Главная » Декор » Анализ лирики Пастернака Б.Л

Анализ лирики Пастернака Б.Л

Анна Ахматова и Борис Пастернак — яркие представители петербургской и московской школ в русской поэзии. У нее — строгость и гармония классической формы, у него — внешнее нагромождение образов в попытках «в пределах стихотворения воссоздать всеохватывающую атмосферу бытия»:

Как не в своем рассудке,
Как дети ослушанья,
Облизываясь, сутки
Шутя мы осушали.
<...>
И день вставал, оплеснясь,
В помойной жаркой яме
В кругах помойных лестниц,
Ушибленный дровами.

Это ранний Пастернак (1919 г.). После 1940 г. его стиль решительно изменится в сторону простоты и в формальном отношении станет близок стихам Ахматовой: та же внешняя простота и «прозрачность» в соединении со смысловой глубиной. Техника стиха у позднего Пастернака обретает такое качество, что уже перестает восприниматься как техника:

Снег идет, снег идет,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.

Словно с видом чудака,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака.
<...>
(«Снег идет», 1956).

Но при всей разнице между «ранним» (до 1940 г.) и «поздним» (после 1940 г.) Пастернаком общность, цельность его поэтического мира несомненна. Уже сами названия сборников «Поверх барьеров» (1916) и «Сестра моя — жизнь» показательны, потому что характеризуют поэтическую манеру Пастернака. В чем же особенности мировосприятия и поэтического стиля Бориса Пастернака? Вот фрагмент его стихотворения 1918 г.:

Я понял жизни цель и чту
Ту цель, как цель, и эта цель —
Признать, что мне невмоготу
Мириться с тем, что есть апрель,
<...>
Что в берковец церковный зык,
Что взят звонарь в весовщики,
Что от капели, от слезы
И от поста болят виски.

Сквозь это почти косноязычное бормотание раннего Пастернака (одна только строчка «Ту цель, как цель, и эта цель...» чего стоит!) все же пробиваются его главная мысль и чувство — изумление поэта перед миром {«Мне невмоготу / Мириться с тем, что есть апрель...»). Берковец — старинная русская мера веса, равная десяти пудам; низкий звук колокола «ощутим на вес». Восхищение чудом жизни — вот то новое, что принес в поэзию Пастернак.

«Родство со всем, что есть», желание остановить, задержать, запечатлеть в слове каждый миг уходящего бытия — вот главное чувство, владеющее лирическим героем Пастернака.

Сестра моя — жизнь и сегодня в разливе
Расшиблась весенним дождем обо всех,
Но люди в брелоках высоко брюзгливы
И вежливо жалят, как змеи в овсе.

У старших на это свои есть резоны.
Бесспорно, бесспорно смешон твой резон,
Что в грозу лиловы глаза и газоны
И пахнет сырой резедой горизонт.
(«Сестра моя — жизнь...»)

В этих стихах все рядом и все перепуталось: в отсветах молний бушующей грозы глаза и газоны — одного, лилового, цвета; а горизонт не дальний, не темный и даже не зловещий (как молено было бы предположить), а — сырой и пахнет резедой, сорной травой, у которой особенно терпкий запах после дождя. Резон, газоны,резедой, горизонт — в этих словах «полно озона». Может быть, поэтому современник Пастернака О.Э.Мандельштам сказал о его поэзии: «Стихи Пастернака почитать — горло прочистить, дыханье укрепить, обновить легкие: такие стихи должны быть целебны от туберкулеза».

Название сборника «Сестра моя — жизнь» —лучший эпиграф ко всему творчеству поэта. В этом обращении одновременно и нежность, и благоговение, и дерзость («Поэзия вечной мужественности», — говорила М.И.Цветаева о Пастернаке), а в общем — крайняя интимность. Пастернак «на ты» с миром: «Казалось, альфой и омегой мы с жизнью на один покрой. Она жила, как альтер эго, и я назвал ее сестрой».

Итак, отличительная черта поэтического стиля Пастернака — сила и интенсивность контакта лирического героя с миром. Существует — и справедливо — мнение о сложности, затрудненности восприятия стихов раннего Пастернака. Во-первых, в словаре поэта — масса непонятных слов из самых разных пластов лексики: фольварки, брыжи и фижмы, центифолии, дебаркадер, гривны... ; во-вторых, восприятию мешает непоследовательный, затрудненный синтаксис (как найти конец предложения, подлежащее и сказуемое?) и, наконец, густая метафоричность, ассоциативные ряды образов. Такая сложность сама по себе не является ни достоинством, ни недостатком. Это своеобразие стиля, художественной манеры. Стиль же — не просто совокупность художественных приемов, он есть нечто объективное — выражение, отпечаток личности художника.

В замечательной рецензии на книгу «Сестра моя — жизнь» Марина Цветаева так формулирует основную причину непонимания Пастернака: она — «в нас... Между нами и вещью — наше (вернее, чужое) представление о ней, наша застилающая вещь привычка... все общие места литературы и опыта. Между нами и вещью наша слепость, наш порочный глаз. Между Пастернаком и предметом — ничего...»

У капель — тяжесть запонок,
И сад слепит, как плес,
Забрызганный, закапанный
Мильоном синих слез.
(«Ты в ветре, веткой пробующем...»)

Лирическое повествование Пастернак ведет «поверх барьеров» обычного (привычного, шаблонного) восприятия жизни. В его поэтической вселенной — «люди и вещи на равной ноге». Стерты границы: высокое — низкое, поэтическое — прозаическое, общее — частное. Нет ничего мелкого, незначительного, все сплетено в « существованья ткань сквозную ». Вещи сдвигаются со своих «насиженных мест» (тех, где мы привыкли их видеть) и приходят в бурное, порой хаотическое движение, призванное запечатлеть действительность в ее естественном беспорядке. Отсюда — импрессионизм поэтического письма Пастернака:

Нет времени у вдохновенья. Болота,
Земля ли иль море, иль лужа, —
Мне здесь сновиденье явилось, и счеты
Сведу с ним сейчас же и тут же.

Это строки о Петре I, замыслившем новую северную столицу. Но любая лирика — прежде всего о себе: «...счеты сведу... сейчас же и тут же». Та же мысль — в другом стихотворении: «И чем случайней, тем вернее / Слагаются стихи навзрыд».

«Мой сорт», кефир, менадо.
Чтоб разрыдаться, мне
Не так уж много надо, —
Довольно мух в окне.
(« Как усыпительна жизнь!..»)

Речь «взахлеб» и «навзрыд», переполненная громоздящимися и лезущими друг на друга словами; способность мыслить и говорить не отдельными строками, а целыми строфами, периодами, оборотами — характерные черты стиля Пастернака.

Разрывая кусты на себе, как силок,
Маргаритиных стиснутых губ лиловей,
Горячей, чем глазной маргаритин белок,
Бился, щелкал, царил и сиял соловей.
(«Маргарита»)

Это не описание соловьиного пения. Это его запись — запись эмоционального удара, нанесенного соловьиным пением. Вся последняя строка «бился, щелкал, царил и сиял соловей» — это словесный рисунок четырехколенчатой соловьиной рулады. Соловей аукается со словами силок — лиловей — белок, а белок — с бился и сиял. Звуковая ассоциативность накладывается на ассоциативность смысловую и образную. Сам Пастернак об этом сказал так: «Поэзия подыскивает мелодию природы среди шума словаря».

Поздний Пастернак это же соловьиное пение передаст одним глаголом:

И на пожарище заката
В далекой прочерни ветвей,
Как гулкий колокол набата,
Неистовствовал соловей.

Глагол неистовствовал захватывает огромное звуковое пространство. Музыка наступающей весны передана единственной строчкой: «С капелью говорит апрель...»

Такая особенность стихов Пастернака позволила исследователям говорить о звуковом колорите (колорит — соотношение красок по тону и интенсивности в живописном полотне) его поэзии. «Мир наполнил новым звоном / В пространстве новом отраженных строф», — с присущей ей меткостью определений сказала Ахматова о своем собрате по перу.

Часто образ Пастернака — образ не статичный, а движущийся, показанный в развитии. «Поэт стремится выразить свою мысль, свое впечатление, описывая предмет со всех концов разом. Будто торопясь зафиксировать, охватить быстрым очерком поток явлений... пропускает несущественное, прерывая, нарушая логические взаимосвязи, и заботится прежде всего о передаче атмосферы, настроения или состояния в их подлинности...» — пишет исследователь творчества Б.Пастернака Н.Банников.

