Гуревич а я периодизация в истории. Историк Гуревич Арон Яковлевич: биография, открытия и интересные факты. Смотреть что такое "Гуревич А. Я." в других словарях

). Кандидат исторических наук ( , тема диссертации: «Крестьянство Юго-Западной Англии в донормандский период»). Доктор исторических наук ( , тема диссертации: «Очерки социальной истории Норвегии в IX-XII вв.»). Ученик крупнейшего специалиста по средневековой истории Англии академика Е. А. Косминского. Профессор.

Биография

• В - гг. преподавал в Калининском государственном педагогическом институте (ныне - Тверской государственный университет): ассистент ( -), доцент ( -), профессор ( -).
• В - гг. - старший научный сотрудник сектора истории культуры Института философии АН СССР.
• С г. работал в Институте всеобщей истории РАН, с г. возглавлял центр исторической и культурной антропологии ИВИ РАН, С г. - главный редактор издаваемого центром ежегодника «Одиссей. Человек в истории».
• С г. - профессор кафедры истории и теории культуры философского факультета МГУ (также преподавал в МГУ на филологическом факультете в -).
• С г. - главный научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований им. Е. М. Мелетинского РГГУ. Один из авторов курса «История мировой культуры (средневековье)», автор курса «История Средних веков», спецкурса «Средневековая картина мира».
• С г. - заведующий отделом культуры и науки средневековой и современной Европы Института мировой культуры МГУ.

Читал лекции в университетах Италии , США , Германии , Дании ( -), Норвегии , Швеции , Англии , Франции ( -).

Действительный член Академии гуманитарных исследований (). Иностранный член Американской академии медиевистов (Medievel Academy of America), Renaissance Academy of America, Société Jean Bodin (Бельгия), Королевского Норвежского общества ученых, Королевского общества историков Великобритании, Королевской Академии наук Нидерландов. Доктор философии honoris causa Университета города Лунд (Швеция).

Член бюро Научного совета по истории мировой культуры РАН, член редколлегии журналов «Arbor Mundi» («Мировое древо»), «Journal of Historical Society», «Osterreichische Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», член редколлегии серии «Памятники исторической мысли».

Автор ряда глав и редактор учебника по истории средних веков для пединститутов (), изданного также на французском () и португальском () языках, и автор главы о Северной Европе в учебнике исторического факультета МГУ ( , , , , , и ), а также ряда статей в коллективном труде «История крестьянства в Европе» (М., - . Т. 1 - 3).

Исследователь

Направления научных исследований - история средневековой европейской культуры; современная историография; теория культуры и методологии истории; история Скандинавии в Средние века ; история скандинавской культуры, в том числе соотношение официальной (церковной) и народной культуры; проблемы методологии исторического исследования; культурная антропология; школа «Анналов» и ее исторические методы.

Его статьи, составившие книгу «Проблемы генезиса феодализма», подверглись в 1969 резкой критике со стороны министра просвещения РСФСР А. И. Данилова , после чего автор был уволен из Института философии. Критика была связана с тем, что автор поставил под сомнение некоторые положения теорий Маркса и Энгельса - о том, что феодализм складывался в результате закабаления свободных крестьян магнатами, которые предварительно присваивали себе крестьянскую землю. По мнению Гуревича, в условиях слабости верховной власти свободные земледельцы в поисках защиты вместе со своей землей принимали патронат магнатов, меняли свободу на безопасность. С точки зрения Энгельса, в варварскую эпоху существовал «первобытный коммунизм», выражавшийся в коллективной собственности на землю. С точки зрения Гуревича, древние германцы были крестьянами, веками жившими на одном месте, не было никакой коллективной собственности на землю, а велось семейное хуторское хозяйство.

Дал следующую характеристику генезису феодализма :

В феодализме я склонен усматривать преимущественно, если не исключительно, западноевропейский феномен. На мой взгляд, он сложился в результате уникальной констелляции тенденций развития. Феодальный строй, как бы его ни истолковывать, представляет собой не какую-то фазу всемирно-исторического процесса, - он возник в силу сочетания специфических условий, порожденных столкновением варварского мира с миром позднеантичного средиземноморья. Этот конфликт, давший импульс синтезу германского и романского начал, в конечном итоге породил условия для выхода западноевропейской цивилизации на исходе средневековья за пределы традиционного общественного уклада, за те пределы, в которых оставались все другие цивилизации.

