Что открыл семен гмелин в географии. Электронная библиотека "научное наследие россии"

Гмелин , Иоганн Георг , натуралист, отчасти также физик и химик. Второй сын тюбингенского аптекаря, одного с ним имени, бывшего отличным знатоком не только своей специальности, но и химии, металлургии и пробирного искусства, Г. родился 12 августа (по Meusel"ю, 12 июня) 1709 г. в Тюбингене. В университете того же города на медицинском факультете было получено им и высшее образование. Там же приобрел он и ученые степени, для получения которых им защищались диссертации в 1725 г. "De glandularum mesenterii actione in chylum retardativa" и в 1727 г. "Examen acidularum deinacensium atque spiritus vitrioli volatilis ejusdemque phlegmatis per reagentia". Сделавшись таким образом доктором медицины, он в том же 1727 г. отправился по совету Бюльфингера на свой счет в Петербург для того, чтобы по собственному желанию работать при Академии Наук. Здесь первым его делом, по приезде в Петербург 19/30 августа, было деятельное участие в приведении в порядок Императорской кунсткамеры и натурального кабинета. Так, им был тогда составлен уцелевший до настоящего времени каталог минералогического музея Академии, которым позднее пользовался Ломоносов при составлении своего труда, изданного Академиею Наук под заглавием "Musaei Imperialis Petropolitani vol. I. Pars tertia qua continentur res naturales ex regno minerali". В то же время академик Буксбаум избрал его своим помощником в деле издания "Centuriae plantarum" и при составлении ботанических статей для издаваемых Академиею Commentariorum. Кроме этих занятий, он работал еще и над изучением произведений и явлений окружающей природы, совершая для этого экскурсии в окрестностях Петербурга и поездки в другие места Ингерманландии. Труд Г., предлагаемый им Академии без всяких требований вознаграждения, не остался, однако, неоплаченным, хотя и в очень скромных размерах. Ему было постановлено выдавать по 10 рублей в месяц, при бесплатных помещении и отоплении. Членом Академии в звании профессора химии и натуральной истории он сделался по предписанию президента Академии Блюментроста только с 22 января 1731 г. Первое его ученое сообщение "De historia lapidum figuratorum circa Duderhofium" было сделано однако же ранее, именно в заседаниях Академии 8, 11 и 15 декабря 1730 г. В то же время, именно в заседании 22 декабря, состоялось также и постановление о помещении в первый раз в Комментариях Академии мемуара Гмелина "De radiis articulatis lapideis" ("Commentarii Academiae Imperialis Scientiarum Petropolitanae". Tomus III. Petropoli, 1732. P. 246-264). В следующем 1732 г. ему уже было поручено произнесение речи в торжественном публичном заседании Академии Наук 2 февраля. Установленный академическими обычаями эпохи ответ от имени Академии на эту речь, озаглавленную "De ortu et progressu Chymiae et quantum in examinandis metallis ea profecerit, et quid ex indagatione corporum chymica concludi queat, ad eorum delegenda principia", был возложен на сделавшегося впоследствии знаменитым математика Эйлера. К сожалению, как эта речь, так и ответ на нее Эйлера, в печати не появились. Затем до второй половины 1733 г. Гмелиным были прочтены в заседаниях Академии следующие четыре мемуара, из которых удостоились появления в печати только первый и третий: "De augmento ponderis, quod capiunt quaedam corpora, dum igne calcinantur" (Comment. T. V. 1738. P. 263-273. Читано 9 апреля 1731 г.); "Historia morbi et sectionis anatomicae feminae alicujus paulo ante mortuae" (чит. 24 августа 1731 г.); "De salibus alkalibus fixis plantarum" (Comment. T. V. P. 277-294. Чит. 17 декабря 1731 г.); "Observatio de vermibus cum pluvia in terram lapsis Revaliae" (чит. 6 марта 1733 г.). К начальному периоду учено-литературной деятельности Г. относится также и его участие в популярно-научной литературе. Им были помещены в издаваемых Петербургскою Академиею Наук на русском и немецком языках "Примечаниях на Ведомости" следующие статьи: в 1731 г. "О Алхимии" (стр. 85-111, 127-145 и 149-167) и "О делании фарфора" (стр. 309-317 и 321-328) и в 1733 г. "О местах, огнь из себя выбрасывающих" (стр. 41-65).

