А. Безнощенко - Калмыки в белом движении (2005). Кумские калмыки
Относится к 1670 году. В 1694 году на донских калмыков был распространён статус казаков, выделили земли в сальских и манычских степях. Массовый приход калмыков на Дон происходил на добровольных началах, что было для тех веков редкостью. Местная войсковая старшина всегда с охотой принимала себе на службу «...добрых конников, храбростью отличных, к службе всегда готовых и ревностных и так необходимых для хозяев пастухов и коновалов, войску весьма полезных».
В 1806 году образовали Калмыцкий округ, ранее он назывался Кочевьем донских калмыков.В отношениях калмыков и Донских казаков были сложности, но связывающего элемента было намного больше, чем противоречий. Ещё в 1682 году войсковой атаман Фрол Минаев писал в Москву, «что с калмыками донские казаки живут нынче в миру и задоров меж них никаких нет».
Казаки поняли, что «учение ламаитов чуждо проповеди вражды и ненависти к последователям других религий, а калмыки сами по себе народ мягкий, чуждый фанатизма и нетерпимости». Это позволило калмыкам достаточно быстро, хотя и не без конфликтов и столкновений, вписаться в казачье сообщество. Поспособствовала и буддийская этика, которая призывала к смирению, к непротивлению злу, полагая, что зло в душе, обида умножают зло в мире.
Калмыков и донских казаков объединяло врождённое чувство гордости, они ценили достойное мнение о себе, о своей семье. Современник отмечал: «Калмыки никогда не нищенствуют, даже находясь в крайней бедности».
Повседневные контакты, заинтересованность в эффективном ведении хозяйства, развитие бытовых, межсемейных связей постепенно устраняли бывшие противостояния. Примером может служить усыновление атаманом хутора Иловлиновского станицы Атаманской Иваном Тимофеевичем Колесовым. Когда младенец-калмык из соседнего хутора остался без родителей, атаман взял его в свою семью, воспитал, дал имя Николай Колесов.
В связи с переходом на оседлый образ жизни калмыки давали хуторам новые наименования. Свидетельством уважения к религии стало возникновение названий хуторов — Хурульный (было три таких хутора).
На территории современного Дубовского района Ростовской области кочевали казачьи сотни Балдрская, Эркетеневская и Чунусовская. Сначала у них были хурульские кибитки.
В Балдрской сотне хурул был основан в 1804 году.
В юрте станицы Потаповской имелось пять калмыцких хурулов, в самой станице действовал калмыцкий храм, который носил тибетское название «Банчей-чойлин», а в просторечии назывался «Балдыр-хурул».
Хурул ст. Потаповской
Фото из кн.: Богачёв В. Очерки географии Всевеликого Войска Донского. Новочеркасск. 1919 г.
Эркетеневский храм был утверждён правительством к постройке в 1842 году, а до этой даты эркетеневцы построили маленькую кумирню, величиною около двух с половиной сажень, затем деревянный хурул. Организатором строительства нового хурула был Бакша Дамбо (Домбо-Даши) Ульянов. В возрасте 13 лет он прибыл в станицу Эркетинскую и поступил в духовную школу при хуруле. Затем служил в хуруле станицы Власовской. В 1886 году стал штатным войсковым гелюнгом Потаповской станицы, открыл при хуруле школу, а также небольшую больницу, где лечил методами тибетской медицины. В 1889-1891 годах в междуречье Дона и Волги разразилась эпидемия холеры, уносившая жизни целых поселений. Д. Ульянов врачевал людей и добивался несомненных успехов. Однако, по мнению недальновидных чиновников, врачевал незаконно, за что судили, но оправдали из-за успешности своего лечения и по показаниям пациентов.
Станицу Потаповскую разделили на две станицы — Потаповскую и Эркетинскую. Д. Ульянов совершил поездку в Петербург, где представил новый проект Эркетинского храма, Император его утвердил. Хурул был сооружён из кирпича, печи, стены и пол выложили белой кафельной плиткой, на стенах плитка с этюдами из буддийской символики. Это был не отдельно стоящий храм, а целый комплекс построек, включавших лечебный корпус, школу, столовую, жилище бакши, гелюнгов. В лечебном помещении стояли ванны, посылали в дальний путь повозки, на волах везли лечебную грязь, которую доставляли из Маныческо-Грузской санитарной станции «Вагнеровская». Уцелело одно из зданий, сейчас это жилой дом. А в 60-е годы XX века здесь находилась Эркетиновская начальная школа. Стены классов были отделаны кафельной плиткой, потолок — в лепнине, печь также покрыта кафелем.
Хурулы ст. Эркетинской, начало XX в.
Фото из кн. «Физическое и статистическое описание кочевий донских калмыков» / Сост. Н. Маслаковец. Новочеркасск, 1872
Д. Ульянов был похоронен в станице Эркетинской. В 70-е годы вели оросительный канал, местные жители станицы Андреевской обратились с просьбой к калмыцкому руководству перенести прах в Калмыкию.
Гелюнгом хурула станицы Эркетеневской был Лиджа Сармаданович Бакинов. В конце 20-х годов гелюнг долго скрывался от властей, приходил ночью к своей невестке, вдове младшего брата, за продуктами. На ночь не оставался, забирал сумку и уходил. Потом пропал. Видимо, служитель хурула уцелеть не смог.
Гелюнг Эркеневского хурула Лиджа Сармаданович Бакинов
Фото из архива Н.Ц. Худжиновой
Всего на Дону насчитывалось 14 хурулов со штатом 653 духовных лица.
В целях хозяйственного обустройства их поддержала местная власть. Высшее духовенство (бакши, гелюнги) освобождалось от службы, им выделялись земельные наделы. В станице Чунусовской 200 десятин было отдано хурульному духовенству. Более 30 лиц, принадлежащих к калмыцкому духовенству, сдавали свои паи в аренду.
