«У парагвайцев есть понимание, что русские – великие люди. Путешествие по Парагваю на автомобиле. Правовое положение переселенцев
09.07.2013 ,Русские Парагвая. Или, - как белогвардейцы выиграли войну в Америке
«Если нельзя было спасти Россию, можно было спасти её честь.»
Как думаете, кому принадлежат эти слова? Постоянные читатели блога, верно, уже догадались. Они принадлежат Ивану Тимофеевичу Беляеву, царскому генералу и национальному герою республики Парагвай, младшему брату моего прапрадеда. В этом году исполняется 85 лет с момента освящения Храма Покрова Пресвятой Богородицы в столичном городе Асуньсон, и мне снова предстоит длинное и увлекательное путешествие. Поскольку каждый читатель блога непосредственно соприкасается с жизнью автора, я стараюсь рассказывать обо всех интересных событиях на жизненном пути. И в преддверии поездки вновь собираюсь продолжить публиковать материалы о нашем роде и об историческом значении Русского человека в истории далёкого латиноамериканского государства.
Сегодня публикую материал пера Александра Азаренкова, название которого вынесено в заглавие поста. Он был опубликован 15 декабря 2012 года на сайте «Русская линия».
«…Улица Oficial Serebriakov; город Fortin-Serebriakov … Латинская Америка.Парагвай…
Непривычно звучание для русского уха, испанские летры да палабры.
Отчего америка латина выбивает бронзовым шрифтом дорогие нам, русские имена? Православные маковки часовенок, старорусская вязь, тщательно прописанных букв, – ныне всё чаще на погосте, – нет-нет, да повстречается в чужой земле…
Чужбина. «Дикий гусь не имеет намерения оставить след на воде. Вода не имеет желания удержать отражения гуся» – говорили древние китайцы. Красивая пословица. Только не для наших белоэмигрантов.
Валерий Лёвушкин, художественный руководитель ансамбля «Бим-Бом», пишет: «Асунсьон… Дорога, точнее улица, разбита на две части, посередине травяная аллея, где по всему периметру стоят на постаментах бюсты военных, ну, словом, все как у нас, эдaкaя „Аллея героев“. Не знаю, что заставило меня вчитываться в имена, написанные, естественно, на испанском, но первая фамилия, которую я увидал, была – Белов. Я подумал, что ошибся в прочтении латинских букв, но следующий бюст с надписью „Малютин“ не оставлял никаких сомнений. А дальше были бюсты Серебрякова, Касьянова… и т.д. Я, да и все в автобусе, не сразу поняли, куда попали… Таинственная ситуация разрешилась…
Кaк извecтнo, в России красный режим победил сопротивление Белого движения. Оставшиеся войска были эвакуированы и приняты разными странами… Но несколько последних казачьих дивизий, практически до конца сдерживавших красный штурм, уже не мог принять ни один город Европы. И командование приняло решение идти в Аргентину. Аргентина тоже не coглacилacь принять кaзaкoв, но предоставила „коридор“ для прохождения войск с полным вооружением в Парагвай.
Taк, в 22-м году в Парагвае, образовалось первое казачье поселение. А когда Боливия напала на маленький Парагвай, то пocкoльку регулярной армии у cтрaны не было, правительство обратилось к русским с просьбой о помощи. И кaзaки всё им организовали. Русские белоэмигранты составили костяк высшего командования парагвайской армии, приведя ее к победе в Чакской войне. Первый главнокомандующий – русский, первый начальник генерального штаба – русский и, естественно, самые лучшие обученные полки – русские казаки.
Через несколько лет Парагвай с честью вышел из войны, изгнав вторженцев. После этого и была создана „Аллея героев“ в честь солдат и офицеров, погибших в этой войне, которая пользуется большим почитанием у местного населения, да и всех правящих режимов страны.
К нам на концерты приходили старички и старушки, дeти и внуки тех русских военных, которые не смогли отстоять свое родное Отечество, зато смогли защитить чужое и нашли в далеком Парагвае свою вторую родину…»
На счёт «полного вооружения» может и не совсем верно, и о «последних казачьих дивизиях» – красиво… Ведь на самом же деле – первое русское массовое поселение с населением около 2-х тысяч человек официально называлось «станицею…». Но, Лёвушкин, всё же – молодчина. Я, честно говоря, не ожидал от Заслуженного артиста РФ, такого прекрасного рассказа. Немного неточности в его рассказе, но что ж, ведь никаких дипломатических отношений между Парагваем и СССР не было, и въезд советских граждан в ту страну был категорически запрещён. Во 2-ю М.В. республика выбрала нейтралитет, и лишь этот период ещё как-то упоминался вскользь в советской прессе. Отсюда – малоинформирование, но та история чрезвычайно интересна.
Несколько пакетов с ксерокопиями мне прислал сын Белого офицера-дроздовца, С. В. Хлистунов, проживающий в Австралии, потому некоторые сведения публикуются мною с его разрешения и они легли в основу этой статьи.
Самым первым русским офицером на парагвайской службе стал Гвардии капитан Комаров. В 1912 году ему довелось принять участие в тамошней гражданской войне…
29 июня 1924 года И. Т. Беляеву было передано разрешение Президента Парагвая о создании Русского Очага. На него же, возлагалось привлечение русских специалистов для улучшения экономики республики. От геодезистов до агрономов. Среди (atencion!) первых двенадцати был В. Ф. Орефьев-Серебряков. Прочитав в белградской газете Призыв к русским эмигрантам генерала Белова «всем, кто мечтает жить в стране, где он сможет считаться русским» и свободным от большевицкой заразы – выехал на встречу своей судьбе.
Правительству Парагвая было гарантировано, что вновь прибывшие ни под каким соусом не были в составе Красной армии. Чуть позже подобная поправка 1948 года к закону США о перемещённых лицах, была одобрена Конгрессом и подписана Гарри Труменом в апреле 1950 г. (статья 14).
Краткая справка:
И. Т. Беляев (1875 † 1957) гвардии генерал-майор. В Белой Армии – инспектор артиллерии Кавказской Армии. Учёный, географ, антрополог, этнограф, лингвист. Занимался изучением индейских племён в Чако Бореаль, обширной, но малоизученной провинции Гран-Чако. До 1931 года произвёл 13 экспедиций. Составитель испано-индейских словарей…
В числе первых русских прибыл геодезист Аверьянов, конструктор Маковецкий, инженер-лесник С. С. Салазкин и др.
Оренбургский казак Челябинского округа Н. А. Черканин, прибыл в Парагвай в октябре 1926 года из Аргентины с 12-ю песо в кармане. Он был назначен директором по земледельческой части в колонию Сан-Лазаро (960 гектаров земли). Главной целью, по его словам – устроить в колонии русско-казачье поселение. «Нужно сказать откровенно, что здесь не Матушка-Россия. Не многоводная раздольная Кубань, не цветистый Тихий Дон и не родимая моя Сибирь» – писал чуть позже, колонист-казак. По другим данным – фамилия его Чернин, поскольку в 1928 году он значится как «Администратор колонии Сан-Лазаро, близ Бразильской границы».
Предложения принять казаков, учитывая их большие колонизационные навыки, поступали от Парагвая, Перу, Уругвая, Аргентины, Мексики, Бразилии и даже с Антильских островов. Важным было и то, что правительства стран-реципиентов принимали такую колонизацию по принципу казачьей самобытности, т. е. допускалось ношение казаками формы, оружия, сохранение казачьего самоуправления… Положительный, многовековой опыт казаков-первопроходников учитывался «без экзаменов» . За границу Казаки принесли с собой верность, природное своеобразие и с первых шагов беженства стали организовывать станицы, построенные на началах взаимной выручки, уравнительного землепользования, коллективности. В полной мере по ряду причин задуманное не было реализовано, но ещё в конце сороковых – начале пятидесятых годов казаки прибывали на парагвайские земли со всего света. Даже в забытом Богом городке Миранда, в середине ХХ столетия, имелась казачья группа.
Первым офицером белогвардейцем на парагвайской службе был казак станицы Новочеркасской, ВВД, Голубинцев . Он начинал службу в Парагвайской Армии с младших офицерских чинов, в драгунах, в конце 1921 года. Последний чин казачьего Сакро Дьябло – капитан.
В изданиях казачьего зарубежья отыскивались различные заметки по интересующей меня теме. Вот некоторые выписки. «Казачiй Союзъ» (сводка N 2, дек. 1925-янв. 1926). «М.Б.Т. желает вступить в переговоры с правительством Парагвая, чтобы выяснить возможность размещения в этой стране колонистов, которые окажутся пригодными по своим моральным и физическим качествам. Правительству Парагвая известно, что большая часть беженцев не имеет никаких средств, и что находящиеся в расположении секции рессурсы очень ограничены. Но можно рассчитывать на изыскание средств, если будут установлены твёрдые основания для упомянутой колонизации. [Среди них находится много русских землемеров, гл. обр. казаков и немецких колонистов с Поволжья, стр. 43]».
«Парагвай. Миссия прибыла в Ассунцiонъ 1-го мая и принята Президентом и Министрами… Парагвай по справедливости называют страной вечной весны. Он лежит между двумя реками Параною и Парагваем. Это страна холмов покрытых девственными лесами и богатыми пастбищами, без высоких гор. Плодородие почти невероятно: хлопок, табак, рис, маниок, бананы, апельсины, сахарный тростник и множество других тропических и подтропических растений растут без ухода.
Гг. Беляев и Эрн говорили, что климат Парагвая вполне подходящий для русских и что там менее жарко, чем на Кавказе «К. С.», стр. 35.
Близкая то теме информация из письма полковника В. Ковалёва в журнал: «Казаков теперь уже больше десятка, преимущественно донцы. Пока нет никакой [казачьей] организации, но все близки и друзья, хотя по политическим убеждениям есть всякие. Большинство – это казак душой и телом, потом уже русский…»
«Парагвайское правительство интересуется казаками, готово предоставить казакам на очень льготных условиях хорошие земли вдоль новой железной дороги» (стр. 49). На страницах издания приводятся выдержки из письма ген. И. Т. Беляева на имя Донского Атамана (стр. 53). О территории Парагвайское Чако Беляев вскользь сообщает: «Спор о границах ещё не решён, и завести казаков в спорную зону нельзя».
Жизнь русских постепенно налаживалась, и интересы второй родины принимались здесь как свои собственные. Живое и деятельное участие в жизни государства было вкладом наших соотечественников. С 1933 года именно для русских колоний были выделены правительством земли в междуречье рек Парагвая и Параны. «Название южноамериканской реки Парагвай (пара + гвай) обозначает «река» + «река», только на разных языках» (Поспелов Е. М., 1988).
Парагвайской зимой, 15 июня, 1932 года вспыхнула 2-я Чакская война между Боливией и Парагваем. Конфликт, в основном, произошёл за ставшею спорной территорию (Гран-Чако, 230 тыс. кв. км.), богатую, как думали, нефтью, которая позже оказалась по содержанию, не товарного качества. Впрочем, та территория была огромна и вековой вопрос о её принадлежности не раз решался с помощью оружия. Войну начали Уругвайские военные. В августе Беляев с отрядом добровольцев уходят вверх по реке Парагвай для освобождения форта «Карлос Антонио Лопес» в лагуне Питиантута , захваченного боливийцами. Уже через месяц доблестный Иван Тимофеевич получает парагвайское воинское звание –дивизионный генерал.
