Из кого состояла дружина князя. Князь, дружинники и ополченцы

Обычно при слове рыцарь у нас в сознании возникают образы, с детства знакомые романам Вальтера Скотта или уже по фильмам о короле Артуре и его рыцарях круглого стола. Это тяжеловооружённый конный воин, защитник слабых и угнетённых. А сами события происходят в «старой доброй Англии» или «милой Франции».

Однако историками давно установлено, что тяжеловооружённая кавалерия была неотъемлемой частью русского войска со времён Древнерусского государства. В этом отношении русские были наследниками традиций тяжёлой кавалерии сарматов-аланов. Да и само слово «рыцарь» - славянское, древнерусское - «рыцерь», близкое к слову царь, южнорусское - «лицар, рицар», польское - «rусеrz». По одной версии, это слово восходит к индоевропейским словам «рыс» - скакать верхом, и «сар» - знатный человек. По другой версии, к немецкому слову ritter - «всадник». В Европе рыцари, собственно рыцарями не назывались. Во Франции это были chevalier (шевалье) — «едущий на лошади»; в Испании - caballero (кабальеро) - «всадник, рыцарь, дворянин» (от лат. caball?rius «конюх» из лат. caballus «лошадь»); в Италии - cavaliere («кавалер»); в Англии - knight (от др.-англ. cniht «парень»); в Германии - ritter («всадник»).

На Руси же чаще всего этих воинов обозначали словом «храборъ» или «витязь» (от индоевропейского «видьяти» - побеждать, санскр. Vijaya). Слово витязь было широко распространено и у других славянских народов: боснийское, словенское, хорватское - vitez, сербское - витез.

В результате и сложился миф, что настоящие рыцари «там», на Западе. У нас русских воинов полюбили рисовать этакими простодушными, сильномогучими богатырями-«валенками», которые больше брали не умением и знанием, а «силушкой», или вообще везением. Представления эти уходят в 18 столетие, когда шёл процесс тотального пересмотра русской истории, которую писали в интересах Запада, часто просто немцы. Внесла свою лепту и церковь, которая прививала мысль о том, что русские-славяне всегда были «богобоязненным», смирным, чуть ли не робким народом. Каким образом «мирные» и «богобоязненные» русичи отстояли себя в условиях постоянной войны на северо-западных, западных, южных и восточных рубежах, да ещё часто и внутренних войн, а затем ещё и занять территорию, больше которой не занимал ни один народ (имеется в виду непосредственно русская территория, а не заморские колонии), при таком взгляде остаётся загадкой.

Если же изучить тексты былин, летописей, да страницы войн, которые вели русские, всё становится на свои места. Никаких «миролюбивых увальней» никогда не было (иначе русских бы просто уже не было, или они доживали свой век в составе чужого государства). Надо сразу отметить, что в военном аспекте русский народ непобедим. Даже последние краткие вспышки его военной активности, вроде броска десантников в Приштину или разгрома вымуштрованной лучшими западными инструкторами грузинской армии, по-прежнему вызывают в мире истерику и панические настроения. И это притом, что сейчас русский исполин усыплён «сказками» о «мире во всём мире», торжестве пацифизма и гуманизма и прочими благоглупостями. Русские воины во все времена умели весьма жестко отстаивать право народа на жизнь, ставя на место любого врага.

Во главе дружины был князь. Он первоначально выполнял четыре основные функции. Во-первых, князь - это военный вождь, защитник племени, земли-княжества. Это его главная задача - защищать свой народ, если он не справлялся с ней, в Древнерусском государстве его могли просто изгнать. Во-вторых, обязанность князя - «наряд», т. е. поддержание порядка на вверенной ему территории. В-третьих, князь выполнял судебную функцию, в её рамках появился такой памятник русского права, как «Русская правда». В-четвертых, князь обладал священной властью, выполнял жреческие функции до принятия христианства. Оставшись без князя (позднее царя), русские люди чувствовали себя неуютно, терялась связь с небом. Не зря князь Владимир провёл две религиозные реформы - поставил кумиров в 980 году, а в примерно 988 году принял христианство и начал крещение Руси. Да и с принятием христианства отношение к князю, как первосвященнику почти не изменилась. Именно князья занимались продвижением христианства в народные массы. Первыми русскими святыми стали тоже князья. В дальнейшем этот взгляд на княжескую власть был укреплён и византийской теорией о божественном происхождении власти. Это отношение сохранилось в Московской Руси и Российской империи, где церковь всегда была в подчинённом положении, в отношении царской (императорской) власти.

Князь всегда выступал в окружении верной дружины, боевых товарищей, соратников, охранителей и ударной силы всего русского войска. В 9-12 столетиях князь и дружина это нечто нерасторжимое, единое целое. Отношения в дружине были похожи на родственные и первоначально их заменяли, т. к. воин, поступавший в дружину, терял связь со своим родом и племенем. Слово «дружина» есть у всех славянских народов. Оно происходит от слова «друг» (свой, помощник, соратник).

Размеры дружины могли колебаться от нескольких десятков до нескольких тысяч воинов. Однако это были отборные воины-профессионалы, чья жизнь была посвящена только военной службе (в современном мире, с ними можно сравнить военные спецподразделения). Если простые «вои»-ополченцы, после выполнения задачи - похода, отражения набега, вторжения, расходились по домам и возвращались к прежней жизни земледельца, ремесленника или охотника, то дружинники были профессиональными воинами. По сообщению арабского путешественника Ибн-Фадлана от 922 года, вместе с киевским князем «в его замке находятся 400 мужей из числа богатырей, его сподвижников». Дружина Святослава Игоревича, с которой он сокрушил Хазарию и завоевал Болгарию, составляла около 10 тыс. бойцов. Дружина его правнука, сына Ярослава мудрого - Святослава II Ярославича, с которой он разбил половецкое войско, состояла из 3 тыс. воинов.

Исходя из того, что дружинники были всегда на передовой, грудью встречая опасность, они получили привилегированное положение. Они получали лучшие части военной добычи. Князь щедро одарял дружинников золотом и серебром. На пирах, они ели с лучшей посуды и получали лучшие куски. Достаточно вспомнить обиду дружинников на Владимира: «Горе головам нашим: дал он нам есть деревянными ложками, а не серебряными». Услышав это, Владимир повелел исковать серебряные ложки, сказав: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду серебро и золото, как дед мой и отец с дружиною доискались золота и серебра». Ибо Владимир любил дружину и с ней совещался об устройстве страны, и о войне, и о законах страны».

Необходимо отметить, что пиры с дружинниками играли важную роль в то время. Русский пир был настоящим обрядовым действием, идущим с древнейших времён (видимо, от первобытных охотников, вместе поедающих добытого животного), исполняя его, люди чувствовали себя частью единого рода, племени, народа. Сидя за одним столом, все могли почувствовать себя частью огромного, могучего целого (чувство единения).

С развитием общественной системы, к XI—XII вв. дружина делится на два слоя: дружину старейшую, лепшую (лучшую), переднюю, и дружину молодшую, младшую. Старшие дружинники (княжие мужи, бояре) стали получать не только взятые в походах движимые ценности, но и регулярные дани с городов, поселений. Они стали занимать высшие военные и гражданские должности - посадников, воевод, тысяцких, послов, советников князя, его ближней думы. Складывалась феодальная система, на вершине которой был князь. Его непосредственными вассалами были старшие бояре (некоторые могли вести свой род от племенных князей), они в качестве волостей получали целые города. Выполняя административные, налоговые, судебные и военные функции, они одновременно получали право «кормиться» с подконтрольной территории. Вассалами старших бояр были мелкие бояре, и, возможно, младшие дружинники.

Младшая дружина включала в себе, по-видимому, несколько разрядов: детские, отроки, кмети, гриди, пасынки, дети боярские, мечники. Они по мере развития феодальной системы перестали быть «друзьями» князя, становясь военно-служилым сословием. Они могли получать за службу и заслуги небольшие деревни, из нескольких дворов и в будущем стали «дворянами».

Точное значение разрядов младшей дружины неизвестно. Так, есть предположение, что «гридями» называли телохранителей князя, которые жили непосредственно рядом с ним, в гридницах. «Мечники» входили в непосредственное окружение князя, выполняя разного рода административные функции. Слово «кмети» означало не только дружинников, но и свободных общинников. Ещё сложнее с «отроками» (в переводе, «не имеющие права слова, голоса»). Это слово изначально обозначало младшего члена рода, который не имел права высказывать своё мнение в совете взрослых мужчин. По источникам видно, что не все отроки были младшими дружинниками, часть их них выполняла роль дворовой прислуги. Поэтому, есть мнение, что отроки составляли низший разряд младшей дружины и исполняли служебные обязанности при княжеском дворе. Возможно, часть из них была «учениками», детьми, которые проходили военное обучение (некоторые из них могли быть детьми дружинников). С другой стороны, в источниках отроками могут называть дружину вообще. Так, в Повести временных лет сообщается, что когда началось вторжение половцев: «Святополк же стал собирать воинов, собираясь идти против них. И сказали ему мужи: «Не пытайся идти против них, ибо мало имеешь воинов», Он сказал: «Имею отроков своих 700, которые могут им противостать».

Ещё один разряд младшей дружины - «детские». Они стояли выше по рангу, чем отроки. Они не несли службы по двору, могли занимать высокие административные посты. По мнению И. Я. Фроянова, их значительною долю могли составлять дети знати, боярства (Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории).

Таким образом, в 12-13 столетиях вольная дружина времен «военной демократии» стала терять подвижность и превращаться в феодальное сословие обременённое землями, деревнями. У старших дружинников появились свои личные дружины, которые вливались в состав общей рати, при военной необходимости. Но и после превращения в феодалов, дружинники оставались ударной силой войска, его советниками и соратниками.

Русские воины и русские дружинники с самой глубокой древности отличалась особой психологией, для которой был характерен культ «боевой злости», презрения к смерти, отчаянной дерзости и храбрости, агрессивного пренебрежениями силами противника. Можно вспомнить несколько высказываний великого русского полководца Александра Суворова, который воспитывая «чудо-богатырей», был продолжателем древней славы русского оружия: «…ничто не устоит против русского оружия - мы сильны и уверенны в себе»; «Мы русские, мы все одолеем»; «От храброго русского гренадера никакое войско в свете устоять не может»; «Природа произвела Россию только одну. Она соперниц не имеет»; «…русские не могут отступать»; «Тщетно двинется на Россию вся Европа: она найдет там Фермопилы, Леонида и свой гроб».

Прекрасный пример русского воина и русского духа дают и подвиги великого Святослава. Перед решительным сражением с ромеями (византийцами), которые значительно превосходили его дружины в числе, Святослав сказал: «Так не посрамим земли Русской, но ляжем костьми, ибо мёртвые срама не имут. Ежели побежим, срам нам будет. Не побежим, но станем крепко, я же пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о себе сами позаботьтесь». И ответили дружинники: «Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим».

В изложении ромейского хрониста Льва Диакона похожую речь Святослав произнёс в осаждённом Доростоле, когда на военном совете была высказана мысль о тайном отступлении из осаждённого города на кораблях или мирных переговорах с ромеями. Святослав (его византиец называет Сфендославом) глубоко вздохнул и воскликнул с горечью: «Погибла слава, которая шествовала вслед за войском росов, легко побеждавшим соседние народы и без кровопролития порабощавшим целые страны, если мы теперь позорно отступим перед ромеями. Итак, проникнемся мужеством, [которое завещали] нам предки, вспомним о том, что мощь росов до сих пор была несокрушимой, и будем ожесточенно сражаться за свою жизнь. Не пристало нам возвращаться на родину, спасаясь бегством; [мы должны] либо победить и остаться в живых, либо умереть со славой, совершив подвиги, [достойные] доблестных мужей!» Далее Лев Диакон сообщает, что росы (он их часто называет «тавроскифами» и «скифами») никогда не сдаются врагам даже побежденные, когда нет уже надежды на спасение, они убивают себя сами.

Изначально состав дружины не отличался социальной однородностью. Большая часть дружинников в первые века развития древнерусского государства имели простое происхождение, из свободных общинников, воинов племен, земель. Они занимали своё положение благодаря не происхождению, а личным качествам. Оно было заработано собственным мужеством, заслужено или добыто благодаря счастливому случаю. Социальная мобильность тогда была очень высокой. Рядовой воин, ополченец мог стать княжеским дружинником, а его потомки - боярами. В свою очередь род древних славянских князей, старейшин мог легко прерваться, или опустится на уровень простонародья. На начальном этапе в дружину брали исключительно по личным качествам: воинскому умению, храбрости, мужеству. Так, можно вспомнить рассказ Повести временных лет о том, как князь Владимир сделал кожемяку, который победил в единоборстве печенежского богатыря, «великим мужем» и отца его тоже. Да и былины сообщают, что Илья был «крестьянский сын», а Алеша «роду поповского». Да и с Добрыней Никитичем не всё ясно. Двор у него богатый, но в некоторых былинах его именуют «крестьянским сыном».

Надо отметить, что у многих людей в отношении былин сложилось весьма неправильное представление, как о «сказках». Во-многом это связано с тем, что для детей былины пересказаны в «сказочной», упрощённой форме. В них были исключены «взрослые», жестокие, даже кровавые эпизоды, смягчена лексика. Человек вырастал, а представления остались детскими. Былины - это не сказки, а песни, основное отличительное качество которых заключается в том, что народные сказители-певцы, которые исполняли их, пересказывали подлинные события. В древности они исполнялись по всей территории Руси. В 18-19 столетиях, когда их начали записывать, искать, они сохранились лишь на Русском Севере, особенно в среде свободных крестьян-поморов.

