Кто такой джон кабот. Джон Кабот. Что открыл. Биография. Как Джон Кабот открыл побережье Северной Америки

«Понимая, что поскольку Земля - сфера, то если я отправлюсь на северо-запад, то более коротким путем достигну Индии, я постарался, чтобы королю стало известно о моем желании. Он немедленно отдал приказ, чтобы две каравеллы снарядили всем необходимым для путешествия, и было это, насколько я помню, в 1496 году» (из письма Себастьяна Кабота).

Когда-то Британия считалась «владычицей морей». Фраза из старой английской песни «Правь, Британия, морями», ставшая крылатой, абсолютно справедлива для XVII-XIX вв. Строго говоря, у островной страны, такой, как Великобритания, в те далекие времена другого выхода попросту не было, если она претендовала на ведущую роль в мировой политике и экономике. Но когда именно британцы вышли на первый план в мореходстве и морской торговле? До самого конца XV в. среди участников великих путешествий, включая морские, англичане не упоминаются.

Между тем британцы плавали и по торговым делам - от Скандинавии до Средиземноморья, и рыбу промышляли - как в соседних морях, так и в отдаленных. Крупнейшим центром рыболовства в Северной Атлантике и вторым по величине британским портом (после Лондона) во второй половине XV в. был Бристоль, расположенный в глубине острова и вместе с тем почти на его побережье - на реке Эйвон, недалеко от ее впадения в Бристольский залив. Корабли из Бристоля заходили и в Исландию, где, судя по всему, сохранились сведения о Гренландии и земле к югу от нее - Винланде, открытых несколько столетий назад. Известно, что в 1477 г. Христофор Колумб побывал в Британии - именно в Бристоле - и, вероятно, в Исландии. Видимо, он искал там поддержку своему замыслу пересечь Атлантику в поисках Индии.

В 1494 г., вскоре после первого плавания Колумба через Атлантику, в Англию приехал венецианский купец генуэзского происхождения Джованни Кабото и поселился здесь вместе со всем своим семейством. Что же привело уроженца солнечного Средиземноморья на туманный северный остров? Вряд ли сугубо профессиональные интересы - торговать можно всюду, и путешествовать при этом не возбраняется, однако зачем тащить с собой семью? Судя по сохранившимся документам, Кабото в Венеции никто не преследовал, стало быть, необходимости бежать за тридевять земель он не испытывал. Так в чем же причина?

До переезда в Британию Кабото не раз бывал на Ближнем Востоке, куда ездил за индийскими товарами, и интересовался у арабских купцов, откуда те везут пряности. Почему-то он решил, что родина пряностей находится намного северо-восточнее Индии. Идея шарообразности Земли тогда уже овладела умами многих просвещенных людей, а Кабото, несомненно, относился к их числу. Он сделал простой логический вывод: землю, расположенную к северо-востоку от Индии, надо искать северо-западнее Италии. Еще более он утвердился в своем мнении, когда узнал об успешно закончившемся плавании Колумба через Атлантику. Как и другие просвещенные европейцы, он не сомневался в том, что Колумб открыл в южном полушарии Землю Святого Креста, а за ней находится Китай (Гренландию же европейцы считали северо-восточной окраиной Азии).

Кабото перебрался в Британию. Одна из причин переезда заключалась в том, что по мере удаления от экватора длина градуса широты последовательно уменьшается. Следовательно, как он рассудил, плавание через Атлантику в высоких широтах должно быть существенно менее продолжительным, затратным и рискованным, чем в умеренных и тем более южных. Кабото, вернее, уже Джон Кабот, как его теперь называли на английский манер, уговорил бристольских купцов организовать экспедицию через Атлантику. Однако согласия торговцев недоставало - требовались высочайшее соизволение и государственная поддержка, поэтому Кабот дошел до короля Генриха VII, чтобы изложить ему свой грандиозный проект открытия новых земель для английской короны.