Необходимо отметить, что Беляевым активно привлекались на службу, в качестве партизан-диверсантов индейцы. Сам главнокомандующий был происхождением гуарани. Союзные племена, в какой то мере помогли предотвратить боливийскую экспансию. Гибель индейского вождя Чикинокока у вышеназванного форта позже вошло в либретто Беляева к грандиозному спектаклю, который с успехом шёл в странах Южной Америки. К слову, у меня есть выписка, что «в американских газетах появилось сообщение, что английской экспедицией в дебрях Южной Америки встречено индейское племя, вождь которого оказался русским. По его словам, он терский казак».
Всех русских к указанному году проживало в республике около ста человек. Военный моряк старинной княжеской фамилии Туманов сообщает: «В настоящий момент, на службe Военного Ведомства, в Армии и во Флоте служат 19 офицеров, 2 врача и 1 ветеринар, иначе говоря, русская колония мобилизовала на защиту страны более 20 процентов своего наличного состава. Из этого числа 14 человек находятся в Чако, большинство – в рядах действующих войск, принимая активное участие в боях с боливийцами…». Но это самое-самое начало войны.
«В августе 1932 г. группа офицеров собралась обсудить сложившуюся ситуацию. Слово взял Николай Корсаков. «Почти 12 лет назад мы потеряли нашу любимую Императорскую Россию, оккупированную силами большевиков, – сказал он, обращаясь к своим соотечественникам. – Сегодня Парагвай, эта страна, которая с любовью приютила нас, переживает тяжёлые времена. Так чего же мы ждём, господа? Это же наша вторая родина и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же офицеры!»» .
Офицеры русской императорской армии и белогвардейцы оказали величайшую, да просто грандиозную услугу государству, которое называли Парагуай! Многие и многие из них были отмечены высшими наградами республики. В Парагвае есть улицы, посёлки и города, названные именами русских, отдавших жизнь за эту страну.
Без преувеличения можно написать, что на чужбине наше офицерство являлось носителями русской военной культуры. Широко образованные, с громадным жизненным, военным, боевым и административным опытом, из этого опыта черпающие мудрое и спокойное своё отношение к жизни, в самых фантастических ситуациях и в самых экзотических странах.
Какие имена! Генштаба генерал-лейтенант Степан Леонтьевич Высоколян. В 1 М.В. на Кавказском и Северо-Западном фронтах, служил в Белой Армии. Математик, и как говорят, что первый в мире решил теорему Фермата (посвятив, сей труд убиенной Царской Семье). В Чехословакии учился в университете и в военной академии (1933). Во время этой войны, начиная с капитанского чина, стал командующим артиллерией парагвайской армии. Он родился близ Каменец-Подольского, а скончался в Асунсьоне в 1986 г. Профессор Высшей военной академии, Высшей морской академии и Кадетского корпуса . Ушёл из жизни на 91-м году, в чине генерала армии, и в государстве был объявлен Национальный траур. В том же городе скончался в 1972 году генерал-майор Эрн . У барона Врангеля занимал пост п. д. ген. штаба армии. Николай Францевич – офицер лейб-гвардии Казачьего полка, в эмиграции один из составителей Истории своего полка. С 1930 г. являлся начальником Южно-Американского Отдела РОВС и всех русских образований в Южной Америке. Профессор Академии Генштаба, генерал-инспектор Парагвайской армии… все, даже высшие должности, нет возможности перечесть.
Его брат, полковник, С. Ф. Эрн строил фортификации на парагвайской службе. Марковец Н. И.Гол(ь)дшмидт стал начальником Отдела картографии в Генеральном штабе в чине майора, был убит под Каньяда-Стронгест (Canada Stronguest) 22 мая 1934 года. Всего же из русских штаб-офицеров на высших должностях в парагвайских чинах было, как говорят, 4 подполковника, 8 полковников, среди них Иосиф Пушкаревич, но русских полковников в других чинах Парагвая было больше. Например: И. Астраханцев, Е. Лукин, Прокопович, Рапп, Чистяков, Щёкин.
Генерал медслужбы Парагвая А. Ф. Вейс и Врач (с большой буквы) М. И. Ретивов, майор К. Грам(м)атчиков; полковник-марковец Л. Л. Леш , и наоборот, – генштаба полковник парагвайской службы С. Н. Керн , капитан-марковец (кстати, марковцев довольно много). В Ei Carmen, 29 мая 1934 г. погиб полковник Виктор Корнилвич. Полковник-корниловец [б. нач. Корниловского военного училища] Н. П. Керманов и, ставший впоследствии парагвайским полковником А. Н. Флейш(н)ер , сын б. Терского казачьего Атамана. Приехал казачий офицер есаул Храпков, но ненадолго, как и капитан Ардатов…
Бригадными генералами, впоследствии, стали: Александр Андреев, Николай Шимовский, Николай Щёголев.
Моряк Н. Ф. Зимовский, служивший в Белой армии Северной области на высоких должностях, приехал в Парагвай в 1936 году, последний чин – генерал-майор. Другой моряк – В. Н. Сахаров, стал преподавателем телеграфного дела.
Есаул-шкуринец (1920) Ю. М. Бутлеров, начал службу в чине майора (потомок великого академика Бутлерова), закончил службу в штаб-офицерском чине. Его именем названа столичная улица: «Полковник Бутлеров». Капитан 1-го ранга Всеволод Канонников. «В центре Асунсьона, на улице Команданте Канонников, носящей имя лейтенанта Всеволода Канонникова, героя Чакской войны 1932—1935 годов, в доме N 998 находится офис сына героя Парагвая Святослава Канонникова, вице-председателя Ассоциации русских и русскоязычных жителей Парагвая. Святославу (Станиславу) Всеволодовичу 67 лет. С 1967 года он руководил этой ассоциацией, много лет был её председателем» (Интернет). 13 декабря 1993 года прошёл по нашему телевидению сюжет о нём.
Сын известного русского полярника, участника первых рейсов ледокола «Ермак» Георгия Экштейна – Александр фон Экштейн-Дмитриев , барон фон Унгерн-Штернберг, лейтенанты, братья Лев и Игорь Оранжереевы (последний – капитан парагвайской армии), капитаны: Б. Дедов , Ю. Ширкин, И. Грушкин, Миловидов, Богданов, ротмистр Б. Касьянов. Капитан Николай Ходолей, ротмистр Киевского гусарского полка барон Бломберг (в Парагвае – землемер).
Майоры: Н. Чирков, командир 9-го кавалерийского полка Н. Корсаков (б. ротмистр-улан), Владимир Срывалин. Командир артиллерийского полка полковник А. Андреев…
Улица «Инженер Кривошеин», названа в честь другого национального парагвайского героя войны. Имя б. донского врачебного инспектора Вейса носит ещё одна столичная улица, а всего таких – 17! Первопоходник в Парагвае Директор Общественных работ А. Башмаков, участник чакской войны, строитель стратегических мостов .
…Капитан 2-го ранга парагвайской службы Князь Туманов писал:
«Один из них уже отблагодарил приютившую его страну, пожертвовав за неё своею жизнью. 28-го сентября, при штурме форта Бокерон [в Чако], пал смертью храбрых батальонный командир пeхотного полка Корралес, капитан парагвайской службы Василий Федорович Орефьев-Серебряков, бывший есаул Донского Казачьего Войска». Письмо датировано 12 октября 1932 год, Ассунсион.
Здесь маленькое отступление. Каково имя нашего героя казака?
Туманов пишет «Василий». Наталья Гладышева, «Уголок России в Парагвае», записала – «Владимир». Может братья? Перед нами здесь примеры: Лев и Игорь Оранжереевы; Николай и Сергей Эрны; Иван и Николай Беляевы. Но нет, – в начале той войны двух убитых Серебряковых, это многовато.
Василий Фёдорович Орефьев-Серебряков, верховой казак станицы Арчадинской, Усть-Медведицкого Округа Войска Донского. Последний чин – есаул. После эвакуации жил в Югославии, а с середины 20-х годов в Парагвае. По некоторым данным: последний парагвайский чин – майор. Улица Официал Серебряков; город Фортин-Серебряков (Форт Серебрякова) – увековечили имя отважного казака. Он повёл в штыковую атаку цепи, – сам впереди, с обнажённой саблей… Последние слова донца: «Я выполнил приказ. Прекрасный день, чтобы умереть!» («lindo dia para morir»), – вспоминал о том беспримерном бое майор Фернандес. Герой похоронен был со всеми почестями в Исла-Пои. Потом гроб был перенесён в Асунсьон, на кладбище Реколета. По другим данным, в ноябре 1932 г. именем «Ореффьефф» был назван бывший боливийский фортин Хайкубас, к северо-западу от Бокерона…
В Парагвае жил и работал другой есаул – Д. А. Персианов, активный деятель Общеказачьего Объединения и Русского Военно-Национального Освободительного Движения им. Генералиссимуса А. В. Суворова (Суворовский Союз).
Бюст команданте Малютина, служившего в чине лейтенанта (затем капитана), установлен в столице. Хорунжий (сотник) 1-го Екатеринодарского полка Кубанского казачьего Войска, Василий Павлович – capitan Basilio Malutin, был убит у Пасо-Фаворито (Pozo Favorito) 22 сентября 1933 года. Донской казак Н. Блинов, воевал в чине капитана. Улица «Капитан Блинофф» в Асунсьоне, вечная память о казаке-романтике.
Дорога «имени Касьянова», «Мост Касьянова» и улица «Майор Касьянофф». Ротмистр Лейб-Драгунского Псковского Е.И.В. Государыни Императрицы Марии Феодоровны полка, Б. П. Касьянов погиб под Сааведрой (Saavedra), 16 февраля 1933 г. Майор парагвайской службы и его имя навсегда отлито на памятной доске в Пантеоне Героев: «CAP. HC BORIS KASIANOV».
…Улица команданте Салазкин , в честь «hc Sergio Salaski» написана пьеса: «Майор Салазкин». Ротмистр С. С. Салазкин – корниловец-текинец, погиб 30 октября 1933 года, командуя полком.
На этом месте следует сделать поправку: в испанском языке comandante имеет перевод, каккомандир ; именно майор , или как комендант . То есть – три варианта . Возможно, что некоторые рассказчики, у которых я брал сведения, делают произвольный перевод. Я же старался выбрать наиболее правильный, в чём мне помог мой родственник, живущий в Испании.
Всего из белогвардейских офицеров в офицерских чинах парагвайской службы тогда было, как пишут, капитанов – 23, а майоров – 13 человек.
В сегодняшней российской прессе сообщается, что погибших русских офицеров было шесть человек. Но данные, как я понимаю, взяты и пущены в оборот из журнала «Часовой», вышедшего к концу 1933 года (стр. 28). Война тогда ещё шла только полгода. Другие данные дают по отчёту ген. Стогова, за 1936 год («Часовой», NN 174, 175). Но, на время войны (и после), в армии Парагвая, по непроверенным данным, служило около трёх тысяч казаков и офицеров из Белых Армий. Сколько было погибших или умерших (от ранений, либо лихорадки «чуча») рядовых чинов из русских, знает Господь. Очень сложные климатические условия в Чако – сумасшедшие перепады температуры – не раз играли злую шутку. А сколько приехало русских после войны?
