно скончался 20 июля 1795 года "посреде толико важных для него упражнений при полном здоровье своем и средних летах жизни своей". Наталья Алексеевна объявила причиной смерти мужа "простудную горячку", которая якобы терзала его целых 25 дней и свела, наконец, в могилу. Однако, по словам очевидца, у него "сделалась чрезвычайная боль в животе и такое воспаление, что он, дабы хоть на мгновение утолить огонь, можно сказать, глотал льду по целой тарелке" - симптомы довольно нетипичные для простуды. Внезапность и неясные обстоятельства смерти видного купца, оставившего немалое наследство, вызвали в Иркутске разнообразнейшие толки. Поговаривали даже об отравлении, намекая на причастность к этому его собственной жены. И по сей день смерть Григория Ивановича окутана покровом тайны.

Григорий Шелихов был погребен в Иркутске в Знаменском женском монастыре против церковного алтаря. В 1800 году на могиле стараниями супруги был установлен мраморный памятник с бронзовым барельефом покойного. Но главным памятником Григорию Ивановичу, его жизни и трудам стала созданная на основе его замыслов Российско-Американская компания.

Текст выбитый на плите:

Вилькицкий Борис.

Русский Колумб

Последнее великое географическое открытие ХХ века
Ровно 90 лет назад русским полярником было сделано крупнейшее в XX веке и последнее великое географическое открытие. 20 сентября 1916 года Министерство иностранных дел Российской империи специальной нотой сообщило, что в результате гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана 1913-1915 годов под руководством капитана 2 ранга Бориса Андреевича Вилькицкого открыт архипелаг из четырех крупных островов, названный Землей Императора Николая II. МИД России, говорилось в ноте, "имеет честь нотифицировать настоящим правительствам союзных и дружественных держав включение этих земель в территорию Российской империи". Собственно, открытие было сделано еще в 1913 г., задержка с его объявлением произошла из-за начавшейся войны.

…Два судна "Таймыр" и "Вайгач" упорно пробивались на север. 20 августа на горизонте, там, где на карте была сплошная голубизна, открылась узкая полоска земли. Мифическая Земля Санникова? Нет, ибо район, где промышленник Яков Санников в 1811-м и полярник барон Эдуард Толль в 1885 году видели загадочную сушу, полярники миновали давно. Выходит – открытие? Положив на карту неизвестный остров, моряки назвали его именем наследника Цесаревича Алексея (шел 1913-й год – год 300-летия дома Романовых) и двинулись дальше на север. Утром 22 августа прямо по курсу открылись контуры высокого берега. И вновь на карте в этом месте – водная пустыня.

Высадились на берег, и командир "Вайгача" П.А. Новопашенный определил координаты: 80 градусов 04 минуты северной широты и 97 градусов 12 минут восточной долготы. На флагштоке взвился и под дружное "ура" захлопал на ветру русский флаг. Вилькицкий зачитал приказ об открытии новых земель и присоединении их к российским владениям. Главный результат гидрографической экспедиции был без преувеличения уникальный. При встрече первопроходцев в Архангельске Бориса Вилькицкого провозгласили русским Колумбом.

Архипелаг, состоящий из четырех крупных островов, имел площадь в 38 тысяч квадратных километров – чуть меньше Дании. Блестящие результаты гидро-графической экспедиции власть и научное сообщество оценили по достоинству. Вилькицкий был пожалован аксельбантом флигель-адъютанта Его Императорского Величества, Русское географическое общество удостоило полярника своей высшей награды – Константиновской медали.

После октября 1917 года, когда "отречение от старого мира" приобрело масштабы национального бедствия, судьба открытия Б.А. Вилькицкого оказалась печальной

"В 1918 г. в Советской России была опубликована карта Северного Ледовитого океана, на которой открытый всего пять лет назад архипелаг не был указан вовсе, – рассказывает сотрудник Государственного центрального музея современной истории России В.К. Рыков, предпринявший длительный и трудоемкий поиск в картографическом фонде Российской государственной библиотеки. – Правда, когда в 1924 г. Соединенные Штаты Америки попытались поднять в этом районе свой флаг, советское правительство в меморандуме, подписанном наркомом иностранных дел Чичериным, напомнило о своих правах на земли, открытые Вилькицким. Причем они были названы именно так, как это было нотифицировано царским правительством в 1916 г., то есть Землей Императора Николая II".

На этом топонимические казусы не закончились. Хотя в конце 20-х годов архипелаг все же появился на советских картах, он стал носить иные названия – сначала Северная Земля, потом Таймырский. И только после экспедиции Г.А. Ушакова и Н.Н. Урванцева в 1930-1932 гг. окончательно приобрел современное название – Северная Земля.

