Бородинская годовщина - информационно-библиографический отдел
Отечественная война 1812 года. Неизвестные и малоизвестные факты Коллектив авторов
Кондратий Рылеев Анастасия Готовцева
Кондратий Рылеев
Анастасия Готовцева
Имя Кондратия Федоровича Рылеева, знаменитого поэта-декабриста, известно всем. Однако его очень редко связывают с войной 1812 года и заграничными походами русской армии. И это понятно – в активных боевых действиях Рылеев участия не принимал, не успел этого сделать, приехав в армию в 1814 году, за две недели до окончания войны. И тем не менее героическая эпоха Отечественной войны и походов сильно повлияла на характер и мировоззрение будущего лидера тайного общества.
Интересно, что и в мемуарах, и историографии прочно закрепилось мнение, что Рылеев попал на военную службу случайно, по стечению обстоятельств, и не любил этот род деятельности: «В отличие от Пестеля и многих других декабристов, по своей психологии Рылеев был человеком сугубо штатским, и только крайняя нужда заставила его служить в военной службе». Действительно, об этом писал один из его однополчан. Он писал, что Рылеев «не полюбил службы, даже возненавидел ее и только по необходимости подчинялся иногда своему начальству. Он с большим отвращением выезжал на одно только конно-артиллерийское ученье, но и то весьма редко, а в пеший фронт никогда не выходил; остальное же время всей службы своей он состоял как бы на пенсии, уклоняясь от обязанностей своих под разными предлогами». Однако такое представление о Рылееве совсем неверно.
Из тридцати прожитых им лет пятнадцать Рылеев провел в стенах Первого кадетского корпуса. Из-за разладов в семье и постоянных ссор отца и матери он попал в учебное заведение в 1800 году, будучи четырех с половиной лет от роду. В 1812 году, когда началась война, юному кадету еще не исполнилось и 16 лет.
Первый кадетский корпус имел репутацию учебного заведения «средней руки»: там учили долго и плохо, с активным применением телесных наказаний. Однако задачу свою – готовить профессиональных армейских офицеров – корпус выполнял. «Много славных сынов отечества получили свое образование в 1-м кадетском корпусе», – писал его выпускник, декабрист Андрей Розен.
Естественно, что Отечественная война вызвала в кадетской среде одушевление и патриотический восторг. Кадеты рвались на войну, размышляли о Наполеоне и большой европейской политике, хотели служить родине на поле брани, мечтали героически погибнуть за отечество. Рылеев был выразителем корпусных настроений. Будущий декабрист, в отличие от многих однокашников, писал в 1812 году стихи и прозу, они говорят о многом и о роли войны в формировании его личности, в частности.
Желая овладеть Вселенной,
Он (император Наполеон – А. Г. )
шел Россию покорить. -
О враг кичливой, дерзновенной! -
Булатной меч тебя смирит.
Пришел, и всюду разоряя,
Опустошения творя.
И грады, веси попаляя,
Ты мнил тем устрашить царя:
Но, о изчадье злобно Ада,
Российской царь велик душой;
А все его полнощны чада
Как бы взлелеяны войной.
Конечно, Рылеев в значительной мере следовал общему течению и в ранних своих литературных опытах повторял лишь те мотивы, какие привлекали к себе внимание многих наших писателей. И все-таки можно смело утверждать, что, наблюдая военные события, Рылеев уверился в том, что впереди его ожидает великая и исключительная слава. И в декабре 1812 года писал отцу, что «сердце» подсказывает ему: «Иди смело, презирай все несчастья, все бедствия, и если оные постигнут тебя, то переноси их с истинною твердостью, и ты будешь героем, получишь мученический венец и вознесешься превыше человеков». «Быть героем, вознестись превыше человечества! Какие сладостные мечты! О! я повинуюсь сердцу», – восклицал Рылеев в том же письме.
Не только Рылеев мечтал в 1812 году о славе: люди начала XIX века привычно «глядели в Наполеоны». Однако прославились, остались в истории далеко не все, и лишь очень редким удалось проявить собственную исключительность. Относительно же Рылеева у людей, близко знавших его, сомнений не было: казалось, ему самой судьбою предназначено стать героем. Так, к прозаическому рылеевскому наброску под названием «Победная песнь героям», воспевавшему русских «героев», победителей заносчивых «галлов», один из его однокашников сделал стихотворную приписку:
Тебе достойным быть сей песни,
о, Рылеев;
Ты будешь тот герой. – Карай
только злодеев.
Долгожданный выпуск из корпуса состоялся в феврале 1814 года, и восемнадцатилетний артиллерийский прапорщик Рылеев сразу же отбыл в расположение своей части – 1-й конно-артиллерийской роты 1-й резервной артиллерийской бригады, воевавшей во Франции. Но война к тому времени уже почти закончилась.
Рота, в которой ему предстояло служить, входила в хорошо известное подразделение – в авангард генерал-майора А. И. Чернышева. Этот авангард, по сути – отдельное войсковое соединение, в марте 1814 года самостоятельно наступал на Париж. Между 4 марта, днем официального присоединения Рылеева к армии, и 19-м марта, днем торжественного въезда русского и прусского императоров в покоренную французскую столицу, были серьезные стычки. И даже после официальной капитуляции Парижа авангард Чернышева еще некоторое время сражался с разрозненными отрядами французов. В принципе, участвуя в этих боях, Рылеев вполне мог отличиться, заслужить орден – но этого не случилось. Вообще надо сказать, его военная биография покрыта глубокой тайной.
Известно, что, направляясь к армии, в 20-х числах февраля 1814 года Рылеев очутился в Дрездене – столице оккупированной русскими войсками Саксонии. После поражения наполеоновских войск под Лейпцигом саксонский король Фридрих-Август был отправлен в Берлин в качестве военнопленного, а его княжество стало управляться русской администрацией. Главой же этой администрации, генерал-губернатором, или вице-королем, был генерал-майор князь Н. Г. Репнин. Одну из ключевых должностей в саксонской администрации, должность коменданта Дрездена и начальника «3-го округа», занимал при Репнине родственник будущего декабриста, его «дядюшка» Михаил Рылеев. Генерал-майор Рылеев успел до этого активно повоевать в 1812 году, получить тяжелую рану в бою под Салтановкой, орден и чин.
28 февраля датировано письмо Рылеева матери из Дрездена, в котором он сообщает, что в Саксонии «нашел дядюшку». Логично было бы предположить, что, встретившись, Рылеев должен был бы отправиться к месту службы, под Париж. Однако в начале марта из Саксонии он едет в Швейцарию, которая к тому моменту уже давно вышла из войны. 25-го числа он возвращается оттуда: переходит границу с Францией в районе пограничного города Шаффенхаузен.
