Эстонская история Абхазии. История образования эстонских сел в Абхазии, и села Красная Поляна. Эстония: пустынные города, заброшенные кирхи и проблемы на дорогах
Просмотры: 254
Деревня Кясму расположена на одноимённом полуострове в национальном парке Лахемаа. Кясму величают деревней капитанов, здесь была школа моряков, и почти в каждой семье был капитан или штурман. Сейчас эти дома выкуплены состоятельными эстонцами и бизнесменами, которые сделали из них респектабельные дачи или бунгало для туристов. Сейчас один из домов в деревне продаётся, стоимость 295 000 евро (данные kv.ee)
Вот такая себе вилла для состоятельных туристов. Деревня состоит из одной улицы, с одной стороны за домами сосновый лес, со второй — Балтийское море.
Да, в Кясму почти треть домов доступна для бронирования как виллы или бунгало, вы можете легко забронировать их на booking и airbnb . И некоторые автобусные туры по Прибалтике для иностранцев заезжают на часок-другой в эту деревушку. Также здесь проходит самый большой фольклорный фестиваль в Эстонии — Виру Фолк. И рядом в лесу расположено самое большое в Эстонии поле валунов, которые сюда принёс ледниковый период из Скандинавии.
Эта красивая картинка была снята глубоким вечером в небольшой гавани Кясму.
Все домики в деревне — деревянные, 1 или 2 этажа. Белый цвет доминирует — традиции капитанских домов, которые любили красить именно в белый. Очень трогательное и бережное отношение владельцев жилья — во всех окнах и дворах аккуратная и красивая зелень
В деревне есть морской музей и небольшая гавань для суден. Около морского музея сохранились аутентичные сарайчики рыбаков и моряков, которые веселят своей простяцкой эклектикой на фоне респектабельных вилл.
Небольшая деревня имеет свою лютеранскую церковь и кладбище.
Деревенский музей, где выставлены фото жителей разных поколений.
Самое людное время в Кясму — лето, начало осень, когда приезжают туристы и владельцы домов — дачники. Природа и просторные дворы — прекрасное пространство для семьи с детишками, чтобы отдохнуть.
Вокруг Кясму — замечательная северная природа и Балтийское море.
Не пропустите Кясму при автопутешествии по Эстонии. Или планируйте провести в деревне отпуск, местный колорит и природа впечатлят вас.
В середине 19-го столетия переселение с территории нынешней Эстонии в Российские губернии приобрело широкий размах. Движущей силой этого переселения была политика царского правительства, поощряющая освоение новых земель. Но основной причиной массовых переселений были экономические трудности.
Кавказ окончательно присоединили к России в 1864 году. Затем последовала Русско-Турецкая война 1876-1877 г.г., в результате которой несколько сотен тысяч абхазов и представителей других малых народов, населяющих Черноморское побережье, вынуждены были покинуть родину и переселиться в Турцию. Также много представителей местных народов погибло в ходе войны.
Царское правительство заселяло опустевшие земли православными: армянами, греками, болгарами и молдаванами, которые были вынуждены оставить обжитые ими земли Турции и находящихся под её властью территории, а также лютеранами из Прибалтики: эстонцами, немцами и латышами.
В 1881 году Тифлис и Черноморское побережье посетили посланцы эстонцев Яан Кильк и Пеэтер Пийр, которые выбрали участок земли недалеко Сухума и назвали его Линда. Их поддерживал преподаватель Тифлисской гимназии Резольд, который был родом из Эстонии и много писал об этих землях в эстонских газетах. Резольд сам ездил вместе с посланцами в Сухум. Власти обещали переселенцам денежную ссуду, заем, освобождение от воинской службы и государственных налогов.
В мае 1882 года первые семьи эстонцев прибыли в горную Линду. О том, что эти земли были когда-то заселены напоминали только заросшие дороги и одичавшие фруктовые деревья. Из-за плохих дорог уже летом этого же года многие переселились в долину реки Кодор, где основали село Эстония (Эстонка) . Земли же в горной Линде получили в 1884 г. вновь прибывшие из Эстонии. Это были выходцы из Тартуского, Вильяндиского, Пярнуского, Харьюского и Вируского уездов, а также с островов Сааремаа и Хийумаа.
В феврале-марте 1884 года Черноморское побережье Кавказа посетил посланец Куусалуского прихода Иоханнес Линдвест, который выбрал землю на месте нынешнего села Сальме. Поздней осенью этого же года переселенцы выехали из Эстонии поездом до Ростова-на-Дону, дальше пароходом до Адлера, недалеко от которого и находился участок, выбранный Линдвестом для села Сальме . Путь был долгий и только в начале 1885 года эстонцы прибыли на место и начали строительство первых домов.
В начале этого же 1885 года часть семей основали рядом с селом Сальме в более гористой местности село Сулево. Население Сальме и Сулево росло за счёт новых переселенцев из Лифляндии и Эстляндии, а позже - за счёт эстонских сёл Северного Кавказа. В 1886 году эстонцы из села Эсто-Хагинское (Северный Кавказ), перейдя пешком через Кавказские горы, основали села Эсто-садок и Красная Поляна .
