Психология как наука

Введение

В XX столетии психология вступила в период создания научных основ разработки ее важнейших проблем. В настоящее время психология имеет свой особый предмет изучения, свои специфические задачи, свои специальные методы исследования; она располагает сетью психологических учреждений (институтов, лабораторий, учебных заведений, готовящих кадры психологов), журналами и специализированными книжными издательствами. Систематически собираются международные психологические конгрессы, психологи объединяются в научные ассоциации и общества. Значение психологии как одной из важнейших наук о человеке в настоящее время осознается повсеместно. Цель данной работы: сопоставить связь академической и практической психологии и рассмотреть специфику подготовки специалистов-психологов.

Психология как наука

В настоящее время психология представляет собой весьма разветвленную систему наук. В ней выделяется много отраслей, представляющих собой относительно самостоятельно развивающиеся направления научных исследований. Имея в виду этот факт, а также то обстоятельство, что в настоящее время система психологических наук продолжает активно развиваться (каждые 4--5 лет появляется какое-либо новое направление), правильнее было бы говорить не об одной науке психологии, а о комплексе развивающихся психологических наук.

Их в свою очередь можно разделить на фундаментальные и прикладные, общие и специальные. Фундаментальные, или базовые, отрасли психологических наук имеют общее значение для понимания и объяснения психологии и поведения людей независимо от того, кто они и какой конкретной деятельностью занимаются. Эти области призваны давать знания, одинаково необходимые всем, кого интересуют психология и поведение людей. В силу такой универсальности эти знания иногда объединяют термином «общая психология».

Прикладными называют отрасли науки, достижения которых используются на практике. Общие отрасли ставят и решают проблемы, одинаково важные для развития всех без исключения научных направлений, а специальные -- выделяют вопросы, представляющие особый интерес для познания какой-либо одной или нескольких групп явлений. Рассмотрим некоторые фундаментальные и прикладные, общие и специальные отрасли психологии, связанные с образованием.

Общая психология (рис. 1) исследует индивида, выделяя в нем познавательные процессы и личность. Познавательные процессы охватывают ощущения, восприятие, внимание, память, воображение, мышление и речь. С помощью этих процессов человек получает и перерабатывает информацию о мире, они же участвуют в формировании и преобразовании знаний. Личность содержит свойства, которые определяют дела и поступки человека. Это -- эмоции, способности, диспозиции, установки, мотивация, темперамент, характер и воля.

Специальные отрасли психологии (рис. 2), тесно связанные с теорией и практикой обучения и воспитания детей, включают генетическую психологию, психофизиологию, дифференциальную психологию, возрастную психологию, социальную психологию, педагогическую психологию, медицинскую психологию, патопсихологию, юридическую психологию, психодиагностику и психотерапию. Генетическая психология изучает наследственные механизмы психики и поведения, их зависимость от генотипа. Дифференциальная психология выявляет и описывает индивидуальные различия людей, их предпосылки и процесс формирования. В возрастной психологии эти различия представлены по возрастам. Эта отрасль психологии изучает также изменения, происходящие при переходе из одного возраста в другой.

Рис. 1.

Рис. 2.

Генетическая, дифференциальная и возрастная психология вместе взятые являются научной основой для понимания законов психического развития ребенка. Социальная психология изучает человеческие взаимоотношения, явления, возникающие в процессе общения и взаимодействия людей друг с другом в разного рода группах, в частности в семье, школе, в ученическом и педагогическом коллективах. Такие знания необходимы для психологически правильной организации воспитания.

Педагогическая психология объединяет всю информацию, связанную с обучением и воспитанием. Особое внимание здесь обращается на обоснование и разработку методов обучения и воспитания людей разного возраста.

Три следующие отрасли психологии -- медицинская и патопсихология, а также психотерапия -- имеют дело с отклонениями от нормы в психике и поведении человека. Задача этих отраслей психологической науки -- объяснить причины возможных психических нарушений и обосновать методы их предупреждения и лечения. Такие знания необходимы там, где педагог имеет дело с так называемыми трудными, в том числе педагогически запущенными, детьми или людьми, нуждающимися в психологической помощи. Юридическая психология рассматривает усвоение человеком правовых норм и правил поведения и также нужна для воспитания. Психодиагностика ставит и решает проблемы психологической оценки уровня развития детей и их дифференциации.

Изучение психологических наук начинается с общей психологии, так как без достаточно глубокого знания основных понятий, вводимых в курсе общей психологии, невозможно будет разобраться в том материале, который содержится в специальных разделах курса.

Основные проблемы, которыми занимается академическая психология.

1. Изучение качественных (структурных) особенностей психических процессов, как отражений объективной действительности. «Психология, как изучение отражения действительности, как субъективный мир, известным образом заключающийся в общие формулы, -- это, конечно, необходимая вещь. Благодаря психологии я могу себе представить сложность данного субъективного состояния» (И. П. Павлов).

2. Анализ становления и развития психических явлений в связи с обусловленностью психики объективными условиями жизни и деятельности человека.

3. Изучение физиологических механизмов, лежащих в основе психических процессов, поскольку без знания механизмов высшей нервной деятельности нельзя ни правильно понять существо психических процессов, ни овладеть практическими средствами их формирования и развития.

2. Взаимосвязь научной и практической психологии

Психология является, прежде всего, отраслью научного знания, но в то же время она представляет собой и область профессиональной деятельности специалистов-психологов.

Как отрасль науки психология часто называется академической или теоретической психологией (от франц. academisme - теоретическое направление в науке), как область профессиональной деятельности психология называется практической психологией (от греч. praktikos -- деятельный, активный).

Основными сферами деятельности профессионального психолога являются как академическая психология, и практическая психология (рис. 3).

Рис. 3.

Академическая, или теоретическая, психология представляет собой область психологии, ориентированную на получение новых знаний о законах и закономерностях развития психики. Академическая психология занимается поиском и теоретической систематизацией объективных знаний о психической деятельности и поведении человека и животных, создает научное описание и объяснение фактов и явлений психики. Теоретическая психология как отрасль научного знания является достаточно молодой наукой, хотя имеет древние философские корни. Психология оформилась в самостоятельную область научного знания лишь в конце XIX века, ее признание связано не только с появлением первых доказательных психологических теорий, но и с успехами экспериментальных исследований. В 1879 году немецким психологом и философом Вильгельмом Вундтом в Лейпцигском университете была открыта первая психологическая лаборатория. Лаборатория экспериментальной психологии В. Вундта была затем преобразована в институт, который долгие годы был важнейшим центром научной психологии. За короткий период своего существования психологическая наука проделала большой путь, накопила значительное научное содержание.

Большую роль в этом процессе сыграло развитие научных методов психологического исследования. Первым специфически психологическим методом в истории психологии был метод интроспекции (от лат. intrфspectвre ? смотреть внутрь), представлявший собой исследование психологом собственного психического опыта, содержания собственного сознания путем внутреннего наблюдения. На современном этапе своего развития психология имеет большое число объективных методов, которые во многом определяют содержание и направления психологических исследований. Среди основных психологических методов наибольшую значимость имеют такие методы как наблюдение, эксперимент, опросные методы, изучение продуктов деятельности, психодиагностические методы.

Наблюдение в психологии? это целенаправленное изучение психических явлений на основе непосредственного восприятия действий человека, форм его поведения и деятельности, различных внешних проявлений в естественных ситуациях. Метод наблюдения позволяет собрать множество интересных для исследователя фактов, большой объем информации, получить общее представление об изучаемом явлении. Для некоторых групп испытуемых наблюдение является наиболее желательным методом исследования (изучение младенцев, людей с измененными состояниями сознания).

Эксперимент является основным, ведущим методом психологии, представляющим собой сбор фактического материала в специально организованных условиях, регламентированное изучение психический явлений, форм поведения и деятельности. Преимуществом эксперимента как метода психологического исследования является возможность многократного повторения изучаемого явления.

К опросным методам в психологии относятся беседа, анкетирование, интервью, опросник. Во всех методах этой группы психолог выявляет необходимую информацию путем постановки специально подобранных вопросов. Вопрос должен быть понятен испытуемому, поэтому он должен быть достаточно коротким, не содержать специальных терминов, быть внутренне непротиворечивым.

Метод анализа продуктов деятельности (праксиметрический метод, архивный метод), основан на изучении различных материальных результатов деятельности человека (сочинение, рисунок, изготовленный предмет). Использование анализа продуктов деятельности основано на том, что в них проявляется отношение человека к самой деятельности, отражается уровень развития его способностей, усвоения знаний, умений и навыков.

Наблюдение, эксперимент, опросные методы и анализ продуктов деятельности являются так называемыми исследовательскими методами, не требующими жесткой регламентации процедуры проведения и обработки результатов. Психодиагностические методы (тесты, проективные методы, личностные опросники), напротив, основаны на строгом ограничении процедуры исследования, обработки и интерпретации результатов, проходят обязательную стандартизацию на больших выборках испытуемых.

Тесты являются, наверное, самыми знаменитыми психологическими методиками, к ним относятся тесты интеллекта и тесты способностей и достижений. Наиболее известными современными тестами интеллекта являются шкалы измерения интеллекта Д. Векслера, тест структуры интеллекта Р. Амтхауера, прогрессивные матрицы Дж. Равена, тесты интеллекта Г. Айзенка, а также тесты диагностики креативности Дж. Гилфорда и Е. Торренса.

Личностные опросники, также, как и нестандартизированные опросные методы, состоят из вопросов или утверждений, для которых испытуемый выбирает вариант из нескольких предложенных ответов. Среди психологов заслуженной популярностью пользуются такие профессиональные личностные опросники как личностный опросник Р. Кеттела (16 PF), Миннессотский многофакторный личностный опросник (MMPI), опросник реактивной и личностной тревожности Ч. Спилбергера, опросник личностных акцентуаций Ф. Шмишека, опросники Айзенка (EPQ и EPI) и другие. психолог учебный обучение

Проективные методы направлены на выявление индивидуальных особенностей отражения действительности, системы субъективных смыслов и значений в восприятии мира личностью. Среди проективных методов наиболее известны такие как тест Г. Роршаха, требующий от испытуемого структурирования неопределенного стимульного материала, придания ему субъективного смысла; Тематический апперцептивный тест (ТАТ), основанный на истолковании изображенной ситуации; тест «Дом-дерево-человек» Дж. Бука, тест «Нарисуй человека» К. Маховер, применяющие анализ рисунка, который делает испытуемый и другие.

В настоящее время все большее распространение получают компьютерные варианты классических психодиагностических методик. Преимуществом их компьютерного применения является быстрая обработка и представление результатов, доступные и простые средства статистического анализа, а также долговременное хранение данных в любой удобной для исследователя форме.

Психологические методы обеспечивают многие направления психологических исследований, способствуют накоплению разносторонних результатов, обобщение которых ложится в основу выявления психологических закономерностей.

Кроме того, все большее значение приобретают относительно недавно появившиеся отрасли психологической науки, число которых постоянно растет. Они выделяются из традиционных направлений исследований, приобретая собственный предмет и содержание.

Число отраслей психологической науки постоянно растет, поскольку психология накапливает и систематизирует все новые данные, по-новому подходит к решению традиционных проблем изучения психики человека. Широкие потребности в психологическом знании порождают новые междисциплинарные области (психолингвистика, этнопсихология, психофармакология, космическая психология, психология компьютеризации и другие).

Практическая психология направлена на применение полученных в теоретической психологии знаний на практике, в работе с людьми. Поэтому иногда ее называют прикладной психологией. Не все полученные в теоретических исследованиях знания могут быть использованы в области практической психологии, поэтому ее разделы не соответствует отраслям теоретической психологии. Основными направлениями практической психологии являются психологическое консультирование, психологическая коррекция, психотерапия, психологическая диагностика и психологическое просвещение.

Психологическая диагностика как вид деятельности психолога представляет собой изучение индивидуально-психологических и индивидуально-психофизиологических особенностей человека, выявление различных качеств, психологических и психофизиологических особенностей, черт и свойств личности с помощью специальных методик и приемов. Психодиагностика служит начальным звеном любой психологической работы с людьми, поскольку на ее основе разрабатываются программы коррекции, направления консультирования, мероприятия по психологическому просвещению. А.Ф. Ануфриев и С.Н. Костромина считают, что психодиагностика определяет успешность протекания других видов деятельности практического психолога. Отмечается также, что психодиагностика во многом основывается на опыте и интуиции практического психолога.

Психодиагностическая деятельность практического психолога предполагает значительную ответственность психолога за соблюдение требований к процедуре исследования, обработке и истолкованию полученных результатов. Овладение той или иной психодиагностической методикой означает не только накопление опыта работы с ней, но и усвоение определенной психологической теории, на которой основана разработка методики.