Что делал Рылеев в Швейцарии – неизвестно. Однако ясно, что для неприбытия к роте и неучастия в военных действиях у юного прапорщика должны были быть веские причины. Более того, для этого у него должен был быть конкретный приказ вышестоящего начальства. Очевидно, приказ этот мог отдать ему «дядюшка». Но, что более вероятно, приказ был отдан могущественным князем Репниным. И Рылеев в Швейцарии исполнял какие-то весьма важные поручения русской администрации Саксонии.
Вернувшись из Саксонии через Баварию и Вюртемберг, Рылеев снова оказывается в Дрездене – на этот раз чиновником по особым поручениям при «дядюшке». Самое главное и самое ответственное задание, которое «дядюшка» поручил своему племяннику летом 1814 года, заключалось в сопровождении идущих через территорию Саксонии русских войск до границ округа.
Согласно «Расписанию армии, из Франции возвращающейся», подписанному дежурным генералом, генерал-майором К. Ф. Ольдекопом, вся русская армия была разделена на 5 корпусов. Командирами корпусов были соответственно генералы от кавалерии граф П. X. Витгенштейн и барон Ф. Ф. Винценгероде, генералы от инфантерии барон Ф. В. Остен-Сакен, граф А. Ф. Ланжерон и цесаревич Константин Павлович. При проходе через Германию каждой из этих армий надлежало идти своим, особым маршрутом. Через Саксонию, согласно «Расписанию», предстояло идти 1-му Отдельному корпусу Витгенштейна.
Между тем в Саксонии было неспокойно. «Положение королевства было самое печальное: край разорен войною, города и деревни сожжены, армия рассеяна, администрация дезорганизована, государственная касса пуста, 50 000 раненых и больных, принадлежавших ко всем национальностям, требовали ухода и лечения, множество сирот оставались без призора, ощущался недостаток в съестных припасах, свирепствовали тиф и другие заразные болезни». Кроме того, русские чиновники враждовали с чиновниками местными, в эти конфликты втягивались как войска, так и местные жители. Несмотря на все усилия генерал-губернатора Репнина, представители русской армии и администрации воспринимались местными жителями как чужаки, оккупанты. Русские власти Саксонии опасались провокаций со стороны местных чиновников – и, как показало время, опасения эти были не лишены оснований.
Ожидая передвижения войск Витгенштейна по подведомственной ему территории, генерал-майор Рылеев 20 июня 1814 года отдал племяннику распоряжение следующего содержания: «Первый Отдельный корпус… предлагаю вашему благородию провожать его чрез всю вверенную мне округу от Мерзебурга до Делитча. Посещать Дюбен, Торгау, Герцберг и Дамме, потом, получив от командира сего корпуса о благополучном проходе его чрез сии места, по получении во всех сих городах должного по тарифу продовольствия свидетельства, прибыть в город Мерзебург и представить ко мне при рапорте. – Сверх сего поручаю особенному попечению вашего благородия, чтобы войска сии, проходя чрез округ, вверенный мне, получали везде должное продовольствие по тарифу и соблюдали во всех случаях тишину и спокойствие, дабы жители сих мест сколько можно менее были отягощены».
Предосторожность Рылеева-старшего, пославшего своего племянника сопровождать войска и контролировать их снабжение продовольствием, была не напрасной. 21 июня его племянник приехал в город Герцберг – куда должна была вскоре прийти и главная квартира. Согласно рапорту прапорщика, комендант Герцберга оказался «русский и бойкий; жителей обидеть не даст». Рылеев-младший был спокоен за Герцберг и «не находил надобности» больше одного дня оставаться в городе. Однако ему все же пришлось задержаться. Причиной была внезапно вспыхнувшая ссора «русского и бойкого коменданта» с одним из местных чиновников, неким Фляксом, отвечавшим за квартиры и продовольствие проходящих частей и соединений. Но в итоге Рылееву с главной задачей – сопровождением 1-го Отдельного корпуса через Саксонию удалось благополучно справиться.
Но, несмотря на это, служба Рылеева при «дядюшке» закончилась неожиданно. Деловые качества молодого офицера в этот самый первый период его службы пришли в противоречие с его поэтической натурой. Об этом повествует А. И. Фелкнер, зять Михаила Рылеева: «Одаренный необычайною живостию характера и саркастическим складом ума, Кондратий Федорович не оставлял никого в покое: писал на всех сатиры и пасквили, быстро расходившиеся по рукам, и вооружил тем против себя все русское общество Дрездена, которое, выведенное наконец из терпения, жаловалось на него князю Репнину, прося избавить от злого насмешника… Князь передал жалобу общества Михаилу Николаевичу и предложил, во избежание ссор и неприятных столкновений, удалить от себя беспокойного родственника.
Под впечатлением замечания, сделанного князем, Михаил Николаевич, возвратясь домой и увидав Кондратия, стал строго выговаривать ему его легкомыслие и, объявив, что увольняет от занятий по комендантскому управлению, приказал ему в двадцать четыре часа уехать из Дрездена; при этом с сердцем сказал: «Если же ты осмелишься ослушаться, то предам военному суду и расстреляю!»
«Кому быть повешенным, того не расстреляют!» – ответил пылкий молодой человек, выходя от рассерженного родственника, и тотчас же, ни с кем не простясь, уехал из Дрездена…
Фраза о «повешении», скорее всего, – плод позднейшего знания о трагической судьбе поэта. Но не доверять этому свидетельству в целом нет оснований: служба у «дядюшки» не принесла прапорщику Рылееву ни наград, ни чинов. Стоит только заметить, что история эта могла случиться не ранее конца сентября 1814 года. Ибо в письме к матери от 21 сентября прапорщик рассыпается в любезностях в адрес «дядюшки» и сообщает, что тот «недавно» выхлопотал ему «место в Дрездене, при артиллерийском магазейне», а на день рождения подарил «на мундир лучшего сукна».
Именно в Саксонии Рылеев впервые испытал серьезную любовь, закончившуюся, однако, неудачей. Согласно анонимной записке, хранящейся в фондах РГАЛИ, за границей он влюбился «в Эмилию, в дочь какого-то маркиза; ее родные уговаривали его остаться за границей, но он, любя отечество, не решился на это».
Рассказанная анонимным мемуаристом история, по-видимому, вполне реальна. В бумагах Рылеева сохранился отрывок раннего прозаического произведения «Сентиментальное письмо к другу моему, Филиппу Васильевичу Голубеву», в котором речь идет о его расставании с возлюбленными: «Емилия! Флорина! Кумиры, боготворимые нами! Где вы? Какое ужасное пространство разделяет пламенеющие сердца наши! И какая искра надежды может тлеться еще в душах наших? – Никакая!»
«Так, вы умерли для нас, божественные, любезные девицы! Мы уже не услышим вашего восхищающего душу голоса; мы уже не узрим ваших прелестных улыбок, которые разразили сердца наши; не узрим той неоцененной красоты, которая блистает на лицах ваших; тех прелестных улыбок, которыми вы осчастливили нас!..
