Священная книга оборотня. Виктор пелевин - священная книга оборотня

Пелевин Виктор - Священная книга оборотня - читать книгу онлайн бесплатно

Annotation

Настоящий текст, известный также под названием «А Хули», является неумелой литературной подделкой, изготовленной неизвестным автором в первой четверти XXI века. Большинство экспертов согласны, что интересна не сама эта рукопись, а тот метод, которым она была заброшена в мир. Текстовый файл, озаглавленный «А Хули», якобы находился на хард-диске портативного компьютера, обнаруженного при «драматических обстоятельствах» в одном из московских парков. О срежиссированности этой акции свидетельствует милицейский протокол, в котором описана находка. Он, как нам представляется, дает неплохое представление о виртуозных технологиях современного пиара.

Виктор ПЕЛЕВИН
СВЯЩЕННАЯ КНИГА ОБОРОТНЯ

Комментарий эксперта

Настоящий текст, известный также под названием «А Хули», является неумелой литературной подделкой, изготовленной неизвестным автором в первой четверти XXI века. Большинство экспертов согласны, что интересна не сама эта рукопись, а тот метод, которым она была заброшена в мир. Текстовый файл, озаглавленный «А Хули», якобы находился на хард-диске портативного компьютера, обнаруженного при «драматических обстоятельствах» в одном из московских парков. О срежиссированности этой акции свидетельствует милицейский протокол, в котором описана находка. Он, как нам представляется, дает неплохое представление о виртуозных технологиях современного пиара.

Протокол подлинный, все печати и подписи на нем присутствуют, хотя неизвестно точное время его составления – верхняя часть заглавного листа с датой срезана при брошюровке и подшивке протокола в папку перед отправкой на хранение в конце календарного года, как требует служебная должностная инструкция. Из протокола следует, что интерес сотрудников милиции был вызван странными явлениями природы в Битцевском парке Южного административного округа города Москвы. Граждане наблюдали над деревьями голубоватое свечение, шаровые молнии и множество пятицветных радуг. Некоторые из радуг были шарообразными (по показаниям свидетелей происшествия, цвета в них как бы просвечивали друг сквозь друга).

Эпицентром аномалии был обширный пустырь на границе парка, где расположен трамплин для прыжков на велосипеде. Рядом с трамплином обнаружены полурасплавленная рама от велосипеда «Canondale Jekyll 1000» и остатки колес. Трава в радиусе десяти метров вокруг трамплина выжжена, причем выгоревшее пятно имеет форму правильной пятиконечной звезды, за границами которой трава не пострадала. Рядом с велосипедной рамой найдены предметы женской одежды: джинсы, пара кроссовок, трусики типа «неделька» со словом «Воскресенье» и майка с вышитой на груди надписью «ckuf».

Книга написана от лица женщины - точнее, лисицы. Кажется, до этого пол рассказчика в ваших романах был мужским. Сложно было перестроиться?

Пелевин : Этот роман был не столько сочинен, сколько надиктован мне некой женской сущностью, очень симпатичной, в которую я просто влюбился, пока писал книгу. Я, конечно, не хочу сказать, что действительно верю в подобные вещи - просто субъективно все воспринималось именно так. Книга писалась очень легко, и я выполнял функцию не столько сочинителя, сколько стенографа и редактора. Поэтому перестраиваться мне не было необходимости. Но у меня действительно было сильное отождествление с героиней - вплоть до того, что несколько раз мне мерещилось, будто я стучу по клавишам лисьими лапами. Это интересное чувство. Наверное, что-то похожее испытывает актер, практикующий систему Станиславского. Но я не делал никаких усилий. И мне очень жалко было дописывать последнюю страницу и расставаться с героиней.

Для того, чтобы досягнуть последней истины, героине-автору "Священной книги оборотня" (на обложке и в выходных данных товара, предлагаемого издательством "Эксмо", имеется магическое словосочетание "Виктор Пелевин") потребовалось прожить несколько тысяч лет, а за последний период ее земного существования претерпеть некоторое количество довольно унылых приключений. Стоило ли так трудиться? Лиса-оборотень, маскирующаяся под малолетнюю проститутку, живет в Москве и падка на продвинутое чтиво. Ознакомься она с любым сочинением Пелевина (всегда в продаже), отпала бы необходимость проникаться любовью к волку-оборотню (в погонах), вспоминать наставления, коими некогда одарил рыжую вертихвостку мудрый китайский монах, штудировать епископа Беркли, слушать лекции по оккультизму, летать на нефтеносный север и охотиться на кур. Съела (в смысле - прочла) - и порядок. Вперед и выше.
Андрей Немзер, "Скучная скука", "Время новостей"

"С каждым годом все труднее сохранять identity и ощущать себя проституткой, с такой скоростью здесь проституируется все вокруг ", - проницательно замечает одна из героинь книги. Понятно, почему рассказывать об этом мерзком мире доверено проститутке - это не простая трансформация мотива китайских сказок, в которых лиса-оборотень и в самом деле получает жизненную энергию от любовного свидания с человеком. Это единственно возможный выбор: только насквозь прожженная и циничная вертихвостка, зверек, ничего не ведающий о морали, может рассказать о бесчеловечной современности адекватно и точно. Не случайно половой акт во всех своих проявлениях - один из сквозных образов в книги, объясняющий и экономические, и общественные, и вообще любые отношения. Одни имеют других, одни дают, другие... Просто, грубо и наглядно. Как всегда у Пелевина вся эта безотрадность, в которой не осталось место ничему человеческому, прорезается резкими лингвистическими шутками - смешными и не очень. "Жить не по лжи. LG"; "кукис-юкис-юкси-пукс", "русское слово "Бог" в английском становится болотом - "bog"...