Есаул Персианов сообщает в журнал , что к 60-м годам в Парагвайской армии числятся: «ген. -лейтенантом Н. Ф. Эрн, ген. -майорами С. Л. Высоколян и Н. Ф. Зимовский, полковниками Андреев, Фрей, подполковниками Флейшер и Бутлеров, капитаном б. Одесский кадет Оссовский и др. Имеется два Союза: один возглавляется ген. Н. Ф. Эрном, другой отставным майором парагвайской армии Н. А. Корсаковым. Имеется русская библиотека, которой заведует вдова северца С. М. Дедова, а председателем библиотечного общества состоит Одесский улан А. В. Никифоров. Есть дамское благотворительное Общество, возглавляемое дочерью ген. Эрна, вдовой Н. Н. Ретивовой. Настоятелем церкви является наш донской казак б. подъесаул иеромонах Варлаам…».
К концу 1933 года, начальником генштаба армии Парагвайской республики Беляевым и его братом был создан «Колонизационый центр по организации иммиграции в Парагвай». Центр находился в Париже, а почётным председателем избран генерального штаба (1900), гвардеец, генерал-лейтенант (1918) Богаевский . И если бы не смерть Атамана, кто знает, как бы далее развернулись те события.
«В марте 1934 года Беляев получил письмо от президента общества «Русская эмиграция в Африку» Федорова с просьбой оказать содействие выезду в Парагвай 1000 семей русских староверов и казаков, осевших в Литве. Сначала они намеревались выехать в Марокко, но, прочитав в журнале «Казак» манифест Беляева, призывающий к отъезду в Парагвай, решили попытать счастье на южноамериканской земле.
С 1934 года организует русскую старообрядческую колонию „Балтика“ офицер-первопоходник и поэт Павел Булыгин. Человек удивительной судьбы, как впрочем, и большинство русских парагвайцев. В Великую войну – офицер Лейб-гвардии, в Гражданскую участвует в 1 -м Ледяном Походе, затем командир охранного отряда вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны (перезахороненной недавно в Санкт-Петербурге), через Харбин прибыл в Армию Колчака: главный помощник следователя Соколова по расследованию убийства Царской семьи. Белград-Париж-Берлин-Рига-Каунас… с 1924 по 1934 гг. – военный инструктор императора (Негуса) Абиссинии Х. Селассие. И, наконец, в Парагвае, где скончался и похоронен в 1936 году на русском кладбище г. Asuncion.
В апреле 1934 года из Марселя в Южную Америку отправился первый пароход с нашими эмигрантами, а теперь иммигрантами [около 100 человек. Старший – полковник Гессель]. В письме к Беляеву председатель Колонизационного центра атаман Богаевский отмечал «уверенность казаков в покровительстве» Беляева и выражал надежду на «беспрепятственное продолжение начатого процесса» (Наталья Гладышева „Уголок России в Парагвае“). От этой казачьей группы в мае были получены письма о прибытии на имя редакции „Часового“. Журнал имеется в моём личном архиве. Привожу выписки: „…На берегу, стоял военный в форме прусского образца, в генеральских лампасах – ген. Беляев… Место нашей станицы в 10 км. от г. Энкарнасьона… Как здесь всё своеобразно, как не похоже на Европейское…“ и далее идёт перечисление цен (всё дёшево), бытовые зарисовки, о лошадях и служебных пайках (кило мяса на человека в день) и т. д. Армейская служба в переписке не затрагивалась.
В том же 1934 году приехал князь Карачевский, доктор-инженер М. Д. Каратеев, будущий писатель, впрочем, тогда он был „обычным“ георгиевским кавалером, штабс-капитаном. Он подтверждает: „при баснословной дешевизне и рекордно низкой валюте Парагвая (один доллар в то время стоил 440 парагвайских пезо)“.
Какую форму носили парагвайские военные? Похожую очень на австрийскую или немецкую, – и цветом и покроем. Погоны, по немецкому же типу. Стальные шлемы, как и тропические, – последние отчего-то местные недолюбливали, – были немецкими. Армейские Уставы, в общем, тоже.
Вооружение было от старых (7.65 мм.) аргентинских магазинных винтовок Маузеров позапрошлого века до Маузер Werke 1933, и к справедливости надо сказать, что только энное количество винтовок купленных непосредственно на Оружейный заводе в Оберндорфе, «Братья Вильгельм и Пауль Маузеры», образца 1907 года, оказались лучшими! Закупками ведали местные чиновники.
…Последующие партии, по нескольку сот человек, прибывали периодически. Из великого герцогства Люксембург в том же году выехала группа, около 40 человек. Среди них Оссовский . В течение нескольких месяцев выехало три группы. Журнал „Часовой“ (N 135-136) сообщает: „В Парагвай! 14 сентября группа Корниловского военного училища и чинов РОВС в гор. Вильц отбыла через Париж в Парагвай. Люксембургское правительство пошло навстречу желанию группы, выдало им проездные деньги и вещи для устройства на новом месте вплоть до палаток и охотничьих ружей. Перед отъездом из Парижа, в Галлиполийской церкви был отслужен молебен… Командир Корниловского полка благословил начальника группы [и начальника Корниловского военного училища] полк. Керманова иконой“. А вскоре, из Люксембурга, отбыла вторая группа русских.
«Европа не оправдала наших надежд. Парагвай – страна будущего» – под таким девизом на первой странице стала выходить двухнедельная русскоязычная газета «Парагвай» „Le Paragoay“. Впрочем вышло мало номеров. А в Париже Горбачёвым была выпущена брошюра.
Та война (1932-35) унесла жизни сорока тысяч парагвайцев и раненными втрое больше указанного числа. Боливийцев погибло на порядок больше, а пленными взято неимоверное количество! Армия отстояла свои прежние границы и война закончилась. В августе 1935 года между странами было подписано перемирие.
Участие Белых воинов – казаков и офицеров в Чакской войне, сыграло положительную и величайшую роль в победе республики. Хотя казаки ни разу и не участвовали в лихих конных атаках, но всё же… Пистолет-пулемёт тут уж оказался сподручнее.
Генералы, штаб и обер-офицеры, русские и парагвайские чины. Бесстрашные и отважные воины. Такого весомого вклада русского офицерства в оборону чужой страны, ставшей второй Родиной, не знала ни одна страна в мире. Два десятка наших героев были награждены медалью «Крест Чако», а ордена «Крест Защитника [Родины]» стали шесть кавалеров.
Каратеев пишет, как попытался составить полный список русских участников этой войны, и удалось ему собрать 86 фамилий, но, думаю, – говорит он – что это не все. „Среди них двое или трое были начальниками крупных штабов, один командовал дивизией, двенадцать – полками, а остальные – батальонами, ротами и батареями. Семеро на этой войне были убиты, многие ранены, некоторые прославились своими подвигами“.
„Парагвай предстал перед ними незаслуженно гонимым, ведшим справедливую войну“. А вести боевые действия Белые казаки и офицеры не только не разучились, но и с блеском показали мастерство и величайшую школу Русского Оружия – Русской Императорской Армии. Ведь к началу 30-х годов, парагвайцы имели вместо армии малочисленные военизированные дружины. К концу войны русскими офицерами была создана пятидесятитысячная регулярная армия и военный флот. Врачи, артиллерийские техники и специалисты, картографы, ветеринары… Ремонтные мастерские и лаборатории по взрывчатым веществам, инструкторы по всем видам вооружения и специалисты по изготовлению авиабомб. Только самолёты закупали во Франции или Италии (кстати, белогвардейцы отменили красные звёзды в парагвайской авиации, как опознавательный знак, – по всей вероятности тут капитан В. Парфиненко, б. морской лётчик приложил руку).
„Неоценимую помощь оказали парагвайцам военные врачи и вместе с ними сестры милосердия: Вера Ретивова, Наталья Щетинина, Софья Дедова, Надежда Конради… Ученые-физики, математики, архитекторы и инженеры разработали новые для Парагвая системы оружия и бомбометания, инструктировали пилотов, обучали своих коллег основам передовой фортификации“ (А. Р. Кармен). Прибывший ещё в 1925 году Инженерной Академии профессор генерал С. П. Бобровский, позже основал „Союз Русских Техников в Парагвае“. Из этого Союза впоследствии возник Национальный департамент Министерства Общественных Работ.
Очень хорошо работала тыловая служба по сбору военной добычи – трофейного оружия и т.д. Пулемёты Виккерса и Кольта; ручные пулеметы ZB-26/30 и Madsen; миномёты и т. п. изрядно дополняли скудное вооружение парагвайцев.
Великолепная подготовка училищ, учебных корпусов, школ, академий, курсов генерального штаба и гражданских заведений Российской Империи, плюс опыт Великой Войны, Гражданской и, дополнительная учёба в странах, приютивших русских изгнанников, дали блестящие результаты. Ведь боливийская армия абсолютно доминировала в военной технике. К началу 20-х годов, у парагвайцев имелся только один генерал!
Может и мелочь, но парагвайские солдаты даже маршировали под переведённые с русского языка строевые песни. Магазинная винтовка „Маузера“ образца 1907 года на плече… босые ноги. Голубинцев вспоминает, как его, кавалериста, поначалу шокировало ношение местными шпор над голой пяткой! Заметим вместе с тем, что по утверждению Каратеева, парагвайцы были весьма чистоплотными . Он же свидетельствует, как увидел в асунсионском военном музее оригинальное свидетельство. Это надпись химическим карандашом на доске: „Если бы не проклятые русские офицеры, мы бы ваше босоногое войско давно загнали за реку Парагвай“ (стр. 39, ук. соч.).
Экзотика переплеталась с реальностью. Есаул Серебряков служил в полку, имевшем название „Кораллы“, другие полки именовались Mono negro – „Чёрная Обезьяна“, Hormiga muerta -»Мёртвый Муравей" («Дохлый Муравей», – ормига муэрта, как шутили русские) и т. п.
Как писал князь Я. К. Туманов:
«Парагвайское Правительство и народ высоко ценят самоотвержение русских и их участие в защите страны. Признание заслуг русской колонии выявилось в декретах Правительства, согласно которым pyccкиe Генерал-майоры Эрн и Беляев зачислены в ряды Парагвайской Армии чинами Генерал-лейтенантов «онорис кауcа» [почётное звание – А.А .], со всеми правами и привилегиями парагвайских генералов. О мужестве русских офицеров в боях мнение парагвайцев – единодушно-восторженное. Геройская смерть капитана (есаула) Орефьева отмечена глубоко сочувственными статьями местной прессы». Сам князь, капитан 1-го ранга Русского императорского Флота к 1936 году имел чин морского капитана парагвайской службы. Позднее – Председатель Парагвайского отделения РОВСа. Княжна Надин Туманова основала Школу Лирического Пения.
После смерти Почётного Гражданина Парагвая и прочая, прочая… Беляева, был объявлен Национальный траур. Отпевание состоялось в столичном русском Свято-Покровском храме (Покрова Пресвятой Богородицы, где на стенах можно увидеть памятные таблички с именами русских офицеров), в присутствии многочисленных высших чинов и русских эмигрантов. Что интересно, у церкви стояли индейцы и пели Отче Наш , как их научил генерал.
Индейцы гуарани (клан Тигров, быть точнее – ягуаров, чимакоки) провозгласили русского генерала своим вождём – кациком. В этом клане генерал, собственно, и состоял. Они «несли почетный караул два дня, а когда гроб с телом Беляева на военном корабле был вывезен на остров посреди реки Парагвай, избранный им местом последнего упокоения, когда отгремел военный салют и отзвучали надгробные речи, индейцы отстранили белых. В хижине, где их вождь учил детей, они долго пели над ним свои надгробные песни. После похорон сплели над могилой шалаш, посадили вокруг кусты роз» (Н. Гладышева). У меня, в старых черновиках, нашлась дополнительная выписка. «После его смерти, индейцы выпросили тело к себе, устроили вокруг могилы деревянный тын, объявили табу и зачислили в бога своего племени…». Позже индейцы на собственные деньги поставили бронзовый бюст.
