Преподобная елизавета федоровна. Святая Елизавета Федоровна - Православная принцесса Европы. «быть одной веры с супругом - правильно»

Для просмотра нажмите на любое изображение. Для перехода пользуйтесь стрелками или нажимайте на номер изображения в просмотрщике.

Житие святой преподобномученицы Елисаветы.

С вятая преподобномученица Великая Княгиня Елисавета Феодоровна – дочь Великого герцога Гессен-Дармштадтского, внучка английской королевы Виктории. В этой семье детей воспитывали по-английски строго: приучали к простой одежде и пище, к работе по дому, много времени уделялось урокам. Родители вели широкую благотворительную деятельность и постояно брали с собой детей в больницы, приюты, дома для инвалидов. Принцесса Елисавета особенно отличалась любовью к ближним, серьезным, глубоким характером.

В девятнадцать лет она стала невестой российского Великого Князя Сергея Александровича, пятого сына Императора Александра II. Венчание состоялось в церкви Зимнего дворца в Петербурге.

Великая Княгиня занималась изучением русского языка, культуры и истории России. Для принцессы, которая выходила замуж за Великого Князя, не требовалось обязательного перехода в Православие. Но Елисавета Феодоровна, оставаясь еще протестанткой, пыталась как можно больше узнать о Православии, видя глубокую веру мужа, который был очень благочестивым человеком, строго соблюдал посты, читал книги Святых Отцов и часто ходил в храм. Она все время сопровождала его и полностью выстаивала церковные службы. Она видела радостное состояние Сергея Александровича после принятия им Святых Таин, но, будучи вне Православной Церкви, не могла с ним разделить эту радость.

Великая Княгиня очень много размышляла о вере, пытаясь найти истину, читала книги в уединении (вообще она тяготилась светскими развлечениями), молилась Господу о вразумлении. В 1888 году Сергею Александровичу было поручено быть представителем Российского Императора на освящении храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. Елисавета Феодоровна поехала вместе с ним, радуясь возможности на Святой Земле помолиться о том, чтобы Господь открыл ей Свою волю. Увидев этот храм, она сказала:

Как я хотела бы быть похороненной здесь.

Постепенно она пришла к твердому решению принять Православие. Она писала отцу, который с острой болью воспринял этот ее шаг:

Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии. Я все время думала и молилась Богу о том, чтобы Он указал мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом – оставаться так, как я теперь, – принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж. Вы не можете себе представить, каким он был добрым, он никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставляя все это совершенно одной моей совести. Он знает, какой это серьезный шаг и что надо было быть совершенно уверенной, прежде чем решиться на него.

Эта перемена религии многих, я знаю, заставит поднять крик, но я чувствую, что это приблизит меня к Богу. Я знаю все ее догматы и буду с радостью продолжать их изучать. Ты называешь меня несерьезной и говоришь, что внешний блеск церкви очаровал меня. В этом ты ошибаешься. Ничто внешнее не привлекает меня, и не богослужение, но – основа веры. Внешние признаки только напоминают нам о внутреннем. Я перехожу из чистого убеждения; чувствую, что это самая высокая религия и что я делаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение.

Таинство Миропомазания было совершено 12 (25) апреля 1891 года на Лазареву субботу. Великой Княгине было оставлено прежнее ее имя, но уже в честь святой праведной Елисаветы, матери святого Иоанна Предтечи.

В 1891 г. Великий Князь Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы. Его супруга должна была присутствовать на приемах, концертах, балах. Но не это приносило радость Великой Княгине, – ее душа стремилась к делам милосердия, она посещала больницы для бедных, богадельни, приюты для беспризорных детей, раздавала еду, одежду, деньги, желая всячески облегчить условия жизни несчастных.

В 1894 году сестра Елисаветы Феодоровны, Алиса, вышла замуж за Наследника Российского престола Николая Александровича, который вскоре стал Императором. В Православии она получила имя Александра.

В 1903 году Николай Александрович с Александрой Феодоровной и Сергей Александрович с Елисаветой Феодоровной были на Саровских торжествах в честь прославления великого русского святого, преподобного Серафима Саровского, которого всегда очень почитали.

В 1904 г. началась русско-японская война. Елисавета Феодоровна, имевшая уже хороший опыт благотворительности , стала одним из главных организаторов помощи фронту. Ею были устроены специальные мастерские, под которые были заняты все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного. Тысячи женщин трудились здесь за швейными машинами и рабочими столами. Отсюда на фронт посылали продовольствие, обмундирование, медикаменты, подарки. На свои средства Великая Княгиня сформировала несколько санитарных поездов, устроила в Москве госпиталь для раненых, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших солдат и офицеров. Она также организовывала отправление на фронт походных церквей со всем необходимым для совершения богослужения.

Однако русские войска терпели поражение за поражением. Политическая обстановка в России все более накалялась. Часто можно было слышать революционные лозунги, призывы к забастовкам. Появились террористические организации. Боевая организация эсеров приговорила к смерти Великого Князя Сергея Александровича. Елисавета Феодоровна знала, что ему угрожает смертельная опасность, она получала анонимные письма, в которых ее предупреждали, чтобы не сопровождала своего мужа, если не хочет разделить его участи. Но она старалась по возможности не оставлять его одного.

5 (18) февраля 1905 г. Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Через три дня Елисавета Феодоровна приехала в тюрьму, где содержался убийца. Она сказала, что принесла ему прощение от Сергея Александровича и просила его покаяться. В руках она держала Евангелие и просила почитать его, однако Каляев отказался. Но все-таки она оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, сказав:

Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он сознает свой грех и раскается в нем.

Затем Великая Княгиня обратилась к Императору с прошением о помиловании Каляева, однако прошение было отклонено.

С момента кончины любимого супруга Елисавета Феодоровна не снимала траур, держала строгий пост, много молилась. Ее спальня превратилась в монашескую келью: была вынесена дорогая мебель, стены были перекрашены в белый цвет. Великая Княгиня собрала все свои драгоценности и часть их отдала в казну, часть – родственникам, а часть употребила на постройку Марфо-Мариинской обители милосердия.

Она долго работала над уставом обители, желая возродить древний институт диаконисс, ездила в Зосимову пустынь, чтобы обсудить проект со старцами. В 1906 г. Великая Княгиня Елисавета познакомилась со священником Митрофаном Сребрянским, человеком высокой духовной жизни, который принял активное участие в составлении устава обители и стал ее духовником, так как соответствовал всем высоким требованиям.

Для нашего дела отец Митрофан – благословение Божие

– говорила Елисавета Феодоровна.

Отец Митрофан Сребрянский прославлен в лике Новомучеников и Исповедников Российских.

В основу Марфо-Мариинской обители милосердия был положен устав монастырского общежития. Сестер обучали основам медицины, главной их заботой было посещение больных и бедных, оказание помощи брошеным детям.

В больнице обители работали лучшие специалисты. Все операции проводились бесплатно. При обители действовала бесплатная столовая для бедных, прекрасная библиотека, которой мог воспользоваться каждый желающий, был создан приют для девочек-сирот.

Елисавета Феодоровна вела жизнь подвижническую. Она спала на голых деревянных досках, тайно носила власяницу, вкушала только растительную пищу, много молилась, мало спала, однако всячески старалась это скрывать. Великая Княгиня всегда все делала сама, не требуя помощи от других, участвовала в делах обители как рядовая сестра. Она очень любила совершать паломничества по святым местам. По свидетельству знавших Елисавету Феодоровну, Господь наградил ее даром рассуждения, открывал ей и картины будущего России.

Она также продолжала заниматься благотворительной деятельностью и вне стен обители, посещать несчастных в разных больницах и приютах. Во время первой мировой войны Великая Княгиня занималась формированием санитарных поездов, устройством складов лекарств и снаряжения, отправкой на фронт походных церквей.

Первое время после октябрьского переворота обитель не трогали. Великая Княгиня, остро переживала происходящие страшные события, однако отказывалась от предложений выехать за границу, желая разделить судьбу своей страны, которую глубоко любила - в одном из писем она писала:

Всеми фибрами души я русская.

В апреле 1918 г., на третий день Пасхи, в день празднования Иверской иконе Божией Матери, Елисавету Феодоровну арестовали и увезли из Москвы. С нею поехали две сестры – Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Их повезли в Пермь. Великая Княгиня писала сестрам:

Ради Бога, не падайте духом. Божия Матерь знает, отчего Ее Небесный Сын послал нам это испытание в день Ее праздника, Господь нашел, что нам пора нести Его крест. Постараемся быть достойными этой радости. Как угодно было Богу, так и сделалось. Да будет имя Господне благословенно навеки.

Последние месяцы своей жизни Великая Княгиня провела в заключении, в школе на окраине города Алапаевска. Она посвящала все время молитве. Сестер, сопровождавших свою настоятельницу, привезли в областной совет и предложили им идти на свободу, но они умоляли вернуть их к Великой Княгине. Тогда чекисты стали пугать их пытками и мучениями, которые предстоят всем, кто останется с ней. Варвара Яковлева ответила, что готова дать подписку даже своей кровью, что желает разделить судьбу своей настоятельницы.

Глубокой ночью 5 (18 июля), в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, Великую Княгиню Елисавету Феодоровну вместе с другими членами Императорского Дома бросили в шахту старого рудника. Когда озверевшие палачи сталкивали Великую Княгиню в черную яму, она молилась: Господи, прости им, ибо не знают, что творят (Лк. 23; 34). Затем чекисты стали бросать в шахту ручные гранаты. Один из крестьян, бывший свидетелем убийства, говорил, что из глубины шахты слышались звуки Херувимской, которую пели страдальцы перед переходом в вечность.

Елисавета Феодоровна упала не на дно шахты, а на выступ, который находился на глубине 15 метров. Рядом с ней нашли тело Иоанна Константиновича, сына Великого Князя Константина Константиновича, с перевязанной головой. С тяжелейшими переломами и ушибами она и здесь стремилась облегчить страдания ближнего. Пальцы правой руки Великой Княгини Елисаветы и инокини Варвары оказались сложенными для крестного знамения. Скончались они в страшных мучениях от жажды, голода и ран.

Останки мучениц в 1921 г. были перевезены в Иерусалим отцом Серафимом, игуменом Алексиевского скита Пермской епархии, другом и духовником Великой Княгини, и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. Погребение Новомучениц совершал Патриарх Дамиан. Мощи их оказались частично нетленными. Патриарх Иерусалимский Диодор благословил совершить торжественное перенесение мощей из усыпальницы в сам храм святой Марии Магдалины.

В 1992 г. Архиерейским Собором Русской Православной Церкви преподобномученицы Великая Княгиня Елисавета и инокиня Варвара были причислены к лику святых. Память их празднуется в день их кончины – 5 (18) июля.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна (урождённая Елизавета-Александра-Луиза-Алиса, Принцесса Гессен-Дармштадская и Рейнская родилась 1 ноября (20 октября) 1864 года в городе Дармштадте - столице Княжества Гессен-Дармштадт.

Её отец - Великий Герцог Гессен-Дармштадский и Рейнский Людвиг IV, а мать - Великая Герцогиня Гессен-Дармштадская Алиса (урождённая Принцесса Великобританская, дочь Английской Королевы Виктории).

В 1878 году вся семья, кроме Эллы (как её звали в семье) заболела дифтерией, от которой вскоре умерла её младшая сестра, четырёхлетняя Принцесса Мария, а также мать - Великая Герцогиня Алиса.

После смерти супруги Людвиг IV заключил морганатический брак с Александриной Гуттен-Чапской, а Элла и ей сестра Аликс (впоследствии Государыня Императрица Александра Феодоровна) воспитывались в основном в Англии, у своей бабушки Королевы Виктории.

С детских лет Элла воспитывалась как истинная дочь лютеранской церкви. Выросла она в очень простой обстановке, была приучена к любой домашней работе, любила природу, обожала музыку, неплохо рисовала и вообще отличалась возвышенной и чуткой душой. Большую роль в духовной жизни Эллы играл также и образ Святой Елизаветы Тюрингской, в честь которой она была названа Элла. (Эта святая, считавшаяся родоначальницей рода Герцогов Гессенских, прославилась делами милосердия.)

И случилось так, что самая красивая европейская принцесса Элла пленила сердце одного из сыновей Императора Александра II - Великого Князя Сергея Александровича, которому доводилась дальней родственницей. А когда принцесса Элла прибыла в Россию, чтобы подготовится к венчанию, все были буквально очарованы её деликатностью, сдержанностью, а также кротким и мягким характером.

И поэтому не случайно поэт Царского Рода - Великий Князь Константин Константинович посвятил ей одно из своих стихотворений:

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:

Ты так невыразимо хороша!

О, верно под такой наружностью прекрасной

Такая же прекрасная душа!

Какой-то кротости и грусти сокровенной

В твоих очах таится глубина;

Как ангел ты тиха, чиста и совершенна;

Как женщина стыдлива и нежна.

Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой

Твою не запятнает чистоту,

И всякий, увидав тебя, прославит Бога,

Создавшего такую красоту!

15 (3) июня 1884 года в Придворном соборе Зимнего Дворца Принцесса Елизавета венчалась браком с Великим Князем Сергеем Александровичем, младшим братом Российского Императора Александра III, о чём возвещалось Высочайшим Манифестом. Православное бракосочетание совершил Придворный Протопресвитер Иоанн Янышев, а венцы над их главами поочерёдно держали Наследник Цесаревич Николай Александрович, Наследный Великий Герцог Гессенский Эрнст-Людвиг, Великие Князья Алексей и Павел Александровичи, Дмиитрий Константинович, Пётр Николаевич, а также Михаил и Георгий Михайловичи. После чего в Александровском зале пастором церкви Св. Анны также было совершено богослужение по лютеранскому обряду.

После свадьбы Великокняжеская чета поселилась в купленном Сергеем Александровичем дворце Белосельских-Белозерских (дворец стал именоваться Сергиевским), проведя медовый месяц в подмосковном имении Ильинское, где они также жили и впоследствии. (Немногим позднее, по настоянию Елизаветы Феодоровны, в селе Ильинском была устроена больница, а также периодически проходили ярмарки в пользу крестьян.)

В совершенстве овладев русским языком, Елизавета Феодоровна говорила на нём почти без акцента. Продолжая исповедовать протестантизм, она посещала Православные Богослужения.

В 1888 году она вместе с супругом, совершила паломничество в Святую Землю, после чего в 1891 году приняла Православие, написав перед этим своему отцу:

«Я всё время думала и читала, и молилась Богу — указать мне правильный путь — и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином».

Очарованная красотой местности, прилегающей к храму Марии Магдалины, расположенного у подножья Священной Елионской горы, Великая Княгиня воскликнула: "Я бы хотела быть похороненной здесь!", тогда даже не предполагая, что что это ёё пожелангие сбудется ровно через тридцать три года.

В качестве супруги Московского Генерал-Губернатора (Великий Князь Сергей Александрович был назначен на этот пост в 1891 году) Елизавета Феодоровна организовала в году Елизаветинское Благотворительное Общество, учреждённое для того, чтобы «…призревать законных младенцев беднейших матерей, дотоле помещаемых, хотя без всякого права, в Московский Воспитательный Дом, под видом незаконных». Деятельность этого общества вначале проходила в Москве, а затем распространилась и на всю Московскую губернию. А вскоре Елисаветинские Комитеты были образованы при всех московских церковных приходах и во всех уездных городах Московской губернии. Наряду с этим, Елизавета Феодоровна возглавила также Дамский Комитет Красного Креста, а после трагической гибели своего супруга она была назначена Председательницей Московского Управления Красного Креста.

У Сергея Александровича и Елизаветы Феодоровны не было родных детей, так как оба они (ещё в молодости, потрясённые трагической гибелью и смертью близких им людей) дали себе зарок не иметь детей. Поэтому все свои нерастраченные чувства они перенесли на детей брата Сергея Александровича, Великого Князя Павла Александровича - Марию и Дмитрия, чья мать скончалась через несколько дней после родов.

С началом Русско-японской войны Великая Княгиня Елизавета Феодоровна организовала Особый Комитет помощи воинам, при котором в Большом Кремлевском Дворце был создан склад пожертвований в пользу воинов, где там заготавливали бинты, шили одежду, собирали посылки и формировали походные церкви.

В опубликованных недавно письмах Елизаветы Федоровны к Николаю II Великая Княгиня предстает сторонницей самых жестких и решительных мер в отношении любого вольнодумства вообще и революционного терроризма в частности. "Неужели нельзя судить этих животных полевым судом?» - спрашивала она у Государя в письме, написанном в 1902 году вскоре после убийства Д.С. Сипягина (Министра Внутренних Дел, убитого эсером-террористом С.В. Балмашевым) и сама же отвечала на вопрос: - «Необходимо сделать все, чтобы не допустить превращения их в героев (...) чтобы убить в них желание рисковать своей жизнью и совершать подобные преступления (я считаю, что пусть бы он лучше заплатил своей жизнью и таким образом исчез!) Но кто он и что он - пусть никто не знает (...) и нечего жалеть тех, кто сам никого не жалеет» .

И надо сказать, что Елизавета Феодоровна, в этом письме Государю, как будто предчувствовала приближение беды…

4 февраля 1905 года Великий Князь Сергей Александрович был убит террористом И.П. Каляевым, который метнул в него самодельную бомбу.