Главами донского духовенства были ламы. В 1896 году институт ламы упразднили, заместителем верховного Ламы, главным духовным лицом считался Бакша-гелюнг. В калмыцких сотнях избирали три кандидата, одного из них в этом звании утверждал Наказный Донской Атаман.
Когда калмыки ходатайствовали Императору с просьбой о дозволении звания Ламы, Войсковой Атаман Н.И. Святополк-Мирский вызвал к себе всех хурульных бакшей, поставил в одну шеренгу и кричал на них: «Желаете иметь религиозного главу!? Ваш духовный, религиозный глава — окружной начальник!» Лишь в 1903 году калмыцкий народ добился права иметь высшего духовного главу, «Ламу все Донских казаков».
Калмыцкое Духовенство первоначально располагалось в Ильинской слободе, его возглавляли Бакши донских калмыков Д.Г. Гонджинов, Д. Микулинов, А. Чубанов. В станицах хурулы возглавляли: в Эркетинской бакша Б. Ушанов, гелюнг Башинов Нурзун Лиджиевич (калмыки его чаще звали Нурзун-гелюнг), в Чунусовской Н. Цебеков и старший хурульский гелюнг Э. Хохлов. Бакша хурула станицы Чунусовской Н. Цебеков умер в эмиграции.
Гелюнг Эркетеневского хурула, участник разведывательной экспедиции в Тибет в 1904 г. Бадма Чубарович Ушанов
Фото предоставлено А.А. Назаровым
Видным представителем духовенства был М.Б. Борманжинов. Его избрали бакшой Денисовского хурула, а в 1903 году Ламой все Донских калмыков. Менько Бакеревич был очень образованным человеком и крепким сельским хозяином, на отдельном зимовнике вёл дело в широких размерах, кроме паевой земли арендовал войсковой земельный участок, засевал около 400 десятин. Он перевёл на калмыцкий язык священные буддийские тексты.
После кончины в марте 1919 года ламы Менько Борманжинова обязанности багши-ламы донских калмыков исполнял Шургучи Нимгиров, он эмигрировал с частями белой армии в Турцию. Простые монахи-гелюнги оказались в числе эмигрантов, часть из них в начале 20-х годов вернулась в Россию.
Пытались обратить калмыков в православную веру, закрыли четыре хурула, в том числе и Эркетинский. Но калмыки не могли смириться с таким положением дел, ходатайствовали о восстановлении храмов. Областная Канцелярия рассмотрела вопрос и в 1897 году упразднённые хурулы открыли вновь.
Буддийская и православная конфессии сотрудничали. В 1875 году слободу Ильинскую посетил архиепископ Донской владыка Платон. Близ реки Большой Гашун его встретили заседатель калмыцкого правления П.О. Дудкин и калмыцкое духовенство.
Однако в отношениях представителей православия и буддизма было не всё так просто. Соперничество направлений в теологии заставляло вести борьбу. В начале XX века Иеромонах Гурий писал: «Прежде калмыцкое духовенство пользовалось громадным значением у калмыков, каждое слово гелюнга имело силу. Ныне замечается упадок почтения и уважения к своему духовенству, благодаря его распущенности и беззастенчивой эксплуатации тёмного народа».
Ему вторил другой современник, преподаватель Воронежской семинарии Александр Крылов: «Нравственно и умственно цивилизирующего влияния на народ со стороны жрецов ждать нельзя; потому что жрецы составляют высшую касту народа, так сказать — аристократию, которая держит народ в почтительном отдалении, и служит для него разве примером праздности, пьянства, бродяжничества и т.п., только ничуть не примером каких-либо добродетелей».
На этих примерах можно видеть уровень конкуренции идейных направлений.
Был создан Донской епархиальный комитет Православного миссионерского общества, призванный организовать миссионерскую деятельность среди калмыков. Крещёным калмыкам давали льготы от уплаты податей. Начинали сооружать православные храмы в калмыцких станицах. Для подготовки миссионеров в 1880 году в архиерейском доме слободы Ильинки открыли общину-приют для детей калмыков. Но реальных сдвигов не получилось, православные храмы и приют вскоре были закрыты.
Хурулы были центром воспитания защитников державы. В Государственном архиве Ростовской области хранится «Дело о постановке в буддийских храмах поминальных досок для увековечивания памяти воинских чинов-калмыков, погибших в войну с Японией». Департамент Духовных Дел Министерства внутренних дел разработал эскиз поминальной доски, текст и язык подписей. Надпись «За веру, Царя и Отечество» производилась на калмыцком языке, имена убитых и умерших на русском языке. Доски установили во всех хурулах калмыцких станиц Сальского округа.
В ходе Гражданской войны и в 20-е годы все хурулы подверглись разрушению. Граббевский хурул сгорел от пулемётного огня, сокровища храма были уничтожены пожаром. Служители — кто убит, кто эвакуировался за рубеж.
По прибытию красных в станицу Потаповскую были расстреляны бакша хурула Санджи (Джимба) Шагашов, гелюнги братья Яков и Намджал Бурвиновы. Хурул в 20-е годы, после уезда калмыцкого населения, пошёл на слом.
Хурул в станице Власовской сжёг местный учитель.
Судьба Беляевского хурула тоже была трагичной. Белые убили семью Абрама Давыдова, иногороднего хутора Троилинского. Он сжёг хурул. По воспоминаниям старожилов, красные использовали этот пожар как ориентир для ведения артиллерийского огня по станице Беляевской со стороны возвышенности Ергени.
В 20-е годы молебенная часть Эркетинского хурула сгорела, а лечебная осталась, в 70-е годы стены ещё стояли. Строительные материалы пошли на сооружение нового школьного здания в станице Новониколаевской.
Чунусовский хурул в те же годы разобрали на строительные материалы.
Судьба разметала служителей храмов по разным странам и городам. Бакша Граббевской станицы, бакша все Донских калмыков Зодба Бурульдинов был погребён в США, на казачьем Свято-Владимирском кладбище в городке Кесвилл штата Нью-Джерси. Там же похоронен А.И. Деникин, упокоились Терский атаман К.К. Агоев, Походный атаман генерал-майор П.Х. Попов. Здесь же могила полковника Всевеликого Войска Донского Леонтия Константиновича Дронова.