На могиле героя, «без холма» выложена надпись: «Здесь лежит Беляев». Позже поставили памятник, напоминающий ракету из книг первой половины XX столетия. И надпись на табличке: «General Belaieff 19 enero 1957».
21 февраля 1999 года был парагвайский телесюжет у Ю. Сенкевича, сообщившего, что при паспортизации все индейцы Макка взяли себе фамилию «Беляев»!
Газета «Ля Трибуна», в числе других, поместила некролог 23 января, за подписью «капитан Б. Двинянин»: «…русский по рождению и сердцем парагваец».
Памятный знак русским воинам стоит на перекрёстке, что у площади Federacion Rusa.
В послевоенные и последующие годы русская эмиграция поднимала экономику страны. Культуру, науку (целый ряд кафедр Университета Асунсьона возглавляли русские, к примеру, Физико-математический факультет). Русские профессора организовали высшее Политехническое училище, первое в стране. Дорожно-строительные работы, оборонные предприятия, энергетика, всё, вплоть до высоких должностей в Министерствах – всюду русские белоэмигранты, «Rusos Blancos»!!! Даже первая парагвайская женщина-инженер и та русская, – Н. Срывалина.
Образец фортификации, – Форт Нанава, – он был превращён в неприступную крепость, связанную укрепрайонами. Минные поля, участки с колючей проволокой; пулемёты, миномёты, огнемёты, танки и авиация. Наука о строительстве оборонительных сооружений и практика, дали сверхположительные результаты. С 10 января по 14 июля 1933 там происходило грандиозное для того времени сражение, закончившееся в итоге полной победой русской военной школы, впрочем как и остальными эпизодами той военной компании (к примеру битва у Кampo Via).
Знаменитый парагвайский художник Хорхе фон Хорош, тоже имеет русские корни. Его отец воевал в Гражданскую против большевиков, а в Чакской войне служил при генштабе.
…Nuestra Senora Santa Maria de la Asuncion имеется улица Profesor Sispanov… Но, это уже другая тема.
Следует ещё отметить, что прилив эмиграции пришёлся на 2 Мировую войну и после 1949 года, когда из Китая хлынула новая волна старых русских эмигрантов или их потомков. В их числе Л. -Гв. Преображенского полка полковник Веденяпин (в Добровольческой Армии с ноября 1917 г.). И даже позже, как, например, семья старосты Асунсьонской церкви Сергея Васильевича Карленко (Корленко), бежавшая от маоистов. Осенью 1949 г. с острова Тубабао, последнего пристанища российской дальневосточной эмиграции, прибыло несколько десятков человек. Они в свою очередь бежали на Филиппины в числе пяти тысяч русских беженцев, спасаясь от китайской Красной армии . И вот теперь Латинская Америка.
По официальным данным международной организации, ведавшей беженцами (IRO – ИРО), для переезда в Парагвай записалось в 1947 году две тысячи человек.
Из европейской эмиграции были люди с интересными судьбами, к примеру, полковник Парагвайской армии Н. М. Пивень. В 1920 году, будучи кадетом Владикавказского кад. корп., ещё в Крыму поступил в Крымский кад. корп., в составе которого эвакуировался в Югославию. Окончил военное училище в 1931 году пехотным подпоручиком. Затем судьба его резко меняется. Пивень становится военным лётчиком. В годы войны находился в национальных отрядах, боровшихся против коммунистов. В 1945 году ушёл в Австрию, затем в Германии и, наконец, в Парагвае, где поступил на военную службу. Скончался Николай Пивень на три дня раньше Высоколяна, и покоится, так же на Южном русском кладбище Recoleta Асунсьона.
По свидетельству Виктора Давыденко рядом погребён Давид Яковлевич Сокотунь (01. 07. 1897 † 27. 05. 1953), сотник Уссурийского Казачьего Войска.
В начале 1953 года из среды донских и кубанских казаков (инициативная группа: А. Фролов, А. Сокотун, И Ковалёв) было принято решение о учреждении «Свободной казачьей станицы в Парагвае», которая вскоре и была создана.
Когда статья, в общем, была уже написана, я отослал её в США, Н. Л. Казанцеву , на разбор-рассмотрение. Слава Богу! Ответ от старой русской эмиграции был положительным. Мало того, в личном письме, от 03. 09. 2006, главный редактор старейшей русской Монархической газеты за рубежом, поставил резолюцию: «Поздравляю с прекрасной статьёй о Парагвае…» и замечательное дополнение о том, что « в Асунсионе долгие года служил о. Иоанн (Петров), к которому с большим уважением относились власти, – впоследствии епископ Аргентино-Парагвайский. В Гражданскую войну, он один из первых ворвался в Ипатьевский дом, когда Белые захватили Екатеринбург, и всю жизнь хранил кусок штукатурки стены, под которой была убита Царская семья. До рукоположения служил в Русском Корпусе на Балканах».
В своё время Генерал-майор Эрн и есаул Персианов направили приветственное письмо в журнал «Часовой», где рассказывают, что с 1939 г. существует в Асунсьоне «Русский Союз» , утверждённый декретом Президента Республики. На 1949 год председателем являлся Н. Ф. Эрн, товарищами председателя – доктор М. Ретивов и полковник И. Астраханцев, казначей – инженер А. Лапшинский, секретарь – Д. Персианов. Среди членов Союза встретилась фамилия: корнет Б. Н. Эрн.
В наши дни, казачьего корня, Николай (Николас) Ермаков возглавил ассоциацию русских эмигрантов и их потомков в Парагвае (1989), которая носит название «Ассоциация АРИДЕП».
Александр Азаренков, член
28.01.2008Вплоть до начала 90-х годов XX века в России не знали о Парагвае практически ничего. Далекая латиноамериканская страна, фашистская диктатура Альфредо Стресснера, преследования коммунистов, проамериканский режим и т.д. и т.п. - вот что приходило на ум советскому человеку, когда он слышал слово «Парагвай». Казалось, ничего общего между двумя странами не было, нет и быть не может в принципе. Но это далеко не так.
История Парагвая, как и России, уникальна и полна взлетов и падений. «Парагвай» в переводе с языка местных индейцев гуарани означает «от великой реки» - реки Парана. Земли современного Парагвая были открыты и завоеваны испанскими конкистадорами в начале XVI века, в 1542 году Парагвай был включен в состав вице-королевства Перу. В 1617 году Парагвай оказался под властью ордена иезуитов, которые в течение полутора столетий строили здесь собственную модель теократического государства, с оригинальной системой управления и мощной армией. Но в 1767 году иезуиты по подозрению в сепаратизме были из Парагвая изгнаны, а спустя еще полвека, в 1810 году, страна обрела независимость.
Вплоть до 1870-х годов Парагвай был одним из самых передовых государств Латинской Америки. В 1842 году (на 23 года раньше, чем в США) здесь была провозглашена отмена рабства, в 1848 году индейцы получили равные права с потомками белых переселенцев - креолами. Строились железные дороги, появился телеграф, Парагвай обладал лучшей армией на континенте. Но в 1864 году на парагвайскую землю пришла беда - началась т.н. Парагвайская война (1864-1870). Три крупнейшие страны Латинской Америки - Бразилия, Аргентина и Уругвай, объединившись в Тройственный альянс, обрушили все свои силы на одинокий Парагвай и буквально стерли в порошок парагвайскую нацию. В результате войны, ставшей подлинной национальной катастрофой, Парагвай потерял почти 80%(!) населения и значительную часть территории к востоку от Параны. В своем развитии страна была отброшена на 100 лет назад, где и пребывала до момента прибытия новых колонистов из Европы в 20-е годы XX века. Среди европейских мигрантов оказалось немало выходцев из России, и именно им судьба уготовила сыграть выдающуюся роль в истории Парагвая.
Одним из первых в Парагвай прибыл генерал Иван Беляев . Бежавший в 1921 году с остатками армии Врангеля в Константинополь, Беляев вскоре перебрался в Аргентину, а в 1924 году переехал в Парагвай. Здесь он создал центр «Русский очаг». Главная идея Беляева заключалась в том, чтобы сохранить до лучших времен все положительное, что создала монархическая Россия. При этом основными принципами обустройства русской колонии стали аполитичность и воспитание в духе традиционных ценностей русской культуры в надежде на будущее возрождение России. В середине 1920-х годов через выходящую в Белграде эмигрантскую газету «Новое время» Беляев обратился ко всем русским изгнанникам с призывом переселяться в Парагвай.
По словам Л. Граматчиковой, уже более десяти лет занимающейся историей русских в Парагвае, одними из первых на призыв откликнулись генерал Николай Эрн, инженеры Борис Маковский, Георгий Шмагайлов, Александр Пятницкий, Евгений Авраменко, Вадим Сахаров, военный врач Евгений Тимченко, артиллеристы Игорь и Лев Оранжеревы. В 1925 году по специальному приглашению парагвайского правительства в Асунсьон приехал бывший профессор Инженерной Академии Санкт-Петербурга Сергей Бобровский, который сразу возглавил группу русских «технарей», основавших «Союз Русских Техников в Парагвае». Этот союз, в свою очередь, подвигнул переехать в Парагвай инженеров Алексея Каширского, Александра Богомольца, Бориса Воробьева, Владимира Башмакова и других, сформировавших впоследствии Национальный Департамент Министерства Общественных Работ .
Практически сразу русская эмиграция стала задавать тон в общественно-политической жизни Парагвая. Великолепная военная, техническая и научная подготовка, высокий уровень культуры обусловили ту важную роль, которую сыграла русская диаспора в парагвайской истории.
Русский вклад в историю Парагвая начался с исследовательской деятельности. В конце 1920-х - начале 1930-х годов группа топографов и землемеров во главе с Беляевым отправилась осваивать одну из самых глухих областей страны - район Чако, который, как считалось, был богат нефтью. Буквально за несколько лет эти земли были полностью изучены, причем благодаря уникальной контактности русского генерала местные индейцы, до этого очень настороженно и даже враждебно относившиеся к белым пришельцам, стали верными союзниками официального Асунсьона.
Результаты работы экспедиции Беляева в частности, и кипучей деятельности русской диаспоры в целом, пригодились Парагваю достаточно быстро. 15 июня 1932 года боливийские войска внезапно атаковали парагвайскую армию. Так начался самый кровопролитный военный конфликт XX века в Латинской Америке - т.н. Чакская война, боливийско-парагвайская война за спорный район Чако (1932-1935), превратившаяся, по сути, в войну за территориальную целостность Парагвая.
С началом военных действий парагвайские власти предложили русским офицерам-эмигрантам принять гражданство и пойти на военную службу. В августе 1932-го группа офицеров собралась обсудить сложившуюся в стране ситуацию. Вывод был однозначен: «Почти двенадцать лет назад мы потеряли нашу любимую Императорскую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай, эта страна, которая приютила нас с любовью, переживает тяжелые времена. Так что же мы ждем, господа? Это же наша вторая родина, и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же офицеры!» . «Истосковавшиеся по запаху пороха русские военные романтики приняли предложение и поставили на службу своей новой родине все свои знания и богатый военный опыт» , - так писал о них один из парагвайских историков. По разным данным, в рядах вооруженных сил Парагвая в качестве добровольцев воевало от 70 до 100 русских офицеров, причем двое из них - И. Т. Беляев и Н. Ф. Эрн - в генеральских чинах, восемь были полковниками, четверо - подполковниками, 13 - майорами и 23 - капитанами . Генерал Беляев лично участвовал во многих сражениях и дослужился до начальника Генерального Штаба Вооруженных Сил Парагвая.