Психологическое консультирование является направлением работы психолога по оказанию психологической помощи в процессе специально организованного взаимодействия (беседы) в условиях тесного эмоционально-личностного контакта с человеком, установления доверительных отношений. Психологическое консультирование направлено на разрешение конкретной психологической проблемы, психологических трудностей, связанных с общением, межличностными отношениями, с особенностями жизненных ситуаций и возрастными этапами развития личности. Главная цель консультирования заключается в том, чтобы помочь человеку понять причины трудностей, поддержать самостоятельный поиск личностью адекватных путей выхода из сложной или критической ситуации.

Психологическое консультирование охватывает различные сферы и может быть педагогическим, организационным, профориентационным. Консультирование может быть индивидуальным и групповым, очным и заочным.

Психологическая коррекция - это направление деятельности психолога по устранению и профилактике отклонений в познавательной и личностной сфере, и работа по развитию способностей и возможностей человека. Психолог также раскрывает источники и причины отклонений. В психокоррекции большое внимание придается различным аспектам психологического воздействия на личность, часто с помощью специальных приемов и техник (от англ. technique ? техника (исполнения), мастерство), используемых психологом в индивидуальной или групповой работе с людьми.

Психологическое просвещение представляет собой распространение научных психологических знаний среди широких слоев населения. Как правило, психологическое просвещение затрагивает интересные и необходимые практически для всех людей знания о закономерностях возрастного развития личности, об особенностях общения между людьми в различных группах (в семье, рабочих коллективах, неформальных объединениях), о воспитании и обучении детей. Психологическое просвещение проводится в виде различных форм психолого-педагогической работы с людьми. Такими формами могут быть популярные лекции и беседы, открытые семинары, тематические уроки для школьников, выступления на педсоветах и методических объединениях учителей, на родительских собраниях в школе, доклады и сообщения в других организациях, тематические выставки психологической литературы, выпуск стенгазет, организация кружков, клубов и лекториев, и другие.

В качестве отрасли науки, студенты изучают теоретическую психологию в виде системы учебных дисциплин. Особенности практической психологии как сферы деятельности психолога становятся понятными во всех деталях лишь после окончания учебного заведения, с началом самостоятельной профессиональной деятельности, хотя с отдельными ее элементами студенты-психологи знакомятся в ходе теоретического обучения и учебных практик.

По замечанию Е.А. Климова, между академической и практической психологией «существует полезное (с точки зрения перспектив развития науки в целом и психологического образования в частности) противоречие между теорией и практикой», которое порождает тесную взаимосвязь и взаимозависимость между ними (рис. 4).

Рис. 4.

Характеризуя отношения между теоретической и практической психологией, Ф.Е. Василюк отмечает, что в гуще психологической практики возникает жизненная потребность в психологической теории, и психологическая практика, в свою очередь, может стать краеугольным камнем психологии как науки.

Психологи-профессионалы работают в разных областях народного хозяйства, на различных рабочих местах. Поэтому неодинаковы выполняемые ими функции и содержание профессиональной деятельности, специфика работы психолога определяется типом профессиональной специализации.

Классификация психологических профессий может быть проведена по различным основаниям: по отношению к основным сферам деятельности психолога (академической и практической психологии) и по отношению к существующим отраслям психологии.

1. Психологические профессии по отношению к академической и практической психологии. В соответствии с выделением в качестве сфер деятельности психолога академической и практической психологии, психолог-профессионал может работать преимущественно в одной из этих областей. В сфере академической психологии, психолог может быть теоретиком-исследователем, научным работником. Психологи-теоретики занимаются научными исследованиями, они работают в научно-исследовательских институтах, лабораториях в должности научных сотрудников. В нашей стране работают два государственных научно-исследовательских института, занимающихся психологическими исследованиями: Психологический институт РАО и Институт психологии АН РФ. Психологические научно-исследовательские лаборатории открываются не только в научно-исследовательских институтах психологического профиля, но и в смежных областях. Кроме того, значительное число таких лабораторий работает в высших учебных заведениях, которые, помимо обучения студентов, как уже упоминалось, занимаются научно-исследовательской деятельностью.

В сфере практической психологии психолог непосредственно работает с людьми, используя специальные психологические знания и методики, приемы, техники. Практическими психологами являются школьные психологи, семейные психологи-консультанты, психологи-консультанты в центрах психологической помощи и других организациях. Чрезвычайно востребованы в настоящее время психологи - специалисты в области тренинговой работы, занимающиеся поведенческими тренингами («тренеры» для ведения тренингов продаж, тренингов для повышения квалификации персонала и др.).

В последнее время практических психологов с высшим психологическим образованием все чаще приглашают на работу, связанную с управлением персоналом, отбором, проведением собеседований с кандидатами на должности, комплексной оценкой персонала всех уровней, для психологического сопровождения персонала организаций. В этом случае психологи работают совместно с менеджерами по работе с персоналом, сотрудниками отделов кадров. Кроме того, практические психологи в организациях занимаются психологическим обеспечением деятельности сотрудников, созданием благоприятного психологического климата, реализацией программ обучения для сотрудников, оказывают помощь в процессе вхождения новых сотрудников в сложившийся коллектив организации, разрабатывают рекомендации для административных работников по управлению персоналом.

Между теоретической и практической сферами деятельности психолога не существует непроницаемой границы. Нередко современные психологи, занимаясь теоретическими исследованиями, одновременно ведут практическую работу в каком-либо учреждении или организации, работают консультантами, школьными психологами, ведут тренинги. Практические психологи, в свою очередь, накопив интересные и значимые результаты в своей работе, обобщают их в виде теоретических научных трудов, которыми могут быть диссертационные исследования, научные статьи и книги, выступления на научных конференциях и семинарах.

Промежуточное положение между психологами-теоретиками и психологами-практиками занимает психолог-преподаватель. Преподаватель психологии, с одной стороны, работает с людьми, однако предметом его деятельности является передача теоретических знаний обучающимся. В связи с этим в своей работе преподаватель психологии выполняет педагогические функции, занимается педагогической деятельностью. В качестве преподавателя психолог может работать в высших, средних специальных и профессионально-технических учебных заведениях, в учебных планах которых имеются какие-либо психологические дисциплины. Например, в педагогических вузах на всех факультетах, занимающихся подготовкой учителей, студенты изучают общую, социальную, возрастную и педагогическую психологию. Помимо перечисленных дисциплин, при получении специальности 030800 - «Изобразительное искусство», студенты слушают такие курсы как «Основы психологии семьи и семейного консультирования» и «Психология личности». На специальности 061500 - «Маркетинг» читается курс «Социология и психология управления». Таким образом, освоение будущей профессии по многим направлениям подготовки требует изучения психологических дисциплин, для чтения которых нужны психологи? преподаватели психологии.

В последнее время психология в качестве учебного предмета вводится и в средних школах. В нашей стране психология была школьным предметом с начала XIX века (1804 г.) до начала XIX века (1917 г.), затем с 1947 года и почти до конца пятидесятых годов XX века. Сейчас эта традиция возобновляется, но в учебные планы общеобразовательной школы психология еще не вошла. Можно предположить, что в скором времени в школах появится учитель психологии, который будет вести соответствующий учебный предмет. За рубежом психология также преподается в средней школе. Например, в школах Великобритании активно вводятся учебные предметы, имеющие психологическое содержание (курс по самосознанию для подростков и другие дисциплины).

Следующим основанием классификации психологических профессий является их разделение в зависимости от того, с какой именно психологической наукой преимущественно связано содержание профессиональной деятельности психолога.

Понятие «психология» имеет как научный, так и житейский смысл. В первом случае оно употребляется для обозначения соответствующей научной дисципли­ны, во втором - для описания поведения или психических особенностей отдель­ных лиц и групп людей. Поэтому в той или иной степени каждый человек знако­мится с «психологией» задолго до ее систематического изучения.

Чем же отличаются житейские психологические знания от научных? Существует пять таких отличий.

1) Первое: житейские психологические знания, конкретны; они приурочены к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам. Житейские психологические знания характеризуются конкретностью, ограниченностью задач, ситуаций и лиц, на которые они распространяются.

Научная же психология, как и всякая наука, стремится к обобщениям. Для этого она использует научные понятия. Отработка понятий - одна из важнейших функций науки. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения. Научные понятия четко определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы.

2). Второе отличие житейских психологических знаний состоит в том, что они носят интуитивный характер. Это связано с особым способом их получения: они приобретаются путем практических проб и прилаживаний.

Подобный способ особенно отчетливо виден у детей. Уже упоминалось об их хорошей психологической интуиции. А как она достигается? Путем ежедневных и даже ежечасных испытаний, которым они подвергают взрослых и о которых последние не всегда догадываются. И вот в ходе этих испытаний дети обнаруживают, из кого можно "вить веревки", а из кого нельзя.

В отличие от этого научные психологические знания рациональны и вполне осознанны. Обычный путь состоит в выдвижении словесно формулируемых гипотез и проверке логически вытекающих из них следствий.

3). Третье отличие состоит в способах передачи знаний и даже в самой возможности их передачи.

В науке знания аккумулируются и передаются с большим, если можно так выразиться, КПД. Накопление и передача научных знаний возможна благодаря тому, что эти знания кристаллизуются в понятиях и законах. Они фиксируются в научной литературе и передаются с помощью вербальных средств, т. е. речи и языка, чем мы, собственно говоря, и начали сегодня заниматься.

4). Четверное различие состоит в методах получения знаний в сферах житейской и научной психологии. В житейской психологии мы вынуждены ограничиваться наблюдениями и размышлениями. В научной психологии к этим методам добавляется эксперимент.

5) Пятое отличие, и вместе с тем преимущество, научной психологии состоит в том, что она располагает обширным, разнообразным и подчас уникальным фактическим материалом, недоступным во всем своем объеме ни одному носителю житейской психологии.

Итак, обобщая, можно сказать, что разработка специальных отраслей психологии является Методом (методом с большой буквы) общей психологии. Такого метода лишена, конечно, житейская психология.

Таким образом, житейская психология - это психологические знания, почерпнутые людьми из обыденной жизни.

Научная психология – это устойчивые психологические знания, полученные в процессе теоретического и экспериментального изучения психики людей и животных.

Научная и житейская психология не являются антагонистами, они сотрудничают, дополняют друг друга. Т.е. научная психология, во-первых, опирается на житейский психологический опыт; во-вторых, извлекает из него свои задачи; наконец, в-третьих, на последнем этапе им проверяется.

Житейская и обыденная психология	Научная психология	Практическая психология
Объект конкретен	Объект исторически изменялся	Объект в каждом конкретном случае реален
Знания конкретны, приурочены к конкретным ситуациям	Знания стремятся к обощению	Обобщенные знания предельно конкретизируются
Характеризуются ограниченностью задач и лиц, на которые распространяются	Поиск общих тенденций и закономерностей развития личности	Отрефлексирование научных знаний и соотнесение с реальным поведением конкретного человека
Носят интуитивный характер	Рациональны и вполне осознанны	Осознанны
Передаются с трудом и в незначительной степени	Знания аккумулируются и передаются	Знания обобщаются и передаются
Методы ограничены	Множество методов	Совокупность различных методов
Материал ограничен, не происходит накопление	Располагает обширным материалом, который накапливается и осмысливается в специальных отраслях психологической науки	Располагает обширными знаниями, которые используют, исследуя конкретную жизненную ситуацию конкретного человека
Язык изложения ненаучный, понятный всем	Специфический язык изложения	“Перевод” научных знаний на язык понятный человеку
Проверка на достоверность собственным опытом	Проверка на достоверность с помощью специальных методов	Главный показатель - решены ли проблемы, которые беспокоили клиента
Рассматривается конкретный человек в конкретной ситуации	В каждом направлении изучается одна сторона личности человека	Рассматривается личность в целом
Нет концептуального аппарата	Концептуальный аппарат служит для объяснения психологических феноменов и для коммуникации внутри научного сообщества	Концептуальный аппарат предназначен для понимания проблем клиента и заказчика и для коммуникации с ним же

Сегодня можно выделить два подхода к рассмотрению психологии. Одним из них, научным, занимаются специалисты-психологи. В него входят академическая, прикладная и практическая психология.

Продукт академической и прикладной психологии - исследование проблемы с последующими рекомендациями по их решению, практической - воздействие с целью решения психологической проблемы.