Попытаемся прочесть с этой точки зрения стихотворение «Девочка» из «Сестры моей — жизни»:

Из сада, с качелей, с бухты-барахты
Вбегает ветка в трюмо!
Огромная, близкая, с каплей смарагда
На кончике кисти прямой.

Сад застлан, пропал за ее беспорядком,
За бьющей в лицо кутерьмой.
Родная, громадная, с сад, а характером —
Сестра! Второе трюмо!

Но вот эту ветку вносят в рюмке
И ставят к раме трюмо.

Тюремной людской дремой?

Пространственное положение лирического героя — внутри дома, в комнате, где в зеркале трюмо отражается сад за окном. Вдруг неожиданно («с бухты-барахты») одна-единственная ветка, «вбежавшая в трюмо» (порыв ветра?), заслонила собой целый сад:

Громадная, с сад, а характером —
Сестра! Второе трюмо!

Внимание останавливает последняя строка. Сестра — кому? саду? Но определение «второе трюмо», в котором одна ветка приравнена к целому саду (сад — это «первое трюмо») отсылает к названию сборника — «Сестра моя — жизнь». «Огромная, близкая, родная, громадная» ветка-девочка в этом стихотворении — образ жизни.

В третьей строфе в комнате оказывается уже не отражение ветки, а она сама — ее «вносят в рюмке и ставят к раме трюмо». Теперь уже будто не лирический герой, а ветка, неожиданно оказавшаяся в «тюрьме комнаты», удивленно глядит на то, что предстало ее взору:

Кто это, — гадает, — глаза мне рюмит
Тюремной людской дремой?

Слово трюмо, фонетически повторенное в последовательности в рюмке — к раме трюмо — рюмит тюремной дремой, — звуковой портрет ветки, отразившейся в зеркале трюмо. Образ «лепится» при помощи звука. В целом же стихотворение рождает у читателя ощущение яркого весеннего утра с бьющим в глаза солнцем и горячим шелестом листвы за окном (несмотря на отсутствие «прямых» деталей, указывающих на «солнечность» и «утро»).

О подобной манере художественного письма, когда важно передать не только увиденное, но и впечатление от него, сам Пастернак писал: «Исскуство есть запись смещения действительности, производимого чувствами».

Свои образы Пастернак выстраивает по ассоциативному принципу.

И сады, и пруды, и ограды,
И кипящее белыми воплями
Мирозданье — лишь страсти разряды,
Человеческим сердцем накопленной.

Сады — пруды — ограды. — мирозданье — страсти образуют цепь ассоциаций, из которых только первые три звена обычно сопоставимы в нашем сознании; добавленные к ним мирозданье — страсти нарушают автоматизм восприятия текста, заставляют работать мысль читателя. Сближение отдаленного делает образ необычным, побуждает нас — вслед за поэтом — открывать новые связи в мире. Вот пастернаковские «Ландыши », на которые набредаешь в прохладной тени березняка жарким майским полднем:

Но ты уже предупрежден:
Вас кто-то наблюдает снизу:
Сырой овраг сухим дождем
Росистых ландышей унизан.

Шурша, неслышно, как парча,
Льнут лайкою его початки,

Весь сумрак рощи сообща
Их разбирает на перчатки.

Разберемся в прилагательных: «Сырой овраг сухим дождем / Росистых ландышей унизан». По сравнению с настоящим дождем дождь ландышей, хотя и не успевших еще обсохнуть от росы, конечно, сухой. Определения как бы отрицают друг друга: сырой — сухим -- росистых. Но через это отрицание утверждается единство, рождается образ. Зрительный образ обогащен звуковым («шурша, неслышно, как парча» — ш- с- пч: шум молодой весенней листвы) и осязательным («льнут лайкою его початки»): нежные, глянцевитые листья молодых ландышей напоминают прикосновение кожи перчаток к рукам. Как руки прячутся в перчатки, так с наступлением темноты закрываются широкие ладони-листья ландышей («весь сумрак рощи сообща / их разбирает на перчатки). Это стихотворение — пример того, как далекие ряды образов сдвигаются, освещая друг друга, входя в новые, непривычные сочетания.

Не знаю, решена ль
Загадка зги загробной,
Но жизнь, как тишина
Осенняя, — подробна.
(«Давай ронять слова...»)

Осеняя прозрачность и тишина — особенные: видно и слышно далеко — «во все концы света» (словом хрустальный передал Ф.И.Тютчев такое состояние природы: «Весь день стоит как бы хрустальный...»). Сравнение жизни и тишины у Пастернака идет по неожиданному ассоциативному признаку — подробности. В нашей жизни значительно не только главное, подчас мелочи важнее — это хорошо знал поэт, чей покровитель — «всесильный бог деталей». У Пастернака особое, жадное, неистовое пристрастие к деталям. Их тончайшее, точнейшее воспроизведение — его специальность. («Искусство — дерзость глазомера, влеченье, сила и захват».) Пастернак — художник, которому «ничто не мелко», ибо только в подробностях, частностях оживает панорама бытия.

Ахматова, по воспоминаниям современников, очень возмущалась строкой Пастернака: «вошла со стулом». Безусловно, для ее поэтической системы, где все строго и классично, как летящие линии петербургских зданий, такая строка невозможна. Но не для Пастернака, москвича по рождению и мироощущению. В его мире сказать так — естественно:

О неженка, во имя прежних
И в этот раз твой
Наряд щебечет, как подснежник
Апрелю: «Здравствуй!»

Грех думать — ты не из весталок:
Вошла со стулом,
Как с полки жизнь мою достала
И пыль обдула.
(«Из суеверья»).

Литературовед Лев Озеров так поясняет ассоциативную образность поэта: «Пастернак сам вовлекается и увлекает за собой читателя в лабиринты образов и мыслей, выражая сложность человеческой психики, ее многоплановость, в известной мере ее нерасчлененность, бесконтурность. Между предметами и явлениями внешнего и внутреннего мира нет перегородок...» Мысль Л. Озерова продолжает А.Д.Синявский: «Пастернак склонен на самые высокие темы объясняться без обиняков, по-домашнему, в тоне фамильярной бытовой беседы. Его своеобразие в том и состоит, что он поэтизирует мир с помощью прозаизмов*. Вот какой увидел поздний Пастернак весну:

Это она, это она,
Это ее чародейство и диво.
Это ее телогрейка за ивой,
Плечи, косынка, стан и спина.

Это Снегурка у края обрыва.
Это о ней из оврага со дна
Льется без умолку бред торопливый
Полубезумного болтуна.
(«Опять весна»)

Чародейство и диво аукаются с телогрейкой за ивой — в этом весь Пастернак. Итак, еще раз коротко суммируем основные черты поэтического стиля Бориса Пастернака:

— эмоциональный, экстатический подход к жизни и к миру: поэзия — это « общение восторга с обиходом », отсюда — импрессионизм стиля;

— лирический «напор»: стремительное и бурное движение стиха, захватывающего в свой поток все, что попадается на пути;

— сгущенная метафоричность, ассоциативные ряды образов;

— смещение привычных значений предметов и понятий (экспрессионизм стиля).

Талант Бориса Пастернака органически соединил, синтезировал в себе те дары, которые поэт получил от своих родителей: отца — художника, «гения мгновения», как его называли современники, и матери — виртуозной пианистки. Живопись и музыка слились в поэтическом слове. Об этом сокровенном единстве сказал Пастернак в стихотворении «Зима приближается»:

Октябрь серебристо-ореховый,
Блеск заморозков оловянный.
Осенние сумерки Чехова,
Чайковского и Левитана.

В одной строфе — и русская «негромкая» осень с ее щемящей грустью, и вечерняя заря русской классической культуры.

В тематическом плане в лирике Пастернака можно выделить стихи о природе, о творчестве и о любви, хотя, разумеется, всякая классификация поэзии условна. «Природа всю жизнь была его единственной полноправной Музой, его тайной собеседницей, его невестой и Возлюбленной, его Женой и Вдовой — она была ему тем же, чем была Россия Блоку. Он остался ей верен до конца, и она по-царски награждала его». «Природа» в процитированных словах Ахматовой о Пастернаке — синоним все той же «сестры моей — жизни». Человек и мироздание у Пастернака даны в одном измерении и масштабе; и человек, и природа одинаково одушевлены и одухотворены. В этом плане его поэзия является гармоническим развитием драматически-напряженной тютчевской линии в русской литературе.

Весна, я с улицы, где тополь удивлен,
Где даль пугается, где дом упасть боится,
Где воздух синь, как узелок с бельем
У выписавшегося из больницы...