Испанцы, узнав о планах англичан, забеспокоились: после заключения Тордесильясского договора они считали себя полноправными хозяевами всех земель, расположенных на расстоянии 370 лиг (свыше 2 тыс. км) к западу от островов Зеленого Мыса. Тем не менее Кабот и его сыновья получили от британского монарха грант, как это сейчас принято называть, на следование «ко всем местам, областям и берегам Восточного, Западного и Северного морей» (заметьте, южное направление не упомянуто - с испанцами, в ту пору союзными Британии, король ссориться не хотел). Каботу надлежало «искать, открывать и исследовать всякие острова, земли, государства и области язычников и неверных, остающихся до сего времени неизвестными христианскому миру». Ему было обещано исключительное право колонизации и торговли во вновь открытых землях. Однако первое плавание Кабота на запад оказалось неудачным: корабли сбились с пути, а команда взбунтовалась. Пришлось вернуться домой.

В мае 1497 г. Кабот предпринял вторую попытку штурма Атлантики. Вот что пишет он сам: «Король повелел надлежащим образом снарядить для меня две каравеллы, и в начале лета 1497 года я вышел в мое северо-западное плавание с намерением найти именно ту землю, где лежит Китай, с замыслом повернуть оттуда в Индию». В действительности плавание совершил лишь один крохотный парусник «Мэтью» с экипажем 18 человек. Со вторым судном либо что-то произошло в самом начале экспедиции, либо его так и не снарядили. И еще одно уточнение: Кабот утверждает, что взял курс на северо-запад, а на самом деле шел на запад и даже немного отклонился к югу.

Уже утром 24 июня Кабот достиг северного берега Ньюфаундленда и объявил его владением британской короны. Само собой разумеется, путешественники сочли эту землю Китаем, однако ни один человек им здесь не встретился, что было несколько странно. Отсюда Кабот двинулся на юго-восток, дойдя приблизительно до 46° с. ш. Здесь, на мелководье посреди океана, он увидел несметные косяки трески и сельди. Это была огромная отмель, известная сейчас как Большая Ньюфаундлендская банка, - один из самых богатых рыбой районов Мирового океана. Подобно Колумбу, Кабот вернулся в Англию триумфатором. Из записок очевидца: «Король обещал венецианцу предоставить для следующего плавания десять кораблей… Его называют Великим адмиралом и ему оказывают высокие почести; он разряжен в шелка, а англичане гоняются за ним как сумасшедшие».

В мае 1498 г. Кабот вновь отправился в путь, на этот раз во главе флотилии из пяти судов. Подробности этого плавания доподлинно не известны. По наиболее распространенной версии, Джон Кабот в пути умер, и командование принял его сын Себастьян. Зато нет сомнений в том, что английские моряки достигли северо-американского материка в районе Лабрадора и прошли вдоль побережья далеко на юго-запад, тщетно надеясь встретить богатые людные города. Высаживаясь время от времени на таинственный, заросший густым лесом берег, они встречали, и то изредка, лишь дикарей, облаченных в шкуры. Чего-чего, а пушных зверей в этих краях хватало. А вот золота и пряностей - нет. В том же 1498 г. Себастьян Кабот вернулся в Англию ни с чем. Экспедиция себя не оправдала: она стоила больших средств и принесла сплошные убытки. Пушнина на путешественников никакого впечатления не произвела - наверное, было слишком тепло.

В течение десятилетий англичане не предпринимали новых попыток пересечь Атлантику. Лишь все тот же Себастьян Кабот в 1499 г. побывал на Ньюфаундленде и в Новой Шотландии, а впоследствии перешел на службу к испанцам и принимал участие в экспедициях в Южную Америку. Любопытно, что об открытиях экспедиции Кабота стало известно не из английских источников, а из испанских. На карте знаменитого картографа Хуана де ла Косы к северо-востоку от Кубы изображена длинная береговая линия, нанесены реки и географические названия, отмечен залив, так и названный - «море, открытое англичанами». Итальянец Кабот застолбил для Англии место в Новом Свете. Много позже английские колонисты создадут великую цивилизацию в Америке.

Сказать, что никакой практической пользы от плаваний Каботов не было, значит погрешить против истины. Джон Кабот, вернувшись из экспедиции 1497 г., заявил жителям Бристоля, что теперь они могут не ходить за рыбой в Исландию - есть гораздо более рыбное место. Открытие Большой Ньюфаундленской банки имело для английской экономики значение, вполне сравнимое с тем, которое имело открытие кимберлитовых трубок для хозяйства ЮАР или вывоз драгоценностей из Америки для Испании. В это трудно поверить, и тем не менее это так. По расчетам ученых, самым «урожайным» для испанцев был 1545 год: тогда им удалось вывезти из Америки драгоценностей на 630 тыс. фунтов стерлингов. К концу XVI в. доход от вывоза индейских сокровищ упал до 300 тыс. фунтов стерлингов в год. А теперь посмотрим на прозаическую рыбу. В 1615 г. доходы Англии от рыболовного промысла в районе Большой банки составили 200 тыс., а в 1670 г. - 800 тыс. фунтов стерлингов. Христианская Европа потребляла большое количество рыбы: предписанные церковью пост и воздержание от мяса длились в общей сложности более полугода.