В последующих трудах рассматривал, в частности, культ святых в его простонародном понимании, образ потустороннего мира, как он виделся средневековым визионерам, и две противоречивших одна другой версии Страшного суда , популярное богословие. Полемизируя с тезисом М. М. Бахтина о карнавально-смеховой природе средневековой народной культуры, подчеркивал теснейшую связь в ней смеха и страха.

По сути дела А.Я.Гуревич явился создателем историко-антропологического направления в отечественной науке. Значение его трудов выходит за рамки медиевистики. Он оказал большое влияние на всю современную советскую/российскую историческую науку, другие гуманитарные дисциплины - антропологию, культурологию, философию.

Труды

Диссертации:

• Крестьянство Юго-Западной Англии в донормандский период. Проблема образования класса феодальных крестьян в Уэссексе в VII - начале XII в. Автореф.дисс. … к.и.н. М., 1950. 28 с.
• Очерки социальной истории Норвегии в IX-XI вв. Автореф.дисс. … д.и.н. М., 1961. 25 с.

Примечания

Ссылки

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Гуревич А. Я." в других словарях:

Любовь Яковлевна (1866) беллетрист, лит ый критик, театровед, переводчик (псевдонимы Л. Горев, Н. Н.). В 90 х гг. участница идеалистического движения. Близкая символизму, Г. в то же время боролась против антиобщественных тенденций декадентства.… … Литературная энциклопедия

Гуревич, И.авт. брош. Кто виноват в распятии Иисуса Христа (1906).Венгеров С. А. Критико биографический словарь русских писателей и ученых: в 6 т. СПб., 1889 1904 …

Гуревич, М.авт. публицист. брошюр (Белосток, 1906).Венгеров С. А. Критико биографический словарь русских писателей и ученых: в 6 т. СПб., 1889 1904 … Большая биографическая энциклопедия

Гуревич, М. Б.авт. кн. Умств. нравств. и творческие силы человека (Киев, 1904).Венгеров С. А. Критико биографический словарь русских писателей и ученых: в 6 т. СПб., 1889 1904 … Большая биографическая энциклопедия

Гуревич, М. С.чл. бальнеологич. общ. (Пятигорск, 1911).Венгеров С. А. Критико биографический словарь русских писателей и ученых: в 6 т. СПб., 1889 1904 … Большая биографическая энциклопедия

Гуревич, М. Ю.д р мед. 1895 г.Венгеров С. А. Критико биографический словарь русских писателей и ученых: в 6 т. СПб., 1889 1904 … Большая биографическая энциклопедия

Гуревич, С.авт. Сист. учеб. изящн. каллигр. и конт. скорописи (Могил., 1896).Венгеров С. А. Критико биографический словарь русских писателей и ученых: в 6 т. СПб., 1889 1904 … Большая биографическая энциклопедия

Содержание 1 Мужчины 1.1 A 1.2 Б 1.3 В … Википедия

Анатолий Маркович Гуревич Анатолий Маркович Гуревич (7 ноября 1913 Харьков, Российская империя 2 января 2009, Санкт Петербург) сотрудник советской военной разведки, разведчик нелегал, один из руководителей «Красной капеллы». Содержание … Википедия

Арон Яковлевич Гуревич (12 мая 1924, Москва — 5 августа 2006, там же) — советский и российский историк-медиевист, культуролог, литературовед. Доктор исторических наук (1962), профессор (1963). Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области науки (1993). Ещё при жизни его исследования получили мировое признание.

В 1942 году с отличием окончил школу-десятилетку. Член ВЛКСМ с 1940 года, в школе и на заводе был комсоргом.

Будучи признанным негодным к строевой военной службе, был мобилизован на военный завод, где работал до 1944 года. Одновременно учился на заочном отделении исторического факультета МГУ, а на 3-м курсе поступил на стационар, выпускник кафедры истории средних веков (1946). Окончил аспирантуру Института истории АН СССР, где учился в 1947-1950 годах под руководством академика Е.А. Косминского.

Летом 1950 года читал лекции по истории средних веков на заочном отделении Калужского института. В том же году получил назначение в Калининский пединститут (ныне Тверской государственный университет) на истфак: ассистент (1950-1953), старший преподаватель (1953-1957), доцент (1957-1963), профессор (1963-1966). В 1962-1964 годах — ответственный редактор трёх томов «Учёных записок Калининского педагогического института».

