Как английские лётчики бежали из плена на трофейном гидросамолёте. Красивые до жути. Правильный бакшиш спасает от неприятностей

Пилоты вертолетов, работающие по контрактам, — закрытая каста, об их работе практически ничего не известно. Много белорусских авиаторов работает в Африке, Афганистане, перевозят людей и грузы по контракту ООН и других организаций.

За что ценят белорусских летчиков, с какими трудностями сталкиваются они и какие опасности их подстерегают, сайт рассказал один из таких людей — Сергей Караваев.

Сергей Караваев

Летать хотел с детства

Вся жизнь Сергея связана с вертолетами. Его отец был профессиональным летчиком, чемпионом Дальнего Востока по вертолетному спорту, мастером спорта.

Вертолетчики на фоне Ми-1. Второй справа — Сергей Караваев, отец героя материала.

— Мы часто переезжали. Для семьи военных это обычное дело. Я вообще родился на Сахалине, учился в школе в ГДР, где отец был заместителем командира отдельной эскадрильи, а осели на постоянную жизнь в Беларуси. В Германии я впервые прыгнул с парашютом. Сам прыжок запомнил на всю жизнь: из-за моего небольшого веса не удалось справиться с ветром, и я зацепился за дерево ногами, неудачно приземлился.

От распределения в Чечню спас командир полка

После окончания школы, в 1990 году, Сергей поступил в Сызранское высшее военное авиационное училище летчиков.

— Условия отбора были жесткими, а экзамены — сложными. Поэтому особая благодарность моим школьным учителям Майе Шайковской, Татьяне Орловой и Владимиру Луферову. Отдельно хотелось бы упомянуть сенсея Назима Насирова, который не просто обучил меня приемам карате, но и рассказал, что такое Путь. И я выбрал свой — стать летчиком.

Сергей Караваев на марш-броске.

Одним из первых испытаний стал бег, при этом дистанция была не десять километров, а марш-бросок на трое суток с рытьем окопов и выматывающими ночными тревогами. За нами ехали машины и подбирали обессилевших. В итоге из 480 человек к финишу пришли всего 28, в том числе я.

После распределения Сергея отправили в полк Майданова. Тогда же началась первая чеченская война.

— Неопытному летчику попасть на войну — верная смерть. Поэтому наш командир полка, дважды Герой Советского Союза Николай Майданов, не разрешил нам туда ехать.

Чтобы работать за границей, нужен английский и опыт

В 1998 году полк Майданова был расформирован указом Бориса Ельцина. Караваев возвратился на родину, где его приняли на должность летчика-оператора вертолета Ми-24.

172-й боевой вертолетный полк, группа собирается в воздухе.

— Хороший вертолет, надежный. В управлении легче, чем Ми-8, который слишком отзывчиво реагирует на действия летчика и требует большой внимательности. Вопреки сложившемуся мнению, Ми-24 может взлетать с полной боевой нагрузкой, правда, по- самолетному.

В Беларуси Караваев прослужил с 1998 по 2004 год. Сначала на 181-й отдельной вертолетной базе, а затем — в комендатуре, где параллельно занялся изучением английского. Потом решил уйти в коммерческую авиацию и работать за границей.

Сергей с друзьями-курсантами.

— Чтобы работать за границей, нужны лицензии «на всё». Кроме прохождения медкомиссии необходимо подтвердить свой уровень английского, пройти тренажер и летные квалификационные проверки по месту работы.

За рубежом летчик кроме своей основной работы должен 45 дней в году проводить на курсах повышения квалификации, где идет подготовка к аварийным действиям на воде и на суше, изучать авиационную безопасность и многие другие аспекты.

Первой иностранной командировкой для Сергея стал Дарфур — регион на западе Судана, где он пробыл с 2006-го по 2007 год. На свое место работы Караваев вылетел в вертолете на самолете: в Новосибирске в Ил-76 погрузили полуразобранный Ми-8 и экипаж, который должен был работать на вертолете.

— С собой брал только самое необходимое: «мыльно-рыльное», сменное белье. Перед отлетом много читал о местных обычаях — потом пригодилось.

Условия жизни на новом месте были самые спартанские: в номере пара стульев, кровать, видавший виды стол и кондиционер. В Дарфуре было +40 в тени.

