Бугров, николай александрович. Городские легенды и мифы. Матушка рожь кормит всех сплошь

Помимо немалого числа благотворительных дел (подробнее на которых остановимся ниже) Бугров был известен и как общественный деятель, в меру сил участвуя в городском самоуправлении, оставаясь бессменным попечителем ряда богоугодных заведений, и как рачительный хозяин, заботящийся о репутации фирмы, не забывая интересы своих рабочих.

Рабочие считали большой привилегией работать на бугровских мельницах, где выше уровень зарплаты, короче рабочий день, надежнее социальная защита, выше культура организации труда.1 Служащие получали 20-25 рублей, управляющий – 75. Служащий и его семья были на полном довольствии. Каждому по списку привозили муки белой и черной мешками по 5 пудов, дрова, корм для скотины, капусту свежую и соленую, картофель, лук, огурцы соленые, яблоки. Бугров платил за обучение детей. Сестра его Зинаида закупала на детей одежду, готовила приданое и давала деньги на свадьбу.2 При мельницах строили небольшие больницы для рабочих, существовали столовые.

Проявляя заботу о собственных рабочих, Николай Александрович не забывал и о жителях города и губернии. С 80-х годов и до самой смерти состоял попечителем ряда богоугодных заведений: «Городского имени графини О. В. Кутайсовой детского приюта, Мариинского родовспомогательного заведения, Городского имени Блиновых и Бугровых вдовьего дома, ночлежного имени А. П. Бугрова приюта, губернской земской больницы»3, членом попечительского совета «Общества вспоможения бедным », членом исполнительного комитета по строительству ремесленного училища4, а после постройки – его попечителем.

Жители города и губернии отвечали ему доверием, власти оценивали его заслуги по достоинству. Бугров был постоянным гласным Городской Думы, выдвигаясь в разные годы от Семеновского, Балахнинского, Нижегородского уездов; а также гласным Нижегородского Уездного Земского Собрания, гласным Губернского Земского Собрания. Государство оценило его службу и деятельность орденами: Св. Анны 2 и 3-й степеней, Св. Станислава 3-й степени, Св. Владимира 4-й степени, медалями: Золотой с надписью «За усердие» на Станиславской ленте для ношения на шее, двумя Серебряными – в память освящения Храма Христа Спасителя в Москве и в память коронования императора Николая II для ношения в петлицах на Андреевской ленте, Бронзовой в память коронования Александра III. В 1890 году стал мануфактур-советником. 14 марта 1880 года был избран Почетным Гражданином Нижнего Новгорода.5

Почести и доверие, оказанные Николаю Александровичу Бугрову, имели под собой веские основания. Благотворительную деятельность Николай Александрович начал еще вместе с отцом. В 1878 году братья Блиновы, отец и сын Бугровы, У. С. Курбатов предложили городу денежную помощь на устройство нового водопровода. «В Думу поступило заявление о желании пожертвовать на устройство водопровода 250,000 рублей. Пожертвование было принято Думою. Кроме 250,000 рублей жертвователями было внесено еще для окончательного расчета и на устройство дополнительной сети водопроводных труб 107,500 рублей. Все же расходы на устройство и переустройство водопровода по 1896 год включительно составляют 877,884 рублей, из них 357,500 пожертвованных».6

Вместе с теми же братьями Блиновыми Николай Александрович построил в городе «Вдовий дом» на 160 квартир. «На постройку и содержание Вдовьяго дома половину средств дали гг. Блиновы и половину Н. А. Бугров… со стороны же Бугрова было пожертвовано недвижимое имущество в Грузинском переулке с двумя домами, где ныне расположены Грузинские казармы, и особо капитал в 40000 рублей, употребленный по распоряжению Городской Думы на возведение 3-го каменнаго корпуса для Грузинских казарм. За пользование этим имуществом для надобностей города по удовлетворению квартирной воинской повинности и отчисляется на содержание Вдовьяго дома 6000 рублей и в пособие Семеновским погорельцам 2000 рублей».7 Благотворительные деяния Бугрова часто были взаимосвязаны.

Для бездомных и пришлых рабочих Николай Александрович вместе с отцом в 1883 году поставил в Скобе знаменитую ночлежку, которая работала бесплатно и содержалась им же.8

Ни одно несчастье сограждан не проходило мимо Бугрова, не находя отклик в его сердце. В 1887 году, когда в некоторых селениях Семеновского уезда градом побило озимые, он выдал сотни пудов ржи без возврата. В 1882 году пожертвовал голодающим Нижегородской губернии 200 пудов гречневой муки. В1907 году пожертвовал лес на постройку на Сейме библиотеки – читальни и чайной.9

Николай Александрович был старообрядцем и заботился о своих гонимых единоверцах. После пожара он отстроил Городецкую часовню, содержал в ней священников и хор из 12 человек, которым регулярно выдавалось бесплатное пищевое довольствие мукою.10 За свой счет построил на краю оврага старообрядческую церковь, а также соорудил обширное кладбище, обнеся его стеной длиной по периметру около восьми километров.11 В родной деревне Попово построил молитвенный дом.12

