Русские агрессивный народ. Почему русский интернет такой злой? Ведь мы уже все это проходили

Любой народ переживает время активных войн и экспансий. Но есть племена, у которых воинственность и жестокость – неотъемлемая часть их культуры. Это идеальные воины без страха и морали.

Название новозеландского племени «Маори» означает «обычный», хотя, по правде говоря, ничего обычного в них нет. Еще Чарльз Дарвин, которому довелось встретиться с ними во время своего путешествия на «Бигле», отмечал их жестокость, особенно по отношению к белым (англичанам), с которыми им довелось сражаться за территории вовремя маорийских войн.

Маори считаются автохтонным населением Новой Зеландии. Их предки приплыли на остров, приблизительно, 2000-700 лет назад из Восточной Полинезии. До прихода англичан в середине XIX века серьезных врагов у них не было, развлекались, в основном, междоусобицами.

За это время сформировались их уникальные обычаи, свойственные многим полинезийским племенам. Например, они отрубали головы плененным врагам и съедали их тела – так, по их верованиям, к ним переходила сила противника. В отличие от своих соседей – австралийских аборигенов, маори участвовали в двух мировых войнах.

Причем во время Второй мировой они сами настояли на формировании собственного 28 батальона. Кстати, известно, что во время Первой мировой войны они прогнали противника своим боевым танцем «хаку», в ходе наступательной операции на Галлипольском полуострове. Этот ритуал сопровождался воинственными криками и страшными лицами, что, в буквальном смысле, обескуражило врагов и дало маори преимущество.

Другой воинственный народ, который тоже повоевал на стороне британцев – непальские гурхки. Еще во время колониальной политики англичане отнесли их в категорию «самых воинствующих» народов, с которыми им пришлось столкнуться.

По их словам, гуркхов отличала агрессивность в бою, храбрость, самодостаточность, физическая сила и пониженный болевой порог. Самой Англии пришлось сдаться перед напором их воинов, вооруженных одними только ножами.

Неудивительно, что еще в 1815 году была развернута широкая компания по привлечению добровольцев-гуркхов в британскую армию. Умелые бойцы быстро сыскали славу лучших солдат мира.

Они успели поучаствовать в подавлении восстания сикхов, Афганской, Первой, Второй Мировых войнах, а также в Фолклендском конфликте. Сегодня – гуркхи, по-прежнему, элитные бойцы английской армии. Набирают их все там же – в Непале. Надо сказать, конкурс на отбор сумасшедший – по данным портала modernarmy, на 200 мест приходится 28000 кандидатов.

Сами британцы признают – гуркхи лучшие солдаты, чем они сами. Может потому что они более мотивированы. Хотя сами непальцы утверждают, дело здесь совсем не в деньгах. Они гордятся своим воинским искусством и всегда рады применить его в деле. Даже если кто-то дружески похлопает их по плечу – в их традиции это считается оскорблением.

Когда одни малочисленные народы активно интегрируются в современный мир, другие предпочитают сохранять традиции, даже если они далеки от ценностей гуманизма.

Например, племя даяков с острова Калимантан, которые заслужили страшную репутацию охотников за головами. Что поделать – мужчиной можно стать только принеся в племя голову своего врага. По крайней мере, так было еще в XX веке. Народ даяков (по-малайски - «язычник») – это этническая группа, которая объединяет многочисленные народы, населяющие остров Калимантан в Индонезии.

Среди них: Ибаны, кайяны, моданги, сегаи, тринги, инихинги, лонгваи, лонгхаты, отнадомы, сераи, мардахики, улу-айеры. До сел некоторых и сегодня добраться можно только на лодке.

Кровожадные обряды даяков и охота за людскими головами официально были прекращены в XIX веке, когда местный султанат попросил англичанина Чарльза Брука из династии белых раджей, как-то повлиять на народ, которые не знали иного способа стать мужчиной, кроме как отсечь кому-то голову.

Захватив в плен наиболее воинственных вождей, «политикой кнута и пряника» ему удалось наставить даяков на мирный путь. Но люди продолжили бесследно исчезать. Последняя кровавая волна прокатилась по острову в 1997-1999 годах, когда все мировые агентства кричали о ритуальном каннибализме и играх маленьких даяков с человеческими головами.

