Коллаборационизм во второй мировой войне. Коллаборационизм в годы второй мировой войны
Кто такие коллаборационисты? Многие задаются этим вопросом, когда сталкиваются с данным термином, читая историю Второй мировой войны. Понятие «коллаборационизм» в 1940 году ввёл французский маршал Анри-Филипп Петен, который возглавлял режим Виши в Южной Франции после падения Парижа под натиском нацистской Германии.
Collaboration в переводе с французского означает «сотрудничество». Соответственно, используя данный термин, Петен призывал французов всячески содействовать врагу. Быть может, за всем этим скрывалась благородная озабоченность дальнейшей судьбой Франции, однако если смотреть на историю с позиции победителей, то иначе, как предателями коллаборационистов назвать сложно.
Ныне, в юридической трактовке международного права, коллаборационизм означает осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом в его интересах, и в ущерб своему государству.
Так что с лёгкой руки маршала Петена, коллаборационизм в большинстве стран квалифицируется сегодня, как уголовное преступление. Говоря проще – государственная измена. Собственно, в советской исторической науке благозвучный термин «коллаборационист» вообще не употреблялся. О вражьих прихвостнях было принято писать – «предатель», «изменник Родины», «пособник».
Сегодня, если ознакомиться с разнообразными коллаборационистскими движениями времён Второй мировой войны, невольно начинаешь проводить параллели с современной оппозицией, которая подчас не стесняется призывать к активным действиям военного характера. Ту оппозицию, которая сегодня сотрудничает с потенциальным военным противником России, маркируют ярлыком «иностранный агент». Единственным отличием сегодняшних оппозиционеров, не стесняющихся сотрудничать с США, от коллаборационистских движений, существовавших в годы Второй мировой войны, является тот факт, что Россия не находится в состоянии войны с США. Однако это не означает, что данные люди никак не угрожают национальной безопасности страны.
В военные годы предателей расстреливали без суда и следствия. Мы ни в коем случае не призываем возобновить эту практику, но провести пугающие параллели попросту обязаны. В данной статье вы найдёте 8 стран, 5 из которых были в годы войны одной страной. В каждой из этих стран существовало коллаборационистское движение. Да оно, в принципе, существовало чуть ли не в каждой стране, объятой пламенем Второй мировой войны. Коллаборационизму стоит посвящать многотомные научные работы. Мы ограничимся статьёй.
ФРАНЦИЯ. РЕЖИМ ВИШИ
Начать, конечно же, необходимо со страны, которая подарила миру термин «коллаборационизм».
10 мая 1940 года немецкие войска начали наступление на Францию, которая была в состоянии войны с Германией с 3 сентября 1939 года. Третий Рейх использовал тактику молниеносной войны, наголову разбив французские войска. Гитлеру понадобилось чуть больше месяца, чтобы полностью захватить Францию, практически ничего не оставив от её армии.
22 июня 1940 года в Компьенском лесу между Германией и Францией было заключено перемирие, вошедшее в историю как Второе компьенское перемирие. В иронии Адольфу Гитлеру, конечно, было не отказать. Дело в том, что лидер нацистов лично настоял на том, чтобы перемирие было подписано именно в Компьенском лесу, так как именно там, в 1918 году, было подписано Компьенское перемирие между Германией и странами Антанты на невыгодных для Германии условиях.
В том, что Германия попыталась сделать всё для того чтобы новое перемирие было максимально невыгодным для Франции сомневаться не приходиться. Так как 2/3 территории Франции (всё Атлантическое побережье и Париж) отходило под немецкую оккупацию.
Южная Франция превратилась в марионеточное государство под руководством маршала Петена. Именно Южная Франция именуется в истории, как Вишистская Франция (или режим Виши), хотя официально она называлась Французским государством.
Виши – это небольшой французский город, ставший административным центром новой Франции. Париж не переставал быть официальной столицей, но величественный город находился под немецкой оккупацией, а французские коллаборационисты нуждались в собственной столице.
Официально режим Виши занял нейтральную позицию во Второй мировой войне, а 27 ноября 1942 года администрация Виши даже отдала приказ затопить основные силы французского военно-морского флота, дабы те не достались ни странам Оси, ни антигитлеровской коалиции. Однако режиму Виши было необходимо выживать, а значит прогиба под нацистов в виде репрессий против евреев, цыган, коммунистов и масонов – было не избежать. Лишь в феврале 2009 года Административный суд Франции официально признает причастность вишистского правительства к депортации в концентрационные лагеря 76 000 евреев, хотя ни для кого это уже не будет новостью.
