Дай мне на прощанье лапу. Как появилось стихотворение «Собаке В. И. Качалова»? Кто же все-таки был музой для поэта

Роняет лес багряный свой убор,

Сребрит мороз увянувшее поле,

Проглянет день как будто поневоле

И скроется за край окружных гор.

Пылай, камин, в моей пустынной келье;

А ты, вино, осенней стужи друг,

Пролей мне в грудь отрадное похмелье,

Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,

С кем долгую запил бы я разлуку,

Кому бы мог пожать от сердца руку

И пожелать веселых много лет.

Я пью один; вотще воображенье

Вокруг меня товарищей зовет;

Знакомое не слышно приближенье,

И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы

Меня друзья сегодня именуют…

Но многие ль и там из вас пируют?

Еще кого не досчитались вы?

Кто изменил пленительной привычке?

Кого от вас увлек холодный свет?

Чей глас умолк на братской перекличке?

Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,

С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:

Под миртами Италии прекрасной

Он тихо спит, и дружеский резец

Не начертал над русскою могилой

Слов несколько на языке родном,

Чтоб некогда нашел привет унылый

Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,

Чужих небес любовник беспокойный?

Иль снова ты проходишь тропик знойный

И вечный лед полунощных морей?

Счастливый путь. С лицейского порога

Ты на корабль перешагнул шутя,

И с той поры в морях твоя дорога,

О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе

Прекрасных лет первоначальны нравы:

Лицейский шум, лицейские забавы

Средь бурных волн мечталися тебе;

Ты простирал из-за моря нам руку,

Ты нас одних в младой душе носил

И повторял: «На долгую разлуку

Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он, как душа, неразделим и вечен -

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас ни бросила судьбина

И счастие куда б ни повело,

Всё те же мы: нам целый мир чужбина;

Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,

Запутанный в сетях судьбы суровой,

Я с трепетом на лоно дружбы новой,

Устав, приник ласкающей главой…

С мольбой моей печальной и мятежной,

С доверчивой надеждой первых лет,

Друзьям иным душой предался нежной;

Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,

В обители пустынных вьюг и хлада,

Мне сладкая готовилась отрада:

Троих из вас, друзей моей души,

Здесь обнял я. Поэта дом опальный,

О Пущин мой, ты первый посетил;

Ты усладил изгнанья день печальный,

Ты в день его Лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,

Хвала тебе - фортуны блеск холодный

Не изменил души твоей свободной:

Всё тот же ты для чести и друзей.

Нам разный путь судьбой назначен строгой;

Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:

Но невзначай проселочной дорогой

Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,

Для всех чужой, как сирота бездомный,

Под бурею главой поник я томной

И ждал тебя, вещун пермесских дев,

И ты пришел, сын лени вдохновенный,

Сердечный жар, так долго усыпленный,

И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,

И дивное волненье мы познали;

С младенчества две музы к нам летали,

И сладок был их лаской наш удел:

Но я любил уже рукоплесканья,

Ты, гордый, пел для муз и для души;

Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,

Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;

Прекрасное должно быть величаво:

Но юность нам советует лукаво,

И шумные нас радуют мечты…

Опомнимся - но поздно! и уныло

Глядим назад, следов не видя там.

Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук

Не стоит мир; оставим заблужденья!

Сокроем жизнь под сень уединенья!

Я жду тебя, мой запоздалый друг -

Приди; огнем волшебного рассказа

Сердечные преданья оживи;

Поговорим о бурных днях Кавказа,

О Шиллере, о славе, о любви.

Пора и мне… пируйте, о друзья!

Предчувствую отрадное свиданье;

Запомните ж поэта предсказанье:

Промчится год, и с вами снова я,

Исполнится завет моих мечтаний;

Промчится год, и я явлюся к вам!

О, сколько слез и сколько восклицаний,

И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!

И всю до дна в честь нашего союза!

Благослови, ликующая муза,

Благослови: да здравствует Лицей!

Наставникам, хранившим юность нашу,

Всем честию, и мертвым и живым,

К устам подъяв признательную чашу,

Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,

Опять до дна, до капли выпивайте!

Но за кого? о други, угадайте…

Ура, наш царь! так! выпьем за царя.

Он человек! им властвует мгновенье.

Он раб молвы, сомнений и страстей;

Простим ему неправое гоненье:

Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!

