Сорок сороков: что значит это выражение. «Сорок сороков»: боевые отряды РПЦ

Современными людьми фразеологизм «сорок сороков» употребляется крайне редко. Тем не менее, большинству его смысл до сих пор понятен. Этим выражением обычно заменяют слово «много». А что же оно обозначало раньше и как вообще появилось в русском языке?

«Четыредесят»

Числительное «сорок» уникально по своей сути. Если взглянуть на другие слова, обозначающие числа, то нетрудно будет догадаться, как они образовались. Например, «шестьдесят» или «восемьдесят» произошли от количества содержащихся в них десятков: «шесть десятков», «восемь десятков». Следуя этой логике, «сорок» должно было обрести форму вроде «четыредесят». Однако данное числительное пошло совсем другим путем.

Когда-то славяне, занимавшиеся охотничьим промыслом, упаковывали соболиные шкурки в мужские рубашки или сорочки. Такой своеобразный мешок и получил название «сорокъ». Как же «сорок» стал числительным? Все очень просто. Дело в том, что в мешок помещалось ровно 4 десятка шкурок. Это слово постепенно стало ассоциироваться именно с этим числом.

Сорока

Вернемся к фразеологизму. Его истоки следует искать во временах Ивана Грозного. Именно тогда, а точнее в 1551 году в Москве проходил Стоглавый Собор, на котором присутствовал сам царь, бояре и представители духовенства. Участники Собора приняли решение распределить все московские церкви на отдельные образования (округи), именовавшиеся «сороками». Каждый из них имел свое название и своего поповского старосту. Данное нововведение существенно облегчило управление храмами.

Однако долгое время таких округов было в нынешней столице не больше 10-ти. Поэтому очевидно, что выражение стало популярно в народе позже, а именно в самом начале ХХ века, когда сороков стало действительно ровно 40.

Точная цифра или всего лишь фразеологизм?

Между тем некоторые предполагают, что фразеологизм «сорок сороков» следует понимать буквально. А именно, если помножить 40 на 40, то ответ этого несложного примера укажет на точное количество церквей, располагавшихся до революции в черте Москвы. Андрей Кормухин, руководитель организации с одноименным названием, тоже так считает. Об этом сообщает православный журнал «Фома». Получается, что тогда в столице было 1600 храмов?

Данную версию опровергает иеромонах Иов (Гумеров). На сайте «Православие.ру» священник пишет, что в то время церквей в Москве было около 800. По словам иеромонаха, если взять за основу не количество самих храмов, а только престолов, коих в различных церквях было разное число, то итог также не будет соответствовать 1600-ам, а станет на 20 единиц больше. Таким образом выражение «сорок сороков», по мнению Иова, не находит подтверждения того, что его надо понимать буквально. Оно, скорее, обозначает просто множество храмовых зданий.

СОРОК СОРОКОВ…

Давайте приглядимся к тем русским словам, которые обозначают у нас числа, кратные десяти, от первого десятка до сотни:

два + дцать

шесть + десят

три + дцать

семь+ десят

восемь + десят

пять + десят

девя + но + сто

Очень легко понять, как построено большинство этих слов-числительных.

В первое, второе, четвертое, пятое, шестое и седьмое из них обязательно входит измененное слово «десять»:

двадцать = два раза десять

шестьдесят = шесть раз десять

Резко отличается от них «девяносто». Но и в его строении можно при некотором усилии разобраться.

И вдруг среди всех этих близких «родичей» странным чужаком встает совершенно ни на кого из них не похожее «сорок».

Как ни вслушивайся в это слово, ничего похожего на «четыре» или на «десять» не найдешь. А в то же время значит-то оно, безусловно, «четыре десятка». Как же оно возникло? Откуда взялось? С какими другими русскими словами связано?

Начнем с того, что заглянем в словари родственных нам славянских народов. Как те же числительные построены у них?

По-болгарски:

По-чешски:

По-польски:

двадесэт

двадзесця

тридесэт

тршидзесци

четыридесэт

чтиржицет

чтэрдзесци

Что же получается? Все эти слова похожи и между собою и на наши числительные 20, 30, 50, 60, 70, 80. Но на наше «сорок» не похоже ни одно из них.

