Большинство не может ошибаться кто сказал. Эраст галумов большинство всегда ошибается
Похоже, жаркое и насыщенное политическими событиями лето плавно перетекло в такую же горячую политическую осень. Египет, застрявший в политическом кризисе, в очередной раз поставил перед миром прагматичную и неразрешимую задачу. В самом начале действа миллионы возмущенных и взбешенных правлением Мурси граждан вынудили армию сместить с должности народом избранного президента. Теперь исламисты не хотят мириться с отстранением от власти «Братьев мусульман» и отстаивают свою правоту в жестоких столкновениях с военными.
Общаясь по телефону со своим знакомым египтянином, простым адвокатом, учившимся в Москве и сносно говорящим на русском, узнал, что и он, абсолютно аполитичный, вышел на площадь Таксим, требуя сместить ненавистный режим. «Эраст, алло! Это невозможно, Мурси — вор, все они воры, они нас грабят, Мубарак по сравнению с ним скромный юноша. Они все переделили и украли у нас, я иду с семьей на площадь, нас миллионы, мы не уйдем, пока...» — связь оборвалась. Моего собеседника на том конце переполняли эмоции, а его слова заглушал шум толпы. Так я невольно стал соучастником тех событий, начала египетского народного протеста.
Свержение Мурси заставило США взять долгую паузу, ведь американский закон запрещает оказывать помощь странам, где смена власти произошла в результате путча. А Египет получает от США не только военную, но и экономическую помощь. В ситуации, когда страна стоит на пороге гражданской войны, Госдепу придется либо официально назвать это военным переворотом, либо просто прекратить поставки оружия и призвать временное правительство выпустить «вора» на свободу.
Понятно, что американцам невыгодно ссорится со своими союзниками в регионе, но они это сделают под жесточайшим давлением известных всем нам стран — коспонсоров конфликта.
Но что Россия, что Евросоюз и другие? С самого начала конфликта все замерли, не веря своим глазам, как у них это всё так ловко вышло. Американский сценарий, заявили многие наши аналитики, опять технология Фейсбука и Твиттера. Что-то пробормотали европейцы, прикрываясь своим пониманием всей сложности ситуации. В результате невнятная позиция крупнейших мировых держал привела к началу кровопролитной гражданской войны между городом и деревней.
Главная опора «Братьев мусульман» — необразованное сельское население, настаивающее на легитимности правления Мурси. Но можно ли назвать выборы легитимными, когда несметное количество агитаторов «Братьев» накрывали целые деревни и сёла, подходили к каждому с одним вопросом: «Ты за Египет или за американцев?» Естественно, они получали однозначный ответ, а вместе с ним и голос. Так и был получен тот самый критический перевес, который дал возможность прийти к власти Мурси со товарищи, тем более что избирательные участки были под полным контролем «Братьев мусульман». А все, что произошло после этих выборов, — живая иллюстрация известного афоризма Генрика Ибсена о меньшинстве, которое может быть право, и большинстве, которое всегда ошибается
Вот смотрите. Предположим, на мэра избираются девять разных единороссов и один Навальный. Предположим, у всех равные возможности по продвижению себя. Предположим, каждый кандидат ведет политику «все мудаки, а я - умница». Предположим, что избирательные кампании равного бюджета привели к равному разделению голосов, и лишь статистическая погрешность (1 голос) вывела единоросса в мэры.
В итоге выбранный мэр не учитывает интересов 90% населения.
Вы скажете, что для этого придуман второй этап. Этот второй этап для большинства заставляет делать выбор между двумя политиками, которых они не выбирали на первом этапе
(На этот счет есть любопытная задачка, помещу ее в конце)
Вот вам второй пример. Есть три кандидата, назовем их С, Н, П. Давайте смоделируем две ситуации: люди голосуют большинством (выбирают одного) или люди голосуют «порядком предпочтений» (например, Н>П>С означает, что уж лучше Н, чем П, и уж лучше П, чем С). Будут ли одинаковы результаты выборов?
Пpи сpавнении С с П имеем:
23 + 2 = 25 человек за то, что С лучше, чем П; 19 + 16 = 35 человек за то, что П лучше, чем С.