Николай Александрович радел и за благоустройство города. Он выложил Похвалихинский съезд булыжником и для его освещения в ночное время установил 46 фонарей.13 В 1910 году Бугров внес две тысячи рублей на сооружение памятника К. Минину. В1896 году пожертвовал на реставрацию Дмитриевской башни Кремля и открытие в ней художественно–исторического музея более тысячи рублей.14

Предусматривая, что после его смерти фирма будет ликвидирована, Бугров завещал создать полуторамиллионный постоянный фонд в банке, проценты были должны распределиться: 10 % в пользу Нижнего Новгорода, 45 % – благотворительным учреждениям, 45 % – бедным и погорельцам.15

1 Скочигоров В. Н. Развитие предпринимательства в Нижегородском крае (1861-1900гг.). Н. Новгород, 1997. С. 120.

2 Терехова Е. Отцы города Нижнего в воспоминаниях современников. \\ Нижегородский рабочий. 1990. 28 авг. С. 4-5.

3 ГАНО. Ф. 30. Оп. 35. Д. 2461. Л. 18, 22.

4 Седов А. Славный купеческий род \\ Нижний Новгород. 1998. № 2. С. 29.

5 ГАНО. Ф. 30. Оп. 35. Д. 2461. Л. 3, 13, 15, 15, 20, 22, 24.

6 Исторический очерк водопровода. Н. Новгород, б/д.

7 ГАНО. Ф. 30. Оп. 35а. Д. 7982. Л. 5-6.

8 Нижегородский край: факты, события, люди. Н. Новгород, 1997. С. 280.

9 Терехов Б. Пример благотворительности купца \\ Земля нижегородская. 1992. № 18. С. 7.

10 Ниякий В. Достоин памяти. Может быть, действительно, пора восстановить справедливость. \\ Дело. 1994. № 33. С. 8.

13 Орловский А. Там же.

14 Казаев И. Блиновы – предприниматели и благотворители. \\ Нижегородский предприниматель. 1998. № 1 . С. 22-23.

15 Пишкин В. Там же.

Николай Александрович Бугров (1839—1911)- крупнейший нижегородский купец, хлебопромышленник, финансист, домовладелец, меценат и благотворитель, отдавал в благотворительность 45% чистого дохода .

При всем при том Бугров-купец
Был оборотистый делец,—
По вечерам бесяся с жиру,
Не превращался он в транжиру,
Знал: у него доходы есть,
Что ни пропить их, ни проесть,
Не разорит его причуда,
А шли доходы-то откуда?
Из тех каморок и углов,
Где с трудового жили пота.
Вот где купчине был улов
И настоящая охота!
Отсюда греб он барыши,
Отсюда медные гроши
Текли в купецкие затоны
И превращались в миллионы,
Нет, не грошей уж, а рублей,
Купецких верных прибылей.
Обогащал купца-верзилу
Люд бедный, живший не в раю,
Тем превращая деньги в силу,
В чужую силу — не в свою.

Демьян Бедный

"Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов, — Н. А. Бугров играл в Нижнем и губернии роль удельного князя.
Старообрядец "беспоповского согласия", он выстроил в поле, в версте расстояния от Нижнего, обширное кладбище, обнесённое высокой, кирпичной оградой, на кладбище - церковь и "скит", - а деревенских мужиков наказывали годом тюрьмы по 103 статье "Уложения о наказаниях уголовных" за то, что они устраивали в избах у себя тайные "молельни". В селе Поповке Бугров возвёл огромное здание, богадельню для старообрядцев, — было широко известно, что в этой богадельне воспитываются сектанты-"начётники". Он открыто поддерживал тайные сектантские скиты в лесах Керженца и на Иргизе и вообще являлся не только деятельным защитником сектантства, но и крепким столпом, на который опиралось "древлее благочестие" Поволжья, Приуралья и даже некоторой части Сибири.
Глава государственной церкви, нигилист и циник Константин Победоносцев, писал — кажется в 1901 году - доклад царю о враждебной, антицерковной деятельности Бугрова, но это не мешало миллионеру упрямо делать своё дело. Он говорил "ты" взбалмошному губернатору Баранову, и я видел, как он, в 96 году, на всероссийской выставке, дружески хлопал по животу Витте и, топая ногою, кричал на министра двора Воронцова.
Был он щедрым филантропом: выстроил в Нижнем хороший ночлежный дом, огромное, на 300 квартир, здание для вдов и сирот, прекрасно оборудовал в нём школу, устроил городской водопровод, выстроил и подарил городу здание для городской думы, делал земству подарки лесом для сельских школ и вообще не жалел денег на дела "благотворения". "

Максим Горький

В ночлежном доме Н.А.Бугрова. Фото Максима Дмитриева

У ночлежного дома Бугрова. фото Максима Дмитриева

Еще в 1880-х годах Бугровы, отец Александр Петрович и сын Николай Александрович, строят на свои средства ночлежный дом на 840 человек, Вдовий дом на 160 вдов с детьми, а также участвуют в строительстве городского водопровода.В память об этом на Софроновской площади был поставлен "Фонтан благотворителей" с надписью: "Фонтан сей сооружен в память почетных граждан гор. Нижнего Новгорода: Ф.А., А.А., Н.А. Блиновых, А.П. и Н.А. Бугровых и У.С. Курбатова, давших своими пожертвованиями возможность городу соорудить в 1880 году водопровод при условии бесплатного навсегда пользования им жителями Нижнего Новгорода ".

