Было ли татаро монгольское иго на самом деле. Отечественная история (1)

Введение

Три точки зрения

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Монголо-татарское владычество на Руси продолжалось около с двух с половиной столетий (1238-1480 гг.). Это большой, точнее даже огромный, период времени, который принес с собой значительные изменения, а также дальнейшие последствия для страны в целом.

Но все-таки для начала хочется углубиться в причины поражения нашей страны перед восточными завоевателями. Каковы же они?

· Феодальная раздробленность государства (на момент нашествия государство представляет собой несколько крупных княжеств, которые находились в соперничестве между собой, которые не имели общего войска, способного отразить удар со стороны завоевателей);

· Высокий уровень военной организации монголо-татар;

· Отсутствие единого центра управления русской армией;

· Изначально неправильный выбор места сражения, т.к. рельеф местности полностью был благоприятен для монголо-татар.

Вопрос о том, как повлияло нашествие монголо-татар на Русь и на дальнейшее её развитие относится к числу дискуссионных. Отталкиваясь от вышеприведенных причин, высказываются различные мнения по поводу нашествия монголо-татар на Русь, дальнейшем его влиянии на развитие Русского государства. Изучение этой страницы прошлого нашей страны имеет многовековую историю, начиная от современников этого события и заканчивая нашим временем. Условно на протяжении нескольких десятков лет выделяется три точки зрения:

1. точка зрения, согласно которой признается значительное и преимущественно положительное влияние завоевателей на Русь. Главный плюс, который выделяют сторонники этой точки зрения – создание единого Русского государства. Основоположником такого мнения является Н.М. Карамзин.

2. точка зрения, согласно которой влияние признается незначительным. Сторонниками этой точки зрения являются С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и некоторые другие.

3. точка зрения, согласно которой влияние монголо-татарского нашествия оценивается как заметное, но в отличие от первой точки зрения, является отрицательным. Также сторонники этой точки зрения подчеркивают тот момент, что это влияние не является определяющим для дальнейшего развития страны.

В дальнейшем постараемся рассмотреть некоторые точки зрения и сделать выводы, основываясь на них.

К сожалению, источников того времени сохранилось мало, поэтому взгляд и мнение различных исследователей является субъективным, относительно неполным, поскольку в основном были использованы летописи какого-то одного периода времени, которые также объединены и общим взглядом своих летописцев, но именно это и способствует возможности их анализа и подведению к какому-то общему выводу.

Три точки зрения

Итак, рассмотрим первую точку зрения, которая отражает значительное и положительное влияние монголо-татарского нашествия на Русь.

« унизило само человечество в наших предках и на несколько веков оставило глубокие, неизгладимые следы, орошенные кровью и слезами многих поколений» . Основой созданного Н.М. Карамзиным учения являются различные русские летописи, а также западноевропейские источники в лице Плано Карпини, Рубрука, Марко Поло.

Подобной точки зрения придерживался и Н.И. Костомаров, который в статье «Начало единодержавия в древней Руси», выступает против С.М. Соловьева (о его точке зрения будет сказано ниже), тем самым точка зрения Н. И. Костомарова частично совпадает с точкой зрения Н. М. Карамзина. Н. И. Костомаров утверждает, что «в Северо-Восточной Руси до татар не сделано никакого шага к уничтожению удельно-вечевого строя» и только в татарском «рабстве Русь нашла свое единство, до которого не додумалась в период свободы» . В целом, по мнению автора, нашествие и последующее завоевание являлось толчком к переходу власти в руки одного единственного, московского князя.

Еще один историк, который придерживался первой точки зрения, являлся Ф.И. Леонтович. По его мнению, монголо-татары принесли Руси множество различных политических и социальных нововведений таких, как местничество, крепостничество и т.п. Тем самым историк делает вывод о том, что «Соборное уложение 1649 года» напоминает «Великую ясу» Чингисхана.

Особо необходимо выделить и обратить внимание на взгляды «евразийцев». Вот к общих чертах то, к чему они были сведены:

· завоевание монголо-татар являлось исторически необходимым и прогрессивным явлением;

· происходило умалчивание о грабительском характере нашествия и их разрушениях нанесенных на различные стороны жизни Руси;

· преувеличение уровня культуры, государственности и военного дела монголо-татарского ханства, происходила их идеализация;

· рассмотрение истории русского народа, как одного из «монгольских улусов» лишенных самостоятельного исторического бытия;

· объявление русских «туранским народом», который являлся близким монголам и туркам, тем самым это показывало то, что русские были противоположностью западноевропейцев, и следовательно это вело к «проповедыванию вечного конфликта» между Востоком и Западом;

· все достижения русской нации в области культуры, государственности связывались непосредственно с монголами, их благотворному влиянию.

Тем самым можно сделать вывод, что мнение «евразийцев» о положительном влиянии монголо-татар на дальнейшее развитие Руси просто было доведено до абсурда. Они видели плюсы монголо-татарского нашествия на все стороны жизни русского народа.

Некоторые идеи «евразийцев» нашли свое отражение также в трудах Л.Н. Гумилева, исходя из них, мы можем сделать вывод о том, что автор считает, что монголо-татарское нашествие положило начало новому этно- и культурогенезу «столкновение разных полей мироощущения всегда порождает бурную реакцию - гибель избыточных пассионариев, носителей разных традиций, возникновение конфликтов внутри».

Стоит обратить внимания и на то, что ряд историков придерживаются позитивной точки зрения в отношении монгольской культуры, поскольку она способствовало и давала возможность отгородить русскую, православную культуру от западной, которая являлась близкой русскому народу, но была измененной, так как в ее основе лежал католицизм. Этой точки зрения в частности придерживались славянофилы.

