Хитровка. Хитровка с комментариями гиляровского

ТРАКТИР "КАТОРГА": На фото биржи сзади видна вывеска "Трактир".

Экскурсию на Хитровку я начал от Славянской площади (станция метро «Китай-город», выход к Солянскому проезду). Да-да, в прошлом трущобный и невероятно криминогенный район находился буквально в четверти часа пешего хода от Кремля.
На южной стороне площади виднеется церковь Всех святых (Всехсвятская) на Кулишках. Относительно ее происхождения существует несколько гипотез. Согласно одной из них, деревянная церковь на этом месте была построена великим князем Дмитрием Донским (прав. 1359–1389 г.) в 1380 году в память о павших в Куликовской битве. Между тем историки иногда называют более ранний срок рождения церкви – 1367 год и связывают строительство храма с периодом заселения этой местности, примыкавшей в то время к московском посаду. Принято считать, что в XIV столетии данный участок был сильно заболочен и мало привлекателен в глазах горожан.
Одно из толкований слова «кулишки» и определяет его как топкое болотистое место. Есть также предание, что когда-то здесь и впрямь было болото, где водились кулики. Возможно, отсюда и пошло имя данного района города. Другие исследователи полагают, что на заре московской истории здесь находился густой бор, и поэтому слово «кулишки» может означать вырубленные участки среди леса. Кстати, одну из местных церквей во имя Иоанна Предтечи тогда назвали «под бором». В XV веке этот бор сменили роскошные Государевы сады, оставившие о себе память в названии Старосадского переулка, прилегающего к Кулишкам.
Также существует мнение, что название местности пошло от слова «кульки» (кошели). Дело в том, что соседний участок города, ныне известный как Яузские ворота, в старину назывался Кошелями. Эта дореволюционная версия историков получила право на существование еще потому, что Солянка прежде называлась Яузской улицей (теперь так называется отрезок, продолжающий Солянку к Котельникам через реку Яузу). Солянкой же она стала называться от расположенного тут казенного соляного склада. Кстати, прилегающая к Всехсвятской церкви Славянская площадь тоже прежде называлась Соляной, а потом Варварской. Современное же свое имя она получила не так давно, когда напротив церкви воздвигли памятник святым Кириллу и Мефодию, положившим начало славянской письменности.
Самая неубедительная, но исторически оправданная версия о значении слова «кулишки» относит его происхождение ко временам Дмитрия Донского и Куликовской битвы. Кто-то считает, что от имени этой битвы и пошло название городского района, так как князь дважды прошел здесь со своей ратью: отправившись из Кремля на битву и возвращаясь в Москву с победой. Тогда он якобы и велел заложить тут деревянную церковь во имя Всех святых в память о павших русских воинах и именовать эту местность Кулишками в честь отгремевшей великой битвы. Но тут стоит отметить, что Всехсвятская церковь отнюдь не является единственным московским храмом, поставленный в память о Куликовской битве и в благодарность за победу. Был также возведен собор Рождества Богородицы Рождественского монастыря, а в Кремле построили одноименную церковь с приделом Св. Лазаря.
Местность Кулишки достоверно известна с XIV века столетия, но осваиваться она начала задолго до Куликовской битвы. Тогда она уже прилегала к московскому посаду, простиравшемуся от восточной стены Кремля и Красной площади. Отсюда и повелось мнение историков о том, что первая церковь стояла тут издревле, когда на Кулишках только появились первые поселения. Для немногочисленных местных жителей она могла быть обычным приходским храмом. Поэтому весьма вероятно, что в 1380 году князь Дмитрий Донской приказал перестроить ее как храм-памятник в честь победы и погибших воинов.
Впрочем, нынешний облик Всехсвятской церкви был сформирован значительно позднее, уже в XVI–XVII веках. Храм сильно пострадал в 1612 году во время освобождения Москвы от польских интервентов, так как рядом с ним находилась артиллерийская батарея народного ополчения. Вновь церковь была отстроена в 1687 году, в частности именно тогда построили колокольню и приделы. Неоднократно церковь обновлялась в последующие времена. Тем не менее всю свою историю она продолжала оставаться обыкновенным московским приходским храмом.
Наиболее заметную и драматическую роль в своей продолжительной истории церковь сыграла во время Чумного бунта 1771 года. Именно ей в старину принадлежала знаменитая часовня чудотворной Боголюбской иконы Божией Матери, которая помещалась на Варварской башне стены Китай-города. К слову, и сейчас остатки фундамента этой башни еще можно увидеть в подземном переходе, связывающим Славянскую площадь с Варваркой.
Когда на город обрушилась эпидемия нередкой в те годы чумы, одному москвичу приснился сон, будто болезнь наслана за недостаточное почитание Боголюбской иконы. Он уселся у ворот и стал собирать деньги на «всемирную свечу», рассказывая всем о своем видении. Видимо, вместе с ним об этом же стал рассказывать священник Всехсвятского храма. В итоге люди ринулись к Варварским воротам, по лестницам залезали вверх, чтобы приложиться к образу. Скопление народа и целование иконы во время эпидемии только ускоряли распространение болезни. Когда просвещенный архиепископ московский Амвросий решил убрать икону в церковь и запечатал кружки для сбора пожертвования, начался бунт паникующих фанатиков, поддержанных любителями беспорядков. Архиепископа убили в Донском монастыре, где он пытался укрыться от разъяренной толпы, и на два дня город погрузился в пучину безвластия. Часть своего гнева темные простолюдины перенесли на иностранцев, особенно на врачей. Бунтовщиков, конечно, усмирили, но 16 сентября 1771 года стало трагической страницей в истории города.
Более Всехсвятская церковь ничего себя не проявила. В советское время ее закрыли, но, к счастью, не разрушили, а передавали различным учреждениям. В 90-х годах XX века после реставрации храм вновь стал действующим. Кстати, за историю своего существования церковь ушла в землю примерно на три с половиной метра, а ее колокольня приобрела небольшой наклон.
На заднем плане фотографии видна украшенная множеством старых церквей перспектива древней Варварки. Рассказывать о них в рамках этого альбома я уже не буду, так как и без того порядком перегрузил текст. Пора бы уже и направляться к непосредственной цели прогулки – Хитровке.