Вопреки призывам маршала Петена сотрудничать с Третьим Рейхом, многим французам пришлось не по душе, что некогда великая Франция, поджав хвост, сдалась на волю нацистов. Так появилось Движение Сопротивления, без которого усилия Сражающейся Франции во главе с генералом Шарлем де Голлем были бы тщетны. Собственно, не зря Вторую мировую войну называют «народной». Это определение применимо не только к Советскому Союзу, но и ко многим другим странам. К Франции в том числе.
Движение Сопротивления объединило внутри Франции всевозможных людей с антифашистским настроением. Помимо французов, в ряды Сопротивления вошли испанские антифашисты, которые были вынуждены бежать из Испании после поражения в Гражданской войне. Также многих удивит тот факт, что в рядах Сопротивления было порядка трёх тысяч немецких антифашистов. Да, не все немцы в годы Второй мировой войны поддерживали Адольфа Гитлера. Также ряды Сопротивления «приютили» еврейских антифашистов и армянскую общину, которая сыграла весьма активную роль в борьбе с нацистами.
Ну и, конечно же, не стоит забывать о русских эмигрантах и гражданах СССР в рядах Сопротивления. После окончания войны на кладбище в Валлеруа было похоронено 54 советских партизана Сопротивления. Там же установлен мемориал «Чаша памяти». Также на кладбище Пер-Лашез установлен памятник советским участникам Сопротивления.
25 августа 1944 года Париж был освобождён. Петен вместе со своим правительством был эвакуирован в Германию, где в городе Зигмаринген было создано правительство в изгнании. Совеобразный анклав, насчитывающий 6 тысяч человек, просуществовал до 22 апреля 1945 года.
Деятели культуры, запятнавшие себя симпатией к режиму Виши, были приговорены к «общественному бесчестью». Одним из самых известных симпатизантов коллаборационистскому режиму был писатель Луи-Фердинанд Селин, который был посажен в тюрьму по окончании войны, а после наказание заменили ссылкой. Селин до конца своей жизни не раскаялся за свои прошлые убеждения. Более того, он продолжал делать антисемитские заявления и отрицать Холокост. Во Франции до сих пор запрещены его книги, признанные антисемитскими.
Но и в режиме Виши было не всё так просто. Например, будущий президент Франции Франсуа Миттеран входил в администрацию Виши, однако при этом тайно помогал Сопротивлению.
Главной же «звездой» французского Сопротивления был замечательный писатель и военный лётчик Антуан де Сент-Экзюпери, подаривший миру «Маленького принца".
Коллаборационизм в той или иной степени сопутствовал всем крупным вооружённым конфликтам в мировой истории (только назывался он иначе), однако именно во Второй мировой войне он приобрел самый массовый характер.
Само слово коллаборационизм появилось в 1940 году и первоначально обозначало сотрудничество французов с нацистами, к которому призвал глава режима Виши маршал Филипп Петен. В годы войны коллаборационизм был распространён повсеместно, национальные дивизии СС создавались на всех оккупированных немцами территориях. Из 38 дивизий СС только 12 были укомплектованы немцами. Добровольческие армии и национальные дивизии формировались на всех фронтах войны: от Индии до Дании. Не было только отдельных греческих, польских, чешских и литовских формирований, хотя и представители этих наций были представлены в других немецких частях.
О причинах коллаборационизма сказано много. Это и недовольство существующей властью, и меркантильные интересы. Первой причиной чаще всего пытаются оправдать советский коллаборационизм, так как время, прошедшее со времен Гражданской войны, коллективизации и раскулачивания было в историческом масштабе весьма незначительным.
Единство народа, о котором говорила советская пропаганда, к 1941 году ещё не сформировалось, уровень жизни оставлял желать лучшего, поэтому часть населения на оккупированных территориях, если и не приняла немцев хлебом-солью, то испытывала некоторые надежды с приходом «новой власти».
Если же говорить о европейском коллаборационизме, то стоит учитывать искусственное по результатам Версальского мира, которое стало причиной национализма среди этнического большинства многих стран.