Как натуралист Г. был избран Академиею Наук в число членов организуемой правительством в 1732 г. экспедиции в Камчатку. Перед отъездом экспедиции из Петербурга Гмелин в заседании 3 июля 1733 г., прощаясь с Конференцией, передал ей на хранение первый и третий из названных сейчас четырех мемуаров и, кроме них, еще следующие свои труды: 1) "Theses de historia naturali studiosis Kamtschatkam proficiscentibus dictatae"; 2) "Praelectiones chymicae" ; 3) "Von denen Vampyren"; 4) "Oratio publice recitata"; 5) "Figurae 5 pictae"; 6) "Catalogi mineralium in Museo Imperatorio а Gmelino elaborati". Выехав из Петербурга 19 августа 1733 г. и следуя по Волге от Твери до Казани и через Тобольск, Иртыш, Обь, Томь, Енисейск, Красноярск, Иркутск, Селенгинск, Ангару, Байкал, Китайскую границу, Нерчинск, Аргунь, опять Иркутск, путешественники достигли 11 сентября 1736 г. Якутска. Здесь 8 ноября в доме, занимаемом Гмелиным, произошел пожар, при котором погибли все находившиеся у Гмелина вещи и в числе их оригиналы рисунков, уже посланных в Петербург, и, кроме них, около 100 новых, чучела зверей и птиц, образцы. грибов, книги по естественным наукам, инструменты и рукописи. Последние содержали в себе: "Историю стран забайкальских", "обсервации", которые Г. "чрез три года и больше о птицах, рыбах, четвероногих, змиях и мухах с прилежным старанием сочинил", описания грибов и, наконец, "Протокол или записная книга наша дорожная". По получении от Гмелина донесения о происшедшем с ним несчастии Сенат и Академия немедленно выслали ему все нужные инструменты и книги. В Якутске Г. оставался до осени 1737 г. и затем провел зиму в Киренске. Весною 1738 г. он приехал в Иркутск, из которого в августе отправился в Енисейск, где пробыл в течение года, воспользовавшись этим временем также для поездки в Мангазею или Туруханск. Далее, проведя зиму 1739-40 гг. в Красноярске, он был в 1741 г. в Томске и Таре. 24 июля 1742 г. Г. получил, наконец, последовавший вследствие его усиленных ходатайств указ об освобождении его от поездки в Камчатку и о разрешении ему возвратиться в Петербург. Посетив после этого Тюмень, местности пограничные с Башкирией, Течинскую слободу, Краснослободск, Далматов монастырь, Верхнеяицкую крепость, Екатеринбург и Верхотурье, Г. 16 февраля 1743 г. возвратился в Петербург. Итак, в Камчатке, составлявшей главную цель экспедиции, он не был. Причинами его уклонения от этой цели были затруднения, создаваемые злоупотреблениями сибирских воевод и канцелярий, и ясно выраженное стремление начальника экспедиции Беринга обращаться со входящими в состав экспедиции академиками, как с подчиненными.

В состав переписки Гмелина с Академиею во время его путешествия входили иногда и присылаемые им в более или менее обработанном виде статьи. Из них более значительными были: 1) "Метеорологические наблюдения во время переезда от Твери до Казани с 27 сентября по 20 октября 1733 г. и затем в начале 1734 г. в Екатеринбурге и Тобольске"; 2) "Оbservationes in historiam naturalem"; 3) "Beschreibung derer Gruben, Schürfe, Erze und des Schmelz-Wesens bey den Argunischen Silber-Werken"; 4) "Index seminum aestate anni 1737 collectorum"; 5) "De frigore et calore glaciei, nivis et aquae" (Comment. T. X. 1747. P. 303-325. Получено в заседании 26 января 1739 г.); 6) "Index seminum ad Jeniseam fluvium et quidem in superiore ejus regione а. 1739 collectorum".

Самыми крупными из результатов сибирского путешествия Гмелина были два его сочинения: считавшаяся в свое время классическою в литературе ботаники "Flora Sibirica sive historia plantarum Sibiriae" (1747-1769; 4 тома in 4°) и "Reisen durch Sibirien von 1733-1743" (4 Bde. 8°. Göttingen. 1751-52). Первый том (CXVI+221 стр. и 50 таблиц чертежей) первого из этих сочинений был представлен автором в Академию 17 февр. 1746 г. Второй (ХХХІІІ+240 стр. и 98 таблиц чертежей), высланный автором уже из-за границы, был напечатан в 1749 г., а два последние: третий (XI+276 стр.) и четвертый (214 стр.), как доставленные уже после смерти автора, вышли в свет соответственно в 1768 и 1769 гг. без чертежей и при участии в их издании и редактировании племянника автора, Самуила Готлиба Гмелина. Второе сочинение, изданное также в 1767 г. в Париже в переводе на французский язык (в двух томах in 8°), вызвало в России большое неудовольствие, как заключающее в себе насмешливые отзывы о русском народе и его вере, а также и суждения о предметах, к сочинению совсем не относящихся. В России того времени это сочинение, действительно, не могло бы появиться без значительных сокращений.

