Генерал Слащев: мастер «блицкрига» - Гражданская война. Генеральная репетиция демократии. Высшие офицерские курсы «Выстрел»
Из афиши «Бега» читатель узнает первоначальную информацию о персонажах пьесы. Она может быть лаконичной: «Серафима Владимировна Корзухина, 25 лет, петербургская дама», развернутой — «Григорий Лукьянович Чарнота, 35 лет, запорожец по происхождению, генерал-майор, командующий сводной кавалерийской дивизией в армии генерала Врангеля», или вовсе отсутствовать. Так, представляя Хлудова, автор ограничился фамилией, именем, отчеством и указанием на возраст. Кто он такой, чем занимается, его семейное положение, степень родства тому или иному персонажу — неизвестны. Замечание, что есаул Голован — адъютант Хлудова — позволяет косвенно определить социальный статус героя. Неполнота сведений о Хлудове заставляет задуматься, почему именно его (генерала, командующего фронтом) автор представил столь «скромно».
Не сообщая никакой дополнительной информации о Хлудове, драматург акцентирует его «избранность» и указывает на обособленность и одиночество героя. Не случайно в ремарке при его первом появлении дважды подчеркивается «отгороженность», «отстраненность» от остальных: «Там, отделенный от всех высоким буфетным шкафом, за конторкою, съежившись на высоком табурете, сидит Роман Валерьянович Хлудов».
Пространство Хлудова непроницаемо для других персонажей. В пьесе показано стремление героя изолироваться от окружающих, уйти в свой мир: «забился в уголок купе: ни я никого не обижаю, ни меня никто». Его ментальное пространство характеризуется замкнутостью. Свое существование он сравнивает с попаданием в мешок: «Но ты, ловец! В какую даль проник за мной и вот меня поймал в мешок, как в невод». Другие персонажи также ассоциируют пространство героя с мешками: «Серафима. …Вот и удостоились лицезреть. Дорога и, куда ни хватит глаз человеческий, все мешки да мешки!». «Крапилин. …Но мимо тебя не проскочишь, нет. Сейчас ты человека — цап! В мешок!..».
Но в то же время очевидно, что Хлудов — «центростремительный» персонаж; его личное пространство — центр всех событий, а соответственно, и центр художественного мира пьесы (по крайней мере, первых четырех снов, события которых происходят в Крыму). «Чарнота. Слух такой, ваше преосвященство, что вся армия в Крым идет. К Хлудову под крыло» «Серафима. Из Петербурга бежим. Все бежим, да бежим! Куда? К Хлудову под крыло! Все снится: Хлудов…».
Не отрицая своей популярности, генерал сетует на отсутствие к нему любви, без которой «ничего не сделаешь на войне». Однако в одной из ремарок говорится об исполнительности и влюбленности в него есаула Голована. Это один из примеров двойственности, сопутствующей персонажу. Е. А. Яблоков пишет о резком смысловом и стилистическом контрасте имени и фамилии героя: «Не исключено, что Булгаков вполне осознанно произвел фамилию персонажа от диалектного слова «хлуда», одно из значений которого — хворь, болезнь. При этом имя и отчество героя — Роман Валерьянович — «программируют» латинские («римские») коннотации; отчество Хлудова несет значение «здоровый»: налицо резкий контраст с фамилией — как смысловой, так и стилистический». Наблюдение исследователя над ономастической составляющей выявляет указанное наличие противопоставленных черт в образе Хлудова. Детали внешности генерала (например, наполовину седая голова), также свидетельствуют о феномене двойственности. Булгаков подчеркивает общность курносых, вздернутых носов и «съежившуюся» позу. Далее в этой же ремарке усиливается внимание на внешней двойственности, намекающей на сходство Хлудова с гоголевским Плюшкиным. «На нем солдатская шинель, подпоясан он ремнем по ней не то по-бабьи, не то как помещики подпоясывали шлафрок». Вспомним, каким увидел Чичиков Плюшкина при первой встрече: «Долго он не мог распознать, какого пола была фигура: баба или мужик. Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот, на голове колпак, какой носят деревенские дворовые бабы, только один голос показался ему несколько сиплым для женщины». Присутствующий в ряде эпизодов «Бега» «травестийный» мотив связан с различными героями, в частности, с Чарнотой (в Первом сне вынужден представляться беременной мадам Барабанчиковой), Голубковым («Ходите в мужском платье, ведите себя мужчиной»), Хлудовым. Данный мотив, также отмечающий двойственность персонажей, вероятно, указывает и на зыбкость, неустойчивость их положения.
Безусловно, внешняя «раздвоенность» Хлудова спровоцирована душевной «двойственностью», о наличии которой он сам прямо и говорит: «Что же я, чугунный постамент, к которому приставили двух часовых, или душа моя раздвоилась, и слова я слышу мутно, как сквозь воду, в которую я погружаюсь, как свинец».
Его ментальное пространство дисгармонично. Со всеобщим движением, бегом контрастирует статичность героя. Например, во втором сне, отмеченном произошедшими переломными в его судьбе событиями, он так ни разу и не поднялся с табурета. Но на фоне внешней неподвижности Хлудова все его внутренние процессы происходят молниеносно. «Думает, стареет, поникает» — отмечено в ремарке, включенной в его монолог в последнем сне. Он так и не обретает равновесия, поскольку ни неподвижность (сидение на табурете), ни бег его одинаково не устраивают. Неустойчивый баланс личности поддерживается еще одним этимологическим значением фамилии героя. Слово, от которого оно произошло, наделено не только семантикой «хвори» и «болезни», «хлудом» называют также жердь, коромысло, предназначенное для создания равновесия, возможного только при наличии противовеса. Хлудов, не имея точки опоры, находится в постоянном шатком состоянии дисбаланса, что внешне воплощается, в частности, в его речевом поведении с несогласующимися репликами и трансформацией желаемых диалогов в монологи.
Двоемирие Хлудова поддерживается постоянно повторяющейся в пьесе цифрой два. В силу различных обстоятельств два имени имеют: генерал Чарнота, архиепископ Афри- кан, Серафима Корзухина, Люська Корсакова. Псевдоним, выбранный походной женой Чарноты во французском подданстве — Люси Фрежоль — пример свойственного пьесе двуязычия, а точнее языкового смешения, представленного на разных уровнях в тексте. Двойственность, выраженная также и наличием персонажей-двойников, в хронотопической структуре «Бега» является базовым эстетическим понятием. Пространственная система пьесы, построена таким образом, что можно выделить два «противоположных» топоса, которые условно разделяют саму пьесу и ее события на две равные части. Первая — сны с первого по четвертый, вторая — с пятого по восьмой. Каждый топос включает по два географических локуса (Северная Таврия и Крым, Константинополь и Париж).
Временная архитектоника «Бега» также двупланова. Следует отметить два стиля летоисчисления: старый и новый, как символы «уходящей в небытие» бывшей Российской Империи и неделимой РСФСР. Зафиксированное на оси истории время соседствует со сложноорганизованным, связанным с образом генерала, пространственно-временным континуумом. Герой пребывает в материальной и конечной реальности и одновременно в небытии, которому не свойственны категории времени и пространства.
Имя и портрет Хлудова косвенно указывают на связь этого героя с вечностью: «…волосы у него черные, причесаны на вечный неразрушимый офицерский пробор.». Хлудов, хоть и не единственный, кто в «Беге» имеет часы (часы-браслет носят также и его двойники полковник де Бризар и генерал Чарнота), но именно ему отведена роль распоряжаться продолжительностью земной жизни людей и ставить в ней точку. Продажа часов в последнем сне пьесы символизирует избавление от бремени собственной жизни и выход за временные и пространственные рамки: «Проданы часы. Больше ничего нет и ничто меня не страшит». Теряются темпоральный ориентир и связь с настоящим, так герой окончательно переходит в некое трансцендентное пространство безвременья и безумия. При этом его сниженным двойником становится контуженный в голову маркиз де Бризар, увечье которого пародирует болезнь Хлудова.
Раздвоенность, одиночество и болезнь фокусируются в образе Хлудова. Жизненный кризис и перелом в судьбе позволили исследователям определить его как «порогового» персонажа, находящегося между бытием и небытием, способного одновременно общаться с живыми и мертвыми. Идея «перехода», «границы» между бытием и небытием возникает и за счет того, что в «Беге» представлены не картины из жизни, а сны, и события в этих снах происходят в сумерки — переходной ступени от вечера к ночи.
Лишь седьмой сон заканчивается на рассвете — пограничном состоянии между ночью и утром. Все частные исторические события показаны на фоне эпохальных, тоже отмеченных переходностью. Нестабильность и двоевластие в стране, вызванные революцией, раскол в обществе, ощущение безумия всего происходящего — определяют и формируют образ Хлудова. Герой зависит от времени, одновременно порождающего и уничтожающего его. «Ненавижу за то, что вы со своими французами вовлекли меня во все это. Вы понимаете, как может ненавидеть человек, который знает, что ничего не выйдет, и который должен делать… Ненавижу за то, что вы стали причиною моей болезни!..» . Это дает возможность говорить о том, что Хлудов оказался втянутым в чужое дело: его назначили командующим фронтом, заставили быть военным.
Подобно Хлудову, «втравленному» в военную компанию, вестового Крапилина назначают красноречивым, тоже навязывая ему определенную роль. В афише он значится как «человек, погибший из-за своего красноречия». До разговора с Хлудовым Крапилин никак не проявлял ораторских способностей — его реплики (всего три) отличаются простотой и односложностью. В этой связи стоит отметить, что красноречивым его впервые называет де Бризар, который, как выясняется далее, ненормален. Однако было бы ошибочно утверждать, будто лишь Хлудов и Крапилин выступают в несвойственных для себя амплуа. В «Беге» все значимые персонажи примеряют те или иные маски, играют роли — разница лишь в том, что этой паре героев роли назначены.
