За что расстреливали в 1937 году. Записные книжки историка

Небывалые по масштабу расстрелы 1937 - 1938 гг. были, как известно, следствием решения Политбюро ВКП (б) от 2 июля 1937 г. о проведении широкомасштабной операции по репрессированию целых групп населения. Во исполнение этого решения вышел «знаменитый» оперативный приказ №00447 от 30 июля 1937 г. за подписью Ежова по «репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Под «другими антисоветскими элементами» подразумевались: «члены антисоветских партий, бывшие белые, жандармы, чиновники царской России, каратели, бандиты, бандоспособники... реэмигранты», а также «сектантские активисты, церковники и прочие, содержащиеся в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях».

«Антисоветские элементы» делились на две категории. К первой относились «все наиболее враждебные из перечисленных элементов», подлежавшие «немедленному аресту и по рассмотрении их дел на тройках - РАССТРЕЛУ». Ко второй категории были отнесены «менее активные, но все же враждебные элементы», их ждал арест и заключение в лагеря на сроки от 8 до 10 лет. Согласно представленным начальниками краевых и областных управлений НКВД учетным данным, из Центра был спущен план по двум категориям репрессируемых. По Москве и Московской области первоначальный план составлял 5 000 человек по первой категории и 30 000 по второй.

«Если во время этой операции будет расстреляна лишняя тысяча людей - беды в этом особой нет», - писал Ежов в разъяснениях к приказу.

Всю широкомасштабную операцию по репрессированию предлагалось провести за четыре месяца (потом она еще дважды продлевалась).

О том, как совершались казни на Бутовском полигоне, рассказал в начале 1990-х гг. и.о.коменданта АХО Московского управления НКВД капитан А.В.Садовский. Он отвечал за приведение в исполнение приговоров по Москве и Московской области, в том числе и на Бутовском полигоне, с января по октябрь 1937 г.

Автозаки, в которых помещалось до пятидесяти человек, подъезжали к полигону со стороны леса примерно в 1-2 часа ночи. Деревянного забора тогда не было. Зона была огорожена колючей проволокой. Там, где останавливались машины, находились вышка для охраны и прожектора, закрепленные на деревьях. Неподалеку виднелись два строения: небольшой каменный дом и длиннейший, метров восьмидесяти в длину, деревянный барак. Людей заводили в барак якобы для «санобработки». Непосредственно перед расстрелом объявляли решение, сверяли данные. Делалось это очень тщательно. Эта процедура продолжалась порой в течение многих часов. Исполнители приговоров в это время находились совершенно изолированно в каменном домике, стоявшем неподалеку.

Приговоренных выводили по одному из помещения барака. Тут появлялись исполнители, которые принимали их и вели - каждый свою жертву - в глубину полигона в направлении рва. Стреляли на краю рва, в затылок, почти в упор. Тела казненных сбрасывали в ров, устилая ими дно глубокой траншеи. «Уборкой» тел занимались специально выделенные для этого сотрудники НКВД.

За день редко расстреливали меньше 100 человек. Бывало и 300, и 400, и свыше 500. Например, 8 декабря 1937 г. было расстреляно 474 человека, а 17 и 28 февраля 1938 г. - соответственно 502 и 562 человека.

У исследователей имеются большие сомнения по поводу того, что число расстрелянных по актам соответствует истине. Возможно, как и в Ленинграде , где это подтверждено документально (сведения ред. Книги памяти «Ленинградский мартиролог» А. Я. Разумова), людей расстреливали в течение нескольких дней, а оформляли потом одним числом.

Исполнители пользовались личным оружием, чаще всего приобретенным на гражданской войне; обычно это был пистолет системы «наган», который они считали самым точным, удобным и безотказным. При расстрелах полагалось присутствие врача и прокурора, но, как мы знаем из показаний самих исполнителей, соблюдалось это далеко не всегда. В дни расстрелов всем исполнителям и охране выставлялось ведро водки, из которого можно было черпать сколько угодно. (Да и как выполнять подобную работу, не оглушая себя спиртным?!) В сторонке стояло еще ведро с одеколоном. По окончании расстрелов ополаскивались одеколоном, т. к. от исполнителей за версту несло кровью и порохом. По их собственному признанию, от них «даже собаки шарахались».

Затем исполнители шли в комендатуру, где от руки заполняли бумаги, в конце акта о приведении приговоров в исполнение ставили свои подписи. После всех необходимых формальностей полагался обед, после чего исполнителей, обычно мертвецки пьяных, увозили в Москву. К вечеру на месте казни появлялся человек из местных; он заводил бульдозер, стоявший для этих целей на полигоне, и тонким слоем земли присыпал трупы. На следующий день расстрелов все повторялось сначала.

До августа 1937 г. расстрелянных хоронили в небольших отдельных ямах-могильниках, следы их можно обнаружить на территории Бутовского полигона и за его пределами. Но с августа 1937 г. казни в Бутове приняли такие масштабы, что «технологию» расстрелов и захоронений пришлось изменить. В Бутово доставили мощный экскаватор типа «Комсомолец», предназначенный для рытья каналов. С его помощью заранее рыли громадные рвы, длиной в сотни метров, шириной в три-пять и глубиной в три с половиной метра.

Всего таких рвов на Бутовском полигоне 13, по имеющимся данным в них захоронено 20 760 человек. Расстреливали в первую очередь «националов» -за шпионаж, потом «бывших» и «церковников» - за антисоветскую агитацию, затем - инвалидов, которых из-за их нетрудоспособности отказывались содержать в тюрьмах и принимать в лагеря.

Поражают сроки, в которые укладывалось все делопроизводство. Бывало, от ареста до расстрела проходило два дня (таких имеется три следственных дела); или пять-шесть дней (таких дел - 16); или семь-восемь дней (таких уже - 118)... Быстро проводилось следствие по обвинению в антисоветской агитации, немного дольше - в «террористических диверсионных (националистических) действиях» или «настроениях». Дела «по шпионажу» не были короткими: определяли «резидентов», выверяли «пароли», «явочные квартиры». Этих обвиняемых мучили по несколько месяцев, иногда даже по году. Подавляющее большинство расстрелянных (80-85%) были люди беспартийные; около половины из всех имели низшее образование. Одним словом, это были люди, далекие от политики. Здесь расстреливали и 15 -16-летних мальчишек и 80-летних стариков. Опустошались целые селения, в Бутове лежат по 10-30-40 человек - из какой-нибудь одной деревни или поселка.

В основном, шло истребление мужской части населения: мужчин расстреляно здесь 19 903 человека, женщин - 858 человек. Полуграмотных или неграмотных крестьян, ставивших крестики вместо подписи под протоколами допросов, обвиняли в «троцкизме», контрреволюционной террористической деятельности - в то время как они и слов-то таких не знали. Они не понимали, за что их взяли, куда везут. Наверное, некоторые так и умирали - не понимая, что происходит.

Поводы для арестов и расстрелов подчас бывали просто смехотворны.

Вина некоторых казненных на полигоне заключалась лишь в том, что они хранили переписанное от руки стихотворение Есенина, направленное против «придворного поэта» Демьяна Бедного («антисоветская агитация!»). Или книгу С.Нилуса «На берегу Божьей реки» («национализм,антисемитизм, церковное мракобесие!»). Или, не дай Бог, у кого-то припрятан был портрет последнего царя («диверсия, монархические настроения!»). Иных привели в Бутово невинные шутки, которые они позволяли себе (иногда даже в стихах), в адрес прославленного летчика Водопьянова. Это тоже почему-то не прощалось. Попал на полигон наборщик 1-й Образцовой типографии, допустивший непоправимую ошибку в своей многотиражке «Правда полиграфиста»: вместо «троцкистской нечисти» набрал - «советской нечисти». Он и женщина-корректор поплатились за это жизнью. В Бутове окончились дни одного райкомовского работника; войдя в раж на демонстрации, бедолага что есть мочи крикнул в громкоговоритель: «Да здравствует Гитлер!» - вместо «Да здравствует Сталин!» (Ну, его, конечно, под белы рученьки увели куда следует, и сколько он потом не оправдывался, что это получилось «нечаянно», «не знаю как», никто ему не поверил.) Некоторые оказались в бутовских рвах лишь потому, что их захудалая комнатенка в коммуналке приглянулась соседу или жене соседа. (Хорошие отдельные квартиры после ареста их жителей предназначались серьезным людям. Как правило, это были сотрудники НКВД. Хотя и комнаты в коммуналках чаще всего доставались им же; тому есть множество примеров...)

Кого только нет в бутовских рвах... Милиционеры и педагоги, врачи и юристы, пожарные, туристы и сотрудники НКВД, летчики, военные, самые обыкновенные уголовники и, конечно же, «бывшие» - дворяне, царские офицеры. Пострадали в Бутове и музыканты - композиторы, певцы, пианисты, скрипачи, есть артисты драматических театров, цирковые артисты, есть даже артист эстрадного жанра. Но из деятелей искусства и культуры больше всего здесь художников - около ста. В числе погибших - художники на любой вкус: и авангардисты и соцреалисты. Есть живописцы, графики, скульпторы, миниатюристы и прикладники, есть иконописцы, модельеры, художники по тканям и по росписи посуды.

Среди художников, расстрелянных в Бутове, есть такие, чьи произведения теперь составляют славу русского искусства. Это, прежде всего, Александр Древин, чьи работы, чудом спасенные от конфискации, находятся теперь в постоянной экспозиции Третьяковской галереи и в лучших выставочных залах мира. Судьба произведений другого замечательного художника, Романа Семашкевича, сложилась так же трагически, как и судьба самого автора; около трехсот его картин, приготовленных для персональной выставки, было изъято при обыске. Немногие сохранившиеся произведения Р.Семашкевича также находятся в Третьяковке, путешествуют с выставками по всему миру. Широко известно в среде профессионалов имя Густава Клуциса, живописца, дизайнера и проектировщика, родоначальника советского фотоплаката.

