Люди перед смертной казнью. Исповедь перед казнью. Пустили смертника в расход – что потом

Только в «МК» – интервью с исполнителем смертных приговоров в Белоруссии

Белоруссия в ожидании.

Страна ждет реакции президента Александра Лукашенко на смертный приговор минским террористам, который вынес судья.

Казнить нельзя помиловать...

Где глава государства нарисует запятую?

Тем более когда тысячи людей подписали петицию о помиловании молодых людей. Среди подписавшихся есть и пострадавшие в теракте. Выходит, страна не верит в виновность молодых парней?

Как в Белоруссии осуществляется смертная казнь, что думают близкие приговоренных в этот момент, о чем просят осужденные перед расстрелом — в эксклюзивном интервью «МК» Олега Алкаева. Человека, который руководил расстрельной бригадой.

Олег Алкаев.

Олег Алкаев — единственный человек на постсоветском пространстве, который не скрывает, что на протяжении 10 лет работал палачом. На его счету более 130 казненных. Правда, собственноручно на курок он не нажал ни разу. Алкаев являлся руководителем расстрельной бригады.

Откровения этого человека шокируют.

«Никто не отказывался работать в расстрельной бригаде. Человек ко всему привыкает»

— Олег, сколько человек входило в вашу бригаду?

— В мою команду входило 13 человек вместе со мной. Это оптимальное число людей, которое позволяло без проблем обеспечить процесс исполнения смертных приговоров. Одни люди выводили осужденного из камеры, другие осуществляли доставку в пункт исполнения приговора, третьи — расстреливали и захоранивали.

— Существовал дублирующий состав бригады на случай болезни кого-то из ваших подчиненных?

— Такая замена не предусматривалась. Всегда обходились своими силами.

— Как отбирали персонал для расстрельной бригады?

— При подборе персонала для спецподразделения образование или должность значения не имели. Набирали людей с устойчивой психикой, физически здоровых и не обремененных семейно-бытовыми проблемами. Как правило, все эти люди уже имели опыт общения с заключенными. В специальном обучении или подготовке никто не нуждался. Все обучение проводилось внутри подразделения. Психологов в команде тоже не было. Можно сказать, я заменял ребятам и психолога, и наставника. Исключение из спецгруппы производилось, как правило, либо по состоянию здоровья, либо в связи с уходом на пенсию.

— После такой работы никто из ваших подчиненных с ума не сошел?

— В психбольницу никто не попал. Имели место быть депрессия и незначительные нервные расстройства. Но это вполне нормальное состояние человека, который впервые столкнулся с расстрелами. Я тоже поначалу испытывал подобные ощущения. Потом прошло...

— Как снимали стресс?

— Сотрудникам специальной группы разрешалось употребление алкоголя, но в разумных пределах и только после работы. Пьяниц в группе не держали.

— Кто-нибудь из вашей бригады уволился по собственному желанию?

— Как это ни покажется странным, случаев добровольного отказа от работы в расстрельной команде я не знаю. Поймите, человек ко всему привыкает. К такой работе тоже.

— Такая работа оплачивалась отдельно? Какой гонорар платили за расстрел?

— Естественно, что за внеурочную работу во внеурочное время полагалось дополнительное вознаграждение. Сумму вознаграждения я называть не буду, скажу только, что она была очень невелика.

— Почему вы согласились возглавить расстрельную команду?

— Мое руководство расстрельной командой началось одновременно с вступлением в должность начальника СИЗО. Инструкция позволяла отказаться от этой работы, но это расценили бы как проявление слабости, что поставило под сомнение мою способность вообще быть руководителем. Честно говоря, я не помню случаев добровольного отказа от руководства специальной группой. Я так же, как и все новички, поначалу испытывал стресс и другие негативные последствия этой работы. Но ситуация не позволяла поддаваться эмоциям и чувствам, поэтому уже в последующих процедурах я участвовал как вменяемый и адекватный руководитель команды. Первый стресс, как и все другие начинающие коллеги, снимал водкой. Потом научился обходиться без нее.

— Наверняка самым страшным для новичков был первый расстрел?

— Исполнение смертного приговора — не геройский поступок, а довольно отвратительное мероприятие и тем более зрелище. Все члены команды это понимали, хотя вслух об этом никто никогда не говорил. Первое участие в процессе смертной казни вызывает сильнейший стресс у любого нормального человека. Опытные сотрудники всегда поддерживали новичков, старались оградить от наиболее эмоциональных моментов. Но новички быстро научились абстрагироваться от всего происходящего, и вскоре им можно было поручать исполнение любых функций.

— Вы помните свой первый расстрел?

— В начале моей деятельности на посту руководителя расстрельной команды процедура исполнения приговора происходила в лесной местности. Людей привозили в лес, выводили из машины и расстреливали по одному. Машина с другими осужденными, ожидающими своей очереди, находилась в двух десятках метров от могилы. Представляете состояние осужденных? Позже мною было принято решение перенести процесс исполнения наказания в помещение. Это внешне выглядело более цивилизованно, хоть и увеличивало объем работы: нужно было упаковывать и грузить трупы, затем хоронить, тогда как в лесу приговоренные подходили к могиле на своих ногах.

— Где потом стали проводить в исполнение приговор?