Вертолет климатической установкой не оборудован, зато есть вентиляторы и блистер открывался (куполообразный выступ из прочной прозрачной пластмассы для наблюдения за поверхностью земли. — Прим. сайт). Достаточно было подняться на 085-й эшелон (2,6 км. — Прим. ред.), и от знойной жары не оставалось и следа.

Есть можно только консервированные фрукты

Организация питания — важнейшая часть жизни летчика. В Африке огромное количество вирусов и заболеваний, которые могут попасть в организм с пищей — начиная от амебной дизентерии, заканчивая болезнью Боткина, различными лихорадками и малярией.

— Забота о нашем питании была отдана на аутсорсинг местной компании, подошедшей к своим обязанностям спустя рукава. Кормили нас рисом и бараниной, вероятно, пережившей еще библейский потоп. И, конечно же, свежим овощным салатом. Его нарезали тут же под палящим солнцем, а сами овощи мыли местной водой.

Один из моих коллег, попробовав такого салата, слег на следующий день с ужасными коликами — у него случилась амебная дизентерия. За ночь он потерял 3,5 кг веса, и даже дойти самостоятельно 800 метров до госпиталя был не в силах.

Открыть/скачать видео (6.69 МБ)

На видео предел возможности пилотирования Ми-8. За штурвалом Сергей Караваев.

Чтобы избежать такой ситуации, Сергей ел только консервированные фрукты, а если что-то и покупал на рынке, то обязательно мыл питьевой бутилированной водой.

Кстати, покупая что-либо на рынке в Дарфуре, с продавца нужно было требовать бакшиш. Например, купил несколько килограммов овощей — тебе положена еще добавка.

Учитывая скудность питания и то, что летчики постоянно возили продовольствие в отдаленные регионы, небольшая часть съедобных грузов шла на разнообразие рациона авиаторов.

— Коробок было много, и не все наши коллеги разбирались в иностранных надписях на них, порой доходило до курьезов. Помню, прибежал мой борттехник с коробкой, весь сияет. Я ему и говорю: «Ты хоть знаешь, что принес?» Тот: «Неа, но здесь красивая надпись, наверное, что-то вкусное!» Пришлось объяснять ему, что он позаимствовал разрыхлитель теста и нужно срочно его вернуть обратно, иначе он оставит всю базу без свежего хлеба!

В туалете змей не убирали

Спать в Дарфуре можно было только под противомоскитной сеткой. А ходить — только по асфальту: в траве скрывалось множество опасных насекомых и мины, все-таки там долгое время шла война.

— Одними из самых опасных были, кстати, не скорпионы или фаланги — они вообще безобидные, достаточно было встряхнуть одеяло, а «ипритные мухи». В них содержится сильный яд, и если случайно раздавить насекомое, можно получить серьезный ожог.

Также там было много змей. Особенно опасна была черная мамба, ее называли «пятиминуткой», потому что после укуса человек умирал спустя пять минут. Частенько гады заползали прямо в туалет, и нужно было каждый раз осматривать кабинку, чтобы не погибнуть. Когда уборщики убивали змею, то оставляли ее труп прямо в кабинке, чтобы остальные не теряли бдительности.

Нельзя поднимать руки вверх при встрече с кочевниками

Во времена первой командировки Сергея в Дарфуре действовала миссия Африканского Союза — AMIS, в основном спонсируемая полковником Каддафи.

По словам вертолетчика, тогда было относительно безопасно, и местное население чтило «закон пустыни», который гарантировал то, что никто не будет стрелять первым, а незнакомцу дадут сначала напиться воды, а потом уже будут спрашивать, кто он и зачем пришел.

— Наши площадки охраняли солдаты контингента из различных стран, но руандийцы — особенные. Отличные солдаты, их оружие и амуниция всегда блестели, они были очень чистоплотны и внимательны. Например, когда вертолет садился, они быстро оцепливали площадку и стояли спиной к вертолету с оружием наизготовку, реагируя на каждое движение.

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

Работа летчиков из Архангельска в Сьерра-Леоне. Ролик, который хорошо показывает работу вертолетчика в Африке, смонтирован американскими коллегами.

— С нигерийцами, наоборот, все было гораздо хуже. Они не следили за формой, если бы не оружие, их можно было бы принять за постоянных обитателей Казанского вокзала.