Особое место в списке погибших художников занимает 23-летний Владимир Тимирев - сын контр-адмирала С.Н.Тимирева, пасынок другого адмирала и бывшего «Верховного правителя России» - А.В.Колчака. От него остались лишь чудесные акварели, полные света, воздуха, неторопливо плывущих по морю кораблей - мира покоя и ничем незамутненной радости жизни. Более ста работ В. Тимирева находится в музеях Москвы, Пензы, Нукуса и других городов.

Художник и иконописец Владимир Алексеевич Кемеровский, по происхождению граф, был связан родством со многими известными дворянскими фамилиями. Им расписано несколько храмов, созданы прекрасные иконы, поражающие силой религиозного воздействия и какой-то особенной возвышенной простотой. В.А.Комаровский был не только художником, но и теоретиком иконописного искусства, основателем общества и журнала «Русская икона». Его заботило распространение знаний о древнерусском искусстве и воспитание вкуса в деле иконописного убранства храма - деле «церковной богослужебной красоты». Художник подвергался арестам пять раз. Наконец, после пятого ареста, его приговорили к высшей мере наказания.

Первым помощником В.А.Комаровского во всех его трудах был двоюродный брат и старший его товарищ, граф Юрий Александрович Олсуфьев, много потрудившийся для открытия и прославления древнерусского искусства. Ю.А.Олсуфьева расстреляли на Бутовском полигоне 14 марта 1938 г.

В Бутове расстрелян заслуженный мастер альпинизма, председатель секции альпинизма при ВЦСПС В.Л.Семеновский (он был известен отечественным и зарубежным географам, топографам и альпинистам, его именем назван красивейший пик в горах Тянь-Шаня). Герой гражданской войны, военный инженер 1-го ранга А.И.Гланцберг был одним из первых организаторов армейского альпинизма, получившего широкое распространение в середине 1930-х гг.; по постановлению «двойки» также расстрелян в Бутове. Почти все казненные альпинисты были высокообразованными людьми, прекрасными специалистами в своей основной профессии. Так, был арестован и расстрелян вБутове потомственный дворянин, сын царского генерала и первый в стране ученый-африканист - альпинист высокого класса Г.Е.Гернгросс.

В Бутове лежат останки правнука Кутузова и одновременно родственника Тухачевского - профессора церковного пения М.Н.Хитрово-Крамского и правнучки Салтыкова-Щедрина - Т.Н.Гладыревской, а также члена экспедиции О.Ю.Шмидта, чеха по национальности - Я.В.Брезина. Занесло к нам в недобрый час уроженца Венеции итальянца Антонино-Бруно Сегалино, работавшего с генералом Нобелем в конструкторском бюро по строительству дирижаблей (на полигоне захоронено несколько дирижаблестроителей). Здесь расстреляны десять летчиков; в их числе один из первых русских летчиков - Николай Николаевич Данилевский и другие, положившие основание русской авиации, полковники: Л.К.Вологодцев, П.И.Аникин-Обрезков, летчик морской авиации, делавшей тогда первые шаги, О.С.Бильченко.

В числе расстрелянных в Бутове немало выдающихся деятелей прошедшей эпохи: председатель Государственной Думы второго созыва Федор Александрович Головин, граф Б.В.Ростопчин (перед арестом - преподаватель в Литфонде), поручик царской армии князь Л.А.Шаховской. Здесь же - товарищ министра внутренних дел при Временном правительстве в 1917 г. Д.М.Щепкин. Из женщин мы видим в списках жену начальника царской охраны и учительницу царских детей в Тобольске и Екатеринбурге - К.М.Кобылинскую, Н.В.Никитину, урожденную княгиню Вотбольскую. Все вышеперечисленные были расстреляны в Бутове в декабре 1937 г.

Наконец, мы находим в списках пострадавших имя московского губернатора и товарища министра внутренних дел, шефа корпуса жандармов Владимира Федоровича Джунковского. Это был один из самых благородных и примечательных людей в Москве и Петербурге начала XX века. Он был учредителем, а с 1905 г. стал председателем Московского столичного попечительства о народной трезвости. При нем были открыты в Москве первые наркологические лечебницы для алкоголиков, а для досуга малоимущих - библиотеки, читальни, народные дома, где ставились благотворительные спектакли с участием лучших московских артистов. В 1913-1914 гг. В.Ф.Джунковский провел реорганизацию органов сыска. Он попытался избавиться от провокаторов и провокации как таковой, считая ее безнравственной. Земной путь этого выдающегося общественного деятеля окончился 26 февраля 1938 г. на Бутовском полигоне.

Кроме перечисленных групп населения, в Бутове расстреляно множество работников транспорта и торговли, представителей администрации заводов, фабрик, трестов и т. д., агрономов, научных работников, военнослужащих. В бутовских рвах лежат талантливые кустари, работники всевозможных артелей и кооперативов.

Москвичи с дореволюционных лет любили китайские прачечные. Китайцы жили небольшими колониями, плохо говорили по-русски, заменяя недостающие слова улыбками и поклонами. Многие были женаты на русских. Белье, идеально выстиранное и выглаженное, китайцы-прачечники доставляли своим клиентам на дом. В 1937 г. сами прачечные как частные предприятия были ликвидированы, в Бутове расстреляно более пятидесяти китайских прачечников.

Большую по численности категорию из числа расстрелянных в Бутове составляют заключенные Дмитлага НКВД - более 2500 «каналармеицев», работавших на «стройке века» - строительстве канала Москва-Волга. Дмитлаг, сравнимый по территории со средним европейским государством, на самом деле и был целой страной в необозримом мире ГУЛАГа. Заключенными Дмитлага были и первоклассные инженеры, и ученые с мировой известностью, и люди искусства. Но основную долю «дмитлаговцев» все же составляли осужденные по уголовным статьям. Они использовались на общих, самых тяжелых работах, не требующих квалификации.

Кроме перечисленных, посмертно реабилитированных людей более четверти всех расстрелянных в Бутове (а именно - 5595 человек) составляют осужденные по чисто уголовным или смешанным статьям УК РСФСР, которые согласно нашим законам, реабилитации не подлежат. В число дел, не подлежащих реабилитации, входят дела на лиц, оправданных по причине отсутствия «состава» или «события преступления».

Встает почти неразрешимый вопрос: всегда ли соответствует обвинение по 58-й « политической » статье истинному положению вещей; и наоборот - является ли осужденный к высшей мере наказания по уголовной статье настоящим уголовником?

Из следственных дел видно, что рецидивисту, терроризировавшему заключенных в тюремной камере или лагере иной раз приписывалась антисоветская агитация, чтобы поскорей избавиться от злостного нарушителя режима. Обвинения в контрреволюционных действиях могли быть предъявлены обыкновенному дебоширу или крестьянину, поджегшему сарай с сеном у председателя колхоза, или мальчишке, из озорства сделавшему наколку с портретом Сталина «на неподобающих частях тела». Политическую «58-ю» подчас получали завсегдатаи вытрезвителей («в пьяном виде выражался в адрес вождя») или посетители пивной (в компании собутыльников «высказывал диверсионно-террористические настроения»). Осужденные по 58-й статье, эти и подобные им люди в 1989-м - начале 1990-х гг. были реабилитированы как необоснованно репрессированные. И наоборот. Осужденные как «социально опасные» и «социально вредные элементы», люди «без определенных занятий» и «без определенного места жительства», приговоренные к расстрелу за нищенство, бродяжничество, а более всего - за нарушение паспортного режима реабилитации не подлежат. А ведь именно они по большей части и являлись жертвами большевистской политики и послереволюционного произвола в стране.

Конечно, в списке нереабилитированных были и настоящие преступники: «квалифицированные» воры, убийцы, налетчики, пойманные на месте преступления или найденные путем упорного розыска. Криминальное прошлое некоторых напоминает детективный роман: 15-20 судимостей в юном возрасте, 10-15 побегов - с перепиливанием тюремных решеток, рытьем подкопов, переодеванием в одежду охранника и проч. Но таких «героев» - единицы. Больше всего уголовников осуждено и расстреляно за мелкие кражи, часто совершенно не сообразные с мерой наказания. Встречаются «расстрельные» приговоры за кражу галош, пару буханок хлеба, велосипеда, гармошки, каких-то двадцати пустых мешков, пяти кусков мыла и т. д.

Бывало, что ссоры с соседями в коммунальной квартире по доносу одной из сторон оборачивались все теми же выстрелами на Бутовском полигоне. Есть приговоры к высшей мере наказания за спекуляцию; под эту категорию подведен был, например, приезжий крестьянин, торговавший на привокзальной площади яблоками из собственного сада. Судьбу воров, фальшивомонетчиков, спекулянтов и аферистов разделили гадалки и проститутки. Та же участь постигла цыган и айсоров - уличных чистильщиков обуви, потомков древних ассирийцев.

Нет уверенности, что нам станут известны все имена расстрелянных на Бутовском полигоне даже в период с 8 августа 1937-го по 19 октября 1938, не говоря уже о более ранних или последующих годах. Зато можно со всей ответственностью сказать, что каких-то имен мы не узнаем никогда, потому что было сделано все, чтобы их скрыть. Пример тому - документ, случайно обнаруженный в архивах УФСБ Санкт-Петербурга, в котором приказывается «...начальникам ДПЗ, ОДПЗ и нач. следственной тюрьмы только лично полностью уничтожить все следы пребывания подследственного (такого-то) в означенных местах заключения (изъять дела, карточки, уничтожить записи в алфавите и т.д.»).

В 2017 году исполняется 80 лет одному из самых трагических событий в истории XX века - массовым репрессиям 1937-1938 годов. В народной памяти они остались под названием ежовщина (по фамилии сталинского наркома госбезопасности ); современные историки чаще употребляют термин «Большой террор». О его причинах и последствиях рассказал петербургский историк, кандидат исторических наук Кирилл Александров.

Расстрельная статистика

В чем была исключительность Большого террора 1937-1938 годов? Ведь советская власть применяла насилие практически все годы своего существования.