Спустя долгие годы, уже в начале XXI века, приехал из Элисты в станицу Эркетиновскую А.А. Назаров, потомок казаков-калмыков Зартыновых, Цебековых. На месте хурула — одни развалины. Лишь кое-где видны остатки кирпичной кладки, фундамента калмыцкого храма… Рядом стоит дом, в нём ранее было жильё служителей, здесь по праздникам проводились торжественные обеды.
Потомки казаков-калмыков объединились в землячество. Договорились увековечить место, где стоял Эркетеневский хурул. В июне 2013 года в станице Эркетиновской состоялось открытие Памятного знака. По калмыцкому обычаю в основание плиты положили остатки кладки старинного здания хурула. Атаман Э.Н. Манжиков и председатель Совета Эркетинских казаков-калмыков А.А. Назаров открыли памятник.
Церемония открытия Памятного знака на месте Эркетеневского хурула, 2013
Прозвучала буддийская молитва. По калмыцкому обычаю территорию хурула обошли под водительством лам.
На территории Дубовского района Ростовской области остались населённые пункты, где ранее проживали калмыки — станица Эркетиновская, хутора Адьянов, Новосальский, Холостонур. Седой ковыль горестно склоняется над останками бывших станиц Потаповской и Чунусовской, хуторов Болдырского и Худжуртинского. От их сооружений не осталось и следа
УКРЕПЛЯЯ ЮЖНЫЕ ГРАНИЦЫ
Южные рубежи России во времена Калмыцкого ханства на кавказском направлении проходили по реке Калаус. После событий, связанных с уводом Убуши–ханом частью своих подданных обратно в Джунгарию (1771 г.), южные границы страны заметно оголились, что вызвало тревогу царского правительства. По условиям Кючук-Кайнарджийского мирного договора (1774 г.), закрепившим итоги Русско-турецкой войны 1768-1774 годов, Крым был объявлен независимым от Турции, а Большая и Малая Кабарда перешла в подданство России.
В связи с этим южная граница расширилась, что подразумевало укрепление её новыми крепостями и казачьими станицами. Особенно слабообеспеченным оказался участок по линии реки Терек. На одном из них, протяжённостью 18 верст от станицы Каргалинской до крепости Кизляр (основана в 1736 году), в трёх станицах службу несли терские казаки численностью 500 человек. В самом Кизляре - 190 казаков. Далее - участок протяжённостью 83 версты от Каргалинской до станицы Червлённой - охраняли 373 гребенских казака, проживавших в 5 станицах. И наконец, пограничная линия в 100 вёрст до самого Моздока, была под присмотром 767 казаков Моздокского полка.
Таким образом, очень напряжённый участок южной границы протяжённостью более 200 километров, охраняли менее двух тысяч казаков-пограничников. Естественно, такое положение не могло устраивать царское правительство, и в 1777 году на Терек были передислоцированы казаки Волжского войска и из Хопёрской крепости. В их числе на территорию Наурской станицы попали крёщёные калмыки.
ИСХОД В РЕЗУЛЬТАТЕ БУНТА
В 70-е годы XVIII века в калмыцкой феодальной среде, в частности, в Яндыковском улусе, разразились споры между владельцами родов. На почве претензий по части наследования улуса умершего нойона Яндыка. В ходе их более сильные владельцы и зайсанги нападали на слабых и отбирали у них скот. Помимо того, бедняки-калмыки были буквально задавлены непосильными налогами, что привело к социальному бунту.
В 1773 году взбунтовался Аха-Цаатановый род Яндыковского улуса. В поисках путей освобождения из–под гнёта владельца Цорига калмыки-цаатаны попросили астраханского епископа принять их в православную веру. Вначале таких семей было 40, затем к ним примкнули другие, и цифра возросла в пять раз. Весной 1774 года состоялся акт крещения. Калмыки, ставшие христианами, освобождались от зависимости своих феодалов, и были переведены в разряд казаков Волжского войска.
Тем самым, большинство казаков-калмыков, переселённых на южную границу по линии Кизляр-Моздок в 1777 году, были выходцами из Яндыковского улуса, а основное их ядро составляли . Чуть позже к ним примкнули калмыки Гецеленкинского, Шараманганского и Цоросского родов.
НА ГОСУДАРЕВОЙ СЛУЖБЕ
Вначале все калмыки, кочевавшие на Тереке, были отданы под управление начальника Моздокского полка полковника И. Д. Савельева, ставшего впоследствии генерал-майором. В 1777 году царским указом было предписано, чтобы казаки и дети их «ни в какие работы отнюдь употребляемы не были». На деле же всё было иначе. Приняв калмыков под свою опеку, «хитрый Митрий» решил превратить их в своих крепостных крестьян. Откуда и произошло их ироническое название - «митричин кристен» («крестьяне Митрича»). Мало того, что переселённые с Волги казаки, в том числе казаки-калмыки, «понесли великие убытки», они ещё и претерпели «разорение и грабительство от горских хищников, захвативших целые их семейства, жен и детей и имущество и истребивших пламенем первые их жилища» .
На Линии заставляли нести службу и неслужащих казаков, «…кои только имеют силы, не получая притом никакого от казны содержания », т. е. бесплатно. Казаки стали отправлять земские повинности, почтовую, сопровождения. У них брали подводы на разные надобности (привоз и отвоз аманатов и депутатов от горских народов, для казенных крепостных работ), на собственные деньги казаки были вынуждены выкупать тех, кого захватывали «горские хищники».
К тому же новые, непривычные природно-климатические, условия на землях «помещика» Савельева вызывали массовую заболеваемость и большую смертность среди прибывшего контингента. Естественно, такое положение дел не могло не тревожить царское правительство. После многолетней переписки с местными властями правительство признало необходимым оказать казакам покровительство и облегчение, и впредь без специальных указов «тягостей не налагать и не взимать ». Часть калмыков было решено передать в ведение помещику Всеволжскому, земли которого располагались к югу от Кизляра, по побережью Каспийского моря.