После открытия Кабота к Большой Ньюфаундлендской банке потянулись английские рыболовецкие суда - сначала одиночки, затем целые флотилии, а вскоре здесь уже виднелись не только британские, но и португальские, французские и голландские флаги. Немногим позже, с 1530-х гг., началось освоение европейцами Североамериканского континента. Огромную, если не главную, роль в колонизации материка, в особенности на первом этапе, сыграл пушной промысел. Многие большие города США и Канады выросли на месте точек пушной торговли. Английские и французские купцы возвращались в Европу на кораблях с трюмами, доверху набитыми шкурками бобра, калана и выдры. Спрос на пушнину был чрезвычайно высок. Это и понятно: начиналась самая холодная фаза Малого ледникового периода. Но это уже другая история.

Редко бывает, чтобы отец и сын равно прославились в одном и том же деле. Чтобы стремились к одной цели и мечте с равной страстью. Особенно если речь идет о профессиях авантюрных, требующих мужества, упорства и пламенного воображения.
Но вот в истории эпохи Великих географических открытий есть такой пример: Джон и Себастьян Каботы, итальянцы на английской службе, не сомневались, что путь в Азию может быть найден на северо-западе. Конечно, ни тому, ни другому не удалось этого доказать, но сколько чудесных открытий ждало их в пути.

Джованни Кабото родился около 1450 года в том же городе, что и Колумб, - Генуе. А лет одиннадцати от роду мальчик с отцом Джулио переехал к главным конкурентам генуэзцев, венецианцам, где вырос, получил гражданство старейшей республики Европы, женился на местной красавице с хорошим приданым и имел от этого брака троих сыновей: Лодовико, Себастьяна и Санто. Все трое пойдут по стопам отца, а средний ни в чем ему не уступит.

Все предки Кабото, насколько он мог проследить свою родословную, были моряками и купцами, так что и он с юных лет занялся семейным делом - водил корабль к берегам Леванта, скупал у арабов пряности. Как известно, в XV веке специи - перец, корица, гвоздика, имбирь, мускатный орех - сделались самым выгодным товаром на всем европейском рынке. Пишут, что он обеспечивал 400-процентную прибыль. Правда, соответственно, и добыча специй становилась делом все более опасным - за негоциантами охотились не только пираты, но и турки-османы на боевых галерах. Кабото, видимо, был не из робких, он совершил не меньше десятка рейсов на Восток и несколько раз путешествовал в глубь Азиатского материка - там товар был дешевле. Ему в числе немногих европейцев удалось побывать даже в священной Мекке.

Из разговоров арабов купец заключил, что богатые пряностями страны находятся прямо к северо-востоку от Аравии и южной Персии. А поскольку образованным людям того времени было вполне ясно, что Земля имеет форму шара, он сделал логический вывод: значит, для европейцев, движущихся в противоположную мусульманам сторону, Индия и Индонезия окажутся на северо-западе.

В его пылком воображении немедленно родился проект грандиозного путешествия, однако на родине он никого не заинтересовал. Пришлось предприимчивому мечтателю отправиться искать «спонсоров» на чужбину.
Известно, что он какое-то время жил в Валенсии, побывал в Севилье и Лиссабоне, пытаясь заинтересовать испанскую королевскую чету и португальского монарха своим проектом, но потерпел неудачу. Тем же самым в те годы занимался Колумб, и, похоже, он буквально на полшага опередил нашего героя. Узнав, что его обошли, Джованни, вероятно, очень досадовал: кто бы мог подумать, что на его пути встанет второй такой же «сумасшедший»?! Как бы то ни было, он решил, что на свете есть еще только одна страна, где его план оценят. Во Франции полыхала усобица «на пожарищах» Столетней войны. Оставалась Англия, где быстро растущее торговое сословие активно осваивало новые торговые пути. Туда и отправился Джованни с сыновьями.