Среди народов России, одни из самых воинственных – калмыки, потомки западных монголов. Их самоназвание переводится, как «отколовшиеся», что обозначает ойратов, не принявших ислам. Сегодня большая их часть проживает в Республике Калмыкия. Кочевники всегда агрессивнее земледельцев.

Предки калмыков – ойраты, жившие в Джунгарии, были свободолюбивыми и воинственными. Даже Чингисхану не сразу удалось подчинить их, за что он требовал полностью уничтожить одно из племен. Позже ойратские воины вошли в состав войска великого полководца, и многие из них породнились с чингизидами. Поэтому не без основания некоторые из современных калмыков считают себя потомками Чингисхана.

В XVII веке ойраты ушли из Джунгарии, и, совершив огромный переход, достигли приволжских степей. В 1641 году Россия признала Калмыцкое ханство, и отныне с XVII века – калмыки стали постоянными участниками в русской армии. Говорят, что боевой клич «ура», когда-то произошел от калмыкского «уралан», что значит «вперед». Особенно они отличились в Отечественной войне 1812 года. В ней участвовало 3 калмыцких полка, численностью более трех с половиной тысяч человек. За одну только Бородинскую битву более 260 калмыков были удостоены высшими орденами России.

Курды, наряду с арабами, персами и армянами являются одним из древнейших народов Ближнего Востока. Проживают они в этногеографической области Курдистан, которую поделили между собой Турция, Иран, Ирак, Сирия после Первой мировой войны.

Язык курдов, по мнению ученых, принадлежит к иранской группе. В религиозном плане единства у них нет – среди них встречаются мусульмане, иудеи и христиане. Курдам вообще сложно друг с другом договориться. Еще доктор медицинских наук Э.В.Эриксон отмечал в своей работе по этнопсихологии, что курды – народ беспощадный к врагу и ненадёжный в дружбе: «уважают они только себя и старших. Нравственность их вообще очень низка, суеверие чрезвычайно велико, а настоящее религиозное чувство развито крайне слабо. Война – их прямая врождённая потребность и поглощает все интересы».

Насколько применим этот тезис, написанный в начале XX века, сегодня – сложно судить. Но тот факт, что они никогда не жили при собственной централизованной власти, дает о себе знать. По словам Сандрин Алекси из Курдского университета в Париже: «каждый курд - король на своей горе. Поэтому они ссорятся друг с другом, конфликты возникают часто и легко».

Но при всей своей бескомпромиссности друг к другу – курды мечтают о централизованном государстве. Сегодня «курдский вопрос» - один из самых острых на Ближнем Востоке. Многочисленные волнения с целью добиться автономии и объединиться в одно государство продолжаются вот уже с 1925 года. В 1992 по 1996 года курды вели гражданскую войну на севере Ирака, перманентные выступления до сих пор возникают на территории Ирана. Одним словом, «вопрос» висит в воздухе. На сегодняшний день, единственное государственное образование курдов с широкой автономией – Иракский Курдистан.

Любой народ переживает время активных войн и экспансий. Но есть племена, у которых воинственность и жестокость – неотъемлемая часть их культуры. Это идеальные воины без страха и морали.

Название новозеландского племени «маори» означает «обычный», хотя, по правде говоря, ничего обычного в них нет. Еще Чарльз Дарвин, которому довелось встретиться с ними во время своего путешествия на «Бигле», отмечал их жестокость, особенно по отношению к белым (англичанам), с которыми они сражались за территории во время маорийских войн.

Маори считаются автохтонным населением Новой Зеландии. Их предки приплыли на остров приблизительно 2000-700 лет назад из Восточной Полинезии. До прихода англичан в середине XIX века серьезных врагов у них не было, "развлекались" они в основном междоусобицами.

За это время сложились их уникальные обычаи, свойственные многим полинезийским племенам. Например, они отрубали головы плененным врагам и съедали их тела – так, по их верованиям, к ним переходила сила противника. В отличие от своих соседей – австралийских аборигенов - маори участвовали в двух мировых войнах.

Известно, что во время Первой мировой войны они с помощью своего боевого танца хака заставили противника ретироваться в ходе наступательной операции на Галлипольском полуострове. Этот ритуал сопровождался воинственными криками, топотом и устрашающими гримасами, что в буквальном смысле обескуражило врагов и дало маори преимущество.

В ходе Второй мировой войны маори сами настояли на формировании собственного 28 батальона.