Исключительность Большого террора заключалась в беспрецедентности и масштабности массовых убийств, организованных руководящими органами в мирное время. Предвоенное десятилетие было катастрофой для населения СССР. За период с 1930-го по 1940-й год жертвами сталинской социальной политики стали более 8,5 миллионов человек: более 760 тысяч расстреляны за «контрреволюционные преступления», около миллиона раскулаченных умерли на этапах раскулачивания и в спецпоселках, около полумиллиона заключенных погибли в ГУЛАГе. Наконец, 6,5 миллионов человек умерли в результате голодомора 1933 года, который, по оценке , стал следствием «насильственной коллективизации сельского хозяйства».

Основные жертвы приходятся на 1930-й, 1931-й, 1932-й и 1933-й годы - примерно 7 миллионов человек. Для сравнения: общее количество погибших на оккупированных территориях СССР в 1941–1944 годах специалисты-демографы оценивают в пределах 4–4,5 миллионов человек. При этом «ежовщина» 1937–1938 годов стала прямым и неизбежным следствием коллективизации

Есть точные данные о числе жертв репрессий 1937-1938 годов?

По справочным данным МВД СССР 1953 года, в 1937-1938 годах органы НКВД арестовали 1 миллион 575 тысяч 259 человек, из них за «контрреволюционные преступления» - 1 миллион 372 тысячи 382 (87,1 процента). Было осуждено 1 миллион 344 тысячи 923 человека (в том числе расстреляны - 681 692 человека).

Приговоренных к высшей мере наказания не только расстреливали. Например, в Вологодском УНКВД исполнители - с ведома начальника-орденоносца, майора госбезопасности Сергея Жупахина - осужденным к расстрелу рубили головы топором. В Куйбышевском УНКВД из почти двух тысяч казненных в 1937-1938 годах удушили веревками примерно 600 человек. В Барнауле осужденных убивали ломами. На Алтае и в Новосибирской области женщины перед расстрелом подвергались сексуальному насилию. В Новосибирской тюрьме НКВД сотрудники состязались, кто убьет заключенного с одного удара в пах.

Всего за период с 1930-го по 1940-й годы по политическим мотивам в СССР были осуждены и расстреляны более 760 тысяч человек (из них более 680 тысяч - во время ежовщины). Для сравнения: в Российской империи за 37 лет (1875-1912) по всем составам, включая тяжкие уголовные преступления, а также по приговорам военно-полевых и военно-окружных судов периода первой русской революции были казнены не более шести тысяч человек. В 1937-1939 годах в Германии народный трибунал (Volksgericht) - чрезвычайный судебный орган рейха по делам о государственной измене, шпионаже и других политических преступлениях - осудил 1709 человек и вынес 85 смертных приговоров.

Причины Большого террора

Как вы думаете, почему пик государственного террора в СССР пришелся именно на 1937 год? Ваш коллега считает, что главным мотивом Сталина было устранение потенциально недовольных и классово чуждых людей в преддверии грядущей войны. Вы с ним согласны? Если да, то достиг ли Сталин своей цели?

Мне бы хотелось дополнить точку зрения уважаемого Олега Витальевича. В результате Октябрьского переворота и победы большевиков в гражданской войне в нашей стране возникла диктатура Центрального комитета Коммунистической партии. Главная задача Ленина, Сталина и их соратников заключалась в удержании захваченной власти любой ценой - ее потеря грозила не только политическими, но и личными рисками десяткам тысяч большевиков.

Основную массу населения СССР составляли крестьяне: по переписи 1926 года доля сельского населения превышала 80 процентов. За сытые годы нэпа (1923-1925) деревня разбогатела, вырос спрос на промышленные товары. Но промтоваров на советском рынке не хватало, так как большевики искусственно ограничивали частную инициативу, опасаясь роста и влияния «капиталистических элементов». В итоге цены на дефицитные промтовары стали расти, а крестьяне, в свою очередь, стали поднимать отпускные цены на продовольствие. Но большевики не хотели закупать хлеб по рыночным ценам. Так возникли кризисы 1927-1928 годов, в ходе которых коммунисты вернулись к практике насильственных хлебозаготовок. При помощи жестких мер им удалось, как говорил Молотов, «подкачать хлеб», но угроза массовых волнений в городах - на почве проблем со снабжением - сохранялась.

Сталину стало понятно, что пока на земле сохраняется свободный и независимый крестьянин-производитель, он всегда будет представлять опасность для Коммунистической партии. И в 1928 году Сталин открыто назвал крестьянство «классом, который выделяет из своей среды, порождает и питает капиталистов, кулаков и вообще разного рода эксплуататоров». Требовалось уничтожить наиболее трудолюбивую часть крестьян, экспроприировать их ресурсы, а остальных прикрепить к земле в качестве государственных бесправных батраков - для работы за символическую плату. Только такая колхозная система, несмотря на ее низкую рентабельность, позволяла партии удержать власть.

То есть без великого перелома 1929 года был бы невозможен Большой террор 1937 года?

Да, коллективизация была неизбежна: Сталин и его соратники объясняли ее необходимость интересами индустриализации, но на самом деле они в первую очередь боролись за свое политическое выживание в крестьянской стране. Большевики раскулачили примерно один миллион крестьянских хозяйств (5-6 миллионов человек), высылке и депортации из родных мест подверглись около четырех миллионов человек. Деревня отчаянно сопротивлялась: по данным органов ОГПУ, в 1930 году в СССР состоялось 13 453 массовых крестьянских выступления (в том числе 176 повстанческих) и 55 вооруженных восстаний. В совокупности в них участвовали почти 2,5 миллиона человек - в три раза больше, чем в Белом движении во время гражданской войны.

Несмотря на то что в 1930-1933 годах властям удалось сломить крестьянское сопротивление, потаенный протест против «счастливой колхозной жизни» сохранялся и представлял большую опасность. Кроме того, в 1935-1936 годах из мест заключения и ссылок стали возвращаться крестьяне, осужденные в начале 1930-х годов. И основную долю расстрелянных во время ежовщины (примерно 60 процентов) составили именно селяне - колхозники и единоличники, бывшие раскулаченные, состоявшие на учете в . Первоочередная цель «ежовщины» накануне большой войны заключалась в том, чтобы подавить протестные настроения против коллективизации и колхозной системы.

Бериевская «либерализация»

Кто еще, помимо крестьян, страдал от сталинских репрессий?

Попутно уничтожались и другие «враги народа». Например, полная катастрофа постигла Православную Российскую Церковь. К 1917 году в России насчитывались 146 тысяч православных священнослужителей и монашествующих, действовали почти 56 тысяч приходов, более 67 тысяч церквей и часовен. В 1917–1939 годах из 146 тысяч священнослужителей и монашествующих большевики уничтожили более 120 тысяч, в абсолютном большинстве - в 1930-е годы при Сталине, особенно в 1937–1938 годах. К осени 1939 года в СССР оставались действующими лишь от 150 до 300 православных приходов и не более 350 храмов. Большевикам - при равнодушии огромного большинства православного по крещению населения - удалось почти полностью уничтожить самую крупную поместную в мире.

Почему многие исполнители террора впоследствии сами стали жертвами? Сталин боялся стать заложником своих спецслужб?

Его действия определяли криминальные наклонности, стремление управлять Коммунистической партией как мафиозной организацией, в которой все ее руководители повязаны соучастием в убийствах; наконец, готовность уничтожать не только подлинных и мнимых врагов, но и членов их семей. Как писал чеченец , в 1937 году входивший в номенклатуру ЦК ВКП(б), «Сталин был гениальный уголовник от политики, государственные преступления которого узаконивало само государство. Из амальгамы уголовщины с политикой и родился уникум: сталинизм». В сталинской системе исполнители массовых преступлений были обречены: организаторы их ликвидировали как ненужных соучастников. Поэтому, например, был расстрелян не только вышеупомянутый майор госбезопасности Сергей Жупахин, но и генеральный комиссар госбезопасности Николай Ежов.

Однако не стоит преувеличивать масштабы репрессий среди чекистов. Из 25 тысяч сотрудников НКВД, работавших в системе госбезопасности на март 1937 года, за все преступления, включая уголовщину и бытовое разложение, до середины августа 1938 года было арестовано 2 273 человека. В 1939 году уволены 7 372 сотрудника, из них арестованы лишь 937 чекистов, служивших при Ежове.

Известно, что когда во главе НКВД вместо Ежова встал Берия, массовые аресты прекратились, а некоторых подследственных даже выпустили на свободу. Как вы думаете, почему в конце 1938 года произошло такое подобие оттепели?

Во-первых, стране требовалась передышка после двухгодичного кровавого кошмара - от ежовщины устали все, включая чекистов. Во-вторых, осенью 1938 года изменилась международная обстановка. Амбиции Гитлера могли спровоцировать войну между Германией и западными демократиями, а Сталин хотел извлечь из этого столкновения максимальную выгоду. Поэтому теперь все внимание следовало сосредоточить на международных отношениях. «Бериевская либерализация» наступила, но это не значит, что большевики отказались от террора. В 1939-1940 годах за «контрреволюционные преступления» в СССР были осуждены 135 695 человек, в том числе 4 201 - к расстрелу.

Откуда власти черпали кадры для формирования гигантского репрессивного аппарата?

С конца 1917 года большевики вели в России непрерывную социальную войну. Врагами объявлялись дворяне, купцы, представители духовенства, казаки, бывшие офицеры, члены других политических партий, белогвардейцы и белоэмигранты, затем кулаки и подкулачники, «буржуазные спецы», вредители, снова священнослужители, участники оппозиционных группировок. Общество держалось в постоянном напряжении. Массовые пропагандистские кампании позволяли проводить мобилизацию в карательные органы представителей социальных низов, для которых преследование мнимых, явных и потенциальных врагов открывало возможности в карьере. Типичный пример - будущий министр госбезопасности и генерал-полковник Виктор Абакумов, родившийся, по официальной версии, в семье прачки и рабочего и выдвинувшийся во время ежовщины.

Печальные итоги

К каким последствиям для страны и общества привели события 1937-1938 годов?