— Место исполнения приговора определял руководитель группы в зависимости от обстоятельств. Специальная инструкция давала такое право. Приговор мог приводиться в действие или непосредственно в районе места захоронения осужденного, или в специальном помещении. Помещение, где производились расстрелы, представляло собой строение, замаскированное под объект хозяйственно-бытового назначения. Его месторасположение засекречено, и назвать я его не могу — так как, возможно, там до сих пор расстреливают приговоренных к смертной казни.

Сомали, 2009 год. Приговоренного к смертной казни готовятся забить камнями.

«Процедура общения с родственниками смертников гораздо более стрессовая, чем сам процесс казни»

— Олег, насколько я знаю, тела расстрелянных не отдают родственникам. Где хоронят смертников?

— По поводу места захоронения осужденных я не могу говорить. Это не моя тайна! Так предусмотрено белорусским законодательством, и нарушать его даже сейчас я не стану. Скажу лишь, что места захоронения безымянные. Никаких табличек, бугорков, веточек или других признаков захоронения мы не оставляли.

— Облегчить задачу с захоронением могла бы кремация. Почему в Белоруссии запрещено кремировать таких осужденных?

— Предложение по кремированию в мае 1999 года сделал мне бывший министр МВД Юрий Сиваков. В то время я еще не знал, что предложение министра скрывало двоякий смысл. Таким образом по поручению тогдашнего секретаря совета безопасности Виктора Шеймана он изыскивал пути бесследного уничтожения политических противников правящей верхушки. Я выступил категорически против. Объяснил, что сотрудники крематория могут «расшифровать» членов расстрельной команды, что повредило бы нам. И со мной согласились.

— Все участники расстрельной бригады соблюдали конспирацию?

— Члены группы по исполнению смертных приговоров были хорошо законспирированы. Нам было запрещено даже обсуждать между собой тему исполнения смертных приговоров. Никто из наших близких не знал, чем мы занимаемся. Таким известием мы бы нанесли психологическую травму близким. Вряд ли человек способен спокойно воспринять известие, что его муж, брат, отец — палач. Не исключалась и возможность мести со стороны родственников казненных.

— Как начальнику СИЗО вам приходилось общаться с родственниками приговоренных к казни?

— Процедура общения с такими родственниками в моральном плане гораздо более стрессовая, чем сам процесс казни. Встречи с матерями преступников были для меня самым тяжелым испытанием. У женщин случались истерики, обмороки, люди задавали самые несуразные вопросы, выдвигали нелепые предложения. Приходилось терпеливо выслушивать. Например, мать одного осужденного предлагала мне деньги за имитацию расстрела. Просила указать место захоронения, чтобы успеть выкопать тело якобы расстрелянного сына, чтобы потом увезти его из страны. А вот другая женщина, которая не оправдывала сына, совершившего убийство милиционера, настаивала на расстреле его соучастников, которые были осуждены к пожизненному заключению. Инструкция запрещала мне каким-либо образом комментировать исполнение приговора. Я мог произносить только предусмотренные все той же инструкцией слова: «Убыл по приговору». Куда убыл и зачем — не пояснялось. Подобная информация порождала много слухов и домыслов. Бытовало мнение, что осужденных к смертной казни увозили в Россию на предприятия оборонного значения с очень вредным производством. Мы эту легенду не опровергали. Напротив, поддерживали эту версию в разговоре с родственниками осужденных. Конечно, верили не все, но большинство из них надеялись именно на такой исход дела.

— Каким образом совершалась смертная казнь?

— Только расстрел! Выстрел производился из пистолета с глушителем марки «6ПБ9». Из этого пистолета выстрел был наиболее приглушенным и не доносился до слуха других осужденных, ожидавших своей очереди.

— Перед тем как в человека выстрелят — он имеет право на последнюю просьбу? Например, выкурить сигарету...

— Мы следовали инструкции. Пункт о последней воле подсудимого там отсутствовал. Я лично не помню случая, чтобы какое-либо желание вырвалось из уст осужденных. Один раз, правда, поступила просьба — стрелять в сердце. Но на эти слова никто из нашей бригады не обратил внимания.

— Часто от осужденных слышно: «Лучше смерть, чем жизнь за решеткой».

— Не верьте этим словам! Смерть всегда страшна. Даже естественная. Но когда жизнь забирают другие люди, смерть становится безмерно страшной. И не нужно верить тем, кто сетует на пожизненное заключение, уверяя, что было бы лучше, если бы его расстреляли. Право уйти из жизни добровольно у него никто не отнимал. И даже в тюрьме есть десятки способов совершить суицид. Но самоубийство в тюрьме — редкий случай. Я помню только один случай, когда двое осужденных за несколько дней до исполнения приговора повесились по очереди на одной веревке. Вычислив периодичность обхода камер постовым, примерно через 8-10 минут. Сначала повесился один. Второй успел его вынуть из петли, уложить на кровать и лечь сам. Затем после обхода также залез в петлю, где и был обнаружен.

— Я слышала, что приговоренные к смертной казни в ожидании оглашения приговора сходят с ума?

— Люди, ожидающие смертный приговор, постоянно находятся в высочайшем нервном напряжении. Это что-то вроде затяжного прыжка без парашюта, где есть слабая надежда на стог сена. Естественно, что во время исполнения приговора напряжение доходит до высших пределов человеческого организма. Стадию безумия определить сложно, но неадекватность и прострация наблюдаются практически у всех. Для осужденных характерны покорность и полное безволие. Трудно выделить что-то индивидуальное. На моей памяти лишь несколько человек перед исполнением приговора выглядели более-менее вменяемыми и осознавали, что с ними происходит. Это были верующие люди.