Первые данные о пребывании его на острове Великобритания относятся к 1494 году, но, вероятно, он появился там немного раньше и поселился в Бристоле, где и получил переиначенное имя, под которым вошел во все учебники истории - Джон Кабот.

Бристоль был тогда главным морским портом Англии, центром рыболовецкого промысла в Северной Атлантике и развивался весьма бурно. Местные купцы раз за разом, сезон за сезоном посылали суда на запад, в неведомое «царство» океана. Они надеялись «натолкнуться» там на многие легендарные острова, обильно населенные и полные таинственных сокровищ. Однако корабли возвращались, не совершив никаких открытий. Неудачей завершилось и плавание 1491 года, в котором, возможно, впервые вышли на атлантический простор Кабот и его сыновья. По другой версии, правда, в это время они еще находились в Испании.

Во всяком случае, можно наверняка сказать, что к решительной активизации действий итальянца, обескураженного было неудачами, побудило великое известие - в 1492-м «для Кастилии и для Леона» на дальнем Западе «Колумб обнаружил новый мир». Чем Англия хуже? Надо немедленно торопиться, пока испанцы не заняли этот мир весь. Мореплаватель лихорадочно принимается отсылать письмо за письмом Генриху VII с требованием (!) принять его. И чудо происходит. 5 марта 1496 года в Вестминстере Джону Каботу и трем его отпрыскам выдается личный королевский патент на «право искать, открывать и исследовать всякие острова, земли, государства и области язычников и неверных, остающихся до сего времени неизвестными христианскому миру, в какой бы части света они ни находились». При этом грамота, конечно, строжайше запрещала путешественнику плыть на юг, где обосновались испанцы. Зато путь на север и запад был открыт.

Открытые Джоном и Себастьяном Каботами на западе Атлантики земли - побережье современных острова Ньюфаундленд и полуострова Лабрадор - еще долго оставались совершенно неисследованными. В отличие от благодатной в климатическом и экономическом отношении Карибской зоны здешние мрачные скалы и холод не располагали европейцев к основанию постоянных колоний, так что до самой середины века XVI тут, вероятно, не было ни одного постоянного поселения «пришельцев». Что же касается коренного населения, так называемых беотуков, то их численность и до контакта с белыми людьми не превышала 10 тысяч человек, а после встречи с европейцами они и вовсе начали вымирать, в основном из-за занесенных из Старого Света болезней. Как принято считать, последняя женщина этого племени, некая Шанодитхит, умерла в столице английского владения Ньюфаундленд, Сент-Джонсе, в 1829 году. Притязания Англии на эти земли были возобновлены в 1583 году мореплавателем сэром Хамфри Гилбертом, однако к тому времени в летний сезон тут «толпилось» такое количество португальских, испанских и французских кораблей, что о победе без борьбы не приходилось думать. Само название «Лабрадор», происходящее от имени португальца Жуана Фернандеша Лаврадора, свидетельствует: освоение северных областей Америки пошло по интернациональному пути. В конце концов на арене этого «соревнования» остались только французы, заселявшие потихоньку южные берега Ньюфаундленда из Квебека, где они давно уже обосновались; и британцы, построившие на его восточном берегу в 1610 году уже известный Сент-Джонс.

А дальше - история этих «диких» мест вошла в общее русло мировой политики. Утрехтский мир (1713) и Парижский (1774) утвердили полный переход всей территории современной восточной Канады к Лондону. Образовалась отдельная колония «Ньюфаундленд и Лабрадор», управлявшаяся автономно даже после того, как в 1907 году обрела статус доминиона. Только после окончательного падения британского владычества, в 1949-м, по итогам референдума среди все еще малочисленного населения (оно и к нынешнему времени едва перевалило за полмиллиона), с результатом лишь 52,3 на 47,7 процента было принято решение о «вступлении в Канаду».

