Пушкин деревня год. Стихотворение А.С. Пушкина "Деревня": анализ. "Деревня" Пушкина - пример вольнолюбивой лирики поэта. Средства художественной выразительности

В стихотворении «Деревня» Пушкин выступает против крепостного права. Чтобы ярче и резче подчеркнуть всю несправедливость и жестокость крепостного права, Пушкин в построении стихотворения прибегает к приёму противопоставления. В первой части стихотворения дана светлая, мирная картина деревни. С большой любовью и теплотой Пушкин говорит здесь о деревенской природе, о тишине, которая располагает его к занятиям наукой и поэзией, вызывает в нём прилив творческой энергии, нравственно его очищает.

Именуя себя «другом человечества», Пушкин говорит о «диком барстве», которое путём насилия «присвоило себе и труд, и собственность, и время земледельца». На беспощадной эксплуатации крестьянства основывалось хозяйство и благополучие господствующего класса феодально-крепостнического государства.

Всё это возмущает поэта до глубины души, и с его уст срываются горькие слова: «О, если б голос мой умел сердца тревожить!» Его пламенное желание -увидеть «народ неугнетённый» и взошедшую над его страной «прекрасную зарю свободы просвещённой».

По своей композиции и языку стихотворение «Деревня» представляет горячую речь поэта-гражданина, выражающего взгляды и чувства передовых людей своего времени.

Это достигается рядом поэтических приёмов. Стихотворение начинается обращением к деревне, как и полагается в ораторской речи. Вторая и третья строфы имеют одно и то же построение: «Я твой: я променял... Я твой: люблю сей тёмный сад...» Во второй части стихотворения тот же ораторский приём, повторения. «Здесь барство дикое... Здесь рабство тощее. . . Здесь тягостный ярем. . . Здесь девы юные...» Ораторским приёмом является и наличие в конце его восклицательных и вопросительных предложений.

Интонация речи в первой части стихотворения спокойная, ровная, дружественная. Поэт тщательно подбирает эпитеты, передавая красоту сельской природы. Деревня для поэта - «приют спокойствия, трудов и вдохновенья». Он любит «мирный шум дубров», «тишину полей», «тёмный сад с его прохладой и цветами», «луг, уставленный душистыми скирдами», «двух озёр лазурные равнины». Каждый эпитет точен. Он или красочный («двух озёр лазурные равнины»; «нивы полосаты»), или эмоционально-оценочный («праздность вольную», «свободною душой»).

Во второй части интонация другая. Речь становится взволнованной. Поэт подбирает меткие эпитеты, даёт выразительную речевую характеристику: «барство дикое», «на пагубу людей избранное судьбой», «неумолимого владельца».

Крестьянство - это «рабство тощее», обречённое влачить «тягостный ярем до гроба», это «дворовые толпы измученных рабов».

Влияние классицизма, которое ещё сказывалось в то время в русской поэзии, видно и на стихотворении «Деревня», оно проявляется в тоне речи - приподнятом, ораторском, в использовании славянизмов (сей, лоно, рыбаря, тягостный ярем и др.), античных образов («двор цирцей», «оракулы веков»).

Стихотворением «Деревня» пользовались члены тайных политических обществ для пропаганды своих идей.

Цензура впервые разрешила напечатать стихотворение лишь в 1870 году, девять, лет спустя после отмены крепостного права.

Политические стихотворения Пушкина, написанные им до ссылки на юг, дополняются эпиграммами на политических деятелей того времени: Аракчеева, Голицына, архимандрита Фотия.

В этих эпиграммах Пушкин метко характеризует министра просвещения Голицына, как «гонителя просвещения»; Аракчеева - как «притеснителя всей России», как человека «без ума, без чувств, без чести». А в стихотворении «Сказки» Пушкин остро высмеивает «кочующего деспота», Александра I, обещавшего дать конституцию России: поэт не верит этим обещаниям и относится к ним, как к сказкам.