Так, любезный друг, мы разлучились с любезнейшими, драгоценнейшими предметами любви нашей, и разлучились! – навсегда! – Что осталось нам теперь в скучной жизни сей? Что? Единое токмо воспоминание о блаженных минутах, пролетевших с быстротою молнии!»
Кроме того, 1814-м годом датируются два ранних стихотворения Рылеева, в которых упоминается Эмилия, – «Бой» и «Утес». В стихотворении «Бой» (май 1814) в шутливой форме описана «война» лирического героя со своей возлюбленной:
Краса с умом соединившись,
Пошли войною на меня;
Сраженье дать я им решившись,
Кругом в броню облек себя!
В такой, я размышлял, одежде
Их стрелы не опасны мне,
И, погруженный в сей надежде,
Победу представлял себе!..
Как вдруг Емилия явилась!
Исчезла храбрость, задрожал!
Броня в оковы превратилась!
И я любовью запылал.
Однако не только любовные переживания занимали Рылеева-поэта в период его саксонской службы. В Дрездене он пишет оду, посвященную князю М. И. Кутузову-Смоленскому. В ее строках – события недавних сражений с Наполеоном, все, чем тогда «дышало» русское общество:
На страшном поле Бородинском,
В бою кровавом, исполинском,
Ты показал, что может росс!
На бога веру возлагая,
Врагов все силы презирая,
Он всюду, завсегда колосс.
С своими чувствами сражаясь,
Решился ты Москву отдать;
Но, духом паче укрепляясь,
Един лишь ты возмог сказать:
«Столицы царств не составляют!»
И се уж россы низлагают
Наполеонов буйный рог!
Тарутин, Красный доказали,
Где россы галлов поражали,
Что правым есть защита – бог!
Конечно, Рылеев идет вслед уже сложившейся к тому времени традиции, заложенной Державиным и Жуковским. Но для молодого поэта это – один из первых литературных опытов. Опыт этот характеризует гражданскую поэзию Рылеева той поры – она посвящена войне с Наполеоном. В Отечественной войне 1812 года Рылеев не участвовал, но он, несомненно, чувствовал себя причастным к этому военному поколению. В декабре 1814 года, на несколько месяцев позже своих сослуживцев по конноартиллерийской роте, Рылеев возвращается наконец в свое «любезное отечество».
Возвращается совсем другим человеком: не зеленым юнцом, восторженным мечтателем, но сложившимся зрелым человеком. Он уже изведал любовь и расставание, научился неплохо писать стихи. А главное – ощутил свою историческую значимость, причастность к великим событиям. Он приобрел управленческий опыт, научился брать на себя ответственность за принимаемые решения.
И опыт этот еще больше убедил его в том, что он рожден для великого поприща. В разговорах со своими полковыми товарищами он будет утверждать, что судьба «никогда не перестанет покровительствовать гению», который ведет его, Рылеева, «к славной цели».
Однако несмотря на это, на службе Рылеев оставался все тем же прапорщиком артиллерии: его непосредственный начальник, известный тяжелым и заносчивым характером, не спешил производить в чины своих подчиненных. Вскоре стало ясно: его навыки и опыт не нужны в армии, от него требуется только умение беспрекословно исполнять приказы. С этим Рылеев смириться не желал: в 1818 году он вышел в отставку и начал искать себе новое поприще. Впоследствии стал судьей Санкт-Петербургской уголовной палаты, затем коммерсантом – правителем дел Российско-Американской компании. Но только в тайном обществе, конспиративной организации, готовившей свержение российской власти, он смог полностью раскрыть свои таланты и способности, стать первым среди равных.
Среди его товарищей по заговору оказывается немало тех, кто, «был в сражениях», а также и других, которые в этих сражениях не были. Но все они были «детьми 1812 года», для них Отечественная война – в своем ли собственном опыте, в рассказах ли других – была неотъемлемой частью личности, была тем «большим» событием, которые меняют не только судьбы отдельных людей, но и судьбы целых народов.
Во многом именно это желание изменить окружающую действительность заставило их готовить государственный переворот и «выйти на площадь» 14 декабря 1825 года.
Из книги 100 великих загадок XX века автораАНАСТАСИЯ (Материал А. Деко. Перевод с французского А. Ендовина)…Юное грациозное создание с правильными чертами лица. Темные локоны спадают на плечи, черные, немного печальные глаза: такой запечатлена великая княжна Анастасия Николаевна на тех редких фотографиях,
Из книги 100 великих загадок русской истории автора Непомнящий Николай Николаевич«Анастасия» Почти незамеченным прошло столетие младшей дочери Николая II Анастасии. Оно и понятно. За свою короткую жизнь великая княжна ничем особенным отличиться не успела. Но ее имя стало в XX веке легендарным благодаря фильмам, книгам, мюзиклам и даже диснеевским
Из книги История русской литературы XIX века. Часть 1. 1800-1830-е годы автора Лебедев Юрий Владимирович Из книги Русская Америка: открыть и продать! автора Кремлев Сергей Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд5. Невежество Рима. - liber pontificalis Анастасия. - Происхождение н характер этой книги. - Переводы Анастасия с греческого. - Житие Григория Великого, написанное Иоанном диаконом Если б Аноним Салернский посетил Рим при Николае I, ему, конечно, никогда не удалось бы найти здесь
Из книги Декабристы. Беспредел по-русски автора Щербаков Алексей Юрьевич4. Вожди выдают всех. Рылеев А вот другой знаменитый персонаж, Рылеев, вел себя совершенно по-другому. Историк М. Цейтлин справедливо отмечает его особенность: стремление загребать жар чужими руками, а самому по возможности оставаться в стороне. Мы помним его «достойное»
Из книги Русские жены европейских монархов автора Григорян Валентина ГригорьевнаАнастасия Михайловна Великая княжна, герцогиня Мекленбург-Шверинская, дочь великого князя Михаила Николаевича и великой княгини Ольги Федоровны.Анастасия родилась 16 июля 1860 года в Петербурге в семье младшего сына императора Николая I, великого князя Михаила
Из книги Пятый ангел вострубил автора Воробьевский Юрий ЮрьевичК.Ф. Рылеев. «Опомнись, пока не убран этот покров, – сказала ей Жена, – потом будет поздно. Откажись от просьбы».«Нет, нет, что бы там ни было, – спаси сына!»Завеса отодвинулась. Перед матерью предстал эшафот. И среди пятерых повешенных – ее сыночек. Кондратий Рылеев…Она
Из книги Петр и Мазепа. Битва за Украину автора Шамбаров Валерий Евгеньевич20. Кондратий Булавин В составе России значительную автономию сохраняла не только Украина. До XVIII столетия по своим древним обычаям жил и Дон. Многочисленные казачьи городки по этой реке и ее притокам объединялись в Войско Донское. Созывались общие круги, избиравшие
Из книги Отечественная война 1812 года. Неизвестные и малоизвестные факты автора Коллектив авторовКондратий Рылеев Анастасия Готовцева Имя Кондратия Федоровича Рылеева, знаменитого поэта-декабриста, известно всем. Однако его очень редко связывают с войной 1812 года и заграничными походами русской армии. И это понятно – в активных боевых действиях Рылеев участия не
Из книги Суздаль. История. Легенды. Предания автора Ионина Надежда Из книги Русское сектантство автора Попов Андрей СергеевичСкопчество: Кондратий Селиванов? новоявленный Петр III Скопчество появилось во второй половине XVIII века. Знаток скопцов, священник А. Рождественский считал доказанным существование связи хлыстов и скопцов: «Появление и распространение скопчества обуславливалась
Герои войны 1812 года в русской поэзии
(интегрированный урок по литературе и истории)
8 класс
Цели урока:
1)Сформировать представление о войне 1812 года,как одной из самых славных страниц истории нашей страны.