После возвращения из Сибири главным предметом работ Г. должны были сделаться, понятным образом, разработка привезенных из путешествия материалов и, как ее следствие, составление сочинений, из которых на первом месте стояла "Flora Sibirica". Другими его произведениями того же рода, относящимися к этому времени, были следующие: 1) "Mus aquaticus exoticus Glus. Auctar". (Raii Syn. Quadrup., p. 217. Russ. Выхухоль) (Novi Commentarii Academiae Scientiarum Imperialis Petropolitanae. Tom. IV. Petropoli, 1758. 4°. P. 383-388); 2) "Rupicapra cornubus arietinis. Russ. Степной баран. Chalmucc. Argali" (ibidem, p. 388-392); 3) "Descriptio animalis moschiferi, Kabarga dicti" (ibidem, p. 393-410; предложена вместе с предыдущими к напечатанию проф. Мюллером в заседании 11 мая 1758 г.); 4) "Animalium quorundam quadrupedum descriptio" (Nov. Comment. T. V. 1760. P. 338-372). Первые три из этих статей появились в виде извлечений также и на русском языке под заглавиями: 1) "Выхухоль, по-лат. Mus aquaticus exoticus, Клюзия прибавление и Раия синопсис четвероногих" (Содержание ученых рассуждений Императорской Академии Наук, изданных в четвертом томе Новых Комментариев". 4°. СПб., 1754. Стр. 53-58); 2) "Степной баран, по-лат. Rupicapra cornibus arietinis, по-калмыцки аргали" (там же, стр. 58-67); 3) "Описание мскусового зверя, по-русски кабарга называемого" (там же, стр. 68-76). В заседаниях Академии в рассматриваемое время Г. ограничился только одним сообщением, избрав для него в заседании 9 апреля 1744 г. рассуждение под заглавием "Plantarum quarundam rariorum aut adhuc incognitarum descriptiones absque figuris".

Решив скоро после своего возвращения в Петербург оставить Россию, Г. 7 декабря 1744 г. подал прошение об увольнении из Академии. Отпустить его, однако же, не хотели, и дело вследствие этого затягивалось. Потеряв наконец надежду когда-нибудь добиться исполнения своего требования, основанного на заключенном с ним условии, Г. решил подписать предложенный ему 1 июля 1747 г. новый контракт, обязывающий его оставаться на действительной службе Академии еще 4 года, но разрешающий ему годовой отпуск. Этим последним условием Гмелин и воспользовался для того, чтобы отказаться от исполнения навязанного ему контракта. Отправившись в том же 1747 г. в разрешенный ему отпуск, он назад не вернулся.

На родине Г. был назначен в 1749 г. ординарным профессором ботаники и химии в Тюбингенском университете. Он умер 20 мая 1755 г. в Тюбингене. Более, чем через сто лет после его смерти Петербургская Академия Наук издала часть его обширной переписки, собранную в книге под заглавием "Ioannis Georgii Gmelini, M. - Dr., Academici et Professoris quondam Petropolitani, deinde Chemiae et Historiae naturalis Professoris ord. Tubingensis, Reliquias quae supersunt commercii epistolici cum Carolo Linnaeo, Alberto Hallero, Guilielmo Stellero et al., Floram Gmelini sibiricam ejusque Iter sibiricum potissimum concernentis ex mandato et sumtibus Academiae scientiarum Caesareae Petropolitanae publicandas curavit Dr. Guil. Henr. Theodor Plieninger, Professor scient. nat. Stuttgartiensis etc. Addita Autographa lapide impressa". Stuttgartae, 1861. VIII et 196 p. 8°.

Иоганн Георг Гмелин в русской литературе иногда называется Гмелиным старшим, в отличие от его племянника Самуила Готлиба (см.) .

Митр. Евгений, "Словарь русских светских писателей", т. І, стр. 129-140; Геннади, "Справочный словарь о русских писателях и ученых, умерших в XVIII и XIX столетиях", т. І, стр. 225-226; Пекарский, "История Имп. Академии Наук в Петербурге", т. I, стр. 431-457; "Материалы для истории Имп. Академии Наук", т. I-X; "Протоколы заседаний конференции Имп. Академии Наук", т. І-ІII; Брокгауз-Ефрон, "Энцикл. словарь", т. VIII, стр. 931.

Профессор c 22 января 1731 по 1 января 1748, действительный член Петербургской Академии наук. Натуралист академического отряда Второй Камчатской экспедиции (1733-1743).

Немецкий естествоиспытатель на русской службе, врач, ботаник, этнограф, путешественник, исследователь Сибири и Урала, адъюнкт химии и натуральной истории Петербургской Академии наук (30 августа 1727), профессор c 22 января 1731 по 1 января 1748, действительный член Петербургской Академии наук. Натуралист академического отряда Второй Камчатской экспедиции (1733-1743).

По результатам исследований в Сибири изданы книги «Флора Сибири» (1747-1769) в 4-х томах на русском языке, где описаны 1178 видов произрастающих в Сибири растений, и «Путешествие по Сибири» в 4-х томах на немецком языке.

Академик и почетный член Стокгольмской Академии наук.

Дядя Самуила Готлиба Гмелина (Гмелина-младшего), путешественника-натуралиста, и Иоганна Фридриха Гмелина, профессора медицины в Тюбингене и Гёттингене.

