О пленительный город загадок. Анна Андреевна Ахматова. «В Царском Селе. Анализ стихотворения Ахматовой «В Царском Селе»

«В Царском Селе» Анна Ахматова

По аллее проводят лошадок.
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.

Странно вспомнить: душа тосковала,
Задыхалась в предсмертном бреду.
А теперь я игрушечной стала,
Как мой розовый друг какаду.

Грудь предчувствием боли не сжата,
Если хочешь, в глаза погляди.
Не люблю только час пред закатом,
Ветер с моря и слово «уйди».

…А там мой мраморный двойник,
Поверженный под старым кленом,
Озерным водам отдал лик,
Внимает шорохам зеленым.

И моют светлые дожди
Его запекшуюся рану…
Холодный, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану.

Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни…
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни.

Анализ стихотворения Ахматовой «В Царском Селе»

Три поэтических произведения составили небольшой цикл 1911 г. Его заглавие указывает на главную тему - память о любимом городе, в котором прошли годы детства и отрочества автора.
Далекие воспоминания об ипподроме и ухоженных лошадях, упомянутых Ахматовой и в прозе, определяют образную структура зачина «По аллее проводят лошадок…» В художественном тексте выстраивается ряд, образованный приметами детства: к аккуратно расчесанным «лошадкам» присоединяются «розовый друг» попугай и лексема «игрушечная», характеризующая субъекта речи.

Лирическая героиня признается в любви к «городу загадок», одновременно намекая на пережитую личную драму. Высокое чувство неразрывно с печалью. Тоскливые эмоции тоже двоятся: сначала они были невыносимо тяжелыми, как «предсмертный бред», а затем сменились спокойным, привычным ощущением душевного груза. Так зарождается тема двойничества, которая получает развитие в следующих стихотворениях триптиха.

Об образе Пушкина, сквозном для ахматовской поэтики, немало сказано исследователями. Начало обширной темы положено анализируемым циклом, где классик предстает и в роли великого поэта, и как человек, один из наших предков.

Принцип амбивалентности положен в основу знаменитого образа статуи-«мраморного двойника» героини из второго текста цикла. Упоминания о холодности белого изваяния обрамляют текст, встречаясь в зачине и концовке. В центральном эпизоде статуя олицетворена: она может чувствовать шелест листьев, вглядываться в озерную гладь, а на теле имеется «запекшаяся рана».

Отчаянное и на первый взгляд парадоксальное желание стать статуей, выраженное эмоциональным возгласом финала, возвращает читателя к теме любви - трагической, навсегда разделенной временем.

В третьем произведении образ классика воплощается в задумчивого смуглого юношу. Звеном, связующим почти легендарное прошлое и настоящее, становятся составляющие художественного пространства: аллеи, берег озера, низкие пеньки под соснами, густо покрытые хвоей. Суть лирической ситуации основывается на замечательной иллюзии: четко очерчивая столетний промежуток между двумя временными планами, автор подчеркивает неизменность природы, включенной в художественное пространство текста. Оригинальный прием создает ощущение, что лирическое «я» и читатель благоговейно следуют за гениальным отроком, неспешно прогуливающимся по парку. Яркие вещные детали, ставшие характерной чертой ахматовского мастерства, усиливают эффект присутствия.

Здесь столько лир повешено на ветки

188911 (23) июня - у инженер-капитана 2-го ранга Андрея Антоновича Горенко и его жены Инны Эразмовны (в девичестве Стоговой) родилась дочь Анна. Место рождения - дачное предместье Одессы.

1891 - Семья Горенко переезжает в Царское Село.
Они поселились на Привокзальной площади в доме Шухардиной, на углу Широкой улицы (по правой стороне, если идти от вокзала) и Безымянного переулка. По галерее царскосельского Гостиного Двора Анна Горенко ходит в Мариинскую гимназию на Леонтьевской улице.

“Мои первые впечатления — царскосельские, — писала она в позднейшей автобиографической заметке, — зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду"”.

Прогуливаясь по аллеям парка, юная Анна не могла не проникнуться гением этого места

Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни...
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни.

Узнав,чтодочьхочетнапечататьподборкустиховв столичномжурнале,отец
потребовал,чтобыонавзялапсевдоними«не позорила славную фамилию». Дочь
повиновалась, и в русскую литературувместо Анны Горенко вошла Анна Ахматова.