Несмотря на экономические трудности уже через несколько лет после переселения культурная жизнь поселений оживилась. Были организованы хоры и оркестры. Школьное обучение проводилось в более крупных усадьбах и учителями были наиболее образованные мужчины села. В хозяйстве поначалу преобладало полеводство. Но уже в конце прошлого столетия начало развиваться садоводство. В 1890-х годах экономическая жизнь заметно оживилась. Переселенцами вскоре был построен небольшой лесопильный завод. Выкорчевав лес и осушив болота, они заложили сливовые сады, сделали сушильню для фруктов, занялись разведением овощей, в том числе цветной капусты. Свою продукцию эстонские переселенцы сбывали в Гагре, Адлере, Сочи и в других поселениях побережья Абхазии. Из-за болот в районе поселения жители месяцами страдали от приступов малярии, многие умирали от болезни.
В 1891-1892 гг был построен тракт Новороссийск - Сухум. Это положило начало строительству курорта на Черноморском побережье Кавказа, что способствовало развитию рыночной экономики. Из эстонских поселений наиболее быстро развивались сёла, находящиеся вблизи Сухума, так как курортный город Сухум был удобным местом сбыта выращенного урожая. Село Линда, находящееся в 7-10 км от Сухума разделилось на Нижнюю и Верхную Линду. Село Эстония находилось в 20 км от Сухума.
В 1897 году было создано Сухумское Общество Землевладельцев, из 70 основателей которого 29 были эстонцами. На рубеже 20-го столетия товарный характер приобретает садоводство, что ещё больше способствовало экономическому подъему. В окрестностях Сухума выращивали в основном персики, в Сальме и Сулево - чернослив, на Красной Поляне - груши, кроме того, во всех сёлах выращивали виноград, инжир и орехи.
Важную роль занимало охотоводство, особенно в горных сёлах Красная Поляна и Сулево. Важное значение имело также пчеловодство. Среди эстонцев появились свои чиновники, домовладельцы, аптекари и владельцы магазинов. Поселения сохранили тесные связи с родиной, откуда заказывали инвентарь и выписывали газеты и журналы. Рядом с Сальме в начале XX века возникло дачное местечко Муравьёво, а затем небольшой поселок под названием Ермоловка (ныне на территории России), который в 1915 году занимал площадь около тысячи десятин, в основном это были дачевладения.
В 1912 году в Сухуми было создано Эстонское Хозяйственное Общество и это был первый подобный кооператив в Абхазии. В Верхней Линде в 1913 году было основано Общество Займа и Сбережений. Общество Землевладельцев, молочные и кредитные союзы также были созданы и в окрестностях Сочи. В первые годы школьное обучение проводилось в какой-либо усадьбе, где учителем был один из наиболее образованных мужчин села. Первые школы-церкви были построены во второй половине 1880-х годов, например, в селе Эстония - в 1887 году, Верхней Линде - в 1888 году. Теперь в школы брали только дипломированных учителей из Эстонии.
В Сухуме была построена лютеранская церковь. Церковный приход составляли эстонцы, немцы и латыши. С приходом Советской власти церковные ритуалы были запрещены. В период Советской власти запретили и школьное обучение на эстонском языке. Позже были разрешены только уроки эстонского языка. В 1980-х годах уроки эстонского языка проводились только в школе села Сальме, которая была также ближайшей средней школой для детей из Сулево.
В 1918 году, в начале Гражданской войны в России, поселения кавказских эстонцев объявили себя нейтральными по отношению ко всем политическим движениям России. Несмотря на это в 1918-1921гг. грабили эстонские сёла как красные, так и белые, а также грузинские меньшевики (зелёные). Поселения несли большие экономические потери, забирали лошадей, подводы, сено и продукты. От приказов о мобилизации, кто бы их ни издавал, эстонцы пытались уклониться. Но когда война стала угрожать родным очагам самих эстонцев, они дружно выступили с ружьем против захватчиков, кто бы им ни был. Сначала поддерживали грузинских меньшевиков в рядах зелёных, но в 1920-1921 воевали уже против войск Грузии.
В 1921-1924 гг. сёла Сальме и Сулево остались на нейтральной, шириной 6 км, территории между Россией и Абхазией. В 1924 году эту территорию присоединили к России. Позже эти земли передали Абхазии.
Празднование 50-летия поселка Сальме в 1934 году.
В 1930-х годах в поселениях проводилась принудительная коллективизация. Весной 1929 года часть наиболее бедных крестьян села Сулево во главе с Иоханнесом Оловом присоединилась к коммуне немцев "Новая Надежда", которая находилась в Ермоловске (Гечрипш). Но более зажиточные крестьяне не спешили создавать колхозы. Вскоре давление на поселенцев увеличилось и было создано несколько коллективных хозяйств, в том числе - колхоз "Дружба" (1931 год), в который вошли крестьяне нескольких сёл, включая Сальме, Сулево и Ермоловск (Леселидзе, Гечрипш). Эстонские колхозы достигли сравнительно зажиточного уровня.