Вышеприведенные мнения относились к точки зрения, которую мы условно обозначили как первую. Теперь рассмотрим следующий взгляд на монголо-татарское нашествие. Точка зрения, обозначенная как вторая, сторонники которой считают влияние монголо-татар на Русь незначительным.

Одним из наиболее известных сторонников этой точки зрения является российский историк С.М. Соловьев. Для него характерно практически полное отрицание роли монголо-татар на историю Руси. В нескольких своих работах. Одной из причин отсутствия влияния он считает то, что монголы находились, жили далеко от русских княжеств. Их главной заботой был сбор дани, и отсутствие заинтересованности в отношениях, которые складывались между княжествами и князьями в частности. Недооценку этих событий можно заметить и в том, что С.М. Соловьев в своих трудах уделяет этому событию очень небольшой объем.

К.Д. Кавелин в своей рецензии возражает С. М. Соловьеву, приводя при этом ряд причин. Один из акцентов сделан как раз на недостаточное уделение внимания этому вопросу: «Гражданин Соловьев говорит о родовых отношениях, потом о государственных, которые сначала с ними боролись и, наконец, их сменили. Но в каком отношении находились между собой, откуда взялись государственные отношения в нашем быту вслед за рядовыми не объясняет или объясняет слишком неудовлетворительно». Но при этом стоит заметить, что сам К.Д. Кавелин в большей степени придерживается той же точки зрения, что и С.М. Соловьев. К.Д. Кавелин говорит о том, что татары не внесли особого вклада в развитие цивилизационного процесса русской нации, а также не нанесли ей урона. Однако К.Д. Кавелин высказывает и точку зрения, которая больше ассоциируется с первой, по поводу того, что татарское владычество «усилило власть великого князя и тем воссоздало видимый центр политического развития Руси» .

И.Н. Болтин также делает замечание по поводу того, что монголо-татары не оказывали влияния на завоеванные ими народы, противопоставляя их при этом римлянам. Подобной точки зрения придерживается и В.И. Кельсиев, который выражает протест сторонникам первой точки зрения, говоря о преувеличении роли иноземного, в особенности монголо-татарского влияния на Россию.

Еще одним сторонником второй точки зрения является В.О. Ключевский, да, он также придерживается мнения о том, что именно монголо-татары повлияли на образование централизованного русского государства, которое является аспектом первой, но он склонен к недооценке монголо-татарского нашествия. В.О. Ключевский не обращает внимания на то, что русские княжества после завоевания попали в новые условия своего существования. Тем самым он подчеркивает, что ордынские ханы не навязывают Руси своих порядков.

Также есть ученые, которые высказывают в своих трудах мысль о поверхностности монголо-татарского влияния. К сторонникам этого взгляда относятся Н.Рожков, С.Ф. Платонов.

Нами остается неосвещена третья точка зрения, в которой говорится об отрицательном влиянии монголо-татарского нашествия на Русь и ее дальнейшую историю в целом.

Мнение М.С. Гастева также относится к третьему взгляду на монголо-татарское нашествие и дальнейшее его влияние на Русь. М.С. Гастев считает, что монгольское иго – эта одна из причин, повлиявшая на дальнейшее замедление развития России. Он характеризует его как «время величайшего расстройства, величайшего несчастья для нашего отечества, одно из тех времен кои тяготеют над человеком, удушают его». Стоит также обратить внимание, что М.С. Гастев не считает, что владычество монголо-татар способствовало искоренению междоусобиц, что успехи русских людей в земледелии были очень малы, а постоянные набеги просто изменяли и мешали обычному и привычному образу жизни. Делая вывод, М.С Гастев говорит: «Какую пользу доставили нам татары? Кажется, никакой. Само единодержавие, многими принимаемое за плод их владычества, не есть плод их владычества»

Теперь хотелось бы обратить внимание на взгляд А.Н. Насонова. Большинство исследователей, по разбираемому нами вопросу, считают, что его мнение принадлежит второй точке зрения, однако хочется возразить и отнести его к третьей. Поскольку согласно его мнению, монголы всячески стремились препятствовать образованию на Руси единого государства, стараясь усилить его раздробленность. Тем самым он ярко выражает свой негатив по отношению к тому, какое именно влияние было у монголо-татар на Русь. Однако часть тех, кто занимается изучением этого вопроса, считают, что А.Н. Насонов считает влияние незначительным, исходя из вышесказанного, выражаем не согласие по этому поводу.

Академик Х. Френ считал, что монголо-татарское нашествие было тягчайшим бедствием для русского народа. В.Г. Белинский называл татарское иго «сковывающим началом» русского народа, которое задерживало его развитие. Н.Г. Чернышевский высказывает мнение о том, что это нашествие сыграло отрицательную роль на развитии Руси, однако русский народ буквально спас от разгрома европейскую цивилизацию. А. И. Герцен придерживается подобной точки зрения, считая монголо-татар главным тормозным механизмом дальнейшего развития Руси. А.С. Пушкин высказался по этому поводу, также заявив, что это способствовало замедлению развития Руси по сравнению с Западной Европой: « России определено было высокое предназначение, ее необозримые просторы поглотили силы монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы… Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией»

Мнение Б.Д. Грекова также склоняется к третьей точке зрения. Он указывает, что политика монгольских ханов не только не способствовала складыванию единого централизованного государства, но точнее даже наоборот, это произошло помимо их воли и вопреки ожиданиям: «Татарское владычество имело для русского народа отрицательный и регрессивный характер. Оно способствовало росту феодального гнета и задерживало экономическое и культурное развитие страны».

