Отрывок диалога из художественного произведения. Диалог в произведении В. Ф. Одоевского «Сказки дедушки Иринея
Обращайте
внимание на детали. Теперь я хочу сказать о тех деталях, которые особенно
следует, как мне кажется, ценить сами по себе. Это детали, мелочи,
свидетельствующие о простых человеческих чувствах, о человечности. Они могут
быть и без людей – в пейзаже, в жизни животных, но чаще всего в отношениях между
людьми.
Древнерусские иконы очень «каноничны». Это
традиционное искусство. И тем ценнее в них все, что отступает от каноничности,
что дает выход человеческому отношению художника к изображаемому. В одной иконе
«Рождества Христова», где действие происходит в пещере для животных, изображена
маленькая овечка, которая лижет шейку другой овце – побольше. Может быть, это
дочь ласкается к матери? Эта деталь совсем не предусмотрена строгими
иконографическими нормами композиции «Рождества», поэтому она кажется особенно
трогательной. Среди очень «официального» – вдруг такая милая деталь…
В стенописях XVII века московской церкви в
Никитниках вдруг среди трафаретного пейзажа изображена молоденькая березка, да
такая «русская», трогательная, что сразу веришь, что художник умел ценить
русскую природу. Сохранились автобиографические произведения монахов Рильского
монастыря в Болгарии. Одна такая автобиография XIX века рассказывает жизнь
монаха, собиравшего пожертвования на монастырь. И он бывал в очень бедственных
положениях: иногда перед ним закрывались двери домов, его не пускали ночевать,
часто ему нечего было есть (из пожертвованных на монастырь денег себе он ничего
не брал) и т. д. И вот он восклицает в одном месте своих записок: «О, монастырь
мой, монастырь, как там тепло и сытно!» Заканчивается рассказ этого монаха
трафаретным проклятием тому, кто испортит книгу, исказит текст и прочее. Но
дальше он пишет: «Если я это пишу, то не подумайте обо мне плохо, что я злой и
дурной!» Правда, трогательно? Примите во внимание, что «проклятия» эти
неряшливому читателю и невнимательному переписчику были обычным трафаретом, так
заканчивались многие рукописи.
Принято было думать, что в Древней Руси
якобы плохо понимали красоту природы. Основывалось это мнение на том, что в
древнерусских произведениях редки подробные описания природы, нет пейзажей,
какие есть в новой литературе. Но вот что пишет митрополит Даниил в XVI веке:
«И аща хошеши прохладитися (то есть отдохнуть от работы. – Д. Л.) – изыди на
преддверие храмина твоея (твоего дома. – Д. Л.), и виждь небо, солнце, луну,
звезды, облака, ови высоци, ови же нижайше, и в сих прохлажайся».
Я не привожу примеры из произведений
общеизвестных, признанных за высокохудожественные. Сколько этих трогательных
человеческих эпизодов в «Войне и мире», особенно во всем том, что связано с
семьей Ростовых, или в «Капитанской дочке» Пушкина и в любом художественном
произведении. Не за них ли мы любим Диккенса, «Записки охотника» Тургенева,
чудесную «Траву-мураву» Федора Абрамова или «Мастера и Маргариту» Булгакова.
Человечность всегда была одним из важнейших явлений литературы – большой и
маленькой. Стоит искать эти проявления простых человеческих чувств и забот. Они
драгоценны. А особенно драгоценны они, когда их находишь в переписке, в
воспоминаниях, в документах. Есть, например, ряд документов, свидетельствующих
о том, как простые крестьяне уклонялись под разными предлогами от участия в
строительстве острога в Пустозерске, где узником должен был быть Аввакум. И это
решительно все, единодушно! Их увертки – почти детские, показывают в них
простых и добрых людей.