Не случайно М. А. Булгаков акцентирует внимание на образе Хлудова, в нем сфокусированы признаки социального хаоса. Пребывая одновременно в нескольких хронотопах, и тем самым соприкасаясь с вечностью, Хлудов олицетворяет «болезненный» и нестабильный мир, а двойственность его образа становится знаком и квинтэссенцией эпохи.
О. А. Казьмина
«…Я БОЛЕН, ТОЛЬКО НЕ ЗНАЮ, ЧЕМ»
(образ Хлудова в пьесе М. А. Булгакова «Бег»)
В центре внимания статьи образ Хлудова — главного героя пьесы М. А. Булгакова «Бег», — который, находясь одновременно в нескольких хронотопах, олицетворяет «болезненный» и нестабильный мир. В статье также исследуется хронотопическая структура пьесы, рассматриваются разные категории пространственно-временных отношений, мифопоэтическая функция пространства и интертекстуальные связи «Бега».
Ключевые слова: хронотоп, двойственность, пространство, время, болезнь, персонажи-двойники.
С Вашего сайта.
Оставить комментарий
Div > .uk-panel"}" data-uk-grid-margin="">
Станиславский не закончил свою работу. Точно так же не закончил свою работу и Ли Страсберг. Система постоянно изменяется, совершенствуется, развивается. Поэтому я считаю, что Метод Ли Страсберга – это продолжение Системы Станиславского. Разница между Системой и Методом лишь в том, что Ли дал нам конкретную цепочку упражнений, которая помогает актеру исследовать собственные инструменты. Ли изобрел специальное упражнение, мы называем его «Эмоциональная память». Оно готовит актеров к очень интенсивным моментам в сцене, когда нужно прожить кульминацию эмоций. Это упражнение делается один на один с учителем: вы погружаетесь в событие из прошлого и воссоздаете то, что произошло с вами только раз в жизни. Это очень интересное и очень сильное упражнение. Мы используем свою собственную правду. Наши воспоминания – сырье для работы. Ранее Станиславский описал эмоциональную память, он почерпнул идеи из книги французского психолога Теодюля Рибо «Психология эмоций». Ли Страсберг же подарил нам упражнение «эмоциональная память», благодаря которому актеру не нужно молиться, чтобы именно сегодня на него снизошло вдохновение. Он знает, что все это ему даст упражнение.
Метод основан на правде. Ли каждый день говорил своим студентам:
«Если бы не было Станиславского, не было бы Ли Страсберга».
Станиславский был его вдохновением, духовным наставником, хотя они никогда не встречались. Ли Страсберг учился у учеников Станиславского – Марии Успенской и Ричарда Болеславского. Эти два потрясающих педагога и актера эмигрировали в Нью-Йорк и основали там Лабораторный театр. Ли Страсберга очень впечатлили спектакли МХАТа во время гастролей в 1923-1924 гг. Это было то, чего он очень долго искал – правда в актерской игре. Страсберг наблюдал за великими актерами МХАТа: они жили на сцене! Они не были королями или принцами, они были реальными, естественными людьми. У персонажей была психологическая глубина. Страсберг понял, что Станиславский – гений, и посвятил свою жизнь тому, чтобы продолжать его работу. 2 раза он приезжал в Россию, выступал на 100-летнем юбилее Станиславского и смотрел спектакли во МХАТе, в театре Вахтангова, присутствовал на репетициях Мейерхольда.
Мы учимся расслабляться по собственной воле - для того, чтобы контролировать свои эмоции и ощущения. Ли узнал из работ Станиславского, что основная проблема актера исходит, в первую очередь, из его собственных человеческих проблем.
Цель расслабления, которое является одним из самых важных аспектов в методе Ли Страсберга – помочь избавиться от страха и напряжения, мешающих актерам быть выразительными.
Если нервы и мышцы напряжены, то актер не может выразить те эмоции, которые нужны для персонажа. Ли Страсберг попытался помочь актеру: как вновь повторить то, что вы сделали хорошо? Как повторять это каждый вечер, пока идет спектакль? Страсберг был одержим расслаблением. Он считал его основой своей работы. На занятиях мы делаем расслабление сорок минут – до того, как начинаем работать над сенсорной памятью или над ролью.
Мы учимся дышать. Мы учимся исследовать все формы и все аспекты жизни с помощью пяти органов чувств – это то, что вы видите, слышите, можете потрогать, чувствуете на вкус и запах. Мы начинаем с очень простых упражнений, например – Утренний напиток (Студенты воссоздают в воображении чашку со своим любимым утренним напитком, подключая все органы чувств. В первый год обучения это упражнение делается на протяжении одного часа в день. – прим. авт.
). Затем работаем над упражнением Зеркало, которое подразумевает нанесение макияжа или бритье – в обоих случаях мы имеем дело с воображаемыми объектами. Таким образом, мы учимся понимать самих себя и быть честными. Мы учимся быть полноценными людьми, а не фальшивыми актерами, которые лишь кивают в такт словам. Очень важно практиковать сенсорную память. Из четырехчасового занятия первые два часа занимают упражнения на расслабление и упражнения на сенсорную память. Затем мы начинаем работать над сценами и пьесами. Мы не репетируем сидя вокруг стола.
Для того чтобы исследовать жизнь персонажа, Ли использовал процесс импровизации: что случилось с ним до сцены, что послужило мотивом для его действий.
Мы разбиваем каждую сцену на куски для того, чтобы найти зерно роли.
Его называли гордо "Слащёв–Крымский", с ненавистью "Слащёв–вешатель", ласково "Генерал–Яша" и под конец жизни "генерал–предатель крымский".
Про него рассказывали, что он употребляет кокаин и морфий. Его штаб в Крыму располагался в вагоне поезда, в котором царил хаос и везде сидели любимые им птицы. Он носил специально сшитый для него белый ментик, отороченный мехом, и на плече его сидел белый попугай. Его сопровождал его ординарец, неоднократно раненный в боях, и по совместительству его жена кавалер-девица Нина. По ночам к нему приезжал петь сам Вертинский.
Ему удалось затянуть Гражданскую войну на 14 месяцев.
Вы думаете, это герой романа "Чапаев и Пустота" Пелевина? А вот и нет. Это вполне реально существовавший человек - белый генерал Яков Александрович Слащев (1886-1929).
Но литературным персонажем он все-таки стал. Впервые - в пьесе "Бег" М. Булгакова, как прототип генерала Романа Хлудова.
Как мы уже знаем, переломить в одиночку ход истории ему не удалось, и из Крыма он эвакуировался в Константинополь. В Крыму и Константинополе экскурсоводы показывают места, связанные с жизнью генерала, и рассказывают его историю. В Москве он лишь спокойно, насколько это было возможно, учитывая все обстоятельства, доживал оставшиеся ему годы. Вот об этих-то годах, прошедших в Лефортово, мы и поговорим подробнее. Хлудов в финале "Бега" застреливается, Слащеву же была уготована другая судьба, поэтому практически эта история про то, что было бы, если б Хлудов после своего выстрела в голову все-таки выжил.
Генерал Слащов не мог поступить по-другому и не вернуться в Россию. Хотя как все-таки жаль, что он это сделал. Но что тут скажешь. 
Прогулку по Лефортову - району, который я практически не знаю, - нам делала филолог Дарья Мельник , увлеченная личностью Слащева уже много лет. Поскольку экскурсия была неформальная, мы еще заходили на Введенское кладбище и вообще шли долгим кружным путем. За это время Даша успела в подробностях рассказать биографию Якова Александровича до его возвращения в Советскую Россию из эвакуации в Константинополе.
Как вы понимаете, это целая судьба, при том очень непростая.
Поэтому я покажу лишь несколько мест, связанных с этой московской жизнью, а узнать подробнее о необыкновенной личности генерала Слащева вы можете либо из статьи самой Дарьи Мельник , нашего экскурсовода, либо из ее журнала по тэгу , где Дарьей собрано и откомментировано множество материалов.
Я в написании поста тоже, в основном, опиралась на эти материалы.
Ну и на Википедию, конечно, куда ж без нее. Из Википедии: "3 ноября 1921 года, в годовщину взятия Крыма, ВЦИК РСФСР объявил амнистию участникам Белого движения. Слащёв в Константинополе вступил в переговоры с советскими властями, был амнистирован. 21 ноября 1921 года при помощи завербованного ЧК бывшего матроса и добровольца Баткина вместе с белыми казаками вернулся в Севастополь, откуда в личном вагоне Дзержинского выехал в Москву. Обращался к солдатам и офицерам Русской Армии с призывом возвращаться в Советскую Россию. В 1924 г. издал книгу «Крым в 1920 г. Отрывки из воспоминаний». С июня 1922 года - преподаватель тактики школы комсостава «Выстрел».
"До 1933 года курсы «Выстрел» размещались в историческом здании - Екатерининском дворце. В дореволюционное время здесь размещались 1-й и 2-й Кадетские корпуса, а ныне - Академия бронетанковых войск. Это здание было построено в 1796 году архитектором К. Бланком при участии Д. Кваренги и К. Тона. Оно примечательно величественной колоннадой (самой большой в Москве эпохи классицизма), сохранившейся до нашего времени. А вот купола двух кадетских церквей в 1932 году, к сожалению, снесли. Так что его первозданный вид, увы, во многом утрачен. Краткий историко-архитектурный экскурс, на мой взгляд, уместен. Ведь в Екатерининском дворце на протяжении более ста лет воспитывались офицерские кадры России".
В. Сафир. "Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая правда войны" . Старая фотография Екатерининского дворца ниже взята оттуда же.
"Здание примечательно самой большой в Москве колоннадой эпохи классицизма. Шестнадцать коринфских колонн Екатерининского дворца, сложенных из каменных блоков, смотрят в исторический сквер или так называемую Анненгофскую рощу 1730-х годов. А за дворцом опускается к Яузе Лефортовский парк".
http://lefortov.ru/publ/ekaterininskij_dvorec/1-1-0-18
Адрес дворца: 1-й Краснокурсантский проезд, 3/5.
