Персидско-таджикская литература XIV-XVI вв
Это сопровождалось распадом общего культурного пространства на области с достаточно фиксированными границами и собственными культурными особенностями и интересами. Таджикская литература отделяется от иранской и в дальнейшем развивается самостоятельно. Впрочем, основные художественные постулаты персидской традиции в ней сохраняются и воспроизводятся с добавлением местных мотивов. Определяющими же для её развития стали наиболее важные для таджиков исторические события или идеи, наиболее глубоко затронувшие таджикское общественное сознание.
Особенность советской таджикской литературы заключалась в том, что темы о преобразованиях в обществе, исторических вехах жизни таджикского народа после Октябрьской революции решались в стиле, напоминающем народные сказания или традиционной для Востока панегирической поэзии. Преобладающим жанром оставались поэтические сборники стихов и особенно поэмы. Реалистические же и критические тенденции приживались слабо и решались в основном в ракурсе полумифологической борьбы со злом, а не с позиций принятого в европейской традиции критического анализа.
Поэмы таджикских народных поэтов Миршакара (р. ) «Золотой кишлак» (), «Непокорный Пяндж» (), «Ленин на Памире» (), «Любовь и долг» (); Рахими ( -) («Смерть за смерть, кровь за кровь», ), «Победа», , «Светлый путь», и др); погибшего в под Варшавой Юсуфи Хабиба ( -) («Песни Родины», ), Мирзо Турсун-Заде (р. ) («Солнце страны», ), «Сын Родины», ), «Невеста из Москвы» (), «Я с Востока свободного» (), «Голос Азии» (), «От Ганга до Кремля» () связывали темы социалистического строительства, образов Ленина с истоками национально-освободительного движения народов Востока и были решены в излюбленной для персидской традиции эпической манере, восходящей к персидским месневи. Для таджикской поэзии были характерны романтическая приподнятость, эмоциональность и афористичность, идущие от классической и народной поэзии.
Включив советскую тематику в набор тем для поэтических импровизаций в персидском стиле, таджикские литераторы сохраняли национальную поэтическую традицию.
После распада Советского Союза в начале -х в Таджикистане происходит ряд преобразований, связанных с установлением независимости, сопровождающихся столкновениями противоборствующих группировок внутри страны. Дальнейшее развитие литературного процесса в Таджикистане находится на перепутье.
| В этой статье не хватает ссылок на источники информации. |
Персидско-таджикская литература как источник вдохновения творчества русских и западноевропейских поэтов.
Цели урока: познакомить учащихся с основными жанрами персидско-таджикской средневековой литературы, выявить черты, близкие современности,
обозначить общечеловеческие ценности, делающие эту литературу близкой и нам, людям XXI века.
Развивать навыки анализа стихотворного произведения;
Воспитывать интерес к изучению литературы.
Ход урока
1. Проверка домашнего задания
2. Актуализация знаний
Беседа по вопросам
Что вам известно о персидско-таджикской литературе из курса истории?
Какие имена вам знакомы?
3. Работа над темой урока.
Вступительное слово учителя.
Предками таджиков являются восточно-иранские народности, обитавшие на территории Средней Азии задолго до новой эры. В отличие от других народов Средней Азии таджики сохранили ирано-язычную речь. В течение тысячелетия у таджиков и персов был общий литературный язык «фарси». Особая близость между таджиками и персами была в период 10-15 веков, когда они обычно входили в состав одних и тех же государств. Творчество выдающихся поэтов этого периода является наследием обоих народов, поэтому именуется «персидско-таджикским». Исторические судьбы таджикского народа и его предков тесным образом связаны с историей народов Средней Азии (узбеков, казахов, туркмен, киргиз). В России изучение Востока начинается в эпоху Петра 1. Существуют в настоящее время Центры научного востоковедения- университеты в Петербурге, Казани, Москве.
Реализация опережающего задания.
1.Исследовательский проект «Персидско-таджикская литература как источник вдохновения творчества русских и западноевропейских поэтов. »
Доп. материал
С именем поэтов связано много легенд, которые не могут быть доказаны, но в которые хочется верить. Говорят, что основоположник персидско-таджикской поэзии Рудаки однажды сопровождал бухарского эмира в Герат. Этот город очень понравился монарху, и он задержался в нем на четыре года. Тогда истосковавшиеся по своим родным местам и семьям придворные решили попросить помощи у Рудаки. Поэт написал стихи, воспевающие Бухару:
Ветер, вея от Мульяна, к нам доходит,
Чары яр моей желанной к нам доходят…
(Перевод И. Сельвинского)
Эмир, полуодетый, вскочил на коня, и свита догнала его только где-то на полпути.
Эта легенда напоминает историю, положенную в основу известных СТИХОВ А.Н. Майкова «Емшан».
Нельзя не принимать во внимание одного очень важного обстоятельства. Шахи и султаны содержали корпус придворных поэтов и даже воевали между собой за возможность иметь при своем дворе лучших и талантливейших не просто потому, что любили истинную поэзию. Они знали, что стих популярного поэта тут же выйдет за пределы дворца, станет достоянием базара – средоточия идеологической жизни того времени.
Конечно, стихи больших мастеров писались и записывались. Но в основном они передавались устно. Поэтому была так велика роль мушаиры – публичного состязания поэтов. На нем можно было читать свои стихи. А можно и цитировать знаменитого предшественника – только в пределах темы. После таких состязаний полюбившиеся стихи распространялись в устной передаче, популярность поэтов возрастала.
Саади, например, и прежде и сейчас цитирует любой, знающий персидский или таджикский язык, порой даже не догадываясь, кому принадлежат эти строчки. Отдельные стихи Саади прочно вошли в язык в виде поговорок и афоризмов – так в русском языке живут стихи Грибоедова.
Классическая поэзия на персидско-таджикском языке – огромное явление в мировой культуре. Как и все великое, она сопряжена со множеством легенд и вымыслов. Но природа их различна.
Одни легенды создал народ, стремившийся сделать биографию своих любимых писателей совершенной.