С 1992 года — заведующий отделом культуры и науки средневековой и современной Европы Института мировой культуры МГУ.

Читал лекции в университетах Италии, США, Германии, Дании (1989-1991), Норвегии, Швеции, Англии, Франции (1991-1992).

Действительный член Академии гуманитарных исследований (1995). Член-корреспондент Американской академии медиевистики (1989), иностранный член Renaissance Academy of America, Société Jean Bodin (Бельгия), Королевского Норвежского общества ученых, Королевского общества историков Великобритании, Королевской Академии наук Нидерландов. Доктор философии honoris causa университета Лунда (Швеция).

Член бюро Научного совета по истории мировой культуры РАН, член редколлегии журналов «Arbor Mundi» («Мировое древо»), «Journal of Historical Society», «Osterreichische Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», член редколлегии серии «Памятники исторической мысли».

Кандидат исторических наук (1950), диссертация «Крестьянство юго-западной Англии в донормандский период». Доктор исторических наук (1962), диссертация «Очерки социальной истории Норвегии в IX-XII вв.».

Последние тринадцать лет жизни был слеп, но продолжал работать: коллеги и ученики читали ему, а он думал и диктовал. В последние годы поток его научных публикаций не иссякал.

Книги (14)

Анналы на рубеже веков: антология

Сборник представляет собой подборку статей ведущих западных ученых, опубликованных в журнале «Анналы» на рубеже XXI века.

Книга освещает новые тенденции в методологии исторической науки и дает представление о метаморфозах «школы Анналов» на пороге нового тысячелетия.

Избранные труды. Древние германцы. Викинги

В томе объединены работы, в которых рассматриваются предпосылки и начальный этап генезиса феодализма в Западной Европе. В очерке о древних германцах охарактеризованы их хозяйство, формы поселений и социальная организация в последние века до н.э. и в период, непосредственно предшествующий Великим переселениям народов в V в. Широкое привлечение данных археологии и истории древних поселений дает возможность по-новому осветить особенности древнегерманского общественного устройства.

Центральную часть тома составляет монография «Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе». В ней разрабатывается проблематика экономической антропологии, которая связывает процессы хозяйственного развития с культурой, верованиями, системой ценностей и общественным поведением людей далекой от нас эпохи. Значительную часть тома образует монография «Походы викингов», ибо начальные этапы развития феодализма тесно переплетались с конфликтом западноевропейской цивилизации и цивилизации норманнов.

Избранные труды. Культура средневековой Европы

В издание вошли книги: «Проблемы средневековой народной культуры» и «Культура и общество средневековой Европы глазами современников». В фокусе исследования первой книги — мировиденье и особенности религиозности неграмотных простолюдинов, «людей без архивов». Попытки реконструкции их культуры сопряжены с той трудностью, что указания на нее историк способен извлечь преимущественно или исключительно косвенным путем — посредством анализа текстов, которые вышли из-под пера образованных.

В книге рассматриваются культ святых в его простонародном понимании, образ потустороннего мира, как он виделся средневековым визионерам, и две противоречивших одна другой версии Страшного суда, популярное богословие. Полемизируя с тезисом М.М.Бахтина о карнавально-смеховой природе средневековой народной культуры, автор подчеркивает теснейшую связь в ней смеха и страха.

Книга «Культура и общество средневековой Европы глазами современников» основана на изучении нравоучительных «примеров» (exempla) XIII в., которые включались в тексты проповедей монахов нищенствующих орденов. В текстах этих произведений удается, в частности, выявить своеобразный парадокс переплетения вечности и времени, пространства потустороннего мира с пространством земным. Постановка проблемы народной культуры открывает путь к познанию тех пластов средневекового миросозерцания, которые вплоть до недавнего времени оставались вне поля зрения историков.

Избранные труды. Норвежское общество

Своеобразие средневековой Норвегии — центральная тема данного тома. Книга «Эдда и сага» вводит читателя в мир древнескандинавского мифа и эпоса.

