Западный фронт вов. Командующие фронтами великой отечественной. IX. О командовании фронта

Имена прославленных маршалов и генералов, ставших непосредственными кузнецами Великой Победы, известны многим. Жуков, Рокоссовский, Конев, Малиновский… Вряд ли есть в России тот, кому не знакомы эти фамилии. Заслуги этих и многих других советских военачальников многократно описывались в исторической и мемуарной литературе. Гораздо меньше в этом плане повезло тем советским военачальникам (а также и простым офицерам и солдатам), кто пал в первые дни, недели и месяцы войны, так и не познав радости победы над гитлеровцами. Но им все мы обязаны ничуть не меньше, чем тем, кто дошел до Берлина. Ведь именно эти люди, настоящие герои и патриоты своей Родины, бились до последнего, пытаясь сдержать натиск превосходящего по вооружению и технической оснащенности врага на рубежах советской страны. В этой статье и пойдет речь об одном из таких героев.

Киевский особый военный округ в период, предшествовавший началу Великой Отечественной войны, рассматривался верховным командованием как один из ключевых военных округов страны. Киевский военный округ был создан 17 мая 1935 года - в результате разделения Украинского военного округа на Киевский и Харьковский военные округа. В 1938 году было решено преобразовать Киевский военный округ в Киевский особый военный округ (далее - КОВО). На западном направлении его роль была определяющей, поскольку он охватывал стратегически важную территорию Украинской ССР. К 1941 году он охватывал Киевскую, Винницкую, Житомирскую, Каменец-Подольскую, Станиславскую, Тернопольскую, Черновицкую, Ровенскую, Волынскую, Львовскую и Дрогобычскую области УССР.

Округ был приграничным, и это определяло его стратегическую значимость для обороны советского государства. На территории округа дислоцировалась наиболее крупная на западном направлении группировка советских войск. Естественно, что и командовать столь важным округом должен был достойный и пользующийся доверием Москвы человек. С момента формирования Киевского особого военного округа должность командующего занимали такие прославленные советские полководцы как командарм 2-го ранга Семен Константинович Тимошенко (в 1938-1940 гг.) и генерал армии Георгий Константинович Жуков (1940-1941 гг.).
28 февраля 1941 года Георгий Жуков, ставший победителем двух крупных военных игр, отрабатывавших наступление советских войск на западном направлении и, соответственно, оборону на западном направлении, был выдвинут Иосифом Сталиным на должность начальника Генерального штаба РККА. Стал вопрос, кто заменит Георгия Константиновича на посту командующего Киевским особым военным округом. Это должен был быть не менее достойный и талантливый военачальник. В конечном итоге, Сталин остановил свой выбор на генерал-лейтенанте Михаиле Петровиче Кирпоносе. Сорокадевятилетний генерал-лейтенант Кирпонос до назначения на должность командующего Киевским особым военным округом командовал Ленинградским военным округом. Это был военачальник с большим боевым опытом, получивший за советско-финскую войну высокое звание Героя Советского Союза.

От крестьянского сына до красного командира

Как и многие советские военачальники, Михаил Петрович Кирпонос был, что называется, человеком из народа. Он родился 22 января (9 января по старому стилю) 1892 года в местечке Вертиевка Нежинского уезда Черниговской губернии - в бедной крестьянской семье. Его образование свелось в подростковом возрасте к году церковно-приходской и трем годам земской школы. Поскольку средств у семьи было не так много, учебу пришлось прекратить и как многие ровесники из села, пойти работать. С 1909 года Кирпонос работал сторожем, лесником в лесничествах Черниговской губернии. В 1911 г. он женился на дочери шорника Олимпиаде Поляковой (впоследствии он развелся с ней в 1919 г., оставив себе двоих дочерей и в том же 1919 году женился на Софье Пиотровской). Когда началась Первая мировая война, Михаилу Кирпоносу было уже 22 года.

В 1915 году молодого человека призвали на военную службу. Он окончил инструкторские курсы при Ораниенбаумской офицерской стрелковой школе, после чего был распределен в 216-й запасный пехотный полк, дислоцированный в Козлове (ныне - город Мичуринск на территории Тамбовской области). В 1917 г. Кирпонос сменил воинскую специальность - он окончил военно-фельдшерскую школу, а в августе того же года был направлен на Румынский фронт в составе 258-го Ольгопольского пехотного полка. Двадцатипятилетний Михаил Кирпонос становится председателем солдатского полкового комитета, в ноябре того же года - председателем солдатского совета 26-го армейского корпуса.

Судя по всему, в эти годы молодой Кирпонос не только сочувствовал революционному движению, но и пытался принять в нем активное участие. Так, он организовал братание с австро-венгерскими солдатами, за что был арестован и в феврале 1918 г. демобилизован из российской армии. Тогда же он стал членом Российской коммунистической партии (большевиков). Вернувшись на родину, где хозяйничали немецкие и австро-венгерские войска, Михаил Кирпонос включился в партизанскую борьбу и создал небольшой отряд, воевавший как против немцев и австрийцев, так и против войск Центральной рады. Присоединившись в августе 1918 г. к Красной армии, Кирпонос практически сразу же (в следующем месяце сентябре), как опытный военный, был назначен командиром роты в составе 1-й Советской Украинской стрелковой дивизии. Дивизией, кстати, командовал легендарный комдив Николай Щорс.

В Красной армии карьера Кирпоноса пошла стремительно - в декабре, два месяца до этого прокомандовав ротой, он стал командиром батальона, а затем - начальником штаба и командиром 22-го Украинского стрелкового полка в составе 44-й стрелковой дивизии. В этом качестве комполка Кирпонос принимал участие в боях за взятие Бердичева, Житомира и Киева. В июле 1919 г. пришло новое назначение - помощником начальника дивизионной школы червоных старшин (красных командиров) той же 44-й стрелковой дивизии. Здесь начинается временное понижение Кирпоноса, судя по всему связанное с недостатком у него военного образования. Так, в мае 1920 г. он стал помощником начальника хозяйственной команды 2-й Киевской школы червоных старшин, а в июне 1921 г., через год, - начальником хозяйственной части, затем - помощником комиссара той же школы. В 1922 г. Кирпонос закончил 2-ю Киевскую школу червоных старшин, таким образом получив военное образование без отрыва от службы в школе.

После получения военного образования Кирпонос в течение года продолжал службу в Харьковской школе червоных старшин (октябрь 1922 - сентябрь 1923 гг.), где занимал должность помощника начальника по политической части. Затем последовала учеба в Военной академии РККА им. М.В. Фрунзе, которую Кирпонос окончил в 1927 г. и был распределен командиром батальона в 130-й Богунский стрелковый полк. Однако, уже в декабре 1928 г. он вновь возвращается в систему военно-учебных заведений - на этот раз в качестве помощника начальника - начальника учебной части Харьковской военной школы червонных старшин им. ВЦИК. С апреля 1929 по март 1934 гг. Кирпонос служил в 51-й Перекопской стрелковой дивизии - сначала, до января 1931 г., в должности помощника, а затем - начальника штаба дивизии.
В марте 1934 г. Михаил Кирпонос был назначен начальником и военным комиссаром Татаро-башкирской объединенной военной школы им. ЦИК Татарской АССР. Этим военно-учебным заведением Кирпонос руководил более пяти лет - с марта 1934 по декабрь 1939 гг. За это время школа претерпела несколько переименований - в декабре 1935 г. она была переименована в Татаро-башкирскую военную пехотную школу имени ЦИК Татарской АССР, в апреле 1936 г. - в Казанскую пехотную школу им. ЦИК Татарской АССР, в марте 1937 г. - в Казанское пехотное военное училище им. ЦИК Татарской АССР и, наконец, в марте 1939 г. - в Казанское пехотное училище им. Верховного Совета Татарской АССР. С марта 1937 г. военное училище стало общесоюзным и поступать в него смогли молодые люди из всех союзных республик СССР. За те пять лет, что Казанским училищем руководил Кирпонос, в нем получили подготовку и были выпущены в войска многие достойные командиры, некоторые из них были удостоены высоких наград, в том числе и звания Героя Советского Союза. Сам Кирпонос за время руководства школой и училищем вырос в званиях. 26 октября 1935 г. ему было присвоено звание комбрига, а спустя четыре года, 4 ноября 1939 г. - звание комдива.

Курсанты училища вспоминали Кирпоноса как прекрасного командира и воспитателя - военно-педагогическая деятельность была его настоящим призванием. Кроме того, Кирпонос, будучи начальником училища, занимался и административно-хозяйственной работой - ведь в тот период организация нормального снабжения училища также представлялась достаточно сложным и, в то же время, очень нужным делом. Важнейшей для Кирпоноса оставалась и партийно-политическая деятельность - еще со времен конца Первой мировой войны, когда он был избран председателем полкового солдатского комитета, Кирпонос активно занимался общественной деятельностью. Убежденный коммунист, он принимал самое активное участие во всех партийных собраниях школы и училища. Естественно, что в духе времени приходилось ему участвовать и в обличении «врагов народа». В то же время, нельзя не отметить, что Кирпонос всегда, что говорится, «знал меру» - где были настоящие оппозиционеры советскому курсу, а где - случайно заподозренные люди. Для некоторых курсантов, командиров и преподавателей училища он сыграл роль заступника. То, что Кирпонос был активным коммунистом и безоговорочно поддерживал сталинскую политику, конечно, также сыграло роль в его последующей стремительной военной карьере. В особенности если учитывать, что в конце 1930-х гг. многие командиры Красной армии были репрессированы и их должности требовалось кем-то замещать.

Советско-финская война и рост по службе

Тем временем, военно-политическая ситуация на советских границах значительно обострилась. На северо-западном направлении Советский Союз вступил в конфликт с Финляндией. 28 ноября 1939 г. был денонсирован Договор о ненападении, а 30 ноября 1939 г. советские войска, дислоцированные на советско-финской границе, получили приказ перейти в наступление. Официальным поводом к началу боевых действий послужил артиллерийский обстрел советской территории с территории Финляндии. Против Финляндии была сосредоточена внушительная советская группа войск в составе 7-й, 8-й, 9-й и 14-й армий. С первых дней начала войны стала ощущаться потребность в грамотных и талантливых командирах, в связи с чем Наркомат обороны СССР обратился к практике перевода в действующую армию высших командиров из других воинских соединений и военно-учебных заведений. В декабре 1939 г. бывший на тот период начальником Казанского пехотного училища комдив Михаил Кирпонос получил новое назначение - командиром 70-й стрелковой дивизии, входившей в состав 7-й армии РККА. Таким образом, начальнику училища, который фактически не имел, кроме кратковременного участия в Гражданской войне, реального опыта командования войсковыми соединениями, было оказано высокое доверие и, как бы, открывались возможности для дальнейшего продвижения по карьерной лестнице в случае успешного командования вверенной стрелковой дивизией.