На протяжении многих десятилетий официальная пропаганда противопоставляла советского ученого Георгия Ушакова его предшественникам, приписывая ему "открытие огромной полярной страны". А деятельность "русского Колум-ба" замалчивалась, – не в последнюю очередь из-за того, что многие участники полярной экспедиции 1913-1915 годов, в том числе и сам Б. Вилькицкий, оказались после революции в

Конечно, Григорий Шелихов не открывал Америку, как Христофор Колумб. Не ступал первым из русских на американский берег, как это сделали Михаил Гвоздев и Иван Фёдоров. Но именно Шелихов приблизил к России Аляску. Он был единственным русским предпринимателем, давшим толчок для заселения и освоения русскими этой части континента.

Когда в январе 1962 года рабочий посёлок строителей алюминиевого завода Шелехов в 18 км от Иркутска, получил статус города, мало кто обратил внимание, что в названии города допущена ошибка. Лишь историки и краеведы всполошились по поводу того, что фамилия знаменитого иркутского купца, мореплавателя и промышленника, в честь которого назван город, была не ШелЕхов, а ШелИхов.

Сибирский американец

В июле 2015 года исполняется 220 лет со дня кончины Григория Ивановича Шелихова, было которому всего 48 лет. Ошибку в написании его имени допустили при подготовке распоряжения Совмина СССР о наделении посёлка статусом города. Реакция местной общественности уже не могла поправить дело: указ из-за какой-то одной буквы, переделывать никто не стал. Да и повод для ошибки дал отчасти сам Григорий Иванович, подписывавшийся иногда как «Шелехов», через «е».

В историю Шелихов вошёл прежде всего как русский первопроходец Аляски. Именно он собирал эти земли и морские просторы под руку России. На каменной глыбе постамента памятника, установленного в городе Шелехове в 1995 году, начертаны пророческие слова Ломоносова, сказанные учёным за 50 лет до появления русских на Аляске:

«Колумбы росские, презрев угрюмый рок,
Меж льдами новый путь отворят на восток,
И наша досягнет в Америку держава,
И что во все концы достигнет россов слава».

Григорий Шелихов был одним из первых таких «россов». Однако его деятельность удивительно долго оставалась недооцененной потомками. Только в 1903 году удостоился он памятника в своём родном Рыльске, что в Курской губернии. Ставили памятник на средства, собранные по всероссийской подписке. Но в 1928 году памятник упразднили. Правда, лет через 30 восстановили, но уже в другом виде, и все с той же ошибкой в написании фамилии.

Конечно, Шелихов был не первым, кто узнал об Аляске. До этого там плавали россияне Витус Беринг и Алексей Чириков, знаменитые европейцы Джеймс Кук, Жан-Франсуа Лаперуз и другие. Но всерьёз крайним северо-востоком империи интересовались только такие энергичные, напористые люди, как Шелихов. Освобождённый из ссылки Александр Радищев (уже после кончины Шелихова) писал: «Какие люди! Хотя бы этот Григорий Шелихов! Не берусь судить об его нравственных качествах, но крылом его утлых, без единого железного гвоздя сшитых кораблей русские люди вписали последнюю страницу к 300-летней затяжной истории открывания Америки, в которую генуэзец Христофор Колумб сделал первый и нечаянный шаг…».

Путь на восток

Григорий Шелихов начинал приказчиком у сибирских купцов. Разъезжал по Восточной Сибири, торговал на Чукотке и Камчатке. Смекалистого и удачливого приказчика приметил Трапезников - известный сибирский купец-старовер. Он женил Шелихова на своей внучке Наталье, оказавшейся под стать энергичному Григорию. Несмотря на то что тесть Шелихова разорился, перед смертью он передал молодым карту плавания к Алеутским островам и к американским землям, а также кубышку с золотыми монетами.

Охотск в то время хоть и считался базой освоения северо-востока империи (здесь, к слову, были построены корабли Беринга «Святой Пётр» и «Святой Павел», давшие название будущей столице Камчатки Петропавловску-Камчатскому), но был маленьким, грязным городишком. Порт выбран был неудачно: две реки - Охота и Кухтуй, между которыми он расположился, наносили в акваторию много песка. Добираться сюда из Иркутска было далеко и неудобно, поэтому все грузы шли через Якутск. Летом - на телегах, зимой - на санях. Далее суда следовали через Охотское море на Камчатку в Петропавловск и уж потом на Аляску.

Мыслящий по-государственному широко Шелихов искал другие пути. Он мечтал о незамерзающей гавани, хорошо бы где-нибудь поближе к устью Амура. Чтобы оттуда можно было наладить торговлю со всеми странами Дальнего Востока. Да и Аляску осваивать.

Он писал: «Сужу я, что необходимо распространять мореплавание наше по Тихому океану далее нынешних пределов, в Кантон ездить, в Макао, Батавию, на острова Филиппинские, Марианские». Он плавал сам и отправлял экспедиции на Курилы и Алеутские острова, торговал с Японией.