Однако за этим последовали репрессии 1937-1938 годов, которые стали большим ударом для жизни эстонских сёл. Была уничтожена большая часть духовных лидеров и зажиточных землевладельцев. За этим последовало переселение сотен армян турецкого происхождения, а также сванов и мингрелов из горных районов Грузии в эстонские сёла в 1940 - 1950-х годах, в связи с чем эстонцы стали меньшинством в своих сёлах.
В результате этого, а также того, что происходил экономический спад колхозов, эстонцы, особенно молодежь стали покидать родные сёла, многие семьи вернулись обратно в Эстонию, часть обосновалась в ближайших городах и таким образом теряла связь с эстонской культурой.
В 1980-х годах колхозы в Абхазии были практически развалившимися или на грани этого. Основным доходом эстонцев были садоводство и цветоводство, выращивание цитрусовых, лаврового листа, бамбука, табака и шелкопрядного червя. В середине 1980-х в Верхней и Нижней Линде проживало только несколько человек эстонской национальности.
В середине 1980-х годов в селе Эстонка проживало 150 эстонцев, 476 грузин, 399 армян, 186 русских; в Сальме - 285 эстонцев, 586 грузин, 707 армян, 139 русских; в Сулево - 170 эстонцев, 496 грузин, 94 армянина, 66 русских. Дольше всего эстонская культура продержалась в Сальме и Сулево. До начала 80-х годов в Сулево работал драмкружок и духовой оркестр, до начала 1990-х годов собирался хор. Ну а дальше всё развалилось... колхоз "Дружба", как и многие другие, прекратил своё существование, а грузино-абхазский военный конфликт ещё больше подтолкнул эстонцев к отъезду из Абхазии. Согласно Постановлению Верховного Совета Республики Абхазия от 4 декабря 1992 года село Сальме было переименовано в Псоу, по названию проходящей рядом речки, разделяющей Россию и Абхазию.
ТАКИМ ОБРАЗОМ, ЭТОТ ЗНАЧОК ОТРАЖАЕТ 100-ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ ОСНОВАНИЯ ЭСТОНЦАМИ СЁЛ САЛЬМЕ И СУЛЕВО В АБХАЗИИ И 55-ЛЕТИЕ ОБРАЗОВАНИЯ КОЛХОЗА "ДРУЖБА".
Но на этом история эстонцев в Абхазии не закончилась. Председатель общества «Линда» Светлана Холич-Якобсон считает, что, поддерживая Грузию, Эстония незаслуженно забывает своих соотечественников в Абхазии. Многие старики живут в полной нищете. «Там (в Грузии) нет эстонских поселений, эстонцы живут в Абхазии, нас тут несколько сотен человек, но никто не поинтересовался, как мы пережили войну, не говоря уже о помощи», - сетует Светлана. Контакты с эстонским консульством в Москве ограничиваются в основном решением визовых вопросов. Эстония не признает Абхазию независимым государством. Консульский отдел, который некогда был в Краснодарском крае, закрыли и теперь местным эстонцам советуют обращаться за консульской помощью в Грузию. В то же время у многих жителей Сальме российские паспорта – так проще переходить границу, ведь многие из них работают в Сочи или имеют там торговые связи. А с российским паспортом в Грузию просто так не попадешь...
Эстонцы в Абхазии общаются между собой на очень интересной смеси языков – в буквальном смысле, половина слов в предложении может быть по-эстонски, а половина по-русски. Причем иногда присутствуют местные кавказские интонации (Кроме этого, например, в образовании прошедшего времени глаголов – “kaisivad” вместо “kaisid”, но в целом язык очень близок к современному эстонскому). По словам жителей Сальме, они выжили и сохранили свою культуру исключительно потому, что всегда полагались только на себя. Жизнь у абхазских эстонцев была, конечно, не легкая, но зато люди в Абхазии никогда не голодали, даже в годы Второй мировой войны. В поселке Сулев еще сохранился эстонский хор! Связь с Эстонией они постепенно утрачивают. Многие вообще никогда в жизни там не были или ездили пару раз еще в советские времена...
В 2014 году поселки отметили 130-й юбилей.
ТАЛЛИНН, 12 сен — Sputnik. Как рассказывает Дмитрий Черный, в Сибири и на Алтае этнических эстонцев живет около пяти тысяч: многие помнят и сохранили язык и культуру исторической родины, хотя, по его мнению, родина о них забыла.
По его словам, эстонцы (а также другие прибалты — латыши) стали появляться в этих краях еще в начале 19 века. Языка они не знали, образовывали хутора и занимались земледелием. С землей ситуация в Сибири гораздо лучше, чем в Эстонии.
"Когда-то давно на карте в Новосибирской области я нашел деревню Ускюль. Это русифицированное название населенного пункта происходит от эстонского "uus küla", что в переводе означает "новая деревня". Потом нашлись и Старый Ревель, и Новый Ревель. Так как это было по пути в моей поездке от Таллинна до Токио, то стал искать. И нашел", — сообщил Дмитрий Черный Sputnik Эстония.
Сначала — Новый Ревель
Ревель — прежнее название столицы Эстонии города Таллинна.
