Д давыдов партизан читать. Первый партизан в истории россии - денис васильевич давыдов

«Огромна наша мать Россия! Не разрушится ли, не развеется ли, не снесется ли прахом с лица земли все, что ни повстречается, живого и неживого, на широком пути урагана... нашей армии, первою в мире по своей храбрости, дисциплине и устройству?
Еще Россия не подымалась во весь исполинский рост свой, и горе ее неприятелям, если она когда-нибудь подымется!»

Денис Давыдов

Денис Васильевич Давыдов, знаменитый поэт - партизан, родился 16 июля 1784 года в семье бригадира Василия Денисовича Давыдова, служившего под командованием А. В. Суворова. Самое яркое впечатление детства - встреча с легендарным полководцем, который напророчил мальчику: «Это будет военный человек...». Родители дали сыну прекрасное домашнее образование. При помощи отца он рано приобщился к военному делу, блестяще освоил верховую езду. Но страдал оттого, что был маленького роста, курносый, некрасивый. В 17 лет он уже служил юнкером в Кавалергардском полку, через год получил чин корнета. Офицеры полюбили остроумие, скромность и обаяние личности этого маленького ростом военного. С 1807 года Давыдов был назначен адъютантом князя Багратиона. Вместе с ним принимал участие в сражениях с французами, шведами, турками, показывая себя отчаянно храбрым воином. К началу войны 1812 года он уже подполковник Ахтырского гусарского полка, находившегося в авангарде войск генерала Васильчикова.

Еще за несколько дней до Бородинского сражения, наблюдая, как солдаты разбирают на фортификационные сооружения дом его отца в селе Бородино, где прошло детство, Давыдов высказал мысль о целесообразности партизанских действий в тылу врага. Эту идею он позаимствовал у испанских партизан (гверильясов), которых Наполеон не мог разбить до тех пор, пока они не объединились в регулярную армию. Давыдов подал рапорт Багратиону с просьбой выделить ему людей для создания партизанского отряда. Под свое начало он получил 50 гусар и 80 казаков и первый начал применять партизанские методы в борьбе с врагом.

Именно успехи Давыдова в партизанской борьбе убедили Кутузова, что врага в его глубоком тылу может бить народ, и полководец дал ей более широкое развитие. Выдающийся подвиг Давыдова - бой под селом Ляховым, когда он пленил 2 000 солдат из отряда генерала Ожеро. Успешные действия отряда под командованием Дениса Давыдова привели к освобождению им города Гродно, за что он был произведен в полковники. Известно, что Наполеон люто ненавидел Давыдова и приказал при задержании расстрелять его на месте. Император выделил специальный отряд в 2 000 всадников с 8 обер-офицерами и 1 штаб-офицером для поимки первого партизана. Однако Давыдов со своим тысячным отрядом заманил французов в ловушку и взял в плен со всеми офицерами.

Не менее успешно сражался Давыдов и после перехода русской армии границы, отличаясь практически во всех сражениях, в которых принимал участие. Так, с передовым отрядом он занял город Дрезден и был посажен за это под домашний арест, так как действовал без приказа. Вся Европа слагала легенды об отважном партизане, а жители занятых русскими войсками городов выходили на улицы, чтобы увидеть Давыдова. В 1815 году ему присвоили звание генерал-майора за бой под Парижем, где под Давыдовым были убиты 5 лошадей, но он все же прорвался к французской батарее и изрубил прислугу, решив исход сражения. Пришлось ему воевать и позже - в 1827 году он с успехом сражался с персами, а в 1831 подавлял выступления польских мятежников. В этом же году получил чин генерал-лейтенанта, а через год вышел в условную отставку, числясь на службе до своей смерти в 1839 году.

Д .В. Давыдов. Раскрашенная гравюра М. Дюбурга по оригиналу А. Орловского. 1814 г

Свои военные приключения Давыдов описал в мемуарах «Дневник партизанских поисков 1812 года» и «Военные записки», оставил воспоминания о А. В. Суворове, Н. Н. Раевском, М. Каменском. Но главное его произведение - уникальная книга «Опыт теории партизанского действия», увидевшая свет в 1827 году. Она вошла в военную историю России как первое исследование теории «малой войны», созданное русским автором на русском материале.

Болтышев Виктор Николаевич.Давыдов в бою у Салтановки. 1812 г

Давыдов первым отметил, что к началу 19 века европейские армии стали многочисленными и сложными по устройству, но уязвимыми в области тыла. А Россия основной государственной оборонительной политикой вполне может сделать партизанскую войну, потому что располагает двумя факторами, дающими преимущество перед европейскими странами. Факторы эти - наличие «истинной» легкой кавалерии - казачества (казаки сочетали воинское искусство Востока и Запада, владея высокими боевыми качествами) и обширность территории, дающую возможность отступать, уклоняясь от ударов противника, как в 1812 году. Для удобства управления партизанскими отрядами Давыдов предлагал разделить их на три разряда. Отряды первого разряда ведут боевые действия в тылу неприятельской армии, отряды второго разряда действуют на коммуникациях противника, третьего разряда - проводят поиски на линиях снабжения вражеских войск. Формируются и «экстренные» партии партизан в качестве оперативного резерва. Основным тактическим действием партизан, отмечал Давыдов, должна стать внезапная атака из засады. Кроме того, важным считал Давыдов и выбор партизанского командира, роль которого в условиях партизанской войны намного ответственнее, чем роль обычного офицера. Книга Давыдова до сих пор востребована заинтересованными читателями.

В личной жизни Давыдову везло так же, как и в военных делах. Он горячо любил свою жену Софью Николаевну, которая родила ему 9 детей. Последние годы жизни поэт-партизан был примерным семьянином, стремящимся отовсюду к жене и детям. Вел обширную переписку, имел огромное количество друзей, был близок с Пушкиным, связан со многими декабристами, которые ценили его политические стихи, но к тайному обществу примкнуть отказался . В истории русской литературы Давыдов - создатель «гусарской лирики», герой которой молодой военный, любящий буйный разгул, любовные приключения, удалую жизнь и в то же время противник насилия над личностью, человек свободомыслящий.

Демаков Евгений Александрович. Поэт,гусар и партизан Денис Давыдов в кругу однополчан

Все знающие этого человека отмечали его неизменную «молодость сердца и нравов», веселый характер, заражающий окружающих, он всегда был душой дружеских встреч.

Денис Васильевич Давыдов остался в памяти русского народа как Герой Отечественной войны, самобытный автор военных записок, талантливый поэт, наслаждавшийся славой и вниманием при жизни и не забытый после смерти. Нельзя не отметить и еще одну заслугу Давыдова перед Россией. Именно по его инициативе прах князя Багратиона был перезахоронен на Бородинском поле. А к столетию Отечественной войны 26 августа 1912 года Ахтырскому гусарскому полку было присвоено имя Дениса Давыдова.

Давыдов Денис Васильевич

Дневник партизанских действий 1812 года

В 1807 по 1812 год я был адъютантом покойного князя Петра Ивановича Багратиона. В Пруссии, в Финляндии, в Турции; везде близ стремя сего блистательного полководца. Когда противные обстоятельства отрывали его от действовавших армий, тогда он, по желанию моему, оставлял меня при них; так я прошел курс аванпостной службы при Кульневе в 1808 году в Северной Финляндии и при нем же в Турции в 1810 году, во время предводительства графа Каменского.

В 1812 году поздно было учиться. Туча бедствий налегла на отечество, и каждый сын его обязан был платить ему наличными сведениями и способностями. Я просил у князя позволение стать в рядах Ахтырского гусарского полка. Он похвалил мое рвение и писал о том к военному министру. 8-го апреля я был переименован в подполковники с назначением в Ахтырский гусарский полк, расположенный тогда близ Луцка. 18-го мая мы выступили в поход к Бресту-Литовскому.

Около 17-го июня армия наша находилась в окрестностях Волковиска; полк наш находился в Заблудове, близ Белостока.

Семнадцатого июня началось отступление. От сего числа до назначения меня партизаном я находился при полку; командовал первым баталионом оного, был в сражениях под Миром, Романовым, Дашковкой и во всех аванпостных сшибках, до самой Гжати.

Видя себя полезным отечеству не более рядового гусара, я решился просить себе отдельную команду, несмотря на слова, произносимые и превозносимые посредственностию: никуда не проситься и ни от чего не отказываться. Напротив, я всегда уверен был, что в ремесле нашем тот только выполняет долг свои, который переступает за черту свою, не равняется духом, как плечами, в шеренге с товарищами, на все напрашивается и ни от чего не отказывается.

При сих мыслях я послал к князю Багратиону письмо следующего содержания:

«Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, и вступя в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей. Обстоятельства ведут меня по сие время в рядах моих товарищей, где я своей воли не имею и, следовательно, не могу ни предпринять, ни исполнить ничего замечательного. Князь! Вы мой единственный благодетель; позвольте мне предстать к вам для объяснений моих намерений; если они будут вам угодны, употребите меня по желанию моему и будьте надежны, что тот, который носил звание адъютанта Багратиона пять лет сряду, тот поддержит честь сию со всею ревностию, какой бедственное положение любезного нашего отечества требует. Денис Давыдов».

Двадцать первого августа князь позвал меня к себе; представ к нему, я объяснил ему выгоды партизанской войны при обстоятельствах того времени: «Неприятель идет одним путем, - говорил я ему, - путь сей протяжением своим вышел из меры; транспорты жизненного и боевого продовольствия неприятеля покрывают пространство от Гжати до Смоленска и далее. Между тем обширность части России, лежащей на юге Московского пути, способствует изворотам не только партий, но и целой нашей армии. Что делают толпы казаков при авангарде?

