Главная » Мебель » Лампа накаливания яблочкова. Павел Николаевич Яблочков — изобретатель дуговой лампы. Работа во Франции. Электрическая свеча

Лампа накаливания яблочкова. Павел Николаевич Яблочков — изобретатель дуговой лампы. Работа во Франции. Электрическая свеча

Свеча Яблочкова - один из вариантов электрической угольной дуговой лампы, изобретённый в 1876 году Павлом Николаевичем Яблочковым .

История создания и применения

Первые опыты с электрическим освещением Павел Николаевич Яблочков начал проводить ещё в своей московской мастерской в 1872 и 1873 годах. Учёный работал тогда с регуляторами разных систем, а затем с вышедшей в то время угольной лампой А. Н. Лодыгина. Яблочков брал тонкие угольки и помещал их между двумя проводниками. Для того чтобы уголь не сгорал, Яблочков обматывал его волокнами горного льна. Идея была в том, чтобы уголь, накаливаясь не сгорал, а накаливал только окружающий его горный лён. Хотя эти опыты были неудачными, они подсказали Яблочкову идею применения в электрическом освещении глины и других подобных материалов.

В 1875 году во время одного из многочисленных опытов по электролизу растворов поваренной соли параллельно расположенные угли, погружённые в электролитическую ванну, случайно, коснулись друг друга. Тотчас между ними вспыхнула электрическая дуга, на короткий миг осветившая ярким светом стены лаборатории. Это натолкнуло Павла Николаевича на мысль о создании более совершенного устройства дуговой лампы без регулятора межэлектродного расстояния - будущей «свечи Яблочкова». В октябре того же года Яблочков уехал за границу. Оказавшись в Париже он устроился на работу в мастерские физических приборов профессора Антуана Бреге. Однако его не покидала мысль о создании дуговой лампы без регулятора.

К началу весны 1876 года Яблочков завершил разработку конструкции электрической свечи и 23 марта того же года получил на неё французский патент за № 112024, содержащий краткое описание свечи в её первоначальных формах и изображение этих форм. Свеча Яблочкова оказалась проще, удобнее и дешевле в эксплуатации, чем угольная лампа Лодыгина, она не имела ни механизмов, ни пружин.

15 апреля 1876 года Яблочков принял участие в выставке физических приборов, которая открылась в Южном Кенсингстоне (Лондон). Там учёный выступал как в качестве представителя фирмы Бреге, так и самостоятельно - экспонировал свою свечу. Лондон стал местом первого публичного показа нового источника света. На невысоких металлических постаментах, установленных на большом расстоянии друг от друга, Яблочков поставил четыре своих свечи, обёрнутых в асбест. К светильникам был подведён ток от динамо-машины, находившейся в соседнем помещении. Поворотом рукоятки ток был включён в сеть, и тотчас обширное помещение залил очень яркий, чуть голубоватый электрический свет. Многочисленная публика пришла в восторг.

Парижский ипподром, освещённый свечами Яблочкова

Лондонская улица, освещённая свечами Яблочкова

Общая схема электрического освещения Яблочкова: фонарь на 4 свечи с коммутатором, питаемый от динамо-машины Грамма

Успех свечи Яблочкова превзошёл ожидания. Вся мировая печать, в особенности техническая, была полна сведениями о новом источнике света. Газеты выходили с заголовками: «Вы должны видеть свечу Яблочкова» ; «Изобретение русского отставного военного инженера Яблочкова - новая эра в технике» ; «Свет приходит к нам с Севера - из России» ; «Северный свет, русский свет, - чудо нашего времени» ; «Россия - родина электричества» и т. д.

В конце лета 1876 года Яблочков вернулся из Лондона в Париж, где его познакомили с инженером и предпринимателем Луи Денейрузом. Для практической реализации своих изобретений и организации производства электрических свечей во Франции, по совету Антуана Бреге, Яблочков заключил с Денейрузом договор, на основании которого тот создал компанию «Syndicat d’etude d’eclairage electrique procedes Jablochkoff». Эта компания помимо производства свечей, вела также работы по установке первичных двигателей и динамомашин для осветительных установок со свечами Яблочкова и полное их оборудование. В первые годы своего существования экспортный оборот компании составил более 5 млн франков. Сам Павел Николаевич, уступив право на использование своих изобретений владельцам компании, как руководитель её технического отдела, продолжал трудиться над дальнейшим усовершенствованием системы освещения, довольствуясь более чем скромной долей от огромных прибылей компании.

Первая установка освещения свечами Яблочкова была устроена в феврале 1877 года в «Salle Marengo» магазина Лувр и состояла из 6 свечей, питаемых двумя машинами «Alliance». Во время действия их наблюдалось мерцание, объясняемое неоднородностью углей и колебаниями числа оборотов двигателя, и дребезжание колпаков («пение» свечи). В фонарях приходилось часто менять свечи после их выгорания, а для того, что бы помещение не оставалось при этом в темноте, оказалось нужным устроить особое приспособление для смены ламп.

Для расширения производства электрических свечей необходимо было решить несколько проблем, главной из которых была проблема обеспечения осветительных установок генераторами переменного тока. Первым шагом в этом направлении было построение мастерскими бельгийского изобретателя Зиновия Теофиля Грамма особого коммутатора, который присоединялся к машине постоянного тока; однако это было лишь частичным разрешением задачи. В 1877 году Грамм выпустил первые машины переменного тока для питания свечей Яблочкова. При помощи этих машин удобно было питать четыре обособленных цепи, в каждую из которых можно было включать несколько свечей. Машины были рассчитаны на электрические свечи в 100 карселей , то есть силой света 961 кандела.

Вслед за магазином Лувр свечи Яблочкова были установлены на площади перед зданием Парижской оперы, в мае 1877 года они впервые осветили одну из магистралей столицы - Avenue de l’Opera. Жители французской столицы в начале сумерек толпами стекались полюбоваться гирляндами белых матовых шаров, установленных на высоких металлических столбах. И когда все фонари разом вспыхивали ярким и приятным светом, публика приходила в восторг. Не меньшее восхищение вызывало освещение парижского крытого ипподрома. Его беговая дорожка освещалась 20 дуговыми лампами с отражателями, а места для зрителей - 120 электрическими свечами Яблочкова, расположенными в два ряда.

17 июня 1877 года свечи Яблочкова установили на Вест-Индских доках в Лондоне, несколько позже свечи Яблочкова осветили часть набережной Темзы, мост Ватерлоо, отель «Метрополь», Гатфильдский замок, Вестгейтские морские пляжи. Почти одновременно с Англией свечи Яблочкова вспыхнули в помещении торговой конторы Юлия Михаэлиса в Берлине. Новое электрическое освещение с исключительной быстротой завоевало Бельгию и Испанию, Португалию и Швецию. В Италии им осветили Колизей, Национальную улицу и площадь Колона в Риме, в Вене - парк Фольскгартен, в Греции - Фалернскую бухту. На Американском континенте «русский свет» впервые вспыхнул в 1878 году в Калифорнийском театре (California Theatre; ныне не существует) в Сан-Франциско. 26 декабря того же года свечи Яблочкова осветили магазины Винемара в Филадельфии; затем улицы и площади Рио-де-Жанейро и городов Мексики. Появились они в Дели, Калькутте, Мадрасе и ряде других городов Британской Индии. Даже персидский шах и король Камбоджи осветили «русским светом» свои дворцы.

В России первая проба электрического освещения по системе Яблочкова была проведена 11 октября 1878 года. В этот день были освещены казармы Кронштадтского учебного экипажа и площадь у дома, занимаемого командиром Кронштадтского морского порта. Спустя две недели, 4 декабря 1878 года, свечи Яблочкова - 8 шаров, впервые осветили Большой театр в Санкт-Петербурге. Газета «Новое время» в номере от 6 декабря писала:

Ни одно из изобретений в области электротехники не получало столь быстрого и широкого распространения, как свечи Яблочкова. Это был подлинный триумф русского инженера.