Очевидно, это слово «сорок» является не общеславянским, происходит не от общего для всех этих языков корня, а прижилось только у нас на Руси и только в русском языке.

Мало того, судя по сходству остальных числительных во всех славянских языках, кроме русского , правильно будет допустить, что и у нас когда-то существовало для числа 40 слово, также похожее на них, что-то вроде «четырьдесят» или «четыредцать». Но затем, по причинам, сейчас уже неясным, его вытеснило слово совсем другого происхождения – таинственное «сорок».

Что же могло означать это слово и почему оно получило именно такое числовое значение?

Прежде всего, мы часто сталкиваемся в древнерусских письменных документах с несколько особым значением его. Некогда оно было не числительным, а существительным мужского рода и означало особую меру для счета дорогих мехов.

Читая древние грамоты и летописи, то и дело встречаешься с тогдашними «сороками»:

«…Да пять сороков соболя…», «Да еще двадцать семь сороков бобра…»

Это было особое существительное, применявшееся, однако, только при счете . Естественно, что до превращения его в имя числительное путь был уже недалек.

Сколько же шкурок-единиц входило в сорок?

Этого мы в полной точности не знаем. Но нам известно, что из «сорока» драгоценных шкурок можно было как раз сшить одно из тогдашних мужских меховых платьев, по-видимому длинный кафтан.

Можно думать, что и такой кафтан носил тоже название «сорок». Это тем более вероятно, что мы и сейчас знаем один из видов одежды, обозначаемый этим названием. Это длинная ночная рубаха – «сорочка». Вероятно, в ее покрое или мерке сохранилось что-то от покроя той меховой одежды, на которую когда-то шел сорок соболей или куниц (шел , а не шло и не шли , – заметьте!).

Надо, кстати, иметь в виду, что рядом с «сороком» существовала и вторая мера, применявшаяся при подсчете более дешевых сортов пушнины – «сорочок». «Сорочками» считали беличьи шкурки и обрезки, остающиеся при обработке собольего меха, – хвостики, «пупки» и пр.

Весьма возможно, что на пошивку старинного мехового «сорока» шло примерно сорок собольих или куньих шкурок. И вот постепенно слово оторвалось от первого своего значения и приобрело второе: сорок стало значить уже на «кафтан из сорока шкурок», а просто число: 40 шкурок. А дальше затем – не 40 собольих шкурок, а 40 любых предметов вообще.

Вот всмотритесь в примерную схему.

Были слова, которые значили:

Сначала:

Потом:

Наконец:

Слово «сорок» – заготовка на кафтан из «четыредцати» шкурок.

Слово «сорок» – 40 любых собольих шкурок.

Слово «сорок» – 40 любых предметов, в том числе и шкурок.

Слово «четыре -дцать» – 40 любых предметов, кроме шкурок.

Слово «четыре -дцать» – 40 любых предметов.

Слово «четыре -дцать» – ничего не значит. Оно исчезло .

Вероятно, было время, когда на эти «сорока» (как мы теперь на «дюжины» или «десятки») считали не только шкурки, но и некоторые (не все) другие предметы. Кое-какой след этого старинного счета сохранился в разных областях нашей исторической жизни и нашего языка.

Так, например, до 1917 года нередко можно было услышать выражение: «В Москве сорок сороков церквей».

Говорилось: «Затрезвонили во все сорок сороков» или «С Поклонной горы видны все сорок сороков».

Историки выясняют, что и в этом случае слово «сорок» еще не вполне равнялось по значению числительному 40. Сорок церквей образовывали в совокупности административную единицу, так называемое «благочиние». Вот оно-то и называлось «сороком».

Значит, до самых последних лет в нашем языке рядом с числительным 40 сохранилось имя существительное мужского рода «сорок», значившее: «четыре десятка церквей» – и только. Ведь никто не назвал бы тремя или десятью сороками 120 или 400 голов скота.

Бросается в глаза, что по причинам, о которых мы теперь можем только гадать, само число 40 имело для наших предков какое-то особенное значение. Действительно, старая русская мера веса – «пуд» – содержала в себе не 10 и не 100 фунтов, а именно 40. То же самое число встречается нам в целом ряде старинных пословиц, поговорок. Пример: «Сорок мучеников – сорок утренников» (о весенних морозах), «на Самсонов день дождь – сорок дней дождь».