Оставя достаточное число их для содержания аванпостов, надо разделить остальное на партии и пустить их в средину каравана, следующего за Наполеоном. Пойдут ли на них сильные отряды? - Им есть довольно простора, чтобы избежать поражения. Оставят ли их в покое? - Они истребят источник силы и жизни неприятельской армии. Откуда возьмет она заряды и пропитание? - Наша земля не так изобильна, чтобы придорожная часть могла пропитать двести тысяч войска; оружейные и пороховые заводы - не на Смоленской дороге. К тому же обратное появление наших посреди рассеянных от войны поселян ободрит их и обратит войсковую войну в народную. Князь! откровенно вам скажу: душа болит от вседневных параллельных позиций! Пора видеть, что они не закрывают недра России. Кому не известно, что лучший способ защищать предмет неприятельского стремления состоит не в параллельном, а в перпендикулярном или, по крайней мере, в косвенном положении армии относительно к сему предмету? И потому, если не прекратится избранный Барклаем и продолжаемый светлейшим род отступления, - Москва будет взята, мир в ней подписан, и мы пойдем в Индию сражаться за французов!.. Я теперь обращаюсь к себе собственно: если должно непременно погибнуть, то лучше я лягу здесь! В Индии я пропаду со ста тысячами моих соотечественников, без имени и за пользу, чуждую России, а здесь я умру под знаменами независимости, около которых столпятся поселяне, ропщущие на насилие и безбожие врагов наших… А кто знает! Может быть, и армия, определенная действовать в Индии!..»

Князь прервал нескромный полет моего воображения; он пожал мне руку и сказал: «Нынче же пойду к светлейшему и изложу ему твои мысли».

Светлейший в то время отдыхал. До пробуждения его вошли к князю Василий и Дмитрий Сергеевичи Ланские, которым он читал письмо, полученное им от графа Ростопчина, в котором сказано было: «Я полагаю, что вы будете драться, прежде нежели отдадите столицу; если вы будете побиты и подойдете к Москве, я выйду из нее к вам на подпору со ста тысячами вооруженных жителей; если и тогда неудача, то злодеям вместо Москвы один ее пепел достанется». Это намерение меня восхитило. Я видел в исполнении оного сигнал общего ополчения.

Весь тот день светлейший был занят, и потому князь отложил говорить ему обо мне до наступающего дня. Между тем мы подошли к Бородину. Эти поля, это село мне были более, нежели другим, знакомы! Там я провел и беспечные лета детства моего и ощутил первые порывы сердца к любви и к славе. Но в каком виде нашел я приют моей юности! Дом отеческий одевался дымом биваков; ряды штыков сверкали среди жатвы, покрывавшей поля, и громады войск толпились на родимых холмах и долинах. Там, на пригорке, где некогда я резвился и мечтал, где я с алчностию читывал известия о завоевании Италии Суворовым, о перекатах грома русского оружия на границах Франции, - там закладывали редут Раевского; красивый лесок перед пригорком обращался в засеку и кипел егерями, как некогда стаею гончих собак, с которыми я носился по мхам и болотам. Все переменилось! Завернутый в бурку и с трубкою в зубах, я лежал под кустом леса за Семеновским, не имея угла не только в собственном доме, но даже и в овинах, занятых начальниками. Глядел, как шумные толпы солдат разбирали избы и заборы Семеновского, Бородина и Горок для строения биваков и раскладывания костров… Слезы воспоминания сверкнули в глазах моих, но скоро осушило их чувство счастия видеть себя и обоих братьев своих вкладчиками крови и имущества в сию священную лотерею!

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

26 сентября 1837 года Давыдов писал в Петербург Василию, который готовился тогда к поступлению в артиллерийское училище: «Мой век уже прошел; мне приходится считать жизнь не годами, а месяцами. Твой век долог... Вспомни, что ты старший в семействе и что после нас ты будешь главой семейства, так и приготовляй себя».

Когда же Василий вопреки воле отца решил стать юнкером гвардейской конной артиллерии, прельстившись красивым военным мундиром, Денис Давыдов не одобрил такого решения сына, но не употребил родительской власти.

Поздравляю тебя, милый мой Вася, с прошедшим днем твоего рождения. Ты уже теперь получил подарок наш: позволение вступить в юнкера гвардейской пешей артиллерии. Этот подарок мы сделали скрепя сердце и потому он должен быть для тебя не вполне приятен. Но что делать? Принимай его как он есть; переделать его не могу и сверх того дело уже сделано.

Теперь пришло время тебе подумать о будущности. Шестнадцать лет есть истинное время для размышления о ней. Употребляй на это ежедневно по получасу, вставая ото сна, и по получасу, отходя ко сну, перед молитвой. Поутру определяй, что тебе делать в течение

Дня, а вечером дай отчет самому себе, что ты сделал, и если что было не так, то заметь, чтобы извлечь все то, в чем совесть упрекнет тебя. Повторяю тебе, вот истинный момент определить себе неколебимые правила чести и от привычки ежедневно соблюдать их сродниться с ними в три или четыре года, а там все пойдет само собою. Почва, на которой ты теперь будешь прокладывать путь, еще нова и чиста; поздно будет, как ее загадят страсти почти всегда.

Я был молод, как ты, но пламеннее тебя вдвое, что я говорю вдвое? Во сто раз: во мне играли страсти более чем в других моих товарищах. Сверх того я имел несчастие жить часто и долго с людьми развратными, увлекавшими меня к разврату, к коему вместе с ними увлекали меня и страсти мои, но я прошел чист и неприкосновенен смрадом и грязью, сквозь этот проток смрада и грязи. Как я это сумел? С 16 лет моего возраста, именно с 16 лет (ибо я на 17-м году вступил в службу) я сделал сам себе правила, как вести себя во всю жизнь мою, и, держась за них, как утопающий за канат спасения, никогда не торгуясь с совестью, не усыплял ее пустыми рассуждениями и в мыслях и в душе моей всегда хранил отца моего – добродетельнейшего человека в мире, я хранил его даже и после смерти его и сам себе говаривал, как иногда увлекаем был соблазном: «что батюшка сказал бы, что бы почувствовал, если б я это сделал при жизни его?» И все дурные помышления мои мигом улетали, и ничто уже не могло совратить меня с пути, мною избранного. Конечно, все это мне ни к чему не послужило по службе, но дурное поведение еще менее послужило бы мне в этом деле. В течение почти сорокалетнего, довольно блистательнейшего военного поприща я был сто раз обойден, часто забыт, иногда притесняем и даже гоним – но это не мое уже дело, это было дело Судьбы; мое дело было служить ревностно, не глядеть по сторонам, чтобы не сравнивать судьбу мою с другими и следовать правилу: fais ce que tu dois et advienne ce que pourra ". И от того не более ли я приобрел счастье в итоге моей службы, чем те, которые обошли меня? На мой удел пала прекрасная репутация, на обошедших меня – чины и ленты; одно другого лучше; я с ними не поменяюсь. Вот тебе пример живой, а не письменный, имей его как попутную звезду перед собой и будешь счастлив, если не наградою людей, то наградою своей совести, что в миллион раз сладостнее и восхитительнее – с ней легче живется и дышится, чем в чинах и лентах с порочной душою и с гадкими делами.

В другом письме без даты Денис Васильевич пишет:

Скажу тебе, что я против желания моего и скрепя сердце позволяю тебе вступать в юнкера гвардейской артиллерии, но в юнкера пешей, а не конной гвардейской артиллерии; не забудь это... Меня беспокоит теперь бесхарактерность твоя, и когда? Когда тебе уже 16 лет от роду! С самой нежной молодости твоей я не переставал говорить и толковать тебе, что мундир, как бы ни был красив, и чин, как бы ни был высок, не дают познаний, необходимых для военного человека. Недолго наплавает корабль без балласта! А как балласт для корабля, так и характер для человека... Тебе пора уже подумать о серьезном, не все думать о рейтузах и мундирных отворотах, что истинно смешно и жалко.

1 Поступай таким образом, как ты должен поступать, и будь

что будет.

Конец 1837 г.

Вася, повторяю тебе: не гляди на других, а гляди на самого себя и управляй парусами и рулем своего собственного корабля, не заботясь о тех, которые в одной с тобой эскадре. Пустая молодость всегда падка к пустым весельям и наслаждениям; честолюбивая, с высокими чувствами, молодость любит серьезные занятия,– не для того, чтобы они были привлекательнее тех, которые более сродни с молодостию, а для того, чтобы серьезные занятия богаты следствиями в будущности и обещают гораздо более и высшего разряда удовольствия, чем рысканья в молодости по театрам и бог знает где!

Я боюсь, что все мои слова я пускаю по ветру! Боюсь за тебя,– воля твоя, а мне кажется, что ты теперь ветрен и нерадив к ученью, и в будущности будешь пустым человеком.

Второму сыну, Николаю, который учился в то время в Петербурге, Денис Васильевич писал в конце 1838 года:

Очень рад, милый мой Николенька, что ты получил

12 баллов за прилежание, теперь жду 12 баллов за поведение. Надо, чтобы одно от другого не отставало и шло рядом. Как неуч с хорошим поведением, так и ученый дурного поведения – не полные люди и мало к чему могут годиться. Смотри же, старайся, чтоб эти два качества шли рядом и радуй нас ими, как теперь.

Заботясь о правильном воспитании сыновей, Денис Васильевич в письмах просит свою сестру Александру Васильевну Бегичеву, жившую с мужем в Петербурге, по возможности следить за тем, чтобы ее племянники не заводили никакого знакомства с легкомысленными молодыми людьми – «ни с какими и ни под каким видом» – и не читали бы «безнравственных книг». «Безнравственные книги,– утверждает он,– не менее развращают безнравственных обществ. Других книг им (сыновьям) читать не надо, как исторические и вояжи; не брать mémoires ", где часто бог знает что городят... Человек без нравственности чем более учен, тем более он язва и для себя и для общества».

Когда же Николай, прельщенный блеском офицерского мундира, задумал оставить Училище правоведения и по примеру старшего брата стать военным, Денис Васильевич спешит объяснить ему:

Не платье и не род службы производят твердость характера и делают человеком, а природа и собственная воля. Много я знаю дряни, плакс и трусов в военных мундирах и даже в георгиевских крестах, и много знаю во фраках и в штатской службе людей отличных по твердости их, духу и неустрашимости.