Седьмая армия была сосредоточена на Карельском перешейке. В ее состав к ноябрю 1939 г. входили, помимо штаба армии, 19-й и 50-й стрелковые корпуса и в их составе 24-я, 43-я, 49-я, 70-я, 90-я, 123-я, 138-я, 142-я и 150-я стрелковые дивизии, три танковых бригады, шесть артиллерийских полков РГК, три артиллерийских дивизиона большой мощности РГК. Военно-воздушные силы армии включали 1-ю и 68-ю легкобомбардировочные, 16-ю скоростную бомбардировочную и 59-ю истребительную авиационные бригады в составе 12 авиационных полков и 644 самолетов.

Семидесятая стрелковая дивизия, которой предстояло командовать комдиву Кирпоносу, входила в состав 19-го стрелкового корпуса 7-й армии и включала в свой состав три стрелковых полка (68-й, 252-й и 329-й полки), два артиллерийских полка (221-й легкий артиллерийский полк и 227-й гаубичный артиллерийский полк), 361-й танковый батальон, 204-й химический танковый батальон. В феврале 1940 г. в состав дивизии был включен 28-й танковый полк на Т-26. 30 ноября 1939 г. дивизия вошла на территорию Финляндии. Принявший 25 декабря 1939 г. дивизию Кирпонос сменил ее предыдущего командира полковника Федора Александровича Прохорова. К чести последнего можно сказать, что подготовил своих бойцов он отменно и дивизия считалась одной из лучших в действующей армии. Под командованием Кирпоноса она 11 февраля 1940 г. начала участие в прорыве знаменитой «линии Маннергейма». С 11 по 14 февраля подразделения дивизии заняли часть полевые укрепления Кархульского района, 17 февраля участвовали в «битве за острова», 21-23 февраля - в захвате острова Лийсаари (Северный Березовый). 26 февраля из состава 19-го стрелкового корпуса дивизия была переведена в 10-й стрелковый корпус. Ее бойцам удалось занять часть полуострова Койвисто (Киперорт), острова Пукинсаари (Козлиный) и Ханнуккалансаари (Майский).

29 февраля дивизия была переведена в 28-й стрелковый корпус, в составе которого участвовала в боях за город Тронгзунд (высоцк), затем - за остров Равансаари (Малый Высоцкий). Наиболее знаменитым подвигом дивизии стало форсирование в ночное время по льду Выборгского залива. Совершив шестисуточный рейд в тыл противника, в марте 1940 г. дивизия заняла плацдарм на северном берегу залива и взяла под контроль дорогу Выборг - Хамина. Этот бросок дивизии сыграл важнейшую роль в штурме Выборга, что не могло не остаться без внимания вышестоящего командования. Дивизия была награждена орденом Ленина, а 252-й стрелковый и 227-й гаубичный артиллерийский полки были награждены орденами Красного Знамени. Командир дивизии Михаил Петрович Кирпонос 21 марта 1940 года был удостоен высокого звания Героя Советского Союза и получил орден Ленина и медаль «Золотая Звезда».

Успешное командование 70-й стрелковой дивизией, показавшей свою доблесть и боевую выучку в советско-финской войне, стало «звездным часом» комдива Кирпоноса в прямом и переносном смысле. Именно с этого времени начинается его стремительное, но, к сожалению, кратковременное, восхождение по ступеням командных должностей РККА. До этого Кирпонос пять лет руководил военным училищем, в течение четырех лет повысился лишь на одно звание. Но подвиг 70-й стрелковой дивизии способствовал тому, что комдива заметили. В апреле 1940 года, спустя месяц после форсирования Выборского залива, Михаил Кирпонос был назначен командиром 49-го стрелкового корпуса, входившего в состав Киевского особого военного округа. Однако уже в июне того же года, спустя два месяца после назначения командиром корпуса, Кирпоноса ждет следующее колоссальное повышение - он назначается командующим войсками Ленинградского военного округа. 4 июня 1940 г. Михаилу Петровичу Кирпоносу было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант» (в связи с введением генеральских званий в РККА).

Киевский Особый военный округ

Однако на должности командующего Ленинградским военным округом Михаил Кирпонос также пробыл недолго. Уже в феврале 1941 г., менее чем через год после назначения на ЛВО, Кирпонос назначается командующим Киевским Особым военным округом. 22 февраля 1941 г. Михаилу Петровичу Кирпоносу было присвоено очередное воинское звание «генерал-полковник». Назначение на Киевский Особый военный округ показывает, что верховное командование доверяло Михаилу Кирпоносу и, судя по всему, именно после его успешного руководства частями 70-й стрелковой дивизии во время советско-финской войны, видело в нем перспективного командира, способного хорошо подготовить войска стратегически важного округа и эффективно ими командовать.

Судя по всему, Сталин, назначая Кирпоноса командующим важнейшего в системе обороны западного направления военного округа, рассчитывал, что Кирпонос сможет подготовить округ к грядущей войне, не вызывая при этом подозрений со стороны противника. Ведь у Кирпоноса в годы Гражданской войны был богатый опыт участия в партизанском движении - сначала командования собственным повстанческим отрядом, а затем службы в дивизии Щорса. Командование же партизанским формированием требует той креативности мышления, многогранности, способности самостоятельно принимать решения, которой иногда не достает командирам частей регулярной армии. Тем более, что Кирпоносу приходилось совмещать не только военное и политическое руководство, но и функции администратора и снабженца. В целом следует отметить, что в выборе Кирпоноса на должность командующего округом ошибки не было - генерал-полковник действительно по своим личностным и профессиональным качествам соответствовал возлагаемым на него надеждам. Хотя, все же, был один недостаток у нового командующего - слишком малый по времени опыт командования действующими боевыми подразделениями.

По сути дела, если не учитывать время участия в Гражданской войне в дивизии Щорса, а позже - в советско-финской войне, большая часть военной службы Михаила Петровича пришлась на военно-педагогическую деятельность - он занимал различные должности в военно-учебных заведениях. На этот недостаток обратил внимание и генерал армии Георгий Константинович Жуков, у которого Кирпонос принимал командование Киевским Особым военным округом: «Я был рад, что Киевский особый военный округ достался такому достойному командиру. Конечно, у него, как и у многих других, еще не было необходимых знаний и опыта для руководства таким большим пограничным округом, но жизненный опыт, трудолюбие и природная сметка гарантировали, что из Михаила Петровича выработается первоклассный командующий войсками» (Цит. по: Мерецков К. А. На службе народу. СПб., 2003). То есть, несмотря на недостаток опыта, Жуков, тем не менее, признавал в Кирпоносе перспективного командира и был убежден в том, что генерал-полковнику удастся в полной мере раскрыть свой полководческий талант, вникнув в нюансы командования округом.
Иван Христофорович Баграмян, в то время в звании полковника служивший начальником оперативного отдела - заместителем начальника штаба Киевского Особого военного округа, вспоминает назначение Кирпоноса командующим округом: «Вскоре после приезда новый командующий обошел штаб. Видимо, ему хотелось быстрее ознакомиться с положением дел, с людьми. Побывал он и у нас, в оперативном отделе. Его худощавую, ладную фигуру плотно облегал тщательно отутюженный китель. На груди поблескивала золотая звездочка Героя. Бледное, гладко выбритое лицо почти без морщин. Над большими голубыми глазами нависали черные брови. Темные, густые волосы тщательно расчесаны на пробор. Лишь легкая седина на висках да глубокие складки в уголках губ выдавали, что этому моложавому человеку уже под пятьдесят» (Цит. по: Баграмян И.Х. Так начиналась война. М., 1971).

Большое внимание командующий Кирпонос уделял вопросам боевой подготовки войск. Прекрасно понимая, то наиболее вероятным противником Советского Союза является Германия, командование РККА уделяло большое внимание именно подготовке воинских частей и соединений Киевского Особого военного округа. В первую очередь, была поставлена задача отработки действий в случае танковой атаки противника. С другой стороны, делался упор на совершенствование подготовки собственных танковых подразделений. Так, наиболее частым гостем командующий округом генерал-полковник Кирпонос был в механизированных корпусах, где проверял умение экипажей управлять танками, а танковых подразделений - слаженно действовать в бою.

Помимо боевой подготовки, важнейшим направлением деятельности войск Киевского Особого военного округа оставалось строительство и оборудование оборонительных сооружений в приграничных районах. Однако, несмотря на все усилия командующего, округ испытывал массу проблем, характерных для всей РККА в предвоенный период. В первую очередь, речь идет о слабой вооруженности и нехватке личного состава в частях и соединениях. По воспоминаниям И.Х. Баграмяна, только в Киевском Особом военном округе не хватало 30 тысяч военнослужащих. И это несмотря на то, что военные училища были переведены с трехгодичного на двухгодичный срок обучения, создавались курсы младших лейтенантов для ускоренной подготовки командного состава. Что касается обеспечения войск вооружением и техникой, то повсеместно ощущался недостаток , средств связи и специальной техники, транспортных средств. Все это восполнить в одночасье не представлялось возможным - народное хозяйство страны и так работало на пределе.

Война

22 июня 1941 г. гитлеровская Германия и ее сателлиты напали на Советский Союз. В числе первых их удар приняли и войсковые части и соединения, входившие в состав Киевского Особого военного округа. В день начала войны Киевский Особый военный округ был преобразован в Юго-Западный фронт. Генерал-полковник Михаил Кирпонос был назначен командующим войсками Юго-Западного фронта. Войска Юго-Западного фронта насчитывали 957 тысяч солдат и офицеров. На вооружении округа находилось 12,6 тыс. артиллерийских орудий и минометов, 4783 танка и 1759 самолетов. Против Юго-Западного фронта была сосредоточена гитлеровская группа армий «Юг» численностью в 730 тысяч солдат и офицеров, 9,7 тыс. артиллерийских орудий и минометов, 799 танков и 772 самолета. То есть, на первый взгляд советские войска имели значительное превосходство не только в живой силе, но и в вооружении. Однако в действительности ситуация выглядела иным образом. Во-первых, практически сразу после начала войны группа армий «Юг» получила подкрепление из 19 дивизий, также к ней присоединились венгерские, румынские, итальянские и словацкие войска. Юго-Западный фронт подкрепления в таких количествах не получал, а состояние его технического парка, хотя и превосходящего на первый взгляд германский по численности танков, самолетов и артиллерийских орудий, оставляло желать лучшего. Во-вторых, лишь несколько советских дивизий дислоцировалось в непосредственной близости к границе, тогда как противник ударил сразу всем «кулаком» группы армий «Юг», обеспечив себе численное превосходство над советскими войсками в приграничной области и нивелировав возможности войск Юго-Западного фронта на более поздних этапах боевых действий, поскольку они вступали в боевые действия поочередно и, соответственно, не могли использовать свои преимущества в большей численности личного состава.

