405 лет изгнания польских интервентов. Предпосылки к открытой польской интервенции
Аннотация. Статья посвящена кампании 1917 года на Русском фронте Первой мировой войны в совокупности входящих в её состав боевых операций. Отмечено, что в кампании противнику был нанесён серьёзный удар - даже в ситуации утраты боеспособности революционизированная русская армия продолжала удерживать против себя значительные силы противника, наносить им потери.
Summary . The article focuses on the campaign of 1917 in the Russian Front during the First World War together with combat operations included in its area. It is noted that the campaign delivered against the enemy a serious blow, and even in the situation of loss of combat capability the revolutionised Russian army continued to hold significant enemy forces and inflicted losses among them.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
ОЛЕЙНИКОВ Алексей Владимирович - профессор кафедры истории России Астраханского государственного университета, доктор исторических наук
(г. Астрахань. E-mail: [email protected])
КАМПАНИЯ 1917 ГОДА НА РУССКОМ ФРОНТЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Вариант плана летней кампании 1917 года (последней для русской армии) был выработан в конце 1916-го. В ноябре Ставка запросила соответствующие соображения командующих фронтами, и на состоявшемся 17 и 18 декабря совещании они приняли данный план. Главный удар должен был наносить Юго-Западный фронт 11-й и 7-й армиями в направлении на Львов, вспомогательный - 8-й армией в направлении Калущ - Болехов. На Румынском фронте 4-й и 6-й русским армиям совместно с 1-й и 2-й румынскими предстояло разгромить противника в районе Фокшан и занять Добруджу, а 9-й русской армии - сковать противника в Карпатах. На Северный и Западный фронты возлагалась задача нанесения вспомогательных ударов на участках по выбору их командующих.
В полной мере плану не суждено было сбыться из-за Февральской революции 1917 года, положившей начало разрушению государственной системы России. Вместо мощного весеннего наступления началось разложение русской армии, приведшее её через год к окончательной гибели. И враги, и союзники России отмечали, что впервые за весь период войны зимой 1917-го её армия была очень сильна в материальном плане. Ослабление и последующая гибель Русского фронта позволили германцам провоевать на западе лишний год.
Не затрагивая факта малодушного отречения монарха от трона (при безусловной монархической настроенности войск и большей части населения), роли в этих событиях высшего русского генералитета и «общественности», необходимо отметить, что это стало началом гибели организованной русской вооружённой силы. Положено оно было законодательными решениями и практическими действиями новой власти (симбиоз Временного правительства и Петроградского совета) и выразилось в принятии приказа № 1, отменившего самые начала войсковой организации, на которых держится любая армия; в смещении большого количества старших воинских начальников (143 человека, среди них генералы В.Н. Горбатовский, В.В. Сахаров, В.Е. Флуг и др.), чем было дезорганизовано высшее звено управления войсками, и началась череда перемещений и назначений (за девять месяцев 1917 года сменились шесть верховных главнокомандующих русской армией), а также во введении выборного начала в армии. Все эти обстоятельства и учреждение института комиссаров Временного правительства привели к двоевластию и хаосу. Начались братания на фронте, носившие форму меновой торговли с противником (со стороны уставших от войны русских солдат) и являвшиеся проводником подрывной деятельности германо-австрийских спецслужб по разложению и подрыву боеспособности армии России.
В марте 1917 года братания имели место уже в 165 из 220 пехотных дивизий. Борьба с ними велась исключительно по инициативе старших фронтовых начальников. Генерал-фельдмаршал П. Гинденбург, начальник германского полевого генерального штаба, писал: «Наше положение на восточном фронте становится всё более и более похожим на перемирие, хотя и без письменного договора. Русская пехота постепенно заявляет почти всюду, что она больше сражаться не будет. Но она всё же… остаётся в окопах. В тех местах, где взаимные отношения принимают слишком явную форму дружественных отношений, от времени до времени постреливает артиллерия, которая ещё подчиняется командирам»1. Вместе с тем братания оказывали негативное влияние и на боеспособность австро-германских войск.
