§ 5. Цель социализма Трудности в понимании социалистической идеологии возникают, когда мы хотим согласовать абстрактные принципы организации общества, выдвигаемые этой идеологией, с конкретными реализациями этих принципов, которые она предлагает. Например, картина

С конца века появляются утопии, строящиеся вокруг национальной идеи и размышлений о политическом будущем России: длинная поэма К. Случевского (1837 - 1904) Поверженный Пушкин (1899), романы За приподнятою завесой (1900) А. Красницкого (1866-1917) и Через полвека (1902) С. Шарапова (1855-1911), "неославянского" деятеля, экономиста и правого публициста . Общая черта отличает этих авторов от предшественников: хотя Россия остается мирной державой, новый порядок в ней устанавливается в результате большой войны против Германии (к которой у Случевского присоединяется Япония: деталь пророческая и в то же время очень понятная в свете устремления России на Восток). В скобках заметим, что антигерманизм не подразумевает неприятия Европы или тотальной ксенофобии. К примеру, в романе Шелонского, о котором мы говорили выше, с лица земли исчезают немцы, зато остаются французы. Более того, французы и русские смешиваются и становятся единым народом с общим русско-французским языком. Европа в глазах России не монолит, она раздваивается, множится, предлагает разные модели развития.
Политическая система утопии Шелонского остается неясной. Утопии Случевского, Красницкого, Шарапова видят будущую Россию мощной православной монархией, решающей судьбы мира. Она - душа и сила обширной империи. Все эти авторы явно или скрыто соотносятся с Пушкиным (русское море и славянские реки) и Тютчевым. Шарапов дает набросок будущей русской географии: четыре столицы (Киев, Москва, Петербург и Константинополь); поглощение большинства азиатских государств (Персии, Афганистана, Туркестана [Бухара]) и Центральной Европы (Польша, Венгрия и Хорватия сами присоединятся к Империи, предпочитая равноправие под властью самодержавия неравноправному положению в "австрийской федерации", где их подавило бы православное большинство). Более стереотипная утопия Красницкого предполагает создание Панславянского союза. Польский вопрос в этих трех утопиях решается одинаково: поляки отвергают власть папы, возвращаются к раннему католицизму и обретают духовное родство с православием; с этого момента ничего больше не мешает братскому единению Польши и России. Еврейский вопрос, наоборот, представляется более острым. Красницкий воображает падение Австрии под ударами "потомков Израиля" и создает в центре Европы еврейское царство, угрожающее всеобщему счастью [Красницкий, 183]. Глава, которую Шарапов посвящает будущей истории евреев, второй раз изгнанных из Палестины [Шарапов 1902, 19], заслуживает места во всех антологиях антисемитизма. Зловещее предвестие: антиеврейские настроения набирают силу в описываемой Шараповым неославянской России 1951 года (современный читатель легко узнает в этом описании атмосферу, царившую в СССР при Сталине в 1951 году).
После революции 1905 года политическая утопия меняется. На этот раз Шарапов печатает Диктатора (1907), смешивая современные политические фигуры - Столыпина, Коковцова и других министров Николая II - с воображаемыми и историческими (славянофилы, Хомяков, Самарин) персонажами. Главный герой, генерал-адъютант Иванов, получает от царя полномочия на восстановления порядка в стране, объятой хаосом. "Парламентаризм в России <...> только ложь и обман. Возврат к старому режиму невозможен" - таково кредо диктатора, который разгоняет продажную царскую бюрократию и выдвигает свою программу: сильная монархия, земство, крестьянская община, укрепление религиозного духа, либерализация экономики, приватизация всех школ, включая высшие, упразднение государственных дипломов, свобода всеобщего, правда поднадзорного, образования. Для евреев, агентов зла, - процентная норма. Пресса и общественная жизнь подлежат "чистке". С целью очищения нравов большая территория (с хорошим климатом) будет отведена радикальной молодежи, которая установит там порядки по своему усмотрению. Созданная ими утопия неизбежно приведет к абсурду и вернет молодых радикалов на путь истинный [Шарапов 1907b, 14].
Тот же дух, но в совершенно другом контексте, утверждается в Анархистах будущего (1907) И. Морского. Это первое произведение русской "политической фантастики", разрабатывающее гипотезу о приходе к власти реально революционной партии в обозримом будущем. Действие "Анархистов" происходит в Москве в 1927 году: герои идут в театр на последнюю пьесу Л. Андреева, улицы не изменили своих названий. Однако воцаряется хаос, начинается гражданская война, заключающаяся в обмене бомбовыми ударами с дирижаблей. В эти книге есть тревожное техническое предвидение подслушивающие аппараты, повсюду спрятанные полицией.
Среди революционеров-социалистов ни марксисты, ни анархисты (противники всякой догматизации по определению или, скорее, по заявлению) не приемлют слишком детальных прогнозов. Однако это не мешает Каутскому, Бебелю, Балло (Атлантикусу) или анархисту Ж. Граву неоднократно отправляться в будущее . Их книги, почти сразу же переводимые на русский (и публикуемые большей частью в эмиграции), пользуется популярностью. Русские социалисты идут по тому же пути и заглядывают в будущее: пример - "квазиутопические" эссе Кропоткина, опубликованные в Лондоне и Париже, или сочинение анархиста А. Ге Путь к победе, вышедшее в Лозанне в 1917 году. Тем не менее в сфере утопии социалистический лагерь отстает от консерваторов.
"Богостроитель" Богданов - автор первого в России коммунистического романа-утопии Красная звезда (1908). Красная звезда - это Марс. Примечательно, что Богданов использует уже достаточно затасканный "марсианский" сюжет, чтобы избежать цензуры и конкретных споров о будущем России. Марсиане, похожие на землян, давным-давно построили коммунистическое общество. Они приглашают к себе русского революционера, который переживает на Марсе две истории любви и узнает все о политике, образовании, культуре и нравах планеты (изобилие технических деталей). Армии труда и планирования - два столпа марсианского общества, где труд перестал быть вредным и мучительным благодаря автоматизации. Марсиане допускают свободную любовь, но при этом у них существует институт брака. Социальное равенство полов, в духе которого воспитывались многие поколения, привело к физиологическим изменениям: мужчин трудно отличить от женщин, по крайней мере, землянину (эта идея, встречающаяся уже у Н. Д. Федорова, выдвигается Богдановым как позитивная). Напряжение нарастает, когда герой узнает об ужасном проекте: Марс перенаселен, некоторые марсиане подумывают о вторжении на Землю и уничтожении человечества. Менее развитые должны быть принесены в жертву более развитым и сильным. Марсиане отказываются от этого проекта, понимая, что земляне не слабее, они просто другие и способны превзойти их в своем развитии.
Следы Ницше и тейлоризма еще более заметны во втором романе Богданова Инженер Мэнни (1913), в котором рассказывается о трудном пути марсиан к идеальному обществу. Прыжок в новый мир позволяет совершить постройка каналов, которая ведется гениальным инженером-сверхчеловеком "железной рукой", несмотря на потерю тысяч жизней во имя марсианского человечества [Богданов 1913]. В этой популяризации идей "тектологии" хорошо прослеживается тройная структура утопии, о которой мы говорили в предисловии: рождение и первые стадии развития утопического общества имеют такое важное значение, что занимают весь объем книги.
Ленин осудил "Инженера Мэнни". Однако романы Богданова будут издаваться и читаться после революции, в эпоху, благоприятную для литературных утопий любого сорта.
1. W.W. Reade, The Martyrdom of Man, London, 1873. Ср. Л. Геллер, "К парадигмологии русской культуры", The New Review - Новый журнал (New York), vol. 188, 1992.
2. Масштабы этого успеха подтверждают многочисленные пародии см., напр., А. Чехов, "Летающие острова" (1882) в: Полное собрание сочинений. В 30 тт., Т. 1, М., Наука, 1974, стр. 208-214.
3. См. J. Demaret, Univers. Les thйories de la cosmologie contemporaine, Aix en Province, 1991, p. 271-308. Похожие идеи выдвигались с конца XIX века западными приверженцами энергетизма, к примеру В. Оствальдом; о связях энергетизма с русским утопизмом см. Геллер 1992.
4. Он использует термин, выработанный Э. Леруа и Т. У. Шарденом в процессе публичных прений в Сорбонне в 1922 - 1926 годах.
5. Эллис, "Итоги символизма", Весы, 1909, 7, С. 69.
6. Последних представителей литературного авангарда в СССР; краткий очерк и библиографию см. в: J.-Ph. Jaccard, Daniil Harms et la fin de l"avant-garde russe, Berne, Peter Lang, 1991.
8. См. С. Gray, L"Avant-garde russe dans I"art moderne, 1863 - 1922, Citй des Arts L"Age d"homme, б. д.; V. Marcadй, Le Renouveau de I"art pictural russe, L"Age d"homme, 1971; J.-C. Marcadй, йd., Malйvitch, L"Age d"homme, 1979; J. C. Marcadй, Le Futurisme russe, Dessin et Torla, 1989; A. Sola, Les Futuristes russes, PUF, 1990; B.-M. Wolter, B. Schwenk, йd., Die Grosse Utopie. Die Russische Avantgarde. 1915-1932, Frankfurt a. Main, 1992.
9. А. Флакер, Первые мученики наступающего тоталитаризма в: Л. Геллер, сост., Фантастика в русской литературе XX века. М., 1994.
10. М. Золотоносов приписывает это сочинение философу Н. Ф. Федорову (Московские новости, 37, 1993, С. 56.
11. См. позднее изложение этой "антиутопии" в: Н. Марков, Войны темных сил, Париж 1928.
Глава 6 НОВЫЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ МИР
"Кремлевские мечтатели"
Заставляя Историю делать скачок в будущее, утопия становится одним из двигателей революции. Русская революция, особенно Февральская революция 1917 года, подогревалась революционным и религиозным милленаризмом, развивавшимся в России в начале XX века. Марксизм соблазнял умы секуляризацией христианства, утверждением мессианского призвания пролетариата (избранного класса) и обещанием прыжка из царства необходимости в царство свободы. Но знал ли кто-нибудь, что Ленин считал химерическими "созидательные планы народников", ценя в них лишь "элемент разрушительный" 1? Тот, кого Уэллс назвал "кремлевским мечтателем", был прежде всего непримиримым антиутопистом-теоретиком и при этом коварным прагматиком, использующим утопизм в своей тактике захвата власти.
Вслед за Энгельсом Ленин признавал важность "неполитического социализма" Сен-Симона, Фурье и Оуэна для становления марксизма . Однако этот социализм, который уже именовал себя "научным", оценивался Марксом, как "утопический", начиная с 1846 года (он назван "критико-утопическим" в Манифесте коммунистической партии), а начиная с 1875 года марксизм (термин Бакунина, 1871) присвоит себе исключительное право называться "научным социализмом" , оправдывая это созданием материалистической концепции истории (борьба классов) и "раскрытием тайны капиталистического производства с помощью теории прибавочной стоимости" (Энгельс, Социализм утопический и социализм научный, 1880). Для Ленина "утопичен" любой социальный проект, даже социалистический, если он ставит экономику выше политики, реформизм - выше революционного насилия, отвергает классовую борьбу и (или) ленинскую концепцию партии. Ленин верен идеям открытого письма 1846 года Маркса, Энгельса и других против Криге (друга Вейтлинга, который основывал свой коммунизм на примитивном христианстве). Это письмо разоблачало путаницу между общностью (communion) и коммунизмом. Всякое "новое христианство" и народные или научные утопии, основанные на "религии любви", должны были послужить, в лучшем случае, временной дополнительной силой в другом проекте, который Ленин не хочет детализировать: "Надо сначала ввязаться, а там посмотрим", - скажет он в 1923 году, цитируя Наполеона .