Вероятно, по этой же самой причине иногда русский человек прошлых дней охотно заменял словом «сорок» слова «очень много», когда произвести точный подсчет ему не удавалось или не стоило этим заниматься. Я думаю, именно поэтому одно из членистоногих животных – сороконожка – носит доныне свое математически точное имя, хотя число лапок у нее отнюдь не равно сорока.

«Сороконожки, стоножки, тысяченожки и, наконец, просто многоножки – вот под какими названиями известны эти членистоногие, – говорят энтомологи, – но все же ни одна многоножка не имеет тысячи ног, хотя сотня-другая их бывает: известны многоножки со 172 парами ног…»

На этом примере особенно ясно видно, как слова «сорок», «сто» и «тысяча» заменяли собою выражение – «ужасно много». При этом, конечно, названия «стоножка» и «тысяченожка» – позднейшего и книжного происхождения; вначале же наш народ сам употребил для обозначения этого неописуемого и поразившего его множества ног всё то же излюбленное им число 40.

Теперь мне хочется предугадать одно соображение, которое, несомненно, может прийти в голову кое-кому из читателей: а нет ли чего-либо общего между словом «сорок» и сходно звучащим словом «сорока» – названием птицы?

Нет. Хотя эти слова и звучат сходно, ни в каком прямом родстве друг с другом они не состоят. Иной раз совпадение различных слов одного и того же или двух разных языков настолько поражает воображение, что не только профаны, но и ученые-языковеды поддаются на эту «удочку» и начинают считать их связанными между собой, приходя порой к самым нелепым выводам. Они забывают при этом, что каждое такое совпадение, каждая подобная этимологизация (установление происхождения слов) должны быть проверены исследованием и звукового и морфологического состава обоих слов. Необходимо убедиться, что их родство возможно с точки зрения тех законов языка и перехода слов от одного народа к другому, о которых у нас уже была речь.

Вот судите сами. В китайском языке есть слово «гермынь»; по-русски оно значит «братья». А в латинском языке слово «братья» звучало как «германи». Сходство поражает тем сильнее, что совпадают не только звуки – смысл! Кажется, о чем можно еще спрашивать? Конечно, слова эти родственны друг другу. Наверное, или китайцы заимствовали римское слово, или же, наоборот, оно в Италию пришло из Китая…

Однако стоит внимательно всмотреться в состав обоих слов, и окажется, что они распадаются на вовсе несхожие части. В латинском языке была целая семья слов, родственных слову «германус» (брат, родич): «герм-ен» – росток, отросток; «герм-инарэ» – прорастать, давать отпрыски; «герм-иналис» – произрастающий. Ясно, что звук «м» относился тут к самой основе, а «ан», «ен», «ин» – все это были суффиксы и окончания, образовывающие родственные слова.

В китайском же слово «гермынь» распадается на совершенно иные части. Здесь «мынь» никак не связано с «гер»; «мынь» тут – самостоятельная частица речи, так называемый «показатель коллективной множественности»: «сюэшен» – учащийся, «сюэшенмынь» – учащиеся; «хули» – лисица, «хулимынь» – лисицы, и т. д. Да и происхождение слова «гер» – совсем свое, китайское, не имеющее ничего общего с латинскими ростками и отростками.

Случайность сходства выяснилась, как только мы вгляделись в состав слов, в их внутреннее строение.

Где-то с полгода назад знакомый сообщил мне, что при одном храме в Нижнем Новгороде открылся «бойцовский клуб». Туда завлекают молодых людей – и, помимо ликбезов по «слову божьему», тренируют в спортзале, а специально приглашённые инструктора дают им навыки рукопашного боя.

«Сорок сороков» - типичная неофашистская организация, прикрывающая свастику иконами и хоругвями. А иногда – и не прикрывающая. Сюда стекаются бывшие и нынешние футбольные фанаты, ультраправые скинхеды и прочая подобная публика.