Частым в русской армии стало дезертирство. Если до Февральской революции общее число дезертиров составляло 195 тыс. человек (в среднем 6,3 тыс. в месяц), то в марте-августе 1917-го оно увеличилось в пять раз, а в период с 15 июня по 1 июля - в шесть2. В большинстве случаев это были «зарегистрированные дезертиры»: например, средняя заболеваемость в марте по сравнению с февралём увеличилась в 2,5 раза, хотя никаких эпидемий на фронте не было, и т.п.
Удивительной в тот год казалась сама возможность активных действий армии России. Её «катастрофу» (от уничтожения дисциплины до падения управляемости) зафиксировали и немцы, заявляя, что русские войска «уже не те». Участник боёв в Буковине командир I армейского корпуса 7-й армии австрийский генерал А. Краус также отмечал распространение революционных настроений в армии противника3. В итоге «cостояние русской армии весной 1917 года принципиально отличалось от прежнего. Раньше к началу операции на том или ином фронте не возникало сомнений в боеспособности войск, и главное затруднение состояло в плохом материально-техническом обеспечении боевых действий. К маю 1917 года положение изменилось. Впервые за время войны материально-техническое обеспечение, в том числе тяжёлой артиллерией, снарядами и т.д., не вызывало особых опасений, зато боеспособность войск, не желавших больше воевать, также впервые за время войны нельзя было признать удовлетворительной»4.
В соответствии с планами, выработанными ещё императорской Ставкой, а также благодаря усилиям военного и морского министра А.Ф. Керенского летом 1917-го была проведена крупная наступательная операция, ключевая роль в которой отводилась армиям Юго-Западного фронта. Сроки наступления неоднократно переносились, вследствие чего противник был введён в заблуждение.
Главный удар наносили 11-я и 7-я армии: первая наступала на Львов, вторая - на Бобрки через Бржезаны, охватывая с обеих сторон войска 2-й австро-венгерской и Южной германской армий. 8-й армии ставилась задача наступать вдоль Карпатского хребта на Калуш и Болехув, отбрасывая 3-ю австро-венгерскую армию за р. Стрый. Особой армии предстояло сковать группу армий генерал-полковника А. фон Линзингена.
Подготовились к наступлению основательно: в полосе протяжённостью в 100 вёрст удалось сосредоточить 52 пехотные и 8 кавалерийских дивизий при поддержке 1114 орудий. Значительным было массирование сил и средств: до 2-2,5 дивизий и 30-35 орудий на версту фронта. Русская артиллерия являлась грозной силой в количественном и качественном отношениях. Управление артиллерийскими средствами было полностью централизовано, при подготовке к наступлению применялись новейшие методы разведки. На участках прорыва русские войска превосходили противника по людям в три раза, в артиллерии - в два.
Войска Юго-Западного фронта насчитывали свыше 1 млн человек, имели около 7 тыс. пулемётов, 2,2 тыс. бомбомётов, 568 миномётов, 3,5 тыс. орудий, 226 аэропланов. Силы противника - 7-я австро-венгерская армия, группы армий Э. фон Бём-Эрмолли (2-я австро-венгерская, Южная германская армии графа Ф. фон Ботмера) и А. фон Линзингена - насчитывали свыше 300 тыс. человек личного состава, имели более 4 тыс. пулемётов, 2,7 тыс. орудий, 226 аэропланов.
Пять русских бронепоездов и 26 бронеавтомобилей противостояли четырём вражеским бронепоездам. Со стороны неприятеля действовал элитный турецкий XV армейский корпус (в составе Южной германской армии), с русской стороны - Чехословацкая стрелковая бригада (в 7-й армии). Классическое превосходство наступавших русских войск над противником 3: 1 имело бы место, если бы все соединения и части Юго-Западного фронта обладали примерно равной боеспособностью, но боевые качества большинства русских корпусов и дивизий стремительно приближались к нулю.
Командованию Юго-Западного фронта пришлось различными способами поднимать боеготовность и дееспособность войск - формировались ударные части из офицеров и лучших солдат, боевые порядки войск насыщались техникой. По сути, впервые за войну расход боеприпасов был не ограничен, и на действия артиллерии (как и кавалерии, наименее разложившегося рода войск) ложился значительный объём выполнявшихся задач.
Структурно операция включала в себя следующие этапы: 1) Тарнопольский прорыв 16-30 июня; 2) контрнаступление австрийцев и германцев 1-15 июля.