В ботанической номенклатуре научные названия растений, описанных Гмелином, отмечены сокращением «J.G.Gmel.».

Жизнеописание

Иоганн Георг Гмелин - сын аптекаря, родился на юго-западе Германии. Получив домашее образование, в 13 лет становится студентом Университета Тюбингена. В 1725 году 16-летний Иоган окончил медицинский факультет со степенью доктора медицины.

По совету отца, профессора университета, и друга семьи, учёного Г. Бюльфингера, Иоганн Гмелин летом 1727 года переехал в Россию. С рекомендательным письмом и коллекцией природных окаменелостей, которые были переданы в Петербургскую АН, он прибыл в Петербург, где сначала занимался естественной историей.

В августе 1727 г. он стажируется при Петербурской АН. Пока решался вопрос об его утверждении профессором, он получал на расходы по 10 рублей в месяц.

Этот год был знаменателен для Петербургской академии. За два месяца до Гмелина в Санкт-Петербург по рекомендации Даниила Бернулли, которому самому было 25 лет, прибывает девятнадцатилетний Леонард Эйлер . В том же году в Академию прибыл недоучившийся студент Герард-Фридрих Миллер, которому исполнилось 22 года. Впоследствии он станет старшим товарищем Гмелину в многотрудном путешествии по Сибири. Ещё до приезда Гмелина по предложению Президента Академии Л. Блюментроста на профессорские должности рекомендовали Эйлера, Гмелина, Крафта, Миллера. Случай беспрецедентный для науки всех времён. Старшему - Крафту - было 26 лет.

Первые три года жизни в России И. Г. Гмелин посвятил работе в Кунсткамере и кабинете натуральной истории. Он составил каталог минералов. Приступил к составлению каталога древних окаменелостей вместе с академиком Иоганном Аманом. (Но эту работу он не окончил, а заканчивал ее в 1741 году М. В. Ломоносов).

Утверждён в должности адъюнкта по химии и естественной истории (30.08.1727).

Помогал в издании трудов профессора ботаники И. Х. Буксбаума.

Действительный член Петербургской Академии в звании профессора химии и натуральной истории (22.01.1731).

Исследование Сибири

В 1724 Пётр I снарядил экспедицию под руководством Витуса Беринга для изучения северной части Тихого океана и прилегающих к нему земель. Эта экспедиция, известная как Первая Камчатская экспедиция (1725-1729), выехала уже после смерти императора Петра. Одной из её задач было изучение перешейка между Америкой и Азией (открытие Семёна Дежнёва стало известно позднее). Однако экспедиция не выполнила полностью поставленных задач.

В связи с этим была организована в 1733 Вторая Камчатская экспедиция (1733-1743), также под началом В. Беринга. Число участников доходило до 2000 человек: морские офицеры, учёные, художники, переводчики, административные и технические работники. Из натуралистов в экспедиции участвовали - И. Г. Гмелин, Г. В. Стеллер, С. П. Крашенинников. Силами различных отрядов были составлены первые карты и описания побережья России от Архангельска до Колымы, Охотского моря и Камчатки; описаны природа, народы и история Сибири. Совершены плавания к берегам Японии и Северо-Западной Америки, обследованы по пути Курильские и Алеутские острова.

И. Г. Гмелин избрал маршрут через Ярославль, Казань, Тобольск, Семипалатинск, Усть-Каменогорск, Томск, Енисейск и Иркутск на Якутск, откуда вернулся в Петербург через Иркутск, Томск, Верхотурье, Великий Устюг, Вологду и Шлиссельбург.

Он обследовал северо-западную часть Алтая, Салаирский кряж, от Кузнецка спустился по реке Томи до Томска, прошел по долине Чулымы до Енисея, по реке поднялся до Красноярска, оттуда прибыл в Иркутск. Изучал Забайкалье от Селенги до Шилки и Аргуни. Затем проехал по Ангаре до Братского острога, прошёл через Илимск в Усть-Кут на Лене и, свернув на юг, добрался до устья Илги, далее на речном судне прибыл в Якутск. Здесь пожар уничтожил большую часть собранных им материалов. Для восстановления утраченного и дополнительных исследований прошёл по Витиму до Мамы. Впервые исследовал Северо-Байкальское нагорье. Двигаясь по Лене, описал её берега до Олёкмы, рассказал о прибрежных утёсах - «щёках». В 1736-1737 открыл ряд месторождений полезных ископаемых в Якутском крае. В следующем году спустился на лодках по Ангаре и Енисею до Туруханска, описал северные отроги Енисейского кряжа. Несколько лет путешествовал по югу Западной Сибири и восточному склону Урала, описал месторождение горы Магнитной. В 1741-1742 изучал Барабинскую степь и восточные склоны Урала.

Ученый-энциклопедист и великолепный художник, он за 10 лет проехал по Сибири около 34 000 км, положив начало ее научному исследованию.

Петербургский период жизни (1743-1747)

Вернувшись в Петербург, начал заниматься обработкой привезённых коллекций и дневников.

