Измена жене или мужу — грех ли это? Наказывает ли бог? (Пояснения священников). Судьба советских пилотов-предателей, которые угнали свои боевые самолеты на запад Почему жизнь не наказывает предателей

В АПРЕЛЕ исполнилось 25 лет с тех пор, как заместитель Генерального секретаря ООН по политическим вопросам и делам Совета Безопасности, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР Аркадий Шевченко исчез из своей квартиры в Нью-Йорке. Впервые в послевоенной истории СССР советский дипломат такого ранга стал невозвращенцем.

О том, что предшествовало побегу и как это отразилось на семье, вспоминает сын сбежавшего посла Геннадий ШЕВЧЕНКО.

В СВОЕЙ книге "Разрыв с Москвой" (1985 г.), переведенной почти на все языки мира, отец писал, что, приобщившись к номенклатуре в 1973 г., он возненавидел режим, который действовал не в интересах народа, а лишь узкой группы партийной элиты. "Стремиться к новым благам становилось скучно. Надеяться, что, поднявшись еще выше, я смогу сделать что-нибудь полезное, было бессмысленным. А перспектива жить внутренним диссидентом, внешне сохраняя все признаки послушного бюрократа, была ужасна. В будущем меня ожидала борьба с прочими членами элиты за большой кусок пирога, постоянная слежка КГБ и беспрестанная партийная возня. Приблизившись к вершине успеха и влияния, я обнаружил там пустыню".

Но эти слова были написаны много лет спустя после побега, а незадолго до своего назначения послом в ООН отец подарил мне в 1972 г. в день двадцатилетия полное собрание сочинений В. И. Ленина с надписью: "Сыну Геннадию. Живи и учись по-ленински".

Цена назначения

ОТЕЦ был весьма честолюбивым человеком и переживал, что своим назначением в ООН он был обязан своей жене Леонгине, которая за это подарила супруге А. А. Громыко брошь с 56 бриллиантами. Отец мне не один раз говорил: "Но ведь посланником-то я стал сам!" В те времена недостаточно было быть талантливым человеком (отец закончил МГИМО с красным дипломом). Для достижения высшего дипломатического ранга и поездки в хорошую страну, нужно было также иметь высоких покровителей или делать подарки.

Заместитель начальника службы безопасности МИДа, полковник КГБ И. К. Перетрухин вспоминает, что Лидия Дмитриевна Громыко "по свидетельству очевидцев, многие десятилетия оказывала серьезное влияние на расстановку дипломатических кадров в министерстве своего мужа. К тому же она была большой любительницей принимать различного рода подношения, особенно при поездках за границу". Но и высокие международные чиновники не гнушались принимать дорогие подарки. Например, отец подарил старинный серебряный самовар Генеральному секретарю ООН К. Вальдхайму, который, уйдя с этого поста, стал федеральным президентом Австрии (1986-1992 гг.).

Те, кто в своих мемуарах вспоминает о моем отце, обычно пишут, что ЦРУ или ФБР завербовало отца с помощью проститутки. Эту же версию выдвигают и бывшие сотрудники КГБ. Но она не имеет под собой никаких оснований. Отец пошел на такой шаг обдуманно и самостоятельно, отказавшись от работы в международном отделе ЦК КПСС и от поста главы делегации СССР в Комитете по разоружению в Женеве.

В США отец добился высокого положения сам. За это ему пришлось с 1975 по 1978 г. работать на ЦРУ. После побега он издал книгу, получив за нее миллион долларов. После этого он стал самостоятельной фигурой, был профессором Американского университета в Вашингтоне, читал лекции американским бизнесменам, за каждую из которых получал до 20 тыс. долл., и за ним специально прилетал самолет.

Какие секреты выдал отец?

В СВОЕЙ книге отец, имевший доступ к документам особой важности (ему даже запрещали читать публичные лекции в Москве), подробно рассказал о своем сотрудничестве с ЦРУ и дал подробные характеристики почти всем высшим руководителям советского государства, видным дипломатам и сотрудникам КГБ. Он регулярно информировал ЦРУ о проявляющихся в Кремле разногласиях между Л. И. Брежневым и А. Н. Косыгиным по поводу отношений СССР и США, сообщал, какова была позиция СССР на переговорах по ограничению стратегических вооружений и о том, до каких пределов Советский Союз может уступить США на этих переговорах, передавал совершенно секретные сведения о советской экономике и даже доклады о быстро сокращающихся запасах нефти на месторождениях в Волжско-Уральском районе.

Высокопоставленный сотрудник ЦРУ О. Эймс, завербованный в 1985 г. советской разведкой и разоблаченный в 1994 г., признал, что Шевченко имел невероятный доступ к секретнейшей советской информации. ЦРУ только задавало вопросы. Отец выдал США всех агентов КГБ за рубежом, каких он знал. Начальник службы безопасности МИД СССР полковник КГБ М. И. Курышев сказал мне: "Ваш отец нанес СССР больший ущерб, чем полковник ГРУ О. Пеньковский, работавший на ЦРУ и английскую разведку". Однако шпионов, выданных отцом, просто высылали из страны. А тех, кого выдавал Эймс, в СССР расстреливали. Например, генерал-лейтенанта ГРУ Д. Полякова, работавшего на ЦРУ с 1961 по 1988 г., и др.

Конечно, в КГБ ощущали, что откуда-то "сверху" идет мощная утечка информации. "Уже в 1975-1976 гг., - пишет резидент КГБ в Нью-Йорке Ю. И. Дроздов, - мы чувствовали, что в составе советской колонии в Нью-Йорке есть предатель... Круг осведомленных сузился до нескольких человек. Среди них был и Шевченко". Дроздов не называет других фамилий, но подозревали трех высокопоставленных дипломатов - постоянного представителя СССР при ООН О. А. Трояновского, посла СССР в США А. Ф. Добрынина и заместителя Генерального секретаря ООН А. Н. Шевченко. Но его подозрения не были приняты во внимание. Дроздов пишет: "Кто-то из друзей Шевченко в нашей службе даже официально потребовал от нас прекратить за ним наблюдение... Я не выполнил это требование Центра... Каждый раз, когда поступали данные о Шевченко, в том числе и из американских кругов, мы хладнокровно и методично направляли их в Центр. В Управлении внешней контрразведки, в подразделении О. Д. Калугина, их принимали весьма неохотно". Не принимал их и прямой начальник отца Андрей Громыко. Когда его спросили, кого он прежде всего подозревает в измене, Громыко ответил: "Шевченко вне всяких подозрений".

Более того, перед вызовом отца в Москву в апреле 1978 г. Громыко "пробил" для него у Л. И. Брежнева специальную должность - заместитель министра по вопросам разоружения. Эту информацию, полученную мною из кругов, близких к Громыко, подтвердил и Курышев. После побега отца данная должность была ликвидирована. В дальнейшем, как пишет посол О. А. Гриневский, Громыко не смог вспомнить, был ли у него помощник по фамилии Шевченко, в ответ на вопрос Андропова. Тогда заместитель начальника Второго главного управления КГБ СССР (контрразведка) положил на стол своего шефа семейные фотографии, изъятые при обыске на квартире у Шевченко, на которых он вместе с женой поедает шашлыки на даче у Громыко. Андропов только пробормотал: "Ах, Андрей Андреевич!"

Действительно, как далее отмечает Гриневский, Шевченко был не помощником Громыко, а его доверенным советником, в том числе по связям с КГБ. Через него на стол министра попадали особо важные документы из этого ведомства. Такими советниками всегда были близкие люди Громыко, сделавшие потом блестящую карьеру. Например, А. М. Александров-Агентов, ставший помощником четырех генеральных секретарей ЦК КПСС, В. М. Фалин - посол в ФРГ, а потом заведующий международным отделом ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС и последний распорядитель фонда партии. Сейчас он живет в ФРГ.

Дроздов вспоминает, что доверительно сообщил ему председатель КГБ летом 1978 г.: "Ю. В. Андропов сказал: "В деле с Шевченко ты был прав, я прочитал все материалы. Это наша вина. Наказывать тебя за него никто не будет, но... и Громыко тоже снимать не будем". Дальнейшего повышения по службе генерал-майор КГБ также не получил. То, что он был прав, еще не значит, что Андропов был им полностью доволен. Дроздов далее фактически сам признает свой промах, отмечая, что А. А. Громыко спросил его, почему генерал Дроздов, которого он знал многие годы, не сообщил ему о Шевченко лично, а только заместителям министра и О. А. Трояновскому.