Компании по коммерческой эксплуатации свечи Яблочкова были основаны во многих странах мира. Свечи Яблочкова появились в продаже и начали расходиться в громадном количестве, так, к примеру, предприятие Бреге ежедневно выпускало свыше 8 тысяч свечей. Каждая свеча стоила около 20 копеек.

Успех освещения по системе Яблочкова вызвал панику среди акционеров английских газовых компаний. Они пустили в ход все средства, вплоть до явных обманов, клеветы и подкупов, чтобы дискредитировать новый способ освещения. По их настоянию английский парламент учредил в 1879 году даже специальную комиссию с целью рассмотрения вопроса о допустимости широкого использования электрического освещения в Британской империи. После длительных дебатов и выслушивания свидетельских показаний члены комиссии так и не пришли к единому мнению по этому вопросу.

В 1877 году русский морской офицер А. Н. Хотинский принимал в Америке крейсеры, строящиеся по заказу России. Он посетил лабораторию Т. Эдисона и передал ему лампу накаливания А. Н. Лодыгина и «свечу Яблочкова» со схемой дробления света. Эдисон внёс некоторые усовершенствования и в ноябре 1879 года получил на них патент как на свои изобретения. Яблочков выступил в печати с жёсткой критикой, заявив, что Томас Эдисон украл у русских не только их мысли и идеи, но и их изобретения. Профессор В. Н. Чиколев писал тогда, что способ Эдисона был не нов и обновления его ничтожны.

Прошедшая в 1881 году в Париже Международная электротехническая выставка, показала, что свеча Яблочкова и его система освещения начали терять своё значение. Хотя изобретения Яблочкова получили высокую оценку и были признаны постановлением Международного жюри вне конкурса, сама выставка явилась триумфом лампы накаливания, которую Т. Эдисон довёл до практического совершенства ещё к 1879 году. Она могла гореть 800-1000 часов без замены, её можно было много раз зажигать, гасить и снова зажигать. К тому же она была и экономичнее свечи. Всё это оказало сильное влияние на дальнейшую работу Павла Николаевича. Начиная с 1882 года он целиком переключился на создание мощного и экономичного химического источника тока.

Свеча Яблочкова в России

В 1878 году Яблочков решил вернуться в Россию, чтобы заняться проблемой распространения электрического освещения. На родине он был восторженно встречен как изобретатель-новатор. Вскоре после приезда изобретателя в Санкт-Петербург была учреждена акционерная компания «Товарищество электрического освещения и изготовления электрических машин и аппаратов П. Н. Яблочков-изобретатель и К°», в числе акционеров которой были промышленники, финансисты, военные - поклонники электрического освещения свечами Яблочкова. Содействие изобретателю оказывали генерал-адмирал Константин Николаевич, композитор Н. Г. Рубинштейн и другие известные лица. Компания открыла свой электротехнический завод на Обводном канале.

Первая проба электрического освещения по системе Яблочкова была проведена в России 11 октября 1878 года. В этот день были освещены казармы Кронштадтского учебного экипажа и площадь у дома, занимаемого командиром Кронштадтского морского порта. Спустя две недели, 4 декабря 1878 года, свечи Яблочкова - 8 шаров, впервые осветили Большой театр в Санкт-Петербурге. Газета «Новое время» в номере от 6 декабря писала:

Весной 1879 года товарищество «Яблочков-изобретатель и К°» соорудило ряд установок электрического освещения. Большинство работ по установке электрических свечей, разработке технических планов и проектов проводилось под руководством Павла Николаевича. Свечи Яблочкова, изготовляемые парижским, а затем петербургским заводом общества, зажглись в Москве и Подмосковье, Ораниенбауме, Киеве, Нижнем Новгороде, Гельсингфорсе (Хельсинки), Одессе, Харькове, Николаеве, Брянске, Архангельске, Полтаве, Красноводске, Саратове и других городах России.

С наибольшим интересом изобретение П. Н. Яблочкова было встречено в учреждениях военно-морского флота. К середине 1880 года в России было установлено около 500 фонарей со свечами Яблочкова. Из них больше половины было установлено на военных судах и на заводах военного и военно-морского ведомств. Например, на Кронштадтском пароходном заводе было установлено 112 фонарей, на царской яхте «Ливадия» - 48 фонарей, на других судах флота - 60 фонарей, при этом установки для освещения улиц, площадей, вокзалов и садов имели каждая не более 10-15 фонарей.

Однако электрическое освещение в России такого широкого распространения, как за границей, не получило. Причин для этого было много: русско-турецкая война, отвлекавшая много средств и внимания, техническая отсталость России, инертность, а подчас и предвзятость городских властей. Не удалось создать и сильную компанию с привлечением крупного капитала, недостаток средств ощущался всё время. Немаловажную роль сыграла и неопытность в финансово-коммерческих делах самого главы предприятия. Павел Николаевич часто отлучался по делам в Париж, а в правлении, как писал В. Н. Чиколев в «Воспоминаниях старого электрика», «…недобросовестные администраторы нового товарищества стали швырять деньги десятками и сотнями тысяч, благо они давались легко!» .

Конструктивные особенности

Подсвечники для свечи Яблочкова с пружинным зажимом

Лампа для свечи Яблочкова (Париж)

Устройство свечи Яблочкова

Первая модель свечи Яблочкова, которая демонстрировалась на выставке в Лондоне, состояла из двух параллельно расположенных углей; для того, чтобы дуга горела только на конце углей, один их углей окружался лёгкоплавкой фарфоровой трубкой или трубкой из белого стекла, как это делалось для имитации свечей в газовом освещении. При обгорании углей эта трубка постепенно расплавлялась. В связи с тем, что угли при питании их постоянным током сгорали неодинаково, положительный уголь делался толще отрицательного. Более толстый положительный электрод электрических свечей давал довольно заметную тень. Дальнейшие исследования показали, что равномерное сгорание углей одинакового сечения возможно только при использовании переменного тока для питания свечи.

Свеча устанавливалась в специальный подсвечник, состоявший из двух медных деталей, изолированных одна от другой и смонтированных на подставке из шифера или какого-либо другого материала. Медные детали представляли собой пружинный зажим, в который вставлялись оба угля для создания хорошего контакта. К этому зажиму подходили два провода от источника тока.

Само название свечи было дано этому источнику света вследствие того, что внешне свечу напоминала фарфоровая оболочка угля и пламя находилось не между электродами, а на конце белого стержня, как это было, например, у стеариновой свечи.

К февралю 1877 года Яблочков несколько усовершенствовал свечу. Он отказался от трубки из фарфора. Свеча теперь состояла из двух угольных блоков 120 мм длиной и 4 мм в диаметре, разделённых изоляционным материалом - каолином. Расстояние между углями составляло 3 мм. На верхнем крае углей устанавливался замыкатель («коломбина») в виде обугленной пластинки, прикреплённой посредством бумажной полоски . При подключении свечи к источнику переменного тока , предохранительная перемычка на конце сгорала, поджигая дугу. Свеча горела ¾ часа; по истечении этого времени приходилось вставлять в фонарь новую свечу. Сила света свечей составляла 20-25 карселей, то есть 192-240 кандела. Эти свечи использовались для освещения магазина Лувр.

На основе опыта по освещению магазина Лувр Яблочкову удалось внести в конструкцию свечи существенные изменения: каолин был заменён гипсом, благодаря чему возрос световой поток; длина угольных блоков доведена до 275 мм, из которых 225 мм было полезной; благодаря улучшению материала, из которого делались свечи, срок их службы был удвоен и доведён до полутора часов. Нижние края углей позднее стали металлизировать (то есть покрывать красной медью), для того, чтобы получить более хороший контакт при вставлении свечи в пружинный держатель. Эта конструкция свечи была рассчитана на массовое распространение.

Свечи закрывались глазурированными шарами из стекла. Диаметр шара обычно был равен 400 мм, вверху его делалось отверстие. Фонари были высотой до 700 мм, в их цоколе имелись дверцы для вентиляции.