Ботанические коллекции послужили основой его многотомного труда «Флора Сибири», изданного in 8° в течение 1747-1759, содержавшего описание почти 1178 видов сибирских растений, причём 500 новых видов флоры, до путешествия Гмелина почти совершенно неизвестных в Европе, 300 их изображений. Первые два тома редактировал сам Гмелин, третий и четвёртый тома вышли под редакцией С. Г. Гмелина-младшего, племянника автора, пятый том (споровые растения) остался в рукописи.

Одним из первых Гмелин обосновал разделение Сибири на две естественно-исторические провинции: Западную и Восточную Сибирь, широко использовав для этого ботанические и зоологические коллекции экспедиции.

Поcле того как Академии наук был представлен оконченный первый том, Гмелин попросил на академическом заседании разрешения уехать в Германию сроком на один год, с условием, что за это время он будет получать жалование и выполнять работу. Такое разрешение им было получено 01 июня 1747.

В 1747 Гмелин уехал в Тюбинген, где с 1749 до своей смерти в 1755 был профессором ботаники и химии местного университета.

С 1751 по 1755 в Гёттингене публикует свои экспедиционные дневники под названием «Путешествие по Сибири с 1741 по 1743 гг.» в 4-х томах.

После смерти рукописи и гербарий учёного были доставлены в Петербург и проданы Петербургской Академии наук.

Так как первые два тома «Флоры Сибири» вышли до систематической реформы в ботанике Карла Линнея, а в остальных Гмелин-младший не привёл ботанические материалы Гмелина в соответствие с систематикой Линнея, большинство описанных Гмелином новых для Сибири видов растений не сохранили авторства И. Г. Гмелина.

В 1768 году по поручению Академии наук профессор ботаники Санкт-Петербургского университета Самуил Георг Готлиб Гмелин принял участие в академической экспедиции по изучению Российской империи. Но вернуться из этой экспедиции ему было не суждено - он погиб в плену у кайтагского уцмия.

Василий Потто писал:

« Из последующей деятельности Медема на Кавказе можно отметить лишь один выдающийся факт, именно — поход его с небольшим отрядом в Дагестан для наказания уцмия Кайтага за грабежи и вероломство, жертвой которого погиб возвращавшийся из Персии известный ученый путешественник, академик Гмелин. К сожалению, никакие заботы нашего правительства не могли предупредить этого несчастья, случившегося скорее всего по вине самого Гмелина, который вздумал возвращаться из Энзели не морем, а сухим путем через Дагестанские горы. Впрочем, почтенный профессор, предпринимая этот путь, вовсе не думал об опасности, а рассчитывал, напротив, встретить содействие в своих научных экскурсиях со стороны уцмия, с которым когда-то ему случилось познакомиться. Уцмий действительно пригласил его в гости, но едва доверчивый Гмелин переступил порог его дома, как был изменнически выдан лезгинам. Горцы потребовали за выкуп его тридцать тысяч рублей серебром, но пока велись переговоры, Гмелину суждено было испить до конца горькую чашу страданий. Он заболел и в глубокой тоске по родине умер двадцать седьмого июня 1774 года. Вместе с ним погибли и все его труды, которые могли бы обогатить науку, но не доставили горцам ни малейшей поживы. Над прахом Гмелина, зарытого татарами в деревне Каякентах, долгое время не было ни креста, ни камня, ни изгороди — ничего, что могло бы напомнить и указать путешественнику место, где покоятся кости ученого труженика...

Когда императрица получила известие о пленении Гмелина, она была возмущена вероломством уцмия и приказала Медему разорить его владения. Медем выступил в поход в марте 1775 года и прибыл в Дагестан в то время, когда кайтагцы осаждали Дербент, защищаемый Фет-Али-ханом кубинским. Это был один из тех эпизодов бесконечной резни и междоусобицы, которыми так богата история кавказских народов и до которых русским, в сущности, не было ни малейшего дела. Уже девять месяцев тянулась осада, и Дербент, томимый голодом, был близок к сдаче, когда известие о приближении русских заставило уцмия отступить от города. В битве при Иран-Хара-ба ("Погибель Персии") уцмий был разбит, и наши войска произвели страшный погром в его владениях. Имя Глухого Генерала — Медем не слышал на одно ухо — долго оставалось в преданиях горских племен».

Из рескрипта Екатерины II командующему войсками генералу-поручику И. Ф. де Медему об организации силами местных владетелей наказания кайтагского уцмия Амир-Гамзы за пленение и смерть академика С.-Г. Гмелина

Между тем, к сожалению, усмотрено здесь из последнего репорта кизлярского коменданта полк. Штендера от 5 августа о приключившейся смерти задержанному хайдатским владельцем уцмием здешней Академии наук профессору Гмелину, и что тем горским народам, особливо же заграничным, и при настоящем общих наших дел положении с Портою и Крымом подан соблазн о продолжающейся для них и при том удобности к собственной управе безопасным образом...