© Фото: Дмитрий Черный
И эстонцы в этой сибирской деревне есть. По сути, это праправнуки тех эстонцев, которые пришли сюда давным-давно с запада. И если первые переселенцы совсем не знали русского языка, то сейчас ситуация обычно обратная. Хотя все зависит от того, как хорошо людям удалось сохранить свою культуру: кто-то до сих пор свободно общается на чистом эстонском языке, кто-то — даже на древнем выруском диалекте, а некоторые знают по-эстонски лишь несколько фраз.
В Новом Ревеле Дмитрий Черный попал и на праздник — день рождения. Среди гостей был, к примеру, эстонец Вова: он русифицировался и по-эстонски говорил довольно плохо. Зато еда была отменная. Напитком вечера был самогон, а самым частым тостом — так знакомый нашему уху "Terviseks" ("На здоровье" в переводе с эстонского языка).
Затем Дмитрий Черный направился в Старый Ревель. Жившая там этническая эстонка сильно обрусела и сказала, что настоящие эстонцы живут в селе Золотая Нива и в Ковалево.
© Фото: Дмитрий Черный
О селе Золотая Нива, которому 125 лет, местная жительница — старушка-эстонка — сказала так: мои предки шли, увидели плодородные земли (то есть нивы) и остались.
Изначально, по словам жительницы села, населенный пункт был чисто эстонский, но затем стал перемешиваться.
© Фото: Дмитрий Черный
А на могилах погоста, который может много поведать о древних поселенцах и их возрасте, — эстонские и немецкие фамилии, а даты смерти приходятся на конец 19 и начало 20 веков.
В посещенном после Золотой Нивы селе Ковалево жительницы до сих пор свободно общаются на эстонском языке. Хотя в селе 14 национальностей, до Таллинна несколько тысяч километров, а с момента переселения прошло два столетия.
© Фото: Дмитрий Черный
Мильви из Ковалева поведала, что занимается простыми деревенскими вещами — скотом да огородом. Она и ее подруга Сильви передали привет своей исторической родине.
Нашлись эстонки и в Ускюле, с нахождения на карте которого у Дмитрия Черного и родилась идея поисков в Сибири своих соотечественников.
От Парижа до Таллинна
А в предгорье Алтая нашлось еще одно забавное село под гордым названием Эстония. "Рядом есть деревня Париж. Поэтому эстонская кухня в селе Эстония не в почете. Зачем тамошним жителям капуста и кровяная колбаса, когда рядом Париж? Едят исключительно foie gras!", — прокомментировал Черный.
Он поведал, что были и те эстонцы, что вернулись в Эстонию, но оставшиеся возвращаться не хотят. "Хотя им и не предлагали. Сибирские эстонцы вообще забыты Эстонией, и финансово их совсем не поддерживают. Считаю, эстонское правительство могло бы давать им хотя бы символическую сумму — 50 евро в год, например".
Путешественник добавил, что находящийся по соседству немецкий регион, напротив, Германией активно финансировался раньше, и вроде как какой-то фонд открыт до сих пор. В немецких деревнях Сибири поэтому были построены и дома, и заводы, и дороги. А для сравнения Черный привел фотографию эстонского села в России под названием Эстония и немецкого села в России под названием Шумановка.
"Население примерно одинаковое, область — та же самая (Алтайский край). Почувствуйте разницу!" — сказал Дмитрий Черный.
* В инстаграме — https://www.instagram.com/_pashalena_/
* В телеграме — https://t.me/iz_drugogo_testa
До встречи;)
Сегодня начинаем рассказ о наших приключениях в Эстонии - пожалуй, самой недооцененной стране Прибалтики. О пустынных городах, отношении эстонцев к религии и дорожных проблемах в самой северной стране Прибалтики читайте ниже.
1. Эстонские города выглядят как вымершие. Идёшь в середине дня по городку Выру и видишь людей раз в пять минут.
2. Похоже на постапокалипсис, только без разрушений, а наоборот - с благоустроенной городской средой. Смотрите, какой аккуратный домик и как ровно пострижен газончик.
Наша знакомая, которая переехала в Прибалтику, сначала недоумевала: как же так, где движуха, тут же с тоски вздёрнешься. Потом обзавелась друзьями, и жизнь стала насыщенной, несмотря на внешний покой. Но водоворот светских событий вас тут, конечно, не захлестнёт:)
4. Рабочие завтракают в остановке.
5. Гамаки и лежаки на пляже Выру.
6. На дороге тоже тишина и покой. Гладкий асфальт, спрофилированные повороты и редкие встречные машины убаюкивают. Приходится пить Redbull, чтобы не задремать. Ох уж эти европейские проблемы:)
7. Большинство жителей Эстонии - атеисты, из религий больше других распространено лютеранство. Кирхи стоят закрытые - службы проходят только по воскресениям.
Религия для государства не очень важна: на фоне ровных дорог, деревень с постриженной травкой и аккуратными домиками можно встретить заколоченные храмы. Почти вся страна восстановлена, но до них руки ещё не дошли.
А ещё в Эстонии есть целых два направления православной церкви: одно подчиняется московской епархии, другое - константинопольской. Первому виду православной церкви принадлежит, например, собор Александра-Невского в Таллине, второму - храмы на юго-востоке, где живут сету, небольшая угро-финская народность. Сету в России ещё называли Псковской чудью.