Но хуже всего было жить с ними в одном кампусе. Они не убирали за собой принципиально, а если шли в душ, то брали с собой ведерко с песком, куда крошили мыло. Потом они обмазывали себя этой смесью и смывали ее. В итоге в душевую нельзя было зайти — она превращалась в настоящее болото и рассадник бактерий.

Правильный бакшиш спасает от неприятностей

Однажды мы летели вместе с нигерийской милицией на очередную гуманитарную миссию, с собой еще почти полторы тонны груза. Внезапно началась низкочастотная вибрация — отошли оковки лопасти несущего винта (такая ситуация опасна для продолжения полета. — TUT.BY) , пришлось срочно сажать машину. Приземлились в поле у местного жителя. А через пару минут появились какие-то ребята на верблюдах: один с АК, другой — с пулеметом Калашникова.

Нигерийские военные. Изображение носит иллюстративный характер. Фото: nigerreporters.com

Коммерческий вертолет Ми-8Т не защищен броней, в нем нет парашютов, поэтому в случае непредвиденных обстоятельств летчикам приходится надеяться только на себя.

— Выживаемость вертолета напрямую зависит от слетанности экипажа. Это спасет лучше любой брони. А еще необходимо знать местные обычаи и ни в коем случае не показывать слабость, это спасает.

Сопровождающие экипаж нигерийские солдаты забились в самый дальний угол вертолета и боялись хоть чем-то выдать свое присутствие. Спас ситуацию ящик печенья и блок сигарет из перевозившегося груза.

— Я вышел из кабины и, выставив руки на уровне пояса ладонями вперед, подошел к местным. Такой жест означал, что я мирный человек. Поднимать руки вверх в таких ситуациях нельзя — это означает, что ты сдаешься, а значит, у тебя могут забрать себе и вертолет, и содержимое. Поприветствовав их, предложил бакшиш — коробку печенья и блок сигарет. Конфликт был разрешен, а наши нигерийцы даже выбрались из вертолета, чтобы сфотографироваться с местными жителями, которые любезно предоставили им свое оружие для фотосессии.

Съесть сырую печень ради переговоров

Впрочем, в Африке никогда нельзя быть уверенным в исходе переговоров. Но как бы ни сложилось, нужно держаться смело, не показывая страха. Местные могут замахиваться кинжалами, тыкать автоматами прямо в лицо.

— Однажды нам выпало везти груз в один из отдаленных районов Судана. Командир местного вооруженного формирования ждал другой вертолет, но тот запоздал. А тут прилетели мы, с гуманитаркой. Местные решили, что груз предназначен им и попытались забрать, но мы не дали. Тогда несколько бойцов стали напротив меня и стали делать вид, как будто наносят удары ножом. Лезвие проходило недалеко от лица. Я стоял, убрав руки за спину и не двигался. Видя это, командир дал отмашку — мол, этих людей не запугаешь.

Изображение носит иллюстративный характер. Фото: сarvaluation.com

Но бывает и так, что по прилете отвозят в неизвестном направлении.

— Однажды мы вылетели в район Эль-Фашера севернее города Мусбат. Там была обозначена площадка для посадки. Вышли точно по координатам, а там только один пикап. На его крыше стоял мужчина с развевающимся шарфом в руках — показывал направление ветра.

Как только сели — появились с десяток пикапов с крупнокалиберными пулеметами ДШК в кузовах. Переговорщиками с нашей стороны выступали американцы. Но местное ополчение решило и нас не обделять вниманием — нас тоже посадили в пикапы и повезли в неизвестном направлении.

Когда привезли, то посадили под дерево, отдельно от переговорщиков, приставили охрану. Я понял, что все хорошо, когда принесли попить воды в тазе. Это у местных — жест уважения. Впрочем, существуют и более экзотические способы. Однажды, чтобы подтвердить дружеские намерения, пришлось съесть верблюжью печень, которую кочевник извлек прямо из убитого на наших глазах животного.

Первая командировка Караваева в Судане продлилась 10 месяцев. За это время Сергей успел дважды переболеть малярией, выполнить сотню рейсов и приобрести опыт, который пригодился ему в следующей командировке в Афганистан.