Сталин и его подчиненные уничтожили сотни тысяч невинных людей. Миллионам людей, если учитывать и членов семей репрессированных, они сломали судьбы. В обстановке террора происходило невероятное духовное растление многомиллионного народа - ложью, страхом, двуличием, приспособленчеством. Убивали не только человеческие тела, но и души оставшихся в живых.

Тяжелые потери понесли научные, хозяйственные, военные кадры, деятели культуры и искусства, был уничтожен огромный человеческий капитал - все это ослабило общество и страну. Какой мерой, например, можно измерить последствия гибели комдива Александра Свечина, ученого Георгия Лангемака, поэта , физика Льва Шубникова, мужественного (Смирнова)?

Ежовщина не подавила в обществе протестных настроений, она сделала их лишь более острыми и злобными. Сталинская власть сама множила число своих противников. В 1924 году на оперативном учете в органах госбезопасности состояли примерно 300 тысяч потенциальных «врагов», а в марте 1941 года (после коллективизации и ежовщины) - более 1,2 миллиона. 3,5 миллиона военнопленных и примерно 200 тысяч перебежчиков летом-осенью 1941 года, сотрудничество части населения с противником в годы войны - это закономерный результат коллективизации, колхозного строя, системы принудительного труда и ежовщины.

Можно ли сказать, что массовые репрессии в отсутствие нормальных механизмов вертикальной мобильности стали своеобразным социальным лифтом для нового поколения большевистской партийной номенклатуры?

Да, можно. Но при этом вплоть до 1953 года Сталин так и остался заложником ленинской «вертикали» - диктатуры ЦК партии. Сталин мог манипулировать съездами, уничтожить любого партийца, инициировать кадровые чистки и перестановки. Но он не мог игнорировать солидарные интересы партийной номенклатуры, тем более избавиться от нее. Номенклатура превратилась в новую элиту.

«Революция, которая проводилась во имя уничтожения классов, - писал член ЦК Коммунистической партии Югославии Милован Джилас, - привела к неограниченной власти одного нового класса. Все остальное - маскировка и иллюзия». Зимой 1952-1953 годов сумасбродные планы Сталина, задумавшего новую ежовщину, вызвали законное беспокойство руководителей : Берии, Хрущева, Маленкова, Булганина и других. Я думаю, именно это и стало настоящей причиной его смерти - скорее всего, Сталин пал жертвой своего окружения. Убили ли его путем медикаментозного воздействия или вовремя не оказали ему медицинской помощи - это не так важно.

Все же в перспективе Сталин оказался политическим банкротом. Ленин создал советское государство, Сталин придал ему всеобъемлющие формы, но это государство не просуществовало и сорока лет после смерти Сталина. По историческим меркам - ничтожный срок.

Если брать весь большевистский период, то, согласно справке 1-го спецотдела МВД СССР от 11.12.1953 г., подписанной и.о.начальника спецотдела полковником Павловым, за период с 1921 г. по 1953 г. по делам ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ за контрреволюционные преступления было всего осуждено судебными и внесудебными органами 6 427 023 человек. Приговорено к смертной казни 862 983 человека.
Источник: ГАРФ, ф.9401, оп.1, д. 4157, л.201−205.

Чтобы процесс шел без задержек еще 1 декабря 1934 года ЦИК СССР принял постановление «О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ В ДЕЙСТВУЮЩИЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ КОДЕКСЫ СОЮЗНЫХ РЕСПУБЛИК»:
Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет:
Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти:
1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.
2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.
3. Дела слушать без участия сторон.
4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.
5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.

Основные казни были произведены с июля 1937 года по октябрь 1938 года. 265 тысяч человек за этот период были осуждены за шпионаж в пользу иностранных государств. Интересно, что по материалам следствия многие «шпионы» работали сразу на несколько иностранных разведок. В частности, командующий воздушной армией комкор В.В.Хрипин по материалам следствия был агентом французской, германской, итальянской, английской, чехословацкой и польской разведок. В ходе проверки выяснилось, что следователи особого отдела ГУГБ Журид и Ушимирский так избивали комкора, что он вполне мог сознаться в работе и на 10, или на 20 разведок. Меньше всего шпионила в СССР китайская разведка, в 1937−38гг. было осуждено всего немногим более 2 тысяч китайских шпионов. Почему-то советские граждане предпочитали работать на польскую разведку, осужденных за это более 100 тысяч - это абсолютный рекорд.

Более 30 тысяч человек осуждены за то, что были «фашистами». Что за фашисты такие, понять нелегко, однако даже уважаемый авиаконструктор А.Н.Туполев был по материалам следствия членом некоей «Русско-фашистской партии». Возможно, речь именно о ней. Кстати, в промежутках «фашистской» деятельности Туполев еще работал на французскую разведку. И когда он только при такой загруженности успевал конструировать самолеты, которые били мировые рекорды?

Были репрессированы сотни крупных ученых. На 94 из 140 докторов наук и профессоров, казненных в Москве в 1937−38гг., были получены расстрельные санкции Сталина, Молотова и др. членов Политбюро. Многие ученые арестовывались по несколько раз. Например, В.Н.Бенешевич - археограф, историк, член РАН, член Академий в Страсбурге, Мюнхене и Берлине - арестовывался в 1922, 1928, 1930 и в последний раз в 1937. Расстрелян 27 января 1938, в это же году расстреляны его сыновья и брат.
Баженов Валериан Иванович (1889 - 1938) руководитель кафедры радиотехники Московского авиационного института, доктор технических наук, основоположник отечественной радионавигации и радиопеленгации, автор множества изобретений в области радиодела. Впервые арестован в 1930, в 1932 выпущен на свободу. Вновь арестован 19 ноября 1937. Подписан к репрессии по первой категории (расстрел) в списке «Москва-центр» от 29 сентября 1938 на 61 чел. по представлению И.Шапиро. Приговор ВКВС СССР 3 октября 1938 по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. Подписи: Сталин, Молотов. Расстрелян и похоронен на «Коммунарке» (Моск.обл.) 3 октября 1938. Реабилитирован 3 марта 1956.

Итого за 1937 г - осуждено 936 750 чел.; ВМСЗ (расстрел) - 353 074 чел.; освобождены - 5 948 чел.
Итого за 1938 г. - осуждено 638 509; расстрел - 328 618; освобождены - 4 325.
Всего осуждено за 1937−38гг. - 1 575 259; расстреляно за 1937−38гг. - 681 692; освобождены - 10 273.
Уничтожить столько человек в течение года не так-то просто, не удивительно, что исполнители казней активно получали госнаграды, а в Москве даже оторвали от нужд индустриализации страшно дефицитный экскаватор и применяли его для зарывания трупов после массовых расстрелов на подмосковном полигоне НКВД.

Из общего количества осужденных в 1937 г. подавляющее большинство - а именно 46,8% - составляли крестьяне. Их общее количество: 439 248 чел. - бывшие «кулаки», единоличники и колхозники. За что тогдашняя власть так ненавидела именно крестьян мы, видимо, никогда не поймем. Может, сыграла роль теория марксизма, согласно которой пролетариата - класс передовой, сознательный и ведущий, а крестьянство - отсталое, несознательное и ведомое.

Если перевести количество казненных в 1937−38гг. (681 692 чел.) в советские стрелковые дивизии по штату 1935 г. (13,06 тысяч личного состава), то получится, что за период чуть больше года (с лета 1937 по осень 1938) расстреляли 52 дивизии.

Один из документов Большого террора

Источники:
58-я статья УК ...
1937 год http://mozohin.ru/article/a-47.html
1938 год http://mozohin.ru/article/a-48.html
Статистические данные по репрессиям за 1937−38гг. изложены по документам ЦА ФСБ РФ, опубликованным на сайте Мозохина О.Б. Справка: Мозохин Олег Борисович, полковник, профессор Академии военных наук, с 1979 г. работает в органах государственной безопасности. Окончил Высшую школу КГБ СССР. В течение ряда лет работает над темой политических репрессий в СССР, автор двух книг и более 40 статей по истории отечественных спецслужб советского периода.

В 1936–1937 гг. советский лидер И.В. Сталин (Джугашвили) окончательно утвердился в мысли, что партию и страну в целом необходимо подвергнуть массовой и жестокой чистке. Причем на этот раз речь шла даже не об изоляции «врагов» в лагерях, но об их окончательном физическом уничтожении.

Миф о заговоре номенклатуры

Прежде чем говорить о реальных мотивах репрессивной кампании 1937-1938 гг., необходимо отбросить те причины, которые не существовали в реальности, а были придуманы много десятилетий спустя. Еще в 1980-е гг. левые западные историки-ревизионисты выдвинули эпатажные теории природы сталинского террора. Они утверждали (на самом деле предполагали, потому что не располагали реальными фактами), что причиной террора была не сила, а слабость сталинской диктатуры, ее неспособность контролировать хаотичные и своекорыстные действия региональных руководителей. По их мнению, это была война всех против всех, в которой трудно выявить логику и движущие пружины. Соответственно, Сталин был лишь в некоторой степени причастен к организации массовых репрессий. Эти априорные и путаные построения подвергались убедительной критике уже в момент их появления. Когда же в начале 1990-х гг. открылись архивы, умозрительные дискуссии о движущих силах террора вообще потеряли смысл. Документы однозначно свидетельствовали: репрессии были не чем иным, как централизованными операциями, а их инициатором однозначно выступал Сталин.

Однако вскоре устаревшие конструкции западных ревизионистов перекочевали в современную Россию. Некоторые историки, игнорируя реальные факты, выводили Сталина из-под удара, объявляя его невольной жертвой заговора «номенклатуры» и произвола региональных чиновников. Нам предлагали поверить, что этот «иной Сталин» был демократом, стремился дать стране передовую конституцию и честные тайные выборы на альтернативной основе и что тогда встревоженные руководители регионов («олигархи» 1930-х гг.) организовали настоящий заговор. Боясь проиграть выборы (видимо, не научились еще подсчитывать голоса как положено), они якобы заставили Сталина отказаться от его планов альтернативного голосования и, более того, принудили отдать приказ о проведении массовых репрессий. В общем, в очередной раз во всем были виноваты своекорыстные и жадные до власти «бояре», окружавшие плотной стеной доброго и справедливого «царя».