Проблема диалога в художественном произведении представляет особую громадную область теории диалога. В.В. Виноградов, указывая, что «речь художественных произведений складывается из разных типов монолога и диалога, из смешения многообразных форм устной и письменной речи», ставил задачи изучения «конструирования типов художественной прозы за пределами бытового языкового материала», уяснения «принципов сочетания разных форм речи в пределах монологических конструкций и принципов включения в них диалога» . Перу В.В. Виноградова принадлежит ряд исследований в этой области, диалог художественных произведений с разных сторон анализируется в работах Г.О. Винокура, Н.Ю. Шведовой, М.К. Милых и др. Организация текста художественных произведений разных жанров, историческое развитие приемов включения диалога в повествование - вопросы, освещаемые в ряде исследований и требующие дальнейшего изучения.
Проблема включения диалога в авторское повествование тесным образом связана с проблемой передачи явлений устной речи в литературных произведениях разных жанров. В языке художественной литературы, указывает Н.Ю. Шведова, «находят свое отражение самые разнообразные стороны языка, преломленные сквозь призму мировоззрения и мастерства писателя» .
Из всех форм прямой речи, используемых в художественной прозе, диалог в наибольшей степени отражает особенности бытового разговорного языка. В диалоге содержится более разнообразные, чем в авторском повествовании синтаксические конструкции, передающие живые интонации разговорной речи.
Диалог подразумевает установку на разговорную речь: большое количество разговорных выражений, просторечий, широкое использование эмоционально-экспрессивной лексики и синтаксических средств (простых и бессоюзных предложений), важная роль интонации. Все это несвойственно книжному стилю. Возникает противоречие между необдуманностью устной речи и взвешенностью письменной, ведь писатель тщательно отбирает языковые средства. Индивидуальный стиль автора - это первый аспект, который необходимо учитывать, отвечая на вопрос идентичности диалога в бытовой речи и художественной литературе. Кроме того, необходимо учитывать различие коммуникативных условий этих форм диалога. Внешние признаки естественного диалога нельзя переложить на диалог в художественной прозе. Здесь положение совсем другое: о диалоге в художественной литературе нельзя сказать, что он возникает при непосредственной коммуникации и предварительно не обдумывается, ведь хороший писатель взвешивает каждое употребляемое им слово. Высокая степень автоматизированности устно-разговорной речи и появление в ней стереотипный конструкций, стандартизирующей речь, вступают в противоречие со свойственной художественной литературе поисками точного изобразительного средства.
В художественном произведении диалог носит двойственный характер. С одной стороны, диалогическая речь предполагает обработанность ее автором, а, с другой стороны, - эта речь необходимо основана на живой разговорной речи. Автор художественного текста воспроизводит живую разговорную речь, что само по себе свидетельствует о том, что это воспроизведение не есть абсолютное повторение всего того, что есть в живой разговорной речи. Принципы непрямого отражения особенностей разговорной речи в составе художественного текста следует искать в тех требованиях, которые накладывает художественный текст. Не все «говоримое» в живой разговорной речи может быть отражено в художественном тексте .
В связи с тем, что разговорная речь требует кратких, неполных, простых конструкций, особую роль получают внеязыковые коммуникативные факторы: интонация, мимика, жестикуляция. В литературном произведении эти моменты отражены с помощью авторских ремарок.
Перед писателем ни в коем случае не стоит задача натуралистического, фотографического копирования разговорного языка, ведь гениальный писатель часто, взяв за основу разговорную бытовую речь, создает языковые нормы. В художественном тексте разговорная речь выполняет эстетическую функции, становятся элементом общеобразного строя произведения, его идейного содержания и в связи с этим претерпевает изменения. Качественное преобразование диалога обусловлено и специфическими художественными факторами, прежде всего стремлением к индивидуализации идиолекта персонажей, к использованию их речи в характерологической функции и к демонстрации собственно авторской стилистической активности.
Настоящим адресатом художественного диалога является читатель, до которого должен дойти определенный момент художественного замысла автора. Тема диалога возникает не стихийно, а по воле автора. Поэтому в художественном произведении реже, чем в действительности, встречаются разговоры, относящиеся к бытовым ситуациям и те части разговора, которые являются данью общественному этикету (приветствия, вопросы о здоровье и т.д.). Также в диалогах художественной речи практически не возникает ситуаций неловкости, пауз из-за отсутствия темы для разговора, столь часто возникающих в повседневной жизни.
