Письмо вере николаевне гранатовый браслет. Любовью Желткова к Вере Шеиной по повести Гранатовый браслет (Куприн А. И.)

Под конец сентября, после неожиданно-теплых и по-летнему ярких дней, погода вновь влилась в нужное, ежесезонное русло, и стремительно угасала, покрывалась мрачно-серыми тучами и укутывалась промозглыми ветрами.

Однако, сегодня холодность и сырость предзимних южных дней выражалась необычайно ярко. С самого утра накрапывал хоть и мелкий, но чрезмерно надоедливый дождь, который делал землю в этих краях настолько слизкой и вязкой, что лишь истинные храбрецы осмеливались выйти в такую погоду на улицу.

И именно в этот день статная дама и заботливая хозяйка, княгиня Вера Николаевна, вскочила с постели еще задолго до завтрака и, выполнив каждодневные процедуры, без которых не обходится ни одна уважающая себя женщина, уже несколько часов кряду сидела за большим и старинным, как и большинство вещей в этом доме, столом, и в который раз мяла в руках лист бумаги, совершенно не боясь испачкаться невысохшими чернилами. Нежные и тонкие пальцы княгини тянуще болели и даже несколько затекали, не привыкшие к столь усердному труду. Тяжелый, полный обречения вздох, присущий долговременному и безрезультатному труду, вырвался из груди Веры, и она на секунду прикрыла глаза, стараясь собрать мысли, в данный момент так похожие на тысячи хаотично летящих и неуловимых прозрачных капель за окном, в одно целое предложение, а затем еще одно, и еще, и еще…

Отчего-то именно сегодня Вера решила написать письмо Желткову, тому самому человеку, который наблюдал за ней, словно за самым важным и необыкновенным сокровищем всего мира, впрочем, быть может, она и была таковым, но лишь в мире этого незнакомца… Она вдруг поняла, что мужчина, который тенью следовал за ней семь лет, знал ее всю наизусть, был ей совершенно незнаком.

С первого этажа донесся нервный топот шагов – это Лука, повар, вернулся с еженедельного обходя местных охотских и рыболовных угодий, подыскивая новые продукты.

Муж Веры, добродушный и рассудительный князь Шеин, отбыл с их дачи еще вчера пополудни, проведать городской дом и наконец определиться с датой отъезда. Скорей, это и являлось одной из причин, по которым Вера сидела на уже ставшем неудобным стуле и крутила в пальцах светлых бумажный комок с чернильными пятнами и небольшими дырами, появившимися на нем от слишком сильного нажатия.

Когда княгиня Вера поутру села писать письмо, она ощутила невидимое присутствие рядом с собой, на ее светлых и изящных руках пробежала россыпь «гусиной» кожи. Она ощущала подобное и раньше, например, на приеме у леди Вишницкой, если ей не изменяет память. Однако тогда было лишь слабое, почти неразличимое ощущение, а сейчас это было куда ярче и реальнее, точно кто-то стоял в двух шагах от нее и наблюдал.

Наконец, набрав в еще пышную и молодую грудь воздуха, Вера положила перед собой новый, не истерзанный ее сомнениями и уверениями лист и начала писать:

« Уважаемый Г. С. Ж. (надеюсь Вы не будете против именно этого обращения, поскольку, я помню, Вы не желали представляться своим настоящим именем, да и, что греха таить, я запомню Вас именно как «Г. С. Ж.»), я пишу Вам это письмо в надежде на то, что так мои слова усилятся и, где бы Вы не были, Вы их услышите.

Признаться честно, я каждый раз несколько удивлялась, получая Ваше письмо на Пасху, Новый Год или же Именины. Во мне теплилась надежда на то, что Вы давно меня позабыли и живете своей жизнью, но строчки, написанные уже запомнившимся, великолепно-каллиграфическим почерком, в миг опровергали эту надежду. И одновременно возрождали какое-то непонятное злорадство внутри, насмешку. Я искренне не могу понять, за что Вы могли меня так («несколько слов перечеркнуто») полюбить…

Это даже забавно – я Вас признала и пишу лишь после Вашей смерти. Что ж, должно быть, теперь Вы словно один из гениальных музыкантов или художников, которые при жизни не познали прославления…

Знаете, каждая настоящая женщина или девушка мечтает об истинной любви. О счастье быть с любимым человеком и быть готовой пойти ради него на все, сделать что угодно, улыбаясь… И совсем недавно я поняла, что такая любовь прошла мимо меня, что я ее так беспечно упустила.

Но, дорогой Г. С. Ж., Вы писали в последнем своем письме, что Вы уезжаете, так услышьте меня, мои следующие слова. Вы часто, в конце своих посланий, оставляли фразу:

«Ваш до смерти и после покорный слуга».