Интересно, что в 1976 г., когда отец уже год работал на ЦРУ, моя мама водила жену Громыко по магазинам Нью-Йорка и на деньги отца покупала ей дорогие подарки. Как отмечает контрразведчик полковник И. К. Перетрухин, дорогие вещи моя мама "чаще пересылала через других жене министра для последующей перепродажи в Москве по основательно завышенным ценам".

Дипкурьер поневоле

ВЕСНОЙ 1978 г. я, атташе отдела международных организаций МИД СССР, находился во временной загранкомандировке. 9 апреля меня неожиданно оформили в качестве дипкурьера, сказав, что необходимо срочно отвезти секретный пакет в Москву. В сопровождении третьего секретаря представительства В. Б. Резуна я прилетел в Москву, где мне сразу же сообщили, что мой отец остался в США.

О Резуне я вспомнил через несколько месяцев, когда по западным радиостанциям сообщили, что майор ГРУ Резун, сбежавший из Женевы в Англию, заявил следующее: "Сын заместителя Генерального секретаря ООН Аркадия Шевченко является моим лучшим другом". Позднее меня вызывали в службу безопасности МИД, где показали несколько фотографий. Среди них я еле-еле узнал Резуна, ибо я был знаком с ним всего несколько часов. После этого кратковременного знакомства прошло столько бурных и страшных событий: потеря отца, увольнение из МИД, смерть мамы, конфискация имущества и т. д. Поэтому о встрече с каким-то Резуном я даже не вспоминал. Любопытно, что генерал КГБ В. Г. Павлов в своей книге "Сезам, откройся!" пишет, что, когда меня "под конвоем" на глазах Резуна срочно отправили домой - это событие так напугало "спелого спецназовца", что он категорически отказался от продолжения сотрудничества с британской разведкой.

Если бы КГБ подозревал Резуна в шпионаже, то никогда бы не послал его в качестве сопровождающего сына Шевченко. Это был очередной прокол наших спецслужб.

Самоубийство мамы

ПОЗДНО вечером 6 мая 1978 г. мне позвонила сестра Анна, которая проживала с бабушкой в квартире родителей на Фрунзенской набережной. Она взволнованно сказала, что мама пропала и оставила записку следующего содержания: "Дорогой Анютик! Я не смогла поступить иначе. Врачи тебе все объяснят. Жаль, что бабушка не позволила мне умереть дома".

На следующее же утро я позвонил начальнику службы безопасности МИДа М. И. Курышеву и рассказал ему о случившемся. КГБ сразу же организовал всеобщие поиски. На всякий случай были проверены все аэропорты. Я с сотрудниками КГБ поехал на нашу дачу в поселке Валентиновка. У нас не было ключей, и пришлось взламывать мощные дубовые двери. Однако все поиски были безрезультатными.

8 мая моя сестра опять позвонила мне, сказав, что в квартире какой-то странный запах. Она была одна дома, так как мама еще 5 мая попросила бабушку погостить у родственников в Химках. Приехав к сестре, я сразу вызвал милицию из районного отделения. Мы обследовали квартиру и довольно быстро обнаружили, что запах идет из большого стенного шкафа, в котором висело много одежды. Стал сам раздвигать многочисленные шубы и дубленки. Пошарив рукой в углу большого шкафа, он был глубиной около 2 метров, наткнулся на холодную руку моей мамы и сразу же оттуда выскочил как ошпаренный. Дальнейшее происходило как в тумане. Приехали работники прокуратуры, врачи, а затем представители КГБ.

Я стал заниматься организацией похорон. Позвонил в МИД Курышеву и высказал мнение, что из политических соображений похоронить маму следовало бы на Новодевичьем кладбище. Полковник КГБ связался с Громыко по этому поводу, но министр сказал, что один, без постановления ЦК КПСС, он не может решить вопрос о захоронении на таком кладбище. Громыко поручил начальнику Управления делами МИДа организовать похороны на Новокунцевском кладбище (это филиал Новодевичьего). На похоронах мамы присутствовали родственники, представители МИДа и КГБ. Был исполнен Гимн Советского Союза. Маму похоронили рядом с известным актером В. Дворжецким, умершим в 39 лет, исполнителем роли генерала Хлудова, боровшегося против советской власти во время гражданской войны, в фильме "Бег".

Конец жизни

В ФЕВРАЛЕ 1992 г. отец женился на советской гражданке, которая была его моложе на 23 года, оказавшейся в Вашингтоне с 20 долларами в кармане в середине 1991 г. с 14-летней дочерью от первого брака. Она прожила с отцом 4 года и за это время сумела, сознательно или нет, полностью его разорить.

До этого брака А. Н. Шевченко имел в США в 1991 г. три больших дома. Самый большой, подаренный отцу ЦРУ, стоил 1 млн. долл. и был заставлен дорогой антикварной мебелью. Артем Боровик как-то сказал в шутку, что по сравнению в домом Шевченко дача М. С. Горбачева в Форосе выглядит как сарай. Отец владел также четырехкомнатной квартирой на Канарских островах. Все это стоило более 2 млн. долл. США. Последний дом отец заложил в 1995 г. в банке, взяв кредит свыше 300 тыс. долл. на обучение падчерицы в престижном университете.

28 февраля 1998 г. на 68-м году жизни мой отец умер от цирроза печени в небольшой съемной однокомнатной полупустой квартире, где были лишь его кровать и стеллажи с любимыми книгами о дипломатии и шпионаже. Его здоровье сильно подорвал развод в 1996 г. с молодой женой, которую он очень любил и отдал ей и ее дочери от первого брака большую часть того, что имел.

Бывший резидент КГБ в Нью-Йорке Ю. Дроздов пишет, что место захоронения отца держится в секрете. Мне этот "секрет" известен - его похоронили в Вашингтоне, без согласия дочери, на территории церковного прихода отца Виктора Потапова.

Полковник КГБ свидетельствует

ПРОКОММЕНТИРОВАТЬ воспоминания Геннадия Шевченко редакция "АиФ" попросила бывшего заместителя службы безопасности МИД полковника КГБ в отставке Игоря ПЕРЕТРУХИНА:

В НЬЮ-ЙОРКЕ, где произошла вся эта история, с нами было проведено 11 специальных мероприятий, которые должны были свести к минимуму ущерб, нанесенный побегом Аркадия Шевченко, в том числе и своей собственной семье.

А размеры этого ущерба действительно трудно преувеличить. Шевченко имел доступ к совершенно секретным сведениям, касавшимся тончайших деталей переговоров с США по самым разным вопросам. Когда Громыко приезжал в Нью-Йорк на сессию Генассамблеи ООН, он рассказывал другу Аркадию о расстановке сил в политбюро, о состоянии здоровья его членов, о новых назначениях и многом-многом другом, что даже перечислить невозможно. Шевченко имел информацию о сотрудниках КГБ и ГРУ, работавших под дипломатической "крышей", поэтому после его побега многие наши мероприятия были направлены на обеспечение их безопасности. Мы также приняли меры к тому, чтобы срочно доставить в Москву его жену из Нью-Йорка и сына Геннадия из Швейцарии. До самого трапа самолета "Аэрофлота" Леонгину Шевченко сопровождали посол СССР в США Анатолий Добрынин и постоянный представитель СССР в ООН Олег Трояновский, и каждый из них держал ее под руку.

Для самого Геннадия все происшедшее было страшным ударом: предательство и побег отца, которого он боготворил, самоубийство матери, крах дипломатической карьеры, только-только начавшейся, развод с женой.

Через некоторое время я получил указание от начальника Второго главка КГБ генерала Григоренко устроить Геннадия Шевченко под чужой фамилией в Институт государства и права.

Что касается отца, то на самом деле он был совсем не таким, каким его рисовало воображение сына.

Пользуясь своим высоким положением в советской колонии в Нью-Йорке, Аркадий Шевченко имел бесконечные одноразовые связи со стенографистками, машинистками, как с "местными", так и с теми, которые периодически приезжали на сессии Генассамблеи ООН. Сильно злоупотреблял спиртным. Когда друзья говорили ему, что он слишком много себе позволяет, он в ответ только смеялся: "Мне бояться нечего. Пока Андрей (Громыко) на месте, со мной ничего не случится".