Корреспондент «Ридуса» рассказал о необычном знакомстве в арабском аэропорту. Оказывается летчики из России — одни из самых востребованных на африканском континенте.

Очередь за посадочными талонами повисла в затяжном пике. Она явно не соблюдалась. Из-за этого африканский терминал F аэропорта Дубай шумел как потревоженный улей.

Люди в белых одеяниях и сандалиях, внешне похожих на святых из Писания, бойко штурмовали стойку администратора. Арабы, индусы и африканцы.

Неожиданно позади меня послышалась русская речь. Ничем ни примечательный худощавый мужчина громко говорил по телефону. Его прямой рейс в Южный Судан был отменен и он выяснял, может ли руководство компании забронировать билет на другой рейс с пересадкой в столице Эфиопии Аддис-Абебе.

Титановая нога

Через час я сидел в зале ожидания рядом с новым знакомым. Он оказался гражданским пилотом. Отстегнув титановый протез, до этого момента скрытый под брючиной джинсов, он поверг окружающих в шок.

Парочка индианок отошла от нас на почтительное расстояние, а шествующая колона бородатых старцев сменила направление. «Киборг» не обратил на это внимание.

— Я сам родом из Киева. В гражданской авиации уже 30 лет, — начал свой рассказ Алексей Приходько (по его просьбе данные изменены). — Последние 20 лет летаю исключительно по африканским просторам.

Ногу потерял на земле. Два года назад в Кении в его мотоцикл въехал автомобиль посольства Анголы. После сложной операции врачи ампутировали ему правую ногу ниже колена.

— Поначалу думал, что все, — спишут подчистую. И не молод уже. — 58 лет, но поддержали коллеги по работе. Год ушел на лечение, второй, — на реабилитацию. Вновь научился ходить. В Африке много хороших пилотов из России, Украины и Белоруссии и мы очень дружны, — пояснил летчик.

Чтобы получить разрешение на полеты ему пришлось даже станцевать перед медкомиссией.

— Для летчика главное, чтобы голова на плечах была. «Безголовые» долго в условиях Африки не выдерживают, — говорил Приходько. — Я знаю одного пилота, который летает без руки, у другого отсутствует глаз. Признаюсь, что педали в кабине пилота тоже есть, поэтому научился выжимать их, когда надо, одновременно левой ногой и правой титановой.

Полеты на авантюре

На большей части африканского континента отсутствуют современные аэропорты.

— Нормального метеообеспечения нет, — улыбается Алексей. — С диспетчерами, там, где они есть, связываемся по телефону. Выясняем погодные условия. А бывает, что и диспетчера никакого нету. Многие грунтовые взлетно-посадочные полосы не огорожены. Чтобы взлететь, приходится иногда стадо бизонов или кабанов с полосы прогонять. Аэродромы не имеют освещения, поэтому совершаем полеты в основном в светлое время суток. Романтика. Летаем на авантюре, так же как пилот-писатель Антуан Экзюпери в прошлом столетии.

Природный фактор, по словам пилота, это не самое сложное. Часто опасность исходит от людей. Были случаи, когда пилоты погибали

— 51-летний вологодский летчик Александр Костиков, погиб в 2002 году в Республике Конго, — вздыхает Приходько. — Он посадил АН -28 в аэропорту Кампене, недалеко от города Букаву. Когда увидел, что к самолету подбегают вооруженные люди и целятся в его сторону, он решил взлететь. Воздушное судно удалось поднять в воздух, но автоматная очередь прошила борт самолета со стороны Костикова. От полученных ранений он скончался на рабочем месте. Управление судном взял на себя второй пилот.

— Ранее, в похожую ситуацию я попал в 1998-ом в Конго. Тогда на самолете АН-32 нам пришлось перевозить вооруженных людей, — вспоминает Приходько, почесывая шрам от огнестрельного ранения на кисти правой руки. — У нас на борту было 25 пассажиров и четыре тонны кофе. Заставили нас лететь в ночь на другой конец Конго. Неожиданно погасла лампочка перекачки топлива из одного бака в другой. Двигатели могли заглохнуть на середине пути, а запасного аэродрома на маршруте не было. Оставалось надеяться только на Всевышнего. Видимо он услышал мольбу пилотов о спасении, и они долетели до места назначения без происшествий. Проверили баки. В одном оказалось 10 литров керосина, в другом, — 50. После этого летчики хорошо отметили свое спасение в одном из местных баров.