Своим взглядам, идейно объединявшим поэта со всей передовой Россией, Пушкин не изменил ни в ссылке, ни после разгрома декабристов. Об этом говорят написанные в 1827 году стихи «В Сибирь» и «Арион».

Приветствую тебя, пустынный уголок,

Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,

Где льется дней моих невидимый поток

На лоне счастья и забвенья.

Я твой - я променял порочный двор Цирцей,

Роскошные пиры, забавы, заблужденья

На мирный шум дубров, на тишину полей,

На праздность вольную, подругу размышленья.

Я твой - люблю сей темный сад

С его прохладой и цветами,

Сей луг, уставленный душистыми скирдами,

Где светлые ручьи в кустарниках шумят.

Везде передо мной подвижные картины:

Здесь вижу двух озер лазурные равнины,

Где парус рыбаря белеет иногда,

За ними ряд холмов и нивы полосаты,

Вдали рассыпанные хаты,

На влажных берегах бродящие стада,

Овины дымные и мельницы крилаты;

Везде следы довольства и труда...

Я здесь, от суетных оков освобожденный,

Учуся в Истине блаженство находить,

Свободною душой Закон боготворить,

Роптанью не внимать толпы непросвещенной,

Участьем отвечать застенчивой Мольбе

И не завидывать судьбе

Злодея иль глупца - в величии неправом.

Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!

В уединеньи величавом

Слышнее ваш отрадный глас.

Он гонит лени сон угрюмый,

К трудам рождает жар во мне,

И ваши творческие думы

В душевной зреют глубине.

Но мысль ужасная здесь душу омрачает:

Среди цветущих нив и гор

Друг человечества печально замечает

Везде Невежества убийственный Позор.

Не видя слез, не внемля стона,

На пагубу людей избранное Судьбой,

Здесь Барство дикое, без чувства, без закона,

Присвоило себе насильственной лозой

И труд, и собственность, и время земледельца.

Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,

Здесь Рабство тощее влачится по браздам

Стихотворение «Деревня».

Восприятие, толкование, оценка

Летом 1819 года А.С. Пушкин выезжал в Михайловское — новгородское поместье матери. Под впечатлением этой поездки было создано стихотворение «Деревня». Первая половина сти­хотворения под названием «Уединение» была напечатана в сбор­нике 1826 года, полностью же оно распространялось в списках. Александр I, узнав об этих стихах, потребовал их к себе. Поэт отправил ему стихотворение, и царь, проявлявший в те года оп­ределенную либеральность, велел «благодарить Пушкина за доб­рые чувства», которые вызывает его сочинение. Полностью же напечатано оно было лишь в 1870 году, через девять лет после отмены крепостного права.

Стихотворение мы можем отнести к гражданской лирике с элементами пейзажа, жанр его — элегия, однако в нем присут­ствуют и черты политической сатиры.

Мир природы в данном стихотворении противопоставлен миру цивилизации. Эта антитеза нашла свое отражение в ком­позиции произведения. «Деревня» состоит из двух частей. Пер­вая часть — гармоническая, безмятежная картина деревенской природы и описание впечатлений лирического героя. Основная мысль ее — природа и уединение дают возможность постижения истины и рождают вдохновение. Вторая часть — мысль героя о «барстве диком», о несправедливом общественном устройстве страны. Вторая часть контрастирует с первой по своему стилю и идейному содержанию. Первая часть напоминает нам сентименталистскую идиллию, вторая часть — оду. Поэт страстно желает помочь своему народу, восклицая: «О, если б голос мой умел сер­дца тревожить!». Он мечтает увидеть свою Родину свободной:

Увижу ль, о друзья! Народ неугнетенный И рабство, падшее по манию царя,

И над отечеством свободы просвещенной Взойдет ли наконец прекрасная заря?