2)Показать героизм, самопожертвование русского народа в этой войне.
3)Воспитание любви к Родине
4)Воспитание гордости за русский народ.
Ход урока:
Здесь — на полях Бородина —
С Россией билася Европа,
И честь России спасена
В волнах кровавого потопа.
С. Е. Раич "Бородино”
(Отрывок из поэмы "Арета)
(эпиграф к уроку)
1)Звучит отрывок из песни "Генералам 12 года"
Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса…
Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, -
Цари на каждом бранном поле
И на балу…
Вам все вершины были малы
И мягок самый черствый хлеб,
О, молодые генералы,
Своих судеб!..
-Это стихотворение М.Цветаева написала в 1913 г.,а посвящено оно героям войны 1812 года.О них,чьи имена широко известны,о тех,чьи имена,к сожалению,сегодня забыты,будем говорить мы сегодня на нашем уроке.
История и литература тесно связаны между собой.Писатели и поэты первыми отзываются на все события,происходящие в стране. Так, в русской поэзии тема войны с французами, с Наполеоном появилась сразу же с началом этой войны.Отдать жизнь за Родину, погибнуть в бою с врагом, но не отступить, скорбь о павших-основные темы этих стихов.
2)А сейчас слово историкам.
Начало войны 1812 г.
С начала Отечественной войны 1812 г. основные силы русских войск были представлены 3 армиями - первой на западе командовал Барклай де Толли, второю в центральной части России возглавил П.И. Багратион, южную- А.П. Тормасов.
В план Наполеона входил разгром этих армий. Он рассчитывал окружить и разбить их,чтобы быстрее поставить точку в этой войне, как это было в его прежних победоносных походах. Однако стратегический замысел Барклая де Толли препятствовал планам Наполеона и имел для всей военной компании 1812 г. большое значение.
3).(Барклай де Толли)
Он писан во весь рост. Чело, как череп голый,
Высоко лоснится, и, мнится, залегла
Там грусть великая. Кругом — густая мгла;
За ним — военный стан. Спокойный и угрюмый,
Он, кажется, глядит с презрительною думой.
Свою ли точно мысль художник обнажил,
Когда он таковым его изобразил,
Или невольное то было вдохновенье, —
Но Доу дал ему такое выраженье.
Невольно вспоминаются эти стихи Пушкина.
Барклаю-де Толли он посвящает стихотворение «Полководец», выделяя этого военачальника среди других героев Отечественной войны, «покрытых славою чудесного похода и вечной памятью двенадцатого года».Каким предстает перед нами выдающийся полководец?
О вождь несчастливый! Суров был жребий твой:
Всё в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.
И тот, чей острый ум тебя и постигал,
В угоду им тебя лукаво порицал...
Как поэт раскрывает неоценимые заслуги Барклая перед Отечеством?
Историки. Это мнение поэта резко противостояло официальной точке зрения.
Не Барклай сделался народным героем 1812 г. Не ему, окруженному клеветой, достались победные лавры... А между тем он лучше всех понимал положение вещей, он предусмотрел спасительный план кампании, он твердо осуществлял его, пока был в силах, несмотря на злобные мнения вокруг.В чем по мнению Пушкина,причина всеобщей ненависти к Барклаю де Толли?(В «инородности».)
Но почему же Барклай, окруженный такой нелюбовью, сам не сложил с себя звания главнокомандующего? (И не честолюбие, очевидно, играло здесь роль — Барклай слишком страдал от окружавшей его неприязни, чтобы не принести в жертву свое честолюбие, как полководца.)(Барклай был человек дела, к тому же обладавший большой работоспособностью)
Обратимся к концовке стихотворения.На что надеется поэт?
О люди! жалкий род, достойный слез и смеха!
Жрецы минутного, поклонники успеха!
Как часто мимо вас проходит человек,
Над кем ругается слепой и буйный век,
Но чей высокий лик в грядущем поколенье
Поэта приведет в восторг и в умиленье!
Сбылись его предсказания или нет?
Историки.Это была впервые примененная стратегия и тактика «выжженной земли». Переиграть Наполеона было непросто, но Барклай переиграл. В рамках этой же стратегии будет сдана Москва. Но - уже под руководством Михаила Илларионовича Кутузова.
4 .Кутузову, который, по настоянию так называемой «русской партии», в конце августа назначен главнокомандующим всей русской армией, Барклай де Толли «был должен наконец / Безмолвно уступить и лавровый венец, / И власть, и замысел, обдуманный глубоко»… После Бородина Кутузов продолжал осуществлять стратегический план. Барклай де Толли. Почему его метод ведения войны не вызывал ропота в обществе?
А.С. Пушкин называл Кутузова «завершителем» разгрома наполеоновского нашествия, а «зачинателем» этого разгрома считал Барклая де Толли.
Заслугой Барклая стала выработка правильной стратегии против Наполеона, рассчитанной на затягивание военных действий по времени и в глубину русской территории.
А мы обращаемся к отрывкам из оды К.Рылеева «Князю Смоленскому»
(Кутузов)
Герой, отечества спаситель!
Прими от сердца должну дань;
Бог наш защитник, покровитель,
Тебя нам ниспослал на брань!
Уже враги торжествовали,
Уж в злобной ярости мечтали
Здесь русский покорить народ!
Но ты лишь в стан успел явиться,
Как гордый стал тебя страшиться.
Почему К.Рылеев называет Кутузова героем,спасителем?
Врагов презрел ты все коварства,
На бога верой уповал,
И, мня лишь о спасенье царства,
Ты оное всяк час спасал!
На страшном поле Бородинском,
В бою кровавом, исполинском,
Ты показал, что может росс!
На бога веру возлагая,
Врагов все силы презирая,
Он всюду, завсегда колосс.
Как еще называет поэт Кутузова?
Твои дела, защитник трона,
Священной веры и закона,-
Из века паче будут в век
Все с новой силой проливаться
И гласно в мире отзываться,
Что ты великий человек!
За что поэт называет Кутузова великим человеком?