18 июня после двухдневной артиллерийской подготовки, сровнявшей вражеские окопы с землей, 11-я и 7-я русские армии перешли в наступление. В сфере действительного огня противника оно велось в основном ударными частями, в то время как остальная пехота неохотно следовала за ними. В первые два дня русские достигли тактического успеха: были захвачены две-три линии окопов противника. «Русское наступление в Восточной Галиции, - отмечал генерал пехоты Э. Людендорф, - сопровождалось большим расходом боевых припасов»5. Но вскоре продвижение замедлилось: войска стали обсуждать приказы и митинговать. Ушедшие вперёд русские ударные части без поддержки главной массы войск в основном погибли, а в их составе - лучшие солдаты и офицеры России.
Попытки возобновить наступление, в том числе и введение в бой 20 июня Гвардейского корпуса, результатов не дали. Так, по словам солдата Финляндского полка, «артиллерийская подготовка к атаке была произведена блестяще. Проволочные заграждения противника были сметены, и наш полк с небольшими потерями ворвался в первую линию полуразрушенных немецких окопов. Вторая и третья линии обороны были взяты с боем. Контратака обошлась дорого немцам. Около двухсот трупов рослых немецких юношей и молодых мужчин… лежало в разных позах, уткнувшись в землю. За третьей линией наши цепи залегли и потребовали смены, так как ещё на митинге один из гвардейских делегатов заявил, что гвардия сменит нас, как только мы прорвём линии обороны германцев. Все усилия генералов толкнуть нас в дальнейшее наступление кончились ничем. 6-й Финляндский полк заявил, что условие своё выполнил и ждёт гвардию для смены. Так как смена откладывалась, то солдаты и солдатская часть полкового комитета выделили делегацию в части гвардейского корпуса.
Каково же было наше озлобление и ярость, когда мы узнали, что солдаты гвардейского корпуса и не собирались наступать… так как фактически всем корпусом руководит один из большевистски настроенных дивизионных комитетов»6. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http : www . elibrary . ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Гинденбург П. Воспоминания. Пг., 1922. С. 47.
2 Кавтарадзе А.Г. Июньское наступление русской армии в 1917 году // Воен.-истор. журнал. 1967. № 5. С. 112.
3 Krauss A. Die Ursachen unserer Niederlage; Erinnerungen und Urteile aus dem Weltkrieg. Műnchen, 1921. S. 216.
4 Кавтарадзе А.Г. Указ. соч. С. 114.
5 Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. М.; Минск: Аст-Харвест, 2005. С. 434.
6 История Гражданской войны в СССР. М., 1935. Т. 1. С. 140.
405 лет назад, 4 - 5 ноября 1612 года, народное ополчение Минина и Пожарского освободило Москву от иноземных захватчиков
В ратники ополчения вступили крестьяне, холопы, посадские и служилые люди - стрельцы, пушкари, казаки. Вместе с русским народом в ополчение вливались народы Поволжья - марийцы, татары, чуваши и другие. Был создан «Совет всея земли», где главную роль играли представители посадов, мелкого служилого дворянства и казаков. Ополчение обрело положение вооруженной силы и своего рода государственной власти.
Первоначально князь Пожарский планировал подойти к Москве через Суздаль и разгромить польский гарнизон. Но когда выяснилось, что авантюрист И. Заруцкий относится враждебно к ополчению, было решено подготовить базу для наступления и изменить маршрут движения. С этой целью Пожарский направил в Ярославль, захваченный в феврале казаками Заруцкого, конный отряд из 700 человек во главе с Д.И. Лопатой-Пожарским, который очистил город. В освобожденный Ярославль двинулись силы ополчения и прибыли туда в марте 1612 года. Здесь они простояли 4 месяца, принимая пополнения, совершенствуя свою организацию.
Ополченцам выплачивалось жалованье от 30 до 50 рублей по должностному, а не по сословному принципу. В отличие от Первого ополчения Пожарский создал стройную военную организацию. Пешие ратники объединились в полки, а конные - в сотни. Воеводам полков предписывалось проводить обучение ратников, следить за соблюдением воинской дисциплины, а самим военачальникам - быть образцом справедливости по отношению к ополченцам и горожанам. В Ярославле организовали производство холодного оружия - копий, бердышей, рогатин. Свозили в город наряд и порох для «огненного боя». Из Ярославля выезжали отряды ополчения, которые очищали путь к Москве от поляков и их приспешников. Благодаря тщательной и всесторонней подготовке русское народное ополчение численностью свыше 20 тыс. человек оказалось сильнее противника.