В 1784 году Шелихов заложил первое поселение будущей Русской Америки. Встало оно на острове Кадьяк, отделённом от материка узким проливом, носящим ныне имя Шелихова. Совсем не гладко начиналось освоение россиянами далёкой Аляски. Местное население, эскимосы, встречали колонизаторов отнюдь не с цветами, а с оружием в руках. Немало россиян, прибывших к берегам Аляски во главе с Шелиховым, пало в кровавых стычках с аборигенами.

Кончилось тем, что, вернувшись на негостеприимные берега с достаточно большим числом хорошо вооружённых людей, Шелихов жестоко отомстил эскимосам. По разным данным, было убито от 500 до 2500 аборигенов. Ещё около 1000 было захвачено в плен. После того, как страсти улеглись и установились мирные, даже дружественные, отношения с местным населением, плавания в Америку стали регулярными.

Таинственная смерть

Шелихов, думая о будущем этого края, организовал школу для детей аборигенов, готовил из них мастеровых людей, поощрял земледелие и скотоводство. В 1791-м году он с компаньонами организовал Северо-Восточную компанию. Уже после смерти Шелихова по ходатайству его зятя и наследника всех прав Николая Резанова её преобразовали в Русско-Американскую компанию. Акционерами стали российский император и многие из придворных. Большой удачей Шелихова было назначение управляющим компанией Александра Баранова.

За 28 лет его кипучей деятельности на этом поприще (в том числе и после смерти Шелихова), русские поселения распространились не только по Аляске, но и продвинулись далеко на юг до Калифорнии, тогда ещё находившейся в испанском владении. Исполняя волю Шелихова, Баранов установил тесные торговые отношения и с Калифорнией, и с Гавайскими островами, и даже с далёким Китаем. Его имя в Русской Америке стало так же популярно, как и Шелихова. Особенно уважали его индейцы, называя на своём языке «Человеком, которого не берут стрелы». И не напрасно: Баранов носил под одеждой кольчугу тонкой работы. Оттого и стрелы отскакивали от него, не нанося вреда.

Каждый раз, бывая в столице, Шелихов уговаривал императрицу выделять средства на освоение Русской Америки. Но особых успехов на этом поприще так и не добился. Привёз из Петербурга лишь полученные в награду золотую медаль и серебряную шпагу, да дарованное потомкам дворянство.

В очередной раз вернувшись в ставший для него почти родным Иркутск, Шелихов, человек здоровый от природы и закаленный в тяжелейших походах, неожиданно тяжело заболел. Доктора так и не смогли определиться с диагнозом. Поэтому до сих пор неясно, что именно стало причиной смерти главы процветающей компании. Есть подозрения и на отравление, устроенное конкурентами. Так или иначе, 31 июля 1795 года Григорий Шелихов умер в Иркутске. Здесь он и был похоронен в стенах Знаменского монастыря.

На его могиле высечены слова эпитафии, написанной Гавриилом Державиным и Иваном Дмитриевым:

«Колумб здесь росский погребён:
Преплыл моря, открыл страны безвестны;
Но зря, что все на свете тлен,
Направил паруса во океан небесный».

Анатолий БУРОВЦЕВ
Константин РИШЕС

Ровно 90 лет назад русским полярником было сделано крупнейшее в XX веке и последнее великое географическое открытие. 20 сентября 1916 года Министерство иностранных дел Российской империи специальной нотой сообщило, что в результате гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана 1913-1915 годов под руководством капитана 2 ранга Бориса Андреевича Вилькицкого открыт архипелаг из четырех крупных островов, названный Землей Императора Николая II. МИД России, говорилось в ноте, "имеет честь нотифицировать настоящим правительствам союзных и дружественных держав включение этих земель в территорию Российской империи". Собственно, открытие было сделано еще в 1913 г., задержка с его объявлением произошла из-за начавшейся войны.

Два судна "Таймыр" и "Вайгач" упорно пробивались на север. 20 августа на горизонте, там, где на карте была сплошная голубизна, открылась узкая полоска земли. Мифическая Земля Санникова? Нет, ибо район, где промышленник Яков Санников в 1811-м и полярник барон Эдуард Толль в 1885 году видели загадочную сушу, полярники миновали давно. Выходит - открытие? Положив на карту неизвестный остров, моряки назвали его именем наследника Цесаревича Алексея (шел 1913-й год - год 300-летия дома Романовых) и двинулись дальше на север. Утром 22 августа прямо по курсу открылись контуры высокого берега. И вновь на карте в этом месте - водная пустыня.

Высадились на берег, и командир "Вайгача" П.А. Новопашенный определил координаты: 80 градусов 04 минуты северной широты и 97 градусов 12 минут восточной долготы. На флагштоке взвился и под дружное "ура" захлопал на ветру русский флаг. Вилькицкий зачитал приказ об открытии новых земель и присоединении их к российским владениям. Главный результат гидрографической экспедиции был без преувеличения уникальный. При встрече первопроходцев в Архангельске Бориса Вилькицкого провозгласили русским Колумбом.