Здесь самое время кратко сказать о том, что именно ожидали англичане найти в северной Атлантике, какие земли считались расположенными там. Ведь у новых соотечественников мессера Джованни были на этот счет несколько иные мысли, нежели те, что сформировались у него при общении с арабами.
В Бристоле огромным успехом вот уже которое столетие пользовались, к примеру, рассказы об острове Брессайл. Читатель с чутким ухом расслышит в этом названии более привычное в нашей традиции «Бразил», название которого в переводе с кельтских наречий означало «самый лучший». Там якобы жили счастливые люди, не знавшие ни старости, ни смерти, а золото и драгоценные камни лежали под ногами.
Уверенность в существовании Бразила была так велика, что еще в 1339 году этот остров почти идеально круглой формы в западной Атлантике приблизительно на широте Ирландии впервые появился на карте некоего Анжелино Дулькерта. А на другой, анонимной схеме, он находился там же, но оказался превращенным в атолл, обрамляющий лагуну с девятью маленькими участками суши. Кстати, сегодня ученые всерьез обсуждают гипотезу, согласно которой это - очень приблизительное изображение залива Святого Лаврентия в Канаде. Он тоже наполовину закрыт со стороны моря и усыпан островами...

Кроме Бразила, неведомые просторы Атлантики представлялись усеянными еще многими островами - Буссом, Майду, Антилией. Здесь же помещали сказочную «страну Семи городов». О ней слухи восходили к такому преданию: в разгар арабского завоевания Испании семь епископов со многими прихожанами сели на суда и после долгих скитаний по океану высадились на неизвестном западном берегу, где основали каждый по процветающему городу. И в один прекрасный день жители этих городов обязательно вернутся и помогут своим братьям-христианам изгнать мавров. Но вот уже мавры изгнаны без посторонней помощи, а легенда все живет.
Вдобавок «наводящие» сведения подбрасывала наука - на английский был переведен трактат (XII века) арабского географа Идриси, где упоминается о богатом острове Сахелия за Гибралтаром и о семи городах, которые когда-то там существовали. Они якобы благоденствовали до тех пор, пока жители не перебили друг друга в междоусобных войнах.

Наконец, будоражащими души рассказами полнился порт - каждый моряк считал своим долгом рассказать о чем-нибудь необычном. Вот среди современников Кабота и распространилась история: дескать, две экспедиции уже попадали случайно к Семи городам, будучи сбиты ураганом с курса. И говорили там якобы по-португальски, и спрашивали у прибывших: по-прежнему ли мусульмане управляют землей их предков. Ну, и о золотом песке, разумеется, упоминалось.

Первое же реальное плавание в поисках островов на западе было предпринято в 1452 году португальцем Диегу ди Тейви, которого отрядил в Северную Атлантику известный вдохновитель путешествий принц Генрих (Энрике) Мореплаватель. Тот доплыл до Саргассова моря, подивился его уникальной структуре без берегов, затем повернул еще дальше на север и открыл два самых западных острова из группы Азорских, в то время еще неизвестные. Одним из участников этой экспедиции был испанец, некий Педро де Веласко. Через сорок лет, будучи давно в отставке, он, судя по всему, встречался и с Христофором Колумбом, и с Джованни Кабото и что-то важное им рассказывал. Во всяком случае, нам достоверно известно, что о существовании Саргассова моря оба знали.

Любопытно, что «история» Бразила и ему подобных не закончилась ни с открытием Америки, ни тогда, когда имя мифического острова получила огромная страна Бразилия. Около 1625 года один из представителей британского банкирского клана Лесли добился даже королевской дарственной на Бразил, которая должна вступить в силу, когда тот будет найден. А капитан ирландского происхождения Джон Нисбет несколько десятилетий спустя утверждал, что приставал к побережью Бразила. По его словам, остров представлял собой большую черную скалу, населенную множеством диких кроликов и одним злым колдуном, который скрывался в неприступном замке. Нисбету удалось победить колдуна с помощью огромного костра, ведь огонь, как известно, - это свет, побеждающий власть тьмы.

В общем, на картах сказочные клочки земли оставались до самого рационального XIX века. Еще в 1836 году великий Александр фон Гумбольдт иронически отмечал, что из всех фиктивных островов Северной Атлантики два все же сумели «уцелеть» - Бразил и Майда. И только в 1873 году, когда во время плаваний по одному и тому же маршруту в океане не было обнаружено предполагаемых скал, Британское Адмиралтейство распорядилось убрать их с навигационных планов.