Кандидат исторических наук М. ПОПОВ

1 Mémoires (франц.) – мемуары.

Приказ Кульнева накануне нападения, которое было назначено за два часа до рассвета. (Примеч. Д. Давыдова.)

Элегии IV, VI, VII посвящены Е. Золотницкой. (Примеч. ред.)

Заоблачная гора, на границе Эриванской области. (Примеч. Д. Дачыдоаа.)

Бог с вами! (Лат.) (Примеч. сост.)

Старший сын Давыдова, которого он старался определить в петербургский Институт путей сообщения, однако тот стал гвардейским юнкером вопреки желанию отца. (Здесь и далее примечания автора статьи.) "

И я поддерживал беседу в течение всего вечера.

Речь идет о художнике Григории Григорьевиче Чернецове

(1802-1865), академике живописи (с 1831 г.), авторе картины «Парад на Царицыном лугу 6 октября 1831 г.». Это огромное полотно было закончено в 1837 году вскоре после встречи с Денисом Давыдовым. На переднем плане изображены современники события, среди них много представителей литературного и художественного мира Петербурга. И здесь же – крупным планом – поэт-партизан. Эта картина находилась в Зимнем дворце, а ныне постоянно экспонируется в музее имени А. С. Пушкина в городе Пушкине под Ленинградом.

П. А. Вяземский (1792-1878) – друг Д. В. Давыдова.

"Дмитрий Никитич и Александра Васильевна Бегичевы – муж и жена (сестра Д. В. Давыдова).

Так называли в семье второго сына Д. В. Давыдова Николая, поступавшего в Училище правоведения в Петербурге.

К. Ф. Толь (1777-1842)-генерал-адъютант, генерал от инфантерии, граф; главноуправляющий путями сообщений и публичными зданиями Российской империи.

Аллан – артист французской труппы Михайловского театра в Петербурге, пользовавшийся большой популярностью, и его жена, актриса Аллан-Дюпре.

J Д. Л. Нарышкин (1764-1838) – при царе Александре 1 был обер-егермейстером.

В Юрьев-польском краеведческом музее Владимирской области ныне хранится карета, в которой раненый П. И. Багратион был доставлен в село Симы.

«Глава наших героев, всех наших армий»,– говоря так, Денис Давыдов подчеркивает, что П. И. Багратион в войнах России конца XVIII-начала XIX века командовал авангардом русских армий, возглавлял самые ответственные и опасные операции, показывая беспримерную личную храбрость и героизм. Эта оценка, разумеется, никоим образом не умаляет роли М. И. Кутузова и не противопоставляет ему Багратиона.

А. И. Нейдгарт генерал-адъютант, командир 6-го пехотного корпуса, расквартированного во Владимирской губернии. Он должен был назначить воинскую часть для конвоирования праха П. И. Багратиона из села Симы на Бородинское поле. Нейдгарт выделил для этого Киевский гусарский полк из 6-й легкой кавалерийской дивизии, дисплоцированный в городе Юрьев-польском.

Голиц ы н А. Б. был женат на фрейлине Анне Васильевне Ланской (1793-1868) -дочери Василия Сергеевича Ланского (1754-1831), тайного советника, генерал-интенданта 2-й Западной армии в годы Отечественной войны и заграничных походов.

Письмо находится в Центральном государственном архиве древних актов – ЦГАДА.

Современники – о Давыдове

В. Жуковский

Давыдов, пламенный боец,

Он вихрем в бой кровавый;

Он в мире счастливый певец Вина, любви и славы.

1812 Из стихотворения «Певец

во стане русских воинов»

П. Вяземский

Анакреон под доломаном,

Поэт, рубака, весельчак!

Ты с лирой, саблей иль стаканом Равно не попадешь впросак.

1814 Из стихотворения

«К партизану-поэту»

Давыдов, баловень счастливый Не той волшебницы слепой,

И благосклонной, и спесивой, Вертящей мир своей клюкой, Пред коею народ трусливый Поник просительной главой,– Но музы острой и шутливой И Марса, ярого в боях!

Не все быть могут в равной доле,

И жребий с жребием не схож:

Иной, бесстрашный в ратном поле, Застенчив при дверях вельмож;

Другой, застенчивый средь боя,

С неколебимостью героя Вельможей осаждает дверь;

Но не тужи о том теперь!

На барскую ты половину Ходить с поклоном не любил,

И скромную свою судьбину Ты благородством золотил;

Врагам был грозен не по чину,

Друзьям ты не по чину мил!

1814 Из стихотворения

«гК партизану-поэту»

Эй да служба! эй да дядя! Распотешил, старина!

На тебя, гусар мой, глядя, Сердце вспыхнуло до дна.

Буйно рвется стих твой пылкий,

Словно пробка в потолок,

Иль Моэта из бутылки Брызжет хладный кипяток!

1832 Из стихотворения

«К старому гусару»

Ф. Толстой

НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ ДАВЫДОВА

Ужасен меч его отечества врагам – Ужаснее перо надменным дуракам.

1810-гг.

А. Пушкин

Певец-гусар, ты пел биваки,

Раздолье ухарских пиров И грозную потеху драки,

И завитки своих усов;

С веселых струн во дни покоя Походную сдуиая пыль,

Ты славил, лиру перестроя,

Любовь и мирную бутыль.

Я слушаю тебя – и сердцем молодею.

Мне сладок жар твоих речей,

Печальный, снова пламенею Воспоминаньем прежних дней.

Я все люблю язык страстей,

Его пленительные звуки Приятны мне, как глас друзей Во дни печальные разлуки.

1821

Д. В. ДАВЫДОВУ

(При посылке «Истории Пугачева»)

Тебе певцу, тебе герою!

Не удалось мне за тобою При громе пушечном, в огне Скакать на бешеном коне.

Наездник мирного Пегаса,

Носил я старого Парнаса Из моды вышедший мундир;

Но и по этой службе трудной,

И гут, о мой наездник чудный,

Ты мой отец и командир.

Вот мой Пугач: при первом взгляде Он виден плут – казак прямой!

В передовом твоем отряде Урядник был бы он лихой.

1836

Ф. Глинка

Усач. Умом, пером остер он, как француз; Но саблею французам страшен...

Как вихорь, как пожар – на пушки, на обозы.

И в ночь, как домовой, тревожит вражий стан!.. Но милым он дарит в своих куплетах розы; Давыдов, это ты – поэт и партизан!

(Из стихотворения 1824 «Партизан Давыдов»)

Е. Баратынский

Певцу, не знающему славы,

Петь славу храбрых на воине.

Питомец муз, питомец боя,

Тебе, Давыдов, петь ее.

Венком певца, венком героя Чело украшено твое.

1824

(Из стихотворения «...Не мне, певцу, не знающему славы...»)

Покуда русский я душою,

Забуду ль о счастливом дне,

Когда приятельской рукою Пожал Давыдов руку мне!

Клянусь, Давыдов благородный, Я в том отчизною свободной. Твоею лирой боевой,

И в славный год войны народной В народе славной бородой!

/824 (И 3 стихотворения

«Д. В. Давыдову»)

Н. Языков

Давным-давно люблю я страстно Созданья вольные твои,

Певец лихой и сладкогласный Меча, фиала и любви!

Могучи, бурно-удалые,

Они мне милы, святы мне,-

Твои, которого Россия В свои годины роковые Радушно видит на коне,

В кровавом зареве пожаров,

В дыму и прахе боевом,

Отваге пламенных гусаров Живым примером и вождем.

И на скрижалях нашей Клии Твои дела уже блестят:

Ты кровью всех врагов России Омыл свой доблестный булат!

1833 (Из стихотворения

«Д. В. Давыдову»)

Славы звучной и прекрасной Два венка ты заслужил!

Знать, Суворов не напрасно

Грудь твою перекрестил;

Не ошибся он в дитяти: Вырос ты и полетел,

Полон всякой благодати, Под знамена русской рати, Горд, и радостен, и смел.

Где же вы, незваны гости? Серебристый русский снег Покрывает ваши кости, Ваш погибельный побег!

Много в этот год кровавый, В эту смертную борьбу,

У врагов ты отнял славы, Ты – боец чернокудрявый С белым локоном на лбу!

Лучезарна слава эта!

И конца не будет ей!

На такие ж многи лета И поэзии твоей!

Не умрет твой стих могучий, Достопамятно-живой, Упоительный, кипучий,

И воинственно-летучий,

И разгульно-удалой.

(Из стихотворения «Денису Васильевичу Давыдову»)

Словарь

Аванпост – сторожевой отряд, выставленный впереди войсковой части.

А д р е с – к а л е н д а р ь – справочник адресов различных учреждений и крупных должностных лиц.

А н д р и а н о п о л ь – греческое название города Эдырне (Турция).

А и – марка шампанских вин.

Аракс – река в Закавказье.

Аренда – форма награждения в виде дохода с казенного поместья.

Ареопаг – верховный суд в древних Афинах; в переносном значении – судилище.

Депо-склад боеприпасов и продовольствия (воен.).

Доломан – гусарский мундир.

Ера – озорник, гуляка.

Карбонары – карбонарии, члены тайного общества, распространялось значение на вольнодумцев, революционеров. Кастальский ключ, или ток – источник на горе Парнас (миф.).

Кивер – гусарская шапка.

Лазарони – босяк, нищий (итал.).

Ловитва – погоня, охота.

Лядунка – патронташ.

Магазин – склад боеприпасов.

Ментик – гусарская куртка с меховой оторочкой, которую носили внакидку.

М о э т – марка шампанских вин.

Музы – девять богинь– покровительниц искусств и наук (миф.). Олимп – гора, обиталище богов (миф.).

Палаш – прямая и длинная тяжелая сабля в кавалерии. Пашпорт – паспорт (старин.).

Пинд – горная цепь, где обитали Аполлон и музы (миф.). Плутонги и полуплутонги – мелкие подразделения войск. Пороша – охота по рыхлому снегу (охотн.).

Прага – тут предместье Варшавы.

Талия – термин карточной игры.

Ташка – гусарская сумка, украшенная гербом и вензелем. Трантель-ва – термин карточной игры.