Дорога на Хитровку проста: от Славянской площади следует пройти сначала квартал Солянским проездом, потом свернуть направо на Солянку. Дойдя до пересечения с Подколокольным переулком, следует повернуть в последний. Тут как раз хорошо видно указанное пересечение: Солянка проходит правее, а переулок – слева. В месте их развилки стоит церковь Рождества Пресвятой Богородицы на Кулишках (или на Стрелке).
Впервые церковь тут появилась ориентировочно в 1460 году, но изначально была она деревянной. В XIV веке здесь находилась развилка дорог в Заяузье (сейчас это улица Солянка) и село Воронцово (на ее месте проходит Подколокольный переулок), где в 1484 году князь всея Руси Иван III (прав. 1462–1505 г.) устроил загородный двор.
Каменной церковь, как и большинство московских храмов, стала в XVII столетии. Существующее здание было построено после 1773 года. В 1800–1802 годах к нему были пристроены трапезная и четырехярусная колокольня. Автором этого проекта считают Д. Балашова, хотя другие источники называют Дмитрия Баженова (брата знаменитого архитектора Василия Ивановича Баженова).
Храм неоднократно перестраивался и обновлялся после пожара 1812 года. Сейчас он затянут в строительные леса – идет реставрация. Хотя здание имеет форму равноконечного креста, упомянутая трапезная сооружена в плане треугольной со скругленными углами, что было вызвано, скорее всего, необходимостью оформить фасадами стороны как по улице, так и по переулку. Я прочитал, что в архитектурном облике церкви воплотился переход от позднего барокко к раннему классицизму.

Массивное здание с выгоревшими на третьем этаже окнами я счел первым предвестником приближения к Хитровке. :)
Стоит рассказать, как вообще появился этот трущобный район, более полувека наводивший ужас на жителей Москвы. До второй трети XIX века местность к востоку от Китай-города хоть и не являлась вполне респектабельной, тем не менее считалась относительно приличной. Преображение произошло пусть не мгновенно, однако неожиданно для городских властей. Вот что писал по этому поводу Владимир Гиляровский.
В адресной книге Москвы за 1826 год в списке домовладельцев значится: «Свиньин, Павел Петрович, статский советник, по Певческому переулку, дом №24, Мясницкой части, на углу Солянки». Свиньин воспет Пушкиным: «Вот и Свиньин, Российский Жук». Свиньин был человек известный: писатель, коллекционер и владелец музея. Впоследствии город переименовал Певческий переулок в Свиньинский (сейчас он опять носит первоначальное имя).
На другом углу Певческого переулка, тогда выходившего на огромный, пересеченный оврагами, заросший пустырь, постоянный притон бродяг, прозванный «вольным местом», как крепость, обнесенная забором, стоял большой дом со службами генерал-майора Николая Петровича Хитрова (собственно, правильно его фамилия звучала как Хитрово, производная от слова «хитрый», а отчество чаще указывают как Захарович, так что классик вполне мог ошибаться), владельца пустопорожнего «вольного места» вплоть до нынешних Яузского и Покровского бульваров, тогда еще носивших одно название: «бульвар Белого города». На этом бульваре, как значилось в той же адресной книге, стоял другой дом генерал-майора Хитрова, №39. Здесь жил он сам, а в доме №24, на «вольном месте», жила его дворня, были конюшни, погреба и подвалы. В этом громадном владении и образовался Хитров рынок, названный так в честь владельца этой дикой усадьбы.
В 1839 году умер Свиньин, и его обширная усадьба и барские палаты перешли к купцам Расторгуевым, владевшим ими вплоть до Октябрьской революции.
Дом генерала Хитрова приобрел Воспитательный дом для квартир своих чиновников и перепродал его уже во второй половине XIX столетия инженеру Ромейко, а пустырь, все еще населенный бродягами, был куплен городом для рынка. Дом требовал дорогого ремонта. Его окружение не вызывало охотников снимать квартиры в таком опасном месте, и Ромейко пустил его под ночлежки: и выгодно, и без всяких расходов.

Угрюмая подворотня, красноречиво запечатанная остроумно припарковавшимся автовладельцем.