Для увеличения времени освещения была разработана конструкция фонаря на 4 свечи, в котором помещалось крестообразно четыре держателя на общей подставке. Через определённый промежуток времени ламповщики обходили фонари и переводили ток особыми коммутаторами со сгоревшей свечи на новую. Впоследствии были придуманы так называемые автоматические подсвечники. Один из них представлял собой конструкцию из нескольких свечей, в каждую из которых упирался металлический стержень. Этот стержень поддерживал рычажок, на котором находился контакт. Когда свеча догорала до определённого уровня, упор уничтожался, контакт падал и ток переходил на другую свечу. Другое устройство было сделано иначе: в середину подсвечника помещался стержень, от которого натягивалась тонкая шёлковая нить; когда свеча догорала, нить загоралась, поддерживаемый ей рычажок падал и переносил ток на другую свечу. Кроме того, для перевода тока под подсвечником устраивался ртутный коммутатор; он состоял из коробки с несколькими отверстиям, в которую была налита ртуть. На оси помещался металлический круг и несколько стержней; в отделение с ртутью входил только один стержень. При таком устройстве, когда свеча горела, рычажок был притянут, а стержень находился в ртути; как только свеча догорала или случайно потухала, рычажок падал, стержень выходил из отделения с ртутью, а новый входил в другое отделение и ток передавался на следующую свечу.

Прочие усовершенствования

Павел Яблочков постоянно вносил усовершенствования в конструкцию лампы. Помимо основного французского патента № 112024 он получил к нему ещё шесть привилегий.

Первая дополнительная привилегия, датированная 16 сентября 1876 года, закрепила за Яблочковым приоритет в замене каолина другими силикатообразными веществами с присадками солей металлов для окраски пламени. Характер изоляционного материала, который помещался в свече между электродами имел большое значение. Остановившись сначала на каолине, Павел Николаевич продолжал изыскивать другие подходящие материалы. Кроме того Яблочков начал использовать эту изоляционную прослойку, для того чтобы окрашивать пламя дуги в разные цвета. Одновременно Яблочков запатентовал изготовление свечей нескольких калибров по силе света. В результате длительной работы ему удалось добиться однородности качества углей и выпускать их в довольно большом ассортименте силой света от 8 до 600 карселей, то есть от 77 до 5766 кандел.

Во второй своей дополнительной привилегии от 2 октября 1876 года Яблочков предусмотрел применение в качестве изолирующей прослойки таких смесей, которые под влиянием нагрева могут превращаться в некоторое небольшое количество полужидкой текучей массы и образовывать дугу в том месте между электродами, где эта капля будет касаться электродов; дуга при этом может перемещаться при движении полужидкой капли. Такие вещества способны увеличивать длину дуги при том же напряжении тока, что было использовано Яблочковым для изготовления свечей на разные силы света.

Третье дополнение к основному французскому патенту № 112024, взятое 23 октября 1876 года, предусматривало, что изоляционная масса делается не из твёрдых кусков, а из порошка, причём угли окружаются оболочкой, наружная часть которой делается из асбестового картона. Угли вокруг оболочки окружены порошком, оболочки углей друг от друга также отделяются порошком.

По четвёртому дополнению от 21 ноября 1876 года угли заменяются трубками, содержащими ту же массу, которая применяется для изоляции. В шестом, последнем, дополнении к патенту № 112024 от 11 марта 1879 года Яблочков снова вернулся к массе, которая должна обеспечивать новое зажигание после потухания свечи. Для осуществления этого масса должна быть достаточно проводящей для возобновления зажигания. Это было достигнуто прибавлением к массе до 10 % цинкового порошка; саму же массу Павел Николаевич сделал из смеси гипса с сернокислым барием.

Патенты

Помимо французского патента № 112024, патенты на электрическую свечу П. Н. Яблочков получил и в других странах:

в Англии - на «усовершенствование электрического света», выданный 9 марта 1877 года за № 3552 в качестве предварительной спецификации, и на «усовершенствование в электрических лампах и в устройствах для разделения и распределения электрического света, к ним относящихся», выданный 20 июля 1877 года за № 494.
в Германии - на электрическую лампу, выданный 14 августа 1877 года за № 663.
в России - на «электрическую лампу и способ распределения в оной электрического тока», выданный 6 (12) апреля 1878 года.
в США - на электрическую лампу, выданный 15 ноября 1881 года.

Недостатки свечи Яблочкова

Недостатки, присущие свечам Яблочкова, можно классифицировать следующим образом:

Короткий срок службы свечи; здесь Яблочков достиг возможного технического предела - полтора часа. Увеличивать длину углей было далее невозможно, так как это приводило бы к большему увеличению диаметра колпаков.
Потухание одной лампы связано с потуханием всех последовательно включенных свечей.
Потухшую свечу вновь зажечь было невозможно. Практического разрешения этого вопроса не было найдено.
Для переключения перегоревших ламп требовалось участие обслуживающего персонала. Этот недостаток также практически не был устранён.

Примечания

Литература

Капцов Н. А. Павел Николаевич Яблочков, 1847-1894: Его жизнь и деятельность. - М.: Гостехиздат, 1957. - 96 с. - (Люди русской науки).
Капцов Н. А. Яблочков - слава и гордость русской электротехники (1847-1894). - М: Военное изд-во Министерства вооружённых сил СССР, 1948.
П. Н. Яблочков. К 50-летию со дня смерти (1894-1944) / Под ред. проф. Л. Д. Белькинда. - М., Л.: Государственное энергетическое изд-во, 1944. - С. 23-31
Павел Николаевич Яблочков. Труды. Документы. Материалы / отв. ред. чл.-корр. АН СССР М. А. Шателен, сост. проф. Л. Д. Белькинд. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1954. - С. 67

И Яблочков, и Лодыгин были «временными» эмигрантами. Они не собирались покидать родину навсегда и, достигнув успеха в Европе и Америке, вернулись обратно. Просто Россия во все времена «стопорила», как сегодня модно говорить, инновационные разработки, и порой проще было поехать во Францию или США и там «продвинуть» свое изобретение, а потом триумфально вернуться домой известным и востребованным специалистом. Это можно назвать технической эмиграцией — не из-за нищеты или нелюбви к родным разбитым дорогам, а именно с целью оттолкнуться от заграницы, чтобы заинтересовать собой и родину, и мир.

Судьбы этих двух талантливых людей очень похожи. Оба родились осенью 1847 года, служили в армии на инженерных должностях и почти одновременно уволились в близких чинах (Яблочков — поручика, Лодыгин — подпоручика). Оба в середине 1870-х сделали важнейшие изобретения в области освещения, развивали их в основном за границей, во Франции и США. Правда, позже их судьбы разошлись.

Итак, свечи и лампы.

НИТИ НАКАЛИВАНИЯ

Первым делом стоит заметить, что Александр Николаевич Лодыгин не изобрел лампу накаливания. Как не сделал этого и Томас Эдисон, которому Лодыгин в итоге продал ряд своих патентов. Формально пионером использования для освещения раскаленной спирали стоит считать шотландского изобретателя Джеймса Боумана Линдси. В 1835 году в городе Данди он провел публичную демонстрацию освещения пространства вокруг себя с помощью раскаленной проволоки. Он показывал, что такой свет позволяет читать книги без применения привычных свечей. Однако Линдси был человеком множества увлечений и светом больше не занимался — это был лишь один из череды его «фокусов».

А первую лампу со стеклянной колбой в 1838 году запатентовал бельгийский фотограф Марселлен Жобар. Именно он ввел ряд современных принципов лампы накаливания — откачал из колбы воздух, создав там вакуум, применил угольную нить и так далее. После Жобара было еще много электротехников, внесших свой вклад в развитие лампы накаливания, — Уоррен де ла Рю, Фредерик Маллинс (де Молейнс), Жан Эжен Робер-Уден, Джон Веллингтон Старр и другие. Робер-Уден, к слову, вообще был иллюзионистом, а не ученым — лампу он спроектировал и запатентовал в качестве одного из элементов своих технических трюков. Так что к появлению на «ламповой арене» Лодыгина все уже было готово.