Архипелаг, состоящий из четырех крупных островов, имел площадь в 38 тысяч квадратных километров - чуть меньше Дании. Блестящие результаты гидро-графической экспедиции власть и научное сообщество оценили по достоинству. Вилькицкий был пожалован аксельбантом флигель-адъютанта Его Императорского Величества, Русское географическое общество удостоило полярника своей высшей награды - Константиновской медали.

После октября 1917 года, когда "отречение от старого мира" приобрело масштабы национального бедствия, судьба открытия Б.А. Вилькицкого оказалась печальной

"В 1918 г. в Советской России была опубликована карта Северного Ледовитого океана, на которой открытый всего пять лет назад архипелаг не был указан вовсе, - рассказывает сотрудник Государственного центрального музея современной истории России В.К. Рыков, предпринявший длительный и трудоемкий поиск в картографическом фонде Российской государственной библиотеки. - Правда, когда в 1924 г. Соединенные Штаты Америки попытались поднять в этом районе свой флаг, советское правительство в меморандуме, подписанном наркомом иностранных дел Чичериным, напомнило о своих правах на земли, открытые Вилькицким. Причем они были названы именно так, как это было нотифицировано царским правительством в 1916 г., то есть Землей Императора Николая II".

На этом топонимические казусы не закончились. Хотя в конце 20-х годов архипелаг все же появился на советских картах, он стал носить иные названия - сначала Северная Земля, потом Таймырский. И только после экспедиции Г.А. Ушакова и Н.Н. Урванцева в 1930-1932 гг. окончательно приобрел современное название - Северная Земля.

На протяжении многих десятилетий официальная пропаганда противопоставляла советского ученого Георгия Ушакова его предшественникам, приписывая ему "открытие огромной полярной страны". А деятельность "русского Колум-ба" замалчивалась, - не в последнюю очередь из-за того, что многие участники полярной экспедиции 1913-1915 годов, в том числе и сам Б. Вилькицкий, оказались после революции в эмиграции.

С нансеновским паспортом беженца Борис Андреевич очутился в Бельгийском Конго, работал гидрографом. Семья распалась: жена и сын Андрей осели в Германии. В 1929 г. Вилькицкий перебрался в Бельгию, трудился (он, обладатель высшей награды Русского географического общества!) на фабрике канцелярских товаров. Делу, ставшему для него на всю жизнь главным, - приведению в порядок материалов давней экспедиции отдавал вечера да редкие выходные дни.

Не станем повторять привычное: дескать, как мы расточительны в отношении к своему наследию, сколько мог бы еще сделать для нашей страны Вилькицкий, останься он на родине, - ведь судьба отмерила ему немалый жизненный срок (он умер в Бельгии в 1961 году). А мог ли он остаться? Мог ли, следуя кодексу офицерской чести, сотрудничать с режимом, замолчавшим его открытие? Думаю, не мог.

И все же, расходясь с советской властью политически, известный полярник не изменил объективности. Размышляя о проблемах изучения и освоения Русского Севера, Вилькицкий занимал позицию ученого и гражданина. Об этом говорит и статья, опубликованная в парижской газете "Возрождение" к 20-летию его полярной экспедиции. Да, он не приемлет советскую власть, осуждает ее за расточительную трату ресурсов и страсть к "шумливым рекордам". Но не может не радоваться "такому неожиданному оживлению в изучении наших полярных вод", тому, что "Советская Россия размахом своего участия в плане международных исследований оставила далеко позади любую другую державу".

Родственники похоронили Вилькицкого в Брюсселе. И лишь спустя 35 лет хлопотами потомков Бориса Андреевича прах выдающегося русского полярни-ка навечно лег в родную землю на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга рядом с останками отца и брата.

Однако, для увековечения памяти о русском Колумбе не сделано главное - на географические карты не вернулись исконные названия, данные Вилькицким тем землям, которые открыла его экспедиция. Несколько лет назад Российское дворянское собрание обращалось по этому вопросу даже к Президенту РФ. Безрезультатно. Межведомственная комиссия по географическим названиям по поручению из Кремля рассмотрела предложение дворян, но не поддержала его, объяснив тем, что названия архипелага Императора Николая II и острова Цесаревича Алексея "практически не употреблялись", к тому же переименование, мол, вызовет путаницу на картах и в справочных изданиях...