Тяжело переживала эту драму, Королева Эллинов Ольга Константиновна (двоюродная сестра убитого Сергея Александровича), писала: «Это чудная, святая женщина — она — видно, достойна тяжёлого креста, поднимающего её всё выше и выше!»

В ходе следствия по делу об убийстве Великого Князя Елизавета Феодоровна посетила в тюрьме убийцу: она передала ему своё прощение от имени Сергея Александровича и оставила Евангилие для очищения души. Казалось бы, чего ещё более? Но Великая Княгиня этим не ограничилась и уже от своего имени подала прошение Императору Николаю II о помиловании террориста, которое не было удовлетворено из-за категорического отказа от такового самим преступником.

После гибели мужа Елизавета Фёдоровна заменила его на посту Председателя Императорского Православного Палестинского Обществаи исполняла эту должность с 1905 по 1917 годы.

Через некоторое время, прошедшее с момента трагической гибели супруга, Великая Княгиня продала свои драгоценности, отдав в казну ту их часть, которая принадлежала Династии Романовых. А на вырученные от продажи принадлежавших ей драгоценностей и коллекции картин купила на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и обширным садом, где впоследствии расположилась основанная ею Марфо-Мариинская Обитель Милосердия. (Это не был монастырь в точном смысле слова: Крестовые сёстры Обители не принимали монаший постриг и своей основной деятельностью считали благотворительность и медицинскую работой).

В начале апреля 1910 года 17 Крестовых Сестёр во главе с Великой Княгиней поселились в обители, названной Марфо-Мариинской в честь святых Марфы и Марии.

«- Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, - сказала в то время Елизавета Федоровна своим сподвижницам, - но вместе с вами вхожу в более великий мир - мир бедных и страдающих...»

Каждый день здесь начинался в 6 часов утра - забот хватало всем. При создании Обители был использован как русский православный, так и европейский опыт. Жившие в ней Крестовые Сёстры приносили обеты целомудрия, нестяжания и послушания. Однако, в отличие от монахинь, по истечении определённого срока Устав Обители позволял сестрам выйти из нее и создать семью.

Проживавшие в Обители Крестовые Сестры, получали серьёзную психологическую, методологическую, духовную и медицинскую подготовку. Так, к примеру, лекции по медицине им читали лучшие врачи Москвы, а беседы на Богословские темы с

ними проводили духовник обители о. Митрофан (Серебрянский), позднее - архимандрит Сергий, канонизированый Русской Православной Церковью, и второй священник обители о. Евгений (Синадский).

По плану Елизаветы Феодоровны, Обитель должна была оказывать комплексную духовно-просветительскую и медицинскую помощь нуждающимся, которым часто не просто давали еду и одежду, но также помогали в трудоустройстве и госпитализации в больницы для неимущих. Ещё одним направлением деятельности Обители стали постоянные общения с неблагоприятными семьями, которые не могли дать детям нормальное воспитание (например, профессиональные нищие, пьяницы и т. д.). И осознавая это, Крестовые Сёстры зачастую уговаривали родителей помещать своих детей в приют, где им давали образование, хороший уход и профессию.

Наряду с этим, при Обители была создана больница на 22 койки, отличная амбулатория, аптека (в которой часть лекарств выдавалось бесплатно), детский приют, бесплатная столовая и ещё множество учреждений. В Покровском храме Обители проходили просветительские лекции и беседы, заседания Императорского Православного Палестинского Общества, Императорского Географического Общества, а также духовные чтения и прочие мероприятия.

Поселившись в стенах обители, Елизавета Феодоровна вела подвижническую жизнь: ночами ухаживая за тяжелобольными или читала Псалтирь над умершими. А днём трудилась, наряду со своими Сёстрами, обходя беднейшие кварталы и даже лично посещала Хитров рынок — самое криминогенное место тогдашней Москвы, вызволяя оттуда малолетних детей. И надо сказать, что даже в этой преступной среде Великая Княгиня пользовалась уважением за то достоинство, с которым она держалась, а также за полное отсутствие превозношения над обитателями трущоб.

Помимо перечисленного, Елизавета Феодоровна состояла Почётным членом в берлинском Православном Свято-Князь-Владимирском Братстве. А в 1910 году она вместе с Императрицей Александрой Феодоровной взяла под своё покровительство братский храм в Бад-Наугейме (Германия).

А в год 300-летия Дома Романовых Великая Княгиня Елизавета Феодоровна стала Почётным членом Императорской Санкт-Петербургской Духовной Академии.

Великая Княгиня неоднократно совершала паломнические поездки по Святым местам. Она побывала в Оптиной пустыни, Пскове, Новгороде, Тамбове, Воронеже, Киеве, Почаеве, Перми, Ростове-Великом, Ярославле, Владимире, Верхотурье, а также посещала самые маленькие монастыри и скиты, затерянные в глухих российских лесах.

Среди Русских Святых Елизавета Феодоровна особо почитала Преподобного Сергия радонежского, который был небесным покровителем её покойного супруга, поэтому часто посещала Троице-Сергиеву Лавру, где молилась у раки этого Святого Угодника. Не раз ездила она и в Дивееву пустынь, чтобы помолиться у раки Святого Серафима Саровского. Побывала она и на Соловках, где подолгу беседовала с отшельниками, а также часто за советом и благословением ездила в Зосимову пустынь, которое получала от старцев-игуменов Германа и Алексея, которые на юбилейном Архирейском Соборе РПЦ были причислены к лику святых.

С началом Первой мировой войны Великая Княгиня со всей своей энергией начинает проявлять заботу к раненым солдатам. А для того, чтобы хоронить воинов, умерших от ран в госпиталях ею в 1915 году на окраине тогдашней Москвы приобретается большой участок земли с целью использования такового под Братское кладбище.

В то же самое время Елизавета Феодоровна старается помогать и военнопленным, которыми были переполнены госпитали. Однако эта её благотворительность дала как раз отрицательные результаты, приведшие к тому, что она была обвинена в пособничестве немцам.

В конце 1916 года между Эллой и Алисой окончательно испортились отношения, причиной чему послужило убийство Старца Григория (Г.Е. Распутина), которое Великая Княгиня расценила как «патриотический акт».

Начало событий Февральской смуты не внесли существенных изменений в жизнь Обители.

Бывший Генерал-Губернатор Москвы генерал В.Ф. Джунковский вспоминал:

«Действительно, помощь раненым в Москве поставлена необыкновенно широко. Забывшим совершенно личную жизнь, ушедшая от мира Вел. кн. Елизавета Федоровна была душой всех добрых дел в Москве...».

Напряженная работа Елизаветы Феодоровны, полное отречение от мирских благ и всепоглощающая забота о раненых, больных и страждущих принесли ей признательность многих простых людей. И не случайно, когда в сентябре 1917 года Временное Правительство закрыло все общественные организации, которым покровительствовали Члены Императорской Фамилии, Марфо-Мариинскую обитель оно не тронули.

Ещё до прихода к власти большевиков, со стороны представителей Германского Посольства последовало предложение вывезти Великую Княгиню в Германию, обеспечив тем самым её дальнейшую безопасность. (Такое предложение Елизавете Феодоровне было сделано дважды и исходило оно лично от Кайзера Вильгельма II, когда-то влюблённого в Эллу.) От предложения покинуть Россию Елизавета Феодоровна отказалась в самой категоричной форме, не считая для себя возможным прибегнуть к помощи врага.

Весь ход дальнейших событий предугадать не трудно…

Забегая немного вперёд, следует сказать, что в самом конце 1917 года, когда в Марфо-Мариинской общине было уже около 100 квалифицированных Сестер Милосердия, её пытались закрыть. Но благодаря заступничеству Н.К. Крупской Община просуществовала ещё свыше 10 лет… Однако к тому времени многие её обитатели были вынуждены покинуть эти гостеприимные стены гораздо раньше срока и не по своей воле.

На третий день Пасхи (7 мая/ 24 апреля 1918 г.) Марфо-Мариинскую Обитель посетил Патриарх Тихон, который отслужил молебен. А по прошествии получаса после его отъезда в Обитель вошли чекисты и велели Елизавете Феодоровне собираться в путь.

Сопровождать Матушку Елизавету в дороге вызвались две Крестовые Сестры - Варвара (В.А. Яковлева) и Екатерина (Е.П. Янышева).

9 мая 1918 г. появилась заметка в газете «Новый вечерний час» (г. Петроград), где сообщалось: «В Москве арестована последняя, бывшая еще на свободе, представительница бывшего царствующего дома вдова Сергея Александровича, Елизавета Фёдоровна. После убийства Сергея Александровича Елизавета Фёдоровна постриглась в монахини и совершенно отстранилась от политики. Ни Временное правительство, ни Совет Народных Комиссаров не прибегли до сих пор к аресту Елизаветы Фёдоровны, несмотря на ее близкое родство с бывшей императрицей. Мы не знаем, чем вызвана ее высылка в Екатеринбург. Трудно думать, чтобы Елизавета Фёдоровна могла представлять опасность для Советской власти, и ее арест и высылка могут рассматриваться скорее как… гордый жест по адресу императора Вильгельма, брат которого женат на родной сестре Елизаветы Фёдоровны».

Сначала Елизавету Феодоровну привезли в Пермь, где она некоторое время жила в монастыре с разрешением посещать церковные службы. По сведениям игумена Серафима (Кузнецов):

«В Перми Великая княгиня с сестрами были помещены в Успенском женском монастыре, многие насельницы которого наверняка помнили посещение ею их обители летом 1914 года. Во всяком случае, пермские монахини делали все возможное, чтобы облегчить положение заточниц. Большим утешением для великой княгини было ежедневное посещение монастырских богослужений. Пребывание великой княгини Елизаветы Федоровны в Перми не было длительным. На пути в Алапаевск была кратковременная остановка в Екатеринбурге, где одной из сестер удалось близко подойти к Ипатьевскому дому и через щель в заборе увидеть даже самого Государя».

Среди архивных документов сохранилась почтовая открытка Цесаревны Марии Николаевны адресованной из Екатеринбурга Великой Княгине Елизавете Феодоровне в Пермь, от 17 мая 1918 года:

«Воистину Воскресе! Трижды тебя, дорогую, целуем. Спасибо большое за яйца, шоколад и кофе. Мама с удовольствием выпила первую чашку кофе, очень вкусный. Ей это очень хорошо от головных болей, у нас как раз не было взято с собой. Узнали из газет, что тебя выслали из твоей обители, очень грустили за тебя. Странно, что мы оказались в одной губернии с тобой и моими крестными. Надеемся, что ты можешь провести лето где-нибудь за городом, в Верхотурье или в каком-нибудь монастыре. Очень грустили без церкви. Мой адрес: Екатеринбург. Областной Исполнительный Комитет. Председателю для передачи мне. Храни тебя Бог. Любящая тебя Крестница».

Судя по всему, эта открытка была задержана Уральским облисполкомом или ЧК, т.к. почтовые марки на ней не были погашены почтовым штемпелем.

«Днем получили от Эллы из Перми кофе, пасхальные яйца и шоколад».

А затем Великую Княгиню и двух Крестовых Сестёр перевели в Екатеринбург, где уже находились доставленные туда ранее Великий Князь Сергей Михайлович, Князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи, Княгиня Елена Петровна и Князь В.П. Палей.

Совсем недавно были рассекречены и переданы в Государственный Архив Российской Федерации некоторые документы Центрального Архива ФСБ РФ, касающиеся судьбы Романовых. И один из них - официальное письмо ВЧК в Екатеринбургский Совдеп от 7 мая 1918 года, в котором сообщалось:

«При сём препровождается в распоряжение Совдепа Романова Елизавета Федоровна».

На этом документе уральские власти сделали пометку:

1) Елизавета Федоровна Романова - настоятельница Марфо-Мариинской обители в Москве.

2) Сестра обители - Варвара Алексеевна Яковлева. 3) Екатерина Петровна Яношева».

В этот же день, 11 мая 1918 года, Председатель Уральского Областного Совета А.Г. Белобородов телеграфировал в ВЧК:

«Бывшая великая княгиня Елизавета Федоровна Романова принята нами от Вашего представителя Соловьева для водворения на жительство в Екатеринбург».

Оказавшись в Екатеринбург Великая Княгиня и сопровождавшие её Крестовые Сёстры некоторое время проживали в «Атамановских номерах», а затем, по приглашению Настоятельницы Ново-Тихвинского девичьего монастыря схиигумении Магдалины (П.С. Досмановой), они нашли приют в стенах этой обители.

13 мая 1918 года всем находящихся в Екатеринбурге Членам Дома Романовых было объявлено об их переводе в Алапаевск, а 19 мая Великая Княгиня Елизавета Феодоровна расписалась на копии текста Постановления Уральского Облсовета в том, что она обязуется быть готовой «… для отправки на вокзал в сопровождении члена УРАЛЬСКОЙ ОБЛАСТНОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИИ». И памятуя о своей благородной миссии, она собственноручно начертала на таковом: «Елисавета Феодоровна, Настоятельница Марфо-Мариинской Обители Милосердия».

20 мая 1918 года Великая Княгиня Елизавета Феодоровна вместе с Крестовыми Сёстрами Варварой и Екатериной, а также в числе прочих находящихся в Екатеринбурге Членов Дома Романовых были доставлены в Алапаевск.

В ночь на 18 (5) июля 1918 года Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна и Крестовая Сестра Варвара были убита большевиками вместе с остальными высланными в этот город Романовыми, а их тела сброшены в шахту «Межная», расположенную по дороге из Алапаевска в Верхнюю Синячиху.

Обнаруженные почти сразу же трупы убитых извлекли из шахты, положили в гробы и поставили на отпевание в Екатерининском храме города, после чего захоронили в склепе Свято-Троицкого Собора города Алапаевска.

Однако с наступлением Красной Армии тела несколько раз перевозили дальше и дальше на Восток.

В апреле 1920 года в Пекине их встречал Начальник Русской Духовной Миссии, архиепископ Иннокентий (Фигуровский).

Из Пекина оба гроба — Великой Княгини Елизаветы и Крестовой Сестры Варвары были перевезены в Шанхай и затем пароходом в Порт-Саид.

Конечным маршрутом останков этих Мучениц стал Иерусалим, так как, посещая эти Святые места вместе со своим супругом ещё в 1888 году, Елизавета Феодоровна выразила желание быть здесь похороненной…

В январе 1921 года под храмом равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании состоялось их погребение, во время которого панихиду совершил Иерусалимский Патриарх Дамиан.

В 1981 году решением Священного Архиерейского Собора Русской Православной Церковью Заграницей Елизавета Феодоровна и Крестовая Сестра Варвара (В.А. Яковлева) были причислена к лику Святых Новомучеников Российских от власти безбожной пострадавших.

В 1992 году решением Архиерейского Собора РПЦ причислены к лику Святых Новомучеников и Исповедников Российских.

Родовой замок Великих Герцогов Гессенских и Рейнских. Дармштадт. Гравюра XIX в.

Великий Герцог Людвиг IV Гессенский и Прирейнский (1837-1892)

Великая Герцогиня Алиса Гессенская и Прирейнская (1843-1878)

Великий Герцог Людвиг IV Гессенский и Прирейнский со своей семьёй.

Крайняя слева - Принцесса Елизавета. Дармштадт. 1875

Принцесса Елизавета Гессенская. Дармштадт. 70-е годы XIX в.

Королева Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии Виктория

С внучками Иреной, Елизаветой и Алисой. Лондон. Декабрь 1878

Великий Герцог Людвиг IV Гессенский и Прирейнский с дочерями

Аликс и Эллой. 1881

Принцесса Елизавета (сидит справа) со своим женихом Великим Князем

Сергеем Александровичем и членами семьи. Дармштадт. Март 1884

Великий Князь Сергей Александрович (1857-1905) Москва. 1892

Свадьба Великого Князя Сергея Александровича и Принцессы Гессенской Елизаветы.

(Обряд венчания по православному обряду происходил в домовой церкви Зимнего дворца,

а после него в одной из гостинных - по обряду протестанскому)

Великокняжеская чета. 1884

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна с подругами юности - фрейлиной

Е. Козляниновой (Китти) и учительницей Е.А. Шнейдер. 80е годы XIX в.

Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня Елизавета Феодоровна

С-Петербург. 80-е годы XIX в.

Имение "Ильинское". 80-е годы XIX в.

Главная усадьба имения "Ильинское". 80-е годы XIX в.

Царская Семья в имении "Ильинское" после Священной Коронации. Май 1896.

В центре 1-го ряда (сидит) Государь Император Николай II. 5-й (справа от Него) - Великий Князь Павел Александрович.

2-й ряд (5-я слева сидит) Государыня Императрица Александра Феодоровна. У Неё на руках - Великая Княжна Ольга Александровна.

Чаепитие в "Ильинском". 80-е годы XIX в.

Крайняя слева - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, далее (слева направо) - Великий Князь Сергей Александрович, учительница

Е.А. Шнейдер, Свиты Е.В. Генерал-Майор В.Ф. Козлянинов, Фрейлина Е.И.В. Великой Княгини Елизаветы Феодоровны Е. Козлянинова

Групповое фото. Имение "Ильинское". 80-е годы XIX в.

В центре (сидит на стуле) Е.А. Шнейдер, стоит на ограждении - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, стоит (скрестив руки) -

Великий Князь Сергей Александрович.

Художник Карл Рудольф Зорн.

Портрет Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Холст. Масло. 1885

Дармштадт. 1886

Художник Ф.А. Москвитин.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Холст. Масло. 2001.