Новый хозяин оказался не лучше прежнего. Как свидетельствует документы тех лет, калмыки «не нашли себе покоя у помещика и подались на север Кумы ». Ушедшие в верховья Кумы калмыки в 1780 году в числе 200 семей были зачислены в состав Моздокского казачьего полка. Поступили с ними опять «не похристиански»: никакой оплаты за труд из казны они не получали, а каждый должен был служить за счёт своих средств. Калмыки-казаки, служившие в Моздокском полку, привлекались, главным образом, для охраны Можарского и Гайдукского соляных озёр.
Учитывая, что в то время соль являлась стратегическим сырьем, а честность и порядочность калмыков не вызывали нареканий, служба на этом участке была чрезвычайно опасной и ответственной. Ежемесячно 25 калмыков-казаков отправлялись в распоряжение смотрителя Можарского озера, который распределял их по постам. Помимо того, каждой весной по 40 человек направлялись на заготовку сена для полковых лошадей. Другие служивые калмыки, вместе с казаками других национальностей, привлекались для доставки казённых пакетов.
К концу XVIII века численность калмыков–казаков, служивших в Терском казачьем войске, увеличилось за счёт притока новых калмыцких семей. Всех их разделили на три улуса: «верхний» улус - ближе к Моздоку, «нижний» - в районе крепости Кизляр (оба назывались «хуторскими», так как кочевали на станичных землях). Третий состоял из кумских калмыков и назывался «кумским». Представители этого улуса кочевали между реками Кума и Гайдук вплоть до Каспийского моря. Во всех трёх улусах насчитывалось 895 кибиток с общим числом 4392 души обоего пола. Причём на долю «хуторских» приходилось - 514 кибиток, а на долю «кумских» - 375.
НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ
И в заключение считаю важным коснуться одного интересного вопроса, касающегося представления о терско-кумских калмыках, как о крещённых. На эту тему до сих пор ведутся дебаты. По мнению исследователя калмыцкого казачества историка К. П. Шовунова, все калмыки-казаки Притеречья прошли ритуал крещения. По той причине, что это был единственный канал, дававший юридическое право выхода из состава улуса и вхождения в состав казачества, т. е. на госслужбу. Естественно, правительству и местной казачьей администрации при зачислении их в казаки было удобней иметь дело с «единоверцами». И, наконец, через православие облегчалось решение главной стратегической задачи царизма – превращение кочевников-калмыков в осёдлое население.
По мнению автора этих строк, такое положение могло быть в начальный период переселения калмыков в район Притеречья. А затем картина изменилась. Вполне возможно, к концу XIX века требования к условиям для вхождения в казачество стали менее жёсткими. К примеру, у донских калмыков–бузавов после безуспешных попыток «распространения евангельского учения между людьми, не озарёнными светом», в конце-концов была официально введена должность «Войсковой лама». Видимо, царское правительство наконец поняло, что служить Отечеству и защищать её можно и не будучи христианином. Во всяком случае, русский историк Николай Бурдуков, изучавший этот вопрос по документам церковных организаций Астраханской и Кавказской губерний, относительно терских калмыков отмечал: «…хотя этих калмыков называют крещеными, но в настоящее время калмыки всецело исповедуют буддизм и, по сведениям 1892 года, имеют два хурула (большой и малый) и при них 30 гелюнгов, 14 гецулей и 16 манджиков. В отношении подчиненности они находились совершенно самостоятельно и независимо от верховного ламы и старшим для них являлся бакша из их же духовенства ».
Об этом же писал Главный попечитель калмыцкого народа К. И. Костенков в своей работе «О распространении христианства у калмыков»: «…крещеные калмыки Моздокского полка Терского казачьего войска, принявшие святое крещение большею массой около 1764 года и зачисленные в Терское казачье войско, скоро обратились снова в язычество, и в настоящее время едва ли найдется между ними хоть один христианин. В этом мы убедились лично, проезжая в 1860 году чрез их кочевья, близ реки Кумы, и встречая гелюнгов чуть не в каждой кибитке» .
В любом случае, вопрос о том, насколько терско-кумские калмыки были ревностными христианами или прилежными буддистами в настоящее время имеет не столь животрепещущее значение. Главное, их потомки, живущие среди нас, ощущают себя, прежде всего, калмыками.
Наши терско-кумские соплеменники разделили все тяготы судьбы своего народа. В конце 20-х годов их позвали на историческую родину, но из-за надвигавшегося голода многие из них вернулись на Куму и Терек. В годы депортации по национальному признаку были также высланы в Сибирь. По окончании её возвратились на свою историческую родину. В Городовиковском районе до сих пор есть посёлок «Кумской», где в 60–е годы ещё можно было видеть, как старики-калмыки лихо отплясывают лезгинку. Из известных потомков терских и кумских казаков следует отметить бывшего председателя правительства республики Батыра Михайлова, известного юриста Вениамина Сергеева, замечательного хирурга и организатора здравоохранения Владимира Наминова, заслуженную учительницу Юлию Джахнаеву, председателя ЭГС Вячеслава Намруева, известного в Городовиковском районе хозяйственника Александра Баулкина и ветерана-строителя Сергея Малакаева.