В книге Сафира можно больше узнать об истории курсов "Выстрел" в частности и о жизни белых офицеров, вернувшихся или оставшихся в России, вообще.
Но что же наш Слащев? Радовало ли его ходить на работу в один из немногих сохранившихся московских настоящих дворцов? Увы, едва ли. Однако сдаваться, как мы уже поняли, он не привык.
Он, как и прежде, больше всего хотел быть полезным своей стране, но на строевую службу, даже иногда посулив, его не брали. Тогда ничего не оставалось, кроме как, используя весь свой опыт, готовить для родной России очень хороших защитников.
Д. Мельник пишет: "Его ученики по курсам «Выстрел» - будущие маршалы Советского Союза Василевский, Толбухин, Малиновский. Генерал Батов, герой Великой Отечественной войны, вспоминал о Слащёве: «Преподавал он блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории порой было, как в бою. Многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал, не жалея язвительности, разбирал недочеты в действиях наших революционных войск. Скрипели зубами от гнева, но учились".
Рядом с дворцом тянется дом, относящийся к усадебным постройкам. В нем разместились общежития военных. Адрес: 1-й Краснокурсантский проезд, 3/5, корп. 11.
Атмосферные общежития здесь сохранились до сих пор.
Как же, глядя на контраст между архитектурой и жизнью, вновь не вспомнить Булгакова? В тех же годах (1922) написан его "Дом Эльпит-Рабкомунна": "Поперек гостиных протянулись веревки, а на них сырое белье. Примусы шипели по-змеиному, и днем, и ночью плыл по лестницам щиплющий чад. Из всех кронштейнов лампы исчезли, и наступал ежевечерне мрак. В нем спотыкались тени с узлом и тоскливо вскрикивали:
- Мань, а Ма-ань! Где ж ты? Черт те возьми!
В квартире 50 в двух комнатах вытопили паркет. Лифты... Да, впрочем, что тут рассказывать..."
Едва ли Слащева, имевшего штаб в вагоне поезда в Крыму, а затем бедствовавшего в Константинополе, смущали спартанские условия. Хотя не замечать всего этого он, безусловно, не мог... Тем более, что и так не шибко приятную жизнь ему усложняли - как это возможно только при коммунальном быте. Самовар опрокидывали, в крупу подмешивали мел, разбивали окна...
Мы идем путем, которым Яков Александрович Слащев, возможно, каждый день ходил с работы - от Екатерининского дворца до его комнаты в общежитии.
Одним из неофициальных знаков Лефортова стала вот эта арочка. Раньше ее украшал лев, но потом ушел куда-то...
Через арку мы снова входим во дворы - служебных построек старого Головинского дворца начала XVIII века (Красноказарменная ул., 3).
Такие необычные стены у них потому, что стараниями Архнадзора были снесены незаконные пристройки к этому зданию.
Во дворе мы натыкаемся на сакральный символ русской жизни, как это всегда и бывает, максимально демонстративно поджидающий прямо посередине дороги.
К счастью, эта встреча не мешает найти подъезд Якова Александровича.
Выйдем со двора через другую арку, чтобы посмотреть на окна.
В какие-то из этих окон Слащев смотрел из дома на улицу. Раньше нам было бы проще определить их. Генерал увлекался орнитологией и во всех своих пристанищах разводил птиц - об этом с удивлением писал даже генерал Врангель, посещавший Слащева в Крыму. Мы бы услышали пение или увидели промелькнувшее яркое оперение за стеклом - и сразу бы догадались. Правда, потом "добрые" соседи запустили в комнату Слащева кошку, и она передушила всех птиц.
А теперь пришло время поговорить о смерти генерала. Близок к смерти на поле боя он бывал неоднократно. Всего имел девять ранений, последнее из которых - контузия в голову. Болеть старался на ногах, не выходя "из строя". Тут уж, видимо, что на роду написано, то и будет, потому что, как оказалось, его ждала совсем другая гибель.
Его застрелили в январе 1929 года вот в этой самой комнате в доме в Лефортове, вокруг которого мы так долго кружили. По официальной версии, это сделал некто Лазарь Львович Коленберг, который потом был признан невменяемым и отпущен. Якобы он мстил за своего брата, который был убит в ходе репрессий по отношению к евреям и сочувствующим революции в Николаеве.
У историков есть предположение, что советская власть аккуратно убирала "лишних", опасных людей - бывших белых офицеров, до которых могла дотянуться.
Прямо напротив окон вот такие невысокие постройки. Где-то здесь мог притаиться снайпер.
Публицист Дмитрий Быков в своей лекции про Булгакова отмечает что, пожалуй, ни про одного другого писателя не было написано столько всякой ерунды. Слащов-Хлудов личность вполне булгаковская, и потому и его не миновала чаша сия.
Очень по-разному оценивают и описывают персону Слащова историки, не отстают от них и литераторы.
Кроме прочих материалов, у Даши в жж прекрасный пост про Слащова в литературе .
Позволю себе взять оттуда цитату из книги Андрея Земскова "Порядок в танковых войсках" про убийство генерала:
«...Неожиданно кто-то резко распахнул дверь и ворвался в кабинет. Слащов обернулся, оторвавшись от письменного стола. Возможно, это и спасло ему жизнь. ... Грохнул выстрел. Пуля пролетела около самого виска и вошла в стену позади.
В дверях стоял молодой еврей, державший в дрожащей руке револьвер. Он явно был напуган. Недаром о генерале Слащове-Крымском ходили самые невероятные слухи - ведь он не боялся никого и ничего. ... Кто-то говорил, что Слащов находится под особым покровительством бога, кто-то говорил, что он продал свою душу дьяволу.
- Т-ты... п-помнишь ф-фамилию К-колленберг?! - заикаясь, скороговоркой затораторил убийца. - Т-ты... т-ты п-приказал его п-повесить... в... в К-крыму... Т-ты... т-ты уб-бил м-моего б-брата... Т-ты умрешь...
Слащов смотрел на убийцу с ледяным спокойствием.
- Ты пришел меня убить? Тогда стреляй, чего же ты ждешь? - усмехнулся Слащов. - Ничто так не укрепляет дух, как пуля у виска.
Рука убийцы дрожала все больше. Глаза от страха расширились, и взгляд стал совсем безумным.
- Ум-мри-и-и!!! - проорал он и нервно начал давить на спусковой крючок.
Бабахнуло еще два выстрела, но трясущиеся руки не позволили попасть даже почти в упор. Причем, если первая пуля прошла совсем рядом с головой генерала, то эти две пули выбили щепки из письменного стола уже довольно далеко. А затем револьвер дал осечку. Испуганный убийца, вместо того чтобы просто прокрутить барабан револьвера, изумленно уставился на свое оружие.
- Молодой человек, вы, похоже, не только стрелять не умеете, но и чистить оружие не приучены... - все так же спокойно улыбнулся Слащов.
Убийца в страхе швырнул на пол револьвер и бросился вон из кабинета. Но в панике промахнулся мимо дверного проема и всем телом налетел на косяк. Удар был не то чтобы сильный, но чувствительный. Злодей схватился за стену руками и, издав тихий стон, сполз на пол, глядя в потолок остекленевшими глазами, в которых так и застыли страх и безумие».
Собственно, без комментариев. Порадуемся же - пусть и литературному, вымышленному - но таки хэппи-энду.
И бросим последний взгляд на дом Слащова и постройку, где, возможно, затаился враг.
На прощание спустимся в Лефортовский парк, который находится совсем неподалеку, и полюбуемся на птичек, которых так любил генерал Слащов.
В этом посте мы даже не упомянули о сотне интересных вещей, связанных с его именем: о его бесстрашной и беззаветно преданной жене-ординарце Нине Нечволодовой, о его дружбе с Вертинским, о действиях в Крыму, об оставленных им воспоминаниях, о его метких высказываниях и даже о его необычной манере одеваться.
Но я дала достаточно ссылок, где все это можно найти, а Даша, когда приедет с отдыха, поправит меня, если я понаделала в этом посте ошибок:)
И в заключение жизненный урок от блистательного генерала Якова Александровича Слащева: "В бою держитесь твёрдо своего принятого решения - пусть оно будет хуже другого, но, настойчиво проведённое в жизнь, оно даст победу, колебания же приведут к поражению".
Прослушать или
Яков Слащев. 1913 год.
Белогвардеец - красный преподаватель
Слащев (Слащов) - это тот самый белогвардейский генерал-вешатель, который стал для Михаила Булгакова прообразом Хлудова. Когда Деникин после разгрома Красной армией отступал на Кавказ, Слащев занял Крым и организовал эффективную оборону перешейков. Он был безраздельным властителем Крыма, пока Военный совет не избрал новым командующим Врангеля (Слащев это совещание демонстративно игнорировал). Имел свой взгляд на ведения дельнейших военных действий против красных, писал Врангелю рапорты, которые последний воспринимал не иначе как бред сумасшедшего (см. ниже фрагмент из воспоминаний Врангеля ). Главным своеобразием биографии Слащева стал возврат в Советскую Россию через год после эвакуации из Крыма. Ему дали написать и издать книгу воспоминаний "Крым " , обращение к остававшимся в эмиграции белогвардейцам, но на руководящие должности в Красной армии не взяли. Дали ему преподавательское место в школе тактики комсостава "Выстрел". Рассказывают, что во время разбора на занятиях советско-польской войны он в присутствии советских военачальников сказал о тупоумии нашего командования в ходе военного конфликта с Польшей. Присутствовавший в аудитории Буденный вскочил, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в сторону преподавателя, но не попал. Слащев подошел к красному командиру и назидательно сказал: "Как вы стреляете, так вы и воевали". А может быть, этот эпизод - гипербола. Погиб Слащев от рук Коленберга, чей брат был казнен по его приказу в гражданскую войну. Либеральная историография не сомневается - то были происки сталинской агентуры. Однако есть все основания полагать, что в этом убийстве не было политики, только личная месть.