Родился Александр Николаевич в Тамбовской губернии в семье знатной, но небогатой, поступил, как многие дворянские отпрыски того времени, в кадетский корпус (сперва в подготовительные классы в Тамбове, затем — в основное подразделение в Воронеже), служил в 71-м Белевском полку, учился в Московском юнкерском пехотном училище (ныне — Алексеевское), а в 1870-м ушел в отставку, потому что душа его к армии не лежала.

В училище он готовился по инженерной специальности, и это сыграло не последнюю роль в его увлечении электротехникой. После 1870-го Лодыгин плотно занялся работой над совершенствованием лампы накаливания, а заодно вольнослушателем посещал Петербургский университет. В 1872 году он подал заявку на изобретение под названием «Способ и аппараты электрического освещения» и двумя годами позже получил привилегию. Впоследствии он запатентовал свое изобретение в других странах.

Что же изобрел Лодыгин?

Лампочку накаливания с угольным стержнем. Вы скажете — так ведь еще Жобар использовал подобную систему! Да, безусловно. Но Лодыгин, во-первых, разработал намного более совершенную конфигурацию, а во-вторых, догадался, что вакуум — не идеальная среда и увеличить КПД и срок службы можно, наполнив колбу инертными газами, как делается в подобных лампах сегодня. Именно в этом был прорыв мирового значения.

Он основал компанию «Русское товарищество электрического освещения Лодыгин и К°", был успешен, работал над множеством изобретений, в том числе, кстати, над водолазным оборудованием, но в 1884-м был вынужден покинуть Россию по политическим причинам. Да, из-за них уезжали во все времена. Дело было в том, что смерть Александра II от бомбы Гриневицкого привела к массовым облавам и репрессиям в среде сочувствующих революционерам. В основном это была творческая и техническая интеллигенция — то есть общество, в котором вращался Лодыгин. Уехал он не от обвинений в каких-либо противоправных действиях, а скорее от греха подальше.

До того он уже работал в Париже, а теперь перебрался в столицу Франции жить. Правда, созданная им за рубежом компания довольно быстро разорилась (бизнесменом Лодыгин был очень сомнительным), и в 1888 году он переехал в США, где устроился на работу в Westinghouse Electric («Вестингауз электрик»). Джордж Вестингауз привлекал к своим разработкам ведущих инженеров со всего мира, порой перекупая их у конкурентов.

В американских патентах Лодыгин закрепил за собой первенство в разработке ламп с нитями накаливания из молибдена, платины, иридия, вольфрама, осмия и палладия (не считая многочисленных изобретений в других сферах, в частности патента на новую систему электрических печей сопротивления). Вольфрамовые нити используются в лампочках и сегодня — по сути, Лодыгин в конце 1890-х придал лампе накаливания окончательный вид. Триумф ламп Лодыгина пришелся на 1893 год, когда компания Вестингауза выиграла тендер на электрификацию Всемирной выставки в Чикаго. По иронии судьбы позже, перед отъездом на родину, патенты, полученные в США, Лодыгин продал вовсе не Вестингаузу, а General Electric Томаса Эдисона.

В 1895 году он снова переехал в Париж и там женился на Алме Шмидт, дочери немецкого эмигранта, с которой познакомился в Питтсбурге. А еще спустя 12 лет Лодыгин с женой и двумя дочерьми вернулся в Россию — всемирно известным изобретателем и электротехником. У него не было проблем ни с работой (он преподавал в Электротехническом институте, ныне СПбГЭТУ «ЛЭТИ»), ни с продвижением своих идей. Он занимался общественно-политической деятельностью, работал над электрификацией железных дорог, а в 1917-м с приходом новой власти снова уехал в США, где его приняли весьма радушно.

Пожалуй, Лодыгин — это настоящий человек мира. Живя и работая в России, Франции и США, он везде добивался своего, везде получал патенты и внедрял свои разработки в жизнь. Когда в 1923 году он умер в Бруклине, об этом написали даже газеты РСФСР.

Именно Лодыгина можно назвать изобретателем современной лампочки в большей мере, нежели любого из его исторических конкурентов. Но вот основоположником уличного освещения был вовсе не он, а другой великий русский электротехник — Павел Яблочков, не веривший в перспективы ламп накаливания. Он шел своим путем.

СВЕЧА БЕЗ ОГНЯ

Как отмечалось выше, жизненные пути у двух изобретателей были сперва схожи. По сути, можно просто скопировать часть биографии Лодыгина в этот подраздел, заменив имена и названия учебных заведений. Павел Николаевич Яблочков тоже родился в семье мелкопоместного дворянина, учился в Саратовской мужской гимназии, затем — в Николаевском инженерном училище, откуда вышел в чине инженера-подпоручика и отправился служить в 5-й саперный батальон Киевской крепости. Служил он, правда, недолго и менее чем через год вышел в отставку по здоровью. Другое дело, что на гражданском поприще толковой работы не нашлось, и еще через два года, в 1869-м, Яблочков вернулся в армейские ряды и для повышения квалификации был откомандирован в Техническое гальваническое заведение в Кронштадте (ныне — Офицерская электротехническая школа). Именно там он всерьез заинтересовался электротехникой — заведение готовило военных специалистов для всех связанных с электричеством работ в армии: телеграфа, систем подрыва мин и так далее.

В 1872 году 25-летний Яблочков окончательно ушел в отставку и начал работу над собственным проектом. Он справедливо считал лампы накаливания бесперспективными: действительно, на тот момент они были тусклыми, энергозатратными и не слишком долговечными. Куда больше Яблочкова интересовала технология дуговых ламп, которую в самом начале XIX века независимо друг от друга стали разрабатывать двое ученых — русский Василий Петров и англичанин Гемфри Дэви. Оба они в одном и том же 1802 году (хотя относительно даты «презентации» Дэви есть разночтения) представили перед высшими научными организациями своих стран — Королевским институтом и Петербургской академией наук — эффект свечения дуги, проходящей между двух электродов. На тот момент практического применения этому явлению не было, но уже в 1830-х начали появляться первые дуговые лампы с угольным электродом. Наиболее известным инженером, разрабатывавшим такие системы, был англичанин Уильям Эдвардс Стейт, получивший ряд патентов на угольные лампы в 1834 — 1836 годах и, что главное, разработавший важнейший узел подобного устройства — регулятор расстояния между электродами. В этом крылась основная проблема угольной лампы: по мере того как электроды выгорали, расстояние между ними увеличивалось, и их нужно было сдвигать, чтобы дуга не погасла. Патенты Стейта использовались как базовые множеством электротехников по всему миру, а его лампы освещали ряд павильонов на Всемирной выставке 1851 года.

Яблочков же задался целью исправить основной недостаток дуговой лампы — необходимость обслуживания. Около каждой лампы должен был постоянно присутствовать человек, подкручивающий регулятор. Это сводило на нет преимущества и яркого света, и относительной дешевизны изготовления.

В 1875 году Яблочков, так и не найдя применения своим умениям в России, уехал в Париж, где устроился инженером в лабораторию знаменитого физика Луи-Франсуа Бреге (его дед основал часовую марку Breguet) и сдружился с его сыном Антуаном. Там в 1876 году Яблочков получил первый патент на дуговую лампу без регулятора. Суть изобретения состояла в том, что длинные электроды располагались не концами друг к другу, а рядом, параллельно. Они были разделены слоем каолина — материала инертного и не позволяющего дуге возникнуть по всей длине электродов. Дуга появлялась только на их концах. По мере выгорания видимой части электродов каолин плавился и свет спускался вниз по электродам. Горела такая лампа не более двух-трех часов — но зато невероятно ярко.

«Свечи Яблочкова», как прозвали новинку журналисты, снискали сумасшедший успех. После демонстрации ламп на лондонской выставке сразу несколько компаний выкупили у Яблочкова патент и организовали массовое производство. В 1877 году первые «свечи» загорелись на улицах Лос-Анджелеса (американцы купили партию сразу после публичных демонстраций в Лондоне, еще до серийного производства). 30 мая 1878 года первые «свечи» зажглись в Париже — около Оперы и на площади Звезды. Впоследствии лампы Яблочкова освещали улицы Лондона и ряда американских городов.