Любопытно, что в рядах боливийской армии воевало более сотни недавних врагов русских по Первой мировой войне - германских офицеров-эмигрантов; командовал же боливийской армией генерал-майор Ганс Кундт, воевавший в Первую мировую на Восточном фронте .
Несмотря на значительное превосходство Боливии в танках, самолетах, артиллерии и живой силе, парагвайцы, благодаря военному мастерству и смекалке двух русских батальонов, выиграли войну. Кроме того, плохо знавшие местность агрессоры-боливийцы оказались в крайне сложном положении, а местные индейцы встретили их враждебно. В отличие от агрессоров парагвайская армия имела подробные карты Беляева, а те же индейцы с готовностью помогали ей, служили проводниками и снабжали провиантом.
После нескольких тяжелых поражений от парагвайской армии Боливия, потеряв 60 тысяч убитыми и более 20 тысяч пленными (Парагвай потерял убитыми в два раза меньше, пленными - в десять раз), 12 июня 1935 года согласилась на заключение перемирия. Окончательный договор о границе между Парагваем и Боливией был подписан 21 июля 1938 года в Буэнос-Айресе, согласно нему большая часть территории Гран-Чако досталась Парагваю.
Вклад русских военных, инженеров и ученых в победу над боливийскими войсками в Чакской войне поистине невозможно переоценить. «Под их командованием успешно воевали пехотные эскадроны и артиллерийские батареи на всех фронтах. Они обучали своих парагвайских коллег искусству фортификации, бомбометания, современной тактике боя, своим примером и героизмом не раз поднимали солдат в атаку, а их гибель всегда была достойной славы русского офицера», - пишет один из первооткрывателей современного Парагвая для отечественных читателей А. Кармен .
Именно благодаря героизму русских офицеров в Чакской войне в Парагвае появились улицы с нетипичными для испанского языка названиями: полковника Бутлерова, капитана Блинова, инженера Кривошеина, профессора Сиспанова и т.д. Фамилии павших русских офицеров можно прочесть и на мемориальных плитах в Пантеоне Героев. Русские воины были отмечены высшими воинскими наградами Парагвая, многим поставлены памятники, появился русский храм Пресвятой Богородицы и городское кладбище «Святое поле» .
На этом, однако, вклад русских в историю Парагвая не закончился. Вслед за Беляевым русские землемеры обошли всю территорию республики и составили ее подробнейшие топографические карты. Российские иммигранты и их ученики изучили энергоресурсы Парагвая и создали основу всей его системы энергоснабжения. Русские инженеры спроектировали современную сеть парагвайских шоссейных дорог. Масса оборонных объектов была построена или реконструирована по проектам русских архитекторов. В Министерстве общественных работ, особенно в его дорожно-строительном отделе, долгие годы рабочим языком был русский. При прямом участии русских был создан физико-математический факультет Асунсьонского университета, а первым его деканом стал профессор Сергей Бобровский. Наконец, благодаря русским в Асунсьоне была основана первая школа классического танца, и в Парагвае появился балет. На протяжении многих лет русские «парагвайцы» занимали высокие посты в правительственной администрации, некоторые работали заместителями и советниками министров, начальниками крупных департаментов, возглавляли государственные институты .
Несмотря на общенациональное признание, русские в Парагвае не спешили ассимилироваться и стремились сохранить свою культуру и язык, старались не потерять свою «русскость». Еще в феврале 1932 года, за несколько месяцев до вероломного нападения Боливии, в Парагвае была зарегистрирована организация русской диаспоры: «Общество культуры - Русская библиотека». Целью общества, как говорилось в уставе, стало «создание библиотеки с преобладанием книг на русском языке для пропагандирования русской литературы, русского национального искусства, проведения выставок, лекций, научных экскурсий, собраний для обмена идеями» .
Дальнейшего организационного оформления русской общины в Парагвае, однако, не произошло. В конце 30-х годов XX века обстановка в мире все более накалялась. В 1939 году началась Вторая мировая война, а в июне 1941 года нацистская Германия напала на СССР. Вплоть до 1942 года официальный Асунсьон вел «двойную игру», поддерживая отношения как с антигитлеровской коалицией, так и с державами «оси» . Русская же диаспора в Парагвае заняла вполне определенную позицию. Несмотря на то, что из-за коммунистического режима белоэмигранты были вынуждены покинуть Россию, в годы Великой Отечественной войны они в большинстве своем поддержали справедливую войну Советского государства против иноземных захватчиков и даже участвовали в движении солидарности с СССР.
В 1949 году ряды русской колонии в Парагвае пополнились за счет эмигрантов из Китая, где в результате затяжной гражданской войны победу одержали коммунистические силы. Члены этой миграционной волны становились фабричными рабочими, конторскими служащими, преподавателями. Казалось, русская община должна была обрести второе дыхание, однако события внутренней жизни Парагвая сломали все ее планы.
В 1954 году на долгие тридцать пять лет в Парагвае установилась диктатура Альфредо Стресснера. Парагвайский каудильо проводил репрессивную внутреннюю политику (в Советском Союзе он был прямо назван фашистом), приведя при этом Парагвай к впечатляющим экономическим успехам. Проблема заключалась в том, что в годы «холодной войны» все русское зачастую ассоциировалось с коммунизмом и автоматически становилось враждебным. Для русской диаспоры в Парагвае наступили нелегкие времена.
Интересно, что сам диктатор относился к «белым русским» (именно так парагвайцы стали называть эмигрантов из России) с большим уважением. Еще во время войны с Боливией молодой артиллерийский капитан Стресснер сдружился со многими русскими офицерами и остался верным этой фронтовой дружбе. Однако установленный им жесткий антикоммунистический режим создавал особый микроклимат вокруг русских иммигрантов и их потомков. О создании какой-либо организации русской диаспоры не могло быть и речи. «Несмотря на все наши достоинства, мы, тем не менее, ни разу не смогли громко заявить о себе как о «русском землячестве» так, как это делают, скажем, живущие здесь немцы, швейцарцы, или японцы, - признавался российскому корреспонденту А. Кармену один из активистов русской общины Парагвая сегодня. - Почему? Ты же знаешь, как в Парагвае относились ко всему, что было связано с коммунизмом и Советским Союзом. Политикой мы не занимались, это было законом нашей жизни, но как бы то ни было, любое отождествление с Россией неизбежно приобретало «красную», то есть коммунистическую окраску, а это было крайне опасно» .
В годы правления Стресснера русские в Парагвае все больше и больше теряли свой язык и культуру, и только после падения диктаторского режима в 1989 году русскую диаспору вновь охватила тяга к объединению. В Асунсьоне была создана инициативная группа, в которую вошли Н. Ермаков (архитектор, потомок казаков), С. Канонников (потомственный русский судовладелец), Р. Сиспанов (учитель математики, внук скончавшегося в Асунсьоне выдающегося математика Сергея Сиспанова), И. Флейшер (инженер, на протяжении десятка лет занимавший пост директора ведомства промышленного планирования и заместителя министра промышленности Парагвая).
На их призыв об объединении, как когда-то в середине 1920-х годов, откликнулось более ста русских семей. Так была создана Ассоциация русских и их потомков в Парагвае (АРИДЕП) во главе с Николасом Ермаковым. Вскоре у АРИДЕП появились книги, афиши, пластинки, матрешки, самодельная национальная русская одежда, «кружок» русской кухни, началось изучение русского языка. В феврале 1991 года Ермаков, Канонников и врач О. Калинникова отправились в Советский Союз. Так впервые за 70 лет вынужденной разлуки русские «парагвайцы» оказались на исторической Родине .
В 1992 году между Республикой Парагвай и Российской Федерацией были установлены дипломатические отношения, что придало новый импульс для развития увядающей русской общины. По инициативе АРИДЕП была создана «Парагвайско-российская торговая палата». В 1996 году впервые состоялись «Дни России» в Асунсьоне, в 1999 году проведена выставка к 200-летию со дня рождения Пушкина. В 2001 году в парагвайской столице состоялся вечер российской культуры, программа которого включала выставку икон, лекцию о российском духовном искусстве, исполнение классических музыкальных произведений и русских танцев. В мае 2002 года вновь прошли дни российской культуры, приуроченные к десятилетию установления дипломатических отношений. В этот же период была развернута экспозиция архивных материалов «200 лет МИД России», включавшая, в частности, подлинник письма Николая II от 1905 года, в котором российский император поздравлял парагвайского президента Хуана Салазара Гаона с избранием на высший пост .
В настоящее время русские в Парагвае - это почти исключительно потомки эмигрантов, прибывших в страну в период между двадцатыми и пятидесятыми годами ХХ века. Численность русской колонии невелика: по данным Министерства иностранных дел РФ она составляет около 1500 человек , по информации ряда СМИ - около десяти тысяч . Главной (и единственной) организацией русской диаспоры в Парагвае является АРИДЕП. Ассоциация объединяет свыше сорока русских общин страны и в меру своих сил и возможностей пытается сохранить русскую культуру и традиции. Возглавляет АРИДЕП Х. фон Хорос.
Небольшая русская диаспора в шестимиллионном Парагвае пользуется значительным влиянием. Представители общины занимают важные посты в органах исполнительной власти, в Конгрессе, имеют значительный вес и авторитет в предпринимательских кругах. АРИДЕП активно участвует в общественной жизни Парагвая, являясь, например, основным «застрельщиком» традиционной Недели иммигранта, которая проводится в конце сентября - начале октября, выступает за развитие отношений с Россией .
Как недавно заявил глава МИД Парагвая Рубен Рамирес Лескано, «у парагвайцев сложилось особое, уникальное в Латинской Америке отношение к российскому народу благодаря весомому вкладу, который внесли выходцы из России в историю нашей страны в начале XX века… Парагвайский народ, как и русский, всегда отличался открытостью и доброжелательностью. Поэтому нет ничего удивительного в том, что первые русские переселенцы, приехавшие в Парагвай в 1924 году, легко прижились здесь и сделали многое для развития нашей страны» .
Этот факт признают и в русской общине. «Русские пустили здесь глубокие корни, - считает один из создателей АРИДЕП И. Флейшер. - В Парагвае нас уважают как отличных специалистов, честных предпринимателей и коммерсантов, как людей высокой культуры и морали. Все эти годы мы ревностно следили за тем, чтобы ни один наш соотечественник не был замешан в каком-нибудь неприглядном деле, коррупции или мошенничестве, чтобы имя русского человека ничем не было запятнано, опорочено. Так мы воспитываем и наших детей. Считаем, что это наш долг и перед нашей матерью-Родиной» .
Однако у русской общины в Парагвае существует масса проблем, как частного, так и поистине глобального характера. Так, Ассоциация русских и их потомков в Парагвае даже не имеет собственного печатного органа, и информационная связь между членами русской общины осуществляется через газету русскоязычной диаспоры в Аргентине «Наша страна». Еще один пример - несмотря на наличие нескольких православных храмов в Асунсьоне, церковные службы проходят только по большим религиозным праздникам и с опозданием в несколько дней, так как собственного священника в Парагвае просто нет. Но главная проблема очага русского духа в Парагвае заключается в весьма слабых связях с исторической Родиной и практически полном отсутствии знания русского языка. Как это ни прискорбно звучит, но количество людей в Парагвае, отлично владеющих русским и умеющим читать на языке своих предков, можно в буквальном смысле пересчитать по пальцам.