Стихотворение написано вольным ямбом, поэт использует различные средства художественной выразительности: многочис­ленные эпитеты («порочный двор цирцей», «роскошные пиры», «душистыми скирдами», «светлые ручьи», «застенчивой моль­бе», «мысль ужасная», «убийственный позор», «барство дикое», «рабство тощее», «прекрасная заря»), метафору («льется дней моих невидимый поток», «рабство тощее влачится по браздам Неумолимого владельца»), риторические обращения (к дерев­не, к оракулам, друзьям), анафору («Здесь рабство тощее вла­чится по браздам Неумолимого владельца. Здесь тягостный ярем до гроба все влекут… Здесь девы юные цветут…»), архаиз­мы («витийства грозный дар», «парус рыбаря», «порочный двор цирцей»).

Таким образом, это произведение несет на себе печать клас­сицизма. Это проявилось и в торжественной речи, в приподня­том, ораторском пафосе, в обилии славянизмов, в использова­нии поэтом античных образов.

Текст стихотворения Пушкина «Деревня» воспринимается неоднозначно из-за контрастности его смысловых частей. Создано произведение было в 1819 году, когда поэт посещал родительское имение.

На первый взгляд всё довольно просто и понятно. Стихотворение посвящено родному дому. Автор признаётся в своей неоспоримой принадлежности этим местам, заменить которые ему не смогли ни роскошные пиры, ни дворцовые забавы. Только на лоне местной природы поэт чувствует, что способен творить по-настоящему. Но Пушкин не ограничился лишь размеренным описанием пасторальных картин, открывающихся взору городского жителя. Первую часть стихотворения можно было бы считать одой, прославляющей сельский быт и пейзажи, если бы не резкое противопоставление и смена настроения во второй. Здесь плавный рассказ о благостном времяпрепровождении в деревне перекрывается негодованием по поводу мрачных реалий существования простого народа. Поэт открыто порицает рабское положение крестьян, и задаётся вопросом: изменит ли царь сложившуюся ситуацию.

Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой – я променял порочный двор Цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.

Я твой – люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда…

Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца – в величии неправом.

Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединеньи величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.

Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?

Стихотворение «Деревня» Пушкина, анализ которого мы проведем, показательно для понимания того, что лирику трудно разделить по тематическому признаку. Рамки одной темы тесны для этой элегии. В ней найдена новая форма воплощения вольнолюбивых мотивов, но, кроме этого, создана картина сельской природы, а также выражены мысли об истории, литературе, творчестве.

Главным художественным средством в стихотворении «Деревня», по жанровой природе близком элегии (от греч. «печальная песня», жанровая форма в лирике, стихотворение, выражающее сосредоточенное размышление или являющееся эмоциональным монологом, передающим печаль лирического героя от сознания морально-политических несовершенств или от любовных неурядиц), является антитеза. Антитеза (от греч. «противоположение») — это открыто выраженное противопоставление, контраст, который не скрыт за другими соотношениями, а выявлен благодаря художественным особенностям произведения. В «Деревне» развернутая антитеза возникает между двумя частями стихотворения. Первая состоит из трех строф, опубликованных в 1826 г. под названием «Уединение». В них использован вольный ямб. В начальном четверостишии повторяется сочетание трех строчек шестистопного ямба с четырехстопным завершением, которое является постоянным в первой русской элегии, принадлежащей В.А. Жуковскому («Вечер», 1806). Как и в ней, лирическому герою, пребывающему на лоне природы, дороги приметы пейзажа — «мирный шум дубров», «тишина полей». О прохладе темного сада, ароматах цветов и сена, переливах воды в ручьях и озерах идет речь во второй строфе, продолжающей обрисовку сельской гармонии. Мысль о том, что в природе внимательному наблюдателю открывается не только красота, но и равновесие цветов, звуков, запахов, звучала у Жуковского. Оно не бросалось в глаза, было «тихим» («Как тихая твоя гармония приятна!..» — «Вечер»), но умиротворяло душу, заставляя верить в осмысленность бытия.

Взору лирического героя Пушкина во всем видятся «следы довольства»: луг уставлен скирдами сена, на озере белеет парус рыбаря, нивы распаханы, по берегу бродят стада, вращаются крылья мельниц, топятся печи в овинах, где сушится зерно.