Впереди уже можно различить дома в самом сердце когда-то страшной Хитровки. В прежние времена до этой черты чистая публика заходить уже опасалась даже днем.
На углу Подколокольного и Подкопаевского переулков видна церковь Святого Николая Чудотворца в Подкопаях.

Весьма депрессивные каменные мешки тут попадаются…

Стоит обратить внимание на внешнюю отделку зданий конца XIX и начала XX веков. Иногда становится очевидно, что те или иные дома достраивали и расширяли в более поздний период, при этом стараясь стилистически не уходить далеко от первоначального проекта. Изящной лепнины здесь, конечно, мало: преобладает более суровый кирпичный орнамент.

Очередная подворотня. Полагаю, вечерами тут ходить до сих пор жутковато.

Характерный штрих местности!

Храм во имя Святого Николая Чудотворца в Подкопаях впервые упоминается в письменных источниках в 1493 году, когда сюда удалился Иван III после пожара, уничтожившего дворец в Кремле. В 1686 году при церкви было устроено кладбище, и о ней говорится как о каменном сооружении. Называлось она тогда церковью Николая Чудотворца Подкопаева. Вероятно, название произошло от фамилии какого-либо Подкопаева, скорее всего строителя храма.
Впрочем, существует на этот счет предание. Якобы воры собрались похитить из церкви имущество и подкопались под ее стену. Через подкоп они влезли в храм, украли серебряную ризу с иконы святителя Николая. Однако на обратном пути одного из воров в подкопе завалило насмерть. Мол, поэтому церковь получила наименование «в Подкопаях».
Еще одна версия объясняет название также подкопом: здесь, у берегов реки Рачки в старину находился карьер для добычи глины. К слову, при проведении тут земляных работ под асфальтом до сих пор находят залежи красной глины.
Во время недавнего вскрытия пола выяснилось, что под церковью существует заброшенное сводчатое помещение, от которого ведут засыпанные подземные ходы. Впрочем, центр Москвы вообще перерыт буквально весь: работы эти начались еще в эпоху татаро-монгольского игра, когда горожане делали подземные схроны на случай нападения неприятеля.

Церковь несколько раз переделывали, в частности в конце XVII и начале XVIII веков, а также в середине XVIII столетия. В результате пожара 1812 года она сильно пострадала и была восстановлена только в 1855–1858 годах по проекту Н.И. Козловского. В то время храм получил статус Александрийского подворья. Под поздней отделкой до сих пор скрывается декор XVII века.
При советской власти церковь закрыли в 1929 году. Тогда разрушили шатер, демонтировали кресты и главки на приделах. В здании устроили жилые помещения, а несколько позже открыли гальванический цех. Вновь действующим храмом церковь стала в 1991 году.

Кстати, те, кто читали книгу Бориса Акунина «Любовник Смерти», могут помнить, что на паперти именно этой церкви Семен Скориков под видом нищего выполнял роль почтальона, передавая письма Эраста Петровича Фандорина девице по прозвищу Смерть и в обратном порядке.

От церкви до былого сердца Хитровки осталось буквально полсотни шагов.

Вот он – перекресток сразу нескольких переулков: Подколокольного (он пересекает кадр), Певческого (его тут практически не видно, он правее границы снимка) и Петропавловского (уходит направо).
Менее столетия назад тут находилась Хитровская площадь с одноименным рынком. Вот как описывал ее Гиляровский.
Большая площадь в центре столицы, близ реки Яузы, окруженная облупленными каменными домами, лежит в низине, в которую спускаются, как ручьи в болото, несколько переулков. Она всегда курится. Особенно к вечеру. А чуть-чуть туманно или после дождя поглядишь сверху, с высоты переулка – жуть берет свежего человека: облако село! Спускаешься по переулку в шевелящуюся гнилую яму. В тумане двигаются толпы оборванцев, мелькают около туманных, как в бане, огоньков. Это торговки съестными припасами сидят рядами на огромных чугунах или корчагах с «тушенкой», жареной протухлой колбасой, кипящей в железных ящиках над жаровнями, с бульонкой, которую больше называют «собачья радость»...
А кругом пар вырывается клубами из отворяемых поминутно дверей лавок и трактиров и сливается в общий туман, конечно, более свежий и ясный, чем внутри трактиров и ночлежных домов, дезинфицируемых только махорочным дымом, слегка уничтожающим запах прелых портянок, человеческих испарений и перегорелой водки.
Двух- и трехэтажные дома вокруг площади все полны такими ночлежками, в которых ночевало и ютилось до десяти тысяч человек. Эти дома приносили огромный барыш домовладельцам. Каждый ночлежник платил пятак за ночь, а «номера» ходили по двугривенному. Под нижними нарами, поднятыми на аршин от пола, были логовища на двоих; они разделялись повешенной рогожей. Пространство в аршин высоты и полтора аршина ширины между двумя рогожами и есть «нумер», где люди ночевали без всякой подстилки, кроме собственных отрепьев...
На площадь приходили прямо с вокзалов артели приезжих рабочих и становились под огромным навесом, для них нарочно выстроенным. Сюда по утрам являлись подрядчики и уводили нанятые артели на работу. После полудня навес поступал в распоряжение хитрованцев и барышников: последние скупали все, что попало. Бедняки, продававшие с себя платье и обувь, тут же снимали их и переодевались вместо сапог в лапти или опорки, а из костюмов – в «сменку до седьмого колена», сквозь которую тело видно...
Дома, где помещались ночлежки, назывались по фамилии владельцев: Бунина, Румянцева, Степанова (потом Ярошенко) и Ромейко (потом Кулакова).
Здесь в центре кадра фигурирует дом Румянцева, на первом этаже которого было два трактира, выходящие на площадь. Они носили негласные, но весьма красноречивые названия «Пересыльный» и «Сибирь». Гиляровский рассказывает, что в «Пересыльном» собирались бездомники, нищие и барышники. Он было почище, так как публика в нем была, с точки зрения обывателя, поприличнее. А вот по хитрованским канонам посетители «Сибири» были степенью выше, так как завсегдатаями там являлись более авторитетные воры, карманники и крупные скупщики краденого.