Существует предание о том, что Фирдоуси написал «Шах-наме», рассчитывая заработать деньги для строительства дамбы, которая спасла бы его соотечественников от губительных наводнений.
До нас дошли рассказы о той смелости, с которой будто бы говорил с Тимуром Хафиз.
У этого поэта есть знаменитое стихотворение, начинающееся так:
Дам тюрчанке из Шираза Самарканд, а если надо, –
Бухару! В ответ индийской жажду родинки и взгляда.
(Перевод К. Липскерова)
Говорят, что беспощадный правитель, услышав эти стихи, спросил:
«Как ты смел отдать за какую-то девчонку два моих любимых города? Чтобы украсить их, я убил сотни тысяч людей!» Поэт ответил: «Взгляни, если не был бы я так расточителен, разве был бы я тогда так беден?»
Тимур наградил его за находчивость.
Но все это – вымыслы, чаще всего продиктованные любовью к поззии и поэтам.
Словарная работа. Записать в тетрадь по ходу рассказа.
Бейт - двустишие, в котором содержится определенная законченная мысль, может быть рифмованным и нерифмованным. В восточной поэзии из бейтов составляли газели, рубаи и т.п.
Газель - стих, который составляется не менее чем из 3, но не более чем из 12 бейтов, связанных сквозной монорифмой каждые 2 строки, объединенных общим мотивом. В конечному бейте автор может называть свое имя или псевдоним. Основное содержание газелей - , тоска влюбленных, философские раздумья.
Касыда
Рубаи - четверостишие, где рифмуются 1, 2 и 4 строки. Стих философского содержания, который содержит определенную мысль, подчеркнутую в последней строке.
Маснави- жанр поэмы
Муназирэ (произведение, написанное в виде спора между двумя персонажами)
Имена персидско-таджикских поэтов Рудаки, Фирдоуси, Омара Хайяма, Хафиза Ширази, Саади принадлежат «золотому ряду» мировой поэзии и так же знамениты, как имена Данте и Петрарки, Шекспира и Байрона, Гете и Шиллера, Пушкина и Лермонтова, Абая.
Переводы стихов персидско-таджикских поэтов или отклики и вариации на восточные темы стали органической частью русской поэзии. Такие отклики есть у Жуковского и Пушкина, Фета и Есенина.
Царица персидско-таджикской поэзии – газель. Это стихотворение, преимущественно лирическое, состоящее из двустиший – бейтов, которые связаны между собой рифмой. Рифма обязательна в каждом втором стихе и проходит через все произведение. Иногда вслед за рифмой идет редиф – слово, выполняющее роль припева.
Как правило, в заключительный бейт газели автор включал свое имя. Этот бейт содержал мораль стихотворения. Например, у Хафиза:
Будь же радостен и помни, мой Хафиз:
Прежде сгинешь ты, прославишься потом.
(Перевод А. Кочеткова)
Очень популярна была касыда – аналог европейской оды. По форме она практически не отличалась от газели. Только газель была по содержанию лирической, а касыда воспевала или высмеивала кого-нибудь.
Касыда могла превысить норму в 12 бейтов, почти обязательную для газели. (Точнее, газель, как предполагают, – это только обособившееся вступление к касыде.)
В древней персидско-таджикской классике существовал и жанр поэмы – маснави. Признанным корифеем маснави был Руми.
Благодаря Хайяму во всем мире стала известна форма рубай. Это стихотворение, обычно афористичное, в котором рифмуются первая, вторая и четвертая строка, иногда рифмуются все четыре строки. Например:
Я вчера наблюдал, как вращается круг,
Как спокойно, не помня чинов и заслуг,
Лепит чаши гончар из голов и из рук,
Из великих царей и последних пьянчуг.
(Перевод Г. Плисецкого)
Для персидско-таджикской поэзии характерны муназирэ (произведение, написанное в виде спора между двумя персонажами), а также назирэ, которую известный советский востоковед Е.Э. Бертельс определил как «своеобразный ответ на какое-нибудь произведение предшественника или современника».
«…Берясь за такое произведение, – продолжает Бертельс, – поэт должен заполнить промежуток между заранее намеченными узловыми точками и совершенно по-новому ввести иную мотивировку действий своих героев, изменить их характер и психологию. Понятно, что чем художественнее образец, тем труднее будет задача соревнующегося, ибо если психологическая мотивировка оригинала глубока и убедительна, то всякое отклонение от нее, если только „отвечающий“ по своему таланту не будет равен предшественнику, окажется лишь ухудшенной редакцией оригинала».
-Как в казахской литературе называется подобное песенное состязание?
2. Реализация опережающего домашнего задания. Проект « Фирдоуси-слава и гордость мировой культуры»
Всемирная история знает яркие, насыщенные грозными событиями периоды, которые Стефан Цвейг образно назвал «звездными часами человечества». В эти эпохи самые передовые представители своего времени, те, кого справедливо именуют совестью народной, остро и сильно переживая драматические ситуации своей эпохи, создают великие творения человеческого духа.
Но мог ли действительно творческий человек ограничиться ролью проводника царских идей? Не мог, и это очевидно. Настоящие поэты, люди думающие и не чуждые политике, использовали свое положение для того, чтобы, излагая порой волю повелителей, донести до парода собственные прогрессивные идеи, часто в аллегорической форме. Прекрасный пример – «Шах-наме» Фирдоуси. Обращаясь к прошлому своего народа, Фирдоуси выражает мысли общенациональной важности, призывая к единству перед лицом завоевателей.
!!! Проведите параллель со «Словом о полку Игореве».
Шах-наме Дополнительный материал
К числу подобных произведений, отразивших в высокохудожественной форме духовный и общественный подъем народов, относятся: «Махабхарата» и «Рамаяна», «Илиада» и «Одиссея», «Божественная комедия» Данте и трагедии Шекспира. В этом ряду стоит и «Шах-наме» гениального Фирдоуси. Особое распространение в X веке получило сведение древних иранских мифов и героических сказаний в специальные сборники, носившие название «Шах-наме» («Книга о шахах»). При составлении этих произведений широко использовались написанные на среднеперсидском языке своды «Худай-наме» («Книга о царях»), в которых наряду с официальной придворной хроникой династии Сасанидов (III-VI вв. н. э.) содержались также мифы и сказания иранских народов.