Газовую камеру американцы ввели в 1924 году. Для казни употребляли пары цианистого калия, и если осужденный глубоко дышал, смерть наступала почти немедленно.

«Дату исполнения приговора осужденному не говорят до последнего. Но, несомненно, он интуитивно чувствует ее приближение»

— Говорят, что следователи Белоруссии способны любого человека довести до приговора без особых улик и свидетелей?

— В отношении работы белорусских следователей вопрос поставлен не совсем корректно. Без улик невозможно доказать преступление. Другое дело — как добываются улики? В практике белорусского правосудия имели место случаи, когда улики подтасовывались, фальсифицировались или подбрасывались. Так было по делу витебского маньяка Михасевича, где посредством такого обращения с уликами были осуждены 13 невиновных человек. Причем один из них был расстрелян. Что касается возможностей оперативных аппаратов мест лишения свободы, следует отметить, что это очень сильные структуры, способные решать самые сложные оперативные задачи. В вопросах раскрытия преступлений оперативные аппараты мест лишения свободы руководствуются инициативными заданиями органов внутренних дел, прокуратуры, КГБ и другими инициаторами. Однако всегда существует угроза использования возможностей этого аппарата для решения задач, никаким образом не связанных с деятельностью органов внутренних дел и пенитенциарной системы. А именно как репрессивный аппарат. Так, например, в 2011 году оперативные подразделения системы ДИН МВД Беларуси вместо борьбы с рецидивной преступностью сосредоточили всю свою деятельность на дискредитации лидеров политических партий и движений, оказавшихся в местах лишения свободы. Жестоким репрессиям подверглись и подвергаются сейчас осужденные кандидаты в президенты Андрей Санников и Николай Статкевич, политзаключенные Дмитрий Дашкевич и Николай Автухович, а также многие другие, имевшие несчастье быть несогласными с итогами выборов президента Беларуси в декабре 2010 года.

В 1980 году Николая Тереню расстреляли вместо маньяка Михасевича.

Геннадий Михасевич, казненный за убийство 36 женщин в 1988 году.

— Вернемся к смертной казни. В каких камерах сидят смертники?

— Камеры смертников находятся в подвальном, изолированном от других камер блоке, доступ к которому ограничен. Камера рассчитана на двух человек. На дверях — дополнительное запирающее устройство, которое может открываться только с пульта дежурного по СИЗО. На прогулку осужденных к смертной казни не выводят. Двери в их камеру открываются только в присутствии дежурного по СИЗО и при усиленном наряде контролеров. Все выводы человека из камер производятся только по распоряжению начальника учреждения.

— Осужденному заранее объявляют дату его смерти?

— Человек, приговоренный к смертной казни, не знает даты исполнения приговора, поэтому он ждет ее каждый день. Об этой дате вообще никто не знает, кроме руководителя расстрельной команды, так как он ее и определяет. Происходит это так. После получения от президента указа об отказе в помиловании у руководителя согласно инструкции есть ровно месяц на приведение приговора в исполнение. Дата казни определятся в зависимости от разных условий. В том числе и погодных. Учитывались даже такие мелочи, как полученная смертником передача. Я всегда давал возможность доесть принесенные ему продукты. Осужденные это тоже знали и были неимоверно рады, когда получали передачу. Это гарантировало им несколько дней некоторого расслабления от ожидания смерти. Также никогда не исполнялись приговоры в выходные дни. И дело здесь не в гуманизме, а в опасности «расшифровки» членов команды перед сотрудниками СИЗО. Системный сбор одних и тех же сотрудников в дни отдыха и «привязка» их к выводу из камер смертников, вывозу их за пределы СИЗО не могли бы остаться незамеченными дежурными сменами.

— И все-таки когда наступает день приговора, как об этом объявляют осужденному? Как он себя ведет?

XIX век. Смертная казнь через сожжение. Америка.

«Смертный приговор разрушает „криминальное братство“. Приговоренный к расстрелу начинает сдавать подельников»

— Когда судья объявляет расстрельный приговор — это не значит, что приговор завтра приведут в исполнение. Затем следует ходатайство президенту о помиловании. Все обращаются с такой просьбой к президенту?

— Случаи отказа от ходатайства о помиловании имели место. Но это крайне редко. О помиловании не просили люди, которые совершили страшные преступления и сами осознавали бессмысленность такого ходатайства. Как правило, это были осужденные за изнасилование и убийство несовершеннолетних.

— Родственники осужденного до последнего борются за отмену приговора, а сами приговоренные к казни пытаются как-то оттягивать дату приговора?

— Конечно, на всех стадиях ожидания решения президента о помиловании продолжается борьба за жизнь осужденных. Как их самих, так и родственников. Адвокаты на этой стадии уже бессильны. Осужденные, как правило, «вспоминают» новые обстоятельства дела, позволяющие, по их мнению, смягчить их вину, либо вводят в дело новых фигурантов. Пишут зачастую явки с повинной по чужим преступлениям — в надежде, что откроется новое следствие и продлит ему жизнь. Случаи симуляции болезни бесполезны, потому что согласно инструкции любая медицинская помощь оказывается только в камере.