Американцы обратили внимание на разгульный характер Шевченко и аккуратно подставили ему очень красивую женщину, агента ЦРУ. Дальнейшее, как говорится, было делом техники. Резидентура КГБ в Нью-Йорке довольно быстро ощутила утечку информации, причем с очень высокого уровня. И в Центр посыпались телеграммы. Одна из них сослужила плохую службу.

История подготовки Аркадия Шевченко к бегству началась с командировки одного высокопоставленного сотрудника МИДа СССР в Нью-Йорк. Это был друг Шевченко. Назовем его условно N. Накануне отъезда на столе у одного из заместителей министра иностранных дел он увидел телеграмму, из которой следовало, что у Аркадия Шевченко какие-то неприятности по линии КГБ. По приезде в Нью-Йорк этот человек, по нашей версии, при первой же возможности рассказал о телеграмме Шевченко.

Это сообщение повергло предателя в состояние "шока и трепета". Еще свежими были воспоминания об аресте в МИДа агента ЦРУ Огородника по кличке "Трианон" и его самоубийстве в процессе ареста. Шевченко понимал, что его может ждать та же участь. Ночью он пришел на конспиративную квартиру ЦРУ и закатил истерику. Ему объясняли, что он находится под постоянной негласной охраной ФБР, что КГБ в Нью-Йорке не так всесильно, как в Москве, но тут Шевченко неожиданно проявил твердость. Он вернулся в свою квартиру, сложил какие-то вещи в дорожную сумку и вышел. Жена его в то время уже спала.

Шевченко судили заочно в Москве. Суд был, естественно, закрытым, и в зале, там, где обычно сидит публика, находился только один человек. Это был наш оперработник. Перед началом заседаний секретарь торжественно объявлял: "Прошу встать, суд идет!" Наш человек торопливо вставал, и ему казалось, что судят именно его...

Суд заочно приговорил Аркадия Шевченко к высшей мере наказания.

Все религии мира имеют свои каноны, заповеди, на которые следует ориентироваться верующему человеку. В книге жизни Библии указано десять главных заповедей, за нарушение которых Бог наказывает грешника, если он не осознает свой грех, не искупит непослушание искренним раскаиванием, молитвой.

Люди, если они женаты и нарушают заповеди, впускают нечистоту в помыслы, сердце, осуществляют прелюбодеяние. Православие осуждает супружескую неверность и считает, что измена это грех, ведь седьмая заповедь Господа гласит: «Не прелюбы сотвори».

Наказывает ли Бог за неверность? Страсть подобна наваждению, она толкает человека в волны соблазна, где каждый принимает решение, делает выбор поддаться ей или устоять. Супружеская измена является грехом, что несет за собой тяжелые последствия. Изменщик собственноручно разрушает семью, поддавшись животным желаниям. Теряет свою репутацию, уважение окружающих. Но самое печальное, согрешивший лишается счастья, душевного покоя, обречен долго вымаливать грех, каяться за измену, просить прощения у родных, которых он предал.

Измена жене или мужу приравнивается в православии к воровству сокровенного, она разрушает доверие, любовь, взаимопонимание, приносит боль, разочарование, страдание.

Протоиерей Игорь Гагарин обращает внимание на изменение отношения к супружеской неверности в Старом и Новом Завете. В Ветхом Завете, по словам священнослужителя, брак считался расторгнутым с момента адюльтера, независимо от желания супруги изменщика. Блудников отлучали от причастия на пятнадцать лет. Со времен Христа взгляды изменились, ведь главная черта христианина в православии — прощение.

Апостол Павел предостерегал: «Бегайте блуда, блудник грешит против собственного тела. Тела ваши храм живущего в вас Святого Духа» (1 Кор. 6,18-19).

«Не обманывайтесь, — ни блудники… ни прелюбодеи… ни осквернители Царства Божия не наследуют!» (1 Кор. 6, 9).

Господь строго наказывает за похоть, ведь сказано: «блудников и прелюбодеев судит Бог» (Евр. 13, 4)

Что такое блуд, прелюбодеяние и разврат?

Согласно пояснениям священнослужителей, блуд — интимная связь людей, не состоящих в браке. К сожалению, современный человек считает подобные отношения нормой, не осознавая греховности содеянного.

Прелюбодеяние — нарушение верности партнера, состоящего в законном браке.

Человек, имеющий любовниц или любовников, разрушает собственную семью, обрекает детей на страдание и вызывает гнев Божий.

О разврате

Разврат — чистый блуд, перемена партнеров. Развратной женщине, что поддалась соблазнам и похоти, сложно стать верной женой, надежной хранительницей семейного очага, хорошей матерью. Мужчина, привыкший к блуду, стает рабом своей страсти.

С точки зрения православия, развратник уподобляется беснующемуся похотливому животному, который готов на все, лишь бы удовлетворить собственную похоть. Церковь осуждает подобных лиц, ведь тело христианина тесно связано с телом Иисуса Христа, частью Церкви Христовой, в таинстве причащения принимает хлеб, вино, символизирующие плоть, кровь Господа нашего и оскверняет его своими грязными помыслами и мерзкими действиями.

Вспомним слова Святого Иоанна Лествичника: «Ничто столько не радует бесов в человеке, как блуд развитый до разврата».

В современном мире человек далеко отошел от истин Божьих, потерялся в море соблазнов и пустых иллюзий. Священный обряд венчания воспринимается им как красивое действие, модная тенденция. Но это давний сильный обряд, во время которого мы клянемся супругу быть рядом в богатстве, бедности, в здоровье, во время болезни, разделять напополам беды и радости. Отныне муж и жена — одна плоть, опора и надежда друг другу. Господь благословляет их союз для любви. Человек, нарушая данную клятву, предает не только супруга, но и Бога, перечеркивает, очерняет своими действиями Священное таинство.

Виновата также любовница, что в попытке устроить свою личную жизнь, пытается разбить чужую семью, увести отца от детей, супруга от любящей жены. Но в Книге Екклезиаста говорится: » Всему свое время под небом: время разбрасывать камни, и время их собирать.» Каждый заплатит по своим счетам.

Родственные связи

Бывает, измена произошла с двоюродной сестрой, возможен ли брак между ними? Церковно-каноническое препятствие к браку — кровная связь. Церковь запрещает брак между кровными родственниками вплоть до четвертой степени родства. «Никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу».(Лев.18:6) Такие отношения называются кровосмешением. Нужно обратиться к духовнику епархиального управления, покаяться в совершенном и молится о прощении, дабы облегчить душевные страдания и освободиться от тягот блуда.

Попытки найти утеху в случайных интимных связях не помогут избежать душевных мук. До тех пор, пока согрешивший не придет к Богу с чистосердечным раскаянием, не поймет тяжесть греха, его душа не найдет покоя, умиротворения.

Как противостоять искушению?

Дабы избежать искушения, верующему человеку следует опасаться источников, вызывающих нечистые чувства: соблазнительных зрелищ, картин, книг, фильмов. К факторам, способным толкнуть человека на согрешение, относятся также бесстыдные песни, танцы, употребление алкоголя.

Остерегайтесь соблазна вызывать похотливые желания в окружающих своим внешним видом, особенно это касается женщин и молодых девушек. Истинную любовь невозможно заполучить с помощью слишком короткой, открытой, вызывающе яркой одежды, макияжа и нескромного поведения. Любовь — свеча, греющая душу. Ее не стоит путать с огнем страсти, сжигающему все на своем пути. Страсть быстро проходит, оставляя пепел разочарования и боль. Любовь — возвышенное чувство, которое со временем только крепнет. Она создает, а страсть только разрушает.

Как пережить измену и разрыв?

Стоит ли это воспринимать как личное оскорбление и желать мести неверному супругу или разлучнице? Вспомните слова апостола Павла: «Не будь побеждён злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12, 21). Настоящая любовь «не ищет своего» (1 Кор. 13, 5). Истинно любящий человек желает счастья партнеру, даже если он будет счастлив не с ним.

Поблагодарите Господа за горький, но полезный опыт, возможно, благодаря тому, что случилось, вы избежали большего горя, проблем. Если ваши пути с неверным супругом разошлись, впереди открылась новая дорога. Возможно, прежние отношения стали бы преградой к самосознанию, пересмотру ценностей на пути к настоящему счастью.

Протоиерей Игорь Гагарин напоминает, что даже Господь нес свой крест со смирением и любовью к людям.