Другой воинственный народ, который тоже повоевал на стороне британцев, – это непальские гурхки. Еще в колониальные времена англичане отнесли их к категории «самых воинствующих» народов, с которыми им пришлось столкнуться. По их словам, гуркхов отличала агрессивность в бою, храбрость, самодостаточность, физическая сила и пониженный болевой порог. У этих гордых воинов даже дружеское похлопывание по плечу считается оскорблением. Самим британцам пришлось сдаться под напором гуркхов, вооруженных одними ножами.

Неудивительно, что еще в 1815 году была развернута широкая кампания по привлечению гуркхских добровольцев в британскую армию. Бесстрашные воины быстро сыскали славу лучших солдат мира.

Они успели поучаствовать в подавлении восстания сикхов, в Афганской, Первой и Второй мировых войнах, а также в Фолклендском конфликте. Сегодня гуркхи по-прежнему являются элитными бойцами английской армии. Набирают их все там же – в Непале. И надо сказать, что конкурс, по данным портала modernarmy, сумасшедший - на 200 мест претендуют 28 000 кандидатов.

Сами британцы признают – гуркхи как солдаты лучше, чем они сами. Может, потому что они более мотивированы. Хотя сами непальцы утверждают, дело здесь совсем не в деньгах. Они гордятся своим воинским искусством и всегда рады применить его в деле.

Когда одни малочисленные народы активно интегрируются в современный мир, другие предпочитают сохранять традиции, даже если они далеки от ценностей гуманизма.

Например, племя даяков с острова Калимантан, которые заслужили страшную репутацию охотников за головами. Что скажешь, если по их традициям мужчиной можно стать, только добыв голову своего врага. По крайней мере, так было еще в XX веке. Народ даяков (по-малайски - «язычник») – это этническая группа, которая объединяет многочисленные народы, населяющие остров Калимантан в Индонезии.

Среди них: ибаны, кайяны, моданги, сегаи, тринги, инихинги, лонгваи, лонгхаты, отнадомы, сераи, мардахики, улу-айеры. До места проживания некоторых из них даже сегодня добраться можно только на лодке.

Кровожадные обряды даяков и охота за людскими головами официально были прекращены в XIX веке, когда местный султанат попросил англичанина Чарльза Брука из династии белых раджей как-то повлиять на народ, представители которого не знают иного способа стать мужчиной, кроме как отсечь кому-то голову.

Захватив в плен наиболее воинственных вождей, посредством политики кнута и пряника ему вроде бы удалось наставить даяков на мирный путь. Но люди продолжили бесследно исчезать. Последняя кровавая волна прокатилась по острову в 1997-1999 годах, когда все мировые агентства кричали о ритуальном каннибализме и играх маленьких даяков с человеческими головами.

Среди народов России одной из самых воинственных народностей являются калмыки, потомки западных монголов. Их самоназвание переводится как «отколовшиеся», ойраты означает "не принявшие ислам". Сегодня большая их часть проживает в Республике Калмыкия. Кочевники всегда агрессивнее земледельцев.

Предки калмыков – ойраты, жившие в Джунгарии, были свободолюбивыми и воинственными. Даже Чингисхану не сразу удалось подчинить их, за что он требовал полностью уничтожить одно из племен. Позже ойратские воины вошли в состав войска монгольского полководца, и многие из них породнились с чингизидами. Поэтому не без основания некоторые из современных калмыков считают себя потомками Чингисхана.

В XVII веке ойраты ушли из Джунгарии и, совершив огромный переход, достигли приволжских степей. В 1641 году Россия признала Калмыцкое ханство, и с этого времени калмыков постоянно стали набирать в русскую армию. Говорят, что боевой клич «ура» когда-то произошел от калмыкского «уралан», означающего «вперед». Особенно они отличились в Отечественной войне 1812 года. В ней участвовали три калмыцких полка численностью более трех с половиной тысяч человек. За одну только Бородинскую битву более 260 калмыков были удостоены высших орденов России.

Курды наряду с арабами, персами и армянами являются одним из древнейших народов Ближнего Востока. Проживают они в этногеографической области Курдистан, которую после Первой мировой войны поделили между собой Турция, Иран, Ирак и Сирия.