Главный "утопический" текст Ленина (глава V из Государства и революции, август-сентябрь 1917) ничего не прибавляет к идеям Бабефа, который нигде не цитируется, и Маркса, который вдохновлялся Парижской коммуной и в котором, согласно Ленину, не было ни капли утопизма. Переходный период диктатуры был предсказан еще Бабефом, Буонарроти, Бланки и Кабе. Экономическое упрощенчество поддержанное ссылками на тейлоризм, вполне ленинская черта: главным для "первой фазы" развития коммунистического общества (социализма) является учет и контроль - контроль производства и распределения, учет труда и его продуктов (как в "Красной звезде" Богданова). Выполнение этой задачи обеспечивается государством вооруженного пролетариата, которое "отныне и навсегда" заменит капиталистов и бюрократов. Государство, сведенное к "простому контролю за распределением" (Бабеф), продолжает играть репрессивную роль в отношении капиталистов, буржуазии, интеллигенции. Оно приучает граждан к производственной дисциплине: "Все общество будет единой конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы" . Тогда можно будет достигнуть "высшей стадии" коммунизма, на которой государство станет ненужным, "поскольку больше некого усмирять, "некого", в смысле классов": "Мы не утописты и не отрицаем того, что индивидуальные выступления возможны и неизбежны". Ленин отнюдь не руссоист: новый человек будет создан дрессировкой, а не убеждением. Неважно, что в январе 1914 года Ленин заявил (по поводу обязательного образования в России): "Мы не хотим загонять в рай дубиной" . Теперь (1919) "прошли те времена наивного, утопического, фантастического, механистического, интеллигентского социализма, когда дело представляли так, что убедят большинство людей, нарисуют красивую картину социалистического общества, и станет большинство на точку зрения социализма <...> к социализму человечество придет не иначе, как через диктатуру пролетариата . И тем не менее на Х съезде партии (15 марта 1921 года) Ленин задаст риторический вопрос: "Как бы мы смогли без фантазеров начать социалистическую революцию в такой стране?". Неважно, что эти фантазеры будут в скором времени истреблены.
Работа над "Государством и революцией" была прервана революционной практикой (Ленин находит более "приятным и полезным" "проделать опыт революции"). Первые три года революции будут попыткой совершить "мгновенный переход" к коммунизму, национализированной экономической системе без свободной торговли и денег. Эта попытка будет впоследствии (апрель 1921 года) названа "военным коммунизмом". Однако война просто дала импульс и стала оправданием мер, описанных в Манифесте коммунистической партии (гл. 2). Еще одна модель, доказавшая свою эффективность, вдохновляет Ленина: немецкий Kriegssozialismus (военный социализм) и применение им тейлористской системы в государственном масштабе. В 1921 году Ленин заговорит о "бюрократических утопиях" , но в его проекте программы партии опубликованном в 1918 году, можно прочесть: "Сначала государственная монополия "торговли", затем замена, полная и окончательная "торговли" - планомерно-организованным распределением", "принудительное объединение всего населения в потребительско-производственные коммуны", "привлечение все большего числа граждан <...> к непосредственному несению своей доли тягот по управлению государством", "универсализация учета и контроля за всем производством и распределением продуктов <...> сначала рабочими организациями, затем поголовно всем населением", "сокращение рабочего дня до 6 часов в сутки для постепенного выравнивания всех заработных плат и жалований во всех профессиях и категориях", "систематические меры к перехода к Massenspeisung <общепиту>", и т. д. . Слова выделены Лениным: тоталитаризм этимологически вписан в его дискурс.
На иностранцев, побывавших в России сразу после революции, страна утопии производила сильное впечатление, вызывала надежду или беспокойство: по мнению Б. Расселла, "из всех явлений истории большевистский режим больше всего похож на Республику Платона" . Уэллса, в свою очередь, тревожило будущее России, и он построил свой репортаж, Россия во тьме, по образу утопических романов: приезд в новую страну, посещение Петрограда и его учреждений в сопровождении чичероне (будущего барона Будберга), финальная встреча с Властителем. Уэллс был напуган хаосом, но видел в большевистской партии и ее "олигархии" "самурайскую" элиту, охраняющую и возглавляющую общество "Современной утопии". Проекты Ленина, особенно его план электрификации, не рассеяли скептицизма Уэллса: "Ленин, который, как ортодоксальный марксист, отрицает все "утопии", закончил тем, что сам подпал под власть утопии электриков" . Парадоксальная робость буржуазного утописта перед утопией, ставшей реальностью и, в конце концов, ослепившей его: Уэллс был покорен первым пятилетним планом и встречей со Сталиным в 1934 году.
Во время первого приезда Уэллса вся Россия была охвачена предчувствием мировой революции. Когда в 1920 году Красная армия вошла в Польшу, ее командующий Тухачевский провозгласил: "На остриях наших штыков мы принесем трудовому человечеству счастье и мир. На запад!". По приказу Л. Троцкого (1879 - 1940) (см. Терроризм и коммунизм) создавались трудовые армии, о которых мечтали Кабе, Беллами и авторы "Манифеста коммунистической партии". Был ликвидирован Национальный банк, отменены квартплата, налоги на воду, газ и электричество, проезд на транспорте стал бесплатным для рабочих: деньги вот-вот должны были исчезнуть. В 1920 году Ленин рассчитывал, что юношество увидит коммунизм через десять-двадцать лет . В том же году Н. Бухарин (1888 - 1938) и Е. Преображенский (1886 - 1937) составили Азбуку коммунизма (начиная с Программы партии марта 1919 года) и дали двадцать-тридцать лет на то, чтобы государство диктатуры пролетариата было заменено "бюро бухгалтерии и статистики".
В отличие от Бухарина (расстрелянного в 1938-м), который начинал как один из главных теоретиков национализации и милитаризации "переходного периода", а закончил защитником построения социализма "черепашьими темпами" "в отдельно взятой стране", Преображенский останется "левым" (его расстреляют в 1937-м). В 1922 году Преображенский рассуждает об эволюции СССР в дидактической утопии От НЭПа к социализму, написанной в форме курса лекций, который читает рабочий, по совместительству профессор экономии, в 1970 году (разделение между интеллектуальным и физическим трудом исчезло). Эта утопия позволяет проследить реализацию экономически социалистической программы Преображенского, учитывающей ошибки военного коммунизма. Разница между прогнозами и исторической реальностью - самое привлекательное в этой сухой утопии, вставленной в фантастический образ советской Европы. Последнее примечательно поскольку утопия написана через два года после Съезда народов Востока и подготовки объединения республик в Советский Союз. Тогда же татарский большевик М.Султан-Галиев выстраивает масштабную политическую утопию-создание "Коммунистического мусульманского государства", включающего все азиатские народы и управляющего колониальным Интернационалом, который мог бы контролировать индустриальные страны. В 1923 году Султан-Галиев станет первым руководителем партии, арестованным за свои идеи . Преображенский ни разу не упоминает об Азии. Его взоры обращены к Германии. Он предсказывает появление нового экономического организма в Европе, который объединит "промышленность Германии и сельское хозяйство России". В утопии Преображенского примечательно также и то, что с победой коммунизма в Европе "советская Россия заняла свое скромное место экономически отсталой страны позади индустриальных стран пролетарской диктатуры" [Преображенский 1922, 137 138]. Не часто встретишь такую скромность.
Утопия Преображенского представляется ответом на "квазиутопическое" сочинение Е. Полетаева (1888 - 1953) и Н. Пунина (1888 - 1937). Опираясь на энергетистские, синтетистские и богдановские идеи, эта книга с провокационным названием Против цивилизации (1918) - краткий обзор европейской истории и прогноз на будущее - предлагает апологию органической и целостной немецкой "культуры", которая противопоставляется чуждой России поверхностной, индивидуалистической франко-английской цивилизации, потребляющей предметы, а не идеи [Полетаев-Пунин, С. VIII]. Интересно сравнить эту позицию с позицией неославянства и Бердяева, для которого "романские народы органически ближе русским и славянам, чем народы германские"2. Согласно Полетаеву и Пунину, ядро советского государства будет состоять из великороссов. Европейская социальная революция поможет этому ядру утвердиться в своей общечеловеческой роли (официальный интернационализм, перевернутый с ног на голову) . Германофильские настроения проникли после революции не только в утопические сочинения, но и в политику. Униженная победившей Европой, волнуемая изнутри мощным социалистическим движением, Германия, в отличие от Франции, цитадели капитализма, была для одинокой страны Советов моделью организованного государства и надеждой на распространение революции (особенно после Спартаковцев и Баварской республики). Подтверждая жизнеспособность некоторых славянофильских идей, Полетаев и Пунин соединяют пролетарскую идеологию (социалистическую, научную и механистическую) с тоской по эллинизму, германофилией и восхвалением "великоросскости". Предисловие к книге Полетаева и Пунина написано наркомом культуры Луначарским. Он (а в его лице - власть) поручается за авторов с их весьма неправоверными взглядами. В этом, помимо разногласий внутри власти, проявляется эклектизм государственной мечты в процессе ее становления. Вскоре американская эффективность затмит немецкий образец.
Тотализующая, "интегральная" направленность этой мечты сразу же стала наиболее характерной ее чертой. Революция изменила "базис" общества, его производственные отношения. Согласно марксистскому учению, все "надстройки" неизбежно изменяются вслед за "базисом". Буржуазные институты семьи, школы, морали, науки должны уступить место новой семье, новой морали, новой школе. Государство и партия берут на себя заботу о руководстве этими изменениями. Своей страстью к "эвномии" эта эпоха напоминает времена Екатерины. Разница - в темпах установления новых порядков: декретомания Ленина представлялась его противникам опасно утопической. В Сказках про Фиту Замятина, первой литературной сатире на лидера большевиков, написанной в сентябре 1917 года, Ленин выведен сказочным персонажем, порожденным канцелярским бумагомаранием и питающимся чернилами [Л. Геллер, 1983].
Новый человек
В 1929 году Сталин вернется к утопии "военного коммунизма" (ускоренная индустриализация и насильственная коллективизация), но в 1921-м Ленин делает некоторые уступки рыночной экономике, чтобы сохранить свою власть перед лицом всеобщего недовольства: начинается Новая экономическая политика (НЭП). НЭП - всего лишь период мнимого затишья, во время которого выражение "диктатура пролетариата" приобретает свои истинный смысл. Обостряется идеологическая борьба. Свирепые антирелигиозные кампании становятся главной заботой культурных управленцев. В 1925 году Союз воинствующих безбожников превращается под руководством партии в главное орудие "перековки" человека и "перестройки" общества. Школьная система, реформированная в 1918 году, полностью обновляется в 1923-м: "педология" сменяет педагогику, учебные программы очищаются от "буржуазных" идей. Знание русской истории признается необязательным: учащимся коммунистической школы достаточно знать лишь несколько эпизодов борьбы против царизма. Создание "нового человека" - в центре официальной идеологии. На практике оно осуществляется путем принуждения. Обучение трудом, опробованное учителем А. Макаренко (1888 1939) в колонии малолетних преступников, станет в сочетании с великим концентрационным экспериментом основой советской "эвпедии".
"Эвпедии" сопутствуют проекты и меры из утопического арсенала. В 1925 году Бухарин провозглашает в духе тейлоризма: "Мы переходим к стандартизации интеллигентов, мы будем производить их, как на фабрике" . Авторы "Азбуки коммунизма" уже говорили, что ребенок принадлежит обществу, в котором он родился, а не только своим родителям: это один из главных постулатов классической утопии. Троцкий, инициатор борьбы за "новый быт" [Троцкий 1976], предполагает, что человек "переделает Землю по своему вкусу" и научится управлять "слепым половым отбором" для создания "более высокого общественно-биологического типа, если хотите сверх-человека" [Троцкий, 1923, 164 - 165]. Эту мечту разделяет большинство руководителей государства. Начинается изучение генетического достояния пролетария. Ставится задача по созданию совершенной человеческой расы: при Комиссии по изучению природных производительных сил в России работает Бюро по евгенике [Ю. Филипченко]. С 1921 года действуют два евгенических общества, одно из которых подчиняется Комиссариату внутренних дел, другое Академии наук. Оба поддерживают и развивают связи с немецкими евгенистами (в рамках одного из этих обществ некоторое время работает комиссия по изучению еврейской расы) . В самих евгенических исследованиях нет ничего необычного, в то время они проводились практически во всех странах, но "коммунистический человек" "определяется также и в биологических терминах "новой расы". Евгеническая утопия, подогреваемая антиутопией биологического упадка капиталистического мира, продержится до начала тридцатых годов. Она породит разные научные безумства, к примеру, проект скрещивания человека с обезьяной с целью омоложения человеческого генофонда3. Эта утопия в конце концов преобразуется в доктрину homo sovieticus, вечно совершенствующегося под благоприятным влиянием социалистической среды. Повесть М. Булгакова (1891-1940) Собачье сердце (1925), предупреждающая о том, как опасно идти против природы ради создания "нового человека", - антиутопия, недалекая от реальности.