В центре внимания — трактовка героев в песнях «Эдды» и в сагах. Верно ли, что герои «Эдды» воплощали образцы идеального поведения, верности и долга? Как объяснить комическое изображение богов в ряде песен «Эдды»? Какова связь между «Эддой» и сагами об исландцах — самым совершенным прозаическим жанром средневековой европейской литературы? Эти и другие проблемы рассматриваются в книге на основе исследования обширного круга памятников древнеисландской письменности. В монографии «Норвежское общество в раннее средневековье» на материале памятников права и литературы средневековой Норвегии и Исландии исследуется проблема социальных отношений в эпоху, отделяющую доклассовое общество от общества раннефеодального.

«Большая семья» и ее трансформация, специфические формы земельной собственности, своеобразие скандинавской общины, широкий слой свободных и возвышающаяся над ним знать — все эти вопросы изучены в двух планах: каков объективный характер норвежского общества эпохи викингов и каково восприятие социальной действительности самими членами этого общества, их социальное самосознание, пронизанное мифологическими представлениями.

Также в том вошли статьи, посвященные разным аспектам социальной истории Скандинавии в раннее Средневековье.

Избранные труды. Средневековый мир

В ней развертывается в общей форме и вместе с тем на основе анализа разнообразных типов исторических источников картина мира средневекового человека. В центре внимания — образ «Другого», т.е. человека, который по-своему, не так, как в Новое время, осознавал и переживал социальную и природную действительность и в соответствии с этим пониманием строил свое поведение.

Тем самым, в монографии разрабатываются принципы исторической антропологии — того направления исторической мысли, которое ставит во главу исследования человека во всех его проявлениях. В то время как в «Категориях» намечена общая модель средневековой культуры, в книге «Средневековый мир. Культура безмолвствующего большинства» основной акцент делается на изучении того ее пласта, который в современной историографии получил название «народной культуры».

Индивид и социум на средневековом Западе

Современные исследования по исторической антропологии и истории ментальностей, как правило, оставляют вне поля своего внимания человеческого индивида.

В тех же случаях, когда историки обсуждают вопрос о личности в Средние века, их подход остается элитарным и эволюционистским: их интересуют исключительно выдающиеся деятели эпохи, и они рассматривают вопрос о том, как постепенно, по мере приближения к Новому времени, развиваются личность и индивидуализм.

В противоположность этим взглядам автор придерживается убеждения, что человеческая личность существовала на протяжении всего Средневековья, обладая, однако, специфическими чертами, которые глубоко отличали ее от личности эпохи Возрождения. Не ограничиваясь характеристикой таких индивидов, как Абеляр, Гвибер Ножанский, Данте или Петрарка, автор стремится выявить черты личностного самосознания, симптомы которых удается обнаружить во всей толще общества.

Исторический синтез и Школа «Анналов»

В монографии в центре внимания — проблема исторического синтеза.

Эта проблема представляется автору решающей для понимания Школы «Анналов» и ведущих тенденций современной исторической науки. «Анналисты» поставили перед собой задачу выработки «глобальной» («тотальной») истории, причем во главу выдвигается вопрос о взаимодействии материальной и духовной жизни.

Попытка преодолеть традиционно существующее средостение между социально-экономической стороной исторического процесса и культурой общества вполне логично к переосмыслению и понятия «культуры», и понятия «социального» к обоснованию принципов исторической антропологии или антропологически ориентированной истории.

История - нескончаемый спор

В книгу известного ученого-медиевиста вошло около 40 статей, посвященных разным проблемам средневековой истории — от отношений собственности и социального порядка до проблем культуры, религиозности и ментальностей. Статьи отражают стремление автора понять смысл средневековой эпохи как противоречивой целостности.

Для историков и широкого круга читателей.

История и сага. О произведении Снорри Стурлусона «Хеймскрингла»

На протяжении многих столетий исландский народ играл роль хранителя культурных традиций древней Скандинавии, развивал и обогащал их.

Среди произведений средневековой скандинавской литературы видное место занимает сочинение крупнейшего исландского историка Снорри Стурлусона"Хеймскрингла" («Саги о норвежских конунгах»), в которой изображена история Норвегии и других стран Северной Европы, а также содержится много сведений о соседях скандинавов, в том числе и о Руси.