Можно сказать, что мнение большинства состоит в том, что П лучше С (35 больше 25, так?).
Сpавнивая С и Н, будем иметь:
23 человека за то, что С лучше, чем Н; 37 человек за то, что Н лучше, чем С.
Отсюда заключаем, что большинство пpедпочитает кандидата Н кандидату С.
Наконец, сpавним Н с П:
19 человек за то, что П лучше, чем Н; 41 человек за то, что Н лучше, чем П.
Выходит, что большинство за Н, чем за П.
Таким обpазом, по воля большинства выpажается так: Н > П; П > С; Н > С, котоpые можно объединить в одно отношение пpедпочтения Н > П > С и, если необходимо выбpать одного из кандидатов, то следует пpедпочесть кандидата Н.
При этом, если судить по мажоритарной системе, то следовало бы выбрать С, потому что за него проголосовало большинство (23 человека).
Это называется парадоксом Кондорсе и во многих странах такая ситуация учитывается в системах голосования.
Да, про задачку.
В стране Юросии, где правит президент Аптен, приблизилось время новых президентских выборов. В Юросии 100 000 000 избирателей, из которых только один процент поддерживает Аптена. Он хочет быть демократически избранным. «Демократическим голосованием» Аптен называет вот что: всех избирателей разбивают на несколько равных групп, затем каждую из этих групп вновь разбивают на некоторое количество равных групп, затем эти последние группы снова разбивают на равные группы и так далее; в самых мелких группах выбирают представителя группы - выборщика, затем выборщики выбирают представителей для голосования в ещё большей группе и так далее; наконец, представители самых больших групп выбирают президента. Аптен сам делит избирателей на группы. Положим, при равенстве голосов побеждает оппозиция. Может ли он так организовать выборы, чтобы его избрали президентом?
Ответ чуть позже в комментариях, если меня никто не опередит.
Большинство слабее, чем ум.
Ксенофан
До тех пор, пока меньшинство следует за большинством, оно еще даже не меньшинство. Оно должно бросить весь свой вес на другую чашу весов.
Махатма Ганди
Все больше тех, кто в меньшинстве.
Аркадий Давидович
Один человек вместе с Богом составляет большинство; однако множество мучеников угодили на костер после подсчета голосов.
Томас Б. Рид
«На этой стороне явное большинство». - Значит, именно эта сторона хуже. Не настолько хорошо обстоят дела с человечеством, чтобы большинство голосовало за лучшее.
Сенека
Если заткнуть рот меньшинству, большинство онемеет.
Аркадий Давидович
Джентльмены всегда остаются в меньшинстве. Это их привилегия.
Ричард Олдингтон
Как это обыкновенно бывает, большая часть восторжествовала над лучшей.
Тит Ливий
Они правы, ошибаясь столь подавляющим большинством.
Колюш
Если народ - это большинство, то весь народ глупее одного человека.
Владимир Войнович
Сила миллионов - в нулях.
Габриэль Лауб
Лучший пример правления меньшинства - младенец в семье.
«Милуоки Джорнел»
Большинство всегда неправо.
У. Диляон
Большинство из нас - это не мы. Наши мысли - это чужие суждения; наша жизнь - мимикрия; наши страсти – цитата!
О. Уайльд
Большинство имеет определенное мировоззрение, которое определено меньшинством.
С. Лец
Большинство складывается случайно, меньшинство – сознательно.
С. Киселевский
Меньшинство может быть право, большинство всегда ошибается.
Г. Ибсен
Если вы заметили, что вы на стороне большинства, это верный признак того, что пора меняться.
Марк Твен
Нет ничего отвратительнее большинства.
И. Гёте
Слишком много поваров портят суп.
Английская пословица
Чтобы осчастливить всех, приходится обирать большинство.
Геннадий Малкин
Демократия - это форма правления, при которой каждый получает то, чего заслуживает большинство.
Джеймс Д. Дэвидсон
Суть демократии: простое большинство стремится стать подавляющим.
Иван Иванюк
И мы будем за демократические решения. Как только станем большинством.