К подобному мнению склоняются и К.В. Базелевич и В.Н. Бочкарев. В их работах также содержится оценка монгольского нашествия как страшного бедствия, которое задерживало «экономическое и культурное развитие страны».

Заключение

Монголо-татарское нашествие и иго Золотой орды, последовавшее за ним, сыграло огромную роль в дальнейшей истории нашей страны. Владычество кочевников продолжалось два с половиной столетия и, естественно, оно не смогло пройти бесследно. Помимо смертей большого количества народа, разорения земель, эта трагедия повлияла на многие стороны жизни общества.

Значение монголо-татарского ига хорошо отражено в различных точках зрениях ученых, писателей, историков, критиков. Они рассматривают его с разных сторон, приводя разного рода аргументы в свою пользу. При этом стоит заметить, что каждый тезис имеет две противоположные точки зрения. Какие же основные тезисы и взгляды на них можно выделить?

Монголо-татарское нашествие способствовало искоренению феодальной раздробленности и объединению русских княжеств вокруг одного центра, но это один взгляд. Есть сторонники противоположного мнения, которые считают, что монголо-татарское иго напротив оборвало стремление домонгольской Руси к ликвидации феодальной раздробленности и объединения страны, усиливая княжеские междоусобицы, тем самым, замедлив процесс объединения.

Монголо-татарское завоевание задерживало экономическое развитие, а также нанесло непоправимый урон культурным и историческим памятникам страны.

Говорить о незначительности нашествия восточных кочевников изначально неправильно, потому что иго, которое длилось 250 лет, не могло остаться незамеченным и пройти абсолютно бесследно для истории государства.

Непосредственно три точки зрения, на которые условно принято делить исследователей по этому вопросу, пересекаются между собой. Каждая точка зрения тесно переплетена с другой, нет такого взгляда и ученого, чье мнение было бы четким и не двусмысленным. Тот момент, что они разбиты по трем направлениям, просто показывает большую приверженность какой-то конкретной точки зрения.

Можно было бы сейчас сделать несколько предположений, что и как было бы, если бы Русь не постигла эта страшная беда. Можно предположить, что и нынешняя отсталость, по сравнению с европейскими странами, имеет свой отклик из того древнего прошлого, но история не терпит сослагательного наклонения. Главное, что из-под гнета монголо-татарского ига Русь вышла единым государством, что именно, благодаря ему наша страна объединилась вокруг центра, который до сих пор является таковым.

Список использованной литературы

1. Болтин, И.Н., Примечания на Историю древней и нынешней России г. Леклерка, сочиненные генерал-майором Иваном Болтиным [Текст] / И. Н. Болтин. - [Б. м.] : Тип. Гор. уч-ща.

2. Гумилев, Л.Н. , Древняя Русь и Великая степь / Гумилев Л.Н. - М.: Мысль., 1989. - 766 с.

3. Карамзин, Н.М., История государства Российского/Н.М. Карамзин. – М.: Альфа-книга. – 2009.

4. Насонов, А.Н., Монголы и Русь /А.Н. Насонов. - М.-Л., 1970.

5. Пособие по истории отечества: для поступающих в вузы / [ред. коллегия А. С. Орлов Щетинов, Ю. А Полунов, А. Ю.]. - М. : Простор, 1995.

6. Соловьев, С.М., История России / С.М. Соловьев. – М.: АСТ, - 2001.

В то время как зарубежная традиция изучения истории Золотой Орды берет начало с середины XIX в. и нарастает во времени по восходящей линии, в отечественной историографии золотоордынская тема если и не была запретной, то нежелательной она была явно. Эта особенность объясняется тем, что в российской исторической науке длительное время господствовал подход, согласно которому монгольские, а затем и ордынские походы были сугубо разрушительным, деструктивным явлением, не только задержавшим всеобщий исторический прогресс, но и «опрокинувшим» цивилизованный мир, повернувшим историческое поступательное движение вспять.

Взаимодействия Золотой Орды с русскими княжествами

Начало наиболее тесных ордыно-русских взаимоотношений в науке обычно связывают с упоминающимся в Лаврентьевской летописи приездом в 1243 году великого князя Ярослава Всеволодовича в ставку хана Батыя, где он получил ярлык на княжение. Батый, таким образом, поставил себя в равнозначное положение с монгольскими ханами Каракорума, хотя лишь спустя почти четверть века при хане Менгу-Тимуре стала самостоятельной. Вслед за Ярославом Всеволодовичем Батыевы ярлыки получили князья Владимир Константинович, Борис Васильевич, Василий Всеволодович и армянский царевич Сумбат.

До строительства собственной столицы Батый имел свою ставку в «Болгарских землях, в городе Брягове» (Великом Булгаре), как именует его «Казанский летописец». , в том числе и киевской земли. Через год ханские ярлыки на княжение получили все русские князья. Так начался процесс консолидации русских земель, преодоления феодально-территориальной раздробленности. Л.Н.Гумилев увидел в этих процессах продолжение традиции соподчинения власти у русских князей.

В процессе длительного взаимодействия Золотой Орды с русскими княжествами между ними установилась определенная система отношений. Российская имперская церковно-дворянская историография, создавшая концепцию («татарского ига»), односторонне трактовала эти отношения исключительно с негативной точки зрения, оценивая ордынский фактор как первопричину исторической отсталости и всех проблем последующего развития России.

Советская историография (особенно сталинского периода) не только не пересмотрела миф о татаро-монгольском иге, но и усугубила его пороки классово-политическими аргументами. Только в последние десятилетия обозначилась смена подходов к оценке места и роли Золотой Орды как в общемировой, так и в национальных историях народов.