Впрочем, подобные «боевые монашеские ордена» уже созданы по всей стране. К примеру, в столице действует весьма любопытная организация «Сорок сороков». Создана она была около двух лет назад при активной поддержке патриарха Кирилла. И за это время вполне оправдала своё название – по некоторым данным, в боевых дружинах по всей стране состоит около 10 тысяч человек . Этакая армия опричников господина Гундяева, готовых за «дело Христово» раскроить кому-нибудь череп.

«Сорок сороков» - типичная неофашистская организация, прикрывающая свастику иконами и хоругвями. А иногда – и не прикрывающая. Сюда стекаются бывшие и нынешние футбольные фанаты, ультраправые скинхеды и прочая подобная публика. Помимо главы СС Андрея Кормухина – персонажа тёмного – в верховном руководстве движения состоят также откровенные фашисты в лице Василия «Киллера» Степанова и Александра Михайловича. Первый засветился ещё с десяток лет назад, когда он с 25 бритоголовыми захватил офис,где собирались АКМ и НБП, искалечив 7 человек . Второй в соцсетях активно призывает всех православных молиться на свастику как на истинно славянский символ .

В мире активистов СС очень много врагов. Кругом геи, атеисты, евреи, противники строительства церквей на месте парков и детских площадок и просто возмущённые тем, что Русская православная церковь совершает рейдерские захваты земель, помещений школ, дворцов культуры и т.д. Разумеется, все перечисленные категории – истинные враги русской нации, слуги Сатаны, которые будут гореть в геенне огненной. Их попадание в ад, с точки зрения активистов и идеологов СС, необходимо всенепременнейше ускорить. Боксёр Владимир Носов или, к примеру, упомянутый выше Александр Михайлович, в социальных сетях недвусмысленно дают понять , что будет с «храмофобами». И деятельность СС не ограничивается пропагандой и угрозами – кое-где (к примеру, на «Торфянке» в Москве, где местные жители активно сопротивляются строительству очередной церкви) речь идёт уже об открытых нападениях . Надо заметить, организация Кормухина представляет большую опасность, чем «Божья воля» под руководством Энтео - хотя последние тоже умудряются устраивать свои мини-погромы .

лично поздравлен с 45-летием. Мило, не правда ли? Власти и церковь в России так любят кичиться прошлым своего народа, ! Но всё это, разумеется, лишь показуха. На деле и те, и другие не прочь использовать ультраправых молодчиков в своих целях. Если у известной ноги растут из Администрации президента, то у СС – из резиденции патриарха. Разница же между тем и другим - минимальна.

У некоторых читателей может возникнуть вполне логичный вопрос: зачем РПЦ все эти штурмовые отряды, когда власти и так обеспечивают ей полную поддержку? Основных причин, как минимум, две.

Во-первых, группировки, подобные СС действуют быстро, эффективно и при этом позволяют «не пачкать руки» полиции. Поясню на своём примере. В последние несколько лет мне приходилось несколько раз переходить дорогу РПЦ: вместе с группой нижегородских левых активистов я разворачивал довольно заметные по местным меркам социальные кампании, начиная от борьбы против передачи здания школы православной гимназии и заканчивая протестом против переименования одной из центральных улиц города в «Крестовоздвиженскую». «Ревнителям благочестия» приходилось тратить силы на контрпропаганду, вкладывать деньги в видеоролики и т.д. В итоге их усилия всё равно заканчивались весьма сомнительными результатами. Куда проще было бы прислать кучку накачанных ребят на пикет или к моему подъезду, дабы они всё «разрулили по-пацански». Полицаи тоже, конечно, могут кого-то побить не хуже бритоголовых – но общественный резонанс и последствия будут совершенно другими.

Кругом геи, атеисты, евреи, противники строительства церквей на месте парков и детских площадок и просто возмущённые тем, что Русская православная церковь совершает рейдерские захваты земель, помещений школ, дворцов культуры и т.д. Разумеется, все перечисленные категории – истинные враги русской нации, слуги Сатаны, которые будут гореть в геенне огненной.

