Помощь ближнему. Фото предоставлено Наталией Гусевой

Будем милосердны к старости

Цель: воспитывать доброту, уважение к людям старшего поколения, умение уважать близких людей (мать, отца, бабушку, дедушку).

Ход проведения информационного часа

Сегодня наш информационный час называется: «Будем милосердны к старости», он посвящен Дню пожилых людей. Мы поговорим о том, как живется одиноким людям, о добре, которое так необходимо каждому из них.

В каждой стране есть категория людей, которые требуют особого внимания и заботы. Это - люди пожилого возраста. Люди старшего поколения - опытные, мудрые, добрые. Сегодня для вас просто дедушки и бабушки. Но сядьте и поговорите с ними, и вам откроются страницы их жизни. А это - история каждой семьи, история нашего народа.

Такова их судьба - остаться в четырех стенах один на один со своими проблемами, болезнями. Знали бы вы, как они ждут, чтобы кто-нибудь из нас пришел к ним. Мы часто не замечаем их - сгорбленных, сморщенных. Они всегда рядом. В автобусе молодой неистово толкает дедушку, который хочет сесть на краешке скамейки. Как оказалось, это место он занял для своего товарища, который должен зайти в автобус. И дедушка неловко отходит, склонив голову.

Старая бабушка горько сетует на свою судьбу: «Имею детей и внуков, а они отреклись от меня, кричат​​, ненавидят, обзывают». И таких примеров - множество. Возникает вопрос: что это? Невоспитанность? Дефицит совести? А, может, мы думаем, что старость обойдет нас?

Нет! Старость - упрямая бестия, покрывающий морщинами лицо и руки, цепляет на плечи горб и дает каждому палку. Старость еще более требует внимания, любви, заботы и ласки. Но часто так и остается без этого.

Кого она заставляет попрошайничать, кого спасаться от голода и холода...

Ежедневно мы видим печальные глаза тех, кого в одно целое объединило слово «старость», видим безнадежность, отчаяние. Такие люди часто одиноки.

Бабушкины годы

Ходит наша бабушка, палочкой стуча,

Говорю я бабушке: «Позову врача,

От его лекарства станешь ты здорова,

Будет чуть-чуть горько, что же тут такого.

Ты потерпишь чуточку, а уедет врач,

Мы с тобою, бабушка, поиграем в мяч.

Будем бегать, бабушка, прыгать высоко,

Видишь, как я прыгаю, это так легко».

Улыбнулась бабушка: «Что мне доктора,

Я не заболела, просто я стара,

Просто очень старая, волосы седые,

Где-то потеряла я годы молодые.

Где-то за огромными, за лесами темными,

За горой высокой, за рекой глубокой.

Как туда добраться, людям неизвестно».

Говорю я бабушке: «Вспомни это место!

Я туда поеду, поплыву, пойду,

Годы молодые я твои найду!»

Мы много знаем о жизни футболистов, космонавтов, актеров. А что мы знаем о тех, кто с нами рядом, близких и родных нам людей, чьим продолжением являемся мы? (Дети отвечают).

Бабушка... Она воплощает в себе доброту и ласку, трудолюбие и мудрость, щедрость и преданность. Присмотритесь, как расправляются плечи ваших бабушек, когда на дворе появляетесь вы, их внуки. Бабушка, как неутомимая пчелка, готовит еду для всей семьи, шьет, вышивает, вяжет носки. Но разве перечислишь всю ее работу? А ответственной из всех работ является уход за внуками.

Дедушка... Старейшина, глава рода. Посеребренные сединой деды издавна пользовались непревзойденным авторитетом, которые все знали и могли дать дельный совет.

К сожалению, дети, есть еще бабушки и дедушки, проживающие одиноко. Дети и внуки их далеко, редко навещают пожилых. А часто бывает, что отдают своих пожилых родителей в интернаты для пожилых людей. В интернатах хорошо: они ухоженные, не голодные. Но их глаза полны грусти и печали. Они всегда ждут своих детей, внуков. Надеются, что те приедут хотя бы навестить их.

Звучит аудиозапись песни «Родительский дом».

Одиночество... Оно существует за равнодушие и жестокость тех, кто живет рядом с нами, кто должен присмотреть за своими родными. Одинокая старость... Какие ужасные слова. По разным причинам судьба разбросала детей далеко от дома. И не всегда они спешат к своим стареньким родителям.

Жила в одной деревне бабушка Катя. Было у нее двое сыновей и дочь. Разъехались они далеко, живут своей жизнью, растят детей, работают. А бабушка Катя тем временем постарела, начала болеть. Пишет детям письма, чтобы приехали, забрали ее, потому что одной тяжело вести хозяйство. А детям все некогда. Дочь Мария получила письмо утром, а прочитала только вечером. Раньше не нашла времени. А мама Катя пишет, что очень болеет, что зиму, наверное, не переживет. Хочет хотя бы перед смертью увидеть дочь и сыновей. «Дорогие мои, приезжайте хотя бы на день. Я вас увижу и тогда смогу спокойно умирать».

Так и не дождалась старушка своих детей, когда была живой...

Звучит аудиозапись песни Игоря Саруханова «Дорогие мои старики».

Дети, не забывайте своих дедушек и бабушек, матерей и отцов. Да не померкнет радость их жизни на склоне лет и будьте к ним добрыми.

Говорите добрые слова,

Не скупитесь на улыбки ближним,

Увядают люди, как трава,

Уходя безвременно из жизни.

Не ищите правильный момент,

Позвонить кому-то в спешке буден,

Может завтра, будет абонент,

Навсегда печально недоступен.

Не копите ворох добрых чувств,

Чтобы их потом писать в некролог.

Каждый, кто нам дорог, знает пусть,

Каждый день, как сильно он нам дорог.

Увядают люди, как трава...

Как бы из вчера минуту занять?

Рассказать все добрые слова,

И создать еще при жизни память.

Знали бы вы, сколько стариков живет сегодня в нищете, сколько людей живут в полуразрушенных лачугах или вообще даже не имеют крыши над головой. Они попрошайничают и рады хотя бы кусочку черствого хлеба.

Творческая работа «Пожилые и молодые».

Сейчас я вам предлагаю подумать, чем старые люди могут помочь молодым, и чем молодые могут помочь старым. Например: старые люди могут дать мудрый совет, научить терпению т.д.. Молодые люди могут подарить старым внимание, заботу, доброе слово и т. д.

Затем учащиеся рассказывают, чем они могут помочь своим бабушкам и дедушкам или просто пожилым людям на улице.

Старость... Как незаметно она приходит. Кто-то оказывает ей сопротивление, не соглашается, бунтует... Другой в печальной покорности начинает уже отступать: «Не могу... Если бы мне вернулась молодость, я бы берег себя, энергию, которую зря потерял, здоровье, которое не ценил».

Чтобы дольше быть молодым, здоровым, не стареть, надо слушать советы мудрых людей. Предлагаю вашему вниманию легенду

«Старость и Молодость»

Шла себе Путем Жизни беззаботная Молодость, напевая, что все безразлично, что со всякими бедствиями она легко справится и совсем-совсем никого не боится. Но однажды вцепилась в нее Болезнь.

Чего тебе от меня надо? - спрашивает у нее Молодость.

Здоровья немножко и силы, - говорит Болезнь.

Бери, у меня хватит! Скорее только отстань!

Услышала это Старость и говорит: «Эх, Молодость, Молодость! Болезнь надо гнать, а не давать ей здоровье по кусочкам».

Какое твое дело, - резанула Молодость в ответ, - как хочу, так и живу, что хочу, то и делаю!

Старость хотела убедить неразумную, но Молодость еще выше задрала голову и зашагала дорогами Жизни, и тут вдруг ее настигла Ложь. А настигнув, повела нехожеными тропами к Подлости и Лицемерию. Далее пристали к ней, как смола, Лень и Зависть.

Старость все наставляла Молодость на ум, но всегда слышала: «Какое твое дело?»

После долгих скитаний Молодость встретилась с Любовью. Встретившись, начала присматриваться к себе. И стало ей стыдно. Захотелось быть лучшей, достойной своей спутницы. Только тогда она пришла за советом к Старости. А взглянула на нее Старость - от Молодости остались только следы - и, с сожалением сказала: «Теперь уже поздно».

Как Вы поняли эту легенду? (дети отвечают).