Историки. Большой вклад в победу над врагом внес и генерал Багратион. Багратион был, несомненно, хорошим боевым генералом, человеком большого энтузиазма. Князь Петр Иванович Багратион принадлежал к древнему роду грузинских царей Багратидов,войну 1812 г. он встретил командующим 2-ой Западной армией. Предвидя столкновение России с Наполеоном, он представил Александру
I свой план будущей войны, построенный на идее наступления. Но император отдал предпочтение плану Барклая де Толли. Воспитанному в суворовском наступательном духе Багратиону отступать было тяжело.(Багратион)
Он ставил честь на жизни кон.
И из солдат до генерала
Великий князь Багратион
Прошёл к немеркнувшейся славе
Он шёл на бой, словно на бал
Награда вешалась к награде
То отступавших прикрывал
При наступленье, в авангарде
-Как ведет себя полководец во время сражения?
Прошёл он много славных битв
И был везде неординарен
Но в Бородинском бое сбит
С коня ядром, смертельно ранен
Но не покинул поля он
Где в штыковую шли солдаты
И закалённый духом войн
С носилок слал приказы свято
А вот как в стихотворении «В память о Бородинском сражении»
Лариса Орешко описывает его смертельную рану.
Смертельно ранен Петр Багратион.
Навеки стал героем князь грузинский.
Потомки низкий издалека шлют поклон,
Он - честь и слава, часть истории российской.
Вы прослушали 2 отрывка из стихов современных поэтов, посвященных полководцу.
А почему навеки стал героем Багратион?
(партизанское движение)
Огромный ущерб Наполеону наносит партизанское движение. В партизаны ушли крестьяне, вооруженные вилами, дубинами, брошенным оружием. Идея создания партизанского отряда принадлежит одному из героев войны-Денису Давыдову. За пять дней до Бородинской битвы Багратиону явился подполковник Д. Давыдов и рассказал о своём плане войны в тылу врага. Небольшие конные отряды могут совершать налеты на линии снабжения врага, склады, курьеров с бумагами, обозы с продовольствием, а сделав свое дело, срываться в лесах. План Багратиону, а затем Кутузову понравился. Давыдову дали 50 гусар, 80 казаков. Так было положено начало партизанской войны с Наполеоном. Она сыграла большую роль, особенно во второй половине 1812 года. Не обошлось и без курьезов. В первую же боевую ночь отряд Давыдова попал в засаду, устроенную крестьянами, и чуть не погиб.
(Давыдов)
Д. В. ДАВЫДОВУ
Жизни баловень счастливый,
Два венка ты заслужил;
Знать, Суворов справедливо
Грудь тебе перекрестил!
Не ошибся он в дитяти:
Вырос ты — и полетел,
Полон всякой благодати,
Под знамена русской рати,
Горд, и радостен, и смел.
-О каких двух венках ведет речь поэт?
Много в этот год кровавый,
В эту смертную борьбу,
У врагов ты отнял славы,
Ты, боец чернокудрявый,
С белым локоном на лбу!
Удальцов твоих налетом
Ты, их честь, пример и вождь,—
По лесам и по болотам,
Днем и ночью, в вихрь и дождь,
Сквозь огни и дым пожара
Мчал врагам, с твоей толпой,
Вездесущ, как божья кара,
Страх нежданного удара
И нещадный, дикий бой
Денис Васильевич Давыдов после Бородинской битвы он возглавил летучий гусарский полк. Со 130 гусарами в одной из вылазок он взял в плен 370 французов, отбив при этом 200 русских пленных, боеприпасы и провиант.
Настроение, владевшее всеми русскими партизанами в те дни, Денис Давыдов выразил позднее в стихах.
Мы оба в дальний путь летим,
Товарищ мой,
Туда, где бой кипит,
Где русский штык бушует
О храбрости и удачливости Давыдова слагали легенды. При взятии Парижа под ним было убито 5 лошадей, но он вместе со своими казаками прорвался сквозь строй французских гусар к неприятельской батарее и решил исход сражения. В Россию Давыдов вернулся генералом
Известно нам и имя партизана Сеславина.Ему,легендарному герою войны,партизану,посвятил свои стихи Ф.Глинка.Стихотворение так и называется «ПАРТИЗАН СЕСЛАВИН»
(Сеславин)
Кто там на дереве сидит
И, пепельной золой покрыту,
Москву святую сторожит?
Кто так искусно нам дает правдивы вести?
Он храбр и прям, как меч! Ни трусости, ни лести!..
-Какие качества характера партизана Сеславина показал поэт в этом отрывке?
И русские сердца трещат от правой мести!
Кто ж воин сей с отвагою такой,
В крови, с подвязанной рукой,
С дружиной ломится в вороты?
Вот груды золота в разбитых сундуках:
Пусть гинет золото в снегах,
Ему важнее есть заботы,
Чтоб славу скользкую держать в своих руках...
Героям древности он благородством равен,
Душой прямой россиянин,
О нем вещал бы нам и предок-славянин:
«Се—славин!»
-
Почему Сеславин благородством равен героям древности?
История.Наша тверская земля тоже хранит память о героях войны.Тверскими краеведами найдена могила героя Отечественной войны 1812 года Николая Сеславина - русского офицера, городничего города Вышний Волочек Тверской губернии и родного брата легендарного партизана Александра Сеславина. Николай Никитич похоронен на погосте храма Спаса Нерукотворного Образа в селе Млево Удомельского района.
Само Бородинское сражение грянуло 26 августа (7 сентября) 1812.Французы стремились прорваться через центры русских войск,обойти их левый фланг и освободить себе путь.Упорное сопротивление русских солдат сделало это невозможным.Несмотря на видимый успех неприятеля,практически сражение не принесло победы им одной стороне.
Николай Николаевич Раевский служил в армии с 14 лет и участвовал во многих крупных сражениях. Раевский с честью сражался под Смоленском защищал центральную высоту на Смоленском поле (Батарея Раевского). Даже враги с уважением отзывались о его храбрости. Наполеон сказал о Раевском: «Он создан из такого материала, из которого делаются маршалы». Во время заграничного похода Раевский участвовал в Битве народов под Лейпцигом и взятии Парижа. Дружбой с Раевским гордился А.С. Пушкин.
(генерал Раевский)
СТИХИ ГЕНЕРАЛУ РАЕВСКОМУ
(в сокращении)
Опять с полками стал своими
Раевский, веры сын, герой!..
Горит кровопролитный бой.
Все россы вихрями несутся,
До положенья глав дерутся;
Их тщетно к отдыху зовут:
«Всем дайте умереть нам тут!» —
Так русски воины вещают,
Разят врага—не отступают:
Не страшен россам к смерти путь.
-Как автор описывает Бородинское сражение?
-Почему Раевского называют героем?
В огне сраженья, пуль, снарядов вспышек
Идет Раевский-генерал. Отец
Ведет за руки сыновей-мальчишек,
Вот русской доблести и мужества венец!