Мелодии этих песен протяжны и величественны. Сюжеты подчас жестоки, как и сама жизнь. Не боялись исполнители применять и «взрослые» слова. Понятно, что за столетия в былинах могли появиться неточности, исправления. Так, древних хазар, печенегов и половцев заменили поздние татары. Однако историческая основа проглядывается в них весьма зримо. Причём настолько сильно, что известный советский историк Б. Д. Греков назвал былинный эпос «устной историей». Именно русские летописи, былины и византийские источники дают нам большинство данных на устройство русского войска. Изначально словом «дружина», «войско» было охвачена вся совокупность полноправных мужчин. Только с углублением социального расслоения, «дружиной» стали назвать только воинскую элиту, непосредственных соратников князя.

Русские былины являются очень важным источником для выявления психологии русских рыцарей-витязей. Образ богатыря-витязя - тяжеловооружённого конного воина, защитника Отечества, со своими представлениями о чести, долге, с определённой гордостью (у некоторых богатырей она доходит до зазнайства), рождает ассоциацию с западноевропейским рыцарством.

Однако, есть серьёзное различие, западные рыцари все являются знатными людьми. Русские же былины были «продуктом» простого народа. Чаще всего былина начинается с того, что богатырь выезжает из дома, богатого, как у Добрыни Никитича, или крестьянского, как у Ильи. Причиной, что заставляет их покинуть малую родину, является желание защитить людей, или «погулять» (очень частый мотив). В будущем герое кипит нерастраченная энергия, он «буйный», гумилевский пассионарий. В настоящее время такую личность называют человеком с активной жизненной позицией. Заложенный в человеке потенциал требует выхода.

В этом отношении сразу обращает на себя внимание непохожесть былинных героев на привычный портрет русского народа, как он изображался некоторыми историками или философами, вроде Н. А. Бердяева, никакой пассивности, женственности. Был даже создан целый миф об исконной пассивности славян, которым нужны «варяги», немцы для того, чтобы ими руководить и направлять их. Признак богатырства - это их активность, даже буйность. Это их одна из социально-психологических черт.

Другой важной чертой русского витязя является чёткая социальная направленность его деятельности. Он живёт интересами общества, народа. Даже такой древний, наделённый многими волшебными свойствами персонаж, как Волх Всеславич, который не нуждается ни в чьей опеке или похвале, не чужд общим интересам. Свой поход «на царство индейское, на царя Салтыка Ставрульевича» он начинает потому, что тот «хвалится - похваляется: Хочет Киев-град за щитом взять». В русском эпосе герой не мыслится живущим вне народных, государственных интересов. Древняя, полная мифической символики борьба со Змеем Горынычем превращается в возмездие за сожженные города и освобождение уведённых в плен людей.

В былинах, чтобы войти в дружину, обычно, требуется совершить два подвига. Один (или несколько) богатырь совершает по своему желанию по дороге в Киев, другой уже имеет характер княжеского задания. Часто первый подвиг носит характер простого удальства: Добрыня просто так, без особой цели, вступает в борьбу со Змеем, давит его детёнышей; Алеша убивает никого не трогающего, бывает и спящего Неодолища. Княжеские задания уже носят «общественно полезный» характер. Добрыня, уже во второй раз сталкивается со Змеем, вызволяя княжескую племянницу Забаву Путятишну; Алёша освобождает стольный град Киев от Тугарина.

Патриотизм в былинном эпосе присутствует не только в виде осознанного убеждения, но и как глубинная психология определяющая мировоззрение. Участие в делах народа для богатыря является смыслом жизни. Интерес земли Русской богатырю-витязю важнее личного (это отличает богатырей от многих героев сказок, которые стремятся только к собственному благополучию). Так, Илья превозмогает личную неприязнь к Владимиру и обиду на него, чтобы защитить Киев, простых людей.

Ещё одна черта психологии русских витязей - это чувство личного достоинства и чести. Богатыри горды и «запальчивы», не спускают обид. Оскорбление не прощается никому. Даже такой умудрённый жизнью, в целом спокойный богатырь, как Илья, в делах чести весьма крут. Обиженный князем он устраивает пир для «голи перекатной». Илья бьётся с Добрыней, из-за того, что пошла слава о нём как великом мастере бороться.

Основные черты психологии богатырей - активность, социальная направленность их действий, глубокий патриотизм и чувство личного достоинства, это всё наследие эпохи т. н. «военной демократии». В 10-13 вв. эта эпоха ещё не была забыта, большая часть населения была свободной и вооружённой. До крепостного права было ещё далеко. К сожалению, многие распространяют представления о крестьянах 18-19 вв., на более раннюю эпоху. Каждый полноправный общинник при необходимости участвовал в военных операциях. «Вои», городские и сельские ополченцы ни вооружением, ни приёмами боя значительно от дружинников не отличались. Не имелось и чётких социальных границ. В низшей своей части дружина часто пополнялась из простого народа. Поэтому, в дружинниках, богатырях видели «своих».

Как пишут В. Долгов, М. Савинов: «Народ в былинах вспоминает прежде всего о себе. Рассказ о княжеских богатырях-дружинниках, рыцарях Святой Руси, воспринимается как информация не о предках господствующего класса, а о корнях народа в целом. Это … социально-психологический портрет основной части русского общества Древнерусского государства - «людей», полноправных общинников, из которых формировалась дружина - богатырское братство. Он сохранен народной памятью как воспоминание о свободном и благородном прошлом» (Вадим Долгов, Михаил Савинов. Храбры Древней Руси. М, 2010).

Воспитание воина

Подготовка воина начиналась с самого детства. Надо сказать, что оно тогда было весьма коротким, в 15-16 лет мужчина считался уже взрослым, мог жениться и начинать самостоятельную жизнь. Боярский сын в эти годы поступал в дружину.

Первым рубежом, который отмечал взросление мальчика и его переход из состояния младенчества в состояние ребёнка, наступал в 2-3 года. Он отмечался постригом. Некоторые этнографы, считают, что этот обычай бытовал не только в среде знати, но и во всех социальных слоях. Иногда этот обряд мог совпадать с другим - посажением на коня. Эти обычаи восходили к глубокой языческой древности и носили характер военно-возрастной инициации (посвящения). В более поздний период откровенно языческое посажение на коня было вытеснено из жизни, а обряд пострига, близкий христианской обрядности по форме, остался, как «благопристойный». На Западе этот древний обычай трансформировался в ритуал посвящения в рыцари. На Руси же мальчиков, таким образом, настраивали на будущее, им предстояло стать воинами.

С раннего детства детей приучали к оружию. Археологи часто находят детские деревянные мечи. Обычно их форма соответствовала форме настоящего оружия данной эпохи. Нужно обратить внимание на то, что детские мечи, кинжалы, копья и луки на Руси выполняли не развлекательную задачу, как современные игрушки. Через игру мальчик получал опыт обращения с оружием. Деревянным оружием можно было изучать приёмы боя как настоящим. Детское оружие было необходимо для постепенного обучения приемам, получения навыка, развивало силу (к примеру, клинок, сделанный из дуба, по весу был сравним с настоящим), ловкость.

Помимо оружия, в набор будущего воина входили лошадка, лодочки, волчки, санки, различных размеров мячи. Они были необходимы не только для развлечения, но и для развития ловкости, координации движения. Кроме того, дети знати с раннего детства получали и настоящее оружие - мечи, кинжалы.

Существовала ли на Руси особая школа (или несколько) оружейного и рукопашного боя? На этот вопрос пытался ответить человек, который специально искал следы этой системы в сохранившихся обычаях русских кулачных бойцов - создатель славяно-горицкой борьбы Александр Белов. Вот какие выводы он сделал: «… при почти поголовном вовлечении мужского населения (низших социальных слоёв) дореволюционной России в ту или иную форму народного состязания полностью отсутствует такое звено, как специальное обучение, школа… Вероятно, особую, тренировочную роль в подготовке будущих борцов и мастеров кулачного схода играла детская забава - народная игра. Чтобы уклониться от летящего в вас «чингалища булатного», нужно было всё своё детство побегать от закатанных друзьями снежков да покачаться, стоя ногами на качелях, учась распределять движение от пяток до плеч, поездить, не падая, с горы на ногах по ледяной дорожке, побегать в валенках по льду, когда разъезжаются ноги, да набегаться в «салки пятнашки», уклоняясь от пытающего тебя достать товарища… Впрочем, разве всё перечислишь? Дворовая игра и спорт, по сути, одно и то же. Технике же самого боя научиться - дело несложное. Особенно если состязания мастеров проходят с детства у тебя на глазах. А уж всё остальное - практика» (Белов А. К. Славяно-горицкая борьба. Изначалие. М., 1993).

Кроме того, необходимо отметить ещё одну «школу» для обычного жителя Древней Руси, которую проходил почти каждый русич. Это жизнь в лесу или лесостепи. Хорошей закалкой для бойца была охота. Она учила умению читать следы, выжидать, сидеть в засаде, убивать. Необходимо помнить, что Русь тогда была покрыта дремучими лесами, полными дичи. Это сейчас охота - это больше развлечением, чем реальная угроза жизни человека. Средневековый охотник находился в совсем других условиях. Добыть «хозяина леса» с помощью рогатины, дело серьёзное.

Таким образом, традиция боевой подготовки охватывала почти всё мужское население и просуществовала от времен родового строя до начала 20 столетия. Её основой были народные игры, обрядовые действия - от детских до взрослых, когда стенка на стенку сходились улица на улицу, деревня на деревню.

В Древнерусском государстве, воин, пройдя стадию детских игр в догонялки, в снежки, в ножички, стадию игровых поединков деревянным оружием, обучившись стрелять из простого лука, с самого начала включался в настоящие боевые операции. Благо возможностей повоевать было предостаточно. Понятно, что практика брала свою плату жизнями, но уцелевшие, а таковых, обычно, было большинство, учились быстро и хорошо. Ни в одной школе, с искусственными тренировочными ситуациями, так не научат.

Вооружение

Главным поставщиком сведений о древнем оружии является археология. Кроме того, некоторые данные можно получить по письменным и изобразительным источникам. Археология позволяет изучать сами предметы вооружения, позволяет установить их форму, размеры, вес, материал, технологию изготовления. Изобразительные источники - иконы, фрески, миниатюры и пр., позволяют увидеть, как носилось, применялось оружие, увидеть цельными те предметы, которые дошли только в виде фрагментов.

Наибольшее число археологических находок русского оружия происходят из могильников, древних кладбищ. В погребениях языческого периода оружия является обязательным атрибутом воинов-дружинников, часто и простых общинников. Эта традиция не исчезла и распространением христианства, хотя общее число захоронений с оружием сократилось. Что интересно, захоронения с оружием встречаются не только в сельской местности (как известно, в среду сельских жителей христианство проникало небыстро и долго соседствовало с язычеством), но и в погребениях дружинников. Оружие также находят при раскопках городищ, иногда на местах сражений.

Принадлежностью профессиональных воинов были меч, шлем, кольчуга, оружие с украшениями. К специфичному оружию дружинников в первую очередь относятся высококачественные мечи и сабли, изготовление которых требовало значительного умения, а также большая часть защитного вооружения (кроме относительно несложных в изготовлении деревянных щитов). По сообщению арабского путешественника Ибн-Фадлана, который наблюдал за русами на Волге, каждый имел при себе топор, меч и нож, причём с оружием они никогда не расставались.

Меч. Самым почётным и престижным оружием русского воина был меч, рубящее и рубящее-колющее обоюдоострое холодное оружие ближнего боя. Мечом наносились, в основном, рубящие удары, поэтому примерно до 13 столетия острие не затачивалось, кончик меча был закруглённым. Долгое время этот тип оружия пытались объявить «скандинавским». Русские мечи были похожи на них формой клинка и видом рукояти. Однако скандинавы не были изобретателями тяжёлого рубящего меча. Этот тип меча появился в Средней и Западной Европе к 8 столетию.

Учёные выделяют среди мечей, найденных на Руси в 9-11 вв. около 20 типов и подтипов. В основном у них различаются размеры и формы рукояти («черена»), клинки однотипны. Средняя длина клинка составляла около 95 см. Ширина клинка у рукояти достигала 5-7 см, к концу он плавно сужался. Посередине клинка проходил «дол» - широкое продольное углубление. Его иногда называют «желобком для стекания крови», но на самом деле он служил для некоторого облегчения меча, который весил около 1,5 кг. Толщина клинка в области дола была около 2,5 мм, по его сторонам - до 6 мм. Однако, благодаря мастерству кузнецов и особой выделке металла, такое различие в толщине никак не влияло на прочность меча.

Мечи, как и прочее вооружение, существенно изменяются со временем. В конце XI — начале XII века мечи становятся короче - до 86 см, легче - до 1 кг и тоньше. В IX—X вв. дол занимал половину ширины клинка, в XI—XII вв. уже треть, а XIII в. превратился в узкий желобок. В XII - XIII вв. клинок удлиняется - до 120 см, и утяжеляется - до 2 кг, из-за усиления защитного вооружения. Рукоять также становится длиннее, в результате появляются двуручные мечи. Дол постепенно исчезает, чтобы сделать меч тяжелее. В более раннюю эпоху «богатырские» мечи являются исключением. В это время они по-прежнему рубящее оружие, но в летописи под 1255 год упоминается первый колющий удар.

Мечи носили в ножнах, обычно, деревянных, обтянутых кожей, за спиной или на поясе. Часто ножны украшались литым наконечником. Воины-всадники пользовались мечом реже пеших воинов, это было связано с тем, что центр тяжести смещён к рукояти, а затрудняло возможность удара сверху вниз, из седла. Обычно мечи принадлежали только дружинникам, реже - зажиточным ополченцам. Мечи были очень дорогими из-за того, что процесс производства хорошего клинка был долог и сложен. К тому же они требовали от владельца значительного мастерства, это было оружие профессионала. Меч применялся в русском войске до 16 столетия. К этому времени в коннице он был значительно потеснён саблей, более удобной для конного боя.