Пребывше же таким образом упорным, и довел до преждевременной смерти человека, который для общей пользы странствовал, трудившись в обретении и собрании трав лекарственных, доныне еще неизвестных, и потому достойным был и призрения всякого, хотя б и без нашего покровительства такое производил предприятие.

Описав вы сим порядком основания и силу вашей жалобы на уцмия, будете от вышеупомянутых владельцев и ханов с пристойностию требовать, чтоб они, находясь в соседстве с нашими границами и все причитаясь к Персии, державе нам дружественной, употребили добрые средства к вразумлению сего упрямца и грубияна, и к исторжению из похитительских его рук оставшихся после профессора всех вещей без изъятия, равно как и тех, кои принадлежали бывшим при нем людям, но по смерти его от уцмия отпущенным, с удержанием всего, что они при сем ни имели. И, чтоб оные владельцы и ханы внушили ему, уцмию, из доброжелательства и по возможности также со здешней стороны возмездия и вооруженною рукою при истощаемом терпении...
Екатерина

1744 - 1774

Гмелин Самуэль Готлиб – выдающийся путешественник-натуралист, академик Петербургской Академии наук, известный в отечественной литературе как Гмелин-младший (племянник И.Г. Гмелина), родился 23 июня 1745 г. в Тюбингене в семье медика-аптекаря.

Недюжинные способности и усердие, отличавшие С.Г. Гмелина, проявились уже в школе. В университете Тюбингена он был не только самым молодым, но и наиболее одаренным студентом. В 1764 г., в 19 лет, Гмелин защитил перед ученым советом Тюбингенского университета диссертацию «Об известных некоторых восстанавливающих здоровье средствах – корице, Anisum stellatum и Assa foetida» и был удостоен степени доктора медицины.

Вскоре после этого Гмелин отправился в путешествие по Европе.
Наблюдения Гмелина над биологией морских водорослей и собранные им коллекции в последующем легли в основу его ботанического труда «Historia fucorum». Вышедшая в Санкт-Петербурге в 1768 г., эта книга была первой отечественной сводкой по альгологии и содержала описание около 20 видов водорослей северных морей России.

Из Голландии Гмелин поехал в Бельгию, затем во Францию. В Брюсселе и в Париже он изучал гербарии и труды известных ботаников. В 1765 г. Гмелин возвратился в Тюбинген, а в 1766 г. получил приглашение Петербургской Академии наук стать ее ординарным академиком и профессором ботаники. В 1767 г. Гмелин прибыл в Петербург и вскоре возглавил 3-ю Астраханскую экспедицию Академии наук.

В состав его отряда входили провизор И.Д. Луте, студенты Яков Ключарев, Степан Крашенинников, Иван Михайлов и Сергей Маслов, художник Иван Борисов, чучельник Михаил Котов. Для охраны отряду была придана большая команда солдат.

Экспедиция отправилась в каретах из Петербурга 26 июня 1768 г.
В Воронеже отряд перезимовал. Здесь Гмелин и адъюнкт академии И.А. Гильденштедт, возглавлявший 4-ю Астраханскую экспедицию, обсудили результаты своих наблюдений и договорились о дальнейших путях следования.

До этого времени Гмелин в основном придерживался маршрута, который был предписан ему в Петербурге Академией наук. Однако вновь встретившись с Гильденштедтом в Астрахани, он пришел к мысли, что план путешествия необходимо изменить. Дело в том, что результаты экспедиций Гмелина и Гильденштедта оказались весьма сходными.

«...В оных не было ни малейшего различия, да и как онаго надеяться можно было, когда мы в сходных между собою странах всегда не в дальнем один от другого расстоянии ездили? А как различие наблюдений главнейшее намерение путешествий составляет и чрез оное наипаче науки распространяются, то мы ни о чем другом и не помышляли, как только, чтоб, выехав из российских пределов за Терек, одному – следовать в Грузию, а другому – в Персию... Оставалось нам только еще иметь попечение о нашей безопасности».

Гмелин составил план последующей своей экспедиции.

«Профессор Гмелин в начале мая намерен сесть на судно, на оном в полгода объехать Каспийское море и осмотреть прилежащую от России и Персии твердую землю. Месяц май надеется перепроводить между Астраханью и устьем Терека, июнь – между устьем Терека и Дербентом, июль – между Дербентом и Бакою, август – между Бакою и Рящею, а сентябрь – между Рящею и Астрабадом. Доехав до сего последнего при Каспийском море лежащего места, в октябре обратно приедет к реке Тереку и там договорится впредь обстоятельно в рассуждении путешествия с господином Гильденштедтом».

Этот план был одобрен Академией наук.

Астраханский губернатор А.Н. Бекетов, получивший из Петербурга именной указ, обязывавший его обеспечить безопасность экспедиции, снабдил Гмелина рекомендательными письмами к ханам государств, которые намеревался посетить путешественник, дал ему переводчиков, хорошо знавших персидский и татарский языки, и команду из 12 солдат во главе с сержантом, флейтиста и барабанщика.