Для этих босяков открывались ночлежки и библиотеки
Нижегородские босяки. Фото Максима Дмитриева

Осмотрительный Н.А.Бугров не имел обыкновения жертвовать на благотворительность наличные суммы - источником средств для нее служили как доходы с недвижимости, так и проценты с "вечного" вклада. Дома и усадьбы, принадлежащие Бугрову в Нижнем Новгороде, служили не только его личным интересам. Доход от недвижимости, которую он дарил городу, направлялся на помощь бедствующим и нуждающимся. Так, в 1884 г. Бугров жертвует городу усадьбу по ул.Грузинской и капитал в размере 40 тысяч рублей для постройки общественного здания, которое приносило бы годовой доход не менее 2000 рублей. Эти деньги предназначались "ежегодно, на вечные времена, в пособие погорельцам Семеновского уезда ".

Кулачный бой у ночлежного дома Бугрова. Фото Максима Дмитриева

Тот же принцип использован Бугровым при финансировании знаменитого Вдовьего Дома, открытого в Нижнем в 1887г. Кроме процентов с крупного капитала (65000 руб.) в Николаевском банке, бюджет приюта пополнялся за счет доходов (2000 руб. в год), приносимых двумя домами Бугрова по ул. Алексеевской и Грузинскому пер., которые купец подарил городу. По представлению губернатора Н.М.Баранова от 30 января 1888 г. последовало Высочайшее Императорское разрешение присвоить Вдовьему Дому именование "Нижегородский городской общественный имени Блиновых и Бугровых Вдовий Дом " .

Масштабно и выразительно выглядит помощь Н.А.Бугрова голодающим в бедственные 1891-1892 годы, особенно - на фоне общего, часто формального, подхода. Он согласился продать губернской Продовольственной комиссии весь закупленный хлеб по заготовительной цене - 1 руб. 28 коп. за пуд, т.е. полностью отказавшись от прибыли (в то время нижегородские помещики держали цены на хлеб на уровне 1 руб. 60 коп.)

Образованию талантливых детей Бугровы уделяли особое внимание. В частности, была учреждена в г.Семенове стипендия "крестьянскому мальчику, имеющему выдающиеся способности" - первым ее получил ученик с. Хахалы Николай Воробьев в 1912 году

"— Дай-ко мне ты власть, — говорил он, прищурив здоровый глаз до тонкости ножового лезвия, — я бы весь народ разбередил, ахнули бы и немцы и англичане! Я бы кресты да ордена за работу давал — столярам, машинистам, трудовым, чёрным людям. Успел в своём деле — вот тебе честь и слава! Соревнуй дальше. А что, по ходу дела, на голову наступил кому-нибудь — это ничего! Не в пустыне живём, не толкнув — не пройдёшь! Когда всю землю поднимем да в работу толкнем — тогда жить просторнее будет. Народ у нас хороший, с таким народом горы можно опрокинуть, Кавказы распахать. Только одно помнить надо: ведь вы сына вашего в позывной час плоти его сами к распутной бабе не поведёте — нет? Так и народ нельзя сразу в суету нашу башкой окунать — захлебнётся он, задохнётся в едком дыме нашем! Осторожно надо.»
Максим Горький “Н.А.Бугров”

Президиум съезда старообрядцев с Н.А.Бугровым в центре

«Деньгу грешно держать в сундуке, надо пускать ее, чтобы народ ею кормился. Она в один день семерых обойдет и выручит, а в сундуке она - тлен».

Почти 50 процентов дохода со своего бизнеса купец и промышленник, мукомольный король Поволжья Николай Бугров отдавал на благотворительность. Мануфактур- и коммерц-советник, на протяжении почти 20 лет - бессменный гласный Думы Нижнего Новгорода Николай Бугров водил знакомство с первыми лицами государства Победоносцевым и Витте, был близким приятелем другого российского промышленника и мецената Саввы Морозова. несколько раз удостаивался приема императора. Известны факты, что, когда в столице министр иностранных дел принимал первых лиц губернии, то сперва приглашали Николая Александровича, и только затем - губернатора.

Дед Николая-Петр Бугров был оснавателем великой купеческой династии. Все началось в XVIII веке в отдаленной деревеньке Нижегородской губернии. О какой счастливой доле мог мечтать бедный крестьянский мальчик, отец которого умер, когда ему не исполнилось и пяти лет, и поэтому пришлось с малолетства самому зарабатывать на хлеб?