Ставка Верховного Главнокомандующего 22 июня 1941 г. отдала приказ генерал-полковнику Кирпоносу обеспечить контрнаступление советских войск силами 5-й и 6-й армий и взять Люблин. Сама по себе эта задача представала трудновыполнимой, однако Кирпоносу не оставалось ничего иного, как попытаться ее выполнить. В командовании фронта наметились противоположные точки зрения. Член Военного совета фронта корпусной комиссар Николай Николаевич Вашугин выступил за немедленное исполнение приказа Ставки Верховного Главнокомандующего о контрнаступлении. Противоположной позиции придерживался начальник штаба фронта генерал-лейтенант Максим Алексеевич Пуркаев. Он понимал, что войска фронта просто не успеют сконцентрироваться для нанесения ответного удара и предлагал организовать оборону, как можно дольше сдерживая противника с целью создания укрепленных районов во внутренних территориях округа.

Михаил Петрович Кирпонос выступил с несколько иной идеей - он предложил нанести удар по основанию немецкой группировки, направленной на Киев силами трех механизированных корпусов и стрелковых дивизий 5-й и 6-й армией. Задачей контрудара было бы полное уничтожение авангарда противника и максимальное сдерживание 1-й танковой армии, которой командовал генерал Эвальд фон Клейст (в состав танковой армии входили пять танковых дивизий вермахта). Однако наступательный удар советских войск оказался неудачным. Не было налажено взаимодействие между механизированными корпусами. Организационные просчеты привели к истощению ресурсной части старой бронетанковой техники, которой преимущественно и были оснащены механизированные корпуса фронта. Наконец, 34-я танковая дивизия оказалась окружена и смогла прорваться к своим, лишь потеряв все свои танки. Говоря о причинах организационных просчетов, П.В. Буркин обращает внимание на недостаточный практический опыт генерала Кирпоноса по руководству крупными воинскими соединениями. Ведь, по сути дела, до того, как стать командующим округом, он командовал лишь стрелковой дивизией, к тому же не имевшей в своем составе танковых подразделений. Соответственно, опыта организации взаимодействия механизированных соединений Кирпонос не имел (См.: Буркин П.В. Генерал Кирпонос: опыт историко-антропологического исследования).

Однако в определенной степени войскам Юго-Западного фронта все же удалось существенно затруднить продвижение противника по направлению к Киеву. Хотя план контрнаступления провалился, но советские войска остановили части вермахта в 20 км. к западу от Киева. Это заставило гитлеровцев поменять тактику наступления. Командование вермахта временно отказалось штурмовать Киев и направило все силы на левый фланг фронта. Противник оттеснил 6-ю и 12-ю советские армии на юг Украины, постепенно отрезая их от основных сил Юго-Западного фронта. В районе Таращи было задумано ответное наступление 26-й армии, однако в конечном итоге оно было пресечено противником. Вермахт отбросил 26-ю армию на северо-восток, после чего положение Юго-Западного фронта еще более ухудшилось. Соединения противника вплотную подошли к Киеву. Верховное командование требовало немедленного удержания столицы Советской Украины. 8 августа Кирпонос организовал контрнаступление на позиции противника, бросив на него все имеющиеся в его распоряжении силы - 175-ю, 147-ю стрелковые дивизии, участвовавшие в обороне Киева, резервные 206-ю и 284-ю дивизии, 2-ю и 6-ю воздушно-десантные бригады. 9 августа в бой вступили 5-я воздушно-десантная бригада и киевское народное ополчение. В итоге вермахт начал постепенное отступление от Киева. К 16 августа противник был оттеснен на исходные позиции героическими усилиями советских войск. Оборона Киева сыграла важнейшую роль на первом этапе Великой Отечественной войны, существенно затормозив продвижение войск неприятеля вглубь советской территории и заставив гитлеровское командование изменить траекторию движения основных сил вермахта. Таким образом, на целый месяц, что в условиях войны имело очень большое значение, было задержано гитлеровское наступление в сторону Москвы.

Поскольку гитлеровские войска были перенаправлены с московского на южное направление, основной задачей становилось отступление из-под Киева. На этом настаивали и сам Кирпонос, и маршалы Буденный и Шапошников. Однако Сталин разрешения на отвод войск не дал. В результате, к 14 сентября 5-я,21-я, 26-я и 37-я армии попали в окружение. Десятки тысяч советских военнослужащих погибли в окружении или при попытках его прорыва. Войска Юго-Западного фронта оказались разобщены и окружались противником. 20 сентября к хутору Дрюковщина, что в 15 км. к юго-западу от Лохвицы, подошли штабы Юго-Западного фронта и 5-й армии с силами сопровождения. Здесь их атаковали части гитлеровской 3-й танковой дивизии. Командующий артиллерией 5-й армии генерал-майор Сотенский и офицеры его штаба попали в плен. Общая численность штабной колонны к этому моменту составляла около тысячи человек, в том числе примерно 800 командиров - генералов и офицеров штаба, а также комендантская рота.

Колонна отошла в рощу Шумейково. В составе колонны находились сам командующий фронтом генерал Кирпонос, начальник штаба фронта Тупиков, члены Военного совета фронта Бурмистенко и Рыков, командующий 5-й армией Потапов и другие высшие командиры фронта. Части вермахта атаковали рощу Шумейково по трем направлениям. Бой продолжался пять часов. Генерал-полковник Михаил Кирпонос был ранен в ногу, затем ему в грудь попали осколки мины, отчего он и скончался. Подчиненные захоронили командующего фронтом здесь же, на территории рощи. В бою погибли также начальник штаба Тупиков, член Военного совета Бурмистенко, многие другие командиры. Командующий 5-й армией генерал Потапов попал в плен.

В декабре 1943 г. останки генерал-полковника Героя Советского Союза Михаила Петровича Кирпоноса были перезахоронены в Киеве в Ботаническом саду им. А.В. Фомина, а в 1957 г. - перенесены в Парк Вечной Славы. Генералу Кирпоносу в полной мере так и не удалось раскрыть свой, безусловно, присутствовавший полководческий талант. Он погиб в самом начале войны, застав самые трагические ее моменты - отступление советских войск, занятие огромной части территории Советской Украины. Тем не менее, с уверенностью можно говорить о том, что генерал Кирпонос внес колоссальный вклад в оборону страны от агрессии гитлеровской Германии. Задержав немецкие войска под Киевом, он отсрочил наступление на Москву, дав возможность консолидировать силы РККА на защите советской столицы. Несмотря на все те ошибки и просчеты в руководстве войсками, на которые обращают внимание многие современные историки, генерал Кирпонос с честью прошел свой путь советского воина и погиб на поле боя, в сражении, не сдавшись в плен неприятелю. Остается лишь привести в завершение статьи слова из воспоминаний Маршала Советского Союза Кирилла Семеновича Москаленко о генерал-полковнике Кирпоносе: «он был храбрым в военном отношении человеком и проявил себя храбрым и волевым командиром… храбрый, мужественный генерал погиб в дни тяжёлых испытаний, оставив по себе добрую и светлую память в сердцах тех, кто знал его…» (Москаленко К. С. На юго-западном направлении. М., 1975).

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Катастрофа на Западном фронте, созданном на базе Западного особого военного округа, стала одной из самых трагических страниц в первые дни войны. Уже 28 июня были захвачены Минск и Бобруйск, западнее белорусской столицы попали в окружение 3-я и 10-я армии, а остатки 4-й армии отошли за Березину. Создалась угроза быстрого выхода подвижных соединений врага к Днепру и прорыва к Смоленску. Руководители Западного фронта — командующий генерал армии Д.Г. Павлов, начальник штаба генерал-майор В.Е. Климовских, начальник связи генерал-майор А.Т. Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор А.А. Коробков и ряд других военачальников в первые дни июля они были отстранены от своих постов. А затем преданы суду военной коллегии Верховного суда СССР и расстреляны. Чуть позднее, в сентябре 41-го та же участь постигла командующего артиллерией фронта генерал-лейтенанта Н.А. Клича.

Роковая ошибка Сталина

Среди историков нет разногласий в том, что эта мера была не чем иным, как попыткой Сталина переложить на военачальников всю вину за поражения в начале войны и тем самым сохранить в неприкосновенности собственную репутацию. Комплекс документов, имеющихся в распоряжении специалистов, позволяет именно на вождя возложить основную ответственность за то, что войска Красной Армии встретили вражеское нападение на положении мирного времени.

Из опасения дать немцам хоть малейший повод к агрессии (хотя их целенаправленная подготовка к войне не оставляла сомнений), Сталин запрещал военному руководству самые элементарные действия по приведению войск в необходимую степень боевой готовности. Жестко пресекались все попытки командующих войсками округов, в том числе Западного особого, заранее выдвинуть на боевые позиции к границе хоть какие-то дополнительные силы.

Просчет в определении вероятных сроков нападения Германии стал наиболее роковым в ряду трагических ошибок руководства СССР. Вследствие него не было сделано главное — войска прикрытия, предназначавшиеся для отражения первого удара противника и выигрыша времени для развертывания второго эшелона оборноы, своевременно не привели в полную боевую готовность.

Политическая расправа

Сама процедура установления круга виновных выглядела политическим заказом. 30 июня Павлов был отстранен от должности и вызван Сталиным в Москву. Генерал пробыл в столице несколько дней, встретившись лишь с начальником Генштаба генералом армии Жуковым . Сталин его не принял и приказал возвращаться «туда, откуда приехал», хорошо зная, что бывший командующий до штаба фронта не доедет.

4 июля по дороге в Гомель, где к тому времени размещался штаб Западного фронта, Павлов был арестован. Процедуру ареста контролировал начальник Главного управления политической пропаганды РККА армейский комиссар 1 ранга Мехлис, по совместительству назначенный членом военного совета фронта. Ему же было поручено определить круг лиц из командного состава фронта, которые вместе с бывшим командующим должны были предстать перед судом, и сформулировать правдоподобное обоснование расправы над ними.