Среди молодых генералов, погибших на Бородинском поле, был 34-летний красавец Александр Тучков, четвертый по старшинству среди своих братьев.
(Александр Тучков)
Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я видела, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик.
И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена:
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна…
О, как, мне кажется, могли Вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать и гривы
Своих коней.
В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век, —
И Ваши кудри, Ваши бачки
Засыпал снег…
Эти строфы непосредственно обращены к одному из тех самых блестящих «генералов двенадцатого года» — Александру Тучкову. «Тучков четвёртый» был в своей семье самым младшим: в 1812 году ему исполнилось 35 лет. И он, и его старшие братья — Николай, Сергей, Павел, Алексей — все они были генералами и все (за исключением Алексея — предводителя дворянства Московского уезда) находились в 1812 году в действующей армии.
Что вдохновило Марину Цветаеву спустя 100 лет посвятить свои строки Тучкову?
Все братья участвовали в Отечественной войне 1812 г. Судьба Тучковых беспримерна. 3 родных брата, достигнув генеральских чинов и пройдя невредимо многие войны, почти в одно время кончили свое поприще. Один, израненный штыками, полонен близ Смоленска.
Старший — Николай Алексеевич был смертельно ранен в Бородинском сражении, а младший — Александр Алексеевич — убит. Он со знаменем в руках вел свою бригаду на атакующих французов. Схватка была невероятно яростной, в ней погибло много наших солдат и солдат противника.
В Бородинском сражении принимали участие и казаки.Атаман Донского казачьего войска, генерал от кавалерии Матвей Иванович Платов участвовал во всех войсках к
XVIII и XIX в. Когда началась война 1812 г. Платов командовал всеми казачьими полками на границе и прикрывал отход нашей армии. Василий Андреевич Жуковский писал о храбром казаке:Хвала, наш вихорь -атаман,
Вождь невредимых, Платов!
Слайд 10(атаман Платов)
А Лариса Орешко так показывает поведение казаков в Бородинском сражении.
Ведет в атаку Платов казачков,
И в бой идут казаки - соль России.
Картечью в грудь убит Тучков.
Лежит на поле - молодой, красивый
Рубятся казаки, головушкой рискуя.
Не знают даже, что и года не пройдет,
Стуча подковами, красуясь и гарцуя,
Казачья конница в Париж войдет.
Заключение
(Бородинское поле.)
Великой битвы памятную дату
Потоком времени уносит в глубь веков,
Но подвигам российского солдата
Забвенья нет.
Не только строй венков,
Не только громы пушечных салютов, —
Сегодня память сердца говорит,
И среди множества иных маршрутов
Она в Бородино сегодня путь торит.
Два века минуло…
Но каждый сын России
Той тяжкой битвы след в душе хранит.
Сегодня мы не смогли рассказать о всех героях войны 1812 года.Надеемся.что у вас появилось желание подробнее узнать и о других участниках этих событий.Поэтому мы предлагаем вам следующее домашнее задание:
Задание 1
Найдите примеры отражения изученных событий в пословицах и поговорках
Задание 2
Прочтите фрагмент стихотворения А.С.Пушкина«Полководец» и ответьте на вопрос: о какой портретной галерее упоминает Пушкин? Кто её автор?
Выясните, сколько портретов включает галерея?
^ Бородинская годовщина
(в сокращении)
Русский царь созвал дружины
Для великой годовщины
На полях Бородина.
Там земля окрещена:
Кровь на ней была святая;
Там, престол и Русь спасая,
Войско целое легло
И престол и Русь спасло.
Как ярилась, как кипела,
Как пылила, как гремела
Здесь народная война
В страшный день Бородина!
На полки полки бросались,
Хо́лмы в громах загорались,
Бомбы падали дождем,
И земля тряслась кругом.
А теперь пора иная:
Благовонно-золотая
Жатва блещет по холмам;
Где упорней бились, там
Мирных инокинь обитель;
И один остался зритель
Сих кипевших бранью мест,
Всех решитель браней, – крест.
И на пир поминовенья
Рать другого поколенья
Новым, славным уж царем
Собрана на месте том,
Где предместники их бились,
Где столь многие свершились
Чудной храбрости дела,
Где земля их прах взяла.
Так же рать числом обильна;
Так же мужество в ней сильно;
Те ж орлы, те ж знамена́
И полков те ж имена...
А в рядах другие стали;
И серебряной медали,
Прежним данной ей царем,
Не видать уж ни на ком.
И вождей уж прежних мало:
Много в день великий пало
На земле Бородина;
Позже тех взяла война;
Те, свершив в Париже тризну
По Москве и рать в отчизну
Проводивши, от земли
К храбрым братьям отошли.
Где Смоленский, вождь спасенья?
Где герой, пример смиренья,
Введший рать в Париж, Барклай?
Где, и свой и чуждый край
Дерзкой бодростью дививший
И под старость сохранивший
Все, что в молодости есть,
Коновницын, ратных честь?
Неподкупный, неизменный,
Хладный вождь в грозе военной,
Жаркий сам подчас боец,
В дни спокойные мудрец,
Где Раевский? Витязь Дона,
Русской рати оборона,
Неприятелю аркан,
Где наш Вихорь-Атаман?
Где наездник, вождь летучий,
С кем врагу был страшной тучей
Русских тыл и авангард,
Наш Роланд и наш Баярд,
Милорадович? Где славный
Дохтуров, отвагой равный
И в Смоленске на стене
И в святом Бородине?
И других взяла судьбина:
В бое зрев погибель сына,
Рано Строганов увял;
Нет Сен-При; Ланской наш пал;
Кончил Тормасов; могила
Неверовского сокрыла;
В гробе старец Ланжерон;
В гробе старец Бенингсон.
И боец, сын Аполлонов…
Мнил он гроб Багратионов
Проводить в Бородино...
Той награды не дано:
Вмиг Давыдова не стало!
Сколько славных с ним пропало
Боевых преданий нам!
Как в нем друга жаль друзьям!
………………………………………….
И его как не бывало,
Перед кем всё трепетало!..
Есть далекая скала;
Вкруг скалы морская мгла;
С морем степь слилась другая,
Бездна неба голубая;
К той скале путь загражден…
Там зарыт Наполеон.
………………………………………….
Всходит дне́вное светило
Так же ясно, как всходило
В чудный день Бородина;
Рать в колонны собрана,
И сияет перед ратью
Крест небесной благодатью,
И под ним в виду колонн
В гробе спит Багратион.
Здесь он пал, Москву спасая,
И, далеко умирая,
Слышал весть: Москвы уж нет!
И опять он здесь, одет
В гробе дивною бронею,
Бородинскою землею;
И великий в гробе сон
Видит вождь Багратион.
В этот час тогда здесь бились!