На самом деле вымыслы об «ином Сталине» не подкреплены ни одним реальным фактом, не говоря уже о том, что в них отсутствуют элементарная логика. Достаточно задать простой вопрос: почему же Сталин не прекратил террор после того, как все региональные секретари были стремительно уничтожены? Кто на этот раз заставлял его проливать кровь? К июлю 1937 г., когда состоялось решение о проведении массовых репрессивных операций, из 58 первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов были сняты с должности (как правило, арестованы, а затем расстреляны) 24. В июле – еще 11, а до конца года – практически все. Аресты секретарей вызывали цепную реакцию чисток в их окружении. Функционеры партийного и государственного аппарата, которые, согласно этой теории, были организаторами террора, на самом деле стали его первыми жертвами. Деморализованные страхом, они старались всячески выслужиться перед вождем, сохранить свою жизнь, демонстрируя абсолютное послушание и преданность. Сталин же не только методично уничтожал номенклатурных работников, но постоянно продлевал сроки проведения массовых операций против рядовых граждан. 1938 г., когда никого из старых региональных руководителей, как и значительной части других чиновников, уже не было в живых, оказался не менее кровавым, чем 1937-й.

Причины

Уже многие десятилетия идут споры о причинах «Большого террора», точнее, о мотивах Сталина, отдававшего приказы о массовых репрессиях. Очевидно, что точно определить его расчеты невозможно. Однако, опираясь на многочисленные факты, их можно вычислить с большой долей вероятности.

В реальности на планы Сталина могло влиять ухудшение ситуации в СССР в связи с очередной вспышкой голода. Подорванное коллективизацией советское сельское хозяйство с трудом обеспечивало страну продовольствием и в более урожайные годы. 1936 г. выдался неурожайным. Многочисленные сообщения из разных регионов, в том числе адресованные Сталину, свидетельствовали о распространении голода и голодных смертей осенью 1936 г. – весной 1937 г. Резко обострилась обстановка в городах, куда голодные крестьяне, несмотря на многочисленные препятствия, ринулись в поисках хлеба. В марте 1937 г. прокурор СССР А.Я. Вышинский сообщал Сталину о похищении крестьянами в Куйбышевской области трупов павших животных, в апреле – о случаях людоедства и убийства детей в Челябинской области. В голодные годы социальная напряженность всегда усиливалась. Органы НКВД регулярно докладывали Сталину о распространении антиправительственных высказываний, об отказах от работы в колхозах, о массовом бегстве в города, о забое скота в связи с бескормицей. Чекисты по традиции особо отмечали активизацию бывших «кулаков» и церковнослужителей.

В сообщениях НКВД, поступавших Сталину в 1936–1937 гг., постоянно присутствовали и сигналы о пораженческих настроениях в связи со слухами о скорой войне. «У нас в селе народ только и говорит, что о войне. Крестьянство все настроено против советской власти. Пусть будет война, и мы скорее свергнем эту власть. Может быть, нам будет и хуже, но лишь бы не было власти большевиков. Они нас разграбили, пусть запомнят, что пощады им никакой не будет», – этот пример из доклада руководителей управления НКВД по Северо-Кавказскому краю типичен и для других спецсообщений.

Информация о пораженческих настроениях и других «антисоветских проявлениях», в том числе – о настоящих антиправительственных демаршах, поступала Сталину постоянно, все годы его нахождения у власти. Однако в 1936–1937 гг. изменился международный контекст. Реальная, а не вымышленная угроза большой войны была очевидным фактом. Именно эта угроза, судя по всему, имела для Сталина принципиальное значение.

К 1936 г., помимо агрессии Японии на дальневосточных рубежах, все более тревожными становились события в Европе: приход к власти Гитлера; курс Польши на равноудаленность от СССР и Германии, воспринимаемый Сталиным как политика сближения Польши с Гитлером за счет СССР; «умиротворение» нацистов западными державами; демилитаризация Рейнской зоны весной 1936 г. 25 октября 1936 г. было заключено соглашение между Италией и Германией. 25 ноября последовало подписание «Антикоминтерновского пакта» между Германией и Японией.

Значительное влияние на политику сталинского руководства оказала война в Испании. Прежде всего, она убедила Сталина (и без того с недоверием относившегося к западным демократиям) в неспособности Великобритании и Франции эффективно противостоять Германии. Политика «невмешательства» полностью дискредитировала себя в глазах советского руководства, и оно приняло решение активно действовать на испанском фронте. Кроме того, ситуация в самой Испании, острые противоречия между различными политическими силами, в том числе между коммунистами и сторонниками Троцкого, была для Сталина лучшим подтверждением необходимости чистки тыла как средства укрепления обороноспособности.

Эскалация войны в Испании и репрессий в СССР шла параллельно. Первое время после того, как 18 июля 1936 г. начались столкновения в Испании, сталинское руководство вело себя достаточно осторожно. Однако в связи с катастрофическими поражениями республиканской армии было принято решение об активном вмешательстве в испанские события. 29 сентября 1936 г. Политбюро окончательно утвердило план соответствующих мероприятий. Между прочим, это решение совпало с назначением наркомом внутренних дел Ежова.

Благодаря архивам мы можем с уверенностью утверждать, что Сталин лично много занимался испанскими делами. Он был уверен: одной из главных причин поражений республиканцев стало предательство в их стане. В последующие месяцы сталинские страхи и подозрения воплотились в реальные массовые репрессии.

Начало Большого террора

Импульс новой волне арестов по политическим обвинениям придал первый московский открытый процесс над бывшими партийными оппозиционерами в августе 1936 г. Подсудимые Л.Б. Каменев (Розенфельд), Г.Е. Зиновьев (Радомысльский) и другие известные деятели ВКП(б) после долгих пыток были объявлены «террористами» и «шпионами» и расстреляны. Вскоре после этого суда Сталин назначил Н.И. Ежова наркомом внутренних дел. Под руководством Сталина Ежов начал подготовку новых процессов и усилил чистку аппарата. В январе 1937 г. был проведен второй открытый московский процесс, на этот раз над бывшими оппозиционерами, занимавшими руководящие должности в хозяйственных ведомствах. Их также обвинили во «вредительстве» и «шпионаже». Соратники Сталина, скомпрометированные связями с вымышленными «врагами», подчинились силе. Один лишь Орджоникидзе продолжал защищать своих сотрудников от арестов. Между Сталиным и Г.К. Орджоникидзе возник конфликт, завершившийся самоубийством Орджоникидзе. Этот акт отчаяния лишний раз показывал, что члены Политбюро не могли ничего противопоставить Сталину, опиравшемуся на силу карательных органов.

В таком состоянии уже поредевшая после первых арестов советская номенклатура пришла к очередному пленуму ЦК партии в конце февраля – начале марта 1937 г. На пленуме Сталин дал указания о продолжении репрессий. По докладу Ежова пленум санкционировал открытие «дела» против бывших лидеров «правого уклона» Н.И. Бухарина и А.И. Рыкова. Третий из «правых», М.П. Томский (Ефремов), покончил жизнь самоубийством в августе 1936 г. Бухарина и Рыкова арестовали, а в марте 1938 г. на третьем большом московском процессе приговорили к расстрелу. Как обычно, расправы в Москве отозвались многочисленными арестами по всей стране.

Репрессии, охватившие без исключения все звенья партийно-государственного аппарата, с особой силой обрушились на силовые структуры – НКВД и армию, которых подозрительный Сталин мог опасаться больше всего. Став наркомом внутренних дел, Ежов уничтожил и своего предшественника Г.Г. Ягоду (Иегуду), и многих его сотрудников. В июне 1937 г. после пыток к расстрелу была приговорена большая группа высокопоставленных военных во главе с заместителем наркома обороны М. Н. Тухачевским. Их обвинили в создании мифической «антисоветской троцкистской военной организации». Это была лишь вершина огромного айсберга. Аресты охватили всю армию. По поводу «дела военных» долгие годы высказывались различные предположения. Последние исследования на основе архивов спецслужб показали, что обвинения против военных, так же как и другие аналогичные акции, были сфабрикованы в НКВД под прямым надзором и руководством Сталина. Они не имели под собой никаких реальных оснований.

Массовый террор

До определенного момента репрессии наверху лишь в некоторой степени затрагивали рядовых граждан. Однако во второй половине 1937 г. террор обрушился на широкие массы советского населения, что, собственно, и сделало его «большим». После открытия архивов мы узнали, что суть Большого террора 1937–1938 гг. составляли несколько массовых карательных операций. Решения об их организации принимало Политбюро под руководством Сталина. Самая значительная из таких операций (ее называли операцией против «антисоветских элементов») проводилась на основе приказа НКВД № 00447, утвержденного Политбюро 30 июля 1937 г. План операции, назначенной на август – декабрь 1937 г., был следующим. Для каждой области и республики устанавливались количественные задания на расстрелы и заключение в лагеря. Уничтожение людей планировалось так же, как производство зерна или металла. Всего на первом этапе предполагалось направить в лагеря около 200 тыс. человек и расстрелять более 75 тыс. Однако важно подчеркнуть, что в приказе № 00447 был заложен механизм эскалации террора. Предусматривалось, что местные руководители имели право запрашивать у Москвы дополнительные лимиты на аресты и расстрелы. Всем было ясно, что такое право является на самом деле обязанностью. На практике так и произошло. Быстро выполнив первоначальные задания, исполнители на местах посылали в Москву новые «повышенные обязательства» и почти всегда получали их одобрение. При поощрении центра первоначальные планы уничтожения «врагов» были перевыполнены в несколько раз.

Первой целью операции против «антисоветских элементов» в приказе были названы крестьяне – т.н. бывшие «кулаки». Они, как утверждалось в документе, после возвращения из ссылки и лагерей продолжали «антисоветскую подрывную деятельность». Помимо «кулаков», арестам и расстрелам подлежали многие другие группы населения, перечисленные в приказе. Среди них – бывшие члены противостоявших большевикам партий, бывшие белогвардейцы, уцелевшие царские чиновники, уже отбывшие свой срок и вышедшие на свободу политзаключенные, а также узники, которые еще оставались в лагерях.