«К справедливой похвале сего господина, – писал Гмелин, – сказать я должен, что он ничего такого не упустил, что к счастливому путешествию судил быть полезным».

В июне 1770 г. экспедиция Гмелина отправилась из Астрахани по Каспийскому морю до Баку, оттуда в Шемаху, в Сальяны, затем снова морем до Энзели, далее – Решт. Гмелин собирался посетить Исфахан, Тавриз, гору Арарат, но ему не удалось найти проводников и сопровождение, которые бы решились на эту связанную с большим риском поездку. Поэтому Гмелин отправился по южному берегу Каспийского моря в земли Мезендеран на Балфруш и Астрабад. Но и в этой провинции было столь неспокойно, что он не смог достигнуть Астрабада и вынужден был вернуться в Балфруш-Энзели, а оттуда и обратно морем в Астрахань.

Академик С.Г. Гмелин изучал в Баку методы сооружения нефтяных колодцев, впервые высказал идею о возможности бурения на газ и использования его как топлива. Описывая колодцы, он отмечает, что глубина нефтяных колодцев в Балаханах в ту пору достигала 40-50 м, а диаметр или сторона квадрата сечения колодца 0,7-1,0 м.
Даёт он также и сведения по национальному составу и о религиозной принадлежности городских жителей, отмечая, что основную массу населения Баку составляют «персы», «татары» и армяне, главной религией жителей города была мусульманская.

Экспедиция Гмелина была сопряжена с исключительно большими трудностями: путешественники страдали от жары, тяжелых лихорадок, испытывали множество лишений. Кроме того, путь пролегал через земли, принадлежавшие самовластным восточным владыкам, и нередко судьба экспедиции и даже жизнь ее участников зависели от их произвола.

В июне 1772 снова выехал морем в Персию, в сопровождении нескольких помощников и военной команды из 40 человек. Осмотрев восточный берег моря до Энзели, Гмелин намеревался сухим путём пройти в Кизляр.
Однако выехав из Дербента, он был ограблен и задержан хайтыцким ханом Усмеем, в расчёте получить за него выкуп.
От всевозможных лишений Гмелин заболел и в 30 лет умер 27 июля 1774 в Ахметкенте, где находился в заточении.

В 1861 г. академик Дорн посетил место кончины Гмелина и на предполагаемом месте его погребения воздвиг надгробный памятник, который затем был реставрирован в 1903 году. Памятник в форме четырехугольной пирамиды, сложенный из каменных плит, увенчанный крестом. На могиле высечена надпись «В память С.Г. Гмелина, умершего 27 июня 1774 года».

Сочинения С. Гмелина:

• Самуила Георга Гмелина, доктора врачебных наук, Императорской Академии наук, Лондонского, Гарлемского и Вольного Санкт-Петербургского экономического общества члена Путешествие по России для исследования трёх царств природы. Reise durch Russlaud zur Untersuchung der drei Naturreiche.СПб., 4 части, 1770-1784, с чертежами, рисунками животных и растений, типов и прочего.

Часть I содержит описание путешествия от Санкт-Петербурга до Черкасска;
часть II - от Черкасска до Астрахани, с подробным описанием города Астрахани, Волги, рыболовства и прочего;
часть III - описание северной Персии (с современным Закавказьем);
в части IV, вышедшей в 1784 в обработке Палласа, помещён дневник последнего путешествия Гмелина и краткая его биография, составленная Палласом.

• Historia fucorum. Petersburg, 1768

Переписку С. Гмелина и сопровождающих его лиц с подробностями пребывания в плену можно прочесть на сайте Восточная литература -