Как же так, спросите вы, они же горели всего два часа! Да, но это было сравнимо со временем «работы» обычной свечи, и при этом дуговые лампы были невероятно яркими и более надежными. И да, фонарщиков требовалось много — однако не больше, чем для обслуживания повсеместно использовавшихся газовых фонарей.

Но подступали лампы накаливания: в 1879 году британец Джозеф Суон (впоследствии его компания сольется с компанией Эдисона и станет крупнейшим осветительным конгломератом в мире) поставил около своего дома первый в истории фонарь уличного освещения с лампой накаливания. За считаные годы эдисоновские лампы сравнялись по яркости со «свечами Яблочкова», имея при том значительно более низкую стоимость и время работы 1000 часов и более. Короткая эпоха дуговых ламп завершилась.

В целом это было логично: безумный, невероятный взлет «русского света», как называли «свечи Яблочкова» в США и Европе, не мог продолжаться долго. Падение стало еще более стремительным — уже к середине 1880-х годов не осталось ни одного завода, который производил бы «свечи». Впрочем, Яблочков работал над различными электросистемами и пытался поддерживать свою былую славу, ездил на конгрессы электротехников, выступал с лекциями, в том числе в России.

Окончательно он вернулся в 1892 году, причем потратив сбережения на выкуп собственных же патентов у европейских правообладателей. В Европе его идеи уже были никому не нужны, а на родине он надеялся найти поддержку и интерес. Но не сложилось: к тому времени из-за многолетних экспериментов с вредными веществами, в частности с хлором, здоровье Павла Николаевича начало стремительно ухудшаться. Подводило сердце, подводили легкие, он перенес два инсульта и скончался 19 (31) марта 1894 го- да в Саратове, где жил последний год, разрабатывая схему электрического освещения города. Ему было 47 лет.

Возможно, если бы Яблочков дожил до революции, он повторил бы судьбу Лодыгина и уехал бы во второй раз — теперь уже навсегда.

Сегодня дуговые лампы получили новую жизнь — по этому принципу работает ксеноновое освещение во вспышках, автомобильных фарах, прожекторах. Но значительно более важным достижением Яблочкова является то, что он первым доказал: электрическое освещение общественных пространств и даже целых городов — возможно.

14 сентября 1847 года родился Петр Яблочков совершивший множество изобретений, но вошедший в история исключительно как создатель«свечи Яблочкова».

Величайшая награда для любого изобретателя - если его имя, которым названо одного из его изобретений, навсегда входит в историю человечества. В России множество ученых и инженеров сумели заслужить такую награду: достаточно вспомнить Дмитрия Менделеева и его таблицу, Михаила Калашникова и его автомат, Георгия Котельникова и его ранцевый парашют... В их числе и один из пионеров мировой электротехники, талантливейший русский инженер Павел Николаевич Яблочков. Ведь словосочетание «свеча Яблочкова» известно в мире уже почти полтора века!

Но в той же величайшей награде - увековечивании имени в изобретении - кроется и величайшее проклятие для ученого. Потому что все прочие его разработки и открытия, даже если их был не один десяток против одного-единственного всемирно известного, остаются в его тени. И в этом смысле биография Павла Яблочкова - классический пример. Он, первым осветивший улицы Парижа электрическим светом, всей своей жизнью подтвердил справедливость французской поговорки «Хочешь остаться незамеченным - стой под фонарем». Потому что первое и единственное, что вспоминается при упоминании фамилии Яблочкова, - это его свеча. А между тем именно нашему земляку принадлежит, например, изобретение первого в мире электрического трансформатора переменного тока. Как говорили о нем современники, Яблочков открыл две эпохи в электротехнике: эпоху непосредственного применения электротока к освещению и эпоху применения трансформированного тока. А если судить его деяния по гамбургскому счету, то нужно признать: это именно Яблочков вынес электрический свет из лабораторной тесноты на широкие улицы городов мира.

От Саратова до Петербурга

По своему происхождению будущий гений электротехники был самым что ни на есть родовитым дворянином. Род Яблочковых, достаточно многочисленный и распространившийся на три губернии - Калужскую, Саратовскую и Тульскую, ведет свою историю со второй половины XVI века от Моисея Яблочкова и его сына Даниила.

Большинство Яблочковых, как то и приличествовало русским дворянам, были классическими представителями служилого сословия, проявляя себя и в ратных делах, и в государственном управлении, получая заслуженные награды и деньгами, и землями. Но со временем род обеднел, и отец будущего изобретателя электрической свечи уже не мог похвастаться крупным поместьем. Николай Павлович Яблочков по семейной традиции выбрал было военную стезю, поступив в Морской кадетский корпус, но вынужден был уволиться со службы из-за болезни. Увы, слабое здоровье было одним из тех немногих составляющих наследства, которое отставной моряк передал своему сыну...

Впрочем, другая часть того же наследства была более чем достойной. Несмотря на невеликое богатство, семья Яблочковых, живших в имении Петропавловка Сердобского уезда Саратовской губернии, отличалась высокой культурой и образованностью. И мальчика, родившегося 14 сентября 1847 года у Николая и Елизаветы Яблочковых и крещеного в честь исповедника Павла Никейского, наверняка ждала блестящая карьера.

Маленький Павел не обманул этих ожиданий. Смышленый и восприимчивый мальчик как губка впитывал знания, которыми с ним делились родители и старшие братья и сестры. Особый интерес Павлик проявлял к технике и точным наукам - тут тоже сказывалось отцовское «наследство»: Морской кадетский корпус всегда славился преподаванием именно этих дисциплин.

Летом 1858 года Павел Яблочков неполных 11 лет был зачислен в Саратовскую мужскую гимназию. Как и всех других претендентов, его подвергли вступительному испытанию - и по результатам зачислили сразу во второй класс, что было не слишком частым делом. Учителя оценили высокий уровень подготовки мальчика и в дальнейшем не раз обращали внимание на то, что Яблочков-младший успевает лучше большинства своих одноклассников, проявляя особые успехи все в тех же точных и технических дисциплинах.

Стоит ли удивляться, что решение отца забрать сына из гимназии в ноябре 1862 года, практически в начале учебного года, вызвало у преподавателей тягостное недоумение. Но причина была очевидна и понятна: семье стало слишком трудно платить за обучение мальчика. Столь же очевидным был и выход, который нашли Яблочковы: сына решено было отдать в военное училище. Выбор тоже был очевиден: лучше всего склонностям 15-летнего Павла отвечало Николаевское инженерное училище, готовившее военных инженеров для российской армии.

Офицерская юность

Недоучившемуся гимназисту-пятикласснику поступить в училище сразу было невозможно: требовалось подтянуть знания по основным предметам и дождаться начала очередного учебного года. Эти несколько месяцев Павел Яблочков провел в удивительном месте - частном кадетском корпусе, созданном известным военным инженером и композитором Цезарем Кюи. Придуманный Цезарем Антоновичем вместе с его отважной супругой Мальвиной Рафаиловной Бамберг «подготовительный инженерный пансионат» обходился родителям Яблочкова дешевле, чем саратовская гимназия. И то сказать: этот пансион, хотя и был призван поправить материальное положение молодой семьи, на существенный заработок рассчитан не был, а скорее обеспечивал преподававшему в Николаевском инженерном училище Кюи новых слушателей, которых он уже хорошо знает.

Цезарь Антонович быстро оценил потенциал нового воспитанника из Саратовской губернии. Сам талантливый инженер, Кюи сразу заметил Павла Яблочкова и понял, насколько мальчик инженерно одарен. К тому же новый воспитанник не стал скрывать от своего воспитателя ни своих технических склонностей, ни уже сделанных изобретений - нового землемерного устройства и прибора для подсчета пути, пройденного телегой. Увы, ни о том, ни о другом изобретении никаких точных сведений не сохранилось. Но не приходится сомневаться, что они были: уже после того, как Яблочков стал знаменит своими опытами в области электричества, о его первых изобретениях говорили многие современники, утверждая, что и тот и другой приборы с большим успехом использовали крестьяне в Саратовской губернии.

