Главная » Декор » Гидденс: трансформация интимности, конфлюэнтная любовь. Энтони гидденс трансформация интимности сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах. Чистые отношения» любви

Гидденс: трансформация интимности, конфлюэнтная любовь. Энтони гидденс трансформация интимности сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах. Чистые отношения» любви

Эти идеи Фрейда приходят на ум при чтении книги английский социолога Э.Гидденса «Трансформация интимности: Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах» . Она вышла более десяти лет назад, но до сих пор остается о одним из бестселлеров в данной тематической области. В ней Гидденс обобщает и систематизирует основные итоги происшедшей во второй половине двадцатого века сексуальной революции. Как это можно видеть из названия книги, Гидденс говорит не просто об изменениях в сексуальном поведении (установках, мотивах, формах и т.д.). Его интерпретация сексуальной революции шире: он говорит об изменениях в характере близких отношений – о трансформации интимности, и, шире, либерализации коммуникативного этоса, его существенной демократизации.

Одним из наиболее значимых ее проявлений, считает Гидденс, стала смена доминирующих типов любовных отношений: идеал романтической любви уступил место иному «амурному» стандарту – так называемой конфлюентной любви (confluent love), т.е. «текучей», преходящей, не сориентированной, в отличие от романтической любви, на поиск единственного(ой) возлюбленного(ой) и на обретение вечной любви; главным в ней является не неповторимость другого (возлюбленного/возлюбленной), а особенность конкретных отношений, сложившихся здесь и сейчас и в общем-то никак не предопределяющих будущего участников этих отношений.

Трансформация интимности и возникновение феномена конфлюентной любви стали, по Гидденсу, результатом ряда связанных между собой факторов: а) женской сексуальной эмансипации – высвобождения женской сексуальности из-под зависимости от репродуктивной функции и формирования благодаря этому того, что Гидденс называет «пластичной сексуальностью» (в первую очередь женщины приняли новый стандарт и образ сексуальности); б) освобождения сексуальности от доминирования мужского начала; вследствие этого сексуальные практики окончательно вышли (и для женщин это особенно радикально) за матримониальные рамки; в) изменения соотношения ролей женщины и мужчины в интимных отношениях, их эгалитаризации; г) постепенного преодоления стереотипа гетеросексуальности и гендерной дифференцированности в восприятии интимных отношений; г) обретения любовными отношениями качества «чистых отношений ».

В комплексе характеристик, отличающих конфлюентную любовь от романтической, существенным является то, что взаимное сексуальное удовлетворение становится непременным условием успешности любовного союза, а его продолжительность определяется лишь готовностью тех, кто его создал, поддерживать его; ничто, кроме влечения и желания партнеров, не обеспечивает его прочность. Следует добавить, что конфлюентная любовь, по Гидденсу, не непременно моногамна и не обязательно гетеросексуальна.

Книга Гидденса, самобытная во многих отношениях, типична для постклассического амурологического дискурса. Классическая философия любви сознательно или бессознательно, но последовательно десексуализировала любовь; – в постклассических теориях любовь немыслима без секса. Это обусловлено более широким контекстом понимания любви, ее ценностных, нормативных и прагматических аспектов. Классическая философия обсуждала любовь преимущественно в перфекционистском контексте. Идущее со времен классической античности, с Платона и Ксенофонта, различение двух видов любви –любви небесно-возвышенной и любви приземленной, – так или иначе сохранявшееся на протяжении всей истории мысли, утверждает любовь именно как путь личного и совместного совершенствования. Однако благодаря фрейдовскому анализу любовного, любовно-эротического опыта начался поворот от классического , преимущественно перфекционистского, понимания любви к постклассическому – персоналистски-коммуникативному. Книга Гидденса, как и работы многих других авторов, хотя и в разной степени, в полной мере отражает этот поворот: любовь рассматривается как душевный и коммуникативный опыт, и этот опыт неотрывен от осуществления партнерами своей сексуальности.

Правда анализ гидденсовской трактовки основных эффектов трансформации интимности рождает ассоциации, подсказывающие о наличии несомненных культурно-исторических прототипов открытого им феномена.

Парадигма сексуальности

Одна из глав книги Гидденса названа: «Любовь, секс и другие зависимости». С аскетической или перфекционистской точки зрения, сексуальность как наиболее сильное воплощение чувственности и телесности представляется одной из зависимостей человека. Известно, и книга Гидденса об этом напоминает, что сначала в США, а затем и в других странах вслед за Обществом анонимных алкоголиков и Обществом анонимных наркоманов возникло Общество анонимных сексоголиков (SexAddictsAnonymous), стремящее помочь людям избавиться от навязчивой сексуальной зависимости. Насколько психологический феномен навязчивой зависимости от секса изучен, можно сказать, что он характерен для людей старше 30 лет, больше для мужчин, чем для женщин и, можно предположить, для людей с элементами ювенильного сознания.

Принимая во внимание допущение Фрейдом скрытой связи между чувством независимости и сексуальностью и соотнося его с выделенными Гидденсом переменами в амурно-эротическом этосе, можно сказать, как это ни парадоксально, что секс потому становится предметом зависимости, что изначальный сексуальный опыт прочно ассоциирован с чувством независимости.

Между данными о все большем распространении синдрома сексуальной зависимости и теоретически подтверждаемыми наблюдениями Фрейда нет, строго говоря, противоречия. Обычно сексуальная зависимость, как и любая другая патологическая зависимость, формируется как компенсация внешних проблем и становится формой ухода от стресса и одиночества. Секс оказывается наиболее знакомой и приспособленной формой ухода от внешних детерминаций, причем опосредованного удовлетворением биологически значимых и по крайней мере в этих рамках поощряемых обществом потребностей. И секс, и чувственная любовь прочно ассоциируются человеком с самореализацией, с утверждением своей самости независимо от внешних воздействий и неподотчетно к каким-либо человеческим авторитетам. Обобщая сказанное Фрейдом и Гидденсом и принимая во внимание суждения М.Фуко о целенаправленном властном подавлении секса и сексуальности, – нужно подчеркнуть, что секс начинает восприниматься как поле свободной самореализации индивида и утверждения им своей независимости лишь в позднее Новое время. Соответственно, если и говорить о репрессивности общества в отношении секса, то она получает смысл и развивается, когда в индивидуально-массовом сознании секс контекстуализируется таким образом.

Впрочем, в концепциях сексуальности, основанных на предположении о безусловной репрессивности общества в отношении секса, есть существенная неточность, обусловленная невниманием к тому, что ни одно общество не может быть последовательно репрессивным в отношении сексуальности, поскольку тотальная контрсексуальная репрессивность самоубийственна для общества. Традиционные общества репрессивны по отношению к нерепродуктивным формам сексуальности, но на деле не все формы сексуальности поддаются однозначной квалификации по критерию репродуктивной ориентированности. Общество не может быть радикально репрессивным по отношению к сексу. Но оно не может быть и тотально либеральным по отношению к нему даже в либеральную эпоху, поскольку секс и чувственная любовь, будучи некоторым залогом демографической стабильности общества, являются одновременно фактором, опасным для социальной интеграции, партнерства и солидарности.