В молитве Оптинских старцев говорится: «Какие бы я ни получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душою и твердым убеждением, что на все Твоя святая воля». При этом Игорь Гагарин объясняет, что понятие «нести крест» следует трактовать не как жизненные испытания, страдания и печаль, а гораздо глубже. Крест, по словам протоиерея, Божий замысел о нас, что может очень отличаться от жизненных планов самого человека. Если человек воспринимает свой крест как горький компонент своей жизни с благодарностью, смирением, то в будущем его ожидает сладость.

Жизнь многогранна. Как говорится, неисповедимы пути Господни. Никто не знает собственного будущего и планов Отца нашего на себя, но чем сильнее вера, тем легче преодолеть трудности. Земная жизнь — лишь подготовка к вечной, ее невозможно прожить без печали, потерь. «В мире будете иметь скорбь» (Ин. 16: 33) Но, как говорится, истинность сияния звезды проверяется темнотой. Преодолев испытания, христианин стает ближе к Богу.

Выводы

Не погружайтесь в печаль, не вините себя в случившемся. Неверность супруга — его грех, не ваш. Примите ситуацию как данность и идите вперед, не оборачиваясь на прошлые печали. Господь дал вам бесценный дар — жизнь, значит, он верит в вас и способность преодолеть трудности, исполнить свое предназначение. Поверьте в себя, свои возможности и вы.

Если возникли вопросы или вам сложно преодолеть жизненное испытание, советуем обратиться за помощью и разъяснениями к своему духовнику. Будьте счастливы!

В 1978 году заместитель Генерального секретаря ООН по политическим вопросам и делам Совета Безопасности, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР Аркадий Шевченко исчез из своей квартиры в Нью-Йорке. Впервые в послевоенной истории СССР советский дипломат такого ранга стал невозвращенцем.

О том, что предшествовало побегу и как это отразилось на семье, вспоминает сын сбежавшего посла Геннадий Шевченко.

В СВОЕЙ книге «Разрыв с Москвой» (1985 г.), переведенной почти на все языки мира, отец писал, что, приобщившись к номенклатуре в 1973 г., он возненавидел режим, который действовал не в интересах народа, а лишь узкой группы партийной элиты. «Стремиться к новым благам становилось скучно. Надеяться, что, поднявшись еще выше, я смогу сделать что-нибудь полезное, было бессмысленным. А перспектива жить внутренним диссидентом, внешне сохраняя все признаки послушного бюрократа, была ужасна. В будущем меня ожидала борьба с прочими членами элиты за большой кусок пирога, постоянная слежка КГБ и беспрестанная партийная возня. Приблизившись к вершине успеха и влияния, я обнаружил там пустыню».

Но эти слова были написаны много лет спустя после побега, а незадолго до своего назначения послом в ООН отец подарил мне в 1972 г. в день двадцатилетия полное собрание сочинений В. И. Ленина с надписью: «Сыну Геннадию. Живи и учись по-ленински».

Цена назначения

ОТЕЦ был весьма честолюбивым человеком и переживал, что своим назначением в ООН он был обязан своей жене Леонгине, которая за это подарила супруге А. А. Громыко брошь с 56 бриллиантами. Отец мне не один раз говорил: «Но ведь посланником-то я стал сам!» В те времена недостаточно было быть талантливым человеком (отец закончил МГИМО с красным дипломом). Для достижения высшего дипломатического ранга и поездки в хорошую страну, нужно было также иметь высоких покровителей или делать подарки.

Заместитель начальника службы безопасности МИДа, полковник КГБ И. К. Перетрухин вспоминает, что Лидия Дмитриевна Громыко «по свидетельству очевидцев, многие десятилетия оказывала серьезное влияние на расстановку дипломатических кадров в министерстве своего мужа. К тому же она была большой любительницей принимать различного рода подношения, особенно при поездках за границу». Но и высокие международные чиновники не гнушались принимать дорогие подарки. Например, отец подарил старинный серебряный самовар Генеральному секретарю ООН К. Вальдхайму, который, уйдя с этого поста, стал федеральным президентом Австрии (1986–1992 гг.).

Те, кто в своих мемуарах вспоминает о моем отце, обычно пишут, что ЦРУ или ФБР завербовало отца с помощью проститутки. Эту же версию выдвигают и бывшие сотрудники КГБ. Но она не имеет под собой никаких оснований. Отец пошел на такой шаг обдуманно и самостоятельно, отказавшись от работы в международном отделе ЦК КПСС и от поста главы делегации СССР в Комитете по разоружению в Женеве.

В США отец добился высокого положения сам. За это ему пришлось с 1975 по 1978 г. работать на ЦРУ. После побега он издал книгу, получив за нее миллион долларов. После этого он стал самостоятельной фигурой, был профессором Американского университета в Вашингтоне, читал лекции американским бизнесменам, за каждую из которых получал до 20 тыс. долл., и за ним специально прилетал самолет.

Какие секреты выдал отец?

В СВОЕЙ книге отец, имевший доступ к документам особой важности (ему даже запрещали читать публичные лекции в Москве), подробно рассказал о своем сотрудничестве с ЦРУ и дал подробные характеристики почти всем высшим руководителям советского государства, видным дипломатам и сотрудникам КГБ. Он регулярно информировал ЦРУ о проявляющихся в Кремле разногласиях между Л. И. Брежневым и А. Н. Косыгиным по поводу отношений СССР и США, сообщал, какова была позиция СССР на переговорах по ограничению стратегических вооружений и о том, до каких пределов Советский Союз может уступить США на этих переговорах, передавал совершенно секретные сведения о советской экономике и даже доклады о быстро сокращающихся запасах нефти на месторождениях в Волжско-Уральском районе.

Высокопоставленный сотрудник ЦРУ О. Эймс, завербованный в 1985 г. советской разведкой и разоблаченный в 1994 г., признал, что Шевченко имел невероятный доступ к секретнейшей советской информации. ЦРУ только задавало вопросы. Отец выдал США всех агентов КГБ за рубежом, каких он знал. Начальник службы безопасности МИД СССР полковник КГБ М. И. Курышев сказал мне: «Ваш отец нанес СССР больший ущерб, чем полковник ГРУ О. Пеньковский, работавший на ЦРУ и английскую разведку». Однако шпионов, выданных отцом, просто высылали из страны. А тех, кого выдавал Эймс, в СССР расстреливали. Например, генерал-лейтенанта ГРУ Д. Полякова, работавшего на ЦРУ с 1961 по 1988 г., и др.

Конечно, в КГБ ощущали, что откуда-то «сверху» идет мощная утечка информации. «Уже в 1975–1976 гг., - пишет резидент КГБ в Нью-Йорке Ю. И. Дроздов, - мы чувствовали, что в составе советской колонии в Нью-Йорке есть предатель… Круг осведомленных сузился до нескольких человек. Среди них был и Шевченко». Дроздов не называет других фамилий, но подозревали трех высокопоставленных дипломатов - постоянного представителя СССР при ООН О. А. Трояновского, посла СССР в США А. Ф. Добрынина и заместителя Генерального секретаря ООН А. Н. Шевченко. Но его подозрения не были приняты во внимание. Дроздов пишет: «Кто-то из друзей Шевченко в нашей службе даже официально потребовал от нас прекратить за ним наблюдение… Я не выполнил это требование Центра… Каждый раз, когда поступали данные о Шевченко, в том числе и из американских кругов, мы хладнокровно и методично направляли их в Центр. В Управлении внешней контрразведки, в подразделении О. Д. Калугина, их принимали весьма неохотно». Не принимал их и прямой начальник отца Андрей Громыко. Когда его спросили, кого он прежде всего подозревает в измене, Громыко ответил: «Шевченко вне всяких подозрений».

Более того, перед вызовом отца в Москву в апреле 1978 г. Громыко «пробил» для него у Л. И. Брежнева специальную должность - заместитель министра по вопросам разоружения. Эту информацию, полученную мною из кругов, близких к Громыко, подтвердил и Курышев. После побега отца данная должность была ликвидирована. В дальнейшем, как пишет посол О. А. Гриневский, Громыко не смог вспомнить, был ли у него помощник по фамилии Шевченко, в ответ на вопрос Андропова. Тогда заместитель начальника Второго главного управления КГБ СССР (контрразведка) положил на стол своего шефа семейные фотографии, изъятые при обыске на квартире у Шевченко, на которых он вместе с женой поедает шашлыки на даче у Громыко. Андропов только пробормотал: «Ах, Андрей Андреевич!»