Язык курдов, по мнению ученых, принадлежит к иранской группе. В религиозном плане единства у них нет – среди них встречаются мусульмане, иудеи и христиане. Курдам вообще сложно друг с другом договориться. Еще доктор медицинских наук Э.В. Эриксон отмечал в своей работе по этнопсихологии, что курды – народ беспощадный к врагу и ненадёжный в дружбе: «Уважают они только себя и старших. Нравственность их вообще очень низка, суеверие чрезвычайно велико, а настоящее религиозное чувство развито крайне слабо. Война – их прямая врождённая потребность и поглощает все интересы».

Насколько в наши дни актуален этот тезис, высказанный в начале XX века, сложно судить. Но тот факт, что они никогда не жили при собственной централизованной власти, дает о себе знать. По словам Сандрин Алекси из Курдского университета в Париже: «Каждый курд - король на своей горе. Поэтому они ссорятся друг с другом, конфликты возникают часто и легко».

Но при всей своей бескомпромиссности друг к другу курды мечтают о централизованном государстве. Сегодня «курдский вопрос» - один из самых острых на Ближнем Востоке. Многочисленные волнения, устраиваемые курдами с целью добиться автономии и объединиться в одно государство, продолжаются с 1925 года. С 1992 по 1996 год они вели гражданскую войну на севере Ирака, перманентные выступления до сих пор возникают на территории Ирана. Одним словом, «вопрос» висит в воздухе. Сейчас единственное государственное образование курдов с широкой автономией – это Иракский Курдистан.

Надежда Клюева : «Такое ощущение, что Россия не очень хорошо умеет учиться».

Из моего круга общения за месяц исчезло уже 7 человек. Я с ними раззнакомился, потому что не люблю хором петь мантру про «крымнаш». Я знаю 6 семей, порвавших отношения с родственниками на Украине. Но делиться своими чувствами по этому поводу в последнее время стало рискованно - люди буквально кидаются, услышав что-то отличающееся от «Крымнаш». Начиная с середины сентября стали кидаться не только оппоненты, но и посторонние – кто мимо проходил и разговор услышал. Кто бы попробовал объяснить, что происходит? Может быть, доктор психологических наук, директор Центра корпоративного обучения Надежда Клюева ?

Надежда Владимировна, скажите мне, как психолог, почему после украинского кризиса народ стал агрессивнее? В ответ на попытку вслух поразмышлять в Сети оскорбления сыплются – только держись. А скажи на улице вслух, что на Украине «правосеки» в Раду не прошли, можно и по лицу получить… Отчего это «умный бодрый наш народ» звереть начал?

Как психолог? Давайте, попробуем поразмышлять. Природа агрессии в том, что если человека оскорбляют, держат за болвана, он нуждается в том, чтобы отреагировать на нанесенный ему ущерб. С моей точки зрения население России унижено, оскорблено, и живет в условиях возрастающей тревоги по поводу неопределенности настоящего и будущего, а также своей идентичности. Переварить это трудно, вот и используются такие регрессивные и инфантильные способы реагирования, как хамство, крик, поиск общего врага. Агрессия в условиях кризиса для России - это нехорошо и неплохо. Это нормальная животная реакция на происходящее.

Стоп-стоп! Почему «инфантильные и регрессивные способы»? Если я не ошибаюсь, «инфантильный» – это задержавшийся в детстве. А агрессия – это реакция бойца!

Ничего подобного! Настоящий боец стремится не к драке, а к победе. Побеждать – значит быть успешным. Наиболее успешные люди создают цивилизованное общество. Агрессия - это регресс, потому что в системе цивилизованных отношений так: если я испытываю напряжение из-за того что мне сказали нечто неприятное, то я говорю: «Мне трудно тебя понимать, и я хочу, чтобы ты точнее заявил свою позицию». А еще я могу уйти из конфликта, или из ситуации, которая меня тревожит. А еще я могу найти замещение своего напряжения в творчестве, в искусстве, в богоискательстве. А агрессия - это сползание на более примитивные, животные формы поведения. То есть оглупление. Вот и пришли к инфантилизму.

Официальная пропаганда рисует такой сочный образ врага, что разлитие желчи гарантировано любому телезрителю. Это тоже фактор оглупления?