«Любовь зла», конечно, потому, что объект любви непредсказуем; но еще и потому (и такова установка любого социума), что это такое личностное проявление, которое неподконтрольно не только со стороны, но и изнутри, для самой личности. А стоит попытаться поставить свою любовь под свой собственный контроль, как от нее ничего не останется. Общества постоянно создают разного рода институты по «организации» любви и, в особенности, связанных с любовью практик. Одна из задач морали как средства внутриличностной саморегуляции может быть и не состоит в поддержании «порядка любви» (если иронично воспользоваться выражением М.Шелера), но уж точно – порядка в любви. Однако сама любовь видит в любых попытках ее обустроить лишь покушения на себя и старается вывернуться и «улизнуть» от них. Тот же Фрейд, разбирая различные способы ухода от приносящей страдания действительности, указывает на любовь, в частности, половую любовь, как наиболее эффективный, плодотворный для личности и к тому же изящный способ эскапизма. Любовь способна подарить человеку самое высокое счастье, хотя именно любовь чревата самыми тяжелыми душевными страданиями. В либертинаже как одной из амурных тактик человек не просто приостанавливает следование определенным социальным и нравственным нормам, – он таким образом утверждает свою автономию по отношению к общественным установлениям и таким образом личностно актуализируется, по крайней мере считает себя личностно актуализирующимся. В надломе заведенного порядка жизни, усматривается возможность расширения пространства самовольного и личностно значимого существования, пусть и ценою выстраивания параллельного или подпольного пространства интимности.

Фрейд и трактовал мораль как одно из устройств культурного запрета на сексуальность. Такое видение морали характерно для гедонизма (причем не только в психологическом, но и этическом смысле этого слова) и легко вписывалось в антропологию Фрейда, для которого человек как субъект принципа наслаждения изначально – гедоник (в дескриптивном, а не этическом смысле этого слова).

Фрейд дает основание полагать, что для человека существенным моментом в сексе является возможность неподотчетной и свободной самореализации. Но тем самым задается определенная парадигма сексуальности. Это та парадигма, которая впоследствии была признана в качестве либеральной парадигмы сексуальности. Она утверждает основным в сексе ориентацию на получение наслаждения как такового. Можно добавить, что это полная версия либеральной парадигмы. В своей неразвитой форме она утверждала ориентацию на сношение как таковое. Традиционная парадигма сексуальности (которую разделяла отнюдь не только христианская доктрина, но и просветительские учения) иная: сексуальность рассматривалась как средство воспроизводства. Имея в виду эту парадигму, М.Фуко указывал на то, что все запреты на сексуальность были обусловлены, в частности, и тем, чтобы обеспечить стабильность воспроизводства на уровне населения. Ради сексуальности, направленной на деторождение, были ограничены наслаждения, связанные с сексуальностью вообще – как бесплодные.

Приведенная версия либеральной парадигмы сексуальности неоднозначна: связав парадигму сексуальности со сношением, следует ответить на вопрос о «парадигме» самого сношения. Допустим, принимая во внимание оппозицию либеральной парадигмы традиционной, или «пуританской» (согласно которой воспроизводство – единственная и самоценная цель сексуального сношения), что значимость сношения только в качестве (а) средства воспроизводства не рассматривается всерьез. Но сношение может быть значимым и как: (б) средство наслаждения, и многими именно тогда оно воспринимается как ценное само по себе; причем приоритетным в одном случае может быть только собственное наслаждение, а в другом – совместное наслаждение, частным случаем которого может быть сексуальное услаждение партнера при эстетическом собственном наслаждении; (в) средство – кульминация или начальный пункт – сокровенного общения, особенной межличностной близости; (г) знак, подтверждающий самому себе собственную раскрепощенность. А также: (д) знак определенного статуса; (е) средство реализации корыстных целей: заработка, решения делового вопроса, способствования карьере (своей или чужой), – не имеющих к сношению как таковому непосредственного отношения. Все из названных интерпретаций сексуальности, кроме первой (при том, что не все из них подпадают под либеральную парадигму), широко, хотя и не всегда осознанно, практикующиеся, свидетельствуют о том, что секс все больше становится сферой именно личностного, а не только индивидуального (и не родового, как при ориентации на деторождение) самоопределения.

Чистые отношения» любви

Концепция чистых отношений Гидденса вызывает некоторые историко-философские и историко-культурные аналогии. Как было сказано, Гидденс рассматривает конфлюентную любовь как одно из воплощений чистых отношений, т.е. таких отношений, значимость которых обусловлена ими самими, которые значимы сами по себе. Это отношения, основанные на эмоциональном общении и безусловном признании другой личности; они сами себе награда, в этом залог их сохранения и развития.

Но ведь описания такого типа отношений нам известны. Это в общем тот же тип, который представлен Аристотелем в узком понятии дружбы . Широкое понятие дружбы у Аристотеля включало самые разные отношения – между гражданами внутри государства, между заимодавцем и должником, благотворителем и нуждающимся, родителями и детьми и т.д. И это понятие вполне укладывалось в раннеантичное понимание дружбы как практически всяких позитивных отношений между людьми, во всяком случае, добровольно устанавливаемых отношений. При узком понимании, предложенном Аристотелем, дружба рассматривалась в ее совершенном воплощении, а именно, как добродетельные и нравственно-прекрасные отношения. Это такие отношения, при которых друзья благодетельствуют друг другу (желая другому блага ради него самого), проводят время совместно (или живут сообща), схожи во всем и делят друг с другом горе и радости, единомысленны, и каждый видит в другом свое другое Я. В так понимаемой дружбе друзья представляют друг для друга ценность сами по себе и «наслаждаются взаимным общением». Аристотель еще оговаривал: таково же отношение матери к ребенку. Из всего строя аристотелевской этики вытекает, что дружеские отношения – это отношения, ценные сами по себе, а не ради чего-то иного, внешнего этим отношениям и тем исключительным двум, которые обретают качество друзей благодаря этим отношениям, и отношения между которыми возникают благодаря тому, что они таковы, каковы они есть.

Стоит принять во внимание, что многие современные комментаторы считают, что для Аристотеля дружеские отношения – это идеальные отношения внутри государства-полиса. Я не разделяю этого мнения, имея в виду, что Аристотель развивал широкое и узкое понятия дружбы (причем различающиеся по многим показателям); однако привожу его здесь как примечательное в сопоставлении чистых отношений Гидденса с дружбой Аристотеля. Для Гидденса чистые отношения – это качественно особая характеристика социальных отношений, и таковыми он видит не только семейные отношения и дружбу, но и сексуальные отношения. Аристотель понимает дружбу как качественно особую разновидность отношений, развиваемых на основе полисных, т.е. социальных отношений. Гидденс открывает эти отношения как социальный и политический философ, видя, что они приходят на место любви и семьи традиционного общества. И, разумеется, как современный социальный мыслитель Гидденс совершенно иначе, нежели Аристотель, воспринимает динамику таких отношений, утверждая, что их возникновение и окончание является результатом личного выбора включенных в них людей. Этот динамизм (актуальный или потенциальный) задает чистым отношениям неизбывный драматизм, в этом они не отличаются от всяких других социальных отношений.

Интересные замечания относительно ценностной динамики в истории любовных отношений можно найти у Э.Фукса. Он усматривает кардинальный поворот в амурно-эротических нравах в эпоху Возрождения в распространении идеала индивидуальной любви, возвышенной над грубой чувственностью и освобожденной от сугубо репродуктивных, материальных, сословных мотивов. «Взаимное слияние», «высокое уважение и твердое, как скала, доверие», – вот некоторые из особенностей этого идеала любви, выросшего из «рыцарского культа дамы». Этот идеал начинает формироваться уже в Средние века, и на практике, говорит Фукс, «более высокая форма любви началась исторически с прелюбодеяния, с обоюдного прелюбодеяния, систематически организованного целым классом». Правда, либертинаж, фактически ставший нравственной нормой в эпоху абсолютизма, был совершенно чужд духовности, если, конечно, не видеть одухотворенность в свободе от запретов, предполагаемых институтом брака. Любовь как сладострастие , конечно, полностью независима от репродуктивных мотивов, скорее всего, и от материальных; но в Галантный век она стала непременным атрибутом нравов высшего света.