«Утопия у власти» имела три русских издания, но публиковало «историю Советского Союза с 1917 г. до наших дней» лондонское издательство. В 1992-1993 гг. «Утопия у власти» была напечатана в приложении к парижской газете «Русская мысль» . В 1982 г., когда книга была закончена, о московском издании речи, конечно, быть не могло. «Утопия у власти» доходила на родину авторов, но одиночными экземплярами, которые не рекомендовалось держать открыто на полках.

Первое московское издание приходит к новому читателю. Он новый, ибо может читать историю Советского Союза, написанную свободно, без всякой цензуры, в России, которая перестала - или почти перестала - бояться своего прошлого. Читатель новый и потому, что он не живет в Советском Союзе. «Утопия у власти» заканчивалась констатацией факта: в результате неудержимой, как тогда казалось, экспансии над советской империей никогда не заходило солнце. СССР был супердержавой. Одной из двух, и шли споры: какая - первая. Экспансия остановилась. Империя рухнула. Сегодня книгу держит в руках новый читатель, гражданин России.

Александр Некрич, один из авторов «Утопии» , был согласен с тем, что история Советского Союза, доведенная двумя авторами до 1985 г. (третье издание), будет дополнена «Седьмым секретарем» , книгой о «блеске и нищете Михаила Горбачева», написанной Михаилом Геллером. Таким образом читатель получает историю самого значительного феномена XX в. - историю СССР со дня захвата власти большевиками в октябре 1917г., до роспуска Советского Союза бывшими коммунистами в декабре 1991 г.

Николай Бердяев, бывший свидетелем революции в России, изгнанный Лениным из строившегося земного рая, писал, что человечество всегда мечтало об идеальном государственном и общественном строе и боялось только, что реализовать утопию невозможно. В 1922 г. русский философ предупреждал: утопию можно построить. И это его очень пугало. Николай Бердяев надеялся, что наступит век, когда будут найдены средства избежать утопии и вернуться к обществу менее идеальному, но более свободному.

Возможно, мы стоим перед этим новым веком. «Утопия у власти» - история строительства «идеального» мира, стоившего непересчитанных поныне жертв. Одновременно - это история трансформации человека в ходе строительства. Все знают сегодня, что история ничему не учит. Но всем знакомо предупреждение мудреца: те, кто не знают своего прошлого, осуждены вновь его пережить.

Михаил Геллер (1922, Могилев, БССР - 3 января 1997, Париж, Франция) - историк, публицист, писатель, критик, диссидент. По образованию историк, доктор исторических наук. Окончив исторический факультет Московского университета, работал преподавателем высшей школы. В 1950 г. был арестован и приговорен к 15 годам лагерей. Отсидел 7 (по другим данным 6) лет. В 1957 г. освобожден из тюрьмы.В конце 60-х г. вынужден был уехать из СССР. С 1969 года жил и работал в Париже. Профессор Сорбонны. В течение ряда лет вел регулярную хронику в парижской газете «Русская мысль», подборка которой была выпущена в России в виде книги «Глазами историка. Россия на распутье. 1990-1995». Под псевдонимом Адам Кручек (Adam Kruczek) вел постоянную рубрику «Русские заметки» в польском литературно-политическом журнала «Культура» , выпускающемся в Париже. Автор ряда книг, исследующих различные аспекты русской литературы и истории, в том числе. «Концентрационный мир и советская литература» , «Андрей Платонов в поисках счастья» , «Под взглядом Москвы» , «Машина и винтики. История формирования советского человека» . Работы М. Геллера публиковались в Англии, Франции, Польше и других странах.

Александр Некрич (3 марта 1920, Баку - 31 августа 1993, Бостон) - историк по образованию, доктор исторических наук. С 1950 по 1976 год - старший научный сотрудник Института Всеобщей Истории Академии Наук СССР. Событием не только для ученых, но и широких кругов интеллигенции стала публикация в Москве в 1965 году его книги «1941, 22 июня». После ее выхода в свет А. Некрич был выдворен вначале из института, а затем и из страны. С 1976 года - научный сотрудник Русского Исследовательского Центра Гарвардского университета в США. Автор многих работ по истории Великобритании, СССР, международных отношений, второй мировой войны, в том числе: «Внешняя политика Англии. 1939-1941 гг.» , «1941, 22 июня» , «Наказанные народы» , «Отрешись от страха. Воспоминания историка» . Труды А. Некрича публиковались в СССР, США, Англии и других странах.

Человек будущего - это тот, у кого окажется самая долгая память.

Фридрих Ницше

«Горе побежденным», - говорили еще древние римляне. Горе побежденным означало, и означает, не только истребление побежденных или превращение их в рабов. Оно означало, и означает, что победитель пишет историю победоносной» войны, овладевает прошлым, овладевает памятью. Джордж Орвелл, единственный, быть может, западный писатель, понявший глубинную суть советского мира, создал формулу четкую и беспощадную: тот, кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. Но английский писатель не был первым. До него первый русский историк-марксист М. Н. Покровский утверждал: история есть политика, опрокинутая в прошлое.

С древнейших времен историю писали победители. История Советского Союза не просто еще один пример, подтверждающий правило. Здесь в наивысшей степени история сознательно и последовательно была поставлена на службу власти. После Октябрьского переворота происходит не только национализация средств производства, национализируются все области жизни. И прежде всего - память, история.

Память делает человека человеком. Лишенный памяти, человек превращается в бесформенную массу, из которой те, кто контролирует прошлое, могут лепить все, что им угодно. Граф Бенкендорф писал: «Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более, чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение». Именно с этой точки зрения, полагал он, «русская история должна быть рассматриваема и писана».

Первый шеф корпуса жандармов был твердо убежден в справедливости этой точки зрения. А. М. Горький, учивший: «Нам необходимо знать все, что было в прошлом, но не так, как об этом уже рассказано, а так, как все это освещается учением Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина» - был твердо убежден в необходимости этой точки зрения. Фундаментальное учение Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, как бы опираясь на благие пожелания графа Бенкендорфа, сумело лишить народ памяти. На протяжении нескольких послереволюционных лет была разработана техника манипулирования прошлым, контроля над историей, неизвестная ранее человечеству. Манипулируется и контролируется, как российское прошлое - история России и входивших в состав империи народов, так и советское прошлое - история СССР. Впрочем, история СССР, государственного объединения, возникшего в 1922 г., начинается в советских учебниках с истории государства Урарту. Таким образом, судя по этим учебникам, триумфальное шествие к сияющим вершинам зрелого социализма началось у подножья озера Ван в 9-м веке до нашей эры.

Многие западные историки, на словах отвергающие официальную точку зрения советской историографии, в действительности принимают ее. Истоки 1917 г. они ищут в неурядицах киевских князей, в татарском иге, в жестокости Ивана IV и беспощадности Петра I, в разорванных Анной Иоановной в 1730 г. «кондициях», ограничивающих монархическую власть, или в подписании Петром III в 1761 г. манифеста о дворянской вольности. Уход в далекое прошлое позволяет советским историкам доказывать, что мечту о социализме лелеяли еще смерды Юрия Долгорукого, а московский князь Иван Калита готовил будущий расцвет столицы первой в мире страны победившего социализма. Уход в далекое прошлое позволяет западным историкам тянуть прямую линию от Ивана Васильевича к Иосифу Виссарионовичу, от Малюты Скуратова к Юрию Андропову, легко доказывая таким образом, что Россия - со скифских времен - неудержимо шла к Октябрьской революции и советской власти. Ибо - таков национальный характер русского народа. Нигде больше, по мысли этих ученых, подобное невозможно.

После революции, когда рушились многовековые устои общества и происходили, казалось бы, невозможные перемены, граница между реальностью и фантазиями в сознании множества людей стала размываться.
Понимание того, что такое утопия, перестало существовать вместе с исчезновением представления о нормальной жизни. Членам «нового общества» предстояло формировать окружающий мир заново, и в этот момент оказались востребованными удивительные и невероятные идеи.

Возможно, десятку самых крупных утопий, неосуществимых фантазий, советского периода можно представить так.
Теория отмирания денег
Строительство Дворца Советов
Экспедиция ОГПУ в Шамбалу
Поворот сибирских рек
Создание обезъяночеловека
Педология
Революционный суд
Мичуринская генетика
Лунная база
Бессмертие
Отмирание денег
После короткого периода «триумфального шествия советской власти», случившегося перед Гражданской войной, все решили, что попали прямо в коммунизм. Царя убрали и теперь ничто не мешало трудящимся перейти непосредственно к райской жизни. В начале января 1918-го по приказу Ленина Наркомфин начал готовить декрет о полной отмене денежного обращения в стране. Декрет забуксовал, но по факту зарплату начали выдавать продуктовыми пайками. С 25-го марта 1020-го года официально пользование почтой, телеграфом, радиотелеграфом и телефоном стало для учреждений бесплатным. 4 декабря был издан декрет СНК “О бесплатном отпуске населению продовольственных продуктов”, а 17 декабря - “О бесплатном отпуске населению предметов широкого потребления”. А после декретов от 11 октября и от 29 ноября «Об отмене некоторых денежных расчётов» и «Об упрощении денежных расчётов» деньги действительно потеряли своё значение и смысл.


Как ни странно, денег в стране не только не стало меньше - количество наименований разных «валют» этого времени в России достигло, по разным подсчётам, от 5 до 20 тысяч. Каждая власть считала своим долгом выпустить собственные банкноты. Ходили «керенки», «колчаковки», «голубки», «воробьи», «крылатки», «мотыльки», «думки», «гривны», «карбованцы», «пятаковки», «моржовки», «чайковки» и прочие денежные суррогаты. В огромном количестве появились местные денежные знаки различных видов: кооперативные боны, разменные знаки при пользовании городским транспортом, расчетные знаки, выпускаемые как муниципальными властями, так и отдельными учреждениями, фабриками, заводами, магазинами, столовыми, театрами, различными обществами и так далее. Появились даже «частные деньги». Собственные деньги выпускали Бельгийское Общество Ростовского трамвая, атаман Махно, Таганрогская городская управа и все, кому только было не лень.


Самыми весёлыми эмитентами оказались махновцы из Гуляйполя. Они делали на своих деньгах надпечатки с частушками вроде «Гоп, куме, не журыся, в Махна гроши завелыся» и приукрашенными портретами батьки Махна. Красивый Нестор Иванович получался у них вылитым пиратом.


Деньги действительно отмирали. Прежнего почтения к ним никто не испытывал. В Киеве хлопцы из типографии пошутили и на деньгах украинского Буржуазного правительства вместо «гривна» напечатали «гивна». В Москве их коллеги напечатали купюры достоинством 20 и 40 рублей.
Сложилась уникальная ситуация, когда стоимость и надёжность денег определялись на глазок в зависимости от настроения участников торга и дизайнерского решения банкнот. Царские купюры были «настоящие», поэтому, если банкноты были похожи на царские, то они и воспринимались населением, как «почти настоящие». Если традиционно продавец на рынке расхваливал свой товар, то теперь появился новый вид торговой хитрости - покупатель должен был расхваливать свои деньги.


Случайный маркетинговый ход мог сильно укрепить или ослабить «валюту». Когда большевики захватили Ростов, они не тронули управляющего банком Гульбина, а велели ему продолжать печатать донские деньги. Ростовские десятирублёвки сразу выросли в цене, поскольку выяснилось, что их признавали и белые, и красные. Гульбин дал указание на «большевистских» деньгах делать специальную метку, чтобы отличить их впоследствии от «законных». Однако отступающие коммунисты были тоже не лыком шиты и обчистили печатный двор полностью, увезя даже недопечатанные денежные заготовки.
В это время рождались самые причудливые образцы бонистики. Например, на Дальнем Востоке имели хождение японские деньги, выпущенные для России - иены с русскими надписями. В Якутии деньги печатали на обороте винных этикеток. Фальшивомонетчики блаженствовали, как лисы в курятнике. Вот что писал Константин Паустовский:
«Фальшивых денег было так много, а настоящих так мало, что население молчаливо согласилось не делать между ними никакой разницы. Фальшивые деньги ходили свободно и по тому же курсу, что и настоящие. Не было ни одной типографии, где наборщики и литографы не выпускали бы, веселясь, поддельные ассигнации. Многие предприимчивые граждане делали фальшивые деньги у себя на дому при помощи туши и дешевых акварельных красок. И даже не прятали их, когда кто-нибудь посторонний входил в комнату».
Тем временем Совет Народных Комиссаров запретил всем советским и общественным учреждениям, предприятиям и организациям что-либо покупать на рынках. Следовало сделать заказ и принять необходимое бесплатно из распределителя. Однако система распределения сбоила, и без денег было не обойтись. И чем больше набирала силу теория отмирания денег, тем разнообразнее становилось «деньготворчество» на местах.
Закончилась коммунистическая утопия закономерно: в апреле-мае 1921 года было объявлено о возврате к рынку - НЭП стал политикой возвращения рубля. В 1922 году Сокольников и Пятаков произвели денежную реформу и ввели «золотой червонец». Долго обсуждали - как назвать советскую валюту? «Федерал»? Непонятно для народа. «Целковый»? Так назывался царский серебряный рубль. «Гривна»? Такую валюту уже пытались выпустить украинские националисты. Остановились на слове «червонец».
Уже 9 августа 1921 г. вышло постановление: никаких хозяйственных услуг никому даром не оказывать. 25 августа вводится плата за водопровод, канализацию, электричество, бани, трамвай и т. п. 6 сентября прекращается бесплатная выдача продовольствия. 10 октября вводится плата за помещение, 26 июля 1921 г. вводится налоговая служба с промыслов, приступают к работе податные инспектора.
И всё же идея отмирания денег была окончательно осуждена только в 1932-м году, на 17 конференции ВКП(б). А на практике в колхозах она продолжилась в виде начисления заработка в «трудоднях» и была прекращена только при Хрущёве.
Дворец Советов


Советская «вавилонская башня», которая должна была быть построена на месте храма Христа Спасителя - это было бы самое грандиозное в мире здание. Одним из аргументов против его строительства служило то соображение, что статуя Ленина, проектировавшаяся в качестве шпиля, была бы большую часть времени закрыта облаками. Палец Ленина на этой скульптуре должен был быть размером с двухэтажный дом.
Как говорил Луначарский, это здание должно было навсегда стать главным сооружением не только Советского Союза, но и всего мира, воплотить в себе весь архитектурный и художественный опыт человеческой истории. Это должно было быть абсолютное здание человечества, знаменующее достижение финальной точки эволюции. В нём должны были совместиться все стили, жанры и направления архитектуры и внутреннего убранства, «от золотистых фаянсовых плиток мавританской Испании до архитектурного американского стекла. От майоликовых украшений Флоренции до монель-металла. От изразцовой мозаики Византии до современной пластмассовой промышленности. Старинное искусство гобелена, резьба по черному дубу, возрожденная фреска, светотехнические достижения фотолюминесценции, народное мастерство Палеха - нельзя перечислить богатств художественного украшения».
Для строительства Дворца Советов был создан Московский камнеобрабатывающий комбинат, благодаря которому впоследствии была одета в гранит вся Москва, включая мосты, высотные дома, метро и новый храм Христа Спасителя. «Дворец Советов будет стоять точно таким же, каким мы увидим его в ближайшие годы. Столетия не оставят на нем своих следов. Мы выстроим его таким, чтобы он стоял, не старея, вечно», - писал один из архитекторов, мечтавших о воплощении грандиозного архитектурного замысла, Н. Атаров.