Портрет написан с фото Великой Княгини, датированном 1886 г.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Июль 1887

Художник С.Ф. Александровский.

Портрет Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Холст. Масло. 1887

Портрет Принцессы Алисы Гессенской, выполненный Великой Княгиней

Елизаветой Феодоровной. Бумага. Акварель. 1887

Сцена из любительского спектакля "Гамлет". В роли Гамлета - Наследник Цесаревич

Николай Александрович, в роли Офелии - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1888 г.

Сцена из любительского спектакля "Евгений Онегин". В роли Евгения Онегина -

Наследник Цесаревич Николай Александрович. В роли Татьяны Лариной -

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1888

Групповое фото паломников у храма Равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. Октябрь 1888

Крайний слева - архимандрит Антонин (в миру - А.И. Капустин), в центре - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, крайний справа -

Великий Князь Сергей Александрович

Храм Равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. 1888

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1889

Высочайший Указ Императора Александра III о восприятии Великой Княгиней

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1891

Листок, выпущенный к назначению Великого Князя Сергея Александровича на должность Московского

Генерал-Губернатора и его переезду вместе с супругой в Москву.

(В верхней части рисунка - Александровский дворец в Нескучном саду, в нижней - дом Генерал-Губернатора на Скобелевской пл.)

Александровский дворец в Нескучном Саду. Акварель. 90-е годы XIX в.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна в своём кабинете

в Александровском дворце. Москва. 1892

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1892

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Царское Село. 1892

Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня Елизавета Феодоровна.

Царское Село. 1892

Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня

Елизавета Феодоровна в трауре по умершему отцу. Весна 1892

Великий Князь Сергей Александрович, Великая Княгиня Елизавета

Феодоровна и Великий Князь Павел Александрович со своими детьми

Марией и Дмитрием. Москва. 1893

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Автопотрет. 1893

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Царское Село. 1893

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1894

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1895

Великокняжеская чета на отдыхе. Франценсбад (Австо-Венгрия). 1895

Великая Княжна Елизавета Феодоровна. Автопортрет. 1895

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Великий Князь

Сергей Александрович. Москва. 90-е годы XIX в.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Великий Князь Сергей Александрович.

Москва. 90-е годы XIX в.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1901

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1903

Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня Елизавета Феодоровна в боярских одеждах периода

правления Царя Московского Алексея Михайловича на Историческом балу в Зимнем Дворце.

С-Петербург. Февраль 1903

Художник Ф. фон Каульбах. Портрет Великой Княгини Елизаветы Феодоровны.

Бумага. Акварель. 1904-1905

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1904

Великий Князь Сергей Александрович. 1905

Николаевский дворец в Московском Кремле. Открытка начала XX в.

(Из-за постоянных угроз, поступающих в адрес Великого Князя Сергея Александровича проживать в Александровском дворце

стало небезопасно, в силу чего он и его супруга в январе 1905 года переехал жить в Николаевский дворец Московского Кремля

Художник В. Светин. И.П. Каляев бросает бомбу в карету Великого Князя Сергея Александровича

в Москве в 1905. Холст. Масло. 1966

Художник Н.И. Струнников. Покушение И.П. Каляева на Великого Князя Сергея Александровича.

Бумага. Тушь. 1924

Убийца Великого Князя Сергея Александровича Иван Платонович Каляев. Жандармский снимок. 1905

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна на месте убийства мужа.

Гравюра. Начало ХХ в.

(Брошенная И.П. Каляевым бомба, буквально, разорвала Великого Князя на части, оторвав голову, кисть руки

и левую ногу. Поэтому, прибыв на место, Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, собрав всё своё мужество,

буквально, по частям собирала своего мужа.)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна в трауре. 1905

Ограда и венок на месте убийства Великого Князя Сергея Александровича.

Соборная площадь Московского Кремля. Февраль 1905

Установка первого памятного креста на месте убийства Великого

Князя Сергея Александровича. Соборная площадь Московского Кремля.1905

Панихида по убиенному Великому Князю Сергею Александровичу в Архангельском соборе

Московского Кремля. Гравюра.1905

Чудов монастырь на территории Московского Кремля. Фото начала ХХ в.

Надгробие над могилой Великого Князя Сергея Александровича в Чудовом монастыре. 1905

Великая Княгиня посещает убийцу своего супруга И.П. Каляева в камере Таганской тюрьмы

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна после похорон своего супруга. 1905

Памятный крест, установленный на месте убийства Великого Князя

Сергея Александровича военнослужащими 5-го Гренадерского Киевского

Е.И.В. Великого Князя Сергея Александровича полка.

Почтовая открытка. Начало ХХ в.

Панихида на месте убийства Великого Князя Сергея Александровича.

Московский Кремль. Соборная площадь. 1909

(1 мая 1920 г. этот Крест-памятник был уничтожен по личной инициативе В.И. Ленина во время

Всероссийского Коммунистического субботника, проводимого на территории Московского Кремля)

Восстановленный Крест-памятник на территории Новоспасского монастыря. Москва

(Установлен в 1998 году. Скульптор Н. Орлов, автор проекта Д. Гришин)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна с племянниками - Великой

Княгиней Марией Павловной и Великим Князем Дмитририем Павловичем. 1907

Марфо-Мариинская Обитель Милосердия. Москва. ул. Б. Ордынка. Фото начала ХХ в.

Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Марфо-Мариинской

Обители Милосердия. Фото 1910-е гг.

Архитектор А.В. Щусев

Духовник Марфо-Мариинской Обители Милосердия

протоиерей Митрофан Сребрянский. 1900-е гг.

Храм Покрова Пресвятой Богородицы. Современный снимок.

Памятник Великой Княгине Елизавете Феодоровне, установленный

на территории Марфо-Мариинской Обители Милосердия в 2000 г.

Скульптор Лаурет Государственной премии СССР В.М. Клыков

Вход в храм Покрова Пресвятой Богородицы. Современный снимок.

(На заднем плане - памятник Великой Княгине Елизавете Феодоровне)

Интерьер храма Пресвятой Богородицы. Современный снимок.

Святые мощи Великой Княгини Елизаветы Феодоровны и В.А. Яковлевой, переданные в

Домик Настоятельницы Марфо-Мариинской Обители. Современный снимок

Приёмная Настоятельницы Марфо-Мариинской Обители Милосердия. Фото начала ХХ в.

В ожидании визита Августейших Особ.

(Справа налево - Третья слева - Настоятельница Марфо-Мариинской Обители Великая Княгиня Елизавета Феодоровна,

Государь Император Николай II Александрович, Государыня Императрица Александра Феодоровна, Великая Княжна

Анастасия Николаевна и Великая Княжна Ольга Николаевна)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна с медицинским персоналом

Марфо-Мариинской Обители Милосердия. Москва. 1908

(Рядом с Великой Княгиней - слева - Е.А. Шнейдер, справа - В.С. Гордеева)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Е.А. Шнейдер за игрой

в шахматы. Марфо-Мариинская Обитель Милосердия. 1908

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1910

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна среди сестёр Иверской Обители Милосердия.

и Великий Князь Константин Константинович на торжествах освящения Константино-Михайловского

(Романовского) храма, построенного к 300-летнему юбилею Дома РОмановых. Вильно. 9 мая 1913 г.

настоятельница Марфо-Мариинской Обители Милосердия

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна на скамейке у собора

Покрова Пресвятой Богородицы. 1910-е годы

Настоятельница Марфо-Мариинской Обители

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1910

Приезд Председательницы Императорского Палестинского Православного Общества Великой

Княгини Елизаветы Феодоровны на место закладки храма Св. Николая Чудотворца и Благоверного

Великого Князя Александра Невского. С-Петербург. 8 сентября 1913 г. Фото К. Буллы

Настоятельница Марфо-Мариинской Обители Милосердия Великая Княгиня Елизавета Феодоровна

с ранеными воинами, находящимися на излечении в Обители. 1914

Третья слева от Великой Княгини - Крестовая Сестра Варвара (В.А. Яковлева)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна за вышивкой. Москва

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1916

Последняя прижизненная фотография Великой Княгини

Елизаветы Феодоровны. Москва. 1917

Крестовая Сестра Варвара (В.А. Яковлева). 1913

Екатеринбург. Вид на Кафедральный собор. Почтовая открытка. Начало ХХ века.

(С левой стороны - здание гостиницы купца 2-й гильдии В.Я. Атаманова в которой в мае 1918 года проживала Великая Княгиня

Елизавета Феодоровна, а также Князья Императорской Крови "Константиновичи", Княгиня Елена Петровна, Князь В.П. Палей и их верные слуги.)

Открытие памятной доски на здании бывших "Атамановских номеров"

Памятная доска на здании бывших "Атамановских номеров"

Свято-Тихвинский женский монастырь. Екатеринбург. Фото начала ХХ в.

(В этой обители в мае 1918 г. некоторое время пребывала Великая Княгиня Елизавета Феодоровна)

Выписка из Постановления Уральского Областного Совета

Здание Напольной школы. Алапаевск. Снимок начала ХХ в.

(Построена в Алапаевске в 1915 г. как типовое школьное здание для малых городов в рамках Образовательной реформы 1913 г.,

приуроченной к 300-летию Дома Романовых. "Напольной" эта школа называлась потому, что находилась на краю поля,

то есть на городской окраине. И именно в этом здании с 19 мая по 18 июля 1918 г. содержались высланные в Алапаевск

Члены Дома Романовых.)

"Напольная школа". Вид со стороны ул. Перминова.

Два первых окна слева - окна комнаты Великой Княгини Елизаветы Феодоровна и Крестовой Сестры Варвары (В.А. Яковлевой)

(Д.В. Перминов - один из участников убийства, содержащихся в Алапаевске членов Дома Романовых)

Мемориальная табличка, установленная в советское время на здании "Напольной школы":

"В этом здании с мая 1918 г. красногвардейцы Алапаевска содержали под стражей

родственников последнего русского царя, казнённых по приговору Уралсовета в

июле месяце". Современный снимок

Здание "Напольной школы". В настоящее время - МАОУ Средняя общеобразовательная школа № 1

Алапаевск, ул. Перминова, 58. Современный снимок.

Памятный щит у здания МАОУ Средняя общеобразовательная школа № 1. Современный снимок

Экспозиция, посвящённой Алапаевским Мученикам, размещённая в той самой комнате, в которой

в 1918 г. содержалась под арестом Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Крестовая Сестра

Варвара (В.А. Яковлева). Современный снимок.

тела Алапаевских Мучеников. Фото 1919 г.

Художник В.И. Глазунова. "Гибель Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны".

Холст. Масло. 1997

(Приблизительно так представляет большинство наших соотечественников гибель Алапаевских Мучеников)

Милиционер Т.П. Мальщиков и его помощники у края шахты "Межная"

Пригород Алапаевска. Октябрь 1918 г.

Памятный крест, установленный рядом с бывшей шахтой "Межная".

Территория Алапаевского монастыря Новомучеников Российских. Современный снимок.

Шахта "Межная". Современный снимок. Современный снимок

Часовння Св. Мученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны

на территории Алапаевского монастыря Новомучеников Российских.

Современный снимок.

Храм Св. Екатерины в г. Алапаевске.

(С левой стороны - катаверна, в которой в осенью 1918 г. находились тела Алапаевских Мучеников)

Катаверна (морг) при храме Св. Екатерины. Алапаевск. 1918

(На переднем плане - трупы Алапаевских Мучеников)

Труп Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Октябрь 1918

Свято-Троицкий собор. Алапаевск. Фото начала ХХ в.

Ледник Свято-Троицкого собора, который в 1918-1919 гг. был

использован в качестве склепа для упокоения Алапаевских Мучеников.

Современный снимок.

Внутренний вид склепа Свято-Троицкого собора. Современный снимок

Игумен Серафим (Г.М. Кузнецов) (1873-1959)

(Этому священнослужителю Генерал-Лейтенант М.К. Дитерихс поручил вывезти

из Алапаевска останки убиенных Членов Дома Романовых)

Речка Алапаеха в районе Свято-Троицкого собора. 60-е годы ХХ в.

(Приблизительно в этом месте от собора к ж/д путям был протянут стальной трос, при помощи которого гробы с телами

Алапаевских Мучеников перправлялись из склепа в вагоны специального поезда.)

Читинский Богородицкий монастырь. Фото XIX в.

(В этой обители в 1919-1920 гг. обрели временный покой Алапаевские Мученики)

Русская Духовная Миссия в Пекине. Рисунок XIX в.

Храм Марии Магдалины в Иерусалиме. Современный снимок

Рака с мощами Св. Мученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны

в храме Марии Магдалины. Современный снимок.

Рака с мощами Св. Мученицы Варвары в храме Марии Магдалины.

Современный снимок.

Предметы, положенные во гроб Великой Княгини Елизаветы Феодоровны во время первичного

захоронения в 1918 году: Погребальный крест, свеча, чётки, ладанки, нательный крестик.

Рака с мощами правой десницы Св. Мученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны.

Свято-Троицкий монастырь РПЦЗ. Джорданвилль (США)

Статуя Св. Мученицы Елизаветы Феодоровны на Вестминстерском

аббатстве. Лондон (Великобритания).

ИКОНЫ СВЯТЫХ НОВОМУЧЕНИЦ

ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ ЕЛИЗАВЕТЫ ФЕОДОРОВНЫ

И КРЕСТОВОЙ СЕСТРЫ ВАРВАРЫ (В.А. ЯКОВЛЕВОЙ)

6093 18.07.2013

Дети воспитывались в традициях старой Англии, по строгому распорядку. Одежда и еда детей были самыми простыми. Старшие дочери сами выполняли домашнюю работу. Впоследствии Елизавета Феодоровна говорила: «В доме меня научили всему»

Святая преподобномученица Великая Княгиня Елизавета Феодоровна была вторым ребенком в семье Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории. Еще одна дочь этой четы — Алиса — стала впоследствии Императрицей Российской Александрой Феодоровной.

Дети воспитывались в традициях старой Англии, их жизнь проходила по строгому распорядку, установленному матерью. Одежда и еда детей были самыми простыми. Старшие дочери сами выполняли домашнюю работу: убирали комнаты, постели, топили камин. Впоследствии Елизавета Феодоровна говорила: «В доме меня научили всему». Мать внимательно следила за развитием талантов и наклонностей каждого из семерых детей и старалась воспитать их на твердой основе христианских заповедей, вложить в сердца любовь к ближним (1), особенно к страждущим.

Родители Елизаветы Феодоровны потратили большую часть своего состояния на благотворительные нужды, а дети постоянно ездили с матерью в госпитали, приюты, дома для инвалидов, привозили с собой большие букеты цветов, разносили по палатам больных, ставили в вазы.

Елизавета с детства любила природу и особенно цветы, которые с увлечением рисовала. У нее был художественный дар, и всю свою жизнь она много времени уделяла рисованию. Любила она и классическую музыку.

Все знавшие Елизавету с детства отмечали ее любовь к ближним. Как говорила впоследствии сама Елизавета Феодоровна, на нее еще в самой ранней юности имели огромное влияние жизнь и подвиги Елизаветы Тюрингенской (2), одной из ее предков, в честь которой она и была названа.

В 1873 году разбился насмерть на глазах у матери трехлетний брат Елизаветы Фридрих. В 1876 году в Дармштадте началась эпидемия дифтерита, заболели все дети, кроме Елизаветы. Мать просиживала ночи у постелей заболевших детей. Вскоре умерла четырехлетняя Мария, а вслед за ней заболела и умерла сама Великая герцогиня Алиса в возрасте тридцати пяти лет.

В тот год закончилась для Елизаветы пора детства. В горе она стала еще чаще и усерднее молиться. Она поняла, что жизнь на земле — это крестный путь. Она всеми силами старалась облегчить горе отца, поддержать его, утешить, а младшим своим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.
На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой Великого Князя Сергея Александровича, пятого сына Императора Александра II, брата императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. До этого все претенденты на ее руку получали отказ.

Вся семья сопровождала принцессу Елизавету на ее свадьбу в Россию. Вместе с ней приехала и двенадцатилетняя сестра Алиса, которая встретила здесь своего будущего супруга, цесаревича Николая Александровича.

Венчание состоялось в церкви Зимнего дворца Санкт-Петербурге (3). Великая Княгиня напряженно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и особенно веру новой своей родины.
Великая Княгиня Елизавета была ослепительно красива. В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы, и обе — Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Феодоровна. Великий князь Константин Константинович Романов посвятил Елизавете Феодоровне стихотворение. Оно написано в 1884 году.

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно: Ты так невыразимо хороша! О, верно, под такой наружностью прекрасной Такая же прекрасная душа! Какой-то кротости и грусти сокровенной В твоих очах таится глубина; Как ангел ты тиха, чиста и совершенна; Как женщина, стыдлива и нежна. Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой Твою не запятнает чистоту. И всякий, увидав тебя, прославит Бога, Создавшего такую красоту! К. Р.

Большую часть года Великая Княгиня жила с супругом в их имении Ильинское в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки. Она любила Москву с ее старинными храмами, монастырями и патриархальным бытом. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, жил по уставам Святой Церкви, строго соблюдал посты, часто посещал богослужения, ездил в монастыри. Великая Княгиня везде следовала за своим мужем и полностью выстаивала долгие церковные службы.