Петр Бугров не стеснялся того, что начинал свою жизнь пастухом, бурлаком, грузчиком. Не стеснялся, потому как уже в 16 лет знал, чего хочет добиться в жизни - благосостояния. Экономя абсолютно на всем, за несколько лет он скопил денег на покупку небольшого судна, получил государственный подряд на перевозку соли и вскоре заработал свой первый капитал. Затем были мукомольное производство, хлеботорговля и даже крупные строительные подряды.

В народе о нем шла добрая слава. «Мне лично известны были до 15 человек, выкупленных им из солдатства; каждый из них стоил ему не менее 800 рублей»,- писал автор Толкового словаря живого великорусского языка, чиновник Владимир Даль. С 1849 по 1859 год он управлял царским удельным имением в Нижегородской губернии, откуда и вышли крестьяне Бугровы. Говорят, Петр Егорович разрешал бедным крестьянам бесплатно пользоваться его землей. Удивительно, но за три поколения представители семьи Бугровых сумели сохранить прочные связи со средой, из которой вышли. И это несмотря на дружеские отношения с губернаторами, на тот факт, что к нему являлись на поклон именитые дворяне, желавшие взять денег в долг. Не имевший образования Бугров-дед передал своим потомкам абсолютно точное философское обоснование социальной значимости капитала, понятое им на своем, мужицком, уровне: «Деньгу грешно держать в сундуке, надо пускать ее, чтобы народ ею кормился. Она в один день семерых обойдет и выручит, а в сундуке она - тлен».

Все, что нажил за жизнь самородок-предприниматель Петр Бугров, не только унаследовал, но и приумножил его сын Александр, став одним из ведущих промышленников всего Поволжья. Кстати, идея нижегородского ночлежного дома для бедноты, создание которого связывают с именем Николая Бугрова, в действительности принадлежит Александру - его отцу. Именно Александр Бугров начал строительство, а Николай лишь завершил отцовское дело.

Николай Бугров принял управление крупным Товариществом паровых механических мельниц и поднялся еще выше отца - до уровня предпринимателя уже всероссийского масштаба. Не случайно в прессе его именовали «хлебным королем».

Промышленник-миллионщик Николай Бугров был и новатором, и меценатом, и удачливым бизнесменом. Он одним из первых в России внедрил вальцовый способ помола, который на 15–20% увеличил количество муки, производимой из того же объема зерна, что и при обычном помоле. Удивительно, но, несмотря на то, что Бугров владел практически всем мукомольным бизнесом Поволжья, руководство его компании состояло всего лишь из трех человек: его самого, приказчика и бухгалтера. Бугров владел грузовым флотом, перевозившим его продукцию по всей Волге, обладал правом на поставки хлеба царской армии, он был крупнейшим домовладельцем Нижнего Новгорода, построил много зданий. При этом бизнес Бугрова был, как сказали бы сейчас, социально ответственным: он был организатором первого в России старообрядческого санатория для своих работников, школ
для их детей и т. п. И самое непостижимое - 45 процентов своей прибыли Бугров тратил на благотворительность.

Общие пожертвования Николая Бугрова на благотворительность составили около 10 млн. рублей. И это только официально зафиксированная сумма. Какой же она была в действительности - неизвестно, так как многие пожертвования Бугров делал тайно.

Итак, чем именно оставил у современников и потомков добрую память по себе богатейший нижегородский купец.

Бугровская ночлежка. В 1883 году Николай Александрович достроил ночлежный дом на 900 человек и назвал его в память об отце «Ночлежный приют имени А.П. Бугрова». Строительство трехэтажного каменного здания по проекту архитектора Федора Фалина обошлось в 75 тысяч рублей. Казалось бы, такой подарок городу сам по себе достоин благодарности, однако, чтобы дальнейшее содержание приюта не стало тяжким бременем для городского бюджета, Бугров купил (также в дар городу) другое здание - с торгово-складскими помещениями. Все доходы от аренды, а это 8–10 тысяч рублей в год, шли на нужды ночлежного дома.

Бугровская ночлежка, как ее именовали в народе, подробно описана Максимом Горьким в очерке «Н.А. Бугров». Писатель вспоминал, как в детстве они с матерью не раз находили приют в ночлежном доме, когда после разорения семьи перебивались поденной работой. В Бугровский ночлежный приют принимали людей без различия пола и возраста. Порой здесь ночевало до 1260 человек в сутки. За пять копеек постояльцы получали тарелку щей, фунт хлеба, чай.

Немногие в Нижнем Новгороде знают, что современный нижегородский роддом № 1 – это бывший Мариинский бесплатный родильный дом. Был он построен в 1884 году на пожертвования Бугрова и шести других нижегородских предпринимателей. Тогда же Николай Бугров дал деньги и на строительство больницы на станции Сейма Балахнинского уезда. Здесь находились его мукомольные предприятия, но при этом больница была предназначена не только для лечения работников мукомольных фабрик, но и для других жителей уезда. На содержание больницы Бугров ежегодно выделял по 5 тыс. руб. Кроме того, вместе с купцами Мальцовыми он пожертвовал деньги на создание санатория в Ессентуках «для бедных и неимущих чахоточных больных».