И все же мы убеждены: предсказание Бориса Андреевича Вилькицкого, адресованное нам из 30-х годов и частично уже сбывшееся, обязательно сбудется полностью: "Пройдут годы, забудутся ужасы революции и гражданской войны... исчезнут одиозные народу имена, рассеянные по необъятному простору России, как уже исчезли улицы и заводы с именем Троцкого; вернется Ленинграду имя великого Петра, как и другим городам их исторические названия, обретут вновь и эти земли имена покойных Государя и Цесаревича, имена, принадлежащие им по праву истории".

http://www.fondsk.ru/article.php?id=254

Шелеховы или Шелиховы - весьма распространённая в старом Рыльске фамилия. Встречается она уже в документах XVII века. Среди носителей её - и стрелец, и пушкарь, и мелкий торговец, посадский человек. Пушкарём был и Киприян Шелихов, от которого и ведётся отсчёт рода Григория Ивановича. Сын его, Герасим, в 1679 г. был записан в купцы гостиной сотни и немало повидал на своём веку. В 1700 и 1702 гг. он исполнял обязанности таможенного бурмистра в Астрахани, на его средства была выстроена в Рыльске новая каменная Вознесенская церковь, его, по семейной легенде, пожаловал золочёным ковшом сам Пётр I.

Григорий Иванович Шелихов родился около 25-30 января 1749 г. Он был старшим сыном в семье. Брат Степан родился в 1757 г. и прожил всего 13 лет; второй брат, Василий, появился на свет в 1760 г., а сестра Аграфена - в 1753 г. Подробностей того, как протекала жизнь молодого купеческого сына в Вознесенском приходе Рыльска, не сохранилось.

Григорий поспешил выйти в большой мир едва тому представилась первая удобная возможность. В 1773 г. он открывает новую страницу своей биографии, появившись в Охотске в качестве приказчика вологодского купца М. Оконишникова. В 1775 г. Г. И. Шелихов вместе со своим будущим компаньоном и конкурентом П. С. Лебедевым-Ласточкиным участвует в подготовке «секретного вояжа» на Курилы и к берегам Японии. Однако, плавание это, предпринятое по прямому указанию Екатерины II, оказалось неудачным: бот «Св. Николай» разбился, принеся компаньонам крупные убытки.

Неудача не смутила Григория Ивановича. В следующем, 1776 г., он вместе с камчатским купцом Лукой Алиным отправляет на Командорские острова судно «Св. Пётр и Павел» под командованием Д. И. Бочарова. Экспедиция вернулась в 1780 г. с грузом пушнины на 74 240 рублей.

Состояние и влияние Шелихова росли. Иван Ларионович Голиков, чьим приказчиком он оставался до 1781 г., относился к нему со всё возрастающим уважением. Но ни богатство, ни положение в мире коммерции не могли обеспечить купцам почтения со стороны «благородного сословия». Чиновники смотрели на «торгашей», как на дойную корову, что вскоре испытал на себе и быстро богатеющий рылянин. Иркутский генерал-губернатор бригадир Ф. Г. Немцов вменил себе в привычку вымогать у Шелихова, равно как и у других купцов, деньги и товары «по цене немалой суммы». Не отставали и подчинённые - подпоручик Титов, лейтенант Леняков, прапорщик Повалишин, сержант Повалишин, подпоручик Тархов и поручик Шемякин. Все они снискали сомнительную славу «известных общественных разорителей», повинных в «излишних, неуказных отяготительных денежною и мягкой рухлядью поборах, во употреблении собственно для себя в работы людей... и других многих народных отягощениях». По инициативе городского прокурора Бурцова, бывшего в неладах с губернатором, купцы сообща подали на них всех жалобу. Стоит отметить, что Григорий Иванович, не дожидаясь ответа на это прошение, по-свойски разделался с одним из вымогателей, сержантом Повалишиным. Силой и здоровьем рылянина бог не обидел и вскоре уже сам «общественный разоритель» жаловался по бесконечным инстанциям на рукоприкладство дерзкого купца, посмевшего намять бока дворянину. В конечном итоге все тяжбы окончились ничем. Немцов остался на своём посту и, надо полагать, помирился с Бурцовым; купцы остались при своих интересах, а Г. И. Шелихов с тех пор во всех своих начинаниях старался в первую очередь заручиться поддержкой и благосклонностью властей.

Тем временем в Петербурге происходят события, неожиданно сильно отразившиеся на судьбе Григория Ивановича.

Ещё в 1778 г. Голиковы совместно с другими шестью купцами заключили в Сенате контракт на винный откуп в Санкт-Петербурге и Москве. Для увеличения своих доходов они ловко пользовались ввозимым из-за границы спиртным. Но в 1781 г. на рижской таможне была арестована крупная партия контрабандной французской водки. Это поставило откупщиков-контрабандистов на грань катастрофы. Несколько спас положение И. И. Голиков, взявший всю вину на себя - компаньоны обещали вознаградить его за лишения. Товар был конфискован, Иван Иванович попал в тюрьму и освободился лишь по амнистии 7 августа 1782 г. - в день открытия в Петербурге памятника Петру Великому (это, кстати, и подвигло курского купца дать обет написать историю царя-реформатора) [Мезин. 1991: 29]. Однако убытки были налицо. И тогда Иван Ларионович нашёл выход. Новым источником доходов взамен истощавшегося камчатского должен стать американский пушной промысел под руководством толкового и энергичного человека. Шелихова срочно вызывают в Петербург.