И враги, ярясь, ломились
На холмы Бородина;
А теперь их тишина,
Небом полная, объемлет,
И как будто бы подъемлет
Рать усопшая к живой.
Несказанное мгновенье!
Лишь изрек, свершив моленье,
Предстоявший алтарю:
Память вечная царю!
Вдруг обгрянул залп единый
Бородинские вершины,
И в один великий глас
Вся с ним армия слилась.
Память вечная, наш славный,
Наш смиренный, наш державный,
Наш спасительный герой!
Ты обет изрек святой;
Слово с трона роковое
Повторилось в дивном бое
На полях Бородина:
Им Россия спасена.
Память вечная вам, братья!
Рать младая к вам объятья
Простирает в глубь земли;
Нашу Русь вы нам спасли;
В свой черед мы грудью станем;
В свой черед мы вас помянем,
Если царь велит отдать
Жизнь за общую нам мать.
^ И. А. Крылов
Волк на псарне
Волк ночью, думая залезть в овчарню,
Попал на псарню.
Поднялся вдруг весь псарный двор.
Почуя серого так близко забияку,
Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку;
Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!» –
И вмиг ворота на запор;
В минуту псарня стала адом.
Бегут: иной с дубьем,
Иной с ружьем.
«Огня! – кричат, – огня!» Пришли с огнем.
Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом,
Зубами щелкая и ощетиня шерсть,
Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть;
Но, видя то, что тут не перед стадом,
И что приходит, наконец,
Ему расчесться за овец, –
Пустился мой хитрец
В переговоры
И начал так: «Друзья! К чему весь этот шум?
Я, ваш старинный сват и кум,
Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры;
Забудем прошлое, уставим общий лад!
А я не только впредь не трону здешних стад,
Но сам за них с другими грызться рад
И волчьей клятвой утверждаю,
Что я...» – «Послушай-ка, сосед, –
Тут ловчий перервал в ответ, –
Ты сер, а я, приятель, сед,
И волчью вашу я давно натуру знаю;
А потому обычай мой:
С волками иначе не делать мировой,
Как снявши шкуру с них долой».
И тут же выпустил на Волка гончих стаю.
^ А. С. Пушкин
Полководец
У русского царя в чертогах есть палата:
Она не золотом, не бархатом богата;
Не в ней алмаз венца хранится за стеклом;
Но сверху донизу, во всю длину, кругом,
Своею кистию свободной и широкой
Ее разрисовал художник быстроокой.
Тут нет ни сельских нимф, ни девственных мадонн,
Ни фавнов с чашами, ни полногрудых жен,
Ни плясок, ни охот, – а всё плащи, да шпаги,
Да лица, полные воинственной отваги.
Толпою тесною художник поместил
Сюда начальников народных наших сил,
Покрытых славою чудесного похода
И вечной памятью двенадцатого года.
Нередко медленно меж ими я брожу
И на знакомые их образы гляжу,
И, мнится, слышу их воинственные клики.
Из них уж многих нет; другие, коих лики
Еще так молоды на ярком полотне,
Уже состарились и никнут в тишине.
Главою лавровой...
Но в сей толпе суровой
Один меня влечет всех больше. С думой новой
Всегда остановлюсь пред ним – и не свожу
С него моих очей. Чем долее гляжу,
Тем более томим я грустию тяжелой.
Он писан во весь рост. Чело, как череп голый,
Высоко лоснится, и, мнится, залегла
Там грусть великая. Кругом – густая мгла;
За ним – военный стан. Спокойный и угрюмый,
Он, кажется, глядит с презрительною думой.
Свою ли точно мысль художник обнажил,
Когда он таковым его изобразил,
Или невольное то было вдохновенье, –
Но Доу дал ему такое выраженье.
О вождь несчастливый! Суров был жребий твой:
Всё в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.
И тот, чей острый ум тебя и постигал,
В угоду им тебя лукаво порицал...
И долго укреплен могущим убежденьем,
Ты был неколебим пред общим заблужденьем;
И на полупути был должен наконец
Безмолвно уступить и лавровый венец,
И власть, и замысел, обдуманный глубоко, –
И в полковых рядах сокрыться одиноко.
Там, устарелый вождь, как ратник молодой,
Свинца веселый свист заслышавший впервой,
Бросался ты в огонь, ища желанной смерти, –
Вотще! –
……………………………………………………………..
……………………………………………………………..
О люди! жалкий род, достойный слез и смеха!
Жрецы минутного, поклонники успеха!
Как часто мимо вас проходит человек,
Над кем ругается слепой и буйный век,
Но чей высокий лик в грядущем поколенье
Поэта приведет в восторг и в умиленье!
^ К. Ф. Рылеев
Князю Смоленскому
Герой, отечества спаситель!
Прими от сердца должну дань;
Бог наш защитник, покровитель,
Тебя нам ниспослал на брань!
Уже враги торжествовали,
Уж в злобной ярости мечтали
Здесь русский покорить народ!
Но ты лишь в стан успел явиться,
Как гордый стал тебя страшиться
И ощупью пошел вперед!
Пошел вперед и гибель верну
Мечтал ли он найти себе?
Но казнь ужасну, беспримерну
Определил творец тебе
Свершить над сонмом кровопийцев,
Грабителей, ехидн, убийцев,
Грехами, гнусностью своей
Давно уж всех превосходивших
И тем достойно заслуживших
Ужасный гнев царя царей!
Врагов презрел ты все коварства,
На бога верой уповал,
И, мня лишь о спасенье царства,
Ты оное всяк час спасал!
На страшном поле Бородинском,
В бою кровавом, исполинском,
Ты показал, что может росс!
На бога веру возлагая,
Врагов все силы презирая,
Он всюду, завсегда колосс.
С своими чувствами сражаясь,
Решился ты Москву отдать;
Но, духом паче укрепляясь,
Един лишь ты возмог сказать:
«Столицы царств не составляют!»
И се – уж россы низлагают
Наполеонов буйный рог!
Тарутин, Красный доказали,
Где россы галлов поражали,
Что правым есть защита – бог!
И что доколь славян потомки
Царя и веру будут чтить,
Дотоль дела их будут громки,
Дотоль их будет бог хранить!
Скажи, Кутузовым попранный,
О галл, грехами обуянный,
Что он есть ангел пред тобой,
Скажи, что он Алкид российский,
Что ты – дух злобный, лютый, низкий,
Исчадье ада, не герой!
Вселенная давно страдала
От честолюбия врага,
Уже одна ее стояла
У краю гибели нога;
Как вдруг, герой, ты появился,
И мир надеждой озарился,
Что ты спасешь его от бед,
Уже висевших над главою!
И се – уж мир спасен тобою,
Сразил врагов – и где их след?
Их след остался на равнинах,
Навек кичливому во срам!
А кости их в лесах, в долинах –
Во славу памятники нам!
Ты сих, Кутузов, дел творитель!
Где царств надменный покоритель,
Где сей ужасный бич людей,
Кого страшились земны боги?