Некоторые исследователи находят прообразы «чистых отношений» у теоретиков, значительно предшествующих Гидденсу. Так, А.Сильвер указывал на то, что в шотландском Просвещенииинтимная дружба вообще воспринималась как основополагающее человеческое отношение; а Л.Джемисон – на то, что, по А.Смиту, до развития надперсональных систем торговли и государственного управления в основе человеческих отношений лежала именно дружба, и только развитие названных надперсональных систем приводит к тому, что дружба стала опосредствована лишь личной симпатией индивидов.

Аристотелевская дружба – это, конечно, и любовь, любовь-филия. Но как тип отношений она ближе всего той любви(-эросу), который представляет в платоновском «Пире» Сократ. И, конечно, это не конфлюентная любовь Гидденса и даже не романтическая любовь. Аристотелевская филия – глубоко эмоциональна, но совершенно не сексуальна. По этому же основанию смитовская дружба не в полной мере релевантна трансформированной интимности Гидденса. Амурные нравы Галантного века были пропитаны сладострастным эротизмом, но этот эротизм был, скорее, индивидуалистическим, чем индивидуализированным, и, скорее, ритуальным, чем духовным.

Садизм и арсанизм

С нормативно-этической точки зрения, в сексуальности своеобразно реализуется гедонизм . Небезосновательно считается, что в сексуальности гедонизм проявляется в наиболее полной степени. Сексуальные наслаждения – наиболее интенсивные из чувственных наслаждений. Имея это в виду, можно сказать, что сексуальность является неким «архетипом» гедонического мироотношения. Вопрос в том, каким образом это мироотношение трансформируется в различные стратегии сексуального поведения.

Именно признание гедонической установки в сексе, причем в качестве приоритетной, подталкивает к культурно-историческим ассоциациям относительно гидденсовской конфлюентной любви. Можно предположить, что ориентация на наслаждение сама по себе создает основу для отношений, существенно близких тем, что описывает Гидденс.

И здесь любопытно провести сопоставления конфлюентной любви с сексуально-эротическими моделями, описанными в художественной литературе. Возьмем для примера произведения Д.А.-Ф. де Сада (главным образом «Философия в будуаре») и Э.Арсан (главным образом «Эммануэль»). Представляемые ими модели поведения являются именно эротическими, и совсем не потому, что они художественно описаны, романизированы (отвлечемся от несомненного порнографического содержания этих романов – жестко-порнографического в случае Сада и мягко-порнографического в случае Арсан). Определенные стратегии и техники сексуального поведения становятся предметом пространного обсуждения самими героями этих произведений, а также обучения и тренинга. Оба романа – и «Философия в будуаре» в особенности – являются своего рода романами воспитания с непременными при воспитании наставниками-экспертами, учениками-послушниками и даже лекциями, не говоря о практикумах. Они, конечно, колоритны; не случайно появление каждого из них в свое время сопровождалось скандалом. Но каждое из них и по-своему типично. Они представляют собой не просто различные, но прямо оппозиционные внутри гедонической ориентации сексуально-эротические модели.

Обе сексуально-эротические модели конгруентны конфлюентной любви в том, что полностью освобождены от репродуктивной заботы и, по всей видимости, от доминирования фаллического начала. Они разнообразно осуществляются исключительно ради наслаждения. Отношения, которые складываются между сексуальными партнерами здесь-и-теперь, значимы как таковые. Они не приспособлены ни подо что другое, не связаны условностями общества и не предполагают никаких перспективных обязанностей партнеров друг в отношении друга. Даже у Сада эти отношения могут строится как равноправные отношения; правда, таковыми они могут быть лишь между либертенами , т.е. теми, кто сумел преодолеть противоестественные запреты в наслаждениях. Всеми другими людьми либертены лишь пользуются, причем нередко пользование оказывается радикальным, т.е. наносящим необратимый, в том числе фатальный, ущерб для жертвы. Что касается Сада, Гидденс допускает возможные ассоциации конфлюентной любви с этим образом – именно потому, что садическая сексуальность – нерепродуктивна и нефаллоцентрична. Нефаллоцентричность садической сексуальности обусловлена не столько эмансипацией женщины (но только либертенессы), сколько специфическими – содомитскими – предпочтениями этой сексуальности (кажется, среди либертенов Сада нет свободных от этого пристрастия) в мужском ее воплощении и лесбийскими – в женском. При этом садическая сексуальность по своему типу фаллична, поскольку в целом насильственна, и всем своим строем – достижения высших наслаждений за счет страданий, мучений и даже смерти – садическая сексуальность перверсивна. Как замечает Гидденс, из нее «вымываются какие-либо остатки нежности». К этому можно добавить, что чувственные отношения и телесная близость здесь никак не связаны с интимностью и не продолжаются в ней.

Однако сексуальность, описываемая Арсан, принципиально иная. К ней легко можно отнести одну из характеристик Гидденса конфлюентной любви: «Модель конфлюентной любви предлагает этические рамки для усиления не-деструктивных эмоций в поведении индивида и в жизни сообщества». В эстетико-эротическом мире Арсан наслаждение считается высшей ценностью, но оно отнюдь не обязательно должно быть немедленным и моим. Эротист варьирует и модулирует наслаждения. Он может находить наслаждение не только в переживании наслаждения, но и в отказе от него – по каким-то причинам, в том числе связанным с партнером. В этом мире не допускается ни малейшего страдания – ни своего, ни чужого. Эстетический эротист всем порядком своей жизни обустраивает пространство наслаждения, открытое всему окружающему его миру и содержащее условия для наслаждения каждого. В одном из последующих произведений – «Эммануэль и ее дети» (ни в литературном, ни в философско-эротическом отношении не сравнимом с первым романом) Арсан описывает общину, жизнь которой подчинена принципу наслаждения и предназначена для него.

Эти сексуально-эротические модели, выведенные в художественных произведениях имеют аналоги в реальной жизни. Садическая модель более реалистична, поскольку предполагаемый ею способ реализации сексуальности и получения наслаждения зиждется на сексуальной эксплуатации разных других людей. Арсаническая модель утопична в качестве целостного проекта жизни, но вполне реалистична как модель не жизни в целом, а одной из ее сторон – сексуальности, эротичности, интимности. Другое дело, что в ней вся жизнь сведена к сексуальности, эротике, интимности и без них не имеет никакого иного собственного содержания.

Как бы ни соотносились эти художественные нарративы с реальной амурно-эротической и сексуальной практикой своего времени, они, несомненно, отражали соответствующий опыт, не говоря о возможном влиянии на него. Однако выводы Гидденса покоились на анализе результатов исследования совершенно иного эмоционального и сексуально-коммуникативного опыта, проведенного главным образом психологическими методами. Данные психологических исследований Гидденс интерпретировал как типичные для индивидуально-массового поведения, и именно в этом усмотрел их новационность. Его точка зрения – это точка зрения социолога; он исследует сексуальность на уровне распространенных, массовых или среднестатистических стандартов поведения. При феноменологическом подходе к явлению статистика не принимается во внимание; интерес представляет феномен как таковой. С этой точки зрения, социологические открытия могут показаться тривиальными. Заслуга Гидденса в том, что он показал социально-культурную определенность амурных и сексуальных моделей; в их особом качестве – общественно значимых моделей.