Строительство Дворца должно было полностью изменить планировку московского центра: сносились старые дома и целые кварталы, спрямлялись улицы, планировалось пробить многокилометровые широкие проспекты, ведущие к площади перед Дворцом. Задолго до того, как появилась ясность относительно архитектурного проекта, власти начали расчищать место для Дворца - снесли храм Христа Спасителя.
В 1931 году был объявлен конкурс проектов Дворца Советов. Он стал очень масштабным. В соревновании приняло участие более 270 коллективов: 160 работ представили на конкурс архитекторы-профессионалы, более 100 проектов поступило от обычных граждан, 24 разработки прислали на конкурс граждане других государств. Победил, то есть был взят как основа для дальнейшей работы, проект Б. Иофана.
После опубликования результатов конкурса группа ведущих западных архитекторов написали письмо Сталину, в котором просили его вмешаться, чтобы этот «сенсационный вызов общественному мнению» не был осуществлен. Ле Корбюзье говорил в частном письме:
«Нелегко согласиться с тем, что будет построена вещь столь необыкновенная (несуразная, несообразная, из ряда вон выходящая), как та, которой сейчас полны журналы».
Однако автором проекта, как видно из писем и документов Сталина, являлся лично Сталин. Иофан, победитель архитектурного конкурса на проект Дворца Советов, был не более, чем исполнителем. Вот отрывок из письма Сталина:
«Обязать Иофана: а) не отделять малый зал от большого, а совместить их согласно задания правительства; б) верхушку Дворца оформить, продолжив ее в высь в виде высокой колонны (я имею в виду колонну такой формы, какая была у Иофана в его первом проекте); в) над колонной поставить серп и молот, освещающийся изнутри электричеством».
Идея-фикс долго не оставляла советских лидеров. Поскольку при Сталине это сооружение не было возведено, Хрущёв заявил:
«Сталин проявлял неуважение к памяти Ленина. Надо исправить это положение и памятник Владимиру Ильичу Ленину соорудить».

Хотя Дворец Советов не был построен, он положил начало последнему в истории монументальному архитектурному стилю, названному впоследствии «сталинским ампиром».
Многие исследователи говорят, что Дворец Советов не мог быть построен в принципе. От него требовалось такое совершенство, которым не может обладать реальное здание.
Последний гвоздь в гроб ДС был забит в 1957 г., когда станцию метро «Дворец Советов» переименовали в «Кропоткинскую».
Экспедиция ОГПУ в Шамбалу
Согласно многочисленным прямым и косвенным свидетельствам, члены организации «Единое трудовое братство», все как один чекисты, попытались пробраться в «центр Вселенной», в мифическую Шамбалу, чтобы отыскать могущественные тайные знания.


Эта детективная головоломка впечатляет уже тем, что в ней сплелись судьбы очень известных людей. Её участники - Феликс Дзержинский, Николай Рерих, начальник Иностранного отдела ОГПУ Меер Трилиссер, Далай-лама Восьмой Агван Доржиев, видный советский террорист, убийца немецкого посла графа Мирбаха Яков Блюмкин, начальник Спецотдела ОГПУ Глеб Бокий и другие не менее известные люди. Руководил «Единым трудовым братством» писатель, гипнотизёр и оккультист Александр Барченко.


Яков Блюмкин, Александр Барченко, Глеб Бокий
В пользу версии, что такая экспедиция и в самом деле предпринималась, говорят многочисленные документы. В архиве Президента России существует записка наркома иностранных дел СССР Георгия Чичерина от 1 августа 1925 года:
«Некто Барченко уже 19 лет изучает вопрос о нахождении остатков доисторической культуры. Его теория заключается в том, что в доисторические времена человечество развило необыкновенно богатую культуру, далеко превосходившую в своих научных достижениях переживаемый нами исторический период. Далее он считает, в среднеазиатских центрах умственной культуры, в Лхасе, в тайных братствах, существующих в Афганистане и тому под., сохранились остатки научных познаний этой богатой доисторической культуры. С этой теорией Барченко обратился к тов. Бокию, который ею необыкновенно заинтересовался и решил использовать аппарат своего Спец. Отдела для нахождения остатков доисторической культуры. Доклад об этом был сделан в Коллегии Президиума ОГПУ, которое точно так же чрезвычайно заинтересовалось задачей нахождения остатков доисторической культуры и решило даже употребить для этого некоторые финансовые средства…»
В книге Олега Шишкина «Битва за Гималаи» более 150 авторских ссылок на документы различных архивов. В ней утверждается, что Яков Блюмкин под видом буддийского монаха принимал участие в Центрально-Азиатской экспедиции Н. Рериха. Блюмкин присоединился к экспедиции, продвигавшейся в то время по Индии, осенью 1925-го года под видом монгольского ламы. Николай Рерих восхищался эрудицией «ламы» Блюмкина, делал неоднократные записи о нем в своем дневнике. Блюмкин прошел с экспедицией Рериха Западный Китай, а затем в июне 1926 года прибыл в Москву и вместе с ним Рерих. Именно Блюмкин привёл Рериха, «этого недоброго колдуна с длинной седой бородой», в гости к наркому просвещения А. В. Луначарскому.
Может быть, это была охота за оккультными знаниями, а может, ОГПУ просто использовало восточные легенды для того, чтобы втянуть Восток в коммунистическую орбиту. Но факт, что расстреляли руководителя «Единого трудового братства» за шпионскую связь с организацией «Шамбала».
Поворот сибирских рек
Один из самых амбициозных инженерных и строительных замыслов XX века - проект по перераспределению стока сибирских рек и направлению его в Казахстан, Узбекистан и Туркмению. Над проектом работали около 20 лет 48 проектно-изыскательских и 112 научно-исследовательских институтов, 32 союзных министерства и 9 министерств союзных республик.


Впервые проект был рассмотрен в конце 19-го века, но только в 50-х годах, уже при Хрущёве, к его разработке приступили всерьёз.
Возможность отвода части сибирских рек в Среднюю Азию - интересная и крупная проблема. Но непосредственный импульс к началу практических работ дали, как это часто бывает, банальные бытовые обстоятельства советского генсека. У Хрущёва был личный пилот, сын которого, Сёмин, служил на высокой должности в Министерстве водного хозяйства. Поэтому Минводхоз получал государственные дотации в таком же размере, что министерства просвещения, здравоохранения и путей сообщения вместе взятые - восемнадцать миллиардов рублей. Эти деньги Минводхоз должен был как-то осваивать - таким образом и вышло, что страна взялась за крупнейший проект современности.
Такая прозаическая подоплёка столь крупных работ обескураживает, однако очевидцы вспоминают, что всё было именно так.
«Когда прибывает вода в Каспий, говорить о том, что ее надо перебросить с севера, - просто дикость. «Но мы перебросим тогда в Дон», - говорили они. Но зачем? Только потому, что нельзя в Каспий. Куда угодно, но перебросить».
Возражения против «проекта века» были серьёзные - от непредсказуемых перемен сибирского климата до изменения траектории вращения Земли. Однако этот, чрезвычайно масштабный, проект означал гигантские деньги для министерств мелиорации и водного хозяйства СССР, и перед перспективой великого поворота денежных рек научные соображения отступали на второй план. Известный писатель, гидромелиоратор по профессии, Сергей Залыгин, оставил такие воспоминания: «В погоне за этими деньгами они шли на многое - подлоги, вранье, спекуляции». И, добавим, шантаж, слежку, устранение противников проекта. «Мелиораторская мафия», подтянувшаяся к большим деньгам, стояла за свою кормушку насмерть. Так продолжалось до тех пор, пока экспертиза Госплана СССР не выявила, что даже тех гигантских сумм, которые заложили в смету проектировщики, не хватит и на часть проекта. 14 августа 1986 г. вышло постановление ЦК КПСС «О прекращении работ по переброске части стока северных и сибирских рек».
Обезьяночеловек
Во второй половине 20-х годов под руководством профессора Ильи Ивановича Иванова проводились опыты по скрещиванию человека и гориллы.


Илья Иванович Иванов и существо, которое он мечтал создать
В качестве биолога со специализацией искусственного осеменения Иванов прославился ещё до революции, получив множество различных внутривидовых гибридов. Он вывел помесь зебры и осла, зубра и домашней коровы, антилопы и коровы, мыши и крысы, мыши и морской свинки, морской свинки и кролика, кролика и зайца и т.д. Научная общественность ждала, что он создаст новых, невиданных доселе живых существ.
После революции его деятельность приобрела особое значение. Если бы Иванову удалось вывести животное, не существовавшее в природе, это стало бы козырем для атеистической пропаганды, позволило бы утверждать, что истинные творцы природы - советские учёные. Сам же учёный имел чисто академический интерес к подобным исследованиям.
В это время Илья Иванович работал в Париже, в Пастеровском институте. Он вплотную приблизился к работе всей своей жизни - выведению гибрида человека и обезьяны. Ему разрешили использовать мощности экспериментальной биологической станции в Киндии, во Французской Гвинее. И, когда профессор обратился за финансированием к советскому правительству, ему выделили для опытов крупную денежную сумму.
Большевики не могли упустить шанса поучаствовать в таком триумфальном научном достижении. Стирались границы не только между богатыми и бедными, между частным и общественным, между городом и деревней. Стирались границы между человеком и животным! Нет предела могуществу пролетарской науки!
С этого момента удача отвернулась от учёного. Поимка шимпанзе вылилась в целую эпопею. Традиционный способ ловли туземцами обезьян - избиение их дубинками - был неприемлем для европейцев с этической точки зрения и, кроме того, не позволял получить здоровых особей. Другие же методы оказались непривычны самим туземцам. В итоге гигантскими усилиями удалось отловить и осеменить трёх самок шимпанзе, однако вскоре эти обезьяны умерли, а на вскрытии выяснилось, что репродуктивные органы у них были атрофированы. Опыты же по осеменению женщин Иванову категорически запретили французские власти.
Иванов предпринял новую попытку в Советском Союзе. После объявления о его замысле в прессе на него обрушился шквал писем от советских женщин. Молодые комсомолки горели желанием принести себя в жертву марксистской науке, родив полуобезьяну.
Какие опыты проводились в Сухумском обезьяньем питомнике, остаётся только догадываться - они были строго засекречены. В 30-м году наконец-то закончились мытарства учёного и начались полноценные эксперименты. В 32-м году Иванов попытался обнародовать их результаты, был немедленно арестован и сослан в Алма-Ату, где и умер два года спустя. Однако ещё долго ходили слухи о полученных им идеальных солдатах и рабочих, быстро взрослеющих, обладающих геркулесовой силой и легко управляемых.
Педология
В 20-х годах была популярна идея о том, что семья как общественный институт угасает, и воспитанием детей должны заниматься государственные интернаты. Советский строй должен был создать принципиально нового человека. При этом воспитание планировалось вести на строго научной основе, при помощи сплава педагогики и психоанализа.
Такой, на первый взгляд, прогрессивный подход некоторое время являлся парадоксом Советского Союза – детей сортировали по признаку их одарённости, что не согласовывалось с идеей всеобщего равенства и практикой группового воспитания. Тесты, которые применялись для определения умственных способностей, показывали, что дети рабочих часто справляются с интеллектуальными задачами хуже, чем отпрыски классово чуждых семей.
Так или иначе, коммунистические специалисты по «переделке человека» взялись за дело решительно. Один из лидеров педологии, П. Блонский, писал:
«Как животновод в своей деятельности опирается на зоологию, так и педагог должен опираться на педологию» и «наряду с растениеводством и животноводством должна существовать однородная с ними наука - человеководство».
Задачи перед советскими воспитателями ставил лично Н. Бухарин.
«Та глубокая реорганизация, которую мы называем культурной революцией, имеет свой социально-биологический эквивалент вплоть до физиологической природы организма».
Нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики!