Турухтан – кулик, птица, отличающаяся драчливостью. Фланкировка – действия кавалерии в рассыпном строю. Якобинка – автор имеет в виду «революционерку».

Указатель имен

Александр Великий (Македонский) (IV в. до н. э.) – царь Македонии, полководец.

Александр I (1777-1825)-российский император.

Анакреон (VI -V в. до н. э.)-древнегреческий поэт.

Багговут Карл Федорович (1761-1812)-генерал, погиб под Тарутином.

Аттила (V в.) – вождь гуннов, разоривший большую часть Европы.

Барклай-де-толли Михаил Богданович (1761 -1818) – генерал-фельдмаршал.

Багратион Петр Иванович (1765-1812) – генерал, выдающийся полководец суворовской школы, погиб от ран, полученных под Бородином.

Батый – внук Чингисхана (XIII в.).

Бахус (миф.) – бог виноделия.

Башилов А. А. – сенатор, ведал «Комиссией строений».

Беннингсен (Бенигсен) Леонтий Леонтиевич – генерал русской службы, в 1807-м командовал армией.

Бертье Луи Александр-маршал Франции, начальник штаба.

Блюхер Гебхарт – прусский генерал фельдмаршал, в 1813-1814 годах командовал объединенной русско-прусской армией.

Брут Марк Юлий – римский деятель, образец гражданской доблести.

Бурцов Алексей Петрович (ум. в 1813) – гусарский офицер, известный бесшабашным поведением.

Васильчиков Дмитрий Васильевич – генерал, командовал Ахтырским полком.

Виктор Клод – маршал Франции, в 1812 году командовал переправой через Березину.

Вильсон Роберт Томас – английский генерал.

Виценгероде Фердинанд Федорович – генерал русской службы.

Витгенштейн Петр Христианович – генерал, впоследствии маршал.

Волконский Петр Михайлович – генерал, начальник Генерального штаба в 1813-1821 годах.

Горчаков Алексей Иванович – генерал, управлял в 1812 году военным министерством.

Даву Луи Никола – маршал Франции. Наиболее активный участник наполеоновских войн.

Давыдов Лев Васильевич – офицер, служил в отряде своего брата Дениса Давыдова.

Дибич-Забайкальский Иван Иванович – граф, приятель Д. Давыдова, участник войн с 1805-го по 1831-й. Впоследствии генерал-фельдмаршал.

Дорохов Иван Семенович (1762-1815) -генерал. Командовал арьергардом при отступлении, участвовал в Бородинском сражении.

Дохтуров Дмитрий Сергеевич (1756-1816) – генерал, особенно отличившийся в 1812 году.

Ермолов Алексей Петрович (1777-1861) – генерал, последователь суворовской школы, участник военных кампаний 1805-1815 годов.

Жерар Морис французский генерал, впоследствии маршал.

Жомини Антуан военный теоретик. С 1813 года на русской службе.

Жюно д"Абрантес – герцог, маршал Франции.

Карпов Аким Акимович – генерал, в 1812 году командовал отрядами.

Каховский Александр Михайлович – офицер, брат Ермолова, в 1799 году лишен дворянства, заточен в крепость.

Клиигспор Мориц – шведский фельдмаршал.

Клия (Клио) (миф.) – муза истории.

Коновницын Петр Петрович (1764-1822) – генерал, сподвижник М. И. Кутузова.

Кудашев Николай Данилович офицер, зять М. Кутузова, командовал партизанским отрядом.

Кульнев Яков Петрович (1763-1812) – генерал, отличившийся во многих сражениях, смертельно ранен при Клястицах.

Кутайсов Александр Иванович (1784-1812) – генерал, убит в Бородинском сражении.

Кутузов Михаил Илларионович (1745-1813) – генерал-фельдмаршал, с августа 1812 года главнокомандующий русской армии.

Лафает (Лафайетт) – французский генерал и политический деятель.

Лафатер – швейцарский писатель.

Левенгельм – начальник Главного штаба шведской армии.

Легранд (Легран) – французский генерал.

Леонид– царь Древней Спарты, символ отваги.

Ликург-законодатель Древней Спарты.

Линдор – тип влюбленного франта в комедии Бомарше.

Лобанов-Ростовский Дмитрий Иванович – генерал, впоследствии министр юстиции.

Мирабо – один из главных деятелей французской революции XVI11 века.

Михайловский-Данилевский А. И. адъютант М. Кутузова.

Моле Яков-Бернар – глава рыцарского монашества ордена тамплиеров, сожжен в 1313 году.

Мюрат Иоахим – маршал Франции, король Неаполитанский, в 1812-м командовал кавалерией.

Наполеон Бонапарт (1769-1821) – 1799-1804 – первый консул, затем император Франции.

Ней Мишель – маршал Франции, участник всех наполеоновских войн.

Никитин Алексей Петрович – полковник, позже генерал.

Ожаровский Адам Петрович – генерал, в 1812 году командовал партизанским отрядом.

Ожеро Жан-пьер – французский генерал, брат маршала.

Орлов-Денисов Василий Васильевич – казачий генерал, в 1812 году командовал партизанским отрядом.

Остерман-толстой Александр Иванович – генерал, в 1812 году командовал корпусом.

Платов Матвей Иванович – войсковой атаман Донского казачьего войска, генерал, командовал казачьими частями.

Понятовский Юзеф – польский генерал, племянник короля, маршал Франции. В 1812 году командовал польским корпусом в наполеоновской ароиии.

Попиллий Лонат (IV в. до н. э.) – римский консул, победитель галлов.

Раевский Николай Николаевич (1771 – 1829) – генерал, в Отечественной войне отличался личной храбростью, был близок к декабристам.

Свистунов Н. П. – камергер.

Сеславин Александр Никитич (1780-1858)-один из наиболее искусных партизанских командиров в Отечественной войне.

Сюшет (Сюше) Луи-габриэль – маршал Франции.

Тамерлан (1336-1405) – среднеазиатский полководец, жестокий завоеватель, создатель огромного государства.

Толь Карл Федорович – генерал, участник суворовских войн и Отечественной войны, штабист.

Тучков Николай Алексеевич (1765-1812) – генерал, смертельно ранен в Бородинском сражении.

Тучков Александр Алексеевич (1777-1812) – генерал, убит в Бородинском сражении.

Тьер Адольф – французский историк и политический деятель, палач Парижской коммуны 1871 года.

Удино Никола Шарль – маршал Франции, командовал корпусом, действовавшим на петербургском направлении.

Фабриций – древнеримский республиканец, образец неподкупности.

Фигнер Александр Самойлович (1787-1813) – офицер-артиллерист, бесстрашный разведчик и партизан, погиб в бою.

Храповицкий Степан Семенович – офицер, партизан 1812 года.

Чичагов Павел Васильевич (1767-1849) – адмирал, министр морских сил.

Шепелев Василий Федорович – генерал, в 1812 году начальник Калужского ополчения.

Щербатов Алексей Григорьевич – князь, генерал, впоследствии московский генерал-губернатор.

Эверс – французский генерал.

Юлий Цезарь (Цезарь Гай Юлий) – римский диктатор.

7 От редакции

9 Некоторые черты из жизни

Дениса Васильевича Давыдова.

(Автобиография)

Записки партизана

Из «Военных записок партизана Дениса Давыдова»

21 Встреча с великим Суворовым (1793) 49 Встреча с фельдмаршалом графом Каменским (1806)

Материалы для современной военной истории (1806 -1807)

67 Урок сорванцу (1807)

76 Тильзит в 1807 году

97 Дневник партизанских действий 1812 года

Стихи

213 Голова и Ноги

215 Река и Зеркало

219 Орлица, Турухтан и Тетерев

224 Бурцову. Призывание на пунш

226 Бурцову («В дымном цоле, на биваке...»)

228 Гусарский пир

229 Чиж и Роза. Басня

231 «Поведай подвиги усатого героя...»

232 В альбом

233 Подражание Горацию

234 Графу П. А. Строганову

237 Элегия IV

238 Элегия VI 240 Элегия VII

242 Элегия VIII

243 Неверной

245 Песня старого гусара

247 Надпись к портрету князя Петра Ивановича Багратиона

248 Листок

248 Вечер в июне

249 Генералам, танцующим на бале при отъезде моем на войну 1826 года

250 Партизан. Отрывок

252 Товарищу 1812 года, на пути в армию

253 Полусолдат 255 На смерть NN

255 При виде Москвы, возвращаясь с персидской войны

256 Зайцевскому, поэту-моряку

257 Бородинское поле. Элегия

258 Гусарская исповедь

260 NN («Вошла – как Психея, томна и стыдлива...»)

262 Романс

263 «Я вас люблю так, как любить вас должно...»

265 «О, кто, скажи ты мне, кто ты...»

265 «Что пользы мне в твоем совете...»

268 И моя звездочка

270 Записка, посланная на бале

271 Челобитная

272 Современная песня 278 Выздоровление

Из писем Дениса Давыдова

281 М. Попов. Новое в эпистолярном наследии поэта-партизана

Современники – о Давыдове

303 В. Жуковский

303 П. Вяземский

305 Ф. Толстой

305 А. Пушкин

306 Ф. Глинка

307 Е. Баратынский

308 Н. Языков

310 Словарь

311 Указатель имен

Давыдов Д. В.

Д 13 Записки партизана. Стихи / Сост. В. Осокина; Худож. Ю. Иванов.– М.: Мол. гвардия, 1984.– 319 с., ил. В пер.: 1 р. 40 к. 10 000 экз., в обл.: 1 р. 20 к., 90 000 экз.

В книгу вошли отрывки из военных мемуаров и стихи поэта-партизана. Любовь к Родине, искренность, смелость – все восхищало в Давыдове его современников. Q чем бы ни писал он – о «лихих залетах» в тыл неприятеля, о счастье или неудаче в любви, о похождениях друзей-гусаров, к чему бы ни прикасался поэт, все наполнялось поэзией. В книге также помещены материалы, относящиеся к биографии Дениса Давыдова.