Заруцкий продолжал противодействовать Пожарскому. Во второй половине июня, когда князь осматривал пушки на сборном пункте, подосланные Заруцким казаки Обрезок и Стенька с сообщниками пытались зарезать Пожарского. Стенька, пользуясь толчеей, нанес удар ножом, однако сопровождавший Пожарского казак Роман заслонил собой воеводу - убийца целил в живот, но смог поранить только ногу князя. На допросе он признался и назвал инициатора покушения. Пожарский отменил смертную казнь, которой хотели предать изменников. Их послали в тюрьму, а затем взяли с собой в поход на Москву; пригодятся, чтобы уличить Заруцкого.
В июле 1612 года значительная часть ополчения двинулась из Ярославля и 20 августа вступила в Москву, расположившись в районе Арбата. И. Заруцкий, узнав о приближении ополчения, бежал в Коломну и затем с М.Мнишек и ее сыном направился в Михайлов.
источник: topwar.ru
В это время к Москве на помощь осажденным полякам шел с 12-тысячным войском гетман Я.К. Ходкевич. 21 августа он подошел к городу и остановился на Поклонной горе. Пожарский, чтобы преградить путь противнику в Кремль, где находился четырехтысячный гарнизон, стал на левом берегу у Крымского двора. Главные силы под командованием Пожарского располагались на наиболее ответственных участках - в районе Арбатских, Тверских и Никитских ворот. Правый и левый фланги - у Петровских и Чертольских ворот, также прикрывались отрядами ополчения. Всего под Москвой находилось до 10 тыс. русского войска, из них - 2,5 тыс. казаков Д. Трубецкого.
В ночь на 22 августа противник перешел бродом реку Москва против Новодевичьего монастыря и начал готовиться к наступлению с намерением нанести главный удар в районе Чертольских ворот, сломить сопротивление ополчения и соединиться с отрядом, засевшим в Кремле.
Разгадав замысел противника, Пожарский выдвинул в район Новодевичьего монастыря сильный конный отряд и сосредоточил пешие войска в укреплениях Земляного вала. Сражение началось утром 22 августа и продолжалось около семи часов. Значительное превосходство в коннице позволило интервентам оттеснить ополченцев к стенам Белого города. Здесь было множество рвов и Пожарский приказал своим конникам биться в пешем строю.
Вражеские войска полковника Н. Струся, находившиеся в Кремле, пытались атаковать русских с тыла. Однако их атака была успешно отражена отрядом, заранее выделенным для этой цели. Одновременно пять конных сотен, предусмотрительно направленных Пожарским на усиление отряда Трубецкого и находившихся на правом берегу р.Москвы, а также часть его казаков по собственной инициативе переправились вброд через реку и нанесли удар по флангу польско-шляхетских войск. Перед выступлением казаки упрекнули Трубецкого: «В твоей нелюбви Московскому государству и ратным людям [Пожарского] пагуба только чинится. Почему не помогаешь погибающим?». И этот внезапный удар решил исход сражения. Вражеские войска вынуждены были отступить на Воробьевы горы, откуда намеревались в дальнейшем пробиваться в Кремль со стороны Замоскворечья.
источник: img-fotki.yandex.ru
Весь день 23 и ночь на 24 августа обе стороны готовились к предстоящему сражению. Определив вероятное направление удара противника, Пожарский приказал отрядам ополченцев, находившимся у Петровских, Тверских и Никитских ворот, передвинуться к реке Москва. Одна треть войска (пехота, конница и часть артиллерии) была переправлена на правый берег реки в Замоскворечье. На рассвете 24 августа шляхетские войска атаковали ополченцев на правом берегу Москвы. Вначале им удалось овладеть важным укреплением русских - Климентовским острожком, но вскоре ополченцы стремительной контратакой выбили противника из укрепления и нанесли ему большие потери.