Более чем вероятно, что, получив Королевский патент, весной 1496 года Кабот и отправился в путь. Во всяком случае, об этом сообщает купец Джон Дэй в письме, отправленном в Испанию некоему «Великому адмиралу». Такой титул в те времена мог принадлежать только Колумбу. Похоже, открыватель Америки ревниво следил за действиями соперника. И был рад услышать, что экспедиция Кабота вернулась назад, не достигнув никакой цели, - провизии не хватило, и команда возроптала. Сам дон Христофор мог поставить себе в заслугу твердость, проявленную в аналогичной ситуации, - благодаря этой твердости, собственно, Новый Свет и был найден. А вот итальянцу на английской службе пришлось пережидать зиму в Бристоле и готовиться к новому плаванию более тщательно.
На сей раз 2 мая 1497 года он покинул порт с командой всего лишь из 18 человек на небольшом судне, названном «Мэтью» в честь евангелиста Матфея. Корабль держал курс строго на запад, чуть севернее 52° северной широты. Погода в целом благоприятствовала британцам, мешали только частые туманы и многочисленные айсберги. Утром 24 июня вахтенный матрос увидел на горизонте землю - то была северная оконечность острова Ньюфаундленд. Кабот назвал ее Terra Prima Vista. По-итальянски - «первая увиденная земля». Позже это выражение перевели на английский и получился New Found Land.

Удачливый капитан высадился в первой удобной гавани, где удалось встать на якорь, воткнул в землю флаг и объявил эту землю собственностью Генриха VII Английского на вечные времена. Впоследствии, кстати, этот факт вызывал массу недоразумений, в основном из-за того, что местонахождение бухты было безнадежно забыто. К примеру, одно дело - остров Ньюфаундленд, а другое - суша самого континента на территории современной Канады. Не случайно на карте, созданной в 1544 году сыном Джона Кабота Себастьяном, пункт высадки «переместился» на землю современной провинции Новая Шотландия в окрестности острова Кейп-Бретон. Злые языки, естественно, утверждают, что Себастьян пошел на фальсификацию сознательно, чтобы доказать: английская корона первой «застолбила» за собой южную сторону залива Святого Лаврентия. Большинство же современных исследователей считают, что в этом путешествии Кабот и в самом деле подходил только к берегам Ньюфаундленда. Ну, разве что еще видел издали полуостров Лабрадор…

Зато на обратном пути в открытом море эта экспедиция сделала еще одно неожиданное и важное, хоть и не столь эффектное открытие. Невдалеке от североамериканского материка ей встретились невиданно огромные косяки сельди и трески. Так была обнаружена Большая Ньюфаундлендская банка - громадная отмель в Атлантике площадью около 300 тысяч км2, самый богатый рыбой район мира. И Кабот сумел правильно оценить его значение, заявив по прибытии в Англию, что теперь можно не ходить на «большой лов» к Исландии, как раньше. Известно, что тогда в Европе во время постов потреблялось огромное количество рыбы. Так что открытие рыбных отмелей имело колоссальное значение для экономики Англии: вслед за Каботом на запад потянулись разрастающиеся с каждым годом промысловые флотилии. Доходы Лондона от богатств моря, омывающего Ньюфаундленд, вполне можно сравнить с доходами Испании от индейских сокровищ. В 1521 году кастильцы выкачали из Америки золота и драгоценностей на 52 000 фунтов стерлингов по тогдашнему курсу. К 1545 году эта цифра поднялась до 630 000, а к концу века упала до 300 000. В то же время американская треска в 1615 году принесла одной лишь Англии 200 000 фунтов стерлингов, а в 1670 году - 800 000!

Плавание у берегов новооткрытого континента заняло около месяца. 18 путешественников (выжили все - редчайший случай в XV веке) с удивлением разглядывали угрюмые скалистые берега, заросшие густым лесом. Вначале Кабот решил, что открыл легендарную страну Семи городов, но ему ни разу не встретился не только город, но и человек. Вероятно, индейцы-охотники предпочитали прятаться. Впрочем, английскому капитану попадались на берегу силки для охоты и иглы для починки рыболовных сетей. Он взял их с собой как доказательство, что у короля Генриха появились новые подданные. 20 июля корабль взял обратный курс, придерживаясь той же параллели, и 6 августа (невиданная по тем временам скорость!) столь же счастливо пришвартовался в Бристоле.
В Старом Свете из описаний Кабота сделали привычный для эпохи вывод: он-де открыл какие-нибудь отдаленные провинции «царства Великого хана», то есть Китая. Это считалось большой удачей: венецианский купец Лоренцо Паскуалиго писал тогда на родину: «Кабота осыпают почестями, дали ему чин адмирала, он одет в шелк, и англичане бегают за ним, как сумасшедшие» .