этом году Алексею Приходько исполнилось 60 лет, но уходить из профессии он не торопится.

— Я не самый старый, — уверен пилот. — В компании есть летчик-пенсионер, которому 65 лет, а другому. — за 70. Летаем в основном на АН-26. Перевозим продукты питания. Со знаменитым Виктором Бутом лично знаком не был, но некоторые мои товарищи, которые с ним работали, отзываются о нем хорошо.

По словам Приходько, пилоты из стран бывшего СНГ хорошо подготовлены, кроме того советские самолеты одни из немногих в мире, которые способны использовать африканские полевые аэродромы, а еще наши летчики согласны работать в трудных условиях за меньшие гонорары, чем их западные коллеги.

— Еду за адреналином! — признался напоследок он. Пристегнув к ноге титановый протез, он попрощался и, под звуки раздавшейся из динамиков молитвы, побежал регистрироваться на свой рейс.

В феврале 1945 года группа советских военнопленных под руководством лётчика-истребителя Михаила Девятаева совершила дерзкий побег из концлагеря на захваченном немецком бомбардировщике Heinkel He 111. Случай в истории Второй мировой войны не уникальный - двумя годами ранее похожий подвиг совершили британские лётчики.

Эти ребята не боги,
Не ангелы даже на треть,
Всё, что они умеют -
Летать, стрелять и гореть...

«Как про нас написано!» - мог бы сказать об этих строчках, посвященных британским военным пилотам Второй мировой, экипаж бомбардировщика Королевских ВВС (Royal Air Forces) Bristol Beaufort MI из 217-й эскадрильи (No. 217 Squadron), на рассвете 29 июля 1942 г. вылетевший на боевое задание с авиабазы Лука на Мальте.

«Особенно актуально про гореть,» - обязательно добавил бы кто-нибудь из летчиков с мрачным британским скептицизмом.

Времена для них были скверные. Мальта, ключ к Средиземноморью, «непотопляемый авианосец» Британской империи на морских путях снабжения Северной Африки, где сошлись в смертельной схватке Союзники и итало-германские войска «лиса пустыни» Эрвина Роммеля, переживала самые черные дни. Этот каменистый остров, отчаянно обороняемый британским гарнизоном и местным ополчением, вот уже два года непрерывно бомбила германская и итальянская авиация.

Волна за волной накатывались бомбовозы с тевтонскими черными крестами или фашистскими фасциями на крыльях, и стены старинных соборов и палаццо Ла-Валетты рушились в прах. Счет жертвам среди мирных жителей давно шел на многие тысячи...

Стволы зениток раскалялись от бешеной стрельбы, серые от пыли и усталости «томми» едва успевали подносить боеприпасы. А ведь каждый снаряд, каждый галлон топлива, каждый ящик медикаментов приходилось доставлять на осажденный остров морскими конвоями, которые безжалостно топили в пути авиация и подлодки противника...

Один за другим погибали в воздушных боях и падали, словно пылающие кометы, в бирюзу средиземноморских волн защищавшие Мальту «Спитфайры» и «Харрикейны». А ведь каждая доставка замены сбитым истребителям превращалась в рискованную боевую операцию с тяжелыми потерями...

И все же колыбель древней славы рыцарей-крестоносцев, которой за свою беспрецедентную оборону еще предстояло заслужить почетное прозвище «Средиземноморского Сталинграда», держалась с непоколебимым упорством.

Бомбардировщик Bristol Beaufort из 219-й эскадрильи готовится к вылету. Лука, Мальта, 1942 г

Экипаж уходившего на бомбардировку итальянского конвоя «Бристоля» был типичным для обороны Мальты.
Их было четверо, и все они были очень молоды. Командиру, cт. лейтенанту ВВС (Flying Officer) Теду Стреверу (E.T.(Ted) Strever), «натикало» всего 24 года, и он был самым старшим, а младшему, воздушному стрелку Джозефу Велла, едва исполнилось девятнадцать.

Все они были представителями разных народов Британского содружества, объединенных общей борьбой: южноафриканец (командир), англичанин, новозеландец и мальтиец (возд. стрелок).