Когда сегодня говорят о коллаборационизме в годы войны, то обычно вспоминают Русскую освободительную армию генерала Власова, казачьи дивизии СС и дивизию «Галичина». Однако, несмотря на несомненные сходства этих боевых подразделений, они существенно различались. Костяк РОА составляли белоэмигранты, номинальной целью которых была борьба с большевизмом, казачьи дивизии сражались за обещанную им «самостийность» и Казакию.
С «Галичиной» ситуация была совсем странная. По воспоминаниям Кубийовича, инициатор создания дивизии Вехтер считал, что «Галичина была страной, в которой нужно возобновить немецкое (австрийское) влияние, которое происходило еще со второй половины XVIII века».
Показательно, что первоначально Гитлер с больших скептицизмом относился к идее создания национальных дивизий на оккупированных территориях. По расовой теории Третьего рейха все «неарийцы» считались «унтерменшами», «недочеловеками», а потому в перспективе немцами планировалась ареизация завоеванных народов.
Привлечь на свою сторону значительную часть казачества Гитлеру позволила теория о том, что казаки относятся к остготам, а потому им должна быть не менее привлекательна идея об освобождении от « ».
Уже в декабре 1942 года было организовано Казачье управление Дона, Кубани и Терека (Козакен Лейте-Штелле). Обещанная независимость Казакии предполагала не только особые приоритетные условия для казаков, но и их обязательства перед Рейхом. С казачьих территорий снимался большой продовольственный налог. Идея о создании самостийной Казакии прожила недолго, Третий Рейх отказался от неё уже в январе 1943 года.
Склонить к сотрудничеству все немцам не удалось. Именно казачество было ядром кавалерии Красной армии, уже к концу 1941 года против нацистов сражалось 116 кавалерийских казачьих дивизий.
Большую часть советских коллаборационистов составляли так называемые «хиви» – солдаты вспомогательных войск вермахта. По большей части, набирали их среди пленных красноармейцев. По данным историка Романько, число «хиви» в вермахте составляло 665-675 тысяч человек.
29 апреля 1943 года «хиви» официально было разрешено носить немецкую униформу, но без немецких эмблем, без петлиц и погон. При всей многочисленности «хиви» нельзя однозначно отнести к идейным коллаборационистам, помогать нацистской Германии пленные шли из соображений конформизма.
На оккупированных территориях формировались также ягдкоманды (истребительные или охотничьи команды) – «лжепартизаны», которые использовались для поиска и уничтожения настоящих партизан.
К концу 1943 года численность «восточных соединений» составила около 300-350 тыс. человек, но такое большое количество не говорило о качестве.
Дезертирство, низкая боеспособность и частые переходы на сторону Красной армии говорили о том, что полагаться на коллаборационистов немцы могли только с большой осторожностью.
О чём говорить, если «прославленная» дивизия «Галичина» просуществовала меньше двух лет и потерпела сокрушительное поражение под Бродами летом 1944 года.
По большему счёту, коллаборационизм был величайшим обманом Второй мировой войны. Жители оккупированных территорий шли на сотрудничество с немцами, надеясь на лучшую жизнь, однако, как показала история, вся пропаганда Третьего Рейха была лишь инструментом для функционирования немецкой военной машины.ф
Недостаточному вниманию этой проблеме содействовал ряд причин. В первые послевоенные десятилетия в обстановке всеобщей эйфории победы утвердилось естественное стремление игнорировать негативные стороны прошедших событий, способные замутить создававшуюся тогда светлую картину торжества справедливости и правды. Затем, на рубеже 80-90-х годов, в обстановке выворачивания наизнанку отечественной истории, коллаборационизм, руководствуясь конъюнктурными соображениями, стали изображать - особенно в литературе и публицистике - такими светящимися красками, что это вызвало резкое отторжение у сколько-нибудь исторически сведущей публики.
Очевидно, что детальное рассмотрение коллаборационизма, как явления второй мировой войны, ни в коей мере не принижает величайшего значения, которое имело активное и пассивное сопротивление народов, ставших жертвой фашистской агрессии и оккупации в 1938-1945 гг. Это сопротивление внесло существенный вклад в окончательную победу над фашизмом, одержанную объединенными войсками антигитлеровской коалиции. Коллаборационизм не был просто маргинальным явлением, формой недостойного поведения немногих личностей. Это было своеобразное социальное явление, чуждое большинству населения оккупированных фашистами территорий, но распространившееся - особенно в отдельных странах - на сравнительно массовые группы граждан.