В православных храмах она испытывала удивительное чувство, таинственное и благодатное, так непохожее на то, что чувствовала она в протестантской кирхе. Она видела радостное состояние Сергея Александровича после принятия им Святых Тайн Христовых, и ей самой захотелось подойти к Святой Чаше, чтобы разделить эту радость. Елизавета Феодоровна стала просить мужа достать ей книги духовного содержания, православный катехизис и толкование Писания, чтобы умом и сердцем постичь, какая же вера истинна.

В 1888 году Император Александр III поручил Сергею Александровичу быть его представителем на освящении храма святой Марии Магдалины в Гефсимании, построенного на Святой Земле в память их матери, Императрицы Марии Александровны. Сергей Александрович уже был на Святой Земле в 1881 году, когда участвовал в основании Православного Палестинского Общества и стал председателем его. Это общество собирало средства для паломников в Святую Землю, для помощи Русской Миссии в Палестине, для расширения миссионерской работы, для приобретения земель и памятников, связанных с жизнью Спасителя. Узнав о возможности посетить Святую Землю, Елизавета Феодоровна восприняла это как указание Божие и молилась о том, чтобы там, у Гроба Господня, Спаситель Сам открыл ей Свою волю.

Великий князь Сергей Александрович с супругой прибыл в Палестину в октябре 1888 года. Храм святой Марии Магдалины был построен в Гефсиманском саду у подножия Елеонской горы. Этот пятиглавый храм с золотыми куполами — и до сего дня один из красивейших храмов Иерусалима. На вершине Елеонской горы высилась огромная колокольня, прозванная «русской свечой». Увидев эту красоту и почувствовав присутствие на этом месте благодати Божией, Великая Княгиня сказала: «Как я хотела бы быть похороненной здесь». Тогда она не знала, что произнесла пророчество, которому суждено было исполниться. В дар храму святой Марии Магдалины Елизавета Феодоровна привезла драгоценные сосуды, Евангелие и воздухи.

После посещения Святой Земли Великая Княгиня Елизавета Феодоровна твердо решила перейти в православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным и, прежде всего, отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении принять православную веру. Мы приведем его почти полностью, из него видно, какой путь прошла Елизавета Феодоровна:
«…А теперь, дорогой Папа, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение.

Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии с тех пор, как Вы были здесь в последний раз, более полутора лет назад. Я все время думала и читала, и молила Бога указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь — принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж. Вы не можете себе представить, каким он был добрым: никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставляя все это совершенно одной моей совести. Он знает, какой это серьезный шаг, и что надо было быть совершенно уверенной, прежде чем решиться на него. Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я причиняю Вам боль. Но Вы, разве Вы не поймете, мой дорогой Папа?

Вы знаете меня так хорошо, Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере и что я чувствую, что пред Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем.
Как было бы просто — оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это было бы, и как я могу лгать всем — притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии Православной. Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия «найдена». Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Тайн вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется внезапным, но я думала об этом уже так долго, и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне этого не позволяет. Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из главных утешений этого мира? Пожалуйста, протелеграфируйте мне только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь. Это будет такое утешение для меня, потому что я знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймет этого шага. Прошу только маленькое ласковое письмо».

Отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил, что решение ее приносит ему боль и страдания и что он не может дать благословения.
Тогда Елизавета Феодоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания, не поколебалась в решении перейти в православие. Вот еще несколько отрывков из ее писем близким:
«…Моя совесть не позволяет мне продолжать в том же духе — это было бы грехом; я лгала все это время, оставаясь для всех в моей старой вере… Это было бы невозможным для меня продолжать жить так, как я раньше жила… Даже по-славянски я понимаю почти все, хотя никогда не учила этот язык. Библия есть и на славянском, и на русском языке, но на последнем легче читать… Ты говоришь…, что внешний блеск церкви очаровал меня. В этом ты ошибаешься. Ничто внешнее не привлекает меня, и не богослужение — но основа веры. Внешнее только напоминают мне о внутреннем… Я перехожу из чистого убеждения, чувствую, что это самая высокая религия и что я сделаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение».
12 (25) апреля в Лазареву субботу было совершено Таинство Миропомазания Великой Княгини Елизаветы Феодоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы — матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная церковь совершает 5 (18) сентября. После Миропомазания Император Александр III благословил свою невестку драгоценной иконой Нерукотворенного Спаса, с которой Елизавета Феодоровна не расставалась всю жизнь и с ней на груди приняла мученическую кончину. Теперь она могла сказать своему супругу словами Библии: «Твой народ стал моим народом, твой Бог — моим Богом» (Руфь 1; 16).

В 1891 году Император Александр III назначил Великого Князя Сергея Александровича Московским генерал-губернатором. Супруга генерал-губернатора должна была исполнять множество обязанностей: шли постоянные приемы, концерты, балы. Необходимо было улыбаться гостям, танцевать и вести беседы, независимо от настроения, состояния здоровья и желания.
После переезда в Москву Елизавета Феодоровна пережила смерть близких людей — горячо любимой невестки принцессы Александры (жены Павла Александровича) и отца. Это была пора ее духовного роста.

Жители Москвы скоро оценили милосердие Великой Княгини. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.

После смерти отца она с Сергеем Александровичем проехала по Волге с остановками в Ярославле, Ростове, Угличе. Во всех этих городах супруги молились в местных храмах.
В 1894 году, несмотря на множество возникших препятствий, наконец, состоялось решение о помолвке Великой Княгини Алисы с Наследником Российского престола Николаем Александровичем. Елизавета Феодоровна радовалась тому, что любящие друг друга люди смогут стать супругами, и ее сестра будет жить в дорогой сердцу Елизаветы России. Принцессе Алисе было двадцать два года, и Елизавета Феодоровна надеялась, что сестра, живя в России, поймет и полюбит русский народ, овладеет русским языком в совершенстве и сможет подготовиться к высокому служению Императрицы Российской.

Но все случилось по-иному. Невеста Наследника прибыла в Россию, когда Император Александр III лежал в предсмертной болезни. 20 октября 1894 года Император скончался. На следующий день принцесса Алиса перешла в православие и была наречена именем Александры. Венчание Императора Николая II и Александры Феодоровны состоялось через неделю после похорон, а весной 1896 года состоялось коронование в Москве. Торжества омрачились страшным бедствием: на Ходынском поле, где раздавались подарки, началась давка — несколько тысяч людей были ранены или задавлены. Так началось это трагическое царствование — среди панихид и погребальных песнопений.

В июле 1903 года состоялось торжественное прославление преподобного Серафима Саровского. В Саров прибыла вся Императорская Семья. Императрица Александра Феодоровна молилась преподобному о даровании ей сына. Когда через год Наследник престола родился, по желанию Императорской четы престол нижней церкви, построенной в Царском Селе, был освящен во имя преподобного Серафима Саровского. В Саров приехала и Елизавета Феодоровна с супругом. В письме из Сарова она пишет:
«…Какую немощь, какие болезни мы видели, но и какую веру! Казалось, мы живем во времена земной жизни Спасителя. И как они молились, как плакали — эти бедные матери с больными детьми, — и, слава Богу, многие исцелялись. Господь сподобил нас видеть, как немая девочка заговорила, но как молилась за нее мать!» (4)

Когда началась Русско-японская война, Елизавета Феодоровна немедленно занялась организацией помощи фронту. Одним из ее замечательных начинаний было устройство мастерских для помощи солдатам — под них были заняты все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного. Тысячи женщин трудились за швейными машинами и рабочими столами. Огромные пожертвования поступали со всей Москвы и из провинции. Отсюда шли на фронт тюки с продовольствием, обмундированием, медикаментами и подарками для солдат. Великая Княгиня отправляла на фронт и походные церкви с иконами и со всем необходимым для совершения богослужения. Лично от себя посылала Евангелия, иконки и молитвенники.

На свои средства Великая Княгиня сформировала несколько санитарных поездов. В Москве она устроила госпиталь для раненых, который сама постоянно посещала, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте солдат и офицеров.

Однако русские войска терпели одно поражение за другим. Небывалый размах в стране приобрели террористические акты, митинги, забастовки. Государственный и общественный порядок разваливался, надвигалась революция.

Сергей Александрович считал, что необходимо принять более жесткие меры по отношению к революционерам, и доложил об этом Императору, сказав, что при сложившейся ситуации не может больше занимать должность генерал-губернатора Москвы. Государь принял отставку, и супруги покинули губернаторский дом, переехав временно в Нескучное.

Тем временем боевая организация эсеров приговорила Великого Князя Сергея Александровича к смерти. Ее агенты следили за ним, выжидая удобного случая, чтобы совершить казнь. Елизавета Феодоровна знала, что супругу угрожает смертельная опасность. Она получала анонимные письма, где ее предупреждали, чтобы она не сопровождала своего мужа, если не хочет разделить его участи. Великая Княгиня тем более старалась не оставлять его одного и, по возможности, повсюду сопровождала супруга.

5 (18) февраля 1905 года Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Когда Елизавета Феодоровна прибыла к месту взрыва, там уже собралась толпа. Кто-то попытался помешать ей подойти к останкам супруга, но она своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа. После первой панихиды в Чудовом монастыре Елизавета Феодоровна возвратилась во дворец, переоделась в черное траурное платье и начала писать телеграммы, и прежде всего — сестре Александре Феодоровне, прося ее не приезжать на похороны, т. к. террористы могли использовать этот случай для покушения на Императорскую чету.

Когда Великая Княгиня писала телеграммы, она несколько раз справлялась о состоянии раненого кучера Сергея Александровича. Ей сказали, что положение кучера безнадежно, и он может скоро умереть. Чтобы не огорчать умирающего, Елизавета Феодоровна сняла с себя траурное платье, надела то же самое голубое, в котором была до этого, и поехала в госпиталь. Там, склонившись над постелью умирающего, она уловила его вопрос о Сергее Александровиче и, чтобы успокоить его, Великая Княгиня пересилила себя, улыбнулась ему ласково и сказала: «Он направил меня к Вам». И успокоенный ее словами, думая, что Сергей Александрович жив, преданный кучер Ефим скончался в ту же ночь.
На третий день после смерти мужа Елизавета Феодоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца. Каляев сказал: «Я не хотел убивать Вас, я видел его несколько раз в то время, когда имел бомбу наготове, но Вы были с ним, и я не решился его тронуть».- «И Вы не сообразили того, что Вы убили меня вместе с ним?» — ответила она. Далее она сказала, что принесла ему прощение от Сергея Александровича и просила убийцу покаяться. В руках она держала Евангелие и просила почитать его, но он отказался. Все же Елизавета Феодоровна оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, надеясь на чудо. Выходя из тюрьмы, она сказала: «Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он сознает свой грех и раскается в нем». После этого Великая Княгиня просила Императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.

Из Великих Князей на погребении присутствовали только Константин Константинович и Павел Александрович. Погребли Сергея Александровича в маленькой церкви Чудова монастыря, где ежедневно в течение сорока дней совершались заупокойные панихиды; Великая Княгиня присутствовала на каждой службе и часто приходила сюда ночью, молясь о новопреставленном. Здесь она почувствовала благодатную помощь от святых мощей святителя Алексия, митрополита Московского, которого с тех пор особо почитала. Великая Княгиня носила серебряный крестик с частицей мощей святителя Алексия (5). Она считала, что святитель Алексий вложил в ее сердце желание посвятить Богу всю свою оставшуюся жизнь.

На месте убийства мужа Елизавета Феодоровна воздвигла памятник — крест, сделанный по проекту художника Васнецова. На памятнике были написаны слова Спасителя, сказанные Им на Кресте: «Отче, отпусти им, не ведят бо что творят» (Лк. 23; 34) (6).

С момента Кончины супруга Елизавета Феодоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Ее спальня в Николаевском дворце стала напоминать монашескую келью. Вся роскошная мебель была вынесена, стены перекрашены в белый цвет, на них находились только иконы и картины духовного содержания. Ни на каких светских приемах она не появлялась. Бывала только в храме на бракосочетаниях или крестинах родственников и друзей и сразу уходила домой или по делам. Теперь ее ничто не связывало со светской жизнью.

Она собрала все свои драгоценности, часть отдала в казну, часть — родственникам, а остальное решила употребить на постройку обители Милосердия. На Большой Ордынке в Москве Елизавета Феодоровна приобрела усадьбу с четырьмя домами и садом. В самом большом, двухэтажном доме расположились трапезная для сестер, кухня, кладовая и другие хозяйственные помещения, во втором — церковь и больница, рядом — аптека и амбулатория для приходящих больных, в четвертом доме находилась квартира для священника — духовника обители, классы школы для девочек приюта и библиотека.

Елизавета Феодоровна долго трудилась над составлением Устава обители. Она хотела возродить в ней древний институт диаконисе, существовавший в первые века христианства. Диакониссами в те времена могли быть вдовы или немолодые девы. Главными их обязанностями были: наблюдение за женщинами, вступающими в Церковь, обучение их основам веры, помощь при совершении Таинства Крещения, а также забота о бедных и больных. Во время гонений на христианство диакониссы служили мученикам и мученицам в темницах.

Архиепископ Анастасий, лично знавший Елизавету Феодоровну, вспоминает: «Одно время она серьезно думала о возрождении древнего института диаконисс, в чем ее поддержал митрополит Московский Владимир (Богоявленский, новомученик Российский + 1918 г.)». Но против этого выступил епископ Саратовский Гермоген (после революции он мученически окончил свою жизнь в Тобольске).

Елизавета Феодоровна отказалась от своей идеи, не пожелала воспользоваться своим высоким положением, чтобы обойти установленные правила, и пренебречь мнением церковной власти. Случалось, что Великую Княгиню несправедливо обвиняли в протестантских тенденциях, в чем впоследствии раскаивались.

Елизавета Феодоровна продолжала трудиться над составлением Устава обители. Ездила несколько раз в Зосимову пустынь, где обсуждала проект со старцами; писала в разные монастыри и духовные библиотеки мира, изучала уставы древних монастырей. Счастливый случай, посланный Промыслом Божиим, помог ей в этих трудах.

В 1906 году Великая Княгиня прочитала книгу «Дневник полкового священника, служившего на Дальнем Востоке во весь период минувшей Русско-японской войны» (7), священником Митрофаном Серебрянским. Она пожелала познакомиться с автором и вызвала его в Москву. В результате их встреч и бесед появился проект Устава будущей обители, подготовленный отцом Митрофаном, который Елизавета Феодоровна приняла за основу.

Для совершения богослужений и духовного окормления сестер согласно проекту Устава нужен был священник женатый, но который жил бы со своей матушкой как брат с сестрой и постоянно находился бы на территории обители. Елизавета Феодоровна в письмах и при личных встречах просила отца Митрофана стать духовником будущей обители, так как он соответствовал всем требованиям Устава.

Родился он в Орле в многодетной семье священника, 31 июля 1870 года. Дети воспитывались в благочестии и строгом исполнении церковных обрядов. Когда ребенку исполнялось четыре года, отец подводил его к матери и говорил, что отныне их чадо может соблюдать все посты. В семье царили мир и любовь, дети относились к родителям с величайшим почтением. Юношей Митрофан, закончив духовную семинарию, попросил у родителей благословения на брак, чтобы вслед за этим принять священный сан. Всю свою жизнь отец Митрофан очень любил и уважал свою супругу. В конце своей жизни отец Митрофан вспоминал: «Олюшка, спутница моя, она на открытых плотах по течению Иртыша плыла ко мне в ссылку. Какая это была мне поддержка и утешение!»
Детей у супругов не было, и они по обоюдному согласию решили хранить целомудрие в браке. Отец Митрофан говорил, что это труднейший подвиг — иметь благословение жить с любимой супругой, но отсекать похоть. Только Божией милостью это возможно.

С 1896 года отец Митрофан служил полковым священником при 51 драгунском Черниговском полке, стоявшем в Орле. Вместе с полком отец Митрофан отправился на Русско-японскую войну, где находился в зоне боевых действий под Ляояном и Мукденом с 1904 по 1906 годы. После окончания войны он вернулся в родной Орел и стал настоятелем приходской церкви. Его очень любили в Орле, как истинного и духовно опытного пастыря. После службы часами шел к нему народ за советом, наставлением, со всеми трудностями и вопросами. Он вспоминал, что редко удавалось ему уйти из церкви ранее пяти часов вечера.

После беседы с Великой Княгиней о. Митрофан сказал, что согласен переехать в Москву и служить в новой обители. Но, возвращаясь домой, он думал о том, сколько слез ждет его там, сколько прихожан будут опечалены уходом любимого духовного отца. И он решил отказаться от переезда в Москву, хотя сам впоследствии говорил, что просьба Великой Княгини — это почти что приказ.
Когда перед отъездом в Орел он остановился на ночлег в подмосковном доме, то долго размышлял и твердо решил послать телеграмму с отказом от предложения Елизаветы Феодоровны. И вдруг почти сразу пальцы на руке стали неметь, и рука отнялась. Отец Митрофан пришел в ужас оттого, что теперь не сможет служить в церкви, и понял совершившееся как вразумление. Он стал горячо молиться и обещал Богу, что даст согласие на переезд в Москву — и через два часа рука снова стала действовать.

Когда о. Митрофан объявил в приходе о своем отъезде, все плакали, начались просьбы, письма, ходатайства к церковным властям. Шли месяцы, уехать из Орла никак не удавалось, и отец Митрофан почувствовал, что он не в силах этого сделать. И тогда рука снова отнялась. Сразу же после этого отец Митрофан поехал в Москву, пришел к Иверской часовне и со слезами молился перед Иверской иконой Божией Матери, обещал переехать в Москву — только бы исцелилась рука. И после того, как он приложился к иконе, пальцы больной руки стали двигаться. Тогда он пошел к Елизавете Феодоровне и радостно возвестил, что твердо решил приехать и быть духовником обители.