Да, ордынско-русские (тюрко-славянские) отношения никогда не были однозначными. Ныне все больше оснований утверждать, что они строились на основе продуманной схемы «центр - провинции» и отвечали императивам конкретного исторического времени. Потому Золотая Орда вошла в общемировую историю как образец прорыва и на этом направлении исторического прогресса. Золотая Орда никогда не была колонизатором, и «Русь в ее состав вошла добровольно принудительно, а не была покорена, как о том трубили на всех перекрестках. Русь была нужна этой империи не как колония, а как союзная держава».

Итак, несомненен особый характер отношений Золотой Орды к Руси. Во многом им присущ формальный характер вассалитета, установление политики веротерпимости и охраны привилегий русской церкви, сохранение армии и права ведения русскими княжествами внешних дел, в том числе и права объявлять войны и заключать мир. Союзнический характер ордыно-русских отношений диктовался и соображениями геополитического характера. Совсем не случайно, что в армии Батыя насчитывалось почти 600 000 человек, из которых 75% составляли христиане. Именно такая мощь и сдерживала Западную Европу от желания осуществить крестовый поход против татар и «окатоличить» Русь.

Непредвзятый анализ взаимоотношений Орды и Руси показывает, что Золотой Орде удалось создать такую систему управления, при которой традиционная власть русских князей над своими подданными даже усилилась, опираясь на военную мощь ордынского «хана-царя». «Ордынский фактор» умерял амбициозность удельных князей, толкавших русские земли к кровопролитным и разорительным усобицам. При этом толерантная природа Золотой Орды давала возможность усилить влияние церкви на развитие центростремительных процессов на Руси.

Роль Золотой Орды в трансформации русской церковной системы

Православная церковь в средние века являлась одним из государствообразующих начал. Ее возможности возрастали по мере получения в рамках Золотой Орды того, чего она не могла получить от своей духовной праматери - византийской церкви. Речь идет о дефиците (недостатке) жизненного пространства, что задерживало процесс трансформации основы русской духовной культуры - церкви и превращению ее из локально-региональной системы ценностей в универсалистскую.

Известно, что одним из факторов гибели Византии было внутреннее противоречие между универсалистской интенцией христианства и нарастающим локализмом сжимающегося пространства, сведенного в конечном счете до сингулярной точки - Константинополя. «Само географическое положение Константинополя-Стамбула как будто специально промыслено для демонстрации византийской уникальности - а потому и обреченности: христианский универсализм, не имеющий себе адекватной формы и потому оказавшийся в локальной скорлупе, по сути, низводится до локализма азиатских цивилизаций».

Парадоксально, - отмечают Ю.Пивоваров и А.Фурсов, - но факт: именно монголо-ордынцы обеспечили русской церкви жизненное пространство, создали условия для ее трансформации. Они не были лишь обычными степными завоевателями, очередным выбросом «социальной радиации» из кочевой зоны. Гигантский масштаб и мировой размах монголо-ордынских завоеваний (Монгольская империя и Золотая Орда были первыми по-настоящему мировыми империями, объединившими тогдашний евразийский Универсум) были обусловлены и тем, что завоевания опирались на все основные азиатские оседлые общества, на их военные, социально-организационные и культурные достижения. В этом смысле, если Великая монгольская империя, став Великостепным подведением итогов азиатского цивилизованного мира Прибрежного Пояса, достигнутым им к XII в., создала возможность трансформации русской церковной системы, то Золотая Орда «проделала для православной церкви ту работу, которую последняя не была в состоянии выполнить самостоятельно». Она сломала «за нее и для нее исходный фактический локализм, придала ей универсалистскую интенцию».

Ордынско-русские взаимоотношения и взаимовлияния

При оценке характера и последствий ордынско-русских взаимоотношений важно подчеркнуть, что на протяжении столетий сожительства, взаимной ассимиляции, особенно в элитных слоях общества, происходило взаимопроникновение некоторых весьма значительных ментальных черт. Интересны размышления одного из столпов концепции евразийства князя Н.С.Трубецкого, утверждавшего, что «громадная русская держава» возникла «во многом благодаря прививке тюркских черт». В результате пребывания под властью татарских ханов создалось «неладно скроенное», но «крепко сшитое» . Правы Юрий Пивоваров и Андрей Фурсов, утверждая, что «Русь заимствовала у Орды технологию власти, фискальные формы, централизованные структуры». А ведь технология власти, централизованное правление страной, толерантная природа ордынской цивилизации влияли и на выбор направления развития русской государственности, русского языка, национального менталитета. «Ордынский излом русской истории, - писали они, - один из самых богатых, если не самый богатый по обилию пород».

Природа Золотой Орды выгодно отличала ее от колонизаторской политики западных европейских соседей Руси, от агрессивных немецких и шведских феодалов, стремившихся к крестовому походу на Восток-в православные русские земли Пскова, Новгорода и других прилегающих русских княжеств. В XIII в. Русь встала перед выбором: на кого опереться в борьбе за сохранение национальной идентичности - на католическую Европу в борьбе против Золотой Орды или на Золотую Орду в противостоянии крестовому походу из Европы. Европа условием союза видела обращение Руси в католицизм или как минимум признание верховенства папы Римского, то есть унию православия и католицизма под ее властью. Пример западнорусских земель показал, что вслед за таким союзом может последовать иноземное феодально-религиозное вмешательство в светскую и духовную жизнь: земельная колонизация, обращение населения в католичество, строительство замков и костелов, т.е. усиление европейского культурно-цивилизационного давления. Союз с Ордой представлялся для русских князей и церковных иерархов меньшей опасностью.