Почву для коллаборационизма образовывало исторически запутанное и дополнительно обостренное Версальским договором территориально-этническое членение тогдашней Европы. Произвольно проведенные государственные границы, разрезавшие сложившиеся веками единые экономические пространства и создавшие искусственные этнические анклавы, ассимилиционистская политика государственных властей, получивших неограниченную власть над этими анклавами, искусственное образование мультиэтнических государственных объединений стимулировали неустойчивость европейской межгосударственной системы, питали ощущение неизбежности грядущих перемен, порождали ирредентистские настроения. Реакцией на них был заметный рост национализма среди этнического большинства соответствующих стран.
Важную роль в утверждении ощущения неизбежности и необходимости перемен играла набиравшая силу социальная напряженность. Годы, предшествовавшие началу второй мировой войны, были временем глубокой общественной дифференциации. Социально благополучные верхи общества всерьез опасались, что массовые народные движения, выступавшие в своем большинстве под левыми знаменами, поставят под сомнение их господствующие позиции. Отсюда устойчивые симпатии этих верхов к правым экстремистам, выступавшим в роли решительного защитника традиционных социальных порядков - даже в тех случаях, когда они, не обладая значительным влиянием внутри страны, - призывали на помощь внешние силы, выступавшие не только как партнеры, но и как поработители. Захватывая соседние страны и проводя в них оккупационную политику, фашистские власти в полной мере учитывали эти благоприятные для них обстоятельства. При этом они в ряде случаев частично удовлетворяли ирредентистские устремления отдельных этнических меньшинств (особенно в тех случаях когда речь шла о немецких или квазинемецких этнических группах - австрийцах, судетских немцах, силезцах, познанских немцах, так называемых "фольксдейче" и др.). В других - оказывали поддержку специально отобранным меньшинствам, использовавшимся для удержания в узде большинства.
Так, среди поляков всячески поддерживались антиеврейские настроения, вплоть до прямого провоцирования участия польских граждан в еврейских погромах. На поляков же натравливали западноукраинское население.
В Югославии оккупационные власти всячески способствовали конфронтации хорватов и сербов, сербов и албанцев.
Для подавления партизанского движения направлялись сформированные из ставших на службу немецкой армии бывших советских граждан, так называемые "казацкие части".
В Центральной Европе разжигалась рознь между румынами и венграми, венграми и словаками и другими народами. При этом оккупационные власти выступали то в роли посредников, то в качестве защитников либо одной, либо другой стороны.
В странах с острыми социальными противоречиями оккупационные власти использовали в качестве союзников местные не только право-радикалистские, но и традиционалистские правые силы. Это в значительной мере примиряло власть имущих оккупированной страны с чужим господством - даже в тех случаях, когда приходилось уступать оккупантам наиболее выгодные экономические позиции и делиться с ними прибылью.
Удачной представляется попытка М.И. Семиряги выделить отдельные формы коллаборационизма в зависимости от их интенсивности и типа проявления. На первое место им отводится роль местных коллаборационистов (прежде всего из национальных меньшинств) в поддержке гитлеровской агрессии и расчленении оккупированных стран. В этой связи подробно рассматривается столь мало известная российскому читателю и застенчиво умалчиваемая многие годы торжественная встреча большинством населения Австрии триумфально вступивших в нее гитлеровских дивизий, провокационная роль значительной части судетских немцев, подкреплявших своими действиями требования Гитлера в Мюнхене передать Германии северо-западную часть Чехословакии, деятельность подталкивавшихся немецкими властями словацких клерикалов, направленная на то, чтобы расчленить Чехословакию.
Вторую группу коллаборационистов составили те, кто после установления оккупационного режима перешли на службу ему, прежде всего в органы исполнительной власти.
После оккупации значительной части Европы фашистские власти стали организовывать административное управление захваченными территориями. Это управление стремилось выполнить три функциональные задачи:
Во-первых, держать население в полном повиновении, решительно пресекая любые, даже малейшие поползновения к сопротивлению;
Во-вторых, обеспечить работу экономики захваченных стран на нужды германской военной машины;
В-третьих, превратить эти страны в обширный резервуар рабочей силы для германской военной промышленности, а в отдельных случаях - пушечного мяса для военных действий. В первую очередь на советско-германском фронте.