Общий итог: великолепный мыслительный аппарат умного, язвительного и начитанного автора работает вхолостую (до дивидентов, которые извлекут издатели и сочинитель, читателям дела нет). Задолго до середины роман начинает отчаянно буксовать, сюжет развивается натужно, редкие события тонут в бесконечной и часто не слишком внятных потоках размышлений и разговоров героев. Повествование распадается на десятки, временами довольно ярких кусочков, которые, однако, так и не складываются в цельную картину.
Майя Кучерская. "С волками жить…", "Российская газета"

Одно из пугающих свойств Виктора Пелевина - его высокая отражающая способность. Он как-то невзначай взял на себя бремя главного зеркала нашей наиновейшей истории и несет себе куда и что заблагорассудится.

Как так вышло, не совсем понятно, но то ли времена у нас нереальные, то ли сам Пелевин нас в этом и убедил. А может быть, он, напротив, выделяется реалистичностью описаний быта современников на фоне сочинителей дамских и недамских детективов. Кроме того, всегда во злобе дня: как потомкам, роясь в сегодняшнем, не поверить в оборотней, если про них и без Пелевина в газетах пишут? Вот и он написал, причем куда интереснее.
Игорь Пронин. "Газета.Ru"

От новой книги Пелевина у меня ощущение тягостное, но совершенно определенное: умел человек делать волшебные вещи. Например, выдувать долгоживущие мыльные пузыри, радужные, легкие, навевающие такую же глубокую и светлую грусть, какую внушает весенний закат на окраине города. Выдувание пузырей требовало слишком много душевных сил. Воздуха в конце концов. Автор сообразил, что их можно скатывать из навоза, как, собственно, и поступал один из его героев. И стал скатывать навозные шары, выдавая их за пузыри. Все бы ничего - форма и даже некоторая радужность, - но из его сочинений начисто исчез воздух. И потом, они больше не летали.

Не то плохо, что Пелевин написал циничную книгу, в чем его уже начали упрекать; она не особенно циничная и даже наивная. Плохо то, что впервые в жизни он написал книгу скучную.
Дмитрий Быков. "Вот, новый оборот", "Огонёк"

Как и во всех своих предыдущих текстах, Пелевин является к читателю не только с кнутом, но и с праной, а также чакрами, гимнами Ничто и прочим своим эзотерическим мамбо-джамбо. "Оборотень" - мощная электростанция, вырабатывающая ex oriente lux в объемах, достаточных, чтобы бесперебойно иллюминировать храм пустоты; и даже если реального загара под этими лампами не заработаешь, надо признать, что сеанс облучения стоит своих денег: у Пелевина по-прежнему очень остроумно получается доказывать, что загорать некому, да и никакого храма пустоты не существует.

Фокусы с исчезновением реальности с самого начала были главным бизнесом этого писателя; но, может статься, в "Оборотне" не менее мощные ресурсы он инвестировал в новый этап своего исследования элитарных жаргонов. Пелевина всегда привлекало социально престижное арго, на котором изъясняется элита временщиков, местные "жрецы". Сначала это был позднесоветский язык (с его аббревиатурами-тетраграмматонами и "переходящими красными знаменами"), потом новорусский (с бандитскими "распонятками"), теперь - менеджерский (с "портфельными инвесторами" и "миноритарными акционерами"). Коронный номер Пелевина - изложение на актуальном жаргоне чего-то такого, для чего он в принципе не предназначен: вроде объяснения понятия "богоискательство" через термин "повышение кредитного рейтинга". Провоцируя комический эффект, Пелевин показывает, что любой элитарный жаргон на самом деле легко взаимодействует с другими и, в сущности, не отличается от всех прочих. Если и существует настоящий жрец - то это сам Пелевин, социальный полиглот, одинаково свободно могущий загрузить и развести кого угодно, используя как социально престижные, так и откровенно маргинальные дискурсивные практики.

Наконец, этот роман, как всегда, пронзительно трогательный: Пелевину дьявольски точно удается транслировать некоторые эмоции вроде переживания московского заката, ночной велосипедной прогулки с фонариком по Битцевскому лесу или любовного настроения, возникающего, когда два существа сплетаются хвостами и смотрят карваевский фильм. Но самая трогательная страница в романе - это когда Волк воет на череп Пестрой Коровы, прося ее дать нефть, - "чтобы кукис-юкис-юкси-пукс отстегнул своему лоеру, лоер откинул шефу охраны, шеф охраны откатил парикмахеру, парикмахер повару, повар шоферу, а шофер нанял твою Хаврошечку на час за полтораста баксов - и тогда… " В этом ритмичном заклинании есть какая-то душераздирающая, первобытная правда: может быть, что-то подобное получилось бы, если бы Проханова попросили написать текст для баллады Леонарда Коэна.
Лев Данилкин. "Афиша"

80 процентов объема занято скучной китайской мистикой, описаниями повадок и мыслей оборотней, а также бесконечными доморощенными силлогизмами на темы "Матрицы". Остальные 20 - вкрапления, благодаря которым этот фаст-фуд должен понравиться, как доллар, сразу всем. Плюс обсценная лексика: о романе сразу загудят-заспорят, несет она художественный смысл или нет, что даст бесплатный пиар, усилит коммерческий успех и увеличит объем продаж…

Несомненно, "Священная книга" - самое литературно качественное произведение Пелевина. Сложная, но соразмерная (хочется сказать: ажурная) архитектоника. Минимум стилистических ляпов. Комфортность для реципиента: 380 страниц проезжаешь, как на мягчайших рессорах…