Важно отметить и то, что ордыно-русская модель взаимодействия обеспечивала не только внутригосударственную автономность и независимость от внешнего мира. Золотоордынское влияние имело широкий и многогранный характер. Оно «осело» в глубинных нишах исторической памяти русского народа, сохранилось в его культурных традициях, фольклоре, литературе. Оно запечатлелось и в современном русском языке, где пятая-шестая часть его словарного запаса имеет тюркское происхождение.

Перечень элементов, составляющих ордынское наследие в значимых для становления и развития русской государственности, культуры и цивилизации величинах, широк и объемен. Он вряд ли может быть ограничен дворянскими родами татарского происхождения (500 таких русских фамилий); гербами Российской империи (где три короны символизируют , и ); языковыми и культурно-бытовыми заимствованиями; опытом создания сложносоставленного в этноконфессиональном, хозяйственном и культурно-цивилизационном плане централизованного государства и формирования нового этноса.

Уходя от искушения войти в дискуссионное поле проблемы ордынско-русского взаимовлияния, попытаемся сформулировать обобщенное мнение. Если русский фактор способствовал расцвету Золотой Орды и длительности ее воздействия на ход мирового развития, то Золотая Орда в свою очередь была фактором «собирания» русских земель и создания централизованного Русского государства. При этом нельзя не отметить, что путь к единению русских земель начался с Москвы - региона, где складывались наиболее тесные плодотворные двусторонние (ордынско-русские) связи и где ход истории предопределил минимальный среди русских княжеств уровень ксенофобии - неприязни к чужеземному, в том числе и прежде всего к ордынскому началу. Культурный слой ордынской толерантности в наибольшей степени концентрировался, оседал и укреплялся на московской «точке» русского цивилизационного роста.

Карта 5. Восточная Россия в XV столетии

Проблема роли монголов в русской истории обсуждалась многими историками в течение последних двух столетий, однако согласие не было достигнуто . Из историков старшего поколения большое значение монгольскому воздействию на Русь придавали Н.М. Карамзин, Н.И. Костомаров и Ф.И. Леонтович. Карамзин является автором фразы: "Москва обязана своим величием ханам ";он также отметил пресечение политических свобод и ожесточение нравов, которые он считал результатом монгольского гнета . Костомаров подчеркнул роль ханских ярлыков в укреплении власти московского великого князя внутри своего государства . Леонтович провел специальное исследование ойратских (калмыцких) сводов законов, чтобы, продемонстрировать влияние монгольского права на русское . Напротив, С.М. Соловьев отрицал важность монгольского влияния на внутреннее развитие Руси и в своей «Истории Руси» практически проигнорировал монгольский элемент, кроме его разрушительных аспектов – набегов и войн. Хотя и упомянув кратко о зависимости русских князей от ханских ярлыков и сбора налогов, Соловьев высказал мнение, что "у нас нет причины признавать сколько‑нибудь значительное влияние (монголов )на (русскую )внутреннюю администрацию, поскольку мы не видим никаких его следов " . Бывший ученик Соловьева и его преемник на кафедре русской истории Московского университета В.О. Ключевский сделал небольшие общие замечания о важности политики ханов в объединении Руси, но в других отношениях мало уделил внимания монголам . Среди историков русского права и государства идеям Соловьева следовал М.А. Дьяконов, хотя он выражал свои взгляды более осторожно . М.Ф. Владимирский‑Буданов допускал лишь незначительное влияние монгольского права на русское . С другой стороны, В.И. Сергеевич следовал аргументации Костомарова, как и, в определенной степени, П.Н. Милюков .

Четверть века назад роль монголов в русской истории еще раз рассмотрел филолог князь Николай Трубецкой ; он пришел к выводу, что истоки московского государства невозможно правильно понять, не принимая во внимание политические и нравственные принципы, на которых была построена Монгольская империя. Е. Хара‑Даван, автор глубокой биографии Чингисхана, сделал точку зрения Трубецкого даже более категоричной . С другой стороны, В.А. Рязановский и Б.Д. Греков вернулись к позиции Соловьева. В.А. Рязановский, как и Леонтович, тщательно исследовал монгольское право, но свел к минимуму его значение для Руси . Греков сформулировал свою точку зрения следующим образом: "Русское государство во главе с Москвой было создано не при помощи, татар, а в процессе тяжелой борьбы русского народа против ига Золотой Орды" . Очевидно мы имеем здесь несколько иной аспект этой проблемы. Логически можно отрицать какое‑либо позитивное влияние монгольских институтов на русские и, тем не менее, признавать значительность монгольского воздействия на развитие Руси, даже если оно было чисто негативным.

Проблема монгольского влияния на Русь, безусловно, многокомпонентна. Мы сталкиваемся здесь скорее с комплексом важных проблем, чем только с одним вопросом. Прежде всего мы должны рассмотреть непосредственный эффект монгольского нашествия – настоящее уничтожение городов и населения; затем последствия сознательной политики монгольских правителей для различных аспектов русской жизни. Кроме того, определенные важные изменения на Руси являлись непредвиденными результатами того или другого поворота в монгольской политике. Так, неспособность ханов остановить польские и литовские наступления, безусловно, была фактором разделения Восточной и Западной Руси. Далее, влияние монгольской модели на Московию дало свой полный эффект только после освобождения последней от монголов. Это можно назвать эффектом отложенного действия. Более того, в некоторых отношениях прямое татарское влияние на русскую жизнь скорее возросло, чем уменьшилось, после освобождения Руси. Именно после падения Золотой Орды сонмы татар пошли на службу к московским правителям. И наконец, татарская угроза не исчезла с освобождением от Золотой Орды при Иване III. Еще почти три столетия Русь вынуждена была каждый год отправлять значительную часть своей армии на южную и юго‑восточную границы; это отразилось на всей политической и социальной системе Московии.