- И Вы и я - думающие люди, и понимаем, что пропаганда лжёт, и «наша», и «вражеская». Ни у нас, ни у них, в телевизоре правды нет. Рисуется картинка. Она нужна для достижения целей, ни Вам, ни мне неведомых, и мало кому ведомых на самом деле. Кто разыгрывает эту карту, где центр управления ситуацией – нам не скажут. Глядя в телевизор, мы имеем дело не с причиной, а со следствиям.

-То есть, любой, доверяющий пропаганде человек, ставит себя в положение пешки?

Безусловно.

- Значит, если я хочу не быть дураком, и нормально жить - я должен абстрагироваться?

Это зависит от степени вашей социальности, от степени любви и сочувствия к Родине, к стране, которая оказалась в крайне сложной ситуации. Есть люди, которые живут и понимают, что они сами создают свое окружение. Они готовы вкладываться в то, чтобы изменить внешние условия. У них есть миссия. Таким очень больно.

Я не могу Вам посоветовать абстрагироваться. Сама не могу – личная миссия и профессиональная позиция не позволяют. Но я не говорю, что это верная модель поведения. Многие, очень многие, спокойны. Для них украинские события – не тема. Я общаюсь со студентами, спрашиваю: «Как?» «А как-то никак» - отвечают. Я работаю с пожилыми людьми в геронтологическом центре. Вовлечены в кризис в основном мужчины, имеющие богатое прошлое. А остальные – безразличны. Я не думаю, что украинские события всколыхнули массовое сознание.

- То есть ничего не происходит, все нормально?

Отнюдь. То что происходит, называется «тяжелая культурная травма». Можно назвать это «культурный шок» или «психологическая травма». Такое бывает, когда кто-то подвергается серьезной опасности, становится жертвой теракта или землетрясения, теряет близкого человека. Я не знаю, как чувствуют себя на Украине, я говорю о России. У нас потеряна идентичность. Не то что с каждым годом, а с каждым днем, с каждой минутой, картина мира которую для нас (да и мы сами) долго рисовали, трансформируется. До украинских событий культивировалась мифология: мы открыты, мы ориентированы на
цивилизованный мир. Мы не Европа, но мы и не Азия. Евразия, Азиопа, как угодно, но мы позиционировали себя в тесной связке с демократическими ценностями. Теперь к слову «демократические ценности» добавилось «якобы». Мы резко перестали в них верить. Не будем говорить о том, насколько правдивы были разговоры о гражданском обществе и демократических ценностях. Возможно, это была имитация, но она была искусной и долгой. В массовое сознание внедрялись ориентиры открытости, толерантности, нравственных норм, принятых в странах, которые сейчас стали «предполагаемым противником». Мы отказались от всего этого, и теперь мы нигде. У нас крах восприятия себя, остро стоит вопрос: «А какое будущее ждет каждого из нас, и страну в целом?»

- Будущее туманно, но настоящее-то ясно различимо! Как его оценивать?

Ну да, различимо и даже ощутимо. Попытки создания либеральных ценностей цементируются, идет имитация построения гражданского общества. Тем, кто раньше имел право проговаривать свою позицию, теперь попросту не с кем слова сказать. Вертикаль очень жесткая. Знаете, есть анекдот: «Что делают сидящие на дереве вороны, если под деревом стоит Путин? -Терпят». Для меня эта метафора характеризует происходящее лучше, чем лекции и дискуссии.

- Но можно искать позитив в духовности. Уйти в религию, Вы же говорили о богоискательстве?

Видимо у нас с Вами сегодня вечер анекдотов. Вот еще один, в дополнение к первому: «В раю - экскурсия для вновь прибывших душ. Ангел рассказывает: «Вот райский сад, здесь вы можете гулять и радоваться. Смотрите – здесь у нас герои, погибшие на поле брани. А вот отдавшие жизнь за други своя. А вон там, видите двух старичков? Это античные философы. Вдали, слева, у водопада – девственницы, чуть дальше многодетные матери, всем сердцем любившие своих детей…» Вдруг одна любопытная душа спрашивает: «А за этой дверью кто?» Ангел загораживает дверь: «Тише! Туда нельзя! Там у нас православные!»

Все поражены: «Но почему нельзя? С ними что-то не так?» «Нет у них все прекрасно, – отвечает Ангел – просто не нужно их тревожить. Они уверены, что они здесь одни». Я не специалист по вопросам религии, но «быть уверенным, что мы здесь одни» и духовность, на мой взгляд, не совсем одно и то же.

- Ведь мы уже все это проходили?