Но прежде, чем стать социально типичными и статистически значимыми, эти модели поведения складываются в новационно-исключительных и девиантных (нередко воспринимаемых обществом как перверсивные) отношениях. То, что со временем под влиянием определенных социально-культурных факторов формируется в качестве нормы, сначала вырабатывается в вариациях и новациях индивидуального поведения, потенциально творческого, в той мере, в какой на его основе складываются новые поведенческие установки, нормы, паттерны и социальные привычки.

Выражаю признательность РГНФ за возможность исследования, в ходе которого была подготовлена данная статья (грант № 04-03-00177а).

Фрейд З . По ту сторону наслаждения // Фрейд З. Основной инстинкт / Сост., предисл. П.С.Гуревича. М.: Олимп; ЛСТ-ЛТД, 1997. С. 195–196.

Фрейд З . Неудовлетворенность культурой // Указ. изд. С. 443.

Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука, 1989. С. 226–227; см. Он же . Три очерка по теории сексуальности // Фрейд З. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1989. С. 114, 193.

Giddens A . The Transformation of Intimacy: Sexuality, Love, and Eroticism in Modern Societies. Stanford: StanfordUniversityPress, 1992.

Нередко говорят о сексуальной революции, происшедшей в западном мире. При этом надо иметь в виду, что, например, известный немецкий психолог и сексолог В.Райх усматривал значительные элементы сексуальной революции в радикальном смене жизненного этоса в Советской России 1920-х годов (См. Райх В . Сексуальная революция / Пер с нем. В.А.Брун-Цеховского. Общ. ред. и предисл. В.П.Наталенко. СПб.: Университетская книга; АСТ, 1997). Поэтому необходимо уточнение: в современном своем виде сексуальная революция начинается на Западе под влиянием ряда разнообразных факторов; именно в западном обществе возникли те социальные условия, которые сделали возможным радикальную смену этоса сексуальной жизни. Постепенно она распространяется по свету. Многие государства стран третьего мира пытаются ее сдержать с помощью как идеологических, так и юридических мер; но им требуются специальные, все возрастающие усилия в этом противостоянии.

В недавно появившемся русском издании «Трансформации интимности» (в пер. В.Анурина. СПб.: Питер, 2004) этот кардинальный термин переведен псевдокалькой: «любовь-слияние», что по существу противоречит концепции конфлюэнтной любви: она текуча, преходяща, свободна, в отличие от романтической любви, которая как раз и ведет к «слиянию».

Хотя апологеты гомосексуальности и говорят о стабильных во все времена 11% нетрадиционно ориентированных в сексе мужчин и женщин, многие социологи указывают не только на несомненную активизацию гей-культуры, но и пропорциональное разрастание количества те, кто к ней принадлежит или разделяет ее ценности. Распространение гомосексуальности рассматривается как одно из выражений сексуальной революции и следствий разделений практик сексуальности и репродукции.

Чистые отношения (purerelationship) – понятие, которое Гидденс ввел ранее в книге «Модерн и самоидентичность» (Giddens A . Modernity and self-identity: Self and society in the Late Modern Age. Cambridge: Polity Press, 1991.) и которым широко пользуется в «Трансформации»; с его помощью Гидденс указывает на качественно особый тип социальных отношений, которые по сути своей обусловлены не институциональными или функциональными потребностями (требованиями, ожиданиями), а ценностью отношения самого по себе (GiddensA . Op. cit. P. 58).

Giddens A . Op. cit. P. 61–64.

Перфекционизм (от лат. perfectio – завершенность, совершенство) – точка зрения, позиция, нормативное учение, в основе которых лежит идея совершенства, в достижении которого усматривается конечная цель человека, а ценным и должным считается все то, что способствует этому.

См. например: Bauman Z . Liquid Love: On the Frailty of Human Bonds, Cambridge: Polity, 2002; Critelli, J.W., Myers, E.J., Loos V.E . The components of love: Romantic attraction and sex role orientation // Journal of Personality. 1986. Vol. 54. № 2. P.354–370; Houston B . Unruly desires and a love worth wanting: a serious look at Wilson"s "Love between equals" // Journal Moral Education. Abingdon, 2000. Vol. 29, № 3. P. 339–353; Solomon R.C . The virtues of a passionate life: erotic love and "the will to power" // Social philosophy and Policy. 1998. Vol. 15, № 1. P. 91–118 .

Впрочем, любое интенсивное переживание удовольствия, неизбежно сопровождаемое концентрацией личности на собственных, никому не подотчетных переживаниях, способно рождать ощущение, нередко иллюзорное, независимости. Алкогольная, наркотическая, азартно-игровая и даже, как это ни странно, трудовая зависимости возникают из стремления освободится от обременительных притязаний внешнего мира. Однако отличительная особенность секса в этом ряду обусловлена его жизненной важностью для человека как родового существа.

См. Фуко М . Воля к знанию // Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Gallimar; Магистериум; Касталь, 1996. С. 111–132.

См. Фрейд З . Неудовлетворенность культурой // Фрейд З. Основной инстинкт. М.: Олимп; АСТ–ЛТД, 1997. С. 450.

См. Тимофеева Н.В . Образ либертена у Мольера и Сада (господа и слуги) // XVII век в диалоге эпох и культур: Материалы научной конференции. Серия «Symposium». Выпуск 8. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, 2000. С.79–82.

См. Психология бессознательного. С.154, 163.

В свете традиционной парадигмы сношение, не имеющее целью именно деторождение, неподобающе, а то и греховно. Но со слабо-либеральной точки зрения на секс, признающей значимость сношения как такового, все остальные формы сексуальности (некоитальные, аутоэротические и тем более гомосексуальные) отвергаются в качестве перверсий. См. полемику по проблеме сексуальных перверсий между Р.Тэйлором (Taylor R . Social Experiences // Philosophy of Sex: Contemporary Readings / Ed. By A.Soble. Littlefield, Adams and Co., 1980. Р. 59–75), Т.Нэйджелом (Nagel T . Social Perversion // Philosophy of Sex. P. 76–88) и Р.Соломоном (Solomon R . Sexual Paradigms // Philosophy of Sex. P. 89–98)).

Фуко М . Воля к знанию // Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. С. 134.

Впрочем, относительно (е) можно предположить, исходя из доминирующей ориентированности, что здесь вообще не должна идти речь с сексуальности; секс здесь редуцирован до средства реализации иных, внесексуальных мотивов. Если и говорить о сексуальности в случае (е) – все-таки здесь осуществляется сексуальное поведение, – то, как и по отношению к (д), здесь нужно говорить о трансакцентуированной сексуальности, т.е. такой, в которой предметом чувственного порыва оказывается не сексуально значимый партнер или тем более возлюбленный, а некие иные, стоящие за сексом и вообще общением, меркантильные цели.

В лекции, прочитанной на БиБиСи, Гидденс подчеркивал, что, говоря о чистых отношениях, он не представляет некую реальность, – это абстрактная идея, которая должна помочь понять происходящие в мире перемены. И перемены эти таковы, утверждает Гидденс, что в сексуальных отношениях, отношениях между родителями и детьми и в дружбе эмоциональное общение или интимность становится ключевым фактором GiddensA . Lecture 4: Family // http://news.bbc.co.uk/hi/english/static/events/reith_99/week4/week4.htm.

Аристотель . Никомахова этика // Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1984. С. 220, 227, 250–251.