В течение X века на языке дари было составлено три (по свидетельству некоторых источников - четыре) прозаических свода «Шах-наме», которые носили полуисторический-полухудожественный характер и не могли оказывать должного эстетического воздействия. Следовательно, в то время уже созрела настоятельная потребность создания истинно поэтических произведений о героическом прошлом. Все это было обусловлено, с одной стороны, все возрастающим процессом пробуждения народного самосознания у предков таджиков и персов, необходимостью духовного самовыражения, то есть создания художественной эпической литературы на родном языке; с другой стороны, было продиктовано необходимостью консолидации внутренних сил страны перед угрозой иноземного вторжения кочевых племен, с которыми Саманидам приходилось вести беспрерывные войны. Этот социальный заказ остро чувствовали все передовые писатели и общественные деятели Саманидского государства, и первым, кто попытался удовлетворить эту настоятельную потребность общества, был поэт Дакики, погибший совсем молодым (977 г.) и успевший написать всего несколько тысяч бейтов (двустиший).
Завершить неоконченную работу Дакики взялся Абулькасим Фирдоуси, создавший гениальную эпопею «Шах-наме» - венец всей персидской и таджикской поэзии.
Исторические и историко-литературные источники сообщают о жизни Фирдоуси лишь скудные сведения. Известно, что он родился где-то около 934 года, в семье обедневшего дихкана - представителя полупатриархальной-полуфеодальной знати, теснимой новым классом феодальных землевладельцев.
В 994 году, как об этом говорится в заключительной части «Шах-наме», Фирдоуси закончил первую, неполную редакцию своего произведения. За долгие годы, в течение которых он писал «Шах-наме», ему пришлось испытать и голод, и холод, и жестокую нужду. О незавидном материальном положении великого поэта говорится во многих лирических отступлениях, разбросанных по всей огромной книге. Так, в одном из них он сетует:
Луна померкла, мрачен небосвод,
Из черной тучи снег идет, идет.
Ни гор, ни речки, ни полей не видно,
И ворона, что мглы черней, не видно.
Ни дров, ни солонины у меня,
И нет - до новой жатвы - ячменя.
Хоть вижу снег - слоновьей кости гору,-
Поборов я боюсь в такую пору.
Весь мир вверх дном перевернулся вдруг...
Хотя бы чем-нибудь помог мне друг!
Шах-наме - это название прозаических и стихотворных сводов, самым значительным из них является эпопея , написанная примерно в - .
"Шах-наме" закончена при тюркском правителе Махмуде Газневи и было посвящено ему.
«Шах-наме» композиционно делится на 50 так называемых царствований различного объёма. Отдельные царствования включают большие сказания (дастаны), имеющие морально-этическое значение.
Условно принято делить «Шах-наме» на три части: мифологическая, героическая и историческая.
Шахнаме , согласно указанию самого автора, содержала 60000 - парных строк, принятых в персидской поэзии.
Шахнаме или «Книга царей» (всех царей в ней - 50) начинается от первого царя и первого человека, которому имя Кеюмерс; он воплощает в себе период детства всего человечества. Царь , изобретатель роскоши, возгордился и велел поклоняться себе, как . В наказание Бог послал на тирана с двумя змеями на плечах, выросшими после поцелуя . Зохак отнял у Джамшида трон и царствовал тысячу лет, кормя своих змей человеческим мозгом, пока кузнец не поднял восстания в пользу правнука Джамшида (это восстание народа против деспота - один из драматичнейших моментов «Книги царей»).
При царе происходят юношеские богатырские приключения , любовь которого к красавице составляет один из великолепнейших эпизодов «Шахнаме».
Сын Заля - славнейший персидский богатырь .
Преемник Манучехра попал в плен к туранскому царю и погиб. Временами прерываясь, война длится при пяти иранских царях, всего более трехсот лет. В первом же бою Рустам хватает Афрасияба за пояс, но пояс разрывается, туранский царь убегает - оттого война и затягивается до бесконечности. былин .
Выразительное чтение отрывка «Рустам и Сухраб»
Какими вопросами задается поэт?
Поэт, взявший себе псевдоним «Фирдоуси», что означает «райский», жил и творил в восточном Иране, который входил в те далекие времена в состав государства Саманидов, объединившего земли, на которых жили предки современных таджиков и персов. В государстве Саманидов, политическими и культурными центрами которого были города Бухара и Самарканд, в X веке на базе развития производительных сил, городской жизни и роста национального самосознания народа расцвели наука и художественная литература. На территории Хорасана и Средней Азии в то время жили и творили выдающиеся математики Хорезми (IX в.), Худжанди (Хв.), великие философы и ученые Аль-Фараби (IX в.), Ибн-Сина (X-XI вв.) и Бируни (X-XI вв.).
В X веке в столице Бухаре и других городах державы Саманидов бурно развивалась литература на языке дари, иначе именуемом также фарси. Она послужила основой для дальнейшего развития классической персидско-таджикской поэзии: в X веке был выработан и отшлифован литературный язык фарси, сформировались основные жанры персидско-таджикской поэзии, сложилась система образов с развитой поэтической лексикой и богатством речевых средств, были канонизированы все стихотворные метры и их модификации.
В этот период в государстве Саманидов творила плеяда замечательных поэтов, в произведениях которых наряду с характерными для эпохи панегириками воплотились идеи и мысли, волновавшие передовых людей того времени и отразившие коренные интересы народа.
В поэзии достигла высокого развития лирика как философско-этического, так и любовного характера; лирические стихи поэтов были проникнуты глубокими раздумиями о судьбе человека, о мироздании, социальной несправедливости.