Такую особенность Пастернака хорошо объяснила М.И.Цветаева в уже цитированной статье «Световой ливень»: «... его дождь — слишком близок, больше бьет нас, чем тот из тучи, к которому привыкли. Мы дождя со страницы не ждали, мы ждали стихов о дожде. [До Пастернака] как изумительно ни писали природу, но все о, никто ее: самое: в упор... Он дает пронзить себя листу, лучу, что уже не он, а: лист, луч». Разумеется, от читателя подобная манера письма требует работы ума и сердца, труда души. Пастернак весь — на читательском творчестве.

Поэзия! Греческой губкой в присосках
Будь ты, и меж зелени клейкой
Тебя б положил я на мокрую доску
Зеленой садовой скамейки.

Расти себе пышные брыжи и фижмы,
Вбирай облака и овраги,
А ночью, поэзия, я тебя выжму
Во здравие жадной бумаги.
(«Что почек, что клейких заплывших огарков...»)

Поэзия — часть самой жизни, природы, чьей живительной влагой и питается душа поэта — «греческая губка в присосках». Мотив единства жизни и творчества — один из ведущих в лирике Пастернака. В его зрелых стихах восхищение красотой « общей лепки мира» соединяется с осознанием ответственности художника перед жизнью и временем. Именно творчество (в том числе и творчество собственной жизни, о чем — роман «Доктор Живаго») оправдывает существование человека на этой земле:

Зачем же плачет даль в тумане
И горько пахнет перегной?
На то ведь и мое призванье,
Чтоб не скучали расстоянья,
Чтобы за городскою гранью
Земле не тосковать одной.

Для этого весною ранней
Со мною сходятся друзья,
И наши вечера — прощанья,
Пирушки наши — завещанья,
Чтоб тайная струя страданья
Согрела холод бытия.

Художник — уполномоченный вечности, глашатай высших начал, и его деятельность — это непрерывно, неустанно творимый подвиг:

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты — вечности заложник
У времени в плену.

Творчество для Пастернака — это способ выйти за грань земного бытия; вырвавшись из оков пространства и времени, приблизиться к высшему, божественному началу в себе.

Искусство истолковывается в поэзии Пастернака как подвиг, любовь — тоже подвиг: « Быть женщиной — великий шаг, сводить с ума — геройство». Преклонение перед женщиной для лирического героя Пастернака сродни преклонению перед жизнью:

Мирами правит жалость,
Любовью внушена

Вселенной небывалоеть
И жизни новизна.

У женщины в ладони,
У девушки в горсти
Рождений и агоний
Начала и пути.
(«Под открытым небом»).

Ведущий мотив любовной лирики Пастернака — благодарность и восхищение, даже в ситуации «разрыва» и прощания любящих. Смысл искусства Борис Пастернак видел в том, чтобы «выразить величие жизни и неизмеримую ценность человеческого существования».

О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.
<...>
Я б разбивал стихи, как сад,
Всей дрожью жилок,
Цвели бы липы в них подряд,
Гуськом в затылок...

Третий, по общему мнению, - самый удачный сборник Пастернака своим подзаголовком имел: "Лето 1917 года". Первые стихотворения действительно были написаны в это время, так что к 1919 году в общих чертах книга уже сложилась. В большей степени, чем другие сборники Пастернака, этот сборник представляет собой целостное произведение, лирический роман, в основу которого положена реальная история взаимоотношений поэта с Еленой Виноград (встреча в Москве весной 1917 года, поездки Б. Пастернака к ней в Романовку и Балашов в июле и сентябре и последующий разрыв).

Про эти стихи. Первое стихотворение цикла "Не время ль птицам петь". Это стихотворение не раз приводилось в укор поэту как свидетельство его оторванности от жизни, от современной эпохи. Однако для Пастернака сборник "Сестра моя - жизнь" ознаменовал размежевание с романтиками, за чтением которых лирический герой коротал время. Поиск контакта с внешним миром, по мысли поэта, есть преодоление романтической эстетики, отказ от того, чтобы свои чувства и переживания делать основным содержанием поэзии. Таким образом, стихотворение - о порыве поэта вовне, к "разгулявшемуся деньку", к "детворе"... Дарьял - Дарьяльское ущелье, романтическое место, изображенное Лермонтовым в поэме "Демон": возможно, чтение поэмы приравнивается к посещению Дарьяла. Цейхгауз, арсенал - воинский склад, склад оружия; здесь, должно быть, имеются в виду средства художественной выразительности, открытые романтиками и унаследованные от них поэтом.

"Сестра моя - жизнь и сегодня в разливе..." Стихотворение, давшее название сборнику, - одно из центральных в нем. В первых двух строфах мы находим, в общем, несвойственное Пастернаку типично романтическое противопоставление "лирического героя" и "людей в брелоках" - трезвомыслящих и пошлых, не допускающих, что кто-то может воспринимать окружающее иначе, чем они. Для таких людей существует привычная иерархия вещей (см. третью строфу), в соответствии с которой железнодорожное расписание никак не может быть "грандиозней святого писанья", а вот для влюбленного поэта, едущего к возлюбленной и боящегося пропустить свою станцию, - может. Стук его сердца уподобляется стуку колес и буферов вагона, и солнце, и "звоночек", кажется, сочувствуют герою стихотворения. (Кстати, обратите внимание на звуковой рисунок пятой строфы.) Брелоки - подвески для украшения на часовой цепочке или браслете. Резеда - ароматное травянистое растение. Резоны (разг.) - смыслы, доводы. Камышинская ветка - железная дорога от Тамбова к Камышину, городу в Царицынской области. Фата-моргана - мираж, призрак.

Определение поэзии. В этом стихотворении бросается в глаза мнимая произвольность определений поэзии: кажется, одно из определений без ущерба может быть заменено другим, а подбор слов определяется скорее их звуковой, чем смысловой близостью. Однако вспомним, что "чем случайней, тем вернее слагаются стихи навзрыд". К тому же "звуковой портрет" поэзии в 1-й строфе не должен удивлять ("свист", "щелканье"), а ночь и пенье соловьев вообще являются непременным атрибутом любовной лирики. Если же учесть замечание Пастернака, что "...лопатками в дореволюционной Москве назывались стручки зеленого гороха... Под слезами вселенной в лопатках разумелся образ звезд, как бы держащихся на внутренней стенке лопнувшего стручка", - то остается только признать оригинальность и точность ассоциативного мышления поэта. Фигаро - опера Моцарта "Женитьба Фигаро". Во второй строфе с поэзией отождествляется и горох, и звезды, и музыка - все, чем богат мир. В результате такого восприятия действительности весь мир обнаруживает необыкновенную цельность: все предметы бытия связаны между собою, превращаются один в другой, так что музыка оборачивается градом ("низвергается градом на грядку"), а звезда - рыбой. Неожиданно драматичен финал стихотворения: "глухота" вселенной противостоит поэзии.

"Любимая - жуть! Когда любит поэт..."

Еще одно из стихотворений Пастернака, в основе которого лежит редкий для него романтический конфликт "поэта и толпы". Впрочем, это только фон, а акцент здесь перенесен на взаимоотношения поэта и возлюбленной, причем поэтический дар не отделяется от "жизненного" дара любить самозабвенно и "старомодно", подобно романтику: недаром поэт уподобляется Демону. В отличие от "комфорта" - ложного искусства, которое приукрашивает жизнь, искажая ее, подлинное искусство, как и подлинное чувство, неотделимо от жизни, является ее частью, обладает стихийной, даже хаотической природой ("и хаос опять выползает на свет", "и хаосом зарослей брызнется"). Антуан Ватто (1684- 1721) - французский художник-миниатюрист; в настоящем стихотворении табакерка, украшенная сюжетной шутливой миниатюрой Ватто, - образ утилитарного использования искусства, опошления его смысла. Анды - горная цепь в Южной Америке. Ризница - помещение при церкви для хранения риз и церковной утвари; здесь - в значении всей совокупности природного многообразия растительного мира.