Разумеется, истории «нравов» и «эротического искусства» Э.Фукса, при всей бывалой популярности книг этого автора, нельзя принимать иначе, чем развлекательное чтение. Фукс приводит массу интересных сведений, однако его обобщения недостаточно строги, и при описании исторических амурно-эротических нравов он то и дело смешивает матримониальные, куртуазные и либертинажные темы. Оправдание этому можно найти лишь в том, что, говоря о нравах, он на самом деле имеет в виду «взаимные отношения полов» вообще (См. Фукс. Э . Иллюстрированная история нравов. Галантный век / Пер с нем. В.М.Фриче. М.: Республика, 1994. С. 206). Тем не менее, у него прослеживаются определенные тенденции в исторической ценностной динамике «отношений полов», и выделение этих тенденций представляет интерес в соотнесении с социологическими открытиями Гидденса.

Фукс Э . Иллюстрированная история нравов. Эпоха Ренессанса / Пер с нем. В.М.Фриче. М.: Республика, 1993. С. 183.

Там же. С. 185. Первому тому «Иллюстрированной истории нравов» более всего свойственны путаница и невнятность, которые в последующих двух томах уступают место большей последовательности. Буквально на соседних страницах Фукс говорит о возникновении идеала индивидуальной любви в эпоху Ренессанса и в Средние века. Идеал возвышенной индивидуальной любви рождается, по всей видимости, уже в союзе и разлуке Абеляра и Элоизы и в легенде о Тристане и Изольде (и история, и появление легенды относятся к началу ХII века), он лежит в основе куртуазной любви, и в общем к ней относится замечание Фукса о том, что индивидуальная любовь развивается на почве либертинажа, который в эпоху позднего абсолютизма – в так называемыйГалантный век – фактически стал нормой. И это процитированное замечание Фукса, высказанное в связи с эпохой Ренессанса, в больше степени характерно именно для Галантного века.

Silver A . “Two Different Sorts of Commerce”, or Friendship and Strangership // Public and Private in Thought and Practice: Perspectives on the Grand Dichotomy / Ed. J.Weintraub, K.Kumar. Chicago: University of Chicago Press, 1997. P. 47.

Jamieson L . Intimacy Transformed? A Critical Look at the ‘pure relationship’ // Sociology, 1999, Vol. 33, № 3. Р. 479-480.

В контексте обычной речи эта лексическая сцепка «сексуально-эротический» может показаться тавтологичной: в естественном языке «эротический» нередко употребляется в качестве эвфемизма «сексуального». Однако это отнюдь не синонимы. «Сексуальный» – относится собственно к чувственному (физически-чувственному) опыту; «эротический» – к рефлексии этого опыта, более или менее отвлеченной, фантазийно, художественно и эстетически оформленной.

Giddens A . The Transformation of Intimacy. Р. 144.

Op. cit. Р. 202.

Следует отметить, что одна из критиков Э.Гидденса, Л.Джемисон, специально указывает на то, что в своих выводах об изменениях в человеческих взаимоотношениях Гидденс по сути дела ограниченно опирался на материалы и данные, почерпнутые главным образом именно из психотерапевтической литературы. (См. Jamieson L . Op. cit. Р. 480).

Что это, Берримор?
- Секс, сэр!

В 2007 году Энтони Гидденс занял пятое место в списке самых цитируемых ученых в гуманитарных науках. Он написал 34 книги, огромное количество статей и успел проанализировать буквально все основные темы социологии: от самого социологического метода до политики, идентичности и секса. В Википедии такой разброс научных интересов охарактеризован очень красиво: «Его работы можно рассматривать как "великий синтез" социологической теории ». В общем, «хорошо излагает, зараза! Учитесь, Киса!»
Из работ Гидденса на русский переведены «Социология», «Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь», «Устроение общества», «Последствия современности» и «Трансформация интимности». Так как я читала только последнюю, пишу о ней, а не о «разработанной Гидденсом социологической концепции влияния рефлексивного изложения самости на социальные институты в контексте радикальных изменений глобального миропорядка». И не о разнице в отображении сексуальности в работах Баумана и Гидденса. В общем, ни о чем зубодробительном - только о том, что может помочь решить, читать ли эту книгу, человеку, у которого нет специфических научных интересов в этой сфере.
«Трансформация интимности» - это монография известного ученого, а не популярная сейчас научно-популярная литература «для широкого круга читателей». Соответственно, листать книгу, проверять сообщения в социальных сетях и просматривать новые анекдоты у вас вряд ли получиться. Текст очень тяжеловесен, полон терминов и, честно признаться, довольно странных оборотов. Последнее я списываю на переводчика. С одной стороны, хорошо, конечно, что книгу переводил социолог, с другой, лично у меня возник ряд вопросов. Например, зачем переводить “addiction” как «пагубное пристрастие»? Почему не «зависимость»? Тем более, что сексуальная зависимость здесь сравнивается с алкогольной и наркотической? То же самое касается «сигнифайера». Почему не «обозначающее», вполне употребляемый и корректный термин?
Так что всё-таки некоторые книги должен переводить профессиональный переводчик с их последующей вычиткой специалистом в данной сфере, а то мир становится полон уж слишком дивных открытий.
«Трансформация интимности» - научное исследование того, как сексуальная революция повлияла на жизнь в её личной и публичной сферах. Никаких шокирующих открытий. Никаких способов разобраться в себе. Это не о том, что с вами делает секс или его отсутствие, а о том, что они делают с миром вокруг вас. Тем не менее, несмотря на то, что это социология, а не психология, и уж тем более, эта книга совсем не терапевтическая по цели написания, мне жаль, что многие из тех, кому это нужно, не прочитают её: слишком научно, слишком сложно и, как может сразу показаться, совсем не то и не о том. Причем я имею в виду в первую очередь женщин, несмотря на то, что Гидденс довольно четко описывает «фрустрированный поиск любви» мужчинами. Не знаю, то ли потому что автор приписывает женщинам роль двигателей революции сферы интимности, то ли потому что я сама вижу те фразы, которые при их должном осмысливании могут дать терапевтический эффект. Например, вот эта:

Стоит ли удивляться, что расстройства питания сместили центр тяжести истерии как патологии нашего времени? Стоит ли удивляться, что такие расстройства больше всего оказывают влияние на женщин, особенно на молодых женщин? Поскольку диета связана с физическим внешним обликом, самоидентичностью и сексуальностью в контексте социальных изменений, с которыми индивиды стремятся совладать. Сегодня истощенные тела являют собою свидетельства не экстатической набожности, а интенсивности этой секулярной битвы.

Ну, или вот эта:

Определение личностных границ расценивается как фундаментальное для не-аддиктивной связи. <…> Четкие границы в рамках связи, очевидно, важны для любви-слияния и поддержания интимности. Интимность дает возможность не для поглощения другого, а для знания его или ее характеристик и обеспечения доступности к себе. Открытость другому парадоксальным образом требует обозначения личностных границ, потому что это коммуникативный феномен; он требует также восприимчивости и такта, поскольку это не то же самое, что жизнь вообще без конфиденциальных мыслей. Баланс открытости, уязвимости и доверия, разрабатываемый в связи, управляет тем, становятся ли личностные границы такими разрезами, которые скорее препятствуют коммуникации, нежели поддерживают ее.

То же самое касается темы «родители-дети» (включая акцент на «токсичных родителях»), женской дружбы, мужского насилия, чтения любовных романов и выстраивания отношений в ситуации, когда «я и конь, я и бык, я и баба, и мужик».
Отдельно следует рассматривать терминологию «романтической любви», «страстной любви» и «любви-слияния». Хорошо написано про «созависимость», но про неё можно почитать и в других источниках.
В целом же, это очень западное исследование. Я бы даже сказала, очень британское по своей сути - и это касается всего: исторического контекста, табуированных тем, восприятия демократии. Все примеры и кейсы - исторические и современные - западные до последней запятой.