О философской лирике дают яркое представление стихи выдающегося поэта-философа Шахида Балхи (X в.), в которых он выразил свое понимание взаимоотношения богатства и знаний:
Видно, званье и богатство - то же, что нарцисс и роза,
И одно с другим в соседстве никогда не расцветало.
Кто богатствами владеет, у того на грош познаний,
Кто познаньями владеет, у того богатства мало.
Этот мотив несовместимости знания и богатств в персидско-таджикской поэзии был излюбленным, он встречается у многих поэтов, в том числе и у великого Рудаки (ум. в 941 г.) - признанного основоположника классической поэзии на языке фарси.
Персидско-таджикскую поэзию X века характеризует живое восприятие бытия, призыв к полнокровной жизни со всеми ее радостями, вызов неумолимой судьбе. Такими мотивами навеяно известное стихотворение Рудаки:
Будь весел с черноокою вдвоем,
Затем что сходен мир с летучим сном.
Ты будущее радостно встречай,
Печалиться не стоит о былом.
Я и подруга нежная моя,
Я и она - для счастья мы живем.
Как счастлив тот, кто брал и кто давал,
Несчастен равнодушный скопидом.
Сей мир, увы, лишь вымысел и дым,
Так будь что будет, насладись вином!
Вопросы на восприятие нового материала.
Назовите имена самых известных поэтов персидско-таджикской литературы?
Какие темы поднимали они в своих произведениях?
Что значит псевдоним «Фирдоуси»?
На какие части условно делится «Шах наме»?
Какие жанры и формы стихотворений были популярны в персидско-таджикской поэзии?
Подведение итогов урока.
Вывод: Культура нескольких народов, живущих на одной территории – всегда синтез. Этот синтез не обедняет никого. Он обогащает всех, а знание этой культуры обогащает знающего.
Домашнее задание
Подготовить сообщение о творчестве Омара Хайяма.
Фирдоуси, Омар Хайям, Низами, Хафиз – эти и другие имена выдающихся поэтов персидско – таджикской литературы известны во всем мире, творчество этих и многих других стало источником вдохновения творчества русских и западно – европейских поэтов. Переводы стихов персидско-таджикских поэтов или отклики и вариации на восточные темы стали органической частью русской поэзии. Такие отклики есть у Жуковского и Пушкина, Фета и Есенина.
Хаким Абулькасим Мансур Хасан Фирдоуси Туси. «Шах-Наме», «Рустам и Сухраб»
Гиясаддин Абу ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль- Хайям Нишапури. Рубаи
Низами Гянджеви Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф – азербайджанский поэт и мыслитель. Поэма «Лейли и Меджнун»
Хаджа Шамс ад-Дин Мухаммад Хафиз Ширази - персидский поэт
Классическая поэзия на персидско-таджикском языке – огромное явление в мировой культуре. Как и все великое, она сопряжена со множеством легенд и вымыслов. Но природа их различна. Одни легенды создал народ, стремившийся сделать биографию своих любимых писателей совершенной.
С именем поэтов связано много легенд, которые не могут быть доказаны, но в которые хочется верить. Говорят, что основоположник персидско-таджикской поэзии Рудаки однажды сопровождал бухарского эмира в Герат. Этот город очень понравился монарху, и он задержался в нем на четыре года. Тогда истосковавшиеся по своим родным местам и семьям придворные решили попросить помощи у Рудаки. Поэт написал стихи, воспевающие Бухару:
Ветер, вея от Мульяна, к нам доходит,
Чары яр моей желанной к нам доходят…
(Перевод И. Сельвинского)
Эмир, полуодетый, вскочил на коня, и свита догнала его только где-то на полпути.
Существует предание о том, что Фирдоуси написал «Шах-наме», рассчитывая заработать деньги для строительства дамбы, которая спасла бы его соотечественников от губительных наводнений.
До нас дошли рассказы о той смелости, с которой будто бы говорил с Тимуром Хафиз.
У этого поэта есть знаменитое стихотворение, начинающееся так:
Дам тюрчанке из Шираза Самарканд, а если надо, –
Бухару! В ответ индийской жажду родинки и взгляда.
(Перевод К. Липскерова)
Говорят, что беспощадный правитель, услышав эти стихи, спросил:
«Как ты смел отдать за какую-то девчонку два моих любимых города? Чтобы украсить их, я убил сотни тысяч людей!» Поэт ответил: «Взгляни, если не был бы я так расточителен, разве был бы я тогда так беден?»
Тимур наградил его за находчивость.
Но все это – вымыслы, чаще всего продиктованные любовью к поззии и поэтам.
Нельзя не принимать во внимание одного очень важного обстоятельства. Шахи и султаны содержали корпус придворных поэтов и даже воевали между собой за возможность иметь при своем дворе лучших и талантливейших не просто потому, что любили истинную поэзию. Они знали, что стих популярного поэта тут же выйдет за пределы дворца, станет достоянием базара – средоточия идеологической жизни того времени.
Конечно, стихи больших мастеров писались и записывались. Но в основном они передавались устно. Поэтому была так велика роль мушаиры – публичного состязания поэтов. На нем можно было читать свои стихи. А можно и цитировать знаменитого предшественника – только в пределах темы. После таких состязаний полюбившиеся стихи распространялись в устной передаче, популярность поэтов возрастала.
2. Знакомство с жанрами персидско – таджикской литературы. Лекция
Царица персидско-таджикской поэзии – газель. Это стихотворение, преимущественно лирическое, состоящее из двустиший – бейтов, которые связаны между собой рифмой. Рифма обязательна в каждом втором стихе и проходит через все произведение. Иногда вслед за рифмой идет редиф – слово, выполняющее роль припева.
Как правило, в заключительный бейт газели автор включал свое имя. Этот бейт содержал мораль стихотворения. Например, у Хафиза:
Будь же радостен и помни, мой Хафиз:
Прежде сгинешь ты, прославишься потом.