6 июля 1941 г. Мехлис собственноручно составил на имя Сталина телеграмму следующего содержания, которую, кроме него, подписали командующий фронтом Маршал Советского Союза Тимошенко и еще один член военного совета фронта Пономаренко:

«Военный совет установил преступную деятельность ряда должностных лиц, в результате чего Западный фронт потерпел тяжелое поражение. Военный совет решил:

1. Арестовать быв[шего] нач[альника] штаба фронта Климовских, быв[шего] заместителя командующего ВВС фронта Таюрского и начальника артиллерии фронта Клич[а].

2. Предать суду военного трибун[ала] командующего 4-й армией Коробкова, командира 9-й авиадивизии Черных, командира 42 сд Лазаренко, командира танкового корпуса Оборина.

3. Нами арестованы — начальник связи фронта Григорьев, начальник топографического отдела фронта Дорофеев…

Просим утвердить арест и предание суду перечисленных лиц…"

В тот же день последовал ответ вождя, от имени Государственного Комитета Обороны одобрявшего произведенные аресты и приветствовавший «эти мероприятия как один из верных способов оздоровления фронта».

Судя по материалам следствия, Павлова и его бывших подчиненных жестоко пытали. Бывшего командующего фронтом вынудили дать признательные показания, что он был выдвиженцем «врага народа» Уборевича, расстрелянного в 1937 г. вместе с Тухачевским. На вопрос: «Вы как заговорщик открыли фронт врагу намеренно?» Павлов по существу дал утвердительный ответ.

22 июля в ходе скоротечного судебного заседания под председательством Ульриха он нашел в себе мужество отвергнуть обвинения во враждебной деятельности, признав себя виновным лишь в том, что войска округа заранее не были приведены в состояние полной боевой готовности.

По приговору суда Павлов, Климовских, Григорьев и Коробков были признаны виновными в том, что они проявили трусость, бездействие, нераспорядительность, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и боеприпасов противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций частями фронта, тем самым дезорганизовали оборону страны и создали возможность противнику прорвать фронт советских войск. Их приговорили к расстрелу, и в тот же день приговор был приведен в исполнение.

Это была расправа, прикрытая инсценировкой суда, ибо приговор основывался только на показаниях подсудимых, никакие оперативные документы при этом к разбирательству не привлекались, и показания свидетелей не заслушивались.

Записка генерала Сандалова

Первым, кто официально поднял вопрос о невиновности расстрелянных генералов, был генерал — полковник Л.М. Сандалов. Его дочь Татьяна Леонидовна передала редакции его докладную записку и письмо, которые публикуются впервые.

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА Л. М. САНДАЛОВА НАЧАЛЬНИКУ ВОЕННО-НАУЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР ГЕНЕРАЛУ АРМИИ В.В. КУРАСОВУ

Войска Западного Особого военного округа, в том числе и 4 А, в течение начального периода Великой Отечественной войны почти целиком были разгромлены. В тот период я был начальником штаба 4-й армии.

Виновато ли командование войсками ЗОВО (переименованное с первых дней войны в командование войсками Западного фронта) и командование 4 А в разгроме войск в начальный период войны?

Для того чтобы ответить на этот важный и сложный вопрос, следует, на мой взгляд, предварительно ответить на другой вопрос: смогло ли бы любое другое командование войсками округа и армии предотвратить этот разгром?

Едва ли кто возьмется доказать возможность предотвращения разгрома войск округа и при другом более талантливом составе командования войсками округа.

Ведь войска соседних с ЗОВО Прибалтийского и Киевского военных округов были также разгромлены в начальный период войны, хотя главный удар врага и не нацеливался против войск этих округов.

Следовательно, поражение войск наших западных приграничных военных округов зависело, в конечном счете, не от качества управления войсками, а случилось:

— во-первых, вследствие более слабого технического оснащения и более слабой подготовки войск и штабов Красной Армии по сравнению с армией гитлеровской Германии

— во-вторых, вследствие внезапности нападения полностью отмобилизованной и сосредоточенной к нашим границам фашистской армии против не приведенных в боевую готовность наших войск.

В этих основных причинах разгрома войск приграничных военных округов доля вины командования войсками округов и армий невелика, что, на мой взгляд, не требует особых доказательств.

Против войск ЗОВО был направлен главный удар и, в частности, из четырех танковых групп, игравших основную роль в наступательной операции немцев, две танковые группы наступали против войск ЗОВО. С другой стороны, быстрота разгрома войск Западного округа, несомненно, в чем-то зависела и от слабого управления войсками со стороны командования войсками ЗОВО и армий.

Причиной слабого управления войсками ЗОВО в значительной мере является более чем неудачный состав командования войсками ЗОВО и в первую очередь несоответствие своей должности самого командующего войсками округа.

Генерал армии ПАВЛОВ, не имея опыта в командовании войсковыми соединениями (исключая командование в течение непродолжительного срока танковой бригадой), после участия в войне в Испании был назначен начальником АБТУ Красной Армии, а за год до войны командующим войсками ЗОВО. Не имея ни опыта в управлении войсками, ни достаточного военного образования и широкого оперативного кругозора, генерал армии ПАВЛОВ растерялся в сложной обстановке начального периода войны и выпустил из рук управление войсками. Такими же случайными и не соответствующими своим должностям были командующий ВВС ЗОВО КОПЕЦ и командующий артиллерией округа КЛИЧ.

И тот, и другой, так же, как и сам ПАВЛОВ, были участниками войны в Испании и опыта в управлении войсковыми соединениями не имели: КЛИЧ до командировки в Испанию весьма продолжительное время был преподавателем и начальником кафедры артиллерии в академии, а КОПЕЦ до войны в Испании командовал авиаэскадрильей (в первые дни войны КОПЕЦ застрелился).

Можно ли было назначать ПАВЛОВА, КОПЕЦ и КЛИЧА с их легким военно-научным багажом и опытом на такие высокие должности в самый важный военный округ Красной Армии? Ответ очевиден.

Резюмирую изложенное:

1. Основная вина в разгроме войск ЗОВО в начальный период войны должна быть с командования войсками ЗОВО снята.

2. Более тяжелая доля вины командования войсками ЗОВО в разгроме войск округа по сравнению с командованием соседних военных округов проистекает из-за неудачного состава командования ЗОВО предвоенного периода, и часть этой вины поэтому ложится на тех, кто утвердил такой состав командования округа.

3. Никакого заранее намеченного умысла по разгрому войск округа или способствованию разгрому войск со стороны всего командования округа и его отдельных лиц не было.

4. Судимость с представителей командования войсками ЗОВО должна быть снята.

Фрагмент письма генерал-майора И.И. Семенова

генерал-полковнику Л.М. Сандалову:

«Я лично от начала и до конца был непосредственным участником этих событий. Со всей ответственностью могу сказать, что ни паники, ни растерянности с их (Павлов и его заместители — Ю.Р.) стороны не было. Все, что можно было сделать в тех тяжелых условиях, делалось, но было поздно, мы расплачивались за упущенное время и за то, что были успокоены и верили, вернее, нас заставляли верить, что немцы наши чуть ли не друзья, вспомните заявление ТАСС и снимки в газетах.

Лично я предлагал Климовских и Павлову за две-три недели до начала войны поднять войска по плану прикрытия, но они на это не пошли, было прямое указание не делать этого.

Эх, Леонид Михайлович! Если бы мы это сделали хотя бы за неделю до войны, разве бы мы дали немцам так быстро продвигаться, даже несмотря на их превосходство?"

Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 31 июля 1957 г. приговор от 22 июля 1941 г. в отношении Д.Г. Павлова, В.Е. Климовских, А.Т. Григорьева и А.А. Коробкова и приговор от 17 сентября 1941 г. в отношении Н.А. Клича были отменены, и дела на них производством прекращены за отсутствием в их действиях состава преступления.

Юрий Рубцов — полковник, член Российской ассоциации историков Второй Мировой войны

Глава вторая

Противник перед Западным фронтом в январе 1942 года

Общая оценка положения противника в начале января 1942 года

9-я и 4-я германские армии в составе четырнадцати корпусов, нескольких отдельных дивизий и групп в результате декабрьского разгрома под Москвой откатывались на запад под ударами войск Западного и Калининского фронтов. При отходе противник вел упорные сдерживающие оборонительные бои, переходя на ряде участков фронта в контратаки при поддержке танков и авиации.

К началу января немцам на своем северном крыле и в центре с чрезвычайными усилиями и ожесточенным сопротивлением удалось приостановить наступление войск Западного фронта и занять выгодный рубеж обороны. Этот рубеж проходил по западному берегу рек Лама, Руза, Нара до Башкино (10 км юго-западнее Наро-Фоминска) включительно, далее шел западнее Боровска и Малоярославца на Детчино, опускаясь на юг западнее Калуги.

На своем южном крыле противник под натиском 50-й и 10-й армий отходил в западном и северо-западном направлениях, ведя упорные бои на прерывчатой изломанной линии Зубово (30 км юго-восточнее Юхнова), Долгая (10 км южнее Юхнова), Юхнов, Мосальск, Мещовск, Сухиничи, Маклаки (28 км юго-западнее Сухиничей), Клинцы, Белев (иск.).

При наступлении на Москву германское командование вследствие успешного развития операции не предусматривало возможность глубокого отступления. По имеющимся данным, глубокие тыловые рубежи хотя и были намечены, но не были заранее достаточно подготовлены, а в распоряжении командования центральной группы армий и командующих 9-й и 4-й армий не оказалось свободных резервов, могущих занять новую линию обороны и принять на себя откатывающийся фронт.

Незначительные наличные резервы в процессе отхода были использованы германским командованием для восстановления положения, но они не смогли его спасти. В результате противнику не удалось осуществить планомерного отхода и создать сильные ударные группы за счет резервных частей и соединений.

Основные операционные направления и группировка сил противника в обороне

Наиболее важными операционными направлениями для неприятеля в полосе действии Западного фронта в первой половине января являлись следующие:

1. Волоколамско-гжатское направление (против 1, 20 и 16-й армий) было наиболее серьезным и опасным на левом крыле немцев. Гжатск – узел путей, идущих на Ржев, Вязьму, Юхнов, по своему военно-географическому положению он прикрывает наиболее удобные пути на Вязьму и далее на Смоленск, Гжатск образует вершину треугольника оборонительной позиции противника, основанием которого являются Ржев, Вязьма. Овладение гжатским узлом обороны нарушало оборонительную систему немцев и давало возможность обойти вяземский узел сопротивления с севера.