Увы, наш круг час от часу редеет;

Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;

Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;

Невидимо склоняясь и хладея,

Мы близимся к началу своему…

Кому ж из нас под старость день Лицея

Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений

Докучный гость и лишний, и чужой,

Он вспомнит нас и дни соединений,

Закрыв глаза дрожащею рукой…

Пускай же он с отрадой хоть печальной

Тогда сей день за чашей проведет,

Как ныне я, затворник ваш опальный,

Его провел без горя и забот.

Анализ стихотворения Пушкина «19 октября 1825»

В 1817 году Александр Пушкин блестяще окончил Царскосельский лицей. Во время прощального бала друзья-лицеисты постановили, что каждый год 19 октября, в день открытия этого учебного заведения, они будут собираться вместе, чтобы вспомнить о своей беспечной юности.

Стоит отметить, что эта традиция на протяжении многих лет соблюдалась неукоснительно. Однако жизнь разбросала вчерашних лицеистов по всему миру. В 1825 году Пушкин, сосланный за неуважение к царю и вольнодумство в родовое поместье Михайловское, не смог присутствовать на встрече выпускников, однако прислал своим друзьям стихотворное письмо, которое было торжественно зачитано присутствующим. К этому моменту Александр Пушкин уже снискал славу одного из самых талантливых и дерзких поэтов современности. Тем не менее, это не помешало ему с глубоким уважением относится к друзьям, которые хоть и не стали выдающимися поэтами, но, несомненно, обладали блестящими литературными способностями. Вспоминая тех, с кем на протяжении шести лет пришлось делить все радости и горести, поэт в стихотворении «19 октября 1825» с сожалением отмечает, что многих верных товарищей уже нет в живых . Другие же по различным причинам не смогли присоединиться к тем, кто в этот день пирует «на берегах Невы». Но этому есть веские оправдания, так как судьба нередко преподносит своим баловням сюрпризы, которые нужно воспринимать если не с благодарностью, то хотя бы с пониманием.

Поэт отмечает, что в этот вечер он пьет один, отдавая дань уважения своим друзьям, которых по-прежнему любит и помнит, и которые платят ему взаимностью. «Друзья мои, прекрасен наш союз!», — восклицает автор, утверждая, что никакие повороты судьбы не способны разрушить ту душевную близость, которая возникла когда-то между лицеистами и сохранилась на долгие годы . При этом Пушкин благодарить своих друзей, которые вопреки здравому смыслу и в ущерб собственной репутации все же пренебрегли общественным мнением и навестили поэта, находящегося в изгнании. «Троих из вас, друзей моей души, я обнял здесь», — пишет поэт. Именно эти встречи с Пущиным, Горчаковым и Дельвигом заставили поэта более философски воспринимать удары судьбы и не отказываться от своего призвания. И бесконечные беседы с друзьями натолкнули Пушкина на мысль о том, что «служенье муз не терпит суеты». Поэтому к своему вынужденному заточению поэт стал относиться с определенной долей иронии и благодарности, так как получил великолепную возможность посвятить все свое время творчеству и переосмыслению жизни. Именно в Михайловском Пушкиным было создано множество великолепных произведений, которые сегодня по праву считаются классикой русской литературы.

Обращаясь к друзьям-лицеистам, поэт предсказывает, что ровно через год он вновь поднимет вместе с ними бокал с вином, чтобы отметить столь памятную дату. Это пророчество действительно сбывается. Равно как фразы о том, что в следующий раз за одним столом соберется гораздо меньше выпускников, становятся вещими. Буквально через два месяца после написания стихотворения «19 октября 1825» произойдет восстание декабристов, которое круто изменить жизнь многих друзей поэта. Словно бы предчувствуя это, Пушкин обращается к тем, кому суждено отправиться в ссылку и на каторгу, с напутствием вспомнить «нас и дни соединений, закрыв глаза дрожащею рукой». По мнению поэта, эта «печальная отрада» позволит тем, кого не будет рядом, мысленно поднять бокалы и провозгласить традиционный тост за непоколебимую мужскую дружбу. И хотя бы один день провести в ладу и гармонии с этим жестоким миром «как ныне я, затворник ваш опальный, его провел без горя и забот».

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют...
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен -
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой...
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его Лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе - фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты...
Опомнимся - но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг -
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.

Пора и мне... пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует Лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой...
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.

19 ОКТЯБРЯ 1825 .

Роняет лес багряный свой убор ,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет ,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют...
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз !
Он, как душа, неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой...
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его Лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты ;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты...
Опомнимся — но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.

Пора и мне... пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует Лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.


Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой...
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.

Александр Пушкин .

==========

стихотворение 19 ОКТЯБРЯ 1825 и музыка - исполняет - Ю.К.

