Сашка и яшка краткое содержание. Другие книги схожей тематики
Поэзии Есенина присуща специфическая религиозность. Христианское начало в народном духе отождествляется у него с "крестьянским" (это, в сущности, родственные слова, "христианин" - самоназвание крестьянина, свидетельствующее о его мироощущении). За всем этим стоит поэтическая идеализация патриархальной "избяной" Руси, "крестьянского рая", которая выражена и в книге философско-символического характера "Ключи Марии", и в целом ряде стихотворений, в которых перемешаны мотивы библейские, евангельские, церковно-житийные, фольклорные, а также языческие (пантеистические). Следует учитывать и глубокое философско-символическое и сакрально-мифологическое значение предметно-бытовой сферы для поэта. Утварь, устройство избы, домашний скот - все это неотъемлемые атрибуты "крестьянского рая".
Поэзии Есенина присуща специфическая религиозность. Христианское начало в народном духе отождествляется у него с "крестьянским" (это, в сущности, родственные слова, "христианин" - самоназвание крестьянина, свидетельствующее о его мироощущении). За всем этим стоит поэтическая идеализация патриархальной "избяной" Руси, "крестьянского рая", которая выражена и в книге философско-символического характера "Ключи Марии", и в целом ряде стихотворений, в которых перемешаны мотивы библейские, евангельские, церковно-житийные, фольклорные, а также языческие (пантеистические). Следует учитывать и глубокое философско-символическое и сакрально-мифологическое значение предметно-бытовой сферы для поэта. Утварь, устройство избы, домашний скот - все это неотъемлемые атрибуты "крестьянского рая".
Россия для Есенина - прежде всего древняя патриархальная "Русь", своего рода застывшее время и пространство, в котором не предполагается никакое движение, а всякий прогресс губителен. Отсюда - антиурбанизм, отрицательное отношение к индустриальным символам (излюбленным для футуристов). В одном из стихотворений цикла "Сорокоуст" используется выразительная метафора, передающая драматическую коллизию города и деревни, как ее видел в то время поэт (эта метафора стала хрестоматийной: летящий по рельсам паровоз и не поспевающий за ним жеребенок: "Милый, милый, смешной дуралей, // Ну куда он, куда он гонится? // Неужель он не знает, что живых коней // Победила стальная конница?").
Первоначально Есенин принял Октябрьскую революцию, однако симпатия к ней у Есенина была не политическая, а, как и у Блока, отвлеченно-философская: это соответствовало его утопической мечте о построении "мужицкого рая". Но, так как революция большевиков была по преимуществу пролетарской и индустриальной и на деле имела мало общего с утопией "мужицкого рая", тоска по "Руси уходящей" со временем одержала верх в сознании Есенина над революционной утопией.
****************************************************************
"Иорданская голубица" (20-23 июня 1918 г.) открывается всеохватным литургическим образом Есенина "Земля моя, златая, Осенний светлый храм!" и в нем "несется к облакам" "в небесный сад" стая гусей – "душ преображенных Неисчислимая рать". Так любили верить в народе, так кажется и его поэту. А летящий впереди их лебедь с грустными глазами представляется ему плачущей и "отчалившей Русью", Русью уходящей. Так и не удалось ей воплотить здесь на земле свои самые заветные чаяния.
Каждая из пяти главок поэмы вносит свою интонацию, свой голос в уже трагическую полифонию эпохи. Вот она, вера большевицкая:
Небо – как колокол,
Месяц – язык,
Мать моя – родина,
Я – большевик.
Ради вселенского
Братства людей
Радуюсь песней я
Смерти твоей.
Образ России как жертвы, закланной на гибель, возникал уже в "Сельском часослове", но радоваться ее кончине поэт мог, разве что войдя в роль и голос "большевика".
Но вскоре побеждает собственное ощущение родины в ее роковой час: вновь взметываются поэтической стаей и образы мессианские, крестильные в новую веру: Россия – "луговой Иордань", апостол Андрей вновь бродит по Руси "с дудкой пастушеской", а "Мати Пречистая Дева" на околице села "розгой стегает осла". Но врываются и ноты вечной "мудрой" элегии, пассивной веры:
Братья мои, люди, люди!