С мечом издревле был связан обширный набор поверий и легенд. Это не было просто оружие, инструмент убийства. Он являлся частью культуры народа. Меч воспевается в героическом эпосе, его используют в религиозных ритуалах, он выступает как священное подношение, самый дорогой подарок. Меч - это символ высокого социального положения.

Меч часто попадает на страницы русских летописей, других документов. В Повести временных лет содержится рассказ о дани хазарам со стороны полян мечами. В ней меч выступает символом будущей победы славян над хазарами. Во время заключения мирного соглашения с ромеями русские дружинники используют меч в ритуале клятвы. Святослав, когда византийцы, испытывая его, посылали ему богатые дары, золото и паволоки (дорогая шелковая ткань), проявил равнодушие. Он заинтересовался только мечом и иным оружием. Византийские послы сообщили своему владыке: «Лют будет сей муж, ибо богатством пренебрегает, а оружие берет. Плати ему дань».

Организация русского войска в период Древней Руси. Русская дружина April 15th, 2015

Русское войско в период Древней Руси включала в себя две части - дружину и ополчение.

Постоянным княжеским вооруженным отрядом являлась д ружина, которая состояла из хорошо вооруженных и обученных профессиональных воинов. Исторически дружина зародились в период разложения родоплеменного строя из воинов племени группировавшихся вокруг вождя. Набиралась главным образом из детей самих дружинников. Полагалось, что достоинства отца передаются сыну. Также была распространена практика, когда лучших воинов из ополчения приглашали в княжью дружину, т.е. происхождение не имело принципиального значения. Выход из дружины был достаточно свободным - в мирное время недовольный князем воин мог от него уйти. Однако традиция такого не одобряла, и подобные уходы были редки. Князья, в свою очередь, всячески привечали дружину.

В задачи дружины входило не только ведение боевых действий против внешнего врага, но и поддержание порядка на подконтрольных территориях, сбор дани, борьба с разбойниками. По современным меркам дружина выполняла функции армии, МВД, полиции, судебной власти, службы исполнения наказаний. Также из числа дружинников назначались наместники, посадники, воеводы, которые представляли князя на подчиненных территориях. Иначе говоря, дружина совмещала в себе функции нынешних силовых ведомств, плюс частично функции исполнительной и судебной власти. Но главным все-таки было ведение боевых действий.

Начиная с XI в дружина делится на старшую и младшую. Старшая дружина состояла из бояр и, по сути, представляла собой аппарат управления княжеством. Можно провести аналогию между старшей дружиной и командным составом. Но в отличие от офицеров настоящего времени представители старшей дружины совмещали в себе как военное, так и административное управление. Из старшей дружины назначались посадники, наместники, воеводы (управители подчиненных князю уделов). Они управляли отде-льными уделами и городами, занимались организацией их обороны, фортификационными сооружениями, имели свои дру-жины, являлись начальниками гарнизонов. Также из старшей дружины назначались командиры крупных отрядов ополчения - тысяцкие (командир тысячи). Из среднего звена старшей дружины назначались члены княжеской администрации, которые тогда требовались для управления страной - мечники, вирники, мостники, сельские старосты и пр.

Младшая дружина представляла собой вооруженный отряд воинов, укомплектованный потомками приближенных лиц князя. Члены младшей дружины состояли на полном обеспечении князя и постоянно проживали на княжеском дворе в гридницах. Внутри нее была своя иерархия, основанная на возрасте и социальном статусе. Среди дружинников выделялись детские, отроки, юные, гриди, чадь и рядовичи. Первые три категории являлись детьми дружинников на разных стадиях взросления - от отданных в обучение пацанов (детские) до почти взрослых (юные). К чади относились дружинники вышедшие из простонародья. Рядовичами были дружинники-должники, служащие по ряду (договору).

КНЯЗЬ, ДРУЖИННИКИ И ОПОЛЧЕНЦЫ

Но если дело дошло до схватки,

постыдно вождю уступать кому-нибудь

в доблести, постыдно дружине

не уподобляться доблестью своему вождю.

Тацит, «Германия»

Военный вождь известен, наверное, у всех народов традиционного общества, которые соприкасались с другими народами и вынуждены были с ними воевать. Первоначально он был выборным и выбирался для конкретной военной задачи. Для того чтобы сделаться таким вождем, человек должен был обладать целым рядом качеств - он должен уметь сражаться, уметь управлять людьми, пользоваться авторитетом у соплеменников и обладать военной удачей. Последнее качество показывало, что вождю благоволят высшие силы, что для людей традиционного общества было очень важно. Со временем власть военного вождя стала наследственной, но все равно ограничивалась в основном военными вопросами.

Военный вождь в Древней Руси - это князь.

Князь традиционно видится неким дальним предком царя, абсолютного монарха. Вроде бы он в полной мере управляет делами своего княжества - решает вопросы войны и мира, судит людей… В действительности ситуация значительно сложнее.

Деятельность князя в древнерусском обществе была в первую очередь связана с войной - князь был предводителем войска, защищавшего ту или иную землю или город. Кроме того, именно через фигуру князя на жизнь общины влияли высшие силы. Без князя древнерусская городская община не могла считаться полноценной, она была уязвима и для врагов, и для злых потусторонних сил.

Князь должен командовать войском, которое защищает общину. Войско это состояло из княжеской дружины и ополченцев-воев. Князь как военный предводитель должен уметь эффективно защищать общину от нападения соседей, или наоборот - успешно организовывать нападение на соседей. Кроме того, именно князь, скорее всего, руководил проведением больших обрядов в праздничные дни годового цикла.

Если князь не справлялся с обязанностями, он мог быть смещен, изгнан, а в исключительных случаях - убит. Князь в Древней Руси никогда и нигде не был полноценным монархом, его власть сильно ограничивалась общинными традициями.

И. Я. Билибин. Былинный богатырь Вольга и его дружина. Вольга Святославич (или Всеславич) русских былин - яркий образ дружинного предводителя. Он любит свою дружину, и она готова пойти за него в огонь и воду. На рисунке И. Я. Билибина Вольга и его витязи изображены в позднем военном облачении: на шлемах - флажки-яловцы, щиты имеют миндалевидную форму. Шлемы такого вида имеют ближневосточное происхождение и появились только в XVII столетии в арсенале поместной конницы.

Русские князья с детства готовились к ратным свершениям. В три года княжича торжественно сажали на коня, посвящая в воины.

На страницах летописи мы неизменно видим вокруг князя дружину - верных воинов, сопровождающих своего предводителя в радости и горе, при удаче и при неудаче. Дружинники сопровождают князя в поездках, сражаются за него в бою, дают ему советы (например, предупреждают об опасности), одним словом, это именно дружина - друзья, на которых князь всегда может положиться и которые образуют ядро древнерусского войска в случае большой войны.

Князь среди дружинников занимал положение «первого среди равных». Дружинники готовы были идти за князем в огонь и воду, но и князь понимал свою зависимость от дружинников и относился к ним соответственно. Он, как правило, не имел никаких бытовых преимуществ перед своим окружением, лично командовал в бою и принимал непосредственное участие в сражениях. Именно князю принадлежало право ритуального начала боя.

А. М. Васнецов. Двор удельного князя. Так мог выглядеть княжеский двор где-нибудь на северо-востоке Руси в XII веке. Рубленые бревенчатые постройки могли в это время достигать значительной высоты - об этом можно судить по материалам раскопок Новгорода. Впрочем, церковь с изящными куполами-луковицами на заднем плане картины относится к значительно более позднему времени - художник использовал образы архитектуры Русского Севера XVII–XVIII столетий.

Дружинника нельзя было нанять за плату, он шел служить князю, руководствуясь иными принципами; здесь играли роль в первую очередь личная харизма и военные заслуги князя. «Златом и серебром не имам налезти дружины, - сказал в свое время сын Святослава Владимир Святой, - а дружиною налезу серебро и злато…».

Пожалуй, наиболее выразительным из наших князей-дружинников можно считать Святослава Игоревича. Кстати, именно на недолгое, но бурное его правление приходится наивысший расцвет «дружинной культуры» - особого воинского антуража русов.

Как раз ко времени Святослава относится краткая, но очень показательная летописная заметка об отношениях князя и дружины. Когда крестившаяся в Константинополе княгиня Ольга, мать Святослава, убеждала сына креститься, тот ответил категорическим отказом, объяснив это именно тем, что дружина начнет над ним смеяться.

Единение князя и дружины строилось не только на личной преданности дружинников своему вождю, но и на вещах сугубо материальных - благосостояние дружинников напрямую зависело от князя. Военный предводитель с незапамятных времен по обычаю обязан был кормить и содержать дружинников, и одной из главнейших добродетелей вождя всегда считалась щедрость. Главным источником дружинных доходов была дань с подвластных племен и военная добыча. Если князь по каким-то причинам не оправдывал ожиданий дружинников по части вознаграждения, инициатива следующего военного похода могла исходить «снизу» - например, в свое время воины Игоря уговорили его пойти грабить древлян, что и привело к гибели князя…

В. М. Васнецов. Отдых Владимира Мономаха на охоте. Охота была излюбленным развлечением русских князей, своеобразной боевой тренировкой. Князь Владимир Всеволодович Мономах оставил в своем «Поучении», адресованном детям, красочное описание своих охотничьих приключений - он упоминает опасные схватки с дикими быками-зубрами и турами, оленями, медведями.

Князь распределял между своими воинами добытые в боях сокровища, дарил дружинникам ценные подарки и устраивал пиры.

Пир для человека Древней Руси ни в коем случае не был заурядной попойкой. Это было в известном смысле священное действие, повторение пира богов. Для скандинавских воинов пир конунга воспроизводил тот пир, который бог войны и победы Один устраивал в Вальгалле для павших в боях воинов-эйнхериев. Пир был окном в мир богов. Так что вовсе не только питье хмельных напитков как таковое имел в виду сын Святослава Владимир, когда сказал: «Руси есть веселье питие, не можем без того быти…».

А один из сыновей Владимира, князь-братоубийца Святополк Окаянный, из-за дружинного пира однажды проиграл сражение. В решающий момент, когда уже пора было строить войско и готовиться к бою, Святополк, по словам летописца, «пил бе с дружиной своею…». Результатом стала военная катастрофа.

«Нача думати с дружиною своею…». На миниатюре Радзивилловской летописи изображен момент вручения даров византийского императора Иоанна Цимисхия князю Святославу Игоревичу. Князь решил посоветоваться с дружиной о возможности продолжения тяжелой военной кампании против греков. Радзивилловская летопись - замечательный памятник древнерусского книжного искусства. Она создана в XV в. Текст иллюстрирован множеством миниатюр, которые являются важным изобразительным источником для изучения костюма поздней Руси. Основу текста Радзивилловской летописи составляет «Повесть временных лет».

Святослав совещается со своими дружинниками. Миниатюра Радзивилловской летописи.

Дружинные пиры и на Руси, и в Скандинавии устраивались обыкновенно за счет рядовых общинников, обязанных князю и дружине защитой от врагов. Когда заканчивался сезон походов, князь с дружиной отправлялся в полюдье. Вот как описывает полюдье русов византийский император Константин Багрянородный:

«Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступает ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется „кружением“, а именно - в Славинии вервианов, другувитов, кривичей, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают их и отправляются в Романию».

Оковка питейного рога. Русь, X в. Обязательным атрибутом дружинных пиров были рога для питья, окованные листовым серебром. Из них пили как на Руси, так и в Скандинавии. Однако у славян пиршественный бычий рог имел особый смысл - дикий бык-тур считался священным животным бога Перуна, покровителя славянских воинов, и защитником всего рода древних «словен».

Что же такое древнерусское полюдье? Это древнейший способ обеспечения военной защиты, известный как на Руси, так и в Скандинавии. Обращение к скандинавским источникам позволяет многое прояснить.

Механизм полюдья несложен. Есть военный вождь (например, князь или конунг), и у него есть дружина. Это постоянные военные силы древнего общества. Они не пашут и не сеют, однако им надо как-то существовать - их кормит народ, который они защищают. Вождь с дружинниками разъезжает по «подведомственной территории», ненадолго останавливаясь в условно оговоренных местах. В нашем случае это, очевидно, небольшие славянские города - центры племенных княжений. Такие княжения Константин называет «Славиниями», по аналогии с такими же образованиями ранних славян, чьи нашествия сотрясали Византию в VI столетии. Местами остановки «князя Руси» могли быть и особые «погосты», в которые свозилась дань.

Дань, по всей видимости, собиралась именно зимой, во время полюдья - объезда славянских земель. Проследить это можно довольно легко: известно, что хазары брали со славян дань «по белеи веверице» - зимней белке. Впрочем, как раз хазары могли наезжать за данью летом - их основные источники продовольствия лежали в Степи и никакого отношения к славянским землям не имели.

Приезд князя в небольшой славянский городок - всегда событие. О приезде знали заранее и готовили пир для князя и сопровождавших его дружинников. Тут собирали дань, торговали, решали судебные тяжбы, а возможно, и принимали в дружину молодых сыновей местных общинников. Затем русы отправлялись далее.

Так же проводил зиму в поездках по пирам и скандинавский конунг. Скандинавский аналог полюдья назывался «вейцла», т. е. пир, кормление. Конунги имели по всей стране сеть собственных поместий, которыми заведовали особо назначенные люди из числа дружинников или местных жителей, удостоенных такой чести за особые заслуги.

…О составе русской дружины, ее внутреннем устройстве, отношениях дружинников между собой мы знаем не так уж и много - летописные рассказы весьма кратки. Известно, что дружина четко разделялась на старшую и младшую. Младшие дружинники назывались «отроки» и «детские». По скандинавским источникам мы знаем, что в дружину конунга или ярла охотно поступали младшие сыновья свободных общинников-бондов, лишенные права наследования отцовских владений. Такой младший дружинник в Скандинавии звался «дренг» («drengr»).