В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев выделяют два по­нимания «практической психологии»:

1) практическая психология как «прикладная дисципли­на», особенностью которой является «ориентация на акаде­мическую исследовательскую психологию естественнонауч­ного типа»;

2) практическая психология как «особая психологиче­ская практика», где главная ориентация не на исследование психики, а на «работу с психикой».

Практическая психология - психология, направленная на практику и ориентированная на работу с населением: занимающаяся просветительской работой, предоставляющая населению психологические услуги и психологические товары: книги, консультации и тренинги.

Другой подход - так называемая житейская психология. Представления о ней формируются на основе повседневного общения с другими людьми. Суть житей­ской психологии в том, чтобы объяснить проблему через внешние обстоятельства, а решить ее надо, соответственно, через изменение этих внешних факторов.

Научная психология считает наоборот: внешние обстоятельства жизни человека являются следствием внутренних психологических причин. Поэтому, если человек хочет разобраться в свой жизни, то ему надо сначала познакомиться с особенностями своей психики. Психолог работает в невидимом субъективном мире, который от этого не менее реален, чем объективный. На этом уровне другая логика.

В.В.Козлов, Ярославль

«Нет психологии, есть попытки ее интерпретации»

В 2007 году возникла некоторая новая классификация направлений психологии, которая принадлежит выдающемуся современному психологу А.В.Юревич. К известной классификации академической и практической направлений психологии профессор Юревич добавил поп психологию, а автора этой статьи отнес к ее яркому представителю.
Вне сомнения, ничего обидного в том, чтобы быть поп-психологом, нет. Нам важно, если быть представленным в этом направлении в виде явной фигуры, иметь ясность понимания этой идентичности.
Чтобы четко разграничить три территории (академической, практической и поп психологий), нам нужно однозначно определить сами эти понятия.
К большому сожалению, эти определения отсутствуют в статье А.В.Юревич, но из текста явно следует, что академическая психология является научной, предтечами практической психологии являются Дейл Карнеги и Владимир Леви, а ярким представителем современной практической психологии Николай Козлов.
Эпитет научный, на мой взгляд, не является базовым признаком академической науки, в том числе и академической психологии. Сколько было в двадцатом веке лженаучных буржуазных направлений психологии, которые на самом то деле оказались более академичными и научными, чем многие теоретические построения «самой научной и передовой материалистической».
По этой причине, на мой взгляд, необходимо строго логически определить, что скрывается за понятиями академическая психология, практическая психология и поп психология.
Понятие академической психологии ассоциировано в советской и российской психологии больше с эпитетами «государственная», «научная», «исследовательская», «соотносимая с мнением большинства», «общепризнанная». Высшим знаком признания «академичности» идеи, концепции является или принятие автора в «большую» академию или его официальная публикация в толстых центральных журналах изданий этой академии.
Таким образом, академическая психология - это система теорий, методов и исследований, признанная большинством научного сообщества и утвержденная в качестве эталона экспертным сообществом государственной академии или другой научной специализированной отраслевой головной организацией.
В любом государстве такое положение дел является проявлением научной корпоративной идеологии, единой точки понимания истины, правды, научности, монополию на объективное знание.
Логика государственной академичности имеет большую предысторию. Изначально академии, в значении ученых сообществ, были или частные, так называемые свободные академии, или основанные и содержимые за счет государства публичные институты. Их объединяло одно общее качество - что занимаются наукою они не для практических целей, а для ее самой.
Первою академиею подобного рода основал Птолемей.
Но общий флер академичности, их дух элитарности внесли, вне сомнения, еврейские академии в Палестине, в Месопотамии и Вавилонии (1 век нашей эры). Именно талмудическая ученость, приверженность и строгость в следовании Торе, претензии на правильное понимание и интерпретацию Закона, затем стали идеологическим стержнем, духом и стилем Академий.
Пальма первенства в интеграции «учености» и государства принадлежит Франции. Академия получила важное значение после того, как Гишелье в 1635 г. превратил скромное частное общество в национальное учреждение, Academie Francaise, которая впоследствии, во время революции, была соединена с другими родственными учреждениями под общим названием Institut de France. Это блестяще содержимое на счет государства, но подвергавшееся сильному влиянию правительства и двора, национальное учреждение оказывало глубокое влияние на развитие общественной мысли во Франции. По образцу его впоследствии стали устраиваться академии в столицах остальных европейских государств, из которых некоторые также получили характер национальных центральных институтов (в Мадриде, Лиссабоне, Стокгольме и Петербурге). В России план Императорской Академии Наук был составлен еще Петром Великим и выполнен в 1725 г.
В некотором смысле ситуация в академии и академичности с тех времен не сильно изменилась.
Как две тысячи лет назад, так и сегодня, наиболее популярна «талмудическая ученость» - особенно в гуманитарных науках: миллионная армия адептов академичности занимаются наукою не для практических целей, а для ее самой. Их бесконечная оторванность от жизни является при этом основой их бесконечной гордыни.
Вне сомнения, у многих академических подразделений в современных государствах есть практическая направленность, и исследования этих ученых весьма востребованы обществом. Они часто далеки от постулируемой научности. Более того – она их не интересует. Объявление их «академиками» в основном прагматично. Именно они демонстрируют современному обществу, что наука может быть полезной, и, что, в конце концов, общество может не из милосердия содержать бесполезных интеллектуальных нарциссов с академическими значками.
Во времена, когда «Бог умер», академическая наука должна была сконцентрирована на социальных вопросах, в центре которых стоял человек и его насущные проблемы, потребности, интересы: чистая наука трансформировалась в социально-политическую силу. Изменилась функция академической науки: исследование, интерпретация, интеграция интеллектуальных достижений социального сознания.
Но эта функция могла проявить востребованность академической науки только в том случае, если способствовала эффективному решению текущих и фундаментальных проблем, стоящих перед отдельным индивидуумом, социальными сообществами и человечеством в целом.
Российская академическая наука успешно реализовалась в решении трех базовых задач науки:
практической (удовлетворение экономических, технологических, военных потребностей государства);
идеологической (формирование массового сознания в русле маркистско-ленинской философии);
эталонной (формирование методологических основ материалистической науки и жестких критериев научности).
В условиях тоталитарного общества эти функции реализовывались полностью и достаточно однозначно.
Академическая психология вслед за «большой» наукой успешно претворяла в жизнь те же функции.
Не нужно думать, что ситуация за последние 20 лет изменилась. Несмотря на высокую динамичность социальных процессов, функции академической психологии не изменились, как и не изменилось содержание, базовая методология, застрявшая в картезианском линейном детерминизме.
Академическая психология никогда не была способна оказывать на жизнь личности и групп значимого влияния. Не потому, что академические теории не содержали истины или были непригодны как системы. Их рассудочность, интеллектуальность привели к тому, что они имеют только теоретическую ценность. То, что рождено рассудком, может питать только рассудок.
Ситуацию, наглядно демонстрирующую это, можно назвать ситуацией зазора между двумя мирами: миром академической научной психологии и миром практической психологии. Известно, как мало психология может помочь в ряде наисущественнейших областей человеческой жизни, сколь велика нужда в элементарной психологической помощи, консультации, психологической культуре отношений. Более того – насколько беспомощны сами академические психологи в любой более или менее сложной жизненной ситуации.
Культура практической психологической помощи не обеспечивается ни университетским образованием, ни учеными степенями. Она закладывается с раннего детства и развивается таинственными путями, которые очень сложно воспроизвести намеренно, и очень трудно получить знание об этих путях, на основе которого можно было бы излечить болезни человеческих отношений.
Вспомним ситуацию, которая уже много столетий очерчивает проблему взаимосвязи академической научной психологии и практических психологических знаний в европейской культуре. Известно, что Р.Декарт - великий философ и один из основателей европейской науки, европейского рационализма - считал, что такой науки, как психология нет и быть не может. Наше знание о душе имеет принципиально вненаучную природу и не может стать предметом теоретического научного мышления. Источником этого знания, по Декарту, является практический опыт, мы набираем его, "вращаясь в свете, путешествуя и т.д.
Другой великий мыслитель – И. Кант, считал, что научная психология либо невозможна, либо неинтересна, бессодержательна. Такая психология способна выражать столь ничтожную часть человеческого опыта, что не имеет никакой практической пользы.
Опуская множество менее известных имен, напомню позицию Фрейда, который утверждал, что психоанализу невозможно научиться: настоящий психоаналитик столь же редок, как настоящий художник, ученый, и т.д.
И, наконец, приведем свидетельство Э.Берна, известного современного психолога, основателя трансактного анализа. Он писал, что практические психологические знания пятилетнего ребенка намного превышают теоретические познания профессора психологии.
Мы должны констатировать странную ситуацию: ничтожество и невостребованность наших научных академических психологических знаний, с одной стороны, и безбрежная область практической психологии, с другой.
Существует зазор между двумя мирами – академической научной психологии и практической психологии. Он очерчивает необъятную область практических умений, которые психологическая наука неспособна адекватно описать в своем понятийном аппарате. Академическая психология мало, что может дать для понимания ряда ключевых практических задач, стоящих перед человеком: самосовершенствования, самоизменения, осмысления мира и своего места в нем. Эта диспропорция принципиальна и связана с основополагающими установлениями классической науки, в том виде как мы ее понимаем сегодня. Дело в том, что эти установления были проведены так, что все наши знания о природе с этих пор имеют цену: незнание о мире души, сознания, личности.
Практическая психология - система методов, практик, умений, навыков, психотехник, направленных на преобразование социальных объектов: восстановление целостности сознания, психической организации, деятельности личности, а также воздействие на состояние, установки, ценности малых и больших групп.
Мы понимаем, что любое определение ограничивает, но при этом не ограничивается как парадигмальная принадлежность практической психологии, так и предметная направленность. Спектр проблем, которыми занимается практическая психология, воистину глобален: внутригрупповые конфликты, проблема формирования команд, политические выборы, неустроенность личной жизни, неурядицы в семье, проблемы адаптации, имиджелогия, психолого-педагогические проблемы в школе, недостаток уверенности в себе и самоуважения, фрустрация при принятии решений, экзистенциональная пустота, трудности в завязывании и поддержании межличностных отношений, возрастные и ситуативные кризисы и т. п. Список можно продолжать бесконечно, т.к. он отражает все возможное многообразие современной жизни общества и человека в обществе.
Нам предстоит пересмотреть свои взгляды на стратегию практической психологии и личностного роста. Это не тривиальный вопрос. Существует масса направлений практической психологии, масса практических психологов, и каждая школа имеет свои, подчас прямо противоположные взгляды на то, откуда берутся проблемы, что с ними делать и предлагает свой стиль работы с клиентом. И, разумеется, каждая из этих школ представляет свою позицию как научное.
Представьте себе человека, страдающего от ситуативного кризиса, который идет сначала к бихевиористу, а потом к психоаналитику, затем к телесноориентированному терапевту. И опять-таки, что произойдет с человеком, обращающимся последовательно к представителям разных направлений психоанализа? Странно, но факт, что никого не беспокоит отсутствие единообразия, целостной картины в практической психологии при утверждении о строгой научности всех парадигмальных подходов.
По мнению А.В. Юревич, поп-психология является третьей глобальной социодигмой в психологии, не сводимой к двум другим - к исследовательской (академической) и к практической психологии, а ее основными источниками явля¬ются:
1) академическая психология,
2) практическая психология,
3) эзотерика,
4) здравый смысл.
А.В.Юревич относит автора этой статьи к лидерам поп-психологии, что, вне сомнения, отчасти вполне справедливо.
Во-первых, через тренинги и семинары автора статьи прошли более 16 тысяч человек. Это и вправду много, это уже народ, отражающий и социально-демографический, и половозрастной, и профессиональный состав России.
Во-вторых, среди направлений, которые существуют в интегративной парадигме психологии, все четыре источника присутствуют явно.
В-третьих, интегративная психология, так же как и социодигма поп-психологии, обращена к массовому сознанию и принцип «доступности карты психического» является важным для ее теоретических построений.
На наш взгляд, наука - это не только система принципов, приемов и средств теоретического познания действительности, но также и практического воздействия на нее. Знание является «реализованной силой» в той мере, насколько оно может служить потребностям общества и личности. Психология должна быть «соизмерена» обыденностью человеческого существования и инструментально адаптирована к его проблемам жизни в обществе. Именно это является условием ее эффективности.
Тем не менее, между психологическим и интегративным видением человека существует глубокое различие.
Психологическая парадигма (как в теоретическом, так и в практическом аспектах) в конечном итоге укоренена в механистическом видении (будь то физиологическая, бихевиористическая или психоаналитическая схема). Она работает с аналитической картиной психики.
Интегративная модель, как на объяснительном, так и на воздействующем уровнях укоренена в целостном, органическом, голографическом видении. Она работает с целостными, гештальтными состояниями.
Мировоззренческим оком интегративной методологии является принцип целостности, который подразумевает понимание психики как чрезвычайно сложной, открытой, многоуровневой, самоорганизующейся системы, обладающей способностью поддерживать себя в состоянии динамического равновесия и производить новые структуры и новые формы организации.
Понятия «целостный подход», «целостная личность» использовались давно и разными направлениями и школами психологии: от гештальт и гуманистической психологии до отечественных направлений (культурно-исторический, деятельностный подходы и т.д.). Вероятно, сами понятия “цель” и “целое” этимологически связаны (по-гречески τελός – свершение, завершение; окончание, высшая точка, предел, цель; τελειός – законченный, полный, свершившийся; окончательный, крайний, совершенный). Достижение цели одновременно означает и завершение действия, замыкание круга, восхождение к полноте, совершенству, красоте.