Чтобы создать управленческий аппарат, способный выполнить эти задачи, "идейных" коллаборационистов не хватало. Соответственно административный аппарат оккупационных властей стал пополняться многочисленной категорией лиц, которых можно было бы охарактеризовать как "пассивных коллаборационистов". Одни выполняли возложенные на них обязанности, руководствуясь соображениями конформизма, стремлением выжить, а другие - рассчитывали использовать попавшие в их руки административные рычаги для противостояния оккупантам. Первые, вне зависимости от их внутренних побуждений, верой и правдой служили оккупантам, зачастую выполняя за них самую грязную работу по депортации еврейского населения в лагеря смерти. Вторые - составляли важный элемент движения сопротивления и, естественно, к числу коллаборационистов не относились.
Третью категорию коллаборационистов образовывали те, кто добровольно, или же по каким-то иным, ведомым лишь им причинам, принимали участие в прямых репрессиях, творившихся захватчиками. Они участвовали в облавах, погромах, казнях, массовых расстрелах, либо же вступали в вооруженные силы, которые вели боевые действия против стран антигитлеровской коалиции. Таких было сравнительно немного, но моральный ущерб борьбе против фашизма они нанесли большой.
В военных действиях на фронтах второй мировой войны, и прежде всего на советско-германском фронте, против советских вооруженных сил принимали участие коллаборационистские военные соединения. С началом агрессии Германии против Советского Союза на восточный фронт был отправлен норвежский добровольческий полк СС. Во Франции местными фашистами был сформирован и послан на восточный фронт, так называемый Французский легион. Голландские коллаборационисты создали два соединения СС "Нидерландский легион" и полк "Вестланд". Активное участие в боях на Востоке принимала созданная германскими властями Латышская 19 дивизия СС.
И это не считая сформированных немцами так называемых "национальных формирований" на оккупированных советских территориях, а также гиммлеровского эксперимента с созданием "власовской армии".
Окончательный крах гитлеровского "третьего рейха" знаменовал собой и полный распад коллаборационизма. Первые месяцы стихийной, чаще всего физической расправы над пособниками оккупантов сменились более упорядоченной системой судебного преследования, в ходе которого многие наиболее замаравшие себя лидеры коллаборационизма (Петен, Лаваль - во Франции, Квислинг - в Норвегии, Муссерт - в Голландии, Тисо - в Словакии) понесли заслуженное наказание. Общая численность национальных судебных процессов над коллаборационистами, проведенных с 1945 по 1955г. в странах Западной Европы, по данным М. Семиряги, - 13607. 27 обвиняемых были приговорены к пожизненному заключению, а 43 - осуждены на смертную казнь .
Конечно, заслуженное наказание понесли далеко не все. Часть коллаборационистов под видом перемещенных лиц сумели найти убежище в Англии, Канаде, Австралии, в странах Латинской Америки и некоторых других государствах и данные об их преступлениях всплывают наружу только теперь - более полувека спустя. Некоторые были сознательно укрыты официальными учреждениями отдельных западных стран в качестве вспомогательного материала для ведения "холодной войны".
Однако сути дела это не меняет. Коллаборационизм был исторически осужден. Кара за измену своей стране, за активное сотрудничество с напавшим на нее врагом, за преступления против своего народа - неизбежна, даже если приходит слишком поздно.
Мифы на тему прогитлеровского коллаборационизма в 1939–1945 годах давно превратились не только в повод для спекуляций, но и в эффективное оружие информационно-психологической войны. Особенно это касается коллаборационизма русского и украинского. Как их используют? И где же правда?
Коллаборационизм - в международном праве осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом в его интересах и в ущерб своему государству. Но из-за того, что чаще всего обсуждается коллаборационизм в годы Второй мировой войны, в узком смысле этот термин часто используют применительно к явлениям работы на гитлеровский режим населения оккупированных им стран.
Даже применительно к одной только Второй мировой войне термин очень широкий. На оккупированных Гитлером территориях жило много миллионов людей, и большинство из них, кроме явных подпольщиков-бойцов Сопротивления, можно "уличить" в тех или иных формах сотрудничества с оккупантами – участии в принудительных работах, получении документов, прохождении регистраций... Поэтому многие ученые, говоря о коллаборационизме в годы Второй мировой войны, предлагают ограничиться фактами службы представителей народов, против которых Гитлер вел войну, в военизированных формированиях (Вермахта, СС и т.п.), а также – участия в работе политических и административных структур, поддерживавших Третий рейх и гитлеризм. И, наверное, с этим можно согласиться.