Еще недавно у всех них были другие экипажи и другие машины, но бомбардировки и «мессершмитты» катастрофически быстро сокращали число британских самолетов на острове и численность летного состава...

Боевая задача, назначенная экипажу Теда Стревера на 29 июля, стала роковой и для этого бомбардировщика. Заметив атакующий «Бристоль», зенитчики итальянского конвоя поставили над ним плотную завесу огня. Дойдя до того предела отчаяния или усталости, когда самого себя уже не жалко, британские летчики атаковали на предельно малой высоте, добились попадания в один из транспортов (согласно их собственным рапортам) и - были сбиты!

Искалеченный снарядами «Бристоль» плюхнулся на воду в виду у итальянского конвоя. Пилоты, двое из которых были ранены (сам командир легко - в голову, а бортстрелок серьезно - ему раздробило руку осколком), помогли друг другу выбраться из быстро погружающегося фюзеляжа и набились в крошечный спасательный плотик.

Атакует Bristol Beaufort 219-й эксадрильи, 1942 год

Мамма мия, какие все-таки живучие скоты эти «томми»! - изумился итальянский вахтенный офицер, наблюдавшей за агонией британского самолета в бинокль, и обернулся к радисту, - Джузеппе, передай на базу, пусть пришлют за этими мерзавцами летающую лодку. Их счастье...

Пока итальянское командование принимало соответствующее решение и «спускало» задание морской авиации, пока готовился к вылету за пленными спасательный борт, средиземноморское солнце успело подняться высоко и начало немилосердно палить лучами болтавшихся по волнам в своей надувной лодчонке британских летчиков. Тяжелее всего приходилось раненому борстрелку Велла, которого, кроме сильной боли, мучила жажда. Итальянский конвой, спешивший уйти из зоны поражения британской авиации с Мальты, давно растаял на горизонте, и бедолагам-пилотам предстояло только гадать, сколько еще продлится их безнадежное плавание. Поэтому воду из фляг цедили по капле, и только раненому. Раздробленную руку ему кое-как перевязали индивидуальными пакетами, но было понятно, что у парнишки мало шансов выжить, если вскоре он не окажется на операционном столе.

Появление в небе итальянского гидросамолета Cant-Z-506B Airone, который, кружась над ними, начал снижаться, было воспринято сбитым экипажем с ликованием. Пожалуй, не найти человека, которому в таком положении даже самый тяжелый плен не показался бы спасением. А «макаронники», надо сказать, несмотря на отдельные имевшиеся проявления жестокости, вообще отличались довольно сносным отношением к пленным. Особенно по сравнению с «гансами»!

Гидросамолет Cant-Z-506B Airone Итальянских ВВС, 1942 год

Многоцелевой поплавковый гидросамолет Cant-Z-506B Airone из 139-эскадрильи (139 Squadriglia) Итальянских ВВС с военно-морской базы в Таранто ловко сел на воду неподалеку от терпящих бедствие британских летчиков. Предусмотрительные итальянцы сначала приказали спасенным выбросить личное оружие в море, а затем с великодушием победителей принял их на борт. Победно ухмыляясь во всю ширину своего оптимистичного итальянского характера, «макаронники» помогли британцам поднять раненого в транспортный отсек и щедро вручили им бутыль с водой:

Лакайте на здоровье, файф-о-клоки несчастные!

Взревели двигатели, тяжелый «Аироне», рассеивая веера соленых брызг, взял длинный разбег и оторвался от воды. Впереди у пленных был перелет в Таранто, допросы в итальянской военно-морской разведке и долгое унылое существование за колючей проволокой.

Дальнейшие события, ненадолго привлекшие внимание британской прессы военных лет, описываются разными источниками по-разному.

Официальная версия гласит, что энергичный имперский дух британцев возмущенно кипел при мысли о перспективе позорного плена, и они с ходу замыслили дерзкий план захвата неприятельского воздушного судна. Под бдительными взглядами итальянского экипажа. С ограниченной возможностью общения (где гарантия, что кто-нибудь из «макаронников» не понимал по-английски?). В жалком изможденном состоянии и с тяжело раненным товарищем на руках. Втроем (раненый бортстрелок Велла изначально был не в счет, хотя, как оказалось, сыграл свою роль в захвате) против четверых здоровых и не робких (летчики - смельчаки по определению) итальянцев.