Этнический состав донских, оренбургских и терских калмыков
1. Оренбургские калмыки образовались на базе ставропольских крещеных калмыков. Для крещеного внука Аюки-хана - Петра Тайшина и его жены Анны был построен городок - Ставрополь-на Волге. Они взяли с собой подданных, пожелавших вместе с ними принять христианство. Петр Тайшин имел в своем владении улус, состоящий в основном из цатанов и части керетов, т. к. его отцу - Чакдорджапу принадлежали все кереты и аха-цатаны. Затем к ним присоединилось некоторое число людей из Эркетеневского улуса, принявшие христианство. Анна Тайшина была сестрой Дербетов-ского Лабан-Дондука, поэтому с ней ушел из Дербетов также ее брат Чидан, принявший по крещении имя Никиты Дербетева, который тоже взял своих подданных - Дербетов. Таким образом, первые посланцы Ставрополя состояли из торгоутов и дербетов. В 50-х годах XVIII века из Джунгарии пришли калмыки разных этнических групп, которые суммарно назывались зюнгарами, из них многие крестились и сами ушли в Ставрополь к крещеным калмыкам, как оказалось по многим документам, зюнгаров там было много из предшествующих поколений крещеных. Выше мы говорили о группе нойона Шеаренга. В его письмах, а также в письмах его братьев и родственников много говорилось о том, что их родственники со своими людьми живут в Ставрополе и приняли христианство. Они располагали точными сведениями обо всех группах.
В разные годы к тем крещеным калмыкам присоединялись новые группы из разных улусов и родов. Достаточно обширные, документированные сведения о крещеных калмыках содержатся в фундаментальном исследовании архимандрита Гурия, поэтому ограничимся этими замечаниями.
2) Терские калмыки в основном были из аха-цатанов. Они после смерти владельца улуса Яндыка, не желая оставаться в подчинении его жены Битюки, со своим зайсангом откочевали на Терек и приняли там христианство.
3) Донские калмыки. Социальная история донских калмыков исследована как в дореволюционной, так и в современной научной литературе. Несмотря на наличие специальных исследований, этническая история этой большой группы калмыков до сих пор не получила объективного и фактического освещения. Все исследователи ссылались на архивы Новочеркасска, Ростова-на-Дону и другие, между тем достаточно фактический материал имеется в Национальном архиве Калмыкии. Проблемы этнической истории донских калмыков требуют специального изучения, поэтому мы ограничимся ссылкой на имеющиеся публикации. Н. Ш. Ташнинов, в специальной статье о донских калмыках, указал на наличие известных 13 калмыцких сотен в Сальских степях, которые были расположены в следующем составе:
"1. Цевднякинская сотня - на правой стороне балки Большой Гашун и по левую сторону реки Джурак-Сала, дворов - 672, населения - 2545, из них: мужчин - 1263, женщин - 1282.
2. Бурульская сотня - на балке Гашун, дворов - 185, населения - 805, из них: мужчин - 381, женщин - 424.
3. Беляевская сотня - по левой стороне реки Джурак-Сала, дворов - 230, населения - 708, из них мужчин - 335, женщин -373.
4. Потаповская сотня - по левой стороне реки Сал, дворов - 228, населения - 670, из них мужчин - 334, женщин - 336.
5. Эркетеневская сотня - по левой стороне реки Сал, дворов - 281, населения - 608, мужчин - 312, женщин - 296.
6. Чоносовская сотня - на балке Гашун, дворов - 361, населения 1371, мужчин - 699, женщин - 672.
7. Бембедякинская сотня - по левой стороне реки Сал, дворов - 583, населения - 1898, мужчин - 964, женщин - 934.
8. Геленгекинская сотня - по левой стороне реки Сал, дворов - 542, населения - 2002, мужчин - 936, женщин - 1066.
9. Зюнгарская сотня - по левой стороне реки Большая Куберла, дворов - 633, населения - 2403, мужчин - 1200, женщин - 1203.
10. Кебютская сотня - по правой стороне реки Куберла, дворов - 547, населения - 2016, мужчин - 950, женщин - 1066.
11. Бокшракинская сотня - по левой стороне реки Сал, дворов - 591, населения - 2471, мужчин - 1251, женщин - 1220.
12. Батлаевская сотня - по левой стороне реки Сал, дворов - 283, населения - 1068, мужчин - 518, женщин - 550.
13. Ики-бурульская сотня - по балке Эльмут, по правой стороне реки Маныч, дворов - 565, населения - 2515, мужчин - 1290, женщин - 1225.
Всего населения во всех 13 сотнях донских калмыков в 1859 году было - 21069 человек".
По этническому составу, по предположениям К. П. Шовунова, Бурульская, Бембедякинская, Чоносовская, Кебютская, Ики-Бурульская - состоят из дербетовских групп; Эркетеневская, Бокшракинская, Багутовская (Батлаевская) - из торгоутовских; Беляевская, Балдырская (Потаповская) - из Чугуевских; Харьковская (Цевднякинская) и Рынцановская - из зюнгарских.
Ц.-Д. Номинханов, автор специальной статьи "Об этническом составе донских калмыков", опубликованной в 1969 году, писал, что "родовой строй у донских калмыков давно утратил свое общественно-политическое значение. Речь может идти только об отдельных его пережитках, сохранившихся в быту населения. К ним следует отнести сохранившиеся до сего времени названия костей давно пройденного этапа жизни народа". И он перечислил представители каких костей (ясан) встречаются среди населения каждой из 13 станиц. В результате своих исследований, ученый пришел к выводу, что "донские калмыки по своему этническому составу представляют собою конгломерат многочисленных монго-ло-ойратских родоплеменных групп", отметив при этом, что "на новом месте прежние группировки донских калмыков нарушены, но родство по крови - ясан терел, как и раньше, соблюдается и поныне".
К этим сведениям об этническом составе донских калмыков, хочется добавить два документа, связанных с названием сотни Геленгякинской (Гелингякинская, Геленгекинская).