п 4702010100-204 |/|с.. Д-145-84

ББК 84PI + 63.3(2)47 PI +9(С)15

Денис Васильевич Давыдов

ЗАПИСКИ ПАРТИЗАНА. СТИХИ

Редакторы А. Алексеева и В. Никитина Художественный редактор К. Фадин Технический редактор Н. Носова Корректоры В. Назарова, Т. Пескова

Сдано в набор 14.11.83. Подписано в печать 02.07.84. А00741. Формат 70X108" / 32 . Бумага офсетная № 1. Гарнитура «Литературная». Печать офсетная. Уел. печ. л. 14. Уел. кр.-отт. 56,96. Учетно-изд. л. 13,0. Тираж 100 000 экз. Цена в переплете 1 р. 40 к. (10 000 экз.), в обложке 1 р. 20 к. (90 000 экз.). Заказ 1744.

Типография ордена Трудового Красного Знамени издательства ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». Адрес издательства и типографии: 103030, Москва, К-30, Сущевская, 21.

«Не шутя, хоть и непристойно говорить о себе, я принадлежу к самым поэтическим лицам Русской армии, но не как поэт, а как воин; обстоятельства жизни моей дают на это мне полное право…»

Д.В. Давыдов

Денис Давыдов появился на свет 16 июля 1784 года в городе Москве. Семья Давыдовых принадлежала к одному из старинных дворянских родов. Многие его предки за верную службу царям были жалованы вотчинами, служили воеводами и стольниками. Дед Дениса, Денис Васильевич, являлся одним из самых просвещенных людей своей эпохи, имел огромную библиотеку, знал несколько языков и водил дружбу с Михаилом Ломоносовым. Отец Дениса, Василий Денисович, служил командиром Полтавского легкоконного полка и был женат на дочери харьковского и воронежского генерал-губернатора Евдокима Щербинина. Семья Давыдовых владела целым рядом имений в Оренбургской, Орловской и Московской губерниях. Василий Денисович славился своим остроумием и веселым характером и часто встречался с видными общественными и военными деятелями екатерининского периода. Елена Евдокимовна была на пятнадцать лет моложе супруга, однако всегда смотрела на него с обожанием и редко разлучалась с ним. Всего у них было четверо детишек: сыновья Денис, Евдоким, Лев и дочь Александра.

Детские годы Дениса были прекрасны - отец любил и баловал старшего сына, а на все проказы и шалости смотрел сквозь пальцы. Большая часть детства Давыдова прошла на Украине, в военных лагерях Полтавщины. Почти каждый вечер в кабинете его отца собирались полковые офицеры, в числе которых были и ветераны суворовских кампаний. Их разговоры зачастую сводились к обсуждению сражений, выигранных легендарным полководцем, а также личным воспоминаниям о нем. Во время этих дружеских бесед всегда присутствовал и старший сын Давыдовых - курносый и кареглазый мальчишка, с жадным любопытством слушающий истории об Александре Васильевиче.

Вместе со своим братом Евдокимом Денис имел двух воспитателей - принятого матерью маленького и пухленького француза Шарля Фремона и приставленного по настоянию отца пожилого и степенного донского казака Филиппа Ежова. Француз учил мальчиков своему языку, благородным манерам, танцам, музыке и рисованию, Филипп Михайлович же знакомил их с военным делом, обучал езде на лошадях. Денис рос резвым и любознательным мальчиком, быстро научился писать и читать, отличался прекрасной памятью, недурно танцевал, однако манеры, которым обучал Фремон, ему не давались. Наставник говорил его матери: «Способный мальчик, однако, нет у него ни выдержки, ни терпения».

Осенью 1792 года Василий Давыдов получил неожиданное известие - командующим войсками всего Екатеринославского корпуса, в состав которого входил и его Полтавский легкоконный полк, был назначен генерал-аншеф Александр Суворов. В мае следующего года полтавцы, по обыкновению, перебрались в летний лагерь на Днепре. Боевые марши и учения проводились тут круглосуточно. Грезивший Суворовым Денис уговорил отца взять его и брата к себе в лагерь. Долго ждать им не пришлось, в одну из ночей Александр Васильевич прибыл к ним. Проверив полк, Суворов отобедал с Давыдовым-старшим. Когда сыновей полковника представили полководцу, тот с доброй улыбкой перекрестил их и внезапно спросил, обратившись к Денису: «Друг мой, любишь ли ты солдат?» Денис не растерялся: «Я люблю графа Суворова. В нем все: и победа, и слава, и солдаты!» Полководец рассмеялся: «Какой удалой! Военным человеком будет…»

Вскоре после памятного визита Суворова Давыдов-старший получил звание бригадира и уже готовился принять под свое руководство кавалерийскую дивизию, стоявшую под Москвой. Однако в ноябре 1796 скончалась Екатерина II, а на престол взошел ее сын Павел, относящийся к фаворитам матери крайне враждебно. Всех, кто был связан с деятелями умершей императрицы - знакомством, дружбой, родством - также постигла опала. Практически каждый день Василий Денисович получал печальные вести. Из Петербурга был выслан его брат Владимир, уволен со службы другой брат Лев, арестован племянник Александр Каховский, в Петропавловскую крепость посажен племянник Алексей Ермолов. Давыдов-старший чувствовал, что и его гроза не минует. И не обманулся. В его части была проведена тщательная ревизия. Ревизоры насчитали за полковым командиром почти сто тысяч казенных денег, отстранили его от должности и определили отдать под суд. Положение семьи Давыдовых резко ухудшилось. От старого образа жизни, от большинства прежних привычек пришлось отказаться. Лишившись большинства имений, их семья перебралась в Москву.

Денису в то время уже шел пятнадцатый год. Несмотря на малый рост, юноша был крепко сложен, всячески закалял себя - обливался холодной водой, вставал чуть свет, спал на жесткой кровати. Он мечтал о карьере военного, научился метко стрелять, а на лошадях ездил не хуже опытных кавалеристов. Даже суровый отец часто любовался его удалой посадкой.

Среди московских друзей Василия Денисовича своей образованностью и умом выделялся действительный тайный советник Иван Тургенев. Денис же крепко сдружился с его старшими сыновьями - Александром и Андреем, обучавшимися в Московском университетском пансионе. Братья были общительными, любили подискутировать на философские и литературные темы, наизусть читали Державина, Дмитриева и Хемницера, показывали Денису альманахи Карамзина. Андрей Тургенев сам пробовал сочинять, а однажды Дениса познакомили с молодым, но уже известным поэтом Василием Жуковским. Слава скромного паренька - его ровесника - задела самолюбие Дениса Васильевича. У него впервые пробудился интерес к поэзии, появилось страстное желание попробовать свои силы и на этом поприще. Две недели он прилежно постигал стихотворные премудрости. Как он сам признавался, порой ему казалось, что ничего нет проще, как складывать словечки в гладкие строфы, однако стоило лишь взять перо в руки, и мысли исчезали куда-то, а слова, словно бабочки на лугу, порхали перед глазами.

Денис Васильевич сильно сомневался в качестве своих первых стихов, сочиненных про некую пастушку Лизу, а потому постеснялся представить их на строгий суд братьев Тургеневых. После долгих размышлений он решил показать их одному Жуковскому, с которым уже крепко сдружился. Прочитав стихи, Василий Андреевич грустно покачал головой: «Не хочу огорчать тебя, но и душой не могу кривить. Ни одной поэтической строчки в них нет. А ведь слушая твои истории о войне, я явственно вижу, что тебе не чуждо поэтическое воображение. Милый Денис, писать нужно о близких вещах, а не об овечках…». Стихи Давыдов спрятал, советы Жуковского принял к сведению и тайно от всех продолжал сочинять. Кроме того он не переставал упорно пополнять собственные военные знания. Много читал и разговаривал с ветеранами прошедших войн, часто навещающих его отца.

В мае 1800 скончался Александр Суворов. Эта ошеломила Дениса Васильевича. Горе юноши было огромно, а военная карьера уже не казалась такой заманчивой, как раньше - он никогда не мечтал гарцевать на Царскосельском плацу перед сановниками в немецких мундирах. Однако в конце этого же года Давыдов-старший, побывав в Санкт-Петербурге, сумел записать своего старшего сына в кавалергарды, и весной 1801 года Денис отправился в Северную столицу.

28 сентября 1801 Давыдова приняли в кавалергардский полк в чине эстандарт-юнкера, через год произвели в корнеты, а в ноябре 1803 - в поручики. Белый кавалергардский мундир, расшитый золотом, был привлекателен и красив, однако носить его дворянину, ограниченному в средствах и связях, было нелегко. Товарищи Дениса в своем большинстве принадлежали к богатым и знатным фамилиям, жили разгульно и беспечно, имели прекрасные квартиры, выезды, хвастали кутежами и женщинами. Денису Васильевичу приходилось жить лишь на жалованье. Обладая вспыльчивым характером, неприятности поджидали его на каждом шагу, но Давыдов и сам прекрасно понимал это. С самого начала он твердо установил для себя определенные правила поведения - не брал в долг денег, сторонился картежников, на пирушках мало пил и пленял товарищей рассказами-анекдотами, а также независимостью своих суждений. Павел Голенищев-Кутузов, бывший командиром полка, говорил о нем, как об «исполнительном офицере». Другие кавалергарды также придерживались взглядов, что их «маленький Денис», хоть и излишне бережливый, но в целом славный малый.

В 1802 году умер Василий Денисович, и на плечи Дениса легли все заботы о доме, а также частные и казенные долги отца. Единственная деревня Давыдовых - Бородино - приносила весьма незначительный доход, а просить помочь обеспеченных родственников, никто в семье не думал - не позволяла гордость. Поразмыслив, Давыдовы нашли другой выход - средний сын Евдоким, за копейки работающий в архиве иностранных дел, согласился устроиться в кавалергарды. В таком случае у братьев появлялась надежда совместными усилиями выплатить со временем долги, при этом Лев, Александра и их мать должны были жить на бородинские доходы.