Привет! Этот журнал больше обновляться не будет. Если вам интересны наши посты, присоединяйтесь к нам:
* В инстаграме — https://www.instagram.com/_pashalena_/ , где мы вдохновляем на путешествия фотографиями и рассказами.
* В телеграме — https://t.me/iz_drugogo_testa , где мы пишем о том, как живут люди в разных городах и странах.
До встречи;)
Фото, сделанное в деревне Новая Эстония в 1931 году, на котором на фоне локомотива позируют как доносчик, так и его будущие жертвы. Первый слева – Альберт Якобсон и четвертый слева – Яан Хенно, которых через семь лет расстреляют по доносу стоящего вторым слева Гавриила Умнова. Это утверждают жители деревни. Справа стоят Матильда Хенно, Аурелия Кийтам и Эльвийна Мийлитс, мужей которых тоже увезли.
Восемьдесят лет назад, в июле, жители одного из самых крупных эстонских сел на Кубани - Новоэстонское - заметили колонну грузовиков, около 20 машин. Тем летом власти торопились с вывозом урожая, поэтому автоколонна особого интереса у эстонцев не вызвала. Но на следующее утро, еще до рассвета, вместо урожая грузовики вывезли из деревни почти всех мужчин, из только единицы из них смогли вернуться, пишет Postimees .
Речь идет об одном из крупнейших преступлений времен большого сталинского террора, специально направленных против эстонцев. Главным образом 28 и 29 июля 1938 года сотрудники НКВД арестовали в расположенном на берегу Черного моря селе Новоэстонское и небольшом поселке Банатовское неподалеку от нее как минимум 102 мужчин и одну женщину. Из двух деревень вывезли четверть всех жителей.
Из них как минимум 99 убили или забили до смерти в октябре того же года в Краснодаре, однако до конца 1950-х их родные находились в неведении относительно того, что случилось с их мужьями и отцами.
Всего четверым мужчинам позже удалось связаться со своими семьями и только двое вернулись назад. Об этом рассказала основательно исследовавшая эту трагедию, родившаяся и выросшая в Новоэстонском 88-летняя Хильда Саббо. «Это был погром и уничтожение эстонской деревни», - утверждает Саббо, чьего отца-селянина сотрудники НКВД арестовали и расстреляли вместе с другими эстонцами. При первой же возможности 22-летняя Хильда переехала жить в Эстонию.
Крупнейшее уничтожение эстонцев
В Эстонии ни одна деревня не пережила такого мощного уничтожения во времена Советской власти, какое произошло с селами Новоэстонское и Банатовское, откуда во время большого террора в 1937 и 1938 годах НКВД вывез 114 человек, из которых 109 расстреляли или забили до смерти в Краснодаре и Армавире самое позднее к концу 1938 года. (Из оставшихся пяти двое умерли в лагере, двое после освобождения вернулись домой, а судьба одного осталась неизвестной, однако с большой долей вероятности можно сказать, что его расстреляли вместе с другими в Краснодаре осенью 1938 года).
«Я еще десятилетней писала Сталину и Ворошилову письма с вопросом, где мой отец», - рассказал Postimees 79-летний Эвальд Ваттер. В довоенном Советском Союзе Клим Ворошилов входил в близкий круг Сталина, занимая по нынешним представлением пост министра обороны: «Взрослые боялись (писать), но явно считали, что детям за это ничего не грозит».
Родившийся в селе Новоэстонское Эвальд Ваттер, чьего отца НКВД увез 80 лет назад. Слева Клавдина Кибальникова.
Живущий во втором по размерам городе юга России – Краснодаре – Эвальд родился через шесть месяцев после того, как его отец Юулиус был увезен в неизвестном направлении. Своего отца он видел только на сохраненных матерью фотокарточках.
«Я даже получил ответ, что отец умер в местах заключения от какой-то болезни со сложным названием. Год смерти я точно не помню, но это было где-то в 1940-х, - вспоминает Эвальд. – В начале 1990-х мы получили официальную справку, что отца расстреляли еще в 1938 году, но причина расстрела там указана не была».
Учителя Михкеля Кангура (справа, с балалайкой) НКВД арестовал раньше всех, в апреле 1938 года, и расстрелял раньше всех, в сентябре того же года.
Абсурдные обвинения
Обвинения НКВД в отношении эстонцев были совершенно абсурдными: они якобы готовят вооруженное восстание против советской власти, и для этого им из Эстонии на самолете доставили оружие. Для НКВД это была очередная «контрреволюционная диверсионно-шпионская операция». На долю эстонцев во время большого террора выпало стандартное обвинение: саботаж работы местного колхоза «Новый путь».
Екатерина Рийзенкамф помнит, что после того как увезли мужчин, сотрудники НКВД приходили допрашивать деревенских женщин. У нее самой с ними состоялся такой вот разговор:
«Свиней на ферме травили?»
«Не травили».
«Лошадей топили?»
«Не топили».
«Пчел жгли?»
«Не жгли».
«Сто гектаров пшеницы сожгли?»