Все мы, все когда-нибудь
В тех благих селеньях будем,
Где протоптан Млечный Путь.
Не жалейте же ушедших,
Уходящих каждый час, –
Там на ландышах расцветших
Лучше, чем в полях у нас.
Здесь слом и грустно-расхожее "все там будем, там – лучше, все мы – игрушки судьбы": "Кто сегодня был любимец – Завтра нищий человек".
И завершается поэма просто славой новому дню, в котором идет космическое братание со стихиями, вещами, тварями мира – все священно в этом храме земли, крестьянского дела и быта, все пантеизировано, Бог растворен в природе, осеняя этот край своим всегдашним присутствием в самой ткани бытия.
Древняя тень Маврикии
Родственна нашим холмам,
Дождиком в нивы златые
Нас посетил Авраам.
Сядь ты ко мне на крылечко,
Тихо склонись к плечу.
Синюю звездочку свечкой
Я пред тобой засвечу.
Приглашение сесть и склониться к поэту обращено к новому дню. Так вновь возникает удивительная атмосфера интимного, домашнего касания природных явлений и космических существ: дня, света, солнца, звезд к самому поэту. Написанная в родном селе Константиново, "Иорданская голубица" вещь более всего умиротворенно-поэтическая, мистико-пантеистическая; сохраняя приметы мессианского времени, переживаемого страной, она впечатляюще передает все же другое: яркое переживание слитности поэта с природой, землей, небом, с "уходящими каждый час" людьми-братьями.
Александр Иванович Куприн
Сашка и Яшка
Про прошлое
Ника – известная непоседа. Ника – егоза и стрекоза. Ника скачет, как коза брынская. Все ей надо знать, во все сунуть свой розовый нос, особенно куда не надо. В одну минуту она задает двадцать пять вопросов и сама их разрешает с непостижимой быстротой.
Нике нет еще и десяти лет, а она уже дважды летала на аэроплане и потому на подруг смотрит с высоты шестисот метров.
– И даже совсем, ни капельки не страшно, – говорит она, – а только ужасно приятно. Точно катишься на бесшумном автомобиле по асфальту. А внизу все: дома, лошади, паровозы, деревья как игрушки для самых маленьких детей.
Ника из семьи военных летчиков Прокофьевых. Ее отец – известный инструктор; его специальность – тяжелые боевые аппараты. С огромного «фармана» ь 30 он сбрасывал бомбы на немцев.
Брат Жоржик знаменит на всех аэродромах как виртуоз по высшему фигурному пилотажу: ему нет равного в изяществе и законченности петель, скольжении и штопоров. Все системы летательных машин он попробовал на личном опыте.
Другой брат, Александр (Ника его зовет просто и непочтительно – Сашкой), военно-морской летчик. Он перегнал отца по службе и, в шутку, подтягивает его. За ним числится несколько сбитых германских машин. Он старший лейтенант, рукоятка его кортика украшена георгиевским темляком, а за последние подвиги при обороне Эзеля он непременно получит и Георгиевский офицерский крест.