(Перевод А. Кочеткова)
Очень популярна была касыда – аналог европейской оды. По форме она практически не отличалась от газели. Только газель была по содержанию лирической, а касыда воспевала или высмеивала кого-нибудь.
Касыда могла превысить норму в 12 бейтов, почти обязательную для газели. (Точнее, газель, как предполагают, – это только обособившееся вступление к касыде.)
В древней персидско-таджикской классике существовал и жанр поэмы – маснави. Признанным корифеем маснави был Руми.
Благодаря Хайяму во всем мире стала известна форма рубай. Это стихотворение, обычно афористичное, в котором рифмуются первая, вторая и четвертая строка, иногда рифмуются все четыре строки. Например:
Я вчера наблюдал, как вращается круг,
Как спокойно, не помня чинов и заслуг,
Лепит чаши гончар из голов и из рук,
Из великих царей и последних пьянчуг.
(Перевод Г. Плисецкого)
Для персидско-таджикской поэзии характерны муназирэ (произведение, написанное в виде спора между двумя персонажами), а также назирэ, которую известный советский востоковед Е.Э. Бертельс определил как «своеобразный ответ на какое-нибудь произведение предшественника или современника».
«Шах – Намэ» - поэма Абулькасима Фирдоуси. Работа с источником информации.
Чтение отрывка поэмы
^ Персидско-таджикская литература
561
Поэзия XIV-XVI вв. продолжала лучшие традиции поэтов предшествующей эпохи от Фирдоуси и Рудаки до Омара Хайяма и Саади.
Творчество Саади (ок. 1203-1291), несмотря на относительное временно́е отстояние, типологически прямо соприкасается с литературой рассматриваемой эпохи (о поэте подробнее см. т. II наст. изд.). С великим Саади, оказавшим влияние на всю поэзию Ближнего Востока и Средней Азии, в первую очередь, связано творчество младшего великого поэта Шираза - Хафиза. Оба поэта были глубоко народны, гуманны и бесстрашны. Саади был более склонен к философскому поучению, Хафиз - к более ощутимо чувственной образности. Оба мыслили себя поэтами - пророками своего народа. Хафиз и его современники с новой силой утверждали в сложных условиях феодального мусульманского мира человеческое достоинство и стремились к лирическому воссозданию освобождающейся от пут ортодоксальной религии личности.
В XIV-XVI вв. обретают новую жизнь не только касыды, газели, но и назире. Жанр назире появился еще в XII-XIII вв. в серии подражательных «дописываний» «Шах-наме». Заслуга утверждения и развития этого жанра в дидактическом и романическом эпосе принадлежит прежде всего Амиру Хосрову (Хусро) Дехлеви (Делийский).
По-прежнему поэты обращались к суфийским мотивам. Но со временем суфийская поэтическая образность становится в первую очередь художественным приемом. Появился своеобразный литературный стиль, ставший, по выражению А. Н. Болдырева, лишь «суфийствующим», т. е. суфийским по форме и многообразным по содержанию.
Литература на фарси достигает своего наивысшего развития в XIV в. в творчестве Ибн Ямина, Убайда Закани, Хафиза, Камаля Худжанди.
В 1370-е годы, когда против тирании Тимура возникло народное движение сарбадаров в Хорасане, Средней Азии, Гиляне, Мазендеране и Кирмане, в литературе появилось новое направление - хуруфизм, близкий к суфизму и шиизму. Хуруфитская ересь выдвинула своих поэтов, азербайджанцев по происхождению, - Насими (казнен в 1417 г.), Касим аль-Анвара (ум. 1434) и др.
При преемниках Тимура в Самарканде, затем в Герате писали поэты-панегиристы. Кульминационной точки в своем развитии литература достигла в Герате во второй половине XV в. в творчестве персидско-таджикского поэта Джами (1414-1492) и основоположника узбекской литературы Алишера Навои (1441-1501). Тогда же усиливается так называемая «ремесленная» поэзия (Сайфи и др.) и художественная проза («Сияние Конопа» Хусейна Ваиз Кашефи; ум. 1505).
Литература Западного Ирана была тесно связана в XV в. с Гератом, но уступала ему по
^ 562
Иллюстрация:
Иллюстрация к рукописи «История».
Моисей и войско фараона в Красном море
Гератская школа, 1425 г.
значению. Среди поэтов XV в. выделялись Баба Фигани (ум. 1519), а также поэт-ремесленник Дарвиш Дихаки (ум. 1531).
562
^ ЛИТЕРАТУРА XIV В. ХАФИЗ
В литературе этого времени передана стихия народного возмущения против угнетателей. Мотивы протеста звучат в лирике (газель, кыта) и в сатире. Наиболее яркими представителями поэзии, выразившей настроение народа, были Ибн Ямин, Хафиз, Камаль Худжанди и сатирический поэт Закани.
Ибн Ямин (1287-1368) унаследовал от отца должность сановника и поэта при правителях Хорасана. Когда под ударами сарбадаров рушилась власть иноземцев и их местных прислужников, Ибн Ямин, человек образованный, тонкий поэт, стал певцом сарбадаровских вожаков. Он примкнул к плебейскому крылу повстанцев, руководимому одним из радикальных суфийских братств. Новое содержание его стихов продиктовало поэту выбор формы - кыта (отрывка). В них в лаконичной и выразительной форме Ибн Ямин воспевает свободу, борцов против несправедливости. Некоторые из стихов поэта звучат как боевые прокламации повстанцев. В одних он призывает к сплоченности, в других говорит о ненависти к врагам. Порой его стихи насмешливы, ироничны:
Если станешь ходить за коровой хоть три месяца,
Благополучие твое возрастет с каждой неделей.
Ну, а если семьдесят раз в неделю восхвалишь царя,
Толк будет невелик: тому милее шут.
Что ж, погляди и убедись:
Уход за одной коровой лучше служения сотне шахов.
Показная бесшабашность лирического героя Ибн Ямина - ринда (гуляки) была протестом против аскетизма, ханжества религии, призывом к чистой совести, свободе духа. Человек для Ибн Ямина выше ангела, человек - высшая ценность, совесть - его жизненный наставник, смелое дерзание - путь к счастью.