Одновременно со службой Давыдов продолжал сочинять стихи. Осенью 1803 Денис Васильевич написал первую басню, озаглавленную им «Голова и Ноги». С неимоверной быстротой его произведение, высмеивавшее первых лиц государства, разлетелось по всему городу - ее читали в гвардейских казармах, в великосветских салонах, в казенных палатах. Литературный успех окрылил двадцатилетнего кавалергарда, вторая его работа - басня «Река и Зеркало» - разлетелась еще быстрее, вызвав широкие толки. Но самой обличительной и дерзостной стала написанная в 1804 году басня «Орлица, Турухтан и Тетерев», содержащая оскорбительные для императора Александра I намёки на убийство Павла. Действие третьей басни в обществе было ошеломляющим, на Давыдова одно за другим валились дисциплинарные взыскания. В конце концов, разразился и державный гром - 13 сентября 1804 Денис Васильевич был исключен из кавалергардского полка и отправлен в чине ротмистра во вновь сформированный Белорусский армейский гусарский полк, стоявший в Киевской губернии. Любопытно, что с кавалергардами подобным образом поступали крайне редко и лишь за крупные провинности, например за казнокрадство или трусость в бою. Басни, написанные в молодости, на всю жизнь закрепили за Денисом Васильевичем репутацию неблагонадёжного человека.

Служба среди гусар понравилась молодому поэту. Осенью 1804 он написал стих «Бурцову. Призывание на пунш», ставший первым из «гусарских стихов» Давыдова, прославивших его. Бурцов, удалой гусар-повеса, весьма отдаленно напоминающий свой прототип, стал новым литературным героем Дениса Васильевича. Никто лучше Давыдова не сумел опоэтизировать гусарскую жизнь с ее беззаботной удалью, добрыми товарищескими отношениями, лихими наездами и ухарскими проказами. «Бурцовский» цикл положил начало «гусарской тематике» не только в русской литературе, но также в быте и культуре. В своих последующих «зачашных» и «залетных» стихах Денис Васильевич легким и непринужденным слогом, сохраняющим различные оттенки живой речи, воспевал не подвиги царей и полководцев, а создавал живописные образы военных людей - прямодушных, чуждых светским условностям, преданным простым радостям жизни и патриотическому долгу.

Единственное, что не устраивало Давыдова среди лихих гусар, было то, что его часть не принимала участия в сражениях в ходе первой войны с Наполеоном. В 1805 году русский император, фактически устранив Михаила Кутузова, на пару с австрийским генералом Францем фон Вейротером дал генеральное сражение под Аустерлицем. Несмотря на доблесть и героические усилия русских войск на поле брани, сражение, благодаря бездарному руководству, было проиграно. Наполеон, овладев инициативой, принялся теснить силы русских, пытаясь обходными маневрами отрезать их от связи с Россией и путей снабжения. К слову, брат Дениса - Евдоким Давыдов, бросивший гражданскую службу, сражаясь в рядах кавалергардов под Аустерлицем, покрыл себя славой. Он был тяжело ранен, получив пять сабельных, одну штыковую и одну пулевую рану, но выжил и, побывав в плену, вернулся в армию.

В июле 1806 года Давыдов был уведомлен, что его переводят в гвардию, а именно в лейб-гусарский полк в прежнем звании поручика. Однако же судьба продолжала над ним смеяться. Новая война, и Белорусский полк, из которого Денис Васильевич только-только вышел, был отправлен в поход в Пруссию, а гвардия, где он оказался, на этот раз осталась на месте. Все просьбы отправить его в действующую армию были напрасны.
Желание поэта попасть на поле боя осуществилось лишь в январе 1807, когда он был назначен адъютантом к князю Петру Багратиону - лучшему генералу нашей армии, по мнению Наполеона Бонапарта. 15 января 1807 Денис Васильевич был произведен в штаб-ротмистры и прибыл в городок Морунген в момент выступления русской армии в поход. Любопытно, что в свое время в одном из стихотворений молодой поэт высмеял длинный грузинский нос Петра Ивановича, а поэтому справедливо побаивался встречи с ним. Опасения полностью оправдались, как только Давыдов зашел в палатку, Багратион так представил его своему окружению: «А вот тот, кто над моим носом потешался». Однако Денис Васильевич не стушевался, он тут же ответил, что писал о носе князя лишь из зависти, поскольку у него самого носа практически нет. Ответ Давыдова понравился Багратиону, что определило их добрые отношения на длительный срок. Впоследствии, когда Петру Ивановичу докладывали, что противник «на носу», он с улыбкой переспрашивал: «На чьем носу? Ежели на моем, то еще можно отобедать, а вот если на Денисовом, тогда по коням».

Первое боевое крещение состоялось для Давыдова 24 января в стычке под Вольфсдорфом. Там он впервые, по собственным словам, «окурился порохом» и едва не попал в плен, спасенный пришедшими на выручку казаками. В битве у Прейсиш-Эйлау 27 января Денис Васильевич сражался на самых ответственных и одновременно самых опасных участках. Один момент боя, по словам Багратиона, был выигран лишь благодаря действиям Давыдова, в одиночку бросившегося на французских улан, которые, преследуя его, упустили момент атаки русских гусар. За этот бой Петр Иванович пожаловал ему бурку и трофейную лошадь, а в апреле Денис Васильевич получил рескрипт о награждении его орденом Святого Владимира четвертой степени.

24 мая Давыдов участвовал в битве под Гутштадтом, 29 мая - в сражении у прусского города Гейльсберга, а 2 июня - в боях под Фридландом, завершившихся сокрушительным поражением русской армии и ускоривших подписание Тильзитского мира. Во всех битвах Денис Васильевич отличался исключительной смелостью, безрассудностью и немыслимой везучестью. Он был удостоен ордена Святой Анны второй степени, а также золотой сабли, на которой было написано «За храбрость». В самом конце кампании поэт-воин увидел самого Наполеона. Когда в Тильзите заключали мир между русским и французским императорами, Багратион, сославшись на болезнь, отказался ехать и отправил вместо себя Дениса Васильевича. Давыдов также тяжело переживал происходящие события, сильно ударяющие, по его мнению, по национальной гордости русского народа. Он вспоминал, как в самом начале переговоров в нашу ставку прибыл посланец французов некий Перигоф, который в присутствии русских генералов не стал снимать головного убора и вообще держал себя с вызывающей наглостью. Давыдов восклицал: «Боже мой! Какое чувство негодования и злобы разлилось по сердцам наших молодых офицеров - свидетелей этой сцены. В то время между нас не было ни одного космополита, все мы были православными россиянами, старинного духа и воспитания, для коих оскорбление чести Отечества было то же, что оскорбление собственной чести».

Едва затихли громы, грохотавшие на полях Восточной Пруссии, как началась война в Финляндии, и Денис Васильевич вместе с Багратионом отправился туда. Он говорил: «Там еще пахло жженым порохом, там и было мое место». Весной-летом 1808 года в северной Финляндии он командовал авангардом отряда знаменитого генерала Якова Кульнева, говорившего «Россия-матушка тем и хороша, что в каком-нибудь месте ее да дерутся». Давыдов ходил в опасные вылазки, расставлял пикеты, вел наблюдение за противником, разделял с солдатами суровую пищу и ночевал на соломе под открытым небом. В это же время на страницах журнала «Вестник Европы» впервые было опубликовано его произведение - элегия «Договоры». В феврале 1809 верховное командование решило перенести войну на территорию самой Швеции, для чего отряду Багратиона было приказано перейти по льду Ботнический залив, овладеть Аландскими островами и выйти на шведский берег. В поисках славы и сражений, а также стремясь быть как можно ближе к противнику, Давыдов поспешил вернуться к Багратиону, отличившись при захвате острова Бене.

Закончилась война в Финляндии, и 25 июля 1809 года Денис Васильевич, как адъютант князя Багратиона, отправился вместе с ним в Турцию в Молдавскую армию и там участвовал в сражениях при взятии Гирсова и Мачина, в битвах под Рассеватом и Татарицей, при осаде крепости Силистрии. В начале следующего года, побывав в отпуске в Каменке, уже гвардии ротмистр Денис Давыдов попросил начальство снова перевести его к генералу Якову Кульневу. Их отношения, по словам самого поэта, «достигли истинной, можно сказать, задушевной дружбы», продолжавшейся всю жизнь. Под руководством этого отважного и опытного воина Давыдов окончил «курс» аванпостной службы, начатой еще в Финляндии, а также на себе узнал цену спартанской жизни, необходимой каждому, решившемуся «не играть со службой, а нести ее».

В мае 1810 года Денис Васильевич принял участие во взятии крепости Силистрии, а 10-11 июня отличился в сражении под стенами Шумлы, за что был удостоен алмазных знаков к ордену Святой Анны. 22 июля Давыдов участвовал в неудачном штурме Рущука, а вскоре после этого опять вернулся к Багратиону. Все это время Давыдов продолжал сочинять стихи. Он говорил: «Чтобы писать стихотворения, надобна буря, гроза, надобно, чтобы нашу лодку било». Денис Васильевич писал свои произведения и перед боем, и после боя, у костра и «при зареве пожара», писал с таким воодушевлением, как, наверное, никто из поэтов того времени. Недаром Петр Вяземский сравнивал его «пылкие стихи» с пробками, вырывающимися из бутылок шампанского. Работы Давыдова вдохновляли и потешали военных, заставляли улыбнуться даже раненых.