В книге доктора исторических наук А.Я. Гуревича, перу которого принадлежат такие книги, как «Походы викингов» (М., 1966), получившая поощрительный диплом на Всесоюзном конкурсе на лучшие научно-популярные произведения печати, «Свободное крестьянство феодальной Норвегии» (М., 1967), «Хеймскрингла» рассматривается как попытка вместить в форму родовой саги огромный исторический материал, попытка, приводящая к частичной трансформации традиционного жанра. Большое внимание в книге уделено литературным особенностям королевских саг и мастерству Снорри — историка и художника слова.

В качестве иллюстраций использованы рисунки скандинавских художников Хальфдана Эгедиуса, Кристиана Крога, Герхарда Мунте, Эйлифа Петерссена, Эрика Вереншельда и Вильгельма Ветлесена.

Выдающийся историк-медиевист, с трудами которого связан процесс обновления исторического знания в ХХ в., основатель исторической антропологии в России, автор более 500 трудов, в том числе 14 книг, переведенных на десятки иностранных языков. Он был иностранным членом Американской академии медиевистов, Королевского Норвежского общества, Королевского общества Великобритании, Бельгийской и Нидерландской Королевских академий, Европейской академии и др., почетным доктором Лундского и Познанского университетов, лауреатом Государственной премии Российской Федерации (1993), премии им Н.И. Кареева (1997) и многих зарубежных премий. C 1950 по 1966 г. преподавал в Калининском педагогическом Институте (ныне Тверской государственный университет), в 1966 г. был принят в Институт философии РАН, а в 1968 г. уволен в связи с публикацией ряда «ревизионистских» работ. В 1969 г. он был принят в Институт всеобщей истории РАН, где проработал до конца жизни.

Начал как историк социально-экономического направления, изучая историю раннего Средневековья в семинаре А.И. Неусыхина в МГУ, а затем в аспирантуре Института всеобщей истории РАН, где под руководством Е.А. Косминского в 1950 г. защитил кандидатскую диссертацию, посвященную социальной истории Англии VII-XI вв. В целях углубленного анализа отношений собственности в Англии он обратился к истории более архаичных древнескандинавских социальных институтов.

Включив древнескандинавский и древнеанглийский субстрат в общую картину возникновения феодальных отношений, Г. создал новую концепцию происхождения феодализма, изложенную в книге «Проблемы генезиса феодализма» (1970). В ней он поставил под сомнение господствовавшее в советской историографии учение о феодальном способе производства и был обвинен в применении структуралистских методов.

С книгой о происхождении феодализма тесно связан другой его труд ― «Категории средневековой культуры» (1972), в котором Г. рассмотрел феномен средневековой культуры как предмет историко-антропологического познания. Книга имела огромный успех во всем мире и была переведена на 30 иностранных языков.

В дальнейшем Г. перешел от изучения общих категорий средневековой культуры к исследованию дохристианского культурного пласта, сделав предметом своего анализа целый комплекс мифологических представлений, фольклорных и магических традиций и ритуалов. В результате появилась книга «Проблемы средневековой народной культуры» (1981), за которой последовали монографии «Культура и общество средневековой Европы глазами современников: (Exempla XIII в.) (1989). «Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства» (1990) и др. Работы А. Я. Гуревича вызывали огромный интерес мировой научной общественности и переводились на многие языки, поскольку движение мысли историка совпало с новым направлением научного поиска. Развитие этого направления привело к возникновению в мире «новой исторической науки», одним из ярких представителей которой Гуревич, несомненно, был и достижения которой пропагандировал в своей стране в трудах по теории исторического знания.

Научные взгляды А. Я. Гуревича во многом определялись гражданской позицией ученого. Его труды имели огромный общественный резонанс, так как они оказались чрезвычайно важны для умственного освобождения отечественных гуманитариев ― и шире интеллигенции ― от влияния догматов и стереотипов. В годы перестройки ученый неоднократно выступал на страницах печати и играл важную роль в создании гражданского общества в нашей стране. В к. 80-х гг. А. Я. Гуревич получил возможность развивать созданное им научное направление, основав семинар по исторической антропологии и альманах «Одиссей. Человек в истории».

В древнеисландском языке слово "сага" означает не только рассказ о каком-либо событии, но и само событие, о котором рассказывается. Так в языке исландцев отразилось их представление о непосредственной и неразрывной связи между событиями и рассказом о них, между жизнью и историей. Эту связь Арон Яковлевич Гуревич, выдающийся знаток саг и древнеисландского языка, в полной мере мог почувствовать на собственном примере.