"Давай ронять слова..." Стихотворение декларирует отказ от попытки глубокомысленно решать смысл бытия, разгадывать тайны жизни и смерти ("загадка зги загробной"): этот смысл в буквальном смысле очевиден и нагляден, надо только уметь его видеть в предметном многообразии мира, во всех его прекрасных подробностях. Как любовь к Богу открывает путь к Богу, так и любовь к жизни, удивление перед ней помогает понять ее сущность. Обилие редких слов в этом стихотворении заставляет вдумываться в смысл каждого из них: невнимательное отношение к словам стихотворения сделает его непонятным так же, как невнимательное отношение к жизни не дает увидеть в ней смысл. Цедра - корка апельсина или лимона. Марена - растение, из корней которого получают красную краску. "Янтарь и цедра", "мареной и лимоном обрызнута листва" здесь - желтые и красные листья. Иссурьмил - неологизм Пастернака, от слова сурьма - краска для чернения волос. Рядно - домотканый холст с редкой основой. Экклезиаст - одна из книг Ветхого Завета, написанная царем Соломоном. "С дней Экклезиаста" - с давних пор. Алебастр - строительный гипс белого цвета. Далии - георгины. Кариатиды - опоры в здании в виде женских фигур. Ягайло и Ядвига - великий князь литовский и польская королева, чей брак заложил основу польско-литовской унии под властью Ягеллонов (1386-1572). "Бог Ягайлов и Ядвиг" здесь - бог влюбленных, бог союзов, бог единства и единения всего разобщенного мира.

Книга “Сестра моя – жизнь” – вторая (после “Поверх барьеров”) книга стихотворений Пастернака. Стихотворения, которые собраны в ней, объединены общей идеей, общими образами. Книга имеет собственную композицию: вступление, основную часть, состоящую из нескольких циклов, и ” послесловие “.
Интересно, что во многих своих произведениях Пастернак идет от музыки; это особенно характерно для данной книги (и следующей за ней – “Темы и вариации”) и заметно в одновременном присутствии одних и тех же образов в разных стихотворениях (“Девочка” и “Душистою веткою машучи…”, “Балашов” и “Давай ронять слова…”), причем в первом образ как бы заявляется, задается, получает свое развитие и разрешение. В первую очередь интересно в стихотворении “Про эти стихи”, где представлено мироощущение лирического героя книги.
В кашне, ладонью заслонясь;
Сквозь фортку крикну детворе:
“Какое, милые, у нас
Тысячелетье на дворе?”
Здесь проявляется свойственное Пастернаку отношение к истории; он воспринимает себя и мир принадлежащими истории, как “второй вселенной, воздвигаемой человечеством в ответ на явление смерти с помощью явлений времени и памяти” (“Доктор Живаго”); лирический герой воспринимает себя как звено времени; он “вечности заложник/ У времени в плену”. я г
Связь поколений и миров проявится еще в одном стихотворении книги – “Давай ронять слова…”.
Интересно стихотворение “Сестра моя – жизнь и сегодня в разливе…”, давшее название всей книге. В нем суть восприятия истории лирическим героем – равенство всех предметов и существ мира в ней.
Что в мае, когда поездов расписанье,
Камышинской веткой читаешь в купе,
Оно грандиозней Святого писанья
И черных от пыли и бурь канапе.
Это стихотворение – концентрация мироощущения лирического героя; здесь заявлено равенство человека и жизни, человека и мира, жизни и мира. Все сотворенное кем бы то ни было имеет право на существование; вещь сотворена, следовательно, вместе со своим возникновением она вошла в историю и стала равна ей.
В первый раз природа как реальное проявление жизни мира изображается в стихотворении “Плачущий сад”. Здесь заметен переход от ада к самому лирическому герою:
Ужасный! – Капнет и вслушивается,
Все он ли один на свете. Мнет ветку в окне, как кружевце,
Или есть свидетель…
К губам поднесу и прислушаюсь,
Все я ли один на свете…
Природа становится средством приобщения к истории.
В связи с образом сада можно рассмотреть стихотворения “Зеркало” и “Девочка”; интересно, что вначале стихотворение “Зеркало” носило название “Я сам”.
Дорожкою в сад, в бурелом и хаос
К качелям бежит трюмо…
Огромный сад тормошится в зале
В трюмо – не бьет стекла!
Отождествление себя с садом становится для лирического героя средством самовыражения; сад, как мир, характеризуется общностью существующей в нем жизни. Прямое отождествление себя и сада мы видим и в стихотворении “Девочка”:
Из сада, с качелей, – с бухты-барахты
Вбегает ветка в трюмо!..
Родная, громадная, с сад, а характером –
Сестра! Второе трюмо!
В стихотворении “Душистою веткою машучи…”, где выражено единство всех явлений бытия:
Пусть ветер, по таволге веющий,
Ту капельку мучит и плющит.
Цела, не дробится…
Очень интересно стихотворение “Ты так играла эту роль!..”, где, возможно, выражено восприятие лирическим героем жизни как игры (вспомним название книги Юрия Живаго – “Игра в людей”). Особенно характерны строки:
И, низко рея на руле
Касаткой об одном крыле,
Ты так! – ты лучше всех ролей
Играла эту роль!
Они дают возможность вспомнить “Чайку” Чехова; вообще в стихах Пастернака ассоциации играют значительную роль; так, например, они важны в “Балашове”:
Мой друг, ты спросишь, кто велит,
Чтоб жглась юродивого речь?
В природе лип, в природе плит,
В природе лета было жечь.
Здесь задан вопрос, но на него не дается ответа. Он дан в стихотворении “Давай ронять слова…”. Характерно, что эпиграфом к нему служат процитированные только что строки; все стихотворение является преддверием ответа:
Ты спросишь, кто велит? –
Всесильный бог деталей,
Всесильный бог любви,
Ягайлов и Ядвиг.
Это стихотворение, несмотря на то что оно не последнее, как бы заключает всю книгу – настолько исчерпывающе дан ответ. Здесь мы видим, кого Пастернак считает центром природы, культуры, мира; при этом подтверждается тождество всего созданного, сотворенного Богом:
Кому ничто не мелко,
Кто погружен в отделку
Кленового листа…
Характерным свойством книги “Сестра моя – жизнь” является очевидное присутствие в ней творящейся истории. Так, в стихотворении “Весенний дождь” мы видим:
Это не ночь, не дождь и не хором
Рвущееся: “Керенский, ура!”,
Это слепящий выход на форум
Из катакомб, безысходных вчера…
Наконец, последнее стихотворение, где хотелось бы заметить наибольшее сближение природы, мира и человека, – это “Наша гроза”:
Гроза, как жрец, сожгла сирень
И дымом жертвенным застлала
Глаза и тучи расправляй
Губами вывих муравья.
В книге есть цикл “Занятие философией”, включающий в себя “Определение поэзии”, “Определение души” и “Определение творчества”. Эти стихотворения по мысли как бы предваряют “Давай ронять слова…”. В “Определении поэзии” мы видим характерный предметный ряд:
…Это – ночь, леденящая лист,
Это – двух соловьев поединок…
Все, что ночи так важно сыскать…
Здесь ночь уподоблена центру жизни. “Определение творчества” же сводится к определению мироздания: “Мирозданье – лишь страсти разряды, человеческим сердцем накопленной”. Таким образом, антропоморфность мира ложится в основу определения самого этого мира.
Итак, мы видим, что книга “Сестра моя – жизнь” – единое произведение, где присутствует несколько развивающихся тем. Центральная – тема любви, от нее и зависят все остальные, сама же она выражена настолько полно в жизни природы и мира, что не может быть исчерпана.

Пушкин и философско-историческая мысль 19 века …Пушкин явился именно в то время, когда только что сделалось возможным явление на Руси поэзии как искусства. Двадцатый год...
Введение Любовная лирика как разновидность письменной литературы появилась в России в 18 веке. Конечно же, в русском фольклоре существовала любовная песня. Но древнерусская литература не...
Введение М. Ю. Лермонтов – очень сложное явление в истории литературной жизни России. Поэт, проживший всего 26 лет и оставивший относительно небольшое литературное наследство, до...
В феврале 1990 года мир отмечал 100-летие со дня рождения Бориса Леонидовича Пастернака – выдающегося поэта ХХ столетия. По решению ЮНЕСКО 1990 г. был объявлен...
Анна Ахматова: жизнь и творчество На рубеже прошлого и нынешнего столетий, хотя и не буквально хронологически, накануне революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в...
Борису Пастернаку, в отличие от большинства его современников, которых, “дробясь” и “измельчая”, стремительно нес поток времени, часы и дни были неведомы. С рождения ему была...
План. Введение………………………………………………………. ………………………….. 3 Глава I Характеристика мировоззрения Достоевского. 1. Морально-этические и религиозные взгляды художника; вопрос о “природе” человека…………………………12 2. Отношение писателя к Библии; роль...
Тютчев и Фет, обусловившие развитие русской поэзии второй половины XIX века, вошли в литературу как поэты “чистого искусства”, выражающие в своем творчестве романтическое понимание духовной...
Гений Пушкина уникален в мировой истории. И хотя рядом с ним были выдающиеся поэты, никто из них заменить Пушкина, конечно, не мог. Ни Жуковский, ни...
В каждой развитой национальной литературе есть имена, являющиеся свидетельством ее вершины, дающие на века этой литературе духовно-эстетический идеал. В Италии это Петрарка, в Англии –...
Основные темы и мотивы поэзии Некрасова определились уже в сборнике 1856 года. В соответствии с тематикой он включал четыре раздела. Первый раздел содержал стихотворения, посвященные...
Методика анализа Эта заметка представляет собой вступительную лекцию к небольшому курсу “Анализ поэтического текста” – о технике монографического разбора отдельных стихотворений. В 1960-1980-е гг. это...