2. Можайское направление (против 5-й армии) являлось для противника важным, так как по кратчайшему расстоянию выводило непосредственно на Гжатск.

3. Медынское направление (против 33-й и 43-й армий) выводило непосредственно к Юхнову и давало возможность глубокого обхода вяземского узла сопротивления с юго-востока и юга.

4. Юхновское направление (против 49-й и 50-й армий) прикрывало кратчайшие пути с востока и юго-востока на Рославль и Вязьму; оно имело большое оперативное значение для врага.

5. Сухиничское направление (против 10-й армии) имело также серьезное значение. Сухиничи – железнодорожный узел, в котором сходятся пути, идущие от Смоленска, Рославля и Брянска, позволяющие осуществлять переброски войск и грузов.

Во второй половине января вследствие развития успешного наступления войск Западного фронта наиболее угрожаемыми для противника операционными направлениями были:

1. Новодугинское (против 20-й армии) – как кратчайшее направление, дававшее возможность охватить гжатский узел сопротивления с севера. Последовавший выход 1-й армии из состава Западного фронта (1-я армия была переброшена на Северо-Западный фронт), несомненно, повлиял на развитие операции 20-й армии, которая одна, приняв на себя участок 1-й армии, должна была вести дальнейшее наступление на 35-км фронте (вместо 20 км). Противник к этому времени вводом новых резервов и занятием выгодных рубежей усилил свою оборону.

2. Гжатское направление (против 5-й армии) выводило прямо к Гжатску. Однако и на этом направлении с уходом 16-й армии на южный участок Западного фронта полоса действий 5-й армии увеличилась до 50 км (вместо 20 км), что также влияло на ход дальнейшего наступления. Противник, учитывая важность этого направления, значительно усилил его обороноспособность вводом новых резервов из глубокого тыла.

3. Юхново-Вяземское направление (против 33, 43, 49 и 50-й армий) давало возможность глубокого обхода Вяземского укрепленного района с юго-востока и юга. Удержанию за собой юхновского узла сопротивления противник придавал крупное значение и сосредоточил в районе Юхнов на 75-км фронте части восьми дивизий.

4. Спас-Деменское направление (против 10-й армии и группы генерала Белова), угрожавшее глубоким обходом юхново-вяземской группировке противника. На этом направлении враг стремился сохранить за собой сухиничский опорный пункт; в дальнейшем, маневрируя резервными частями, собранными из разных дивизий, и сводными отрядами, немцы упорно удерживали занятую ими линию обороны, прикрывая шоссе Юхнов-Рославль.

5. Брянское направление, выводящее к важному узлу путей. На этом направлении противник вел упорные бои, стремясь выиграть время, обеспечить укрепление оборонительного рубежа перед 61-й армией и подвоз резервов из глубокого тыла.

Обычно германское командование распределяло свои силы в соответствии с важностью того или иного операционного направления. В процессе декабрьского отступления в оборонительных боях в первой линии находилась основная масса войсковых соединений противника.

Но к началу января этого уже не наблюдалось: значительное количество войсковых соединений было отведено во вторую линию. В то же время происходило некоторое увеличение общего количества соединений, находившихся перед Западным фронтом. Если в начале января 9-я и 4-я германские армии насчитывали перед Западным фронтом сорок три дивизии, то к 15 января количество их увеличилось до сорока восьми.

В зависимости от обстановки противник стремился маневрированием по фронту и из глубины обеспечивать важнейшие из угрожаемых операционных направлений необходимыми силами.

Оперативная плотность обороны выражалась следующими данными:

Таким образом, в течение января, несмотря на удлинение линии фронта, средняя оперативная плотность обороны оставалась почти одна и та же. Ширина фронта обороны на дивизию первой линии возросла в среднем с 13 до 18 км; следовательно, произошло уменьшение плотности обороны первой линии противника. Это объясняется двумя причинами: 1) противник на правом крыле и в центре отходил на более сильные оборонительные рубежи; 2) к концу января возросло количество резервных дивизий (с 8 до 15).

Тактическая плотность обороны у противника на разных участках фронта была различной. На ударных направлениях немецкие дивизии занимали более плотные участки.

К 5 января максимальная плотность обороны на волоколамско-гжатском и можайском направлениях составляла: одна дивизия на 8 км; минимальная – на сухиничском направлении – одна дивизия на 33 км фронта.

На 15 января максимальная плотность обороны была на юхновском направлении: одна дивизия на 6 км; на волоколамско-гжатском – одна дивизия на 8 км; минимальная тактическая плотность – на спас-деменском направлении – одна дивизия на 29 км фронта.

К 25 января максимальная тактическая плотность обороны переместилась на новодугинское направление: одна дивизия на 5,8 км; на гжатском изменений не было: одна дивизия на 8 км; на спас-деменском направлении плотность оставалась минимальной, но еще более разреженной: одна дивизия на 38 км фронта.

Слабая насыщенность фронта обороны южного крыла 4-й германской армии позволила вести быстрое наступление 50-й и 10-й армиям и группе генерала Белова; здесь не было сплошного фронта, как это имело место на севере в 9-й армии. Линия фронта была изломана и носила прерывчатый характер. Немцы в ходе борьбы были вынуждены подбрасывать отдельные части и сводные отряды, вырывая их из состава разных дивизий и даже специальных частей.

Группировка сил противника на разных этапах оборонительного сражения была различной и зависела от слагавшейся на фронте обстановки и от важности операционного направления. В приложении 1 (см. в конце книги) дано боевое расписание немецких войск по периодам. Из него следует, что к 5 января наиболее крупные группировки противника действовали на волоколамско-гжатском (13 дивизий) и можайском (10 дивизий) направлениях. 15 января наиболее насыщенными были волоколамско-гжатское направление (13 дивизий), можайское – против 5-й армии (7 дивизий) и юхновское (6 дивизий). К 25 января крупные группировки противника были сосредоточены на новодугинском (9 дивизий) и гжатском (11 дивизий) направлениях.

Враг все время стремился противопоставить правому крылу и примыкавшей к нему части центра Западного фронта наиболее крупные силы, дававшие возможность задерживать наше продвижение вперед.

Происходило это вследствие того, что немцы учитывали опасность нависания правого крыла Западного фронта над их левым крылом, а также совершившийся прорыв и выход в их тыл войск Калининского фронта западнее линии Ржев, Сычевка. В этих условиях германское командование решило упорно удерживать район Ржев, Гжатск, Вязьма, Сычевка.

Как видно из боевого расписания, основную массу оборонявшихся германских войск первой линии составляли пехотные дивизии. На 5 января в первой линии состояло 25 пехотных дивизий, на 15 января – 29 пехотных дивизий, на 25 января – 28 пехотных дивизий. Основой обороны танковых дивизий являлись преимущественно моторизованные полки. На более важных операционных направлениях (волоколамско-гжатское, можайское, сухиничское) были использованы группы танков в количестве от 15 до 30.

Моторизованные дивизии в обороне использовались как пехотные соединения. Дивизии армейского резерва сосредоточивались на различной глубине от линии фронта и, как правило, располагались в населенных пунктах, приспособленных к обороне, как узлы сопротивления с ДЗОТ, проволочными заграждениями, ледяными валами и т. д. (Гжатск, Можайск, Верея, Юхнов, Жиздра) или как наскоро укрепленные опорные пункты (Середа, Поречье, Троица, Кондрово, Полотняный Завод, Сухиничи и др.).

Боевой состав войск и характеристика дивизий противника

Боевой состав 9-й и 4-й германских армий на 5 января по операционным направлениям был следующий:

Из таблицы видно, что два наиболее угрожаемых операционных направления против крупной группировки армий правого крыла и части центра Западного фронта (1, 20, 16 и 5-я армии) противник обеспечивал наиболее сильной группировкой своих войск в составе: 65 700 солдат (48 % всех сил), 463 полевых орудия (47 % полевой дивизионной артиллерии) и 175 танков (97 % всех имеющихся в наличии танков).

На юхновском направлении немцы, не имея достаточно сил и средств, вели оборону на широком фронте, сгруппировав до 25 % всех своих сил, кроме танков (3 %).

К 5 января перед Западным фронтом действовали части 2-го воздушного флота – 8-й авиационный корпус, штаб которого находился в Смоленске. Боевой состав авиации: бомбардировщиков 270, истребителей 95, разведчиков 35, всего 400 самолетов.

До конца января резких изменений в количественном составе и расположении 8-го авиационного корпуса не произошло. Аэродромы в основном располагались западнее линии Погорелое Городище, Гжатск, Юхнов. Количество самолетов на аэродромах колебалось от 8 до 12. Действия авиации осуществлялись преимущественно мелкими группами с задачей прикрытия своих отходящих войск. Одновременно фашистская авиация бомбардировала наши части на линии фронта и вела разведку тыловых объектов.

* Учтены только орудия дивизионной артиллерии.

Из таблицы видно, что на наиболее угрожаемом гжатском направлении на фронте в 50 км противник сосредоточил более четверти всей пехоты и артиллерии. Несмотря на увеличение общего количества дивизий с сорока трех (5 января) до сорока девяти (25 января), количество людского состава уменьшилось за счет потерь, которые немцы понесли в оборонительных боях и последовавшем за ними отступлении.

К 25 января враг имел в войсках почти то же наличное количество артиллерии и танков, какое было у него к 5 января; это произошло вследствие подвоза из тыла нескольких новых дивизий и частичного восстановления утраченной в боях материальной части артиллерии и танков.

Из таблицы также видно, что по сравнению с боевым составом противника на 5 января все операционные направления, кроме новодугинского, имели к 25 января небольшое количество танков. Оперативная важность этого направления, как кратчайшего для глубокого охвата Гжатска с севера, была ясна неприятелю, поэтому оно и обеспечивалось более сильной танковой группой.

Боевую характеристику соединений германской армии (действовавших перед Западным фронтом), составленную по различным источникам на январь 1942 года, можно свести к следующему.