В 1887 году Бугров и купцы Николай и Аристарх Блиновы основали нижегородский Вдовий дом. Здесь предоставлялось жилье неимущим вдовам с малолетними детьми. А чуть раньше, также вместе с Аристархом Блиновым была построена богадельня «для престарелых обоего пола лиц» в городе Саратове. Строительство заведения на 70 кроватей обошлось в 70 тысяч рублей.

С 1893 по 1909 годы Бугров построил в Нижегородской губернии еще три богадельни – в деревнях Филипповке, Малиновке и в селе Городец. Здания отличались добротностью. Двухэтажный кирпичный дом богадельни в Филипповке содержался на проценты с капитала (80 тысяч рублей), внесенного Бугровым в банк. Постройка женской богадельни в Малиновке на 300 мест обошлась благотворителю в 125 тысяч рублей. В Городце было построено два корпуса богадельни: на 22 кровати для мужчин и на 100 кроватей для женщин. Попечителями всех Бугровских богаделен были представители его же рода - Бугровы: его младшая сестра Зиновея, племянники.

Облагодетельствовал купец Бугров и нижегородское образование: финансировал школу для детей старообрядцев в деревне Попово, где в разные годы обучалось от 60 до 100 детей. В 1903 году он вложил 100 тысяч рублей в строительство двух новых двухэтажных кирпичных зданий, что позволило увеличить число учащихся до 300 человек. А также пожертвовал еще 50 тысяч рублей – капитал, на проценты с которого школа и содержалась впоследствии.

В благодарность за свои многочисленные благодеяния Николай Александрович Бугров был избран городской думой почетным гражданином Нижнего Новгорода. Бессменно в течение 32 лет он занимал в думе должность гласного, то есть, депутата, голос которого был решающим в спорных вопросах или при голосовании. В 1904 году на купленном Бугровым участке земли в центре Нижнего Новгорода открылось новое здание для думы и управы. Купец оплатил около 70 процентов стоимости строительства, поэтому здание сразу же получило прозвание «Бугровский благотворительный корпус». По условию, выставленному Бугровым, арендаторы – дума и управа, архивная комиссия, страховое общество, сиротский суд – были обязаны передавать плату за аренду помещений на муниципальные благотворительные нужды, например, на заготовку дров для раздачи бедным горожанам.

Бугров являлся попечителем многих заведений, которым регулярно жертвовал деньги: Нижегородской губернской земской больницы, детского приюта имени графини Ольги Кутайсовой, Кулибинского ремесленного училища. В память о своих предках-староверах он устраивал бесплатные обеды для бедных, по пятницам у крыльца своего дома раздавал нищим по два фунта пшеничного хлеба и по серебряному гривеннику.

То, что благотворительностью купец Бугров занимался не для собственной славы, говорит и такой факт. По завещанию Николая Александровича после его кончины из прибыли «Товарищества паровых механических мельниц» надлежало ежегодно отчислять на благотворительность 50 процентов: 15 - на содержание опекаемых им при жизни заведений, 30 процентов на пособия крестьянам-погорельцам и неимущим семьям, 5 – на пенсии и пособия лицам, служащим и служившим в Товариществе. В то время в России не было государственной системы пенсионного обеспечения и подобный шаг предпринимателя можно расценивать как опережающий свое время.

О кончине Николая Бугрова сообщалось в нескольких ведущих российских газетах: «Русское слово», «Русские ведомости», «Новое время». Его назвали «незабвенным благодетелем, кормителем сирых и вдовиц, утешителем в бедах сущим». Бугров был похоронен рядом с родителями в фамильной усыпальнице на старообрядческом кладбище в Нижнем Новгороде. В советское время кладбище было уничтожено, а на его месте построены жилые дома.

Cтарообрядческий промышленник-миллионщик Николай Бугров, владелец фирмы «Товарищество паровых механических мельниц Бугрова» был и инноватором, и меценатом, и удачливым бизнесменом. Он одним из первых в России внедрил вальцовый способ помола, на 15–20% увеличивший количество муки, производимой из того же объема зерна, что и при обычном помоле. Несмотря на то что Бугрову принадлежал фактически весь мукомольный бизнес Поволжья, топ-менеджмент его компании состоял всего из трех человек: его самого, приказчика и бухгалтера. Структура компании была настолько оптимальной, что впоследствии Сталин приводил ее своим экономистам как образец идеального управления. Бугров владел целым флотом, перевозившим его продукцию по Волге, и обладал правом на поставки хлеба царской армии. Был купец-миллионщик и крупнейшим домовладельцем своего родного Нижнего Новгорода - множество исторических зданий здесь построено именно им. При этом бизнес Бугрова был в полной мере социально ответственным: 45% своей прибыли промышленник тратил на благотворительность, он был организатором первого в России старообрядческого санатория для работников, школ для их детей и т. п.