— Грубо говоря, человек после приговора начинает сдавать соучастников преступления?

— Смертный приговор разрушает «криминальное братство». И бывшие подельники, которым вынесли смертный приговор, зачастую начинают старательно рассказывать «правду» — естественно, приуменьшая свое участие в преступлении и до предела загружая содеянным остальных преступников. Но поскольку это «прозрение» происходит после вынесения приговора, то подобные признания уже не влияют на принятое судом решение и расцениваются как способ ухода от ответственности. Однако был случай, когда осужденный, заметив случайно на свидании мать своего соучастника, обратился ко мне и заявил, что берет всю вину на себя и просит расстрелять его одного. Я пообещал сделать все возможное и сказал, что его соучастник обязательно переживет его. В то время жить им оставалось всего несколько дней. Слово я сдержал. Расстреляны они были, конечно, оба. И в один день. Но соучастник действительно пережил подельника на 10-15 минут. Не знаю, доставило ли ему это удовлетворение, но перед казнью я ему об этом напомнил и сказал, что сделал все, что в моих силах. Он был, на мой взгляд, в относительном сознании. Во всяком случае, кивнул головой, подтверждая, что мои слова ему понятны.

— Вы часто беседовали с приговоренными к расстрелу? О чем они говорят, что просят, зная, что жить им осталось немного?

— По долгу службы мне приходилось часто встречаться со смертниками. Заявления от них поступали самые необычные. Я к этому относился спокойно. Каждый вправе спасать свою жизнь. Даже приговоренный к расстрелу. Одни давили на чувства своих родственников, требуя добиваться встречи с президентом или другими влиятельными лицами вплоть до Папы Римского. Кто-то писал письма близким, что скоро их заживо разберут на донорские органы. Такие заявления мы либо цензурировали, либо не отправляли, чтобы не причинять родителям излишних страданий.

— С вас брали подписку о неразглашении при поступлении на такую должность?

— Подписку о неразглашении служебной или государственной тайны любой сотрудник МВД дает при поступлении на службу. Я тоже подписывал такой документ — ведь я много лет проработал начальником СИЗО. Но я нарушил закон — потому что действующая власть сама допустила публикацию в СМИ моих показаний, которые проходили в уголовном деле под грифом «совершенно секретно». В этих публикациях меня назвали руководителем расстрельной команды. Также была описана деятельность возглавляемого мною подразделения, не подлежащая разглашению. После этого я был вынужден эмигрировать из страны. Оставаться там было небезопасно.

— Чем вы занимаетесь сейчас?

— Я уехал в Германию. Получил здесь жилье, прошел курсы по изучению немецкого языка и несколько лет жил на пособие. Потом начал осваивать наиболее приемлемые для меня профессии. Наконец я определился. Окончил курсы шоферов. Устроился водителем небольшого автобуса в берлинском туристическом агентстве «Русская почта». Кроме того, по вечерам я работаю в русском магазине на специальном агрегате по уборке помещения. У меня практически нет выходных. Чему я безмерно рад. В Германии почетен любой труд. И когда мои друзья и бывшие коллеги подсмеиваются надо мной, я им отвечаю так: «Моими конкурентами в трудоустройстве на мои рабочие места были и остаются по сей день два доцента и один профессор». И это не шутка.

— Если бы вам довелось прожить другую жизнь, в ней была бы смертная казнь?

— Знаете, если бы мне довелось прожить жизнь еще раз, я бы не стал в ней ничего менять. Иногда меня посещали мысли: стоило ли отдавать лучшие годы жизни общению с бандитами? Но когда я познакомился с политиками — вдруг ощутил себя счастливым человеком, так как понял, что ранее всю жизнь имел дело с порядочными людьми...

— Давайте представим, что завтра вам снова предложат вернуться к той самой должности палача, — согласились бы?

— К смертной казни я всегда относился как к необходимому злу. И сегодня мое мнение в отношении этого вида наказания мало изменилось. Поэтому сегодня я ни за что бы не согласился участвовать в расстрелах.

May 20th, 2012

На сегдняшний день смертная казнь на нашей планете отменена на территории, равной Южной Америки... Так
что если вы думаете, что электрический стул - это пережиток прошлого, вы глубоко ошибаетесь. Правда,
гильотину больше не применяют - с 1939 года...

Это ужасно, но все то, о чем вы читали в самых страшных книгах, в демократической Северной Америке
благополучно существует до сих пор... И этой стране до сих пор есть чем похвастаться в смысле орудий
казни, причем в разных штатах они имеют самые различные модификации!.. А начиналось все с судов
Линча - то есть массовых повешений...






Иногда виновных для уверенности еще и сжигали...



Негров вешали, по крайней мере на Юге, повсеместно (суд Линча имеет огромное количество жертв в XX веке, в 1901
году было подвергнуто линчеванию 130 человек)...



Индейцев часто казнили каратели, мстившие за вырезание белого населения. На Диком Западе в то же время
действовали шерифы, казнившие по своему усмотрению (подчас собственноручно). Смертная казнь применялась в США
также по политическим причинам против социалистов, коммунистов, анархистов.



К концу XIX века вешали уже не кое-как, а профессионально. Была утверждена, так сказать, "профессиональная" висилица,
на которой можно было вешать людей любого роста... Она перед вами...