Взгляд направо – пересечение Певческого переулка (он левее) и Подколокольного. Ухоженное здание на углу – это бывшая Бунинка, то есть дом Бунина. Опять процитирую Гиляровского.
Чище других был дом Бунина, куда вход был не с площади, а с переулка. Здесь жило много постоянных хитрованцев, существовавших поденной работой вроде колки дров и очистки снега, а женщины ходили на мытье полов, уборку, стирку как поденщицы. Здесь жили профессионалы-нищие и разные мастеровые, отрущобившиеся окончательно. Больше портные, их звали «раками», потому что они, голые, пропившие последнюю рубаху, из своих нор никогда и никуда не выходили. Работали день и ночь, перешивая тряпье для базара, вечно с похмелья, в отрепьях, босые.
А заработок часто бывал хороший. Вдруг в полночь вваливаются в «рачью» квартиру воры с узлами. Будят.
– Эй, вставай, ребята, на работу! – кричит разбуженный съемщик (квартиры). Из узлов вынимают дорогие шубы, лисьи ротонды и гору разного платья. Сейчас начинается кройка и шитье, а утром являются барышники и охапками несут на базар меховые шапки, жилеты, картузы, штаны. Полиция ищет шубы и ротонды, а их уже нет: вместо них – шапки и картузы.
Главную долю, конечно, получает съемщик, потому что он покупатель краденого, а нередко и атаман шайки.
Также здесь жили и вконец опустившиеся «аристократы»: спившиеся чиновники, выгнанные со службы офицеры и попы-расстриги. Чуть дальше по Певческому переулку располагался двор Бунина, где себя предлагали «барышни».
Как мне подсказали, сейчас в Бунинском доме находится посольство Австралии.

Тот же дом, но в другом ракурсе. Вдаль уходит Подколокольный переулок, по которому я сюда и пришел. Слева виден Певческий переулок. Где-то на их пересечении в XIX веке стояла будка городовых. В ту пору служили тут два известных полицейских по фамилиям Рудников и Лохматкин.
Мрачное зрелище представляла собой Хитровка в XIX столетии. В лабиринте коридоров и переходов, на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. Свой дорогу найдет, а чужому незачем сюда соваться! И действительно, никакая власть не смела сунуться в эти мрачные бездны.
Всем Хитровым рынком заправляли двое городовых – Рудников и Лохматкин. Только их пудовых кулаков действительно боялась «шпана», а «деловые ребята» были с обоими представителями власти в дружбе и, вернувшись с каторги или бежав из тюрьмы, первым делом шли к ним на поклон. Тот и другой знали в лицо всех преступников, приглядевшись к ним за четверть века своей несменяемой службы. Да и никак не скроешься от них: все равно свои донесут, что в такую-то квартиру вернулся такой-то.
А когда следователь по особо важным делам В. Ф. Кейзер спросил Рудникова:
– Правда ли, что ты знаешь в лицо всех беглых преступников на Хитровке и не арестуешь их?
– Вот потому двадцать годов и стою там на посту, а то и дня не простоишь, пришьют! Конечно, всех знаю.
И «благоденствовали» хитрованцы под такой властью. Рудников был тип единственный в своем роде. Он считался даже у беглых каторжников справедливым, и поэтому только не был убит, хотя бит и ранен при арестах бывал не раз. Но не со злобы его ранили, а только спасая свою шкуру. Всякий свое дело делал: один ловил и держал, а другой скрывался и бежал. Такова каторжная логика.
За двадцать лет службы городовым среди рвани и беглых у Рудникова выработался особый взгляд на все:
– Ну, каторжник... Ну, вор... нищий... бродяга... Тоже люди, всяк жить хочет. А то что? Один я супротив всех их. Нешто их всех переловишь? Одного пымаешь – другие прибегут... Жить надо!
Раз был такой случай. Запутался по пьяному делу на Хитровке сотрудник «Развлечения» Епифанов, вздумавший изучать трущобы. Его донага раздели на площади. Он – в будку. Стучит, гремит, «караул» кричит. Да так голый домой и вернулся. На другой день, придя в «Развлечение» просить аванс по случаю ограбления, рассказывал финал своего путешествия: огромный будочник, босой и в одном белье, которому он назвался дворянином, выскочил из будки, повернул его к себе спиной и гаркнул: «Всякая сволочь по ночам будет беспокоить!» – и так наподдал ногой – спасибо, что еще босой был, – что Епифанов отлетел далеко в лужу...
Никого и ничего не боялся Рудников. Даже сам Кулаков, со своими миллионами, которого вся полиция боялась, потому что «с Иваном Петровичем генерал-губернатор за ручку здоровался», для Рудникова был ничто. Он прямо являлся к нему на праздник и, получив от него сотенную, гремел:
– Ванька, ты шутишь, что ли? Аль забыл? А?..
Кулаков, принимавший поздравителей в своем доме, в Свиньинском переулке, в мундире с орденами, вспоминал что-то, трепетал и лепетал:
–Ах, извините, дорогой Федот Иваныч. И давал триста.
Именно с Рудникова списал Борис Акунин образ городового Ивана Федотовича Будникова в упомянутой выше повести «Любовник Смерти».