…всего семьдесят пять лет назад в Британии незамужние забеременевшие девушки тысячами ссылались в исправительные заведения для малолетних преступников и в психбольницы. Акт о душевных заболеваниях 1913 года разрешал местным властям выдавать удостоверения о психическом заболевании и неопределенно долго удерживать под стражей незамужних беременных.

Я уже не говорю о «радикальном плюрализме», «демократизации сексуальности» и о том, что «глобальные отношения, устанавливаемые более демократичным образом, будут продвигаться к принципиальной договоренности».
Если вас изначально коробит рассуждения о семье в терминах «баланс задач и вознаграждений» или о сексе в контексте «автономии» и «поиска самоидентичности», быть может, именно вам и следует читать эту книгу, переступив через себя. Кстати, несмотря на всё, что я написала, и на все ссылки на психоаналитическую теорию Фрейда, это социологическое исследование, не забывайте. Очень хорошее, очень известное и часто цитируемое, но абсолютно не о том, как стать самой обаятельной и привлекательной, избавившись от комплексов. Только о том, что ваше желание стать сексуально привлекательной является проекцией изменений окружающего мира. По-моему, достаточно интересная тема для того, чтобы потратить на неё своё время и внимание.

Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || http://yanko.lib.ru
1
Электронная версия книги:
Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || [email protected]
|| [email protected]
|| http://yanko.lib.ru
|| Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html
|| Номера страниц - вверху update
08.07.07
1

Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || http://yanko.lib.ru
2
Anthony Giddens
THE TRANSFORMATION
OF INTIMACY
Sexuality, Love and Eroticism in
Modern Societies
Polity Press
Энтони Гидденс
ТРАНСФОРМАЦИЯ
ИНТИМНОСТИ
Москва Санкт-Петербург Нижний Новгород ■ Воронеж
Ростов-на-Дону Екатеринбург ■ Самара Новосибирск
Киев Харьков Минск
2004
Энтони Гидденс
Трансформация интимности
Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах
Перевел с английского В. Анурин
Главный редактор
Е. Строганова
Зам. главного редактора
Е. Журавлёва
Заведующий редакцией
Т. Калинина
Руководитель проекта
Н. Кулагина
Литературный редактор
В. Пахальян
Художник
Р. Яцко
Корректоры
Е. Силаева, О. Толмачева
Верстка
М. Аввакумов, В. Кагатов, О. Сергеева
Гидденс Э. Трансформация интимности. - СПб.: Питер, 2004. - 208 с.
2

Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || http://yanko.lib.ru
3
ББК 60.561.54 УДК 316.6
Г46
Гидденс Э.
Трансформация интимности. - СПб.: Питер, 2004. - 208 с.
ISBN 5-469-00133-4
Это одна из последних работ выдающегося английского социолога Энтони Гидденса, известного русскому читателю по учебнику «Социология» и недавно изданной монографии «Устроение общества». В предлагаемом труде проводится социологический анализ современной сексуальной революции на Западе. Книга адресована обширной аудитории - преподавателям и студентам, всем интересующимся проблемами сексуальности в общем контексте жизнедеятельности.
© Copyright 1992 by Anthony Giddens
© Перевод на русский язык, ЗАО Издательский дом «Питер», 2004
© Издание на русском языке, оформление, ЗАО Издательский дом «Питер», 2004
Права на издание получены по соглашению с Polity Press.
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
ISBN 5-469-00133-4
ISBN 0-7456-1012-9 (англ.)
ООО «Питер Принт», 196105, Санкт-Петербург, ул. Благодатная, д. 67в.
Лицензия ИД № 05784 от 07.09.01.
Налоговая льгота - общероссийский классификатор продукции ОК 005-93, том 2; 95 3005 - литература учебная.
Подписано к печати 29.04.04. Формат 60x90/16. Усл. п. л. 13. Тираж 4000. Заказ 711
Отпечатано с готовых диапозитивов в ОАО «Техническая книга».
190005, Санкт-Петербург, Измайловский пр., д. 29.
Гидденс Э. Трансформация интимности. - СПб.: Питер, 2004. - 208 с.
3

Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || http://yanko.lib.ru
4
Электронное оглавление
Электронное оглавление............................................................................................. 4
Оглавление.................................................................................................................... 6
Сексуальная революция на марше (предисловие переводчика) ........................ 8
Предисловие................................................................................................................ 20
Введение....................................................................................................................... 20
ГЛАВА 1. Повседневные эксперименты , связи, сексуальность....................... 22
Социальное изменение и социальное поведение...............................................................................24
Гетеросексуальность, гомосексуальность..........................................................................................26
ГЛАВА 2. M. Фуко о сексуальности....................................................................... 29
Сексуальность и институциональное изменение..............................................................................31
Институциональная рефлексивность и сексуальность.....................................................................35
Падение извращенности......................................................................................................................37
ГЛАВА 3. Романтическая любовь и другие привязанности.............................. 39
Брак, сексуальность и романтическая любовь...................................................................................39
Гендер и любовь...................................................................................................................................41
ГЛАВА 4. Любовь, привязанность и чистые отношения................................... 45
Роман-поиск..........................................................................................................................................45
Женщины, браки, связи.......................................................................................................................47
Женщины, мужчины, романтическая любовь...................................................................................49
Романтическая любовь против любви-слияния.................................................................................51
ГЛАВА 5. Любовные, сексуальные и другие пагубные пристрастия.............. 53
Секс и желание.....................................................................................................................................54
Природа пагубного пристрастия.........................................................................................................56
Пагубное пристрастие, рефлексивность, самоавтономия.................................................................58
Подтексты сексуальности....................................................................................................................59
Сексуальность и обольщение..............................................................................................................62
ГЛАВА 6. Социологическое значение созависимости
1
....................................... 65
Природа созависимости.......................................................................................................................65
Пагубное пристрастие и вопрос интимности.....................................................................................67
Таблица 1. Характеристики аддиктивных связей в сравнении с интимными отношениями.....................................................................................................................68
Интимность, родство, родительство...................................................................................................69
Родители и дети....................................................................................................................................71
Токсичные родители?...........................................................................................................................74
ГЛАВА 7. Турбулентность личности, сексуальные расстройства................... 77
Сексуальность и психоаналитическая теория: предварительные замечания..................................77
Психологическое развитие и мужская сексуальность......................................................................79
Мужская сексуальность, принудительность, порнография..............................................................80
Мужское сексуальное насилие............................................................................................................82
Женская сексуальность: проблема комплементарности
1
..................................................................84
Гендер, интимность и забота...............................................................................................................87
ГЛАВА 8. Противоречия чистых отношений....................................................... 89
Чистые отношения: разрыв и создание..............................................................................................89
Лесбиянство и мужская сексуальность..............................................................................................91
Гомосексуальность и эпизодические сношения................................................................................94
Мужчины и женщины: вместе или по отдельности? ........................................................................95
Разделение полов..................................................................................................................................98
ГЛАВА 9. Сексуальность, репрессия, цивилизация.......................................... 101
Секс и репрессия: В. Райх..................................................................................................................101
Герберт Маркузе.................................................................................................................................103
Возможности сексуального радикализма.........................................................................................105
Институциональная репрессия и вопрос сексуальности................................................................108
Современность как навязчивая идея.................................................................................................109
Сексуальная эмансипация.................................................................................................................111
Заключение.........................................................................................................................................112
ГЛАВА 10. Интимность как демократия............................................................. 114
Значение демократии.........................................................................................................................114
Демократизация личной жизни.........................................................................................................116
Гидденс Э. Трансформация интимности. - СПб.: Питер, 2004. - 208 с.
4

Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || http://yanko.lib.ru
5
Механизмы..........................................................................................................................................118
Сексуальность, эмансипация, жизненная политика........................................................................120
Гидденс Э. Трансформация интимности. - СПб.: Питер, 2004. - 208 с.
5

Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || http://yanko.lib.ru
6
Оглавление
Сексуальная революция на марше (предисловие переводчика)...7
Предисловие...29
Введение...30
Глава 1. Повседневные эксперименты, связи, сексуальность ...33
Социальное изменение и социальное поведение...37
Гетеросексуальность, гомосексуальность...41
Глава 2. М. Фуко о сексуальности ...45
Сексуальность и институциональное изменение...49
Институциональная рефлексивность и сексуальность...55
Падение извращенности...59
Глава 3. Романтическая любовь и другие привязанности ...62
Брак, сексуальность и романтическая любовь...63
Гендер и любовь...66
Глава 4. Любовь, привязанность и чистые отношения ...72
Роман-поиск...73
Женщины, браки, связи...76
Женщины, мужчины, романтическая любовь...80
Романтическая любовь против любви-слияния...82
Глава 5. Любовные, сексуальные и другие пагубные пристрастия... 86
Секс и желание...88
Природа пагубного пристрастия...91
Пагубное пристрастие, рефлексивность, самоавтономия...95
Подтексты сексуальности...97
Сексуальность и обольщение...102
Глава 6. Социологическое значение созависимости ...106
Природа созависимости...107
Пагубное пристрастие и вопрос интимности...111
Интимность, родство, родительство...114
6 Оглавление
Родители и дети...117
Токсичные родители?...122
Глава 7. Турбулентность личности, сексуальные расстройства... 128
Сексуальность и психоаналитическая теория: предварительные замечания...129
Психологическое развитие и мужская сексуальность...132
Мужская сексуальность, принудительность, порнография... 134
Мужское сексуальное насилие... 138
Женская сексуальность: проблема комплементарности... 141
Гендер, интимность и забота...146
Глава 8. Противоречия чистых отношений ...149
Чистые отношения: разрыв и создание...150
Лесбиянство и мужская сексуальность...154
Гомосексуальность и эпизодические сношения...158
Мужчины и женщины: вместе или по отдельности?...161
Разделение полов...165
Глава 9. Сексуальность, репрессия, цивилизация ...170
Секс и репрессия: В. Райх...170
Герберт Маркузе...174
Возможности сексуального радикализма...178
Институциональная репрессия и вопрос сексуальности...182
Современность как навязчивая идея...185
Сексуальная эмансипация...187
Заключение...190
Глава 10. Интимность как демократия ...191
Значение демократии...191
Демократизация личной жизни...195
Механизмы...198
Гидденс Э. Трансформация интимности. - СПб.: Питер, 2004. - 208 с.
6

Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || http://yanko.lib.ru
7
Сексуальность, эмансипация, жизненная политика...202
Гидденс Э. Трансформация интимности. - СПб.: Питер, 2004. - 208 с.
7

Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || http://yanko.lib.ru
8
Сексуальная революция на марше (предисловие
переводчика)
Энтони Гидденс,
директор Лондонской школы экономики и политологии, бесспорно, представляет собою крупную фигуру не только в британской, но и во всей современной мировой социологии
1
Круг его научных интересов достаточно широк. Еще в начале своей профессиональной карьеры он утвердил себя как один из ведущих интерпретаторов классической социологической теории. Большинство западных социологических изданий энциклопедического типа отмечают также его значительный вклад в современный анализ классовой структуры и социальной стратификации. Он считается, по сути, первооткрывателем довольно авторитетной социологической
теории структурации.
Наконец, на протяжении последних десятилетий он довольно активно занимается исследованиями по проблемам постмодернизма и постмодернити
2
Эти проблемы охватывают довольно широкий тематический спектр - доверие и риск, онтологическая безопасность, проблемы самоидентификации в быстро изменяющемся социальном пространстве, новые возможности социальной трансформации и демократизации и т. д. В русле этих последних проблем лежит и исследование современной сексуальной революции, излагаемое в книге «Трансформация интимности».
Само словосочетание «сексуальная революция» встречается в работе, предлагаемой вниманию читателя, не так уж и часто. И тем не менее книга именно об этом - причем, главным образом, в
социологическом
контексте. Надо сказать, что до середины двадцатого столетия проблемы сексуальности и ее взаимопереплетения с социальными отношениями в более широком контексте чаще оказывались в центре внимания пси-
1
Причем, в отличие от многих других своих коллег, довольно хорошо известную русскоязычному читателю. На русский язык переведен ряд его работ, в том числе: Устроение общества / Пер. И. Тюриной. - М., 2003.
2
Post-modernity
- «культурная и идеологическая конфигурация , призванная вытеснить и заместить модернити (то есть современную индустриальную эпоху во всем многообразии ее социальных отношений. -
В. А
.)» (
Jary D. &Jary J.
Collins Dictionary of Sociology. - Glasgow:
HarperCollins Publishers, 2
nd ed., 1995. - P. 509).
8 Сексуальная революция на марше
хологов (и в особенности психоаналитиков - с легкой руки
3. Фрейда ),
нежели становились предметом изучения социологии. Между тем сексуальность в самых разнообразных ее проявлениях - это важнейший аспект социального взаимодействия
1
Не случайно выдающийся русский и американский социолог
Питирим Сорокин
относил проявления сексуальности и потребности людей в этих проявлениях к одному из трех главных побудительных мотивов, которые оказывают огромное влияние на судьбы целых государств и народов. Сексуальный инстинкт, наряду с пищевым и инстинктом безопасности, он относил к разряду «базовых» или «основных» инстинктов (сам термин, очевидно, заимствован у Фрейда) и утверждал, что именно подавление этих основных инстинктов у населения господствующим режимом и выступает в конечном счете исходным фактором всех социальных революций
2
Конечно, на Западе социологический интерес к проблеме сексуальности проявился значительно раньше и получил существенно большее развитие, нежели в России
3
Основная причина такого невнимания заключалась скорее в том, что изучение проблемы сексуальности противоречило господствующим идеологическим установкам общества «реального социализма» (если даже оставить в стороне тот факт, что и сама теоретическая социология получила у нас статус самостоятельной научной и учебной дисциплины лишь в конце 80-х - начале 90-х гг.).
Довольно широкий круг литературных источников, цитируемых и обсуждаемых
Э. Гидденсом,
указывает на огромный интерес - причем не только психологический, но уже и социологический
- к проблеме сексуальности на Западе. По упомянутой выше причине ни одного российского автора среди этих источников нет. В самом деле, вероятно, можно буквально по пальцам пересчитать тех отечественных социологов , которые обращались к этой проблеме (мы не говорим, разумеется,
О специальных публикациях гинекологической, психологической, пси-
1
Современный британский социологический толковый словарь (
Jary D. &]ary J.
Collins Dictionary of Sociology. - Glasgow: HarperCollins Publishers, 2
nd ed., 1995. -P. 590-591) дает
семь
различных определений социологического понятия «sexuality».
2
См.:
Сорокин П.
Социология революции // Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. - М.:
Политиздат, 1990. Между прочим, Сорокин был одним из первых социологов, отметивших
Гидденс Э. Трансформация интимности. - СПб.: Питер, 2004. - 208 с.
8

Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) || http://yanko.lib.ru
9 наступление сексуальной революции (см.:
Sorokin P.
The American Sexual Revolution. - Boston: P.
Sargent, 1956).
3
Хотя первые сексологические опросы начались в России еще в 1904 г. (М. А. Членов); правда, проводились они только в студенческой аудитории.