Выразительнее всех был нарком просвещения А. В. Луначарский:
«Педология, изучив, что такое ребенок, по каким законам он развивается, тем самым осветит перед нами самый важный процесс производства нового человека параллельно с производством нового оборудования, которое идет по хозяйственной линии».
Педология широко распространилась в стране. Многие поклонники новой науки даже считали необходимым полностью заменить педологами педагогов.
Главный педолог страны, А. Залкинд, имел очень своеобразные взгляды на психологию. Об этом можно судить по разработанной им детальной системе, которая называлась «двенадцать заповедей половой жизни». Их смысл в том, что энергия пролетариата не должна отвлекаться на бесполезные для его исторической миссии половые связи.
«Половое должно во всем подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всем его обслуживая. Поэтому до брака, а именно до 20-25 лет, необходимо половое воздержание; половой акт не должен повторяться слишком часто; поменьше полового разнообразия; половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности; не должно быть ревности».
Последняя, 12-я и самая главная, заповедь гласила: класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих членов.
В 1924 году лишь 9% одесских школьников 7-12 лет давали правильные ответы на вопрос, кто такой Ленин. Единицы могли объяснить, кто такие коммунисты и чего они хотят. В целом на элементарные вопросы анкеты, касающиеся социально-политических представлений, дети давали всего 8% удовлетворительных ответов. Вмешательство в эту плачевную ситуацию педологов привело к следующим результатам: через два с половиной года обучения по новым программам к 52% ответов „смутных», „абсурдных» и „не знаю» добавилось 34% ответов, характеризуемых как „трафаретные» - внешне правильные, но являющиеся лишь зазубренной формулой, значения которой ребенок не понимает.
Вместе с тем ничто не предвещало того удара, который настиг педологию в 1936 году. В один прекрасный день группа педологов посетила школу, где учился маленький Вася Сталин. Его, как и других детей, протестировали. Выяснилось, что умственные способности у сына вождя крайне умеренные. Вскоре вышло постановление ЦК ВКПб «О педологических извращениях в системе наркомпросов». А.Б. Залкинд после оглашения на партсобрании данного постановления вышел на улицу и умер от инфаркта.
Революционный суд
Одним из первых мероприятий советской власти стали упразднение судебных учреждений и установление пролетарского суда, который должен был руководствоваться «революционной совестью и социалистическим правосознанием». Старый суд, «окаменелый и косный», казался либералам недостаточно справедливым - и вот, наконец, наступило царство справедливости.


На самом деле к началу ХХ века судопроизводство в России было одним из самых совершенных в мире. Оно прочно опиралось на римское право и на законы, кодифицированные усилиями Михаила Сперанского ещё при Николае I. Всё это было разрушено в один миг. Полному уничтожению подверглись жандармерия, полиция, тюрьмы и суды. В истории страны был один день, когда в тюрьмах не было ни одного человека.
Одним из первых стихийно возникших «революционных судов» был Петроградский суд Выборгского района. При разборе дел в заседании суда могли принимать участие все присутствовавшие в зале судебного заседания. Решение тоже выносилось с учетом мнения выступающих. Понятие преступления рассматривалось очень своеобразно. Защитник на одном из процессов дал курьеру «на чай» - и из адвоката тут же, не выходя из зала суда, превратился в подсудимого.
Распущенные судебные учреждения упорно не желали сдаваться. Революционные матросы разгоняли их силой, изымали и уничтожали архивы и денежные ведомости, однако суды держались до последнего. В Тюмени выездная сессия Тобольского окружного суда заседала 15 января 1918 г. - с присяжными заседателями, приводящим их к присяге священником и прочими непременными атрибутами старого суда.
Однако суд по «революционной совести» - проще говоря, произвол и самосуд - уже царствовал во всей Империи. Основоположником новой юриспруденции стал Пётр Иванович Стучка. Ему действительно удалось ввести в судебную систему нечто принципиально новое. Во-первых, он отменил само понятие преступности.
«Возьмём пьяницу, даже не пьяницу, а просто крестьянина, который напился «вдрызг» и в драке убил случайно того или другого. Если крестьянин совершил убийство по бытовым побуждениям, мы этого убийцу могли бы отпустить на свободу с предупреждением, ибо мы, по данным дела, уверены, что во второй раз он не совершит убийства. И наоборот, кулак, эксплуататор, даже если он формально и не совершал никаких преступлений, уже самим фактом своего существования в социалистическом обществе является социально вредным элементом и подлежит изоляции.»


Во-вторых, Стучка отменил понятие закона.
«Наше намерение вовсе не заключается в том, чтобы сделать из студентов законников, а, наоборот, в том, чтобы сделать людей, свободных от фетишизма закона.»
О том, как воплощалась в жизнь концепция нового правосудия, сохранились многочисленные воспоминания очевидцев.
«…Мне хочется вспомнить одного из «государственных деятелей». Это был председатель станичного Совета станицы Славянской, представлявший в своем лице высшую государственную власть в селе. В той же станице в должности следователя по уголовным делам работал один из дореволюционных судебных следователей Донской области. По какому-то делу ему нужно было допросить в качестве свидетеля председателя местного Совета Майского. Он послал ему повестку, и на следующий день к следователю пришел одетый в высокие сапоги, синие «галихве» с красными донскими лампасами, в залихватской донской смушковой шапке с красным верхом и в пиджаке Майский. В старое время в Донской области как-то орудовала шайка «степных дьяволов». Они нападали на хутора, вырезали целые семьи, поджигали пятки свечкой, выпытывая деньги. Они были переловлены, осуждены и получили каторгу. Следователь сразу узнал вошедшего. Это был один из главарей шайки, которого он допрашивал в свое время. Тот его тоже узнал, но вида они не подали. Правда, следователь на следующий день «заболел» и перевелся в другое место».
Таких документальных свидетельств - сотни и тысячи.
«Отдел розысков и обысков при ревтрибунале, а также комиссары при производстве обысков отбирали вещи и продукты совершенно беззаконно, на основании лишь личных соображений и произвола, причем, как видно было из переписок по дознаниям, отобранные предметы исчезали неизвестно куда».
«В глухую станицу Старо-Джерелиевскую тайно ночью пришел отряд частей особого назначения (ЧОН) в количестве пятнадцати человек. Наутро председатель столичного Совета, бывший клоун бродячего цирка «Рыжий», алкоголик, созвал на площади митинг. С дощатой наскоро сколоченной трибуны он, охрипшим пьяным голосом, ораторствовал о власти Советов, о воле народа и о врагах нового строя, затем стал называть некоторые фамилии по списку и спрашивал собравшихся: «Хороший это человек? Кто «за», подымите руку». В списке он делал отметки тем, за кого было подано много голосов. Присутствующие не подозревали, что они выносят смертный приговор».
«В 1923 году в станице был украден у кого-то мешок пшеницы. Подозрение пало на одну вдову, мать троих детей. Поймав в степи дочку этой вдовы, бывший начальник чоновцев стал ее допрашивать. Та не сознавалась. Чоновец стал бить ее кнутом, но признания так и не получил. Тогда он связал ее ноги вожжами и опустил в степной колодец вниз головой, затем извлек ее оттуда, посиневшую, с рубцами от кнута на теле, и тут уже девочка «чистосердечно» призналась в краже и указала на мать. Сев на фуру, чоновец погнал в станицу и подъехал к хате подозреваемой. Та сидела на завалинке. Чоновец вскинул винтовку и выстрелил. Пуля попала в печень, и в страшных мучениях женщина на заходе солнца умерла. Двое девочек, бывших дома, от ужаса спрятались в русской печи и закрылись заслонкой. Убийца произвел обыск в хате, но никаких следов кражи не обнаружил. Он добрался и до русской печи, вытащил оттуда обезумевших девочек, при допросе порвал на них одежду, вырвал часть волос, и девочки «сознались».
Страна не могла существовать в состоянии хаоса и произвола. Советский суд медленно дрейфовал в направлении того состояния судопроизводства, от которого он отказался в 17-м - в сторону классической, «буржуазной» законности.
Стучка был ликвидирован соратниками в 32-м году. По официальной версии - «наколол ногтевую фалангу второго пальца правой руки и умер от заражения крови». Другие идеологи «новой законности» были расстреляны в начале 30-х. Однако идея «народного правосудия» ещё долго тревожила советскую юриспруденцию.
Мичуринская генетика
Вопреки своему названию, к Мичурину эта аграрная школа имела только косвенное отношение. Её автором и вдохновителем был Трофим Денисович Лысенко, обещавший в кратчайшие сроки накормить страну и посрамить «буржуазных» генетиков. «Лысенковщина» стала триумфом для советской пропаганды и, как выяснилось, настоящим бедствием для науки.


Деятельность Лысенко стала образцом политизации и, таким образом, профанации науки. Во Франции либерально-консервативной организацией «Club de l’Horloge» была учреждена «Премия Лысенко» Эта анти-премия вручается «автору или лицу, которые своими произведениями или деятельностью внесли образцовый вклад в дезинформирование в области науки или истории, используя идеологические методы и аргументы».
Научные взляды Трофима Денисовича в полной мере отвечали положениям большевистского марксизма. Советские идеологи говорили, что намерены воспитать «нового человека», на физиологическом уровне переделать его путём изменения условий его существования. Теория Лысенко подтверждала, что такие изменения возможны и даже неотвратимы. Трофим Денисович в корне опровергал поговорку «осинка не родит апельсинку»:
«Теперь уже накоплен большой фактический материал, говорящий о том, что рожь может порождаться пшеницей, причем разные виды пшеницы могут порождать рожь. Те же самые виды пшеницы могут порождать ячмень. Рожь также может порождать пшеницу. Овес может порождать овсюг и т. д.»
Лысенко обладал сразу двумя важными в его времена достоинствами - имел крестьянское происхождение и умел общаться с прессой, сообщая корреспондентам сногсшибательные новости из мира науки. Именно Трофим Денисович послужил прототипом Амбруаза Амвросиевича Выбегалло, персонажа повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу».


Трофим Лысенко объясняет крестьянам филогенетику
С именем Лысенко связана политическая кампания преследования и шельмования генетиков, отрицания генетики и запрета генетических исследований в СССР. Именно лысенковщина привела к аресту и гибели одного из крупнейших в мире учёных-генетиков, Николая Ивановича Вавилова. Участь Вавилова иллюстрирует, какими чуждыми закону соображениями руководствовались советские вершители судеб. Он не был расстрелян только потому, что за него вступился академик Д.Н. Прянишников, аспиранткой которого была жена Берии, и Лаврентий Павлович лично подписал помилование. Впрочем, это только продлило предсмертную агонию умершего в тюрьме от истощения и болезней Николая Ивановича.
Лысенко, как и партия большевиков, был прежде всего агитатором и организатором. Его биография позволяет проследить, каким путём он достигал научного Олимпа. Метод прост: взять на себя повышенные обязательства - например, в кратчайшие сроки вывести чудо-пшеницу с заданными свойствами - и в нужное время отрапортовать о том, что задача выполнена. То, что сорт оказывался по всем параметрам слабым, уже никого не волновало, да и мало ли на что можно было списать последующие неурожаи.


Работу Лысенко курировал сначала лично Сталин, затем - Хрущёв. Трофим Денисович оказался полезным человеком даже несмотря на то, что результаты его работы со временем были признаны неудовлетворительными. Хотя пшеница не стала расти так, как было угодно генсекам, в лице Лысенко и его последователей коммунисты вывели новую породу учёных - боевитых, нахрапистых, склонных к шарлатанству и отзывчивых к коньюнктуре.
Лунная база
В 1974-76 годах советские учёные разработали программу размещения на Луне постоянно действующей базы-лаборатории.
«Космическая гонка», соревнование космических технологий СССР и США, началась с запуском советского спутника и длилась почти двадцать лет, до середины семидесятых годов. В конце шестидесятых разыгрался один из самых напряжённых и драматических её эпизодов - «лунная гонка». Несмотря на то, что советский приоритет по высадке человека на Луне был утверждён на бумаге в 64-м году и высадка планировалась на 68-й, советской космической отрасли в конце 60-х катастрофически не везло. Умер Королёв. Погиб Комаров, первый претендент на сложную лунную высадку. Разбился Гагарин - и существует теория, что Гагарин погиб не в ходе тренировочного полета на учебном самолете, а несколькими днями ранее на новом космическом корабле советской лунно-облётной программы 7К-Л1. В 68-м взорвалась на старте ракета-носитель «Протон». Эти трагедии и множество мелких неприятностей обрушились на СССР в короткое время, не позволив добиться поставленных задач. Результатом стало то, что 21-го июля 69 года Нил Армстронг вышел на поверхность Луны первым из людей.
Чтобы вернуть утраченные позиции космического лидера, Советскому Союзу было нужно было осуществить экстраординарный проект. Таким амбициозным и дерзким замыслом стал план размещения на луне постоянно действующей базы с людьми. «Высадиться и пройтись по Луне - не штука, а вот не хотите ли на Луне поселиться, господа капиталисты?» - этот риторический вопрос снимал все вопросы относительно лунного приоритета. Устройство советской постоянно действующей базы на Луне полностью затмило бы успех американцев. Кроме того, на Луне есть особое вещество, один из изотопов гелия, которого нет на Земле и который мог бы эффективно использоваться для создания особых термоядерных реакторов. И, наконец, лунная экспедиция позволила бы провести исследования в области планетологии, астрофизики, медицины и биологии, производства новых материалов и газов в лунных условиях.
Для реализации этой идеи должна была быть создана ракета-носитель сверхтяжёлого класса, получившая название «Вулкан». «Вулкан» выводил бы на низкую околоземную орбиту 230 тонн полезного груза, из них 60 тонн - на траекторию полёта к Луне, и 22 тонны - непосредственно на поверхность.
«Ракета-носитель «Вулкан» решала практически все проблемы пилотируемой транспортной операции полета на Марс. Он тогда был не так далек от нас» - писал в своих мемуарах главный конструктор разработки Борис Иванович Губанов.
Проект лунного городка был готов в мельчайших деталях. Это поселение даже получило имя, было названо в честь одного из основоположников российской космонавтики и большого поклонника идеи освоения Луны, Владимира Павловича Бармина - Барминград.


Барминград, иллюстрация 70-х годов
В дальнейшем специальная комиссия Академии наук постановила, что реализацию программы лунной лаборатории необходимо приостановить как минимум до начала следующего века. Этот перспективный проект был признан неподъёмно затратным. Однако Борис Евсеевич Черток, сподвижник Королёва и один из крупнейших деятелей космической промышленности СССР, вспоминает, что ситуация с финансированием стояла вовсе не так остро, и освоение Луны было делом вполне реальным. Битва за лунную экспедицию продолжалась в кабинетах РАН и кулуарах правительственных учреждений ещё много лет. В конце концов, вполне реально было обойтись и без ракеты-носителя «Вулкан».
Вот отрывок из мемуаров Б. Чертока, в котором он описывает события, относящиеся к 1977 году:
«В кабинете Бушуева я слушал его комментарии к плакатам и схемам проекта лунной базы-станции.
– Теперь ты веришь, что все корабли и модули при нашей мощности в 43 000 человек и полмиллиона у смежников мы лет за пять можем сделать и утереть нос американцам, которые по глупости своей закрыли «Сатурн» и надолго, если не навсегда?
Бушуев и Прудников меня действительно убедили в реальности проекта, даже если не будет создана новая ракета-носитель «Вулкан».
В чём же на самом деле была причина того, что СССР отказался от этой перспективной идеи? Почему один из лучших научных и промышленных проектов в истории человечества так и остался роскошной утопией? Возможно, когда-нибудь этот вопрос снова станет актуальным.
Эликсир молодости
В истории Советского Союза не было периода, когда бы перед высшими партийными чиновниками не маячила перспектива в ближайшее же время получить доступ к эликсиру бессмертия. Советские руководители всегда покровительствовали геронтологам. Учёных, обещавших прорыв в науке о бессмертии, было много. Они изобретали самые причудливые теории и новые более или менее эффективные препараты, но неизменно разочаровывали своих покровителей.
Первым масштабные эксперименты начал Александр Богданов, в начале 20-го века - ближайший соратник Ленина, человек, которого многие исследователи называют основателем РСДРП. С 1926 по 1928 год он служил директором Института гематологии и переливания крови, в котором работал над проектом «кровного братства» коммунистов - люди различных возрастов должны были регулярно обмениваться кровью, что, по замыслу Богданова, позволило бы достичь вечной молодости и богатырского здоровья. Александр Александрович добился поразительных результатов в применении своего метода, однако умер во время переливания крови и, скорее всего, его смерть не была случайной.
Эликсир молодости разрабатывал также лечащий врач Ленина, доктор Залманов. Его метод заключался в применении скипидарных ванн. Хотя скипидар не был панацеей от болезней и старости, метод себя оправдывал и его охотно применяли кремлёвские руководители до тех пор, пока один из них не обжёг скипидаром своё мужское достоинство.
В 1936 году в присутствии нескольких видных врачей Сталин сказал, что учёные «много занимаются теорией, мало дают в практику и не занимаются проблемой продления жизни». Вскоре после этого замечания проблема продления жизни стала одной из приоритетных в исследованиях советской медицины. Все понимали, чью именно жизнь нужно продлевать. Ю. Мухин в книге «Убийство Сталина и Берия» приводит эпизод, как, будучи ещё студенткой медицинского факультета, ставшая позднее известной в связи с «делом врачей» Л. Тимашук привлекла к себе внимание обращением в правительство с призывом об организации конкурса на изыскание «средств продления жизни т. Сталина, бесценной для СССР и всего человечества».
Хорошее средство разработал профессор Харьковского университета Василий Яковлевич Данилевский. Препарат назывался Спермоль и был изготовлен из вытяжки семенной жидкости животных. Употребление Спермоля приводило к омоложению организма, укрепляло нервную систему, улучшало работу органов половой сферы, и средством охотно пользовались обитатели Кремля.
Долгое время надежды стареющих вождей были связаны со старой большевичкой, соратницей академика Лысенко Ольгой Лепешинской. На страницах партийной печати она доказала, что клетки тела возникают из «живого яичного вещества», и за это своё эпохальное открытие получила Сталинскую премию. «Придет время, - говорила Ольга Борисовна, - когда для каждого советского человека 150 лет будут еще не пределом жизни в нашей стране, расцветающей под солнцем сталинской Конституции». Такое богатырское здоровье советских людей она таинственным образом связывала с «живым веществом» и содовыми ваннами.
Несбыточность утопии о долгой жизни коммунистических вождей заключалась даже не в трудностях борьбы со старением, а во внутриполитической обстановке того времени. Редкой удачей можно было считать уже то, что человек дожил до старости и умер своей смертью. Тем не менее, работы по изобретению «эликсира молодости» продолжались.
Крупной фигурой в деле изучения возможности активизации жизненных сил организма был патофизиолог Александр Александрович Богомолец, соратник и единомышленник Александра Александровича Богданова. После смерти Богданова Богомолец заменил его на посту директора Института крови. Он изобрёл антиретикулярную цитотоксическую сыворотку (АЦС). Это было небесполезное лекарство, значение которого, тем не менее, сильно преувеличивалось. В прессе его стали называть средством от всех болезней, душевных недугов и старости. Самого Богомольца газеты называли «рыцарем социалистической науки», чему он и сам в большой степени способствовал. Склонность к таким высокопарным выражениям, как «я взял старость в осаду» или «нашёл ещё лазейку в броне, окружающей смерть» была слабостью Александра Александровича.
В 37-м году он открыл при Украинской Академии наук центр по изучению феномена долгожительства. В кавказские регионы, особенно на пляжи солнечной Абхазии, один за другим потянулись экспедиции геронтологов. Работа надо изучением закономерностей долгой жизни кипела день и ночь, среди местных стариков были найдены люди в возрасте 130, 150 и даже 180 лет. Закономерность, впрочем, была одна - ни у кого из них не было документов о рождении. По результатам исследований Богомолец написал солидный труд «Продление жизни» - и умер в возрасте 65 лет. Сталин, узнав о кончине академика, в ярости воскликнул: «Обманул, сволочь!»


Александр Богданов, Василий Данилевский, Ольга Лепешинская, Александр Богомолец
Существуют убедительные версии, что Сталину «помогли» уйти из жизни. Сколько ему было отмерено природой, узнать невозможно, как и то, что сам Иосиф Виссарионович по этому поводу думал. Интересен рассказ американского посла в Москве Гарримана: «Я спросил у Хрущева, назначал ли Сталин преемника. Хрущев улыбнулся и ответил: «Сталин никого не назначал. Он думал, что будет жить вечно».

С.Г. Морозова

Утопии XX века:
Проект Дворца Техники СССР
(по неопубликованным документам)

Настоящее исследование представляет собой впервые предпринятую попытку в полном объеме воссоздать социальную историю гигантского нереализованного научного и градостроительного проекта создания Дворца Техники СССР - крупнейшего в мире центра научно-технической пропаганды с многочисленными, в том числе и музейными, функциями.

Актуальность проблемы заключается не только в реконструкции практически не исследованного специалистами эпизода истории музееведческой, научно-просветительской и популяризаторской деятельности в СССР в области науки и техники в период 1930-х гг., но и в ликвидации пробелов в истории науки и культуры России, вызванных продолжительным замалчиванием целого ряда фактов и событий в соответствии с идеологическими соображениями эпохи тоталитаризма.

В результате изучения выявленного обширного массива неопубликованных первоисточников из документального и изобразительного фондов Политехнического музея и государственных архивохранилищ РФ была прослежена судьба проекта Дворца Техники СССР: хроника событий от зарождения идеи проекта до его ликвидации и предания забвению. Особое внимание уделялось раскрытию самой идеи проекта и ее генезису, характеристике основных этапов работ по организации гигантского научно-технического музейного комплекса, а также социальному портрету создателей Дворца Техники.

Основные результаты исследования

1. Установлено, что проект Дворца Техники СССР возник и разрабатывался в рамках кампании ВКП(б) по повышению технической культуры населения СССР. Автором идеи, разработчиком концепции этой политики, а также непосредственным участником работ по реализации проекта был крупнейший теоретик большевистской партии Н.И. Бухарин.

Последовательный борец с партийно-бюрократическим аппаратом, Бухарин в середине 1920-х гг. разрабатывает теорию формирования «советской общественности» как «огромного передаточного механизма между массами и партией и государственной властью» и заявляет о необходимости «решать задачу всенародного контроля. Главным направлением он считает «культурную работу широким фронтом», чтобы создать «количественный перевес культурных сил».

В конце 1920-х гг. начинается крушение политической карьеры Бухарина. Он фактически свергается с партийного Олимпа. Но и перейдя на «хозяйственную» работу, Бухарин продолжает ощущать себя лидером масс. Идею развития «низовой» инициативы он реализует теперь в концепции технической пропаганды. В качестве предпосылки успешного развития технической пропаганды, являющейся, по его мнению, «новой полезной отраслью советской работы», Бухарин рассматривает «создание широкой научной и технической общественности от завода до высшей технической школы и академий». Разработанная им схема практической организации пропагандистской деятельности, охватывает все звенья народного хозяйства, включая сферу технического образования, с непосредственным подчинением низовых организаций новому руководящему органу - Техпропу ВСНХ (затем Техпропу НКТП), созданному по его предложению и им же возглавляемого. Ему удалось убедить руководство партии в необходимости подобной постановки работ и сделать свой план технической пропаганды официальной доктриной партии. В результате реализации этого плана в руках Бухарина вновь оказались рычаги огромного влияния на массы по всей стране.

Надо подчеркнуть, что стройный, хорошо продуманный, в деталях проработанный план технической пропаганды Бухарина отвечал самым насущным потребностям данного периода в истории советского общества: этапа технического перевооружения народного хозяйства страны. Проект создания Центрального технического музея и Всесоюзной постоянной выставки техники, объединенных впоследствии в единый проект Дворца Техники (далее - ДТ), был наиболее ярким и дерзким элементом этого плана.

Цель - изучить и превзойти достижения зарубежной музейно-выставочной практики, использовать все известные средства влияния на массы для мобилизации их на выполнение основной задачи - «догнать и перегнать в кратчайший срок в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны» - хорошо вписывалась в большевистскую политику периода индустриализации, эта идея была тотчас подхвачена идеологическими органами.

Докладная записка Бухарина, в которой были подробно определены «средства технической пропаганды», намечены общие принципы и формы этой работы, а также разработанный им проект постановления ЦК ВКП(б) о технической пропаганде и ее организации были рассмотрены на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 5 августа 1931 г., утверждены и опубликованы в газете «Правда».

В соответствии с пунктом 6 данного постановления считалось «необходимым создание Центрального технического музея», ВСНХ СССР было предложено «разработать этот вопрос и приступить к строительству Центрального Технического музея в 1932 г.». Пункт 7 постановления предписывал «принять предложение об организации в Москве постоянной технической выставки, отражающей социалистическую реконструкцию страны» и «закончить эту работу к 15-й годовщине Октябрьской революции», т.е. к ноябрю 1932 г.

Бухарин явился инициатором создания при Наркомтяжпроме СССР специального Управления, призванного осуществлять и координировать работы по строительству ДТ. По его предложению, за образец создаваемого технического музея мирового уровня, был взят «Мюнхенский технический Deutsches Museum» с использованием принципов: «1) историческое развитие техники; 2) показ техники «находу» (посетители могут сами приводить в движение любые машины)», но с введением «поправок на плановое социалистическое хозяйство, большую связанность технологических процессов в их общественном масштабе, объединение техники с другими сторонами жизни (экономика, классы)».