В целом, ситуация с русской общиной в Парагвае уникальна и показательна одновременно.
В отличие от крупных русскоязычных диаспор в США, Канаде, Австралии, Израиле или Аргентине, русская община Парагвая не так велика и до недавнего времени была «заморожена» во времени. Из-за субъективных обстоятельств на протяжении всей второй половины XX века лишь единицы носителей русской культуры могли добраться до Парагвая. Как следствие, длительное отсутствие связей с Родиной привело к почти полной потере языка и самобытности у потомков русских эмигрантов и поставило под угрозу само существование русской диаспоры в этой стране.
Но с другой стороны, уникальность русской диаспоры в Парагвае - это прекрасная возможность для официальных властей и негосударственных структур Российской Федерации оказать посильное содействие для возрождения русской общины на другом конце света - пусть весьма небольшой, но от этого не менее важной составной части мозаики Русского мира.
Александр Наумов,
Кандидат исторических наук
Беляев Иван Тимофеевич (1875, Санкт-Петербург - 1957, Асунсьон) - русский генерал, почетный гражданин Республики Парагвай. Его прадед по материнской линии, Леонтий Федорович Трефурт, был адъютантом Суворова и принимал участие в знаменитом Итальянском походе. Сам Беляев - участник Первой Мировой, Гражданской и Чакской войн. Исследователь области расселения, языка и культуры индейцев чако, борец за права и просветитель парагвайских индейцев. В годы Великой Отечественной войны всеми силами поддерживал СССР в борьбе с нацизмом. Когда Беляев умер, боготворившие его индейцы не позволили предать тело земле ни на русском кладбище, ни в Пантеоне Героев на главной площади Асунсьона. Прямо из храма, где состоялась прощальная панихида, не доверяя обещаниям властей, они на руках вынесли его гроб и увезли к себе на островок, где и захоронили. Позже, на собственные средства установили там его бронзовый бюст.
Генерал Беляев открыл для своих соотечественников вторую Родину
На простой, казалось бы, вопрос, сколько раз в ушедшем столетии нам пришлось скрещивать с германцами, большинство, несомненно, ответят: «Три». Да, так оно и было: две мировые войны и гражданская в Испании. Но нашлось еще одно место на земле, где русские и немцы смотрели друг на друга через прицел винтовки.
Февральский переворот и последовавшая за ним братоубийственная смута привели к крушению традиционной российской государственности и небывалому исходу наших соотечественников за границу. Своеобразной Меккой русской эмиграции стал Париж. Однако не только на берегах Сены нашли свою вторую Родину бывшие подданные некогда великой империи. Судьба разбросала их по всему миру, многие уехали в поисках счастья и лучшей доли за океан – в Латинскую Америку, где большинство изгнанников осели в Аргентине, земли которой осваивались российскими колонистами уже с 70-х годов XIX века.
Далекий приют для эмигрантов
Но была на этом континенте еще одна страна, в которой русские эмигранты не просто нашли приют, но и сыграли без преувеличения определяющую роль в ее . Это Парагвай. Образованный в 1810 году, к середине XIX столетия он представлял собой передовое государство, значительно раньше США избавившееся от рабства и предоставившее индейцам равные права с потомками белых переселенцев – креолами.
Парагвай стремительно развивался экономически, что вызвало неудовольствие соседей: Бразилии, Аргентины и Уругвая. Они объединились в Тройственный союз и в течение шестилетней войны сокрушили мощь Парагвая, фактически доведя его до демографической катастрофы: потери мужского населения составили 80 процентов.
Казалось, что страна уже не возродится. Но Гражданская война в далекой России эхом отозвалась в Парагвае хоть и небольшой, но все же волной хлынувших на его малообжитые и покрытые тропическими лесами просторы эмигрантов – офицеров-белогвардейцев прежде всего. Именно им суждено было изменить судьбу этого небольшого в латиноамериканских масштабах государства.
Душой русской военной эмиграции в Парагвае стал генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев – личность, незаслуженно забытая в России, но и по сей день почитаемая на его второй Родине. Это неудивительно, ибо именно Беляеву Парагвай обязан освоением до того пустующих земель и победой в кровопролитной войне с соседней Боливией.
Когда-то, в годы далекой юности будущий генерал нашел на чердаке своего дома карту Асунсь-она и буквально влюбился в эту пока незнакомую ему страну. В Кадетском корпусе он выучил испанский язык, а после внезапной смерти молодой жены хотел даже уехать в Парагвай военным инструктором. Но свойственное русскому офицерству чувство долга перевесило романтическое стремление – Беляев остался в России.
Первую мировую войну он встретил офицером-артиллеристом, сражался храбро: за спасение батареи и личное руководство атакой удостоился ордена Святого Георгия. Примечательно, что Беляев после серьезных поражений русских войск в 1915 году предложил создать в тылу запасные батальоны от каждого полка, в которых кадровые офицеры и нижние чины, имевшие солидный опыт службы еще в довоенный период, воспитывали бы пополнение в славных традициях императорской армии.
И если бы эта дальновидная идея была взята на вооружение командованием, то вполне вероятно, что трагический развал армии и кровавую братоубийственную смуту удалось бы предотвратить.
В 1917 году Беляева произвели в генерал-майоры. В страшные месяцы после февральского переворота, когда на фронте начался террор солдат против офицеров, Иван Тимофеевич демонстративно отказывался снять погоны (за их ношение могли просто убить, предварительно подвергнув пыткам и унижениям). С началом Гражданской войны он в Добровольческой армии генерала А. И. Деникина заведовал снабжением.
Однако непоколебимые монархические убеждения, Беляевым никогда не скрываемые, а также категорическое неприятие реквизиций продовольствия у местного населения породили натянутые отношения с главнокомандующим.
Деникин, бывший республиканцем и честным офицером, бескорыстным и даже аскетичным в быту, сам не одобрял реквизиций, но не находил в себе достаточных сил бороться с ними. В результате, когда в январе 1919 года на базе Донской и Добровольческой армий были созданы Вооруженные силы Юга России, Беляев принял должность инспектора артиллерии Добровольческой армии, желая быть ближе к фронту. После освобождения Харькова летом того же года он занялся выпуском вооружений на местном паровозостроительном заводе.
«Русский очаг»
Последняя страница Белого движения на юге России хорошо известна – она сколь трагична, столь и блестяща. Огромное численное преимущество большевистских войск не оставило небольшой Русской армии П. Н. Врангеля (принял командование у Деникина) шансов на успех. Но барон провел образцовую эвакуацию своих частей и мирного населения – практически всех желающих – за границу.
Среди покинувших Россию оказался и Беляев: в 1923 году он переехал в Буэнос-Айрес. Вероятно, ему пришлось бы разделить судьбу прочих эмигрантов – граничащую с бедностью нищету и тяжкий труд для выживания на самой низкооплачиваемой работе.
Однако благодаря баронессе Жессе де Лева, чей покойный муж некогда был хорошим знакомым отца Беляева, генерал получил место преподавателя в колледже. Его главной мечтой стало создание русской общины, способной сохранить отечественные национальные, религиозные и культурные традиции.
Правда, в Аргентине это сделать не удалось, ибо местная дореволюционная община прохладно отнеслась к вновь прибывшим. И в 1924 году Беляев переехал в Парагвай, ставший для него и многих его соотечественников второй Родиной, где Иван Тимофеевич наконец сумел воплотить в жизнь свою мечту – создать колонию «Русский очаг».
Движимый широкими замыслами, Беляев обратился к выброшенным за пределы России соотечественникам, призывая их переселяться в Парагвай. Откликнулись главным образом военные и инженеры, как раз так необходимые стране.
Вскоре Беляеву и его коллегам-офицерам поручили изучение малоисследованных и населенных индейцами земель, составлявших область Чако. Иван Тимофеевич выполнил топографическую съемку местности и наладил контакт с местными племенами, язык, быт, религию и культуру которых он досконально изучил. В знак уважения индейцы дали Беляеву имя Алебук (Сильная рука) и выбрали главой клана Тигров. Всего русские офицеры совершили 13 научных экспедиций в Чако.
А главное – они заслужили симпатии индейцев, что сыграло для Парагвая важную роль спустя несколько лет, когда он подвергся агрессии со стороны Боливии.
Парагвайско-боливийское противостояние
Война между двумя государствами полыхала с 1932 по 1935 год и оказалась самой ожесточенной в XX веке в Латинской Америке.
Причиной противостояния стала как раз область Чако, на которую приходится 60 процентов территории Парагвая. Почему эти малозаселенные и труднопроходимые джунгли явились яблоком раздора между двумя странами? На исходе 20-х возникло предположение, будто в Чако находятся богатые залежи нефти. Забегая вперед, отметим, что это не подтвердилось. Кроме того, захват Чако открывал Боливии доступ к Атлантическому океану через реку Парагвай.
Накануне войны многие были уверены в победе боливийцев. Ла Пасу оказывали дипломатическую поддержку США, заинтересованные в контроле над транспортировкой нефти из Чако. Боливия превосходила Парагвай в 3,5 раза по численности населения и во столько же – по размеру военного бюджета. Она также располагала большим количеством самолетов и имела на вооружении танки, отсутствовавшие у противника.
Но боливийцы видели свое ключевое преимущество над парагвайцами в другом – во главе их армии стояло немецкое командование в лице генерала Ганса Кундта, опиравшееся на помощь 120 немецких офицеров. Их дополняли наемники – главным образом чилийцы и те же германцы, среди которых оказался и будущий известный руководитель фашистских штурмовиков Э. Рем.
За спиной Кундта, как и многих его соотечественников в боливийской армии, – Военная академия германского Генерального штаба. Сам Кундт имел опыт Первой мировой войны, на полях которой был соратником знаменитого фельдмаршала фон Макензена. Боливийский Генеральный штаб возглавил другой немецкий генерал – фон Клюг.
На первых порах Парагвай противопоставил этому 50 тысяч вооруженных мачете индейцев и три тысячи русских добровольцев, решивших: «Почти 12 лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай – это страна, которая приютила нас с любовью и она переживает тяжелые времена. Так что же мы ждем, господа? Это же наша вторая Родина и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же боевые офицеры!».
Одним из соратников Беляева был генерал-майор Николай Францевич Эрн – последний в императорской армии, произведенный в этот чин Николаем II. В Парагвае Эрн служил преподавателем в Военной академии. Сам Беляев с началом войны стал начальником парагвайского Генерального штаба. Из русских офицеров трое – начальниками штабов армий, один возглавил дивизию, 12 командовали полками. Кроме того, было сформировано два русских батальона. Все поступившие в парагвайскую армию наши соотечественники приняли гражданство новой Родины.
Основной целью своего наступления фон Кундт видел форт Нанаву, захват которого позволял боливийцам перерезать коммуникации противника и буквально одним ударом вывести его из войны.
Со стратегической точки зрения германский полководец принял, безусловно, правильное решение, однако избранная им тактика отличалась излишней прямолинейностью и, как показали дальнейшие события, стала губительной для боливийской армии. На направлении главного удара фон Кундт создал двукратное превосходство над противником и считал это достаточным для победы, бросая свои войска, поддержанные авиацией и двумя танками «Виккерс» с немецкими экипажами, в лобовые атаки, так и не принесшие им успеха, но обернувшиеся колоссальными потерями.
Да и самолеты в условиях джунглей оказалась неэффективны, равно как и танки, вязнувшие в болотах и постоянно ломавшиеся из-за неправильной эксплуатации.