Соглашение было подписано 17 августа 1781 г. Создавалась компания на срок в десять лет для ведения промысла на уже известных и ещё не открытых островах, в ходе которого планировалось строить на осваиваемых землях крепости и завязывать торговлю с туземцами. Иван Ларионович внёс 35 000 рублей, капитан Михаил Сергеевич - 20 000, Шелихов вложил в дело 15 000 рублей. Бывший приказчик стал младшим, но полноправным партнёром своего бывшего хозяина. Но за это на него возлагались все хлопоты по постройке и снаряжению кораблей, все заботы по руководству экспедицией. Он сам должен был отправиться за море и обеспечить компаньонам наибольшую прибыль. Заодно, по его собственному выражению, уйти в плавание следовало и «ради того, чтобы удобнее разсмотреть хозяйским глазом все те виды, кои полезными быть могут»

Из Петербурга Шелихов с семейством заехал в родной Рыльск. О пребывании его тут свидетельствуют краткие записи в метрической книге Вознесенской церкви: 24 ноября 1781 г. у Григория Ивановича родилась дочь Екатерина.

Прибыв из Рыльска в Иркутск и далее в Охотск, Шелихов с головой ушёл в подготовку экспедиции. К 1783 г. было выстроено и снаряжено три галиота: «Три Святителя», «Св. Симеон Богоприимец и Анна Пророчица», «Св. Архистратиг Михаил». Причём одно судно было выстроено Шелиховым исключительно на собственные средства.

Флотилия тронулась в путь 16 августа 1783 г. Сам Г. И. Шелихов со своими родственниками находился на борту «Трёх Святителей». Трудностей в плавании оказалось предостаточно. Уже 12 сентября галиоты попали в жестокий шторм и потеряли друг друга из виду. На о. Беринга, заранее назначенный для зимовки, прибыли лишь два судна. «Св. Михаил», которым командовал Олесов, унесло прочь и о судьбе его Шелихов узнал только три года спустя. Оказалось, что Олесов всё же довёл галиот до Уналашки, где его выбросило на прибрежные камни. Там, в ходе зимовки, часть команды вымерла от голода и холода. Плавание возобновилось 16 июня 1784 г.

Остров Кадьяк пользовался дурной славой среди русских мореходов. Несколько попыток закрепиться на нём оканчивались неудачей. В 1763 г. аборигены - эскимосы-кониагмиуты (коняги) - «лишая промыслов вытеснили преждевременно» команду Степана Глотова. Лишь 11 дней продержались тут в 1776 г. промышленные Холодиловской компании. Недолго пробыли тут в 1779 г. и промышленные с судна «Климент» компании братьев Пановых.

С Шелиховым было 130 человек. Население Кадьяка насчитывало по его уверениям 50 000 душ. Реально эта цифра была, конечно, значительно ниже. Григорий Иванович прекрасно понимал, что малочисленные колонисты не смогут удержаться на острове одной лишь силой оружия. Только промышленные старого времени, появлявшиеся тут на одну зимовку, могли позволить себе «роскошь» грабежей и насилий. Для Шелихова, задумывавшего широкие планы освоения новых земель, видевшего себя новым Ермаком, такой путь был неприемлем. Мирное сотрудничество и постепенное подчинение себе «дикарей», превращение их в работных людей компании - таковы были его далеко идущие замыслы. Колонисты из России должны будут принести сюда земледелие, ремёсла, православие, приучать туземцев к «русскому образу жизни». Опорой его в этих планах должны были стать дети-заложники, получавшие новое воспитание в русской школе. Уже покидая Кадьяк, Шелихов оставил там «учащихся грамоте 25 мальчиков, которые гораздо охотнее желают быть с россиянами, нежели с дикими их отцами»

Несмотря на все преграды, Г.И. Шелихов не только вёл промысел, но и продолжал исследовать окрестные земли, рассылая свои партии «по Американской земле до Кинайских и Чугацких бухт». На Кадьяке, кроме первого посёлка в Трёхсвятительской бухте, были заложены селение в Павловской гавани и в устье реки Карлук. Мореходу Бочарову Григорий Иванович сулил тысячу рублей за открытие на севере неизвестных островов. Чтобы подтвердить российский приоритет на этих «ничейных» землях, он приказывал «по берегам ставить кресты и закапывать в землю обломки горшесные, кору берёзовую и уголья». Весной 1786 г. русские поселения появились на о. Афогнак и в Кенайском заливе (зал Кука). Самого же Григория Ивановича дела компании настоятельно призывали в Россию.

Оставив вместо себя за старшего К.А. Самойлова, 22 мая 1786 г. Г. И. Шелихов отплыл в Охотск на борту «Трёх Святителей» и 8 августа был уже близ берегов Камчатки. На борту галиота находилось пушнины на 56 000 рублей, беременная Наталья Алексеевна нянчилась с родившейся ещё в 1784 г. дочерью Авдотьей, а в голове самого Григория Ивановича роилось множество новых планов.