Таким образом, хотя идея современного технического музея мирового уровня и возникла еще в дореволюционной России, в советской практике она тесно связана с Бухариным. Он ее сформулировал и пытался осуществить. Поэтому в некотором смысле этот проект стал заложником судьбы Бухарина.

Новый рост авторитета и влияния Бухарина не мог продолжаться долго. В постановлении СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О работе угольной промышленности Донбасса» от 8 апреля 1933 г. включается пункт об упразднении «ряда ненужных, функциональных отделов и должностей и, в первую очередь <...> должности заведующего техпропом». В начале 1934 г. Бухарина освобождают от работы в Наркомтяжпроме СССР и назначают главным редактором «Известий». Это означало, что фактически он перестает играть ведущую роль в реализации проекта.

2. В результате проведенных исследований раскрыты характер, цели и задачи ДТ, призванного, по замыслу организаторов, стать сильнейшим средством привлечения широких масс рабочих и колхозников к непосредственному участию в технической реконструкции промышленности и всего народного хозяйства. Проект предполагал создание многопрофильного музейно-выставочного комплекса - «всесоюзного центра массовой пропаганды технических знаний и сообщения производственных навыков». Комплекс рассматривался и как «база внешкольного технического образования», и как «синтез ряда специальных отраслевых музеев, освещающий лишь «основные узловые проблемы каждой отдельной отрасли в их историческом развитии и критическом освещении», и как «методический центр для всей сети технических музеев, заводов, втузов и др. учреждений, проводящих производственно-техническую пропаганду».

ДТ проектировался как «комбинат всех видов и средств техпропаганды» с системой демонстрационных залов, опытно-показательных предприятий полупромышленного типа, мастерских, лабораторий, библиотек, проводящий «лекции, беседы, курсы, технико-производственные киносеансы, консультации, экскурсии, техрадио, дальновидение и т.д.». Музейная экспозиция создавалась таким образом, чтобы экспонаты были показаны «не только в неподвижном состоянии, но и в движении, как во внешнем, так и во внутреннем, и по возможности в работе», с тем, чтобы посетители могли «изучать не только машины, механизмы и модели, но и целые агрегаты и производственные установки», «приводить в действие механизмы и агрегаты, производить разборку и сборку их под руководством опытных мастеров». ДТ рассчитывался на прием около 60000 человек в день, при одновременном пребывании до 20000 человек.

Научная структура ДТ включала 17 производственно-технологических секторов в соответствии с отраслями народного хозяйства: 1) Вводный; 2) Машиностроения; 3) Энергетики и энергопромышленности; 4) Химии и химпромышленности; 5) Горного дела с отделами - геологоразведочным, горнодобывающей промышленности, нефтяной промышленности, торфяной промышленности, каменноугольной промышленности, сланцевой промышленности; 6) Строительной техники; 7) Металлургии с отделами - черной металлургии, цветной металлургии; 8) Силикатной промышленности; 9) Сельского хозяйства; 10) Пищевой промышленности; 11) Кожевенной и меховой промышленности с отделами - кожевенно-обувной промышленности, мехообрабатывающей промышленности; 12) Текстильной промышленности; 13) Лесной промышленности; 14) Транспорта и связи с отделами - железнодорожного транспорта, водного транспорта, воздушного транспорта, автодорожного транспорта, связи; 15) Полиграфической и фотокинопромышленности с отделами - полиграфической промышленности, фотокинопромышленности; 16) Коммунального хозяйства; 17) Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

К проектированию научного содержания, формированию концепции и планов будущего ДТ привлекались ведущие научные и инженерные силы Советского Союза. Проект ДТ был с энтузиазмом встречен Президиумом Академии наук СССР. Для участия в разработке научного содержания ДТ были выделены академики Н.Н. Павловский, Э.В. Брицке, А.Н. Бах, И.Г. Александров, А.А. Байков, М.А. Павлов, И.И. Женфер, С.А. Чаплыгин, члены-корреспонденты: В.А. Чудаков, М.А. Шателен. В своем письме от 15 октября 1933 г. Президент Академии А.П. Карпинский писал: «Горячо приветствую начало большого, мирового значения, дела по созданию Всесоюзного Дворца Техники. Нашей стране с ее исключительным богатством производительных сил такое учреждение особенно необходимо<...> Академия Наук СССР примет самое деятельное участие в организации этого большого дела, которое должно демонстрировать успехи техники и ее развитие на пользу нашей страны».

К декабрю 1934 г. научное проектирование ДТ было закончено: разработаны, проведены через экспертизу и отредактированы тематические планы всех 17 секторов, составлены экспозиционные планы с перечнями экспонатов. К этому времени количество представителей научно-технической общественности страны, участвующих в разработке экспозиций ДТ, достигало 2,5 тыс. человек.

3. Важным направлением настоящего исследования является рассмотрение политических и идеологических аспектов проекта, в частности, взаимодействие организаторов ДТ с высшими партийными и правительственными органами, кампания по пропаганде проекта в советском обществе.

Отношение партийных органов к проекту было противоречивым. С одной стороны, принятие постановления ЦК ВКП(б) от 5 августа г. поднимает его статус на самый высокий уровень. С другой стороны, вплоть до мая г., практически целый год, не решается вопрос о выделении земельного участка. Сроки строительства, указанные в постановлении (открытие выставки к ноябрю 1932 г.), пролонгируются новым постановлением ЦК ВКП(б) от 30 мая 1932 г. – теперь открытие первой очереди переносится на 1933 г.

Корректирование первого постановления в пунктах, относящихся к Центральному техническому музею и Постоянной выставке техники, объединяющее их в единый музейно-выставочный комплекс ставит организаторов в крайне сложное положение -после десяти месяцев напряженной работы приходится переориентировать ранее начатые разработки тематической структуры и планов.

Управление ДТ вынуждено многократно обращаться к руководству партии и государства, т.к. не решаются два основных вопроса - о выделении участка под строительство и о финансировании работ.

Только в июле 1932 г. выделяется, наконец, территория под строительство ДТ. Вопреки выбору специалистов Управления это - не Бутырский хутор площадью в 220 га, а, по настоянию Л.М. Кагановича, участок меньших размеров (около 120 га) в Хамовниках, напротив Центрального парка культуры и отдыха, на одной оси с Дворцом Советов.

Но и это решение пересматривается. В марте 1934 г. комиссия Моссовета и МГК ВКП(б) по архитектурной планировки г. Москвы под руководством Л.М. Кагановича сочла необходимым застройку жилыми домами территории, ранее отведенной ДТ, не приняв во внимание то, что к этому времени Управлением ДТ был проведен значительный объем работ по освоению строительной площадки. Новый земельный участок для ДТ так и не был выделен.

Такое же постоянно неопределенное положение существовало и при финансировании проекта. Запрашиваемые на строительства средства не только значительно сокращались, но и не выделялись в установленном порядке. Так, представленная Управлением ДТ в ноябре 1932 г. смета расходов на 1933 г. в размере 34 млн. рублей после долгих, вплоть до апреля 1933 г., согласований была урезана до суммы в 10 млн. рублей. В 1934 г. запрашиваемая сумма в размере 18 млн. рублей была также сокращена.

Особенно драматично складывалась ситуация с финансированием проекта в 1935 г. Несмотря на заблаговременное представление плана работ и общую смету работ на строительство ДТ в период 1935 - 1937 гг., Наркомтяжпром СССР не включил ДТ в титульные списки строительства по своему ведомству. 3 апреля 1935 г. нарком тяжелой промышленности С. Орджоникидзе направляет в СНК СССР докладную записку с предложением распределить финансирование проекта между наркоматами отраслей промышленности, нашедших отражение в экспозициях ДТ и перенести открытие первой очереди ДТ на 1937 г. Вопрос о ДТ выносится на заседание СНК СССР, а затем и Политбюро ЦК ВКП(б).

В общем, вся история проекта ДТ - это история переносов сроков, корректировки планов, задержки финансирования и безответных обращений в руководящие органы.

Представляется, что непоследовательность, противоречивость в действиях директивных органов объясняется тем, что, с одной стороны, они столкнулись на практике с невозможностью в тот период колоссальных ассигнований на реализацию грандиозного проекта, а с другой - не готовы были и не хотели отказаться от столь заманчивого пропагандистского действа. На самом деле, большевистским лидерам была нужна громкая идеологическая кампания, лозунги, объединяющие и стимулирующие творчество больших масс населения страны. Эта сторона проекта активно воплощалась в жизнь и самим Бухариным. По его инициативе деятельность по пропаганде идеи ДТ получила новый импульс, были использованы практически все известные на тот день средства массовой пропаганды и информации, начиная от листовки и заканчивая кино и радио. Особенно широко применялись выставки, рассматривался даже вариант передвижной плавучей выставки на агитационном теплоходе. Следует отметить, что выставки активно использовались организаторами ДТ как для пропаганды проекта, так и для комплектования экспонатурного фонда ДТ. Установлено, что в период с января 1932 г. по январь 1934 г. Управлением ДТ было организовано четыре выставки к знаменательным датам и важнейшим событиям в политической жизни СССР, описаны их характер и тематика.

Выставка к XVII конференции ВКП(б), которая открылась 30 января 1932 г. в Кремле, представляла основные отрасли тяжелой индустрии, легкую и лесную промышленность, политику партии в области кадров, труда и социально-бытовых условий, рабочее изобретательство и давала иллюстративно-статистический материал к докладу С. Орджоникидзе о работе ВСНХ.

Выставка к VII Всесоюзной конференции ВЛКСМ показывала достижения техники социалистической промышленности СССР и представляла роль комсомола в строительстве социализма. Экспозиция открылась в Доме Союзов 1 июля 1932 г.

Выставка «Советское машиностроение» была приурочена Управлением ДТ к празднованию 15-й годовщины Октябрьской революции и состоялась в ноябре 1932 г. в помещениях ГУМа. Материалы выставки демонстрировали количественный и качественный рост советского машиностроения за 15 лет.

Последним выставочным проектом ДТ стала выставка «Наши достижения», организованная к XVII съезду ВКП(б) в феврале 1934 г.

После реорганизации в июле 1934 г. выставка легла в основу экспозиции реконструированного Политехнического музея.

Организаторы ДТ постарались донести идеи ДТ до всех слоев населения - от рабочего до академика и лидеров партии.

Особое место в работе Управления занимали вопросы организации и проведения архитектурного конкурса. Идея проведения двухстепенного конкурса была сформирована к концу мая 1933 г. К середине 1933 г. сложилась программа конкурса, и в августе 1933 г. был объявлен Всесоюзный конкурс на составление эскизного проекта ДТ (первая стадия). Задача первой стадии конкурса («открытый конкурс») состояла в выявлении общей идеи планировки территории, внутренней планировки зданий и архитектурно-художественного оформления ДТ; в задачу второй стадии конкурса («закрытый конкурс») входило составление, на основе материалов открытого конкурса, уточненного эскизного проекта - основы для составления технического проекта ДТ. Срок предоставления проектов первой стадии - 15 декабря 1933 г.; количество премий - 15. Для широкого привлечения различных проектных организаций для участия в конкурсе в августе 1933 г. программа Всесоюзного конкурса на составление эскизного проекта ДТ в Москве была издана специальной брошюрой (тираж 1200 экз.). В ней были подробно изложены условия конкурса и все необходимые сведения для разработчиков проекта (цели и задачи ДТ; характеристика земельного участка; организация территории ДТ; группы помещений ДТ). Кроме проектов открытого конкурса, также были представлены 7 заказных проектов ДТ.

В состав Совета жюри конкурса вошли: академик Н.И. Бухарин (председатель), А.Н. Долгов, академик И.В. Жолтовский, А.К. Иванов, Б.М. Иофан, М.В. Крюков, Л.А. Серк, С.Г. Чернышев, академик В.А. Щуко, П.А. Юзбашев и др. В результате проведенного конкурса Управление получило 18 конкурсных проектов, в том числе из Ленинграда, Одессы, Перми, Липецка, Варшавы. Советом жюри было принято решение о том, что представленные на открытый конкурс проекты «не разрешили поставленной конкурсом задачи - достижения в планировке и внешнем оформлении ДТ должного единства всей композиции, грандиозности и монументальности в сооружении». В связи с эти первая и две вторые премии не были присуждены; третьи премии получили проекты, представленные под девизами «Подъемник» и «Техмасс». Из всех проектов наиболее удачными по планировке и оформлению признаны проекты, выполненные по заказу Управления ДТ двумя бригадами: при консультации профессора И.А. Голосова и при консультации академика А.В. Щусева, принятые за основу для дальнейшей проработки по второй стадии конкурса по проектированию.

Конкурсные и заказные проекты стали экспонатами выставки в Музее изобразительных искусств в январе 1934 г.