Павел Яблочков в годы работы в Москве. Изображение: istorialamp.ru

К лету 1863 года Павел Яблочков подтянул свои знания до нужного уровня, а 30 сентября с отличием сдал вступительный экзамен в Николаевское инженерное училище и был зачислен в младший кондукторский класс. В то время обучение в училище состояло из двух этапов: собственно училища, в которое принимались подростки из дворянских семей и из которого выпускались инженеры-прапорщики и подпоручики, и только-только объединившейся с ним Николаевской инженерной академии, дававшей двухгодичное высшее военное образование.

До академической скамьи Павел Яблочков так и не дошел, несмотря на то что все три года обучения в училище числился в первых учениках и отличался великолепными знаниями и удивительным старанием. В 1866 году он сдал выпускные экзамены по первому разряду, что дало ему право на получение сразу второго младшего офицерского звания - инженер-подпоручика, - и отправился к месту службы в Киев. Там молодой офицер был зачислен в пятый саперный батальон инженерной команды Киевской крепости. Но, в отличие от училища, собственно военная служба явно тяготила Яблочкова, который стремился заниматься скорее научной деятельностью, чем инженерным обеспечением армии. И всего через год, в конце 1867 года, Павел Николаевич, с полным основанием сославшись на слабое здоровье (поправить его не помогли даже серьезные физические нагрузки, которые переносили слушатели Николаевского училища), подал в отставку.

Правда, продлилась она недолго. Яблочков быстро понял, что для получения необходимых ему знаний в инженерной области, а особенно в области электротехники, армия по-прежнему остается лучшим вариантом, и в 1868 году он возвращается на службу. Его манит кронштадтское Техническое гальваническое заведение - единственная на тот момент в России инженерная электротехническая школа. Павел Николаевич добивается откомандирования в Кронштадт и через восемь месяцев вновь возвращается в Киевскую крепость, но уже на должность начальника гальванической команды. Это означало, что отныне молодой офицер отвечал в цитадели за все работы с применением электричества, прежде всего - за минное дело и телеграф, активно входивший в армейский технический арсенал.

С прожектором на паровозе

К величайшему сожалению отца, который видел в сыне продолжение своей несостоявшейся военной карьеры, долго на службе Павел Николаевич не задержался. Через три года, в 1872 году, он вновь подает в отставку, на этот раз уже окончательно. Но с военными ему еще придется иметь дело, причем не с армией, а с флотом (вот оно, отцовское наследство!). Ведь первые фонари, оснащенные «свечой Яблочкова», зажгутся в России через шесть лет именно в Кронштадте - у стен дома командира Кронштадтского морского порта и в казармах Учебного экипажа.

А тогда, в 1872-м, Яблочков отправляется в Москву - туда, где, как он знает, наиболее активно занимаются исследованиями в области электротехники. Центром притяжения активных молодых ученых, ставящих электрические опыты, тогда был Политехнический музей. В здешнем кружке электриков-изобретателей вовсю кипит работа над приборами, которые позволят превратить электричество в повседневную, доступную всем энергию, помогающую облегчить жизнь человечества.

Тратя на совместные с другими энтузиастами-электриками опыты все свободное время, Яблочков зарабатывает на жизнь себе и молодой жене, работая начальником телеграфа Московско-Курской железной дороги. И именно здесь, так сказать, прямо на рабочем месте он в 1874 году получает удивительное предложение: применить на практике свои знания в области электротехники и электрического освещения, оборудовав осветительным прибором... паровоз!

Столь неожиданный заказ Павел Николаевич получил, поскольку начальству Московско-Курской железной дороги срочно потребовалось произвести впечатление на семью императора Александра II, отправлявшуюся поездом из Москвы в Крым, на летний отдых в Ливадию. Формально железнодорожники стремились обеспечить безопасность монаршей семьи, для чего им и потребовалось ночное освещение пути.

Освещение улиц «свечами Яблочкова» во время Парижской выставки 1878 года. Изображение: wikimedia.org

Прожектор с регулятором Фуко - прообразом «свечи Яблочкова», а на тот момент одним из самых распространенных электродуговых источников света - стал первым в мире осветительным прибором, установленным на паровозе. И, как всякое новшество, он требовал постоянного внимания к себе. За двое с лишним суток, которые царский поезд следовал в Крым, Яблочков провел на передней площадке паровоза почти 20 часов, постоянно контролируя прожектор и крутя винты регулятора Фуко. Причем паровоз был далеко не один: тягач состава менялся как минимум четыре раза, и всякий раз Яблочкову приходилось вручную переносить осветительную аппаратуру, провода и аккумуляторы с одного паровоза на другой и заново устанавливать их на площадке.

Путь на Запад

Успех этого предприятия натолкнул Павла Яблочкова на мысль открыть собственное дело, чтобы не выкраивать часы и минуты на опыты, а сделать их главным делом своей жизни. В конце того же 1874 года Яблочков оставляет службу на телеграфе и открывает в Москве электротехническую мастерскую и магазин при ней.

Но, увы, насколько велик был инженерный талант наследника старинного дворянского рода, настолько же малы оказались его коммерческие способности. В течение буквально одного года мастерская Павла Яблочкова и магазин пришли в полный упадок: изобретатель тратил на свои исследования и опыты куда больше денег, чем ему удавалось зарабатывать. И тогда Павел Николаевич решился на отчаянный шаг: он задумал отправиться за океан, в Америку, надеясь найти там либо спрос на свои исследования, которого не было на родине, либо инвестора, который смог бы обратить его опыты в капитал.

В дальний путь Яблочков отправился осенью 1875 года, надеясь успеть доехать до конца работы Филадельфийской выставки. Павлу Николаевичу очень хотелось продемонстрировать на ней недавно изобретенный электромагнит с плоской обмоткой - свое первое изобретение, которое он довел до получения патента.

Но до Филадельфии русский изобретатель так и не доехал: денежные затруднения остановили его задолго до берега океана, в Париже. Понимая, что теперь он может рассчитывать только на собственные познания в электротехнике и на того, кто сможет оценить и пристроить к делу его изобретения, Яблочков идет к академику Луи Бреге - известному в то время специалисту по телеграфу и владельцу электротехнической мастерской. И академик-француз сразу понимает, что удача привела к нему гения: он без лишних формальностей принимает Павла Николаевича на работу в ожидании, что новичок быстро себя покажет.

И эти ожидания в полной мере оправдались в начале 1876 года. 23 марта Яблочков получил во Франции свой первый патент № 112024 на электрическую дуговую лампу - тогда ее еще никто не называл «свечой Яблочкова». Известность пришла чуть позже, когда мастерская Бреге отправила своего представителя, то есть Яблочкова, на выставку физических приборов в Лондон. Там-то русский изобретатель 15 апреля 1876 года впервые публично продемонстрировал свое изобретение - и навсегда вошел в историю...

Яркий свет «свечи Яблочкова»

Из Лондона «свеча Яблочкова» начала триумфальное шествие по всему миру. Первыми преимущества нового источника света оценили жители Парижа, где фонари со «свечами Яблочкова» появились зимой-весной 1877 года. Затем пришла очередь Лондона, Берлина, Рима, Вены, Сан-Франциско, Филадельфии, Рио-де-Жанейро, Дели, Калькутты, Мадраса... К 1878 году «русская свеча» добирается и до родины своего создателя: первые фонари ставят в Кронштадте, а потом ими освещается Каменный театр в Санкт-Петербурге.

Устройство электрической «свечи Яблочкова». Изображение: by-time.ru

Первоначально все права на свои изобретения Павел Яблочков передал Союзу изучения электрического света (системы Яблочкова), по-французски - Le Syndicat d"études de la lumière électrique (système Jablochkoff). Чуть позже на его основе возникла и стала всемирно известной Генеральная электрическая компания - Société Générale d"électricité (procédés Jablochkoff). О том, насколько велики были обороты фирмы, производившей и продававшей «свечи Яблочкова», можно судить по такому факту: ежедневно она выпускала 8000 таких свечей, и все они расходились без остатка.