Николай Александрович Бугров не был Цукербергом: свои миллионы он заработал не благодаря новому, стремительно вошедшему в моду продукту, а в самом что ни на есть традиционном бизнесе - мукомольном. Да и начинал он далеко не с нуля - уже два поколения его семьи относились к обеспеченному слою. Это дед его, Петр Егорович, в юности бурлачил на Волге - таскал на баржу мешки с солью, а потом скопил денег на собственную баржу и стал промышлять перевозками и торговлей. В 1829 году Бугров-дед основал свое мукомольное производство (ему принадлежало несколько водяных мельниц), а также построил железорезный завод. В городе его величали не иначе как дедушкой: в народе о нем шла добрая слава. «Мне лично известны были до 15 человек, выкупленных им из солдатства; каждый из них стоил ему не менее 800 рублей»,- пишет автор Толкового словаря живого великорусского языка, чиновник Владимир Даль, который с 1849 по 1859 год управлял царским удельным имением в Нижегородской губернии, откуда, собственно говоря, и вышли крестьяне Бугровы. Петр Егорович даже разрешал бедным крестьянам бесплатно пользоваться его землей. За три поколения семья Бугровых не потеряла связи со средой, из которой вышла, несмотря на то что они водили дружбу с губернаторами, а на поклон к ним являлись разорившиеся дворяне, желавшие взять в долг денег. Пользуясь связями со своей общиной, Бугровы сколотили целую армию работников и управляющих, многие из которых были Бугровым родственниками или свойственниками.

Нижегородская губерния в XIX веке в плане развития капитализма была одной из образцовых: благодаря крупнейшей водной артерии - Волге и развитию ремесел здесь процветала торговля. Знаменитая Нижегородская ярмарка на протяжении ста лет была крупнейшей в России: сюда свозили товары не только со всей страны, но и из Европы, из мусульманских стран - Турции, Ирана, Бухарского эмирата и т. п. При ярмарке действовала биржа. На своем, мужицком уровне Бугров-дед дал довольно глубокое философское обоснование социальной значимости капитализма. «Деньгу грешно держать в сундуке, надо пускать ее, чтобы народ ею кормился,- говорил промышленник.- Она в один день семерых обойдет и выручит, а в сундуке она тлен». Это выгодно отличало его от множества других нижегородских промышленников, занимавшихся скупкой и перепродажей продукции различных мастерских (Нижегородская губерния считалась первой в стране по развитию кустарного производства), но не стремившихся распространить торговлю на другие города, не осваивавших новых отраслей бизнеса.

Итак, с самого рождения (1837 год) у Николая Бугрова уже были хорошие стартовые возможности. Умаляет ли это его заслуги? Вероятно, нет. Стала ли научная значимость Дарвина меньше от того, что уже дед его, Эразм Дарвин, интересовался эволюцией животного мира? Был ли Александр Македонский менее талантливым полководцем, чем это принято считать, оттого что царскую власть и армию он унаследовал от своего отца Филиппа? Так и Бугров-младший не только не растратил полученного в наследство добра (чем грешили сотни юных купцов, предпочитавших коммерческим успехам пьяный «дауншифтинг» в кабаках), но и многократно его преумножил, превратившись в одного из самых крупных деятелей нарождавшегося в стране капитализма.

Судьба Бугрова-младшего - яркий пример силы, которой обладает технологическая модернизация. До 1880-х годов Николай Александрович, помогая своему отцу, развивал дедовскую империю в основном экстенсивно - увеличивая число покупателей муки с шести принадлежавших семье мельниц, работавших, как и столетия назад, на водной тяге и моловших зерно с помощью архаичных жерновов. Однако в 1880-е российская мукомольная промышленность столкнулась с трудной проблемой: из-за последствий мирового экономического кризиса, начавшегося в 1873 году, цены на сельскохозяйственные продукты во всех странах резко упали, да вдобавок из-за стремительного развития фермерских хозяйств в США европейский рынок оказался завален дешевым американским хлебом. В 1883 году, когда Николай Бугров взял в свои руки управление семейной фирмой, хлеб на глазах утрачивал свою роль одного из главных экспортных продуктов России - отечественные мукомолы разорялись, помещики, сеявшие хлеб, едва сводили концы с концами.