Муниципальное образовательное учреждение

Средняя общеобразовательная школа № 15

Роль сравнений в создании индивидуального поэтического стиля Б. Пастернака (сопоставительный анализ сборников «Сестра моя – жизнь», «Когда разгуляется»).

Булынин Евгений

10 А класс

Научный руководитель

Кузнецк - 2006

1.Место поэзии Б. Пастернака в литературе 20 века. с.2

2.Сравнения в лирике Б. Пастернака:

б) лексический аспект, тематические группы субъектов и объектов сравнения; с.9

в) словообразовательный аспект как дополнительное средство связи в сравнении;

е) синестезия. с.21

3.Итоговое сравнение двух сборников. с.22

4.Литература. с.24

1. Место поэзии Б. Пастернака в литературе 20 века.

Борис Пастернак - крупнейший русский поэт двадцатого столетия. Высокое мастерство и неповторимая тональность стихов выдвинули его на одно из первых мест в мощном поэтическом движении годов, на стыке исторических эпох, и обеспечили ему очевидную репутацию в поэзии последующих десятилетий. 1912 годом помечены стихотворения, которыми обычно сейчас открываются книги поэта, в 1914 году Борис Пастернак выпустил свой стихотворный сборник - «Близнец в тучах», в 1917 году вышел второй сборник «Поверх барьеров».

В двадцатые годы Пастернак полностью отдается поэтическому творчеству.

Широкую известность принесла книга стихов «Сестра моя - жизнь» (1922), посвященная Лермонтову. Именно эта книга является показательной для начала творчества поэта.

В 19году выходят из-под его пера стихотворения цикла «Когда разгуляется»: «Быть знаменитым некрасиво», «Это я разминаю мускулы». В зрелый период творческого пути поэт осознает жизнь как нечто наивысшее, духовное, дарованное Богом.

Но для многих современников поэзия Пастернака оставалась непонятной, запутанной. Форма стихов казалась не в меру субъективной. Главной причиной тому была сложность поэтического строя. Сегодня эти споры, в основном, дело прошлое, облик поэта все яснее предстает в своей внутренней, органической целостности. Но и сегодня, конечно же, он не разгадан до конца. Поэтому мы попытаемся взглянуть на одну из интереснейших сторон поэзии – форму стиха.

Цель работы состоит в том, чтобы на примере стихов из сборников «Сестра моя – жизнь» и «Когда разгуляется» рассмотреть функции сравнений и их роль в творчестве Б. Пастернака, то есть показать эволюцию творческого метода поэта, индивидуального поэтического стиля, ведь именно с помощью сравнений осуществляется связь мира и поэзии. Однако при рассмотрении сравнений мы не стали брать сложные сравнения из-за расплывчатости структуры.

2. Сравнения в поэмах Б. Пастернака.

а) синтаксический аспект, структура сравнений.

Поэзия – всегда отступление от обыденной языковой нормы. Но отступление, не вступающее в противоречие с системой языка в целом. Исследователей поэтического творчества интересуют результаты этих отступлений, эффект, достигнутый ими. Стихи Пастернака соответствуют его же определению: «Искусство – дерзость глазомера». Они необычны, свежи и красивы, поэтому обратимся непосредственно к самой структуре стиха. Основу стиха создают сравнения. Сравнения, с научной точки зрения, - это тропы, состоящие в уподоблении одного предмета другому на основании общего у них признака. Простое наименование признака во всяком художественном тексте не всегда удовлетворяет требованиям выразительности. Чтобы непосредственнее воздействовать на чувство, требуется более конкретное представление о признаке, чтобы описываемый признак был зрительным, ощутимым. Именно в этом случае он будет воздействовать на чувство читателя, поэтому иногда наименование признака сопровождается сопоставлением характеризуемого с предметом или явлением, обладающим в полной мере данным признаком. Для правильного построения сравнения необходимы следующие элементы:

1) что сравнивается (субъект, предмет);

2) с чем сравнивается (объект);

3) по какому признаку.

С наибольшей полнотой здесь выступает предмет. Например, обратимся непосредственно к сборнику «Когда разгуляется», к стихотворению «Баллада»:

«Как белая пена, бела блюстрада». В этом примере имеются все три элемента сравнения: предмет – блюстрада; объект, «образ» - пена; признак - белая. Такая структура сравнения служит для того, чтобы создать зрительный образ, усилить признак. Однако очень часто приходится иметь дело со сравнениями, где этот элемент опускается и где имеется простое соединение: предмет и образ. Это не значит, что признак отсутствует, - он всегда подразумевается. «Дом высился, как каланча» - ясно, что речь идет о высоком строении. Глагол «высился», который не только уточняет, но и усиливает отсутствующий признак.

В сборнике «Сестра моя – жизнь» преобладают сравнения, где признак не назван, опущен и имеется простое соединение: предмет и образ. Например, в стихотворении «Степь» перед нами возникает сравнение:

«Туман снотворен, ковыль, как мед» - это сокращенное сравнение. Признак надо домыслить. Он возникает как бы сам собой, потому что он является характерным, отличительным признаком образа. Здесь уже большую роль играют наши ассоциативные связи. Многие сравнения этого сборника мы можем понять лишь интуитивно. Например, в стихотворении «Как у них»:

«То ветер смех люцерны вдоль высот, как поцелуй воздушный, пронесет».

Что такое «смех люцерны», почему он сравнивается с воздушным поцелуем?

Все это мы понимаем лишь на основе наших представлений, интуиции.

У Пастернака семантический принцип наложения «живого» на «неживое» не сводится к каким-либо локальным проявлениям олицетворения как тропа, а является определяющим признаком его художественной системы.

Многие сравнения и в сборнике «Сестра моя - жизнь», и в сборнике «Когда разгуляется» соединяются при помощи союзных слов типа «как», «словно», «подобно». Например, в сборнике «Сестра моя - жизнь»:

«Безбрежная степь, как марина…»

«Солнце, словно кровь с ножа…»

В сборнике «Когда разгуляется»:

«И с занавеской, как с танцоршей…»

«Дом, точно утлая хижина…»

«В желтых кленах флигеля,

Словно в золоченых рамах…»

Таким образом, в сборнике раннего творчества сравнения чаще соединяются при помощи союзов «словно», «будто» (18 сравнений из 40), а в сборнике позднего периода – при помощи союза «как» (53 сравнения из 80). Следовательно, сравнения с союзами словно, будто, в отличие от союза как, обозначают отношения и явления ирреальные, что соответствует взглядам Пастернака в то время и объясняется самим замыслом поэмы.

В позднем же сборнике «Когда разгуляется» широко представлены сравнения с союзами «как» (56 сравнений), «словно» (14 сравнений), «будто» (24 сравнения). Однако, нужно заметить, что сравнения с союзом «как» преобладают над сравнениями с союзами «словно», «будто». Это объясняется тем, что в более поздний период своего творчества Пастернак не уходит в мир ирреального, а пытается понять, изобразить мир реальный со всеми его противоречиями. В это время уже изменился характер творчества поэта, изменился его метод.

В обоих сборниках мы находим сравнения в форме Творительного падежа. Творительный падеж дает большую близость сравниваемых предметов. Когда первый предмет как бы не просто похож, он превращается в другой. Это подчеркивает родство явлений в мире:

« Лучи стоят столбами пыли…» («Когда разгуляется», «Тишина»)

«Снуй шелкопрядом тутовым и бейся об окно…» («Сестра моя – жизнь»)

В сборнике раннего творчества сравнения, в структуре которых содержатся союзы «словно», «будто», «как», представлены шире, чем сравнения в форме Творительного падежа (отношения их 40 к 9). В позднем сборнике «Когда разгуляется» Пастернак использует сравнения в форме Творительного падежа (их отношения 80 к 16). Таким образом, количество таких сравнений примерно одинаковое, это пятая часть всех сравнений, что показывает постепенный переход от внутреннего мироощущения к внешнему.