Убайд Закани родился в конце XIII в. в Южном Азербайджане, а умер в 1368 г. Он учился в Ширазе, где, видимо, рано столкнулся с социальной несправедливостью. В прозаических
посланиях (рисале) он высмеивает безнравственность феодалов. Послание «Этика благородных» состоит из семи глав, в каждой из которых говорится о мудрости, смелости, скромности и т. д. Главы разделены на две части: «отмененное учение» и «утвержденное (действующее) учение»; в первой части, ссылаясь якобы на авторитет древних, автор излагает свои социально-этические взгляды, а во второй - разоблачает нравы власть имущих, для которых «чаша огненного вина дороже крови ста братьев». Закани также высмеивает трусость: «Я не подставлю себя под удары стрел, топоров и пик; страсти, вино и скоморохи мне гораздо больше по душе». Многим газелям Закани свойственна острая сатирическая направленность.
Всемирно признанным поэтом был Шамсиддин Мухаммад (1325-1390), известный под псевдонимом Хафиз. Поэт родился в Ширазе, где провел всю свою жизнь. Жизнь и творчество поэта обросли бесчисленными легендами. Одни из них красивы, другие печальны, третьи поучительны, но все они противоречивы и недостоверны.
Ясно одно, что произведения Хафиза стали известны за пределами его родины еще при жизни поэта. Считается, что поэтическое наследие Хафиза состоит из более пятисот газелей, некоторого числа рубаи и двух небольших поэм. Трактовка его творчества была и остается самой различной - от мистического плана до земного, реального. В ряде произведений он действительно развивает суфийские мотивы, но большая часть его газелей имеет ярко выраженное «земное» звучание. Устремленность к богу у него - это поиски некоего абстрактного идеала «знания правды» и «совершенства красоты», возвышающего человека и утверждающего его право на счастье.
Особенно резко выступает поэт против тех, кто учит благочестию, а сам погрязает в пороках. Обличения нередко носят у него явно сатирическую окраску. Он высмеивает религиозных проповедников, которые, «как только службу с важностью в мечети сотворят, в кабачках совсем иное, тайно, чтоб не быть в ответе, совершат». Не менее резки его высказывания о мире, который «ласкает подлецов, надменных владык». Лирический герой, предпочитающий поклонение любимой служению царю, чувствует себя богаче «нищих духом» вельмож. Известна его газель, начинающаяся бейтом:
Дам тюрчанке из Шираза Самарканд, а если надо
Бухару! В ответ индийской жажду родинки и взгляда.
(Перевод К. Липскерова)
С этой газелью связано такое предание. Тимур, завоевавший Шираз, услыхал эти стихи и вызвал к себе певца. И когда поэта, одетого в жалкое рубище, доставили к нему, Тимур грозно спросил: «Это ты сулил отдать какой-то тюркской девчонке мои города - Бухару и Самарканд. Да как ты смел?» - «Увы, повелитель, именно так я и дошел до такого состояния», - отвечал поэт, показывая на свои лохмотья. Остроумный ответ спас поэту жизнь.
Воспевание человеческой любви противоречило ортодоксальной проповеди безропотного подчинения «царю небесному». По мнению поэта, служение милой влекло за собой раскрепощение от рабства у царей «земных и небесных»:
Пленник шелковых кос - не томится Хафиз, -
В том спасенье его: не слуга он ничей.
(Перевод Е. Дунаевского)
Мусульманская ортодоксия да и «благочестивые» формы суфизма звали к примирению с действительностью, покорности, а газели Хафиза - к свободе.
Проповедники блистают благочестьем в божьем храме,
А тайком совсем другими занимаются делами.
У мудрейшего спросил я: «Отчего святоши эти,
Призывая к покаянью, каются так редко сами?
Неужели словоблуды, угрожая страшной карой,
Сами в судный день не верят и лукавят с небесами?»
(Перевод Г. Плисецкого)
С темой любви переплетается и тема вина. Это не мистическое опьянение, а радостное упоение жизнью, озорной бунт против запретов шариата, против лицемера-надсмотрщика, а также философское приятие вечного бытия: «О вечность, хмельная чаша, Хафиз этой чашей пьян!»
Герой Хафиза - буйный ринд: «привольный, как орел», «верный друг», «человек, богатый сердцем и умом», «сильный духом», «воспламеняющий сердце», ниспровергатель освященных исламом авторитетов.
Будь нищим, как Хафиз, презри тщету мирскую.
Велик не взявший все - а все другим отдавший.
(Перевод Г. Плисецкого)
Хафиз довел жанр газели до совершенства. Степень его мастерства такова, что каждый бейт (двустишие) газели может существовать отдельно или переставляется местами в одной газели, не разрушая смысла стихотворения. Например:
Приди же, милая моя: мы небо рассечем
И создадим для всей земли невиданный уклад.
Да, я считаю, что пора людей переродить,
Мир надо заново создать - иначе это ад.
(Перевод И. Сельвинского)
Вольнолюбивая мысль Хафиза не связана ни с какой определенной системой. Он свободно брал и сочетал, часто противоречиво, то, что соответствовало его поэтическому восприятию мира и жизни.
Еще начиная с арабской любовной газели, в этой жанровой форме воспевались любовь-наслаждение и любовь-страдание. Каждому из этих двух основных мотивов была свойственна целая система тонов, полутонов, оттенков, образов. В хафизовской газели выражены оба мотива, что придает ей особое обаяние.
Ресницы любимой моей - мечи, покорившие мир:
Навалены трупы вокруг, была беспощадной резня!
(Перевод Г. Плисецкого)
Идея любви поднята поэтом на философскую высоту. Земные, плотские образы толковались как аллюзии на религиозно-мистические понятия, но скорее у Хафиза именно коранические образы воспринимаются как земные. Так, газель «Не тужи» звучит гимном твердости и духовному мужеству. Библейский и коранический образ Иосифа Прекрасного (Юсуфа) придает стихотворению возвышенность, а не религиозную потусторонность. У Хафиза религиозные и человеческие ценности как бы меняются местами. Поэт писал:
Свершая утром намаз, я вспомнил своды бровей -
И вопль восторга потряс михраб мечети моей.