Пересечение Петропавловского и Певческого переулков образует острый угол, в который вписано массивное здание по прозвищу Утюг.
В прежние годы он относился к довольно обширным владениям Кулакова. Кулаковкой назывался не один дом, а целый ряд зданий между Хитровской площадью и Свиньинским (Певческим) переулком. Утюг – это лишь лицевой дом, выходивший узким концом на площадь. По свидетельству Гиляровского, в Кулаковку полиция вообще не совалась.
Тот Утюг, который изображен на фотографии, имеет лишь косвенное отношение к «оригинальной» трущобе вековой давности. От первоначального здания сохранились лишь подвалы и часть первого этажа, прочее было перестроено.

А в этом здании, доме Ярошенко, (стоит на углу площади и Подколокольного переулка) находился самый страшный из трактиров Хитровки – «Каторга». Принадлежал он сначала известному укрывателю беглых и разбойников Марку Афанасьеву, а потом перешел к его приказчику Кулакову, нажившему состояние на насиженном своим старым хозяином месте.
По описанию Владимира Гиляровского, «Каторга» была притоном буйного и пьяного разврата, биржей воров и беглых. Вернувшийся из Сибири или тюрьмы не миновал этого места. Прибывший, если он действительно «деловой», встречался здесь с почетом. Его тотчас же «ставили на работу».
Полицейские протоколы подтверждали, что большинство беглых из Сибири уголовных арестовывалось в Москве именно на Хитровке.
В подвале этого дома Борис Акунин поселил нищего каляку (то есть писаря), знавшего тайну клада в Серебряниках, только название слегка поменял на Ерошенковский подвал. Правда, в действительности очень обширные катакомбы были все же не тут, а под холмом за Утюгом.
Именно в «Каторге», если верить Акунину, убили Ксаверия Феофилактовича Грушина, наставника Эраста Фандорина, после чего в подвале этого трактира юный еще детектив расправился с подручными «делового» Миши Маленького.
Судя по тому, что я читал в Интернете, у дома Ярошенко очень интересный и «аутентичный» двор, но попасть в него я не смог: ворота оказались наглухо закрыты…

На месте этого здания электромеханического колледжа (бывшего техникума, а ранее просто школы) и находился обширный Хитров рынок. Насколько я знаю, сейчас готовится проект многофункицонального бизнес-центра, который планируют построить на участке, снеся колледж.
На переднем плане проходит Подколокольный переулок. Кстати, в середине XX века тут была трамвайная линия.
Сама же площадь в советское время носила имя Максима Горького.

Внутренний дворик Утюга. Кое-где сохранившиеся полуподвальные окна относятся к старому дому Ромейко (Кулакова). Сейчас же это вполне чистый и цивилизованный дворик, хотя местные жители продолжают именовать этот дом Утюгом.

Взгляд из той же точки, что и в прошлом кадре, но в противоположную сторону. По словам Гиляровского, раньше здесь тянулся мрачнейший ряд трехэтажных зловонных корпусов, называемый Cухим оврагом. Отсюда и клички обитателей – утюги или волки Сухого оврага.
Слева виднеется церковь Святых апостолов Петра и Павла.
Лишь в 1923 году городские власти нашли силы разгромить старую Хитровку.
Совершенно неожиданно весь рынок был окружен милицией, стоявшей во всех переулках и у ворот каждого дома. С рынка выпускали всех – на рынок не пускали никого. Обитатели были заранее предупреждены о предстоящем выселении, но никто из них и не думал оставлять свои «хазы». Милиция, окружив дома, предложила немедленно выселяться, предупредив, что выход свободный, никто задержан не будет, и дала несколько часов сроку, после которого «будут приняты меры». Только часть нищих-инвалидов была оставлена в одном из надворных флигелей «Румянцевки»...
В одну неделю… очистили всю площадь с окружающими ее вековыми притонами, в несколько месяцев отделала под чистые квартиры недавние трущобы и заселила их рабочим и служащим людом. Самую же главную трущобу «Кулаковку» с ее подземными притонами в «Сухом овраге» по Свиньинскому переулку и огромным «Утюгом» срыла до основания и заново застроила. Все те же дома, но чистые снаружи... Нет заткнутых бумагой или тряпками или просто разбитых окон, из которых валит пар и несется пьяный гул...