Действительно, как далее отмечает Гриневский, Шевченко был не помощником Громыко, а его доверенным советником, в том числе по связям с КГБ. Через него на стол министра попадали особо важные документы из этого ведомства. Такими советниками всегда были близкие люди Громыко, сделавшие потом блестящую карьеру. Например, А. М. Александров-Агентов, ставший помощником четырех генеральных секретарей ЦК КПСС, В. М. Фалин - посол в ФРГ, а потом заведующий международным отделом ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС и последний распорядитель фонда партии. Сейчас он живет в ФРГ.

Дроздов вспоминает, что доверительно сообщил ему председатель КГБ летом 1978 г.: «Ю. В. Андропов сказал: «В деле с Шевченко ты был прав, я прочитал все материалы. Это наша вина. Наказывать тебя за него никто не будет, но… и Громыко тоже снимать не будем». Дальнейшего повышения по службе генерал-майор КГБ также не получил. То, что он был прав, еще не значит, что Андропов был им полностью доволен. Дроздов далее фактически сам признает свой промах, отмечая, что А. А. Громыко спросил его, почему генерал Дроздов, которого он знал многие годы, не сообщил ему о Шевченко лично, а только заместителям министра и О. А. Трояновскому.

Интересно, что в 1976 г., когда отец уже год работал на ЦРУ, моя мама водила жену Громыко по магазинам Нью-Йорка и на деньги отца покупала ей дорогие подарки. Как отмечает контрразведчик полковник И. К. Перетрухин, дорогие вещи моя мама «чаще пересылала через других жене министра для последующей перепродажи в Москве по основательно завышенным ценам».

Дипкурьер поневоле

ВЕСНОЙ 1978 г. я, атташе отдела международных организаций МИД СССР, находился во временной загранкомандировке. 9 апреля меня неожиданно оформили в качестве дипкурьера, сказав, что необходимо срочно отвезти секретный пакет в Москву. В сопровождении третьего секретаря представительства В. Б. Резуна я прилетел в Москву, где мне сразу же сообщили, что мой отец остался в США.

…О Резуне я вспомнил через несколько месяцев, когда по западным радиостанциям сообщили, что майор ГРУ Резун, сбежавший из Женевы в Англию, заявил следующее: «Сын заместителя Генерального секретаря ООН Аркадия Шевченко является моим лучшим другом». Позднее меня вызывали в службу безопасности МИД, где показали несколько фотографий. Среди них я еле-еле узнал Резуна, ибо я был знаком с ним всего несколько часов. После этого кратковременного знакомства прошло столько бурных и страшных событий: потеря отца, увольнение из МИД, смерть мамы, конфискация имущества и т. д. Поэтому о встрече с каким-то Резуном я даже не вспоминал. Любопытно, что генерал КГБ В. Г. Павлов в своей книге «Сезам, откройся!» пишет, что, когда меня «под конвоем» на глазах Резуна срочно отправили домой - это событие так напугало «спелого спецназовца», что он категорически отказался от продолжения сотрудничества с британской разведкой.

Если бы КГБ подозревал Резуна в шпионаже, то никогда бы не послал его в качестве сопровождающего сына Шевченко. Это был очередной прокол наших спецслужб.

Самоубийство мамы

ПОЗДНО вечером 6 мая 1978 г. мне позвонила сестра Анна, которая проживала с бабушкой в квартире родителей на Фрунзенской набережной. Она взволнованно сказала, что мама пропала и оставила записку следующего содержания: «Дорогой Анютик! Я не смогла поступить иначе. Врачи тебе все объяснят. Жаль, что бабушка не позволила мне умереть дома».

На следующее же утро я позвонил начальнику службы безопасности МИДа М. И. Курышеву и рассказал ему о случившемся. КГБ сразу же организовал всеобщие поиски. На всякий случай были проверены все аэропорты. Я с сотрудниками КГБ поехал на нашу дачу в поселке Валентиновка. У нас не было ключей, и пришлось взламывать мощные дубовые двери. Однако все поиски были безрезультатными.

8 мая моя сестра опять позвонила мне, сказав, что в квартире какой-то странный запах. Она была одна дома, так как мама еще 5 мая попросила бабушку погостить у родственников в Химках. Приехав к сестре, я сразу вызвал милицию из районного отделения. Мы обследовали квартиру и довольно быстро обнаружили, что запах идет из большого стенного шкафа, в котором висело много одежды. Стал сам раздвигать многочисленные шубы и дубленки. Пошарив рукой в углу большого шкафа, он был глубиной около 2 метров, наткнулся на холодную руку моей мамы и сразу же оттуда выскочил как ошпаренный. Дальнейшее происходило как в тумане. Приехали работники прокуратуры, врачи, а затем представители КГБ.

Я стал заниматься организацией похорон. Позвонил в МИД Курышеву и высказал мнение, что из политических соображений похоронить маму следовало бы на Новодевичьем кладбище. Полковник КГБ связался с Громыко по этому поводу, но министр сказал, что один, без постановления ЦК КПСС, он не может решить вопрос о захоронении на таком кладбище. Громыко поручил начальнику Управления делами МИДа организовать похороны на Новокунцевском кладбище (это филиал Новодевичьего). На похоронах мамы присутствовали родственники, представители МИДа и КГБ. Был исполнен Гимн Советского Союза. Маму похоронили рядом с известным актером В. Дворжецким, умершим в 39 лет, исполнителем роли генерала Хлудова, боровшегося против советской власти во время гражданской войны, в фильме «Бег».

Конец жизни

В ФЕВРАЛЕ 1992 г. отец женился на советской гражданке, которая была его моложе на 23 года, оказавшейся в Вашингтоне с 20 долларами в кармане в середине 1991 г. с 14-летней дочерью от первого брака. Она прожила с отцом 4 года и за это время сумела, сознательно или нет, полностью его разорить.

До этого брака А. Н. Шевченко имел в США в 1991 г. три больших дома. Самый большой, подаренный отцу ЦРУ, стоил 1 млн. долл. и был заставлен дорогой антикварной мебелью. Артем Боровик как-то сказал в шутку, что по сравнению в домом Шевченко дача М. С. Горбачева в Форосе выглядит как сарай. Отец владел также четырехкомнатной квартирой на Канарских островах. Все это стоило более 2 млн. долл. США. Последний дом отец заложил в 1995 г. в банке, взяв кредит свыше 300 тыс. долл. на обучение падчерицы в престижном университете.

28 февраля 1998 г. на 68-м году жизни мой отец умер от цирроза печени в небольшой съемной однокомнатной полупустой квартире, где были лишь его кровать и стеллажи с любимыми книгами о дипломатии и шпионаже. Его здоровье сильно подорвал развод в 1996 г. с молодой женой, которую он очень любил и отдал ей и ее дочери от первого брака большую часть того, что имел.

Бывший резидент КГБ в Нью-Йорке Ю. Дроздов пишет, что место захоронения отца держится в секрете. Мне этот «секрет» известен - его похоронили в Вашингтоне, без согласия дочери, на территории церковного прихода отца Виктора Потапова.

Полковник КГБ свидетельствует

ПРОКОММЕНТИРОВАТЬ воспоминания Геннадия Шевченко редакция «АиФ» попросила бывшего заместителя службы безопасности МИД полковника КГБ в отставке Игоря Петрухина:

В НЬЮ-ЙОРКЕ, где произошла вся эта история, с нами было проведено 11 специальных мероприятий, которые должны были свести к минимуму ущерб, нанесенный побегом Аркадия Шевченко, в том числе и своей собственной семье.

А размеры этого ущерба действительно трудно преувеличить. Шевченко имел доступ к совершенно секретным сведениям, касавшимся тончайших деталей переговоров с США по самым разным вопросам. Когда Громыко приезжал в Нью-Йорк на сессию Генассамблеи ООН, он рассказывал другу Аркадию о расстановке сил в политбюро, о состоянии здоровья его членов, о новых назначениях и многом-многом другом, что даже перечислить невозможно. Шевченко имел информацию о сотрудниках КГБ и ГРУ, работавших под дипломатической «крышей», поэтому после его побега многие наши мероприятия были направлены на обеспечение их безопасности. Мы также приняли меры к тому, чтобы срочно доставить в Москву его жену из Нью-Йорка и сына Геннадия из Швейцарии. До самого трапа самолета «Аэрофлота» Леонгину Шевченко сопровождали посол СССР в США Анатолий Добрынин и постоянный представитель СССР в ООН Олег Трояновский, и каждый из них держал ее под руку.