К. В. Лебедев. Полюдье. Князь Игорь собирает дань с подвластных древлян под Искоростенем.

Старший дружинник, опытный, состоявшийся воин, назывался «муж», а за особые заслуги он мог стать боярином. Бояре на Руси X в. - это ближайшие военные советники князя, они имели свои владения, а иногда (как, например, воевода Игорь Свенельд) и свои дружины, соперничающие по богатству одежды и вооружения с дружинами князей. Именно зависть к разодетым отрокам Свенельда толкнула дружинников Игоря на выдвижение инициативы грабительского похода на древлян.

Дружинник шведского конунга. Бирка, X век. Автор реконструкции М. Ю. Владимирский (клуб «Черный Ворон», Санкт-Петербург). Воины, возвратившиеся в Скандинавию из русских земель, приносили на историческую родину усвоенную на Руси моду. Дружинник, чей костюм восстановлен по материалам захоронений Хемландена - кладбища торгового города Бирка в Средней Швеции - одет в распашной кафтан, пояс повторяет степные образцы. В то же время молот Тора, боевой нож-скрамасакс и обмотки с крючками - это характерные атрибуты скандинава.

Старший дружинник в полном боевом облачении. Начало XI в. Автор реконструкции С. Кашин-Свешников (Санкт-Петербург). Собственно русские формы оружия, оригинальная орнаментика украшений появляются к началу XI века. До этого дружинники русских князей использовали степные и европейские вещи, не подвергая их изменениям. У воина на фотографии - характерный меч с литой рукоятью, созданный южнорусскими мастерами, европейское копье с выступами на втулке, шлем и пластинчатый доспех повторяют степные аналоги.

Помочь нам понять психологический мир русского дружинника может былинный эпос.

Происхождение былин теряется во мраке веков. Нет сомнения в том, что основа русского эпоса - очень древняя. В летописях и воинских повестях Древней Руси иногда просматриваются отражения героической поэзии - например, в знаменитом «Слове о полку Игореве» или в «Слове о погибели Русской земли». Вероятно, существовало дружинное предание о войнах князя Святослава Игоревича, отразившееся в красочных рассказах «Повести временных лет».

Нам известны по именам и некоторые из древних певцов. Самый знаменитый из них- Боян.

Иногда случалось так, что эпос языческого времени записывался в более или менее цельном виде книжниками-христианами. В Европе таких примеров много: здесь и англосаксонский «Беовульф», и скандинавские предания о героях, записанные в Исландии, и германская «Песнь о Нибелунгах», и ирландские эпические сказания о короле уладов Конхобаре и его дружинниках, самым славным из которых был герой Кухулин…

В. М. Васнецов. Боян. Непревзойденным мастером исполнения воинского эпоса был Боян, упоминающийся в «Слове о полку Игореве». Выражение «растекаться мыслию по древу» мы обычно употребляем в ироническом смысле - говорить многословно там, где можно этого не делать. Но в глазах автора «Слова» это однозначный комплимент - именно так, растекаясь мыслию по древу, волком по земле и орлом под облаком, пел знаменитый певец. Исторический Боян, если он вообще существовал, жил в XI–XII столетиях, в христианской Руси. Художник изобразил певца с поздними гуслями-псалтирью, вооружение воинов, слушающих Бояна, также относится к периоду XIV–XVI веков. По-видимому, Боян поет на тризне, погребальном пиршестве - певец и слушатели сидят на вершине кургана, перед ними - братина и ковши. Юный княжич на картине одет в полураспашной кафтан, изображенный на миниатюре «Изборника 1073 г.» - одной из древнейших русских рукописных книг.

В героическом эпосе всегда, или почти всегда присутствует какой-нибудь государь, правитель страны. Чаще всего этот государь является и главным героем всего эпоса. Он - первый среди равных ему могучих воинов, он обладает волшебной силой и мудро правит своей страной. Таковы, например, калмыцкий Джангар или бурятский Абай-Гэсэр.

Бывает и так, что эпический правитель, будучи окружен прославленными храбрецами, сам не обладает выдающимися способностями, а иногда и вовсе оказывается в комических ситуациях. Таким правителем был король Конхобар, герой ирландского эпоса. В то же время этот неоднозначный государь вполне уважаем своими витязями, в эпосе он нередко носит почетные титулы. Главный герой ирландских сказаний - великий воин Кухулин высоко чтил Конхобара как своего воспитателя.

К этому типу эпических властителей принадлежит и наш былинный князь - Владимир Красное Солнышко, на пирах которого завязывается большинство былинных сюжетов. Например, кто-то из героев неудачно похвастал - и был вынужден доказывать свою похвальбу делами. Кто-то поссорился с самим князем из-за неудачного распределения места за столом - для людей древнего общества это было очень важно! Бывает и так, что герой, которого все считают пропавшим без вести, может явиться неузнанным на пир - и сорвать свадьбу своей жены с другим героем…

А. П. Рябушкин. Пир богатырей у ласкового князя Владимира.

Почти все наши былины в той или иной мере отразили древний дружинный дух. Но в нашем рассказе о русских дружинниках мы остановимся подробно только на одной из них. Эта былина рассказывает о том, как два героя - Дюк Степанович и Чурила Пленкович - состязались друг с другом… в красоте своей одежды.

Дюк Степанович приехал в Киев из Юго-Западной Руси, из «Волынца-города, из Галича». Уже само его имя (оно, вероятно, происходит от латинского «dux» - «князь», «герцог») склоняло ученых именно в том направлении искать его возможного исторического двойника. Впрочем, прямого аналога в реальной истории у былинного Дюка нет.

Ученые полагают, что в былине о Дюке и Чуриле отразились те времена, когда русские земли соперничали, а нередко и воевали друг с другом. Дюк - не иностранец, хотя по отношению к Киеву и киевлянам выступает как чуждый персонаж. Он в чем-то свой, русский, а в чем-то нет.

И. Е. Репин. Запорожцы. Как в костюме, так во внешности запорожских казаков сохранились некоторые характерные атрибуты дружинной культуры Руси, например прическа.

Надо отметить, что у названия «Русская земля» в наших древних летописях двойной смысл. Во-первых, Русская земля - это вся необъятная Русь. Но в некоторых случаях Русская земля летописца - это Киев и прилегающая к ему область - современная Северная и Северо-Западная Украина. Вот эта-то «Русская земля в узком смысле слова» (так ее называют историки) и была долгое время соперником Галицко-Волынской Руси.

Дюк Степанович очень богат. Сокровища, которыми он владеет в Галиче, не описать и за три года. В конце былины киевляне во главе с Владимиром оказываются посрамленными и униженными.

Костюм русского дружинника. X век. Автор реконструкции А. Ковалев (Санкт-Петербург). Дружинник-рус облачен в кафтан с золототкаными галунами, подпоясан сразу двумя наборными поясами степного облика. На поясе - характерная раннесредневековая сабля со слабым изгибом клинка. Костяной остроконечник с миниатюрной головой дракона применялся, скорее всего, для развязывания узлов, но мог использоваться и с другими целями, например - в качестве вилки. О том, что перед нами рус, говорит меховая шапка и массивная плетеная цепь из серебряной проволоки на шее воина. На таких цепях могли носить как молоточки Тора, так и христианские символы - кресты.

Русский дружинник. X век. Автор реконструкции Д. Ковалев (клуб «Черный Ворон», Санкт-Петербург). В костюме и вооружении этого воина сочетаются степные и европейские элементы. Заостренный шлем, распашной кафтан с шелковым верхом и наборный пояс позаимствованы у кочевников, а каролингский меч происходит из Западной Европы. На ногах дружинника - невысокие кожаные башмаки с обмотками, сапоги появятся на Руси несколько позже.

Костюм русского дружинника. X в. Автор реконструкции С. Мишанин. В костюме этого дружинника преобладают степные элементы - кафтан, покрой которого сходен с покроем северокавказской распашной одежды, наборный пояс, заостренная шапка с серебряным навершием. Однако нож-скрамасакс на поясе и башмаки с обмотками на ногах воина ясно указывают на то, что перед нами все-таки рус, а не степняк.

Дружинный пояс с сумкой-ташкой. Автор реконструкции М. Савинов. Наборные пояса русских дружинников, украшенные бляшками-накладками, происходят из Степи. Сравнение орнаментов бляшек показывает, что большинство древнерусских поясов имеет ближайшие аналогии в Волжской Булгарии, известны на Руси и хазарские пояса. К концу X века появились и собственно русские традиции изготовления наборных поясов. Пояс, представленный на фотографии, найден при раскопках Тимеревского могильника под Ярославлем, на Верхней Волге. Он застегивался с помощью короткого вставного ремешка.

В былине явно отразились времена могущества и славы Галича. Такого положения Юго-Западная Русь достигла во второй половине XII столетия, когда влияние Киева было уже сильно подорвано.

Но вернемся к сюжету былины. Галицкий молодец после разнообразных испытаний все же достиг стольного Киева. Уже когда он проезжал по улицам города к терему Владимира Красное Солнышко, киевские купцы заспорили, превзойдет ли первый киевский красавец Чурила Пленкович этого заезжего щеголя или же нет? Как видно, Чурила к этому времени прочно обжился в Киеве и однозначно воспринимался как свой человек. «Наш Чурилушка», - говорили о нем теперь киевляне.

Дюк с Чурилой побились об заклад на изрядную для средневековой Руси сумму в пятьсот рублей:

Щапить-баситьда им потри года,

На кажный день да платья сменные.

Выражение «щапить-басить» можно перевести как «щеголять», «красоваться одеждой». Герои былины обязались три года одеваться каждый день в новое платье.

На первый взгляд такое хвастовство своими нарядами выглядит каким-то не богатырским, недостойным настоящих воинов делом. Но тут не все так просто.

Русского дружинника времен исторического князя Владимира отличал особый костюм, богатый и яркий. Воины-русы, участники далеких походов, а по совместительству еще и успешные купцы, одевались в такие одежды, каких никогда не смог бы себе позволить рядовой сельский общинник или горожанин.

Состязательность свойственна всем дружинникам по всему миру - будь то ирландцы, викинги или древние русы. Воины всегда были готовы превознести свое ратное умение в ущерб умению соседа. Иногда похвальба храбрецов на пиру приводила к жестоким, кровопролитным битвам. Например, в свое время случилось великое побоище между мужами Ирландии, которые спорили из-за почетной обязанности делить на пиру зажаренного кабана.

В древней Исландии существовала своеобразная игра. Пирующие выбирали себе «мужей для сравнения» из числа хорошо всем известных предводителей и хвалили их, а не себя. Соперник должен был доказать, что его кандидат превосходит кандидата оппонента.

Нет причин сомневаться, что воины Киевской Руси тоже задирали друг друга на пирах. И тоже хвастались своим оружием и богатыми нарядами. Отголоски этой похвальбы слышны в споре Дюка и Чурилы.

Итак, герои приступили к делу. За Чурилу в этом споре поручился весь Киев. Но никто не хотел поручиться за Дюка. Тогда галичанин отправился в кабак и выкатил завсегдатаям три бочки вина. И кабацкие голи поручились за него.

Три года оба исправно меняли одежды. Наконец, настал последний день. Чурила и Дюк облачились в лучшие наряды, причем Чурилу снаряжали всем Киевом.

Первый щеголь Киевской земли предстал в классическом дружинном костюме - сафьяновые сапоги, кафтан с «позументами», то есть с украшениями, сплетенными из золотой проволоки. Пуговицы на кафтане Чурилы тоже золотые.

Пояс русского дружинника. X в. Автор реконструкционного комплекта В. Остроменцкий (клуб «Громовник», Москва). В одном из дружинных погребений Гнездовского могильника был найден пояс, не имеющих прямых аналогов ни на Руси, ни в ближайших степных областях. Бляшки этого пояса выполнены в виде кошачьих морд. Пояс не имел пряжки и завязывался с помощью особых шнурков, снабженных небольшими латунными наконечниками.

Существует вариант былины, в котором застежки кафтана киевлянина выполнены в виде фигурок молодцев и девиц - когда кафтан застегнут, фигурки обнимаются друг с другом…

Дюк вместо сапог обулся в… лапти, простонародную, совершенно непочетную обувь! Правда, лапти Дюка - шелковые, и в носки их вплетены драгоценные камни. Вместо кафтана (а может быть, поверх него) галицкий герой надел соболью шубу. Пуговицы шубы сделаны в виде львов, а в петельках сидят змеи.

С виду наряды героев равно богаты, но есть один нюанс - одежда Дюка волшебная! Когда Дюк входит в церковь, львы и змеи оживают и издают чудовищный рык и свист. С переодеванием связаны многие древние магические обряды, и весьма вероятно, что именно эта древняя магия одежды отразилась в былине.

Так кто же из двух выдающихся хвастунов победил в состязании? Киевляне, послушав рык и свист волшебных животных на шубе Дюка, решительно заявили:

Спасибо, Дюк ты Степанович!

Перещапил Чурилушкуты Пленкова!

Дюк отобрал у Чурилы заклад в пятьсот рублей и принялся издеваться над побежденным соперником:

Баси ты, Чурило, перед бабами,

Перед бабами да перед девками,

А с нами, молодцами, ты и в кон нейди!

Но былина - это все же вымысел, хоть и имеющий под собой древнюю реальную основу. Настало время поближе посмотреть на русскую «дружинную культуру» X в., какой рисует ее нам археология.

Сумка-ташка. Русь, Х в. Автор реконструкции В. Качаев. Такие сумочки степного происхождения вошли в обиход русских дружинников в X в. Лицевая сторона их украшалась литыми накладками различной формы. Представленная на фотографии сумка происходит из могильника у с. Шестовица под Черниговом.