Впрочем, это далеко не вся моя прогулка по Хитровке. В я продолжу путь в направлении бывшего Третьего Мясницкого участка городской полиции.

September 24th, 2015

Всего 41 фото

Подробно рассказывать о Хитровке - дело захватывающее, затейливое и не очень благодарное в тоже самое время. В сети столько детальной и эмоциональной информации о Хитровке, что её можно найти на любой вкус и цвет, поэтому пытаться подробно пересказывать все то, что уже сделано другими, в том числе и Гиляровским, я посчитал не имеющим для сообщества практического смысла. Меня же инициировало на написание этого поста моё спонтанное желание увидеть Новую Хитровку в том виде, в каком она находится сейчас, - после недавней реконструкции Хитровской площади. В панораме Яндекс-карт до сих пор на этом месте можно лицезреть строительные ограждения бордового цвета; доступа к этой территории не было много лет, поэтому захотелось побывать на этом легендарном пятачке лично, попытаться проникнуться энергетикой Хитровки, осмотреться, да и вообще, прогуляться по этому удивительному месту Старой Москвы, где для меня все еще были некоторые белые пятна, как обнаружилось при более тщательном изучении карт старой Москвы. Поскольку здесь совсем недавно разбит "новый московский сквер", я, все же, дабы не отрывать визуальный материал от исторического контекста, буду немного рассказывать о тех исторических жемчужинах, что вы увидите на моих фото и кратко пояснять информацию об архитектурных объектах вокруг Хитровки, что по большей части уцелели на удивление...

Прогулка в окрестностях Ивановской горки Белого города может доставить любителю истории и архитектуры исключительное наслаждение. Здесь до сих пор сохранились многие старые здания дореволюционной Москвы, и именно здесь, по моему личному мнению, уцелело наибольшее количество старых московских церквей на единицу площади Старой Москвы, да и вообще это место пронизано Историей и судьбами страны в целом по большому счету.

Хитровка расположена совсем недалеко от станции метро Китай-город (около 500 м.), но оказаться там случайно довольно таки сложно, поэтому мы выходим из метро со стороны Славянской площади - в сторону Солянки, идем по Солянскому проезду, поворачиваем направо на Солянку, сразу на перекрестке переходим на светофоре на противоположную сторону улицы, немного пройдем по ней и берем левее на Подколокольный переулок - справа у нас Церковь Рождества Богородицы с ее «стремительной» и парящей в небесах колокольней. На фото Подколокольный перулок слева от церкви.

02.

В связи с расположением здания церкви у места сбора общерусского войска на Васильевском лугу перед походом на Куликово поле и посвящением главного престола Рождеству Пресвятой Богородицы, известный историк и архивист начала XIX века А.Ф. Малиновский в своём фундаментальном рукописном труде «Обозрение Москвы» связывал первоначальную постройку деревянного храма на этом месте с увековечиванием памяти русских воинов, павших на Донском побоище 8 сентября 1380 года.
03.

Идем по Подколокольному...,
04.

Слева у нас останутся Малый Ивановский...
05.

И Подкопаевский переулки...
06.

Это церковь Николая Чудотворца в Подкопаях. Церковь Николы в Подкопаях расположена в историческом районе Москвы, который раньше называли Кули́шки. Среди вариантов значений можно найти "топкое, болотистое место и лес после порубки". "Подкопаи" же имеют разные версии происхождения. Одна из них связана с тем, что здесь - у берегов реки Рачки, находился карьер для добычи глины. Кстати, под асфальтом до сих пор скрываются залежи качественной красной глины. Интересно, что во время недавнего вскрытия пола выяснилось, что под храмом существует заброшенное сводчатое помещение от которого ведут куда-то засыпанные подземные ходы... Тоже "подкопаи")
07.

Вот она - Хитровка! Давно же я здесь не был!

Кстати, первые два фото сделаны со стороны Певческого переулка, который вы сейчас и видите на фото ниже. Название дано в 1994 году в память находившегося неподалёку исчезнувшего Певческого (Крутицкого) переулка, где проживали у Яузских ворот, певчие Крутицкого архиерея. Что интересно - по оси Певческого переулка проходит подземный коллектор, впадающей в Яузу речки Рачки, сооружённый по проекту Д.В. Ухтомского.
11.

В этой местности Кулишки, к которой относится и нынешняя Хитровка, издревле селилась московская знать. А н а месте Хитровской площади находились ранее два владения, выгоревшие в Московском пожаре 1812 года. Усадьбы почти десятилетие не восстанавливались, а их хозяева не в состоянии были платить земельные и городские налоги.
12.

В 1824 году генерал-майор, историк Николай Захарович Хитрово выкупил владения погорельцев с аукционного торга, обустроил на их месте новую площадь и подарил её городу. Он возвёл на «южной стороне» площади торговые ряды с жилыми подворьями. В состав построек вошли два здания XVII века Певческого подворья Крутицкого Митрополита. Эти его первые постройки вы сейчас и видите на фото ниже. Название площадь получила по имени своего создателя. После смерти Хитрово в 1827 году торговые ряды перешли к другим владельцам и в перестроенном виде сохранились до нашего времени.
13.