(Перевод А. Кочеткова)
Стихи Хафиза предельно музыкальны. Он точно выбирает образы, краски, полутона, его язык метафоричен. Поэт продолжал традиции многих великих фарсиязычных поэтов: психологизм Низами, рационализм Хайяма, возвышенный стиль Руми, мастерство Саади - и, добавим, вдохнул в этот поэтический сплав дух острословия, свободомыслия и бунтарства, что всегда настораживало ортодоксально настроенные круги. Характерен в этой связи конфликт, возникший у Хафиза с правившим тогда в Ширазе шахом Худжой, о чем, как о реальном факте, рассказывают источники. То ли раздраженное славой Хафиза, то ли желая «обезвредить» его воздействие, духовенство пыталось внедрить представление о поэте как о богобоязненном, правоверном мистике. Извращался сам облик Хафиза. Нападки врагов не прекращались и после смерти поэта.
Некоторые исследователи называют Хафиза мистиком. Но мистицизм поэта - это поэтическое созерцание и прозрение, которые обожествляют и любовь, и красоту, и дух человеческий, это культ человека. Такой подход был враждебен ортодоксии по самой своей сути.
В течение более чем шести веков живут произведения поэта. Музыкальность словесного оформления, усиленная мелодическим исполнением, сделала газель доступной и близкой всем.
В течение столетий любовь к газелям Хафиза передавалась из поколения в поколение. В Иране и Таджикистане имя Хафиза стало нарицательным, это истинно народный певец. С начала XIX в. Хафиз по-новому входит в мировую поэзию. О нем восторженно писали Гете и Пушкин. В духе традиции Хафиза написан известный сборник Гете «Западно-восточный диван».
^ КАМАЛЬ ХУДЖАНДИ
Близок к Хафизу по своей поэтической настроенности поэт XIV в. Камаль Худжанди (Камалиддин Мас’уд). Он родился в начале века в таджикском городе Ходженте. Его земляки и теперь с гордостью показывают место, где, по преданию, стоял дом поэта.
Возвращаясь из Мекки, Камаль проезжал через Табриз и остался там. Отсюда золотоордынский хан Тохтамыш, напавший в 1385 г. на Табриз и разгромивший его, в числе захваченной добычи вывез в свою столицу и плененного поэта.
Камаль длительное время находился в заточении. Об этом он писал:
Когда удастся из этой темницы мне выбраться?
Дело чести - из этого позора мне выбраться.
Но скажи, разве из камня выйдет
Приказ о том, чтобы из камня мне выбраться?
Спустя четыре года поэт вернулся в Табриз, где и прожил до конца своих дней. Он умер в 1400 г. Рассказывают, что, кроме циновки и камня, который он подкладывал под голову, у него ничего не было. Были еще стихи.
Как и у Хафиза, стихи Камаля - острое, часто сатирическое обличение ханжей-святош, аскетов, мухтасибов. Поэт не посвящал своих стихов шахам. Лирический герой Камаля - это любящий человек:
Сердце мое стремится к любимой, и все тут,
Такое лишь сердце мне нужно, и все тут.
У меня в жизни лишь тоска по любимой, и все тут,
А в голове мечта лишь об облике милом, и все тут...
В газелях - и восторг обожания, и радость ответной любви, и тоска, и ревность, и тихая боль, и неистовство отверженного, и надежда, и самозабвение, и шепот, и мольбы любовного признания.
Классическая газель Камаля «Друг сказал», посвященная Хафизу, вызвала у того слезы восторга. Образцом ясности, искренности поэзии народного склада может служить газель:
В моих глазах все - мираж, лишь ты одна - мое виденье!
Все забыто мною, лишь ты одна мое воспоминанье!
И хотя, кроме страдания и горя, я ничего не видел от тебя,
Я рад уже тому, что радуешься ты, огорчая меня, страдальца.
Из сердца моего не уйдет, хотя б покинула меня душа,
Сладость того поцелуя, что ты мне обещала и... не дала.
Камаль был лаконичен (его газель состоит из 5-7 двустиший). Большинство его газелей по мелодике восходит к народным поэтическим размерам. Уже в XV в. Джами отмечал богатство его рифмы. Поэт любил игру слов, ассонансы, прием «двусмыслицы». Поэт отбирает и шлифует те элементы народного стиха, которые придают образам выразительность и задушевность. Он вводит в свой стих популярные пословицы, иногда несколько переделывая их, простонародные выражения, прозаизмы. Риторическим вопросом, восклицанием, диалогом Камаль придает стихам разговорную интонацию. Часто он заканчивает стихотворение неожиданным ответом.
Газели Камаля Худжанди стали народной песней, в которую певцы вносили свои вариации. Можно предполагать, что таджикские народные «чужбинные» четверостишия в какой-то мере также вдохновлены газелью Камаля «О чужбина!»:
Эта шумная улица кажется мне пустынной,
К самому себе я прикован здесь беспричинно.
Все брожу и мечтаю о милой своей отчизне.
О страна моя, родина! Вспомни заблудшего сына...
Я чужой. Я брожу и мечтаю о родине милой,
О чужбина, чужбина, чужбина, чужбина, чужбина!
(Перевод И. Сельвинского)
Камаль был суфием, но в его стихах, посвященных любви, суфизм присутствует едва и в подтексте. Поэт, раскрывая чувства человека, забывал о миссии суфийского проповедника.
^ ЛИТЕРАТУРА XV В. ДЖАМИ
В XV в. наступил период относительного спокойствия. Продолжалось развитие феодализма, восстанавливалась экономика страны.