Для самого Геннадия все происшедшее было страшным ударом: предательство и побег отца, которого он боготворил, самоубийство матери, крах дипломатической карьеры, только-только начавшейся, развод с женой.

Через некоторое время я получил указание от начальника Второго главка КГБ генерала Григоренко устроить Геннадия Шевченко под чужой фамилией в Институт государства и права.

Что касается отца, то на самом деле он был совсем не таким, каким его рисовало воображение сына.

Пользуясь своим высоким положением в советской колонии в Нью-Йорке, Аркадий Шевченко имел бесконечные одноразовые связи со стенографистками, машинистками, как с «местными», так и с теми, которые периодически приезжали на сессии Генассамблеи ООН. Сильно злоупотреблял спиртным. Когда друзья говорили ему, что он слишком много себе позволяет, он в ответ только смеялся: «Мне бояться нечего. Пока Андрей (Громыко) на месте, со мной ничего не случится».

Американцы обратили внимание на разгульный характер Шевченко и аккуратно подставили ему очень красивую женщину, агента ЦРУ. Дальнейшее, как говорится, было делом техники. Резидентура КГБ в Нью-Йорке довольно быстро ощутила утечку информации, причем с очень высокого уровня. И в Центр посыпались телеграммы. Одна из них сослужила плохую службу.

История подготовки Аркадия Шевченко к бегству началась с командировки одного высокопоставленного сотрудника МИДа СССР в Нью-Йорк. Это был друг Шевченко. Назовем его условно N. Накануне отъезда на столе у одного из заместителей министра иностранных дел он увидел телеграмму, из которой следовало, что у Аркадия Шевченко какие-то неприятности по линии КГБ. По приезде в Нью-Йорк этот человек, по нашей версии, при первой же возможности рассказал о телеграмме Шевченко.

Это сообщение повергло предателя в состояние «шока и трепета». Еще свежими были воспоминания об аресте в МИДа агента ЦРУ Огородника по кличке «Трианон» и его самоубийстве в процессе ареста. Шевченко понимал, что его может ждать та же участь. Ночью он пришел на конспиративную квартиру ЦРУ и закатил истерику. Ему объясняли, что он находится под постоянной негласной охраной ФБР, что КГБ в Нью-Йорке не так всесильно, как в Москве, но тут Шевченко неожиданно проявил твердость. Он вернулся в свою квартиру, сложил какие-то вещи в дорожную сумку и вышел. Жена его в то время уже спала.

…Шевченко судили заочно в Москве. Суд был, естественно, закрытым, и в зале, там, где обычно сидит публика, находился только один человек. Это был наш оперработник. Перед началом заседаний секретарь торжественно объявлял: «Прошу встать, суд идет!» Наш человек торопливо вставал, и ему казалось, что судят именно его…

Суд заочно приговорил Аркадия Шевченко к высшей мере наказания.

До сегодняшнего дня бытует мнение, что значительная часть 36-й дивизии СС была, говоря словами французского исследователя Ж. Бернажа, "зверски уничтожена советскими войсками". Безусловно, имели место факты расстрела эсэсовцев советскими солдатами, но далеко не все из них были казнены.
По данным французского специалиста К. Инграо, 634 человека, ранее служивших у Дирлевангера, сумели пережить советские лагеря для военнопленных и в разное время вернуться на родину.
Однако, ведя речь о подчиненных Дирлевангера, оказавшихся в советском плену, не следует забывать, что больше половины из тех 634 человек, которым удалось вернуться домой, были членами Коммунистической партии Германии и Социал-Демократической партии Германии, попавшими в штурмовую бригаду СС в ноябре 1944 г.

Фриц Шмедес.

Их судьба была тяжелой. 480 человек, перебежавшие на сторону Красной армии, так и не были освобождены. Их разместили в лагере для пленных № 176 в Фокшанах (Румыния).
Затем их отправили на территорию Советского Союза - в лагеря № 280/2, № 280/3, № 280/7, № 280/18 под Сталино (сегодня - Донецк), где они, распределенные на группы, занимались добычей каменного угля в Макеевке, Горловке, Краматорске, Ворошиловске, Свердловске и Кадиевке.
Разумеется некоторые из них скончались от различных болезней. Процесс возвращения домой начался только в 1946 г. и продолжался до середины 1950-х гг.

Определенная часть штрафников (группы по 10-20 человек) оказалась в лагерях Молотова (Пермь), Свердловска (Екатеринбург), Рязани, Тулы и Красногорска.
Еще 125 человек, в основном коммунистов, работало в лагере Бокситогорска под Тихвином (200 км восточнее Ленинграда). Органы МТБ проверяли каждого коммуниста, кто-то выходил на свободу раньше, кто-то позже.
Около 20 бывших членов формирования Дирлевангера в последующем участвовали в создании Министерства государственной безопасности ГДР ("Штази").
А некоторым, как бывшему осужденному штрафного лагеря СС в Дубло-вице, Альфреду Нойману, удалось сделать политическую карьеру. Он был членом политбюро Социалистической единой партии Германии, несколько лет возглавлял министерство материально-технического снабжения, а также был заместителем председателя совета министров.
Впоследствии Нойман рассказал, что штрафники-коммунисты были под особым надзором, у них до определенного момента не было статуса военнопленных, так как некоторое время они считались лицами, причастными к карательным акциям.

Судьба осужденных членов СС, вермахта, уголовников и гомосексуалистов, попавших в плен к Красной армии, была во многом схожа с судьбами коммунистов-штрафников, но прежде чем их смогли воспринимать как военнопленных, с ними работали компетентные органы, стремившиеся разыскать среди них военных преступников.
Некоторые из тех, кому посчастливилось выжить, после возвращения в Западную Германию были вновь взяты под стражу, в том числе 11 уголовников, не отсидевших свой срок до конца.

Что касается предателей из СССР, служившими в специальном батальоне СС, то для их розыска в 1947 г. была создана следственная группа, которую возглавил следователь по особо важным делам МТБ, майор Сергей Панин.
Следственная группа работала 14 лет. Результатом ее работы стало 72 тома уголовного дела. КГБ при Совете министров Белорусской ССР 13 декабря 1960 г. было возбуждено уголовное дело по фактам злодеяний, совершенных карателями особого батальона СС под командованием Дирлевангера на временно оккупированной территории Белоруссии.
По данному делу в декабре 1960 г. - мае 1961 г. за убийства и истязания советских граждан сотрудники КГБ арестовали и привлекли к ответственности бывших эсэсовцев А. С. Стопченко, И. С. Пугачева, В. А. Ялынского, Ф. Ф. Грабаровского, И. Е. Тупигу, Г. А. Кириенко, В. Р. Зайвыя, А. Е. Радковского, М. В. Майданова, Л. А. Сахно, П. А. Уманца, М. А. Мироненкова и С. А. Шинкевича.
13 октября 1961 г. в Минске начался суд над коллаборационистами. Всех их приговорили к смертной казни.

Конечно, это были далеко не все коллаборационисты, служившие у Дирлевангера в 1942-1943 гг. Но жизнь некоторых закончилась еще до того, как состоялся упомянутый процесс в Минске.
Например, И. Д. Мельниченко, командовавший подразделением, после того как воевал в партизанской бригаде им. Чкалова, в конце лета 1944 г. дезертировал.
До февраля 1945 г. Мельниченко скрывался в Мурманской области, а затем вернулся на Украину, где промышлял воровством. От его руки погиб уполномоченный Рокитнянского РО НКВД Ронжин.
11 июля 1945 г. Мельниченко явился с повинной к начальнику Узинского РО НКВД. В августе 1945 г. его отправили в Черниговскую область, в места, где он совершал преступления.
Во время перевозки по железной дороге Мельниченко совершил побег. 26 февраля 1946 г. он был блокирован сотрудниками опергруппы Носовского РО НКВД и застрелен при задержании.

В 1960 г. КГБ вызвало на допрос в качестве свидетеля Петра Гавриленко. Сотрудники госбезопасности тогда еще не знали, что он был командиром пулеметного отделения, проводившего расстрел населения в деревне Лесины в мае 1943 г.
Гавриленко совершил самоубийство - выбросился из окна третьего этажа гостиницы в Минске, в результате глубокого душевного потрясения, произошедшего после того, как он вместе с чекистами побывал на месте бывшей деревни.