Мудрые французы говорят: «Вот если бы это молодость знала, если бы старость могла...» или «старость - не радость, никто ее не ждет, всякий умудряется отодвинуть ее нежелательный приход. Но она все же неожиданно подкрадывается, и ты уже с печальным благоразумием понимаешь, что все лучшее уже было, все в прошлом. А с тобой воспоминания и болезни, одиночество и немощность. Хорошо, когда рядом с тобой живут твои родные - дети, внуки. А если их нет?

Хорошо, когда за свой жизненный путь ты свил теплое семейное гнездышко, когда вокруг лучатся родные улыбки, звенит детский смех. А если этого нет...

Звучит песня Сосо Павлиашвили «Помолимся за родителей».

С давних времен колокола, кроме богослужения, повсеместно использовались как набат для оповещения о какой-либо беде - пожаре, вражеском нашествии т.д. (Звонят колокола - звучит аудиозапись.) Сегодня колокола бьют тревогу, призывая нас к милосердию, доброте. Ибо только милосердие делает нас настоящими людьми.

Вот и закончилась наша беседа. Я надеюсь, что все мы станем добрее, милосерднее, и этот час доброты перерастет в ежедневную потребность делать добро. Всем нам нелегко в сегодняшнее трудное время, но помните, что рядом есть люди, которым гораздо хуже. А мы можем хоть на чуть-чуть улучшить их жизнь. Я обращаюсь к вам со словами-просьбой: «Молодость, загляни в глаза старости»

В ответ на вопрос законника: «Кто мой ближний?» (Лк. 10, 29) - Христос рассказывает притчу о милосердном самарянине, завершая ее призывом: «И ты поступай так же» (Лк. 10, 37). Эта притча дает нам прекрасный образец отношения к другим людям, однако мы, оказываясь в конкретных жизненных обстоятельствах, часто бываем неготовыми поступать по слову Спаситель.

В Ветхом завете понятие «ближний» было жестко ограничено определенными признаками, которые объединяли лишь некоторую часть людей, отсекая остальных. Для иудеев ближними были лишь единоверцы. Христос принес людям совершенно новое понимание слова «ближний». Однако, несмотря на то, что уже более двух тысяч лет это знание живет в человечестве, все же повсюду проникает разделение, диктующее разное отношение к окружающим нас людям. Например, члены семьи — «ближние» друг для друга по признаку единой крови, а жители одного города или страны, особенно старожилы, признают ближними только коренных жителей этого города или соотечественников, а остальных считают «понаехавшими».

Даже в наших храмах прихожане разделяют всех на «своих» и «чужих»: к первым приветливы, а вторым не особенно рады. Ведь они всего лишь «захожане» — такое специальное наименование придумано для «чужаков». Этого не должно быть среди православных христиан. Нам надо не только знать, но и своим поведением исповедовать, что ближний — это любой человек, который в данный момент нуждается в нашей помощи, независимо от степени родства, национальности, образования, веры, возраста, уровня доходов, нашего к нему отношения и всего остального.

Согласно прикровенному толкованию притчи, под израненным путником подразумеваемся все мы, потомки Адама, рождающиеся с поврежденной природой. Город Иерусалим, из которого вышел путник, символизирует собой Небесный град — рай, который человек покинул после грехопадения. По пути он был избит и обокраден разбойниками — падшими духами, позавидовавшими той прекрасной участи, которую Бог уготовал человеку. Помочь себе избитый до полусмерти человек уже не мог. Не оказали ему помощь ни священник, ни левит — закон, данный Богом через Моисея, и священство, установленное в роде Аарона. Наконец, к беспомощному страдальцу под видом милосердного самарянина пришел Сам Господь, Который спас человека от вечной смерти и рабства дьяволу.

С тех пор все верующие во Христа должны «поступать так же», то есть творить добро тому, кто нуждается в нем «здесь и сейчас». Однако признаемся честно: если речь идет о добром деле, которое не доставляет особых хлопот, каждый из нас с удовольствием его сделает. Можно раздать мелочь на паперти или перевести старушку через дорогу и с удовлетворением почувствовать себя добрым и отзывчивым. Если же помощь ближнему требует от нас самоотдачи, лишений, усилий над собой, то возникают внутренние преткновения. Мы задумываемся, стоит ли помогать именно этому человеку? Как отдавать другим, когда даже на свою семью средств не хватает? Эти и другие подобные вопросы оправданны, потому что не всегда понятно, как теоретическое знание евангельских заповедей применять на практике. В таком случае полезен совет духовно мудрого человека, который может оценить ситуацию со стороны. Святой Иоанн Кронштадтский говорил, что «надо нудить себя на пользу ближним во славу Божию». Он и сам поступал так даже в мелочах. И нам полезно приучатся, начиная с малого, преодолевать себя ради блага ближнего.

В притче добрый самарянин помогает избитому человеку по собственной инициативе, поскольку лежащий на дороге просить о помощи уже не может. И вокруг каждого из нас есть люди, которым живется очень тяжело. Чтобы мы увидели их бедственное положение, им не обязательно на наших глазах проливать слезы или умолять нас о помощи. Мы просто должны быть внимательнее к окружающим. Мне рассказывали о женщине, которая живет в небольшом калужском селе, работает библиотекарем и за свой труд получает десять тысяч рублей. Вот она постоянно стоит перед выбором: потратить эти деньги на скромное питание, купить лекарства или заплатить за газ (отопление), что очень недешево. А многие ли знают о ее трудностях? Всем нам надо стараться, несмотря на перегруженность делами и обязанностями, интересоваться жизнью окружающих, узнавать их беды и нужды и включать помощь ближним в свою повседневную жизнь.

Однако, желая поддержать другого, человек обычно решает дилемму: ждать, когда его попросят о помощи, или предложить ее самому? Ведь жизнь коротка и, как говорил еще в XIX веке московский врач Феодор Гааз, надо «спешить делать добро». Но порой трудно решиться предложить свое содействие из опасения обидеть или даже унизить человека, особенно, зная его характер и понимая, что он будет категорически отказываться. И все же в большинстве случаев наша помощь будет нелишней. Однозначного рецепта, согласно которому всегда и везде стоит вмешиваться и помогать, не существует. Случается и так, что, желая помочь, мы переоцениваем свои возможности и, уже обнадежив человека, не исполняем обещанного, подобно строителю, который не рассчитал своих сил и бросил начатое недоделанным (см. Лк. 14, 28—30).

К помощи другим людям надо всегда подходить с рассуждением и для того, чтобы оказанная помощь не стала «медвежьей услугой»: когда человек искренне желал помочь, но в результате оказалось, что лучше бы он этого не делал. К примеру, наблюдая, мягко говоря, ненадлежащее воспитание ребенка матерью-одиночкой, ее соседи понимают, что та и сама пропадает, и малыша губит. Самарянин подобрал человека, которого разбойники изувечили физически, а здесь ситуация еще хуже: мать губит душу своего ребенка. Чем здесь помочь? Вмешаться не получится — мать вряд ли прислушается к словам посторонних. Тем не менее, прежде чем прибегать к радикальным мерам: вызывать полицию, лишать ее родительских прав, надо серьезно подумать о последствиях, чтобы не получилось еще хуже. Можно попробовать иные меры: поискать организацию или людей, которые занимаются подобными проблемами, посоветоваться с психологами, священниками, сообща подумать, как можно помочь ребенку и его матери. Предпринимая какие-то действия, надо всегда стараться не просто «что-нибудь сделать», а принести пользу, изменить ситуацию к лучшему.

Всему надо учиться. Это относится и к помощи людям. Если не упражняться в этой добродетели, то невозможно взрастить в себе великодушие и умение тактично, от всего сердца делиться с другими тем, что у нас есть. Это могут быть не только материальные средства, но и профессиональные навыки, и душевное тепло, забота, оптимизм - именно то, что дано Богом конкретно каждому из нас для помощи ближнему.

29.08.2017

Основатель первого в России Детского хосписа, настоятель нескольких храмов Санкт-Петербурга, лауреат Государственной премии РФ, протоиерей Александр Ткаченко рассказывает о благотворительности, о работе хосписа и христианских идеалах

- Отец Александр, недавно вы были избраны главой комиссии Общественной палаты РФ по вопросам благотворительности, гражданскому просвещению и социальной ответственности. Хочу поздравить Вас с этим избранием – в первую очередь, потому что оно, как мне кажется, стало еще одним шагом в признании пользы ваших трудов для всего российского общества. Но, конечно, новый пост связан не столько с почетом, сколько с новыми задачами, новыми вызовами.

Расскажите, пожалуйста, чем конкретно занимается и будет заниматься возглавляемая вами комиссия.