Александр Чотрич
Демократия - это способ, с помощью которого хорошо организованное меньшинство управляет неорганизованным большинством.
Семён Франк
Большинство в конце концов принимают свою собственную эксплуатацию меньшинством добровольно, а это становится возможным тогда, когда их сознание заполняется различного рода фикциями, которые объясняют или оправдывают факт признания власти меньшинства.
Эрих Фромм
Политик не представляет большинство, а создаёт большинство.
Стюарт Холл
Большинство всегда за тем, кто привлекает на свою сторону дураков.
Мартти Ларни
«Единая Россия» пойдет на выборы под лозунгом «Большинство не ошибается». Использование в начале XXI века argumentum ad populum кажется шуткой, но это не шутка. Для мало-мальски образованного человека такой лозунг выглядит откровенным вызовом — опыту, науке, культурным и этическим основам общества, наконец, здравому смыслу. У человека, обладающего неплохой памятью, он вызывает неприятные ассоциации: что-то подобное изрекали Муссолини и Гитлер и повторяли Марин Ле Пен, Кастро и Чавес.
Бессмысленность лозунга начинается со слова «большинство». Большинство кого? Если это — большинство населения Земли, то при чем тут «Единая Россия» и как быть с тем, что большинство стран мира официально неоднократно осуждали политику России с трибуны ООН в последнее время? Может, речь идет о большинстве населения России? Но разве Россия однородна? А что если разделить это население на, скажем, мужчин и женщин и сравнить их мнения (христиане и мусульмане, москвичи и немосквичи, молодые и пожилые — тоже подойдут)? А если мнения двух этих частей окажутся в чем-то разными, чье большинство будет правее и как быть с другим, неправым большинством? А когда начинается гражданская война, как 100 лет назад в России, где искать это всегда правое большинство? Или в этой ситуации появляются два большинства — по обе стороны фронта? Кто из них прав? Тот, кто победил? А когда большинство часто и беспричинно меняет свое мнение (а это регулярно происходит), когда оно право — сперва или потом?
Но даже если отбросить вышеуказанные соображения как «придирки», идея «народ всегда прав» прямо противоречит и российским религиозным «скрепам», и основам философии, и базовым представлениям психологии. Потому естественно, что с исторической, как и с социологической, точки зрения она не выдерживает самой элементарной проверки. Да, убеждать в этом нам кажется некого: нынешняя власть в России категорически не верит в этот лозунг сама и постоянно это открыто демонстрирует.
Христианство (а православие все еще считается его иерархами христианством) ставит во главу угла личность, а не общество и отрицает как безгрешность, так и абсолютную мудрость и того и другого. Но если человек в представлении христианина еще может путем духовного усилия стать лучше и способнее к принятию нравственно правильных решений (и то только в диалоге с Богом), то общество в целом в принципе не знает такого пути. Библия недвусмысленно противопоставляет личные решения и решения большинства. Большинство населяет Содом и Гоморру, рвется назад в Египет, создает золотого тельца, постоянно отклоняется от веры и Завета, гонит и проклинает пророков, наконец требует распятия Иисуса, а затем подвергает преследованиям святых мучеников и страстотерпцев. Противостоят этому большинству личности — праотцы и пророки, учителя и проповедники, святые и мученики (от большинства принимающие свои мучения).
Философия достаточно четко определяет роль большинства в процессе развития общества. Новое, более прогрессивное, создается незначительным меньшинством и изначально всегда отрицается большинством, которое интенсивно борется за сохранение старого. Постепенно новое завоевывает все больше сторонников, и, когда их становится достаточно, новое наконец начинает доминировать — и в этот момент устаревает и становится тормозом для следующего нового. Это всего лишь социальная реализация закона «отрицания отрицания», одной из основ современной диалектической философии. «Племя часто думает, что провидец повернулся к нему спиной, когда, на самом деле, он просто повернулся лицом к будущему», как сказал Рей Девис. Большинство не просто ошибается, оно ошибается всегда, поскольку всегда является тормозом на пути прогрессивного развития.