Я.А. Слащов - командир бригады дивизии генерала Шкуро. 1918 год.
Слащев-Крымский
Слащев Яков Александрович (29.12.1885-10.01.1929). Полковник (11.1916). Генерал-майор (04.1919). Генерал-лейтенант (04.1920). Окончил Санкт-Петербургское реальное училище (1903), Павловское военное училище (1905) и Николаевскую академию Генерального штаба (1911). Участник Первой мировой войны : командир роты и батальона лейб-гвардии Финляндского полка, 01.1915- 07.1917. Командир лейб-гвардии Московского полка, 14.07-01.12.1917. За время войны получил 5 ранений. В Белом движении: формировал части Добровольческой армии по заданию генерала Алексеева в районе Минеральных Вод, 01-05.1918. Офицер в отряде (около 5000) полковника Шкуро ; 05-07.1918. Командир 1-й Кубанской пластунской пехотной бригады и начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии генерала Улагая , 07.1918- 04.1919. Командир 5-й пехотной дивизии, 04-08.1919. Командир 4-й пехотной дивизии (13-я и 34-я сводные бригады); 08-11.1919. Командир 3-го армейского корпуса, (13-я и 34-я бригады, развернутые в дивизии); 12.1919-02.1920. Занял оборону на Перекопском перешейке Крыма 27.12.1918, упредив вторжение Красной армии в Крым. Командир Крымского (бывшего 3-го) корпуса, 02-04.1920. Командир 2-го армейского корпуса (прежнего Крымского, переименованного генералом Врангелем); 04-18.08.1920. Снят генералом Врангелем и отстранен от командования корпусом, переведен в резерв; 18.08.1920. Эвакуирован из Крыма (11.1920). В эмиграции, 11.1920-11.1921. Вернулся в Россию 21.11.1921. Преподаватель курсов «Выстрел», 06.1922-01.1929. Убит Коленбергом 11.02.1929 в своей комнате при курсах «Выстрел» в Лефортово. Как герой обороны Крыма, 18.08.1920 приказом генерала Врангеля получил право именоваться «Слащев-Крымский».
Использованы материалы кн.: Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003.
Я.Слащев кормит индюшат.
Константинополь, 1921 год.
Требую суда общества и гласности!
СЛАЩОВ Яков Александрович (1885-1929) - генерал-лейтенант. Окончил Павловское военное училище и Николаевскую академию Генерального штаба по 2-му разряду (без права причисления к Генеральному штабу из-за низкого среднего бала) (1911). Из училища вышел в Лейб-гвардии Финляндский полк в 1905 г., в котором продолжал служить командиром роты, командиром батальона и помощником командира полка (в 1917 г.). Участвовал почти во всех боях своего полка на фронте Первой мировой войны. Был пять раз ранен и два раза контужен. В 1915 г. награжден Георгиевским оружием, а в 1916 г.- орденом Св. Победоносца Георгия 4-йстепени. В 1916 г. - полковник. С июля 1917 г.- командующий Московским гвардейским полком.
В Добровольческой армии с декабря 1917 г. В начале января 1918 г. послан генералом М. В. Алексеевым на Северный Кавказ в качестве эмиссара Добровольческой армии для создания офицерских организаций в районе Кавказских Минеральных Вод. В мае 1918 г. - начальник штаба партизанского отряда полковника А. Г. Шкуро, а затем начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии. С 6 сентября 1918 г. - командир Кубанской пластунской бригады в составе 2-й дивизии Добровольческой армии. 15 ноября 1918 г. - начальник 1-й отдельной Кубанской пластунской бригады. 18 февраля 1919 г. назначен командиром бригады в 5-й дивизии, а 8 июня того же года - командиром бригады 4-й дивизии. 14 мая 1919 г. произведен в генерал-майоры - за боевые отличия и 2 августа назначен начальником 4-й дивизии. 6 декабря 1919 г. назначен командиром 3-го армейского корпуса и зимой 1919-1920 гг. успешно руководил обороной Крыма. После принятия генералом Врангелем Главного Командования ВСЮР генерал Слащов был произведен 25 марта 1920 г. в генерал-лейтенанты - за боевые отличия и назначен командующим 2-го армейского корпуса. После неудачных боев корпус в июле 1920 г. под Каховкой генерал Слащов подал рапорт об отставке, которая была принята генералом Врангелем. С августа 1920 г. - в распоряжении Главнокомандующего. В ноябре 1920 в составе Русской армии эвакуировался из Крыма в Константинополь. В Константинополе в ряде писем и выступлений, как устных, так и в печати, резко осуждал Главнокомандующего и его штаб. По приговору суда чести генерал Слащов был уволен от службы без права ношения мундира. В ответ на решение суда генерал Слащов выпустил в январе 1921 г. книгу: «Требую суда общества и гласности. Оборона и сдача Крыма. (Мемуары и документы)» (Константинополь, 1921). В то же время вступил в тайные переговоры с советскими властями и 21 ноября 1921 г. вернулся в Севастополь. Здесь в вагоне Дзержинского выехал в Москву. Обращался к солдатам и офицерам Русской армии с призывом возвращаться. В 1924 г. опубликовал книгу: «Крым в 1920 г. Отрывки из воспоминаний» (М.; Лг., 1924) *). С июня 1922 г. числился преподавателем тактики школы комсостава «Выстрел». II января 1929 г. был убит в помещении школы, якобы из личной мести, хотя по времени это убийство совпадает с волной репрессий, обрушившихся на бывших офицеров Белой армии в 1929- 1930 гг.
Примечания:
*) В 1990 г. была переиздана: Слащов Я. А. Белый Крым. 1920 г. М., 1990.
Использованы материалы кн.: Николай Рутыч Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных Сил Юга России. Материалы к истории Белого движения М., 2002
Генерал Врангель свидетельствует:
Генерал Слащев, бывший полновластный властитель Крыма, с переходом ставки в Феодосию, оставался во главе своего корпуса. Генерал Шиллинг был отчислен в распоряжение Главнокомандующего. Хороший строевой офицер, генерал Слащев, имея сборные случайные войска, отлично справлялся со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако, полная, вне всякого контроля, самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу, засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее, настаивал на смене целого ряда других начальников, требовал привлечения к работе казавшихся ему выдающимися лиц.
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 22-23
Прибыл генерал Слащев. После нашего последнего свидания, он еще более осунулся и обрюзг. Его фантастический костюм, громкий нервный смех и беспорядочный отрывистый разговор производили тягостное впечатление. Я выразил ему восхищение перед выполненной им трудной задачей по удержанию Крыма и высказал уверенность, что под защитой его войск, я буду иметь возможность привести армию в порядок и наладить тыл. Затем я ознакомил его с последними решениями военного совета. Генерал Слащев ответил, что с решением совета он полностью согласен и просил верить, что его части выполнят свой долг. Он имел основание ожидать в ближайшие дни наступления противника. Я вкратце ознакомил его с намечаемой операцией по овладению выходами из Крыма. Затем генерал Слащев затронул вопросы общего характера. Он считал необходимым в ближайшие же дни широко оповестить войска и население о взглядах нового Главнокомандующего на вопросы внутренней и внешней политики.
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 29
В заключение нашего разговора я передал генералу Слащеву приказ, в коем в воздаяние его заслуг по спасению Крыма ему присваивалось наименование "Крымский"; я знал, что это была его давнишняя мечта (приказ №3505, 6 (19) августа 1920 г.).
Слащев растрогался совершенно; захлебывающимся, прерываемым слезами голосом, он благодарил меня. Без жалости нельзя было на него смотреть.
В тот же день генерал Слащев с женой был у моей жены с визитом. На следующий день мы поехали отдавать визит. Слащев жил в своем вагоне на вокзале. В вагоне царил невероятный беспорядок. Стол, уставленный бутылками и закусками, на диванах -- разбросанная одежда, карты, оружие. Среди этого беспорядка Слащев в фантастическом белом ментике, расшитом желтыми шнурами и отороченном мехом, окруженный всевозможными птицами. Тут были и журавль, и ворон, и ласточка, и скворец. Они прыгали по столу и дивану, вспархивали на плечи и на голову своего хозяина.
Я настоял на том, чтобы генерал Слащев дал осмотреть себя врачам. Последние определили сильнейшую форму неврастении, требующую самого серьезного лечения. По словам врачей последнее возможно было лишь в санатории и рекомендовали генералу Слащеву отправиться для лечения заграницу, однако все попытки мои убедить его в этом оказались тщетными, он решил поселиться в Ялте.
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 236-137
Смерть Слащева
11 января на своей квартире был убит А. (опечатка - д.б. "Я") Слащев *). Неизвестный, войдя в квартиру, выстрелил в Слащева и скрылся. Слащев, в прошлом командир одной из врангелевских армий, в последнее время был преподавателем на стрелково-тактических курсах усовершенствования комсостава.