Сравнения сближают понятия, не связанные между собой в действительности, и целиком замещают друг друга. Пастернак усиливает впечатление, сосредотачивая формы одного падежа с редким значением:

Луна скользит блином в сметане,

Все время, скатываясь вбок.

За ней бегут вдогонку сани,

Но не дается колобок.

«Когда разгуляется», «Следы на снегу».

В позднем сборнике используются сравнения в форме Творительного падежа, в редком значении. Это связано с прояснением связей между разными явлениями, четкостью понимания их близости, сходства, их взаимопревращений. С течением лет индивидуальный поэтический стиль Б. Пастернака становится ясным, прозрачным. Осуждая всякую манерность, он тяготел к классической форме. Стих его очистился, обрел чеканную ясность. «Я всегда стремился к простоте, и никогда к ней стремиться не перестану»,- писал поэт в январе 1928 года М. Горькому, упрекавшему Пастернака в хаотичности образов.

В рассматриваемых нами сборниках редко, но встречаются сравнения бессоюзные, где союз опущен, но иногда он и не предполагается. Например:

«Коробка с красным померанцем – моя каморка...»,

«Перчатки – пара шоколадок…»,

«Вокзал, несгораемый ящик…»

В приведенных первых двух примерах союз не предполагается, а в последнем он опущен. С помощью сравнений показана реальность окружающего поэта мира.

б ) лексический аспект, тематические группы субъектов и объектов сравнения.

Для Пастернака характерно включение слова, субъекта и объекта сравнения, в круг соответствий стихотворного текста. В зависимости от этого сравнения можно разделить на тематические группы:

1 – природа;

3 – искусство;

4 – физическое и душевное состояние человека.

Основные тематические группы – природа, быт, искусство – не существуют раздельно (а потому и вычленение их чисто условное), дается сложное соединение, сплав этих тем. Они характерны как для объектов сравнения, так и для субъектов.

Рассмотрим основные группы субъектов сравнения.

Необходимо заметить, что группа субъектов – природа преобладает над остальными. В сборнике «Когда разгуляется» она развернута шире, чем в сборнике «Сестра моя – жизнь» (51 сравнение из 80 в позднем сборнике, 16 сравнений из 40 в раннем сборнике).

Мне надо его видеть – затем, что стихийно

Над графством шафран сентября заменял

И листья осин, как из цинка цехины,

Усеяли парк, как прилавок менял.

«Когда разгуляется», «Баллада» с.475

Залив клещом впился в луга,

И с мясом только вырвем вечер

Из десен тоже. Берега,

Как уголь, точны и зловещи.

«Когда разгуляется», «Заря на севере» с.480.

В сборнике «Сестра моя – жизнь» тема природы представлена не так ярко, хотя она является одной из ведущих тем сборника.

Например:

Одна из южных мазанок

Была других южней.

И ползала, как пасынок,

Трава в ногах у ней.

«Сестра моя – жизнь», «Образец» с.82

Ты в ветре, веткой пробующем,

Не время ль птицам петь,

Намокшая воробышком

Сиреневая ветвь!

«Сестра моя – жизнь», с.77

Пастернак почти не писал стихов, которые можно уверенно назвать пейзажными, обычно стихи о природе у него шире и емче по содержанию.

Но все же каждое стихотворение у него с помощью объектов и субъектов сравнения разворачивается в пейзаж. Появляются краски, оттенки. Постепенно граница между человеком и природой стирается, но восстанавливаются нарушенные мировые связи, первозданность вселенной. Природа выступает как бы синонимом жизни, но не является исключительным и единственным. Богатство мира постигается шаг за шагом.

«Весь мир предстает как явленная тайна». Он загадочен, бездонно глубок. в своей статье «Поэты с историей и поэты без истории» писала, что «круг, в котором Б. Пастернак замкнулся, или который охватил, или в котором растворился, - огромен. Это природа…Природа для него существует только целиком, без оговорок».

Расширение пространства с помощью объектов и субъектов сравнения служит не тому, чтобы расколоть весь мир на две враждебные половины (малое и большое). Не противопоставление, а соединение выводит человека в широкий мир. Скорее, мир сам вбирает и втягивает человека в себя, не требуя от него взамен презрения к повседневному. Открытие мира у Пастернака всегда есть восстановление его единства.

Над свежевзрытой тишиной,

Над вечной памятию лая

Семь тысяч звезд за упокой,

Как губы бледных свеч, пылают.

Но природа для Пастернака – это все то, что окружает человека – Божий мир, земля и небо, город, вещи, обиход:

Все утро голубь ворковал

У вас в окне,

На желобах,

Как рукава сырых рубах,

Мертвели ветки.

«Сестра моя – жизнь», «Еще более душный рассвет» с.97.

Бушует бульваров безлиственных заговор.

Торжественно. Грозно. Беззвездно и боязно.

На сборное место, город! За город!

И хлопья мелькают, как лампы у пояса!

«Когда разгуляется», «Сочельник» с. 475.

В раннем сборнике один из главных образов, который связывает объект и субъект сравнения, является «жизнь – сад». Образ сада, плачущего после дождя, сада, пронизанного солнцем, сада с дорожками, бегущими в степь.

У капель – тяжесть запонок,

И сад слепит, как плес,

Обрызганный, закапанный

Мильоном синих слез.

«Сестра моя – жизнь», «Ты в ветре, веткой пробующем…» с. 77.

Затем этот образ эволюционизирует. И в поздней лирике возникает Гефсиманский сад – место испытания духа и небывалой, самоотверженной жертвы, образ евангельский. Пастернак исходит из очевидных, настоящих ценностей жизни. Вещи, обиход, как целый мир, втягиваются в атмосферу искусства. Сады, пруды, ограды, одухотворяясь, сохраняют реальность бытия . Таким образом, тема искусства решается во взаимосвязи с темами природы и быта. Искусство у поэта неотделимо от жизни. Оно вбирает, впитывает жизнь. Это свой особый мир у Пастернака. Поэт общается через искусство с миром, стремится провозгласить единство мира, найти всеобщую связь самых разных явлений.

Я разбивал стихи, как сад.

Всей дрожью жилок

Цвели бы липы в них подряд,

Гуськом, в затылок.

«Когда разгуляется», «Во всем мне хочется дойти …» с 480.

Тема искусства в группе субъектов наиболее полно представлена в позднем сборнике «Когда разгуляется», а в сборнике «Сестра моя – жизнь» эта тема менее ярко выведена, причем очень часто она встречается в сложных по структуре сравнениях. Таким образом, в сборнике «Когда разгуляется» тема искусства встречается в пяти сравнениях (из 80), а в сборнике «Сестра моя – жизнь» - в трех (из 40).

Еще одна тема в группе субъектов выведена отчетливо. Это тема быта. Здесь сравнения перерастают как бы в самостоятельный сюжет. «У Пастернака… в коробку с красным померанцем могут вместиться вся жизнь, весь мир», - пишет . Эта тема является одной из особенных тем. Она прослеживается как в раннем, так и в позднем сборниках.

Я поселился здесь вторично

Из суеверья

Обоев цвет, как дуб коричнев,

И – пенье двери.

«Сестра моя – жизнь», «Из суеверья» с.80

Дом высился, как каланча,

По тесной лестнице угольной

Несли рояль два силача,

Как колокол на колокольню.

Ночь до рассвета просижена.

Весь, содрогаясь от храпа,

Дом, точно утлая хижина,

Хлопает дверцею шкапа.

«Когда разгуляется», «Музыка» с. 444.

Коробка с красным померанцем

Моя каморка.

О не об номера же мараться

По гроб, до морга!

«Сестра моя –жизнь», «Из суеверья» с. 80.

Эта тематическая группа обширная в творчестве Пастернака. Она находится почти в «равновесии» в обоих сборниках. В раннем творчестве она только начинается, а в позднем творчестве получает продолжение. «Быт для Пастернака почти всегда в движении», - писала Марина Цветаева. И мы доказали это утверждение.

В лирический стих поэт свободно вводит бытовую, разговорную лексику, просторечия, устаревшие слова, то есть обозначает самые низкие реалии наравне с самыми высокими. Все эти сниженные пласты не контрастируют с книжной, поэтической или высокоэкспрессивной лексикой, а «помещаются» в один общий строй лирического высказывания. Это искуснейший прием поэта. Такой прием показывает то, что Пастернак стремился к простоте слога, горячо любил родной язык, в совершенстве знал его.