Но дорогостоящая идея создания многопрофильного центра массовой пропаганды технических знаний и обучения производственным навыкам уже перестала казаться привлекательной. Нельзя также забывать, что сама идея проекта в руководящих партийных кругах ассоциировалась с личностью Бухарина. Тоталитарный режим, вытесняющий Бухарина из активной жизни и обрекающий его на гибель, не оставлял никаких шансов проекту ДТ, как воплощению творчества Бухарина, на реализацию даже в самых усеченных вариантах.

Отношение властей к проекту особенно проявляется после XVII съезда ВКП(б), проходившего в Москве в период с 26 января по 10 февраля 1934 г. В отличие от Дворца Советов, строительство ДТ вообще не включается в программу нового строительства второго пятилетнего плана развития народного хозяйства страны, утвержденного на съезде. Если к этому присовокупить другие факты из хроники съезда: покаянную речь Н.И. Бухарина, ни словом не упомянувшего об итогах деятельности в области технической пропаганды, критику Л.М. Кагановича в адрес Наркомтяжпрома за наличие в его составе множества «функциональных» отделов (не о Техпропе и Управлении ДТ ли шла речь?), то можно сказать, что после съезда партии он был обречен.

Намерения партийных деятелей теперь не простирались дальше организации выставки «Наши достижения», приуроченной к XVII съезду ВКП(б). Организаторы работ тщетно пытались спасти проект, предложив его сокращенный вариант - Центральный музей техники, который предлагалось в годичный срок развернуть в здании существующего Государственного Политехнического музея.

31 мая 1935 г. Политбюро ЦК ВКП(б) отменяет свои решения о создании Центрального технического музея и предлагает вернуться к обсуждению вопроса через четыре года. И, наконец, 9 июня 1935 г. Управление ДТ ликвидируется; четырехлетняя история гигантского проекта приходит к концу.

К проекту ДТ не вернутся и через четыре года, когда к концу 1930-х гг. экономическое положение СССР заметно упрочится, информация о нем исчезнет из советской историографии.

4. В рамках настоящего исследования была реконструирована в общих чертах судьба фондов ДТ, проведен анализ источниковой базы и выявлены основные хранители наследия ДТ, дана характеристика этого наследия.

К моменту ликвидации Управление ДТ располагало значительным количеством научных материалов. Это были тематические планы секторов, которые охватывали основные отрасли народного хозяйства, подробные экспозиционные планы музейных залов с подробным изложением тематики сектора, списки и картотеки экспонатов, экспозиционные и маршрутные графики и объяснительные записки с обоснованием всех этих разработок, экспозиционные планы научных, учебно-демонстрационных лабораторий, научно-информационных кабинетов, показательных действующих установок, оригиналы эскизных архитектурно-планировочных проектов ДТ и его секторов, Управлением был накоплен богатый методический материал по истории техники и по музейному делу: инструктивно-методические разработки, переводы основных классических работ и оригинальных материалов по зарубежным музеям техники и т.п. Кроме того, в складских помещениях ДТ хранились памятники техники и образцы продукции современного промышленного производства, предназначенные для формирования экспозиций ДТ.

По предложению начальника Управления ДТ П.А. Юзбашева, отмечающего «значительную научно-методическую ценность» накопленных материалов, все фонды ДТ были переданы на хранение в одну организацию. Этой организацией была выбрана Постоянная Всесоюзная строительная выставка (ПВСВ), входящая в структуру Глав-стройпрома Наркомтяжпрома СССР.

В настоящее время основным хранителем материалов по проекту ДТ: вещевого («экспонатурного») фонда, собрания негативов, научного архива Управления ДТ является Политехнический музей. Основной массив архитектурно-проектной документации по проекту ДТ хранится в Государственном музее архитектуры им. А.В. Щусева. Отдельные материалы выявлены в фондах Российского государственного архива экономики, Российской государственной библиотеки, Отдела письменных источников Государственного Исторического музея и Архиве РАН.

Большая часть материалов по проекту ДТ утрачена. Судьба некоторых из них до сих пор неизвестна, например, судьба библиотеки, собрания диапозитивов, картотек.

5. Значительное внимание исследователи уделили анализу богатого музееведческого наследия ДТ. Проектирование ДТ велось с учетом накопленного в стране и за рубежом опыта музейного строительства, концепция создаваемого крупнейшего в мире технического музея впитала достижения современной музейной практики. Этому в немалой степени способствовало то, что в состав руководства Управления по организации и строительству Дворца Техники были включены специалисты с большим стажем музейной работы. Это - ученый секретарь ДТ А.Н. Топорнин, сосредоточивший в своем ведении важнейшие вопросы научного проектирования ДТ; крупный специалист в области музейного дела ГЛ. Малицкий, ведущий в проекте все вопросы экспозиционной деятельности; начальник сектора по вопросам истории техники профессор В.Т. Дитякин и другие.

Руководство Управления ДТ считало, что разрешение вопроса о принципах показа экспонатов в будущих тематических разделах ДТ возможно лишь при условии изучения и критического осмысления большого опыта научно-технических музеев Европы и Америки, в частности Немецкого музея в Мюнхене, Кен-сингтонского в Лондоне, Чикагской выставки 1933 г., Венского технического музея, Парижской консерватории искусств и ремесел и т.д. Были сделаны переводы значительного объема зарубежной литературы по различным проблемам музееведения. Предполагалось заимствовать «максимальную наглядность и действенность показа, умелую демонстрацию подлинного материала, авто-матизацию показа, удачное использование приемов имитации», в то же время отмечалось, что «советский Дворец Техники не должен ограничиваться показом орудий и процессов, а должен выявлять общественную технику в целом, раскрывать принципиальные основы ее развития и тенденции дальнейшего развития». Были установлены связи с руководством Немецкого музея в Мюнхене, согласившегося сотрудничать с ДТ и предоставить в его распоряжение свой научный опыт.

В результате работы по проекту ДТ, в процессе установления широких контактов сотрудников ДТ с коллегами из отечественных и зарубежных музеев был накоплен материал, представляющий большой интерес для специалистов в области музейного дела. В частности, был разработан ряд инструкций:

Инструкция по составлению картотеки по истории техники. В картотеку включались помимо характеристики объекта в основных его чертах сведения о конструкторе, месте и обстоятельствах создания машин, о применении изобретения, а также всякого рода дополнительные сведения. В инструкции отдельным пунктом описывалось составление карточек при регистрации «людей техники» и коллективов.

Методологические и методические указания к экспозиционному развертыванию тем по истории техники. Разработчикам исторических разделов экспозиций рекомендовалось исходить из задач «критического, а не просто эволюционно-описательного показа развития данной отрасли техники». Это означало, что каждый этап истории «предшествующей техники» показывается в «его исторической обусловленности и ограниченности, как состоянием производительных сил и производственных отношений, так и состоянием науки и техники данного периода». Предлагалось учитывать специфику ДТ, заключающуюся в том, что истории каждой отрасли техники представляется, в общем, три раза:

а) в Водном секторе, «где организуется показ технологических принципов и технических конструкций в основных узловых моментах их развития с учетом территориальных особенностей; выясняются основные принципы развития технологии и техники в той или иной общественно-экономической формации и проявление этих принципов во всех отраслях промышленности с указанием взаимозависимости различных отраслей»;

б) в специальной исторической части каждого отраслевого Сектора дается история техники данной отрасли, где должно раскрываться развитие основных проблем данной отрасли, поскольку они связаны с ее современным состоянием;

в) в производственно-технологических частях Секторов, где должны быть исторически освещены узловые пункты развития данного технологического процесса или данной машины с учетом нерешенных проблем и неиспользованных возможностей развития и применения данной машины или процесса.

Инструкция об организации учета экспо-натуры музеев СССР. В инструкции были сформулированы задачи и объем работ, организация и техника учета экспонатов. Предполагалась создание картотеки учета экспонатуры и пяти указателей: алфавитного, предметного, систематического, географического, хронологического. Организация такой картотеки преследовала две цели: «Первая - выявление тех материалов, которые необходимы для экспозиции Дворца Техники, и вторая - создание по возможности исчерпывающих каталогов экспонатуры всех музеев СССР в тех областях знания, которые будут интересовать Дворец Техники».

В 1934 г. Управление ДТ приступило к изданию серии методических материалов под названием «Материалы по организации Дворца Техники». Небольшим тиражом (100 - 200 экз.) было выпущено три публикации: Выпуск I. Г.Л. Малицкий «Методические материалы по типологии экспонатов. Часть I»; Выпуск П. «Методические материалы по вопросам истории техники» под редакцией В.Т. Дитякина; Выпуск III. Г.Л. Малицкий «Методические и инструктивные материалы по экспозиционным вопросам».

Для создания музейных коллекций по истории техники Управление предполагало организовать ряд историко-технических экспедиций. Первую экспедицию намечалось провести летом 1932 г., был разработан проект положения об Экспедиционном бюро. Однако до составления детально проработанных экспозиционных планов Секторов ДТ с приложением полных списков требуемых экспонатов к активному комплектованию фондов ДТ авторы проекта не приступали.

В сентябре 1933 г. Комиссия по вопросам истории техники при Управлении ДТ приступила к разработке плана научных экспедиций на 1934 г. и с целью координации экспедиционных работ по стране обратилась к другим музеям с предложением представить детальные сведения о плане своих экспедиций. Эта идея нашла живой отклик среди ученых, историков и музееведов, о своей готовности сотрудничать с ДТ заявили музеи Москвы, Ленинграда, Рязани, Пензы, Ингушетии, Воронежа и т.д.

Разработкой единой теоретической базы и общих методологических установок применительно к задачам проектирования экспозиций ДТ занималось Экспозиционное бюро ДТ. Для решения этих вопросов бюро привлекало на договорной основе сотрудников других музеев. В планах Экспозиционного бюро было выпустить очерк истории технических музеев в СССР и за рубежом.

Проектирование экспозиций ДТ велось в соответствии с инструктивно-методическими материалами. Сначала разрабатывался тематический план, а затем - экспозиционный, с учетом специфических особенностей и характера содержания самих тем, путем приспосабливания показа к разнообразным профилям будущих посетителей. При подборе экспонатов разработчики опирались на экспозиционный план, типы экспонатов в показе каждой отдельной темы должны были быть не только максимально выразительными, но и достаточно разнообразными. Основной установкой ДТ являлась установка на показ технических подлинников: машин, агрегатов, приборов и т.д., в натуре и в движении. Экспозиции предполагалось комплектовать также моделями и макетами, во многих разделах использовали диорамы и панорамы, в которых наряду с плоскостным художественным панно использовались как натурные экспонаты, так и части отдельных технических устройств.

Анализ экспозиционных планов и перечней экспонатуры показал, что большое значение придавалось художественному оформлению залов: предполагалось участие в экспозиции плоскостных художественных произведений (большемерных панно, рисунков, гравюр, плакатов), объемных скульптурных форм (барельефов, бюстов, скульптур); широко применялись электрифицированные схемы, светящиеся вращающиеся витрины и т.д.; в экспозиционной работе большое место отводилось демонстрации диафильмов, мультфильмов и кинофильмов.

Совокупность приемов и методов работы с посетителями ДТ была направлена на максимальную эффективность восприятия и освоения посетителями технических знаний.

6. В рамках исследования были проведены глубокое изучение и систематизация неопубликованных материалов по данной теме из документального и изобразительного фондов Политехнического музея, закончено научное описание их, начата разработка справочно-информационного аппарата, что сделало их доступными для исследователей.

Документальный фонд. Разработана структура фонда ДТ, составлена коллекционная опись на 739 единиц хранения.

Изобразительный фонд. Разработаны структура и классификация фотонегативного фонда, структура научно-информационного каталога и указатели фотонегативного фонда ДТ. По основным научным секторам ДТ составлено 10 указателей, охватывающих около 3000 негативов.

Проведенное комплексное многоаспектное изучение материалов проекта ДТ как исторического и культурного феномена позволяет сделать выводы, выходящие за пределы характеристики рассматриваемого проекта только как музееведческого наследия.

Проект и связанные с ним люди были вычеркнуты по идеологическим соображениям из общественной памяти, но следы этих грандиозных замыслов проявляются в последующей истории страны в различных сферах деятельности:

это и идеология - положения и инструментарий технической пропаганды активно использовались в советском обществе как неотъемлемая часть агитационно-массовой работы партии;

это и музееведение – переработанный опыт отечественного и зарубежного музейного строительства первой трети XX столетия не потерял своего значения и по сей день. Глубоко проработанные планы организации музейного пространства частично проросли в экспозициях Политехнического музея, а экспонаты ДТ, ставшие к настоящему времени памятниками науки и техники, пополнили музейные фонды;

это и городское строительство - Всесоюзный архитектурный конкурс на разработку эскизного проекта ДТ вовлек в свою орбиту многочисленные слои творческой интеллигенции, вдохновил на разработку интересных проектов специалистов, ставших впоследствии выдающимися деятелями советской архитектуры.

ИСТОРИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ. №8. 2004