Убийство Я.А.Слащева
11-го января, как у нас сообщалось, в Москве на своей квартире убит бывший врангелевский генерал и преподаватель военной школы Я.А.Слащев. Убийца, по фамилии Коленберг, 24-х лет, заявил, что убийство им совершено из мести за своего брата, казненного по распоряжению Слащева в годы гражданской войны. Я.А.Слащев с 1922 года, с момента добровольного своего перехода на службу в красную армию, работал преподавателем тактики на курсах "Выстрел". Я.А.Слащев происходил из дворян. Службу свою в царской армии он начал с 1902 года. В 1911 году он окончил академию генерального штаба и, отказавшись от зачисления по генеральному штабу, перешел на службу в Пажеский корпус, где преподавал военные науки до начала мировой войны. Войну он начал в должности командира роты, а в 1916 году был назначен командиром полка. В гражданскую войну Я.А.Слащев был на стороне белых. В армии Деникина он занимал пост главнокомандующего войсками Крыма и Северной Таврии, впоследствии же при Врангеле был назначен командиром отдельного корпуса. Во время пребывания в Крыму Слащев жестоко расправлялся с рабочими крестьянами. Не поладив с Врангелем по мотивам служебного и личного характера, он был отозван и уехал в Константинополь. В Константинополе Врангель разжаловал Слащева в рядовые. В 1922 году Слащев добровольно возвращается из эмиграции в Россию, раскаивается в своих преступлениях перед рабочим классом и амнистирован советским правительством. С 1922 г. добросовестно работает преподавателем в "Выстреле" и сотрудничает в военной прессе. Недавно им был сдан в печать труд "Общая тактика". В связи с убийством производится следствие. Вчера в 16 ч.30 мин., в московском крематории состоялась кремация тела покойного Я.А.Слащева.
Убийство Слащева
В Москве в своей квартире убит генерал Я.А.Слащев, один из активных участников белого движения, снискавший весьма печальную память своей исключительной жестокостью и бесшабашностью. Уже в Крыму Слащев старался стать вместо генерала Врангеля во главе армии, а затем в Константинополе выпустил известную брошюру, в которой требовал суда над главнокомандующим (Врангелем). Из Константинополя Слащев переехал в Москву, советская власть охотно простила ему прегрешения по отношению к ней и назначила его профессором Военной Академии. Однако там ему не удалось удержаться вследствие крайне враждебного отношения к нему слушателей. Слащев переведен был на стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава (так наз. "Выстрел"), где он и оставался до последних дней в качестве лектора, успевшего выпустить за время пребывания в СССР несколько трудов по военным вопроса. Местожительство Слащева в Москве тщательно скрывалось. <...> Последние сообщения берлинских газет говорят об аресте убийцы, 24-летнего Коленберга, который заявил, что убил Слащева за расстрел брата, совершенный Слащевым в Крыму. В Москве утверждают, что убийство совершено было уж несколько дней назад, но не сразу о нем решились сообщить. Тело Слащева сожжено в московском крематории. При сожжении присутствовали Уншлихт и другие представители реввоенсовета.
Генерал Я.А.Слащев
<...> Впоследствии выяснится, убила ли его рука, которой действительно руководило чувство мщения, или которой руководило требование целесообразности и безопасности. Ведь странно, что "мститель" более четырех лет не мог покончить с человеком, не укрывшимся за толщей Кремлевских стен и в лабиринте Кремлевских дворцов, а мирно, без охраны проживавший в своей частной квартире. И в то же время понятно, если в часы заметного колебания почвы под ногами, нужно устранить человека, известного своей решительностью и беспощадностью. Тут нужно было действительно торопиться и скорее воспользоваться и каким-то орудием убийства, и печью Московского крематория, способного быстро уничтожить следы преступления.
*) Яков Александрович Слащёв послужил Михаилу Булгакову прообразом генерала Хлудова в пьесе "Бег".
Далее читайте:
Слащов-Крымский Яков Александрович. Крым , 1920.
Первая мировая война (хронологическая таблица).
Гражданская война 1918-1920 в России (хронологическая таблица).
ВСЮР (справочная статья).
Всевеликое войско Донское (главы из книги).
Белое движение в лицах (биографический указатель).
Яков Александрович Слащёв. 1918 год
В двадцатые годы не было, пожалуй, на командирских курсах «Выстрел» - главной на то время «военной академии» в СССР - более колоритной фигуры, чем «профессор Яша». Судите сами: бывший гвардеец, выпускник Николаевской академии Генерального штаба, прошедший всю Первую мировую в окопах. В Гражданскую был начальником штаба у генерала Шкуро, в Добровольческой армии Деникина и Вооруженных силах Юга России у Врангеля командовал бригадой, дивизией и корпусом, носил генерал-лейтенантские погоны.
А теперь учит уму-разуму красных командиров, которых совсем недавно с успехом бил на полях сражений. Учит, с сарказмом разбирая по косточкам все промашки и просчеты авторитетных командармов и начдивов армии рабочих и крестьян.
На одном из таких занятий Семен Буденный, ставший легендой еще при жизни, не выдержав язвительных комментариев по поводу действий своей 1-й Конной армии, разрядил в сторону бывшего белого генерала револьверный барабан. А тот лишь поплевал на пальцы, запачканные мелом, и спокойно бросил в сторону притихшей аудитории: «Вот как вы стреляете, так и воюете».
Звали этого незаурядного человека Яков Александрович Слащев.
Слащёву «повезло» при жизни. У себя, в белом стане, а тем более, в красном, он удостоился сразу несколько разных званий: «Слащёв - Крымский», «Слащёв - вешатель», позже, в эмиграции «Генерал - предатель крымский»
Но солдаты Белой Гвардии, любя его, звали просто, даже фамильярно: «Генерал-Яша». Званием этим Слащев гордился. Да, о нём говорили с содроганием. Но что интересно: он подписал более сотни приговоров к повешению! Более половины из них были вовсе не его враги-противники (подпольщики-большевики, комсомольцы), а свои же белые, допустившие вандализм, мародерство, грабёж, воровство, дезертирство, трусость и прочее.
*Кстати, полоски на левом рукаве черкески Слащева, означают, сколько раз он был ранен на Великой войне, причем, пару раз очень тяжело, плюс контузия.
С уголовщиной в Крыму, и в частности, в белой армии, Слащёв боролся неистово
Так, в игорном доме Симферополя (на углу Пушкинской и Екатерининской улиц) Слащёв лично арестовал трёх офицеров, ограбивших еврея-ювелира, и велел их тут же повесить. Казнил солдата даже за гуся, украденного у крестьянина. Не посчитался даже с полковничьими погонами и вздёрнул полковника, приговаривая, «Погоны позорить нельзя», которому покровительствовал сам генерал-лейтенант Врангель.
Прославился Яков Слащёв и своей блестящей операцией против крымских анархистов. В Симферополе, в Собачьей (ныне Петровской) балке в марте 1920 года корпусная контрразведка генерала Слащёва сумела изловить «неуловимых международных террористов Витольда Бжостека и его знаменитую «полевую жену», известную просто как «Маруська».
В Симферополь эта, далеко не «сладкая парочка», прибыла с единственной целью: казнить от имени партии анархистов «Свободной России» именно генерала Слащёва. «Казнили»! Оба повисли на столбах у Литовских казарм Симферополя 19 марта 1919 г.. Слащев ненавидел красных (много ли он о них знал!), не терпел либералов («Развалили армию!»), цинично отзывался о белой «верхушке», плевался при виде «тыловых шкур», хорошо зная им цену.
Но, как это ни покажется странным, имя Слащева в Крыму произносилось больше с уважением, чем со страхом.
«Невзирая на казни, - писал в своих мемуарах генерал П. И. Аверьянов, - Яков Александрович пользовался популярностью среди всех классов населения полуострова, не исключая рабочих. И разве могло быть иначе, если генерал везде был лично: сам входил без охраны в толпу митингующих, сам разбирал жалобы профсоюзов и промышленников, сам поднимал цепи в атаку. Да, его боялись, но при этом еще и надеялись, точно зная: Слащев не выдаст и не продаст. Он обладал удивительной и для многих непонятной способностью внушать доверие и преданную любовь войскам».
Популярность Слащева среди солдат и офицеров-окопников действительно была запредельной. И те и другие за глаза называли его «наш Яша», чем Яков Александрович очень гордился. Что же касается местного населения, то многие крымчане всерьез считали, что Слащев на самом деле есть не кто иной, как великий князь Михаил Александрович, брат убитого императора и наследник российского престола!
Но генерал был действительно отчаянно храбр, презирал смерть, склонен к рисковому авантюризму. Храбрость Слащева была притчей на всех устах. Он был ранен не менее семи раз. Атаки не раз возглавлялись им лично.
Дисциплина в слащёвском корпусе, не в пример другим белым корпусам, была железной. Посему именно его корпус в Белой Гвардии считался надежнейшим. Генерал был талантливым тактиком и стратегом. Не случайно, ещё в Гражданскую войну операции Слащёва против Красной армии тщательно изучались в штабах красных на самом высоком уровне.
Генерал с принципами
Ещё летом 1919 года перед Слащёвым трепетали, заискивали. Ведь никто иной, как именно он, отстоял Крым в конце 1919 года при первом натиске красных. Крым стал подарком генералу Врангелю от Слащёва.
Генерал Врангель лично провозгласил здравицу в честь «Слащёва-Крымского» за летнюю блестящую крымскую компанию в районе Коктебеля. Десант Слащёва в 5 тысяч штыков, тогда он оттеснил красных, вызвал панику в тылу Крымской Советской республики.
Но его постоянные скандалы с «тыловыми крысами» в генеральских мундирах, открытое третирование органов местного, демократически настроенного, самоуправления в лице кадетов, эсеров, меньшевиков сильно подмочили имидж генерала. Мало радости от «генерала Яши» было лидерам местной демократии, протестовавших против террора.
А уж любителям «весёлой жизни» Слащёв спуску не давал
Чего стоит его приказы, расклеиваемые по всему Крыму, с характерной для него экзотической риторикой: «...опечатать винные склады и магазины. Буду беспощадно карать… На всей территории Крыма запрещаю повсеместно азартную карточную игру. Содержателей всех притонов покараю не штрафами, а как прямых пособников большевизма… Пока берегитесь, а не послушаетесь – не упрекайте за преждевременную смерть… Генерал Слащёв»
"Бег". Владислав Дворжецкий в роли Хлудова
И с фронта генерал рассылал настенные бюллетени со своей спецификой и с той же риторикой: «…Безобразие! Посмели дать себя атаковать, не атаковали сами… Приказываю: ни шагу назад, а в атаку вперёд! Где потребует обстановка, выеду сам… Подтверждаю: из Крыма не уйду! Из двух армий противника одну разгромил, берусь за вторую Доволен молодецкой работой добровольцев и казаков… Население спокойно, но инертно. Нужна изюминка… Генерал Слащёв».