В Управление Калмыцким народом поступил документ от "Калмыков Яндыковского улуса Керетова (Гелингякинова то ж) рода, бывшего аймака зайсанга Ользете Самтанова
Прошение
Около 50 лет тому назад мы, калмыки, под неофициальным названием рода Гелингякинского составляли отдельный аймак, управлявшийся своим зайсангом, но лет 40 тому назад наш аймак, за прекращением рода наших зайсангов, перешел во владение зайсангов под неофициальным названием Гендинякинского, из калмыков Гелингякинского и Гендинякинского родов образовался один аймак под официальным названием - керетова рода, аймак Самтанова, который ныне состоит из 385 окладных кибиток, из коих 120 кибиток калмыки Гелингякинского рода, а остальные 265 кибиток - калмыки Гендинякинского рода. То, что мы калмыки Гелингякинского рода раньше составляли отдельный аймак подтверждается еще и тем, что места кочевок и все земельные угодья наши находятся отдельно от места кочевок и земельных угодий Гендинякинского рода, и при том нас отделяют от них целые два других аймака: бывший аймак зайсанга Босхаева Керетова рода и Шебенерова рода, а также отдельные наши хурулы, расположенные: наш хурул в центре наших калмыков, а хурул Гендинякинцев - в центре их калмыков. От присоединения наших двух аймаков в один, нам, просителям, кроме вреда ничего не было, т. к. во всех делах общественных и отдельных лиц зайсанги стояли за своих коренных аймачных калмыков, и последние под влиянием своих зайсангов, и превышая нас числом своих кибиток, всегда имели на нас подавляющее влияние, облагая нас всегда при раскладке всяких денежных сборов больше, чем своих, и при исполнении разных общественных повинностей натурою брали людей и лошадей у нас больше, чем у своих...".
Вследствие этого прошения, было заведено "Дело о выделении калмыков Керетова (Гелингякинова) рода Яндыко-Мочажного улуса в самостоятельное общество". Попечитель улуса Мясников в своем рапорте в Управление Калмыцким народом писал: "Согласно предписания от 17 июня с. г., представляя при сем прошение калмыков Яндыковского улуса Керетова (Гелингякинова то ж) рода, вместе с протоколом от 30 июня, рапортом помощника попечителя Мясникова от 30 июля, имею честь донести УКН, что калмыки Яндыковского улуса, Гелингякинского и Гендинякинского родов раньше составляли особые аймаки, соединившиеся в одно общество лет 50 тому назад. Калмыки этих двух родов как до соединения их в одно, так и в настоящее время кочуют отдельно - каждый аймак с своими родовыми хурулами в 20 верстах друг от друга. Но в улусном управлении не имеется дела о соединении из калмыков этих двух родов одного аймака. Мотивы, изложенные Гелингякинцами в прошении, все верны: они действительно состоят из 3 хотонов, записанных в посемейных списках переписи 1876 года отдельно под №№ хотонов 12, 13 и 14 и которые кочуют все вместе на 4 буграх, рядом стоящих: под названиями 2 бугра "Баста" и 2 бугра "Ова", и на этих же буграх находятся их общественные запасы, особо от таковых Гендинякинцев. В виду этого, а также и вследствие различия в характерах калмыков этих двух родов, как сказано в означенном выше рапорте помощника попечителя, могущего вредно повлиять на совместную жизнь, я нахожу ходатайство калмыков Яндыковского улуса, Гелингякинского - Керетова рода об отделении их в числе 120 кибиток в особое общество и учреждении из них особого старшинства заслуживающим уважения".
Из сложившихся таким образом взаимоотношений между этими родами, вполне можно предположить связь между Гелингякинским родом Яндыковского улуса и Геленгекинской сотней донских калмыков.
Такие ситуации в XVII-XVIII веках приводили к откочевке отдельных родов в другие регионы, об этом сохранились достаточно полные документы.
Справка о количестве хурулов и численности духовенства в Калмыцкой степи в 1907 году.
К началу XVIII века появляются калмыцкие поселения вне пределов Калмыцкого ханства. Это – Донское, Чугуевское, Ставропольское, Оренбургское, Яицкое. Во второй половине XVIII века они возникли также на Тереке и Днепре. Казаки, зная калмыков как «…добрых конников, храбростью отличных, к службе всегда готовых и ревностных», старались привлечь их в свое сословие.
Донские калмыки. Калмыцкие поселения на Дону возникли во второй половине XVII в. и росли в течение всего XVIII в. за счет притока калмыцких групп. Калмыцкая знать постоянно обращалась к российскому правительству с просьбами запретить калмыкам селиться на Дону, однако это не остановило притока калмыков на Дон.
Донские калмыки, включенные в состав казачьего Войска Донского, продолжали заниматься традиционным для них видом деятельности – скотоводством.
Со второй половины XVIII в. небольшая часть донских калмыков стала заниматься земледелием. Жизнь донских калмыков вплоть до XIX в. строилась традиционно по национальным законам.
С середины XVIII в. донская администрация делила своих подопечных на три улуса и несколько сотен, при этом улусного предводителя именовали атаманом, а сотенного – сотником. Донские калмыки, в зависимости от общевойсковой мобилизации, обязаны были комплектовать отдельные сотни во главе со своими владельцами (атаманами) и пополнять состав казачьих полков и команд.
Чугуевские калмыки .
В 60-е годы XVII в. небольшая группа волжских калмыков во главе с зайсангом Алексеем Кобиновым поступила на службу в Белгородский полк. В 1679 г. эта группа, приняв православную веру, по указанию российского правительства поселилась в пригородной слободе Осиповка г. Чугуева. Поселенные в Чугуеве калмыки вместе с украинскими казаками явились основателями Чугуевской казачьей команды, призванной защищать левобережную Украину от нападений крымских татар. В середине 30-х гг. XVIII в. команда была преобразована в Чугуевский казачий полк.
В 1803 г. жителей г. Чугуева исключили из состава полка, причем казаков-украинцев обратили в податное сословие, а основную часть калмыков перевели в состав Войска Донского для продолжения казачьей службы.
Ставропольское калмыцкое войско, оренбургские и яицкие калмыки. Ставропольское (на Волге) поселение калмыков возникло в 1737 г. и было одним из самых многочисленных среди калмыцких групп вне пределов калмыцкой степи.
В 1737 году было создано специальное поселение для крещеных калмыков в урочище Кунья Воложка, расположенном на месте впадения реки Воложки в Волгу, которое в 1739 году переименовали в г. Ставрополь-на-Волге (современный Тольятти). Крещеным калмыкам отвели землю, построили дома и церковь. В 1744 году Ставропольская крепость была подчинена Оренбургской губернии.