Боевая характеристика танковых дивизий

Танковые соединения (2, 4, 5, 6, 7, 10, 11, 19 и 20-я танковые дивизии) действовали на Восточном фронте с начала войны, кроме 2-й и 5-й танковых дивизий, которые были переброшены на Восточный фронт в октябре 1941 года. Все танковые дивизии за период боев на Восточном фронте понесли крупные потери и неоднократно (два-три раза) пополнялись людьми и материальной частью. Потери в материальной части танковых дивизий противника характеризуются следующими данными: в среднем штатный состав танковой дивизии включал от 150 до 200 танков; с началом наступления на Москву большинство танковых дивизий было укомплектовано материальной частью почти полностью; в результате октябрьско-декабрьских боев общее количество танков во всех девяти дивизиях в первой половине января исчислялось в 250–300 машин. Часть из них находилась на фронте, часть была отправлена в тыл для ремонта. Краткая боевая характеристика танковых дивизий на первую половину января 1942 года показана в таблице.

Краткая боевая характеристика танковых дивизий противника на первую половину января 1942 года

Данные боевой характеристики демонстрируют:

1) крупные потери танковых дивизий в период октябрьско-декабрьских боев под Москвой вследствие сокрушительных ударов войск Западного фронта;

2) падение боеспособности германских танковых соединений, вызванное боевыми неудачами и крупными потерями в живой силе и материальной части.

3) то, что германское командование вынуждено было преобладающую часть танковых дивизий, еще сохранивших боеспособность, использовать в обороне как пехотные части, распыляя танки небольшими группами в тесном взаимодействии с пехотой.

Боевая характеристика моторизованных дивизий

Моторизованные дивизии, несмотря на крупные потери (от 60 до 70 %) в живой силе и артиллерии, понесенные в предыдущих боях, в основном сохранили боеспособность. Эти дивизии в январских боях на различных участках фронта обороны 9-й и 4-й германских армий или занимали оборонительный участок, или состояли в резерве.

Боевая характеристика пехотных дивизий

Преобладающее большинство пехотных дивизий (тридцать две из тридцати восьми) было переброшено на Восточный фронт в конце июня, в июле и в первой половине августа 1941 года. Шесть дивизий (35, 63, 208, 211, 213 и 216-я пехотные дивизии) переброшены на Восточный фронт в декабре 1941 года и в начале января 1942 года из Бельгии и Франции. Из общего количества семь пехотных дивизий кадровые, остальные (тридцать одна) были сформированы в дивизионных округах рейхсвера по мобилизации.

Вследствие крупных потерь, понесенных за время войны, все дивизии несколько раз меняли свой личный состав, что не могло не отразиться на их состоянии. Однако преобладающее количество пехотных дивизий к началу января все же сохранило свою боеспособность. Лишь отдельные дивизии (52-я, 56-я, 197-я и 267-я пехотные), понесшие большие потери в предыдущих боях (особенно в декабре 1941 года), оказались небоеспособны.

Кроме того, на политико-моральное состояние и падение дисциплины влияли суровая зима (мороз доходил до 35°), вшивость, болезни, недостаток теплой одежды, усталость от войны, не всегда нормальный подвоз продовольствия и т. д. По показаниям пленных, имели место случаи, когда офицерский состав, чтобы не возбуждать недовольства солдат, был вынужден отменять ранее отданные приказания. В отдельных дивизиях в связи с прибытием пополнения офицеры обещали солдатам, что части, действующие зимой (56-я пехотная дивизия и др.), будут сменены и что весеннее наступление ликвидирует все трудности. Надо сказать, что подобная агитация в январе 1942 года еще оказывала влияние на некоторую часть гитлеровской армии. Наряду с этим в случаях открытого недовольства среди солдат (197-я и 267-я пехотные дивизии) немедленно применялись суровые репрессии.

Таким образом, боеспособность пехотных дивизий противника к началу января была следующей:

Необходимо добавить, что в процессе октябрьских и декабрьских боев 1941 года все чаще наблюдалось расформирование полков из-за больших потерь. Отдельные дивизии имели по два полка вместо трех, а полки по два батальона.

Общий характер обороны противника

Общие принципы обороны 9-й и 4-й германских армий против войск Западного фронта в основном соответствовали уставным положениям.

В связи с зимними условиями и изменившимся характером боевых действий построение вражеской обороны имело некоторые особенности.

При наступлении на Москву германское командование намечало ряд оборонительных рубежей в своем тылу. В некоторых местах (например, за рекой Угрой) разведкой отмечались окопные работы противника еще до нашего контрнаступления. К началу января 1942 года в ближайшем тылу 9-й и 4-й германских армий уже определились общие контуры оборонительного рубежа по линии Ржев, Гжатск, Вязьма и далее на Брянск. Германское командование пыталось, прикрываясь сильными арьергардами с танками, сдержать напор наших войск с тем, чтобы главными силами закрепиться на рубеже Ламы, Рузы, Нары и далее на линии Малоярославец, Сухиничи, Белев. Оборона на северном участке частично базировалась в старых окопах, наших и германских, построенных еще в период октябрьских боев на обоих берегах рек Лама и Руза.

Из захваченных приказов по войсковым соединениям противника (23-я пехотная дивизия) видно, что позиции на Ламе и к, югу должны были защищаться до последнего человека. Подобные установки давал в своем приказе Гитлер, требовавший «цепляться за каждый населенный пункт, не отступать ни на шаг».

Оборонительный рубеж, за который цеплялись 9-я и 4-я германские армии, на 5 января в основном проходил по западному (а местами и по восточному) берегу Ламы, Рузы и Нары. На своем северном крыле и в центре враг осуществлял жесткую оборону; на южном крыле – вел сдерживающие бои, переходя местами в контратаки.

Система обороны противника в этот период была построена по принципу организации опорных пунктов и узлов сопротивления, базой которых в условиях зимы являлись населенные пункты. Оборонительная позиция каждого соединения состояла из ротных опорных пунктов и батальонных узлов сопротивления с промежутками между ними. Последние прикрывались системой фланкирующего перекрестного пулеметного огня, огня минометных батарей и автоматчиками; кое-где промежутки были заполнены снежными окопами и снежными (политыми водой) валами.

Взаимодействие огневых сооружений противника в системе ротного опорного пункта создавалось сильным пулеметным, автоматическим и минометным огнем на основных направлениях. Ротный опорный пункт в основном имел два-три взводных оборонительных района, и, в свою очередь, каждый взводный оборонительный район имел две-три огневые точки. Наиболее слабо защищенным местом опорного пункта являлся тыл.

Глубина батальонного узла сопротивления 1,5 км, ротного опорного пункта – 500–750 м. Пехотные дивизии противника занимали в обороне на важных и опасных направлениях 8–10 км; на менее угрожаемых – от 12 до 15 км. Однако имели место случаи занятия обороны шириною по фронту до 20 км (98, 258, 31-я и другие пехотные дивизии). В подобных случаях такие дивизии усиливались артиллерией либо пехотной частью из другого соединения. Указанная выше система огня довольно широко дополнялась инженерными укреплениями полевого типа.

Огневые точки располагались в каменных или деревянных строениях, приспособленных к обороне, а также в специально построенных для этой цели дерево-земляных снежных точках и в снежных окопах. Все сооружения противника в преобладающем большинстве по своей конструкции являлись легкими полевыми постройками. Противник широко применял отепление блиндажей, расположенных вдоль основных путей сообщения. В этих блиндажах немцы с пулеметами и автоматами отсиживались до момента атаки; с началом атаки они выбегали и занимали позиции в расположенных поблизости окопах и огневых точках.

Ротные опорные пункты противника часто располагались на возвышенных местах; местность перед передним краем хорошо просматривалась и позволяла организовать хороший обстрел. Огневые точки располагались иногда и на обратных скатах, на расстоянии 150–200 м от гребня высоты, причем нередко встречались опорные пункты с круговым обстрелом. Для огневых средств противник широко применял по несколько запасных позиции; пулеметчики, автоматчики и отдельные орудия, перемещаясь с одной позиции на другую, создавали впечатление большого количества сил у оборонявшегося.

Крупные населенные пункты и города оборудовались противником как узлы сопротивления, причем система обороны строилась на тесном огневом взаимодействии опорных пунктов. Подступы к узлам сопротивления и промежутки между опорными пунктами прикрывались системой заграждений. Дороги, подводящие к опорному пункту и узлу сопротивления, минировались. Немцы широко применяли минирование в обороне. Так, в январе инженерными частями Западного фронта в разных районах оборонительного рубежа было уничтожено свыше 7300 противотанковых и противопехотных мин. Внутри населенных пунктов мины устанавливались на улицах, площадях, в общественных зданиях, жилых домах и в надворных постройках. Так, например, при оставлении Наро-Фоминска противник заминировал текстильную фабрику, площадь перед памятником Ленина, район рабочих казарм (100 мин); в Медыни были заминированы кюветы на улице Кирова, баррикады и все выходы из города (183 мины).

В промежутках между опорными пунктами применялась слабо развитая проволочная сеть, рогатки, малозаметные препятствия из гладкой проволоки, проволочные заборы на жердевых кольях и другие варианты оборудования.

Расположенные в глубине обороны рощи превращались в районы противотанковой обороны (ПТО), которые опоясывались линией окопов и прикрывались орудиями противотанковой обороны.

На танкоопасных направлениях иногда отрывался противотанковый ров. Противник в обороне часто применял «сюрпризы» в различных формах.

При ведении оборонительного боя противник центр тяжести переносил на удержание тактической зоны обороны, используя в этих целях силу заранее подготовленной системы огня. Сосредоточенным ружейно-пулеметным огнем, огнем артиллерии, минометов, автоматов он стремился уничтожить наступающие части еще до подхода их к переднему краю. В случае прорыва переднего края и вторжения наших атакующих частей в глубину оборонительной полосы немцы осуществляли контратаки полковыми и дивизионными резервами на флангах тактического прорыва с нанесением удара в направлении центра прорыва на переднем крае. При благоприятной обстановке, ослаблении и расстройстве наступающих войск применялись контратаки и перед главной линией обороны. При более глубоком проникновении атакующих частей в оборонительную полосу и угрозе прорыва тактической полосы (на 6–8 км) контрудар наносили корпусные и армейские резервы. Таким образом, соединения первой линии обороны, занимавшие оборонительную полосу, давали полное и предельное напряжение сил и средств, и лишь тогда, когда они были исчерпаны, в дело вводились более глубокие резервы. За первой оборонительной полосой в 8–10 км находилась вторая. Эта оборонительная полоса была прерывчатой и включала отдельные опорный пункты или узлы сопротивления, частью занятые корпусными резервами.