Необходимо отметить, что в самый драматический момент сражений, когда красные напирали, генерал Слащёв под Чонгарской Гатью отдал приказ своим верным юнкерам построиться в колонну, музыкантам играть марш и под ураганным артиллерийским огнём красных под развёрнутым российским знаменем пошёл на Гать в атаку. Было красиво и страшно…
«Опасен. Явно сумасшедший…»
Постепенно противостояние между Ставкой деникинцев и непокорным генералом переросло в откровенную борьбу. Обеспокоенный генерал Деникин присылает в Севастополь к всесильному в Крыму Слащёву своего представителя полковника Нога – в помощь генералу.
Вся помощь Ноги, однако, заключалась в том, что он без стеснения следил за всеми шагами Слащёва и докладывал о них в Ставку лично генералу Деникину.
Штаб Слащева в Крыму. На фото Генерал-лейтенант Слащёв (третий справа), справа от него начальник штаба - генерал-майор Дубяго (друг Слащева) и начальник оперативного отдела - полковник Орлов. Слева от Слащева - его жена - ординарец Нечволодова (была дважды ранена в боях и лично спасла Слащева от гибели). Крым, Севастополь, 1920 г.
Деникин сходит со сцены, точнее, его «ушла» Антанта. Генералы Врангель и Слащёв, как петухи, нахохлились друг перед другом. Не случайно. Слащёв не искал «престола». Но умный тактик, он решительно выступил под Каховкой, предложив свой план рагрома красных против плана Врангеля.
В чём же была суть конфликта?
Врангель по рукам и ногам был связан Антантой, составившей ему, генералу Врангелю, протекцию. Слащев считал себя обязанным не Антанте, а собственному полководческому таланту! «Генерал-Яша» русским языком говорит: поляки наступают на красных с Запада, нам надо ударить с юга им навстречу. Но Врангель получает прямые указания из Парижа: ударить всеми силами на Донбасс. Именно там до революции французам принадлежало немало шахт и заводов, а интересы сохранения и приумножения своих капиталов для них были важнее напрасно проливаемой русской крови.
Врангель был далеко не дурак. Он был просто реалистом и отлично понимал: Слащёв прав! Но ссориться с Францией было нельзя. Из Франции в Крым шёл поток оружия, обмундирования. Именно Франция, а не Англия (в свое время отказавшая в убежище Николаю Второму и его семье) в случае чего, обещала приютить белых у себя.
Трения между двумя генералами начались раньше, ещё перед выборами главнокомандующего белыми войсками на юге после отставки генерала Деникина. Союзники поставили последнюю точку: « Деникин сделал свое дело – Деникин должен уйти!». Со Слащёвым иметь дело, – решили в Лондоне и Париже, – нам, демократам, не с руки. От него, мол, пахнет русским монархизмом, от которого нужен совсем небольшой мосток, дабы русский колосс возродился.
Следует торжественная церемония возвращения генерала Врангеля из Константинополя в Севастополь
Почётный караул. Прочувственные речи. Бравурные марши. Памятные, последние торжества белой России на последнем клочке белой русской земли. Семьдесят генералов собираются во дворце Командующего флотом в Севастополе на совет и в духе демократии голосуют за генерала Врангеля на пост Главнокомандующего. 
Генерал Слащев в Крыму
Лишь один генерал Слащёв сплюнул на пол и, прогрохотав в своих сапогах к выходу, убыл к себе в Джанкой. В Джанкое генерал опомнился. Шлёт Врангелю поздравление с избранием его на столь высокий пост и даже приезжает командовать парадом войск по данному случаю. Врангель на всякий случай делает реверанс и …присваивает Слащёву звание генерал-лейтенанта со своей приговоркой для узкого круга: «Популярен, скотина, среди солдат!»
.
Врангель, насколько было в его силах, старается выглядеть демократично. Им много было сделано, чтобы последний русский клочок земли выглядел презентабельно, в лучшем европейском духе. Нигде в белом стане хоть какой-то демократией и не пахло, только в Крыму! Даже внешний европейский цивилизованный лоск генерала Юденича поблёк перед Врангелем. Но Слащёв открыто хохочет над усилиями Врангеля «демократизировать клочок российской земли в Крыму».
Терпение Врангеля кончается. Он потребовал собрать на Слащёва компромат. На стол Главнокомандующего ложится такая характеристика на «генерала-Яшу»: «Опасен, явно сумасшедший. Способен на всё: взорвать Крым, перейти на сторону Махно и даже большевиков...».
"Бег". Владислав Дворжецкий в роли Хлудова 
Генерал Слащев в Константинополе
После поражения в Крыму вместе с остатками белой армии генерал-лейтенант Яков Слащёв с верной ему женой двадцатилетней Ниной Нечволодовой оказывается на окраине Константинополя, в хибаре, сколоченной из досок, фанеры и жести
Генерал стал жить собственным трудом: выращивает овощи и торгует ими на рынках города. В редкие часы отдыха читает прессу. Его помнят. О нём пишут. Его проклинают и красные, и белые, сторонятся «союзники». Верным ему остались лишь несколько офицеров. А тут ещё его сторонники приносят генералу текст тайного соглашения Врангеля с Антантой.
Оказывается, тот столько пообещал Парижу и Лондону, что от «великой, неделимой России», в случае победы белых, остались бы только рожки да ножки. И, вот, Слашёв открыто высказывает своё мнение:
«Красные – мои враги, но они сделали главное – моё дело: возродили великую Россию!» И тут же отрезал в своем духе: «…а как они её назвали – мне на это плевать!»
Высказывание Слащёва тут же становится известным в Москве. Дзержинский делает шокирующий большевистский Центр ход. На заседании Политбюро он ставит на повестку дня вопрос «о приглашении бывшего генерала Слащёва (правда, уже разжалованного Врангелем в рядовые) на службу… в Красную Армию».
Мнение в Политбюро разделились. Против: Зиновьев, Бухарин, Рыков и некоторые другие. За: Каменев, Сталин, Ворошилов. Воздержался – Ленин. И всё же Дзержинский настаивает на своём предложении.
В ноябре 1921 года на итальянском пароходе «Жан» Слащёв, генерал-майор Мильковский, генерал-майор Секретов, бывший начальник дивизии генерал Гравицкий, полковники Гильбих, Мезернецкий, жена Слащёва Нина Нечволодова (уже с ребёнком), её двоюродный брат, князь Трубецкой прибывают в Севастополь.
Слащёв увидел истерзанную Россию, развал которой положила ещё февральская революция. Не случайно ещё будучи в Крыму он усиленно перечитывал Библию, подаренную ему архиепископом Симферопольским и Карасубазарским. Рукой Слащева в Евангелии от Луки (гл.11, ст. 17-18) выделено: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, развалившийся сам в себе, падет…». Увы, когда плохо читают Библию, история повторяется…
Родина высоко оценила патриотический поступок генерала. Она восприняла его не солдатом, а именно генералом. Чуть позже к группе Слащева присоединились бывшие белые генералы И. Клочков, Е. Зеленин, полковники Д. Житкевич, В. Оржаневский, Н. Климович, М. Лялин и др. Все они получили в РККА высокие командно-преподавательские должности, свободно выступали в дискуссиях по истории Гражданской войны. В общем, примирение красных с белыми, прекратившими сопротивление, в определенной степени, состоялось еще в 20-е годы.
*В 1918 году Слащев познакомился с симпатичным юнкером Нечволодовым, который был у него в ординарцах. Неожиданно выяснилось, что под этим именем скрывается 18-летняя Нина Нечволодова, по иронии судьбы родная племянница начальника артиллерии РККА. Но любовь сильнее родственных чувств. Три года Гражданской войны Ниночка не покидала своего полковника (а потом генерала), была несколько раз ранена, и только в 1920 году они официально оформили свои отношения. Именно Нина в дальнейшем и сыграла определенную роль в судьбе мужа…
Вносила свою лепту в просвещение краскомов и супруга Якова Александровича Нина Нечволодова.
Она организовала при курсах «Выстрел» любительский театр, где поставила несколько классических пьес с участием жен и детей слушателей. В 1925 году кинокомпания «Пролетарское кино» сняла художественный фильм о бароне Врангеле и взятии Крыма. В этой картине в роли генерала Слащева снимался… сам Слащев, а в роли «юнкера Н.» - его жена!
Конечно, положение Слащева было далеко от идеального. Он периодически подавал рапорта с просьбой о переводе на командную должность в войска, в чем ему, естественно, отказывали. Его лекции все чаще стали освистываться «политически сознательными» слушателями. Вокруг Якова Александровича начали крутиться непонятные и малоприятные ему личности. И «профессор Яша» всерьез засобирался в Европу, намереваясь провести остаток дней как частное лицо…
В 1922 году Слащев своей рукой пишет обращение к офицерам и генералам бывшей белой гвардии, находившимся в эмиграции – последовать его примеру и вернуться из белой эмиграции на Родину. К исходу 1922 году в Россию вернулось 223 тысячи бывших эмигрантов. За границей в белой ставке в среде «непримиримых» генерала Слащева приговаривают заочно к смертной казни. Шаг, в общем-то, для белой стороны понятный.
11 января 1929 года бывший генерал, ставший красным командиром Яков Александрович Слащев был в упор застрелен троцкистом, уверявшим на суде, что он мстил за своего брата, повешенного генералом Слащевым. Доказать факт мести он не смог, но, тем не менее, вскоре был выпущен на свободу…
Генерал-лейтенант Белой Гвардии, «красный профессор» РККА, блестящий тактик и стратег русской военной мысли Яков Слащев вошел в историю, как патриот России, сражавшийся за ее величие, единство и славу!