Цель достигается тогда, когда оказывается построенным совершенное симметричное целое. Только в настоящее время, на рубеже веков, когда знания о психике человека пополняются не только за счет чисто научных исследований (в общем понимании этого), а еще и за счет существовавших всегда в качестве скрытых эзотерических знаний, можно говорить о более целостном понимании того, что такое человек и его сознание. И в этом смысле задача психолога (неважно, какой социодигматической принадлежности), которая пытается понять интегративную методологию, состоит в том, чтобы научиться воспринимать принципиально неаналитические, целостные образования.
Интегративная психология связана, прежде всего, с духовными практиками, с человеком развивающимся, с созданием для человека новых зон свободы через психотехническое освоение мира. В этом процессе впервые создаются новые возможности действий и обстоятельства, новые свободные пространства, которые, по сути, являются инструментами дальнейшего развития. И каждую следующую зону свободы нужно вновь завоевывать творческими актами, а не манипулятивными или репродуцирующими действиями.
Неудачные попытки провести различие между духовностью и религией, по всей видимости, являются самым главным источником неправильного понимания связи между академической психологией и религией. Духовность основывается на непосредственных переживаниях необычных измерений реальности и не обязательно требует того, чтобы контакт с божественным осуществлялся в особом месте или через официально назначенного человека. Он подразумевает совершенно особые отношения между индивидом и космосом и по сути своей является личным делом человека.
Мистики основывают свои убеждения на эмпирических свидетельствах. Они не нуждаются в церквях и храмах: среда, в которой они переживают священные измерения реальности, включая свое божество – это их тело и природа, а вместо официального священника им требуется поддерживающая группа соискателей или же руководство учителя, который обладает большим опытом во внутреннем путешествии, чем они сами.
Истоком всех великих религий послужили провидческие переживания их основателей, пророков, святых, и даже обычных последователей. Все величайшие духовные писания (Веды, Упанишады, буддийский палийский канон, Библия, Коран, Книга Мормонов и многие другие) основаны на непосредственных личных откровениях. Как только религия становится организованной, она совершенно утрачивает связь с духовным истоком и превращается в светский институт, использующий духовные нужды человека, не удовлетворяя их. Вместо этого она создает иерархическую систему, сосредоточенную на власти, контроле, политике, деньгах, обладании и на других мирских интересах.
Самым главным препятствием в изучении духовных переживаний (то, что Юревич обозначает как эзотерику), является тот факт, что академическая психология находится во власти материалистической философии и методологии, и ей недостает истинного понимания религии и духовности. В подчеркнутом отвержении религии они не проводят различий между примитивными верованиями народов или буквальными фундаменталистскими толкованиями священных писаний и тщательно разработанными мистическими традициями или духовными философскими учениями Востока.
Академическая психология огульно отрицала любые духовные понятия и виды деятельности, включая даже те, которые не протяжение многих веков основывались на систематическом интроспективном исследовании психики. Во многих из великих мистических традиций разработаны особые методы вызова духовных переживаний, и достигнуто соответствие наблюдений теоретическим выводам не хуже, чем в современной академической психологии.
Не нужно думать, что, говоря о духовных практиках, мы имеем в виду только медитации, депривационные техники, аскезу или молитву. В современных условиях труд, учеба, являются методами самосовершенствования, трансформации, служения и достижения пиковых, творческих состояний сознания.
Сложность предмета интегративной психологии заключается в том, что личность, ее содержание, не определяется лишь набором характерологических черт или неким проблемным состоянием. Как правило, за проблемами стоят более глубокие неосознаваемые структуры (гештальты, СКО, подавленные целостности, субличности, скрипты и т. п.). Более того, с интегративной точки зрения, они являются одновременным следствием всей психической реальности, включающей не только персональные, но и интерперсональные и трансперсональные мегаструктуры.
Интегративная методология исходит из постулата, что человек - существо целостное, т. е. самостоятельное, способное к саморегуляции и развитию. Но человек - не единственная целостная сущность в мире. Все в природе обладает целостностью, сама природа целостна и представляет собой иерархию, в которой каждый элемент является "целым" по отношению к своим частям и "частью" по отношению к большему целому. Оба эти аспекта существования: и часть, и целое – должны быть выражены полноценно для осуществления потенций любого существа. Отсюда понятна тяга человека выйти за свои пределы, трансцендировать, быть, чувствовать, осознавать себя частью мироздания.
Принципиальный интегративный тезис состоит в том, что мир - это не сложная комбинация дискретных объектов, а единая и неделимая сеть событий и взаимосвязей. И хотя наш непосредственный опыт, кажется, говорит нам, что мы имеем дело с реальными объектами, на самом деле, мы реагируем на сенсорные преобразования объектов или сообщения о различиях. Как доказывает в своих работах Грегори Бэйтсон, мышление в терминах субстанции и дискретных объектов представляет собой серьезную эпистемиологическую ошибку. Информация течет в цепях, которые выходят за границы индивидуальности, и включает все окружающее. Таким образом, при интегративном взгляде на мир акцент смещается от субстанции и объекта к форме, паттерну и процессу, от бытия к становлению. Структура - продукт взаимодействующих процессов, не более прочный, чем рисунок стоячей волны при слиянии двух рек. Согласно интегративному подходу, Вселенная подобна живому организму, органы, ткани и клетки которого имеют смысл только в их отношении к целому.
Общий смысл интегративного подхода заключается в том, что психика человека является многоуровневой системой, обнаруживающей в личностно структурированных формах опыт индивидуальной биографии, рождения, а также безграничного поля сознания, трансцендирующего материю, пространство, время и линейную причинность. Сознание является интегрирующей открытой системой, позволяющей объединять различные области психического в целостные смысловые пространства.
Целостность личности подразумевает учет всех ее проявлений (по крайней мере, тех, которые уже описаны, возможно, изучены, но не до конца объяснены): биогенетических, социогенетических, персоногенетических, интерперсональных и трансперсональных (последние два, на наш взгляд, включают ряд особенностей, еще мало принимаемых официальной наукой, но уже не отрицаемых как несуществующие). Если говорить о существовании такой личности, то она существовала века и существует в наше время (независимо от научных измышлений и образовательных систем, правда, чаще искореженная ими, но функционирующая интегративно и целостно).
Практические методы социально-психологической работы с использованием интегративного подхода включают в себя широкий спектр психологических техник, общим для которых является использование личностного ресурсного потенциала. Современный этап развития психологии выдвигает ряд кардинальных задач по научному и методологическому осмыслению сформировавшихся подходов и поиску новых принципиальных идей, интегрирующих различные научные направления.
В известном смысле можно утверждать, что психология переживает своеобразный «кризис роста», подобный кризису физики в начале XX века. На наш взгляд разрешение этого кризиса связано не столько с поиском новых фактов или закономерностей, сколько с новыми методологическими подходами и новым уровнем осмысления сознания человека как целостной системы.
Интегративный подход является принципиально новым смысловым пространством как для профессионалов (психологов, социальных работников, психотерапевтов), так и для их клиентов.
Любые теория, концепция, терапевтический миф, учение, идея, житейское суждение о психической реальности при кажущейся зачастую их полноте и универсальности являются справедливыми лишь при определенных обстоятельствах и с известной долей вероятности. Следует помнить, что как самые гениальные психологические теории, так и заявления некоторых клиентов о "сглазе", "порче" являются, в первую очередь, попыткой структурировать и транслировать собственный внутренний опыт.
Предельное осознание относительности и в то же время истинности любого понимания психического освобождает специалиста от догм и приближает его к точке интеграции, а рефлексивное понимание и принятие – к интегративной психологии. Наш разум производит объяснения, а реальность снисходительно принимает любое из них.
В первом приближении мы хотим заявить, что интегративная психология является не сводом правил, определяющим процесс психологической работы, а скорее направлением профессионального мышления, философской и психологической тенденцией, имеющей практическое применение.
В конце 20-го столетия, лишаясь привычной материалистической методологии и испытывая воздействие многих направлений зарубежной науки, российская психология рисковала при некритическом восприятии всего иноземного утратить определенность цели и четкость ориентиров. Сегодня как никогда необходимы историческая преемственность и методологическая заданность при выборе путей развития психологии. Этим условиям в полной мере удовлетворяет интегративная психология.
Мы уже понимаем, что наше представление человека как живой, открытой, сложной, многоуровневой самоорганизующееся системы, обладающей способностью поддерживать себя в состоянии динамического равновесия и генерировать новые структуры и новые формы организации, является новым категориальным осмыслением традиционных холистических подходов в теологии и философии. На наш взгляд, любая психологическая практика должна придерживаться интегративной парадигмы построения науки, то есть системы, в методологическую основу которой положена целостная модель Вселенной и сознания человека.
Именно интегративный подход в значительной степени изменил философию естественных наук в начале ХХ века. Развитие таких областей, как квантовая механика, релятивистская физика, теория катастроф и модели странных аттракторов в математике, лазерные технологии сильно трансформировало подход к научным исследованиям. Само представление об объекте и субъекте научного опыта претерпело значительные изменения. Принципиальная невозможность отделить наблюдателя от объекта наблюдения и принципиальная взаимосвязь объектов и явлений, традиционно считающихся совершенно независимыми в ньютоно-картезианской парадигме науки, совершили революцию в научном взгляде на мир.
В области науки о сознании новые подходы, берущие начало в философии квантовой механики и релятивисткой физики, удивительным образом смыкаются с философией и методологией восточных философских школ. Прежде всего, следует отметить представления буддизма о взаимосвязанности всех явлений, взаимобытие и невозможности выделения судьбы отдельной личности.
На наш взгляд, именно интегративная парадигма может стать методологической основой, как в развитии психологических практик, так и в академической психологической науке XXI века.
Интегративная психология является подходом, который восстанавливает временно разрушенную в XIX веке при помощи разновидностей материалистического редукционизма (от научного материализма до бихевиоризма и марксизма) целостное видение психической реальности, включающей не только персону, но и интерперсональные и трансперсональные уровни функционирования. Мы должны учитывать тот горький урок, когда попытка свести психическое бытие к ее низшему уровню, материи, особенно неприятным образом сказалась на психологии, которая сначала потеряла свой дух, затем свою душу, затем свой разум и свелась к изучению только лишь эмпирического поведения и телесных влечений.
Главная задача, которую предстоит решить в первую очередь, состоит в разработке модели методологии психологической науки, ориентированной на интеграцию, т.е. рефлексивное и эмпатическое соединение:
- различных парадигм, направлений в рамках академической научной психологии;
- различных направлений практической психологии;
- академической, научной психологии и практико-ориентированных концепций, концепций психотерапии;
- научной психологии и тех ветвей психологии, которые не относятся к традиционной академической науке (трансперсональной, экзотерической и эзотерической кругами знания в духовных традициях);
- научной психологии и искусства, философии, методологическими и техническими изысками точных наук.
Первым шагом является разработка интегративной научной модели и методологического аппарата, позволяющего реально соотносить различные подходы как внутри психологической науки, так и реализующие другие смысловые формы психологического знания, в том числе и обыденного, профанического, того знания, которое Юревич обозначает «здравым смыслом».
Первый шаг в формировании интегративной методологии и одновременно способ профессионального становления психолога – интегративность, открытость знанию как системообразущий принцип.
Второй шаг – формирование того психологического мировоззрения, в соответствии с позициями которого различные школы философии, психологии, антропологии, психотерапии, как академические, так все другие формы психологического знания, понимаются не как конкурентные, взаимно исключающие дисциплины, а как подходы, справедливые и применимые в определенных областях психической реальности, в определенной культуре, в определенных пространственно-временных смыслодеятельностных ситуациях функционирования психического - интегративной психологии.
И третий наиболее важный шаг – формирование той многогранной образовательной среды, в которой может вырасти целостная, универсальная личность психолога – носителя интегративной методологии как модели мира.
Вне всякого сомнения, носителями интегративной психологии будут те, кто сможет расширить свои горизонты, продвигая свои границы вовне (прорабатывая свою персону до самореализации) и вглубь (через перинатальные матрицы, интерсперсональное и трансперсональное), все время перестраивая карту своей души и расширяя ее территорию до уровней «полной тождественности» (Гроф), Полного Сознания (Козлов), Mind (Уилбер).
И чудится мне, что интегрированность такого уровня должна оцениваться как высочайшее достижение психологического знания, за которым мы должны признать такие же привилегии, какими обладали творческий гений У.Джеймса, З.Фрейда, К. Левина, А.Маслоу, К.Роджерса, Ст.Грофа.
Во всех малых и больших психологических учениях есть единство в интенции, охватывающее различия.
Единство теории и практики психологии должно строиться за счет продуктивного многообразия и жизненности.
Пусть растут все деревья и цветы. Глупо стремиться сделать цветы и деревья одного сада одинаковыми и оценивать их различия несовершенствами.
Пусть процветают все теории и практики психологии. Они в многоформности и многоцветности, многосодержательности и многозвучности составляют аромат и красоту современной психологии.
И, если нашему умственному взору удастся вдруг собрать многообразие психологий в единую мандалу науки.
И, если вдруг психологи наполнятся силой, чтобы превзойти и объединить величайшие противоположности.
И, если вдруг очи психолога будут распахнуты другим (чужим) отношениям и пониманиям предмета психологии, как открыты глаза ребенка действию жизни.
Тогда мы встретим психолога.
И интегративную психологию.
1.Юревич А.В. Поп психология. // Вопросы психологии.2007. Т. 26. № 1. С. 79-87.
2.Юревич А.В. Наука и паранаука: столкновение на «территории» психологии // Психол. журн.Т. 26. № 1. С. 79-87.
3.Юревич А. В. Системный кризис психологии//Вопр. психол. 1999. № 2. С. 3-11.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ПСИХОЛОГИЯ ПРАКТИЧЕСКАЯ И АКАДЕМИЧЕСКАЯ: РАСХОЖДЕНИЕ КОГНИТИВНЫХ СТРУКТУР ВНУТРИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СОЗНАНИЯ