Наконец, 27 января 1787 г., Григорий Иванович прибывает в Охотск, где его, возможно, уже и не чаяли увидеть. Вернувшись, он тотчас включился в работу - ведёт деловую переписку с приказчиками, проверяет документацию, составляет рапорт генерал-губернатору И. В. Якоби, пишет И. Л. Голикову, посылая ему отчёт о своих достижениях и карту плавания. Привезённые им в Иркутск 15 молодых кадьякцев производят в здешнем обществе фурор - на балу у местного предводителя дворянства они «делали собранию удовольствие по своим обычаям производить при вокальной музыке свой танец».

Уходя в плавание младшим компаньоном солидных купцов, Григорий Иванович вернулся человеком уверенным в своих силах, несколько ожесточившимся, напористым, с твёрдым намерением взять всё дело в свои руки, хотя бы ради этого пришлось бы оттеснить прочих пайщиков компании. Америка стала уже в глазах Шелихова его вотчиной. Он её выстрадал за месяцы голодных зим и цинги, полил своей и чужой кровью. Делиться ею с кем-либо ещё он не собирался. В записке на имя генерал-губернатора И. В. Якоби он разворачивает широкий план деятельности компании под его, Якоби, покровительством: с постоянными селениями в Америке, с собственными вооружёнными силами численностью до 100 человек, с отправкой в колонии православных священников, с правом приводить в подданство аборигенов, заводить «хлебопашество, заводы и фабрики». Конкурентам, отечественным или иностранным, там, по мнению Шелихова, делать было нечего. Именно это убеждение и подвигло Григория Ивановича составить донос на американца Дж. Ледиарда, совершавшего в то время путешествие по Сибири с намерением вернуться в Соединённые Штаты через Охотск по морю. Встреча с путешественником состоялась у Шелихова в Иркутске 18 августа 1787 г.

Намечая план по оттеснению компаньонов от руководства компанией, Шелихов привлёк на свою сторону человека, казалось, всем обязанного И. Л. Голикову - его племянника по жене А. Е. Полевого. Как уже говорилось, воспоминания детей Алексея Евсеевича донесли до нас идеализированный облик любимого отца. Реально же этот тогда ещё молодой человек, сын разорившегося купца, оказавшись на доходном месте доверенного приказчика богатого родственника, не церемонясь злоупотреблял его доверием, присваивал деньги и влезал в долги. Это не укрылось от внимания Григория Ивановича. Вскоре Полевой уже был, фактически, агентом Шелихова в ближайшем окружении Ивана Ларионовича.

Но время открытой борьбы ещё не пришло. От компаньонов требовались слаженные усилия в общей борьбе за привилегии для их компании. И без влиятельных, с обширными петербургскими связями, Голиковых тут было не обойтись. А Иван Ларионович находился тогда на вершине своей карьеры. После смерти в 1787 г. своей первой жены, он вступает в брак с вдовой Н. В. Журавлёвой, роднясь тем самым разом с двумя солидными московскими купеческими фамилиями. Когда 13 июня 1787 г., возвращаясь из своего путешествия в Крым, императрица Екатерина II посетила Курск, Иван Ларионович, как городской голова, встречает её у спешно возведённых по такому случаю Херсонских ворот во главе почётных курских граждан, членов городского магистрата, учеников и преподавателей Главного народного училища. Среди прочих даров он подносит ей карту «Шелехова странствия». При этом на карте отчётливо проставлено, что составил её капитан М. С. Голиков (хотя на самом деле составили её, разумеется, опытные моряки, Бочаров и Измайлов, а Михаил Сергеевич мог, самое большее, оплатить труд гравера и типографа). Императрица проявила интерес к купцам-мореплавателям и компаньоны получают официальное приглашение ко Двору.

Вслед за этим успехом, в 1788 г. оба компаньона отправляются в Санкт-Петербург с прошением на царское имя, чтобы ходатайствовать о привилегиях и государственной ссуде для своей компании. Действовать им, однако, приходится теперь только вдвоём - М. С. Голиков в 1787 г. не сумел выполнить взятых на себя обязательств по поставке вина, понёс огромные убытки, «оставил все дела, вышел из компании по причине взыскания с него недоимки в казну», а 27 января 1788 г. скоропостижно скончался.