Подобно вооружению, костюм русского дружинника времен походов Святослава вобрал в себя разнообразные традиции соседних с Русью народов. Более всего на древнерусский дружинный костюм повлияли обычаи народов Великой Степи - хазар, венгров, а также волжских булгар - оседлого народа, обитавшего на территории современного Татарстана.

Мужской костюм X в. как на Руси, так в Скандинавии чаще всего включал рубаху, штаны и плащ. С некоторых пор в костюм русского дружинника прочно вошел кафтан. Эта распашная одежда, удобная для езды верхом, была с древних времен известна в Степи, на Северном Кавказе, на Ближнем Востоке. Кафтаны на Руси в X веке встречаются именно в памятниках дружинной культуры - курганах Гнездова, Тимерева, могильника Шестовица под Черниговом и в дружинных курганах самого Чернигова.

От каких именно кафтанов - аланских, тюркских или ближневосточных - происходят кафтаны Руси, в точности сказать пока нельзя. Ближайшей аналогией русских кафтанов можно условно считать северокавказские кафтаны алан, хорошо известные по могильнику Мощевая Балка. В условиях высокогорья органика хорошо сохраняется, поэтому кафтаны и множество других предметов из Мощевой Балки дошли до нас в прекрасном для их возраста (могильник относится к VIII–IX векам) состоянии и дали много ценной информации о материалах, покрое и украшениях древней одежды.

Кафтаны Мощевой Балки пошиты большей частью из льняной материи, кроме того, встречаются шелковые кафтаны. Через район Мощевой Балки проходил один из боковых отрезков Великого шелкового пути, и жители этой местности имели доступ к высококачественным китайским и иранским тканям. Многие кафтаны подбиты мехом: у бедняков - овчиной, а самый богатый кафтан могильника с верхом из привозного шелка имел подкладку из беличьего меха.

Кафтаны Северного Кавказа распашные, подол их выкраивался отдельно от верха и расширялся книзу. Они застегивались на маленькие пуговицы, от которых по грудной части кафтана расходились узкие галуны из цветной тесьмы или шелковой ткани.

Материал русских кафтанов нам известен значительно хуже - как правило, в погребениях от кафтана остается только набор пуговиц. Число пуговиц могло доходить до 17–20 штук.

Лучше других сохранился кафтан из гнездовского кургана Дн-4. От кафтана осталась грудная часть с двумя рядами галунов, сделанных из валиков шелка. Верх кафтана был шерстяным, а подкладка (по крайней мере, в сохранившейся части) - кожаной.

Хотя кафтан из Гнездова и не соответствует по своим материалам кафтанам Мощевой Балки, конструктивно он с ними все же сходен. Но на Руси встречен и совершенно иной тип кафтанов, не кавказского, а венгерского происхождения. Речь идет о кафтане из черниговского кургана Гульбище.

В кургане был похоронен человек выдающийся во всех отношениях. Это был знатный дружинник, современник князя Святослава и, может быть, участник его походов. Судя по размеру шлема и стремян, найденных в этом кургане, воин был почти двухметрового роста. Как мы уже рассказывали в главе, посвященной оружию русских воинов, именно в кургане Гульбище найден самый большой в Европе каролингский меч длиной более метра. Но сейчас нам интересен кафтан из этого кургана.

Кафтан из Гульбища повторяет венгерские образцы. У него нет ни галунов, ни пуговиц. Он застегивался с помощью нескольких пар литых ромбовидных накладок, украшенных кринами - стилизованными изображениями лилий. В каждой паре одна накладка имеет небольшой крючок, а другая - кольцо, в которое крючок вставлялся. Накладки были отлиты из латуни и позолочены. Кафтаны с подобными застежками хорошо известны на материале Венгрии.

Сумка-ташка. Венгрия, Х в. У сумок этого типа вся лицевая поверхность закрывалась чеканной серебряной пластиной.

Едва ли не самой яркой, самой характерной деталью костюма русского дружинника был пояс.

Пояса, украшенные бляшками, археологи называют наборными. Наборный пояс с древних времен был характерной деталью костюма степняков, а к X веку получил распространение и среди русских дружинников - вместе с кафтанами, степными шлемами, топориками-чеканами, саблями.

Древнерусские наборные пояса пережили свой расцвет в X веке. Но и позже они не вышли из употребления. Так, пояса с драгоценными металлами упоминаются в великокняжеских духовных грамотах (завещаниях) XIV–XV столетий.

Пояс воина был символом его положения в обществе Древней Руси. В погребениях русских дружинников пояса находят вместе с дорогим оружием, кафтанами, фрагментами дорогой отделки одежды. Обычно поясной набор состоял из пряжки, нескольких бляшек-накладок и наконечника. Встречаются и сложные пояса, с несколькими видами бляшек, общее число которых может доходить до нескольких десятков. Такие пояса (их конструкция была позаимствована у венгров) застегивались на небольшой вставной ремешок, а основной конец пояса, украшенный бляшками, свободно свешивался, или, может быть, закладывался определенным образом сам за себя.

Бляшки поясов имеют самую разную форму и самый разный орнамент: крины-лилии, трилистники, растительные завитушки, геометрические фигуры… Большинство бляшек латунные, нередко встречаются покрытые оловом (луженые) поясные наборы. А вот серебряные пояса были большой редкостью.

По своим орнаментам и форме бляшки и наконечники поясов X века копируют степные образцы. Значительная часть древнерусских поясных украшений происходит из Волжской Булгарии, но встречаются (правда, очень редко) и пояса с хазарским орнаментом. Во второй половине X в. в Черниговской земле сложилась и собственная традиция изготовления поясных накладок - с инкрустацией серебром. В отлитых из латуни бляшках прорезались канавки, в которые потом аккуратно вколачивали серебряную проволоку.

К поясу подвешивались ножи, кресала, оселки, а также небольшие сумочки, украшенные металлическими бляшками или чеканными пластинами. Происхождение сумочек - венгерское, и в среде русских дружинников они получили столь же широкое распространение, как и наборные пояса. Вместе с наборными поясами и степными топориками-чеканами эти сумочки встречаются и в шведской Бирке, подтверждая прочную связь Руси и Скандинавии.

Большинство воинских сумок имеют на крышке большую ромбическую накладку с прорезью в центре. В прорезь входила латунная скоба, в которую пропускался узкий ремешок, сплошь украшенный маленькими бляшками. Вокруг центральной бляхи укреплялись четыре ромбические бляшки-розетки, небольшие треугольные накладки могли крепиться по всему краю сумки. Общий размер сумочки был весьма невелик - не больше 12–14 см в длину и ширину.

Встречаются на Руси и совсем миниатюрные сумочки для монет, имеющие лировидную форму - с расширением кверху. Края таких сумок оковывались латунными полосками, а на пояс сумочки подвешивались с помощью двух колец. Застегивались эти мини-кошельки на маленькие пуговицы.

Зерненое серебряное навершие, украшавшее шапку русского дружинника. Такие навершия венгерского происхождения не только распространились по Руси, но и достигли шведской Бирки.

В Скандинавии среди дружинников был распространен обычай ношения массивных браслетов из серебра и золота. Такие браслеты были не только украшением, но и вместилищем богатства - серебром рассчитывались на вес. На Руси подобных находок в погребениях дружинников нет, но нельзя исключать того, что наши воины могли носить витые серебряные обручи-гривны, хорошо известные по древнерусским кладам.

В одном из воинских курганов Тимеревского могильника найден массивный квадратный перстень из золота.

Древнерусского воина обычно изображают в сапогах. Применительно к ХII - XIII столетиям это, пожалуй, верно. А вот дружинники времен первых князей - Рюриковичей сапог не носили. Мода на эту степную обувь появилась у нас где-то к рубежу X–XI веков, а к XII столетию сапоги уже массово производили в мастерских древнерусских городов.

Ранний сапог имел невысокое прямое голенище из двух половинок - передней и задней. Позже появились более сложные формы этой обуви - с голенищем, расширяющимся вверх и скроенным из нескольких частей. Носок сапога заострился, а подошва стала многослойной - ее собирали из нескольких слоев тонкой кожи. Еще позже, в XIV веке, у сапога появился невысокий каблук.

Самой массовой древнерусской обувью, насколько мы можем судить об этом по материалам раскопок городов Руси, были невысокие кожаные башмаки. Они состояли из двух деталей - верха и подошвы. Верх башмака сшивался либо сбоку, либо вдоль носка. Верх сшивали особым тачным швом, не прокалывая кожу насквозь. Встречаются на Руси и несколько более примитивные скандинавские башмаки с не столь изощренными прямыми швами - края сшиваемых деталей просто накладывались друг на друга и прошивались мелкими, аккуратными стежками. На ноге башмак закреплялся с помощью узких ремешков.

Костюм русского дружинника. X в. Автор реконструкции С. Мишанин. Этот костюм не столь богат - в нем отсутствуют дорогие шелковые ткани и серебряные украшения. По-видимому, перед нами младший дружинник, еще не успевший отличиться в дальних походах. Костюм, основу которого составляют рубашка и штаны, традиционен как для славян, так и для скандинавов. На принадлежность к дружинному сообществу указывают пояс с бляшками и степной сумочкой, кроме того, показателем известного достатка служит крашенная мареной рубаха воина.

Фибула - застежка мужского плаща. Русь, X в. Автор реконструкции М. Савинов. Фибулы в форме подковы были очень широко распространены в Восточной и Северной Европе. Их носили и скандинавы, и славяне, и финны, и балты. Представленная на фото фибула принадлежит к популярному на Руси типу фибул с многогранными головками на концах дуги. Впервые такие фибулы появились в юго-западной Финляндии, откуда распространились по всем землям, прилегающим к Балтийскому морю.

…Дружина - это постоянное, всегда готовое к бою элитное воинство, которое может решать задачи определенного масштаба - сходить в набег, собрать дань, осуществить выгодный торговый поход. Но, когда дело доходит до крупных операций, - таких, как рейды на Константинополь-Царьград, - на первый план неизбежно выступает не столь яркая, но несравнимо более мощная сила - ополчение свободных общинников.

Крестьянская община - это, пожалуй, самый жизнестойкий социальный организм. Конечно, на протяжении веков она менялась - теряла собственность на землю, право на ношение и применение оружия, получала новых хозяев, новые поборы и повинности, но древняя основа ее, то самое «решение всех дел сообща», продержалась до XX века.

Община на Руси есть мера всего. Каждый человек (за редким исключением) Древней Руси осознавал себя принадлежащим к какой-либо общине. Маленький коллектив земледельцев - это община. Город с населением в несколько тысяч человек - это тоже община. Несколько городов с окрестными деревнями, жители которых осознают свое родство и производят себя от общих предков, - это тоже община, которая будет действовать как единое целое на международной арене.

А вот вся Древняя Русь единой общиной себя уже не осознавала.

Решения в любой общине, как мы уже знаем, принимались сообща или, говоря научным языком, коллегиально. Институт, который управлял общиной, имел различные названия у древних народов, общий термин, которым ученые обозначают эти институты - «народное собрание». У славян такое собрание называлось «вече».

Одежда белорусов. XIX в. Акварель Ф. Г. Солнцева. Костюм славянских народов менялся со временем, но при этом общий его контур и основные детали оставались в неприкосновенности. Белорусские крестьяне на рисунке Ф. Г. Солнцева одеты в льняные рубахи и штаны, на головах крестьян - войлочные шляпы, на ногах - поршни, характерная низкая обувь, кроившаяся из одного куска кожи. Как и у древних славян, одежда не имеет карманов - все необходимое носится на поясе.

Северорусский ополченец. X в. Автор реконструкции Р. Потапов (клуб «Ладога», Санкт-Петербург). Так мог выглядеть сын общинника, принятый в младшую дружину во время осеннего полюдья. Основу вооружения ополченцев из славянских и финских племен составляли копья и топоры, защитное вооружение чаще всего сводилось к дощатому щиту.

Славянский воин. X в. Автор реконструкции О. Рублев (клуб «Ладога», Санкт-Петербург). В руке воина - типичный для Руси X в. легкий боевой топор. Крашенная мареной рубаха - показатель достатка. Скорее всего, наш герой уже имеет опыт дальних походов, например, в войске князя Игоря. На шее воина - амулет из просверленного медвежьего клыка, такие амулеты археологи нередко находят при раскопках славянских поселений.

Первая ассоциация при слове «вече» - Новгород. Там оно сохраняло силу на протяжении долгого времени, поэтому именно новгородское вече наиболее знаменито и, добавим, лучше всего изучено. Но и во всех других городах Руси вече существовало, просто о нем меньше известно. Когда наша летопись говорит о том, как киевляне или какие-то другие горожане «думали», «совещались» и т. п., - она имеет в виду именно вече.

Далеко не всякий житель древнерусского города или села мог присутствовать или выступать на вече. Вече, как, например, и скандинавский тинг, это в первую очередь собрание глав семей, а в масштабах племени - глав родов.

Военная сила - тоже в руках самой общины. Оружие в славянском (как, впрочем, и в кельтском, балтском и в скандинавском обществе) не было привилегией избранных. Весь народ был вооружен, в каждой семье был воин (а то и не один), который мог в случае необходимости поучаствовать в отражении врага или в нападении на соседа.

Именно племенные ополчения описывает «Повесть временных лет», рассказывая о больших походах первых русских князей.

Дружина в этом случае образовывала нечто вроде офицерского корпуса. Вот, например, состав похода Олега в 907 г.:

«Иде Олег на Грекы, Игоря остави в Киеве, поя же множество Варяг, и Словен, и Чудь… и Кривичи, и Мерю, и Деревляны, и Радимичи, и Поляны, и Северо, и Вятичи, и Хорваты, и Дулебы, и Тиверци… и с сими со всеми поиде Олег на конех и на кораблех…».

В огромное войско входили племенные ополчения как северных, так и южных восточнославянских племен, поучаствовали в походе к богатым берегам и финские ополченцы. Это как раз тот редкий случай, когда все пространство Руси от Новгорода до Киева выступило как нечто единое.