В Общественной палате я возглавляю комиссию по вопросам благотворительности, гражданскому просвещению и социальной ответственности. Мы будем работать по этим трем направлениям. Для улучшения положения дел в благотворительной сфере мы планируем, прежде всего, заняться разработкой рекомендаций и предложений по острым и спорным вопросам благотворительной деятельности. Это, например, борьба с лжеволонтерством, этические проблемы: конкуренция, «серая» благотворительность, сбор средств на личные банковские счета через интернет и т.д. Нашей комиссии предстоит разработать конкретные механизмы участия граждан в решении социальных проблем страны. Что касается гражданского просвещения, то его основа – это воспитание духовности и умение сочувствовать чужому горю. Мы будем также привлекать внимание общества к теме социальной ответственности. Сейчас в сознании людей это понятие ассоциируется с ответственностью бизнеса перед обществом. Но на наш взгляд, тут стоит говорить об ответственности и других групп людей и институтов: конфессий, журналистики, искусства, спорта и т.д.

Деятельность комиссии по вопросам благотворительности, гражданскому просвещению и социальной ответственности, я уверен, скажется положительно и на возможностях оказания паллиативной помощи детям с тяжелыми заболеваниями, потому что в этом деле важны как усилия со стороны государства, так и помощь благотворителей и простых людей. Я хочу использовать весь накопленный нами опыт для развития системы паллиативной помощи в России. Нам необходимо сделать так, чтобы помощь детям с тяжелыми и неизлечимыми заболеваниями, а также родителям таких детей была качественной и доступной в разных уголках страны.

Когда Вы впервые познакомились с деятельностью хосписов? Когда пришла идея открыть такое учреждение в России? Получали ли Вы помощь от зарубежных коллег, имеющих опыт в этом деле?

Еще будучи студентом духовной семинарии, я заинтересовался работой священников в медицинских учреждениях. В США мне удалось пройти курс подготовки больничных капелланов, где я на собственном опыте испытал, что чувствует человек, которому поставили страшный диагноз. В 1997 году я был рукоположен в священники, и уже в Николо-Богоявленском соборе Санкт-Петербурга, где я начал свое служение, мы начали по мере сил помогать семьям, которые столкнулись с заболеванием ребенка. Поначалу это была просто инициативная группа людей. Мы ухаживали за шестью-семью семьями, в которых тяжело болели дети. Но, поскольку наша деятельность получила известность, к нам стало обращаться все большее и большее количество людей, и стало понятно: для того, чтобы помочь, надо объединять усилия. Так в 2003 году мы создали фонд «Детский хоспис». Выездная служба социальных педагогов и психологов оказывала пациентам помощь на дому. В 2006 году было создано Медицинское учреждение «Детский хоспис», число выездных бригад возросло, и в них появились уже специалисты-медики. До открытия стационара оставалось четыре года.

Созданный вами в 2003 году Санкт-Петербургский детский хоспис – первое в стране учреждение подобного типа. Существуют ли сегодня в России, спустя 14 лет после его основания, другие такие же учреждения? И, для сравнения: когда появились детские хосписы в других странах – в частности, на Западе? Сколько их сейчас? Сколько хосписов приходится на общее количество тяжелобольных детей в этих странах и сколько у нас?

На данный момент система оказания паллиативной помощи в России находится в процессе становления. По данным Министерства здравоохранения РФ, в 2016 году в стране действовали 2 стационарных детских хосписа и 38 отделений паллиативной медицинской помощи детям в 24-х регионах России. В 19 субъектах детские койки паллиативной помощи отсутствуют в принципе. Данные о том, сколько конкретно детей нуждаются в паллиативной помощи, сильно разнятся. Эта цифра колеблется от 40 тысяч до 200 тысяч. Что касается зарубежного опыта, то не стоит его переоценивать. Детские хосписы как медицинские учреждения, оказывающие паллиативную медицинскую помощь комплексно в разных форматах, существуют в Англии и Канаде. В США больше распространен формат выездной службы. Что касается Европы, то тут можно отметить опыт Польши, но в целом же в Европе такая форма оказания паллиативной помощи детям не развита.

- Можно ли понять ваши слова так, что в области паллиативной помощи детям Россия не отстает от Запада?

Россия не то что не отстает, Россия опережает западные страны в этом вопросе. Первый детский хоспис был открыт около 25 лет назад в Англии, второй в Канаде, третьим стал как раз наш хоспис. Третьим в мире. В Германии, например, сейчас создаются хосписы для взрослых, но что касается детских, то пока европейские специалисты только обсуждают на различных профессиональных конференциях, как это можно было бы сделать. В Польше разве что накоплен некоторый опыт оказания паллиативной помощи детям, на этом все. Сегодня европейцы приезжают к нам, чтобы познакомиться с нашим опытом, перенять какие-то практики и использовать их в дальнейшем, создавая у себя подобное учреждение. В ближайшее время мы, например, ожидаем делегацию из Бельгии.

Я читал, что заботу о умирающих принесло в Европу христианство – в античном мире вслед за Гиппократом считали, что врачи не должны протягивать руку неизлечимо больным. Если спросить «Яндекс» или «Гугл» об истории хосписов, получишь ответ, что в средние века существовал некий прообраз хосписов, но впоследствии такие учреждения исчезли и были возрождены сначала в середине XIX века Жанной Гарнье во Франции, затем – в конце того же столетия ирландскими монахинями в Дублине. Хосписы в современном смысле этого слова возникли уже в середине ХХ века в результате деятельности англичанки Сисили Сандерс. Во всех этих случаях речь идет о религиозно мотивированном служении.

Сегодня многие критики говорят, что в странах Запада забота о ближнем зачастую оторвана от христианских идеалов. Что ее, скорее, следует рассматривать в контексте общегуманистических идей, заботы о правах человека.

В этой связи возникает вопрос: насколько связана и связана ли вообще сегодняшняя паллиативная медицина с христианскими идеалами?

Разумеется, связана. Я не согласен, что «на Западе забота о ближнем зачастую оторвана от христианских идеалов». Помощь ближнему – это уже само по себе христианский идеал. Более того, это один из краеугольных постулатов не только христианства, но и любой из мировых религий. Если не углубляться во всесторонний философский анализ и говорить в контексте паллиативной помощи, то я не вижу тут никакого противоречия между христианскими идеалами и общегуманистическими ценностями. Как на Западе, так и у нас многие благотворительные фонды, связанные с религиозными организациями, помогают людям, в том числе страдающим тяжелыми и неизлечимыми заболеваниями, вне зависимости от их вероисповедания, национальности, идеологических воззрений. Люди, работающие в этих организациях, таким образом через деятельную помощь ближнему выполняют свое служение Господу.

Хотел бы тогда задать еще один вопрос. Сложились ли у Вас контакты с теми людьми на Западе, кто рассматривает паллиативную медицину именно как религиозное служение? Если да, то получали ли Вы от них конкретную помощь? Какую именно? Можете ли Вы назвать какие-то конкретные реализованные проекты? Существуют ли новые проекты взаимодействия с христианами на Западе?

Да, у нас есть успешный опыт сотрудничества с зарубежными религиозными благотворительными фондами.

Наш главный партнер – католический фонд «Kirche in Not», с которым мы дружим практически с самого начала своей деятельности. Вы знаете, что в свое время мы реконструировали здание Николаевского сиротского пансиона в парке «Куракина Дача», и в 2010 году там открылся первый государственный хоспис для детей Санкт-Петербурга – СПб ГАУЗ «Хоспис (детский)». В 2014 году Автономной некоммерческой организации «Детский хоспис» правительство Санкт-Петербурга передало для капитального ремонта здание в Павловске, там расположится хоспис для детей Ленинградской области и других регионов РФ. Мы реконструируем здание усадьбы Пржевальского в Домодедове, для того чтобы дети Московской области так же, как петербуржцы, могли получать комплексную паллиативную помощь. И помощь фонда «Kirche in Not» в строительстве новых стационаров неоценима. На благотворительные средства, перечисляемые этим папским фондом, нам удалось покрыть крыши, обустроить кухни, провести внутренние коммуникации в ремонтируемых помещениях. В свое время именно благодаря «Kirche in Not» у нас появилась выездная служба для оказания помощи пациентам на дому.

Хотел бы в этой связи выразить особую благодарность руководителю Русского отдела «Kirche in Not» Петру Викторовичу Гуменюку, который, как только узнал о нашем деле, с огромным энтузиазмом принял участие в подготовке и реализации совместных проектов.

Я не устаю повторять: боль ребенка не имеет границ. С нашими друзьями-католиками мы не спорим о догматах. Мы объединяем усилия для того, чтобы здесь и сейчас помочь тем, кто больше всего нуждается в нашей помощи.