Наиболее яркой фигурой в фарсиязычной литературе был Нуриддин Абдуррахман Джами (1414-1492). Поэт родился в Харджирде, области Джам (Хорасан). В детстве он переехал с родителями в Герат, где и прожил всю жизнь. Учился он сначала в гератской медресе, а затем в самаркандской, поражая окружающих блестящими способностями. Джами не захотел продолжать деятельность деда и отца - знатоков юриспруденции шариата, а примкнул к суфийскому братству накшбандийе. Он стал последователем (мюридом) главы братства Хаджа Ахрара, а потом и сам - суфийским шейхом. Джами получал приглашения ко двору влиятельных правителей, но сам жил как дервиш.
Из книги 100 великих нобелевских лауреатов автора Мусский Сергей АнатольевичЛИТЕРАТУРА Абрикосов А.А. Л.Д. Ландау. М., 1965.Андреева Л. Вст. статья. Эмиль Верхарн. Морис Метерлинк. М., 1972.Аникст А. Вст. статья. Бернард Шоу. Пьесы. М., 1956.Анисимова И. Вст. статья. Ромен Роллан. Собр. соч. М., 1954.Анучин Д.Н. Люди зарубежной науки и культуры. М., 1960.Асратян Э.А. Иван
Из книги Большая Советская Энциклопедия (СС) автора БСЭСССР. Таджикская ССР Таджикская Советская Социалистическая Республика Таджикская ССР (Таджикистан) расположена на Ю.-В. Средней Азии. Граничит на Ю. с Афганистаном, на В.- с Китаем. Площадь 143,1 тыс. км2. Население 3486 тыс. чел. (на 1 января 1976). Национальный состав (по переписи
Из книги Большая Советская Энциклопедия (ТА) автора БСЭ Из книги 100 великих учёных автора Самин Дмитрий Из книги 100 великих рекордов авиации и космонавтики автора Зигуненко Станислав Николаевич Из книги Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения автора Новиков Владимир ИвановичЛИТЕРАТУРА Александер Ф., Селесник Ш. Человек и его душа. Познание и врачевание от древности и до наших дней. М., 1995.Андрусев М. М., Табер А. М. Н. Д. Зелинский. М., 1984.Баландин Р. К. Вернадский: жизнь, мысль, бессмертие. М., 1979.Бароян О. В. Блики на портрете. М., 1980.Белов А. В.
Из книги Я познаю мир. Великие путешествия автора Маркин Вячеслав АлексеевичЛитература Абинов А., Зигуненко С. Знакомый незнакомец. - Алма-Ата, 1992.Авдуевский В., Рудев А. «Звездные войны» - безумие и преступление, - М.: Политиздат, 1986.Авиация и воздухоплавание в России в 1907–1914 гг. Вып. 1–7. 1968–1977.Авиация и воздухоплавание. 1924.Автомобиль и
Из книги Великие научные курьезы. 100 историй о смешных случаях в науке автора Зернес Светлана ПавловнаПЕРСИДСКО-ТАДЖИКСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Из книги Краткая энциклопедия печатных технологий автора Стефанов Стефан ИвановЛитература 1. Алексеев Д. По следам таинственных путешествий. М.: Мысль, 1988. 2. Аусвейт Л. Как открывали Земной шар. М. Л.: Детгиз, 1939. 3. Бадигин К. С. По студеным морям. М.: 1956. 4. Бардин В. И. Еще одно путешествие на край Земли. М.: 1982. 5. Белоусов Р. Под чернь1м флагом. М.: Олимп, 1996. 6. Верн
Из книги Краткий справочник необходимых знаний автора Чернявский Андрей ВладимировичЛитература 1. Брайсон Б. Краткая история почти всего на свете. М., 2007.2. Азерников В. Неслучайные случайности. М., 1972.3. Мусский С. 100 великих нобелевских лауреатов. М., 2003.4. Сухотин А. Парадоксы науки. М., 1978.5. Непомнящий H. XX век. Хроника необъяснимого. Открытие за открытием.
Из книги Справочник грибника автора Онищенко ВладимирЛитература 1. Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. М.: Наука, 1981.2. Жан Жорж. История письменности и книгопечатания. М.: АСТ, 2005.3. Маршал Мак-Люэн. Галактика Гутенберга. Киев: Ника-Центр, 2004.4. Оруджев З.М. Природа человека и смысл истории. М.: URSS, 2009.5. Полянский н.н.,
Из книги Как писать в XXI веке? автора Гарбер НатальяЛитература Самые читаемые книги мира (по данным «Книги рекордов Гиннесса», по состоянию на 2006 год) 1. Библия - 6 млрд экземпляров.2. Цитатник Мао Цзэдуна - 900 млн.3. «Властелин колец» Дж. Р. Р. Толкиена - 100 млн.4. «Американский справочник по правописанию» Ноа Уэбстера -
Из книги Как стать писателем… в наше время автора Никитин Юрий Из книги Популярная история - от электричества до телевидения автора Кучин ВладимирЛитература 12-16-45. Сборник юмора Л Г / составители С. Евстратьев, А. Хорт. М, Elan Poligraf, 2012Айзенберг М. Переход на летнее время. - М.: Новое литературное обозрение, 2008.Альбала А. Искусство писателя. - Петроград: Книгоиздательство Сеятель, 1924.Антология «Журнала Поэтов». - М.:
Из книги автораНу почему у всех литература как литература, а у нас – духовная? У писателей, как только хорошо выпьют, так сразу любой разговор сворачивают на особую роль литературы. Сперва на особую роль, а уж потом – на баб-с. Насчет особой роли доля правды есть, но вся беда, что это только
Из книги автораЛитература 1. History of wireless. Tapan K. Sarkar, Robert J. Mailloux, Arthur A. Oliner, Magdalena Salazar-Palma, Dipak L. Sengupta, Published by John Wiley & Sons, Inc., Hoboken. New Jersey, 2006.2. Giambattista della Porta «Magiae naturalis sive de miraculis rerum naturalium», 15583. Аристотель. Соч. в 4-х томах, М. «Мысль», 19764. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, С-Пб,