Версия несомненно героическая, но выглядит мало реалистично. Скорее всего, к дерзкому броску на итальянских летчиков пленных подвигла случайность, резко повернувшая ситуацию в их пользу.

По распространенной русскоязычной истории, одного из итальяшек (матроса-конвоира) в полете укачало и он, шатаясь, отправился в дальний конец фюзеляжа «покормить средиземноморского Ихтиандра». Британцы навалились на него, отняли пистолет, а дальнейшее было уже делом техники.

История драматическая, но маловероятная хотя бы потому, что итальянцев на борту было четверо, а именно столько (как минимум) насчитывал штатный экипаж гидросамолета «Аироне». Так что никакого конвоира просто не было, и британцев стерегли коллеги-пилоты, привычные к «качанию на волнах эфира».

Наиболее правдоподобный и, увы, выглядящий не совсем по-джентельменски рассказ приводит сам командир британского экипажа Тед Стревер в своих мемуарах «На серебряных крыльях» (On Laughter-Silvered Wings).

Издание книги мемуаров Теда Стревера с изображением автора на обложке

Какой-то добродушный Марио или Винченцо из итальянского экипажа, видя, как страдает молоденький раненый пленный, решил помочь ему - дать обезболивающее из аптечки, поправить повязку, угостить крепкой граппой из фляги - не важно, как именно. Вложив свою пушку в кобуру и с чисто итальянской безалаберностью не застегнув ее, он наклонился над бортстрелком Велла. В эту минуту тот как раз пришел в себя и увидел над собою человека во вражеской форме. Надо сказать, что жители Мальты, на головы которым два года падали фашистские бомбы, ненавидели захватчиков примерно так же, как и советские люди. Не долго думая, твердый до конца мальтиец здоровой рукой схватил итальянца за горло.

Ты что, охренел, ростбиф?! - ошалело пробормотал «макаронник», грубо стряхнув руку раненого, - В чем душа держится...

Раненый, которому этот в общем-то несильный агрессивный жест причинил мучительную боль, застонал, и в ту же минуту на итальянца с яростным криком: «Damn you, bastard!!!» бросился штурман, у которого просто не выдержали нервы.

«Макаронник», надо сказать, оказался крепким и решительным парнем и так «прислал» англичанину с локтя в лицо, что тот отлетел к переборке (потом выяснилось, что у штурмана был сломан нос). Но в борьбе личное оружие итальянца выпало из кабуры и загремело по полу.

Упустить такую возможность было бы непростительно, и Тед Стревер молниеносно подхватил пистолет.

We"ll take the plane, lads!!!

Британский второй пилот и хлюпавший кровавыми соплями штурман навалились на «жалостливого» итальяшку и принялись его «забивать» (beat him downe). А командир одним прыжком оказался возле вражеского бортрадиста и «вырубил» его, только пытавшегося встать, мощным ударом рукояткой пистолета...

Дослав патрон в патронник, ст. лейтенант Стревер взял на мушку пилотов... и столкнулся с встречным взглядом зловещего черного глазка. Молодой итальянский второй пилот успел выхватить оружие и направил его на восставшего пленного.
Несколько секунд противники отчаянно удерживали равновесие в шаткой кабине, целясь друг в друга и угрожающе крича каждый на своем языке:

Брось пушку, гад!!! Брось, говорю!! Стрелять буду!

Но выстрелить первым не решался ни один из них. Переломил ситуацию британский второй пилот, прибежавший на помощь с пистолетом оглушенного бортрадиста, после чего у «томми» появилось численное и тактическое преимущество.

Опусти пистолет, идиот, мы сдаемся! - приказал своему второму пилоту итальянский командир, все время краткого поединка пытавшийся удерживать управление воздушным судном. Молодой офицер, раздраженно поминая католических святых, всю родню коварных пленных и лично мистера Черчилля, прекратил сопротивление.

Самолет теперь был в руках британцев. Итальянцев, в мановение ока превратившихся из победителей в пленных, за исключением командира (проявлявшего здравый смысл и сотрудничавшего), загнали в транспортный отсек. Несчастного бортрадиста, у которого была сильно разбита голова, и «жалостливого», которого измордовали до полусмерти, пришлось тащить волоком.