Так вот, я говорю Вам, чтобы Вы услышали и приняли это:

Я Вас отпускаю.

Со всей искренностью,
Княгиня Вера Николаевна.»

Наконец поднявшись из-за стола, Вера легкой поступью, с трепещущим сердцем, спустилась на кухню и взяла там первую же попавшуюся железную миску. На ходу она упросила Женни, пианистку и дорогую подругу Веры, радостно согласившуюся погостить у Шеиных еще денек-другой, сыграть «ту самую» мелодию еще разок, после чего вернулась в комнату и, наклонив письмо над миской, подожгла его.

Через несколько минут Вера уже стояла у обрыва и смотрела на мрачное, но невероятно спокойное море. Дождь закончился и над водой образовался клубистый, даже несколько мистический туман. В воздухе витал аромат омывшейся земли и сонного моря. Вера наклонила миску и пару раз на нее подула, чтобы слетел весь пепел. Серые крупицы охотливо подхватил легкий ветер и, под звуки фортепиано, что доносились из дома, унес куда-то к туману.

Неподалеку послышались знакомые звуки автомобиля. Это возвращался хозяин дома – Василий Шеин, – из своей недолговременной поездки.

Княгиня Вера последний раз окинула взглядом молчаливую синь и, отвернувшись, пошла встречать мужа.

«Я не виноват, Вера Николаевна, что Богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам. Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей - для меня вся жизнь заключается только в Вас. Я теперь чувствую, что каким- то неудобным клином врезался в Вашу жизнь. Если можете, простите меня за это. Сегодня я уезжаю и никогда не вернусь, и ничто Вам обо мне не напомнит.
Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете. Я проверял себя – это не болезнь, не маниакальная идея – это любовь, которую Богу было угодно за что – то меня вознаградить.
Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата, Николая Николаевича. Уходя, я в восторге говорю: «Да святится имя Твое».
Восемь лет тому назад я увидел вас в цирке в ложе, и тогда же в первую секунду я сказал себе: я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее. В Вас как будто бы воплотилась вся красота земли…
Подумайте, что мне нужно было делать? Убежать в другой город? Все равно сердце было всегда около Вас, у Ваших ног, каждое мгновение дня заполнено Вами, мыслью о Вас, мечтами о Вас…сладким бредом. Я очень стыжусь и мысленно краснею за мой дурацкий браслет, - ну, что же? – ошибка. Воображаю, какое он впечатление произвел на Ваших гостей.
Через десять минут я уеду, я успею только наклеить марку и опустить письмо в почтовый ящик, чтобы не поручать этого никому другому. Вы это письмо сожгите. Я вот сейчас затопил печку и сжигаю все самое дорогое, что было у меня в жизни: ваш платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, - о, как я ее целовал, - ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе…Кончено. Я все отрезал, но все – таки думаю и даже уверен, что Вы обо мне вспомните. Если Вы обо мне вспомните, то…я знаю, что Вы очень музыкальны, я Вас видел чаще всего на бетховенских квартетах, - так вот, если Вы обо мне вспомните, то сыграйте или прикажите сыграть сонату D – dur №2, ор. 2.
Я не знаю, как мне кончить письмо. От глубины души благодарю Вас за то, что Вы были моей единственной радостью в жизни, единственным утешением, единой мыслью. Дай Бог Вам счастья, и пусть ничто временное и житейское не тревожит Вашу прекрасную душу. Целую Ваши руки. Г.С.Ж.».
P.S.Это из рассказа А.Куприна «Гранатовый браслет». В письме Желтков пишет, что «уезжает» на самом деле он покончил жизнь с самим собой. Когда я его прочитала, я плакала…И действительно это была любовь, которая повторяется раз в 1000 лет.
P.S.Он просто увидел и полюбил…так и я увидела…и полюбила(прохожего парня). Полюбила на всю жизнь.

Княгиня Вера Николаевна никогда не читала газет, потому что, во-первых, они ей пачкали руки, а во-вторых, она никогда не могла разобраться в том языке, которым нынче пишут.

Но судьба заставила ее развернуть как раз тот лист и натолкнуться на тот столбец, где было напечатано:

«Загадочная смерть. Вчера вечером, около семи часов, покончил жизнь самоубийством чиновник контрольной палаты Г.С.Желтков. Судя по данным следствия, смерть покойного произошла по причине растраты казенных денег. Так, по крайней мере, самоубийца упоминает в своем письме. Ввиду того что показаниями свидетелей установлена в этом акте его личная воля, решено не отправлять труп в анатомический театр».