Хотя даже в таком разрезе бывает непросто провести грань между "коллаборационизмом" и "союзничеством". Некоторые государства за время войны успели побывать, как союзниками Гитлера, так и его противниками - как, например, Венгрия, Румыния, Болгария, Финляндия. Наверное, это не особо умаляет вину людей, воевавших в составе своих национальных подразделений под гитлеровскими знаменами, но коллаборационистами их все-таки называть не стоит. Зато, скажем, с бельгийцами, голландцами, датчанами, норвежцами или с народами, населявшими Советский Союз, воевавшими за Гитлера, - все гораздо более однозначно. Тут мы можем смело говорить о коллаборационизме в любом смысле.
Сам Гитлер изначально относился к идеям вооружения коллаборационистов очень холодно.
"Никогда не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-либо иной, кроме немцев! Это особенно важно. Даже если в ближайшее время нам казалось бы более легким привлечь какие-либо чужие, покоренные народы к вооруженной помощи, это было бы неправильным. Это в один прекрасный день непременно и неизбежно обернулось бы против нас самих. Только немец вправе носить оружие, а не славянин, не чех, не казак и не украинец".
Гитлер Адольф
Впрочем, это была для него все же "идеальная" модель, так как коллаборационисты в силовых структурах Третьего рейха появились сравнительно рано - взять хотя бы украинские "Роланд" и "Нахтигаль". А дальнейший ход войны вынудил гитлеровцев опираться на коллаборационистов все больше и больше...
Отвлечемся немного от истории середины 20 века и вернемся в более близкие нам времена.
Начиная с 1980-х – 1990-х годов на волне очернения всего "советского" публицисты-русофобы, а вслед за ними авторы желтой прессы, продвигали в массы тренд, что "Великой Отечественной войны" якобы не было, а была "гражданская" - так как на стороне Гитлера якобы воевало от миллиона до двух миллионов "русских". Со временем, по ходу восстановления исторической справедливости в 2000-е, этот тренд "отошел в тень", но в 2014 году он был актуализирован уже "под новым соусом". Силам "Майдана" на Украине, героизирующим Шухевича, Бандеру и других гитлеровцев, нужно было срочно доказать, что главный коллаборационист - "кто-то другой", лучше всего - "москали" (мол, у бедных украинцев - всего одна дивизия СС "Галичина", а у русских - ой-ой-ой). И с этим вопросом нужно разобраться поподробнее.
Стопроцентно точных данных относительно количества коллаборационистов-представителей народов СССР до нас не дошло. Со статистикой, видимо, путаница была изначально. Плюс многое сгорело в 1945 году. Многое по этому поводу "уехало" к британцам и американцам, которые сразу же "перенаняли" самых сговорчивых из вчерашних гитлеровских приспешников для борьбы с СССР уже под их флагами...
Цифры, которые называют различные историки, колеблются от 800 тысяч до 1,5 миллионов. Самой подтвержденной считается сегодня оценка в 1,2 миллиона человек.
Относительно того, кто это был на самом деле, есть прекрасная . Ссылаясь, в свою очередь, на подсчеты Сергея Дробязко, он приводит такую численность коллаборационистов-представителей различных народов СССР:
250,000 украинцев
70,000 белорусов
70,000 казаков
150,000 латышей
90,000 эстонцев
50,000 литовцев
70,000 среднеазиатов
12,000 волжских татар
10,000 крымских татар
7,000 калмыков
40,000 азербайджанцев
25,000 грузин
20,000 армян
30,000 северо-кавказских народностей.
На долю русских в этом случае приходится чуть более 300 тысяч...
Вот список основных коллаборационистских формирований, которых принято относить к "русским":
Русская освободительная армия;
Русская освободительная народная армия;
Казачий стан (после реорганизации - Отдельный казачий корпус);
15-й казачий кавалерийский корпус СС;
29-ая гренадерская дивизия СС (Русская номер 1);
30-ая гренадерская дивизия (Русская номер 2);
Дивизия "Руссланд";
Русский корпус;
Боевой союз русских националистов (и на его основе - 1-й Русский национальный отряд СС "Дружина".