Удобный метод измерения степени монгольского воздействия на Русь – сравнение русского государства и общества домонгольского периода и постмонгольской эры, а, в частности, сравнение духа и институтов Московской Руси и Руси Киевского периода.

Напомним, что политическая жизнь русской федерации киевского периода строилась на свободе. Три элемента власти – монархический, аристократический и демократический – уравновешивали друг друга, и народ имел голос в правительстве по всей стране . Даже в Суздальской земле, где монархический элемент был наиболее сильным и бояре и городское собрание, или вече, имели право слова в делах. Типичный князь киевского периода, даже великий князь суздальский, был просто главой исполнительной ветви правительства, а не самодержцем.

Картина полностью изменилась после монгольского периода. Прежде всего, в шестнадцатом и начале семнадцатого веков вместо пан‑русской федерации, все члены которой имели сходные конституции, мы находим резкое разделение между Восточной Русью (Московией) и Западной Русью (включенной в Польско‑Литовское Содружество); кроме того, на южных окраинах каждой из двух частей Руси появились военные государства нового типа – казачьи поселения. Они представляли собой древнюю русскую демократическую традицию, хотя теперь она приняла специфическую форму, форму военных братств. Аристократический элемент власти в Западной Руси не только сохранился, но даже усилился под влиянием Польши и стал основой политической жизни Западной Руси (Украины и Белоруссии). В Восточной же Руси поддерживался и развился до высокого уровня монархический элемент. Сказать, однако, что Московское царство просто следовало традиции Андрея Боголюбского и некоторых других суздальских князей, означало бы недооценить значение перемены. Со всеми их монархическими тенденциями суздальским князьям никогда не удавалось стать абсолютными правителями их земли.

Власть московского царя, и идеологическая и фактическая, была неизмеримо больше, чем власть его суздальских предшественников. Хотя шестнадцатый век наблюдал рост монархических институтов по всему европейскому континенту, нигде этот процесс не шел так быстро и так глубоко, как в Восточной Руси. Когда посол Священной Римской империи, австрийский барон Сигизмунд фон Герберштейн, в 1517 году прибыл в Москву, он почувствовал, что попал в другой мир в политическом смысле. Он отметил, что великий князь Василий III превосходил всех других монархов по степени власти над своими подданными . Англичанин Джиле Флетчер, посетивший Москву через семьдесят лет после Герберштейна, пришел к заключению, что "государство и форма его правления чисто тираническая, поскольку во всем исходит из интересов князя, при этом в совершенно откровенной и варварской манере " .

Не менее резок контраст между до – и постмонгольскими периодами в области социальных отношений. Самые основы московского общества были не такими, как в киевский период.

Общество Киевской Руси можно, с определенными оговорками, назвать свободным обществом. Рабы существовали, но они считались отдельной группой, не входящей в состав нации. Ситуация была сходной с положением в древней Греции: рабство сосуществовало со свободой большей части общества. Правительство функционировало на основе сотрудничества свободных социальных классов: бояр, горожан и «людей» в сельских районах. Правда, существовала группа крестьян, так называемые смерды, которая находилась в сфере особой княжеской юрисдикции, но даже они были вольными. Была также группа полусвободных (так называемые закупы), чье положение в конце концов стало сходным с положением рабов, но их обращение в рабство являлось результатом долгов, то есть нерегулируемого взаимодействия экономических сил, а не действия правительства .

В Московском царстве шестнадцатого и семнадцатого веков мы обнаруживаем абсолютно новую концепцию общества и его отношения к государству. Все классы нации, от высших до низших, исключая рабов, были прикреплены к государственной службе. Достаточно странно, что рабы были единственной группой, освобожденной от правительственной регламентации. Эту московскую систему всеобщей государственной повинности Кирилл Зайцев метко назвал крепостной устав (закон об обязательной службе) . И бывшие удельные князья, и бояре теперь становились постоянными слугами царя, как и более низкие слои, такие, как дети боярские и дворяне (придворные). Попытки сопротивления новому порядку со стороны князей и бояр сокрушил царь Иван IV во времена террора опричнины . Через институт военных поместий цари контролировали и земельные владения служилых людей, и армию. Необходимость обеспечения поместий рабочей силой привела к установлению крепостного права, сначала только временного (1581 год). Это крепостное право крестьян было сделано постоянным и узаконено «Уложением» (Сводом законов) в 1649 году. Именно по статьям этого Уложения и городские жители (посадские люди ) были в конце концов организованы во многочисленные закрытые общины, все члены которых были связаны круговой порукой по выплате налогов и исполнению специальных повинностей, наложенных на них. И вольные крестьяне на государственных землях, и крепостные, а также горожане считались низшим классом царских подданных, свободным от воинской или придворной службы, но обязанным платить тяжелые налоги и, в некоторых случаях выполнять обязательные работы (тягло ). Таким образом, появилось различие между служилыми людьми (людьми, несущими «службу» в прямом смысле военной или придворной службы) и тяглыми людьми (людьми, несущими тягло). «Служба»– (в вышеозначенном смысле) стала в конце концов характеристикой человека благородного происхождения, а «тягло» – простолюдина. Это различие превратилось в основную черту социального строя Московского царства в семнадцатом веке и приняло даже более острые формы в Санкт‑Петербургской империи восемнадцатого столетия.

Из этого краткого сравнительного анализа характерных черт государства и общества Киевской и Московской Руси становится ясно, что пропасть между этими двумя режимами была поистине бездонной. Совершенно очевидно, что такая перемена не могла произойти за одну ночь. В самом деле, процесс трансформации свободного общества в общество обязательной повинности начался во время монгольского периода и продолжался до середины семнадцатого века.