Одна из самых «закрученных» судеб начала ХХ века закончилась трагически. Она заинтересовала и такого мастера пера, как Михаил Булгаков. Именно со Слащева он списал генерала Романа Хлудова в пьесе «Бег»…
*С июня 1922 года - преподаватель тактики школы комсостава «Выстрел».
Преподавал Слащёв блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории было порой как в бою. Многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал не жалел ни язвительности, ни насмешки, разбирая ту или иную операцию наших войск.
***
Стал прообразом генерала Романа Хлудова в пьесе М. А. Булгакова «Бег».
Один из главных героев третьей и четвёртой книги тетралогии И. Болгарина, Г. Северского и В. Смирнова «Адъютант Его Превосходительства»
Центральный персонаж ряда глав книги «Врангель в Крыму»
Один из второстепенных героев романа Валентинова Андрея «Флегетон», повествующем о Белом движении в Крыму.
О деятельности Слащёва на Северном Кавказе и в Крыму повествуют несколько эпизодов из романа Светланы Шешуновой «Пасха птицелова»
Игорь Воеводин был удостоен Знака Тернового Венца за книгу «Непрощённый» о генерале Слащёве.
Образ Слащёва воплощён в художественном кинофильме «Большая-малая война» (Молдова-фильм, 1980) Сергеем Десницким.
А. Самарин. ww.ruscrimea.ru/rm/62/page_5.htm
29 декабря (по другим данным – 12 декабря) 1885 года родился Яков Александрович Слащёв-Крымский (в старой орфографии – Слащов) – белогвардейский генерал-вешатель, который стал для М. Булгакова прообразом генерала Романа Хлудова из пьесы «Бег».
Белое движение, как и сообщество его противников - пламенных революционеров, безусловно, составляли разные люди. Великая Русская Смута начала XX века подняла на поверхность и сделала героями, как разного рода политических авантюристов, так и действительно ярких, талантливых политиков, военачальников, общественных деятелей.
В гражданской борьбе с обеих сторон принимали участие и благородные рыцари «без страха и упрёка» (С.Л. Марков, М.И. Фрунзе), и военные авантюристы (генерал Покровский, Булак-Балахович), и бандиты-самостийники (Н. Махно, С. Петлюра), и те военачальники, чей талант раскрылся только на полях кровопролитных сражений (Чапаев, Кочубей, генералы Шкуро, Улагай, Слащёв).
До революции и Гражданской войны Яков Александрович Слащёв проделал вполне стандартный путь русского офицера: окончил Павловское военное училище в Санкт-Петербурге, Николаевскую академию Генерального штаба, но без права причисления к Генеральному штабу. Булгаков, судя по обращенным к Хлудову словам Чарноты: «Рома, ты генерального штаба! Что ты делаешь?! Рома, прекрати!», (речь идет о бессудных казнях), позволяет персонажу достичь больших успехов в Академии, чем его прототипу. Слащёв окончил академию по 2-му разряду со средним балом менее 10, а к офицерам Генерального штаба причислялись окончившие по 1-му разряду, со средним балом 10 и выше.
С 1912 года Слащёв преподавал тактику в Пажеском корпусе. Первым браком он был женат на дочери командира лейб-гвардии Финляндского полка, генерал-лейтенанта Владимира Аполлоновича Козлова (1856-1931) Софье. 18 января 1915 года у супругов родилась дочь Вера. Протекция тестя, возможно, способствовала карьере Слащёва. В составе лейб-гвардии Финляндского полка он принял активное участие в Первой мировой войне, прошёл путь от командира роты до командира батальона. Был пять раз ранен и дважды контужен, награждён Георгиевским оружием и орденом Св.Георгия 4-ой степени. С 1917 года – в Добровольческой армии. В январе 1918 года полковник Слащёв был послан генералом М.В. Алексеевым на северный Кавказ для создания офицерских организаций и пополнения кадрами Добровольческой армии. Затем Слащёв принимал участие в партизанских действиях отряда полковника А.Г. Шкуро (исполнял должность начальника его штаба), кубанских формированиях Улагая, командовал дивизиями и 3-м сводным Армейским корпусом. С 1918 по 1920 год Слащёв всё время находился в строю, был неоднократно ранен. В 1919 году за храбрость и боевые отличия произведён командованием ВСЮР в генерал-майоры.
Когда Вооружённые Силы Юга России, после разгрома Красной Армией под Орлом и Кромами, отступали на Кавказ, Я.А. Слащев со сводными отрядами 3-его Армейского корпуса занял Крым и организовал эффективную оборону его перешейков. Он был безраздельным властителем Крыма, пока Военный совет не избрал новым Главнокомандующим П.Н. Врангеля. Генерал Слащёв это совещание, как известно, демонстративно проигнорировал.
Слащёв и Врангель
Уже летом 1920 года генерал Слащёв пытался создать новую оппозицию врангелевскому командованию, открыто заявляя о своих взглядах на ведение дальнейших боевых действий против красных. Фактически в Крыму повторилась ситуация противостояния Врангеля-Деникина в 1919 году. Слащёв, как и раньше Врангель, памфлетировал злобными рапортами ставку Главнокомандующего, пытаясь доказать правильность своей стратегии обороны Крыма. Врангель, под избрание которого западные союзники обещали дальнейшую поддержку белому воинству, по рукам и ногам был связан этими обязательствами. Слащев же считал себя обязанным не Антанте, а собственному полководческому таланту: поляки наступают на красных с Запада, так надо ударить с юга им навстречу. Но Врангель получает прямые указания из Парижа: ударить всеми силами на Донбасс. Именно там до революции французам принадлежало немало шахт и заводов, а интересы сохранения и приумножения своих капиталов для них были важнее напрасно пролитой русской крови. Врангель был реалистом и отлично понимал: Слащёв прав, но ссориться с Францией нельзя. Из Франции в Крым шли основные поставки оружия и обмундирования. В Крыму нет никаких ресурсов, и без поддержки союзников белый полуостров обречён на скорую гибель.
Яков Александрович отличался не только своеволием и строптивостью в отношениях с вышестоящим начальством, но и вызывающей экстравагантностью во внешнем поведении. Его нелепый костюм (часто какой-нибудь особенно яркий гусарский ментик в сочетании с генеральскими лампасами), женитьба на дочери красного офицера, которую он держал при себе под видом ординарца Нечволодова, а также наркомания и любовь к кровавым расправам часто шокировали командование Русской Армии. Летом-осенью 1920 года П.Н. Врангелю удобнее было воспринимать рапорты и «оригинальные» проекты Слащёва не иначе как бред сумасшедшего.
В своих воспоминаниях Главнокомандующий отмечал:
«Хороший строевой офицер, генерал Слащев, имея сборные случайные войска, отлично справлялся со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако, полная, вне всякого контроля, самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу, засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее, настаивал на смене целого ряда других начальников, требовал привлечения к работе казавшихся ему выдающимися лиц…»
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 22-23
Вот ещё весьма показательный отрывок из воспоминаний последнего Главкома, посвящённый Я.М. Слащёву:
|
«…Слащев жил в своем вагоне на вокзале. В вагоне царил невероятный беспорядок. Стол, уставленный бутылками и закусками, на диванах - разбросанная одежда, карты, оружие. Среди этого беспорядка Слащев в фантастическом белом ментике, расшитом желтыми шнурами и отороченном мехом, окруженный всевозможными птицами. Тут были и журавль, и ворон, и ласточка, и скворец. Они прыгали по столу и дивану, вспархивали на плечи и на голову своего хозяина. …Я настоял на том, чтобы генерал Слащев дал осмотреть себя врачам. Последние определили сильнейшую форму неврастении, требующую самого серьезного лечения. По словам врачей последнее возможно было лишь в санатории и рекомендовали генералу Слащеву отправиться для лечения заграницу, однако все попытки мои убедить его в этом оказались тщетными…» Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 236-137 |
У себя, в белом стане, а тем более, в красном, генерал Слащёв удостоился сразу нескольких званий и прозвищ: «генерал Яша», «Слащёв-Крымский», «Слащёв-вешатель», позже, в эмиграции «Генерал-предатель крымский». О нём говорили как с содроганием, так и с симпатией. Интересно, что Слащёв лично подписал более сотни приговоров к повешению, но половину его жертв составляли вовсе не враги-противники (подпольщики-большевики, комсомольцы и др.). Этой «чести» удостоились свои же белые, пойманные на мародерстве, грабежах, хищениях, допустившие дезертирство или трусость на фронте. Так, в игорном доме Симферополя (на углу Пушкинской и Екатерининской улиц), Слащёв лично арестовал трёх офицеров, ограбивших еврея-ювелира и велел их тут же повесить. Он казнил солдата за гуся, украденного у крестьянина. Не посчитался даже с полковничьими погонами и вздёрнул за трусость опекаемого Врангелем полковника, приговаривая: «Погоны позорить нельзя».
Слащёв не давал спуску и любителям «весёлой жизни». Чего стоят его приказы, расклеиваемые по всему Крыму летом 1920 года: «...Опечатать винные склады и магазины. Буду беспощадно карать… На всей территории Крыма запрещаю повсеместно азартную карточную игру. Содержателей всех притонов покараю не штрафами, а как прямых пособников большевизма… Пока берегитесь, а не послушаетесь – не упрекайте за преждевременную смерть… Генерал Слащёв».
С фронта генерал рассылал настенные бюллетени, содержащие не менее экзотичные фразы: «…Безобразие! Посмели дать себя атаковать, не атаковали сами… Приказываю: ни шагу назад, а в атаку вперёд! Где потребует обстановка, выеду сам… Подтверждаю: из Крыма не уйду! Из двух армий противника одну разгромил, берусь за вторую. Доволен молодецкой работой добровольцев и казаков… Население спокойно, но инертно. Нужна изюминка… Генерал Слащёв».