Большинство — носитель стереотипов и отживающих норм. В процессе развития человечества большинство последовательно поддерживало каннибализм и человеческие жертвоприношения, братоубийственные войны, веру в способность молитвы вызвать дождь и в возможность предсказывать будущее по внутренностям животных, теории о том, что Земля плоская, мыши заводятся из грязи на белье, от совокупления дьявола с женщиной рождаются дети, а чума — божья кара. Большинство не так давно требовало от мужчин носить чулки, серьги, шляпы и красить лицо, а потом стало требовать того же от женщин; большинство принимало рабство вплоть до конца XIX века, монархию — до начала XX. Большинство в разных странах уже в XX веке известно тем, что принимало сегрегацию и апартеид, фашизм, коммунизм, маоизм, национал-социализм и прочие порождения бесовского разума. Большинство выступало за тюремное заключение для геев и запрет женщинам носить штаны — ах да, незадолго до этого оно выступало за запрет получения женщинами высшего образования. Множество исторических личностей, правоту которых не принимало большинство (Галилей или Джордано Бруно — самые банальные примеры), дополняют пантеон христианских мучеников. В этом смысле, конечно, «христианское большинство» никак не отличалось от любого другого: продажи индульгенций, охота на ведьм, освященное церковью рабовладение, внутрихристианские религиозные войны — это только часть «достижений», поддержанных в свое время христианским европейским большинством. Стефан Цвейг описывает свой ужас, вызванный поддержкой идеи начала Первой мировой войны абсолютным большинством населения христианской Германии.
История России тоже полна ошибками большинства — от периода Смутного времени (когда большинство поддерживало то Годунова, то польского ставленника лже-Дмитрия, то его врага Василия Шуйского, то бандитов) до революции 1917 года, когда большинство поддержало радикальных политических бандитов. Почитаемые сегодня (справедливо и не очень) российской властью исторические личности — Рюрик, Владимир, Александр Невский, Иван Грозный, Петр I, Столыпин и прочие — все шли против мнения большинства, причем иногда делали это с невероятной жестокостью. В то же время герои прошлого, старавшиеся опереться на большинство (как, например, Ленин или Ельцин), сегодня явно не в почете у официальных агитаторов.
На практике власть в России публично демонстрирует неприятие выбранного ею же предвыборного лозунга. Во всех аспектах своей деятельности она последовательно стремится минимизировать роль самоуправления, принятия решений большинством, выдвижения общественных инициатив. Отменено большинство выборных процессов, включая выборы губернаторов; регулирование во всех сферах достигло невиданного даже в СССР уровня, инициатива общества полностью подавлена; система управления страной фактически свелась к личному ручному администрированию через распоряжения президента; количество контролирующих организаций, полицейских, сотрудников других силовых структур на душу населения выше, чем в большинстве стран мира; уровень требуемой «открытости» и подотчетности также является беспрецедентным; фактически ограничена свобода любых общественных действий, в первую очередь собраний. Очевидно, что власть не готова доверить ни большинству, ни какой бы то ни было части общества принятие мало-мальски существенных решений, кроме разве что решения в очередной раз поддержать эту самую власть.
Как ни странно это прозвучит, реальная, а не пропагандистская позиция российской власти, отказывающей большинству в праве на принятие решений, в каком-то смысле разумна. Человеку свойственно ошибаться, говорили древние римляне. Тем более свойственно ошибаться обществу, общественному большинству, говорят психологи и социологи.
У появления этого лозунга здесь и сейчас есть своя мораль. Чем дальше развивается ситуация в России, тем более явной становится попытка построить своеобразную реплику СССР, с его псевдоидеологией «диктатуры большинства». Опыт СССР, как все мы помним, начался, продолжался и завершился трагически. Похоже, что снова оказывается прав Георг Вильгельм Фридрих Гегель: история, повторяясь дважды, в первый раз предстает в виде трагедии, второй — в виде фарса. Возможно, в этом переходе — из трагедии в фарс — и состоит главное достижение России в последние 25 лет, а появление подобного лозунга — хороший признак: жить в эпоху фарса не слишком приятно, но все же лучше, чем в трагическую эру.