Есть ли у РПЦ необходимость в такого рода «разборках»? Разумеется. Идеологическая служанка правящего класса, православная церковь давно получила право на активную экспансию. И здесь, естественно, не обходится без инцидентов. Давайте вспомним лишь некоторые события последнего времени, нашедшие своё отражение в изданиях федерального масштаба:

Патриарх Кирилл не стесняясь приплывает к верующим на личной яхте .

В ведение РПЦ передают здание Центрального госархива научно-технической документации.

Глава синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества Всеволод Чаплин недвузначно дал всем понять , что желает теократического государства.

Петербургская епархия РПЦ потребовала передать ей Исаакиевский собор.

- Барнаульский планетарий передали РПЦ.

РПЦ внезапно стала организацией, специализирующейся на борьбе с коррупцией и заключила соответствующий договор со счётной палатой.

- С нового учебного года в Москве будет расширена программа изучения «Основ православной культуры»

В Москве продолжает реализовываться программа по устроению храмов в шаговой доступности.

Подчёркиваю, что это лишь события последнего времени, при этом – наиболее резонансные. Такая агрессивная политика РПЦ вызывает возмущение, а возмущённых надо как-то усмирять. Как говорится, кулаком и добрым словом можно добиться большего, чем просто добрым словом.

Во-вторых, такие организации как «Сорок сороков» помогают канализировать народное возмущение и обернуть его в пользу правящего слоя (подобный подход в целом характерен для неофашистских группировок). Как говорил один из персонажей «Кавказской пленницы»: «Кто нам мешает – тот нам поможет». Молодёжи из социальных низов, недовольной своей жизнью и желающей куда-то направить свою агрессию, предлагают ложные ориентиры. Вместо того, чтобы бороться против истинных хозяев этого мира – транснациональных корпораций, буржуазии и прислуживающих им чиновников – молодые люди начинают свой «крестовый поход» на «чёрных», евреев, гомосексуалистов, марксистов, социальных активистов и т.д. У СС этот список лишь пополняется «противниками православной веры». Таким образом, правящие круги направляют энергию тех, кто потенциально может восстать против них, в выгодное для себя русло.

Патриарх Кирилл, разумеется, видит все старания подчинённых боевиков. Посему движение СС удостоилось награды от Его Святейшества, а лидер Андрей Кормухин был лично поздравлен с 45-летием.

Религия здесь является, пожалуй, даже более удобным инструментом, чем националистические предрассудки. Она возникла когда-то из желания человека объяснить непонятный ему мир, из страха перед смертью и других невзгод, которые с незапамятных времён сопровождали наших предков. Казалось бы, в последние несколько веков прорыв в науках ударил по позициям религиозных организаций, но тяготы, которые претерпевает человек в обществе, остались. Нищета, неравенство, неуверенность в завтрашнем дне – это и многое другое заставляет народ обращаться к «религиозному обезболивающему», о котором писал ещё Маркс. Бедняки скрашивают таким образом своё жалкое существование, богачи же захаживают в храм в надежде, что добрый боженька не отнимет их состояний, нажитых на эксплуатации наёмных работников. Кстати, во многом из-за массового обнищания населения в 90-е годы на постсоветском пространстве произошёл настоящий всплеск религиозности. И эту веру людей, на которую их толкает сами обстоятельства их существования, издавна использовали различные организации и правящие круги в своих целях. Древние шли в атаку на врага, считая, что так угодно их богам, солдаты Вермахта носили ремни, на пряжках которых красовалась надпись: «Gott mit uns».

Примечательно, что религиозная ненависть проста в разжигании и использовании. Посему ей столь органично дополнили арсенал фобий ультраправых активистов, которые теперь работают на Его Святейшество патриарха Кирилла.

Это, кстати, лишний раз напоминает нам о нескольких вещах. Нам необходимо разработать систему эффективной пропаганды среди населения и, в первую очередь – среди молодёжи, которая запросто может попасть в ряды «крестоносцев». Также не стоит забывать о важности систематических тренировок среди левых активистов. Собственно, второму была посвящена на «Вестнике бури».

Таким образом, мы видим, как и власти, и церковь активно выстраивают вокруг себя буфер из черносотенцев различных мастей. Это может говорить лишь о том, что они в полной мере осознают ту потенциальную опасность, которую представляют обираемые и оболваниваемые ими народные массы.