Необходимо отметить, что в самый драматический момент сражений, когда красные напирали, генерал Слащёв под Чонгарской Гатью отдал приказ юнкерам построиться в колонну, а музыкантам играть марш. Под ураганным артиллерийским огнём красных, развернув российское знамя, он лично пошёл с юнкерами в атаку. Этот эпизод, впоследствии упомянутый Булгаковым в пьесе «Бег», отнюдь не является ни литературным преувеличением, ни выдумкой автора.
Эмиграция
После эвакуации Русской Армии из Крыма Слащёв встал в открытую оппозицию Главнокомандующему и его окружению. Он открыто и публично осуждал Врангеля за сдачу полуострова, опускаясь до прямых оскорблений в его адрес. Суд чести уволил генерала Слащёва из Армии без права ношения мундира. В ответ на решение суда в январе 1921 года бывший властитель Крыма издал брошюру «Требую суда общества и гласности. Оборона и сдача Крыма (Мемуары и документы)».
Этой брошюрой Слащёв пытался привлечь к себе внимание эмигрантской общественности, оправдать и объяснить некоторые свои «странные» с точки зрения командования решения и поступки. Однако неуравновешенное поведение, а также резкие выпады лично против Врангеля сделали генерала настоящим изгоем в эмигрантской среде.
В Константинополе Слащёв влачил нищенское существование, занимаясь огородничеством и разведением индюшек. Ещё с 1919 года он пристрастился к наркотикам. Морфий позволял генералу переносить сильные боли, которые являлись следствием полученного ранения. Позднее Слащёв начал употреблять кокаин. Наркомания, лежавшая в основе его экстравагантного поведения в крымский период, возможно, стала основным побудительным мотивом для возвращения генерала в Советскую Россию.
Возвращение
Я.М. Слащёв был единственным из видных белых военачальников, кому разрешили вернуться на родину и существовать там не на положении узника лубянских застенков. Бывшему белогвардейцу даже позволили написать книгу воспоминаний «Белый Крым», которая разошлась в Советской России огромным тиражом и потом часто переиздавалась.
Слащёв нелегально прибыл в Севастополь 11 ноября 1921 года на пароходе итальянской компании «Жан». Вместе с ним вернулись в Россию генерал-майор А. Мильковский, полковник Э. Гильбих, гражданская жена генерала Н. Н. Нечволодова (Слащёва), её брат капитан князь Трубецкой и брат одного из организаторов возвращения А. Баткин. Несколькими днями раньше прибыли бывший начальник личного конвоя Слащёва полковник М. Мезерницкий и капитан Б. Войнаховский.
Насколько искренними были обращения Слащёва – судить сложно. Но бывший властитель Крыма был популярен. Многие белые воины поверили ему и амнистии ВЦИК, объявленной 3 ноября 1921 года. Расчёт ВЧК оказался верным: простые офицеры и солдаты рассудили, что, если Советы простили преступления кровавого палача, то более мелкие проступки вообще не будут ставить в строку. В действительности многие из «раскаявшихся» белогвардейцев из окружения Я.М. Слащёва были репрессированы и погибли в чекистских застенках. Та же участь постигла почти всех, кто вернулся из эмиграции, поверив призыву амнистированного предателя.
В 1921-1929 годах Слащёв не занимал в Красной Армии никаких командных должностей. С июня 1922 года он преподавал в школе тактики высшего комсостава «Выстрел».
По воспоминаниям будущего красного генерала П.И. Батова,
Рассказывают, что во время разбора на занятиях советско-польской войны 1920 года Слащёв в присутствии советских военачальников заявил о тупоумии красного командования в ходе военного конфликта с Польшей. Присутствовавший в аудитории С.М. Буденный выхватил револьвер и несколько раз выстрелил в сторону преподавателя, но не попал. Слащёв подошел к красному командиру и назидательно сказал: «Как вы стреляете, так вы и воевали…»
Возможно, что этот эпизод является историческим анекдотом, но, принимая во внимания особенности личности Я.М. Слащёва, выглядит вполне вероятным.
Убийство Я.А.Слащева
|
«11-го января, как у нас сообщалось, в Москве на своей квартире убит бывший врангелевский генерал и преподаватель военной школы Я.А. Слащев. Убийца, по фамилии Коленберг, 24-х лет, заявил, что убийство им совершено из мести за своего брата, казненного по распоряжению Слащёва в годы гражданской войны. Я.А. Слащев с 1922 года, с момента добровольного своего перехода на службу в красную армию, работал преподавателем тактики на курсах "Выстрел". Я.А. Слащев происходил из дворян. Службу свою в царской армии он начал с 1902 года. В 1911 году он окончил академию генерального штаба и, отказавшись от зачисления по генеральному штабу, перешел на службу в Пажеский корпус, где преподавал военные науки до начала мировой войны. Войну он начал в должности командира роты, а в 1916 году был назначен командиром полка. В гражданскую войну Я.А. Слащев был на стороне белых. В армии Деникина он занимал пост главнокомандующего войсками Крыма и Северной Таврии, впоследствии же при Врангеле был назначен командиром отдельного корпуса. Во время пребывания в Крыму Слащев жестоко расправлялся с рабочими крестьянами. Не поладив с Врангелем по мотивам служебного и личного характера, он был отозван и уехал в Константинополь. В Константинополе Врангель разжаловал Слащева в рядовые. В 1922 году Слащев добровольно возвращается из эмиграции в Россию, раскаивается в своих преступлениях перед рабочим классом и амнистирован советским правительством. С 1922 г. добросовестно работает преподавателем в "Выстреле" и сотрудничает в военной прессе. Недавно им был сдан в печать труд "Общая тактика". В связи с убийством производится следствие. Вчера в 16 ч.30 мин., в московском крематории состоялась кремация тела покойного Я.А.Слащева.» |
Эта заметка из центральной советской газеты была повторена многими эмигрантскими изданиями. Берлинский «Руль» и рижское «Слово» перепечатали сообщение практически дословно. И органы ОГПУ, и эмиграцию устраивала версия о личной мести «раскаявшемуся» Слащёву некоего еврейского юноши Лазаря Коленберга. Был ли Коленберг сумасшедшим мстителем-одиночкой или являлся орудием в руках ОГПУ – историки спорят и по сей день.
Следствие по делу Коленберга продолжалось почти шесть месяцев. Вначале им занялось ОГПУ, поскольку не исключалась политическая подоплека убийства. Затем все материалы были переданы в Московскую губернскую прокуратуру, которая признала убийцу невменяемым и на этом основании вынесла вердикт о прекращении дела. После этого материалы расследования снова вернули в ОГПУ, где, проведя дополнительную проверку некоторых фактов, наконец, вынесли окончательное заключение. Оригинал этого документа за подписью сотрудника контрразведывательного отдела ОГПУ Гурского историки обнаружили в Центральном архиве МВД России. Из него следовало, что Слащёва убил именно Коленберг Лазарь Львович, выстрелом из револьвера.
Не исключено, что ОГПУ само помогло мстителю найти свою жертву. Уже через год, в 1930 году, под личным руководством тогдашнего главы этого ведомства В. Р. Менжинского (1874-1934) была проведена операция под кодовым названием «Весна». В ходе операции было арестовано около 5 тыс. бывших царских и белых офицеров, служивших в Красной Армии, а еще с середины 20-х началось их ускоренное увольнение в запас. Слащёва, в связи с поднятым вокруг его имени шумом, было бы неудобно ни арестовать, ни отставить от службы. Он являлся крайне «неудобной фигурой», прожить мог ещё долго, и ОГПУ решило избавиться от белого генерала иным, менее скандальным способом.
Посмертно, в 1929 году, была издана книга Я.А. Слащёва «Мысли по вопросам общей тактики: из личного опыта и наблюдений». Кроме того, Слащёв опубликовал ряд статей в советской военной периодике и сборниках.
Образ Слащёва в искусстве
Фигура генерала Слащёва оказалась настолько яркой, противоречивой, богатой самыми разными красками, что нашла своё воплощение в драматургии, кинематографе и целом ряде художественных произведений конца 1920-ых годов.
Интересно, что в 1925 году ассоциация «Пролетарское кино» собиралась делать художественный фильм «Врангель». Я.А. Слащёв был приглашен в качестве военно-технического консультанта сценария Л. О. Полярного и М. И. Перцовича, а также на роль «генерала Слащова-Крымского». Роль ординарца должна была сыграть вторая жена Слащёва Нина Николаевна Нечволодова.
В известной пьесе М. Булгакова «Бег» образ генерала Слащёва был поделен автором сразу между тремя персонажами белого лагеря. Де Бризару достался невообразимый костюм и явные садистские наклонности генерала; на долю Григория Чарноты выпало безупречное военное прошлое и походно-полевая жена «казачок» Люська; Роман Валерьянович Хлудов воплотил в себе трагедию больной совести раскаявшегося палача.
Булгаковский Хлудов-вешатель публично каялся за генерала Слащёва со сцены. Однако его реальный прототип, при всех слухах о его «раскаянии» и настойчивой советской рекламе, был далёк от посыпания головы пеплом и последующего самоубийства. Как свидетельствуют воспоминания Слащёва, бывший белый генерал не испытывал мук совести ни по поводу своих преступлений в Крыму, ни по поводу измены Белому Делу и предательства вчерашних соратников. Своим возвращением и активной агитацией уже после Гражданской войны он подвёл под чекистские пули сотни, а может быть, тысячи людей. Тем не менее, руками ОГПУ или самого Провидения, «искупительная жертва» состоялась. Слащёв получил сполна и по заслугам. Бог ему судья.
Елена Широкова
Использованы материалы:
Булгаковская энциклопедия. - Академик. 2009.