С наступлением 1812 года, когда новая война с Наполеоном уже стала очевидной, гвардии ротмистр Давыдов попросил перевести его в Ахтырский гусарский полк, поскольку эта часть относилась к передовым, готовящимся для будущих военных действий против французов. Его просьба была удовлетворена, в апреле этого же года Денис Васильевич в чине подполковника прибыл в Ахтырский полк, расквартированный в окрестностях Луцка. Там он получил под свое начало первый полковой батальон, включающий в себя четыре эскадрона. Все лето Давыдов провел, участвуя в арьергардных операциях второй Западной армии. Силы русских, отступая от Немана, соединились под городом Смоленском и продолжили свой отход к Бородину. Видя себя полезным в арьергардных делах не более рядового гусара, за пять суток до Бородинского сражения Денис Васильевич представил Петру Багратиону рапорт, в котором просил дать в его распоряжение одну тысячу кавалеристов с целью нападений на тылы армии Бонапарта, отбора и ликвидации продовольственных транспортов врага, уничтожения мостов. К слову, первый отряд партизан во время Отечественной войны 1812 года был организован благодаря Барклаю-де-Толли еще 22 июля. Идею Михаил Богданович позаимствовал у испанских партизан, с которыми Наполеон не мог справиться до того момента, пока они не решили объединиться в регулярную армию. Задумка Давыдова о создании партизанского отряда понравилась князю Багратиону, он доложил об этом Михаилу Кутузову, который также согласился с предложением, правда, вместо тысячи людей ввиду опасности предприятия, позволил использовать чуть более ста конников (80 казаков и 50 гусар). Распоряжение Багратиона об организации «летучего» партизанского отряда стало одним из последних его приказов перед знаменитым сражением, в котором полководец получил смертельную рану.
25 августа Давыдова вместе со своими кавалеристами убыл в неприятельский тыл. Многие считали его «летучий» отряд обречённым и провожали как на гибель. Однако партизанская война для Дениса Васильевича оказалась родной стихией. Его первые действия ограничивались пространством между Вязьмой и Гжатью. Здесь он, бодрствуя по ночам, а днем, укрываясь в лесах и ущельях, занимался истреблением транспортов, обозов и небольших отрядов неприятельской армии. Денис Васильевич надеялся на поддержку местных жителей, однако изначально не получил ее. Видя приближающихся кавалеристов Давыдова, местные жители, либо бежали от них в лес, либо хватались за вилы. В одну из первых ночей его люди попали в устроенную крестьянами засаду, и командир отряда едва не погиб. Все это происходило оттого, что в деревнях не шибко различали похожие русскую и французскую военные формы, к тому же многие наши офицеры предпочитали говорить между собой по-французски. Вскоре Денис Васильевич решил сменить военную форму на крестьянский армяк, снял орден Святой Анны, отпустил бороду. После этого взаимопонимание наладилось - крестьяне помогали продовольствием партизанам, сообщали им последние новости о передвижениях французов, работали проводниками.

Удары давыдовских партизан, направленные, прежде всего, на коммуникации противника, сильно сказались на его наступательных возможностях, а затем, после наступления морозов, и на исходе всей кампании. Успехи Давыдова убедили Михала Кутузова в важности партизанской войны, уже вскоре главнокомандующий стал отправлять им подкрепления, что дало Денису Васильевичу возможность осуществлять более крупные операции. В середине сентября у Вязьмы партизаны совершили нападение на крупную транспортную колонну. Несколько сот французских солдат и офицеров были взяты в плен, захвачено 12 артиллерийских и 20 провиантских повозок. Другими выдающимися деяниями Давыдова стало сражение у деревни Ляхово, в котором он совместно с другими партизанскими отрядами разгромил двухтысячную французскую бригаду генерала Жана-Пьера Ожеро; уничтожение кавалерийского депо под городом Копысь; рассеивание неприятельского отряда под Белыничами и занятие города Гродно.

Французский император ненавидел партизан Давыдова, а самого Дениса Васильевича приказал при поимке расстрелять на месте. Однако его отряд был неуловим. Нанося удар, он мгновенно рассыпался на мелкие группы, которые спустя некоторое время собирались в условленном месте. Ради поимки легендарного гусара французы создали специальный отряд, состоящий из двух тысяч конников. Однако Денис Васильевич счастливо избежал столкновения с сильнейшим противником. 31 октября 1813 удалого воина за отличия произвели в полковники, а 12 декабря государь прислал Давыдову ордена Святого Георгия четвертой степени и Святого Владимира третьей степени.

После того как враг был вышвырнут за границы нашего Отечества, «летучий» отряд Давыдова прикомандировали к корпусу генерала Фердинанда Винцингероде. Однако теперь это уже был не партизанский отряд, а один из авангардов, предшествующий движению передовых корпусов. Резкий поворот от вольных перемещений к размеренным переходам по начертанным маршрутам, вкупе с запретом сражаться с противником без особого разрешения, пришелся Давыдову не по душе. В составе сил Винцингероде его отряд участвовал в битве под Калишем, а в марте 1813, вторгшись в Саксонию, занял предместье Дрездена - Нейштадт. Уже спустя три дня после этого Денис Васильевич был посажен под домашний арест, поскольку провел операцию без приказа, самовольно. Вскоре фельдмаршал приказал отпустить Давыдова, однако к тому времени его отряд уже был распущен, и Денис Васильевич остался в положении капитана, потерявшего свой корабль. Позднее его назначили командиром Ахтырского гусарского полка, руководя которым он и закончил кампанию 1814 года.

В операциях 1813-1814 годов Давыдов отличался в каждом бою, подтверждая собственные слова: «Имя мое торчит во всех войнах, как казацкая пика». В эти годы он не писал стихов, однако о его удачливости и храбрости слагались легенды по всей Европе. В освобожденных городах навстречу русским солдатам выходило множество горожан, мечтая увидеть того самого «гусара Давыдова - грозу французов».

Примечательно, что Денис Васильевич - герой Отечественной войны и деятельный участник сражений под Ларотьером, Лейпцигом и Краоном - за все походы за границей не получил ни единой награды. С ним даже вышел беспримерный случай, когда за битву под Ларотьером (20 января 1814), его произвели в генерал-майоры, а через некоторое время объявили, что это производство состоялось по ошибке. Давыдову пришлось снова надевать полковничьи эполеты, а генеральский чин ему был возвращен лишь 21 декабря 1815.

После окончания войны в военной карьере Дениса Васильевича начались неприятности. Сначала его поставили во главе драгунской бригады, размещенной под Киевом. Поэт называл драгун пехотинцами, посаженными на лошадей, однако был вынужден подчиниться. Спустя некоторое время слишком самостоятельного начальника перевели в Орловскую губернию служить командиром конно-егерской бригады. Для ветерана боевых действий, множество раз находившегося на волоске от гибели, это явилось огромным унижением. От сего назначения он отказался, мотивируя в письме императору тем, что усы носить егерям по форме не полагается, а он свои сбривать не собирается. Ожидая ответа царя, Денис Васильевич готовился к отставке, однако государь простил ему эти слова, вернув чин генерал-майора.

После возвращения из Европы Денис Васильевич стал героем целой серии стихотворений. «Поэт, рубака и весельчак» он являлся подходящим объектом для экспрессивных излияний. Стихи же самого «рубаки» стали, напротив, более сдержанными и лиричными. В 1815 Давыдова приняли в литературный кружок «Арзамас», однако сам поэт, по-видимому, не принимал никакого участия в его деятельности.

Начиная с 1815 года, Денис Васильевич сменил множество мест службы, он состоял при начальнике второй конно-егерской дивизии, начальнике второй гусарской дивизии, являлся бригадным командиром первой бригады той же дивизии, начальником штаба седьмого пехотного корпуса, начальником штаба третьего пехотного корпуса. А весной 1819 Давыдов обвенчался с дочерью генерал-майора Чиркова - Софьей Николаевной. Любопытно, что их свадьба едва не расстроилась, после того как мать невесты узнала про «зачашные песни» будущего зятя. Она тут же повелела отказать Денису Васильевичу, как картёжнику, беспутнику и пьянице. Ситуация благополучно разрешилась благодаря товарищам ее покойного мужа, объяснившим, что генерал-майор Давыдов не играет в карты, пьёт мало, а все остальное - это лишь стихи. Впоследствии у Дениса Васильевича и Софьи Николаевны родилось девять детей - пятеро сыновей и три дочери.

В ноябре 1823 года в связи с болезнью Денис Васильевич был уволен со службы. Жил он преимущественно в Москве, занявшись составлением воспоминаний о партизанской войне, пытаясь показать ее значение на успех стратегических операций целых армий. Эти записки вылились в настоящие научные труды под заглавием «Партизанский Дневник» и «Опыт теории партизанских действий». К слову, проза Давыдова является не менее своеобразной, чем его стихотворения, кроме того он также являлся сильным сатириком. Русский писатель Иван Лажечников говорил: «Хлестнёт в кого арканом насмешки своей, летит тот кувырком со своего коня». Тем не менее, Денис Васильевич так и не стал записным литератором, он не видел в этом своего призвания и говорил: «Я не поэт, я партизан-казак…».

Однако новой войны на горизонте не было. Дважды Ермолов просил назначить Дениса Васильевича командующим войсками на Кавказе, но ему отказывали. А между тем, люди, знавшие Давыдова, говорили, что это стало немаловажным промахом. Кавказская линия требовала человека решительного и умного, способного не только исполнять чужие предначертания, но самому творить свое поведение. Гражданская жизнь Дениса Васильевича продолжалась до 1826 года. Новый царь Николай I в день коронации предложил ему возвратиться на действительную службу. Разумеется, ответ был утвердительным. Летом этого же года Давыдов выехал на Кавказ, где был поставлен временным начальником русских войск на границе Эриванского ханства. 21 сентября его войска в урочище Мирак разгромили четырехтысячный отряд Гассан-хана, а 22 сентября вступили на земли ханства. Однако в связи с надвигающейся зимой, Давыдов повернул обратно и принялся за строительство в Джалал-Оглы небольшой крепости. А после того, как в горах выпал снег и перевалы стали неприступными для персидских шаек, отряд Дениса Васильевича был распущен, а сам он уехал в Тифлис.

Вернувшись с Кавказа, поэт жил вместе с семьей в своем имении в Симбирской губернии. Нередко он навещал и Москву. Для него снова потекли месяцы мучительного бездействия, еще сильнее отзывавшегося на нем, поскольку следом за персидской войной началась война турецкая, а он был лишен участия в ней. Лишь в 1831 году он еще раз был вызван на ратное поле в связи с мятежом, вспыхнувшим в Польше. 12 марта Давыдов прибыл в главную квартиру русских войск, и был до глубины души тронут тем приемом, который ему оказали. Старые и молодые, знакомые и незнакомые офицеры и солдаты приветствовали Давыдова с нескрываемой радостью. Он принял руководство тремя казачьими полками и одним драгунским. 6 апреля его отряд приступом взял Владимир-Волынский, уничтожив силы мятежников. Затем он вместе с отрядом Толстого до крепости Замостье преследовал корпус Хржановского, а после командовал передовыми отрядами в корпусе Ридигера. В сентябре 1831 он вернулся в Россию и уже навсегда «повесил свою шашку на стену».