Несколько раз пришлось Великой Княгине переделывать Устав своей обители, чтобы удовлетворить все требования и поправки Святейшего Синода. Император Николай II своим Высочайшим Указом помог преодолеть сопротивление Синода созданию обители.

10 февраля 1909 года Великая Княгиня сняла траурное платье, облачилась в одеяние крестовой сестры любви и милосердия и, собрав семнадцать сестер основанной ею обители, сказала: «Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих».

Отец Митрофан стал подлинным духовником обители, наставником и помощником настоятельницы. Насколько высоко ценила Великая Княгиня духовника обители, видно из ее письма Государю (апрель 1909 года): «Для нашего дела отец Митрофан — благословение Божие, так как он заложил необходимое основание… Он исповедует меня, окормляет меня в церкви, оказывает мне огромную помощь и подает пример своей чистой, простой жизнью — такой скромной и простой в его безграничной любви к Богу и Православной Церкви. Поговорив с ним лишь несколько минут, видишь — это скромный, чистый, Божий человек, Божий слуга в нашей Церкви».

В основу Марфо-Мариинской обители Милосердия был положен устав монастырского общежития. 9 (22) апреля 1910 года в церкви святых Марфы и Марии епископ Трифон (Туркестанов) посвятил в звание крестовых сестер любви и милосердия семнадцать сестер обители во главе с Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной. Во время торжественной службы епископ Трифон, обращаясь к уже облаченной в одеяние крестовой сестры милосердия Великой Княгине, сказал пророческие слова: «Эта одежда скроет Вас от мира, и мир будет скрыт от Вас, но она в то же время будет свидетельницей Вашей благотворной деятельности, которая воссияет пред Господом во славу Его».

Знаменательно посвящение созданной обители святым женам-мироносицам Марфе и Марии. Обитель должна была стать как бы домом святого Лазаря — Друга Божия, домом, в котором так часто бывал Спаситель. Сестры обители призывались соединить высокий жребий Марии, внемлющей глаголам вечной жизни, и служение Марфы — служение Господу через ближнего своего.
Первый храм обители (больничный) был освящен епископом Трифоном 9 (21) сентября 1909 г. (в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы) во имя святых жен-мироносиц Марфы и Марии. Второй храм, в честь Покрова Пресвятой Богородицы, освящен в 1911 году (архитектор А. В. Щусев, росписи М. В. Нестерова). Построенный по образцам новгородско-псковского зодчества, он сохранял теплоту и уют небольших приходских церквей, но, тем не менее, был рассчитан на присутствие более тысячи молящихся.

М. В. Нестеров сказал об этом храме: «Храм Покрова — лучший из современных сооружений Москвы, могущий при иных условиях иметь, помимо прямого назначения для прихода, назначение художественно — воспитательное для всей Москвы». В 1914 году под храмом была устроена церковь-усыпальница во имя Сил Небесных и Всех святых, которую настоятельница предполагала сделать местом своего упокоения. Роспись усыпальницы сделал П. Д. Корин, ученик М. В. Нестерова.

День в Марфо-Мариинской обители начинался в 6 часов утра. После общего утреннего молитвенного правила в больничном храме Великая Княгиня давала послушания сестрам на предстоящий день. Свободные от послушания оставались в храме, где начиналась Божественная Литургия. Дневная трапеза проходила с чтением житий святых. В 5 часов вечера в церкви служили вечерню с утреней. Под праздники и воскресные дни совершалось всенощное бдение. В 9 часов вечера в больничном храме читалось вечернее правило, после него все сестры, получив благословение настоятельницы, расходились по кельям. Четыре раза в неделю за вечерней читались акафисты: в воскресенье — Спасителю, в понедельник — Архангелу Михаилу и всем Бесплотным Небесным Силам, в среду — святым женам-мироносицам Марфе и Марии, и в пятницу — Божией Матери или Страстям Христовым. В часовне, сооруженной в конце сада обители, читалась Псалтирь по усопшим. Часто ночами молилась там сама настоятельница.

Внутренней жизнью сестер руководил замечательный священник и пастырь, духовник обители протоиерей Митрофан Серебрянский. Дважды в неделю он проводил беседы с сестрами. Кроме того, сестры могли ежедневно в определенные часы приходить за советом или наставлением к духовнику или к настоятельнице. Великая Княгиня вместе с отцом Митрофаном учили сестер, что их задача — не только медицинская помощь, но и духовное наставление опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. Каждое воскресенье после вечерней службы в соборе Покрова Божией Матери устраивались беседы для народа с общим пением молитв.

«На всей внешней обстановке обители и на самом ее внутреннем быте, и на всех вообще созданиях Великой Княгини лежал отпечаток изящества и культурности не потому, чтобы она придавала этому какое-либо самодовлеющее значение, но потому, что таково было непроизвольное действие ее творческого духа» — пишет в своих воспоминаниях митрополит Анастасий.

Богослужение в обители отличалось особой красотой и благоговейностью, в этом была заслуга исключительного по своим пастырским достоинствам духовника; избранного настоятельницей. Здесь совершали богослужения и проповедовали слово Божие лучшие пастыри и проповедники не только Москвы, но и многих отдаленных мест России. Как пчела, собирала настоятельница нектар со всех цветов, чтобы люди ощутили особый аромат духовности. Обитель, ее храмы и богослужение вызывали восхищение современников. Этому способствовала не только красота храмов, но и прекрасный парк с оранжереями — в лучших традициях садового искусства XVIII — XIX века. Это был единый ансамбль, соединявший гармонично внешнюю и внутреннюю красоту.

Современница Великой Княгини Нонна Грейтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, свидетельствует о Елизавете Феодоровне: «Она обладала замечательным качеством — видеть хорошее и настоящее в людях, и старалась это выявлять. Она также совсем не имела высокого мнения о своих качествах… У нее никогда не было слова «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там современно, как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство».

В Марфо-Мариинской обители Великая Княгиня вела жизнь подвижницы. Спала на деревянных досках без матраса, тайно носила власяницу и вериги. Об этом рассказала в своих воспоминаниях подвижница Марфо-Мариинской обители монахиня Любовь (в миру Евфросиния). Однажды она, еще не обученная монашеским правилам, вошла в покои настоятельницы без молитвы и не спросив благословения. В келье она увидела Великую Княгиню во власянице и веригах. Та, нисколько не смутившись, сказала только: «Душенька, когда входишь, надо стучаться».

Монахиня Любовь вспоминает также замечательный случай, приведший ее в монастырь. Было это в 1912 году. В 16 лет она уснула летаргическим сном, во время которого душа ее была встречена преподобным Онуфрием Великим. Он подвел ее к трем святым — в одном из них Евфросиния узнала преподобного Сергия Радонежского, двое других были ей незнакомы.

Преподобный Онуфрий сказал Евфросинии, что она нужна в Марфо-Мариинской обители, и, очнувшись от сна, Евфросиния стала выяснять, где в России есть монастырь в честь Марфы и Марии. Одна из ее знакомых оказалась послушницей этой обители и рассказала Евфросинии о ней и ее основательнице. Евфросиния написала настоятельнице письмо с вопросом, смогут ли ее принять в обитель, и получила утвердительный ответ. Когда по прибытии в монастырь Евфросиния вошла в келью настоятельницы, то узнала в ней ту святую, которая стояла в райской обители вместе с преподобным Сергием. Когда же она пошла получить благословение духовника монастыря отца Митрофана, то в нем узнала второго из тех, кто стоял рядом с преподобным Сергием. Ровно через шесть лет после этого видения Великая княгиня претерпела мученическую кончину в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, а отец Митрофан впоследствии принял постриг с именем Сергий в честь преподобного Сергия.

Привыкшая с детства к труду, Великая Княгиня все делала сама и лично для себя не требовала никаких услуг от сестер. Она участвовала во всех делах обители, как рядовая сестра, всегда подавая пример остальным. Как-то к настоятельнице подошла одна из послушниц с просьбой послать кого-нибудь из сестер перебирать картошку, так как никто не хочет помочь. Великая Княгиня, не сказав никому ни слова, пошла сама. Увидев настоятельницу, перебирающую картошку, устыженные сестры прибежали и принялись за дело.

Великая Княгиня строго соблюдала посты, вкушая только растительную пищу. Утром вставала на молитву, после чего распределяла послушания сестрам, работала в клинике, принимала посетителей, разбирала прошения и письма.
Вечером, был обход больных, заканчивавшийся далеко за полночь. Ночью настоятельница молилась в молельне или церкви, ее сон редко продолжался более трех часов. Когда больной метался и нуждался в помощи, она просиживала у его постели до рассвета. В больнице Елизавета Феодоровна брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при операциях, делала перевязки, утешала больных и всеми силами стремилась облегчить их страдания. Они говорили, что от Великой Княгини исходила целебная сила, которая помогала им переносить боль и соглашаться на тяжелые операции.

В качестве главного средства от недугов настоятельница всегда предлагала исповедь и причастие. Еще она говорила: «Безнравственно утешать умирающих ложной надеждой на выздоровление, лучше помочь им по-христиански перейти в вечность».

Сестер обители обучали основам медицины. Главной их задачей было посещение больных и бедных, забота о брошенных детях, оказание им медицинской, моральной и материальной помощи.
В больнице обители работали лучшие специалисты Москвы. Все операции проводились бесплатно. Здесь исцелялись те, от кого отказывались другие врачи. Исцеленные пациенты плакали, уходя из Марфо-Мариинской больницы, расставаясь с «Великой Матушкой», как они называли настоятельницу. При обители работала воскресная школа для работниц фабрики. Любой желающий мог пользоваться фондами прекрасной библиотеки. Действовала бесплатная столовая для бедных. В обители был создан приют для девочек-сирот. К Рождеству устраивали большую елку для бедных детей, дарили им игрушки, сладости, теплую одежду, которую шили сами сестры.

Настоятельница обители считала, что главное дело сестер не работа в больнице, а помощь бедным и нуждающимся. Обитель получала до двенадцати тысяч прошений в год. О чем только ни просили: устроить на лечение, найти работу, присмотреть за детьми, ухаживать за лежачими больными, отправить на учебу за границу.

Великая Княгиня находила возможности помочь духовенству, давала средства на нужды бедных сельских приходов, которые не могли отремонтировать храм или построить новый. Она помогала материально священникам-миссионерам, трудившимся среди язычников Крайнего Севера или инородцев окраин России, ободряла и укрепляла их.

Одним из главных мест бедности, которому Великая Княгиня уделяла особое внимание, был Хитров рынок. Елизавета Феодоровна в сопровождении своей келейницы Варвары Яковлевой или сестры обители княжны Марии Оболенской, неутомимо переходя от одного притона к другому, собирала сирот и уговаривала родителей отдать ей на воспитание детей. Все население Хитрова уважало ее, называя «сестрой Елизаветой» или «Матушкой». Полиция постоянно предупреждала ее, что не в состоянии гарантировать ей безопасность. В ответ на это Великая Княгиня всегда благодарила полицию за заботу и говорила, что ее жизнь не в их руках, а в руках Божиих. Она старалась спасать детей Хитровки. Ее не пугали нечистота, брань, вид людей, потерявших человеческий облик. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено».

Мальчиков, вырванных из Хитровки, она устраивала в общежития. Из одной группы таких недавних оборванцев образовалась артель исполнительных посыльных Москвы. Девочек устраивали в закрытые учебные заведения или приюты, где также следили за их здоровьем и духовным ростом.

Елизавета Феодоровна создавала дома призрения для сирот, инвалидов, тяжело больных, находила время для посещения их, постоянно поддерживала материально, привозила подарки. Рассказывают такой случай. Однажды Великая княгиня должна была приехать в приют для маленьких девочек-сирот. Все готовились достойно встретить свою благодетельницу. Девочкам сказали, что приедет Великая Княгиня: нужно будет поздороваться с ней и поцеловать ручки. Когда Елизавета Феодоровна приехала, ее встретили малютки в белых платьицах. Они дружно поздоровались и все протянули свои ручки Великой Княгине со словами: «Целуйте ручки». Воспитательницы ужаснулись: что же будет! Но Великая Княгиня, прослезившись, подошла к каждой из девочек и всем поцеловала ручки. Плакали при этом все — такое умиление и благоговение было на лицах и в сердцах.

Еще об одном из бесчисленных свидетельств ее любви к страждущим вспоминают современники. Одна из сестер пришла из бедного квартала и рассказала о безнадежно больной чахоткой женщине с двумя маленькими детьми, живущей в холодном подвале. Матушка сразу заволновалась, немедленно позвала старшую сестру и приказала устроить мать в больницу для чахоточных, а детей взять в приют; если не найдется кровати, устроить больную на раскладушке. После этого сама взяла для детей одежду, одеяльца и пошла за ними. Великая Княгиня постоянно посещала больную мать до самой ее кончины, успокаивала, обещая, что позаботится о детях.

Великая матушка надеялась, что созданная ею Марфо-Мариинская обитель милосердия расцветет и станет большим плодоносным древом. Со временем она собиралась устроить отделения обители и в других городах России.

Великой Княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству. Не раз ездила она в Саров и там с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила во Псков, в Киев, в Оптину пустынь, в Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре. Посещала и самые маленькие монастыри в захолустных и отдаленных местах России. Присутствовала на всех духовных торжествах, связанных с открытием или перенесением мощей угодников Божиих. Больным паломникам, ожидавшим исцеления от новопрославляемых святых, Великая Княгиня тайно помогала, ухаживала за ними. В 1914 году Великая Княгиня посетила монастырь в Алапаевске — городе, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.

Она помогала русским паломникам, отправлявшимся в Иерусалим. Через общества, организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме. Еще одно славное деяние Великой Княгини — постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мирликийского. В 1914 году был освящен нижний храм в честь святителя Николая и странноприимный дом.

Драгоценно воспоминание о Великой Княгине митрополита Анастасия, лично ее знавшего: «Она способна была не только плакать с плачущими, но и радоваться с радующимися, что обыкновенно труднее первого. Не будучи монахинею в собственном смысле этого слова, она лучше многих инокинь соблюдала великий завет святого Нила Синайского: «Блажен инок, который всякого человека почитает как бы богом после Бога». Найти хорошее в каждом человеке и «милость к падшим призывать» было всегдашним стремлением ее сердца. Кротость нрава не препятствовала ей, однако, пылать священным гневом при виде несправедливости. Еще более строго она осуждала саму себя, если впадала в ту или другую, даже невольную ошибку…

Однажды, в бытность мою еще викарным епископом в Москве, она предложила мне председательство в чисто светском по своему составу обществе, не имевшем при том по своим задачам непосредственного отношения к Церкви. Я невольно смутился, не зная, что ответить на ее слова. Она сейчас же поняла мое положение: «Извините,- решительно произнесла она,- я сказала глупость»,- и тем вывела меня из затруднения».

Современники вспоминали, что Елизавета Феодоровна вносила с собою чистое благоухание лилии, быть может, поэтому она так любила белый цвет. Встречаясь со множеством людей, она сразу могла понять человека; раболепство, ложь и хитрость были ей противны. Она говорила: «Ныне трудно найти правду на земле, затопляемой все сильнее греховными волнами; чтобы не разочароваться в жизни, надо правду искать на небе, куда она ушла от нас».

С самого начала своей жизни в Православии и до последних дней Великая Княгиня находилась в полном послушании у своих духовных отцов. Без благословения священника Марфо-Мариинской обители протоиерея Митрофана Серебрянского и без советов старцев Оптиной пустыни, Зосимовой пустыни и других монастырей, она сама ничего не предпринимала. Ее смирение и послушание было удивительным.

Господь наградил ее даром духовного рассуждения и пророчества. Отец Митрофан Серебрянский рассказывал, что незадолго до революции ему приснился сон, яркий и явно пророческий, но он не знал, как его истолковать. Сон был цветным: четыре картины, сменяющие Друг друга. Первая: стоит прекрасная церковь. Вдруг со всех сторон появляются огненные языки, и вот весь храм пылает — зрелище величественное и страшное. Вторая: изображение Императрицы Александры Феодоровны в черной рамке; вдруг из краев этой рамки начинают вырастать побеги, на которых раскрываются белые лилии, цветы все увеличиваются в размере и закрывают изображение. Третья: Архангел Михаил с огненным мечом в руке. Четвертая картина: преподобный Серафим Саровский стоит коленопреклоненный на камне с молитвенно воздетыми руками.

Взволнованный этим сном, отец Митрофан рассказал о нем Великой Княгине рано утром, еще до начала Литургии. Елизавета Феодоровна сказала, что ей понятен этот сон. Первая картина означает, что в России скоро будет революция, начнется гонение на Церковь Русскую и за грехи наши, за неверие страна наша встанет на грань погибели. Вторая картина означает, что сестра Елизаветы Феодоровны и вся Царская Семья примут мученическую кончину. Третья картина означает, что и после того ожидают Россию большие бедствия. Четвертая картина означает, что по молитвам преподобного Серафима и других святых и праведников земли Российской и заступничеством Божией Матери страна и народ наш будут помилованы.