Тематическая группа, показывающая физическое и душевное состояние человека, шире и сложнее представлена в раннем творчестве. Пастернак как бы всматривается в себя, хочет погрузить читателя в состояние своей души, в состояние своего творчества. Он ставит перед собой цель уловить и передать подлинность настроения, атмосферы, окружающей его. Мы как бы находимся «внутри», являемся не пассивными наблюдателями, а активно живущими, понимающими состояние поэта. В связи с этим сравнения строятся на ассоциативных связях:

Попытка душу разлучить

С тобой, как жалоба смычка,

Еще мучительно звучит

В названьях Ржакса и Мучкап.

«Сестра моя - жизнь», «Попытка душу разлучить…» с.78.

Мне снилась осень в полусвете стекол,

Терялась ты в снедающей гурьбе.

Но, как с небес добывший крови сокол,

Спускалось сердце на руку к тебе.

«Когда разгуляется», «Мне снилась осень» с. 465.

Сравнения дробятся, множатся, обступая взятый субъект со всех сторон. Это уже знакомый поэту мир, помогающий понять новое.

Мы подробно рассмотрели лишь группы субъектов сравнения. Но в сравнениях присутствует объект - предмет.

Группы объектов аналогичны группам субъектов (природа, быт, искусство, физическое и душевное состояние человека). Часто у раннего Пастернака лирическое самовыражение идет через эти темы, например, через природу:

Не знаю, решена ль

Загадка зги загробной,

Но жизнь, как тишина

Осенняя, - подробна.

«Сестра моя - жизнь», «Давай ронять слова…» с.111.

В группах объектов, как и в группах субъектов, нет деления природы на живую и неживую. Пейзаж существует на равных правах с человеком, с автором.

В больной душе, щемя, мечась,

Большой, как солнце, Балашов

В осенней ранний час.

«Сестра моя – жизнь», «Балашов» с.111.

Группы объектов создают и помогают понять образ, субъект. писал, что у Пастернака важнее то, с чем сравнивается, то есть объекты сравнений.

В сборнике «Сестра моя – жизнь» Пастернак захватывает все новые и новые вереницы пейзажей.

В полдень вновь синеют выси,

Опять стога, как облака,

Земля душиста и крепка.

«Когда разгуляется», «Стога» с.430.

Природа у Пастернака одушевлена плодотворной деятельностью человека.

Поэт мог с великим мастерством и пристальностью нарисовать точными поэтическими формами мельчайшие приметы осеннего сада, замечая сурьму листьев рябины на коврике, и страдающие губы обреченных на гибель астр.

Эта тематическая группа в раннем творчестве развернута шире, чем в позднем: в сборнике «Сестра моя – жизнь» таких сравнений – 27 от общего количества (40), а в сборнике «Когда разгуляется» их - 35 от общего количества (80). Таким образом, мы видим, что тема природы постепенно расширяет границы восприятия, лирический субъект органично переходит во внешний мир и ощущает его «своим».

В позднем же сборнике группа объектов развернута в теме быта (28 сравнений от 80). Эта тема является одной из важных для поэта.

Вокзал, несгораемый ящик

Разлук моих, встреч и разлук,

Испытанный, верный рассказчик,

Границы горюнивший люк.

«Когда разгуляется», «Вокзал» с.467.

Обилие бытовых деталей, подробность бытовых реалий показывает прозаичность жизни, восприятие ее поэтом.

Тематические группы объектов – физического и душевного состояния и искусства – не так часто встречаются в сборниках. Эти группы не такие обширные. Их количество приблизительно одинаковое:

Тогда просыпаются мельничные тени,

Их мысли ворочаются, как жернова,

И они огромны, как мысли гениев,

И тяжеловесны, как их слова.

«Когда разгуляется», «Мельницы» с. 476.

Только краешек неба расчистив,

Солнцем даль обольется во мгле,

Чистота свежевымытых листьев

Блещет живописью на стекле.

«Когда разгуляется», «Только краешек неба расчистив…» с.520.

Мир во всех его стихах с помощью сравнений предстает двигающимся, пульсирующим. Все темы и по субъектам и по объектам переплетаются, взаимодействуют. Например, природа (по объектам) взаимодействует с бытом, искусством, с состоянием человека:

Сквозь блузу заронить нарыв

И снятся красной балериной?

Всадить стрекало озорства,

Где кровь, как мокрая листва?!

«Сестра моя - жизнь», «Наша гроза» с. 87.

Пыльный мак паршивым щенком

Никнет в жажде берегущей

К дню, в душе его кипящему,

К дикой, терпкой божьей гуще.

« Сестра моя – жизнь», «Мухи мучкапской чайной» с. 98.

Гроза, как жрец, сожгла сирень

И дымом жертвенным застлала…

«Сестра моя – жизнь», «Наша гроза» с.87.

Манера письма Пастернака необычна; необычны и формы поэтического языка. От степени привычности формы зависит воздействие, заставляет задуматься. Сравнение – одна из форм поэтического языка, чаще всего непривычные, неожиданные, поэтому сравнения действуют с особой силой на воображение.

в ) словообразовательный аспект как дополнительное средство связи в сравнении.

Проводя наблюдения, можно заметить словообразовательную связь элементов сравнения. Словообразовательный аспект увеличивает сходство частей сравнения за счет повтора морфем . Б. Пастернак использует «предмет» и «образ» с аналогичными морфемами, например:

Но навалились пустяки

Горой, как снежные завалы,

Зима, расчетам вопреки,

Наполовину миновала.

Элементы сравнения имеют одинаковую корневую морфему, таким образом, сближаются такие элементы сравнения как признак и объект. Признак выделяется из объекта, удваивается, прочнее связывает элементы. В связи с этим возникает новый смысл, который оттеняет все стихотворение, усиливает значение безвыходности.

В позднем сборнике:

Все в белых хлопьях кроется,

На ощупь, как пропойца,

Проходит тень во двор... – элементы сравнения имеют одинаковый аффикс про-. С помощью словообразовательных связей выделяется значение неуверенности, потерянности, гибельности проходящей тени.

Поэзия Пастернака живописна и музыкальна. Любая деталь служит лишь общей выразительности стихотворения. Этой цели подчинены звуковая, фонетическая связь элементов сравнения.

г) фонетический аспект (паронимическая аттракция).

Паронимическая аттракция сближает синтаксически связанные слова. Звуковые связи в сравнениях более глубокие, показывают, что разные понятия как бы сотворены из одной звуковой материи. В сборнике «Сестра моя – жизнь», в стихотворении «Душная ночь» (с. 76):

Селенье не ждало целенья,

Был мак, как обморок, глубок.

И рожь горела в воспаленьи,

И в лихорадке бредил бог.

Сближая понятия, поэт подчеркивает способность мака погрузить в сон, его колдовство.

В сборнике «Когда разгуляется» (с.506) мы находим следующие сравнения:

Обрубки дней, как сахар хрупки,

И галек мелко наколов,

Знай, скатывает море в трубки

Белок разорванных валов.

Наблюдается фонетическая связь К-Х-Р у объекта и признака, но больше у предмета и признака.

Что сталось с местностью всегдашней?

С земли и с неба стерта грань.

Как клетки шашечницы, пашни

Раскинулись, куда ни глянь.

Наблюдается звуковая связь между предметом и объектом.

Вихрь, что, как кучер, облеплен, как он,

Снегом по горло набит и; как кучер,

Взят, перевязан, спален, ослеплен,

Задран и к тучам, как кучер, прикручен.

Группы ХР-КР связывают все три элемента сравнения с общим признаком по действию «крутить».

Солнце садится, и пьяницей

Издали, с целью прозрачной

Через оконницу тянется

К хлебу и к рюмке коньячной.

В этом случае связывается признак и объект по значению «сильной тяги», «неодолимости», в позиции рифмы.

Сцепление схожих звуков в строке, перекличка этих звуков скрепляет текст, обогащает его ассоциациями, внедряет в нашу память. Фонетические связи в сравнении наблюдаются между субъектом и объектом, признаком и объектом. Звуковые связи заметнее в раннем творчестве. В этот период паронимическая аттракция эффектнее, необычнее, иногда заменяет собой смысловые связи. В позднем же периоде это явление почти не встречается.

Звуковые связи таят некую взаимосвязь рисуемых реальных предметов. Все слова сравнения как бы стянуты единой фонетической сетью. Глубокие звуковые повторы внутри сравнений порой кажутся необъяснимыми, неожиданными, но они почти никогда не вырываются из общего рисунка, не нарушают естественных интонаций.