Дело Хитрово было продолжено, и вместо «полисадов», посаженных им «для благовидимости» вокруг других незастроенных трёх сторон площади, были построены торговые ряды.
14.

В 1837 году известный масон и мистик А. П. Протасов построил торговые ряды с «восточной стороны» Хитровской площади. Здания были разобраны Почётными гражданами Москвы Карзинкиными и Телешовыми для устройства сада незадолго до революции. Это как раз вид на восток.
15.

Как отмечалось выше торговые ряды здесь не сохранились и застроены относительно современными зданиями. Справа - объект культурного наследия регионального значения - "Жилой дом на Яузском бульваре", 1936-1941 гг.
16.

В 1860-е годы построены торговые ряды на «западной стороне» Хитровской площади во владении П.В. Степанова (с 1872 года, после его смерти, принадлежавшем его дочери Е. П. Ярошенко). Подкопаевский переулок, д.11/11/1 стр.2.

В то же время был построен доходный дом Александрийского подворья и знаменитый «дом-Утюг» - на фото ниже, описанный Гиляровским в книге «Москва и москвичи». Нынешний вид дом приобрёл в 1925 году. Он был перестроен жилищным товариществом по проекту известного архитектора И. П. Машкова. Это угол Петропавловского и Певческого переулков.
17.


18.

Во дворе "западных" торговых рядов сохранились палаты стольника и воеводы Е. И. Бутурлина, построенные в 1650-е годы. Именно в этот дом в 1902 году приходили Станиславский, Немирович-Данченко и Симов перед постановкой пьесы Горького «На дне», чтобы познакомиться с его обитателями для «вживания в образы».
19.

В 1888-1890 годах в реконструкции дома принимал участие архитектор А. А. Никифоров (были построены галереи и хозяйственные постройки).
20.

Последней сформировалась «северная сторона» площади - в 1880-е годы - она справа.
21.

Угловой дом этой стороны (на фото справа) существует с XVIII века - это сохранившийся флигель усадьбы Лопухиных-Волконских-Кирьяковых. Некоторые источники указывают, что именно в этом флигеле на втором этаже родился русский композитор и пианист А.Н. Скрябин. Однако памятная табличка на центральном здании дома усадьбы, что находится сейчас как бы во дворе, за флигелем, сообщает, что именно в нем родился этот замечательный композитор. Флигель и то, что находится за фасадом торговых рядов - мы еще увидим.
22.

Одновременно осматриваемся вокруг. Сквер довольно красивый, просторный, все аккуратно и со вкусом, высажены цветы, правда, через чур уж всё какое-то "свежее" и прилизанное. Контекст Хитровки, конечно, уничтожен - сквер являет собой символ этого самого уничтожения Старой Москвы, но с реверансами в сторону общественности со стороны "отцов города")
23.

На Хитровской площади довольно пустынно и одиноко, как будто Дух Старой Москвы покинул это место, потяряв всякую надежду найти здесь свой приют. Приехавшие телевизионщики от НТВ старательно пытались снимать в этот момент, по всей видимости, как раз сюжет о Хитровской площади, но у них это, похоже, плохо получалось именно по тем же упомянутым выше причинам)
24.

После 1860-х годов отмена крепостного права способствовала притоку населения в города, росла безработица. При практически полном отсутствии социальной политики и трудового законодательства огромная масса рабочего люда Российской империи с трудом сводила концы с концами. Большое скопление безработных в ночлежных домах на Хитровской площади, которая выполняла функцию биржи труда, неизбежно привело к обострению криминогенной и антисанитарной обстановки…

В 1880-х годах в углу Хитровской площади был построен металлический навес для биржи труда (на старом фото ниже). Здесь искали свою работу освобождённые от крепостной зависимости крестьяне. Люди нанимались как сезонные рабочие по строительным специальностям. Московские здания того времени построены их руками. Документы, газеты доносят до нас сведения, что на Хитровской площади собиралась и безработная интеллигенция. На месте торговых рядов открылись недорогие трактиры, харчевни и питейные заведения. В целях благотворительности устраивалось бесплатное питание для неимущих. Окружающие площадь дома были перестроены в ночлежные, построены также доходные дома с дешёвыми квартирами. Непосредственно на площадь, как уже отмесалось, выходили ночлежные дома во владениях: Ярошенко, Бунина, Кулакова, Румянцева. Это старое фото снято, похоже, со стороны "дома-утюга", с его верхних этажей.

У многих это место прочно ассоциируется именно с «дном» пьесы Максима Горького.

После Октябрьской революции преступность на Хитровке достигла небывалых размеров. По решению Моссовета в 1920-x годах Хитров рынок «был зачищен», а к столетию площади на ней был разбит зелёный сквер. В старых ночлежных домах в это время образуются жилищные товарищества просуществовавшие относительно недолго. В 1930-х годах на площади построено типовое здание школы, которое после перестройки стало Электромеханическим техникумом, а потом и колледжем. Оно было снесено в 2010 году. Хитровская площадь успешно выдержала "инвестиционно-строительное нашествие" "Дон-Строя" и здесь наконец воцарилось долгожданное спокойствие... и умиротворение)
26.