Дар духовного рассуждения особенно проявился в ее отношении к Распутину. Она много раз умоляла свою сестру-Императрицу не доверяться ему и не ставить себя в зависимое положение от него. Говорила Великая Княгиня об этом и самому Императору, но ее совет был отвергнут. По просьбе своих друзей и с благословения старцев она в 1916 году сделала последнюю попытку и поехала в Царское Село, чтобы лично поговорить с Государем о положении в стране. Император не принял ее. Разговор о Распутине произошел между Императрицей и Великой Княгиней и закончился печально. Императрица не захотела слушать сестру: «Мы знаем, что святых злословили и раньше». На это Великая Княгиня сказала: «Помни судьбу Людовика XVI» (8). Расстались они холодно.
В годы Первой мировой войны трудов у Великой Княгини прибавилось: необходимо было ухаживать за ранеными в лазаретах. Часть сестер обители были отпущены для работы в полевом госпитале. Первое время Елизавета Феодоровна, побуждаемая христианским чувством, навещала и пленных немцев, но клевета о тайной поддержке противника заставила ее отказаться от этого.
В 1916 году к воротам обители подошла разъяренная толпа. Они потребовали выдать германского шпиона — брата Елизаветы Феодоровны, якобы скрывавшегося в обители. Настоятельница вышла к толпе одна и предложила осмотреть все помещения общины. Господь не попустил погибнуть ей в этот день. Конный отряд полиции разогнал толпу.

Вскоре после февральской революции к обители снова подошла толпа с винтовками, красными флагами и бантами. Сама настоятельница открыла ворота — ей объявили, что приехали, чтобы арестовать ее и предать суду как немецкую шпионку, к тому же хранящую в монастыре оружие.

На требование пришедших немедленно ехать с ними, Великая Княгиня сказала, что должна сделать распоряжения и проститься с сестрами. Настоятельница собрала всех сестер обители и попросила отца Митрофана отслужить молебен. Потом, обратясь к революционерам, пригласила их войти в церковь, но оставить оружие у входа. Они нехотя сняли винтовки и последовали в храм.
Весь молебен Елизавета Феодоровна простояла на коленях. После окончания службы она сказала, что отец Митрофан покажет им все постройки обители, и они могут искать то, что хотят найти. Конечно, они ничего не нашли, кроме келий сестер и госпиталя с больными. После их ухода, Елизавета Феодоровна сказала сестрам: «Очевидно мы недостойны еще мученического венца». В одном из писем того времени она пишет: «То, что мы живем, является неизменным чудом». Никакого озлобления или осуждения не было у нее против безумств толпы. Она говорила: «Народ — дитя, он неповинен в происходящем… он введен в заблуждение врагами России». Об аресте и страданиях Царской Семьи она говорила: «Это послужит к их нравственному очищению и приблизит их к Богу».
Весной 1917 года к ней приехал шведский министр по поручению кайзера Вильгельма и предложил ей помощь в выезде за границу. Елизавета Феодоровна ответила, что решила разделить судьбу страны, которую считает своей новой родиной, и не может оставить сестер обители в это трудное время.

Никогда не было на богослужении в обители столько народа, как перед октябрьским переворотом. Шли не столько за тарелкой супа или медицинской помощью, сколько за утешением и советом «Великой матушки». Елизавета Феодоровна всех принимала, выслушивала, укрепляла. Люди уходили от нее умиротворенными и ободренными.

Первое время после октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали. Напротив, сестрам оказывали уважение, два раза в неделю к обители подъезжал грузовик с продовольствием, привозили черный хлеб, вяленую рыбу, овощи… Из медикаментов выдавали в ограниченном количестве перевязочный материал и лекарства первой необходимости.

Все вокруг были испуганы, покровители и состоятельные дарители теперь боялись оказывать помощь обители. Великая Княгиня во избежание провокаций почти не выходила за ворота обители, сестрам также было запрещено выходить на улицу. Однако установленный распорядок дня обители не менялся, только длиннее стали службы, усерднее молитва сестер. Отец Митрофан каждый день служил в переполненной церкви Божественную Литургию, было много причастников. Некоторое время в обители находилась чудотворная икона Божией Матери Державная, обретенная в подмосковном селе Коломенском в день отречения Императора Николая II от престола. Перед иконой совершались соборные моления.

После заключения Брест-Литовского мира германское правительство добилось согласия советской власти на выезд Великой Княгини Елизаветы Феодоровны за границу. Посол Германии граф Мирбах дважды пытался увидеться с Великой Княгиней, но она не приняла его и категорически отказалась уехать из России. Она говорила: «Я никому ничего дурного не сделала. Буди воля Господня!»
Приведем отрывки из писем Великой Княгини близким людям:
«…Господь опять Своей великой милостью помог нам пережить дни внутренней войны, и сегодня я имела безграничное утешение молиться… и присутствовать на Божественной службе, когда наш Патриарх давал благословение. Святой Кремль, с заметными следами этих печальных дней, был мне дороже, чем когда бы то ни было, и я почувствовала, до какой степени Православная Церковь является настоящей Церковью Господней. Я испытывала такую глубокую жалость к России и ее детям, которые в настоящее время не ведают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто крат больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему. Вот что я чувствую каждый день. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет. Но Бог в Библии показывает, как Он прощал Свой раскаявшийся народ и снова даровал ему благословенную силу.
Будем надеяться, что молитвы, усиливающиеся с каждым днем, и увеличивающееся раскаяние умилостивят Приснодеву, и Она будет молить за нас Своего Божественного Сына, и что Господь нас простит».
«…Полностью разрушена Великая Россия, но Святая Россия и Православная Церковь, которую «врата ада не одолеютЛ существует и существует более, чем когда бы то ни было. И те, кто верует и не сомневается ни на мгновение, увидят «внутреннее солнце», которое освещает тьму во время грохочущей бури… Я только уверена, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит. Я много читала Евангелие, и, если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, то тогда мы ощутим присутствие Святаго Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной, даже если наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными… Мы работаем, молимся, надеемся и каждый день чувствуем милость Божию. Каждый день мы испытываем постоянное чудо. И другие начинают это чувствовать и приходят в нашу церковь, чтобы отдохнуть душой».

Спокойствие обители было затишьем перед бурей. Сначала в обитель прислали анкеты — опросные листы для всех, кто проживал и находился на лечении: имя, фамилия, возраст, социальное происхождение и т. д. После этого были арестованы несколько человек из больницы. Затем объявили, что сирот переведут в детский дом.

В апреле 1918 года на третий день Пасхи, в день празднования Иверской иконы Божией Матери, Елизавету Феодоровну арестовали и немедленно вывезли из Москвы. Это произошло в тот день, когда Святейший Патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель, где служил Божественную Литургию и молебен. После службы Патриарх до четырех часов дня находился в обители и беседовал с настоятельницей и сестрами. Это было последнее благословение и напутствие главы Русской Православной Церкви Елизавете Феодоровне перед крестным путем на Голгофу.

Почти сразу после отъезда Патриарха Тихона к обители подъехала машина с комиссаром и красноармейцами-латышами. Елизавете Феодоровне приказали ехать с ними. На сборы дали полчаса. Настоятельница успела лишь собрать сестер в церкви святых Марфы и Марии и дать им последнее благословение. Плакали все присутствующие, зная, что видят свою мать и настоятельницу в последний раз. Елизавета Феодоровна благодарила сестер за самоотверженность и верность и просила отца Митрофана не оставлять обители и служить в ней до тех пор, пока это будет возможным.
С Великой Княгиней поехали две сестры — Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Перед тем, как сесть в машину, настоятельница осенила всех крестным знамением.

Одна из сестер обители, Зинаида (в монашестве Надежда) вспоминает:
«…И повезли ее. Сестры бежали за ней, сколько могли. Кто прямо падал на дороге… Когда я пришла к обедне, то услышала, что диакон читает ектенью и не может, плачет… И повезли ее в Екатеринбург с каким-то провожатым, и Варвара с ней. Не разлучились… Потом письменам прислала, батюшке и каждой сестре. Сто пять записочек (9) было вложено, и каждой по ее характеру. Из Евангелия, из Библии изречения, а кому от себя. Она всех сестер, всех своих детей знала…»

Узнав о случившемся, Патриарх Тихон пытался через различные организации, с которыми считалась новая власть, добиться освобождения Великой Княгини. Но старания его оказались тщетными. Все члены Императорского Дома были обречены.

Елизавету Феодоровну и ее спутниц направили по железной дороге в Пермь. По пути в ссылку она написала письмо сестрам своей обители. Вот выдержки из него:
«Господи благослови, да утешит и укрепит всех вас Воскресение Христово… Да сохранит нас всех с вами, мои дорогие, преподобный Сергий, святитель Димитрий и святая Евфросиния Полоцкая… не могу забыть вчерашний день, все дорогие милые лица. Господи, какое страдание в них, о, как сердце болело. Вы мне становитесь каждую минуту дороже. Как я вас оставлю, мои деточки, как вас утешить, как укрепить? Помните, мои родные все, что я вам говорила. Всегда будьте не только мои дети, но послушные ученицы. Сплотитесь и будьте, как одна душа, все для Бога, и скажите, как Иоанн Златоуст: «Слава Богу за все!» Старшие сестры, объединяйте сестер ваших. Просите Патриарха Тихона «цыпляточек» взять под свое крылышко. Устройте его в моей средней комнате. Мою келью — для исповеди, и большая — для приема… Ради Бога, не падайте духом. Божия Матерь знает, отчего Ее Небесный Сын послал нам это испытание в день Ее праздника… только не падайте духом и не ослабевайте в ваших светлых намерениях, и Господь, Который нас временно разлучил, духовно укрепит. Молитесь за меня, грешную, чтобы я была достойна вернуться к моим деткам и усовершенствовалась для вас, чтобы мы все думали, как приготовиться к вечной жизни.
Вы помните, как я боялась, что вы слишком в моей поддержке находите крепость для жизни, и я вам говорила: «Надо побольше прилепиться к Богу. Господь говорит: «Сын Мой, отдай сердце твое Мне, и глаза твои да наблюдают пути Мои». Тогда будь уверен, что все отдашь Богу, если отдашь Ему свое сердце, т. е. самого себя».

Теперь мы переживаем одно и то же и невольно только у Него находим утешение нести наш общий крест разлуки. Господь нашел, что нам пора нести Его крест. Постараемся быть достойными этой радости. Я думала, что мы будем так слабы, не доросли нести большой крест. «Господь дал, Господь и взял». Как угодно было Богу, так и сделалось. Да будет имя Господне благословенно навеки.
Какой пример дает нам святой Иов своей покорностью и терпением в скорбях. За это Господь потом дал ему радость. Сколько примеров такой скорби у Святых Отцов во святых обителях, но потом была радость. Приготовьтесь к радости быть опять вместе. Будем терпеливы и смиренны. Не ропщем и благодарим за все.
Ваша постоянная богомолица и любящая мать во Христе.
Матушка».

Последние месяцы своей жизни Великая Княгиня провела в заключении в школе на окраине города Алапаевска вместе с Великим Князем Сергеем Михайловичем (младшим сыном Великого Князя Михаила Николаевича, брата Императора Александра II), его секретарем — Феодором Михайловичем Ремезом, тремя братьями — Иоанном, Константином и Игорем (сыновьями Великого Князя Константина Константиновича) и князем Владимиром Палеем (сыном Великого Князя Павла Александровича). Конец был близок. Матушка-настоятельница готовилась к этому исходу, посвящая все время молитве.

Сестер, сопровождавших свою настоятельницу, привезли в Областной совет и предложили им идти на свободу. Обе умоляли вернуть их к Великой Княгине. Тогда чекисты стали пугать их пытками и мучениями, которые предстоят всем, кто останется с ней. Варвара Яковлева сказала, что готова дать подписку даже своей кровью, что желает разделить судьбу Великой Княгини. Так крестовая сестра Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева сделала свой выбор и присоединилась к узникам, ожидавшим решения своей участи.

Глубокой ночью 5(18) июля, в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, Великую Княгиню Елизавету Феодоровну вместе с другими членами Императорского Дома бросили в шахту старого рудника. Когда озверевшие палачи сталкивали Великую Княгиню в черную яму, она повторяла молитву, произнесенную распятым на Кресте Спасителем мира: «Господи, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23? 34). Затем чекисты начали бросать в шахту ручные гранаты. Один из крестьян, бывший свидетелем убийства говорил, что из глубины шахты слышались звуки Херувимской, которую пели страдальцы перед переходом в вечность.

Елизавета Феодоровна упала не на дно шахты, а на выступ, который находился на глубине 15 метров. Рядом с ней нашли тело Иоанна Константиновича с перевязанной головой. С тяжелейшими переломами и ушибами она и здесь стремилась облегчить страдания ближнего. Пальцы правой руки Великой Княгини и инокини Варвары оказались сложенными для крестного знамения. Скончались они в страшных мучениях от жажды, голода и ран.

Останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.

Долгим и тяжелым был этот путь. 18 (31) октября 1918 г. тела страдальцев положили в деревянные гробы и поставили в кладбищенской церкви Алапаевска, где совершалось постоянное чтение псалтири и служились панихиды. На следующий день гробы перенесли в Свято-Троицкий собор, отслужили заупокойную Литургию, а вслед за ней — отпевание. Гробы были поставлены в склепе собора, с правой стороны от алтаря.

Но недолго покоились здесь их тела. Красная армия наступала, и необходимо было перевезти их в более безопасное место. Занялся этим отец Серафим, игумен Алексеевского скита Пермской епархии, друг и духовник Великой Княгини.

Сразу после октябрьской революции о. Серафим был в Москве, имел беседу с Великой Княгиней и приглашал ее поехать с ним в Алапаевск, где, по его словам, были надежные люди в скитах, которые сумеют укрыть и сохранить Великую Княгиню. Елизавета Феодоровна отказалась скрываться, но добавила в конце беседы: «Если меня убьют, то прошу вас, похороните меня по-христиански». Слова эти оказались пророческими.

Игумен Серафим получил разрешение от адмирала Колчака перевезти тела. Атаман Семенов выделил для этого вагон и дал пропуск. И 1 (14) июля 1919 г. восемь алапаевских гробов направились к Чите. В помощники себе о. Серафим взял двух послушников — Максима Канунникова и Серафима Гневашева.

В Чите гробы привезли в Покровский женский монастырь, где монахини обмыли тела страстотерпцев и облачили Великую Княгиню и инокиню Варвару в монашеское одеяние. Отец Серафим с послушниками сняли доски пола в одной из келий, выкопали там могилу и поставили все восемь гробов, засыпав их небольшим слоем земли. В этой келье остался жить и охранять тела страдальцев сам о. Серафим.

В Чите гробы страдальцев пробыли шесть месяцев. Но Красная армия снова наступала, и останки новомучеников необходимо было увозить уже за пределы России. 26 февраля (II марта) начался этот путь, при полном расстройстве железнодорожного транспорта. Вагон передвигался вместе с фронтом: пройдет вперед верст 25, а потом откатится верст на 15. Благодаря пропуску вагон постоянно отцепляли и прицепляли к разным поездам, направляя к китайской границе. Наступило лето, из щелей гробов постоянно сочилась жидкость, распространяя ужасный смрад. Когда поезд останавливался, сопровождавшие собирали траву и вытирали ею гробы. Жидкость, вытекавшая из гроба Великой Княгини, как вспоминает о. Серафим, благоухала, и они бережно собирали ее как святыню в бутылочку.

У самой границы Китая на состав напал отряд красных партизан, которые пытались выбросить из вагона гробы с телами. Подоспевшие китайские солдаты отогнали нападавших и сохранили тела страдальцев от уничтожения.

Когда состав прибыл в Харбин, тела всех алапаевских страдальцев были в состоянии полного разложения, кроме тел Великой Княгини и инокини Варвары. Князь Н. А. Кудашев, вызванный в Харбин для опознания убитых и составления протокола, вспоминает: «Великая Княгиня лежала, как живая, и совсем не изменилась с того дня, как я перед отъездом в Пекин прощался с нею в Москве, только на одной стороне лица был большой кровоподтек от удара при падении в шахту.

Я заказал для них настоящие гробы и присутствовал на похоронах. Зная, что Великая Княгиня всегда выражала желание быть погребенной в Гефсимании в Иерусалиме, я решил исполнить ее волю — послал прах ее и ее верной послушницы в Святую Землю, попросив монаха проводить их до места последнего упокоения и тем самым закончить начатый подвиг».

В апреле 1920 г. гробы страдальцев прибыли в Пекин, где их встретил начальник Русской Духовной Миссии архиепископ Иннокентий. После заупокойной службы они были временно помещены в одном из склепов на кладбище Миссии и сразу же началось устройство нового склепа при Свято-Серафимовском храме.

Гробы с телами Великой Княгини и инокини Варвары, сопровождаемые игуменом Серафимом (10) и обоими послушниками, снова отправились в путь, на этот раз из Пекина в Тянцзин, затем пароходом в Шанхай. Из Шанхая — в Порт-Саид, куда прибыли в январе 1921 года. Из Порт-Саида гробы в специальном вагоне отправили в Иерусалим, где их встретило русское и греческое духовенство, многочисленные паломники, которых революция 1917 года застала в Иерусалиме.

Погребение тел новомучениц совершил Патриарх Дамиан в сослужении многочисленного духовенства. Их гробы были помещены в усыпальнице под нижними сводами храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.

Когда открыли гроб с телом Великой Княгини, то помещение наполнилось благоуханием. По словам архимандрита Антония (Граббе), чувствовался «сильный запах как бы меда и жасмина». Мощи новомучениц оказались частично нетленными.

Патриарх Иерусалимский Диодор благословил совершить торжественное перенесение мощей новомучениц из усыпальницы, где они до этого находились, в самый храм святой Марии Магдалины.
2 мая 1982 года — в праздник святых жен-мироносиц за богослужением употреблялись святой потир, Евангелие и воздухи, преподнесенные храму Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной, когда она была здесь в 1886 году.

В 1992 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил к лику святых новомучеников России преподобномучениц Великую Княгиню Елизавету и инокиню Варвару, установив празднование им в день их кончины 5 (18) июля.

Примечания:
1. Мать принцессы Алисы — королева Виктория, отвечая на вопрос одного американца, в чем заключается главная сила Англии, показала ему Библию, сказав: «В этой небольшой книге».
2. Елизавета Тюрингенская, канонизированная католиками, жила в эпоху Крестовых походов. Она отличалась глубокой религиозностью и самоотверженной любовью к людям. Всю свою жизнь она посвятила служению делу милосердия.
3. Для принцессы, выходящей замуж за Великого Князя, не требовалось обязательно переходить в Православие.
4. На следующий день после прославления в Успенском соборе мать немой девочки отерла своим платком гроб с мощами преподобного, а потом лицо своей дочери, и та сразу заговорила.
5. Этот крест вместе с другими личными вещами хранится теперь в храме святой Марии Магдалины в Гефсимании в Иерусалиме.
6. Крест был снесен новой властью весной 1918 года. В начале 1985 г. во время ремонтных работ на Ивановской площади Московского Кремля рабочие обнаружили хорошо сохранившийся склеп с останками Великого Князя. Сотрудники музеев Московского Кремля изъяли из захоронения все предметы из драгоценных металлов: кольца, цепочки, медальоны, иконы, Георгиевский крест и направили их «в фондовую комиссию музеев Кремля для определения их художественной ценности и места их дальнейшего хранения», как записано в акте изъятия. На месте захоронения Сергея Александровича устроена была автостоянка. В девяностую годовщину убийства, 18 февраля 1995 года, Святейший Патриарх Алексий II отслужил панихиду в Архангельском соборе Кремля и сказал в проповеди: «Мы считаем справедливым перенести останки Великого Князя Сергея Александровича в Романовскую усыпальницу под собором Новоспасского монастыря. Вознесем же молитву, чтобы Господь упокоил его душу в обителях небесных».
7. Публиковался в 1905-1906 гг. в Вестнике Военного Духовенства.
8. Французский король Людовик XVI (1754-1793), при котором произошло крушение монархии. Конвент осудил его на смерть, и 21 января 1793 г. Людовик XVI взошел на эшафот.
9. К 1918 году в обители было сто пять сестер.
10. На склонах Елеонской горы есть место, называемое Малая Галилея, где расположена резиденция Патриарха Иерусалимского. В саду резиденции находятся две святыни: основание дома, в котором Господь явился ученикам после Своего воскресения, и часовня, построенная на том месте, где Архангел Гавриил явился Божией Матери и предсказал скорое Ее успение. По соседству с этой часовней, по благословению Патриарха Дамиана, игумен Серафим построил себе хибарку и жил в ней до само

Святая мученица Елизавета Федоровна Романова

Святая преподобномученица великая княгиня Елизавета Федоровна (официально в России — Елисавета Феодоровна) родилась 20 октября (1 ноября) 1864 в Германии, в городе Дармштадт. Она была вторым ребенком в семье великого герцога Гессен-Дармштадского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории. Еще одна дочь этой четы (Алиса) станет впоследствии императрицей Российской Александрой Федоровной.

Великая герцогиня Гессенская и Прирейнская Алиса с дочерью Эллой

Элла с матерью Алисой,Великой герцогиней Гессенской и Прирейнской

Людвиг IV Гессенский и Алиса с принцессами Викторией и Елизаветой (справа).

Принцесса Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская

Дети воспитывались в традициях старой Англии, их жизнь проходила по строгому порядку, установленному матерью. Детская одежда и еда были самыми простыми. Старшие дочери сами выполняли свою домашнюю работу: убирали комнаты, постели, топили камин. Впоследствии Елизавета Федоровна говорила: «В доме меня научили всему». Мать внимательно следила за талантами и наклонностями каждого из семерых детей и старалась воспитать их на твердой основе христианских заповедей, вложить в сердца любовь к ближним, особенно к страждущим.

Родители Елизаветы Федоровны раздали большую часть своего состояния на благотворительные нужды, а дети постоянно ездили с матерью в госпитали, приюты, дома для инвалидов, принося с собой большие букеты цветов, ставили их в вазы, разносили по палатам больных.

Елизавета с детства любила природу и особенно цветы, которые увлеченно рисовала. У нее был живописный дар, и всю жизнь она много времени уделяла этому занятию. Любила классическую музыку. Все, знавшие Елизавету с детства, отмечали ее религиозность и любовь к ближним. Как говорила впоследствии сама Елизавета Федоровна, на нее еще в самой ранней юности имели огромное влияние жизнь и подвиги святой её дальней родственницы Елизаветы Тюрингенской, в честь которой она носила свое имя.

Портрет семья Великого герцога Людвига IV, написанный для королевы Виктории в 1879 году художником бароном Генрихом фон Ангели.

В 1873 году разбился насмерть на глазах у матери трехлетний брат Елизаветы Фридрих. В 1876 г. в Дармштадте началась эпидемия дифтерита, заболели все дети, кроме Елизаветы. Мать просиживала ночами у постелей заболевших детей. Вскоре умерла четырехлетняя Мария, а вслед за ней заболела и умерла сама великая герцогиня Алиса в возрасте 35 лет.

В тот год закончилась для Елизаветы пора детства. Горе усилило ее молитвы. Она поняла, что жизнь на земле — путь Креста. Ребенок всеми силами старался облегчить горе отца, поддержать его, утешить, а младшим своим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.

Алиса и Луи вместе со своими детьми: Мари в руках великого князя и (слева направо) Ella, Эрни, Alix, Irene, и Виктория

Великая герцогиня Гессенская и Прирейнская Алиса

Художник - Henry Charles Heath

Принцессы Виктория, Елизавета, Ирен, Аликс Гессен скорбят о матери.

На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. До этого все претенденты на ее руку получали отказ: принцесса Елизавета в юности дала обет хранить девственность всю жизнь. После откровенной беседы ее с Сергеем Александровичем выяснилось, что он тайно дал такой же обет. По взаимному согласию брак их был духовным, они жили как брат с сестрой.

Великий князь Сергей Александрович

Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Венчание состоялось в церкви Большого дворца Санкт-Петербурга по православному обряду, а после него и по протестантскому в одной из гостиных дворца. Великая княгиня напряженно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и особенно веру новой своей родины.

Великая княгиня Елизавета была ослепительно красива. В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы, и обе — Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна.

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

Ф.И. Рерберг.

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

Zon, Karl Rudolf -

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

А.П.Соколов

Большую часть года великая княгиня жила с супругом в их имении Ильинское, в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки. Она любила Москву с ее старинными храмами, монастырями и патриархальным бытом. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, строго соблюдал все церковные каноны, посты, часто ходил на службы, ездил в монастыри — великая княгиня везде следовала за мужем и простаивала долгие церковные службы. Здесь она испытывала удивительное чувство, так непохожее на то, что встречала в протестантской кирхе.

Елизавета Федоровна твердо решила перейти в православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным, и прежде всего, отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении, прося о короткой телеграммы благословении.

Отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил что решение ее приносит ему боль и страдание, и он не может дать благословения. Тогда Елизавета Федоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания твердо решила перейти в православие.

13 (25) апреля, в Лазареву субботу, было совершено таинство миропомазания великой княгини Елизаветы Федоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы — матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная церковь совершает 5 (18) сентября.

Фридрих Август фон Каульбах.

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна,В.И.Нестеренко

Великая княгиня Елизавета Федоровна,1887 г.Художник С.Ф.Александровский

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна

В 1891 году император Александр III назначил великого князя Сергея Александровича Московским генерал-губернатором. Супруга генерал-губернатора должна была исполнять множество обязанностей — шли постоянные приемы, концерты, балы. Необходимо было улыбаться и кланяться гостям, танцевать и вести беседы независимо от настроения, состояния здоровья и желания.

Жители Москвы скоро оценили ее милосердное сердце. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Комната великой княгини Елизаветы Федоровны

В 1894 году, после многих препятствий состоялось решение о помолвке великой княгини Алисы с наследником Российского престола Николаем Александровичем. Елизавета Федоровна радовалась тому, что молодые влюбленные смогут, наконец, соединиться, и ее сестра будет жить в дорогой ее сердцу России. Принцессе Алисе было 22 года и Елизавета Федоровна надеялась, что сестра, живя в России, поймет и полюбит русский народ, овладеет русским языком в совершенстве и сможет подготовиться к высокому служению императрицы Российской.

Две сестры Элла и Аликс

Элла и Аликс

Императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна

Но все случилось по-иному. Невеста наследника прибыла в Россию, когда император Александр III лежал в предсмертной болезни. 20 октября 1894 года император скончался. На следующий день принцесса Алиса перешла в православие с именем Александры. Бракосочетание императора Николая II и Александры Федоровны состоялось через неделю после похорон, а весной 1896 года состоялось коронование в Москве. Торжества омрачились страшным бедствием: на Ходынском поле, где раздавались подарки народу, началась давка — тысячи людей были ранены или задавлены.

Когда началась русско-японская война, Елизавета Федоровна немедленно занялась организацией помощи фронту. Одним из ее замечательных начинаний было устройство мастерских для помощи солдатам — под них были заняты все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного. Тысячи женщин трудились над швейными машинами и рабочими столами. Огромные пожертвования поступали со всей Москвы и из провинции. Отсюда шли на фронт тюки с продовольствием, обмундированием, медикаментами и подарками для солдат. Великая княгиня отправляла на фронт походные церкви с иконами и всем необходимым для совершения богослужения. Лично от себя посылала Евангелия, иконки и молитвенники. На свои средства великая княгиня сформировала несколько санитарных поездов.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Император Николай II,императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна,Д.Белюкин

Император Николай II,императрица Александра Федоровна,великий князь Сергей Александрович,великая княгиня Елизавета Федоровна

В Москве она устроила госпиталь для раненых, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте. Но русские войска терпели одно поражение за другим. Война показала техническую и военную неподготовленность России, недостатки государственного управления. Началось сведение счетов за былые обиды произвола или несправедливости, небывалый размах террористических актов, митинги, забастовки. Государственный и общественный порядок разваливался, надвигалась революция.

Сергей Александрович считал, что необходимо принять более жесткие меры по отношению к революционерам и доложил об этом императору, сказав, что при сложившейся ситуации не может больше занимать должность генерал-губернатора Москвы. Государь принял отставку и супруги покинули губернаторский дом, переехав временно в Нескучное.

Тем временем боевая организация эсеров приговорила великого князя Сергея Александровича к смерти. Ее агенты следили за ним, выжидая удобного случая, чтобы совершить казнь. Елизавета Федоровна знала, что супругу угрожает смертельная опасность. В анонимных письмах ее предупреждали, чтобы она не сопровождала своего мужа, если не хочет разделить его участь. Великая княгиня тем более старалась не оставлять его одного и, по возможности, повсюду сопровождала супруга.

Великий князь Сергей Александрович,В.И.Нестеренко

Великий князь Сергей Александрович и великая кнгиня Елизавета Федоровна

5 (18) февраля 1905 года Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Когда Елизавета Федоровна прибыла к месту взрыва, там уже собралась толпа. Кто-то попытался помешать ей подойти к останкам супруга, но она своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа.

На третий день после смерти мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца. Каляев сказал: «Я не хотел убивать вас, я видел его несколько раз и то время, когда имел бомбу наготове, но вы были с ним, и я не решился его тронут ь».

- «И вы не сообразили того, что вы убили меня вместе с ним ?» — ответила она. Далее она сказала, что принесла прощение от Сергея Александровича и просила его покаяться. Но он отказался. Все же Елизавета Федоровна оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, надеясь на чудо. Выходя из тюрьмы, она сказала: «Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он осознает свой грех и раскается в нем». Великая княгиня просила императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.

Встреча Елизаветы Федоровны и Каляева.

С момента кончины супруга Елизавета Федоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Ее спальня в Николаевском дворце стала напоминать монашескую келью. Вся роскошная мебель была вынесена, стены перекрашены в белый цвет, на них находились только иконы и картины духовного содержания. На светских приемах она не появлялась. Бывала только в храме на бракосочетаниях или крестинах родственников и друзей и сразу уходила домой или по делам. Теперь ее ничто не связывало со светской жизнью.

Елизавета Федоровна в трауре после смерти мужа

Она собрала все свои драгоценности, часть отдала казне, часть — родственникам, а остальное решила употребить на постройку обители милосердия. На Большой Ордынке в Москве Елизавета Федоровна приобрела усадьбу с четырьмя домами и садом. В самом большом двухэтажном доме расположились столовая для сестер, кухня и другие хозяйственные помещения, во втором — церковь и больница, рядом — аптека и амбулатория для приходящих больных. В четвертом доме находилась квартира для священника — духовника обители, классы школы для девочек приюта и библиотека.

10 февраля 1909 года великая княгиня, собрала 17 сестер основанной ею обители, сняла траурное платье, облачилась в монашеское одеяние и сказала: «Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих ».

Елизавета Федоровна Романова.

Первый храм обители («больничный») был освящен епископом Трифоном 9 (21) сентября 1909 г. (в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы) во имя святых жен-мироносиц Марфы и Марии. Второй храм — в честь Покрова Пресвятой Богородицы, освящен в 1911 году (архитектор А.В. Щусев, росписи М.В. Нестерова)

Михаил Нестеров. Елисавета Феодоровна Романова. Между 1910 и 1912 годами.

День в Марфо-Мариинской обители начинался в 6 часов утра. После общего утреннего молитвенного правила. В больничном храме великая княгиня давала послушания сестрам на предстоящий день. Свободные от послушания оставались в храме, где начиналась Божественная Литургия. Дневная трапеза проходила с чтением житий святых. В 5 часов вечера в церкви служили вечерню с утреней, где присутствовали все свободные от послушании сестры. Под праздники и воскресение совершалось всенощное бдение. В 9 часов вечера в больничном храме читалось вечернее правило, после него все сестры, получив благословение настоятельницы, расходились по кельям. Четыре раза в неделю за вечерней читались акафисты: в воскресенье — Спасителю, в понедельник — архангелу Михаилу и всем Бесплотным Небесным Силам, в среду — святым женам-мироносицам Марфе и Марии, и в пятницу — Божией Матери или Страстям Христовым. В часовне, сооруженной в конце сада, читалась Псалтирь по покойникам. Часто ночами молилась там сама настоятельница. Внутренней жизнью сестер руководил замечательный священник и пастырь — духовник обители, протоирей Митрофан Серебрянский. Дважды в неделю он проводил беседы с сестрами. Кроме того, сестры могли ежедневно в определенные часы приходить за советом и наставлением к духовнику или к настоятельнице. Великая княгиня вместе с отцом Митрофаном учила сестер не только медицинским знаниям, но и духовному наставлению опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. Каждое воскресенье после вечерней службы в соборе Покрова Божией Матери устраивались беседы для народа с общим пением молитв.

Марфо-Мариинская обитель

Протоиерей Митрофан Сребрянский

Богослужение в обители всегда стояло на блистательной высоте благодаря исключительным по своим пастырским достоинствам духовнику, избранному настоятельницей. Сюда приходили для совершения богослужений и проповедования лучшие пастыри и проповедники не только Москвы, но и многих отдаленных мест России. Как пчела собирала настоятельница нектар со всех цветов,чтобы люди ощутили особый аромат духовности. Обитель, ее храмы и богослужение вызывали восхищение современников. Этому способствовали не только храмы обители, но и прекрасный парк с оранжереями — в лучших традициях садового искусства XVIII — XIX века. Это был единый ансамбль, соединявший гармонично внешнюю и внутреннюю красоту.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Современница великой княгини — Нонна Грэйтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, свидетельствует: «Она обладала замечательным качеством — видеть хорошее и настоящее в людях, и старалась это выявлять. Она также совсем не имела высокого мнения о своих качествах... У нее никогда не было слов «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там совершенно как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство» .

В Марфо-Мариинской обители великая княгиня вела жизнь подвижницы. Спала на деревянной кровати без матраца. Строго соблюдала посты, вкушая только растительную пищу. Утром вставала на молитву, после чего распределяла послушания сестрам, работала в клинике, принимала посетителей, разбирала прошения и письма.

Вечером, — обход больных, заканчивающийся за полночь. Ночью она молилась в молельне или в церкви, ее сон редко продолжался более трех часов. Когда больной метался и нуждался в помощи, она просиживала у его постели до рассвета. В больнице Елизавета Федоровна брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при операциях, делала перевязки, находила слова утешения, стремилась облегчить страдания больных. Они говорили, что от великой княгини исходила целебная сила, которая помогала им переносить боль и соглашаться на тяжелые операции.

В качестве главного средства от недугов настоятельница всегда предлагала исповедь и причастие. Она говорили: «Безнравственно утешать умирающих ложной надеждой на выздоровление, лучше помочь им по-христиански перейти в вечност ь».