Вэто же самое время в Царском Селе в Николаевской мужской гимназии учился Николай Гумилев. А преподавателем у Коли Гумилева был Иннокентий Анненский.

К таким нежданным и певучим бредням
Зовя с собой умы людей,
Был Иннокентий Анненский последним
Из царскосельских лебедей.

Я помню дни: я, робкий, торопливый,
Входил в высокий кабинет,
Где ждал меня спокойный и учтивый,
Слегка седеющий поэт.
...

Окончив в 1879 году историко-филологический факультет Петербургского университета, Анненский в течение последующих 30 лет преподавал греческий язык и литературу в различных учебных заведениях Петербурга, Киева и Царского Села. Апогеем его служебной карьеры было директорство в царскосельской Николаевской гимназии (с 1896 по 1906 гг). В 1904 году И.Ф.Анненский под псевдонимом "Ник.Т-о" издает свой единственный прижизненный сборник стихов "Тихие песни". Книга была напечатана в типографии царскосельского купца Митрофанова.

В стихотворении, написанном в альбом Л. И. Микулич-Веселитской (автору "Мимочки", старожилке Царского Села), Анненский превосходно выразил эстетическую и мемориальную прелесть своего любимого города:

Там на портретах строги лица,
И тонок там туман седой, —
Великолепье небылицы
Там нежно веет резедой.
Там нимфа с Таицкой водой,
Водой, которой не разлиться —
Там стала лебедем Фелица
И бронзой Пушкин молодой...

24 декабря 1902 года общие друзья познакомили Гумилева с гимназисткой Анной Горенко. Весной 1904 года Гумилев признается ей в любви.

Вспоминает Вера Срезневская:
"Анне он не понравился — вероятно, в этом возрасте девушкам нравятся разочарованные молодые люди старше 25 лет... (Гумилеву было 18). Но уже тогда Гумилев не любил отступать перед неудачами. Мы часто принимались его изводить: зная, что Коля терпеть не может немецкого языка, мы начинали читать вслух длиннейшие немецкие стихи. Бедный Коля терпеливо, стоически слушал всю дорогу и все-таки доходил с нами до дому".

Однако позже, Ахматова призналась:
"У меня есть около 15 стихотворений, которые я никому не решусь показать, это детские стихи. Я написала, когда мне было 13-14 лет. Все они посвящены Гумилеву".

Гумилев и Ахматова обвенчались 25 апреля 1910 года. Проведя медовый месяц в Париже, они вернулись в Царское Село и вместе с родителями Гумилева поселились в доме Григорьевского (дом не сохранился).
.

Вскоре Гумилев уехал на поиски приключений в Африку. После возвращения Гумилева из Африки в 1911, году супруги вместе с овдовевшей матерью Николая переехали в дом № 63 на Малой улице, почти напротив мужской гимназии.

Именно в этот дом приезжает юный Есенин с Николаем Клюевым по приглашению Гумилева. Николай Степанович был в те дни в увольнении. Зимой 1914 он простудился, проведя всю ночь в седле, началось воспаление почек. Медиинская комиссия признала Гумилева негодным к военной службе, однако он не согласился с этим и попросил назначить другую комиссию. И в результате добился своего. И снова Гумилев на передовой. За участие в одном из боев он был представлен ко второму Георгиевскому кресту 3 степени. Награду Гумилев получил в день приезда в Царское Село Сергея Есенина и Николая Клюева.

Вскоре Гумилев был назначен в маршевый эскадрон лейб-гвардии, получив боевого коня, отправился на передовую к границе с восточной Пруссией. Анна Андреевна осталась в доме на Малой улице.

Казалось мне, что песня спета
Средь этих опустелых зал.
О, кто бы мне тогда сказал,
Что я наследую все это:
Фелицу, лебедя, мосты
И все китайские затеи,
Дворца сквозные галереи
И липы дивной красоты.
И даже собственную тень,
Всю искаженную от страха,
И покаянную рубаху,
И замогильную сирень.

В 1916 г.Ахматова переезжает в Петербург. В Царское Село она наведывается в гости к своим друзьям, приезжает отдыхать в санатории.

11 июня 1944 её пригласили в составе писательской группы на празднование пушкинского юбилея в освобожденном от немцев разрушенном городе Пушкина.

Её ужасает то, что сделали фашисты с любимым городом.