Поиск бывших подчиненных Дирлевангера продолжался и дальше. Советскому правосудию также хотелось увидеть на скамье подсудимых и немецких штрафников.
Еще в 1946 г. глава белорусской делегации на 1-й сессии Генеральной ассамблеи ООН передал список 1200 преступников и их сообщников, в том числе и членов особого батальона СС, и потребовал их выдачи для наказания в соответствии с советскими законами.
Но западные державы никого не выдали. В дальнейшем советские органы госбезопасности установили, что активное участие в уничтожении населения Белоруссии принимали Генрих Файертаг, Барчке, Толь, Курт Вайссе, Иоган Циммерман, Якоб Тэд, Отто Лаудбах, Вилли Цинкад, Рене Ферде-рер, Альфред Цингебель, Герберт Диц, Земке и Вайнхефер.
Перечисленные лица, согласно советским документам, ушли на Запад и не понесли наказания.

В ФРГ прошло несколько судебных процессов, на которых рассматривались преступления батальона Дирлевангера. Один из первых таких процессов, организованный Центральным управлением юстиции города Людвигсбурга и прокуратурой Ганновера, состоялся в 1960 г., и на нем, среди прочего, выяснялась роль штрафников в сожжении белорусской деревни Хатынь.
Недостаточная документальная база не позволила привлечь виновных к ответственности. Впрочем, и позднее, в 1970-е гг., судебные органы недалеко продвинулись в установлении истины.
Прокуратура Ганновера, занимавшаяся хатынским вопросом, даже сомневалась, могла ли речь идти об убийстве населения. В сентябре 1975 г. дело было передано в прокуратуру города Итцехо (земля Шлезвиг-Гольштейн). Но поиски виновников трагедии оказались малоуспешными. Не помогли этому и показания советских свидетелей. В итоге в конце 1975 г. дело закрыли.

Так же безрезультатно завершились пять процессов против Гейнца Рейнефарта, командира оперативной группы СС и полиции в польской столице.
Прокуратура Фленсбурга пыталась выяснить подробности расстрелов гражданских лиц во время подавлении Варшавского восстания в августе - сентябре 1944 г.
Рейнефарт, ставший к тому моменту депутатом ландтага Шлезвиг-Гольштейна от Единой партии Германии, отрицал участие СС в преступлениях.
Известны его слова, сказанные перед прокурором, когда вопрос коснулся деятельности полка Дирлевангера на Вольской улице:
"Тот, кто утром 5 августа 1944 г. выступил с 356 солдатами, к вечеру 7 августа 1944 г. располагал силами около 40 человек, которые боролись за свою жизнь.
Боевая группа Штайнгауэра, которая существовала до 7 августа 1944 года, едва могла совершать такие расстрелы. Бои, которые она вела на улицах, были ожесточенными, и привели к большим потерям.
То же самое касается и боевой группы Майера. Эта группа также была скована боевыми действиями, поэтому сложно представить, чтобы она занималась противоречащими международному праву расстрелами".

Ввиду того, что открылись новые материалы, опубликованные в монографии историка из Люнебурга, доктора Ганса фон Краннхальса, фленсбургская прокуратура прекратила расследование.
Тем не менее, несмотря на новые документы и усилия прокурора Бирмана, возобновившего по этому делу дознание, Рейнефарт так и не был привлечен к ответственности.
Бывший командир оперативной группы тихо скончался в своем доме в Вестланде 7 мая 1979 г. Спустя почти 30 лет, в 2008 г., журналисты из "Шпигеля", подготовившие статью о преступлениях особого полка СС в Варшаве, были вынуждены констатировать факт: "В Германии до сих пор никто из командиров этой части не заплатил за свои преступления - ни офицеры, ни солдаты, ни те, кто был с ними заодно".

В 2008 г. журналисты также узнали, что собранные материалы по формированию Дирлевангера, как сообщил в интервью заместитель руководителя людвигсбургского Центра по расследованию преступлений национал-социалистов прокурор Иоахим Ридль, либо никогда не передавались в прокуратуру, либо не изучались, хотя с 1988 г., когда в ООН подали новый список лиц, объявленных в международный розыск, в Центре накопилось немало информации.
Как теперь известно, администрация Людвигсбурга передала материалы в суд земли Баден-Вюртемберг, где сформировали следственную группу.
В результате работы удалось разыскать трех человек, служивших в полку в период подавления Варшавского восстания. 17 апреля 2009 г. прокурор ГРК Богу слав Червинский сказал, что польская сторона запросила помощи у германских коллег в привлечении этих трех личностей к ответу, так как в Польше нет срока давности для совершенных преступлений. Но ни одному из трех бывших штрафников немецкие судебные органы не предъявляли обвинений.

Настоящие участники преступлений остаются на свободе и спокойно доживают свой век. Это, в частности, относится к анонимному ветерану СС, которого успел проинтервьюировать историк Рольф Михаэлис.
Проведя не более двух лет в лагере для военнопленных Нюрнберг-Лангвассер, аноним вышел на свободу и устроился на раБоту в Регенсбурге.
В 1952 г. он стал водителем школьного автобуса, а затем - экскурсионного автобуса, и регулярно бывал в Австрии, Италии и Швейцарии. На пенсию аноним вышел в 1985 г. Скончался бывший браконьер в 2007 г.
За 60 послевоенных лет его не привлекали к ответственности ни разу, хотя из его воспоминаний следует, что он принимал участие во многих карательных акциях на территории Польши и Белоруссии и убил немало людей.

За годы своего существования штрафники СС, по подсчетам авторов, уничтожили около 60 тыс. человек. Эта цифра, подчеркнем, не может считаться окончательной, так как исследованы еще не все документы по данному вопросу.
История формирования Дирлевангера, как в зеркале, отразила в себе самые неприглядные и чудовищные картины Второй мировой войны. Это пример, кем могут стать люди, охваченные ненавистью и вступившие на путь тотальной жестокости, люди, потерявшие совесть, не желающие думать и нести какую-либо ответственность.

Еще о банде. Каратели и извращенцы. 1942 - 1985 г.: http://oper-1974.livejournal.com/255035.html

Kalistros Thielecke (матереубийца), он убил свою мать нанеся 17 ножевых ранений и попал в в тюрьму а потом в зондеркоманду СС "Дирлевангер".

Карл Иохгайм-член организации "Черный фронт",был арестован в начале 30-х годов и 11 лет провел в тюрьмах и концлагерях Германии.Был амнистирован осенью 1944 г. и в числе амнистированных политических заключенных был направлен в находящуюся на тот момент в Словакии бригаду Дирлевангера. Войну пережил.

Документы 2-х украинцев-полтавчанина Петра Лаврика и харьковчанина Николая Новосилецкого,служивших у Дирлевангера.

Дневник Ивана Мельниченко,заместителя командира украинской роты Дирлевангера.На этой странице дневника речь идет об антипартизанской операции "Франц",на которой Мельниченко командовал ротой.

"Декабря 25.42г. выехал с г.Могилева,в м.Березино.Новый год встречал хорошо,пил.После Нового года под дер.Тереболье был бой,с моей роты,которой командовал, убит Швец и ранен Ратковский.
Это был бой самый тяжелый,с батальона 20 человек ранено.Мы отошли.После 3 дней ст.Березино выехали в Червенский р-он,прочистили леса до Осипович,в Осиповичах погрузилась вся команда и выехали....."

Ростислав Муравьев,служил штурмфюрером в украинской роте.Войну пережил,жил в Киеве и работал преподавателем в строительном техникуме. Арестован и приговорен к ВМН в 1970 г.

Письмо дирлевангеровца из Словакии.
FPN 01499D
Словакия, 4 декабря 1944

Уважаемый Герман,

Я только что вернулся с операции и нашел твое письмо от 16 ноября. Да, мы все должны страдать в этой войне; мои глубочайшие соболезнования Вам о смерти вашей жены. Мы просто должны продолжать жить до лучших времен.
Новостям из Бамберга всегда рад. Последнее новость у нас: наш Дирлевангер награжден Рыцарским крестом в октябре не было никаких торжеств, операции слишком трудные, и нет на это времени.
Словаки в настоящее время открыто в союзе с русскими и в каждой грязной деревне есть гнездо партизан.Леса и горы в Татрах сделали партизан для нас смертельной опасностью.
Мы проводим работу с каждым вновь прибывшим заключённым. Сейчас я нахожусь в деревне недалеко от Ipoliság. Русские очень близко. Подкрепления,которые мы получили,никуда не годятся, и было бы лучше, если бы они остались в концентрационных лагерях.
Вчера двенадцать из них перешли на сторону русских, все это были старые коммунисты, было бы лучше, если бы все они были повешены на виселице. Но есть здесь и тем не менее настоящие герои.
Ну вражеская артиллерия снова открывает огонь, и я должен возвращаться. Сердечный привет от вашего зятя.
Франц.