Третья линия обороны 9-й и 4-й германских армий располагалась в 18–20 км от переднего края. Она проходила по рубежу Княжьи Горы, Шаховская, Середа, Поречье, Можайск, Верея, Медынь, Кондрово, Полотняный Завод, Юхнов; перед фронтом 50-й и 10-й армий противник имел прерывчатую линию обороны, вел оборонительные бои на широком фронте и, видимо, не располагал заранее подготовленным и укрепленным рубежом.

Такие населенные пункты, как Шаховская, Середа, Поречье, Можайск, Кондрово, Полотняный Завод и др., были превращены в опорные пункты с отрытыми между ними снежными окопами, легкими блиндажами и ДЗОТ. Промежутки между опорными пунктами (так же, как и в первой линии обороны) простреливались фланкирующим огнем всех видов; на основных, наиболее угрожаемых направлениях против 20, 16, 5, 33 и 49-й армий противник местами возвел искусственные ледяные валы. В районе Медыни немцы при отходе достаточно основательно разрушили шоссе Малоярославец, Медынь; почти все мосты были взорваны, частью минированы. На параллельных дорогах противник поставил довольно большое количество заграждений. Населенные пункты восточнее Медыни (Адуево, Ильинское, Подсосино и др.) были укреплены, как ротные опорные пункты. В значительной части лесов неприятель успел завалить проходы, оплести их проволокой и минировать. Это в значительной степени затруднило действия наших наступающих частей и потребовало много времени, сил и средств для преодоления заграждений.

На указанной линии обороны располагались армейские резервы 9-й и 4-й германских армий: 106-я и 85-я пехотные дивизии, остатки 10-й танковой дивизии (которая укомплектовывалась), 107-я и 230-я пехотные и 20-я танковая дивизии. Первый тыловой основной оборонительный рубеж центральной группы армий проходил по линии Осташков (140 км северо-западнее Ржева), Белый, Ярцево, Ельня, Богданово, Жуково, Брянск. На этом тыловом рубеже строились укрепления полевого типа.

В общую систему обороны в январе входил оборонительный рубеж Ржев, Гжатск, Вязьма, станция Занозная (30 км севернее Кирова). Этот рубеж сильно укреплялся системой опорных пунктов и узлов сопротивления. В районе Гжатска в начале января были сосредоточены резервы центральной группы армий – 63-я и 255-я пехотные дивизии, находившиеся в 80–90 км от линии фронта.

На 15 января общая система обороны противника на его северном крыле почти оставалась без изменений. В центре немецкие войска вели оборонительные бои на линии Верея, Полотняный Завод, Юхнов, на южном крыле – на рубеже станция Занозная, Ольшаница, Зикеево, Мелехова, Фединское, Мценск.

К этому времени оборона представляла собой уже более усиленную и развитую систему опорных пунктов и узлов сопротивления.

Германское командование, поставив себе задачей во что бы то ни стало удержать треугольник Ржев, Гжатск, Вязьма, лихорадочно возводило здесь укрепления полевого типа и сосредоточивало войска 3-й и 4-й танковых групп и отдельные пехотные дивизии (5-го, 7-го и 9-го армейских корпусов). Противник к середине января усилил свое сопротивление за счет увеличения количества дивизий первой линии, стремясь задержать все растущий напор армий Западного фронта.

К 25 января общая система обороны 9-й и 4-й германских армий представляла собой еще более развитую сеть укреплений. Дивизии первой линии вели упорные оборонительные бои на рубеже Васильевское (12 км юго-восточнее Погорелое Городище), Треселы, станция Батюшково, Азарово, Вязища, станция Кошняки, Плюсково (25 км юго-западнее Кондрова), Юхнов, Зимницы (6 км юго-восточнее Фомина), станция Подписная (7 км юго-западнее Кирова), Сухиничи, Полюдово (10 км северо-восточнее Зикеева), Кцынь, Плоское, южнее Белева и далее на Мценск.

На своем северном крыле и частью в центре немцам удалось, опираясь на более развитую систему опорных пунктов и узлов сопротивления, задержать дальнейшее продвижение 20, 5 и 33-й армий. Этому способствовало еще и то обстоятельство, что правое крыло Западного фронта выделило из своего состава часть сил на другое направление. Общая длина линии обороны 9-й и 4-й германских армий возросла по сравнению с началом января почти на 150 км, но противнику удалось подтянуть новые резервные дивизии, оттянуть с фронта отдельные части и создать на основных, наиболее угрожаемых операционных направлениях довольно крупные резервы, особенно сильные на гжатском направлении (четыре пехотные, одна моторизованная и одна танковая дивизии).

197-я пехотная дивизия, как потерявшая боеспособность, отводилась в район Гжатска для приведения в порядок. Остатки 52-й и 56-й пехотных дивизий занимали второстепенные участки и были включены в состав других дивизий; 267-я пехотная дивизия выводилась в район Вязьмы для укомплектования.

На своем южном крыле против 10-й и 61-й армий немцы продолжали вести сдерживающие бои на широком фронте. В районе Сухиничей жиздринская группировка противника в составе 208-й пехотной дивизии, 35-го танкового полка (4-й танковой дивизии) и 691-й колонны (до батальона пехоты) вела упорные бои, стремясь прорваться на соединение с Сухиничским гарнизоном.

Оперативное построение обороны немцев представляло собой:

1) тактическую полосу обороны с общей глубиной от 6 до 8 км (иногда 10 км); она включала в себя дивизионные и корпусные резервы, причем последние образовывали в то же время и вторую линию обороны;

2) полосу армейских резервов в 18–20 км от переднего края; эта полоса составляла третью линию обороны и представляла собой сочетание опорных пунктов и узлов сопротивления, находящихся в огневой связи;

3) полосу резервов группы армий в 60–80 км от переднего края, которая также укреплялась прерывчатой системой опорных пунктов и занималась на важнейших направлениях войсковыми соединениям;

4) и наконец, в районе первого тылового оборонительного рубежа (район восточнее Смоленска), обычно в узле хорошо развитой сети дорог, на расстоянии 150–200 км от боевой линии, располагался фронтовой резерв.

Однако нужно иметь в виду, что резервов у немцев было мало, и по существу все основывалось на обороне тактической зоны.

Пути сообщения

К началу января 1942 года противнику путем большого напряжения удалось перешить часть железных дорог на европейскую колею. В полосе действий 9-й и 4-й германских армий были перешиты обе колеи на линии Минск-Смоленск-Вязьма, одна колея перешивалась на железнодорожных участках: 1) Вязьма-Можайск, 2) Смоленск-Рославль– Брянск, 3) Брянск-Орел.

Однако для эксплуатации этих линий пришлось перебрасывать из Германии не только подвижной состав, но и работников железных дорог. Доставленный подвижной состав, сильно устаревший в конструктивном отношении и изношенный, отличался большим разнообразием: паровозы, обслуживавшие пути, были преимущественно германские, в то время как вагонный парк в преобладающем количестве был собран из оккупированных европейских стран.

Пропускная способность перешитых дорог небольшая: на двухпутных железных дорогах она не превышала 20–25 пар поездов в сутки, на однопутных – около 15 пар поездов. Причины кроются в довольно низком техническом состоянии этих дорог, в недостатках построенных мостов, в отсутствии междустанционной связи, тягового оборудования, электростанций и водоснабжения. Кроме того, сказывались частые налеты партизан, почему на ряде участков движение поездов производилось неполные сутки.

Шоссейных и грунтовых дорог во фронтовой полосе германских армий имелось достаточно.

Основными тыловыми путями служили: 1) Можайск-Гжатск– Вязьма-Смоленск, 2) Малоярославец-Медынь-Юхнов-Рославль, 3) Орел-Брянск-Рославль-Смоленск.

Маневр войск вдоль фронта обеспечивали рокадные пути: а) Ржев– Зубцов-Гжатск-Юхнов-Сухиничи-Жиздра; б) Ржев-Вязьма-Мосальск-Мещовск-Людиново; в) Сычевка-Дорогобуж-Ельня-Рославль.

При отходе германских войск во фронтовой полосе в значительной степени использовался автотранспорт, несмотря на большие трудности его эксплуатации зимой, недостаток горючего и огромные потери грузовых машин.

План германского командования

Оперативное положение немецких войск в январе было тяжелым. Германское командование стремилось всеми мерами навести порядок в отступавших войсках и задержать наступление войск Красной Армии. Гитлер в своем приказе дал следующие установки:

«Цепляться за каждый населенный пункт, не отступать ни на шаг, обороняться до последнего патрона, до последней гранаты, вот что требует от нас текущий момент.

Каждый занятый нами населенный пункт должен быть превращен в опорный пункт. Сдачи его противнику не допускать ни при каких обстоятельствах, даже если он обойден противником.

Если все же по приказу вышестоящего командования пункт должен быть нами оставлен, необходимо все сжигать дотла, печи взрывать».

На усиление 9-й и 4-й германских армий были переброшены из Франции: в декабре – 16-я пехотная, в январе – 208, 211 и 213-я пехотные дивизии. В названных дивизиях был недостаток офицерского состава, плохо обученные контингенты солдат и некомплект вооружения. Кроме дивизий, переброшенных из глубокого тыла, были подброшены фронтовые резервы (63-я и 255-я пехотные дивизии) и отдельные части, снятые с других участков. Эти резервы были использованы для восстановления положения на угрожаемых для немцев операционных направлениях. Кроме того, остатки отдельных дивизий (52, 56, 197 и 267-я) спешно сводились в полки, остатки полков – в батальоны и вливались в более сохранившиеся соединения.

Оставшаяся материальная часть танковых дивизий частично использовалась на фронте, частично отводилась в тыл для немедленного восстановления.

Попутно спешно подбрасывались группы резервистов из тыла для укомплектования наиболее потрепанных, но еще сохранивших известную боеспособность дивизий. В процессе боя создавались сводные отряды и группы (группы Шевальери, Куно и др.).

В начале января в план германского командования входила задача во что бы то ни стало остановить дальнейшее отступление измотанных и обескровленных частей 9-й и 4-й германских армий, теснимых Калининским и Западным фронтами, занять удобную оборону и выиграть время для подготовки оборонительного рубежа Ржев, Гжатск, Вязьма, Занозная, Брянск. Противник широко применял отдельные очаги сопротивления (Юхнов, Сухиничи) на важнейших угрожаемых направлениях и вел упорные сдерживающие бои на других участках фронта.

Наибольшее сосредоточение отходящих фашистских войск наблюдалось в районе Сычевка, Гжатск, Вязьма, а также в районе Юхнова.