Это вид Хитровки на юго-восток.
27.

А это те самые "северные торговые ряды".
28.

Хозяйственная постройка - ночлежный дом Хитрова рынка с трактиром «Каторга» - административное здание с середины XIX в., 1878 год, 1907 год, 1920 год, 1980-е годы. Хитровский переулок, д. 3/1, д. 1/3), стр. 4. Именно рядом с этим зданием "чудом" уцелели три старых высоких тополя, посаженых некогда к 100-летию площади.

В старину район Кулишек и Ивановской горки, где располагается нынешняя Хитровская площадь, был одним из самых привилегированных предместий Москвы. Здесь находился загородный дворец Великого князя московского Ивана III. Здесь селилась вельможная знать, которая сохраняла свои владения по большей части до середины XIX века.

До наполеоновского нашествия на месте современной Хитровской площади находились два владения, выгоревшие в пожар 1812 г. В 1824 г. генерал-майор в отставке Николай Захарович Хитрово, имевший свой дом поблизости, на Яузском бульваре, выкупил оба владения. Он обустроил территорию, замостил камнем образовавшуюся на месте пепелища площадь, установил масляные фонари. Площадь, получившую вскоре название Хитровской, Николай Захарович подарил городу. Помимо этого Хитрово скупил дома по южной границе площади от Петропавловского переулка до Яузского бульвара и устроил здесь торговые ряды с подворьем для торговцев мясного и зеленного рынка. В состав этих построек вошли два здания XVII века, в которых в старину располагалось Певческое подворье Крутицкого Митрополита [нет в нашем списке]. После смерти Хитрово в 1827 г. торговые ряды перешли к другим владельцам и в перестроенном виде сохранились до нашего времени.

Сохранился и собственный дом Н.З. Хитрово (Подколокольный пер., д. 16/2, стр. 5). Он находится во дворе жилого здания, возведенного в 1937-41 годах для (Подколокольный пер., д. 16/2).

С восточной стороны площади в 1837 г. были возведены дополнительные торговые ряды, разобранные перед Первой Мировой войной потомственными почетными гражданами Москвы Карзинкиными и Телешовыми для устройства сада, примыкавшего к их усадьбе на Покровском бульваре (). На месте этого сада в конце 1920-х годов по проекту архитектора М.В. Крюкова было возведено многоэтажное жилое здание (Подколокольный пер., д. 13/1), сохранившееся в реконструированном виде и имеющее статус ценного градоформирующего объекта.

В 1860-е годы торговые ряды с жилыми помещениями во втором этаже были построены и по западной границе Хитровской площади во владении П.В. Степанова, позже перешедшего к его дочери Е.П. Ярошенко. Во дворе этого владения сохранились (Подкопаевский пер., д. 11, стр. 1).

После отмены крепостного права, когда многие крестьяне отправились в Москву в поисках работы, Хитровская площадь превратилась в биржу труда, рынок неквалифицированной рабочей силы под открытым небом. Позже на площади был построен металлический навес и открылась народная столовая. В окрестных домах были устроены дешевые меблированные комнаты и ночлежки. В доме Н.З. Хитрово расположилась Орловская лечебница для оказания медицинской помощи обитателям Хитровки.

К началу ХХ века площадь и ее ближайшие окрестности стали достаточно криминализированным районом. Резкий рост преступности на Хитровке был зафиксирован в первые послереволюционные годы. Поэтому в начале 1920-х годов Моссовет принял серьезные меры по очистке Хитровки от преступного элемента. Вскоре на площади разбили сквер, а в 1930-е годы здесь возвели здание средней общеобразовательной школы, перепрофилированной несколько позже в электромеханический техникум. Это здание было снесено в 2009 году. А годом ранее была предпринята попытка возвести на Хитровской площади восьмиэтажный офисный центр, что вызвало серьезный протест как со стороны краеведческих организаций, так и со стороны простых москвичей и деятелей искусств.

16 октября 2008 г. Историко-культурный экспертный совет (ИКЭС) Москомнаследия (сейчас – Департамент культурного наследия города Москвы) рассмотрел заявку местных жителей о придании статуса объекта культурного наследия ансамблю допожарной и послепожарной застройки Хитровской площади. Решением ИКЭС от 16 октября 2008 г. (заключение № 16-01-4992/7-(24)-1) район Хитровской площади отнесен к выявленным объектам культурного наследия «Достопримечательное место «Хитровка» с окружающей застройкой в составе кварталов № 123, 124, 125, 126, 127». Помимо этого Хитровская площадь входит в охраняемый археологический объект культурного наследия «Белый город».

В границах достопримечательного места «Хитровка» помимо вышеупомянутых памятников располагаются и иные объекты культурного наследия:

(Малый Трехсвятительский пер., 10)

Городская усадьба Лопухиных – Кирьяковых – доходное владение Буниных (Хитровский пер., д. 3)

Знаменитый дом «Утюг» на углу Петропавловского и Певческого переулков. Дом был возведен в XIX веке на основе каменных хозяйственных построек усадьбы дворян Свиньиных и перестроен в 1925 г. по проекту известного архитектора И.П. Машкова.