А.М. ЭТКИНД

Для советской психологии 80-х гг. характерно активное становление таких прикладных отраслей, как психологическая служба в средней и высшей школе, семейное консультирование, психологическая коррекция, социально-психологический тренинг. Являясь существенными компонентами социальной сферы, эти отрасли прикладной психологии в ближайшем будущем станут предметом еще более интенсивной разработки. Через посредство именно этих отраслей психологическая наука может сделать реальный вклад в решение больших проблем современной жизни -- в активизацию человеческого фактора, в борьбу с алкоголизмом, наркоманией, психосоматическими болезнями, в преодоление бездуховности и социальной апатии людей, в научное обоснование и практическое осуществление коренных сдвигов в социальной сфере.

Благодаря усилиям таких центров практической психологии, как факультет психологии МГУ, Ленинградский психоневрологический НИИ им В.М. Бехтерева, НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР, Таллинский педагогический институт, в стране подготовлены квалифицированные кадры, организованы первые реально действующие службы психологической помощи, разработан ряд методов психологической диагностики, консультирования, тренинга. Однако развитие практической психологии сталкивается и с немалыми трудностями. Общеизвестно бюрократическое сопротивление, с которым сталкиваются попытки организации психологических служб, в том числе хозрасчетных. Ни для кого не составляет секрета и низкая психологическая культура значительной части населения, что может усложнять практическую работу. Негативно сказываются на развитии практической психологии те известные ныне факторы, которые тормозили в недавнее время развитие и других прикладных общественных наук -- педагогики, социологии, экономики.

Наряду с этими внешними трудностями развитие практической психологии осложнено нерешенными, а зачастую и неосознанными проблемами внутреннего, профессионального порядка. Этот круг проблем не является специфическим для нашей психологии, подобные трудности переживали и переживают психологи других стран. Однако, на наш взгляд, проблемы эти не получали достаточного изучения ни в нашей, ни в зарубежной литературе. Позиции, с которыми приходилось встречаться, сводятся к таким верным, но недостаточным утверждениям, как более эмоциональный характер практической работы по сравнению с исследовательской или противопоставление номотетического и идиографического подходов. С нашей точки зрения, речь идет о глубоких когнитивных отличиях практической психологии от психологии академической, вызванных принципиальным своеобразием подходов, направленных на изменение человека, в сравнении с подходами, направленными на его исследование.

Соотнесение когнитивных структур практической и академической психологии представляет, на наш взгляд, интерес не только для психолога, но и для науковеда. Взаимосвязанность трех категориальных рядов, описывающих, по М.Г. Ярошевскому , развитие науки,-- логического, социального и психологического -- применительно к данной проблеме приобретает особо значимый и вместе с тем достаточно «прозрачный» характер. Различие социальных ролей, определяющее специфику психологических навыков профессионалов-исследователей и практиков, порождает глубокое логическое своеобразие профессионально-ролевых «образов мира» . психология советский консультирование тренинг

На наш взгляд, эти интуитивно ощущаемые различия могут быть выявлены с помощью классического метода категориального анализа. Мы имеем в виду поиск специфических форм функционирования в профессиональном сознании таких общих категорий, как пространство и время, причинность и вероятность, субъект и объект; на этой основе могут быть выделены характерные способы описания, обобщения и объяснения данных опыта. Этот восходящий по крайней мере к Канту аппарат систематически разрабатывался советской наукой о культуре (М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев, А.Я. Гуревич, Ю.М. Лотман, М.С. Каган). В нашей психологии такой подход использовался Л.М. Веккером и в поздних работах А.Н. Леонтьева. Мы ранее привлекали подобный категориальный анализ для систематизации психодиагностических подходов к описанию субъективной реальности .

В дальнейшем мы будем намеренно заострять различия, существующие между когнитивными структурами психолога-практика и психолога-исследователя, относясь к ним как к «идеальным типам» и временно абстрагируясь от многочисленных их пересечений, взаимовлияний и промежуточных вариантов. Такой подход, проводимый в соответствии с известным в методологии гуманитарных наук принципом бинарных оппозиций , представляется необходимым шагом на пути к анализу реальных взаимодействий выделяемых структур и к «наведению мостов» между ними.

Пространство . Нормативным требованием в методологии науки является инвариантность научной картины мира к системе отсчета. Известно основополагающее значение этого принципа в физической теории относительности. Эквивалентом его в этике является понятие справедливости, также подразумевающее независимость суждения от позиции того или иного лица. Допущение, что в любом деле существует справедливое решение, одно и то же для всех заинтересованных лиц, подобно допущению, что масса любого тела одна и та же, с какой бы системы отсчета ее ни измеряли. Предельной формулировкой этого принципа является кантовский категорический императив, требующий относиться к другому так же, как ты хотел бы, чтоб он относился к тебе, и тем самым утверждающий норму полного равноправия этических «систем отсчета». Идет ли речь о механике или об этике, научная картина мира строится в децентрированном пространстве, в котором ни одна из индивидуальных точек не является привилегированной.

Этот принцип в полной мере принимается методологией психологического исследования. В статистической обработке результатов обследования или эксперимента господствует равенство -- данные по всем испытуемым получают одинаковый вес, никто не является привилегированным или обделенным. Децентрированность пространства, в котором работает психолог-исследователь, проявляется и в форме конечного результата его работы: средние, корреляции, закономерности относятся ко всей выборке в целом и ни к одному испытуемому в отдельности. Но требование воспроизводимости эксперимента означает независимость его результатов от того, кто именно его проводит. Наука требует от психологов результаты, инвариантные и к испытуемым, и к исследователям.

Примером может быть, скажем, социометрическое обследование малой группы. Схема отношений, которая формируется в результате этого обследования, описывает группу в целом. С чьей точки зрения видна эта структура? Ответ ясен -- в группе нет и не может быть члена, который бы дал подобную децентрированную картинку. С точки зрения любого члена группы (включая и психолога, если речь идет о тренинговой группе), схема отношений напоминает не звездочку, снятую откуда-то сверху, а пучок, переплетенные линии которого сходятся в одной привилегированной точке -- в нем самом.

Понятия центрации и децентрации субъективного пространства были введены в психологию Ж. Пиаже. В известных экспериментах он доказывает, что развитие когнитивных структур связано с отказом от личной точки зрения в пользу всеобщей, интерсубъективной. Однако безусловную ценность этот процесс имеет только для науки. Для практической психологии характерна центричность когнитивного пространства. В коррекционной или консультативной работе «мировые линии» этого пространства все сходятся на клиенте, который является естественным его центром. Это относится в данном контексте не только к клиенто-центрированной терапии, названной так К. Роджерсом, но и ко многим другим методам психологической помощи. Безусловно, центрация на клиенте не означает поддержки его собственного эгоцентризма. Скорее, напротив, профессиональная центрация психолога на проблемах клиента дает последнему позитивную модель, позволяющую устанавливать децентрированные, равные отношения с другими.

В научной картине мира такие явления, как неврозы или алкоголизм, разводы или самоубийства, оказываются закономерным итогом жизненного пути, реализацией определенных черт личности, реакцией на общие факторы ситуации и т.д. Подобно испытуемым известных социально-психологических экспериментов , психологи-исследователи верят в «справедливый мир» и видят свою задачу в том, чтобы раскрыть его глубинные факторы и механизмы. Для психолога-практика такое децентрированное видение непродуктивно. Раскрывая потребности своего клиента или пациента и стремясь привести их в соответствие с реальностью, он больше похож на адвоката или прокурора, чем на эксперта или судью. Понимание того, что, скажем, страдания человека в кризисной ситуации, как и больного наркоманией в состоянии абстиненции, могут быть вполне ими заслужены, не должно останавливать специалиста в оказании помощи, нарушающей внеличностную справедливость.

Характерной в этом плане является ситуация, когда изменившийся в результате усилий психолога клиент оказывается не в ладах со своей старой средой, скажем с семьей. С точки зрения исследователя, это неизбежно: в децентрированном мире проблема индивида, например пьянство, является отражением проблем его микросреды, а те -- отражением еще более широких социальных проблем. Легко видеть, как подобные рассуждения при всей их правоте препятствуют практическим действиям. Центрация на клиенте позволяет развязать узлы, завязанные совокупностью отношений человека с его окружением, не трогая самого этого окружения. И хотя решения эти часто оказываются частичными, их практическая ценность и для индивида, и для общества не подлежит сомнению. Искажения, которые вносит центрация в образ мира, оказываются условиями эффективности практического вмешательства.

Время . В философии науки время иногда признается самой трудной ее проблемой. Попытка концептуализации времени в теории относительности привела к логическому уравниванию времени и трех пространственных измерений. Однако у четвертого измерения есть свойство, радикально отличающее его от первых трех: оно необратимо. Если в пространстве можно перемещаться вверх и вниз, вперед и назад, то во времени -- только вперед. Другой формой превращения времени в обратимую переменную являются колебательные модели, принятые в любой естественной науке. Время в них не творит новое и не уничтожает старое, а, вопреки своей сущности, периодически возвращает все на свои места. В гуманитарных науках проблема времени часто формулируется как противоречие синхронного и диахронного, структурного и исторического описаний. Не вдаваясь в этот сложнейший вопрос, заметим только, что чем более сциентистской, близкой к идеалам науки является та или иная модель в лингвистике, этнографии, мифологии, тем больше застывает время в конструируемом ею образе реальности, тем в большей степени модель эта абстрагируется от диахронных процессов, которые происходят в зафиксированной ею структуре. А. Бергсон выделил и еще один характерный для науки способ «борьбы со временем» -- «кинематографическое описание», в котором развитие предстает как последовательность статичных кадров и время лишается своего непрерывного динамического характера.

Допущение обратимости времени характерно для многих направлений экспериментальной психологии. Психодиагностические методы конструируются таким образом, чтобы результаты измерений были возможно более сходны в любой момент времени. Мера недоступности теста влиянию времени -- надежность -- в классической психометрии приравнивается по своему значению к достоверности теста, его валидности, а изменения данных во времени рассматриваются как случайные ошибки. В более современных подходах предполагается, что можно разделить такие показатели, которые от времени вовсе не зависят (черты), и показатели, обратимо меняющиеся во времени (состояния). Те социально-психологические эксперименты, которые демонстрируют изменения определенных элементов поведения, например аттитюдов, казалось бы, ведут к необратимым последствиям. Но и тут обычно предполагается, что с помощью так называемого дебрифинга (разъяснения задач и хода эксперимента после его проведения) можно вернуть человека к прежнему его состоянию, обратить время назад. Лишь в стадиальных теориях развития, воплощающих «кинематографический» подход ко времени, оно сохраняет свой движущий характер. Но и здесь необратимыми признаются лишь скачкообразные переходы от стадии к стадии, внутри же их время застывает.