Я думаю, что России зачем-то надо через это пройти. Возможно это испытание, проверка на преданность. Или держись, или уезжай из этой страны.

- Физические раны заживают сами собой. Может культурная травма тоже «заживёт», ведь время лечит?

Может и заживет, только есть серьезное «но». В болезненном состоянии находятся не отдельные личности, а общество. Мы переживаем колоссальную травматизацию на уровне социума . Формируется очень опасный внутренний опыт, который непонятно как осознать и непонятно как пережить. Очень неровное эмоциональное состояние общее, оно как бы разлито в воздухе. Усиливается невротизация, чувство тревоги. Непонятно на что опираться в настоящем в свете интерпретации украинских событий. Это общественный невроз . Как влиять на происходящее отдельной личности, под силу ли ей это? Все эти вопросы пока без ответов. Результат пребывания в таком обществе на уровне личности - либо я выключаю телевизор, и знать ничего не хочу, либо наоборот - бурлю как чайник и вот-вот взорвусь. Обе реакции – нездоровые. Так и рождается агрессивность. Уверяю Вас - в пророссийских и военизированных сообществах масса людей готовых взять оружие и идти воевать хоть сейчас.

- Масса травмированных людей, готовых взять в руки оружие! Какая шикарная получится армия!

Управляемая, состоящая из людей с болезненным самовосприятием, с комплексами. Из людей, наполненных очень серьезными переживаниями. Это тот случай, когда не люди управляют переживаниями, а переживания – людьми. Я не управленец, и не знаю, как использовать такую армию, но как психолог я вижу – состояние общества болезненное.

- Может быть все проще и телевизор прав - страна сплотилась вокруг Путина?

Мне кажется, что группа сплотившихся невелика. Просто она самая шумная. Я очень надеюсь, что есть разные голоса. И которые не принимают. И которые трагически переживают. Они есть, их просто не слышно – слишком много шума.

Но с профессиональной точки зрения замечу – вне сомнения, легче всех переживают такие времена те, кто следует за лидером. Им все понятно: погромче крикнул «крымнаш» и ура! – попал в тренд!

- Представляете, какая будет печаль, если этот тренд рухнет?

О-о, на мою и Вашу жизнь его хватит.

Не тренд тревожит, а кризисная ситуация. Ощущение, что Россия как-то не очень хорошо умеет учиться. На грабли наступаем потому, что носим их с собой постоянно. Личный профессиональный опыт сформировал во мне убеждение: Россия – страдальческая страна. Здесь неловко встретив друга сказать: «Привет! У меня всё так хорошо». На уровне глубинного подсознания мы создаем себе проблемы и препятствия, преодолеваем их, и считаем себя героями. Лозунг дня, пронесенный через века: «У нас опять нет проблем! Давайте скорее их создадим!»

- Сообщество психологов принимает меры, чтобы снизить градус кризисности?

Летом я ездила в Санкт-Петербург на большой форум психологов. Один из «круглых столов» назывался «Трансформация российской идентичности в современных условиях» Я обрадовалась: «Вот там-то мы и обсудим!». Приехали звезды политологии, специалисты по этнической психологии, я приготовилась внимать. И вдруг начались рассказы о становлении национального характера, зачитывали Бердяева, Шестова, призывали студентов изучать как формируется национальный характер через литературу. Я не выдержала, и сказала: «А у нас есть вот такая больная для нашей любимой России тема, и как мы можем реагировать?» Оказалось – никак, тема была схлопнута. Украинский кризис обсуждали только в кулуарах, и это меня очень огорчило. Видимо, мы не готовы говорить об этом. Какие посылы мы можем подавать, чтобы люди не лезли в телевизор, не орали друг на друга, не рвали семейные отношения, не теряли друзей на Украине – пока неизвестно.

- Хорошо докторам-профессорам: «Пока не поняли, но подумаем и разберемся». А если человек с завода, и кроме Марининой ничего не читал, ему как выздоравливать?

- Лично он в порядке. Болеют думающие. А те, кто следует общей логике, не болеют.

- Этак у нас вся интеллигенция вымрет!

Слой и так истощен до предела, поздно уже страдать по этому поводу

Индивидууму, которому «повезло» жить в атмосфере общей культурной травмы, то есть в РФ-2014, придется включать свой личный мозг? Помощи извне не будет?