Не менее упорный бой разгорелся на полуразрушенных стенах Земляного города, но превосходящие силы врага заставили ополченцев отойти к реке. На помощь сражавшимся Пожарский двинул резервные войска. Четыре конные сотни под начальством Минина в сумерках переправились через реку в районе Крымского двора (у Крымского брода) и нанесли удар по интервентам с фланга. Одновременно русская пехота атаковала с фронта. Противник не выдержал удара и побежал к своему лагерю. Ополченцы захватили весь обоз (400 возов с продовольствием), стоявший в районе Ордынки: живую силу, артиллерию, штандарты, походные шатры. Остатки польских войск отступили к Воробьевым горам, а затем начали отходить к Можайску. Разгромив Ходкевича, все силы Пожарский направил на овладение Кремлем и Китай-городом, где еще сидели поляки.
Практически полных два года польско-литовские оккупанты, к которым присоединились венгры, немцы и прочее охочее до войны и наживы отребье со всех уголков «цивилизованной» Европы, безраздельно властвовали в русской столице, насаждая свои порядки, творя террор и произвол. Случилось это по грехам и подлости наших предков, вроде бы православных, и вроде бы русских людей. Впрочем, что пенять на предшественников, когда нечто подобное, возможно в куда как больших объемах, мы видим среди себя и сейчас…
А тогда же, 21 сентября 1610 года, предательская «семибоярщина», свергнувшая государя Василия IV Шуйского, впустила в Москву восьмитысячное войско католических оккупантов под предводительством польского гетмана Станислава Жолкевского, до этого разбившего армию младшего брата царя - Дмитрия Шуйского - в битве при Клушине. Захватчики тотчас же заняли Китай-город и московский Кремль, и вальяжно расположились там, словно хозяева - они и считали себя хозяевами, пришли, чтобы остаться, окатоличить диких схизматиков и владеть ими как рабами.
Но даже в самые тяжелые периоды русской истории Бог оставался с русским народом. И задолго до этих событий, 1 ноября 1578 года, на свет появился князь Дмитрий Михайлович Пожарский, которому спустя тридцать с лишним лет вместе с нижегородским земским старостой Кузьмой Мининым выпадет возглавить борьбу русского народа с иноплеменной и иноземной оккупацией.
И вот тут, конечно, невозможно не отметить символизм совпадений - именно 1 ноября 1612 года, в 34-летие своего предводителя, то есть повторимся, ровно 405 лет назад, казаки и ополченцы внезапным и мощным ударом заставили засевшего в русской столице агрессора оставить Китай-город, чтобы спешно и с потерями укрыться за стенами московского Кремля.
Надо оговориться, что к тому времени оккупанты были заметно «не свежи», милостью Божией первую половину 1612 года их славно, как и прочих вооруженных пришельцев, в разные времена посягавших на русскую землю, пощипал Генерал Мороз, вслед за которым пришли спекулянты, вздувшие цены на продукты чуть ли не десятикратно. На что ляхи поспешили ответить усилением грабежа и террора окрестных земель. Но грабить и терроризировать довольно скоро стало некого, да и нечего.
И тогда евроинтеграторы начали жрать друг друга. Причем ладно бы то были байки русских, которые в захватчиках никого, кроме мироедов и упырей, не видели, так нет же, сами западные источники описывают каннибализм пришельцев в красках: поначалу те съели всех арестантов, содержавшихся в тюрьмах, потом перешли на собственных больных, раненых, детей и прочих членов семей, которых захватили с собой - напомним, к нам они нагрянули, дабы навеки поселиться и владеть. Дошло до откровенных казусов, людоеды жаловались вышестоящему начальству друг на друга, например, один на то, что его сослуживцы сожрали его больного родственника, в то время как он намеревался съесть его сам…
Польские источники по сей день верещат насчет того, что свою лихую атаку русские начали как раз в то время как людоедский гарнизон договаривался с руководителями второго ополчения об условиях сдачи. Но с кем там было договариваться? С любителями человеченки? Нет, их погнали, как бесноватых, не щадя, вплоть до стен Кремля, где упыри окопались, ощерившись аркебузами и алебардами.
Но оставалось им недолго, рассвет уже забрезжил над Русской Землей.