Итак, мы познакомились с организацией русского войска, того самого войска, которое со второй половины IX столетия начало совершать большие военные походы на южные моря - Черное и Каспийское. Как проходили эти походы - узнаем в следующей главе.

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ВЕ) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (КН) автора БСЭ

Князь Князь, глава феодального монархического государства или отдельного политического образования (удельный К.) в 9-16 вв. у славян и некоторых др. народов; представитель феодальной аристократии; позднее - дворянский титул. Первоначально К. - племенной вождь,

Из книги Большая Советская Энциклопедия (МА) автора БСЭ

Мал (древлян. князь) Мал (по другим источникам, Нискин, Нискиня - человек маленького роста), древлянский князь. Упоминается в «Повести временных лет» под 945 как вождь древлян, восставших против поборов великого князя киевского Игоря. После убийства Игоря древляне

Из книги 100 великих россиян автора Рыжов Константин Владиславович

КНЯЗЬ ОЛЕГ Легендарного князя Олега можно назвать первым русским деятелем общенационального масштаба. Более тридцати лет трудился он над обустройством страны покорял соседние племена, строил города, устанавливал дани, вел успешные войны и заключал договоры. И хотя

Из книги 100 великих узников автора Ионина Надежда

«Князь учёных» Ибн-Сина В эпоху раннего Средневековья не было ученых - специалистов только в одной области науки. Поскольку круг знаний по естествознанию был тогда ограничен и изучались такие науки только в связи с философией, то от ученых требовались познания во всех

Из книги Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XX века автора Новиков В И

Князь мира Роман (1927)«Премного лет тому будет назад» жил в Чертухине мужик Михаила Иванович Бачура по прозвищу Святой. На старости лет умерла у него жена, и стал он кормиться подаянием. Встретил раз по дороге девку-нищенку, привел домой и женился на ней. Марья оказалась

Из книги 200 знаменитых отравлений автора Анцышкин Игорь

ПОСЛЕДНИЙ КНЯЗЬ ГАЛИЦИИ Галицко-Волынское княжество, ставшее наследником великой славы Киева, к XIV веку уже утратило свою силу и клонилось к упадку. Междоусобицы князей, боярские измены, заговоры соседей привели к тому, что князей из династии Данилы Галицкого фактически

Из книги Серийные преступления [Серийные убийцы и маньяки] автора Ревяко Татьяна Ивановна

«Князь Одоевский» А. Ф. Кошко рассказывает в своей книге «Уголовный мир царской России» о деле одного афериста, бывшего актера Михайлова.«Как-то в приемные часы ко мне в кабинет явился неизвестный чиновник. Вошел он в форменном сюртуке, при шпаге и в белых нитяных

Из книги Славянская энциклопедия автора Артемов Владислав Владимирович

Из книги Шедевры русских художников автора Евстратова Елена Николаевна

Из книги Откуда приходят названия. Петербургские улицы, набережные, площади от аннинских указов до постановлений губернатора Полтавченко автора Ерофеев Алексей Дмитриевич

Князь М. В. Скопин-Шуйский 1630–1640-е. Парсуна. Государственная Третьяковская галерея, МоскваВ страшные годы Смутного времени талантливый военачальник, племянник царя Василия Шуйского, Михаил Васильевич Скопин-Шуйский (1586–1610) сумел собрать в северных городах ополчение и

Из книги Кто есть кто в истории России автора Ситников Виталий Павлович

Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автора Душенко Константин Васильевич

Как умер князь Олег? Князь Олег, имевший прозвище Вещий (то есть знающий будущее), был основателем древнерусского государства – Киевской Руси. Летопись говорит, что он состоял в родстве с новгородским князем Рюриком и, когда тот умер, по праву старшинства (сын Рюрика Игорь

Из книги автора

ЮРИЙ ДОЛГОРУКИЙ (?-1157), князь суздальский и великий князь киевский 22 Приди ко мне, брате, в Москов[у]. Приглашение, посланное новгородсеверскому князю Святославу Ольговичу в 1147 г. Это первое письменное упоминание о Москве сохранилось в Ипатьевской летописи. ? ПСРЛ. – М.,

Обычно при слове рыцарь у нас в сознании возникают образы, с детства знакомые романам Вальтера Скотта или уже по фильмам о короле Артуре и его рыцарях круглого стола. Это тяжеловооружённый конный воин, защитник слабых и угнетённых. А сами события происходят в «старой доброй Англии» или «милой Франции».

Однако историками давно установлено, что тяжеловооружённая кавалерия была неотъемлемой частью русского войска со времён Древнерусского государства. В этом отношении русские были наследниками традиций тяжёлой кавалерии сарматов-аланов. Да и само слово «рыцарь» - славянское, древнерусское – «рыцерь», близкое к слову царь, южнорусское – «лицар, рицар», польское – «rусеrz». По одной версии, это слово восходит к индоевропейским словам «рыс» - скакать верхом, и «сар» - знатный человек. По другой версии, к немецкому слову ritter - «всадник». В Европе рыцари, собственно рыцарями не назывались. Во Франции это были chevalier (шевалье) - «едущий на лошади»; в Испании – caballero (кабальеро) - «всадник, рыцарь, дворянин» (от лат. caballārius «конюх» из лат. caballus «лошадь»); в Италии - cavaliere («кавалер»); в Англии – knight (от др.-англ. cniht «парень»); в Германии - ritter («всадник»).

На Руси же чаще всего этих воинов обозначали словом «храборъ» или «витязь» (от индоевропейского «видьяти» - побеждать, санскр. Vijaya). Слово витязь было широко распространено и у других славянских народов: боснийское, словенское, хорватское - vitez, сербское - витез.

В результате и сложился миф, что настоящие рыцари «там», на Западе. У нас русских воинов полюбили рисовать этакими простодушными, сильномогучими богатырями-«валенками», которые больше брали не умением и знанием, а «силушкой», или вообще везением. Представления эти уходят в 18 столетие, когда шёл процесс тотального пересмотра русской , которую писали в интересах Запада, часто просто немцы. Внесла свою лепту и церковь, которая прививала мысль о том, что русские-славяне всегда были «богобоязненным», смирным, чуть ли не робким народом. Каким образом «мирные» и «богобоязненные» русичи отстояли себя в условиях постоянной войны на северо-западных, западных, южных и восточных рубежах, да ещё часто и внутренних войн, а затем ещё и занять территорию, больше которой не занимал ни один народ (имеется в виду непосредственно русская территория, а не заморские колонии), при таком взгляде остаётся загадкой.

Если же изучить тексты былин, летописей, да страницы войн, которые вели русские, всё становится на свои места. Никаких «миролюбивых увальней» никогда не было (иначе русских бы просто уже не было, или они доживали свой век в составе чужого государства). Надо сразу отметить, что в военном аспекте русский народ непобедим. Даже последние краткие вспышки его военной активности, вроде броска десантников в Приштину или разгрома вымуштрованной лучшими западными инструкторами грузинской армии, по-прежнему вызывают в мире истерику и панические настроения. И это притом, что сейчас русский исполин усыплён «сказками» о «мире во всём мире», торжестве пацифизма и гуманизма и прочими благоглупостями. Русские воины во все времена умели весьма жестко отстаивать право народа на жизнь, ставя на место любого врага.

Во главе дружины был князь. Он первоначально выполнял четыре основные функции. Во-первых, князь – это военный вождь, защитник племени, земли-княжества. Это его главная задача - защищать свой народ, если он не справлялся с ней, в Древнерусском государстве его могли просто изгнать. Во-вторых, обязанность князя – «наряд», т. е. поддержание порядка на вверенной ему территории. В-третьих, князь выполнял судебную функцию, в её рамках появился такой памятник русского права, как «Русская правда». В-четвертых, князь обладал священной властью, выполнял жреческие функции до принятия христианства. Оставшись без князя (позднее царя), русские люди чувствовали себя неуютно, терялась связь с небом. Не зря князь Владимир провёл две религиозные реформы – поставил кумиров в 980 году, а в примерно 988 году принял христианство и начал крещение Руси. Да и с принятием христианства отношение к князю, как первосвященнику почти не изменилась. Именно князья занимались продвижением христианства в народные массы. Первыми русскими святыми стали тоже князья. В дальнейшем этот взгляд на княжескую власть был укреплён и византийской теорией о божественном происхождении власти. Это отношение сохранилось в Московской Руси и Российской империи, где церковь всегда была в подчинённом положении, в отношении царской (императорской) власти.

Князь всегда выступал в окружении верной дружины, боевых товарищей, соратников, охранителей и ударной силы всего русского войска. В 9-12 столетиях князь и дружина это нечто нерасторжимое, единое целое. Отношения в дружине были похожи на родственные и первоначально их заменяли, т. к. воин, поступавший в дружину, терял связь со своим родом и племенем. Слово «дружина» есть у всех славянских народов. Оно происходит от слова «друг» (свой, помощник, соратник).

Размеры дружины могли колебаться от нескольких десятков до нескольких тысяч воинов. Однако это были отборные воины-профессионалы, чья жизнь была посвящена только военной службе (в современном мире, с ними можно сравнить военные спецподразделения). Если простые «вои»-ополченцы, после выполнения задачи – похода, отражения набега, вторжения, расходились по домам и возвращались к прежней жизни земледельца, ремесленника или охотника, то дружинники были профессиональными воинами. По сообщению арабского путешественника Ибн-Фадлана от 922 года, вместе с киевским князем «в его замке находятся 400 мужей из числа богатырей, его сподвижников». Дружина Святослава Игоревича, с которой он сокрушил Хазарию и завоевал Болгарию, составляла около 10 тыс. бойцов. Дружина его правнука, сына Ярослава мудрого – Святослава II Ярославича, с которой он разбил половецкое войско, состояла из 3 тыс. воинов.

Исходя из того, что дружинники были всегда на передовой, грудью встречая опасность, они получили привилегированное положение. Они получали лучшие части военной добычи. Князь щедро одарял дружинников золотом и серебром. На пирах, они ели с лучшей посуды и получали лучшие куски. Достаточно вспомнить обиду дружинников на Владимира: «Горе головам нашим: дал он нам есть деревянными ложками, а не серебряными». Услышав это, Владимир повелел исковать серебряные ложки, сказав: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду серебро и золото, как дед мой и отец с дружиною доискались золота и серебра». Ибо Владимир любил дружину и с ней совещался об устройстве страны, и о войне, и о законах страны».

Необходимо отметить, что пиры с дружинниками играли важную роль в то время. Русский пир был настоящим обрядовым действием, идущим с древнейших времён (видимо, от первобытных охотников, вместе поедающих добытого животного), исполняя его, люди чувствовали себя частью единого рода, племени, народа. Сидя за одним столом, все могли почувствовать себя частью огромного, могучего целого (чувство единения).

С развитием общественной системы, к XI-XII вв. дружина делится на два слоя: дружину старейшую, лепшую (лучшую), переднюю, и дружину молодшую, младшую. Старшие дружинники (княжие мужи, бояре) стали получать не только взятые в походах движимые ценности, но и регулярные дани с городов, поселений. Они стали занимать высшие военные и гражданские должности – посадников, воевод, тысяцких, послов, советников князя, его ближней думы. Складывалась феодальная система, на вершине которой был князь. Его непосредственными вассалами были старшие бояре (некоторые могли вести свой род от племенных князей), они в качестве волостей получали целые города. Выполняя административные, налоговые, судебные и военные функции, они одновременно получали право «кормиться» с подконтрольной территории. Вассалами старших бояр были мелкие бояре, и, возможно, младшие дружинники.

Младшая дружина включала в себе, по-видимому, несколько разрядов: детские, отроки, кмети, гриди, пасынки, дети боярские, мечники. Они по мере развития феодальной системы перестали быть «друзьями» князя, становясь военно-служилым сословием. Они могли получать за службу и заслуги небольшие деревни, из нескольких дворов и в будущем стали «дворянами».

Точное значение разрядов младшей дружины неизвестно. Так, есть предположение, что «гридями» называли телохранителей князя, которые жили непосредственно рядом с ним, в гридницах. «Мечники» входили в непосредственное окружение князя, выполняя разного рода административные функции. Слово «кмети» означало не только дружинников, но и свободных общинников. Ещё сложнее с «отроками» (в переводе, «не имеющие права слова, голоса»). Это слово изначально обозначало младшего члена рода, который не имел права высказывать своё мнение в совете взрослых мужчин. По источникам видно, что не все отроки были младшими дружинниками, часть их них выполняла роль дворовой прислуги. Поэтому, есть мнение, что отроки составляли низший разряд младшей дружины и исполняли служебные обязанности при княжеском дворе. Возможно, часть из них была «учениками», детьми, которые проходили военное обучение (некоторые из них могли быть детьми дружинников). С другой стороны, в источниках отроками могут называть дружину вообще. Так, в Повести временных лет сообщается, что когда началось вторжение половцев: «Святополк же стал собирать воинов, собираясь идти против них. И сказали ему мужи: «Не пытайся идти против них, ибо мало имеешь воинов», Он сказал: «Имею отроков своих 700, которые могут им противостать».

Ещё один разряд младшей дружины – «детские». Они стояли выше по рангу, чем отроки. Они не несли службы по двору, могли занимать высокие административные посты. По мнению И. Я. Фроянова, их значительною долю могли составлять дети знати, боярства (Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории).

Таким образом, в 12-13 столетиях вольная дружина времен «военной демократии» стала терять подвижность и превращаться в феодальное сословие обременённое землями, деревнями. У старших дружинников появились свои личные дружины, которые вливались в состав общей рати, при военной необходимости. Но и после превращения в феодалов, дружинники оставались ударной силой войска, его советниками и соратниками.