Между тем в Петербурге, в поддержку планов компаньонов, выступила Коммерц-коллегия во главе с А.Р. Воронцовым, старинным покровителем Голиковых. Противники планов компаньнов выступали против них, руководствуясь самыми различными побуждениями. Так академика Эрика Лаксмана толкали к этому гуманные соображения. Он писал графу А. А. Безбородко, фактическому руководителю Коллегии иностранных дел: «Где частные выгоды перевес имеют, там богачам нетрудно свои намерения исполнять по Северо-Восточному океану почти все коммерческие дела, которые сходственнее грабежом называть можно в руках помянутого Шелихова. Котораго промышленники состоят из ядра развратнейших иркутских буйственников и мошенников, и хозяин их довольно имеет в себе той жестокости, которую мы о Гишпанцах читаем в древней американской истории, когда он мог над бедными Алеутами пробовать свою саблю, пистолету и винтовку». А вот фаворитом императрицы Г. А. Потёмкиным в его неприязни к проекту Шелихова двигали лишь чувства личного соперничества с графом А. Р. Воронцовым, выступавшим в поддержку купцов.

Не приветствовала намерений Шелихова и сама царица. Секретарь императрицы, А.В. Храповицкий, передавал её мнение в своём дневнике: «27 апреля 1788 г. Сказывали, что 25 лет не видали Доклада, подобно сделанному о Шелихове Комиссиею о коммерции: тут отдают в монополию Тихое море. Однако, хотя проекты Шелихова и были отвергнуты, положение его после визита ко Двору немало упрочилось. Он приобрёл известность. Многие столичные коммерсанты без колебаний предоставляли ему солидные кредиты. В Иркутске он выстроил себе новый дом в самом престижном районе города - в приходе Тихвинской церкви. В родном Рыльске ему принадлежало «под дом место в 1-й части в 3-м каменном квартале под номером 1-м наугольное», где он также затевал строительство. Запись в «Алфавитной книге жителей Рыльска», сделанная тогда с его же слов, гласила: «Торг производит обтовой и собственного корабля хозяин. Отправляет он в Америку и другия места где изобрел новые в пространстве Восточного океяна земли много тысячное число покорил в подданство Скипетру Российскому народа завел новую в тех краях за морем торговлю и отправляет свои корабли с разными товарами о чем в точности известно ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ»

17 марта 1793 г. Голиков и Шелихов решили поделить капитал надвое. Отправку судов в Америку и возмещение убытков в случае, если судно прибудет не в срок, брал на себя Голиков. Но в случае крушения все потери должен был компенсировать Шелихов. Вести тяжбы с работными также должен был Григорий Иванович, но нанимать людей предоставлялось в основном Голикову. Особо оговаривалось, что Шелихов имеет право посылать в Америку «своих наёмных или приятельских людей не более 20 человек». Договор снимал на время противоречия между компаньонами. Но только на время. Григорий Иванович упорно продолжал гнуть свою линию. Уже в 1794 г., благодаря усилиям своего бывшего приказчика, Иван Ларионович оказался «очень грамотно отстранён от дел» и компания оказалась практически целиком в руках Шелихова.

Последние годы жизни Г.И. Шелихова были заполнены бурной деятельностью. В 1794 г. стараниями его и Голикова на Кадьяк была направлена, наконец, первая православная миссия во главе с архимандритом Иоасафом. Тогда же было получено разрешение правительства на посылку в Америку 20 ремесленников и до 10 семей хлебопашцев. Правда, царица при этом распорядилась, чтобы ей лично докладывали обо всей деятельности компании. Помимо этого, Шелихов усилено пытается убедить И.А. Пиля содействовать ему в высадке поселенцев на Курильских островах. С помощью младшего брата Василия и своих приказчиков, Григорий Иванович осуществляет торговые операции практически на всех сибирских ярмарках, торгует с китайцами через Кяхту.

Cмерть застала Григория Ивановича в разгаре дел, не дав завершить множество планов. Он внезапно скончался 20 июля 1795 г. «посреде толико важных для него упражнений при полном здоровье своем и средних летах жизни своей». В записи метрической книги Тихвинской (Воскресенской) церкви о смерти «города Рыльска именитого купца Григорея Иванова Шелихова» стоит, правда, дата 24 июля 1795 г., но это может быть всего лишь датой погребения.

Подводя итог деятельности Шелихова, следует признать, что имеются все основания чтобы согласиться с жёсткой, но объективной характеристикой, данной ему одним из ведущих современных исследователей. «В Г. И. Шелихове, - писал А. Ю. Петров, - наиболее выпукло проявлялись отличительные качества одного из пионеров российского предпринимательства. Наряду с феноменальной работоспособностью, гибким умом, Г. И. Шелихов оставил свой след, как беспринципный и подозрительный человек, не останавливавшийся ни перед чем ради получения значительной прибыли» [Петров. 1997: 268]. Недаром окружающие называли его «пламя плящее» - действительно, подобно пламени выжигал Григорий Иванович всё, что стояло на пути его к славе и богатству. Он не считался с людскими жизнями, расправляясь с непокорными островитянами на Кадьяке; не считался со здоровьем своих детей, фактически сведя в могилу двух сыновей подряд; не были ему помехой благодарность и признательность покровителям, что сполна испытал на себе И. Л. Голиков.