Но Яблочков мечтал вернуться в Россию, чтобы поставить свои изобретения ей на службу. Кроме того, успех, которого он добился в Европе, ободрил его и, видимо, вселил надежду, что теперь коммерчески состоятельным он сможет быть и в России. В итоге, выкупив за сумасшедшую по тем временам сумму - миллион франков! - права на свои патенты у французской компании, Павел Николаевич отправляется в обратный путь, на родину.

В 1879 году в Санкт-Петербурге появляется «Товарищество электрического освещения П.Н. Яблочков-изобретатель и К°», а вскоре Яблочков организует и электромеханический завод. Но повторить успех Société Générale d"électricité в России, увы, не получилось. Как писала в своих воспоминаниях вторая супруга Яблочкова, «менее практического человека, как Яблочков, трудно было встретить, и выбор сотрудников был неудачный... Деньги были истрачены, мысль об устройстве Русского общества с капиталом извне не удалась, и дело в России заглохло».

К тому же торговля «свечами Яблочкова» вовсе не была жизненной целью Павла Николаевича: он гораздо больше вдохновлялся работами над новыми электрическими машинами - генераторами переменного тока и трансформаторами, а также дальнейшими работами над распределением электрического тока в цепях и над химическими источниками электрического тока. И вот как раз эти научные изыскания, к сожалению, не находили понимания на родине изобретателя - несмотря на то что коллеги-ученые высоко оценили его работы. Решив, что европейские предприниматели гораздо скорее заинтересуются новыми агрегатами, Яблочков вновь покидает родину и в 1880 году возвращается в Париж. Меньше чем через год, в 1881 году, на парижской Всемирной выставке «свеча Яблочкова» вновь принесет славу своему создателю - и тогда же станет ясно, что ее экономический век оказался таким же коротким, как и время работы каждой отдельной свечи. На мировую сцену выходили лампы накаливания Томаса Эдисона, и Яблочкову оставалось только наблюдать за триумфом американца, построившего свой бизнес на минимальных доработках изобретений своего русского коллеги и его земляков.

В Россию Павел Яблочков вернулся только 12 лет спустя, в 1893 году. К этому времени здоровье его было окончательно подорвано, коммерческие дела - в расстройстве, а на полноценную научную работу уже не хватало сил. 31 марта 1894 года величайший изобретатель, один из первых российских инженеров с мировым именем Павел Николаевич Яблочков умер - как говорят свидетели его последних месяцев жизни, так и не прекратив своих опытов. Правда, последние из них ему пришлось вести уже в небогатом номере саратовской гостиницы, откуда гениальный электротехник живым так и не вышел.

«...Всем этим мир обязан нашему соотечественнику»

Какое же научно-техническое наследство оставил после себя Павел Яблочков? Надо заметить, что оценить его по достоинству не удалось по сей день: немалая часть научного архива Павла Николаевича попросту пропала во время его многочисленных переездов. Но даже те сведения, которые сохранились в патентных архивах и документах, воспоминаниях современников, дают представление о том, что Яблочкова нужно относить к числу отцов-основателей современной электротехники.

Конечно, главное и самое знаменитое изобретение Яблочкова - это легендарная «свеча Яблочкова». Она до гениальности проста: два угольных электрода, соединенных тонкой металлической нитью для поджига и разделенных по всей длине каолиновым изолятором, испарявшимся по мере выгорания электродов. В каолин Яблочков быстро догадался добавлять различные металлические соли, что позволяло менять тон и насыщенность света ламп.

Почтовая марка СССР, посвященная П.Н. Яблочкову, 1951 года выпуска. Изображение: wikipedia.org

Во-вторых, это магнитоэлектрическая машина переменного тока без вращательного движения (предшественница одного из знаменитых изобретений инженера Николы Тесла): на нее Яблочков получил один из французских патентов. Такой же патент он оформил на магнитодинамоэлектрическую машину, в которой не было подвижных обмоток. И намагничивающая обмотка, и обмотка, в которой индуктировалась электродвижущая сила, оставались неподвижными, а вращался зубчатый железный диск, менявший при движении магнитный поток. За счет этого изобретателю удалось избавиться от скользящих контактов и сделать простую и надежную по конструкции машину.

Совершенно оригинальной по конструкции была и «клиптическая машина Яблочкова», название которой изобретатель дал, как он сам писал, по расположению «оси вращения под углом относительно оси магнитного поля, которое напоминает наклон эклиптики». Правда, практического смысла в такой мудреной конструкции было немного, но современная Яблочкову электротехника во многом шла не от теории, а от практики, которая требовала в том числе и таких вот необычных построений.

А исследования в области получения электроэнергии за счет химических реакций и создания гальванических элементов, которыми Яблочков увлекся в последнее десятилетие своей жизни, получили адекватную оценку лишь полвека спустя. В середине ХХ века специалисты оценили их так: «Все созданное Яблочковым в области гальванических элементов отличается необыкновенно богатым разнообразием принципов и конструктивных решений, свидетельствующих об исключительных интеллектуальных данных и выдающемся таланте изобретателя».

Лучше всего роль Павла Николаевича Яблочкова в мировой истории электротехники сформулировал его коллега по электротехническому кружку при Политехническом университете Владимир Чиколев. Причем сформулировал, будучи категорическим противником многих идей Яблочкова. Однако это не помешало Чиколеву по достоинству оценить новаторство Павла Николаевича. В 1880 году он написал о нем так: «Я считаю, что главнейшая заслуга Яблочкова не в изобретении его свечи, а в том, что под знаменем этой свечи он с неугасимой энергией, настойчивостью, последовательностью поднял за уши электрическое освещение и поставил его на подобающий пьедестал. Если затем электрическое освещение получило кредит в обществе, если прогресс его, поддерживаемый доверием и средствами публики, пошел затем столь гигантскими шагами, если на усовершенствование этого освещения устремились мысли работников, между которыми фигурируют знаменитые имена Сименса, Жамена, Эдисона и др., то всем этим мир обязан нашему соотечественнику Яблочкову».

Павел Яблочков родился в 1847 годув родовом имении в Сердобском уезде Саратовской губернии. Семья была не очень богатой, но смогла дать своим детям хорошее воспитание и образование.

Сведений о детских и отроческих годах в биографии Яблочкова сохранилось немного, но известно, что он отличался пытливым умом, хорошими способностями, любил строить и конструировать.

После домашнего образования Павел в 1862 году поступил в Саратовскую гимназию, где считался способным учеником. Долго его учеба в гимназии не продлилась, так как он уехал в Петербург. Здесь он поступил в подготовительный пансион, которым руководил военный инженер и композитор Цезарь Антонович Кюи. Подготовительный пансион помог Павлу Николаевичу поступить в Военно-инженерное училище в 1863 году.

К сожалению, военная школа не полностью удовлетворила будущего инженера, с его разнообразными техническими интересами. В 1866 году, получив звание подпоручика, он был направлен в 5-й саперный батальон инженерной команды Киевской крепости. Новая должность и работа не давали никаких возможностей для развития творческих сил, и в конце 1867 года Яблочков ушел в отставку.

Большой интерес у инженера Яблочкова вызывало применение электричества на практике. Но в России в то время особых возможностей пополнить знания в этом направлении не было. Единственным местом в России, где изучали электротехнику, были Офицерские гальванические классы. За год Павел Яблочков, опять же в офицерской форме, освоил курс школы. Здесь он обучился военно-минному делу, подрывной технике, устройству и применению гальванических элементов, военной телеграфии.

Яблочков прекрасно понимал перспективы развития электричества в военном деле и в обычной жизни. К сожалению, консерватизм военной среды сковывал его возможности и интересы. По окончании обязательной годовой службы он вновь увольняется, и начинается его гражданская работа в качестве электротехника.

Наиболее активно электричество применялось на телеграфе, и Петр Николаевич сразу устроился начальником телеграфной службы Московско-Курской железной дороги. Именно здесь ему пришлось столкнуться с разными вопросами практической электротехники, которые его очень волновали.