Русские воины и русские дружинники с самой глубокой древности отличалась особой психологией, для которой был характерен культ «боевой злости», презрения к смерти, отчаянной дерзости и храбрости, агрессивного пренебрежениями силами противника. Можно вспомнить несколько высказываний великого русского полководца Александра Суворова, который воспитывая «чудо-богатырей», был продолжателем древней славы русского : «…ничто не устоит против русского оружия - мы сильны и уверенны в себе»; «Мы русские, мы все одолеем»; «От храброго русского гренадера никакое войско в свете устоять не может»; «Природа произвела Россию только одну. Она соперниц не имеет»; «…русские не могут отступать»; «Тщетно двинется на Россию вся Европа: она найдет там Фермопилы, Леонида и свой гроб».

Прекрасный пример русского воина и русского духа дают и подвиги великого Святослава. Перед решительным сражением с ромеями (византийцами), которые значительно превосходили его дружины в числе, Святослав сказал: «Так не посрамим земли Русской, но ляжем костьми, ибо мёртвые срама не имут. Ежели побежим, срам нам будет. Не побежим, но станем крепко, я же пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о себе сами позаботьтесь». И ответили дружинники: «Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим».

В изложении ромейского хрониста Льва Диакона похожую речь Святослав произнёс в осаждённом Доростоле, когда на военном совете была высказана мысль о тайном отступлении из осаждённого города на кораблях или мирных переговорах с ромеями. Святослав (его византиец называет Сфендославом) глубоко вздохнул и воскликнул с горечью: «Погибла слава, которая шествовала вслед за войском росов, легко побеждавшим соседние народы и без кровопролития порабощавшим целые страны, если мы теперь позорно отступим перед ромеями. Итак, проникнемся мужеством, [которое завещали] нам предки, вспомним о том, что мощь росов до сих пор была несокрушимой, и будем ожесточенно сражаться за свою жизнь. Не пристало нам возвращаться на родину, спасаясь бегством; [мы должны] либо победить и остаться в живых, либо умереть со славой, совершив подвиги, [достойные] доблестных мужей!» Далее Лев Диакон сообщает, что росы (он их часто называет «тавроскифами» и «скифами») никогда не сдаются врагам даже побежденные, когда нет уже надежды на спасение, они убивают себя сами.

Изначально состав дружины не отличался социальной однородностью. Большая часть дружинников в первые века развития древнерусского государства имели простое происхождение, из свободных общинников, воинов племен, земель. Они занимали своё положение благодаря не происхождению, а личным качествам. Оно было заработано собственным мужеством, заслужено или добыто благодаря счастливому случаю. Социальная мобильность тогда была очень высокой. Рядовой воин, ополченец мог стать княжеским дружинником, а его потомки – боярами. В свою очередь род древних славянских князей, старейшин мог легко прерваться, или опустится на уровень простонародья. На начальном этапе в дружину брали исключительно по личным качествам: воинскому умению, храбрости, мужеству. Так, можно вспомнить рассказ Повести временных лет о том, как князь Владимир сделал кожемяку, который победил в единоборстве печенежского богатыря, «великим мужем» и отца его тоже. Да и былины сообщают, что Илья был «крестьянский сын», а Алеша «роду поповского». Да и с Добрыней Никитичем не всё ясно. Двор у него богатый, но в некоторых былинах его именуют «крестьянским сыном».

Надо отметить, что у многих людей в отношении былин сложилось весьма неправильное представление, как о «сказках». Во-многом это связано с тем, что для детей былины пересказаны в «сказочной», упрощённой форме. В них были исключены «взрослые», жестокие, даже кровавые эпизоды, смягчена лексика. Человек вырастал, а представления остались детскими. Былины – это не сказки, а песни, основное отличительное качество которых заключается в том, что народные сказители-певцы, которые исполняли их, пересказывали подлинные события. В древности они исполнялись по всей территории Руси. В 18-19 столетиях, когда их начали записывать, искать, они сохранились лишь на Русском Севере, особенно в среде свободных крестьян-поморов.

Мелодии этих песен протяжны и величественны. Сюжеты подчас жестоки, как и сама жизнь. Не боялись исполнители применять и «взрослые» слова. Понятно, что за столетия в былинах могли появиться неточности, исправления. Так, древних хазар, печенегов и половцев заменили поздние татары. Однако историческая основа проглядывается в них весьма зримо. Причём настолько сильно, что известный советский историк Б. Д. Греков назвал былинный эпос «устной историей». Именно русские летописи, былины и византийские источники дают нам большинство данных на устройство русского войска. Изначально словом «дружина», «войско» было охвачена вся совокупность полноправных мужчин. Только с углублением социального расслоения, «дружиной» стали назвать только воинскую элиту, непосредственных соратников князя.

Продолжение следует…

Луки их натянуты,

Колчаны отворены,

Сабли их наточены,

Шеломы позолочены.

Сами скачут по полю волками

И, всегда готовые к борьбе,

Добывают острыми мечами

Князю – славы, почестей – себе

(Слово о полку Игореве)

От античности

Феномен дружины – обособленной от общины группы воинов, лично преданных вождю и постоянно готовых с бою – известен по крайней мере с I века до н.э., в том числе благодаря запискам Гая Юлия Цезаря. На исходе I века н.э. Тацит в «Германии» описывал германских «comes» (спутников) уже достаточно подробно. Из «Германии» мы можем почерпнуть необходимые сведения об институте древней дружины.

Согласно Тациту, «никому не зазорно состоять в чьей-нибудь дружине». Дружина – это опора вождя в мирное и военное время. Она состоит из самых отважных воинов племени, связанных с предводителем узами личной преданности («…выйти живым из боя, в котором пал вождь, – бесчестье и позор…»). Дружина живет войной и стоит во многом над интересами собственного племени. Тацит сообщает, что дружина готова идти на войну в интересах других племен, если собственное «закосневает в праздности».

Из рассказа Тацита мы можем заключить, что к исходу I века н.э. германская дружина уже представляла собой некую обособленную социальную группу, находящуюся на содержании вождя и живущую при вожде за счёт военной добычи. Этот институт не вписывался в рамки старого племенного строя. Принципы комплектования и жизнедеятельности вычеркивали дружину из родовой и территориальной общинной структуры. Дружина стала источником для формирования новой знати – служилой. Благодаря дружине на первый план в эпоху великого переселения народов выйдут «военные князья», то есть вожди, чья власть подкреплялась физической силой.

У современных исследователей практически не вызывает сомнения факт неединственности германской дружины. «Домашние войны», «соратники» и прочие аналоги «comites» существовали и у представителей других европейских народов: «war-bands» в Британии, «guerriers domestiques» во Франции. Петр Стефанович, например, заключил, что «такая дружина – «явление интернациональное, универсально-историческое, как подтверждают исследования этнологов… Эта «домашняя» дружина является элементарной общественной формой, которая может возникнуть независимо в разных местах на разных стадиях общественного развития…» Не были исключением и славянские племена.

Славянская дружина

«Дружина» – это термин, известных с глубокой древности в большинстве славянских языков. Словом «дружина», очевидно, восходящем к слову «друг», вполне может быть обозначено «всякое большое или малое сообщество или товарищество» (М.Я. Дьяконов). Непривычное нам «мирное» употребление слова зафиксировано уже в древних текстах кирилло-мефодиевского цикла.

Дружина пирует на берегу

В житие Константина (Св. Кирилла), написанном вскоре после его смерти в 869 году, описывается эпизод с нападением на хазарское посольство, которое возглавлял миссионер. Константина и его спутников пленили венгры, но «по божию повелению укротиша и отпустиша и с всею дружиною». Никакой «дружины» в классическом понимании этого термина у миссионера, конечно, не было, иначе воины оказали бы сопротивление. Венгры напали на людей посольства, не являвшихся военным отрядом – слуг, помощников и, возможно, нескольких вооружённых человек охраны. Дружина тут – это все посольство.

В более поздней литературе исконное использование термина «дружина» в значении «спутник» и «товарищ» постепенно уступает сугубо военному значению. «Дружиной» может обозначаться целое войско, этим термином могут маркироваться «свои» на поле боя, но чаще всего речь будет идти о приближенных князя, его личном отряде. В статье мы будем под термином «дружина» подразумевать классическое значение – особый отряд княжеских воинов.

Первые документальные упоминания о славянских дружинах относятся к 6-7 векам и совпадают с распадом племенной структуры у славян, переходом к территориально-политическим объединениям. В «Войне с готами» Прокопия Кесарийского фигурирует отборное и немногочисленное славянское войско, вторгшееся в 549 году в Византию. В «Чудесах св. Димитрия Солунского» упоминается «цвет племен», «отборное и опытное в военном деле» славянское войско, нападающее на Солунь (Фессалоники). Оба трактата косвенно сообщают нам о дружинах, т.е. отрядах профессиональных воинов: немногочисленных, тяжеловооруженных, опытных и организованных. Впрочем, из этого описания мы не можем сделать никаких выводов относительно формы взаимоотношений этих воинов с князем. Отличительной особенностью дружинника были не его военные качества, а близость к князю. Первое более или менее подробное описание таких отношений мы находим позже – в X веке.

Древнейшим известием об особом княжеском отряде считается отрывок из произведения арабского дипломата ибн Фадлана, описавшего своё посольство в Волжскую Булгарию в 922 году. На страницах «Рисала» ибн Фадлан описал и «русь», тех, кого мы называем дружинниками: «Один из обычаев царя русов тот, что вместе с ним в его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, причём находящиеся у него надёжные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты из-за него… Эти четыреста сидят, а ночью спят у подножия его ложа» .

Это описание подходит под определение дружины, т.е. военной машины, опираясь на которую князья построят на Руси military state – «дружинное государство». Читаем в статье Темушева «Роль правящих династий в развитии ранних славянских государств»: «Эта военная машина, действующая по указанию князя, выполняет три задачи: гарантирование его державной позиции в государстве, укрепление позиции государства в международных отношениях, обеспечение безопасности всех жителей, особенно господствующей верхушки».

Что есть древнерусская дружина? Сколько воинов она включает и чем живет? Обеспечение «дружины» полностью ложилась на плечи князя. Он обеспечивал своих людей оружием и конями, что уже качественно выделяло княжеское войско на фоне ополчения. Вероятно, в X-XI веках мы можем говорить о постоянном отряде в ~200 человек у рядовых князей и ~800-1000 воинов в распоряжении киевского князя.

Дружинник обеспечивался жильем, оружием и жалованием, которое в начале XI века составляет около 6-7 гривен в год (против 10 на службе у византийского императора). Летопись сообщает нам об отказе в 1014 году Ярослава Мудрого (в то время новгородского князя) платить 2000 гривен отцу в Киев. В летописи есть и такая фраза: «а тысячю Новгороде гридем раздаваху». Т.е. тысяча гривен шла гридям в качестве жалования. Из общей суммы в 3000 гривен – собранной дани. Из этого описания несложно заключить, что князь «стимулировал» преданность людей третью своего дохода. Чем платила князю его дружина, какую роль играла?

Игорь Николаевич Данилевский заключает, что «дружина являлась гарантом реализации решений князя и соблюдения достигнутых при его участии договоренностей. Она могла выполнять как полицейские (внутренние), так и «внешнеполитические» функции по защите племен, пригласивших данного князя, от насилия со стороны соседей. Кроме того, князь при ее поддержке мог осуществлять контроль над важнейшими путями транзитной международной торговли».

Воины дружины Святослава в Болгарии, 2-я половина X века

Княжеская дружина участвовала и военных походах своего князя, и в посольствах, в «засадах» (т.е. несла гарнизонную службу), жила полюдьем, т.е. сбором податей. Дружина регулярно устраивала «кружение», объезжая «подконтрольную» территорию и собирая с «дыма», «рала или плуга» определенную сумму в пользу князя.

Матвей Любавский в своем знаменитом курсе лекций по древней русской истории описывал полюдье так: «…В ноябре месяце, как только устанавливался зимний путь, киевские князья отправлялись на полюдье по всем своим волостям; собирали они дань по большей части натурой, тут же чиня суд и расправу. В этом блуждании проходила целая зима, и лишь в апреле, когда вскрывался Днепр, князья возвращались в Киев, а за ними везли дань, которую тотчас же отправляли на ладьях в Константинополь для продажи».

Собранные средства делились князем между дружинниками «на оружье». Похожая система была упомянута Тацитом, описавшим подношения германцами даров воинам соплеменникам. Причем важно понимать, что сбор полюдья подчеркивался добровольностью происходящего. Люди одаривали князя и дружину. Дары эти представляли собой как денежные средства всевозможного номинала – от гривн (слитков серебра) до монеток «щеляг», так и ценную пушнину.

Кроме полюдья собиралась дань, которая с точки зрения современного человека вообще мало отличалась от рэкета: «Посла к радимичем, рька: «Кому дань даете?». Они же реша: «Козаром». И речем им Олег: «Не дайте козаром, но мне дайте». И даша Олгови по шелягу, яко же и козаром даяху» .

Дружинники X века питали интерес к оружию и драгоценным металлам (о чем свидетельствуют находки в «дружинных курганах»), но совершенно не интересовались землей как формой собственности. В X веке вотчинное землевладение и интерес к земле у дружинников отсутствует. Дружинники, видимо, были не прочь подраться, и конфликты в их среде подробно регулировались дружинным правом, имевшим «уголовные» статьи («вира» за убийство, травмы, побои), но полностью игнорировавшим хозяйственные отношения.