Вера думала про себя:

«Почему я это предчувствовала? Именно этот трагический исход? И что это было: любовь или сумасшествие?»

Целый день она ходила по цветнику и по фруктовому саду. Беспокойство, которое росло в ней с минуты на минуту, как будто не давало ей сидеть на месте. И все ее мысли были прикованы к тому неведомому человеку, которого она никогда не видела и вряд ли когда-нибудь увидит, к этому смешному Пе Пе Же.

«Почем знать, может быть, твой жизненный путь пересекла настоящая, самоотверженная, истинная любовь», - вспомнились ей слова Аносова.

В шесть часов пришел почтальон. На этот раз Вера Николаевна узнала почерк Желткова и с нежностью, которой она в себе не ожидала, развернула письмо:

Желтков писал так:

«Я не виноват, Вера Николаевна, что богу было угодно послать, мне, как громадное счастье, любовь к Вам. Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей - для меня вся жизнь заключается только в Вас. Я теперь чувствую, что каким-то неудобным клином врезался в Вашу жизнь. Если можете, простите меня за это. Сегодня я уезжаю и никогда не вернусь, и ничто Вам обо мне не напомнит.

Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете. Я проверял себя - это не болезнь, не маниакальная идея - это любовь, которою богу было угодно за что-то меня вознаградить.

Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата, Николая Николаевича. Уходя, я в восторге говорю: «Да святится имя Твое». Восемь лет тому назад я увидел Вас в цирке в ложе, и тогда же в первую секунду я сказал себе: я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее. В Вас как будто бы воплотилась вся красота земли…

Подумайте, что мне нужно было делать? Убежать в другой город? Все равно сердце было всегда около Вас, у Ваших ног, каждое мгновение дня заполнено Вами, мыслью о Вас, мечтами о Вас… сладким бредом. Я очень стыжусь и мысленно краснею за мой дурацкий браслет, - ну, что же? - ошибка. Воображаю, какое он впечатление произвел на Ваших гостей.

Через десять минут я уеду, я успею только наклеить марку и опустить письмо в почтовый ящик, чтобы не поручать этого никому другому. Вы это письмо сожгите. Я вот сейчас затопил печку и сжигаю все самое дорогое, что было у меня в жизни: ваш платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, - о, как я ее целовал, - ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе… Кончено. Я все отрезал, но все-таки думаю и даже уверен, что Вы обо мне вспомните. Если Вы обо мне вспомните, то… я знаю, что Вы очень музыкальны, я Вас видел чаще всего на бетховенских квартетах, - так вот, если Вы обо мне вспомните, то сыграйте или прикажите сыграть сонату D-dur, N 2, op. 2.

Я не знаю, как мне кончить письмо. От глубины души благодарю Вас за то, что Вы были моей единственной радостью в жизни, единственным утешением, единой мыслью. Дай бог Вам счастья, и пусть ничто временное и житейское не тревожит Вашу прекрасную душу. Целую Ваши руки.

Г. С. Ж.».

Она пришла к мужу с покрасневшими от слез глазами и вздутыми губами и, показав письмо, сказала:

Я ничего от тебя не хочу скрывать, но я чувствую, что в нашу жизнь вмешалось что-то ужасное. Вероятно, вы с Николаем Николаевичем сделали что-нибудь не так, как нужно.

Князь Шеин внимательно прочел письмо, аккуратно сложил его и, долго помолчав, сказал:

Я не сомневаюсь в искренности этого человека, и даже больше, я не смею разбираться в его чувствах к тебе.

Он умер? - спросила Вера.

Да, умер, я скажу, что он любил тебя, а вовсе не был сумасшедшим. Я не сводил с него глаз и видел каждое его движение, каждое изменение его лица. И для него не существовало жизни без тебя. Мне казалось, что я присутствую при громадном страдании, от которого люди умирают, и даже почти понял, что передо мною мертвый человек. Понимаешь, Вера, я не знал, как себя держать, что мне делать…

Вот что, Васенька, - перебила его Вера Николаевна, - тебе не будет больно, если я поеду в город и погляжу на него?

Нет, нет. Вера, пожалуйста, прошу тебя. Я сам поехал бы, но только Николай испортил мне все дело. Я боюсь, что буду чувствовать себя принужденным.

В данном произведении автор повествует нам о любви чистой, искренней, бескорыстной, и в то же время трагической. Мы сталкиваемся с настоящей любовью Желткова по отношению к Вере Шеиной, находящейся замужем за Василием Шеиным. Княгиня сама говорит о том, что прежняя страстная любовь к мужу давно прошла. Желтков же много лет писал ей письма, собирал ее забытые вещи и тайно за ней наблюдал. Он счастлив только потому, что любит, несмотря на то, что эта любовь невзаимна.