На самом деле итальянское воображение намного преувеличило прагматический английский подход к делам: Генрих проявил свою обычную скупость. Чужеземец и бедняк, хоть и достигший чинов и успеха, получил в награду всего 10 фунтов стерлингов. Кроме того, была назначена ежегодная пенсия в размере еще двадцати - вот все, что досталось ему за целый подаренный Англии континент. Правда, составленную тут же карту первого плавания Королевский совет изучил крайне внимательно и велел содержать в тайне. Так она вскоре благополучно и пропала, только испанский посол в Лондоне дон Педро де Айала успел на нее взглянуть, заключив, что «пройденное расстояние не превышает четырехсот лиг» (2 400 километров).

И все же воодушевленный успехом Кабот тем же летом передает королю новые предложения. О них известно от Раймондо ди Сончино, посла миланского герцога: «…плыть все дальше и дальше на запад, пока не достигнет острова, называемого Сипанго, откуда, как он верит, происходят все пряности в мире, равно как и все драгоценности» . То был отголосок легенд о Японии, услышанных еще Марко Поло в XIII веке. Намного позже, попав в эту островную страну, европейцы увидели, что там как раз нет ни пряностей, ни золота, но Кабот был уверен, что сокровища ждут его именно на северных широтах.

Между тем испанцы снова забеспокоились. Айала докладывал Фердинанду и Изабелле, что найденные Каботом земли по праву принадлежат Испании, которую британцы беззастенчиво обкрадывают. Раз «дело происходит» к западу от линии, оговоренной Тордесильясским договором, значит, все ясно. Этот документ 1494 года четко поделил весь мир новооткрытий примерно пополам между Португалией и Испанией. Англию, чьи армия и флот оставались еще несравнимо слабее испанских, вообще не стоило принимать в расчет.
И вот, не желая конфликта с могущественными супругами, Генрих Тюдор принял соломоново решение: он одобрил новую экспедицию Кабота, но денег на нее совсем не дал. К тому же велел, если средства все же где-нибудь найдутся, снаряжать ее в строгой тайне. Возможно, этим и объясняется то, что о втором (или третьем) плавании Кабота известно еще меньше, чем о предыдущем.

Новая экспедиция Кабота вышла из Бристоля в начале мая 1498-го, как раз тогда, когда Колумб впервые высаживался на Южноамериканском континенте. В распоряжении адмирала имелись целая флотилия из пяти судов и 150 матросов - все это собрали купцы, воодушевленные историями о первом плавании. Среди членов экипажа были даже преступники, которых король предложил поселить на новооткрытых землях, а также несколько итальянских монахов - им предстояло обращать жителей Сипанго в истинную веру. Еще на двух кораблях плыли богатые лондонские торговцы, которые сами пожелали видеть «оплаченные» ими западные чудеса.
В июле из Ирландии до Англии дошли вести: экспедиция останавливалась там и оставила один из кораблей, потрепанный бурей. В августе или сентябре корабли добрались до побережья Северной Америки и направились вдоль него на юго-запад. Они уходили все дальше, но никаких признаков Сипанго или Китая не видели. Иногда измотанные моряки высаживались на сушу и встречали странных людей, одетых в звериные шкуры, но у них не было ни золота, ни пряностей. Несколько раз Кабот водружал флаги и объявлял ничего не понимающим индейцам, что отныне они являются подданными Его Величества Генриха. По пути основывались маленькие форты и колонии, которым суждено было бесследно исчезнуть. Между прочим, через три года, в 1501-м, высадившийся в тех краях португалец Гашпар Кортириал нашел на берегу рукоять шпаги итальянской работы и две серебряные английские серьги.