перечитал Пушкина наконец повнимательней...
- как его мысль бодра и все время в работе
================================== ===

Пушкин о снисхождении

К главному чиновнику
аудио ПУШКИН о милости к главному ЧИНОВНИКУ

Как опять поразился точности наблюдений
и редким и определяющим деталям:

"вянущее поле" - как точно

"роняет лес багряный свой убор"
- рассыпаются праздничные одежды

союз срастался "под сенью дружных муз"
- молодость чиста служением творчеству

и готова на этой почве укреплять связи
- для пользы дела

и "весь мир чужбина"
- т.е. все чужбина где не бьется мысль познания мира

какая искренняя любовь ко всем перечисляемым друзьям
- но как бодра его мысль

и нет тоски запойной - вино мелькает между прочим
служение творчеству
- как горение мысли для него важнее всего

и снисходительность к царю
он конечно высочайший пример добродетели христианской
- возлюби врага своего

он говорит о царе с высока своего положения конечно
как мыслитель о главном дежурном чиновнике
но любя и даже нежно любя
прощая ему все т.к. тот час объясняет
что лежит в его речи адвоката оправданием царю

- "Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей."

он смягчал гневливость современников
и призывал к снисходительности

и опять он сморит в глубину и суть проблем
не только взаимоотношения
главного чиновника и ведущих умов

но и - что такое искусство и его природа
о ее двойственности

искусство принадлежит восторгам зрителя
- "но я любил уже рукоплесканья"
и одновременно уединению
- "служенье муз не терпит суеты"

так вся жизнь его и прошла в дороге
между столицами и деревней

зачем?
чтобы мысль не увядала
кроме этого его ничего не интересовало…

=====

Эссе о стихотворении Пушкина

Пушкин А.С.

Роняет лес багряный свой убор,

Сребрит мороз увянувшее поле,

Проглянет день как будто поневоле

И скроется за край окружных гор.

Пылай, камин, в моей пустынной келье;

А ты, вино, осенней стужи друг,

Пролей мне в грудь отрадное похмелье,

Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,

С кем долгую запил бы я разлуку,

Кому бы мог пожать от сердца руку

И пожелать веселых много лет.

Я пью один; вотще воображенье

Вокруг меня товарищей зовет;

Знакомое не слышно приближенье,

И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы

Меня друзья сегодня именуют…

Но многие ль и там из вас пируют?

Еще кого не досчитались вы?

Кто изменил пленительной привычке?

Кого от вас увлек холодный свет?

Чей глас умолк на братской перекличке?

Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,

С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:

Под миртами Италии прекрасной

Он тихо спит, и дружеский резец

Не начертал над русскою могилой

Слов несколько на языке родном,

Чтоб некогда нашел привет унылый

Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,

Чужих небес любовник беспокойный?

Иль снова ты проходишь тропик знойный

И вечный лед полунощных морей?

Счастливый путь!.. С лицейского порога

Ты на корабль перешагнул шутя,

И с той поры в морях твоя дорога,

О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе

Прекрасных лет первоначальны нравы:

Лицейский шум, лицейские забавы

Средь бурных волн мечталися тебе;

Ты простирал из-за моря нам руку,

Ты нас одних в младой душе носил

И повторял: «На долгую разлуку

Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он, как душа, неразделим и вечен -

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас ни бросила судьбина

И счастие куда б ни повело,

Всё те же мы: нам целый мир чужбина;

Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,

Запутанный в сетях судьбы суровой,

Я с трепетом на лоно дружбы новой,

Устав, приник ласкающей главой…

С мольбой моей печальной и мятежной,

С доверчивой надеждой первых лет,

Друзьям иным душой предался нежной;

Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,

В обители пустынных вьюг и хлада,

Мне сладкая готовилась отрада:

Троих из вас, друзей моей души,

Здесь обнял я. Поэта дом опальный,

О Пущин мой, ты первый посетил;

Ты усладил изгнанья день печальный,

Ты в день его Лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,

Хвала тебе - фортуны блеск холодный

Не изменил души твоей свободной:

Всё тот же ты для чести и друзей.

Нам разный путь судьбой назначен строгой;

Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:

Но невзначай проселочной дорогой

Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,

Для всех чужой, как сирота бездомный,

Под бурею главой поник я томной

И ждал тебя, вещун пермесских дев,

И ты пришел, сын лени вдохновенный,

Сердечный жар, так долго усыпленный,

И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,

И дивное волненье мы познали;

С младенчества две музы к нам летали,

И сладок был их лаской наш удел:

Но я любил уже рукоплесканья,

Ты, гордый, пел для муз и для души;

Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,

Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;

Прекрасное должно быть величаво:

Но юность нам советует лукаво,

И шумные нас радуют мечты…

Опомнимся - но поздно! и уныло

Глядим назад, следов не видя там.

Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук

Не стоит мир; оставим заблужденья!

Сокроем жизнь под сень уединенья!

Я жду тебя, мой запоздалый друг -

Приди; огнем волшебного рассказа

Сердечные преданья оживи;

Поговорим о бурных днях Кавказа,

О Шиллере, о славе, о любви.

Пора и мне… пируйте, о друзья!

Предчувствую отрадное свиданье;

Запомните ж поэта предсказанье:

Промчится год, и с вами снова я,

Исполнится завет моих мечтаний;

Промчится год, и я явлюся к вам!

О, сколько слез и сколько восклицаний,

И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!

И всю до дна в честь нашего союза!

Благослови, ликующая муза,

Благослови: да здравствует Лицей!

Наставникам, хранившим юность нашу,

Всем честию, и мертвым и живым,

К устам подъяв признательную чашу,

Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,

Опять до дна, до капли выпивайте!

Но за кого? о други, угадайте…

Ура, наш царь! так! выпьем за царя.

Он человек! им властвует мгновенье.

Он раб молвы, сомнений и страстей;

Простим ему неправое гоненье:

Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!

Увы, наш круг час от часу редеет;

Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;

Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;

Невидимо склоняясь и хладея,

Мы близимся к началу своему…

Кому ж из нас под старость день Лицея

Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений

Докучный гость и лишний, и чужой,

Он вспомнит нас и дни соединений,

Закрыв глаза дрожащею рукой…

Пускай же он с отрадой хоть печальной

Тогда сей день за чашей проведет,

Как ныне я, затворник ваш опальный,

Его провел без горя и забот.

В 1817 году Александр Пушкин блестяще окончил Царскосельский лицей. Во время прощального бала друзья-лицеисты постановили, что каждый год 19 октября, в день открытия этого учебного заведения, они будут собираться вместе, чтобы вспомнить о своей беспечной юности.

Стоит отметить, что эта традиция на протяжении многих лет соблюдалась неукоснительно. Однако жизнь разбросала вчерашних лицеистов по всему миру. В 1825 году Пушкин, сосланный за неуважение к царю и вольнодумство в родовое поместье Михайловское, не смог присутствовать на встрече выпускников, однако прислал своим друзьям стихотворное письмо, которое было торжественно зачитано присутствующим. К этому моменту Александр Пушкин уже снискал славу одного из самых талантливых и дерзких поэтов современности. Тем не менее, это не помешало ему с глубоким уважением относится к друзьям, которые хоть и не стали выдающимися поэтами, но, несомненно, обладали блестящими литературными способностями. Вспоминая тех, с кем на протяжении шести лет пришлось делить все радости и горести, поэт в стихотворении «19 октября 1825» с сожалением отмечает, что многих верных товарищей уже нет в живых . Другие же по различным причинам не смогли присоединиться к тем, кто в этот день пирует «на берегах Невы». Но этому есть веские оправдания, так как судьба нередко преподносит своим баловням сюрпризы, которые нужно воспринимать если не с благодарностью, то хотя бы с пониманием.

Поэт отмечает, что в этот вечер он пьет один, отдавая дань уважения своим друзьям, которых по-прежнему любит и помнит, и которые платят ему взаимностью. «Друзья мои, прекрасен наш союз!», - восклицает автор, утверждая, что никакие повороты судьбы не способны разрушить ту душевную близость, которая возникла когда-то между лицеистами и сохранилась на долгие годы . При этом Пушкин благодарить своих друзей, которые вопреки здравому смыслу и в ущерб собственной репутации все же пренебрегли общественным мнением и навестили поэта, находящегося в изгнании. «Троих из вас, друзей моей души, я обнял здесь», - пишет поэт. Именно эти встречи с Пущиным, Горчаковым и Дельвигом заставили поэта более философски воспринимать удары судьбы и не отказываться от своего призвания. И бесконечные беседы с друзьями натолкнули Пушкина на мысль о том, что «служенье муз не терпит суеты». Поэтому к своему вынужденному заточению поэт стал относиться с определенной долей иронии и благодарности, так как получил великолепную возможность посвятить все свое время творчеству и переосмыслению жизни. Именно в Михайловском Пушкиным было создано множество великолепных произведений, которые сегодня по праву считаются классикой русской литературы.