Эмилие Мийлитс утверждает, что после смерти Сталина, во временна хрущевской оттепели, в 1956 году ей в Краснодаре показали материалы уголовного дела ее расстрелянного брата Яана Мийлитса. Там было и выбитое из него пытками «чистосердечное» признание в том, что он сжег колхозное поле.
Увезли совершеннолетних мужчин
Были и такие, кто так и не признал своей вины. В ту роковую ночь арестовали почти всех мужчин села Новоэстонское старше 20 лет, в основном, это были простые колхозники. Только троим молодым людям удалось сбежать из деревни. Кто-то, избежав ареста в первый раз, просто сидел дома и ждал, когда придут и за ним.
Во многих семьях были арестованы все совершеннолетние мужчины. 61-летнего Карла Хольма увезли вместе с двумя братьями, их пятью сыновьями и всеми зятьями. Всех мужчин взяли ночью и привели в деревенский клуб, где усадили друг рядом с другом на полу и приказали сидеть, не двигаясь, прижав головы к коленям. Помимо председателя сельсовета и руководителя местной ячейки коммунистической партии в деревне осталось всего пять мужчин.
В деревне ничего не понимали и ждали, что мужчины вернутся, поскольку приближалось время уборки урожая. Но никто не вернулся.
Эвальд вспоминает, как в начале 1950-х вернулся Йоханнес Тайвер, один из оставшихся в живых. 14-летнего Эвальда отправили с ним продавать картошку в расположенном неподалеку городе Невинномысске: «Потом мы купили вино, и он показал мне свою спину, на которой и спустя 15 лет были видны следы побоев».
Кошмарные воспоминания
Хильда Саббо хорошо помнит, что рассказывал проведший десять лет в соловецких и норильских лагерях Йоханнес Тайвер жителям деревни о судьбах их мужей, отцов и дедов.
«Он вспоминал: «Сначала с нами хорошо поговорили в краснодарской тюрьме, за столом, где были резиновые дубинки и плети, которыми били, если ты отказывался подписывать чистый лист бумаги. Били до крови, бросали в соседнюю комнату, где было очень жарко и много мух. Пол комнаты был каменным, а само помещение настолько узкое, что не хватало места, чтобы сидеть. Сесть удавалось только между ног другого. Уставали. Потели, с головы до ног были в крови. Разговаривать запрещалось. А если слышали разговор, бросали в комнату деревянное полено - в кого попадет. Часто были вынуждены стоять, а двигаться было нельзя - и так по много часов. Мужчины не выдерживали, изо рта и из носа текла кровь, ноги были в отеках. /…/ Никто не избежал пыток. Отправляли в электрокамеру, где вода капала на голову, и там мы проводили по несколько часов. Дверями зажимали пальцы и половые органы. /…/ Женщины, это было так ужасно! Очень больно вспоминать, что наша жизнь разрушена и народ уничтожен, семьи разбиты, дома разрушены», - написала Саббо в книге о трагедии в родном селе - «Уничтожение».
«Поначалу мужчины еще шутили (в краснодарской тюрьме НКВД – Я.П. ), не особо боялись. Но когда нас раздели и Веэберу Александеру и Кеввай Освальду приказали выйти и после жестокого избиения их вышвырнули как неживые мешки, шутки закончились», - цитирует Саббо в своей книге рассказ одного из вернувшихся домой - Вальтера Орга, который несколько лет провел в лагере на Соловках.
Столяр Освальд Кеввай в начале 1930-х годов. НКВД увел и расстрелял его, когда ему было 36 лет. За его спиной стоит сын Йоэль, а у матери на руках сидит дочь Ингрид.
Действовавший до июльской трагедии 1938 года в Новоэстонском колхоз «Новый путь» был одним из самых богатых и передовых в окрестностях: жители были готовы первыми в районе перейти на использование автоматических доек и запустить ветряные генераторы, хотели даже начать строить свою электростанцию. После трагедии ничего этого не сделали.
Работа осталась на женщинах
После того, как мужчин увезли, вся работа упала на женские плечи. «Это было ужасно. Представьте, женщинам приходилось таскать 50-килограммовые мешки с картошкой и зерном. Сколько вы сможете таскать такие тяжелые мешки и ящики? – задал вопрос Эвальд Ваттер. – Наши матери работали по 20 часов в день, потому что колхоз должен был существовать».
«В деревне были только женщины и дети, а это значит, что мы никогда не видели, как ссорятся мать и отец или как ссорятся соседи. Все жили очень дружно», - добавляет Эвальд с улыбкой.
Родившаяся в селе Новоэстонское и живущая сейчас в Краснодаре 80-летняя Клавдина Кибальникова с правнуками. До сих пор хорошо говорящая по-эстонски Клавдина видела своего отца только на фотографиях, потому что когда его увезли, ей было всего восемь месяцев.
Двоюродная сестра Эвальда, до сих пор хорошо говорящая по-эстонски Клавдина Кибальникова (урожденная Хенно) вспоминает, что, несмотря на то, что всех мужчин увезли, дома о советской власти плохо говорить не решались, прежде всего - из соображений безопасности детей: «Плакали, жалели, но не ругали», - говорит Клавдина, которой было восемь месяцев, когда НКВД увез ее отца: «Ездили в город выяснять, приезжали обратно, плакали - и на работу. Между собой в присутствии детей об этом не говорили никогда. Ну а потом началась война, пришли другие беды и заботы».