Практическая психология, напротив, вся существует во времени. Речь идет не о форме работы, в которой время тоже играет огромную роль, а о ее содержании. Что произошло, то произошло и назад не возвратится. Случившееся надо принять и оценить, нести за него ответственность и двигаться дальше. Таким образом, время практической психологии необратимо. Признание необратимости потерь, неотвратимости перемен, бесповоротности роста -- сюжет значительной части психологической работы с семейными конфликтами, трудностями воспитания, кризисными состояниями.

Трагическая необратимость времени представляет собой центральную экзистенциональную проблему. Не случайно возможность остановить прекрасное мгновение оказалась у Гете самым ценным и самым немыслимым подарком дьявола. Жесткий и творческий характер времени является реальностью, сопротивление которой создает бесчисленные личностные проблемы; подлинное же ее принятие ведет к зрелости.

Ощущение необратимости времени является логической основой для восприятия тех изменений, которые вызывает в человеке психологическое вмешательство, как устойчивых, подлинных и необходимых. Вера в серьезность этих изменений является существенной особенностью профессионального облика практического психолога -- особенностью, которая нечасто разделяется его научно ориентированными коллегами. Во множестве работ, в которых эффективность психотерапии и других видов психологической помощи пытались оценить с помощью научных методов, нередко отмечалось, что, например, с помощью психоанализа вылечивается значительная доля невротических расстройств, но немалая их доля проходит со временем и безо всякой терапии. Мы не думаем, что подобный результат (вопреки мнению таких авторитетов, как Г. Айзенк, положивший начало этим исследованиям с использованием контрольных групп) означает неэффективность психоанализа. С нашей точки зрения, он означает эффективность времени. Лучшим психотерапевтом, писала К. Хорни, является сама жизнь. Время, которое «все лечит»,-- естественный союзник практического психолога.

Причинность . Каузальное объяснение является одной из важнейших задач науки. В общественных и гуманитарных науках идеалом научного объяснения, его стратегической целью является вскрытие причинной роли объективных, неконтролируемых субъектом действий и не осознаваемых им обстоятельств. Разумеется, субъективные факторы тоже принимаются в расчет, но все же наука тем в большей степени является наукой, чем более строгие, глубинные и общие, не зависящие от чьей-то воли и выбора детерминанты она открывает. Открытия в области социологии культуры, бихевиористской психологии научения или биологической психиатрии являются крупнейшими вехами соответствующих областей знания, осветившими объективно научные закономерности в том, что считалось стихией произвольных решений и субъективно мотивированных поступков.

Но объяснение субъективных явлений объективными обстоятельствами не может удовлетворить социальную практику. Как призывать детей к прилежанию, если их внимание определяется сложившейся системой подкреплений? Как вдохновлять людей на общественные преобразования, если те определяются стадией экономического развития? Как лечить больных, если их болезнь, возможно, определяется биологическими механизмами, влиять на которые мы сейчас не в состоянии? Не случайно, конечно, что именно с этой темой связаны «вечные вопросы», на которые нет однозначного ответа,-- вопросы о свободе воли, о роли личности в историческом процессе, о роли бессознательного.

В реальности же именно субъективным факторам придается первостепенное значение всегда, когда от субъектов действия требуется изменение. Практика социального или психологического вмешательства требует атрибутировать существующие проблемы, трудности, симптомы не объективным, а диспозиционным, контролируемым субъектом причинам. Для практики, в отличие от науки, не так уж важно, чем на самом деле обусловлено явление; гораздо важнее найти пути влияния на него. Если причины явления полностью объективны, то с ним психологу делать нечего; в той мере, в какой они субъективны, потенциально контролируемы субъектом, они подвластны и нашему воздействию. Поскольку на деле субъективные и объективные факторы чаще всего сплетены и перемешаны в неизвестной пропорции, когнитивная стратегия, атрибутирующая ключевые проблемы субъективным переменным, оказывается прагматически эффективной.

Именно такая стратегия свойственна практической психологии. В любом состоянии человека есть параметры, которые могут эффективно контролироваться им самим при наличии квалифицированной помощи. Это справедливо даже для тяжелейших соматических и психических заболеваний -- рака, шизофрении и т.д. (что и является основой для организации психологических служб в соответствующих клиниках). Тем более это справедливо в тех случаях, когда сама природа заболевания включает большую, но, как правило, неопределенную долю психогенной обусловленности, как, например, в случаях неврозов, алкоголизма, психосоматических болезней. Относится это и к тем случаям, в которых диспозиционные переменные взаимодействуют с факторами социальной и экономической ситуации, как в подавляющем большинстве личных, семейных и педагогических трудностей.

В каузальном плане стратегия психологической помощи может быть описана как систематическое переворачивание атрибуций клиента. Последний чаще всего объясняет свои проблемы неконтролируемыми им факторами ситуации, тогда как психолог показывает, что проблемы эти на деле вызваны собственными диспозициями, чувствами и действиями клиента, которые он способен сам изменить при условии их осознания. В ответ на типичное «я не могу» психолог говорит: «Вы не хотите…». Конечно, реатрибуция будет тем более эффективной, чем более она адекватна реальным причинам происходящего, но в реальных условиях неопределенности такая стратегия является оптимальной.

К примеру, школьные фобии в условиях современной школы безусловно имеют немалый компонент ситуативной детерминации. Психолог, однако, не может изменить ни работу учительницы, ни работу школы, ни работу более крупных социальных систем, которые все несут свою долю ответственности за тяжелые переживания данного ребенка. Но он способен реатрибутировать эти переживания и создать для них новый субъективный контекст. Показывая ребенку и его родителям, что боязнь школы есть проявление более общих его тревог, которые проявляются и в семье, и даже здесь, в психологической консультации, психолог поможет ему почувствовать свой страх как нечто исходящее из него самого, а не от учительницы или одноклассников. Дальнейшая работа, возможно, позволит атрибутировать этот страх педагогческим ошибкам или личностным проблемам родителей.

Интересно, что защитные атрибуции клиентов часто совпадают с теми, которые дал бы их проблемам ученый-исследователь. В обоих случаях основным направлением каузального объяснения являются объективные, независимые от субъекта факторы ситуации.

В социальной психологии известна фундаментальная ошибка атрибуции, обобщающая в себе разнообразные данные об отличиях объяснений, которые дают поведению людей они сами, от тех объяснений, которые дают ему социальные психологи на основании своих экспериментальных моделей. По Л. Россу, фундаментальная ошибка состоит в систематической переоценке людьми диспозиционных причин поведения и в недооценке ситуативных факторов, на него влияющих. Но если за истину принять те представления, которые явно или неявно разделяются практическими психологами на основании их опыта, то типичные ошибки атрибуции окажутся прямо противоположными; с этой точки зрения люди склонны систематически недооценивать диспозиционные причины поведения и слишком часто ссылаются на факторы ситуации. Получается, что «наивные испытуемые» поддерживают отнюдь не наивный баланс между альтернативными версиями, представленными научной психологией, акцентирующей объективные, ситуативные причины поведения, и практической психологией, придающей главное значение диспозиционным, субъективным его факторам. Поскольку оба варианта профессионального психологического сознания выполняют реальные функции, которые в своей примитивной, «дилетантской» форме стоят перед каждым человеком в его общении с другими людьми, промежуточные формы обыденного психологического сознания являются, видимо, компромиссом, оптимальным для его функционирования.

Вероятность . Вероятностная структура характеризует модели, создаваемые в рамках таких разных дисциплин, как физика и генетика, экономика и этнография. В подобных моделях значение имеют лишь процессы, происходящие на массовом, популяционном уровне. То, что происходит с отдельным электроном, отдельным геном или отдельным рублем, выходит за рамки науки. Миллиарды электронов, сотни генов, миллионы рублей -- только на этом уровне возможно осмысленное описание, объяснение, предсказание.

Психологи-исследователи, как правило, тоже конструируют свой предмет как массовидную выборку. Статистический аппарат позволяет строить модели, которые характеризуют всю выборку в целом, но к каждому испытуемому относятся лишь с определенной вероятностью. Естественно, что те разделы психологии, задачей которых является научное понимание индивида, сталкиваются с методологическими трудностями.

К примеру, лучшие тесты на социальную компетентность имеют валидность в пределах 0,5--0,7. В соответствии с элементарной статистикой это означает, что они дают заведомо верную оценку у 25--49 % испытуемых, а по отношению к остальным дают случайную оценку, т. е. иногда верную, иногда нет. Как же определить, по отношению к какому индивиду наша характеристика верна, а по отношению к какому неверна? Не выходя за рамки данного теста, это сделать невозможно. Но, когда психолог пишет заключение, он как бы забывает о вероятностном характере своих методов и принимает решение, за которое отвечает на все 100 %. Со строгой статистической точки зрения подобная уверенность необоснованна. Однако она необходима и вряд ли может быть оспорена статистикой -- ведь речь идет здесь уже о практической психологии.

В противоположность стохастическому характеру профессионального сознания психологов-исследователей отношение психолога-практика к проблемам вероятности и случайности можно охарактеризовать как гипердетерминизм. В том мире, который конструируется на психотерапевтическом сеансе, в тренинговой группе или даже в психодиагностическом заключении, случайностям нет места. Явления тут имеют определенный смысл, точное объяснение, жесткую сцепку друг с другом. Значение может быть придано всему -- ответу человека и его молчанию, большим событиям в его жизни и мгновенным изменениям в выражении лица, оговоркам и обманам, опозданиям и приходам до назначенного времени, сновидениям и тестовым данным, тому, что чувствует клиент, и тому, как он сидит. Это на поверхностный взгляд неразборчивое стремление интерпретировать единичные реакции с помощью когнитивных схем неопределенной валидности производит на сциентистски настроенного специалиста ужасающее впечатление. Можно ли придавать серьезное клиническое значение одному ответу, если не одно уже поколение работает над тем, чтобы научиться извлекать смысл из 566 ответов клинического опросника?

Различия в когнитивных стратегиях ведут и к различиям в ценностных ориентациях, нормах профессионального поведения. Если среди практических психологов наибольшим уважением коллег пользуется тот, кто может найти самый глубокий смысл в самой мелкой детали, то среди академических психологов профессионализм, напротив, рассматривается как умение собрать самое большое количество данных, чтобы найти в них самую скромную, самую осторожную закономерность.

В этом контексте становится понятным источник бесконечных споров вокруг валидности таких используемых в практической работе диагностических методов, как проективные тесты. Сотни работ, посвященных попыткам психометрической валидизации теста Роршаха, дали противоречивые, большей частью негативные результаты. Сторонники строгих научных методов отрицают достоверность подобных тестов и возможность их использования в психодиагностике. Практические же работники верят в информацию, которую получают с помощью своих методов, и продолжают их использовать. Дискуссии подобного рода велись и в США, и в Западной Европе, и в СССР, и нигде стороны не смогли убедить друг друга. Эти проблемы психодиагностики убедительно иллюстрируют трудности диалога между представителями науки и практики в психологии, глубокое расхождение между их позициями. Но трудности взаимопонимания не означают его невозможности или бессмысленности. Психодиагностика знает немало примеров продуктивного использования методов, имеющих сугубо сциентистское происхождение, в практической работе, равно как и плодотворного использования идей клинической психологии в разработке психометрических тестов.

Форма обобщения . В разных областях научной психологии -- психофизике, психометрии, теории атрибуции -- высказывалась мысль о том, что эмпирические результаты психологического исследования укладываются в матрицу данных типа «люди Ч стимулы», «люди Ч тесты», «люди Ч ситуации». Обобщая, можно назвать эту матрицу субъектно-объектной. Разные люди образуют строки этой матрицы, разные объекты -- ее столбцы, а в клетках находятся результаты измерений или ответы испытуемых. Принятая в экспериментальной психологии обработка данных заключается в анализе матриц данных по их столбцам: вычисляются корреляции между разными шкалами; строится факторная классификация тестовых вопросов; выясняются эффекты влияния разных уровней независимой переменной. Во всех этих случаях строки матрицы данных, описывающие разных испытуемых, усредняются, абстрагируются, исчезают из конечного результата исследования, который формируется в терминах отношений между ее объектными столбцами. Происходит межсубъектное обобщение данных, идет поиск трансиндивидуальных инвариантов человеческого поведения.