Расскажите, пожалуйста, о религиозной составляющей в деятельности Вашего хосписа – если, конечно, так можно сказать. Понятно, что Вы – глубоко верующий человек, служитель Церкви. А Ваши сотрудники? Все ли они практикующие православные? Или верующие других конфессий и религий? Пытаетесь ли вы говорить с вашими пациентами – в частности, с теми детьми, которые родились в неверующих и нецерковных семьях, – о Боге, приблизить их к Церкви? Бывали ли случаи обращения к вере этих пациентов? Или, может быть, наоборот, перед лицом тяжелейших страданий кто-то терял веру?

Прежде всего, хотел бы отметить, что детский хоспис вырос из деятельности служителя Русской Православной Церкви, каковым я был и являюсь по сей день, но все-таки это светское учреждение. В нашей работе мы выделяем не религиозную составляющую – правильнее сказать, «духовную». Духовная помощь может принимать разные формы в зависимости от потребностей пациентов и родителей. Совместное творчество, наслаждение природой, общение с животными, разговоры по душам и т.д. – все это разные формы духовной заботы. Если пациент или его родители чувствуют потребность развивать отношения с Богом (как бы человек ни определял для себя Абсолютное Священное Начало), мы всячески способствуем этому.

Конечно, во многом религия до сих пор является единственной и наиболее действенной психотерапией смерти. Поэтому общение со священником органически входит в систему духовной помощи больным. Но, хочу подчеркнуть, духовная поддержка в хосписе основывается на принципах межконфессионального подхода. Детский хоспис – не место для проповеди. Это место для служения, для разговора о жизни, судьбе и смысле страданий; место для встречи с Богом лицом к лицу. И не важно, если представления о Боге у вас с пациентом и его родителями не совпадают: мы уважаем духовный выбор семьи и стремимся сделать так, чтобы к мусульманину пришел имам, а к иудею – раввин, атеиста мы стремимся поддержать в его духовных поисках какими-то другими способами.

То же самое касается и наших сотрудников. Разные мотивы приводят людей – как сотрудников, так и волонтеров – в Детский хоспис, есть среди них верующие люди, есть атеисты. Мы уважаем выбор каждого. Принципиальное значение для нас имеют профессиональные качества, квалификация и компетентность специалиста, а также искреннее и бескорыстное желание помогать, видеть в каждом человеке личность и уважать ее. Альтруизм и милосердие – это ведь ценности универсальные.

В последнее время много говорят о специфических проблемах, связанных с так называемыми «помогающими профессиями», к которым, вне всякого сомнения, относится работа в хосписе. В частности, это проблема выгорания. Также приходилось слышать, что мотивы людей, вставших на путь служения слабым, больным, умирающим, не всегда бывают кристально чисты – кто-то пытается решить таким образом свои собственные психологические проблемы. Насколько справедлива эта мысль? Приходилось ли Вам увольнять кого-то из сотрудников, поняв, что они пришли в хоспис «не для того»? Часто ли «выгорают» ваши сотрудники? Как можно противостоять этому? Не приходили ли Вы сам и в уныние, когда, например, понимали, что не можете помочь умирающему ребенку или когда не удавалось получить необходимую материальную поддержку для хосписа?

Ежедневная помощь неизлечимо больным детям и семьям, столкнувшимся с тяжелым заболеванием ребенка, действительно, требует от сотрудников Детского хосписа, с одной стороны, высокого профессионализма, а с другой – огромных эмоциональных и личностных затрат. Для такой работы нужен высокий уровень мотивации, конструктивной мотивации. Я всегда говорю: чтобы помогать другим, ты должен сначала разобраться с собственным предназначением и решить все те важные задачи, которые Господь поставил перед тобой как перед человеком, как перед гражданином, как перед личностью. Нельзя помогать людям, руководствуясь принципом «ведь кому-то хуже, чем мне». Принимая человека на работу в Детский хоспис, мы рассматриваем его как профессионала и как человека, стараемся понять, что его привело к нам. Мы обращаем внимание на личностные качества, человек должен ясно осознавать, он будет иметь дело с людьми, которые переживают глубочайший стресс.

Профессиональное выгорание в хосписе – явление распространенное. Когда регулярно соприкасаешься со смертью, пропускаешь через себя чужую боль, разделяешь с родителями горечь ухода ребенка, нельзя остаться спокойным и невозмутимым. Это естественно, когда чужое горе вызывает в нас отклик и не оставляет нас равнодушными. Так или иначе, человек начинает проецировать ситуацию на себя, думать о собственной смерти, беспокоиться за родных и близких. Поэтому в хосписе так важна квалификация специалиста. Важно уметь сочувствовать, но не отождествлять себя с пациентом и понимать, что пределы твоей помощи ограничены. Для профилактики синдрома эмоционального выгорания мы придерживаемся гибкого подхода в организации работы: важно видеть, справляется ли сотрудник с нагрузками, обсудить, какие трудности в работе у него возникают и почему и т.д. Тут важна чуткость и взаимная поддержка. Да, некоторые сотрудники выгорают, и тогда им надо уйти. Заняться чем-то другим, отдохнуть душевно, и потом, возможно, вернуться с новыми силами, мыслями, идеями.

Устаю и я. Но это не уныние. Главное, что позволяет преодолевать усталость, временные трудности – вера в Бога, служение Литургии и причащение Святых Христовых Тайн. В этом я и нахожу силы, чтобы продолжать вверенное мне служение.

Вы посвятили хоспису (или, может быть, правильнее сказать: хосписам?) почти полтора десятка лет жизни. Какие моменты запомнились Вам больше всего? Какие из них были самыми радостными, а какие, наоборот, самыми горькими?

Работа в Детском хосписе меняет отношение человека к жизни. Философия Детского хосписа сводится к фразе «Если нельзя добавить жизни дней, то нужно добавить дням жизни». Следуя этому принципу, начинаешь ценить каждый прожитый день, каждое событие обретает вес и значимость, грустное оно или радостное. Стремишься жить здесь и сейчас, проживая каждое мгновение максимально полно.

За эти, как Вы правильно сказали, почти полтора десятка лет, удалось достичь многого, пережить многое. В 2010 году мы открыли первый в России государственный детский хоспис. Такой, о котором мечтали дети, который планировали создать сотрудники. Конечно, это было большой радостью. В 2011 году мы открыли Паллиативный центр в Ольгино – еще один Дом, в котором дети, приехавшие на лечение в Санкт-Петербург, могли бы остановиться, восстановить силы и т.д. Близятся к открытию хосписы в Павловске и Домодедове, и это тоже будут радостные события, которые ознаменуют успешное окончание одного этапа в работе и в жизни и начало другого.

Самые горькие моменты работы в Детском хосписе – конечно же, это уход пациентов. Совсем недавно в стационаре от нас ушли два ребенка... Мы долгое время прожили вместе: один из ребят находился в хосписе два года. Мы старались окружать их заботой и делали все, что в наших силах, чтобы смягчить их страдания и боль. Они ушли в мир лучший, и все, что нам теперь остается – молиться за них… И с теплотой вспоминать время, которое мы провели вместе, которое, как чашу, наполнили до краев радостью, любовью, заботой друг о друге.

В конце хочу задать чисто практический вопрос. Каковы источники финансирования Вашего хосписа? И могут ли наши читатели как-то помочь Вам? В том числе через пожертвования?

Санкт-Петербургский Детский хоспис – это партнерство трех организаций: Автономной некоммерческой организации «Детский хоспис», Санкт-Петербургского автономного учреждения здравоохранения «Хоспис (детский)» и Благотворительного фонда «Детский хоспис». Каждая организация в рамках юридического поля обладает разными возможностями, но вместе они дополняют друг друга, позволяя оказывать комплексную и качественную паллиативную медицинскую помощь детям. СПб ГАУЗ «Хоспис (детский)», будучи государственным учреждением, получает финансирование из бюджета Санкт-Петербурга, но оно не может покрыть все потребности учреждения. Поэтому тут очень важна помощь наших некоммерческих организаций. АНО «Детский хоспис» и одноименный благотворительный фонд существуют исключительно за счет пожертвований юридических и физический лиц.

Помочь детям с тяжелыми и неизлечимыми заболеваниями, которые находятся на попечении Детского хосписа, может любой желающий. Сделать пожертвование можно онлайн на нашем сайте www.детскийхоспис.рф , вы можете также сделать банковский перевод. Наши реквизиты:

Непопулярная добродетель

Добродетель участливости не значится в числе основных христианских добродетелей, однако она является проявлением самой главной христианской добродетели – любви.