В данной ситуации - нет.

Константин Мышкин

В публикации использованы рисунки Васи Ложкина, нашего великого земляка-примитивиста

Мировая история помнит огромное количество продолжительных боевых действий, которые велись разными народами и государствами. Войны проходили за политические и географические интересы, нередко страны-захватчики игнорировали положения международного права и действующие мирные пакты соглашений.

Ниже будут перечислены страны, которые, по мнению военных-историков, являлись (или являются) самыми агрессивными в ходе мировой истории, и оставили в ней заметный кровавый след.

1. Древний Рим.

Наиболее выдающееся государство античного мира, прославившееся своими учеными, архитектурой, ну, и, само собой, многочисленными военными походами. Римские военачальники не особо церемонились с завоеванными народами и их городами. Так, взяв Карфаген, римские солдаты получили приказ: сравнять город врага с землей, а саму почву, на которой и стоял населенный пункт заклятых противников Рима, велено было посыпать солью, дабы там больше ничего не росло. Все же жители Карфагена были продано в рабство.

Лаконично, но верно подметил римлян бриттский вождь Калгат, слова которого приводил в своих трудах Тацит. Он сказал буквально следующее: "Грабить и уничтожать они называют лживым словом "владычество", а обратив страну в пустыню, называют это миром".

2. Монгольская империя.

Одна из самых огромных стран, когда-либо существовавших. На вершине своего могущества потомки Чингисхана владели 38 миллионами кв. километров - в 1,5 раза менее всей территории Евразии, что, безусловно, внушительно. Чтобы покорить столько земель, Чингизидам пришлось потратить около 50 лет: случай в мировой истории уникальный.

Современники описывали жесткость монгольских воинов, которые со спокойной душой могли сварить живого человека в кипятке, перебить хребет и оставить того умирать в нечеловеческих муках. История помнит случай, когда монголы завоевали китайское государство Цзинь, и один из высших сановников завоевателей предложил хану разрушить все города, а население перебить. В случае выполнения этого приказа Цзинь зарос бы травой, где паслись бы кони монголов.

Китайцы отговорили высшее руководство империи Чингизидов, посетовав на то, что можно получить большие богатства, заставив работать китайское население.

3. Британская империя.

Одна из величайших империй всей планеты, по сути, прекратившая свое существование в 1997 году, когда самая важная колония империи - Гонконг - был передан Китаю. Кроме того, о большом числе военных вторжений британцев в другие страны говорит тот факт, что колонии Британской империи находились во всех временных поясах планеты. Научные эксперты выяснили, что английские армии вступали почти в каждое сейчас существующую страну. Ученый Стюарт Лейкок определил, что британские войска наносили удары по 171 стране из 193, которые в данное время состоят в ООН.

4. Германия.

Гогенцоллерны и Гитлер виноваты в наиболее трагических и ужасающих моментах минувшего столетия, а именно в обеих мировых войнах, в результате которых погибли более 100 миллионов человек.

Атаки германцев нередко провожались напрасной беспощадность. Так, в первый год Великой Отечественной войны немцы взорвали Воскресенский собор Ново-Иерусалимского монастыря. Спустя годы это преступление вспомнили нацистской верхушке на Нюрнбергском процессе.

5. США.

Данный список не мог не обойтись без американцев. По данным Исследовательской службы Конгресса, сотрудники которой пытались определить общее число конфликтов, в которых принимали участие американцы, то получается цифра в 261 акт нападения (или "защиты демократии", кому как удобно). Подсчитав, можно понять, что в среднем после 1776 года, когда образовались Соединенные Штаты, руководство государства обстреливали кого-то каждый год. На одну лишь Кубу американцы вторгались 6 раз: с 1822 по 1961 годы, а кроме того, были еще войны во Вьетнаме, Ираке, Афганистане и других странах.

6. Россия (?)

Да, увы, бывали случаи, когда Россия становилась агрессором. К примеру, Ливонская война, хотя все понимают, что русское правительство того времени проводило ту войну ради блага самой же России. В целом, на каждую атакующую кампанию отечественной армии приходилось 8 оборонительных. Русский народ сумел отразить многочисленные атаки врагов: шведов, немцев, французов и многих других, и с честью выйти победителем из тяжелых ситуаций.