Вопрос, который нам теперь необходимо обсудить, – роль в этом процессе монголов. Чтобы выяснить это, мы должны кратко рассмотреть изменения, которые произошли в русской национальной экономике, политике и социальной организации за монгольский период.

Монголы пришли на Русь не как колонизаторы, а как завоеватели. Подавив силой сопротивление, они превратили русские княжества в вассальные единицы, платившие дань Золотой Орде (так стало называться с начала 40-х гг. в основанное Батуханом феодальное государство). Кроме Руси в состав Золотой Орды входили Западная Сибирь, Северный Хорезм, Волжская Булгария, Северный Кавказ, Крым, степи от Волги до Дуная

Ордынское иго выражалось прежде всего в политической зависимости - признания сюзеренитета монгольских ханов над Русью. Русские князья должны были утверждаться на княжение в Орде и Монголии (Каракоруме), получая от монгольских ханов ярлык - особую ханскую грамоту на княжение. Одной из главных вассальных обязанностеи русских княжеств являлась уплата хану дани ("ордынского выхода") -десятой части доходов с населения княжества.

На Руси, как и в других покоренных странах, действовала монгольская административная система - институт баскачества, а в дальнейшем с XIV в. передача его основных функций князьям (так называемая "дистанционная" форма управления). С этою времени начинает усиливаться ассимилятивный процесс, открытость Востоку. На Русь переселялись ордынцы, значительная часть откупщиков дани и баскаков оседала на русских землях, образуя села и слободы. Так, внуки одного из "главных" владимирских баскаков Амырхана стали родоначальниками известных фамилий - Баскаковых, Зубовых, а правнук Пафнутий - игуменом Боровского монастыря, причисленный к лику святых в 1540 г. Прямые наследники ханов и князей Большой и Ногайской Орд, Крымского, Казанского, Сибирского и Астраханского ханств положили основание известным в России фамилиям Годуновых, Сабуровых, Дашковых, Кутузовых, Давыдовых, Апраксиных, Уваровых, Юсуповых, Урусовых, Кочубеевых, Растопчиных, Карамзиных, Бибиковых, Чириковых, Болтиных, Тургеневых, Тенишевых и др. В родовых гербах вышеназванных фамилий тюрко-монгольское происхождение отчечено характерными признаками - изображениями восточного воина на белом коне, вооруженного луком.

Монгольское нашествие нанесло огромный урон экономике и культуре Руси. Многие из разрушенных городов, сел и деревень так и не возродились, а многие пришли в упадок и влачили жалкое существование. Завоеватели вывозили не только материальные ценности, скот, сельскохозяйственные продукты. Огромный урон понесло население. Сотни тысяч людей были убиты, очень многие искалечены. Одной из форм дани был полон, когда татары угоняли мирное население в Сарай, а также в глубь Азии в Каракорум и даже Китай. В первую очередь забирали мастеров и умельцев для работы на ханский двор, для ордынского войска и т.д. Угоняли женщин, детей и подростков. В целом общие потери Руси были таковы, что она была отброшена в своем развитии на два века назад, т.е. к состоянию XI в. Отчасти этим можно объяснить наше последующее экономическое и техническое отставание от Запада. А монгольский фактор оказал огромное влияние на формирование политико-юридических, экономических и культурных отношений в XIII - XV вв., что тоже отчасти объясняет нашу близость к восточному (традиционному) типу развития.

Восточное влияние проявлялось в административно-территориальном делении, иерархии правителей (титулатуре), институте соправительства, становлении централизации в управлении.

В XIII в. завоеванные русские княжества рассматривались Чингизидами-Джучидами как "Русский улус" и в соответствии с традиционной кочевнической административной структурой территория улуса была распределена между десятичными округами (туменами). Так, на территории Черниговского княжества в конце XIII в. располагалось 14 тем (туменов), Владимирского -15, а в конце XIV в. - 17 тем. Летописи (Лаврентьевская и др.) содержат сведения и о мелких единицах административно-территориального деления - тысячах, сотнях, десятках. Они устанавливались монголами не столько в качестве "военных округов", а прежде всего как податные единицы.

Институт баскачества и в дальнейшем передача его основных функций князьям свидетельствовали о попытках распространения ордынских принципов организации управления. Золотая Орда последовательно реализовывала "дистанционный" тип власти и управления, и это наложило особый отпечаток на Русь (в технологии власти, фискальных формах, централизации управления и т.д.). Особенно активно прибегали к заимствованию те княжества, которые хотели преуспеть.

Княжеская власть в Твери и Москве нередко обретала те формы, которые были наиболее ориентированы на взаимодействие с монгольскими властями. В обстановке борьбы за гегемонию верх одерживал тот, кто наилучшим образом, органичнее других мог приспособиться к порядкам в Орде и получить помощь войсками как улусник. Московские князья не раз опирались на Орду и татарских царевичей в решении своих внутренних проблем.

В период ордынского ига был нанесен сокрушительный удар по городским демократическим институтам. Вече как политический институт исчезает, усиливается княжеская власть (особенно власть великих князей), побеждает принцип единоначалия.

Власть на Руси все более основывалась на насилии. В "Судебнике" Ивана III (1497 г.) смертная казнь назначалась за призыв к мятежу, кражу церковного имущества, поджог и другие преступления. В уголовную процедуру Московской Руси в ордынский период вошли пытки.