Невозможно любить людей и при этом не участвовать в их жизни, оставаться равнодушным к тому, что с ними происходит. Быть может, именно сейчас им нужна наша помощь, нужно как раз то, что именуется участием.

Между тем нередко бывает так, что человек, считающий себя ревностным христианином, замыкается в своей церковной жизни на тех делах благочестия, которые он сам считает единственно необходимыми для спасения.

Он регулярно ходит в храм, исповедуется и причащается, совершает дома вечернее и утреннее молитвенные правила, читает святых отцов, но при этом совершенно отстраняется, отдаляется от тех людей, которые окружают его в повседневной жизни. Этому есть вроде бы благовидное и даже естественное объяснение – окружающие люди иного, не христианского духа.

Действительно, не редкость, что человек начинает жить церковной жизнью, а люди, которые составляют его круг общения, по-прежнему остаются нецерковными. У них становятся разными интересы, а затем и представления о жизни, и в этом достаточно легко найти для себя оправдание тому, чтобы от этих людей отстраниться.

Человек отдаляется и от них, и от тех забот, которыми они живут, и от того, что с ними случается, но каких-то других людей вокруг него нет. И получается, что он становится чужим в чужом для него мире, что живой жизнью – естественной, нормальной для верующего человека – уже не живет, потому что для этого нужно соприкасаться с людьми, вникать в то, что с ними происходит, а он как бы скользит по поверхности, он проходит мимо. Так, незаметно для него самого, из его жизни уходит самое главное – это любовь к другим людям, небезразличие к ним.

Почему это настолько важно? Давайте вспомним, что мы знаем о Боге? Мы знаем из катехизиса, что Бог всемогущ, мы знаем, что Бог благ, что Он сотворил все существующее. Но проникнуть в тайну Божественного бытия ограниченному, тварному существу не просто сложно, а, по большому счету, невозможно.

И в то же время есть вещи, которые мы знаем о Боге совершенно точно. Например, то, что Он любит человека и что нет ничего в человеческой жизни, что Бога бы не касалось: каждая мелочь, каждое незначительное событие, с нами связанное – это все, как свидетельствует Священное Писание и Предание Православной Церкви, самым непосредственным образом Бога интересует, и во всем этом Господь обязательно участвует, потому что не презирает и малейшей человеческой нужды.

Если Бог так относится к человеку, то совершенно очевидно, что такого же отношения друг к другу Он ждет и от нас. И совершенно естественно, что если Бог со Своей неизреченной высоты снисходит к повседневным, элементарным проявлениям человеческой жизни, то и мы этого не должны игнорировать.

Так что можно сказать даже так: если человек остается равнодушным, безучастным к нуждам, скорбям, переживаниям людей, которые его окружают, то он не то что хорошим христианином не может быть – он не может быть христианином в принципе. Он, по большому счету, и человеком-то может быть назван с очень большой натяжкой.

Общее качество святых

Если мы посмотрим на тех, кто прославлен за всю историю Церкви в лике святых, то увидим, что это были очень различные люди – с разным темпераментом, с разным жизненным опытом, с разным, как бы мы сегодня сказали, образовательным уровнем и социальным статусом; но есть одно общее: среди святых не было ни одного равнодушного и безучастного человека.

Даже если мы читаем об отшельниках, которые избегали общества людей, которые с ними не общались, то, познакомившись с их жизнью чуть более глубоко, можем понять, что время пребывания в отшельничестве и безмолвии было наполнено не только молитвой о милости Божией собственно к ним, но это всегда была молитва обо всем мире и о живущих в нем людях.

В житии преподобного Арсения Великого есть такой случай: к нему приходят люди, которые хотели бы его увидеть, и среди них тогдашний архиепископ Александрийский. Увидеть его они в итоге не смогли: он к ним не вышел, потому что не хотел нарушать уединения, которое положил для себя в то время правилом жизни, и они с большой скорбью удалились.

Впоследствии они вновь пришли, и у них уже была возможность с ним встретиться. И вот они посетовали: «В прошлый раз мы от тебя ушли ни с чем, предприняв такой путь, ты даже не повидался с нами». Он сказал: «Да, но когда вы шли домой, то имели в дороге какое-то время и возможность покаяния в своих грехах. Вы останавливались для того, чтобы поспать, для того, чтобы поесть, а я до тех пор, пока вы не добрались до дома, стоял и молился о вас».

В «Ответах на вопросы учеников» преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка тоже есть подобный эпизод. Речь идет о бедствиях, которые грядут на тогдашний мир, и преподобный Варсонофий говорит о том, что худо бы пришлось этому миру, если бы не молитвы трех святых мужей, которые восходят, как некий огненный столп, от земли и встречаются перед Престолом Божиим.

Вот это чуть-чуть приоткрывает завесу над жизнью святых, раскрывает нам тайну их внутренней жизни и объясняет, что при видимой безучастности к чему-либо они участвовали во всем сердцем.

Не протягивай руку – протяни посох

Поскольку мы такого участия в бытии мира со своей стороны предложить не можем – не такова наша жизнь, не такова наша молитва, то должны участвовать в нем самим делом. И здесь элементарный здравый смысл должен оказать нам существенную помощь.

Когда мы пытаемся оказать человеку какую-то услугу, пытаемся ему в чем-то помочь, то, естественно, не нужно это делать помимо его воли и вопреки его желанию (если речь, конечно, не идет о человеке, который, к примеру, тонет,– его все равно надо вытаскивать из воды). Наше дело начать помогать человеку, предложить ему свою помощь, а если он ее отвергнет, отступить, не навязывая своего участия.

Ведь, безусловно, встречается и такая крайность: люди верующие, благочестивые хотят кого-то сделать счастливым без его на то желания. Конечно, ничего хорошего из этого намерения не получается, а получается, наоборот, только искушение, скорбь и расстройство.

Вообще, когда мы хотим помочь другому человеку, бывает крайне важно постараться понять, в чем он нуждается, и помогать именно в этом, а не в том, в чем нам доставляет удовольствие ему помочь. Словом, важно, чтобы наша помощь совпадала с его представлениями о помощи.

И, конечно же, помощь людям не предполагает никакого потакания их греховным навыкам и страстям. Здесь можно привести элементарный и достаточно часто встречающийся пример: к нам подходит на улице тяжело пьющий и, возможно, на улице живущий человек и просит дать ему денег, чтобы опохмелиться.

Естественно, что на это ему денег давать не надо; разумнее, если он голоден, купить еды – купить самим и дать в руки, чтоб у него не было искушения приобрести спиртное. Конечно, можно сказать: вы что, не понимаете, мы ему купим еды, а он пойдет и все равно где-то найдет на выпивку. Ну и что с этим делать – пусть с голоду умирает? Так к этому относиться ни в коем случае нельзя.

Продолжая тему о границах помощи, которые не надо переходить: есть еще одна граница – того, насколько вообще можно отдаваться этой помощи людям.

У того же преподобного Варсонофия Великого есть такой образ: если человек упал в яму, не протягивай ему руку – протяни ему твой посох. И он объясняет, почему так. Если ты протянешь ему руку, а он вместо того, чтобы выбираться из ямы, будет тянуть тебя к себе, то ты свалишься в ту же самую яму. А если ты протянул посох, то человек, желающий выбраться из ямы, ухватится за посох и выкарабкается с твоей помощью; если же упавший не захочет выкарабкиваться и будет тянуть за посох к себе, то ты просто посох отпустишь.

На мой взгляд, это некая идеальная модель того, какой должна быть помощь, потому что бывает, что человек начинает кому-то помогать и в результате страдает его семья, его родные. В конце концов, он сам приходит к такому разрушению собственной жизни, что потом не может её заново воедино собрать,– и конечно, такая участливость вряд ли оправдана.

Апостол Павел говорит о том, что наш избыток должен быть восполнением чьего-либо недостатка и наоборот. Должно быть именно так, потому что все остальное немного абсурдно.

Если человек не просто ищет помощи, не просто не справляется с ситуацией, а ищет кому, образно говоря, сесть на шею и при этом помахивать ножками, то, конечно, такую возможность ему предоставлять не надо, потому что таким образом мы окажем медвежью услугу.

Делая что-то за человека, а не вместе с ним, мы его развращаем. То же самое бывает в воспитании ребенка: если родители всё делают за него, то они вырастят капризного, избалованного и совершенно не приспособленного к жизни человека.