Интерес к электротехнике проявился и у других инженеров. Московский политехнический музей стал местом, где собирались энтузиасты этого дела. В музее Павел Николаевич смог заняться практическими опытами. Здесь он встретился с выдающимся русским электротехником В. Н. Чиколевым, от которого узнал об опытах А. Н. Лодыгина по конструированию ламп накаливания. Это направление работы настолько захватило Павла Николаевича, что он забросил свою работу на железной дороге.

Яблочков создал в Москве мастерскую физических приборов. Первым его изобретением был электромагнит оригинальной конструкции. Однако материального благополучия мастерская дать не могла. Дела шли плохо.

Павел Николаевич выручил заказ на устройство электрического освещения железнодорожного полотна с паровоза - для безопасности следования царской семьи в Крым. Работа была завершена успешно и, по сути, стала первым в мире проектом по электрическому освещению на железных дорогах.

Тем не менее отсутствие средств вынудило Яблочкова приостановить работы по применению дуговых ламп, и он решил поехать в Америку на Филадельфийскую выставку, где собирался представить публике свой электромагнит. Средств хватило добраться только до Парижа. Здесь изобретатель встретился с известным механиком-конструктором академиком Бреге. Яблочков начал работать в его мастерской, которая занималась конструированием телеграфных аппаратов и электрических машин. Параллельно он продолжал опыты, связанные с проектом по дуговой лампе.

Его дуговая лампа, вышедшая в свет под названием «электрическая свеча», или «свеча Яблочкова», полностью изменила подходы в технике электрического освещения. Появилась возможность широкого применения электрического тока, в частности для практических нужд.

23 марта 1876 года изобретение инженера было официально зарегистрировано во Франции и в дальнейшем в других странах. Свеча Яблочкова была проста в изготовлении и представляла собой дуговую лампу без регулятора. В том же году на выставке физических приборов в Лондоне свеча Яблочкова стала «гвоздем программы». Весь мир считал, что это изобретение русского ученого открывает новую эру в развитии электротехники.

В 1877 году Яблочков приехал в Россию и предложил российскому военному министерству принять в эксплуатацию его изобретение. Никакого интереса со стороны военных чиновников он не встретил и был вынужден продать изобретение французам.

Время показало, что электрическое освещение победило газовое. В то же время Яблочков продолжил работать над усовершенствованием электрического освещения. Появлялись новые проекты, в частности лампочка «каолиновая», свечение которой проходило от огнеупорных тел.

В 1878 году Яблочков вновь вернулся на родину. На этот раз интерес к его работам проявили разные круги общества. Были найдены и источники финансирования. Павлу Николаевичу пришлось заново создавать мастерские, заниматься коммерческой деятельностью. Первая установка осветила Литейный мост, и в короткое время подобные установки появились в Петербурге повсюду.

Много трудов положил он и на создание первого российского электротехнического журнала «Электричество». Русское техническое общество наградило его своей медалью. Тем не менее внешних знаков внимания было недостаточно. Денег на опыты и проекты по-прежнему не хватало, Яблочков вновь уехал в Париж. Там он закончил и продал свой проект динамо-машины и стал готовиться к первой всемирной электротехнической выставке в Париже в 1881 году. На этой выставке изобретения Яблочкова получили высшую награду, их признали вне конкурса.

В последующие годы Павел Николаевич получил ряд патентов на электрические машины: магнито-электрическую, магнито-динамо-электрическую, на электродвигатель и другие. В его работах в области гальванических элементов и аккумуляторов отразилась вся глубина и прогрессивность замыслов инженера.

Все, что сделал Яблочков, - это революционный путь для современной техники.

В 1893 году он в очередной раз вернулся в Россию. По приезде сильно заболел. Приехав на родину, в Саратов, он поселился в гостинице, так как имение его пришло в упадок. Материальных улучшений не предвиделось. 31 марта 1894 года Павел Николаевич скончался.

Русский электротехник и изобретатель, автор «свечи Яблочкова», «русского света»

Изобретения пытливых исследователей всегда готовят прорыв в науке, технике и самом образе жизни общества. В конце XIX века один за другим освещались крупные города мировых держав. В 1856 году электрические лампы уже горели в Москве на Красной площади во время коронации Александра II. Однако работали они совсем недолго, а стоили очень дорого, поэтому ученые упорно искали простой и безотказный механизм их использования. Почти целое столетие прошло после открытия электричества, прежде чем это явление было поставлено на службу человеку. «Электрическая свеча» Яблочкова была одним из первых несложных и экономичных изобретений, положивших начало массовому использованию световых приборов для уличного освещения.

Еще в юности Павел Николаевич Яблочков увлекся физикой, в особенности ее малоизученной областью - электричеством. Окончив Николаевское инженерное училище и Петербургское гальваническое заведение, стал военным инженером. Служил начальником телеграфа Московско-Курской железной дороги. В своей мастерской Павел Николаевич проводил испытания устройств, которые сам изобретал: сигнального термометра для регулирования температуры в железнодорожных вагонах, установки для освещения железнодорожного пути электрическим прожектором... В 1874 году, во время проведения электрического света на протяжении всего пути следования императорского поезда, Павел Яблочков увидел все неудобства используемых регуляторов для вольтовой дуги. Тогда же исследователь решил посвятить себя разработке надежной конструкции электрической дуговой лампы.

Дни и ночи он ставил опыты, чертил схемы в парижской мастерской, которую изобретателю предоставила одна из французских фирм. Единственная мысль занимала его, чем бы он ни занимался и где бы ни был.

В один из дней 1876 года, когда 29-летний Павел Яблочков ожидал своего заказа в маленьком кафе, его как будто осенило. Глядя на то, как аккуратно официант раскладывает столовые приборы, талантливый инженер нашел гениальное в своей простоте решение... «Да, именно так, как столовые приборы, должны быть расположены в лампе угольные электроды - не как во всех прежних конструкциях, а параллельно! Тогда оба будут выгорать совершенно одинаково, и расстояние между ними всегда будет постоянным. И никакие регуляторы тут не нужны!», - подумал Павел Николаевич.

Уже в следующем году «электрическая свеча Яблочкова» осветила парижский магазин «Лувр». Конструкция из двух одинаковых угольных стержней, изолированных слоем каолина и закрепленных на подставке, действительно, напоминала подсвечник со свечами. Электроды сгорали равномерно, давая яркий свет достаточно продолжительное время. «Электрическая свеча» стоила около 20 копеек и горела полтора часа. Не удивительно, что в скором времени эти устройства появились в продаже и начали расходиться в огромных количествах. В 1877 году лампочки русского изобретателя зажглись на набережной Темзы в Лондоне, потом в Берлине. А после возвращения Павла Николаевича на родину, его «свеча» озарила Петербург.

Это было не единственное достижение Павла Яблочкова. В 1880-х он с успехом занимался разработкой и испытанием генераторов электрического тока - магнитодинамических машин, гальванических элементов со щелочным электролитом и других электрических устройств. Павел Николаевич не раз участвовал в специализированных электротехнических выставках: в России в 1880-м и 1882-м годах и в Париже в 1881-м и 1889-м годах, вновь и вновь удивляя своими изобретениями. Влюбленный в свое дело, он стал одним из основателей электротехнического отдела Русского технического общества и журнала «Электричество» в России.

Со временем изобретение Яблочкова вытеснили более экономичные и удобные лампы накаливания с тонкой электрической нитью внутри, его «свеча» стала всего лишь музейным экспонатом. Однако это была первая лампочка, благодаря которой искусственный свет стал использоваться повсеместно: на улицах, площадях, в театрах, магазинах, в квартирах и на заводах.

В 1876 году Павел Николаевич зачитал свой доклад об изобретении электромагнита с плоской обмоткой во Французском физическом обществе, членом которого его избрали, а в 1878-м - продемонстрировал изобретение на Всемирной выставке в Париже.

Альманах "Великая Россия. Личности. Год 2003-й. Том II", 2004, АСМО-пресс.

Напечатать