Гуревич принадлежал к уникальному поколению, которому что только не довелось пережить: сталинские репрессии, самую кровопролитную войну в истории человечества, появление самого разрушительного оружия, каким когда-либо обладал человек, первые космические полеты, взлеты и падения нескольких диктаторов, рождение и гибель как минимум одной империи. Такого опыта не было, пожалуй, ни у одного другого поколения, когда-либо жившего на Земле.

Арон Яковлевич Гуревич родился в Москве 12 мая 1924 года. В 1946 году он закончил исторический факультет Московского университета. После этого поступил в аспирантуру Института истории Академии наук СССР. Его учителями были, в частности, Александр Иосифович Неусыхин и Евгений Алексеевич Косминский, крупнейшие исследователи социальных отношений в средневековой Европе. В 1950 году, защитив диссертацию по теме "Крестьянство юго-западной Англии в донорманнский период" (началом норманнского периода английской истории считается 1066 год), Гуревич стал кандидатом исторических наук.

После этого он отправился в Калинин (ныне Тверь) преподавать историю в педагогическом институте.

С середины 50-х годов Гуревич переключает свое внимание со средневековой Англии на Скандинавию, начинает изучать эпоху викингов, анализирует специфику устройства скандинавского (прежде всего норвежского) средневекового общества, в котором сохранялись основные традиции древних германцев, практически не затронутые античным влиянием. Гуревич старается выяснить причины, которые побуждали молодых норвежцев вооружаться, объединяться в шайки и отправляться в длительные экспедиции, грабить города и деревни по всей Европе и на Руси, открывать новые земли – Исландию, Гренландию, побережье Северной Америки.

В 1962 году Гуревич стал первым в отечественной науке историком, защитившим докторскую диссертацию по "чисто викингской" тематике – "Очерки социальной истории Норвегии в IX-XII веках". Над диссертацией он работал в Ленинградском университете на кафедре скандинавской филологии, основатель и заведующий которой – ведущий отечественный специалист по сагам Михаил Стеблин-Каменский – активно помогал ему. Впоследствии Гуревич и Стеблин-Каменский совместно подготовили множество изданий памятников саговой литературы, в том числе самой, пожалуй, знаменитой исландской саги – "Хеймскринглы" ("Круг Земной").

В дальнейшем Гуревич написал еще несколько книг, каждая из которых вошла в золотой фонд отечественной скандинавистики – "Походы викингов" (1966), "История и сага" (разбор отдельных аспектов "Хеймскринглы", 1970), "Эдда и сага" (о специфических памятниках скандинавской литературы, "Старшей Эдде" и "Младшей Эдде", 1979) и другие.

Защитив докторскую диссертацию, Гуревич снова поехал в Калинин, где в 1963 году стал профессором.

В 1966 году Гуревич вернулся на родину, в Москву, и стал работать в академических институтах: до 1969 года – в Институте философии, а затем вплоть до 1992 года – ведущим научным сотрудником в Институте всеобщей истории.

Из Института философии Гуревича выгнали за сборник статей "Проблемы генезиса феодализма", который ныне студентам-историкам рекомендуют на втором курсе (когда изучают историю Средних веков) чуть ли не к каждому второму семинару. Гуревич в этой книге позволил себе крамольное для того времени предположение, что феодализм сложился не только в результате насильственного захвата земли и закабаления крестьян "сильными мира сего", на чем настаивали классики марксизма-ленинизма, но и в результате добровольного отказа крестьян от своей свободы в обмен на защиту со стороны сеньоров. Более того, Гуревич настаивал на том, что феодализм – это исключительно западноевропейский феномен. Это разрушало знаменитую марксистскую "пятичленку", ведущую от общинного строя через феодализм и капитализм к социализму и, как к конечной точке, к коммунизму.

Травлю Гуревича санкционировал лично министр просвещения РСФСР Александр Данилов, который сам был историком и пламенно отстаивал истинность марксистских установок. В ней охотно приняли участие многие профессора и академики. О большинстве из них, кроме их нападок на Гуревича, больше и вспомнить нечего.

Еще в начале 60-х Михаилу Бахтину, одному из самых знаменитых и противоречивых отечественных филологов, теоретиков и историков искусства, также гонимому "официальной наукой", удалось опубликовать монографию "Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса", написанную еще в 40-е годы. В ней Бахтин рассматривает в качестве стержня средневековой культуры смех, а наиболее характерным феноменом народной культуры средневековья называет карнавал.