Если же они просто помогают ему и делают что-то вместе с ним, то это совершенно другое дело. Ребенок постепенно обучается, и мера участия мамы и папы в его жизни постепенно сходит ко все меньшей величине. Так же и в наших взаимоотношениях со взрослыми людьми, с окружающими, должно быть.

О немытых полах и миссионерских разговорах

Должна ли наша участливость проявляться в желании, стремлении привести своих близких в храм? С одной стороны, безусловно, да, потому что противоестественно, когда человек, нашедший для себя самое главное в жизни – бесценный бисер веры во Христа, равнодушен к тому, что этот бисер оказался незамеченным дорогими ему людьми.

Возникает даже сомнение, а любит ли он их, потому что речь идет, ни много ни мало, о вечной участи. С другой стороны, любые попытки прямого воздействия на близких в этом плане, как правило, оказываются неудачными, неэффективными. Людей, нас окружающих, в большей степени убеждает наш пример: они видят, что в нас происходят какие-то перемены, они видят, что то, чего они от нас пытались безуспешно добиться на протяжении многих лет, вдруг происходит как бы само собой…

Вот жил человек, дома никогда не убирался, посуду не мыл, продукты не покупал, не говоря уже о том, чтобы что-то приготовить. И вдруг он начинает все это делать. Семья поражена: что с ним такого случилось? И появляется интерес к тому доброму, что их близкого человека так по-новому им открыло.

А если человек по-прежнему точно так же в грязную квартиру зайдет и полы не подметет, а будет ждать, что это сделает за него жена, он после этого может убеждать ее в чем угодно, но ни в чем не убедит кроме того, что у него какая-то блажь новая появилась.

А бывает и так, что человек, желающий привлечь к жизни в Церкви своих близких, действует очень грубо и авторитарно, так что становится понятно, что тут не в любви дело, а в некой требовательности: «это мое, и все должны это мое принять».

И это тоже никогда к хорошему не приводит: начинаются ссоры, раздоры, обвинения. Как правило, такие разговоры заканчиваются чем-то вроде: «Вот вы меня не слушаете – будете гореть в геенне огненной». Что об этом можно сказать…

Бывает и такая ситуация: человек верующий, церковный готовится к принятию Святых Христовых Тайн, и у него очень много дел: ему надо читать последование к причащению, ему надо поститься, ему надо пойти вечером на службу.

И вот, когда он начинает готовиться, его вдруг начинают от этого отвлекать родные, близкие, друзья. Причем не просто куда-то его погулять зовут или развлечься предлагают, а у одного одно случилось, у другого другое случилось, третий требует какого-то сердечного участия, разговора.

Человеку начинает казаться, что все это какие-то помехи – он раздражается, досадует, пытается от всего этого отстраниться и совершенно не понимает, что это такой же элемент подготовки к причастию. Участие в жизни других людей, помощь им, в том числе порой и разговором, и сердечным каким-то сочувствием – это дела любви: может быть, в лице этих людей к человеку Сам Господь обращался, приходил, а он Его не заметил и при этом хочет быть причастен Его Телу и Крови.

Конечно, это совершенно неправильное отношение. В некоторых случаях возникает вопрос: «да, а как быть»? Да вот так и быть: принять участие в другом человеке, уделить ему необходимое время и силы, а если ты так уж хочешь причаститься, прочитай правило ночью, соверши хотя бы однажды такой подвиг и христианской любви, и христианского благочестия.

Помочь, а потом разбираться в себе

Нужно помнить, что участливость – не человекоугодие, и не способ удовлетворить тщеславие; отличить одно от другого можно прежде всего по намерению, которое кроется в нашем сердце. Ради чего мы делаем то или иное дело? Должно войти в привычку себе этот вопрос задавать.

Иногда человек спрашивает: «А что если я вижу там на первом месте самолюбование? Нужно от этого дела отказаться?». Нет, дело все равно нужно сделать, и я объясню, почему. Потому что есть другой человек, есть его нужда, есть какая-то его скорбь, и ему, по большому счету, нет дела до того, в силу чего мы собираемся ему помочь.

Это наше внутреннее переживание – тщеславие, самолюбование или что-то другое. Это наши проблемы. Поэтому, если возникает такая ситуация и мы со своими чувствами разобраться не можем, надо отложить это разбирательство, помочь человеку, а потом уже каяться, что в том или ином поступке присутствовало тщеславие или что-то еще.

Если мы уже имеем некоторый опыт в духовной жизни, можно попытаться пойти путем исправления уже в своем намерении, сразу. Вот возник перед нами человек, возникла его нужда, появилось желание помочь, поняли мы, что на первом месте здесь какое-то желание угождения своему тщеславию. Тщеславие в сторону, дело – необходимость, мы его делаем. Такой навык у человека в свое время, с приобретением духовного опыта вырабатывается.

И второй вопрос, который нужно обязательно себе задавать: «Кому я хочу своими действиями угодить: человеку или Богу?». Или хотя бы так: «Угодно ли Богу то, что я делаю, или не угодно?». Если этот вопрос возникает как бы сам собой, это значит, что некий настрой на богоугождение в нас уже присутствует. И наша совесть зачастую подсказывает нам, действительно ли угодно Богу это дело или нет.

Когда мы задаемся таким вопросом, очень важно иметь в себе некий залог послушания Богу: ведь Господь может не дать нам сделать то дело, которое мы хотим (даже, казалось бы, очень хорошее), может ему воспрепятствовать.

Если человек готов отступить от своего намерения, если Господь ему покажет, что оно неверно, то Господь, как правило, показывает, каким-то явным образом дает ответ. Мы в чем-то запутываемся, мы чего-то не понимаем тогда, когда у нас нет готовности волю Божию принять и исполнить.

Когда эта готовность есть, человек ее так или иначе практически всегда узнаёт. И это, на самом деле, не какая-то тайна, не какой-то секрет. Это истина и реальность.

Подготовила Елена Сапаева

В это время проходят благотворительные мероприятия для воспитанников детских домов, больниц и социальных учреждений. Да и сегодня мы можем с уверенностью сказать, что не только в праздники, а и в течение года, мы слышим о делах милосердия. Благотворительность активно развивается. А значит, уже можно говорить и о культуре милосердия – о том, кому и как помогать, чтобы эта помощь была нужной. Об этом мы говорим со старшей сестрой православного сестричества при Санкт-Петербургской 15-ой городской больнице Наталией Гусевой.

Сестричество призвано помогать не «внешне», а «внутренне»

– Наталия, сегодня наряду с благотворительными организациями, появляются и православные сестричества. Наверное, их можно отнести к форме социального служения Церкви. Что это за организации?

– Сестричества – это сравнительно новая форма церковного женского служения. Во время Крымской войны были сформированы первые общины сестер милосердия, одним из горячих защитников и поборников женского медицинского служения был знаменитый врач Н.И.Пирогов. Ну, и если посчитать, сколько времени прошло от начала сестринского движения в России до его окончания в 1917 году – можно понять, что опыта построения сестринских общин в настоящее время весьма и весьма немного, а соответственно зачинателям этого святого дела приходится быть первопроходцами.

Прежде всего, как мне кажется надо понимать, что сестричество призвано помогать не «внешне», а «внутренне». То есть ты – как сестра милосердия – помогаешь, прежде всего, СЕБЕ. К этому-то приходишь довольно быстро, очутившись ВНУТРИ этого служения, хотя, на первых порах людьми движет естественное желание ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ, как-то служить Богу и Матери-Церкви, ближнему своему. Возможно, где-то и нотка тщеславия проскальзывает: ведь это служение, в отличие от ИСКОННО ЖЕНСКОГО служения в семье – служение ВНЕШНЕЕ, ВИДИМОЕ, ЗАМЕТНОЕ…

– Какую помощь призваны оказывать православные сестричества? Это только помощь в больницах или ещё какое-то служение?

– Разброс «специализаций» сестричеств только по Санкт-Петербургу, не говоря уже о России, Беларуси, Украине и т.д., просто огромен. Это и медицинское служение, и социальное (по типу соцработников), и воспитательское (в детских домах), и катехизаторское (когда сестры только беседуют с людьми, обучают основам веры)… Много направлений. И никогда нельзя угадать – чем именно сестричество будет заниматься – одна скорбь людская приводит за собой еще 10… Так, например, в сестричестве Святой Преподобномученицы Елисаветы в Лахте при хосписе № 1 Санкт-Петербурга поначалу было медицинское служение. Но когда стали появляться в поле зрения сестер сироты, чьи родители умерли в данном хосписе, само собой родилось педагогическое служение…

Сейчас служение ближнему уже не вызывает столько косых взглядов как, скажем, 10 лет назад

– Могут ли подключаться к такой помощи люди со стороны? То есть те, кто хочет помочь, но не готов вступать в сестричество?