Копья из курганов

Сага «Гнилая кожа» рассказывает нам подробности о жестоких нравах в дружинной среде. Незаконный сын конунга Олава – Магнус – был отправлен в «Гардарику» ко двору Ярослава и воспитывался среди его дружинников: «Один дружинник, довольно пожилой, невзлюбил его, и однажды, когда мальчик шел по столам и подошел к тому дружиннику, то подставил тот ему руку и свалил его со стола и заявил, что не хочет его присутствия…

И в тот же самый вечер, когда конунг ушел спать, мальчик был снова в палате, и когда дружинники еще сидели там и пили, тогда подошел Магнус к тому дружиннику и держал в руке маленький топор и нанес он дружиннику смертельный удар. Некоторые его товарищи хотели тотчас взять мальчика и убить его и так отомстить за того дружинника, а некоторые воспротивились и хотели испытать, как сильно конунг любит его [конунгу сообщили о происшедшем]. «Королевская работа, приемыш, – говорит он и рассмеялся. – Я заплачу за тебя виру». Затем договаривается конунг с родичами убитого и тотчас выплачивает виру…» .

Земля, которая без народонаселения не имела ценности, не была привлекательной наградой для воинов. Данилевский пишет, что «жалобы дружинников были сосредоточены на каких-либо внешних признаках богатства, речь никогда не заходила о земельных пожалованиях». Из-за отсутствия у земли (в отрыве от ее обработки) ценности на Руси феодальные отношения развивались несколько иначе, чем в Западной Европе, где отношения базировались на премировании воинов главным образом земельными наделами.

Дружинник одаривались князем и кормились им (в прямом смысле): «Се же пакы творяще людям своим по вся недели; устави на дворе в гриднице пир творити и приходити болярам и гридем и съцьским и десяцькым и нарочитым мужем, при князе и без князя: бываше множество от мяс и от скота и от зверины, бяше по изобилию от всего» .

Единение по хлебу было столь же важным моментом, что и процесс дарения. Они закрепляли отношения между князем и дружинником.

Гуревич так описывает специфику собственности в древнерусском обществе: «Право собственности не состояло в праве неограниченного владения и свободного распоряжения. Владение имуществом предполагало его использование… обмен вещами был нерациональным. Ценность имел не сам по себе предмет, ее имели те лица, в обладании которых он оказывался, и самый акт передачи имущества».

Киевский дружинник, X век

Бытовая близость князя и воинов была отличительной чертой внутридружинных взаимоотношений в X-XI веках, на этом базировалась верность дружины. Подобная форма была типична для любой дружины – скандинавской или русской. Читаем в исландской саге: «Конунг поблагодарил Гуннлауга за песнь и в награду за нее дал ему пурпурный плащ, подбитый лучшим мехом и отделанный спереди золотом. Он сделал Гуннлауга своим дружинником» . Получая вещь из рук прославленного вождя, воин приобщается к его славе и удаче, обретает с ним более тесную связь.

Дружина превращалась в классическую «малую группу». Хлевов в «Дружинах Севера» описывал этот феномен так: «… Представляется продуктивной оценка дружины с точки зрения критериев социальной психологии. Создавалась структура маргинальной группы по типу современной криминальной группы. Маргинализированность и самосознание…».

Младшая и старшая дружины

«Огнищане» (член княжеского очага), «мужи» и «гридь» (от скандинавского gridi – товарищ, телохранитель) вместе составляли княжескую дружину. Дружинных терминов в летописи много – это «детские», «отроки», «бояре», «мужи», «огнищане». Часто эти термины используются как взаимозаменяемые синонимы, но иногда противопоставляются (например: отроки и дружина). Сомнений нет только относительно слова «гридь» – оно употребляется только по отношению к военным слугам, то есть обозначает тот самый военный княжеский отряд.

Дружина с первых дней своего существования не была однородной структурой. Иерархичность, отмеченная еще Тацитом относительно германской дружины, была свойственна и древнерусской дружине. И иерархия эта находилась в постоянном движении, значение терминов менялось, что-то добавлялось, что-то отмирало: «Внутренняя дифференциация дружинной среды была значительна и развивалась в X-XII вв. быстро».

Первоначально дружинное право («Древнейшая правда») не знало градаций статусов внутри дружины, но фактически расслоение среди воинов наблюдается уже в X веке. Это наглядно прослеживается благодаря археологическим данным. Дружинные курганы свидетельствуют о сильном имущественном расслоении в среде дружинников.

Принято делить славянскую дружину на две главные категории: старшую и младшую, хотя «гридь» периодически выделяется в средний слой. Многие современные исследователи, в частности Стефанович, предлагают считать дружиной в значении военных слуг князя только «гридь». Согласно этой концепции то, что мы называем «старшой» дружиной, представляет собой слой русской военно-служилой знати как таковой, не связанный с дружинной организацией.

Дружина в целом могла состоять и из людей, доставшихся князю «по наследству» от отца или города, молодежи разного происхождения, полностью зависимых слуг. Все они были частью дружины, но имели разный статус. Не все были военными слугами, многие выполняли административные или бытовые функции. «Старшей дружиной» могут обозначаться дружинники отца, в то время как «младшей дружиной» – «други» юного князя, то есть его сверстники и в буквальном смысле друзья. Нередко под большой и малой дружинами понимались буквально большие и малые военные отряды.

Согласно классическим представлениям старшая дружина («большая дружина», «отня дружина», «лучшая», «первая», «старейшая» и т.д.) – это высший слой дружины, состоящий из бояр, а «молодшая дружина» – это гриди, отроки и детские.

Князь с дружиной

Бояре – термин, которым может быть обозначена как дружинная верхушка, так и в целом высшая знать Руси. Изначально они, видимо, находились в прямой зависимости от князя, но постепенно стала возникать прослойка «земского боярства».

Бояре, как и всякие дружинники, всегда имели свободу выбора – т.е. право «отъехать». Древние германские дружины были организованы таким образом, что дружиннику было невыгодно покидать своего князя, он лишался оружия и половины «совместно нажитого» имущества. На Руси, по всей видимости, такой практики не существовало. Дружинники могли свободно покидать князей, и более того, зачастую они сохраняли свое имущество, только если оставались в той или иной локации после ухода своей дружины. Смерть дружинника не влекла за собой лишения его семьи имущества, оно передавалось по наследству (в том числе по женской линии).

Бояре постепенно оседали в городах. С XI-XII вв. князья начали жаловать высшему слою дружины землю, бояре обзаводились вотчинами и, оставаясь служилым сословием, удалялись от классической формы дружинной организации.

Постепенно исходное значение термина «боярин» как представителя высшего дружинного слоя размылось. Вот как это процесс описан в лекции Матвея Любавского: «Владение делами стало крепко привязывать княжеских дружинников к данной земле, и они обыкновенно стали оставаться в ней даже тогда, когда уходил их князь. Мы видели, с каким чувством говорил князь Изяслав Мстиславич своим дружинникам, что они вышли за ним из Русской земли, своих «сел и жизней» лишившись. Видно, что такой поступок был уже большим самопожертвованием. Обыкновенно же бояре, владевшие селами, предпочитали оставаться в земле и по уходе из нее князя. Эти оседавшие бояре по инстинкту самосохранения должны были тесно примыкать к местному обществу и становились земским классом».

«Младшая дружина» состояла из отроков и детских. Термин отроки в разное время и в разных обстоятельствах мог обозначать как младших дружинников, так и личных слуг князя. Первоначально он реально обозначал юный возраст дружинника и вполне мог относиться к человеку несвободному, возможно, пленнику.

Детские тоже были частью младшей дружины, но этот термин никогда не обозначал личных слуг. Часто «детские» были княжескими чиновниками. Детские, видимо, постепенно начали играть ту роль, которую на заре дружинной организации играли бояре, превратившиеся в землевладельцев-вотчинников, т.е. стали военной и социальной опорой своего князя.

Этнический состав

Этнический состав дружины не был однородным, но славянский элемент явно преобладал. Анализ «дружинных курганов» показал соотношение типично скандинавских и типично славянских погребений как один к семи.

Картина Рериха «Заморские гости»

В формировании дружины скандинавы первоначально имели важное, возможно, образующее значение. Темушев, например, приходит к этому заключению, опираясь на этимологию имен «братьев» Рюрика – Синеуса и Трувора: «sine hus – «свой род», thru varing – «верная дружина». При этом нет никаких сомнений относительно постепенного размывания скандинавского ядра, ведь князь мог принять в дружину, чьи связи противопоставлялись кровнородственным и общинным, представителя любого племени. Этничность не имела решающего значения.

Читаем в лекции Ивана Дмитриевича Беляева: «…Олег, удаляясь из Новгорода, принял в свою дружину охотников из Новгородцев, Кривичей и Финнов, a Игорь, Святослав и Владимир принимали в дружину уже без различия, всякого, кто желал поступить в нее. Таким образом, состав дружины при этих князьях был самый разнообразный: тут были Варяги, Финны, Славяне, Печенеги, Ятвяги

Прием в дружинники сопровождался некоторыми обрядами. Дружинник, желающий поступить на службу к князю, являлся к княжескому воеводе, который приводил его к князю и дружине. Князь и дружина спрашивали его, какого он происхождения и какие совершил подвиги, дабы по происхождению и подвигам назначить ему достойную степень в службе и жалованье. В былине об этом говорится так: «Ты скажи, молодец, кто твой род и племень? По роду тебе место дати, по племени жаловати» . Объявляя о своих подвигах, дружинник должен был подтвердить их доказательством своей силы».

Нужно понимать, что «варяги» активно участвовали в походах и междоусобицах русских князей, но по большей части рассматривались в качестве наемников. Например, норвежец Эймунд служил в Гардарике (на Руси) конунгу Ярицлейву (Ярославу), и его люди получали по эйриру в месяц (кормчий – 1,5 эйрира). Они оставались «варягами», т.е. наемниками, принесшими клятву верности. Примечательно, что собственно скандинавская традиция не знала договоров-рядов.

Княжеская дружина в свою очередь была вне зависимости от этнического происхождения «русью» (до XII века у слова «русь» не было государственно-территориального понятия). Е.А. Мельникова при анализе «Саги об Эдмунде» приходит к выводу, что «скандинавские дружины рассматривались Ярославом лишь в качестве наемной боевой силы, используемой по мере надобности в междоусобной (иногда и в межгосударственной) борьбе. Летописи, как и сага, характеризуют варягов по преимуществу как профессиональную часть русского княжеского войска, как исполнителей воли того или иного русского князя, на службе которого они находились; их интересы ограничивались чисто материальными факторам».

Скандинавский наемник

Членом дружины мог стать любой воин, вне зависимости от происхождения и социального статуса. В этом смысле дружинная структура была наиболее открытой (по крайней мере, в первоначальный период) общественной ячейкой. Служба в дружине была привлекательной для человека, готового сменить образ жизни на практически кочевой. Добиться социального успеха проще всего было двумя путями: подавшись в дружину или в торговлю (чем дружинники, имевшие доступ к военной добыче и реализации дани, занимались едва ли не активнее, чем войной).

«Повесть Временных лет» рассказывает нам о подвиге безымянного юноши, который в рукопашном бою одолел печенежского богатыря в 992 году. Князь Владимир с дружиной встретил печенег на реке Трубеж. Противоборствующие стороны опасались переходить реку, и после стояния печенежский князь предложил Владимиру выставить воина на поединок, который должен был решить исход набега. Во всем русском войске не нашлось охотников на бой и один «стар муж» предложил в борцы своего младшего сына, который отличался «середним телом», но феноменальной силой (однажды он в порыве ярости разорвал кусок дубленой кожи).

«…схватились, и начали крепко жать друг друга, и удавил муж печенежина руками до смерти. И бросил его оземь. И кликнули наши, и побежали печенеги, и гнались за ними русские, избивая их, и прогнали». Юноша добыл князю победу, доказав свою силу, и моментально из ремесленника (кожемяки) превратился в «великого мужа», т.е. княжеского дружинника.

Дружинники получали от князя вознаграждение, но денежная составляющая во взаимоотношениях дружины и князя была не довлеющей: «за злато и серебро не купить дружины». В постоянный состав русских дружин скандинавы входили не слишком часто – они служили на Руси обычно в составе «сложившегося контингента» свободных дружин, чьей целью был заработок. Горский в работе «Древнерусская дружина» отмечал, что «отряды варягов-наемников не могут считаться древнерусскими дружинами. О вхождении скандинавов в ряды древнерусской военно-дружинной знати можно говорить лишь в случае их оседания на Руси».

Ту же мысль высказывал еще в XIX веке Иван Дмитриевич Беляев: «пришельцы редко оставались на жительство в русской земле; они обыкновенно, сделавши несколько походов с князем и обогатившись добычею, уходили обратно в Скандинавию».

Горский приводит результаты анализа нарративных источников, относящихся к X-XI векам. Анализ показывает, что из 15 имен только четыре имеют неславянское происхождение (2 скандинавских и 2 тюркских). Тюркский элемент в дружинах активно присутствовал с конца XI века. Например, известен отрок Владимира Мономаха по имени Бяндюк или отроки Улан и Кульмей.

«Мультикультурность» дружины хорошо видна по дружинным погребениям. «Включение большого числа разноэтничных элементов подчеркивало ее несвязанность с племенными традициями, противопоставленность им. Дружинная культура ставила ее носителей вне и над племенной организацией», – писала Мельникова Е.А.

Дружина была полиэтнична, и этот факт, среди прочих, определял характер взаимоотношений дружинников и прочего населения. В статье «О дружинном праве в эпоху становления государственности» читаем: «На членов дружины, которая действовала на обширной территории формирующегося государства, не распространялись ограничения, накладываемые в традиционном обществе на лиц разного происхождения и разного исходного социального статуса. Дружинник славянского, скандинавского или финно-угорского происхождения были поставлены вне определенного племени или союза племен, они не подчинялись племенным правовым обычаям… Для дружинников характерна малая степень осёдлости, они не имеют сколько-либо глубоких корней».

Дружина не «имела глубоких корней», она находилась в походах с князем, а вне походов располагалась по «засадам» в городах, в дружинных селах-погостах и княжеских «гридницах», т.е. практически в военных городках. Под «погостом» в X веке подразумевался «стан для князей и княжеской дружины, наезжавшей для собирания дани».

Напечатать