Но главная причина неудачи разработанной Кундтом операции в ином. Обороной Нанавы руководили Беляев и Эрн. Они приказали создать ложные огневые точки – стволы пальм, замаскированные под артиллерийские орудия, на которые сбрасывали бомбы боливийские самолеты. Благодаря русским генералам и помогавшим им соотечественникам парагвайские позиции были прекрасно оборудованы в инженерном отношении: подходы к ним прикрывали колючая проволока и минные поля. Вкупе с джунглями это стало непреодолимым препятствием для боливийских солдат, многие из которых – жители высокогорных плато, непривычные ни к местному климату, ни к ландшафту.
Нужно сказать, что Беляев еще в середине 20-х годов побывал в районе Нанавы и прекрасно изучил местность вокруг этого населенного пункта. Уже тогда, зная о напряженности боливийско-парагвайских отношений, Иван Тимофеевич рассматривал возможность удара именно в данном направлении.
Помог Беляеву и его фронтовой опыт: в 1915 году он сражался с германцами в Карпатах – пересеченной и лесистой местности. Кроме того, русский генерал успешно применял тактику диверсионных отрядов, составленных главным образом из индейцев, как мы помним, хорошо знавших и уважавших нашего соотечественника со времен его научных экспедиций в Чако.
Эти отряды действовали на коммуникациях противника, затрудняя снабжение развернутых на передовой его войск. К слову заметим, что существенное численное и техническое преимущество боливийцев сводилось на нет их оторванностью от тыловых баз примерно на 300 километров. И это в условиях отсутствия железнодорожного транспорта и труднопроходимых джунглей.
Десять дней боев обернулись для парагвайцев 248 убитыми, боливийцы же потеряли две тысячи человек. Такие низкие потери парагвайцев – прямое следствие избранной Беляевым тактики, а также грамотной методики подготовки парагвайских солдат, под руководством русских офицеров быстро превращавшихся в настоящих профессионалов. Равно как огромные жертвы боливийцев – результат порочности прямолинейных действий Кундта.
Скоро в Ла Пасе осознали, что предпринимаемые хваленым германским полководцем операции приведут боливийскую армию только к бесславной гибели, и спустя год после начала военных действий он был отправлен в отставку.
Это не спасло страну от поражения, ибо боливийские генералы могли еще в меньшей степени, нежели немцы, эффективно противостоять разработанным Беляевым и его русскими офицерами операциям. К 1935 году боевые действия были перенесены на территорию Боливии, армия которой оказалась на грани развала и фактически утратила боеспособность.
В конечном счете стороны подписали мир. Парагвай отстоял территориальную целостность и суверенитет. Незначительные приобретения Боливии не стоили ни крови ее солдат, ни лишений мирных жителей.
После войны
Как сложилась судьба самого Беляева и его русских соратников после войны? Иван Тимофеевич в 1937 году оставил военную службу и все силы отдал просвещению индейцев, создав первый в Америке индейский театр. Одновременно он был консультантом Министерства обороны Парагвая. Умер генерал в 1957-м, похоронен со всеми воинскими почестями. В стране объявили трехдневный национальный траур. На острове посреди реки Парагвай и сегодня можно видеть могилу генерала, на надгробии которой надпись в суворовском стиле: «Здесь лежит Беляев».
Николай Францевич Эрн получил чин генерал-лейтенанта парагвайской армии, после войны служил в Генеральном штабе. Эрн прожил более долгую жизнь: умер в 1972 году в возрасте 92 лет. Похороны проходили в присутствии высших чинов парагвайской армии с участием президентской гвардии. Офицеры Асунсьонского гарнизона на руках несли гроб до могилы.
Без преувеличения можно сказать, что ни в одном государстве мира не относились к русским эмигрантам так тепло и с искренним уважением, как в этой небольшой и гостеприимной латино-американской стране. В честь наших соотечественников называли улицы и населенные пункты. И по сей день в Парагвае можно встретить улицы, например, полковника Бутлерова, капитана Блинова, инженера Кривошеина, профессора Сиспанова. В стране была построена церковь в честь Пресвятой Богородицы и появилось кладбище, подобное Сен-Женевьев-де-Буа, «Святое поле».
Не в последнюю очередь благодаря русским эмигрантам, после победы над боливийцами игравшими немалую роль в жизни Парагвая, он оказался единственной страной в мире, так и не признавшей коммунистический режим в России. В этом заслуга правившего страной с 1954 по 1989 год генерала Альфредо Стресснера – по иронии судьбы потомка германских эмигрантов.
В чакской войне, будучи молодым лейтенантом, Стресснер бок о бок сражался с русскими офицерами, а потом долго служил под их началом. На всю жизнь он сохранил к ним уважение и перенял у них бескомпромиссные антикоммунистические убеждения. Парагвайский правитель запросто встречался со своими боевыми соратниками из далекой России и старался всегда лично провожать в последний путь каждого из них.
А созданный Беляевым центр «Русский очаг» (он и в настоящее время существует в Парагвае) так же, как потомки наших соотечественников-эмигрантов, по-прежнему играет немалую роль в культурной, политической и научной жизни страны.
Игорь Анатольевич Флейшер-Шевелев - единственный в Латинской Америке этнический русский, занимающий пост почетного консула России. Родился 20 июня 1939 года в столице Парагвая Асунсьоне. Его родители поселились в этой стране в середине 1930-х годов. В раннем возрасте принял крещение в Покровском храме Русской Зарубежной Церкви в Асунсьоне. В 1956 году окончил гуманитарный лицей Сан-Карлос в Асунсьоне, в 1963 году - инженерный факультет Национального университета Асунсьона, в 1968 году - Технологический институт Джорджии (штат Атланта, США).
Более четверти века состоял на государственной службе Парагвая. В 1963-1973 годах он - начальник отдела промышленности и энергетики секретариата планирования Администрации Президента. С 1971 по 1973 год входил в совет управляющих Национальной службы профессионального развития. В 1973-1989 годах - заместитель министра промышленности и торговли. В те же годы - координатор экономических исследований в Парагвае Латиноамериканской ассоциации свободной торговли .
В конце 1980-х годов выступил одним из учредителей Ассоциации русских и их потомков в Парагвае (АРИДЕП). Стал первым председателем этой организации. Участвовал во всемирных и региональных конгрессах российских соотечественников в Санкт-Петербурге (1991 и 1995), Буэнос-Айресе (2008), Нью-Йорке (2010).
С 1992 года - почетный консул России в Парагвае. До 2009 года, когда в Асунсьоне открылось Российское Посольство, был единственным официальным представителем своей исторической родины. В 1998 году принимал участие в первой встрече почетных консулов России, проходившей в Москве.
Игорь Анатольевич, полагаю, ваших родителей, как и других российских эмигрантов их поколения, привели в Парагвай революционные события на родине?
Да, мои родители оказались в Латинской Америке вследствие революции 1917 года и утверждения в России советского строя. Мой отец, Анатолий Николаевич, происходил из города Армавира, учился в кадетском корпусе во Владикавказе. После поражения Белой армии на юге России его вывезли в Сербию. Тогда моему отцу было 14 лет. Повзрослев, он переехал в Люксембург. Моя мама, Любовь Ивановна Шевелева, в годы гражданской войны находилась в Литве. Когда там возникла опасность прихода к власти большевиков, она перебралась в Люксембург, где познакомилась с моим отцом.
Один белоэмигрант, генерал Иван Тимофеевич Беляев, в середине 1920-х годов осел в Парагвае. Он призывал русских беженцев эмигрировать в эту страну. Беляев обладал хорошими связями, был личным другом президента Эусебио Айалы. Они общались по-французски. С подачи Ивана Тимофеевича в Парагвае обосновались сотни офицеров и представителей интеллигенции - в основном инженеры и врачи. Мама и папа прибыли в Парагвай в 1935 году. Отец дослужился до полковника парагвайских вооруженных сил.
Хотел бы упомянуть любопытный факт. Мой прадед, Сергей Николаевич Флейшер, был кубанским казаком. В 1901 году он получил звание генерал-майора императорской армии, в 1905 году стал генерал-губернатором Елизаветпольской губернии. Достиг чина генерал-лейтенанта. В 1912 году Сергей Николаевич был назначен генерал-губернатором Терской губернии и наказным атаманом Терского казачьего войска. У меня хранится много фотографий прадеда, на некоторых из них он рядом с императором Николаем II.
Упомянутый вами генерал Беляев - один из самых известных русских эмигрантов в Латинской Америке. Он стремился возжечь в Парагвае «русский очаг», в котором бы сохранились традиции дореволюционной России, участвовал на стороне парагвайцев в Чакской войне с Боливией 1932-1935 годов, внес большой вклад в изучение культуры индейцев, составил географические карты Парагвая… Поделитесь, пожалуйста, своими воспоминаниями об Иване Тимофеевиче Беляеве.
Действительно, Беляев - очень интересная фигура. Моя семья жила у него какое-то время: генерал сдавал комнату в своем большом доме в Асунсьоне, располагавшемся недалеко от Покровского храма Русской Зарубежной Церкви. Дом этот не сохранился. Главное, что я помню, - это индейцы, днем и ночью гостившие у Беляева. Он разговаривал с ними на их языке, которым владел свободно. Это язык народности мака, живущей в окрестностях Асунсьона.
Незадолго до своей смерти Беляев попросил индейцев похоронить себя на их землях. На отпевание Ивана Тимофеевича в Покровском храме пришло много аборигенов. Как только гроб поместили на катафалк, касик - вождь мака, испугавшись, что Беляева отвезут на русское кладбище, сел за спиной возницы и заставил его ехать на пристань на реке Парагвай. Оттуда пароход доставил тело Беляева на индейскую территорию, где он был захоронен.
Правда ли, что эмигранты из России работали в правительстве диктатора Альфредо Стресснера, правившего Парагваем с 1954 по 1989 год?
Русские работали во всех парагвайских правительствах с 1935 и до 1960-х годов. Этот период включает часть президентства генерала Стресснера. Он - последний глава республики, видевший в русских народ, близкий парагвайцам. Стресснер сражался в Чакской войне под командованием русских офицеров, дружил с ними. А на войне дружба куда более крепкая, чем на гражданке, ведь на кону стоит жизнь. Чакская война проходила в ужасных условиях: пустынный лес, ядовитые змеи, пчелы, сорокоградусная жара летом и до пяти градусов мороза зимой. Огромной проблемой была нехватка воды. Боливийцы сдались парагвайцам после того, как те отрезали их от колодцев, и три тысячи человек умерли от жажды. В таких обстоятельствах дружба особенно ценилась.
Я до сих пор не понимаю, как парагвайцы, в том числе Стресснер, объяснялись с русскими, ведь те не знали ни испанского, ни языка индейцев гуарани (80% парагвайских воинов говорили на гуарани, 20% - по-испански). Очевидно, жестами, эмоциями русские офицеры находили понимание с подчиненными.
- Сохраняется ли в парагвайском обществе память о подвигах русских эмигрантов?
В течение десяти лет после Чакской войны русских почитали так же, как в наши дни космонавтов. Но потом память постепенно утрачивалась. В Асунсьоне 17 улиц носят имена русских офицеров. Из местных жителей мало кто способен сказать, что за человек скрывается за труднопроизносимым именованием, стоящим на уличном указателе. Замечу, что в Парагвае плохо помнят даже своих граждан, отличившихся на полях боев с боливийской армией. Тем не менее, у парагвайцев есть понимание того, что русские - великие люди. Оно передается в семье: от дедов отцам, от них внукам.