Кажется, кто-то из новоявленных мудрецов сказал одну интересную вещь: наша жизнь похожа на обычный супермаркет – ходи, где хочешь, делай, что хочешь, бери, что хочешь, НО на выходе касса и обязательно придется заплатить. И тут, как говориться, без оплаты не уйдешь.

Такое в жизни случается сплошь и рядом. Обычно, приходит осознание того, что неприятности, которые с нами происходят периодически, случаются не просто так, а как бы в наказание или оплату за содеянные нами же промахи.

Одним из таких «промахов» бесспорно является измена любимому человеку. Ведь прелюбодеяние и блуд вообще попадают в категорию десяти заповедей и относятся к наиболее тяжким грехам. И наказание за измену будет соответствующее. Мы сейчас говорим о тонкой невидимой материи, которую можно назвать как угодно, в разных философских и религиозных учениях определения будут очень разными.

Кто–то назовет это кармой, кто-то «законом бумеранга», кто-то проклятием или «порчей», тут кто во что горазд. Мы же, как люди православные, назовем эту материю — духовными законами, которые невидимы как для невооруженного, так и для вооруженного глаза, однако всегда срабатывали четко и безотказно.

Итак, духовные законы, существуют и проявляются очень по- разному относительно каждого из нас, причем, совершенно не важно верующий ли ты человек и какого ты вероисповедания или вообще атеист. Как говорится, воздастся каждому по заслугам. И так как мы очень разные с различной степенью «заслуг» перед собственной совестью, то и наказание или «воспитательный процесс» над каждым из нас будет соответственно индивидуальным.

Говоря проще, применительно к измене, то кто-то раскается, признается и больше на такое не пойдет (отделается малой кровью), а кого-то придется останавливать от непрерывного блуда при помощи чего-нибудь феерического, например, неприличной болезни или вообще полной потери здоровья и утрате желания к «похождениям». В жизни чего только не случается. Жизнь ничему не учит.

История первая

История эта произошла с моей знакомой, скажем Ириной, дамой весьма эксцентричной, любительницей острых ощущений. У Иры была прекрасная семья, любящий муж, который неплохо зарабатывал и обеспечивал ее с сыном всем необходимым для обычного среднестатистического счастья.

Ира всегда любила прихвастнуть среди менее удачливых подруг тем, сколько у нее квартир, какая у них марка машины и где они отдыхали этим летом. Казалось бы, чего тебе еще надо? Ан, нет! Чем больше имеешь, тем больше хочется. Ну, или просто перестаешь ценить то, что имеешь. Любовных приключений ей подавай! Остроты! Опасности!

Возможности тешить свое самолюбие еще каким-нибудь способом, например количеством любовников. И она пыталась восполнить и утолить свои желания путем измены своему Игорьку. Первые эпизоды блуда начались в санаториях, куда любящий и заботливый Игорь отправлял ее и сына поправить здоровье, так как сын был маленьким и часто болел.

Дальше – больше, уже не так тщательно заботясь о конспирации. И ведь предоставляла же ей судьба повод задуматься! Как-то она после приезда из очередного курорта, где «поправляла здоровье» сына, звонила мне и, жалуясь на неважное самочувствие, интересовалась симптомами одной пикантной болезни, которую на тот момент уже начала подозревать ее богатая фантазия.

Надо сказать, тогда переживала она очень сильно. Казалось бы — остановись! Но женская измена, как и женский алкоголизм практически неизлечим. На тот момент — обошлось, ее опасения не подтвердились, анализы пришли чистые и Ирина, как птица Феникс, воспарила из пепла остатков собственной совести и здравого смысла и пустилась «во все тяжкие» уже по месту жительства.

Наказание за измену не заставило себя ждать — Игорь застукал ее с любовником прямо у них дома. И выгнал. Даже шмотки не дал собрать. Их потом Ира всеми правдами и неправдами выдуривала у свекрови. Квартиры, которые были записаны на их общего сына и которыми Ира так хвасталась, Игорь переписал на свою маму. Раздел имущества состоялся по всем законам суровой реальности нашей страны: Игорю – все, Ирине с сыном, кроме жалких алиментов, ничего.

И осталась непутевая бедняжка у разбитого корыта. Одна с сыном, без работы, в старом родительском доме в селе. Любовники, по которым Ира так лихо фестивалила на удивление быстро от нее отвернулись. Ирина пристрастилась к бутылке и стала спиваться. И процесс идет по — нарастающей. Понятно, что пока нет никаких перспектив для того, чтобы она хоть как-то выплыла из этого омута.

Вот тебе и наказание за измену во всей красе и за собственную дурость. Или, как обычно, сработал один из духовных законов: не блуди! Ничем хорошим это все равно для тебя же не обернется. Всегда можно что-то исправить. Даже, если человек оступился и поддался порыву сиюминутной страсти, расценивать такой поступок можно через призму его дальнейшего поведения и раскаяния.

Если сиюминутная слабость повлекла за собой шквал переживаний, самоукора и самобичевания, то более-менее вменяемый грешник вряд ли захочет повторения пережитых отвратительных эмоций. Такое тоже случается.

История вторая

У моей подруги Сашки, была хорошая семья, муж, ребенок. И человек она по всем параметрам очень даже неплохой. Умная, отзывчивая, добрая. Ради ближнего последнюю рубаху снимет и отдаст. Всегда поможет, чем сможет. Каким «макаром» ее угораздило изменить своему мужу и попасться «на горячем»? Тут сыграли свою паршивую роль юбилейные встречи с одноклассниками, ностальгия, бывшая первая любовь и алкоголь. И «теплое» участие школьных подруг в судьбе Сашкиной семьи.

Отрапортавали ее мужу по полной программе. Чего только не случается в жизни. Затем развод, раздел имущества, чуть ребенка не отобрали бывший муж с его родственниками. Жестокое наказание за измену. В общем, если хочешь узнать человека – разведись с ним. Для Сашки это была серьезная трагедия.

Конечно, она понимала, что ее муж страшно обижен и виновата в этом только она сама. Женщина долго пыталась с ним наладить отношения, помириться. Искала встречи, просила прощения. Безрезультатно. Пришлось Александре учиться начинать жить заново, но с учетом жизненного опыта и совершенных ей же самой ошибок. Сашка растила ребенка одна, и очень долго не могла наладить свою личную жизнь. А естественно ей очень хотелось, чтобы семейное счастье снова ей улыбнулось.

Потихоньку пришла к православной вере, у нее изменились жизненные ориентиры и мировоззрение. Она стала более рассудительная и спокойная. Полностью раскаявшись, совесть практически перестала ее постоянно укорять в содеянном и изводить мучительными воспоминаниями.

Время лечит и Тот, кто по жизни распределяет и выдает каждому из нас порции радости и грусти пожалел Сашку и оценил ее раскаяние, послав на ее пути новую любовь. Сейчас у нее все хорошо, новая семья, любящий муж и общие дети. История закончилась хорошо. Сашка смогла свою провинность как-то пристойно обнулить и Слава Богу!

Супружеская неверность во все времена и среди всех народов считалась тяжким грехом. И наказание за измену было соответствующее. Ее не приветствовал никто: ни люди ни высшие силы. И как бы кто из нас не зарекался от подобной ситуации, лучше меньше осуждать, а больше рассуждать. Ведь чем больше критикуешь и судишь человека за грех, тем больше вероятности, что сам в такое же попадешь.

Нужно помнить, пока мы живы, большую часть ошибок можно исправить, а что уже не поправимо, то приложить максимум усилий, для искупления греха. Чтобы наша совесть не мучила и не отравляла нам жизнь в дальнейшем, поскольку муки совести — самое тяжкое наказание за измену.

И те самые духовные законы мирозданья, которые на нашей планете действуют четче всех остальных законов вместе взятых не пугали нас неотвратимым наказанием, а освещали нам путь и радовали нас надеждой на спокойную и по возможности счастливую жизнь.