Сам по себе перечень целей массовой операции против «антисоветских элементов» демонстрирует намерения Сталина. Он стремился уничтожить физически или заключить в лагеря тех советских граждан, которых считал реальными или потенциальными «врагами». Еще более очевидно эта цель проявилась в так называемых «национальных операциях», проводившихся параллельно с операцией против «антисоветских элементов». «Национальные операции» также планировались в Москве и регулировались специальными приказами НКВД, утвержденными Политбюро. «Национальные операции» обрушились на советских поляков, немцев, румын, латышей, эстонцев, финнов, греков, афганцев, иранцев, китайцев, болгар, македонцев. Особая операция проводилась против бывших работников Китайско-Восточной железной дороги, вернувшихся в СССР после продажи дороги Японии в 1935 г. Сталинское руководство рассматривало все эти категории населения как питательную среду для шпионажа и коллаборационизма.

После получения из центра общих планов и конкретных показателей по арестам и расстрелам в областных и краевых управлениях созывались совещания начальников нижестоящих городских и районных отделов НКВД. Исходя из плана по области, каждый район получал свои контрольные цифры. Первоначально для составления списков «врагов» использовали картотеки учета «антисоветского элемента», которые в течение многих лет велись в каждом подразделении НКВД. К ним добавляли другие компрометирующие материалы.

После ареста проводилось следствие, главной целью которого считалось выявление «контрреволюционных связей» арестованного и «контрреволюционных организаций». Нужные следствию «показания» добывались разными методами, но чаще всего при помощи пыток. Применение пыток было в это время официально санкционировано высшим руководством страны, хотя в меньших масштабах они применялись и ранее. Пытки были невероятно жестокими и нередко приводили к смерти. Полученные «показания» приводили к новым арестам. Арестованные «второй волны» под пытками называли новые имена и т. д. Карательные операции, организованные таким образом, могли продолжаться до бесконечности и захватить в перспективе большинство населения страны. Это не произошло только потому, что Сталин вполне контролировал ситуацию и был способен как разогнать волну репрессий, так и прекратить их вообще – он прочно держал в своих руках органы госбезопасности и партийный аппарат. Все приговоры к заключению в лагеря и расстрелам утверждались в Москве.

Первоначально предполагалось, что массовые операции будут проводиться лишь во второй половине 1937 г. Однако постепенно их сроки продлили до ноября 1938 г. Существуют многочисленные документы, которые показывают, что именно Сталин был инициатором всех ключевых решений по чисткам и массовым операциям. Сталин не только отдавал приказы об арестах и расстрелах сотен тысяч людей, но тщательно контролировал этот процесс – рассылал телеграммы о необходимости проведения новых арестов, угрожал наказаниями за «отсутствие бдительности», подписывал списки номенклатурных работников, подлежащих расстрелу и заключению в лагеря, а в ряде случаев лично определял им меру репрессии и т. д.

Материалы из фонда И.В. Сталина, а также из фонда Политбюро, показывают, что руководство массовыми операциями по ликвидации «врагов» в 1937–1938 гг. занимало значительную часть времени диктатора. За 20 месяцев (в январе 1937 – августе 1938 г.) Сталин получил от Ежова около 15 тыс. так называемых спецсообщений с докладами об арестах и карательных операциях, с запросами о санкционировании новых акций, с протоколами допросов. Таким образом, от Ежова в день приходило около 25 документов, во многих случаях достаточно обширных. Кроме того, как следует из журнала записей посетителей кабинета Сталина, в 1937–1938 гг. Ежов побывал у вождя почти 290 раз и провел у него в общей сложности более 850 часов. Это был своеобразный рекорд: чаще Ежова в сталинском кабинете появлялся только Молотов.

Ежов был способным и инициативным учеником Сталина. Он организовывал судебные процессы над бывшими оппозиционерами, а также повседневно руководил массовыми операциями. Он лично участвовал в допросах и отдавал приказы о применении пыток. Желая угодить Сталину, который постоянно требовал активизации борьбы с «врагами» и указывал очередные цели террора, Ежов ориентировал своих подчиненных на перевыполнение планов массовых арестов и расстрелов, установленных Политбюро, изобретал новые «заговоры». Поощрением за старание была интенсивная кампания восхвалений, организованная вокруг НКВД и лично Ежова в 1937–1938 гг. Ежов получил все возможные награды и звания, занимал сразу несколько ключевых партийно-государственных постов. Его именем назывались города, предприятия, колхозы.

Результат взаимодействия Сталина и чекистов не заставил себя ждать. По имеющимся данным, в 1937–1938 гг. были арестованы около 1,6 млн человек, из них около 700 тыс. расстреляно и неизвестное нам количество людей убито во время следствия в застенках НКВД. Хотя эти цифры нуждаются в дальнейшем уточнении, в целом они отражают масштабы «Большого террора».

Завершение репрессивной кампании

Очевидно, что столь массовые операции не могли продолжаться долго. Со временем все более отчетливо проявлялись разрушительные последствия репрессий. Аресты хозяйственных руководителей породили хаос в экономике. Падала трудовая дисциплина. Инженеры избегали инициативы, которая в любой момент могла быть объявлена «вредительством». В общем, террор сыграл свою роль в заметном снижении темпов роста экономики. Сокращение численности квалифицированных командных кадров, падение дисциплины и ответственности наблюдалось также в Красной армии. Она пострадала от репрессий настолько, что советскому руководству пришлось в массовом порядке восстанавливать в должностях ранее арестованных или уволенных командиров – тех, кого не успели расстрелять.

Террор 1937–1938 гг. был причиной роста социальной напряженности и массового недовольства. За два года миллионы людей были расстреляны, заключены в лагеря, депортированы, уволены с работы, выселены из своих квартир или даже из городов за связи с «врагами народа». Было бы наивно предполагать, что такие потрясения и обиды могут пройти бесследно. Задавленное массовым страхом, недовольство все же прорывалось наружу. В 1937–1938 гг. его главным выражением были миллионы жалоб, переполнявших все государственные и партийные инстанции. В Прокуратуру СССР в январе 1937 г. поступило 13 тыс. жалоб, а в феврале-марте 1938 г. их быол уже 120 тыс.

Что сам Сталин думал обо всем этом? Документальные источники ответа не дают. Насколько известно, публично или в узком кругу соратников – никогда и нигде Сталин не ставил под сомнение необходимость и оправданность репрессий 1937–1938 гг. Вряд ли Сталин испытывал сожаление или сочувствие к жертвам террора. Однако оставался политический прагматизм. Продолжение массовых операций грозило нарастанием негативных последствий и хаоса. Осенью 1938 г. Сталин решил поставить точку. Массовые операции были завершены так же централизованно, как и начинались, по приказу Сталина.

Новый поворот от террора к «нормализации» Сталин осуществлял постепенно и расчетливо. В августе 1938 г. первым заместителем Ежова был назначен секретарь ЦК КП Грузии Л. П. Берия. 8 октября Политбюро сформировало комиссию, которой поручалось подготовить проект постановления о работе НКВД. Начались аресты сотрудников Ежова. Подручные Берии выбивали из них «показания» против Ежова – так же в свое время подручные Ежова действовали в отношении Ягоды. 17 ноября Политбюро приняло постановление, в котором отмечались успехи в уничтожении «врагов народа и шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок», но также осуждались «недостатки и извращения» в работе НКВД. Это был насквозь лицемерный и лживый документ. Ежова и НКВД фактически обвиняли в том, что они выполняли указания Сталина.

Вскоре верный, но сделавший свое дело и уже ненужный Ежов был арестован. Как руководителя мифической «контрреволюционной организации» в НКВД его расстреляли. Проделано это было без обычных шумных кампаний. Аккуратность, с какой убирали Ежова, лишний раз свидетельствовала о том, что Сталин опасался вызвать слишком широкий общественный интерес к деятельности НКВД. Ежов стал очередным «козлом отпущения». Выполнив волю Сталина, он поплатился жизнью за то, чтобы сам вождь оставался вне подозрений, а массовые репрессии воспринимались народом как «ежовщина».

Проведенный под строгим контролем Сталина выход из «большого террора» затронул в основном ежовскую верхушку НКВД. Лишь немногие жертвы массовых операций, в основном те, кто попал в застенки НКВД во второй половине 1938 г., были освобождены. Основные механизмы террора не пострадали, лишь подверглись некоторой переналадке.

Основная цель данного поста — разбор циркулирующей в разных воплощениях и вариантах "неосталинистской концепции" о том, что число приговоров к высшей мере наказания в ходе террора 1937-1938 гг. якобы кардинально и радикально отличается от реально исполненных приговоров в сторону понижения.

Начну по традиции немного от Адама.

Наблюдая за бесконечными, бессмысленными и беспощадными дискуссиями по поводу масштабов массовых расстрелов в советский период, прихожу к банальному выводу о том, что среднестатистическому человеку в эру безумных СМИ всегда нужно очень внимательно читать и критически фильтровать материалы о 1937-1938 гг.

До и во время перестройки в общественном сознании правили бал безумные антисоветчики(утрированно), после перестройки и так называемой "архивной революции"(открытия архивов) 90-х- как реакция на безумных антисоветчиков- стали появляться не менее безумные "за-советчики" точно также искажающие фактуру и статистику, но уже с обратным знаком.
После революции возникает контрреволюция и реакция, после реакции очередная революция на реакцию.

Значительные преувеличения цифр репрессированных в доперестроечной, перестроечной и самиздатовской, мемуарной литературе безусловный факт. Как и факт того, что сейчас появились такие же "самиздатовцы" наоборот с противоположным идеологическим знаком, которые стараются всячески оправдать, рационализировать и преуменьшить репрессии. Отчего, кто, насколько и по каким причинам эти цифры преувеличивал в 1930-1980-е отдельный вопрос, который заслуживает подробной статьи и здесь мною рассматриваться не будет.