Ника по праву гордится своими тремя авиаторами. Даже плюшевая, потертая Никина обезьянка Яшка совершила множество полетов в самой боевой обстановке, укрепленная на гаргроте Сашкиного аэроплана.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
|
«Ника – известная непоседа. Ника – егоза и стрекоза. Ника скачет, как коза брынская. Все ей надо знать, во все сунуть свой розовый нос, особенно куда не надо. В одну минуту она задает двадцать пять вопросов и сама их разрешает с непостижимой быстротой…» Издательство: "ЛитРес: чтец"
аудиокнига можно скачать Другие книги схожей тематики:
Ая, ое. 1. прич. страд. прош. от раскрасить. 2. в знач. прил. Расписанный краской (красками), разными цветами. Они отыскали большую, раскрашенную лодку, отыскали двух гребцов и позвали дам. Тургенев, Накануне. Она лезет в самую свою сокровенную… … Малый академический словарь Аюсь, аешься; несов. (несов. поручиться). Заверять в чем л., гарантировать что л., принимать на себя ответственность за кого, что л. Ручаюсь вам, что он никого не глупее, а многих гораздо умнее. С. Аксаков, Семейная хроника. Доктор не ручался за … Малый академический словарь Ая, ое; вен и венен, венна, венно. 1. Хранимый в тайне, оберегаемый от других; тайный. А у невесты Бестужева в деревне гувернантка, тоже француженка, и она дружна и в сокровенной, частой переписке с этой самой, здешней приятельницей гвардейца… … Малый академический словарь А, м. Петля из ремня или ленты на рукоятке шпаги, сабли, шашки, надеваемая на руку при пользовании оружием. Сабля с темляком. || Такая петля из орденской ленты как знак отличия в царской армии. Он старший лейтенант, рукоятка его кортика украшена… … Малый академический словарь Ая, ое; рен, рна, рно. 1. только полн. ф. Имеющий сложное очертание, форму, сделанный в форме кого, чего л. (человека, животного, цветка и т. д.). Фигурный пряник (в виде конька или какой л. другой формы). Фигурное зеркало (сделанное в форме… … Малый академический словарь Словарь-справочник по пунктуации |
Сашка и Яшка
Про прошлое
Ника – известная непоседа. Ника – егоза и стрекоза. Ника скачет, как коза брынская. Все ей надо знать, во все сунуть свой розовый нос, особенно куда не надо. В одну минуту она задает двадцать пять вопросов и сама их разрешает с непостижимой быстротой.
Нике нет еще и десяти лет, а она уже дважды летала на аэроплане и потому на подруг смотрит с высоты шестисот метров.
– И даже совсем, ни капельки не страшно, – говорит она, – а только ужасно приятно. Точно катишься на бесшумном автомобиле по асфальту. А внизу все: дома, лошади, паровозы, деревья – как игрушки для самых маленьких детей.
Ника из семьи военных летчиков Прокофьевых. Ее отец – известный инструктор; его специальность – тяжелые боевые аппараты. С огромного «Фармана» № 30 он сбрасывал бомбы на немцев.
Брат Жоржик знаменит на всех аэродромах как виртуоз по высшему фигурному пилотажу: ему нет равного в изяществе и законченности петель, скольжений и штопоров. Все системы летательных машин он попробовал на личном опыте.
Другой брат, Александр (Ника его зовет просто и непочтительно – Сашкой), – военно-морской летчик. Он перегнал отца по службе и, в шутку, подтягивает его. За ним числится несколько сбитых германских машин. Он старший лейтенант, рукоятка его кортика украшена георгиевским темляком, а за последние подвиги при обороне Эзеля он непременно получит и Георгиевский офицерский крест.
Ника по праву гордится своими тремя авиаторами. Даже плюшевая, потертая Никина обезьянка Яшка совершила множество полетов в самой боевой обстановке, укрепленная на гаргроте Сашкиного аэроплана.
Ника щурит блестящие голубые глаза, встряхивает по-мальчишески головой и отбрасывает рукой лезущие на нос короткие волосы.
– Вот вы мне вчера про собак, про гусей и про кошек... Хотите, я вам расскажу про Сашку и про Яшку. Только уговор: если что-нибудь ошибусь, не сердиться.
– Пожалуйста, Ника, пожалуйста.
Рассказ ее прекрасен. Он жив, ярок, меток и весь в движении. Но, к сожалению, его мог бы запечатлеть только граммофон, приставленный приемником к самому рту Ники, хотя и этот способ мне кажется неудобным, потому что Ника во время рассказа вертится во все стороны. От торопливости у нее вскакивают на губах и лопаются пузыри. Она выпускает одновременно множество слов, которые несутся из ее рта стремительно и без всякого порядка, так что порою кажется, будто шестнадцатое по счету слово доходит до вас раньше четвертого.
Если ее поправить в какой-нибудь технической ошибке, она – ничего, не обижается. Она охотно распишется в незнании, примет на бегу поправку и уже быстро скользит дальше, как на коньках.
По этой причине я предлагаю ее рассказ в изложении, проверенном и подкрепленном сторонними справками, давая самой Нике место лишь в известных, необходимых случаях.