И царскосельские хранительные сени...
Пушкин

1

О, горе мне! Они Тебя сожгли...
О, встреча, что разлуки тяжелее!..
Здесь был фонтан, высокие аллеи,
Громада парка древнего вдали,
Заря была себя самой алее,
В апреле запах прели и земли,
И первый поцелуй...

Ахматова говорила, что где-то к годам 50 все мы начинаем вспоминать свое прошлое. Исайя Берлин записал такое её высказывание: "Для поэта единственное, что имеет значение, - это прошлое, а более всего - детство. Все поэты стремятся воспроизвести и заново пережить своё детство".

До конца дней Царское Село будет возникать и в памяти и в творчестве Анны Ахматовой
Но возвращаться туда она не любила. В 1959 году Ахматова писала: "

Все души милых на высоких звездах.
Как хорошо, что некого терять
И можно плакать. Царскосельский воздух

Был создан, чтобы песни повторять.
У берега серебряная ива
Касается сентябрьских ярких вод.
Из прошлого восставши, молчаливо
Ко мне навстречу тень моя идет.
Здесь столько лир повешено на ветки,
Но и моей как будто место есть.
А этот дождик, солнечный и редкий,
Мне утешенье и благая весть.

Анна Андреевна Ахматова

I

По аллее проводят лошадок.
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.

Странно вспомнить: душа тосковала,
Задыхалась в предсмертном бреду.
А теперь я игрушечной стала,
Как мой розовый друг какаду.

Грудь предчувствием боли не сжата,
Если хочешь, в глаза погляди.
Не люблю только час пред закатом,
Ветер с моря и слово «уйди».

II

…А там мой мраморный двойник,
Поверженный под старым кленом,
Озерным водам отдал лик,
Внимает шорохам зеленым.

И моют светлые дожди
Его запекшуюся рану…
Холодный, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану.

III

Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни…
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни.

Анна Ахматова в Царском Селе

Три поэтических произведения составили небольшой цикл 1911 г. Его заглавие указывает на главную тему — память о любимом городе, в котором прошли годы детства и отрочества автора.

Далекие воспоминания об ипподроме и ухоженных лошадях, упомянутых Ахматовой и в прозе, определяют образную структура зачина «По аллее проводят лошадок…». В художественном тексте выстраивается ряд, образованный приметами детства: к аккуратно расчесанным «лошадкам» присоединяются «розовый друг» попугай и лексема «игрушечная», характеризующая субъекта речи.

Лирическая героиня признается в любви к «городу загадок», одновременно намекая на пережитую личную драму. Высокое чувство неразрывно с печалью. Тоскливые эмоции тоже двоятся: сначала они были невыносимо тяжелыми, как «предсмертный бред», а затем сменились спокойным, привычным ощущением душевного груза. Так зарождается тема двойничества, которая получает развитие в следующих стихотворениях триптиха.

Об образе Пушкина, сквозном для ахматовской поэтики, немало сказано исследователями. Начало обширной темы положено анализируемым циклом, где классик предстает и в роли великого поэта, и как человек, один из наших предков.

Принцип амбивалентности положен в основу знаменитого образа статуи-«мраморного двойника» героини из второго текста цикла. Упоминания о холодности белого изваяния обрамляют текст, встречаясь в зачине и концовке. В центральном эпизоде статуя олицетворена: она может чувствовать шелест листьев, вглядываться в озерную гладь, а на теле имеется «запекшаяся рана».

Отчаянное и на первый взгляд парадоксальное желание стать статуей, выраженное эмоциональным возгласом финала, возвращает читателя к теме любви — трагической, навсегда разделенной временем.

В третьем произведении образ классика воплощается в задумчивого смуглого юношу. Звеном, связующим почти легендарное прошлое и настоящее, становятся составляющие художественного пространства: аллеи, берег озера, низкие пеньки под соснами, густо покрытые хвоей. Суть лирической ситуации основывается на замечательной иллюзии: четко очерчивая столетний промежуток между двумя временными планами, автор подчеркивает неизменность природы, включенной в художественное пространство текста. Оригинальный прием создает ощущение, что лирическое «я» и читатель благоговейно следуют за гениальным отроком, неспешно прогуливающимся по парку. Яркие вещные детали, ставшие характерной чертой ахматовского мастерства, усиливают эффект присутствия.