Последние годы жизни Денис Васильевич провел в деревне Верхняя Маза, принадлежавшей его жене. Здесь он продолжал писать стихи, много читал, охотился, занимался домашним хозяйством и воспитанием детей, вёл переписку с Пушкиным, Жуковским, Вальтером Скоттом и Вяземским. 22 апреля 1839 Денис Давыдов скончался на пятьдесят пятом году жизни от апоплексического удара. Его прах был похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря в столице России.

По материалам книг Н. А. Задонского «Денис Давыдов» и А.Г. Макарова «Русские на Кавказе. Эпоха Ермолова и Паскевича»

Генерал-лейтенант Денис Давыдов – лихой гусар, командир летучего партизанского отряда, поэт, историк и герой многочисленных легенд в народной памяти неотделим от Отечественной войны 1812 года.

Сын бригадира Василия Денисовича Давыдова, служившего под началом А.В. Суворова, Денис с малых лет увлекался военным делом, а встреча со знаменитым полководцем в девятилетнем возрасте предопределила всю его дальнейшую судьбу. Александр Васильевич сразу же увидел в нём бойца, причем незаурядного. Пророчество Суворова сбылось: Денис Давыдов стал одним из главных Героев Отечественной войны 1812 года.

Жизни баловень счастливый,

Два венка ты заслужил;

Знать, Суворов справедливо

Грудь тебе перекрестил!

Не ошибся он в дитяти:

Вырос ты — и полетел,

Полон всякой благодати,

Под знамена русской рати,

Горд, и радостен, и смел.

(Николай Языков)

За свою жизнь Денис Давыдов принял участие в восьми войнах, начиная в 1807 гг. в Пруссии против Наполеона, и заканчивая сражением против польских повстанцев в 1931 году. Но главным эпизодом в военной карьере Давыдова, безусловно, является, партизанское движение во время войны 1812 года.

Отечественную войну подполковник Давыдов встретил в качестве командира батальона Ахтырского гусарского полка в армии Багратиона. Незадолго до Бородинского сражения, когда в имении его отца в деревне Бородино, торопливо готовились к обороне, Давыдов обратился к Багратиону с предложением о создании партизанских отрядов. Из письма Давыдова князю, генералу Багратиону: "Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, вступая в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей... Вы мой единственный благодетель; позвольте мне предстать к вам для объяснений моих намерений; если они будут вам угодны, употребите меня по желанию моему и будьте надеждны, что тот, который носит звание адъютанта Багратиона пять лет сряду, тот поддержит честь сию со всею ревностию, какой бедственного положение любезного нашего отечества требует..." Генерал Багратион благословил его: "Ну, с Богом, я на тебя надеюсь". Приказ о создании летучего партизанского отряда стал одним из последних распоряжений генерала. В битве под Бородино Багратион был смертельно ранен.

Идею создания партизанских отрядов Давыдов позаимствовал у гверильясов (испанских народных партизан), которые отдельными отрядами стихийно нападали на неприятельские обозы, уничтожали небольшие отряды и захватывали курьеров и трофеи. Фактически Давыдов стал одним из главных организаторов народной войны против французских интервентов. Кутузов одобрил идею, Денисов получил в свое распоряжение 50 гусар и 80 казаков и двинулся в тыл врага. Несмотря на малую численность, поступивших под командование Давыдова людей, отряд одерживал крупные победы. К тому же небольшое войско было более подвижным, нежели большое подразделение, его было проще обеспечить продовольствием и легче укрыться от противника.

Правда, партизанский отряд недолго оставался малочисленным. Довольно быстро он начал пополняться за счет освобожденных пленных и крестьян.

Летучий отряд Давыдова успешно действовал в тылу французов - брал неприятеля в плен, освобождал из плена соотечественников, захватывал обозы с оружием и провиантом. Стоит отметить, что лихой командир был признанным мастером в организации засад. Наполеон считал Давыдова своим личным врагом и приказал при поимке сразу же расстрелять на месте. Для этого он даже выделил один из лучших своих отрядов. Однако, партизаны Давыдова, заманили превосходящий силами вражеский отряд в ловушку и взяли в плен французских солдат вместе с офицерами.

Вот как Денис Давыдов описывал действия своего отряда в стихотворении "Партизан":

Умолкнул бой. Ночная тень

Москвы окрестность покрывает;

Вдали Кутузова курень

Один, как звездочка, сверкает.

Громада войск во тьме кипит,

И над пылающей Москвою

Багрово зарево лежит

Необозримой полосою.

И мчится тайною тропой

Воспрянувший с долины битвы

Наездников веселый рой

На отдаленные ловитвы.

Как стая алчущих волков,

Они долинами витают:

То внемлют шороху, то вновь

Безмолвно рыскать продолжают.

Эффективные действия отряда Давыдова побудили главнокомандующего русской армией Кутузова создать подобные отряды под командованием А.Н. Сеславина, И.С. Дорохова, А.С. Фигнера и др. За время военных действий отряд Дениса Давыдова прославился целым рядом боевых операций. Одной из самых выдающихся из них стал бой у деревни Ляхово, где объединенные силы партизанских отрядов разгромили двухтысячную бригаду генерала Ожеро. Затем в ноябре 1812 года отряд Давыдова под Копысью уничтожил вражеское кавалерийское депо, следом освободил от французов Белыничи, а в декабре взял город Гродно.

Наградами за кампанию 1812 года Денису Давыдову стали ордена Святого Владимира 3-й степени и Святого Георгия 4-й степени. За свои ратные подвиги Денис Давыдов был удостоен не только боевых наград, но и восхищения современников. Его имя обросло мифами и легендами далеко за пределами России. Ему посвящали свои произведения лучшие поэты того времени - А.С. Пушкин, Е. Баратынский, Н. Языков, В.Жуковский, Ф. Толстой, Ф.Глинка.

Усач. Умом, пером остер он, как француз,

Но саблею французам страшен:

Он не дает топтать врагам нежатых пашени, закрутив гусарский ус,

Вот потонул в густых лесах с отрядом —

И след простыл!.. То невидимкой он, то рядом

То, вынырну опять, следОм

Идет за шумными французскими полками

И ловит их, как рыб, без невода, руками.

Его постель - земля, а лес дремучий - дом!

И часто он, с толпой башкир и с козаками,

И с кучей мужиков, и конных русских баб,

В мужицком армяке, хотя душой не раб,

Как вихорь, как пожар, на пушки, на обозы,

И в ночь, как домовой, тревожит вражий стан.

Но милым он дарит, в своих куплетах, розы.

Давыдов! Это ты, поэт и партизан!

(Ф.Глинка)

Героически сражаясь за границей, Денис Давыдов с армией дошел до пригорода Парижа, где в одном из боев, прорвавшись вместе со своими казаками к французской артиллерийской батарее, решил исход сражения.

После Отечественной войны карьера Дениса Давыдова продолжилась, но не так успешно. А после польской компании, когда ему было 47 лет, Денис Васильевич, хоть и не ушел в отставку, но отошел от военной службы. За боевые успехи он получил звание генерал - лейтенанта и новые ордена.

В 1835-1837 годах Давыдов владел в аристократическом районе Москвы - на Пречистенке. В "дом главного партизана" приезжали Е.А. Баратынский, Н.М. Языков, И.И. Дмитриев.

В последние годы жизни Давыдов жил в имении жены Софьи Николаевны Чирковой в селе Верхняя Маза, Сызранского уезда, Симбирской губернии, где и скончался на 55-м году жизни 22 апреля 1839 года. Прах его был перевезен в Москву и погребен на территории рядом с входом в . На могиле героя установлен памятник работы Е.А. Рудакова.

Его именем названа небольшая в районе Дорогомилово в Москве, которая проходит между улицей 1812 года и улицей легендарного Генерала Ермолова, покорившего Кавказ - двоюродного брата Дениса Давыдова.

В 2012 году, когда отмечалось 200-летие Отечественной войны 1812 года, в рамках проекта "Аллея Российской славы", осуществляемого в мастерских Михаила Сердюкова, на Поклонной горе рядом с была торжественно открыта временная "Аллея славы героев 1812-го года". В галерее, состоящей из 26-ти памятников-бюстов участникам войны, среди прочих располагался бюст Дениса Давыдова. Летом 2014 года скульптурные бюсты великих людей России, в том числе и Дениса Давыдова, были выставлены в течение двух недель на главной площади .

В заключение обзора нельзя не сказать и о литературных памятниках Давыдова, которыми являются сборники его стихов и историческая проза. Денис Давыдов - храбрый воин, партизан, поэт, он был удивительно даровит во всем. Его стихотворный талант и неподражаемый стиль высоко ценили современники. Но наибольший успех приобрели те стихотворения, где автор воспел удалую жизнь гусар. Бывало даже, что за дерзкое творчество, Давыдов был в немилости у своих начальников. Большой вклад в историю Отечества внесли и "Военные записки" Дениса Давыдова, где описана его встреча с Суворовым, военные действия в Тильзите, подробности партизанской войны 1812 года, а также блистательные литературные портреты выдающихся современников. Как человек, Денис Давыдов отличался обаянием, веселостью нрава, был заводилой и душой дружеских бесед и компаний. В отечественном кинематографе удалому вояке посвящен фильм "Эскадрон гусар летучих" С. Ростоцкого, его образ как командира партизанского отряда Давыда Васильева показан в фильме "Гусарская баллада" Э. Рязанова.

Уже два века отделяют нас от героических событий 1812 года, но до сих пор понятие "настоящий гусар" у многих русских людей сразу же ассоциируется с яркой личностью Дениса Давыдова.