Сенат своим решением от 19 ноября 1745 г. узаконил здесь систему казачьего управления. С этого времени поселение крещеных калмыков получило официальное название – Ставропольское калмыцкое войско, включавшее в себя 8 рот (в гражданском отношении – улусов). Значительная реорганизация в войске была проведена в мае 1760 г. В связи с этим создаются еще 3 роты из числа прибывших сюда калмыков из Джунгарии. Таким образом, всего стало 11 рот, а войско переименовали в Ставропольский калмыцкий корпус тысячного состава с подчинением Оренбургскому казачьему войску. Позже на его базе был сформирован Ставропольский калмыцкий полк.
Оренбургское калмыцкое поселение возникло с конца 40-х гг. XVIII в., когда правительство Российской империи решило организовать отдельный казачий корпус. В Оренбургское казачье войско калмыков приняли в 1755 г. В 60- е годы XVIII в. корпусом командовал калмык Андрей Анчуков , получивший казачий чин полковника, позднее – армейское звание секунд-майора. В дальнейшем число служилых калмыков в корпусе возросло за счет притока выходцев из Джунгарии и соотечественников из Калмыцкого ханства. В основном калмыки несли кордонную службу.
На Яике калмыки поселились в 20-х гг. XVIII в. Калмыки наравне с яицкими казаками несли здесь кордонную службу.
В 1727 г. из крещеных калмыков, кочевавших под Астраханью, была скомплектована команда из трехсот человек для охраны пограничной линии Астрахань – Царицын. В 1787 г. команду преобразовали в пятисотенный казачий полк, в котором наряду с калмыками служили астраханские и черноярские казаки и татары. Постепенно побережье Волги от Астрахани до Черного Яра стало застраиваться станицами, в которых вместе с казаками селились калмыки. К 70-м годам XVIII в. число калмыков в составе полка увеличилось до 600 человек.
Сальские казаки-калмыки. Начало 20 в.
После Азовского похода 1698г. в Приазовье был скомплектован Николаевский казачий полк для охраны вновь построенных здесь пограничных городков. В конце 20-х годов из войска Донского перевели к Азову 1000 калмыков на службу в этом полку. В 1777 г. полк был упразднен. Служивших в нем калмыков, учитывая их высокую воинскую выучку, перевели на Новую Днепровскую линию для продолжения службы.
В конце 70-х годов XVIII в. возник вопрос о создании Новой Днепровской линии, в районе которой проходила дорога, связывавшая Центральную Россию с Кубанью, Крымом и северным Кавказом. Из калмыков (855 чело- век), переведенных сюда из Николаевского казачьего полка, у местечка Токмак-Могила был создан форпост «весьма в небезнужном и совсем необитаемом месте».
В 1777 г. на землях Терского казачества возникло еще одно калмыцкое поселение. Переселение калмыков в этот район было вызывано необходимостью укрепить южные границы государства на Северном Кавказе крепостями, и обеспечением их дополнительным контингентом казаков. Поскольку калмыки были прирожденными воинами, то российская администрация старалась привлечь их в казачье сословие с дальнейшим использованием на пограничной и военной службе.
казак Ставропольского полка
Фото: Калмык на военной службе .
Как известно, калмыки появились в пределах России в начале XVII века. Они перекочевали из Джунгарского ханства и образовали в низовьях реки Волга Калмыцкое ханство, которое укрепилось при Аюке-хане. Архивные документы свидетельствуют, что калмыков призвали на Дон местные казаки для совместной борьбы с крымскими татарами. Так, в 1642 году донские казаки обратились к своим новым соседям с предложением о совместной борьбе с крымцами за овладение Азовом. А в 1648-м калмыки впервые появились под Черкасским городком. Между калмыками и казаками был заключен оборонительный и наступательный союз, согласно которому 1000 калмыков выступили против крымцев. С этого времени между ними заключались договора и давались присяги о верной службе России.
В 1696 году Аюка-хан отпустил на Дон под Азов до трех тысяч кибиток (порядка десяти тысяч человек) для охраны пограничной линии и борьбы с азовцами. Эти калмыки обратно в Калмыцкое ханство не вернулись, остались на Дону, под Черкасском. Часть из них приняла православную веру .
В 1710 году Аюка-хан прислал дополнительно на Дон еще десять тысяч калмыков во главе с торгоутским владельцем Чиметом и дербетовским владельцем Четырем для несения охранной службы южных границ от набегов кубанцев.
В 1723 году Петр I повелел всех кочующих по Дону калмыков оставить в казачьем сословии и больше представителей этой народности на эти земли не принимать. Таким образом, в 1731 году калмыки, перешедшие на Дон, вошли в состав населения Войска Донского и были подчинены Управлению войскового казачества. В 1745 году вся населенная Западная степь была отдана под кочевье калмыкам, причисленным к Войску Донскому. На этих землях было образовано три калмыцких улуса с хуторами и населением: Верхний, Средний и Нижний.
Атаман ВВД, г.ш.генерал-лейтенант Богаевский А.П. пъёт чару с руководством калмыкского казачьего войска. Крайтий справа(для нас) полковник Тепкин, справа от Атамана - Нойон(князь) Тюмень, слева от Атамана - Бадьма Уланов - представитель донских калмыков на всех войсковых кругах Дона, активный общественный деятель калмыкского народа на Родине и в эмиграции, юрист, выпускник Ст.Петербургского университета.