– Надо сказать, что очень большую помощь оказывают нам наши помогающие – то есть те, кто почувствовал в своем сердце жажду служения, но боится или не решается пока облечь ее в сестринскую форму. И, слава Богу, что не решаются: помощь Божия, конечно, присутствует, но дисциплина, ответственность перед сотрудницами, требовательность со стороны руководства рождают множество нестроений как общественных, так и духовных. А с помогающих спрос пока не столь строг, поэтому им немножко «повольготнее». И заодно они имеют возможность присмотреться к этому служению, понять: надо ли мне оно?

– Активно ли сегодня помогают люди?

– Слава Богу, сейчас служение ближнему уже не вызывает столько косых взглядов как, скажем, 10 лет назад, когда я только пришла в сестричество. Я не могу судить об остальных церковных организациях, потому что, к сожалению, практически «безвылазно» нахожусь на своих послушаниях, могу наблюдать и рассказывать только то, что вижу у нас. Так вот: люди присмотрелись, привыкли, потянулись и доверились. Конечно, пришлось преодолевать искусы и насмешки. Помню, когда мы второй или третий раз пришли в Новогоднюю ночь мыть приемный покой и помогать тем, кто попал в этот час в больницу, на нас вышел смотреть весь персонал отделения. А врачи скорой, похоже, передавали о нас информацию по цепочке, потому что смотреть на ненормальных, оттирающих угаженный туалет и смотровые, приходили целыми бригадами. Теперь все реже встретишь удивленный взгляд и покручивание пальцем у виска – уже знают, узнают.

Пусть многие сильные мира сего занимаются благотворительностью «по моде», главное – что они это делают

– Благотворительность сегодня – какой она должна быть? Какие проблемы нужно решать сегодня? Ведь мы можем говорить уже об определённой культуре.

– Благотворительность сегодня делает первые некрепкие шажки, как годовалый ребенок. Очень радостно видеть, что заниматься благотворительностью стало «модно». И не надо кривых усмешек: вспомните мытаря Петра, кинувшего в нищего краюхой хлеба от злости, и в момент смерти увидевшего, как краюха эта перевешивает все злые дела его жизни. Пусть многие сильные мира сего делают это «по моде», главное – что они это делают. А дальше – оставим на Суды Божии. Ибо они – милосерднее наших.

Поэтому говорить, как надо жертвовать и кому, – дело не очень благодарное. Естественно, я скажу то, что ближе мне, за что болит моя душа. То есть, я – лицо заинтересованное, поэтому не могу беспристрастно судить о том, как и кому надо помогать.

Единственное, что мне кажется, настала пора подключаться властным структурам. Вот тут попытаюсь объяснить почему. На благотворительность, как я уже сказала, стали выделять средства. Стали выделять даже гранты. Но чтобы составить план на его получение, а паче – отчитываться по нему, надо содержать специалиста – бухгалтера-экономиста. Что естественно автоматически отсекает от соискательства маленькие сестричества вроде нашего. У нас все сестры – волонтеры, трудятся бесплатно, в свое свободное время, на износ. И выделять из наших и без того крошечных пожертвований на зарплату экономисту в ущерб основной деятельности – рука не поднимется. Потом: вот выделяют гранты. Но в этот год только на программу с детьми. С остальным – не суйся. А ведь тот же бомж – он ждать год не может. У него сейчас проблемы, например, с документами и определением в интернат.

Бомжом может стать любой из нас, если в незнакомом городе у него украли документы и мобильник

– Как на ваш взгляд можно решить эти и другие проблемы?

– Почему бы не рассматривать гранты с позиции «на милосердную деятельность», и сделать отчетность по ним элементарнее. Не знаю. Далее: большего беспредела чем при оформлении утраченных документов я еще не встречала. Бомжом, дорогие мои, может стать любой из нас, если в незнакомом городе у него украли документы и мобильник. Всё! БОМЖ готов! Любой запрос об удостоверении личности идет по нашей необъятной Родине по почте. В то время как по электронной почте можно подать жалобу, послать прошение хоть во Владивосток, но получить запрос о том, что данный человек был прописан по данному адресу: будьте любезны – по почте отправить ТУДА, и получить ответ ОТТУДА. Прибавьте к этому официальный срок, за который вам обязаны ответить (а будьте уверены, что раньше этого срока вам не ответят), то можно понять, что человек за это время успеет обовшиветь, обтрепать одежду и вообще пропасть… Но, кроме государства, эту проблему не решит никто.

Следующая проблема – с теми же документами. Беготни, я вам скажу, на три дня при полной загрузке. Туда-сюда подать заявления, оттуда-отсюда принести справки. Почему бы не найти решение, которое лежит на поверхности: создать ЕДИНЫЙ ЦЕНТР для потерявших документы. И, придя туда и обратившись к дежурному, человек сможет получить схему: в Вашем КОНКРЕТНОМ случае нужно оставить запросы в таких-то окнах, получить справки в таких-то и отдать все это в такое-то окно. То есть максимально уменьшить транспортные маршруты «потеряшке». Ведь помимо того, что организации находятся в разных концах города, они еще и имеют особенность работать так, что в два-три места за день не успеешь при всем желании…

– Люди любят помогать детям. Почему? Может, потому что это просто на первый взгляд – принёс игрушки, перевёл деньги на счёт. Или потому что много информации именно о больных детках, к примеру? Или такая помощь кажется благородней. Но ведь есть и другие категории тех, кому нужна помощь. Как соблюсти баланс и помочь всем?

– Насчет помощи детям… Ох, какой трудный вопрос… Как тут выделишь: надо-ненадо помогать. Помогать надо, ВСЕМ: и детям, и взрослым… Но понимаете… Есть у нас какое-то клише что ли… Дети – наше будущее. Нет, дорогие мои, дети – это наше прошлое. А наше с вами будущее – это старость. Помните, есть рассказ, как в деревенской семье старого немощного деда отсадили есть за печку из деревянной миски, потому что он проливал еду и разбивал глиняную тарелку. А через день родители увидели, как их сын вырезает деревянное корытце по типу свиного. На вопрос: зачем? малыш ответил: это для вас, мама и папа, когда вы состаритесь. Поучительнейший рассказ.

Мы должны помогать детям, но не в ущерб пожилым. Тут, понимаете, на мой взгляд, срабатывает стереотип. Каждый человек хочет видеть результаты своего труда, результаты своего доброго дела. Несмотря на то, что Господь учил нас чтобы одна рука не знала что творит другая, все равно хочется посмотреть: а как оно действует, мое доброе дело. Потому что, сделав это дело, ты уже кусочек своей души подарил этому человеку. Поняла это по себе: когда сдавала кровь для онкобольного, которому срочно нужно было переливание, а крови не было. Больной умер через день. И вот я стою возле его гроба и понимаю, что сегодня вместе с ним похоронят часть меня – мою кровь (переливание было срочное, прямое, то есть кровь была именно моя).

Самое трудное для нас – увидеть в них то, чего они и сами, зачастую, в себе уже не видят – ОБРАЗ БОЖИЙ

– Есть определённая категория людей, которая оказалась как бы на обочине жизни. Это БОМЖи, те, кто страдает от алкоголизма, наверное, можно сюда отнести и наркоманов, и заключённых. Помогать им не всегда спешат и не всегда легко. С одной стороны, есть мнение, что человек сам кузнец своей счастья и сам виноват в том, что оказался на дне общества. С другой стороны, не всегда понятно, какая помощь нужна этим людям?

– Мы зачастую считаем, что помощь должна быть материальна и ощутима. Помните, Мартышку из мультика про попугая, слоненка, удава и мартышку? Как удав передал ей через Слоненка привет, а она никак не могла его «пощупать». Так и мы, как глупенькая мартышка, все хотим потрогать. А людям очень часто надо просто наше участие, наши глаза, наше (ох, самое дефицитное!!!) время!