Руки заключенного обязательно связывались...



А на голову одевался специальный мешок -чтобы наблюдающих за казнью не шокировало выражение лица
висельника...



В конце XIX века в США был изобретен электрический стул, впервые примененный в 1890 году... Это был прорыв...



Он очень скоро вошел во всеобщее употребление и во многих штатах вытеснил повешение. А еще с появлением стула
придумали так называемые "открытые казни", куда приглашалась администрация города (в особых случаях
штата) и родственники жертвы преступника...



Постепенно стул совершенствовался и совершенствовался...



На голову приговоренного стали одевать специальную маску...



Отдельные контакты прикреплять к рукам...



Но от этих совершенствований страдания заключенного изменились мало...



Хотя смерть для среднего человека наступает быстро, в истории казней известны случаи, когда приговоренного
приходилось "убивать" 20-30 минут...



Газовую камеру американцы ввели еще раньше, чем в Германии, а именно в 1924 году...



Для казни употребляют пары цианистого калия, и если осужденный глубоко дышит, смерть наступает почти
немедленно...



Затем появилось воистину адское изобретение - Кресло Смерти. Метод до сих пор выполняется в Юте и Штате Айдахо,
как альтернатива смертельной инъекции. Для выполнения казни, заключенного привязывают к стулу кожаными ремнями
поперек талии и головы. Стул окружен мешками с песком, которые впитывают кровь. Черный капюшон одевают на
голову приговоренного. Врач определяет местонахождение сердца и прикрепляет круглую мишень. На расстоянии 20
футов стоят пять стрелков. Каждый из них нацеливает винтовку через щель в холсте и стреляет. Заключенный
умирает в результате потери крови, вызванной разрывом сердца или большого кровеносного сосуда, или разрыва
легких. Если стрелки пропускают сердце, случайно или намеренно, приговоренный умирает медленной смертью...



Вскоре появился и последний вид американской казни, ныне самый распространённый, а во многих штатах единственный:
смертельная инъекция... Перед вами специальная кушетка (gurney)для приговоренных...



Состав смертельной инъекции разработал врач Стенли Дойч. Она состоит из трех химических компонентов. Первое
вещество - пентотал натрия - погружает приговоренного в глубокий сон. Павулон -парализует мускулатуру. Наконец,
хлорид калия останавливает работу сердечной мышцы. После проведения экспертизы в Техасском университете данный
метод был одобрен. Вскоре он получил широкое распространение. Противники смертной казни дали ему
название "техасского коктейля". Сегодня из 38 штатов, которые после 1976 года вновь ввели на своей территории
смертную казнь, только Небраска не прибегает к инъекциям, предпочитая им электрический стул.



Яды хранятся вот таким вот образом...



Умерщвление заключенного происходит ядом, вводимым ему в вену на правой ноге…



Но самое ужасное положение вещей с казнями все-таки в Азии и Ближнем Востоке... Здесь до сих имеют место средства
казни, использующиеся с древних времён: побивание камнями, отсечение головы мечом и повешение. Перед вами кадр
городской казни - мужчину просто линчует толпа...



А вот эти вполне приличные люди кидают в него эти камни...



А это провинившегося пытаются просто разовать...



Труп, который волокут демонстрировать "начальнику"...



Повешение...



И просто самосуд...



И в Китае до сих широко употребителен расстрел. Расстреливают в этой стране содержателей публичных домов,
нечистых на руку чиновников, диссидентов и прочее, и прочее...



Причем особо массовые казни бывают перед Новым годом...



Кроме всего прочего, такие приговоры выносятся публично, при большом стечении народа...



Казнь исполняется солдатами срочной службы...



А тела хоронят в специально отведенных местах, - родственникам не отдают...



Россия... 16 мая 1996 года президентом России Борисом Ельциным был издан указ «О поэтапном сокращении
применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы». С августа 1996 года, в соответствии с этим
указом, приговоры к смертной казни в исполнение не приводятся. Смертники отбывают пожизненное заключение...
Перед вами очень редкий снимок заключенных оренбургской тюрьмы "Черный дельфин"...



Подобных тюрем в России еще три. Из них не выходят. Никто и никогда. Так что правозащитники горько шутят "Если бы их
обитатели смогли участвовать в голосовании по поводу применения смертной казни, большинство из них голосовало бы "за".



Посмотрите, как она неброско выглядит, эта самая знаменитая тюрьма России... Те, кто находится внутри этого
краснокирпичного здания постройки еще екатерининских времен, когда здесь уже была пожизненная каторга, никогда
не видели скульптур тех самых дельфинов из фонтанов, которые и дали этому страшному заведению такое
поэтическое название...



На сегодняшний день в России насчитывается свыше трех с половиной тысяч человек, приговоренных к пожизненному
заключению. А "Черный дельфин" сегодня самая большая специализированная тюрьма для смертников...

Приговоренные к смертной казни, имеют право на последний ужин, и могут заказать любую еду. Раньше верили, что такая возможность успокоит бунтующую душу смертника, и она обретет покой после выполнения приговора. Мы представляем Вашему вниманию самые необычные пожелания заключенных.

Оделл Барнс

Во время ограбления он убил женщину , что и стало причиной смертной казни . На свой последний ужин Бранс попросил: «справедливость, равенство и мир во всем мире» . К сожалению, это одна из немногих просьб, которую так и не выполнили.