Выводы

1. Общее положение и состояние немецких войск перед Западным фронтом в январе 1942 года были неблагоприятными для них. Понеся большие потери, враг уже не был способен к активным операциям. Инициатива действий находилась в руках Красной Армии.

2. В январских боях противник, учитывая угрозу охвата его обоих флангов, пытался на своем северном крыле и в центре удерживаться на ряде промежуточных рубежей, выводя главные силы в западном направлении, первоначально на рубеж рек Лама, Руза, Нара, а затем на рубеж Ржев, Гжатск и южнее. На своем южном крыле противник стремился к тому, чтобы не допустить выхода наших частей на шоссе Малоярославец, Рославль, с целью обеспечения отхода своих главных сил.

Следует отметить, что, несмотря на тяжелые условия борьбы, противнику путем огромного напряжения сил и средств, маневрирования отдельными соединениями и частями, путем подтягивания резервов из глубокого тыла, наконец, ценою больших потерь в живой силе и материальной части удалось восстановить боеспособность своих войск и на довольно длительный срок обеспечить за собой рубеж по Ламе, Рузе и южнее.

Тем самым неприятель выиграл около трех недель времени и привел в более сильное оборонительное состояние рубеж Ржев, Гжатск, Юхнов.

3. Вследствие крупных потерь, понесенных 9-й и 4-й германскими армиями в декабре – январе, и недостаточных пополнений германское командование вынуждено было прибегнуть к расформированию отдельных полков и сведению некоторых дивизий в двухполковые, а полков – из трехбатальонных в двухбатальонные. Однако ширина боевых участков войск оставалась почти без изменения, что не могло не привести к общему ослаблению обороны.

Кроме того, к началу января германские дивизии и полки в организационно-штатном отношении уже давно не соответствовали тем полнокровным дивизиям, которые в июне 1941 года вероломно вторглись в пределы СССР. Войска 9-й и 4-й германских армий вместо положенных по штату 300 000 солдат в боевом составе имели около 142 000. Еще хуже обстоял вопрос с материальной частью танковых дивизий и артиллерии: в восьми танковых дивизиях вместо 1350 танков уже в первой половине января оставалось всего 262 танка. Наконец, дивизионная артиллерия вместо 1960 орудий насчитывала 979 орудий. А это значит, что 9-я и 4-я германские армии в пехоте и артиллерии в процессе предыдущих боев понесли потери от 50 до 56 %. Танковые дивизии потеряли 61,5 % танков. В конце января, в итоге тяжелых для противника оборонительных боев и большого количества обмороженных, потери в живой силе и материальной части еще более увеличились.

4. Политико-моральное состояние германских войск перед Западным фронтом в январе характеризовалось следующими данными;

а) тяжелая оперативная обстановка, создавшаяся для немцев на фронте;

б) крупные потери, понесенные немецкими войсками в результате отхода из-под Москвы;

в) суровая зима с морозами, доходившими до 30–35°; необеспеченность войск теплым обмундированием, завшивленность, измотанность, усталость, подрыв веры в быструю победу Германии.

Все это приводило к понижению боеспособности немецких войск.

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ,

1) оперативно-стратегическое объединение российской армии на западном стратегическом направлении в 1-ю мировую войну. Образован 4(17).8.1915 в результате разделения Северо-Западного фронта на два - Северный и Западный. В состав Западного фронта в различное время входили 1, 2, 3, 4, 5 и 10-я армии. В августе - октябре 1915 войска фронта вели тяжёлые оборонительные бои за Вильну (ныне Вильнюс), ликвидировали прорыв 1-го и 6-го кавалерийских корпусов германских войск в районе города Свенцяны. Весной 1916 года войска Западного фронта провели наступательную операцию в районе Двинска и озера Нарочь. В ходе Июньского наступления 1917 войска Западного фронта, заняв первую позицию германских войск в районе Вильны, под влиянием большевиков [к октябрю 1917 в войсках фронта было около 21,4 тысяч членов РСДРП(б) и свыше 27 тысяч сочувствующих] отказались продолжать наступление и вернулись в свои окопы. 27.10(9.11).1917 на Западном фронте был создан Военно-революционный комитет (ВРК) западных областей и фронта. ВРК сместил командующего фронтом генерала от инфантерии П. С. Балуева, верного Временному правительству, и назначил вместо него подполковника В. В. Каменщикова. Съезд представителей войск фронта 20.11(З.12).1917 избрал командующим войсками Западного фронта большевика А. Ф. Мясникова. В начале декабря 1917 началась демобилизация войск Западного фронта. Несмотря на это, в феврале 1918 его войска (около 250 тысяч человек) участвовали в отражении наступления германских войск на РСФСР. С 29.З.1918 командованию Западного фронта оперативно подчинялся Западный участок отрядов завесы, образованный РВСР для обороны демаркационной линии на западном направлении от возможного вторжения германских войск. Расформирован 18.4.1918, около 15 тысяч человек из состава фронта влилось в ряды РККА.

Командующие: генерал от инфантерии А. Е. Эверт (август 1915 - март 1917), генерал от кавалерии В. И. Гурко (март - май 1917), генерал-лейтенант А. И. Деникин (май - июнь 1917), генерал-лейтенант П. Н. Ломновский (июнь - август 1917), генерал от инфантерии П. С. Балуев (август - ноябрь 1917), подполковник В. В. Каменщиков (ноябрь 1917), А. Ф. Мясников (ноябрь 1917- апрель 1918).

2) Оперативно-стратегическое объединение РККА на западном и северо-западном стратегическом направлениях в Гражданскую войну 1917-1922 в России. Образован в соответствии с директивой главнокомандующего Красной Армией И. И. Вацетиса 19.2.1919 на базе полевого управления Северного фронта. В состав Западного фронта в разное время входили 3, 4, 7 и 12-я, 1-я Конная, Западная (1З.3-9.6.1919 - Белорусско-Литовская, с 9.6.1919 - 16-я) и Эстляндская армии, Мозырская группа войск, армия Советской Латвии (с 7.6.1919 - 15-я армия) и Днепровская военная флотилия. Войска Западного фронта вели военные действия на фронте протяжённостью свыше 2 тысяч км: против вооруженных формирований Белого движения и войск Антанты на мурманском направлении; против финляндских войск - на петрозаводском и олонецком направлениях и Карельском перешейке; против войск эстонских, латышских и литовских буржуазных правительств, белых армий, германских и польских войск в Прибалтике и Белоруссии. Под давлением превосходивших сил противника войска Западного фронта были вынуждены к июлю 1919 года отступить из Прибалтики. В Июльской операции 1920 войска Западного фронта нанесли поражение главным силам польского Северо-Восточного фронта. В ходе Варшавской операции 1920 войска фронта вышли к Варшаве, но потерпели поражение и были вынуждены отойти из Польши. Войска Западного фронта участвовали в подавлении Кронштадтского восстания 1921.

8.4.1924 Западный фронт был преобразован в Западный ВО.

Командующие: Д. Н. Надёжный (февраль - июль 1919), В. М. Гиттис (июль 1919- апрель 1920), М. Н. Тухачевский (апрель 1920 - март 1921, январь 1922 - март 1924), И. Н. Захаров (март - сентябрь 1921), А. И. Егоров (сентябрь 1921 - январь 1922), А. И. Корк (март - апрель 1924), А. И. Кук (апрель 1924).

3) Оперативно-стратегическое объединение советских войск на западном стратегическом направлении в Великую Отечественную войну. Образован 22.6.1941 на базе Западного Особого ВО в составе 3, 4, 10 и 13-й общевойсковых армий. В дальнейшем в состав Западного фронта в разное время входили 5, 11, 16, 19, 20, 21, 22, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 39, 43, 49, 50, 61, 68-я общевойсковые, 1-я ударная, 10-я и 11-я гвардейские, 3-я и 4-я танковые, а также 1-я воздушная армии. Войска фронта в 1941 году участвовали в стратегической оборонительной операции в Белоруссии, в Смоленском сражении 1941, в Московской битве 1941-42.

В ходе Ржевских операций 1942-43 войска Западного фронта совместно с войсками Калининского фронта ликвидировали плацдарм противника на левом берегу Волги в районе Ржева (июль - август 1942) и ржевско-вяземский выступ в обороне германских войск (март 1943). В июле - августе 1943 войска левого крыла фронта в ходе Курской битвы 1943 совместно с войсками Брянского и Центрального фронтов участвовали в Орловской стратегической операции по ликвидации орловской группировки противника. В то же время основные силы Западного фронта, используя выгодное охватывающее положение, в августе - сентябре совместно с войсками левого крыла Калининского фронта провели Смоленскую операцию 194З. В конце 1943 - начале 1944 войска фронта, наступая на витебском и оршанском направлениях, вышли в восточные районы Белоруссии. 24.4.1944 Западный фронт на основании директивы Ставки Верховного Главнокомандования от 12.4.1944 переименован в 3-й Белорусский фронт, а 2 его армии переданы во 2-й Белорусский фронт.

Командующие: генерал армии Д. Г. Павлов (июнь 1941); генерал-лейтенант А. И. Ерёменко (июнь - июль 1941); Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко (июль - сентябрь 1941); генерал-лейтенант, с 11.9.1941 генерал-полковник И. С. Конев (сентябрь - октябрь 1941 и август 1942- февраль 1943); генерал армии Г. К. Жуков (октябрь 1941 - август 1942); генерал-полковник, с 27.8.1943 генерал армии В. Д. Соколовский (февраль 1943 - апрель 1944); генерал-полковник И. Д. Черняховский (апрель 1944).

В немецкой военно-исторической литературе Западным фронтом называют участки боевых действий германских войск в Западной Европе против британских, французских и американских войск в 1-ю и 2-ю мировые войны.

Лит.: Военные кадры советского государства в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. (Справочно-статистические материалы). М., 1963; Директивы Главного командования Красной Армии (1917-1920): Сб. документов. М., 1969; Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922): Сб. документов: В 4 т. М., 1971-1978; Строков А. А. Вооруженные силы и военное искусство в первой мировой войне. М., 1974; История первой мировой войны. 1914-1918: В 2 т. М., 1975; История второй мировой войны. 1939-1945. М., 1975-1977. Т. 4-8; Ростунов И. И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976; Гражданская война в СССР: В 2 т. М., 1980-1986; Краснознаменный Белорусский военный округ. 2-е изд. М., 1983; Жуков Г. К. Воспоминания и размышления: В 2 т. 13-е изд. М., 2002; Фронты, флоты, армии, флотилии периода Великой Отечественной войны 1941- 1945 гг.: Справочник. М., 200З.