Споры вокруг концепции Бахтина, по сути дела, не утихли и по сей день. Для Гуревича полемика с Бахтиным была важным этапом творческой эволюции. Во многом именно благодаря ему он значительно расширил сферу своих научных интересов, занявшись, помимо социальной истории, еще и историей культуры.

Гуревич полагал, что у историка, как и у писателя, есть свое "акме" – высшая точка, творческий пик. Своим "акме" он считал рубеж 60-70-х годов. В это время он работал в академическом Институте всеобщей истории, где вокруг него постепенно сложился круг ученых-единомышленников.

В 1972 году выходит одна из главных книг Гуревича (а заодно и одна из главных книг всей российской медиевистики) – "Категории средневековой культуры". В ней Гуревич осваивает новую для отечественной исторической науки методологию: он берется изучать социальные феномены через отдельного человека, пытается проникнуть в представления человека прошлого, исследуя его быт, реконструируя среду его обитания и его интеллектуальную среду.

В "Категориях средневековой культуры" он именно с такой точки зрения исследует феномен сословного общества, феномен средневекового права, отношение представителей различных сословий к труду, к богатству, к религии. С этим соседствует исследование особых функций пира и вообще еды в средневековом обществе. Гуревич выясняет, что для викингов, например, пир представляет собой нечто вроде одновременного заседания всех органов власти, на котором вершится суд, выплачиваются подати, раздаются взыскания и награды.

"Категории средневековой культуры" в 70-80-е годы переводят на все главные европейские языки, и книга становится частью общеевропейской дискуссии о сущности средневековой культуры. Гуревич получает известность в западном научном мире, но сам он, по понятным причинам, в течение еще долгого времени лишен возможности лично общаться с коллегами.

Тем не менее, историк продолжает исследования соотношения между церковной ("официальной") и народной культурой средневековой Европы и других культурологических тем. При этом то, что он "поднялся" на культурологический уровень после того, как посвятил многие годы изучению, как говорят профессионалы, конкретно-исторической проблематики, удерживает его, не позволяет пуститься в отвлеченное теоретизирование, как это происходило и продолжает происходить со многими его собратьями по цеху. Работы Гуревича всегда были основаны на конкретных исторических источниках, изобиловали примерами и надежно подкреплены обширной "эмпирикой".

Одно из главных понятий для Гуревича в истории культуры – "картина мира", весь комплекс представлений человека о его природном, социальном и духовном окружении. Эти представления, по мнению Гуревича, в наиболее существенных пунктах являются общими для всех людей любого исторического хронотопа (термин Бахтина, означающий что-то вроде "данное место в данное время"). И именно картина мира определяет поведение человека.

В начале XXI века может показаться даже странным, что это было открытием для отечественного гуманитарного знания. В соответствии с марксистско-ленинской теорией считалось, что поведение людей и важнейшие исторические процессы определялись исключительно развитием производительных сил.

То, что сделал Гуревич, а также ряд его единомышленников, в 70-80-е годы, можно назвать "регуманизацией истории". Гуревич отошел от шаблонных схем, настаивая на том, что никакой человек – ни тот, о котором идет речь в книге по истории, ни тот, кто эту книгу читает, ни тот, кто ее написал, - не может рассматриваться как некий безликий винтик в огромной машине, делающей историю. Он был одним из тех, кто вернул историю как науку и способ миропонимания людям, снова сделал ее подлинно гуманитарной, то есть посвященной человеку, а не отвлеченным социально-политическим формациям и производительным силам.

Ориентиром для научного творчества Гуревича зрелого периода послужила французская историческая школа "Анналов" (названа так по журналу "Анналы", в котором, начиная с 20-х годов, появлялись работы историков этой школы Люсьена Февра, Марка Блока, Фернана Броделя и других). На основании наработок школы "Анналов" возникло особое направление в исторической науке – историческая антропология, так сказать, наука о человеке в истории. Позже, на рубеже 80-90-х Гуревич выступил одним из основателей историко-культурологического ежегодника под названием "Одиссей: Человек в истории", который стал своего рода печатным органом отечественной исторической антропологии.