Рассел Брюэр

В штате Техас , где смертный приговор является обычным делом, практически не было ограничений для заказа последнего ужина. До одного заключенного по имени Брюэр . Он заказал два куриных стейка с подливкой и луком, тройной чизбургер, омлет с говядиной и сыром, мясную пиццу, перец халапеньо, мясное барбекю, хлеб, фахитас, пиво и мороженое с арахисовым маслом . Заказ был выполнен, но заключенный отказался кушать . Из-за этого в Техасе отменили право на последний ужин.

Тед Банди

Серийный убийца, насильник, похититель людей и некрофил, признавшийся в 30-ти убийствах , не стал ничего заказывать . Ему принесли стандартный ужин, состоящий из стейка, двух яиц, тоста, картофельной оладьи, молока, кофе и сока. Но Тед даже не притронулся к ужину, заявив, что у него «нет аппетита».

Адольф Эйхман

Немецкий офицер , сотрудник гестапо, непосредственно ответственный за массовое уничтожение евреев, перед смертной казнью в 1962 году заказал бутылку вина Carmel (израильское красное вино).

Джон Уэйн Гейси

Американский серийный убийца, изнасиловавший 33 молодых человека , в том числе несколько подростков, заказал перед смертью креветки, картошку фри, клубнику и упаковку кусочков курицы из KFC.

Кларенс Рэй Аллен

Самый пожилой в истории Калифорнии заключенный, приговоренный к смерти. На последний ужин он заказал жареную курицу, стейк и мороженое с грецким черным орехом без сахара . Если такое мороженное и существует, его было очень тяжело найти.

Роберт Бьюэлл

Роберт был приговорен к смерти за изнасилование и убийство 11-ти летней девочки в Огайо. Его последним желанием была одна маслина без косточки .

Тимоти Маквей

Организатор самого крупного террористического акта в истории США, до событий 11 сентября, тоже имеет право на последний ужин. Он устроил взрыв в федеральном здании имени Альфреда Марра в Оклахом-Сити 19 апреля 1995 года, которое забрало жизни 168 человек , включая 19 детей младше 6-ти лет. Последним желанием заключенного было мятное мороженое с шоколадной крошкой.

Джеральд Митчелл

Митчелл совершил ограбление, в ходе которого убил двух людей . В 2001 году в штате Техас он был приговорен к смертной казни. На последний ужин он заказал упаковку леденцов.

Уильям Бонин

Вместе с сообщниками он изнасиловал и убил более 30-ти юношей и мальчиков . Перед смертью он съел 2 пиццы, шоколадное мороженое и выпил 18 банок колы и пепси.

в позднесоветский и после-советский период.

Знали ли палачи в Харьковской тюрьме, кого и за что они лишают жизни? Всегда знали. И думается, гордились тем, что именно их привлекали к такому ответственному делу – моральные, идеологические мотивы доминировали над материальными, карьерными и прочими. Но все же среди непосвященных сотрудников по этому поводу они не распространялись.

Фактов оказания сопротивления, проявления осужденным буйства практически не было. Обычно он оставался подавленным, угнетенным. Исключительная мера наказания заменялась высшей, то есть пожизненным заключением примерно каждому десятому-двенадцатому. Чтобы по ошибке расстреляли невинного – такого не было тоже. Но если бы и было, тюремщикам об этом не сообщили бы никогда. Случаи самоубийств среди смертников расценивались как чрезвычайное происшествие. Казалось бы, какая разница, все равно преступнику погибать! Но, думается, смысл в этом присутствовал. Осужденный должен был умереть по воле государства, как записано в приговоре – “Именем Украинской Советской Социалистической республики”, а не по собственному выбору.

В тюрьму №1 УМВД Украины по Харьковской области (затем – учреждении ЮЖ 313/203) из суда приговоренного везли в автозаке отдельно от других. В СИЗО его обыскивали, стригли наголо и переодевали в одежду из ткани, где горизонтальные широкие серые полосы чередовались с темно-серыми. Зэк был заторможен и угнетен: замедленно двигался, не сразу отвечал на вопросы, а иногда их вообще не понимал. К слову, тюремщики всегда обращались с ним спокойно и корректно, понимая, наверное, что этот человек уже приблизился к какому-то иному своему качеству. Затем его переводили в одну из камер внутреннего поста.

Тюрьма разделена 4-х метровым каменным забором (до 60-х он официально назывался “баркас”) примерно пополам, на административно-хозяйственную и режимную зоны. С тыльной части 2-го корпуса, как раз в том месте, где на первом этаже сидели «вышаки», между этими зонами расположен шлюз: двое поочередно открывающихся ворот, через которые в режимную зону автомобили завозят грузы. Шлюз почти всегда был безлюден. Окна надежно закрывали металлические жалюзи – “баяны”

На открытой площадке шлюза в десятке метрах от поста, где находились “вышаки”, и сейчас имеется неприметный спуск в подвал, накрытый листом железа. Лестница спускается в коридор и довольно объемное двухкомнатное помещение. Оно и было местом казни.