На форумах русских и украинских националистов иногда этот список выглядит в разы "внушительнее". Секрет этого очень прост. В составе сил Третьего рейха различные подразделения неоднократно меняли названия, служили основой для формирования друг друга.
Допустим, дивизия "Руссланд" успела побывать и "Зеленой армией особого назначения", и "1-й Русской национальной армией". И так - многие другие коллаборационистские формирования. Даже в приведенном выше списке мы и то допустили некоторый дубляж! 29-ая гренадерская дивизия СС "РОНА" была создана на базе бригады Каминского, а та, в свою очередь, - на базе Русской освободительной народной армии. Так что список на самом деле совсем не такой внушительный, как его пытаются изобразить некоторые.
Другой способ манипуляции. В "русские" подразделения записывают подразделения, которые русскими, по сути, назвать нельзя. Допустим, 30-я дивизия , "2-я русская" - только по названию. На практике она формировалась из белорусских и украинских коллаборационистов-полицаев! Полк " Десна ", который записывают часто в "русские" подразделения, был вообще украинским... Даже в РОА, по некоторым данным, этнических русских было менее половины! Поэтому, с такими-то подсчетами, не факт, что русских коллаборационистов было даже 300 тысяч...
Что двигало коллаборационистами в принципе?
Вопреки мнению информационных спекулянтов, чистых идейных "борцов с большевизмом" в их рядах было совсем мало. Мы не будем говорить о тех, кто создавал в концлагерях подпольные организации, шел в полицаи или РОА, а потом с оружием поднимал восстание или уходил в партизаны - с такими все понятно. Герои. Точка.
Основной массой коллаборационистов двигали, в большей или меньшей степени, меркантильные соображения. Их можно условно разделить на три группы:
Национал-фашисты - сепаратисты, желавшие создать под протекторатом Гитлера собственные фашистские политические проекты;
Люди, сделавшие ставку на гитлеризм с целью заработка и карьерного роста;
Люди, стремившиеся просто выжить (такие оказывались преимущественно в подразделениях типа "хиви" - "добровольных помощников Вермахта").
Обелить или оправдать этих людей как-либо невозможно. В статье " " мы уже рассказывали и о чудовищных зверствах нацистов, и об их изначальных планах относительно славянского населения. Коллаборационисты спокойно, без угрызений совести служили тем, кто уничтожал их соотечественников миллионами, а зачастую - лично принимали участие в этом уничтожении.
Говоря о коллаборационизме в целом, отмечу, что для многих народов основной формой коллаборационизма стало участие в "национальных" формированиях СС.
В-третьих, в состав Вермахта входило такое любопытное подразделение, как " Украинская освободительная армия ", в котором служило около 80 тысяч человек! А также " Украинская национальная армия ", в которую влилась, в том числе, дивизия СС "Галичина".
В-четвертых... Самым омерзительным из всех украинских коллаборационизмов, если можно так сказать, была массовая служба украинцев в подразделениях так называемой "украинской народной милиции", вспомогательной охранной полиции, шуцманшафт-батальонах, подчинявшихся то полиции, то СД, и выполнявших карательные функции против своих соотечественников. В 1942 году общее количество их личного состава в Восточной Европе достигло 300 тысяч человек. Огромный процент в них составляли именно украинцы.
Наполнением этих подразделений занималась та самая Организация украинских националистов (ОУН), которую сегодня героизировала Верховная Рада Украины.
"Выполняя упомянутые выше указания Кейтеля и Иодля, я связался с находившимися на службе в германской разведке украинскими националистами и другими участниками националистических фашистских группировок, которых привлек для выполнения поставленных выше задач. В частности, мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка «Консул-1») и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в происходящем якобы разложении советского тыла"...
"Канарис получил приказ от тогдашнего начальника ОКВ, который представил его как директиву, явно полученную им от Риббентропа, так как эти директивы были зачитаны в тесной связи с политическими намерениями имперского министерства иностранных дел. Канарису было поручено вызвать в Галицийской Украине повстанческое движение, целью которого являлось бы истребление евреев и поляков"...
Вот так и возникла УПА!
Со своими задачами боевики УПА "справлялись". Только в ходе Волынской резни ими было уничтожено до 80 тысяч поляков...