Жизнь за 82 рубля
Определенное чувство вины советская власть все же ощущала, потому что в 1963 году за каждого вывезенного из Новоэстонского мужчину семьям заплатили по 82 рубля! Тогда это была двойная зарплата в колхозе. «Нам эти деньги дали на трех сестер. Я купила обручальные кольца. Коле, конечно, пришлось еще добавить», - рассказала Клавдина Кибальникова, старшие сестры которой уже были замужем. Коля – это русский муж Клавы.
В книге «Уничтожение», 12-летняя во время трагедии и оставшаяся без отца, Юри, Эрнестина Кийтам говорит, что эти 82 рубля приказали выплатить из колхозной кассы. То есть женщинам и детям заплатили за убитых мужей и отцов из денег, которые они сами заработали на колхозных полях. «Мой отец стоил 82 рубля? Или мы должны были выучиться и жить на эти деньги? Так больно думать, что наши отцы такими молодыми должны были потерять свои дорогие и так дешево оцененные жизни! Кто в этом виноват? Кому от этого польза?» - пишет Кийтам в своих воспоминаниях.
Вернувшийся Вальтер Орг рассказал матери Эрнестины, что видел, как энкавэдэшники ее мужа – самого высокого жителя села Новоэстонское Юри - били и пытали во время допроса, а потом бросили умирать в яме.
Свои доносчики
Как обычно во время сталинского террора, и в селе Новоэстонское действовали свои доносчики, которые разоблачали перед НКВД «эстонских шпионов».
Хильда Саббо знает, как сотрудники НКВД пришли с одним местным жителем арестовывать Яана Лыхмуса, который был тяжело болен и лежал в постели: «Жена Яана, Альма, сказала: мой муж умирает, а ты пришел его арестовывать, а ведь еще зять ему». Яана не арестовали, он умер через неделю у себя дома. Этим зятем был председатель колхоза «Новый путь» и парторг Гавриил Умнов, который активно помогал аресту местных мужчин незадолго до начала осенних работ.
Восьмилетняя во время трагедии и тоже потерявшая отца Сальме Оя упоминает в числе руководивших арестами и председателя сельсовета Новоэстонского Матвея Иваненко. Она рассказывает, что дети после того, как их отцов увезли, кричали вслед разъезжавшему по деревне на лошади Иваненко стихи, сочиненные о нем: «Хором кричали, что Иваненко сидит верхом на кобылице, и что именно он увез наших отцов. Как-то так. Иваненко злился, пытался догнать нас на лошади. Но мы все убежали, кроме Яакуса Йоханнеса, которого он ударил плетью. Ему тогда было четыре года».
По словам Эвальда Ваттера, жители села считали доносчиком человека, которого НКВД не увез: «Поскольку мы еще были маленькими, мы мстили им как могли. Например, когда они опускали еду в колодец – холодильников же тогда не было – мы перерезали веревки».
Среди доносчиков были и эстонцы, имена которых в деревне помнят до сих пор. «Эстонцы жаловались на эстонцев. Так было», - говорит Эвальд.
Благодарю Хильду Саббо и Андреса Ауле за помощь в написании статьи. Пожалуйста, опишите истории своей семьи во время большого террора. Вы можете прислать их на адрес [email protected].
На краснодарском кладбище похоронено более 230 эстонцев?
Исследующие историю кавказских эстонцев люди убеждены, что на кладбище в центре Краснодара похоронено очень много эстонских жертв большого террора, которых может быть даже более 200 человек. Как и могилы жертв из числа греков, их могилы нужно отметить памятными знаками.
Хильда Саббо убеждена, что вывезенных из Новоэстонского и Банатовского в июле 1938 года и позже убитых эстонцев похоронили на расположенном в центре Краснодара Всесвятском кладбище, где даже известно место из упокоения, которое, по словам Саббо, установили в конце 1980-х годов местные активисты общества «Мемориал», занимающегося выяснением судеб репрессированных в сталинское время.
По данным расследований разных источников получается, что как минимум 82 мужчины из сел Новоэстонское и Банатовское были расстреляны в Краснодаре в один день – 4 октября 1938 года. В их числе был и отец Хильды Саббо, Альберт. (Плюс еще пятеро эстонцев, арестованных в других расположенных неподалеку населенных пунктах, то есть всего 87 человек).
7 октября 1938 года в Краснодаре убили еще 12 вывезенных из Новоэстонского и Банатовского. (И еще одного эстонца, арестованного в те же дни в другом населенном пункте). Остальных эстонцев расстреляли в другое время.
Все эти убитые НКВД эстонцы скорее всего похоронены на краснодарском кладбище, считает Саббо.
За предполагаемым местом захоронения ухаживают живущие в Краснодаре потомки убитых, которые весной этого года показали его и Postimees. Место - в самом углу мемориального кладбища (там похоронено более 6500 солдат и офицеров, погибших или умерших от ран в боях за подступы к Краснодару во время Второй мировой войны), где заканчиваются обозначенные могилы. Там, у кладбищенского забора, две семьи из Новой Эстонии сами соорудили импровизированную могилу, которую они косят и на которую возлагают цветы.