Когда приговор вступал в силу, смертника под предлогом ознакомления с каким-то документом выводили в наручниках из камеры, загибали руки за спину и, низко наклонив вперед, проводили через шлюз и спускали в подвал. Приговоренного осматривал врач. Снимали наручники, требовали под чем-то расписаться, что у него плохо получалось, снова надевали “браслеты”, и двое надзирателей под руки выводили его во вторую комнату, где, как и в Лукьяновском СИЗО, расстреливали, но – из пистолета. Хоронили в черте города, в лесопарковой зоне, на спецобъекте «Пятихатки», фактически являвшемся небольшим охраняемым кладбищем.

Как свидетельствуют источники “Сегодня”, на вооружении исполнителей в различных следственных изоляторах, где происходили расстрелы, были и пистолеты, и мелкокалиберные винтовки.

БЫВШИЙ ПРОКУРОР N. -- экс-прокурор, чья подпись стоит под документами о 18 приговоренных к смертной казни, поведал “Сегодня”, как при Союзе в Лукьяновском СИЗО обманывали “вышаков” перед расстрелом, что пили за упокой грешных душ и куда отправляли вперед ногами.

- Вы, будучи прокурором, общались с приговоренными к вышке?

Так точно! Но если б и помнил фамилии, то не назвал бы.

Сегодня из стран СНГ лишь в Беларуси осужденных приговаривают к расстрелу. А как это было в Украине, до отмены смертной казни?

Ну, как… После оглашения судом приговора и до приведения его в исполнение проходило и два, и четыре года. Смертник мог обжаловать его, просить о помиловании, смягчении наказания. Все это время он содержался в одиночной камере.

- Как правило, ему отказывали?

Да, обычно следовал отказ. Хотя он об этом не знал…

- Расскажите, как все происходило.

Очень просто. Звонил начальник СИЗО: “Сегодня есть работа”. За мной приезжал “рафик” с затемненными стеклами и занавесочками на окнах. По пути прихватывали представителя ОИЦ (оперативно-информационного центра УВД) и ехали на Лукьяновку, в СИЗО. Машину не останавливали и не проверяли. Въезжали на территорию изолятора без осмотра. Заходили в полуподвальное помещение, оно есть и сейчас. Обычная комната со столом и стульями. За стол садился я как представитель прокуратуры, надзирающий за местами лишения свободы. Знакомился с личным делом смертника. В деле были приговор суда, отказ в помиловании, другие документы. Рядом находились начальник СИЗО, представитель ОИЦ, медик. И вот приводят осужденного…

- Кто приводит?

Контролеры по надзору. Обычно два, иногда трое. Крепкие такие ребята. Заводят его в наручниках…

- И объявляют, что прошение о помиловании отклонено?

Нет. Сначала прокурор просит его назваться: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, по какой статье осужден, кто родители, семейное положение. Выясняли, тот ли это человек…

- Он догадывается, что это его последние минуты?

Его выводили как бы на прогулку. По идее, мало кто из них что-то чувствовал. Но, как у зверя обреченного, наверное, что-то екало внутри…

- В истерике бились, кричали, в обморок падали?

Случалось… Но в полуподвале стены толстые, ничего не слышно. Один вошел и сразу все понял. Он был на костылях – когда-то бросил гранату в двух милиционеров, и самого ранило, ногу ампутировали… Заходит и говорит: “Знаю, вы меня расстреляете… Стреляйте”.

- Так хладнокровно?

Да. В личном деле были семейные фотографии, так он только попросил их матери отправить. Ну, чтобы память хоть какая осталась…

- Отослали?

Вообще-то не положено. Но – последняя просьба… Короче, нарушили инструкции…

- Не жаль было этих людей?

Лишь одного. Выпивали мужики и чего-то не поделили. Разошлись, один уснул возле колхозной конторы, а собутыльник его зарубил топором. Суд мог не применять “вышку” – убийце было под 60. Вот его жаль…

- Как вел себя перед казнью?

Он был уже морально готов к ней. Только не знал, когда… Но кто-то из членов комиссии придумал: чтобы не возбуждать приговоренного к смерти, после того, как с ним побеседовал прокурор, говорили, что в соседней комнате сидят люди из Верховного Совета – они дадут ручку, бумагу, и можно еще одно прошение написать…

- Там в самом деле находились депутаты?

Нет, конечно. Просто человеку не давали что-то заподозрить…

Его выводили из нашей комнаты и заводили в соседнюю. А там за дверью стоял исполнитель. И стрелял смертнику в затылок…

- Прямо в комнате? Говорили, в коридоре…

Никакого коридора. Во второй комнате… Там был слив… Смертник падал… Производился контрольный выстрел, и все… Тряпкой перематывали голову, водой смывали кровь… Заходил медик. Констатировал смерть…

- Исполнитель стрелял из пистолета?

Из мелкокалиберной винтовки. Убойная сила ТТ и Макарова очень большая, а расстояние близкое – 20-30 сантиметров. Я еще спрашивал, почему не пистолет с глушителем… Объяснили… После мелкашки даже выходное отверстие не всегда оставалось…

- Исполнитель – из своих?

Да, из СИЗО.

- Один человек или разные?

- Коллеги знали, что это палач?

Догадывались. Майорское звание получил досрочно. Ему и контролерам доплачивали по какой-то секретной ведомости. Но главбух-то знал о ней. 15 дней дополнительного отпуска было у этих людей к основному. А раз в полгода – еще одно месячное денежное содержание (полный оклад и за звание).