7 марта 1269 Монгольское посольство в Японию. Хубилай шлет посольство с письмом примерно такого содержания: "Помазанный небом, Великий монгольский император шлёт письмо правителю Японии. Мелкие суверенные государства, имеющие границу по берегу, исстари стремятся поддерживать дружеские отношения. С тех пор, как мой предок получил небесную власть, бесчисленные княжества Корё стремились оспаривать наше превосходство, а теперь благодарят за прекращение огня и за возрождение их страны, начавшегося с моего восхождения на трон. Мы как отец и сын. Мы думаем, вам это уже известно. Корё - мои восточные владения. Япония была в союзах с Корё и, иногда, Китаем, с самого основания вашей страны; однако Япония не присылала послов с тех пор, как я занимаю трон. Это крайне расстраивает. Посему мы шлём письмо с выражением наших желаний. Нам следует войти в дружеский контакт. Мы считаем, что все страны являются членами одной семьи. Никто не желает поднимать оружие." 1735 Дондук-Омбо был объявлен «главным управителем калмыков». Официально объявлен ханом в 1737 году в результате борьбы за престол с наследниками своего деда Аюки и другими претендентами. Правопреемником Аюки считался его старший сын Чакдор-Джаб. Однако, тот умер в феврале 1722 году ещё при жизни своего отца. Во время встречи Аюки с Петром I в начале 1722 года возле Саратова, хан просил императора назначить своим наследником другого сына - Церен-Дондука, на что было получено согласие. После смерти Аюки ханский престол стал оспаривать старший сын Чакдор-Джаба Досанг. Российская власть выдвинула своего кандидата - Доржи Назарова, младшего сына Аюки. В свою очередь вдова Аюки Дармабала выдвинула на ханский престол внука Аюки Дондук-Омбо. Опасаясь усиления Калмыцкого ханства и поддерживая междоусобицы в нём, астраханский губернатор Артемий Волынский назначил наместником непопулярного в народе Церен-Дондука. В Калмыцком ханстве стали формироваться группировки, поддерживавшие различных претендентов на престол. Вокруг Дондук-Омбо собирались недовольные правлением ставленника российского правительства Церен-Дондука. 1 мая 1731 года астраханский губернатор Иван Измайлов объявил Церен-Дондука ханом, что привело к волнениям среди калмыцкой знати. 9 ноября 1731 года брат Церен-Дондука Галдан-Данджин с двумя тысячами воинов напал на Дондук-Омбо. Проиграв сражение, Галдан-Данджин бежал в Царицын. Российское правительство стало на сторону Церен-Дондука. Дондук-Омбо, чтобы не вступать в конфликт с российской властью, ушёл на Кубань, где принял подданство Порты. В это время назревал конфликт между Россией и Османской империей. Царское правительство опасаясь усиления позиции Турции на Северном Кавказе было вынуждено признать ханом калмыков Дондук-Омбо, который приобрёл к этому времени значительную роль среди своего народа. 7 марта 1735 года Дондук-Омбо был объявлен «главным управителем калмыков». 14 ноября того же года Дондук-Омбо, вернувшись на Волгу, принёс присягу на верность России. Договорившись с ним, Россия использовала калмыцкие войска в войне с Турцией в 1735-1739 годах. 3 марта 1737 года Дондук-Омбо был объявлен ханом Калмыцкого ханства. Его правление характеризуется единовластием -проводил политику жёсткого управления, иногда физически расправляясь со своими противниками. Численность калмыцкого войска при нём доходила до 50 000 человек. На Кубани находилось 30 тысяч, на Волге - 20 тысяч, охранявших калмыцкую степь от набегов казахов. 1920 Части Красной Армии вступили в Иркутск. Республике возвращен золотой запас империи (2200 пудов=35 тонн 200 кг), захваченный белогвардейцами летом 1918 г. в Казани. Гражданская война началась в 1918-м: Сибирской армии требовалось оружие, боеприпасы, обмундирование и продовольствие. Вот почему из Владивостока через "Иокогама спеши банк" и "Чосен бенк" переправлялись в зарубежные банки все новые и новые партии золота, платины и драгоценностей. Белое движение в Сибири не испытывало недостатка ни в чем, в то время как в армии генерала Деникина на юге России даже офицеры воевали в лаптях... В 1919 году воинское счастье стало изменять Белому движению в Сибири, и его войска отошли к Байкалу. Предали Сибирское правительство и союзники. В Иркутске арьергард Чехословацкого корпуса арестовал уже сложившего с себя полномочия Верховного правителя Сибири адмирала Колчака и некоторых членов правительства. Чехословаками были взяты под охрану и остатки золотого запаса. 7 марта 1920 года в Иркутске представители Антанты передали Сибревкому 2200 пудов золота и платины. Начальник материально-технического снабжения Амурского фронта Атавин: "Весной 1920 года в Благовещенск из Приморья прибыл эшелон из нескольких вагонов с золотом и платиной. Прибывший ценный груз сразу же рассортировали. Платину, часть золота и драгоценности императорской семьи отправили вьючными караванами окружным путем через Якутию (т.е. вокруг Байкала) в Москву. Чита все еще находилась в руках Верховного правителя Сибири атамана Семенова. Золото через расположенный на противоположном берегу Амура городишко Сахалян, а в середине лета 1920 года через Харбин переправили в китайские банки, где оно превратилось в йены, доллары и боны корейского "Чосен бенк". Дальневосточная республика не бедствовала На эти деньги Дальневосточная республика смогла уже к середине 1920 года вооружить и содержать 70-тысячную армию. А после событий 4-5 апреля принять более 20 000 беженцев из Николаевска и Хабаровска. На это и ушла большая часть колчаковского золота. Для подпольной работы коммунистов, снабжения вновь создаваемых партизанских отрядов и обеспечения резидентов внешней разведки ГПУ на Дальнем Востоке: за несколько дней до апрельского выступления японцев сотрудники Особого отдела Военного совета Приморской области получили в казначействе по распоряжению Приморской конторы Государственного банка России 18 000 000 золотых рублей. Две недели из мешков с миллионами партии, которые хранились под кроватью заведующего финансовым отделом обкома Элеша в доме на Семеновской, выдавались деньги руководителям отделов и парткомов. И лишь после прихода к власти правительства Антонова остаток в количестве 6 000 000 был внесен на специальный счет в отделение "Чосен бенк", что размещалось на ул. Пекинской. Его и тратили разведка ГПУ и агенты Коминтерна, работая в ДВР, Китае и Японии...