Изучать явления живой речи на материале художественного произведения возможно с учетом того, что писатель, стремясь их отразить объективно, в то же время подчиняет это своим художественным задачам .
Таким образом, бытовой диалог и диалог художественный не являются и не должны быть тождеством. Однако сущность явления, основные языковые признаки, его характеризующие, в обоих диалогах остаются одинаковыми.
Диалогическая речь является частью повседневной жизни людей, как в быту, так и на телевидении, радио, в Интернете.
Как часть словесно - художественного текста она доминирует в драме, присутствует и в эпических произведениях.
Лингвистическим материалом для данной работы является произведение русского писателя первой половины 19 века В. Ф. Одоевского малоизвестные «Сказки дедушки Иринея». Почти все сказки из этого цикла состоят только из диалога. Поэтому произведение писателя является идеальным эпическим материалом для исследования диалогической речи.
Актуальность:
Диалогическая речь, являющаяся основной формой разговорной функционально – стилистической разновидности общенародного языка, представляет собой яркое проявления коммуникативной функции языка, так как именно в диалогической речи сообщение оформляется в непрерывное взаимное общение людей.
Выявление основных закономерностей использования диалогической речи в творчестве В. Ф. Одоевского, выделение различных типов диалога и уяснить разные функции и возможности диалога в этом произведении.
В сказках В. Ф. Одоевского диалог можно распределить по таким видам: диалог- объяснение, диалог- выяснение, диалог- спор, диалог-ссора, диалог-поединок, диалог-монолог, диалог полного взаимного понимания.
Диалог-объяснение является самым распространенным видом дилогического общения в «Сказках дедушки Иринея». Диалог- объяснение особенно доминирует в сказках «Отрывки из журнала Маши» и «Городок в табакерке». Это разговоры маленьких героев со своими родителями:
Что за городок? – спросил Миша.
Это городок Динь-динь, - ответил папенька и тронул пружинку.
Папенька! Папенька, нельзя ли войти в этот городок? Как бы мне хотелось!
Мудрено, мой друг. Этот городок тебе не по росту.
Ничего, папенька, я такой маленький. Только пустите меня туда, мне так бы хотелось узнать, что там делается
Право, мой друг, там и без тебя тесно.
Да кто же живет?
Кто там живет? Там живут колокольчики.
Так же из этой сказки «Городок в табакерке» к этому виду диалога относятся разговоры Миши с мальчиком – колокольчиком, дядькой – молоточком, с надзирателем и с пружинкой. В сказке «Отрывки из журнала Маши» диалог между главной героиней Мащи и её папы (разговор по поводу географической карты, истории ит. д.) Маши и её мамы (о введении журнала, хозяйства и т. д.) бессомненно тоже относятся к этому типу диалога.
Такой тип диалога имеет познавательный характер с воспитательной целью.
К диалогу-выяснения можно отнести разговор Маши с мамой во время покупки материала для платья:
Можно мне купить это? – спросила я у маменьки.
Теши сама, - ответила она, - Почем аршин? – продолжала маменька, обращаясь к купцу.
Десять рублей аршин, ()
Тебе надобно четыре аршина, - заметила маменька, - это составит сорок рублей, то ест больше того, что ты назначала на два платья.
Да почему, маменька я обязана издержать на мое платье только тридцать рублей?
Обязана потому, что надобно держать слово, которое мы даем себе. Скажи мне, что будет в том пользы, если мы, после долгого размышления, решимся на что-нибудь потом ни с того ни с сего вдруг переменим свои мысли?
Эти две сказки, можно сказать, проникнуты такими типами диалога. Родитель учит своего ребенка, как вести хозяйство, правилу поведения, знакомит с разными новыми явлениями познавательного характера и т. д. это спокойная, достаточно мирная беседа, которая, скорее всего, не перетечет в диалог – конфликт.