Но меня всегда занимал любопытный процесс борьбы с фальсификациями другими фальсификациями. Иначе говоря, свергая с пъедестала антисоветский миф, пламенные борцы(а иногда и солидные академические историки) воздвигают на его месте другой миф- "про-советский", причем порой преуменьшая и демагогируя, а зачастую и просто выдумывая факты, ничуть не хуже наиболее одиозных представителей с другого фланга.

Простому обывателю и не специалисту, конечно, в этом сногсшибательном потоке взаимоисключающей информации в эру медийного шарлатанства разобраться все сложнее и сложнее. Исполинский поток мнений, фактов, версий сливается в один монолитный уже ничего не значащий ком. Верифицированные источники, цифры, статистика теряют смысл для массового читателя. Люди уже начинают верить только тому, что вписывается в их "идеологически выверенную" картину мир. Все остальное кажется передергом, фальсификацией. Паблики в контакте и других социальных сетях, перепосты становятся пределом, выше которого аргументация не распространяется.

И вот тут-то как раз на политизированных, противоречивых темах ловят "жареное" нечистоплотные публицистические персонажи разных идеологических оттенков, которых принято называть в нашей стране фолк-историками. Их расплодилось в последнее время великое множество и традиционно академические историки очень редко вступают с ними в полемику. Как вы знаете, я этим все-таки иногда нет-нет, да и грешу, следуя простому принципу- если не разбирать все эти вирши, они нагромоздятся до таких чудовищных Хребтов Безумия, что Говард Лафкрафт напишет книжку Великий Оболганный Ктулху.

Причем есть разные градации и формы подобной залепухи. Есть залепуха наукообразная, а есть для перепостов. Наукообразная залепуха наиболее опасна, с моей точки зрения. Там сразу постулируется с апломбом вот такая вот сентенция-"Все оболгали. А мы знаем Правду(обязательно с большой буквы) У нас все основано на архивах. Мы непредвзяты, у нас научный подход, цифры, статистика, сухие факты, документы, вашим сознанием манипулируют, а я вот вашим сознанием нисколько не манипулирую, я честен, безэмоционален и объективен". И люди ведутся. Выдают за "непредвзятость" собственную предвзятость. Борются с манипулированием сознанием манипулированием сознанием. Тушат огонь огнем, ну и т.д. Это вечно как мир.

Идеальной иллюстрацией подобной профанации является небезызвестная "Манипуляция сознанием" химика С.Г.Кара-Мурзы, где автор, не будучи ни профессиональным историком, ни даже просто подкованным в вопросах истории репрессий человеком, бичующим глаголом борется с коварными технологиями манипуляции, применяя ровно те же самые методы против которых декларативно выступает.

Но ближе, собственно, к сути поста. Если рассуждать логически: что не нравится современным радикальным неосталинистам, которые "объективно", "беспристрастно" и "непредвзято" стараются спасти нашу историю от "очернения" и "плевков" с "опорой на архивы"? Им очень некомфортно от цифры порядка 700 тыс. расстрелянных за 1937-1938 гг.

Не буду подробно пересказывать фактологию, хронологию и канву Большого террора, она общеизвестна и ее подробное освещение не входит в тему данного очерка. Ограничусь самыми общими штрихами. Оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов" (ЦА ФСБ РФ, Ф.66, Оп. 5. Д. 2. Л.155-174. Подлинник.) после утверждения его текста Политбюро и длительной подготовки процессуальных нюансов был подписан наркомом Н.И. Ежовым и разослан в территориальные органы НКВД в конце июля 1937 года.

Этот приказ положил начало "кулацкой операции" и был дополнен целой серией других приказов, начавших так называемые "национальные операции".

Специально для проведения репрессивной акции в максимально высоком темпе и упрощенном порядке на местах были образованы так называемые спецтройки, куда входили прокурор, начальник местного УНКВД и секретарь обкома(помимо спецтроек в эти годы действовали и другие квазисудебные и судебные органы: так называемые "двойки", созданные хронологически позже особые тройки, работали и обычные суды, военные трибуналы, Военная Коллегия Верховного Суда СССР, Особое совещание). Они и наделялись правом вынесения приговоров. Ни защиты, ни даже очного присутствия обвиняемому не полагалось. Объем рассматриваемых дел был настолько велик, что часто "спецтройками" выносились решения по 200-300 делам за день, а иногда и больше.

Операция проводилась(планировалась, финансировалась, координировались и направлялась) в обстановке строжайшей секретности и четко по плану из центра- регионам выделялись определенные квоты на расстрел (так называемая 1-я категория) и на лишение свободы (2-я категория).

На основании "кулацкого" приказа с августа 1937 года по ноябрь 1938 года 390 тыс. человек были казнены, 380 тыс. направлены в ИТЛ. Соответственно, установленные первоначально "лимиты" — репрессировать 268,95 тыс. человек, из которых 75,95 тыс.расстрелять, были превышены в несколько раз. Сроки операции многократно продлевались Москвой, регионам предоставлялись дополнительные "квоты" на расстрел и посадку. Всего в ходе "кулацкой операции", в основном завершенной к весне-лету 1938 г., было осуждено не менее 818 тысяч чел., из которых расстреляно не менее 436 тыс. чел. Все повышения "лимитов" согласовывались с центром посредством сверхсекретных телеграфных сообщений.

В комплексе вся оперативная работа ГБ (при поддержке милиции, прокуратуры и партийных органов) сложилась в так называемые "массовые операции" НКВД 1937-1938 гг.: самую крупную единовременную репрессивную акцию советской власти в XX веке мирного времени.

Всего же по всем операциям (их было 12 общим счетом) в 1937-1938 гг. было расстреляно около 700 тыс. человек. В соответствии с указаниями Политбюро они были начаты, в соответствии с указаниями Политбюро закончены.

Итак, что классическая историография знает о статистике так называемых "массовых операций" НКВД этих двух пиковых лет? Согласно "Справки 1 спецотдела МВД СССР о количестве арестованных и осужденных в период 1921-1953 гг по делам органов НКВД."(т.е только по линии госбезопасности, без линии рабоче-крестьянской милиции, прокуратуры и обычных нарследователей) от 11 декабря 1953 г., всего было арестовано за 1921-1938 г.г. 4 835 937 человек (к/р — 3 341 989, другие преступления — 1 493 948) из них осуждено 2 944 879, их них к ВМН 745 220. В 1939-1953 осуждено за к/р — 1 115 247, из них к ВМН 54 235 (из них 23 278 в 1942 г.)

Это — один и тот же документ, являющийся набором четырех таблиц-справок, напечатанных на пяти листах.
Хранятся они в ГАРФ, ф.9401, оп.1, д.4157, л.л.201-205.
Вот его скан в интересующей нас части.

В феврале 1954 года Генеральный прокурор СССР Р. Руденко, министр внутренних дел СССР С. Круглов и министр юстиции СССР К. Горшенин в докладной записке на имя Хрущева назвали цифру в 642.980 чел., приговоренных к ВМН с 1921 по начало 1954 гг.
В 1956 году комиссия Поспелова назвала цифру в 688.503 расстрелянных за тот же период. В 1963 году в докладе комиссии Шверника была названа еще большая цифра — 748.146 расстрелянных за период 1935-1953 гг., из них 681.692 — в 1937-38 гг. (в том числе 631 897 по решению внесудебных органов.) В 1988 году в справке КГБ СССР, представленной Горбачеву было названо 786 098 расстрелянных в 1930-55 гг. В 1992 году по данным начальника отдела регистрации и архивных форм МБРФ за 1917-90 гг. имеются данные о 827 995 приговоренных к ВМН за государственные и аналогичные преступления.

Существуют также сводные данные в ЦА ФСБ. Согласно Справке 1 спецотдела НКВД СССР о количестве арестованных и осужденных за время с 1 октября 1936 г. по 1 ноября 1938 г. (ЦА ФСБ РФ. Ф. 8 ос. Оп. 1. Д. 70. Л.97- 98. Подлинник..Опубликовано:Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. В 5 томах. Т. 5. Кн. 1,2. М.: РОССПЭН, 2006.) за подписью Зам. начальника 1 спецотдела НКВД СССР капитана государственной безопасности Зубкина и начальника 5 отделения старшего лейтенанта государственной безопасности Кремнева с 1 октября 1936 г. по 1 ноября 1938 г. осуждено к ВМН 668 305 чел.

Я сейчас не хочу вдаваться в нюансы и объяснять эти расхождения, в целом, они вполне объяснимы и верифицируемы.
Так вот этот порядок цифр заставляет нервничать. Обычно делают большие глаза и используют словосочетание "всего лишь". Было расстреляно не 7 млн., а "всего лишь" 700 тыс. Якобы, это "снижение" превращает произошедшее в СССР за эти два года в "не такое уж и страшное и особенное".

Этот демагогический прием, кстати, активно применяется и отрицателями Холокоста и неонацистами всяческих мастей. В Матхаузене погибло не 1.5 млн., а "всего лишь" 320 тыс. человек.
(Nota Bene: также неосталинистам очень некомфортно и нервно от беспрецедентной сверхсмертности в 1932-1933 гг, для этого и выдумываются безумные вбросы об американском/ царском голодоморе, чтобы оттенить уникальный характер катастрофы и доказать, что "при царе было еще хуже, это наследие гнилого царизма/в других развитых странах того времени было тоже самое, поэтому ответственность за уникальность катастрофы с большевиков полностью(или хотя бы частично) снимается, они, наоборот, всех спасли).

В среднем, за два года в 1937-1938 гг. по стране казнили от 1000 до 1200 чел в день. Никогда за всю историю нашей юстиции такого количества казней в мирное время не было. Это медицинский, четкий факт. Подобная интенсивность расстрелов даже совсем упрямого человека, но еще не атрофировавшегося к восприятию цифр и масштабов явления может заставить задуматься. За пару недель 1937 г. расстреляли больше, чем все военно-окружные и военно-полевые суды царской России за 100 лет. Как же тогда рассуждать о кровавости царизма, о плетках урядника, копытах казаков и полковнике Римане(а без этого никуда), если в глазу не то чтобы бревно, а целый корабельный лес.