Желтков просто любил, не требуя ничего взамен. Только в ней заключается смысл его жизни, и в знак своей безграничной пламенной любви он подарил ей самое дорогое-гранатовый браслет. Даже Василий Львович признает его чувство, понимает его страдания. Желтков жил безответной любовью, но он благодарен Вере за это прекрасное чувство, которое его возвысило. Для него княгиня Вера выше всего и всех, она самое дорогое, что есть у него в жизни. Даже генерал Аносов говорит, что людей, способных любить по-настоящему, способных пойти ради любви на все, очень мало, это исключительные люди. Желтков, без сомнения, был таким человеком. Он совершает самоубийство, послав Вере прощальное письмо, в котором говорит о счастье и настоящей любви, дарованной ему Богом. Вера Николаевна прошла мимо этой возвышенной и чистой любви, которая "случается раз в тысячу лет". Она поняла, какую любовь потеряла, и, слушая сонату Бетховена, осознала, что Желтков ее прощает. Любовь-это великая сила. Став взаимной, она может править миром, но оставшись безответной, способна даже погубить человеческую жизнь.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку

Обновлено: 2017-02-18

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Письмо Желткова. "Вот сейчас я вам покажу в нежных звуках жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения, страдания и смерть. Ни жалобы, ни упрека, ни боли самолюбия я не знал. Я перед тобою - одна молитва: "Да святится имя Твое". Да, я предвижу страдание, кровь и смерть. И думаю, что трудно расстаться телу с душой, но, Прекрасная, хвала тебе, страстная хвала и тихая любовь. "Да святится имя Твое". Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было богу и судьбе. "Да святится имя Твое". В предсмертный печальный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: "Да святится имя Твое". Ты, ты и люди, которые окружали тебя, все вы не знаете, как ты была прекрасна. Бьют часы. Время. И, умирая, я в скорбный час расставания с жизнью все-таки пою - слава Тебе. Вот она идет, все усмиряющая смерть, а я говорю – слава Тебе.» [Куприн А. И.: Гранатовый браслет, С. 88 и далее.Русская литература: от Нестора до Булгакова, С. 52146 (ср. Куприн: Повести, С. 350 Словарь)].

Куприн

«Куст сирени» - Чем вам близка героиня? Какие эпизоды вы считаете основными? 4 лаборатория. Счастлива ли Вера Алмазова? Беспомощность, пассивность. (По рассказу А. И. Куприна «Куст сирени»). «Не привыкайте никогда к любви…». Затем в кадетском корпусе в Москве. Разберёмся в прочитанном. Детские годы. Познакомиться с рассказом А.И.Куприна «Куст сирени». Что не оставило вас равнодушными в отношениях двух влюблённых?

«Писатель Куприн» - Белый пудель. Перед смертью он смог вернуться в Россию. Комментированное чтение. Родился А.И.Куприн в городке Норовчат Пензенской области в 1870 году. Какие произведения Куприна вам известны. Эпитет – художественное определение. Куприн в разные годы жизни. Эпизод возвращения мальчиков домой. Чудесный доктор. А.И.Куприн со своей семьёй. Гипербола – преувеличение. Александр Иванович Куприн. После революционных событий Куприн вынужден был уехать за границу.

«Куприн «Гранатовый браслет»» - Да святится имя твое. К. Паустовский. Муж Василий Львович и брат Николай Николаевич. Телеграфист. Совершить подвиг, отдать жизнь, пойти на мучения. Безумная любовь или сумасшествие. Какой видит писатель истинную любовь. Генерал Аносов. Истинная любовь – основа всего земного. Выводы. Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Каждая женщина мечтает о любви. Гранаты на браслете. 130 сонет Вильяма Шекспира.

«Любовь в «Гранатовом браслете»» - Желтков покончил жизнь самоубийством. Гранатовый браслет. Великий талант любви. Финал рассказа. А.И. Куприн, "Гранатовый браслет". Существует ли настоящая любовь. Письмо Желткова. Главные герои рассказа. Тема для дискуссии. Талант любви в рассказе А.И.Куприна «Гранатовый браслет».

«Русский писатель Куприн» - Служба. Сиротский пансион. Кадетский корпус. Портрет писателя, выполненный в 90-е годы художником К. В. Аккуратовым. Странствия. Такой разный Куприн. Родился в 1870 году в г. Наровчате Пензенской губернии. Друзья А. И. Куприна. Ухаживает за виноградником. Александр Иванович Куприн. Мать А. И. Куприна.