В этой сложной ситуации Бугров обратил внимание на уязвимые места своего бизнеса. Прежде всего он полностью переоснастил все мельницы: взамен водяных колес стала использоваться двойная тяга - водяные турбины в сочетании с паровыми двигателями, взамен каменных жерновов - стальные вальцы, позволявшие получать мельчайшую муку высокого качества. Если водяные колеса прекращали работу во время понижения уровня воды в реках, то новые механизмы позволяли мельницам работать круглосуточно и в любое время года. В итоге шесть мельниц стали перемалывать в год в несколько раз больше зерна, чем раньше,- до 8 миллионов пудов пшеницы, около 1,5 миллиона пудов ржи и примерно 1,5 миллиона пудов проса. Вместо трех сортов муки, которые фирма выпускала до этого, теперь в лавки поставлялось 12 сортов. В 1896 году фирма Бугрова получила право поставлять хлеб для всей русской армии - этот крупный господряд придал его бизнесу необходимую стабильность.
А вот управленческие методы Бугрова трудно назвать инновационными. Однако при всей свой архаичности они были действенными: и после революции, когда успешные предприниматели царского времени угодили в разряд кровопийц и мироедов, даже первые лица государства уважительно высказывались о приемах менеджмента, которыми пользовался Николай Александрович. Советский писатель Феликс Чуев приводит воспоминания одного из участников заседания у Сталина, состоявшего в первые месяцы Великой Отечественной. Перед наркомом станкостроения был поставлен вопрос об увеличении выпуска боевой техники. Нарком отвечал, что существующим штатом ему не справиться, и попросил увеличить управленческий аппарат до 800 человек. Тогда Сталин привел пример «мукомольного короля» царского времени и спросил:

Как вы думаете, каким штатом располагал Бугров для управления всем своим хозяйством, а также контролем за ним? - и продолжал: - У Бугрова были: он сам, приказчик и бухгалтер, которому он платил 25 тысяч рублей в год. Кроме того, бухгалтер имел бесплатную квартиру и ездил на бугровских лошадях. Видимо, бухгалтер стоил таких денег, зря Бугров платить ему не стал бы. Вот и весь штат. А ведь капиталист Бугров мог бы набрать и больше работников. Однако капиталист не будет тратить деньги, если это не вызывается крайней необходимостью, хотя деньги и являются его собственностью.

На самом деле, все было даже интереснее: Бугров и этих-то своих ближайших помощников не хотел нанимать, предпочитая вести сложные дела самостоятельно - все документы носил в кармане поддевки. Торговые партнеры уговаривали его идти в ногу со временем - завести бухгалтера. Бугров вроде бы поддался: выписал из Москвы опытного счетовода и посадил его в богато обставленную контору. Однако дел никаких ему так и не передал - сослался на то, что только на опись инвентаря уйдут годы, а ему недосуг - дела. Проплевав в потолок три месяца, бухгалтер заявил, что дальше «работать» таким образом не готов, и уволился. Впрочем, позже, когда число торговых партнеров, с которыми работал Бугров, выросло почти в десять раз, он признал необходимость бухгалтера и нанял другого, который работал у него больше 20 лет.

Зато на мельницах у Николая Александровича трудилось целое войско - около 2 тысяч рабочих и служащих, громадная цифра для фирм того времени. На предприятиях была выстроена своего рода система поощрения лояльности. Заработная плата была выше, чем у конкурентов (например, жалованье матросов, служившего на пароходах фирмы, составляло 32 рубля в месяц - столько не получал средний рабочий даже в Москве), а рабочий день - удивительно коротким: всего восемь часов. И это во времена, когда и в Европе-то никакие законы не ограничивали продолжительность рабочего дня! Плюс к этому работодатель предоставлял своим сотрудникам бесплатное питание и даже подарки к праздникам.

В самом деле, есть в бугровских методах что-то созвучное с советскими методами поощрения работников. Капиталист Бугров был едва ли не первым в России человеком, которому пришла в голову идея награждать за труд: «Я бы кресты да ордена за работу давал - столярам, машинистам, трудовым, черным людям. Успел в своем деле - вот тебе честь и слава! Соревнуй дальше. А что по ходу дела на голову наступил кому-нибудь - это ничего! Не в пустыне живем, не толкнув, не пройдешь!» Позже эта идея возродилась в советских наградах, таких как орден Трудового Красного Знамени, например.

Удивительно: в отличие от нынешних олигархов, богатеи того времени были людьми щедрыми и охотно тратились на общественные нужды. В уставе «Товарищества паровых механических мельниц» было записано, что ежегодно на благотворительность должно выделяться 45% чистой прибыли. Эта цифра сейчас поражает: нижегородский миллионер тратил почти половину всего, что получал со своих мельниц, на нужды бедняков. Чтобы в полной мере понять феномен бугровского меценатства, надо вспомнить, что по вероисповеданию он был старообрядцем-беглопоповцем. Этот старообрядческий толк в свое время подвергался государственным репрессиям, и непременным условием выживания стала активная взаимопомощь единоверцев. Легко заметить, что большая часть всей благотворительной деятельности Бугрова была направлена именно на старообрядцев. Так, он открыл «древлеправославную» школу и три богадельни для единоверцев, первый в России санаторий дя своих работников, большинство из которых были старообрядцами. А в 1887 году промышленник в союзе со своими родственниками братьями Блиновыми построил на Монастырской площади Вдовий дом - первый в России приют для одиноких женщин с детьми. Структура приюта напоминала современные студенческие общежития семейного типа: вдовы размещались в 165 квартирах с общей баней и прачечной. Дети ходили в начальную школу, а потом занимались в мастерских, где девочек обучали шить, а мальчиков сапожному ремеслу. Бугров был известен и своей помощью погорельцам, многим из которых он заново отстроил избы и подарил на жизнь лошадь или корову.