22-летний академик
Самуэль Готлиб Гмелин* (1745 - 1774) родился в городе Тюбинген, знаменитом своим университетом - одним из старейших в Германии. Здесь получили образование многие выдающиеся теологи, химики, врачи. Это учебное заведение окончил и наш герой, который с юных лет проявлял недюжинный талант в освоении наук. Успехи молодого исследователя были оценены по заслугам. Уже в 18 лет он получил степень доктора медицины, а в 22 года был приглашен на службу в Россию и избран членом Петербургской Академии наук.
В нашей стране на ученого было возложено руководство важной экспедицией. Ее маршрут включал в себя Каспийское побережье, Кавказ и северо-западный Иран. Целью путешествия было дать всестороннее научное описание местности. Путь на юг лежал через Воронежскую губернию, где Гмелин провел несколько месяцев в 1768 - 1769 годах.
Самуэль и его команда
Как отмечает историк Николай Комолов,** в состав отряда Гмелина входили рисовальщик, аптекарь, чучельник, помощники из числа студентов, солдаты для охраны. Позже к экспедиции присоединился еще один спутник - молодой исследователь Карл Габлиц. Впоследствии именно этому ученому князь Потемкин поручил сделать описание Крыма. Труд был торжественно поднесен Екатерине II во время посещения императрицей полуострова.
Однако вернемся в наш край. Тем паче, что здесь участники экспедиции проделали большую работу. Они изучили Задонский, Воронежский, Бобровский, Новохоперский, Острогожский и Павловский уезды. Описание местной флоры, фауны; географических и прочих особенностей вошло в главный труд Гмелина «Путешествие по России для исследования трех царств естества».
По следам диких лошадей
На воронежской земле Гмелин сделал много ценных наблюдений. К примеру, он описал тарпанов - диких лошадей, которые водились в наших краях в XVIII веке. По словам путешественника, с помощью местных крестьян ему удалось заманить в сети жеребца. Это дало возможность изучить особенности животных.
«Самые большие дикие лошади едва могут сравниться с самыми малыми домашними, - пишет ученый. - Голова у них чрезмерно толста. Уши весьма остры (…) и долги, почти как осла (…) Глаза огненные. Грива коротка и курчава. Хвост у иных густ, у иных редок, однако всегда короче, чем у домашних лошадей. Цветом схожи с мышами, (…) а ноги, начиная от колена до копыта черны. Шерсть на них весьма долга и столь густа, что при осязании более похожа на мех».
Таинственные находки
Весной 1769 года академик провел исследования в городке Костенск.*** Здесь местные жители издревле находили останки мамонтов. Как объяснить происхождение громадных костей крестьяне не знали, но в народе ходили легенды о загадочном звере.
О здешнем «феномене» знал Петр I, который в свое время распорядился доставить несколько образцов в Кунсткамеру. Он считал их останками …боевых слонов армии Александра Македонского. Что же до Гмелина, то он не связывал таинственные находки с войсками легендарного полководца и уж тем более с мифическим чудовищем.
«Когда я прибыл на место и приступил к раскопкам, на песчаном берегу Дона показались скелеты слонов, - пишет исследователь. - (…) жители верят в огромного подземного четвероного зверя, существование которого обнаруживается только после его смерти. Им никак не понять, как попали в эти места скелеты животных, даже малейшего следа которых здесь нет теперь. Однако сейчас нельзя довольствоваться подобными вымыслами». Ученый уже в то время предположил, что «костенковские слоны» на самом деле вымершие в далекие времена звери.
«Все в моей свите хворали горячками…»
Между тем, отряд Гмелина ждала долгая дорога. Они добрались до Астрахани, оттуда до Баку, затем исследовали южный берег Каспийского моря. По пути ученый описывал местные промыслы, обычаи, флору, фауну… Затем последовал перерыв, после которого экспедиция возобновилась. На этот раз путь лежал на Кавказ.
На всем протяжении путешествие было сопряжено с трудностями. Его участники страдали от жары и болезней. «Все в моей свите хворали горячками, пока наконец до того дошло, что некому было подать воды», - писал Гмелин. Еще больше опасностей таил произвол местных князьков, через земли которых следовал отряд. Это и сыграло роковую роль в судьбе нашего героя.
Пленник коварного Усмей-хана
В 1774 году Гмелина захватил в заложники Усмей-хан. Жестокий и жадный владыка рассчитывал получить за иностранца хороший выкуп. Он предъявил свои условия астраханским властям, но вызволить ученого не успели. Гмелин, которому было всего 29 лет, скончался от малярии и истощения.**** Похоронили его в селе Каякент. В 1861 году здесь побывал академик Борис Дорн. Местные жители показали ему могилу «ученого гяура». Они заботились о ней и утверждали, что это место обладает целебной силой - если троекратно обвести вокруг больную лошадь, хворь отступит. Дорн установил на холмике памятник, который в 1903 году был отреставрирован. Надпись на нем гласит, что монумент воздвигнут в честь «исследователя природы», павшего «жертвою преданности науки».

*В российской историографии он известен как Гмелин-младший. Его дядя немецкий естествоиспытатель Иоганн Георг Гмелин (1709 - 1755) был членом Петербургской Академии наук и внес большой вклад в изучение Сибири.
**Смотрите книгу «Калейдоскоп воронежской истории», главу «Немецкие академики в Воронежской губернии».
***Ныне село Костенки.
****Участникам экспедиции удалось сохранить и передать в Академию наук путевые записки исследователя. Материал был сведен воедино и опубликован в нескольких томах. Это и есть тот самый главный труд Гмелина. Он до сих пор считается ценным научным источником.
Во время путешествия по южным районам России и сопредельным территориям ученый Самуэль Гмелин описал около 100 видов растений и впервые дал характеристику некоторым видам животных.

Экспедиция попала в бурю под Воронежем. Гмелин описал это в своем сочинении. По словам ученого, ливень и град были такой силы, что повредили походные шатры и уничтожили припасы.

На фото - фрагмент экспозиции музея-заповедника «Костенки»; потрет Самуэля Гмелина.