В практической психологической работе тоже констатируется и используется база данных. Несмотря на все несходство самих этих данных и способов их получения с теми, которые приняты в научном исследовании, было бы большой ошибкой считать, что достоверные психологические данные в практической работе не нужны, что они собираются несистематически или что их обобщение здесь отсутствует. Базы данных в практической работе, конечно, более интуитивны, рыхлы и бесформенны, чем в научном исследовании. Однако и они образованы своеобразно упорядоченными столбцами и строками. Строки -- это разные люди, с которыми работает психолог. Столбцы имеют менее привычную природу. У каждого профессионала отрабатывается набор вопросов, реакций и даже целостных ситуаций, почерпнутых из традиции и личного опыта. Их ядро в какой-то степени повторяется от клиента к клиенту. Безусловно, идентичность этих проб на много порядков ниже, чем воспроизводимость условий психологического эксперимента, однако и она имеет немалое значение для профессиональной работы.

Психолог наблюдает клиента в одной субъективной ситуации, в другой, третьей, создавая эти ситуации вместе с ним самим. В процессе этой работы психолог ищет то общее, что проявляет клиент в разных ситуациях, что он сам не замечает и что может быть вскрыто и осознано только путем такого систематического сопоставления. Именно эту цель преследуют такие характерные действия психолога, как вопросы типа «Вспомните, в каких еще обстоятельствах вы испытывали сходное чувство?» или интерпретации типа «Вы относитесь ко мне так же, как относились к своему отцу?»

Это тоже обобщение, но обобщение субъективных ситуаций, а не обобщение индивидуальных испытуемых, обобщение по строкам, а не по столбцам условной матрицы данных. В практической работе идет поиск трансситуативных инвариантов поведения. Интерпретация и есть вскрытие трансситуативного инварианта. Прорабатывая его, психолог показывает клиенту осмысленность, бессознательную последовательность поведения, которая включает в себя как свою часть и ключевую проблему клиента. Пройдя путь сбора данных и их обобщения, по-новому поняв свои чувства и действия, человек получает возможность изменить свои внутренние инварианты.

Способы описания. Для психолога, работающего в науке, единственно возможным способом описания кажется измерение значений тех или иных переменных величин, таких, как экстраверсия или интеллект в описании личности, позитивность или интенсивность в описании аттитюдов и т.д. Для каждой области исследования конструируется многомерное пространство, его оси шкалируются, вводятся процедуры измерения, и, наконец, любой конкретный объект, принадлежащий к данной области, может быть охарактеризован группой числовых значений, соответствующих его координатам в этом пространстве.

Подобный параметрический способ описания малоприменим в практической работе с людьми. Дело даже не в том, что параметрическое описание слишком сложно или недоступно для непрофессионала. Люди легко и умело оперируют метрическими шкалами в определенных областях взаимодействий, например в товарно-денежных отношениях. Однако в психологической работе мы постоянно сталкиваемся с неприспособленностью когнитивного аппарата человека к шкалированию чувств и отношений. Оборотной стороной этого оказывается неприспособленность психологических шкал к задачам коммуникации и регуляции этих явлений. Неравномерность возможностей субъективного шкалирования применительно к разным областям опыта -- интересный вопрос для исследования. В межличностном восприятии, например, эксперименты показывают куда большее значение качественных процессов (отнесение к прототипам, бинарная или тернарная классификация и т.д.), чем количественных (ранжировки и тем более метрические шкалы).

Практический опыт свидетельствует о наличии неметрических кодов, предназначенных для внутренней и внешней коммуникации субъективного опыта и представляющих эффективную альтернативу количественным шкалам. «Вы обращаетесь со своим мужем как с ребенком». Стремясь помочь женщине почувствовать реальный характер своего отношения к мужу, психолог уподобляет два разных объекта, два отношения. Это метафора. Попытки параметрического описания отношения к мужу (например: «Вы считаете его слабым человеком», «Вы чересчур заботитесь о нем» и т.д.), схватывая разные его стороны, оказываются менее целостными и выразительными.

Многомерность и неопределенность субъективного пространства делает описание его точек как пересечений независимых параметров трудным делом. Но наряду с ориентацией по азимутам существует ориентация по реперам. Вместо того чтобы определять «стороны света» и вычислять отклонения от них, практический психолог предпочитает ориентироваться на ключевые точки субъективного пространства и привязывать искомые, проблемные объекты к этим «якорям». Метафорически приравнивая проблемную область субъективного пространства к той, относительно которой есть априорное согласие с клиентом, психолог встраивает в это пространство новую «несущую конструкцию», которая может изменить смысл проблемной области и повлиять на характер ее осознания.

Итак, коды, используемые в практической работе, в противоположность параметрическим кодам психологических исследований, являются метафорическими. С их помощью можно обозначить любую, в том числе и прямо невербализуемую, область субъективного пространства, избегая при этом ее шкалирования. Возможности метафорического кодирования демонстрируют семантический дифференциал и другие диагностические методы, использующие язык метафор как естественный путь выражения субъективных явлений. Вне психологии универсальные возможности метафор в коммуникации эмоционального опыта иллюстрируются практикой искусства. Метафоры разной сенсорной модальности -- литературные, изобразительные, музыкальные -- оказываются здесь обычным средством приобщения людей к внутреннему опыту художника.

Природа метафор, используемых в работе практического психолога, тоже разнообразна. Привлекаемые символы могут иметь зоологический, мифологический, просто бытовой характер; они могут основываться на возрастных или половых ролях; могут быть общезначимыми или идиосинкратическими для данной группы, семьи или индивида. Существенным источником метафор являются субъективные реакции самого психолога, возникающие в общении с данным человеком. Поскольку проблемы клиента возникли и должны быть решены в общении с третьими лицами, переживания психолога имеют здесь символический, инструментальный характер, являясь средством выявления и зримого воплощения неосознаваемых чувств и действий клиента. Столь же метафорическими являются и трансферные переживания, обращенные на психолога и воплощающие в себе жизненные проблемы клиента.

Образ человека и характер дискурса . Для психологии, важнейшим параметром профессионального «образа мира» является «образ человека». Поэтому тем параметром, который мог бы подытожить анализ когнитивных структур «двух психологии», является специфика обобщенных представлений о человеке, определяющая характер способов обращения с ним и его описания.

Наука как профессиональная форма познавательной деятельности обращает человека в объект познания. Прикладные отрасли науки, такие, как медицина, делают человека одновременно и объектом преобразовательной деятельности. Онтологическая субъектность человека, будучи предметом традиционного интереса со стороны научной психологии, с трудом укладывается в формы сциентистского знания. Такие ученые, как М.М. Бахтин или А.Н. Леонтьев, во многих своих высказываниях отразили внутреннюю сложность этой противоречивой ситуации.

Отношение ученого как субъекта науки к испытуемому как к ее объекту ведет к монологичности научно-психологического дискурса. Научные тексты описывают психическую реальность такой, какой она видится с любой точки зрения, какой она является всегда и всюду, какой она стала в силу объективных причин, проявляющихся в море случайностей. Представление человека как объекта и монологичность его описания, по-видимому, обобщают в себе выделенные ранее характеристики научного психологического знания -- децентрированность пространства и обратимость времени, атрибуцию неконтролируемым переменным, стохастичность, трансиндивидуальные обобщения, параметричность описаний.

Практическая психология в своих поисках альтернативных путей видения человека и обращения с ним тоже не прошла мимо категорий субъекта и объекта. Для одних направлений практической психологии характерно более или менее осознанное напряжение между конечной целью помощи, состоящей в повышении самодостаточности, свободы, субъектности человека, и средствами этой помощи, в которых человек этот оказывается в роли объекта воздействия. Другие направления вообще отрицают полезность каких-либо средств и методов, в которых человек лишается внутренней активности и возможности выбора, и требуют от психолога прежде всего поддержки субъектности клиента. Адресованность действий субъекта-психолога к субъекту-клиенту означает диалогический характер этих действий. Стилистическая диалогичность сохраняется в профессиональной и учебной литературе по практической психологии.

Диалогичность психологической помощи, ее адресованность субъекту являются важнейшей ее отличительной чертой, в которой сводятся воедино иные ее характеристики. Центричность и необратимость пространства-времени, атрибуция субъективным переменным, гипердетерминизм, трансситуативность и метафоричность -- все это, по сути дела, разные аспекты диалогической ориентации на другого субъекта, разные способы выявления и развития его субъектности.

Описание «образов мира» практической и академической психологии велось нами с позиции исследователя. Мы стремились избежать идентификации с какой-либо из профессиональных ролей, децентрируя рассматриваемое пространство; описывали ситуацию как нечто данное, статичное и обоснованное объективными социальными причинами; считали описываемые явления массовидными, типичными для всех или большинства специалистов в соответствующей области; вели анализ в параметрических терминах. Пора, однако, взглянуть на состояние нашей науки и с иной, практической точки зрения.

Нормальна ли сложившаяся ситуация? Не являются ли выделенные различия симптомами хронической болезни, сущность которой может быть увидена в глубоком расщеплении профессионального сознания и в отсутствии адекватной коммуникации между дивергирующими его «половинами»? Профишизия -- такое полусерьезное название мы предложили бы для этого заболевания. И, если логические, социальные и психологические симптомы профишизии в психологии признаются достаточно значимыми, каковы будут пути лечения этого синдрома?

В поисках предположительного ответа на последний вопрос мы попытаемся сменить парадигму, встав на точку зрения практика, стремящегося разработать программу помощи. При всей значимости объективных условий для расхождения «двух психологии» свою роль играли и играют субъективные факторы. В их числе недостаточные и несовременные формы профессиональной подготовки практических психологов, с одной стороны, и отсутствие практического опыта у большинства психологов -- исследователей и преподавателей -- с другой (последнее обстоятельство невыгодно отличает их профессиональный путь от того, который прошли классики советской психологической науки (см., например, ). Взаимное высокомерие, недопонимание значения работы друг друга, сопротивление по отношению к осознанию внутридисциплинарных противоречий, уход от диалога -- таковы еще некоторые из этих субъективных факторов. Условием для их преодоления является разработка языка, на котором сопоставительный анализ может быть понят и осознан представителями обеих областей психологической профессии. Как и в любой субъективной проблеме, внимательный анализ наличного положения дел сам по себе является средством терапевтической помощи.

Развитие психологической науки и практики, по-видимому, не идет по путям их конкурентной борьбы, взаимного поглощения или нивелировки различий между ними. Условием подлинного и необратимого развития является становление диалога между академической и практической психологиями, в котором эти области, сохраняя глубокое своеобразие своих социальных целей и когнитивных структур, обрели бы возможность взаимопонимания и взаимодополнения. Метафорой такого обоюдно необходимого диалога, не стирающего, а развивающего фундаментальные различия между партнерами, является взаимодействие полушарий человеческого мозга.

Литература

1. ВеккерЛ. М . Психические процессы. Т. 1--3. Л., 1974--1981.

2. Леви-Стросс К . Структурная антропология. М., 1983.

3. Леонтьев А. И . Психология образа // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1979. № 2. С. 3--13.

4. Эткинд А. М . Описание субъективной реальности как задача исследования индивидуальности // Психологические проблемы индивидуальности: Научн. сообщ. К семинару-совещ. молодых ученых (Ленинград, 14 - 17 мая 1984 г.) / Редколл.: Б.Ф. Ломов и др. Вып. 3. М., 1984. С. 44--50.

5. Ярошевский М. Г . История психологии. М., 1976.

6. Ярошевский М. Г . О роли дефектологических исследований Л.С. Выготского в становлении его общепсихологической концепции // Дефектология. 1985. № 6. С. 78--85.

7. Cantor N., Mischel W . Prototypicality and personality // J. of Research in Pers. 1979.N 13. P. 187--205.

8. Horney K . Neuroses and human growth. N.Y.: Morton, 1950.

9. Lerner M . Observer"s evaluation of a victim: Justice, guilt and veridical perception // J. of Pers. and Soc. Psychol. N 20. 1971. P. 127--135.

10. Ross L . The intuitive psychologist and his shortcomings // Advances in Exp. Soc. Psychol. 1977. N 10. P. 173--220.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Краткая история развития групповых методов психотерапии и практической психологии. Групповая психотерапия и гипноз. Групповые методы в психоанализе и других психологических школах Запада. Психологический тренинг как метод практической психологии.