Богатство и многообразие человеческого быта дополняют гармоничное сочетание цветов и звуков в природе (темный сад — светлые ручьи, лазурные озера — желтые нивы; тишина полей — шум ручьев). Все движется, переливается, составляет «подвижную картину». Над ней веет ветер, разносящий ароматы цветов и дым, вырывающийся из труб овинов.

«Рассыпанная» («Вдали рассыпанные хаты...») по земле жизнь заставляет лирического героя забывать о заблуждениях, внушенных ему столичным времяпрепровождением. Оно было роскошно, пиры сменялись забавами, его очаровывали великосветские цирцеи (Цирцея, или Кирка, — в греческой мифологи имя волшебницы, удерживавшей на своем острове Одиссея, — Гомер. «Одиссея», X), но там не было места для «трудов и вдохновенья». Душа ожила только в «пустынном уголке», успокоенная тишиной природы. Во внутреннем мире лирического героя воцаряется гармония, поток его дней «льется», он не обращает внимания на время, погрузившись в размышления. Для всех забвение внешнего существования кажется «праздностью», но в действительности интенсивная внутренняя жизнь — это труд, приносящий счастье. В первой строфе элегии не только начинается создание картины природы, которая станет антитезой тому, во что люди превратили мирный уголок, но и привлекается внимание к причинам отказа от суетности и ложных очарований:

Приветствую тебя, пустынный уголок,

Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,

Где льется дней моих невидимый поток

На лоне счастья и забвенья.

Я твой — я променял порочный двор цирцей,

Роскошные пиры, забавы, заблужденья

На мирный шум дубров, на тишину полей,

На праздность вольную, подругу размышленья.

В третьей строфе лирический герой возвращается к намеченной в начале художественной цели, обрисовка пейзажа (прототипическими были впечатления от природы, увиденной поэтом в Михайловском, родовом имении, которое он посетил в юности) уступает место лирическому излиянию, характеризующему его интересы. Ощущая себя освобожденным от оков светского многолюдства, от влияния толпы, поклоняющейся злодеям и глупцам, он обретает истинное наслаждение в одиночестве: наедине с собой ищет ответы на свои сомнения в трудах историков и писателей («Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!», оракул — лат. «прорицатель»). Там его нравственное чувство находит отклик, доставляющий радость, блаженство. Его правота подтверждается истинами, открытыми в другие эпохи. Независимо от времени для человека ценными остаются свобода, сочувствие, самостоятельность мышления— те гуманистические идеалы, которые воодушевляют творца: пробуждают душу от «сна угрюмого», «к трудам рождают жар». В них зерно истины, зреющее в нем, чтобы дать прекрасные исходы в творчестве.

Важнейшими для лирического героя представляются просветительские требования: он не просто стремится к пониманию трудов защитников народных интересов и проповедников разумных преобразований в обществе, но учится «закон боготворить», вслушивается в «застенчивую мольбу», готов обличать «величие неправое». Вторая часть стихотворения, из-за появления которой оно не было опубликовано полностью, содержит резкую критику главного порока социальной жизни в России — крепостного права. «Мысль ужасная» о нем омрачает размышления, побуждает забыть и о красотах природы, и о творческих планах. Ни одно из внутренних ощущений не заглушает стонов, доносящихся с «цветущих нив», не заслоняет зрелища «убийственного позора», заметного «везде», в целом «здесь», в России. Долготерпение народа и невежество «барства дикого» — те нравственные пороки, которые отдаляют человечество («друг человечества» — определение, значимое для просветительской характеристики взглядов лирического героя) от «избраннейшего» дня — «прекрасной зари» свободы. В завершающих строчках, как и в стихотворении «К Чаадаеву», звучит реминисценция из радищевской оды «Вольность», на что указывает и шестистопный ямб финала (в тексте элегии такие шестистопные строчки чередуются с четырехстопными, это чередование имеет нерегулярный характер, образуя вольный ямб).