Согласно недавним исследованиям, русские больше людей других национальностей склонны к гневу, гордыне и унынию. Мы кажемся иностранцам депрессивными, хмурыми, невоспитанными, недоброжелательными. Кто испортил наш менталитет?

Согласно недавним исследованиям, русские больше людей других национальностей склонны к гневу, гордыне и унынию. Мы кажемся иностранцам депрессивными, хмурыми, невоспитанными, недоброжелательными. И это, как ни печально, недалеко от истины.

Кто испортил наш менталитет? И что с этим делать?

Разговор со специалистом по российскому менталитету Игорем Дубовым, кандидатом психологических наук, заведующим лабораторией социально-психологических проблем сознания в Психологическом институте РАО.

— Игорь Глебович, почему мы такие злые? Это обусловлено историей, суровым климатом или плохими генами?

— Я думаю, что это связано не с генами, а с культурным наследием. В нашей стране долгие годы царила атмосфера подозрительности, мы жили во враждебном окружении, нас воспитывали так, что мы всегда должны давать отпор: внутренним и внешним врагам. Мы обязаны были бороться за чистоту и правоту наших идеалов. Так продолжалось почти весь XX век. И эта социальная установка стала применяться в любом поведенческом акте. Мы всегда готовы к нападению, исходя из того, что вокруг очень много врагов. Люди, которые думали иначе, были уничтожены или изолированы от общества. Такого рода восприятие стало культурной характеристикой всего нашего общества.

— А до XX века мы были другими — добрее и лучше?

— Я думаю, да. Установка на враждебность навязывалась нашими лидерами с 30-х-40-х годов. В XX веке сформировались многие поколения, готовые дать отпор любому врагу.

— Сейчас можно расслабиться и стать добрее, ведь никакой опасности нет?

— Я не согласен с тем, что сейчас времена другие. Не все в нынешней политике меня устраивает: возвращается очень многое из советского прошлого и, в частности, идея о том, что мы живем во враждебном окружении и нас не любят другие страны и народы. Эта идея все чаще начинает звучать с экранов телевизоров и от наших лидеров — в речах премьер-министра эта мысль прослеживается очень часто.

— Но нас действительно не очень любят на Западе…

— Еще у нас есть непонятная мне черта: мы специально занижаем свои успехи. На вопрос, как дела, американец с улыбкой отвечает: «Fine!», а наш человек подробно рассказывает о проблемах с детьми, здоровьем, деньгами. У американцев есть стена славы своих детей, они приучают их гордиться любыми достижениями, а у нас культивируется стеснительность и скромность. Откуда это?

— Установки передаются из поколения в поколение: «Не высовывайся сынок, тебе же хуже будет!», «Молчи, не спорь с начальством!», «Любая инициатива наказуема». Это советские инновации. Американцы никогда не просят. Словосочетание: «Help me!» используется чрезвычайно редко, когда действительно нужна помощь. Мы же обожаем жаловаться на жизнь, это не генетическая черта, а культурная. Думаю, родилась она в советское время: если ты жил хорошо, тебя могли «укоротить». В нашем менталитете много нелицеприятных черт.

— А можно ли изменить менталитет? Посоветуйте, как это сделать!

— Нужно выработать социальную установку: никогда не поддаваться унынию. Каждый человек в силах убедить себя в этом, научиться иначе смотреть на жизнь, бороться с депрессией. Кроме того, есть вещи физиологического плана, помогающие выйти из мрачного настроения: адреналин в крови (а мрачное настроение обусловливается скоплением адреналина) разлагается при мышечной нагрузке. Если вы в плохом настроении нарубите поленницу дров, я вам гарантирую, что настроение повысится!

— Я думаю, менталитет можно изменить на государственном уровне. Например, как на Востоке: с помощью идеологии и гимнастики. Или, как Сталин, снимая патриотические фильмы и вселяя энтузиазм с помощью ободряющих плакатов…

— Можно. Но я бы нижайше просил наших государственных лидеров не лезть в этот процесс! Уже столько сделано на государственном уровне в плане формирования менталитета, что если заниматься этим дополнительно, результаты могут быть страшными. Манипуляции массовым сознанием нации — это отвратительно, независимо от того, добра ты хочешь или зла. Пусть люди живут, как знают, и сами пытаются с собой разобраться. А государство опять наломает дров, никогда ничего хорошего оно в этом плане не делало.

Тэги: Россия, Общество, русские