Тед Стревер занял место второго пилота и попытался оценить обстановку. Ситуация на борту была аховая. Всех раненых и пленных пришлось предоставить под надзор британского второго пилота. Штурман был малоадекватен и оставлять его с пленными было опасно: парень впал в бешенство, лупил итальянцев ногами и грозился поубивать. Пришлось вызвать его в кабину и, максимально жестко одернув, заставить проложить курс до Мальты.

Штурман сосредоточенно покапал красным из разбитого носа на карту и доложил малоутешительно:

Тед... Сэр, не уверен, что хватит горючки. Мы слишком далеко улетели с этими макаронниками.

К счастью, итальянский командир совершенно не собирался умирать, и любезно уведомил британцев, что можно перекачать топливо из резервного бака. Под дулом пистолета это выполнил бранившийся на чем свет стоит пленный молодой летчик.

Трофейный «Аироне», натужно покачивая плоскостями, на которых были изображены фашистские фасции, приближался к берегам Мальты. Желтая полоса побережья уже вплывала в остекление кабины...

И тут Тэд Стревер серьезно обеспокоился другим обстоятельством: патрульные британские истребители были не в курсе, кто на самом деле «рулил» итальянским гидросамолетом и могли запросто сбить его... Им еще и воздушную победу бы записали!

Так, сеньор, сажаем эту летающую калошу на воду, пока наши ее не разнесли! - деловито приказал Тэд коллеге-итальянцу.

Си, мистер...

«Аироне» приводнился в нескольких милях от входя в бухту Св. Павла как раз вовремя. В небе появились стремительно приближавшиеся темные точки - патрульные «Спитфайры». Вполне резонно полагая, что от встречи с ними ничего хорошего ждать не приходится, все, кто мог двигаться - и британцы, и итальянцы - наперегонки попрыгали за борт, спеша отплыть подальше от самолета. Только Тэд Стревер, вступивший в командование «Аироне», не имел права бросить машину и раненых - своего и чужих.

Сорвав с себя белую майку с пятнами крови, он принялся размахивать ею в иллюминатор, надеясь, что истребители заметят этот импровизированный флаг капитуляции.

И, тем не менее, «Спитфайры» все же «причесали» гидросамолет из пулеметов, повредив плоскость и один из двигателей, но, к счастью, не задев никого из людей.

Вскоре появился британский катер, выловивший из воды и победителей, и пленных, а также взявший поврежденный трофей на буксир.

Командир судна, видавший виды мальтийский моряк, призванный из запаса, не скрывал своего изумления:

А мы-то думали, что это сам старик Муссолини прилетел сдаваться, - шутил он. - Ну вы, парни, даете! Бывали у нас на море случаи, когда команда пленного судна разоружала призовую партию и опять поднимала свой флаг, но чтоб вот так - самолет!

Трофейный гидросамолет, пригнанный экипажем Теда Стревера на Мальту и получивший в Королевских ВВС новые опознавательные знаки и название RAF’HK977

Дальнейшая история слишком напоминает «хэппи энд» не самого лучшего военного кино, но, тем не менее, имела место в действительности.

Раненых доставили в госпиталь, откуда итальянцев вскоре выписали - прямиком в лагерь для военнопленных, где уже дожидались их товарищи.

Отважному бортстрелку британского экипажа Джозефу Велла врачам удалось спасти руку, но с действительной службы он все же был уволен по ранению. Через несколько месяцев, попивая отменное мальтийское пиво в пабе своей деревеньки, он рассказывал восторженным черноглазым девушкам о том, как своими руками (и раненной тоже) задушил итальянского летчика и захватил самолет.

Ст. лейтенант Тед Стревер и его друзья вскоре уже сидели в кабинах новых бомбовозов и торпедоносцев, защищая Мальту. Несмотря на короткий, но оживленный ажиотаж, который вызвали их приключения в британской прессе, награды «догнали» их только через год.

Тэд Стревер получил высший орден Королевских ВВС - «Крест за выдающиеся летные заслуги» (Distinguished Flying Cross). В 1944-45 гг. он успел повоевать на Тихом Океане с Японией и после войны продолжил службу в южноафриканских вооруженных силах. В отставку герой-летчик вышел в скромном звании подполковника и занялся писательским трудом.

Подполковник Тед Стревер в послевоенные годы