Между первой и второй частями стихотворения «Деревня» (Пушкин), анализ которого нас интересует, существует развернутая антитеза. Ее основой становятся гуманистические идеалы лирического героя, которым противопоставлена картина рабства. Его «застенчивой мольбе» (внимать ей с участьем должен научиться каждый, кто способен освободиться «от суетных оков») необходимо выражение, которое может найти только поэт, кому дан «грозный дар», позволяющий «сердца тревожить». Таким образом, важным моментом в содержании стихотворения становятся размышления о роли художника в общественных схватках. Он не один из тех, кто в открытой борьбе сражается с самовластьем, а сознающий свою исключительность вития (оратор, красноречивый человек), взывающий к народам и царям, повышая действенность нравоучения, благодаря выразительной силе искусства:

Почто в груди моей горит бесплодный жар?

И не дан мне судьбой витийства грозный дар?

В рассказе о приметах крепостной жизни особое значение имеют эпитеты, усиливающие реалистическое по своей достоверности и конкретности изображение действительности. Невежество — «убийственный» порок, ярем неволи «тягостен» для всех, владельцы душ — «дикие», «неумолимые», «бесчувственные»; рабы «измученные», покорные «насильственной лозе», обреченные склоняться «на чуждый плуг», не смеющие «надежд и склонностей в душе питать». Они труженики, «земледельцы», но их «собственность и время» присвоили себе, подобно завоевателям, помещики, превратившие их в рабов. Социальные различия возникли «на пагубу людей», доказательством чего становится представленное полотно. И его детали, и стилистические особенности не оставляют сомнения в том, что лирическому герою важно не только осудить беззаконие, но и выявить бесчувственность «злодеев», поднявших на ближнего «бич», не замечающих слез и стонов, мучающих «дев юных», «младых сыновей», их стареющих родителей. Лирическое излияние акцентирует эмоциональный накал переживания, рассказ превращается в гневное осуждение, независимо от смыслового плана. Оценивая его, Александр I, получивший от автора список элегии, отозвался о стихотворении неожиданно спокойно, как о выражении «добрых чувств». Действительно, в финале элегии лирический герой, ожидающий зари свободы, ее восход связывает с «манией» (действием) царя:

Увижу ль, о друзья, народ неугнетенный

И рабство, падшее по манию царя,

И над отечеством свободы просвещенной

Взойдет ли наконец прекрасная заря?

Однако можно даже не вспоминать о том, в чем состояла суть «отчизны призыванья» («К Чаадаеву»), обрисованная в других стихах, посвященных вольнолюбивым устремлениям. Достаточно внимательно прислушаться к голосу лирического героя «Деревни», обращающемуся к сердцам, душам друзей человечества («Но мысль ужасная здесь душу омрачает...», «О, если б голос мой умел сердца тревожить!»), чтобы поставить элегию в один ряд с ними, выделив ее как открытый протест против устоев российского общества. Как и в оде «Вольность», главным является бунтарский пафос (непосредственно-эмоциональное отношение автора к реальности, по выражению В.Г. Белинского, «идея — страсть»), который очевиден при анализе художественных особенностей произведения. Его образный ряд, эмоциональное наполнение несут на себе отпечаток «грозных» предчувствий свидетелей векового угнетения народа, превратившегося для пушкинского поколения в оскорбительный архаизм (от греч. «древний»), «убийственный позор», доставшиеся в наследство и требующие немедленного вмешательства. У читателя «Деревни», захваченного тревогой лирического героя, страстностью его разоблачений, невольно должен был возникнуть вопрос, что случится, если молодые не увидят действий власти, устраняющих социальные недостатки. В элегии не дается ответа, как бороться с угнетением народа, ее художественная цель не включает призывов к мятежу. Настроение лирического героя далеко от отвлеченного бунтарства. Наряду с достоверностью детализированной картины сельского быта в стихотворении «Деревня» Пушкина присутствует и психологическая конкретика. Внутренний мир богат и разнообразен, но в нем заметна доминанта (от лат. «господствующий»): следование истине, покой, умиротворенность, величие, блаженство — самые значимые понятия, определяющие счастливое бытие, — недостижимы без освобождения от социальной и духовной неволи; человек должен быть хозяином своей судьбы, выбирая «праздность вольную», следование творческим стремлениям «свободной души» или борьбу за наступление эры «свободы посвященной», согласуясь с движениями своего сердца, прислушиваясь к тому, что «в душевной зреет глубине».