Старообрядческие правила предписывали жертвовать на нужды страждущих крупные суммы, и общественность косо смотрела на тех, кто нарушал это правило. Напротив, тот, кто не скупился, становился влиятельным человеком - не следует забывать, что старообрядцы до самого 1917 года оставались пораженными в правах, и участие купцов-староверов в муниципальных делах позволяло им добиться авторитета и в среде православных, принадлежащих к официальной церкви. Бугров недаром получил звание почетного гражданина Нижнего: в 1878 году он вместе с отцом потратил 75 тыс. рублей на реконструкцию городского водопровода. Крупнейший домовладелец Нижнего Новгорода, он вкладывал огромные средства в городское строительство: на его деньги было возведено и новое здание городской думы, гласным которой он являлся; он же спонсировал реставрацию Нижегородского кремля, возведение торгового корпуса (этакого варианта современного супермаркета), расположенного по Зеленому съезду, постройку ночлежки для бродяг в Скобе (над входом висела длинная, во весь фасад, надпись «Водки не пить. Песен не петь. Вести себя тихо» - в старообрядчестве распитие спиртных напитков считалось страшным грехом), и т. п. А свою «Анну на шею» Николай Александрович получил за участие в устройстве XVI Всероссийской художественной и промышленной выставки в 1896 году (к этому событию Бугров приурочил возведение нескольких зданий, в том числе здание Волжско-Камского банка) и особенно за помощь, оказанную властям города в подготовке визита Их Императорских Величеств в Нижний Новгород летом того же года.

(1837 ) К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Никола́й Алекса́ндрович Бугро́в (1837-1911) - младший представитель нижегородских купцов-старообрядцев Бугровых (наряду с Рукавишниковыми , Сироткиными и т. д.); хлебопромышленник, финансист, домовладелец, меценат и крупный благотворитель Нижегородской губернии и один из крупнейших в России.

Биография

Модернизировал производство муки, внедрив вальцовый способ помола. С 1896 года получил право поставлять хлеб для русской армии. Для перевозки хлеба по Волге Бугровым содержался целый флот барж и пароходов.

Бугров был фактически светским лидером беглопоповской старообрядческой общины Нижнего Новгорода . Практически всё производство старообрядческих лестовок находилось в руках Бугрова.

Н. А. Бугрову посвящён один из биографических очерков М. Горького («Н. А. Бугров»), И. В. Сталин говорил что управлять наркоматами необходимо учиться у Бугрова - весь огромный флот для перевозки зерна и муки и практически все мельницы на верхней и средней Волге (не считая местных управляющих) управлялись самим Бугровым, приказчиком и бухгалтером, последний из которых получал 30 тысяч рублей в год (корова стоила 3-5 руб.) и право пользоваться конюшней Бугрова .

Благотворительность

Николай Александрович Бугров много времени и средств уделял благотворительности, строительству богаделен , ночлежных домов и т.п. Считается, что за свою жизнь он только милостыни раздал около 10 млн. руб.

Он был крупнейшим домовладельцем Нижнего Новгорода . Вкладывал значительные средства в городское строительство, часть дохода от которого регулярно шла на содержание ночлежного дома для босяков, выстроенного его отцом. Кроме того, Бугров завершил начатое отцом строительство в Нижнем Новгороде «Вдовьего дома» , выстроил здание Волжско-Камского банка (ул. Рождественская, 27), профинансировал строительство здания Городской думы на Благовещенской площади (в настоящее время - Дворец труда, ул. Б. Покровская, 1).

Ежегодная прибыль предприятия Бугрова делилась примерно в такой пропорции:

• 45% на нужды города - в основном стройки общественных зданий, домов ночлежных (Рождественская 2), домов призрения (для неграмотных - домов для вдов с детьми) пл. Лядова,2 и доходных зданий, призванных покрывать расходы для нищих и вдов (Зеленский съезд 10).
• 45% на развитие фирмы

Остальное на усмотрение его. Хочу оставлю себе, хочу раздам на паперти. И если сравнить дома (из числа сохранившихся) Рукавишниковых, Сироткиных и Бугровых то получается что Бугров жил чуть ли ни как монах.

Канализация и Водопровод

На его средства была созданы первая центральная канализация которую переложили лишь в начале 1990-х, чтобы увеличить пропускную способность (Похвалинский съезд) и первый водопровод.

Мука

Быт

Быт Бугрова Н. А. не отличался дороговизной и изобилием. Стены дома были оклеены дешёвыми обоями . На стенах были картины религиозного содержания. Красные углы комнат были с иконами без окладов.

Пища

Обычными блюдами были щи и каша , в пост - горох.

Одежда

Кафтан , козловые сапоги , картуз (и зимой и летом).

Родственники

• отец - Бугров, Александр Петрович

Напишите отзыв о статье "Бугров, Николай Александрович"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Бугров, Николай Александрович

Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d"Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.