С наступлением холодов экспедиция повернула назад, к берегам Альбиона. К этому времени тяготы путешествия подорвали здоровье еще не старого Джона, и его труп в холщовом мешке в конце концов опустили на дно Атлантики. Командование экспедицией перешло в руки кого-то из опытных моряков и по прошествии сложного пути в родную бухту вошли лишь два корабля, остальные вместе с большей частью экипажа погибли. Король был недоволен: на предприятие потратились такие средства (что из того, что неказенные?), и - никаких выгод. Последовал приказ прекратить дальнейшие плавания в Америку. Похоже, измученные моряки Кабота не смогли растолковать своему монарху, что эта страна, хотя в ней нет пряностей, богата пушниной, которая на европейском рынке котируется все выше и выше. Очень скоро это обстоятельство оценят французы, которые в 1524 году посетят современную Канаду и сразу отхватят от нее огромный кусок - Новую Францию. Англичанам придется два века отбирать у соперников то, что могло сразу достаться им.

А вот о географических открытиях второй экспедиции Кабота, кстати, кое-что известно опять-таки не из английских, а из испанских источников. На карте Хуана ла Косы, появившейся вскоре, значатся устья нескольких рек и залив, на котором написано: «Море, открытое англичанами» . Алонсо Охеда, собираясь в экспедицию 1501-1502 годов, закончившуюся, впрочем, полной неудачей, обязался продолжать открытие материка «вплоть до земель, посещенных английскими кораблями».

Как бы то ни было, Кабот сделал главное - обозначил для Англии место в освоении Америки. А тем самым заложил почву для проникновения туда английских поселенцев, создавших много лет спустя самую значительную цивилизацию в Новом Свете.

Экспедиции Джона Кабота

Когда в Европе стало известно об открытиях, совершенных Колумбом, многие компании, а также частные лица, располагавшие достаточными средствами, стали снаряжать суда, которые должны были отправиться за сказочными богатствами, якобы таящимися в неизведанных землях. Так, в 1497 году английские купцы из города Бристоль подготовили один небольшой корабль «Мэтью» с экипажем в 18 человек и пригласили в качестве руководителя экспедиции некоего капитана Джона Кабота, уроженца Генуи.

Северная Америка

20 мая 1497 года Кабот отплыл из Бристоля на запад и все время держался чуть севернее 52° с. ш. Плавание проходило при тихой погоде, но частые туманы и многочисленные айсберги затрудняли движение. Утром 24 июня судно «Мэтью» приблизилось к какой-то земле, названной позже Терра Прима Виста, что по-итальянски значит «первая увиденная земля». На самом деле это была северная оконечность острова Ньюфаундленд, к востоку от залива Пистолет. В одной из ближайших гаваней Кабот сошел на берег и объявил остров владением английского короля. Далее англичане взяли курс на юго-восток, прошли вдоль сильно изрезанного побережья, обогнули полуостров Авалон и увидели огромные косяки сельдей и трески. Так была обнаружена Большая Ньюфаундлендская банка - обширная отмель в Атлантике, представляющая огромную ценность с точки зрения рыболовства.

На острове Ньюфаундленд археологи обнаружили древнее норманнское поселение. Данная находка является неопровержимым доказательством того, что еще задолго до Колумба и Кабота жители Европы знали о существовании земель на Западе.

Кабот пробыл около берегов Ньюфаундленда около месяца, а затем отправился к берегам Европы, по-прежнему придерживаясь 52° с. ш. Благополучно вернувшись в Англию, Кабот рассказал о своих открытиях, но англичане почему-то решили, что он побывал в «царстве великого хана», т. е. в Китае.

В начале мая 1498 года из Бристоля вышла на запад вторая экспедиция под началом Джона Кабота, в распоряжении которого на сей раз была флотилия из пяти судов. Однако в пути Кабот умер, а руководство принял на себя его сын - Себастьян Кабот. Английские суда достигли Северо-Американского материка и прошли вдоль его восточного побережья далеко на юго-запад. Иногда моряки высаживались на берег и встречали там людей, «одетых в звериные шкуры, не имевших ни жемчуга, ни золота» (североамериканских индейцев). Из-за недостатка припасов Кабот повернул обратно и вернулся в Англию в том же, 1498, году.

В горах Северной Америки

В глазах соотечественников Себастьяна Кабота его экспедиция не оправдала себя. На ее организацию были затрачены крупные суммы денег, а сама она не принесла даже надежды на прибыль, т. к. никаких природных богатств в дикой стране, ничуть не похожей на Индию или Китай, найти не удалось. И в течение нескольких последующих десятилетий англичане не предпринимали новых серьезных попыток западным путем доплыть до Восточной Азии.