За выражением конкретной эмоциональной настроенности, окрашивающей в неповторимые тона образы каждого из стихотворений, где главной является свободолюбивая тематика, видна характеристика духовного мира их автора. Среди героев его лирических произведений — борцы за социальную справедливость, и в то же время «задумчивые певцы» («Вольность»), мыслители, ищущие истину, мирные ленивцы, погруженные в созерцание природы, забывающие на ее лоне о «роскошных пирах, забавах, заблужденьях» («Деревня»). Каждому из этих состояний автор готов сказать: «Я твой...» (там же), воплощая психологическую конкретику переживаний. Рассматривая его творчество, нельзя забывать ни частности, ни общее. Кроме того, в восприятии мира Пушкиным заметна такая динамика, что без контекста и временной перспективы стихотворение оценить невозможно. Политические аспекты вольнолюбия в начале 1820-х годов отходят на второй план, уступая место романтическому возвышению идеала свободы. Однако уже в 1827 г. появляются стихотворения, в которых дается итоговая оценка вклада своего поколения в исторический процесс.

Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.

Я твой: люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда…

Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца — в величии неправом.

Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединенье величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.

Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?

Анализ стихотворения «Деревня» Пушкина

Пушкин еще в самом раннем возрасте ощущал несправедливость окружающего мира. Эти убеждения подкреплялись свободолюбивым общением с лицейскими друзьями. Постепенно у поэта складываются прочные взгляды, составляющие основу его мировоззрения. Они заключаются в признании высшей ценности свободы. Самодержавную власть Пушкин считает жестокой тиранией, а главным препятствием России на пути к справедливости – сохранение крепостного права. Эти взгляды разделяли декабристы. В 1819 г. Пушкин ненадолго посещает с. Михайловское, где пишет стихотворение «Деревня». В нем он прямо заявляет о вреде крепостничества, которое превращает большинство населения страны в рабов. Произведение написано в жанре элегии, но во второй части появляются элементы гражданской лирики.

Поэт описывает реальный пейзаж с. Михайловское («двух озер… равнины» — Маленец и Кучане). Он не жалеет красок в описании великолепного поэтического уголка. Автор противопоставляет «тишину полей» «роскошным пирам», безмятежному покою на лоне природы суете столичной жизни. Первый восторженный взгляд ценителя искусства отмечает только положительные моменты. Картина патриархальной идиллии ничем не нарушена. На фоне великолепного пейзажа повсюду видны «следы довольства и труда».

В этом райском саду поэт отдыхает от всех забот и волнений, связанных со столичным обществом. Его посещает настоящее вдохновение. Душа лирического героя открыта для постижения высшей «Истины».

Вторая часть нарушает сложившуюся гармонию. Поэт не остается праздным наблюдателем. Спокойное размышление приводит его к «ужасной мысли» о том, что скрыто за картиной благополучия. Пушкин осознает, что вся идиллия основана на беззаконии. Власть помещиков является грубым произволом по отношению к простым крестьянам. Свобода личности втоптана в грязь. Простой народ не вправе распоряжаться не только своим трудом, но и своей судьбой. Вся жизнь крестьянина направлена на удовлетворение потребностей своего хозяина. Юное поколение, которое исполнено радужных надежд, не имеет будущего. Прекрасные девушки становятся жертвами разврата, а юноши пополняют ряды «измученных рабов».

Произведение написано «высоким стилем». Автор применяет множество торжественных слов и выражений («оракулы веков», «роптанью», «внемля»). Особую выразительность стихотворению придает использование заглавной буквы для придания слову большего значения («Закон», «Судьбой», «Владельца»).

В финале Пушкин выражает надежду на то, что сможет своими глазами увидеть отмену крепостного права, совершенную «по манию царя», а не в результате кровавого восстания.