Никаких обозначений там нет, их не позволяет сделать материальное положение людей. Также на установку мемориальных знаков требуется разрешение самоуправления, а это сложная бюрократическая процедура, пройти которую частному лицу в России сейчас совершенно невозможно.
«Мы просто ухаживаем за этим местом, меняем цветы, но больше ничего сделать не можем, потому что официально там никто не похоронен, - сказала ухаживающая за "могилой" Анжела. – Конечно, было бы здорово, если бы там удалось поставить памятник, но нам это не под силу. Для этого нужно иметь официальное разрешение».
Братскую могилу расстрелянных людей на расположенном в центре Краснодара, теперь уже закрытом для новых захоронений Всесвятском кладбище обнаружили в 1980-х годах, когда рядом с кладбищем начали строить новую заправку. Во время земляных работ выкопали человеческие скелеты, а в затылках оказались отверстия от пулевых ранений.
В конце 1980-х «Мемориал» начал выяснять, могли ли убитые быть жертвами сталинских репрессий. В архиве кладбища нашли удивительные справки НКВД, в которых было написано, что на таких-то кладбищенских участках похоронены расстрелянные, была указана и дата захоронения, рассказал Postimees давний руководитель местного отделения «Мемориала» Сергей Кропачев. Справки указывали на то, что речь идет о главном кладбище Краснодара, где НКВД 80 лет назад хоронил своих жертв.
Работники «Мемориала» начали сверять даты похорон с датами арестов во время большого террора представителей разных народов в Краснодарском крае.
«Обычно между арестом и расстрелом был очень маленький промежуток времени, самое большое – несколько месяцев. НКВД же должен был выполнять план, смертные приговоры должны были сразу приводиться в исполнение, - сказал Кропачев. – Поэтому условно можно все свести к тому, что в том или другом месте могут быть похоронены те или иные люди».
Предполагаемое место захоронения эстонцев «Мемориал» определил точно так же. Известно, что эстонцев вывезли из Новой Эстонии в конце июля и в начале августа, большей части из них вынесли смертный приговор в конце сентября, а также известно то, что в начале октября на Всесвятском кладбище похоронили большое количество расстрелянных людей. В это же время никому другому из ближайших населенных пунктов в большом количестве смертные приговоры не выносили.
«Место захоронения там точно есть, но я не могу с полной уверенностью сказать, чье оно. Я не могу подтвердить, что там похоронены именно эстонцы, - сказал Кропачев. – Таких фактов нет. Но можно предположить, что, скорее всего, именно они там похоронены. Это близко к правде».
Кропачев знает, где можно получить точные данные: «Я уверен, что документы об этом сохранились. В одном конкретном учреждении, которое официально отрицает, что у них есть данные о массовых расстрелах и захоронениях 1930-х годов». Это явная ссылка на наследницу НКВД – ФСБ.
Основательно исследовавшая историю кавказских эстонцев Леэни Лангебраун утверждает, что во время большого террора НКВД арестовал на территории нынешнего Краснодарского края около 260 живших там эстонцев. Почти всех после ареста доставили в Краснодар, где в 1937-м и 1938 годах убили как минимум 230 эстонцев из разных деревень и городов, утверждает Лангебраум, опираясь на данные архивов.
«Теоретически все они могут быть похоронены на краснодарском кладбище, - говорит она. – В октябре-ноябре действительно шло массовое уничтожение эстонских мужчин в Краснодаре, тогда расстреляли 209 эстонцев». Поддерживающий установку на предполагаемом месте захоронения эстонцев памятника Сергей Кропачов привел в пример местных греков, которые установили на том же кладбище на месте предполагаемого захоронения соотечественников, убитых по выдуманным обвинениям во время большого террора, маленькую часовню. В 1937-м и 1938 годах в Краснодаре было убито почти 6000 греков.
Яанус Пийрсалу, Краснодар
Где на Северном Кавказе НКВД арестовывал и убивал эстонцев
- Села Новоэстонское и Банатовское, а также их окрестности – арестованы 114 и убиты 110 человек.
- Эстосадок, Красная поляна и жители окрестных населенных пунктов – арестованы 36-38 и убиты 30 человек.
- Деревня Ливоония – арестованы 25 и убиты 20 человек, судьба пятерых неизвестна.
- Сочи, Адлер и Туапсе, а также их окрестности – арестованы 25 и убиты 20 человек (в том числе четыре человека из Нижнеимеретинской бухты, эстонское название – Мерекюла, в которой жили несколько десятков эстонских семей).
- Новороссийск – арестованы восемь и убиты семь человек, судьба одного неизвестна.
- Михайловское (коммуна Койт) – арестованы и убиты девять человек.
- Краснодар, остальные города и станицы – арестованы и убиты 35 человек, судьба четверых неизвестна.
Все цифры нужно принимать с пометкой "как минимум". Скорее всего, арестованных было еще больше. За этими цифрами стоят конкретные имена людей, судьбы которых сейчас известны в основном по данным, составленным российским обществом «Мемориал».