- Вы исполнители видели, разговаривали – что за фрукт?

Не скажу, что им двигала жестокость. Нормальный, ответственный, порядочный. Ничего худого. До него был другой, так вроде умом тронулся после увольнения. Но как докажешь, что из-за этого? И у обычных людей крышу срывает…

- То есть исполнитель не был каким-то ущербным штрафником?

Да Боже упаси, выбросьте такие мысли из головы. Проверенный, надежный офицер. Доброволец. И контролеры, приводившие смертника, тоже нормальные люди в погонах.

- А сами что испытывали?

Ну, что бы вы испытывали к убийцам?..

- Не знаю… Душой не огрубели?

Да нет…

- Пустили смертника в расход – что потом?

Оформлялись документы о приведении приговора в исполнение. Я подписал документы на 18 смертников. Сотрудник ОИЦ делал отметку в своих бумагах и забирал личное дело, уведомив потом родственников, что человека уже нет…

- Вы как-то стресс снимали?

На это мероприятие выделялась определенная сумма. Контролеры на Лукьяновскеом рынке закупали продукты неплохие, ну и спиртное. Садились за стол…

- Где?

Да в той же, первой комнате, куда сначала заводили смертника.

- А он в это время…

- …остывал во второй…

- И что вы?

Наливали по рюмке, выпивали молча, за упокой души… Ну, а потом уже шли разговоры…

- Водку пили или коньяк, вино?

Только водку. Но не напивались никогда. Три-четыре рюмки, и баста. Только снять стресс. Хоть и преступник, негодяй, но – живое ж существо…

- А куда труп?

Уже был готовый гроб. Покойника клали туда, загружали в “рафик”, которым мы приехали, и везли на загороднее кладбище – там и сейчас могилы с табличками под номерами видны (родственникам запрещалось сообщать, где могилы находятся). А когда построили крематорий, смертников стали сжигать, причем по договору безо всякой очереди. Выдали акт, и дело с концом. Но это уже без меня – в этот день разрешалось на работу не возвращаться…

- Смертников расстреливали в определенные дни?

Нет. Как привозил спецконвой, так и… Обычно с этим не тянули. Боялись, как бы суицида не было.

- Было такое, что кто-то не дожил до расстрела?

Редко. Один на простынях повесился, так шум поднялся – не передать…

- С мистикой сталкивались? Ну, смертник не упал, а развернулся и пошел…

Это не кино… Стреляют-то в затылок. И еще контрольный… Конвульсии – были, но это не мистика.

- А промахи?

С такого расстояния? Ни разу. Вот осечка была. Однажды. Но не при мне.

- Ну, а рука дрогнула?

Покормить и казнить, - такой протокол приведения в действие приговора о смертной казни устоялся во многих странах, где высшую меру наказания еще не заменили пожизненным заключением. Зная о том, что их жизнь скоро прервется, тем более, зная точную дату исполнения приговора, преступники имеют право заказать в камеру последний в их жизни обед. Все, что угодно, в любом виде и любом количестве. Некоторые приговоренные довольствуются незатейливыми блюдами вроде консервированной фасоли, завтрака из McDonalds или бутербродов с чаем, но встречаются и гурманы, желающие деликатесов. Серия фотографий под названием "No Seconds" сделанная американским фотографом Генри Хагривзом (Henry Hargreaves), дает возможность взглянуть, какие обеды заказывают перед казнью некоторые насильники, террористы и серийные убийцы.

Среди рецидивистов и маньяков немало любителей вкусно покушать, тем более, если до тюрьмы, в "прошлой жизни", они занимали должности шеф-поваров, администраторов кофеен и ресторанов, либо же любили радовать друзей и домочадцев вкусными домашними кушаньями собственного приготовления. Так, насильник и убийца Уэйн Гейси знает толк в изысканных блюдах, ведь он в свое время руководил тремя ресторанами сети KFC, и свой последний обед заказал именно там. И очень неплохойобед: клубника, креветки и жареный цыпленок, приготовленные по фирменному рецепту ресторанного шеф-повара. Сладкоежки довольствуются мороженым с шоколадной крошкой, пирогами с начинкой, а брутальные мясоеды желают огромные стейки на большом блюде.

Из общей массы выделяются преступники, которые не расстаются с чувством юмора даже за несколько часов до казни. Осужденный за двойное убийство Рикки Рей Ректор, к примеру, отказался от заказанного ранее орехового пирога, заявив, что оставит его на потом и съесть позже. А Ронни Ли Гарднер побеспокоился о том, чтобы не скучать во время трапезы, и попросил включить ему трилогию Толкина "Властелин колец", пока он обедает. В сравнении с этими персонажами, которые наверняка были заводилами и весельчаками в "прошлой жизни", очень хмурыми и мрачными, зато весьма соответствующими атмосфере, кажутся другие приговоренные к казни преступники. Заставляют задуматься заказы, в которых фигурирует одна-единственная оливка с косточкой, либо же... абсолютно пустой поднос. Что это, величайшая степень раскаяния, капризы преступников, отчаяние, либо же результаты долгих мучительных размышлений бессонными тюремными ночами?

P.S. Меня зовут Александр. Это мой личный, независимый проект. Я очень рад, если Вам понравилась статья. Хотите помочь сайту? Просто посмотрите ниже рекламу, того что вы недавно искали.