Знакомство отечественной корпорации историков и заинтересованной публики со школой "Анналов" и с самой концепцией исторической антропологии – во многом личная заслуга Гуревича. В 80-е годы он особенно активно занимался популяризацией этого направления, в 1988 году опубликовал в "Вопросах философии" первый манифест исторической антропологии в СССР – статью "Историческая наука и историческая антропология".

Целями нового направления в отечественной исторической науке Гуревич считал "воссоздание картин мира, присущих разным эпохам и культурным традициям", "изучение социального поведения людей и человеческого индивида в рамках социума", множественность моделей поведения людей прошлого и субъективность любого суждения, в том числе и суждения письменного, которое потом становится историческим источником. Именно поэтому Гуревич не считал возможным существование какой бы то ни было "исторической правды" и "объективности" – ведь исторические источники создаются людьми, а люди, как известно, несовершенны, не все помнят, не все знают и не все точно воспроизводят, иногда сознательно или бессознательно лгут и уж точно никогда не бывают объективны.

Историческую антропологию Гуревич понимал даже шире, чем основатели этого направления. Для него это программа обновления всего гуманитарного знания. В 1993 году Гуревич издает программную книгу "Исторический синтез и школа "Анналов"", обосновывающую это понимание. Эта книга, а также последующие теоретические труды Гуревича вызывали ожесточенные споры. Это является лучшим свидетельством того, что ученый и в 1990-2000-е годы, как и в 60-е, 70-е и 80-е, занимался чрезвычайно актуальными для науки вопросами.

В 1989 году Гуревич, уже получивший мировую известность и признание, стал профессором кафедры социальной философии философского факультета Московского университета. В 1993 году Гуревич стал заведующим Института мировой культуры МГУ.

В 1992 году Юрий Афанасьев, прославившийся в последние годы советской власти обличительными речами в Верховном Совете (тогда он вывел знаменитую формулу "агрессивно-послушное большинство"), пригласил Гуревича в основанный им на базе Историко-архивного института Российский государственный гуманитарный университет.

Гуревич готовил целый ряд учебных курсов и занимался академической наукой. Заниматься регулярной преподавательской деятельностью возраст и здоровье ему уже не позволяли. Тем не менее, он время от времени выступал с публичными лекциями, посвященными как общетеоретическим вопросам о сути исторической науки, ее значении и тех требованиях, которые она предъявляет к тем, кто ею занимается, так и по конкретным, хотя и обширным вопросам (например, "Что такое феодализм").

В последние годы жизни Гуревич написал мемуары и издал несколько собраний своих сочинений.

Гуревич всегда выступал с позиции "активного историка". Он считал, что, поскольку невозможно устранить из историописания личный опыт, личные интересы и личное мнение историка, это следует обращать на пользу науке: не изрекать для читателя готовые истины, а размышлять и сомневаться вместе с ним, делиться с ним радостью открытий и трудностями научного поиска.

При этом он всегда был убежден, что личные нравственные качества ученого неразрывно связаны с его работой, с его творчеством. Профессия историка располагает к степенности, вдумчивости, критическому мышлению и, пожалуй, главное, порядочности и исключительной щепетильности. Все эти качества были присущи Арону Яковлевичу.

Гуревич, российский историк, которого теперь, когда он умер, уже можно вслух называть великим, любил строить как свои лекции, так и свои книги на множестве конкретных примеров. Этот прием он позаимствовал у средневековых проповедников, деятельность которых он внимательно изучал. Проповедники, разъясняя пастве божественные установления, прибегали ко всевозможным "примерам из жизни", большинство из которых, впрочем, были позаимствованы не из жизни, а из специальных книг, которые представляли собой нечто вроде руководства по правильному чтению проповедей.

Арон Яковлевич любил притчу о жонглере (в средневековом смысле это слово примерно соответствует нашему "скомороху"), который пришел помолиться в часовню, посвященную Богоматери. У него не было денег даже на свечку, которую он мог бы поставить перед образом. За неимением лучшего он решил показать Богоматери свое искусство и принялся петь, кувыркаться и танцевать. Некоторые из тех, кто был вместе с жонглером в часовне, стали шикать на него, другие – насмехаться над ним, но жонглер не обращал на них внимания. Когда же он устал от своих ужимок и сел передохнуть, в часовню спустилась с небес сама Богоматерь и краем своей одежды утерла ему пот.