Диалог-допрос. Этот тип диалога достаточно прост для анализа, так как в бытовой речи он встречается достаточно часто. В «Сказках дедушки Иринея» мало подобных примеров. Вот наиболее характерный пример: диалог между сторожем и главным героем Ваней в сказке «Шарманщик».
Диалог-поединок. Такой тип диалога является интересным объектом для исследования, так как именно здесь лингвистические проблемы более высоко переплетаются с психологическими. В сказке «отрывки из журнала Маши» представлен диалог-поединок, в котором показано соперничество между маленькими девочками, исходя из их взаимоотношений, противоположных интересов, разного социального положения. Собеседницы стараются подавить, «уничтожить» друг друга:
«Ах, как от вас пахнет кухней!» - «Я удивляюсь этому, - очень просто отвечала Таня, - потому что платье, в котором я хожу на кухню, я оставила дома, а это у меня другое». – «Так, вы ходите на кухню?» - закричали все с хохотом. «Да, - отвечала Таня, - а вы разве не ходите? Мой папенька говорит, что всякой девочке необходимо нужно приучиться к хозяйству». – «Да ведь мы и вы – совсем другое, - сказала одна из барышень». «Какая же между нами разница?» - спросила Таня. «О, пребольшая, - ответила гордая барышня, - у вас отец учитель, а у меня – генерал; вот, посмотрите: в больших эполетах, со звездою, ваш отец нанимается, а мой нанимает; понимаете ли вы это?».
Диалог-исповедь. Можно назвать монологом, насыщенным вставными новеллами, сочетавшимися короткими репликами интереса, понимания и сочувствия. Исповедь может произноситься с целью произвести впечатление, повлиять на собеседника или же без всяких целей, просто из душевной потребности высказаться. В качестве примера можно привести разговор Насти со священником в сказке «Сиротинка».
Диалог-ссора. Подобный тип диалога не так часто встречается в сказках Одоевского, так как он свойственен бытовым ситуациям, которым отводится весьма незначительное внимание в этом произведении. Одним из таких диалогов является диалог между четырьмя глухими в сказке «О четырех глухих». Но здесь ситуация совсем иная: диалог-ссора носит комический характер, так как герои вчетвером совершенно глухие, поэтому понимают друг друга кто как хочет и естественно из-за этого между ними возникает ссора.
Диалог полного взаимного понимания. Такие диалоги довольно часто встречаются в «Сказках». Это связано с воспитательным аспектом содержания произведения. Так, в сказках «Отрывки из журнала Маши», «Городок из табакерки», «Мороз Иванович», «Серебряный рубль» герои общаются с полным уважением друг к другу, и отсюда возникает диалог полного взаимного понимания.
Итак, диалогическая речь занимает значительное место в тексте этого произведения, так как носит познавательно-воспитательный характер.
С помощью диалогического общения удачно созданы словесные образы, так как диалог играет огромную роль в характеристики персонажей. Так, речь извозчика, толстого господина (Бедный Гнедко) или Ленивицы (Мороз Иванович) характеризует их как людей невоспитанных, неграмотных. Речь Маши и Миши и их родителей, речь Сиротинки, а так же и речь самого автора проявляет их высокую культуру, образованность и интеллигентность.
В. Ф. Одоевский в своих сказках создал «замечательные стилистические эксперименты», свидетельствующие, что художественная проза 19 века является величайшим неведомым достижением русской литературной классики.
«Говорящий человек» проявляет себя в речи диалогической и монологической. Диалоги (от др.-гр . dialogos -- разговор, беседа) и монологи (от др. -гр . monos -- один и logos -- слово, речь) составляют наиболее специфическое звено словесно-художественной образности 3 . Они являются своего рода связующим звеном между миром произведения и его речевой тканью. Рассматриваемые как акты поведения и как средоточие мысли, чувства, воли персонажа, они принадлежат предметному слою произведения; взятые же со стороны словесной ткани, составляют феномен художественной речи.