Исцеленные пациенты плакали, уходя из Марфо-Мариинской больницы, расставаясь с «великой матушкой », как они называли настоятельницу. При обители работала воскресная школа для работниц фабрики. Любой желающий мог пользоваться фондами прекрасной библиотеки. Действовала бесплатная столовая для бедных.

Настоятельница Марфо-Мариинской обители считала, что главное все же не больница, а помощь бедным и нуждающимся. Обитель получала до 12000 прошений в год. О чем только ни просили: устроить на лечение, найти работу, присмотреть за детьми, ухаживать за лежачими больными, отправить на учебу за границу.

Она находила возможности для помощи духовенству — давала средства на нужды бедных сельских приходов, которые не могли отремонтировать храм или построить новый. Она ободряла, укрепляла, помогала материально священникам — миссионерам, трудившимся среди язычников крайнего севера или инородцев окраин России.

Одним из главных мест бедности, которому великая княгиня уделяла особое внимание, был Хитров рынок. Елизавета Федоровна в сопровождении своей келейницы Варвары Яковлевой или сестры обители княжны Марии Оболенской, неутомимо переходя от одного притона к другому, собирала сирот и уговаривала родителей отдать ей на воспитание детей. Все население Хитрова уважало ее, называя «сестрой Елисаветой» или «матушкой ». Полиция постоянно предупреждала ее, что не в состоянии гарантировать ей безопасность.

Варвара Яковлева

Княжна Мария Оболенская

Хитров рынок

В ответ на это великая княгиня всегда благодарила полицию за заботу и говорила, что ее жизнь не в их руках, а в руках Божиих. Она старалась спасать детей Хитровки. Ее не пугали нечистота, брань, потерявший человеческий облик лица. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено».

Мальчиков, вырванных из Хитровки, она устраивала в общежития. Из одной группы таких недавних оборванцев образовалась артель исполнительных посыльных Москвы. Девочек устраивала в закрытые учебные заведения или приюты, где также следили за их здоровьем, духовным и физическим.

Елизавета Федоровна организовала дома призрения для сирот, инвалидов, тяжело больных, находила время для посещения их, постоянно поддерживала материально, привозила подарки. Рассказывают такой случай: однажды великая княгиня должна была приехать в приют для маленьких сирот. Все готовились достойно встретить свою благодетельницу. Девочкам сказали, что приедет великая княгиня: нужно будет поздороваться с ней и поцеловать ручки. Когда Елизавета Федоровна приехала — ее встретили малютки в белых платьицах. Они дружно поздоровались и все протянули свои ручки великой княгине со словами: «целуйте ручки». Воспитательницы ужаснулись: что же будет. Но великая княгиня подошла к каждой из девочек и всем поцеловала ручки. Плакали при этом все — такое умиление и благоговение было на лицах и в сердцах.

«Великая матушка » надеялась, что созданная ею Марфо-Мариинская обитель Милосердия расцветет большим плодоносным древом.

Со временем она собиралась устроить отделения обители и в других городах России.

Великой княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству.

Не раз ездила она в Саров и с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила она во Псков, в Оптину пустынь, в Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре. Посещала и самые маленькие монастыри в захолустных и отдаленных местах России. Присутствовала на всех духовных торжествах, связанных с открытием или перенесением мощей угодников Божиих. Больным паломникам, ожидавшим исцеления от новопрославляемых святых, великая княгиня тайно помогала, ухаживала за ними. В 1914 году она посетила монастырь в Алапаевске, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.

Она была покровительницей русских паломников, отправлявшихся в Иерусалим. Через общества организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме.

Еще одно славное деяние великой княгини — постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мир Ликийского. В 1914 году был освящен нижний храм в честь святителя Николая и странноприимный дом.

В годы первой мировой войны трудов у великой княгини прибавилось: необходимо было ухаживать за ранеными в лазаретах. Часть сестер обители была отпущена для работы в полевом госпитале. Первое время Елизавета Федоровна, побуждаемая христианским чувством, навещала и пленных немцев, но клевета о тайной поддержке противника заставила ее отказаться от этого.

В 1916 году к воротам обители подошла разъяренная толпа с требованием выдать германского шпиона — брата Елизаветы Федоровны, якобы скрывавшегося в обители. Настоятельница вышла к толпе одна и предложила осмотреть все помещения общины. Конный отряд полиции разогнал толпу.

Вскоре после Февральской революции к обители снова подошла толпа с винтовками, красными флагами и бантами. Сама настоятельница открыла ворота — ей объявили, что приехали, чтобы арестовать ее и предать суду как немецкую шпионку, к тому же хранящую в монастыре оружие.

Николай Константинович Константинов

На требование пришедших немедленно ехать с ними, великая княгиня сказала, что должна сделать распоряжения и проститься с сестрами. Настоятельница собрала всех сестер в обители и попросила отца Митрофана служить молебен. Потом, обратясь к революционерам, пригласила войти их в церковь, но оставить оружие у входа. Они нехотя сняли винтовки и последовали в храм.

Весь молебен Елизавета Федоровна простояла на коленях. После окончания службы она сказала, что отец Митрофан покажет им все постройки обители, и они могут искать то, что хотят найти. Конечно, ничего там не нашли, кроме келий сестер и госпиталя с больными. После ухода толпы Елизавета Федоровна сказала сестрам: «Очевидно мы недостойны еще мученического венца» .

Весной 1917 года к ней приехал шведский министр по поручению кайзера Вильгельма и предложил ей помощь в выезде за границу. Елизавета Федоровна ответила, что решила разделить судьбу страны, которую считает своей новой родиной и не может оставить сестер обители в это трудное время.

Никогда не было за богослужением в обители столько народа как перед октябрьским переворотом. Шли не только за тарелкой супа или медицинской помощью, сколько за утешением и советом «великой матушки ». Елизавета Федоровна всех принимала, выслушивала, укрепляла. Люди уходили от нее умиротворенными и ободренными.

Михаил Нестеров

Фреска "Христос у Марфы и Марии" для Покровского собора Марфо-Мариинской обители в Москве

Михаил Нестеров

Михаил Нестеров

Первое время после октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали. Напротив, сестрам оказывали уважение, два раза в неделю к обители подъезжал грузовик с продовольствием: черный хлеб, вяленая рыба, овощи, немного жиров и сахара. Из медикаментов выдавали в ограниченном количестве перевязочный материал и лекарства первой необходимости.

«Я решилась идти по стопам Христа, моего Спасителя; Господи, благослови и помоги… иду».

(Из Устава Марфо-Мариинской обители)

«Конечно же, я недостойна той безмерной радости, какую мне дает Господь, — идти этим путем, но я буду стараться, и Он, Который есть одна любовь, простит мои ошибки, ведь Он видит, как я хочу послужить Ему…»

«Когда любовь Божия касается человека, всё оживает. Подобно легкому облаку, она несет душу к Вечному Источнику Любви, наполняя ее неугасимым светом.

Как солнце согревает цветы, и они тянутся к нему, так и душа, возлюбившая Бога, неустанно к Нему влечется. Пребывая в свете, она сама становится носительницей света. Для такого человека уже нет чужих и своих — бытие всех становится его бытием.

Путь Христовой любви — путь крестный, но, когда благодать укрепляет душу, человек не чувствует трудности пути, он радуется, что может послужить Богу и ближнему.

Терпка дорога земная,

И нет иного пути,

Как только к двери рая

Сердце свое нести».

Появляются и исчезают облака. Каждый человек пред Богом одинок. Сияние тихой вечности освещает путь. Душа в Боге, как птица в воздухе, со всех сторон окружена Им. Господь бережно относится к каждой душе, любовно зовет, терпит, ждет, не принуждая человека, уважая его свободу. И человек сам делает выбор пути — возлюбит он свет или тьму паче света (См.: Ин. 3: 19).

Путь нашей небесной покровительницы — святой преподобномученицы Великой княгини Елисаветы — подобен солнечному лучу, светом добра и милосердия согревающему всех вокруг.

Детство

Родилась Элла (будущая Великая княгиня Елизавета Федоровна) в семье герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы.

Детям прививали не только чувство музыки, искусства, но и любовь к труду, простоте, сострадание к ближним. Вместе с матерью они посещали больницы, приюты — разносили по палатам цветы, беседовали с больными. Большое влияние на юную Эллу оказала жизнь родоначальницы их дома святой Елизаветы Тюрингенской, посвятившей себя делам милосердия.

С раннего детства будущая княгиня любила природу, цветы, особенно белые, красиво рисовала. Спустя годы о Великой княгине Елизавете говорили, что она всюду вносила с собою чистое благоухание лилии. Белый цвет был отблеском ее сердца.

Еще в юности она познакомилась со своим будущим мужем — российским великим князем Сергеем Александровичем.

Вся герцогская семья сопровождала принцессу Елизавету на ее свадьбу в Россию, куда она везла не только дорогие подарки, но и то, чему нет цены — сердце, полное любви и сострадания.

Замужество

К горним устремленная Княгиня милосердная, бисер Православия в новом отечестве обретшая».

Милостивое сердце молодой княгини и на русской земле не могло оставаться равнодушным к людским страданиям. Она начала помогать больным, страждущим, обездоленным. В княжеском имении обходила дома, оказывая помощь нуждающимся. В городах посещала больницы, приюты, тюрьмы, повсюду стараясь уменьшить боль, вдохнуть надежду.

Жалость всё делает в мире белым,

С жалостью нежность идет…

Великий князь, благородный и глубоко верующий человек, понимал и поддерживал Елизавету Федоровну. Следуя за мужем, она посещала православные церковные службы, хотя и была лютеранкой. Чуткое сердце ощутило красоту и таинственную глубину богослужения, душа потянулась к Православию. Помолившись на Святой Земле, княгиня приняла твердое решение, о котором писала отцу: «Я перехожу из чистого убеждения, чувствую, что это самая высокая религия и что я делаю это с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение».

Мужественное сердце и во время бури усматривает Божий Промысл. Трагически оборвалась жизнь великого князя. Но, лишившись земного жениха, Великая княгиня Елисавета обрела небесного — решила полностью посвятить себя служению Богу и ближним.

Служение

«Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих».

(Великая княгиня Елизавета Федоровна)

В трудные минуты наиболее ясно видится помощь Божия. Великая княгиня нашла утешение и укрепление у мощей московского чудотворца святителя Алексия, он вложил в ее скорбную душу желание создать обитель милосердия.

Так родилась в Москве дивная обитель. Даже внешне она была изящна, как всё, к чему прикасалась рука Великой княгини.

Основной целью обители было возродить путь деятельного служения Христовой любви. В слове «обитель» выражалась главная мысль: каждый должен сделать свое сердце обителью, вместилищем этой любви, открыть его для принятия милосердного Христа. Сестры призывались соединить высокий жребий Марии, внемлющей глаголам вечной жизни, и путь Марфы — служение Богу через ближнего. Как Мария, просветившись Словом Божиим, они шли к людям с молитвой, утешением и, как Марфа, служили Христу радушием к странникам, уходом за больными.

Обитель помогала бедным, особое внимание Великая княгиня уделяла Хитрову рынку. Она обходила ночлежные дома, собирала беспризорных детей. Ее не пугали брань, нечистота, вид людей, потерявших человеческий облик. «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено», — говорила она. Милостивая матушка не думала, что совершает подвиг, основой духовной благотворительности обители была благодарность Господу за то, что Он позволяет служить Ему в лице ближних.

«Лишь бы сердце о земном не пело,

Но несло бы Богу все мгновенья,

И вокруг него всё было бело

От цветов благодаренья».

(Архиепископ Иоанн (Шаховской))

«В моей жизни было столько радости, в скорби — столько безграничного утешения, что я жажду хоть частицу этого отдать другим».

(Великая княгиня Елизавета Федоровна)

Монастырь называют земным раем. Велико таинство послушания. В Марфо-Мариинской обители действовал устав монастырского общежития. Строй жизни по уставу научает смирению, терпению, послушанию, отнимая собственное мудрование, соединяя насельниц в одну семью. Великая матушка утешала и укрепляла сестер в работе над собой и другими, во всем показывала пример, поражая своей бодростью. В больнице она брала на себя самую ответственную работу. Говорили, что от Матушки исходит целебная сила.

Внутренней жизнью сестер руководил духовник обители протоиерей Митрофан Серебрянский, дивный пастырь. Насельниц учили, что их задача — не только медицинская помощь, но и духовное наставление опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. Если хоть на мгновение заронить в душу искру Божию, дав подышать благоуханием Неба, она ободрит человека в земной жизни, утешит и даст надежду в смертный час. «Мы должны подняться от скорбной земли до рая и радоваться с ангелами об одной спасенной душе, об одной чаше холодной воды, поданной во Имя Господа».

При обители были: больница, аптека, приют для девочек-сирот, воскресная школа, библиотека, бесплатная столовая для бедных, действовали храмы — Покровский и больничный в честь жен-мироносиц Марфы и Марии. Великая княгиня надеялась, что Марфо-Мариинская обитель расцветет и станет большим плодоносным древом, ей хотелось, чтобы такие обители были и в других городах.

Мученический подвиг

«Казалось, что она стояла на высокой непоколебимой скале и оттуда без страха смотрела на бушующие вокруг нее волны, устремляя свой духовный взор в вечные дали».

(Митрополит Анастасий (Грибановский))

Странники и пришельцы мы на земле. Этот видимый мир лишь место нашего печального изгнания. Лукавы земные дни. Для каждого наступает момент, когда нужно идти домой, в Небесное Отечество. Святые Божии люди ждут смерти как величайшей радости. Для них конец земной жизни — это встреча с Творцом, к Которому душа непрестанно стремилась. Человек, посвятивший себя Богу, верит, что Господь всецело о нем промышляет. Доверяя спасительному Божиему Промыслу, претерпевает он всякую боль и скорбь.

«Господь смотрит на меня; чего мне бояться?»

С мужеством и спокойствием встретила Великая княгиня начавшуюся в России смуту. Как и прежде, она помогала людям: посещала раненых, участвовала в организации помощи фронту. В ней не было и тени озлобления.

«Народ — дитя, он не повинен в происходящем, — кротко говорила она. — Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто крат больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему...»

Всем сердцем полюбив русский народ, она решила до конца разделить его страдания, отказавшись покинуть Россию. Она прозорливо писала, что врата ада не одолеют Православную Церковь, что Заступница наша, Пресвятая Богородица, умолит Своего Божественного Сына, и Церковь выстоит, пройдя через все испытания.

«...Если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, тогда мы ощутим присутствие Святого Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной...»

(Великая княгиня Елизавета Федоровна)

Непостижим Божий Промысл. Когда душа окрепнет и станет способной идти туда, где приходится страдать, начинаются испытания. Господь ведет человека на тот крест, который его душа может понести, ведет до черты, за которой вечность. Узким и терпким путем ведет к бессмертию, святости, победе над смертью.

В апреле 1918 года, на третий день Пасхи, Елизавету Федоровну арестовали и вывезли из Москвы. В тот день Святейший Патриарх Тихон служил в Марфо-Мариинской обители Божественную литургию и молебен — это было благословением и напутствием Великой княгине перед крестным путем на Голгофу.

«Господи, благослови, да утешит и укрепит всех вас Воскресение Христово... Сплотитесь и будьте как одна душа все для Бога, и скажите, как Иоанн Златоуст, "слава Богу за всё!"», — так напутствовала Великая матушка сестер на пути в ссылку. Мелькали в вагонном окне деревья, низко плыли облака, всё сливалось воедино...

Вот и конец пути. «Сын Мой, отдай сердце Твое Мне...»

Глубокой июльской ночью в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского Великую княгиню вместе с инокиней Варварой и другими узниками бросили в шахту. Говорят, что из глубины доносилась Херувимская песнь. Сонмы ангелов подхватывали ее на невидимых земным взорам просторах, где уже ничто не может лишить душу вечной радости.

Всё связано порукою земной —

За зверем ночь, простор за белой птицей;

Но кто укроется за белизной.

За ангела кто сможет заступиться?

Нет беззащитней в мире, чем они.

Нет утаенней их в холодном мире.

Пред ними надо зажигать огни.

Их надо петь на самой громкой лире.

Когда-то во время поездки на Святую Землю, посетив храм Святой Марии Магдалины, построенный у подножия Елеонской горы, Великая княгиня сказала: «Как я хотела бы быть похороненной здесь».

Удивительно, как Бог слышит каждое слово.

Мощи настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы инокини Варвары были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма Святой Равноапостольной Марии Магдалины. Когда открыли гроб с телом Великой княгини, помещение наполнилось благоуханием. По словам архимандрита Антония, чувствовался «сильный запах как бы меда и жасмина».

«...Радуйся, неисповедимыми судьбами Божиими прославленная. Радуйся, Горняго Иерусалима обитательница блаженная; радуйся, ко Иерусалиму Небесному всем нам путеводительнице».

(Из акафиста св. прмц. Елисавете)

Видео

Аудио

Книга о святой Елизавете в двух частях.

Режиссер: Анатолий Стрикунов
Звукорежиссер: Дмитрий Коршакевич
Музыкальное оформление: Людмила Латушкина
Текст читают: народный артист Республики Беларусь Виктор Манаев, Маргарита Захария, Вячеслав Галуза, Елена Сидорова

Часть первая «Дармштадский цветок» >>

Часть вторая «Великая Матушка» >>