Рассекреченные сегодня документы четко свидетельствуют о том, что руководство ОУН-УПА осуществляли органы СД . Немцы специально вооружали украинские национальные организации. В отрядах велась пропаганда создания "украинского государства" под протекторатом Германии. По приказу нацистских кураторов, немецкие агенты-руководители ОУН-УПА вербовали рядовых бойцов, в том числе, и под предлогом "самообороны" от нацистов, а потом проводили с ними нужную идеологическую обработку, направляя на уничтожение мирного польского, еврейского, украинского населения, борьбу с советскими партизанами, а впоследствии - со всеми сторонниками советского строя.
Со временем, когда ситуация изменилась, оуновцы в своих пропагандистских газетках писали о якобы масштабнейших боях с нацистами. Никакого документального подтверждения этому в природе не существует. Дальше акций банального грабежа и мародерства (в УПА значительную часть контингента составляли уголовники) либо инициативных акций мести за погибших родственников отдельных бойцов дело не шло. К описанию акций такого рода следует отнести жалобы Коха на уничтожение "украинскими бандитами" некоего "служебного пункта", в ходе которого погибло 12 лесников, рабочих и полицейских. При этом, следует отметить, что, судя по всему, о характере сотрудничества немецких спецслужб с ОУН-УПА была уведомлена даже не вся немецкая администрация. Возможно, из соображений секретности.
Фельдмаршал Эрих фон Манштейн:
"Вообще существовало три вида партизанских отрядов: советские партизаны, боровшиеся с нами и терроризировавшие местное население; украинские, боровшиеся с советскими партизанами, но, как правило, отпускавшие на свободу попавших им в руки немцев, отобрав у них оружие; наконец, польские партизанские банды, которые боролись с немцами и украинцами"...
Дважды Герой Советского Союза Алексей Федоров:
"Находясь продолжительное время (июнь 1943 - январь 1944) на территории Волынской и Ровенской областей, мы не располагаем какими либо фактами о том, где украинские националисты, помимо повсеместной пустой болтовни в своей печати, вели борьбу против немецких захватчиков и поработителей".
В 2007 году ветеранские организации Крыма обратились с запросом к Ангеле Меркель относительно того, какой ущерб немецкой армии нанесла УПА. Канцлер дала распоряжение подготовить ответ ряду научно-исследовательских учреждений. Ответ оказался ожидаемым. Немецкие историки заявили, что никакого сколько-либо значимого ущерба украинские националисты гитлеровцам не нанесли. В 1943 году был отмечен факт атаки на тыловые подразделения, вследствие которой погибло и было взято в плен всего несколько человек (видимо, об этом случае и докладывал Кох). Ничего другого зафиксировано не было...
Поэтому УПА, в которой на пике состояло несколько десятков тысяч бойцов, тоже смело можно относить к коллаборационистским формированиям, просто с более сложной и секретной системой управления.
С учетом этого, а также того, что, как мы выяснили, значительная часть коллаборационистских подразделений, которые принято считать "русскими", на самом деле были полностью или частично укомплектованы этническими украинцами, мы можем смело сделать вывод о том, что реальное количество украинских коллаборационистов на самом деле было либо равно, либо даже превышало количество коллаборационистов русских. И это притом, что этнических русских в принципе на тот момент было примерно в три раза больше!
При анализе украинского коллаборационизма следует учитывать еще два немаловажных факта.
Первый. Он был минимален в юго-восточных регионах УССР и сконцентрирован на территории нескольких областей современной Западной Украины.
Второй. Украинцы - народ, понесший одни из самых страшных потерь во Второй мировой войне. С 1941 по 1945 погиб примерно каждый пятый житель Украины...
Получается, что коллаборационисты, сконцентрированные на Западной Украине, содействовали массовому уничтожению своих же соотечественников! Впрочем, как и братского белорусского народа... Выходит, что жители северо-западной Украины воспринимали жителей юго-восточной как нечто "инородное", "не свое" даже тогда. Это говорит о том, что никакого "украинского единства" тогда не было, как нет его и сейчас.
В советские времена тему коллаборационизма не очень любили обсуждать. Во-первых, чтоб не показывать масштабы предательства. Во-вторых, чтоб попытаться установить мир между народами. Увы, в определенной мере, это в перспективе дало обратный эффект, облегчив наследникам фашистских убийц собственную "реабилитацию" и установление нового околофашистского режима...