Обращаясь к друзьям-лицеистам, поэт предсказывает, что ровно через год он вновь поднимет вместе с ними бокал с вином, чтобы отметить столь памятную дату. Это пророчество действительно сбывается. Равно как фразы о том, что в следующий раз за одним столом соберется гораздо меньше выпускников, становятся вещими. Буквально через два месяца после написания стихотворения «19 октября 1825» произойдет восстание декабристов, которое круто изменить жизнь многих друзей поэта. Словно бы предчувствуя это, Пушкин обращается к тем, кому суждено отправиться в ссылку и на каторгу, с напутствием вспомнить «нас и дни соединений, закрыв глаза дрожащею рукой». По мнению поэта, эта «печальная отрада» позволит тем, кого не будет рядом, мысленно поднять бокалы и провозгласить традиционный тост за непоколебимую мужскую дружбу. И хотя бы один день провести в ладу и гармонии с этим жестоким миром «как ныне я, затворник ваш опальный, его провел без горя и забот».

«РОНЯЕТ ЛЕС БАГРЯНЫЙ СВОЙ УБОР…»
Проект «2022» или «Пушкинские часословия»

В Пушкинском Заповеднике стартовал новый проект «2022» или «Пушкинские часословия» , автором и идейным вдохновителем которого является сотрудник Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачёва С. А. Пчёлкин.

В основе концепции проекта – разработка и развитие событийного туризма в Пушкинском Заповеднике. Первым таким михайловским «событием» стало чрезвычайно важная для поэта дата – 19 октября, день основания царскосельского лицея. Участники творческой группы, состоящей из сотрудников Пушкинского Заповедника, предложили нашим гостям погрузиться в мир пушкинских воспоминаний о юношеских годах и вместе с поэтом, его друзьями, соседями, местными крестьянами «прожить» два осенних дня в его, «лицейском», Михайловском.

Первый день программы, 18 октября, стал для наших гостей встречей с миром русской деревни. Той самой деревни, что стала для поэта предметом его литературных исканий в годы ссылки. Музей «Пушкинская деревня» стал первой дверью, приоткрывшей путь в мир «деревенского» бытия поэта. А рядом с музеем пела, плясала и гуляла «Покровская ярмарка», фольклорный фестиваль, позволивший окунуться в колоритный мир народного праздника. Ярмарочные гуляния, песни, забавы, наверняка, оставили след в памяти. Точно так же, как собственноручно изготовленные в музейном ремесленном центре игрушки-сувениры.

Сам же лицейский день – 19 октября – начался довольно рано. Если бы он выдался пасмурным, то в Михайловское пришлось бы идти с заранее приготовленным старинным фонарём. Но он не пригодился: утро было ясным и светлым. Дорога прошла за душевным разговором о впечатлениях прошедшего дня и ожиданиях грядущего.

Ранний час позволил глубже прочувствовать пушкинские строки:

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.

«Лицейская» экскурсия по Дому-музею А.С. Пушкина была посвящена одной из самых светлых страниц жизни Пушкина – лицейскому братству. Пущин, Дельвиг, Горчаков, Кюхельбекер - как ждал их Пушкин, какие слова нашёл для них, празднуя в одиночестве восьмую годовщину со дня окончания лицея.

В «Домике няни» гостей ждал словоохотливый «дворовый», чем-то напоминавший кучера Петра Парфёнова. На псковском «нарецье» рассказал он о привычках Пушкина, о том, как любил поэт свою няню, как уезжал из Михайловского в Москву…

В господской кухне «кухарка» с удовольствием поведала о любимых блюдах поэта, о том, как старались в Михайловском порадовать Пушкина и простыми кушаньями, и кулинарными изысками.

В общей сложности Пушкиным написано пять стихотворений, посвященных лицейским годовщина: в 1825, 1827, 1828,1831, 1836 годах. Они представляют собой единый цикл. Четыре из пяти созданы в те же годы, когда поэт приезжал в Михайловское. Эти приезды несут на себе печать воспоминаний о лицейском братстве. Об этом совершенно гармонично сложился рассказ по дороге в Савкино.

Строки из последнего лицейского послания 1836 года прозвучали у стен Святогорского монастыря.

… Вечер 19 октября прошёл при свечах в уютном каминном зале литературного отеля «Арина Р.». Наши гости стали участниками театрализованного литературно-музыкального вечера. Стихи, романсы, шарады, сценки-пантомимы, пробы в стихотворчестве - как воспоминание о Лицее с его идеалом свободной, талантливой личности.

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.