Тот же БОМЖ или безнадежный больной – кажется: чего в него вкладывать. Помню, привезли в отделение БОМЖиху, она сгнила заживо изнутри, из ее естественных отверстий сыпались личинки мух. Сдерживая рвотные позывы мы с сестрой (одной работать было невозможно из-за запаха, и мы менялись: одна работает, другая дышит в сторонке и пережидает спазм) взялись ее протирать пеной для мытья и переодевать грязные лохмотья, одевать памперс и мыть лицо. Фельдшер скорой, привезший ее, зло крикнул нам: она все равно умирает. Ей осталась пара часов. Зачем вы ЭТО делаете??? Тогда мы просто не успели ответить на этот вопрос, но я шла домой и думала: а и правда – зачем? Потом поняла: потому что она – Образ Божий, и она имеет право умереть по-человечески: чистой, умытой, ухоженной. И это нужно не ей – беспамятной уже, а мне и всем кто рядом… Вот примерно так можно ответить на вопрос о том, что надо БОМЖам: самое простое и самое трудное для нас – увидеть в них то, чего они и сами, зачастую, в себе уже не видят – ОБРАЗ БОЖИЙ.

Вопрос милостыни – очень сложный даже потому, что и поучения святых зачастую дают нам прямо противоположные ответы

– А как быть с теми, кто просит милостыню? Сегодня мы знаем, что среди этих людей не всегда нуждающиеся, и есть место обману, порой – жестокому. Подавать или нет?

– Вопрос милостыни – очень сложный даже потому, что и поучения святых зачастую дают нам прямо противоположные ответы. Наверное, надо поступать так, чтобы после встречи с нищим тебя «не царапала совесть». Ведь совесть – это Голос Божий в нас, и она может нам просигнализировать. Помню, как-то подошел ко мне выпивший БОМЖ и попросил денег. Я сказала ему: пойдемте к ларьку, я куплю вам еды. Он согласился. Пока мы стояли, я – вся из себя образец праведности – говорю ему: Вы бы вместо «бормотухи» себе сами еду и купили. А он мне отвечает: на 10 рублей я ничего не смогу себе купить, а купив на эти деньги «бормотухи» я приглушил чувство голода. Господи, так стыдно мне не было уже очень давно. Господь научил за один раз – не осуждай, пока САМА в этой же ситуации не окажешься!

Вообще, наш духовник так сказал сестрам: подавать не деньгами, а делом. Просит «на еду» – пройди в магазин, купи. Просит «на билет» – проедь на вокзал, купи. Просит «на лекарство» – марш в аптеку. И так далее. Это действительно будет МИЛОСТЫНЯ, так как, во-первых, потратишь ты всяк побольше, чем кинул бы в кружечку, во-вторых, потратишь свое драгоценное время, в-третьих, отсечешь от себя тех, кто собирает не на то, о чем просит….

Если вы пошли поработать Богу, то Он сумеет воспитать из ваших забалованных чадушек помощников

– У благотворительности бывает такая крайность. Человек искренне хочет помогать и делает это: посещает детские дома, занимается волонтёрством, отправляет пожертвования нуждающимся. Но часто не замечает тех, кто рядом. Например, пенсионеров и ветеранов, живущих по соседству. А бывает и так, что его семья не получает внимания и необходимого тепла. Крайность ли это или неизбежная сторона благотворительности? И можно ли её избежать?

– Как быть, если дела милосердия отнимают время у родных и близких? Понимаете, нам очень тяжело держаться срединного – царского – пути. А ответ-то на поверхности. В сутках 24 часа, в неделе 7 дней… То есть, если ты пошел к больным, то естественно, это время ты отнял, прежде всего, у себя, потом уже и у ближних. Но надо повнимательнее посмотреть: не то ли это время, которое ты потратила бы на смотрение в зомбоящик? Не то ли это время, в которое ты бы устроила себе 15-е «последнее» чаепитие с тортиком? Не то ли это время, которое ты провела за болтовней с подругой и перемыванием косточек своим мужьям? Если – то, то, Слава Богу, что его у тебя не осталось. И потом, посмотрите, как мы ограничиваем взросление наших детей. Мы же только что еду за них не пережевываем. Дитятке 12-15 лет, а он (она) ни завтрак-ужин разогреть (не говоря уж о «сделать») не умеет, ни белье постирать-погладить, ни в квартире убрать. Кто растет? – эгоист, собственник и «качественный потребитель». Нужны ли вы будете ему в старческой немощи своей – нет! А вот если вы пошли поработать Богу, то Он сумеет воспитать из ваших забалованных чадушек помощников. И все будет – слава Богу!

Но и в крайность кидаться не надо, «взваливая» все свои заботы на Бога. Все-таки понимать, что служение твое для твоего же усмирения надо. И потерпеть, и промолчать, и помолиться про себя, и обвинить себя, и лечь попозже, и встать пораньше, чтобы дела все дома переделать женских рук требующие. Все – на благо.

Наше служение – это брать и оттягивать на себя боль и скорбь наших подопечных

– Ещё один момент, касающийся больше служения в сестричестве или волонтёрской деятельности. Не каждому, наверное, легко выдержать чужое горе, особенно, когда тот человек, которому помогаешь, уходит из этой жизни. Да и в целом, не каждый готов видеть, если не ежедневно, то часто, болезни, тяжёлые диагнозы, страдание. А ведь нужно ещё и поддержать человека, вселить надежду. Как самому не сломаться?

– Насчет трудности в служении в этом океане скорбей – все верно. Но ведь не зря сестричества организуются при храмах. Милость Божия, если «у руля» сестринского корабля стоит Христос, а штурман – хороший и мудрый священник, который любит свое незаметное, «невыгодное» служение, который болеет за него всей душой, который молится с кровавым потом… Тогда все будет хорошо. Не «без проблем» – ибо им все равно быть положено коли дело Божие, а в смысле, что все проблемы будут обращаться на благо и на возрастание в себе… Единственно, к смерти нельзя привыкать. Потому что наше служение – это брать и оттягивать на себя боль и скорбь наших подопечных. Принять на себя часть ударов судьбы, чтобы немощный человек, не ведающий еще Бога, не сломался. А ты, знающая Его, можешь пойти на исповедь, можешь помолиться, у тебя есть Святое Причастие, поэтому тебе однозначно положено «брать удар на себя». Еще и еще, и еще… «Если после встречи с тобой больному не стало легче, значит, ты напрасно с ним встречался» – архимандрит Зосима (Сокур).

Уходят иногда. Правда, два только случая за все 10 лет…

– Бывает, что кто-то не выдерживает и уходит из сестричества?

– В сестричество и вступают, и, к сожалению, уходят. Уходят и по немощи физической (хотя, они остаются в сестринском молитвенном синодике, и все равно душой – с нами), и по самости (вот, о чем постоянно просишь на молитве – не попусти, Господи, самостью этой заболеть, не отпусти от Себя)… Все, конечно, добровольно, с советом и предостережениями духовника. Сейчас, как старшая сестра говорю, даже рекомендовать ко вступлению страшусь. Очень много проблем наваливается, чисто человеческая немощь берет верх: вот, примем, а она будет от своего послушания уходить, придется снова на кого-то «безотказного» его взваливать… Не хочу… Но что тут может значить мое «не хочу», коли человека зовет Господь. Приходят, страдают, ломают себя, очищаются от самостей в горниле скорбей… Ну, и уходят иногда. Правда, два только случая за все 10 лет, но больно до сих пор: значит, где-то не разглядела, не нашла ключик к сердцу. Ведь каждую сестру воспринимаешь как Богом данного тебе ребенка. И страшишься: Господи, сама-то я немощная, негодная, а еще и за них ответственность нести, за что мне это???

Попытайтесь смотреть на мир с позиции сильного человека

– Наталия, спасибо за этот разговор, искренний и мудрый. И в завершении. Грядут святые Праздники. Что хочется пожелать нашим читателям? И главное – что посоветовать тем, кто ещё сомневается, может ли он кому-то помочь, и не знает, с чего начать и как правильно оказать помощь ближнему?

– Хочется пожелать вам, родные мои, чтобы с вами всегда был Господь. А это – единственное, что может иметь ценность и в этой, и в будущей жизни. Вот, близится Праздник, когда наше Спасение уже явится на земле в холодной пещерке Вифлеема и сонм сил Небесных возгласит: «Христос рождается, славите!» Пусть сердечко ваше отзовется на Ангельский призыв славить Бога. А как мы можем Его славить? Как может славить отца и мать сын или дочь? Да своею жизнью, конечно! Своим добрым сердцем, своею справедливостью, своей щедростью и милостью. Чего и вам желаю. Попытайтесь смотреть на мир с позиции сильного человека. То есть с позиции: кому бы помочь? Ну, хотя бы несколько часов в день. И это не требует какого-то особого настроя: просто сказать спасибо дворнику за чистый двор, просто улыбнуться растерянной девушке, просто придержать за локоток старушку… Усилий мало, а удовольствие – на весь день. Проверьте! С Праздником!

Подготовила Мария Сметанина

Фото предоставлено Наталией Гусевой