Поскольку цифра в 700 тыс. уничтоженных физически за два года определенно не нравится, радикальным сталинистам срочно необходимо как-то ее занизить. Навести тень на плетень. Но как? Распространенный прием "всего лишь"700 тыс." действует только уж на совсем дремучих индивидуумов.

С другой стороны, как занизить фундированную цифру, если в многочисленных архивных, аутентичных и легко верифицируемых документах, отложившихся в государственном архиве Российской Федерации, Центральном архиве ФСБ, справках со сводной статистикой деятельности органов госбезопасности и советской юстиции содержится примерно такой вот порядок цифр и никакой другой? Очень легко.

Нехитрая, но действенная идея пришла к некому итальянскому коммунисту Марио Соузе на рубеже 2000-х. Вот как аннотирована его книга в русском издании: "Несмотря на ряд фундаментальных работ, построенных на фактическом материале архивов, показавших несоответствие обвинений Сталина в массовых репрессиях, злобные клеветники типа Радзинского, Суворова, Солженицына, Яковлева (ныне покойного — ред.) продолжают свою грязную работу по очернению советской истории. Эта клевета вызывает возмущение у честных исследователей зарубежных стран. Предлагаемая брошюра, являющаяся переводом с английского языка работы Марио Соуса, напечатанной в канадском журнале Northstar compass (1999 г., декабрь), опровергает выдумки о преднамеренности голода на Украине, о чрезмерной жестокости советской карательной системы, а, главное, о фантастических масштабах репрессий против кулачества и заговорщиков" (доктор философских наук, профессор И. Чангли).

Честный исследователь Марио Соуза решил оказать братскую интернациональную помощь нашим неосталинистам всех итераций и сфальсифицировать количество жертв массовых операций НКВД в 1937-1938 гг. Ему это удалось. Помощь была с радостью принята. И растащена по рунету и "правоверным" пабликам в соцсетях. Обрела своих бесчисленных эпигонов.

Суть "объективного, непредвзятого, безэмоциональнго и учитывающее плохое и хорошее, безусловно основанного на архивах открытия" Марио Соузы в том, что он в своей работе ГУЛАГ: архивы против лжи, заботливо изданную в Москве в 2001 году, утверждает буквально следующее: "Другая информация идет от КГБ: согласно информации, представленной прессе в 1990 г., к смертной казни за контрреволюционную деятельность было приговорено 786 098 человек за 23 года с 1930 по 1953 гг. Из этих приговоренных, согласно данным КГБ, 681 692 были осуждены в 1937-1938 гг. Это невозможно проверить, и хотя это цифры КГБ, но последняя информация вызывает сомнения.

Действительно, очень странно, что всего за 2 года так много людей было приговорено к смертной казни. Но следует ли нам ожидать от капиталистического КГБ более правильных данных, чем от социалистического? Таким образом, нам остается лишь проверить, распространялась ли статистика по осужденным за 23 года, использованная КГБ, на обычных уголовных преступников и контрреволюционеров, или же на одних контрреволюционеров, как это утверждает перестроечное КГБ в пресс-релизе за февраль 1990 г. Из архивов также следует, что число приговоренных к смертной казни обычных уголовников и контрреволюционеров было примерно одинаково. На основании сказанного мы можем сделать вывод, что число приговоренных к смертной казни в 1937-1938 гг. было около 100 тысяч, а не несколько миллионов, как утверждает западная пропаганда.
Необходимо также принять во внимание, что не все приговоренные к смертной казни были на самом деле расстреляны. Огромная часть смертных приговоров была заменена сроками в трудовых лагерях."

Данное сенсационное утверждение Соузы мало того, что не имеет даже формальной логики, оно не подтверждено ни одной ссылкой на архив и это при том, что в названии пафосно продекларировано:против лжи у автора борятся архивы. И вот так у них все.
В западном мире книга Соузы была проигнорирована, а у нас Вы можете найти его книгу на любом сайте соответствующей "объективной" и "непредвзятой" направленности. Например: http://www.greatstalin.ru/truthaboutrep risals.aspx .

И пошла писать губерния.

На одном сайте , к созданию которого приложил руку небезызвестный в интернетах публицист И. В. Пыхалов и где почему-то есть раздел "Сакральное" со статьей "Глаза Сталина") опубликована статья некоего Михаила Позднова "Смертная казнь в СССР в 1937-1938 годы". Там автор опять пытается как-то пошатнуть очень не нравящуюся сталинистам цифру в 700 тыс. расстрелянных вот такими вот рассуждениями: "Другой, более необъяснимой нестыковкой является следующее обстоятельство. Согласно Справке, к лишению свободы в ИТЛ, ИТК и тюрьмах за два года осуждено около 635 тыс. человек, однако по гулаговской статистике только в ИТЛ в 1937 году поступило 539923 заключенных (освобождено 364 тыс.), в 1938-м — 600 724 (освобождено 280 тыс.). Кроме того, за 1937-1938 год увеличилось и число отбывающих наказание в ИТК и тюрьмах. Кем были осуждены "лишние" сотни тысяч оказавшихся в лагерях и тюрьмах людей? В качестве одной из версий можно предположить, что в лагерях находилась часть мнимых осужденных к ВМН, а число фактически расстрелянных в 1937-1938 гг. на самом деле гораздо меньше, чем это следует из официальной статистики".

Для Михаила Позднова, который безусловно не ангажирован, будет наверное чудесным открытием, что помимо дел, которых вели органы госбезопасности(и движение которых отражено в справке на которую он ссылается), в СССР уголовные дела вели и обычные народные следователи и прокуратура, а осуждали к заключению не только внесудебные органы ГБ, но и "обычные" суды всех уровней и видов, а также военные трибуналы(движение по которым в Справке не отражено), причем понятно, что не только по "контрреволюционным" делам. Но незнание помогает конспирологам. Если ты чего то не знаешь, всегда можно обобщить и выдумать загадочное объяснение о том, что власти скрывают.

Я никогда не понимал. Ну не знаете вы систему юстиции Советского Союза 1930-х годов, виды действовавших в то время судов и квазисудебных органов, не знакомы с первичной отчетностью госбезопасности и наркомюста со сводной статистикой, не были ни дня в архивх, не вникали в процессуальные особенности делопроизводства тех лет, неинтересны Вам реальные цифры и факты, а интересная только идеологическая борьба — так зачем лезть в те сферы, где изначально некомпететен, попутно размахивая броскими заявлениями о том, что я де борюсь за Правду против фальсификаций архивными данными, на деле искажая и фальсифицируя? Получается классический самозастрел из ружья.

Далее трансцедентное открытие Соузы о "фиктивной" цифре расстрелянных в 700 тыс. и только якобы приговоренных воплощается в очередной статье от очередного "правдоруба", на этот раз некоего С. Миронина, чей труд опубликован на сайте Сталинизм.ру.

Цитата из его "труда": "Расстреляно же за весь период начиная с 1930-х годов до 1953 года не более 300 тыс. человек. Итак, все цифры, из книг памяти, из моих расчетов и разрешенная цифра хорошо совпадаю друг с другом.Поэтому лично я считаю документально доказанным следующее мнение: число казненных в 1937-1938 гг. не превышает 250-300 тысяч и эти жертвы были сосредоточены в основном элите".

Естественно, никаких ссылок на документы нет, а 33-я ссылка ведет нас все к тому же "срыву покровов" от М. Соузы. В данном утверждении, кстати, сосрердоточено сразу два вранья: помимо занижения числа казненных, присутствует еще крайне популярная в определенных кругах сентенция о том, что в 1937-1938 пострадали, в основном, партийные бюрократы, казнокрады, ленинская гвардия, троцкисты и т.д., что опять же совсем не совпадает с данными архивов. Но зачем нам архивы, если можно заниматься мифотворчеством и бороться с антисоветской пропагандой еще одной просоветской пропагандой?

Дровишек в огонь подкинул и уже упоминавшийся "специалист" С. Г. Кара-Мурза в своей советской цивилизации: "Точная статистика исполнения приговоров пока не опубликована. Но число расстрелов заведомо меньше числа смертных приговоров. Причина в том, что работники ОГПУ, сами составлявшие очень уязвимую группу, скрупулезно выполняли предписания и документировали свои действия".

Итак, давайте ознакомимся с документами, чтобы раз и навсегда покончить со спекуляциями насчет реального количества расстрелянных и исполнения приговоров к ВМН в ходе массовых операций НКВД в 1937-1938 гг.

1. Принять предложение НКВД о передаче оставшихся нерассмотренных следственных дел на арестованных по к.р. национальным контингентам, согласно приказов НКВД СССР NN 00485, 00439 и 00593 — 1937 года и NN 302 и 326 — 1938 года, на рассмотрение Особых Троек на местах.

2. Особые Тройки образуются в составе: первого секретаря обкома, крайкома ВКП(б) или ЦК нацкомпартий, Начальника соответствующего управления НКВД и Прокурора области, края, республики. В Украинской и Казахской ССР и Дальневосточном крае Особые Тройки создаются по областям.

3. Особые Тройки рассматривают дела в отношении лиц, арестованных только до 1-го августа 1938 года, и заканчивают работу в 2-х месячный срок.

4. Дела на всех лиц указанных нац. к.-р. контингентов, арестованных после 1-го августа 1938 года, направлять для рассмотрения в соответствующие судебные органы, по подсудности (Военные Трибуналы, Линейные и Областные Суды, Военную Коллегию Верховного Суда), а также на Особое Совещание при НКВД СССР.

5. Предоставить право Особым Тройкам выносить приговоры в соответствии с приказом НКВД СССР N 00485 от 25-го августа 1937 года по первой и второй категориям, а также возвращать дела на доследования и выносить решения об освобождении обвиняемых из-под стражи, если в делах нет достаточных материалов для осуждения обвиняемых.

6. Решения Особых Троек по первой категории приводить в исполнение НЕМЕДЛЕННО.