Усиление восточного влияния в русском обществе особенно наблюдалось в эпоху Ивана IV. Победа опричнины привела к росту холопского самосознания, насилия и жестокости. До Ивана IV царями на Руси звали золотоордынских ханов, теперь он стал титулом московского государя. Именно подчинение татарских государств Поволжья и Сибири трактовались в России как начало обретения Иваном IV царского достоинства: "А наш белый царь над царями царь, ему Орды все поклонялися". В формировании статуса "Белого царя" Московского государства и соотнесения его с рангом окрестных правителей проявлялись идеологический и ментальный уровни. На тронных приемах при царе находились три короны - Московская, Казанская и Астраханская. В XVI-XVII вв., часто на аудиенциях присутствовали татарские царевичи, стоящие по обе стороны трона, поддерживая царя под локти, воплощая собой могущество государя, имевшего при своем дворе особ царской крови. Григорий Котошихин, писатель XVII в., хорошо знакомый с учреждениями и традициями России того времени также считал завоевание Казани и Астрахани историческим фундаментом Московского царства.

Тюрко-монгольское влияние проявлялось в военном деле (организации армии, тактики походов, разведки, сражений, вооружении), на экономическом уровне - организации податной системы с использованием заимствованных форм.

Контингент служилых людей из ордынцев был весьма квалифицированным, ведь они были лучшими специалистами по конному строю и маневренной войне. Вооруженные силы Московского государства XV-XVI вв. состояли из пяти больших подразделений: центральное (большой полк), подразделение правой руки, подразделение левой руки, авангард (передовой полк), арьергард (сторожевой полк). Как и у монголов, подразделение правой руки в армии Московского государства считалось более важным, чем подразделение левой руки. Использовалась введенная монголами система всеобщей воинской повинности.

Главным источником дохода великих князей оставалась дань-налог, а соха - основной единицей при обложении налогами. Распространенная система ясачной эксплуатации была не только сохранена, но взята на вооружение российскими властями и послужила в дальнейшем основным принципом отношений с народами Сибири.

Тюрко-монгольское влияние проявилось и в этикете дипломатических отношений России XV-XVII вв. Как в монгольском, так и в московском дипломатическом церемониале уделялось большое внимание взаимным подаркам, запрещалось кому-нибудь из иностранных послов быть при оружии во время аудиенции у правителя. Посол - гость правителя, и правитель должен был снабжать его и его свиту едой, питьем, обеспечить ночлег, свободное передвижение и охрану.

Татарский язык долгое время служил одним из языков дипломатической переписки и устного перевода при общении России с соседними тюрко-мусульманскими государствами. Характерно, что московские князья и цари, поддерживавшие интенсивные контакты с мусульманскими государствами, вплоть до XVIII в. вели переписку с ними в ордынских протокольных традициях с использованием стиля и формул парадно-канцелярского делопроизводства Золотой Орды.

Грамоты русских царей в XVII в. и начале XVIII в. владыкам стран ислама украшались изображением не двуглавого орла, как герба России, а особого геральдического знака - тугры, практически заимствованного с грамот крымских ханов и османских султанов.

Исследователи обращают внимание на сходство российской тугры прежде всего с крымской, на использование в ней традиций туфовой графики крымских и османских мастеров-хаттатов (каллиграфов) и общей для мусульман арабской богословской формулы ("Милостью владыки миров").

Все это свидетельствовало не только о стремлении правителей России общаться с мусульманскими государями наиболее понятным и эстетически близким для адресатов способом, но и об органичном, привычном использовании ими мусульманской символики, которая не воспринималась как нечто чуждое.

Тугра первых Романовых не только была хорошо известна повелителям Бахчисарая и Стамбула, шахам Ирана и падишахам империи Великих Моголов в Индии, ханам Азербайджана, Хивы и Бухары, Алтын-ханам Монголии и владетелям Северного Кавказа, но и украшала документы, выезжавших на Восток русских купцов.

Российская тугра вполне может быть возведена и на уровень символа плодотворного взаимодействия русской, турецкой и крымско-татарскои культур, христианских и мусульманских цивилизаций Причерноморья.

Особое значение имели культурное и этноконфессиональное взаимодействия. Россия никогда не была территорией одного какого-либо этноса, одной культуры.

Первые общины тюркоязычных мусульман появились среди северодагестанских и нижневолжских хазар в VIII-IX вв. В 922 г. ислам официально приняли волго-камские булгары. В 988 г. христианство приняла Киевская Русь. В Xl-XIII вв. формируется русская православная цивилизация, а крупным очагом тюрко-исламской цивилизации становится Волго-Камская Булгария, с XIV в. - Золотая Орда.

Принятие ислама золотоордынским ханом Берке в 1252 г., царствование хана Узбека (1312-1342), объявившего ислам государственной религией, правление Тохтамыша (1381-1398) и Едигея (1398-1415) были наиболее заметными вехами этнокультурной консолидации тюркских народов на огромных пространствах от Дагестана до Удмуртии, от Днепра до Иртыша. С золотоордынским периодом связано и становление великорусского этноса и волго-камских татар. В бассейне Волги и Камы образовалось обширное поле культурного и конфессионального взаимодействия. Сложное взаимодействие здесь этнических культур и цивилизаций привело к тому, что Волго-Уральский регион по разнообразию форм культурных традиций не имеет себе равных ни в России, ни в Европе. Через исламское Поволжье в Россию пришли такие детали русского национального костюма, как сарафан, женский головной платок, армяк, халат, башмаки и др. Немало тюркизмов "осело" в русском языке и русизмов в тюркских языках.

И народное христианство Северо-Восточной Руси, Московского государства приобретало более отчетливые восточные черты, отличавшие его от христианства Малой и Белой Руси, не порвавших связей с европейским христианским миром.

Взаимодействие русского и тюркских этносов на протяжении всей истории этих народов было настолько продолжительным и интенсивным, что оставило глубокие следы во всех областях материальной и духовной культуры.