Диалоги и монологи обладают общим свойством. Это речевые образования, обнаруживающие и подчеркивающие свою субъективную принадлежность, свое «авторство» (индивидуальное и коллективное), так или иначе интонированные, запечатлевающие человеческий голос , что отличает их от документов, инструкций, научных формул и иного рода эмоционально нейтральных, безликих речевых единиц. Диалог слагается из высказываний разных лиц (как правило, двух) и осуществляет двустороннее общение людей. Здесь участники коммуникации постоянно меняются ролями, становясь на какое-то время (весьма малое) то говорящими (т.е. активными), то слушающими (т.е. пассивными). В ситуации диалога отдельные высказывания возникают мгновенно 4 . Каждая последующая реплика зависит от предыдущей, составляя отклик на нее. Диалог, как правило, осуществляется цепью лаконичных высказываний, именуемых репликами .
Диалоги могут быть ритуально строгими и этикетно упорядоченными. Обмен церемониальными репликами (которые при этом склонны разрастаться, уподобляясь монологам) характерен для исторически ранних обществ и для традиционных фольклорных и литературных жанров. Но наиболее полно и ярко диалогическая форма речи проявляется в атмосфере непринужденного контакта немногих людей, которые ощущают себя друг другу равными. Как неоднократно отмечали лингвисты, диалогическая речь исторически первична по отношению к монологической и составляет своего рода центр речевой деятельности.
Отсюда -- ответственная роль диалогов в художественной литературе. В драматических произведениях они доминируют безусловно, в эпических (повествовательных) тоже весьма значимы и порой занимают большую часть текста. Взаимоотношения персонажей вне их диалогов не могут быть выявлены сколько-нибудь конкретно и ярко.
В жизни, а потому и в литературе глубоко укоренен и монолог. Это -- развернутое, пространное высказывание, знаменующее активность одного из участников коммуникации или не включенное в межличностное общение. Различимы монологи обращенные и уединенные 8 . Первые включены в общение людей, но иначе, чем диалоги. Обращенные монологи определенным образом воздействуют на адресата, но ни в коей мере не требуют от него безотлагательного, сиюминутного речевого отклика. Здесь один из участников коммуникации активен (выступает в качестве непрерывно говорящего), все иные пассивны (остаются слушателями). При этом адресатом обращенного монолога может быть и отдельное лицо, и неограниченно большое число людей (публичные выступления политических деятелей, проповедников, судебных и митинговых ораторов, лекторов). Обращенные монологи (в отличие от реплик диалога) не ограничены в объеме, как правило, продуманы заранее и четко структурированы. Они могут воспроизводиться неоднократно (при полном сохранении смысла), в различных жизненных ситуациях. Для них в равной мере приемлемы и благоприятны как устная, так и письменная форма речи. единенные монологи -- это высказывания, осуществляемые человеком либо в одиночестве (буквальном), либо в психологической изоляции от окружающих. Таковы дневниковые записи, не ориентированные на читателя, а также «говорение» для себя самого: либо вслух, либо, что наблюдается гораздо чаще, «про себя». Уединенные монологи -- неотъемлемая грань человеческой жизни. По словам современного ученого, «думать -- значит прежде всего говорить с самим собой».
Монологическая речь составляет неотъемлемое звено литературных произведений. Высказывание в лирике -- это от начала и до конца монолог лирического героя. Эпическое произведение организуется принадлежащим повествователю-рассказчику монологом, к которому «подключаются» диалоги изображаемых лиц. «Монологический пласт» значим и в речи персонажей эпических и драматических жанров. Это и внутренняя речь в ее специфичности, вполне доступная повестям и романам (вспомним героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского), и условные «реплики в сторону» в пьесах.
Словесно-художественное произведение правомерно охарактеризовать как обращенный к читателю монолог автора. Монолог этот принципиально отличается от ораторских выступлений, публицистических статей, эссе, философских трактатов, где безусловно и необходимо доминирует прямое авторское слово. Он являет собой своеобразное надречевое образование -- как бы «сверхмонолог», компонентами которого служат диалоги и монологи изображаемых лиц.