д) морфологический аспект.

Б. Пастернак в своих стихах использует много имен собственных. Так цикл «Сестра моя – жизнь» посвящен Лермонтову. И в сравнениях Пастернак не раз вводит имя великого поэта:

Пока в Дарьял, как к другу, вхож,

Как в ад, в цехгауз и в арсенал,

Я жизнь, как Лермонтова дрожь,

Пастернак вводит в сравнения и конкретные географические названия:

Что в мае, когда поездов расписанье,

Камышинской веткой читаешь в купе,

Она грандиозной святого писанья

И черных от пыли и бурь канапе.

Разметав отвороты рубашки,

Волосато, как торс у Бетховена,

Накрывает ладонью, как шашки,

Сон и совесть, и ночь, и любовь оно.

«Сестра моя –жизнь», «Определение творчества» с.78.

Употребление имен собственных в сравнениях последовательно прослеживается только в раннем сборнике. В позднем же сборнике имен собственных почти не встречается. Имена собственные выступают в роли объекта, но встречаются сравнения, где собственные имена выступают в роли субъекта. Это проявляется в сравнениях, которые описывают конкретные географические названия. Географические названия, точнее объекты, причем крупные, знаменитые поражают поэта. В связи с этим и мелкие (камышинская ветка) предстают перед читателем тоже грандиозными. Имена собственные (имена писателей, музыкантов, художников) – это имена близкие Б. Пастернаку, имена тех, перед кем он приклонялся, кого любил.

Отвлеченные имена существительные встречаются в обоих сборниках:

Двор, это ветер, тем родственен мне,

Что со всего околотка, с налету,

Он объявленьем налипнет к стене;

Люди, там любят и ищут работу!

«Когда разгуляется», «Посвящение» с.473.

Его (будущее) не втянешь в разговор

И не заластишь.

Таящееся, словно бор,

Оно - все настежь.

«Когда разгуляется», «Далекая слышимость» с. 523.

Таким образом, отвлеченные имена существительные чаще всего выступают в роли субъекта сравнения и сближаются с конкретными существительными в роли объекта.

е) синестезия.

В раннем творчестве наблюдается явление синестезии – впечатление, характерное для одного органа чувств, связывается с другим, например:

Рассвет был сер, как спор в кустах,

Как говор арестантов…

«Сестра моя – жизнь», «Еще более душный рассвет» с 88.

Душа душна, и даль табачного

Какого-то, как мысли, цвета

У мельниц – вид села рыбачьего

Седые сети и корветы.

«Сестра моя – жизнь», «Мучкап» с.69.

В приведенных примерах связываются впечатления, характерные для цвета и звука, для зрительного и физического ощущения, для мысли и цвета. Синестезия помогает понять образ, создаваемый поэтом, помогает понять ощущения, которые испытывает автор, стремится передать в своих стихах. Однако это явление очень сложное и встречается в сборниках редко.

Анализируя сравнения, мы убеждаемся, что в раннем сборнике индивидуальный стиль Б. Пастернака сложен. Поэт пропускает несущественное, прерывает, нарушает логические связи, предоставляя читателю о них догадываться.

Так, к примеру, построено у него стихотворение «Мухи мучкапской чайной» (с. 99), где сравнения носят ассоциативный характер.

Солнце, словно кровь с ножа,

Смыл – и стал необычаен.

Словно преступленья жар

Заливает черным чаем.

Такое явление наблюдается на протяжении всего сборника. В более позднем сборнике «Когда разгуляется» сравнения становятся точнее, приобретают чеканность, ясность. Здесь уже редко встречаются сравнения, основанные на ассоциациях, они становятся реальными.

Дом высился, как каланча.

По тесной лестнице угольной

Несли рояль два силача,

Как колокол на колокольню.

«Когда разгуляется», «Музыка» с.444.

3.Итоговое сравнение сборников.

Если внимательно посмотреть на ранний сборник «Сестра моя – жизнь», то можно заметить, что это произведение состоит из следующих циклов:

«Не время ль птицам петь»,

«Книга степи»,

«Развлеченья любимой»,

«Занятье философией»,

«Песни в письмах, чтобы не скучала»,

«Романовка»,

«Попытка душу разлучить»,

«Возвращение»,

«Послесловье».

В сборнике содержится 44 стихотворения.

В 36 стихах сборника мы наблюдаем сравнения различной структуры. В циклах сравнения (по первому и последнему стихотворению) распределяются следующим образом:

Таким образом, распределение сравнений пропорционально, роль их значительна в создании индивидуального стиля поэта. В раннем творчестве поэзия сложна, многогранна, его внутренний мир преобразуется в состояние внешнего мира и наполняющих его предметов.

Сборник «Когда разгуляется» не делится на циклы. Он выступает как единое целое, его структура проста, естественна. Всего в сборнике насчитывается 51 стихотворение. В семи из них не содержится сравнений, а в 44 сравнения присутствуют. Все они разнообразны по своей структуре, но их распределение не подчиняется строгим правилам. Это доказывает, что индивидуальный поэтический стиль в позднем творчестве становится четче, проще, уже нет неясных, ассоциативных значений. Анализ сравнений показал, как совершенствуется творческий метод писателя.

Литература

1.Альфонсов Б. Пастернака. Л.: Советский писатель, 1990.

2.Вейдле В. Пастернак и модернизм. – Литературная учеба, 1990, № 1.

3. О Борисе Пастернаке. Воспоминания и мысли. М.: Советский писатель, 1989.

4.Лихачев стихотворная и прозаическая. – В кн.: Избранные работы в трех томах. Л.: Художественная литература, 1987.

5.Некрасова в контексте творчества Б. Пастернака. – В кн.: Языковые процессы в современной русской поэзии. М.: Наука, 1982.

6.Смирнов Пастернак. Метель. – В кн.: Поэтический строй русской лирики. Л., 1973.

7., Розенталь -справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1974.

8.Томашевский. Л., 1983.

9. Об искусстве. М.: Искусство, 1991.

О Борисе Пастернаке. Воспоминания и мысли, стр.25

Об искусстве, стр. 34

Альфонсов Б. Пастернака, стр. 47

Об искусстве, стр. 63

Сестра моя – жизнь и сегодня в разливе Расшиблась весенним дождем обо всех, Но люди в брелоках высоко брюзгливы И вежливо жалят, как змеи в овсе. У старших на это свои есть резоны.

Бесспорно, бесспорно смешон твой резон, Что в грозу лиловы глаза и газоны И пахнет сырой резедой горизонт. Что в мае, когда поездов расписанье Камышинской веткой читаешь в купе, Оно грандиозней святого писанья И черных от пыли и бурь канапе. Что только нарвется, разлаявшись, тормоз На мирных сельчан в захолустном вине, С матрацев глядят, не моя ли платформа, И солнце, садясь, соболезнует мне. И в третий плеснув, уплывает звоночек Сплошным извиненьем: жалею, не здесь. Под шторку несет обгорающей ночью И рушится степь со ступенек к звезде.

Мигая, моргая, но спят где-то сладко, И фата-морганой любимая спит Тем часом, как сердце, плеща по площадкам, Вагонными дверцами сыплет в степи. В этих стихах все рядом и все перепуталось: в отсветах молний бушующей грозы глаза и газоны – одного, лилового, цвета; а горизонт не дальний, не темный и даже не зловещий (как молено было бы предположить), а – сырой и пахнет резедой, сорной травой, у которой особенно терпкий запах после дождя. Резон, газоны, резедой, горизонт – в этих словах “полно озона”.

Может быть, поэтому современник Пастернака О. Э. Мандельштам сказал о его поэзии: “Стихи Пастернака почитать – горло прочистить, дыханье укрепить, обновить легкие: такие стихи должны быть целебны от туберкулеза”.

(Пока оценок нет)

Сочинения по темам:

Родился 29 января (10 февраля) 1890 года в Москве в семье художника и пианистки. У Бориса было 2 сестры и...
После трагической гибели своей возлюбленной Марии Лазич, которая скончалась в 1850 году, Фет долго не мог оправиться от потрясения и...
Александр Исаевич Солженицын родился в 1918 году в Кисловодске; отец его происходил из крестьянского рода, мать – дочь пастуха, ставшего...
Взаимопроникновение двух миров – мира человеческой души и мира природы пронизывает все поэтическое наследие Б. Л. Пастернака. Стихотворение «Март» из...

Напечатать