- Расскажите, пожалуйста, об Ассоциации русских и их потомков в Парагвае.
Русские в Парагвае всегда жили дружно. Нас сплачивал Покровский приход. В 1940-х годах сложилась Ассоциация белых русских. Почти одновременно появился дамский комитет. Действовали русская библиотека, русский хор, русский театр. Устраивались собрания, вечера.
Шли годы, первое поколение эмигрантов вымирало. Их дети и внуки практически не занимались поддержанием объединений соотечественников, в результате чего они угасали. Но однажды возникла идея воскресить организацию русских. Это было несложно, ведь все мы знали друг друга. В 1989 году оформилась Ассоциация русских и их потомков в Парагвае (АРИДЕП), обладающая юридическим статусом. Ее руководство состоит из председателя, правления и казначея. Выборы председателя проходят ежегодно. Устав предусматривает, что одно и то же лицо не может возглавлять АРИДЕП дольше двух лет. Так мы избежали проблемы, присущей организациям соотечественников во многих странах Латинской Америки: человек в течение десятилетий не покидает кресла руководителя, некоторые члены выражают недовольство, происходят конфликты. Отсутствие ротации ведет к тому, что председатель представляет не страну, а самого себя.
Первостепенная задача АРИДЕП - сбережение в русской диаспоре памяти о культуре и традициях предков. Мы проводим литературные, музыкальные и прочие мероприятия. В уставе ассоциации указано, что одна из ее миссий - помощь Церкви в поддержании русских кладбищ. Так счастливо совпало, что через три года после создания АРИДЕП Россия и Парагвай восстановили прерванные в 1917 году дипломатические отношения. Мы приветствуем приезжающих из России политиков, дипломатов, деятелей культуры, Церкви, приглашаем их на обед или фуршет. Гостям, как правило, приятно в незнакомой стране встретить земляков. АРИДЕП способствовала тому, что концерт хора Сретенского монастыря в Асунсьоне в ноябре 2008 года посетили 1200 зрителей. Ассоциация внесла вклад в подготовку состоявшегося в июле 2011 года визита в Парагвай председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева).
По моему мнению, АРИДЕП неплохо дополняет работу Посольства России в Асунсьоне, развивающего политические и экономические связи с Парагваем, и представительства Россотрудничества в Аргентине, Парагвае и Уругвае, которое знакомит парагвайцев с российской культурой.
- Вы с детства член Покровского прихода Асунсьона. Как менялась его жизнь за прошедшие десятилетия?
Я помню храм с конца 1940-х годов, со времен учебы в приходской школе. Со слов более старшего поколения знаю, что русские, эмигрировавшие в Парагвай в середине 1920-х годов, сразу же задались целью воздвигнуть храм. Хотя наши соотечественники жили бедно, они сумели приобрести участок земли. Средства на строительство собирали всем миром. Значительную сумму ссудил управляющий приходами Русской Зарубежной Церкви в Южной Америке протопресвитер Константин Изразцов, резиденция которого находилась в Буэнос-Айресе. Возведение храма закончилось к 1928 году. Покровская церковь не очень большая; думаю, в ней помещаются человек 80.
До 1960-х годов приход был многочисленным и сильным. Прихожане содержали храм и батюшку. Но из-за ассимиляции русских ситуация изменилась. Сыновья первых переселенцев женились на парагвайках. В итоге терялся русский язык, ибо дети усваивают язык от матери. В русско-парагвайских семьях предпочитали крестить своих отпрысков в католицизм (Парагвай - преимущественно католическое государство). Приход стремительно уменьшался. Люди не хотели посещать храм, где они не понимали ни богослужения, ни проповеди.
На положении прихода негативно сказалось то, что на протяжении долгого периода он был лишен пастыря. Во второй половине 1990-х годов стал приезжать из Буэнос-Айреса протоиерей Владимир Шленев - клирик Русской Зарубежной Церкви. Последние несколько лет нас окормляет настоятель приходов Московского Патриархата в аргентинской провинции Мисьонес игумен Варфоломей (Овьедо), этнический парагваец. То, что священник Московской Патриархии служит в храме Зарубежной Церкви в Асунсьоне, - один из зримых плодов воссоединения двух ветвей русского Православия.
- Какова численность русского прихода в Асунсьоне?
По моим подсчетам, не более 50 верующих. Цифра эта приблизительная. Отец Варфоломей бывает в Асунсьоне не чаще одного раза в три месяца. Кто-то узнает, что состоится богослужение, кто-то нет. Есть человек 50-60 из новой волны эмиграции. Многие из них и не подозревают о существовании Покровского храма, а те, кто знают о церкви, не ходят туда по причине отсутствия священника. Будь у нас настоятель, полагаю, в приходе было бы не менее 100 человек.
- Какие еще есть нужды у храма?
Церковь в неплохом состоянии, правда, в каких-то местах нужно подкрасить, подштукатурить. Ремонт не помешает дому священника, расположенному за храмом. Но самые большие трудности - у нового русского кладбища. В Асунсьоне два русских кладбища. Первое открылось в начале 1930-х годов: мэрия подарила русской колонии участок на центральном погосте столицы. Как только там закончилось место, власти выделили на юге Асунсьона землю для организации второго русского кладбища. По сей день на нем хоронят наших соотечественников.
В Парагвае тропический климат, растительность разрастается быстро, много насекомых, из-за чего нелегко ухаживать за территорией. С падением военного режима в начале 1990-х годов в стране возросла преступность. Воры крадут с нового кладбища бронзовые и мраморные памятники, хулиганы ломают захоронения. Необходимо построить высокий забор, но на это требуются деньги.
- Что дало вам обучение в церковно-приходской школе?
Благодаря полученному при храме образованию я 20 лет назад был назначен почетным консулом России в Парагвае. Мои родители - русские, говорить по-русски я научился дома. Но в приходской школе я воспринял грамоту и настоящую русскую речь. Расскажу такой анекдот. Когда я учился во втором классе, преподавательница вызвала мою маму и сказала ей: «Мадам, я не понимаю то, что пишет ваш сын». Выяснилось, что я использовал кириллицу. Этот алфавит был неведом учительнице, и она сочла, что у меня не все в порядке с головой. В начале 1990-х годов, после взаимного признания двух стран, подыскивался почетный консул России в Парагвае. Естественно, он должен был свободно владеть русским языком. Таких в русской колонии мало, и выбор пал на меня.
Православная Церковь всегда являлась силой, оказывающей наибольшее влияние на русскую нацию, включая ту ее часть, которая живет в диаспоре. Церковь закладывает в человека качества, делающие его русским. Преданность Отечеству и укорененность в Православии, на мой взгляд, главные свойства русского характера.
- Кто из русских священнослужителей, несших послушание в Парагвае, вам запомнился больше всего?
Мне особо дорог протоиерей Порфирий Бирюков, который настоятельствовал в Покровском храме с конца 1930-х до конца 1950-х годов. Он преподавал в приходской школе, когда я ее посещал. Отец Порфирий был культурным, образованным священником, отличался строгостью в соблюдении порядка богослужения.
После протоиерея Бирюкова приходу, честно сказать, не везло с настоятелями. Их выбирали «экспромтом», не думая, насколько они пригодны к парагвайским условиям. Отцу Порфирию наследовал его диакон отец Василий, посвященный в священника. Затем у нас служил отец Алексий. Кажется, в России до революции он носил чин лейтенанта. Отец Алексий был странным человеком с тяжелым характером. Прихожане попросили его уехать.
Как я уже упоминал, один из последних наших пастырей - протоиерей Владимир Шленев из Буэнос-Айреса. Он наведывался в Парагвай раз в три-четыре месяца. В 2007 году, с подписанием Акта о каноническом общении, ряд клириков Русской Зарубежной Церкви, включая отца Владимира, ушли в раскол. Я поначалу ничего об этом не знал. Накануне Дней России в Парагвае, прошедших в ноябре 2008 года с участием архиереев, российских политиков, хора Сретенского монастыря, сюда прибыл секретарь митрополита Восточно-Американского и Нью-Йоркского Илариона (Капрала) протоиерей Михаил Бойков. Он сообщил мне, что взял с собой походный алтарь для богослужений. Я удивился и напомнил, что в Асунсьоне действует русский храм. В ответ отец Михаил заявил: «Вы отошли от Зарубежной Церкви, поэтому мы не можем служить на вашем приходе». Для меня эта новость была как гром среди ясного неба. Я пообещал уладить проблему. Парагвайские русские прекрасно помнят, каких трудов их отцам и дедам стоило построить церковь. Они никогда бы не позволили отдать ее неканонической группировке. По моей просьбе русская община направила старосте прихода письмо, в котором просила его не допускать протоиерея Шленева к служению в Покровском храме. Таким образом мы вернули наш храм Русской Зарубежной Церкви. Русские кладбища нам тоже удалось отстоять.
Какое событие в жизни русской православной общины Парагвая последнего времени вам запомнилось больше всего?
Безусловно, визит в рамках празднования 200-летия независимости Парагвая делегации Московского Патриархата во главе с митрополитом Волоколамским Иларионом. Владыка пробыл здесь всего три дня - с 1 по 3 июля текущего года, но успел встретиться с президентом Фернандо Луго, вице-президентом Федерико Франко, выступить в Католическом университете Асунсьона, посетить католическую архиепископию столицы. Сильное впечатление на нашу общину произвела лития по русским эмигрантам, которую митрополит Иларион отслужил в Покровском храме. А парагвайцам в первую очередь запомнилась православная литургия в кафедральном католическом соборе Асунсьона. Журналисты писали буквально следующее: в Парагвае никогда не видели столь красивого, величественного богослужения и вряд ли еще увидят.
Противники были осведомлены о боевых стилях каждой стороны – сказывался опыт Первой мировой войны, где немцам приходилось сражаться с русскими. Кундт надеялся на то, что наличие броневиков и троекратно превосходящей противника живой силы обеспечит боливийской армии быструю победу малой кровью.
Но на деле немецкая стратегия столкнулась с русской тактикой. Сначала боливийской армии удалось углубиться на парагвайскую территорию на довольно большое расстояние. Однако парагвайские партизанские соединения сумели отрезать боливийцев от их тылов и тем самым лишить продовольствия и боеприпасов. Созданная белоэмигрантским капитаном Сергеем Щетининым с «чистого листа» система парагвайской противовоздушной обороны перебила всю боливийскую военную авиацию.
В 1933 году боливийцы дважды неудачно штурмовали стратегически важный город Нанаву, взятие которого открыло бы им дорогу к парагвайской столице Асунсьон. Русские офицеры приказали заминировать подходы к городу, эти нашпигованные взрывчаткой территории опутывала колючая проволока. Были вырыты окопы, возведено множество дотов с пулеметными гнездами. Фронтовики братья Оранжереевы обучили парагвайских солдат жечь вражеские танки из укрытий. Боливийцы, руководимые немцами, несли колоссальные потери в лобовых атаках (только за неделю боев они потеряли 2 тыс. человек, а парагвайская армия – всего 249). Они называли наших белых эмигрантов "русскими дьяволами".
Опозоренный Ганс Кундт был отправлен в отставку, а парагвайские войска под русским командованием вскоре перешла в наступление. В декабре 1933 года в сражении у Кампо-Виа парагвайцы окружили две дивизии боливийцев, уничтожив более 2 600 человек и взяв в плен 7500 военных. В следующем году так же успешно закончилась битва у Эль-Кармена. А к 1935 году у боливийцев уже не осталось никаких ресурсов, чтобы продолжать войну.