Его умчали быстры ноги
С венчанных храбростью полей!
Ты шел за ним вослед – и слава
Летела быстро на крылах.
Кичлива, гордая Варшава
Упала пред тобой во прах!
Несчастна Пруссия стенала
От ига злобна, алчна галла,
Но ты, сразя ее врагов,
Сразя французов, злобных, ярых,
Друзей царю доставил старых,
Извел из тягостных оков.
Такою славой осиянный,
Среди великих дел, побед,
Стократ ты лаврами венчанный
Пришел, Кутузов, в лучший свет!
Твои дела, защитник трона,
Священной веры и закона, –
Из века паче будут в век
Все с новой силой проливаться
И гласно в мире отзываться,
Что ты великий человек!
^ Г. Р. Державин
Князь Кутузов-Смоленской
Когда в виду ты всей вселенны
Наполеона посрамил,
Языки одолел сгущенны,
Защитником полсвета был;
Когда тебе судьбы предвечны
Ум дали – троны царств сберечь,
Трофеи заслужить сердечны,
Осилить Александров меч;
Злодеев истребить враждебных,
Обресть бессмертный лавр побед,
В вратах Европы растворенных
Смыть кровью злобы дерзкий след;
Москву освободить попранну,
Отечество спасти от зол,
Лезть дале путь пресечь тирану,
Един основывать престол, –
Не умолчит потомств глагол!
Се мать твоя, Россия, – зри –
Ко гробу руки простирает,
Ожившая тобой, рыдает,
И плачут о тебе цари!
^ Атаману и войску Донскому
(отрывок)
Плато́в! Европе уж известно,
Что сил Донских ты страшный вождь.
Врасплох, как бы колдун, всеместно
Падешь, как снег ты с туч иль дождь.
По черных воронов полету,
По дыму, гулу, мхам, звездам,
По рыску волчью видя мету,
Подходишь к вражьим вдруг носам;
И, зря на туск, на блеск червонца,
По солнцу иль противу солнца
Свой учреждаешь ертаул
И тайный ставишь караул.
В траве идешь – с травою равен;
В лесу – и равен лес с главой;
На конь вскокнешь – конь тих, не нравен,
Но вихрем мчится под тобой.
По камню ль черну змеем черным
Ползешь ты в ночь – и следу нет.
По влаге ль белой гусем белым
Плывешь ты в день – лишь струйка след.
Орлом ли в мгле паришь сгущенной,
Стрелу сечешь ей в след пущенной
И, брося петли округ шей,
Фазанов удишь, как ершей.
Гимн лироэпический на прогнание французов из отечества
(в сокращении)
…Но, Муза! тайнственный глагол
Оставь, – и возгреми трубою,
Как твердой грудью и душою
Росс, ополчась, на галла шел;
Как Запад с Севером сражался,
И гром о громы ударялся,
И молньи с молньями секлись,
И небо и земля тряслись
На Бородинском поле страшном,
На Малоярославском, Красном.
Там штык с штыком, рой с роем пуль,
Ядро с ядром и бомба с бомбой,
Жужжа, свища, сшибались с злобой,
И меч, о меч звуча, слал гул;
Там всадники, как вихри бурны,
Темнили пылью свод лазурный;
Там бледна смерть с косой в руках,
Скрежещуща, в единый мах
Полки, как класы, посекала
И трупы по полям бросала...
……………………………………..
По правде вечности лучей
Достойны войны наших дней.
Смоленский князь, вождь дальновидный,
Не зря на толк обидный,
Великий ум в себе являл,
Без крови поражал
И в бранной хитрости противника, без лести,
Превысил Фабия он в чести.
Витгенштейн легче бить
Умел, чем отходить
Средь самых пылких, бранных споров,
Быв смел как лев, быстр как Суворов.
Вождь не предзримый, гром как с облаков,
Слетал на вражий стан, на тыл – Платов.
Но как исчислить всех героев,
Живых и падших с славою средь боев?
Почтим Багратионов прах –
Он жив у нас в сердцах!...
^ Ф. Н. Глинка
Военная песнь, написанная во время приближения неприятеля
к Смоленской губернии
Раздался звук трубы военной,
Гремит сквозь бури бранный гром:
Народ, развратом воспоенный,
Грозит нам рабством и ярмом!
Текут толпы, корыстью гладны,
Ревут, как звери плотоядны,
Алкая пить в России кровь.
Идут, сердца их – жесткий камень,
В руках вращают меч и пламень
На гибель весей и градов!
В крови омоченны знамена
Багреют в трепетных полях,
Враги нам вьют вериги плена,
Насилье грозно в их полках.
Идут, влекомы жаждой дани, –
О страх! срывают дерзки длани
Со храмов божьих лепоту!
Идут – и след их пепл и степи!
На старцев возлагают цепи,
Влекут на муки красоту!
Теперь ли нам дремать в покое,
России верные сыны?!
Пойдем, сомкнемся в ратном строе,
Пойдем – и в ужасах войны
Друзьям, отечеству, народу
Отыщем славу и свободу
Иль все падем в родных полях!
Что лучше: жизнь – где узы плена,
Иль смерть – где росские знамена?
В героях быть или в рабах?
Исчезли мира дни счастливы,
Пылает зарево войны:
Простите, веси, паствы, нивы!
К оружью, дети тишины!
Теперь, сей час же мы, о други!
Скуем в мечи серпы и плуги:
На бой теперь – иль никогда!
Замедлим час – и будет поздно!
Уж близко, близко время грозно:
Для всех равно близка беда!
И всех, мне мнится, клятву внемлю:
Забав и радостей не знать,
Доколе враг святую землю
Престанет кровью обагрять!
Там друг зовет на битву друга,
Жена, рыдая, шлет супруга,
И матерь в бой – своих сынов!
Жених не мыслит о невесте,
И громче труб на поле чести
Зовет к отечеству любовь!
^ Солдатская песнь, сочиненная и петая во время соединения войск у города Смоленска в июле 1812 года
Вспомним, братцы, россов славу
И пойдем врагов разить!
Защитим свою державу:
Лучше смерть – чем в рабстве жить.
Мы вперед, вперед, ребята,
С Богом, верой и штыком!
Вера нам и верность свята:
Победим или умрем!
Под смоленскими степями,
Здесь, России у дверей,
Стать и биться нам с врагами!..
Не пропустим злых зверей!
Вот рыдают наши жены,
Девы, старцы вопиют,
Что злодеи разъяренны
Меч и пламень к ним несут.
Враг строптивый мечет громы,
Храмов божьих не щадит;
Топчет нивы, палит домы,
Змеем лютым в Русь летит!
Русь святую разоряет!..
Нет уж сил владеть собой:
Бранный жар в крови пылает,
Сердце просится на бой!
Мы вперед, вперед, ребята,
С Богом, верой и штыком!
Вера нам и верность свята:
Победим или умрем!