контрольная работа , добавлен 13.01.2012


Практическая психология и ее функции. Психологическая коррекция в системе практической психологии. Анализ основных принципов психологической коррекции. Цели и задачи коррекционной работы. Характеристика принципов составления коррекционных программ.

курсовая работа , добавлен 13.03.2015


Психологическая мысль в России в XVIII-XIX веках. Основные направления отечественной психологии XIX - начала XX вв. Возникновение и развитие советской психологии. Современное состояние психологии в России. Обусловленность развития социальными факторами.

реферат , добавлен 23.07.2009


Специфические черты и особенности преподавания психологии и ее прикладных отраслей. История психологии как науки, ее связи с другими дисциплинами. Основные требования к лекциям по психологии для учителей 1-2 классов средней школы, анализ их эффективности.

контрольная работа , добавлен 16.07.2010


Исторические этапы развития психологии как науки: основные направления психологии. Психологическая структура сознания индивида, образ "Я" как самосознание человека. Самопознание и самооценка, бессознательные явления в жизни человека как личности.

контрольная работа , добавлен 12.12.2009


Происхождение слова "психология" и её история. Задача психологии - исследование психических явлений. Явления, изучаемые психологией. Проблемы психологии. Методы исследования в психологии. Отрасли психологии. Человек как предмет общей психологии.

курсовая работа , добавлен 02.12.2002


Задачи психологии в условиях современного общества. Научно-практические направления психологии, анализ возникающих теоретических проблем, связанных с задачами охраны правопорядка, развития культуры. Совершенствование систем управления на предприятиях.

контрольная работа , добавлен 03.04.2011


Этапы развития психологии как научной дисциплины. Историко-психологический аспект глубинной и вершинной психологии личности. Основные принципы диагностики самосознания. Феноменология и диагностика когнитивных стилей. Общая характеристика психики животных.

шпаргалка , добавлен 30.10.2010


Общие проблемы психологии как науки. Память как познавательный процесс. Психологическая характеристика личности. Сущность процесса обучения. Сознание как высшая ступень развития психики. Психологическая теория деятельности. Мышление и воображение.

методичка , добавлен 18.12.2008


Взаимоотношение психического и физического как главная проблема психологической науки. Психофизическое единство как первый основной принцип психологии. Становление предметного сознания. Психологическая наука: традиции, современное состояние и перспективы.

Существует множество подходов к выделению видов и подвидов научного знания, в том числе - психологического. Например, теоретическое, прикладное и практическое знание, гуманитарный и естественнонаучный подход к построению психологии и т.д. Об этом открыто говорят, пишут в книгах. Но есть одно важное деление внутри науки психологии, которое сегодня активно устно обсуждается, которое для многих очевидно, но о котором отчего-то не принято говорить официально. Это деление психологии на так называемую академическую и практическую.

В книгах и словарях вы не найдете определения этих понятий, но это не мешает им сосуществовать и вступать друг с другом иногда в легкую, а иногда и в непримиримую полемику. Каждый школьный психолог время от времени становится вольным или невольным ее участником. Многим знакомо это тревожное внутреннее раздвоение: теоретически в проблеме все ясно, а что делать на практике - непонятно.

И еще. Многие из нас время от времени испытывают то более, то менее ощутимые удары по профессиональной самооценке: в книгах и умных речах лектора все было так понятно, почему же никак не удается применить теоретические знания на деле? Наверное, если бы на моем месте был тот самый лектор, у него проблем бы не возникло... Справедливо ли это самоуничижение? Какую позицию целесообразно занять практику по отношению к академическому знанию?

ОСНОВА ОСНОВ

Прежде всего, дадим некоторые рабочие определения.
Академическая психология - система представлений о предмете, задачах, ценностях и средствах профессиональной деятельности, сформулированная, в лучшем случае, определенной научной школой, в худшем случае - возникшая из расплывчатых теоретических ориентаций сотрудников учебных и научных учреждений.
Практическая психология - система представлений (чаще всего, полувербализованных, интуитивных) о предмете, задачах, ценностях и средствах профессиональной деятельности, на которую опирается психолог в той или иной сфере социальной практики - образовании, управлении, медицине, социальной помощи и др.

Академическая психология сегодня обладает статусом официальной науки. Именно она доминирует на рынке специальной литературы (мы не берем в расчет популярную психологическую продукцию, рассчитанную на непрофессионалов), ее преподают в вузах и излагают на страницах уважаемых научных периодических изданий, ее рассматривают как обязательный фундамент практической работы психолога.

Любая конференция по практической психологической проблематике начинается с пленарных встреч, где основное слово принадлежит все той же академической психологии в лице докторов и кандидатов наук.

Преобладающее большинство профессиональных психологов по своему первому образованию - академические специалисты. Они обладают некоторым запасом знаний о том, что такое психика и каково ее абстрактно-научное строение (общая психология), каково устройство человеческих взаимоотношений с точки зрения теоретических моделей (социальная психология), как в общем и целом выглядит психологический онтогенез (возрастная психология) и т.д. Они знают о том, что такое научная и прикладная психодиагностика и какие серьезные требования предъявляются к настоящей диагностической процедуре с точки зрения валидности, надежности и устойчивости. В целом, у них есть научная картина того, как по большому счету устроен психический мир человека. Человека вообще.

Что же происходит потом, когда обладатель этого «вообще знания человека», сразу после вуза или на каком-то этапе своей личной судьбы, решает работать в практической сфере?

ТО В ЖАР, ТО В ХОЛОД

На этот вопрос трудно ответить в академическом ключе, обобщенно. Я скажу о себе, тем более что мой профессиональный путь в этом смысле весьма тривиален.

Я получила хорошее образование, стала кандидатом наук и пошла работать школьным психологом. Первые годы было невероятно тяжело. Субъективный авторитет академического знания был настолько высок, что его содержание долгое время было вне критики и осмысления. Собственно, других знаний я и не имела: так, немного личного опыта, но какой же «серьезный» ученый ему доверяет?

Обвинения предъявлялись самой себе (недоучила, не поняла) и школе. Школе же доставалось больше всего (себя-то жалко, опять же, красный диплом). И ничего-то им, педагогам, не нужно, и не хотят они припасть к живительному источнику научного познания в моем лице, и родители у моих детей неправильные, нет им до чад своих никакого дела, и администрация необразованная и т.д.

Потом наступила «парадоксальная фаза»: мне вполне серьезно стало казаться, что стать хорошим практиком можно только основательно забыв все, чему учили в университете, поверив своей интуиции и опыту и научившись видеть в собеседнике конкретного человека. Помню период, когда многие книги по психологии вызывали раздражение: своим языком, подходом к анализу проблем, отсутствием реальных примеров...

Кстати, сейчас былая острота чувств пропала, но некоторые вещи не приемлю до сих пор: не люблю, когда человека называют индивидом, когда используют сложную терминологию там, где можно выразиться просто, когда предлагают практические рекомендации, основанные не на реальном опыте, а на материале диссертаций.

ЦЕЛЬ И СМЫСЛ

Не так давно на смену описанной выше стадии пришла следующая (дай Бог, не последняя). Пришло понимание несомненной ценности некоторых аспектов собственного академического образования.

Так, мне очень помогает одна фундаментальная установка, сформированная под воздействием педагогов еще в годы обучения. Звучит она примерно так: «Всегда начинай с постановки целей и вопросов на личностный смысл». То есть прежде чем что-то делать, ответь себе на вопрос, для чего ты это делаешь (что хочешь увидеть на выходе) и зачем тебе это надо (какие ценности, какие личностные смыслы за твоими действиями незримо стоят).

Эта установка актуализируется у меня сама по себе во многих ситуациях, если же происходит какой-то сбой на неосознаваемом уровне, я применяю ее сознательно. Какая бы ни стояла задача - диагностическая, консультативная, организационно-методическая - прежде всего необходимо поставить вопрос на смысл (это выражение А.Н. Леонтьева) и задать цель.

Особенно важна такая постановка вопроса, когда речь идет об использовании уже готового, «чужого» приема. В любую методику, любую процедуру диагностического, коррекционного и прочего толка их создателями вложены определенные цели и внесены некоторые ценности, некоторое отношение к миру, объекту воздействия и к тому, кто будет использовать это средство.

В редких случаях создатели открыто предъявляют свои цели и ценности. А между тем, применяя средство, вы автоматически вносите в свою деятельность заложенные в него цели и ценности. Конечно, иногда удается, не меняя тот или иной прием по сути, использовать его для решения своих задач, переориентировать его в ценностном аспекте, но это большая редкость.

Так, если опросник выстроен в клиническом ключе, он работает на выявление отклонений. И он будет это делать даже в том случае, если вы примените его для отбора кадров при приеме на работу (что сегодня делается повсеместно).

Если проективная методика «Несуществующее животное» предполагает, что исследователь формирует не столько объективное «досье» на исследуемого, опираясь на критерии, сколько субъективный личный взгляд на его рисунок в целом, то без этой целостной субъективной оценки метод работать не будет, сколь бы изощренные критерии вы ни вводили.

Если традиционные коррекционные методики предполагают тренинг познавательных процессов, то вам не удастся с помощью этих методик сформировать личностную позицию ребенка по отношению к своей деятельности. И так далее.

Второй важнейший вклад академического образования в мое профессиональное «Я» - это умение строить деятельность от постановки цели до оценки результата. Работать, не теряя поставленной цели. Не плыть по течению, отслеживать этапы, ограничиваться некоторым четким курсом, понимая, что всего не сделаешь, необъятного не обымешь. Это последействие научно-исследовательской работы, которая здорово способствует формированию этого навыка. В школе без этого мгновенно утонешь в море проблем и запросов.

Публикация статьи произведена при поддержке компании «МедиКлаб». В широкий спектр предложений медицинского центра «МедиКлаб» входит такая косметологическая процедура, как криолиполиз. Посетив официальный сайт компании «МедиКлаб», располагающийся по адресу http://medi-club.ru, Вы сможете получить купон на криолиполиз и записаться на прием к врачу медицинского центра. Выгодные цены, самое современное оборудование и эффективные методики лечения, большой опыт работы и профессионализм специалистов медицинского центра «МедиКлаб» являются гарантами того, что Вы будете полностью удовлетворены всеми предоставляемыми услугами. А так же на сайте компании представлены отзывы пациентов, прошедших лечение в медицинском центре «МедиКлаб», а раздел сайта «вопрос-ответ» позволит задать вопрос квалифицированному врачу по любому интересующему Вас заболеванию или косметологической процедуре.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Но есть вещи, от которых я решительно отмежевалась. Например, от отношения официальной психологической науки к «настоящей» психодиагностике. Да, то, что я сегодня понимаю под школьной практической диагностикой, с точки зрения точной науки - язычество, профанация и депрофессионализация. Ни один из применяемых методов не прошел проверки на надежность и обоснованность. Не прошел не потому, что несовершенен, а потому, что мне и в голову не приходит этим заниматься.

Диагностика в моей работе решает задачи совершенно иного уровня и значения. То, что я применяю, позволяет мне достигать моих целей. Все остальное - суета. (Жуткая крамола, но так и есть.) Я плохо отношусь к тому значению, которое сегодняшняя академическая психология вкладывает в слово «объективность». Объективность как безоценочность, отстраненность психолога от проблемы, исключение его личных ценностей из процесса диагностики и последующих этапов работы.

Ценности и смыслы пронизывают отношение любого человека к миру внутри и вокруг него, его взгляд обязательно оценочен, другого не бывает. Иначе это уже что-то другое. Например, подсматривание за миром в малюсенькую дырочку. Либо школьный психолог - «объективный исследователь», видящий крошечный кусочек другого человека, которого он именует индивидом, испытуемым, обследуемым, либо он - пристрастный участник общения, имеющий дело с конкретным человеком во всех его биологических, личностных и индивидуальных проявлениях.

И я очень плохо отношусь к той позиции «сверху», которую представители «большой науки» нередко занимают по отношению к практикам. Недоверие к их личному опыту, их интуитивным обобщениям, пренебрежение их собственными теоретическими построениями, берущими начало не из постулатов некоторой устоявшейся традиции, а из собственной деятельности; снисходительно-высокомерное отношению к языку, на котором говорят практики, - все это есть и не делает чести представителям научных школ и направлений.

Наверное, когда-нибудь это противостояние уйдет в прошлое. Возможно, что его и сейчас не все замечают. На мой взгляд, оно существует, но вполне может быть преодолено за счет сближения позиций академической и практической психологии. Нужно использовать преимущества каждого из подходов.

Марина БИТЯНОВА,
кандидат психологических наук

В оформлении использована гравюра современного американского художника Антонио Фрескони «День и ночь»