Круг его научных интересов достаточно широк. Еще в начале своей профессиональной карьеры он утвердил себя как один из ведущих интерпретаторов классической социологической теории. Большинство западных социологических изданий энциклопедического типа отмечают также его значительный вклад в современный анализ классовой структуры и социальной стратификации. Он считается, по сути, первооткрывателем довольно авторитетной социологической теории структурации. Наконец, на протяжении последних десятилетий он довольно активно занимается исследованиями по проблемам постмодернизма и постмодернити .

Эти проблемы охватывают довольно широкий тематический спектр - доверие и риск, онтологическая безопасность, проблемы самоидентификации в быстро изменяющемся социальном пространстве, новые возможности социальной трансформации и демократизации и т. д. В русле этих последних проблем лежит и исследование современной сексуальной революции, излагаемое в книге «Трансформация интимности».

Само словосочетание «сексуальная революция» встречается в работе, предлагаемой вниманию читателя, не так уж и часто. И тем не менее книга именно об этом - причем, главным образом, в социологическом контексте. Надо сказать, что до середины двадцатого столетия проблемы сексуальности и ее взаимопереплетения с социальными отношениями в более широком контексте чаще оказывались в центре внимания психологов (и в особенности психоаналитиков - с легкой руки З. Фрейда ), нежели становились предметом изучения социологии. Между тем сексуальность в самых разнообразных ее проявлениях - это важнейший аспект социального взаимодействия .

Не случайно выдающийся русский и американский социолог Питирим Сорокин относил проявления сексуальности и потребности людей в этих проявлениях к одному из трех главных побудительных мотивов, которые оказывают огромное влияние на судьбы целых государств и народов. Сексуальный инстинкт, наряду с пищевым и инстинктом безопасности, он относил к разряду «базовых» или «основных» инстинктов (сам термин, очевидно, заимствован у Фрейда) и утверждал, что именно подавление этих основных инстинктов у населения господствующим режимом и выступает в конечном счете исходным фактором всех социальных революций .

Конечно, на Западе социологический интерес к проблеме сексуальности проявился значительно раньше и получил существенно большее развитие, нежели в России .

Основная причина такого невнимания заключалась скорее в том, что изучение проблемы сексуальности противоречило господствующим идеологическим установкам общества «реального социализма» (если даже оставить в стороне тот факт, что и сама теоретическая социология получила у нас статус самостоятельной научной и учебной дисциплины лишь в конце 80-х - начале 90-х гг.).

Довольно широкий круг литературных источников, цитируемых и обсуждаемых Э. Гидденсом, указывает на огромный интерес - причем не только психологический, но уже и социологический - к проблеме сексуальности на Западе. По упомянутой выше причине ни одного российского автора среди этих источников нет. В самом деле, вероятно, можно буквально по пальцам пересчитать тех отечественных социологов, которые обращались к этой проблеме (мы не говорим, разумеется, о специальных публикациях гинекологической, психологической, психоневрологической и вообще медицинской тематики). Один из наиболее серьезных русскоязычных социологов, плодотворно работающий по этой проблеме начиная с 60-х годов, это И. С. Кон. Хотя следует отметить, что его первая (и самая известная) книга на эту тему - «Введение в сексологию» - не случайно была опубликована в издательстве «Медицина» .

Эта работа носила не столько социологический характер, она, скорее, представляла собою свод самых разнообразных сведений по анатомии, эндокринологии, психологии, этнографии и лишь отчасти - по социологии сексуального поведения человека. Среди «чисто социологических» авторов, довольно последовательно разрабатывавших эту проблему в течение последних десятилетий, следует отметить прежде всего петербургского социолога С. И. Голода .

В ряду проблем, связанных с изучением стереотипов сексуального поведения, особый интерес в социологическом плане вызывает так называемая сексуальная революция. На Западе об этом явлении заговорили в конце 50-х - начале 60-х годов, когда к ее изучению обратились многие известные философы, социологи, психологи, публицисты. Следует сразу отметить при этом, что далеко не все авторы считают те радикальные изменения, которые происходят в сфере социальных норм, регулирующих взаимоотношения между полами, революцией. Неоднократно приходилось слышать и читать рассуждения с тех позиций, что здесь мы имеем дело просто с ускорением эволюционных процессов .

«Происходящие в наши дни сдвиги половой морали в поведении часто называют броским, но не слишком определенным термином „сексуальная революция“. Действительно ли это резкая трансформация, „взрыв“ традиционных норм или же просто ускоренное продолжение эволюционного процесса, идущего уже несколько столетий?» - таким вопросом задается И. С. Кон .

И, к сожалению, несмотря на основательный последующий анализ происходящих изменений, сам он так и не дает, в конце концов, на этот вопрос определенного и однозначного ответа. Поэтому хотелось бы высказать несколько соображений на этот счет.

Согласно определению, любая социальная революция представляет собою не что иное, как тотальное изменение всех сторон жизнедеятельности общества - и экономической, и политической, и духовной, - и вообще коренной перелом в характере социальных отношений. Это определение в достаточной степени применимо также к революционным процессам, происходящим и в отдельных крупных сферах социальной жизни - при условии, что в результате таких процессов внутри каждой такой сферы изменениям подвергаются все аспекты социального взаимодействия, то есть фактически совершается ре-институционализация. Поэтому мы вправе говорить, скажем, о неких «локальных» революциях, означающих революционные перевороты в каждой из таких сфер, - о «технологической», «управленческой», «научно-технической», «культурной», равно как и «сексуальной» революциях.

Такие локальные революции являются составными частями той или иной глобальной революции. Здесь не следует только забывать: социологический смысл той же, например, «локальной» научно-технической революции состоит не в самих технических изобретениях и новшествах, а в происходящих в результате внедрения этих изобретений изменениях отношений между людьми - то есть в трансформациях норм, правил, принципов социального взаимодействия, всей статусно-ролевой системы. Это относится к сексуальной революции в той же мере, как и к любой другой «локальной» революции;

Прежде чем перейти к описанию характерных черт сексуальной революции, необходимо отметить следующий чрезвычайно важный момент: она является следствием и одной из составных частей такого поистине гигантского явления, как глобальная индустриальная революция, и, кажется, выступает как своего рода завершающий этап ее. Индустриальная революция начинается, как известно, с технологической революции, что выражается в механизации производства, которое благодаря этому приобретает массовый характер. Сердцевину и суть индустриальной революции составляет приведение в действие трех важнейших социально-экономических законов - закона экономии времени, закона возвышения потребностей и закона перемены труда .

Энтони Гидденс

Трансформация интимности

Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах

Сексуальная революция на марше (предисловие переводчика)

Энтони Гидденс, директор Лондонской школы экономики и политологии, бесспорно, представляет собою крупную фигуру не только в британской, но и во всей современной мировой социологии.

Впоследствии революционные преобразования постепенно охватывают и все другие сферы общественной жизни: в обществах, охваченных индустриальной революцией, происходит целый ряд политических революций, культурных революций, затем управленческих - революций менеджеров. В конце концов, революционные сдвиги охватывают и один из самых консервативных социальных институтов - брачно-семейный.

Напечатать

или

Похожие записи: