Фанфики пираты. Нркмания
Название:
Это только сон
Рейтинг:
R (мой первый R )
Пейринг:
Джек/Элизабет, Уилл/Элизабет
Сюжет:
Уилл и Элизабет поженились, поселились в доме губернатора и внешне это образцовая молодая семья. Но ведь известно, у каждой семьи есть свой скелет в шкафу…А последние несколько дней Уильяма Тернера мучают кошмарные сны, в которых его любимая жена…
Размер:
мини
Примечание:
Все герои принадлежат Диснею.
Примечание 2:
Забываем события второго и третьего фильмов. Как и планировали наши герои, через год после побега с виселицы Джека Воробья они обвенчались. Джек не присутствовал на их свадьбе, но ведь это не значит, что в то время его не могло быть в Порте Роял…
Статус:
Закончен
Джек, ты снова опоздал, - лениво бросила Элизабет, вставая с кресла. Внешне могло показаться, что она абсолютно спокойна, но на самом деле внутри нее уже бушевал океан страстей. В эти моменты замолкала ее совесть, и полностью отключался разум. В моменты, когда Джек Воробей был рядом. Вот и сейчас он стоял перед ней с фирменной усмешкой на чувственных губах, прожигая на девушке одежду своими угольно-черными глазами, а его пальцы слегка подрагивали в предвкушении.
-Я не буду просить у Вас за это прощения, миссис Тернер, - капитан отвесил ей шутливый поклон и с удовлетворением отметил для себя, как изменилось ее лицо, когда он напомнил ей, что теперь она - миссис Тернер. Элизабет уже привыкла, что она - замужняя дама, но никак не могла привыкнуть к тому, как это звучит из уст Джека Воробья. Он вкладывал столько желчи и иронии в эти слова, что ее невольно передергивало, и девушка начинала сомневаться в правильности своего замужества. А хитрюге-Джеку того и надо было – посеять сомнение, подчинить себе, чтобы в следующий момент сжать в объятиях и целовать, целовать, целовать. До потери дыхания, до жжения губ, до боли в сердце… Он уже сделал шаг ей навстречу, как вдруг…
-Нет, Джек, подожди, - взгляд девушки потерянно метнулся к единственному окну, которое было плотно закрыто шторами, и снова вернулся к Джеку. На лице капитана обозначился вопрос. Что случилось? Ведь они оба так любили срывать друг с друга одежду, даря нескромные ласки и касания. Девушка отступила на шаг назад.
-Ты уже испортил мне ни одно платье, капитан Воробей, – игриво усмехнулась Элизабет, будто отвечая на его вопрос. В ответ она получила сначала его понимающую, потом снова фирменную улыбку.
-Позволь мне сегодня самой это сделать, - и девушка начала осторожно снимать с себя платье. Она делала это медленно и так осторожно, будто снимала его с кого-то другого, боясь причинить дискомфорт неловким движением. Всё это время она смотрела Джеку в глаза. А он был не в силах оторвать взгляд от медленно обнажающегося тела Элизабет.
«Оказывается, в этом тоже есть своя прелесть» - промелькнуло в голове капитана.
А в следующий момент воздушной пеной платье миссис Тернер опустилось к ее тонким щиколоткам, и девушка сделала шаг из него, будто богиня из пены морской. У Джека перехватило дыхание от ее какой-то первозданно-чистой красоты.
-Ну, что ты же медлишь? - Ее голос отозвался сладким эхом в его голове, - Я твоя, мой капитан…
В сердце будто воткнули раскаленную стрелу, никогда раньше страсть так не захлестывала Джека Воробья! Одним сильным движением рук он крепко прижал девушку к себе, ощущая насколько горячо и податливо сейчас ее тело. Элизабет торопливо срывала с Джека одежду, будто боясь, что он сейчас исчезнет, просто растворится в воздухе. Только с ним она раскрывалась, подобно цветку навстречу солнцу, только ему дарила себя без остатка…
Какими чувственными были ее поцелуи, как возбуждали ее нежные поглаживания и касания, как распаляли ее стоны в предвкушении того, что скоро мир снова будет принадлежать только им двоим. Мир ярких искр, наслаждения и умиротворения. Таким мир Элизабет видела и чувствовала только с Джеком Воробьем…
Не в силах больше созерцать всё это действо, Уильям Тернер выскочил из шкафа, который стоял недалеко от кровати. Почему он не сделал этого сразу? Всё увиденное казалось ему какой-то глупой шуткой, он думал, что вот сейчас Джек отпустит его жену, и они рассмеются и прикажут Уиллу вылезти из шкафа, потому что с самого начала знали, что он там. Но летели минуты, и Уильям понял – им нет до него дела. Они настолько увлечены друг другом, что не замечают ничего вокруг! Даже сейчас, когда он уже вылез из шкафа, они не замечают его!!
-Элизабет!! – Тернер вдруг понимает, что не слышит своего голоса. Нет, Элизабет, неееет!!...
Мужчина проснулся от собственного крика. Он дернулся и резко сел на кровати. Его грудь судорожно вздымалась и опускалась от сбившегося дыхания, а тело покрыл липкий холодный пот.
-Уилл, что с тобой? – Элизабет, которая несколькими минутами ранее мирно спала рядом, теперь была ни на шутку встревожена и села на кровати рядом с мужем.
-Лиззи…- Голос был еще немного хриплым после сна. Уильям прокашлялся.
-Ты здоров? – Девушка приложила свою ладонь ко лбу Тернера.
-Да…Нет, нннезнаю, - в изнеможении Уилл снова рухнул спиной на подушку. Мне уже столько дней снятся сны, будто…Он запнулся, но потом продолжил, - будто ты и Джек…
-Джек? – Как-то странно переспросила Элизабет. Но Тернер будто не слышал ее.
-Ты и Джек. Вы…
-Что? – В глазах девушки промелькнул испуг, но мужчина его не заметил.
-Вы вместе, - выдохнул он, снова садясь на кровати, сжимая свои виски, и постепенно восстанавливая дыхание.
«Вместе» бывают разные, - подумала Элизабет, но, судя по тому, что сон для Уилла был явно кошмарным, девушка смогла сделать лишь один вывод относительно того, как они с Джеком были вместе.
-Уилл, это только сон, - Лиззи осторожно опустила мужа головой на подушку и натянула на них обоих одеяло. Только сон, любимый, мало ли что может присниться. Спи, всё хорошо, - девушка опустила свою голову на грудь Уильяму, тот обнял ее за плечо, это действовало на него успокаивающе, и вскоре он снова заснул.
Как только дыхание мужа стало совсем ровным, что означало, что он крепко спит, девушка осторожно перекатилась на свою часть кровати и, пошарив рукой под подушкой, достала из-под нее кольцо с камнем. Лунный свет из окна резвился на гранях драгоценного камня, глубокого синего цвета и удивительной красоты. Внутри кольца было выгравировано «J&E». Элизабет сжала кольцо в своей ладошке и прошептала:
-Такова наша судьба, Джек…
написано январь 2009-го, именно я октября 2008-го примерно по март 2009-го я увлекалась Пиратами Карибского моря
Апд. 2 Конкурс продолжается.
8. Рисунок "Русалочка или Бегущая по Волнам"
Жанр: Флафф, или «Мир-Свет-Май!»
Жанр комментариев: Юмор, Пародия, Романтика; возможен Стеб.
6. Фик "Почему бы нет?"
Действие происходит после ПКМ 3. Послетитровая сцена не учитывается.
Персонажи: Уилл/Элизабет, Джек/Элизабет.
Жанр: приключения, романтика
7. Фик "Возвращение"
Каждому из нас может выпасть Великое Сокровище, и так важно правильно им распорядиться.
Персонажи: капитан Уильям Тернер (это он размышляет и вспоминает)
Жанр: размышлизмы
9. Фик "Шлюпку на воду"
Как можно изменить ПКМ3, что бы Джеймс Норрингтон остался жив?
Элизабет/Норрингтон, Элизабет/Уилл, Джек, Джонс, морепродукты, пираты.
Жанр: приключения, романтика
Клипы
1. "Adagio"
Саммари: Светская жизнь – не то, что ей нужно. Это Элизабет поняла после того, как случайно ее судно пересеклось с кораблем отважного пирата. Девушка бежит из Порт-Рояля, чтобы разыскать того, кто ей мил. Но капитан Джек Воробей не так прост. Чтобы остаться с ним, Элизабет придется побывать в шкуре обычного матроса, поучаствовать в опасных битвах, побороться с соперницами и добиться освобождения любимого из лап Ост-индской компании.
2. "Believe me"
Именем короля лорд Катлер Беккет арестовывает Элизабет за помощь пиратам. Цена ее освобождения – компас, который предстоит добыть Уиллу, чтобы вернуть возлюбленную. На пути к цели ему встретится множество опасностей – прислужники самого Дэйви Джонса, китайские пираты, пираты-призраки, ураганы и даже свирепые дикари, которые подчиняются… графу Дракуле.
3. "Eleos"
С помощью подсказок Джек и команда собираются найти Святой Грааль. Но и за подсказки нужно бороться. В том числе, преодолевать времена и пространства и сражаться с врагами из чужих миров. Eleos – с греческого переводится как сострадание, милосердие. И по-настоящему милосердна судьба будет к тем, кто искренне любят друг друга. Именно им достанется желанное сокровище.
4. "Enta el hayat"
Дэви Джонс убивает Уилла Тернера, но и сам вместе с кораблем исчезает в морской пучине. Спустя три месяца он неожиданно для всех возвращается. Джек решает помочь убитой горем Элизабет отомстить за гибель ее мужа. Элизабет становится полноправным членом команды и проходит обряд посвящения в пираты, после чего призывает Братство к новой войне с Дэви Джонсом.
5. "Iagapiinezali"
Джек и Элизабет, как заправские пираты, ищут путь к Дальним Вратам, за которыми находится другой мир, мир свободный, без границ. Как обычно, ради такой великой цели нужно бороться до конца. А среди врагов – разъяренный Дэйви Джонс, у которого Джек наглым образом стащил нужную карту, и Уилл, у которого все тот же Джек не менее наглым образом увел Элизабет.
Джек – не идеальный.
У него слишком много шрамов, от него разит ромом, он стабильно кого-то подставляет и выделяет глаза жженой пробкой, вроде как чтобы не ослепнуть от морского солнца. У него спутанные волосы, спускающиеся почти до поясницы, сношенный до дыр камзол и ржавеющая шпага, которую он упорно забывает сменить. Он может угрюмо молчать и без умолку говорить с разницей между этими действиями в несколько минут, а тебе придется смириться с этим и сделать очередной глоток янтарной жидкости, дабы привыкнуть к таким сменам настроения.
Джек – не обычный.
У него нет четкого распорядка дня, определенного дома на суше, его компас не указывает на север. Он известная персона в каждом порту Карибского моря, стабильно теряет корабль и перемещается по воде на маленьких лодочках с одним парусом и дырами в борту с ладонь. У него острые скулы, темно-карие глаза и хриплый голос, будоражащий душу. Он абсолютно точно связан с потусторонними силами: от него сквозит могильным холодом, а руки вечно горят, будто его лихорадит.
Джек – не правильный.
Это понятно с одного взгляда на его внешний вид и от первых слов, сказанных им при встрече. Ему не нужны официальная работа на какую-либо Корону, со стабильным заработком и огромным списком деяний «не достойных капитана корабля Их Величества». Он вполне доволен жизнью в перебежках, неделях голода и редких объятьях портовых шлюх.
Джек – не сентиментальный.
Он вдалбливает это себе в голову, пытается внушить всем вокруг и подтверждает всеми возможными способами. Только когда пепельная макушка замечается в гуще толпы, он резко падает под стол, забывая захватить шляпу и недопитую бутылку. Перебежками, надеясь, что она не заметит, он подползает к выходу и встает на две ноги только за порогом таверны, тщетно пытаясь вспомнить название города, в котором оказался. Когда за спиной вежливо кашляют и называют по имени, он тихо чертыхается, зажмуривается, заглушая желание заключить девушку за спиной в объятия, и упорно твердит себе о холодности своего сердца.
Джек – не хороший.
Он твердит это слишком часто и слишком тихо, так, чтобы было ощущение, что он поступает правильно, предостерегая, но и не делая этого на самом деле. Когда Суонн, он стабильно отказывается называть ее Тернер, наливает очередную стопку и провозглашает тост за море, он абсолютно точно уверен, что хорошие люди не представляют жен своих друзей голыми и на коленях перед собой. Хорошие этих жен отводят домой, отпаивают горячим чаем и укладывают спать, параллельно рассказывая ребенку этого самого друга о том, какой его папа хороший.
Джек – не дурак.
Он видит в этих рассказах, воспоминаниях и взглядах жестокую насмешку судьбы. Капитаном Голландца должна была стать она, Воробей уверен в этом на сто процентов, только говорить остерегается. Все же с ним пьет самая взбалмошная и непредсказуемая девушка в его жизни.
За корабль.
Задорно вскрикивает Элизабет и опрокидывает в себя десятую рюмку, а потом надевает треуголку Джека и упирается локтями о стол, устраивая голову на ладони. Она смотрит на него своими янтарными глазами и заставляет что-то у него внутри сжиматься, напоминая о существовании пресловутого сердца. А потом он понимает, что девушка видит не его, а тот корабль, за который пила и на котором она целовала его так, как никто до нее.
Джек - не священник/джентльмен/добродетель.
Он доносит хмельную Суонн, в замужестве Тернер, до своей комнаты, не разбирая тот адрес, который она пытается ему сказать, и бросает ее на небольшую кровать. Грубо пихает девушку, заставляя почти безвольное тело пододвинуться к стенке, и укладывается рядом. Руки тянутся к шнуркам корсета, внизу живота давно разгорелся огонь, но что-то бьет в голове набатом. Джек знает, что абсолютно точно не имеет никакого права на светловолосую девушку, от которой даже сейчас веет морским бризом. Поэтому он отворачивается, проклиная Господа, ром и море. Последнее сильнее всего, потому что именно оно забрало у этой девицы мужа на вечность, с уговором встречи раз в десять лет.
Джек – не влюбленный мальчишка, мечтающий о девушке друга; не романтичный парень, который бережет добродетель своей возлюбленной.
Он мужчина, который знает свое место, дорожит девицей за спиной и вздрагивает, когда ее руки обхватывают его талию, а нос утыкается в шею. У него пальцы резко сводит от такой нежности и хочется заключить ее так же в объятия, но страх сковывает движения. Вдруг она отпрянет, если он нарушит такое положение? А потом ее губы касаются его кожи и он срывается, резко разворачиваясь и нависая над ней. Пират хотел быть для нее лучше, чем он есть на самом деле, но Суон, на одну десятую Тернер, это, кажется, совершенно без надобности.
Стоит ли говорить о том, что помимо удовольствия, я была еще и безумно счастлива? Кажется, этот и вечер и вся ночь под конец выжали из меня какие-либо другие чувства и эмоции. Однако, проснулась я от ярких лучей солнца и сразу же сев на кровати, улыбнулась. Чья-то фигура стояла около стола, создавая тень. Я протерла глаза и осмотрелась. Мои вещи и вещи Джека валялись на кровати и на полу, мне сразу вспомнилось все, причем в довольно ярких красках. Я положила руку на шею, она немного затекла, и обнаружила, что мои волосы все еще не высохли после ночного купания.
Доброе утро, вы сегодня удивительно рано, - прохрипел Барбосса, я совсем забыла о нем.
Ой, - я натянула простынь повыше, закрываясь. - Доброе утро. А что, собственно говоря, вы здесь делаете?
Изабелла, дорогая, - пират обошел стол вокруг и встал спиной к окну. Я смогла рассмотреть его лицо, глаза сверкнули. - Я отдал вам каюту на одну ночь, а не на все время. Помнится, никто пока что не снимал меня с должности капитана.
Ах, да, - я немного засмущалась. - Ладно, а где Джек?
Отправился маячить в порт с утра, сказал нужно покончить с чем-то… И, да, если вы хотите догнать его, то советую не разлеживаться долго, пока мы недалеко ушли от порта… Или предпочтете остаться?
Я округлила глаза. Недалеко от порта?! Вот черт, Барбосса снова увел Жемчужин у Джека! Думаю, он не очень обрадуется.
Барбосса, - я стала собирать свои вещи по кровати. Вся эта официальность ушла на второй план. - Не мог бы ты оставить меня в одиночестве?
Разумеется.
Пират кашлянул и направился к двери. Меньше чем через минуту, я осталась одна и стала судорожно натягивать на себя чистые вещи. И как мне теперь поступить? Взять шлюпку, или вплавь… И готова ли я, вообще, к этому, теперь, решение расстаться с Жемчужиной, должна принять я и только я. Поднявшись на ноги, я обнаружила свой плащ и шляпу на сундуке, и окончательно одевшись, забрала из сундука некоторые свои вещи, которые легко умещались за поясом.
Я выдохнула и собиралась уже выйти, но решила оглянуться напоследок.
Ром! - обрадовалась я и подбежала к столу. В бутылке оставалось всего несколько глотков.
Выпив, я посмотрела на карту, которая все еще была свернтута на столе. Интересно, Барбосса нашел что ни будь? Я развернула карту и увидела, что он составил что-то очень похожее на маршрут. Чаши, несколько островов, залив «Странные Берега» и слово «бессмертие» , именно это слово заставило меня задержаться над картой. Я посмотрела в сторону двери и с минуту поколебавшись, достала небольшой складной ножик и стала вырезать из карты именно ту часть, которая крутилась. В той части папируса, где держались эти самые подвижные круги, смысла было не больше чем в корабле в пустыне.
Я спрятала карту в плаще и вышла из каюты. Решение пришло в голову само, я даже не успела засомневаться. Увидев, что от порта судно удалилось не так далеко, я спустилась на палубу. Что ж, это странно, так долго держаться за что-то одно, в моем случае, за корабль и так быстро принять решение уйти. Я почувствовала, будто бросаю собственный дом, но ведь долг... Он отдан. Я подошла к грот-мачте и провела рукой по одному из канатов, после чего, двинулась вдоль бортика.
Мы еще обязательно встретимся, милая Черная Жемчужина… - я быстро, чтобы никто не заметил, я поцеловала деревянную поверхность бортика и подняла взгляд к штурвалу. Странно, не спорю, но от этого, мне стало легче. - Капитан Барбосса!
Он опустил на меня взгляд и я махнула ему рукой. Пират улыбнулся в ответ.
Добрый путь!
Храните этот корабль как зеницу ока, иначе пулю в лоб пущу! - выкрикнула я. - Попутного ветра!
Я сделала еще несколько шагов и стала спускаться по небольшой лестнице, а потом задержала дыхание и полетела в воду. Терпеть не могу так плавать… Сохраняя как можно больше энергии, я поплыла к порту, тут было совсем недалеко.
Одежда, а в особенности сапоги, тянули меня вниз, постоянно присутствовал страх того, что я потеряю оружие или карту. Но нет, я взобралась на мостик и села отдышаться, проверив все карманы и наличие вещей. Тело еле заметно подрагивало, а больной бок вновь дал о себе знать. Выдохнув и выпустив воду из обуви, я поднялась на ноги и прошла между бочками. Храп привлек мое внимание.
Мистер Гиббс? - я подняла брови и прела около пирата. Он не ответил, продолжая спать. - Мистер Гиббс!
Что?! - он дернулся и поднял голову. - О, мисс Изабелла, с возвращением, капитан ждет вас у штурвала.
Его язык заплетался и мне с трудом удалось разобрать пьяную речь пирата.
Жаль, здесь нет штурвала…
Я усмехнулась и села неподалеку от Гиббса, свесив ноги с бортика, и стала ждать Джека. Вдалеке виднелась Жемчужина, я смотрела ей в след, чувтвуя, как внутри меня что-то опустошается. Нет, я никогда не потеряю связь с этим кораблем.
Прошло не так долго времени, как я услышала голос Джека. Обернувшись, я увидела как он идет к морю по пирсу, в руке у него был кубок, а с двух сторон от пирата, шли уже знакомые мне дамы. Они были на много лет старше меня, и ярче выглядели. Я продолжила сидеть, наблюдая за ними, в груди неприятно заныло. И все же, мне никогда не стать такой же, элегантной и женственной, если это можно так назвать.
Итак, в качестве компенсации, я прокачу вас на своем корабле. Обещаю, вы ничуть, не разочаруетесь…
Это она? - дама в желтом платье потупила взгляд, увидев на воде парусную лодку. - Не больно-то велика…
Нет, дорогуша, это лодочка. Мой корабль бесподобен и горд, и он чуть ли не огромен! И он… Уплыл… Почему его нет?
Я улыбнулась, еле сдерживая смех. Давай, Джек, выдай что ни будь умное.
А это не он?
Да, вот он. Почему он там? вблизи он гораздо больше! - пират посмотрел вдаль.
Ну, Джек! Ты обещал нас покатать! - заныла вторая дама с высокой прической.
Он очень многое обещает! - выкрикнула я и рассмеялась. Мне еще нужно разобраться в ситуации, но выглядит это действо крайне смешно. Поднявшись на ноги, я попыталась взять себя в руки и кашлянула.
О, Изабелла, милая, - Джек дернул губой и зашагал ко мне, оставив удивленных дамочек. - Что произошло с Жемчужиной?
Ее угнали, - я пожала плечами. Вроде бы ничего такого… А вроде бы, мой корабль… Пират нервно осмотрелся и шагнул к Гиббсу.
Он облил его остатками рома из кубка.
Мистер Гиббс, вы не в курсе, почему уплыл мой корабль?
Корабль? Мы на корабле, - сонно сообщил тот и снов улегся. Я подняла бровь от удивления. Но тут же, Гиббс вскочил на ноги. - Джек! Корабля нет!
Неужели?
Послышался крик и мы втроем обернулись. Дамы, минуту назад, элегантной походкой парящие над пирсом, сейчас рвали друг на друге волосы. Я что-то упустила, с чего это они вдруг? В душе закралось сомнение, случаем, не лучше, что я все=таки не как они?
- Может, ты их… - я вопросительно покачала головой, обращаясь к Джеку.
Пират поспешил к женщинам, и те немного успокоились.
Дамы! Будьте так любезны, заткнитесь! - они уставились на него. - Компенсация отменяется. Итак, что мы уяснили? Я врал тебе, а тебя я не люблю. Да, платье тебя толстит, и, между прочим, слово «кровожадный» произносится через «ж». Я не знаю Колумба, но я люблю клумбы. Но все это меркнет и бледнеет, по сравнению с тем фактом, что у меня опять увели мой корабль! Смекаете?
Они переглянулись. По-моему, немного грубовато, и кое-кто обязательно получит за это. Я подошла ближе, мне не хватило доли секунды. Закрыв рот рукой, я наблюдала, как Джек получил две пощечины, а после, ударил Гиббса. До меня очередь не дошла.
Бери что хочешь… - начал Гиббс.
И не отдавай обратно!
Они стукнулись кулаками и старый пират пошел вслед за дамами. А Джек посмотрел на меня.
И что это было? Уже сбегаешь от меня? - я прищурилась.
Нет, что ты. Видишь, как много я лгу? Хотел компенсировать им это, поездкой на Черной Жемчужине, но…
Воробей нервно обернулся.
Ладно, - я обняла его за шею.
Постой, как ты здесь оказалась?
Видишь ли, - я опустила взгляд, не в силах объяснить свой поступок. - Я ушла. Оставила Жемчужину.
Это замечательно, что ты отпустила корабль, - Джек улыбнулся. - Но почему именно сейчас?!
Я снова пожала плечами, чувствуя себя крайне глупо. Хотя, я же попрощалась с ней, обещала что мы обязательно увидимся, наверное…
Я… Не знаю… Но, у меня для тебя кое-что есть!
Точно! Карта, это единственное чем я могу порадовать Джека.
И что же это? - он положил руки мне на талию. - Изабелла, ты вся мокрая…
Я смутилась, заметив блеск в его глазах. Нет, сейчас не время для пошлостей. Немного отстранившись, я достала карту из плаща, и протянула ее пирату. Он округлил глаза и аккуратно развернул влажную бумагу.
Сокровище! - воскликнул он и поцеловал меня, чего я совсем не ожидала. - Вот только на чем мы доберемся до… Ну до этого?
По сути, добраться куда-либо, не составляло особого труда… Я осмотрелась. Идея глупая, но предложить стоит, я кивнула в сторону парусной лодки и Джек обернулся. Он уверенно зашагал к краю пирса и бросил карту в парусник.
Нам нужен ром!
Я засмеялась. Мы загрузили бочку с ромом в лодку, захватили чьи-то брошенные вещи, которые вполне могли пригодиться и уселись в судно.
Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько легко и, возможно, свободно. Да пожалуй, это и есть свобода, ну почти… Пока я раскидывала вещи, Джек изучал карту. Мы почти не разговаривали, и это, сейчас, пугало меня. Неужели нам нет, о чем поговорить? Или он просто занят? В любом случае мне было приятно и просто посидеть, посмотреть на пирата.
День утекал так же быстро, как и заканчивался ром. Я знала, что надолго, мы тут не задержимся и на смену лодочке придет полноценный корабль, совсем скоро. Джек склонился над картой, напевая песни. Я стояла у одного края лодки, слушая его, и смотрела на море и закат, это единственное, что никогда не изменится. Меняется моя жизнь и настроение, а закат – никогда, и этим он прекрасен. В голове вдруг всплыл вопрос.
Джек, - он замолчал, так и не пропев последнюю фразу изи песни. - Скажи, а почему я море?
Пират свернул карту, и потер переносицу.
Моя единственная любовь – море. Думаю, это старо как мир… - по телу пробежала волна приятных мурашек. Я вскрикнула и упала прямо на Джека, оказавшись сверху. Он же и потянул меня за руку. Мы смотрели друг другу прямо в глаза. - Ты слышала о Странных Берегах?
Нет, только не это. Подобные вопросы хорошим не кончаются, всегда что-то да произойдет. Я усмехнулась, и посмотрела в сторону.
Не слышала.
Я покажу тебе… Итак, чего мы оба хотим больше всего…
Нахмурившись, я задумалась, а ведь и вправду, чего? У нас, нет, у меня есть все. Кроме вечной жизни. Пожалуй, это можно включить в список?
Вечности, - слишком уж замысловатый ответ для пьяного пирата.
Джек кивнул, и поцеловал меня, при этом копошась рукой где-то там внизу, между нашими телами. Я нахмурилась еще больше и оторвалась от его губ, приподнявшись на руках. Не успела я задать вопрос, как Воробей довольно улыбнулся и поднял руку. В ней был компас. Точно!
Смекаешь?
Черт… - протянула я улыбнувшись.
Подъем! Нам нужен курс!
Я быстро слезла с Джека и села на доску, после чего, подала руку ему. Ну, бывает, перебрал. Мы сели рядом. Пират, покачиваясь, прищурился. Где то, что мне нужно? Он открыл крышку компаса и стрелочка быстро закрутилась. Она остановилась на нас, а потом медленно переползла на Юг. Мы переглянулись и Джек, достав, еще ром, вручил его мне. Мы громко стукнулись бутылками и выпили.
Бесов морских, - наконец, закончил песню пират. Я улыбнулась.
Вперед навстречу вечности!
Продолжение следует...
Примечания:
Это последняя часть. Спасибо всем за прочтение, и за поддержку. Возможно будет продолжение, и точно будет драббл про Джека. Его и этот фанфик я помещу в сборник и добавлю ссылку в шапку. Вы были прекрасны!
Капитан галеона “Рассвет” Натаниэль Хаук сидел на борту корабля, провожая флегматичным взглядом багровый диск солнца, медленно погружающийся в сонное море.
— Кэп, вы в порядке? – тихо спросил старпом Френсис.
Френсис прибился к команде пару месяцев назад, когда власти Фале де Флер всерьёз заинтересовались его финансовыми махинациями. Ему пришлось покинуть город на одном из торговых кораблей. По воле случая, этот корабль был атакован “Рассветом”. Команда торговцев была разбита, однако Френсис так отчаянно боролся за собственную жизнь (четыре матёрых пирата, пытавшихся выбить у него саблю, были досрочно отправлены к морскому дьяволу), что Натаниэль проникся к нему искренним уважением и сумел убедить бойца продолжить плавание под “Весёлым Роджером”.
— Вы недовольны последним набегом? – поинтересовался старпом.
— Ребята хорошо поработали, — пробормотал Хаук, — теперь у нас есть деньги и на починку корабля, и на выплату жалования команде, да и ещё останется.
Френсис пожал плечами и спустился в каюту, откуда доносились не вполне цензурные, но очень весёлые песни.
Капитан провёл рукой по шершавой доске перил и посмотрел на звёздное небо.
С тех пор, как Натаниэль и его подружка уничтожили легендарную “Чёрную Жемчужину” с помощью артефакта инков, в жизни капитана не происходило подобных ярких событий. Конечно, эта победа здорово подняла его авторитет, что помогло ему набрать отличную команду, но с недавних пор жизнь Хаука всё больше казалась ему чередой серых дней, мало отличающихся друг от друга. Ему быстро наскучили однообразные набеги, но он ничего не говорил членам команды – парни сочли бы это проявлением слабости.
— Да что с тобой такое, парень? – прошептал Натаниэль.
Море полностью поглотило дневное светило, и Хаук спустился в свою каюту.
Через минуту дверь каюты, в которой пираты праздновали победы, приоткрылась и оттуда высунулась чья-то вихрастая голова. Окинув нетрезвым взглядом палубу, голова прокричала “Айда на воздух!!!” и головорезы дружно высыпали наверх.
Солнечный луч, щекотавший глаза Хаука, заставил-таки его подняться, дважды зевнуть и одеться. Капитан ещё раз взглянул в иллюминатор и вышел из каюты.
— Ма-а-а-ть…
То, что предстало перед его взором, заставило Хаука замереть на месте. Палуба представляла собой натуральное средневековое поле брани: весь дощатый пол был усыпан телами пиратов, а в воздухе, несмотря на свежий ветерок, витал мощнейший запах винных паров. Когда Натаниэль попытался подняться на мостик, он споткнулся обо что-то мягкое. “Мягкое” не заставило себя ждать и сквозь крепкий здоровый сон пообещало потом поймать и вместе с друзьями отделать так, что мама не узнает. Хаук не придал этому особого значения – его взгляд внимательно изучал паруса.
Купленные всего неделю назад белоснежные хлопковые паруса были исписаны редкостной похабщиной. Апофеозом явилась надпись на самом верхнем парусе: “Здесь был Дж…”. Сразу под парусом, запутавшись ногой в крепёжном канате, висел вниз головой Джон Уоттерс, корабельный повар. Всерьёз испугавшись за здоровье повара, Хаук проворно забрался наверх и из гуманистических соображений перерезал канат. Тело со свистом ухнуло вниз. Капитан спустился и встал около подающего признаки жизни кока.
— Уоттерс, какого чёрта?!!
Левый глаз кока медленно приоткрылся и сфокусировался на Хауке. Лицо повара расплылось в улыбке:
— Люсия, ты всё-таки пришла…пойдём, старина Джон покажет тебе кухню… — Уоттерс попытался встать на ноги, но наступил в лужу разлитого рома. Хороший удар о стоящую рядом пушку выключил сознание любвеобильного кашевара.
Потратив около двух часов, Натаниэлю удалось привести в чувство треть команды. Остальные были аккуратно уложены в общей каюте.
— Капитан, простите, у вас не будет водички попить? – начал было шатающийся штурман, но, нарвавшись на весьма выразительный взгляд, забыл о своей жажде. Хаук смилостивился, обнял беднягу за плечо и подвёл к борту:
— Cмотри, Джозеф, — кэп указал на поверхность моря, — Что ты видишь?
Штурман с огромным трудом проморгался и вперил взгляд в воду. Неожиданно он вскрикнул:
— Кэп, там рыбки! Там жёлтые рыбки, и их очень много!
Брови Хаука удивлённо взлетели вверх, и он уставился сначала на штурмана, затем на море. Не обнаружив в прозрачной воде ничего похожего на рыбок, тем более жёлтых, Натаниэль сделал правильный вывод о состоянии Джозефа, и тот пополнил когорту отдыхающих в общей каюте.
— Значит, так, — начал капитан, собрав вокруг себя способных прямо стоять и трезво мыслить, — Благодаря вашим вчерашним выходкам, — кэп указал на паруса, — любой встреченный нами торговый корабль мы возьмём без боя: команда помрёт со смеху, увидев наши паруса. Запасных у нас нет, поэтому плывём до Тортуги, идём на верфь, покупаем паруса и сразу на корабль.
— Да, кстати, поход в таверну и тому подобное – верный способ вылететь из команды. На верфь – и обратно. Всем всё ясно?
На палубе раздалось на редкость жизнерадостное “Угу” и члены команды занялись своими обязанностями.
Пришвартовавшись у причала, Хаук отправил часть команды на верфь, а сам по обыкновению пошёл оплачивать стоянку корабля.
Навстречу ему уже бежал низенький толстый человечек.
— Приветствую вас на Тортуге, капитан. С вас 25 монет.
— Какого чёрта?!! В последний раз это стоило 5 монет, — негодованию Натаниэля не было предела, — На Тортуге гражданская война и вы повысили налоги? Или тебе просто мало, старый пройдоха?!!
— Капитан, на этой неделе в городе много уважаемых людей, и…
— Ах, вот, значит.…А капитан Натаниэль Хаук уже не относится к числу известных и уважаемых людей, да? – вскипел Хаук.
— Нет, что вы, дело вовсе не в вас…
— Тогда в чём же дело?!!
— Капитан, ваши паруса…
Хаук оглянулся на свой корабль: в этот момент по причалу гуляла маленькая девочка со своей степенной мамой. Мама смотрела строго перед собой, а вот девочку явно заинтересовало буйство красок на парусах. Натаниэль поблагодарил Бога за то, что девочка не умеет читать, но любопытное создание уже дергало маму за рукав и что-то спрашивало о нарисованном на парусе предмете. Мама резко покраснела и решительно направилась к говорящим.
— Вот чёрт… — вырвалось у Хаука.
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?!! – вместо приветствия начала дама.
Хаук уже открыл рот, чтобы сказать дамочке, что не надо шляться по портам и разглядывать корабли, но расторопный начальник порта шепнул капитану, что это не кто иная, как жена губернатора. С дочкой.
— Э-э-э, видите ли, — замялся Хаук, — мы — пираты, а это…это…а это кость с нашего флага. Да, точно, это кость!
— Кость? – недоверчиво прищурилась жена губернатора.
— Ага. Ну, знаете ли, “Весёлый Роджер”, череп, кости…
— Вот видишь, доченька, — даму явно устроило подобное объяснение, — это кость. С флага.
Когда парочка удалилась, Хаук облегчённо вздохнул, но тут удар нанёс начальник порта.
— 25 монет, плюс 30 монет за нарушение общественного порядка, итого – 55 монет. Капитан?
“Плюс 50 монет за избиение начальника порта” – пронеслось в голове у Хаука.
Только наличие неподалёку вооружённой стражи городских ворот уберегло начальника порта от получения травм, несовместимых с жизнью. Натаниэль чертыхнулся, отсчитал скряге 55 монет и направился к верфи.
Часть 2
— Мда, сплавал за парусами, — угрюмо пробормотал Хаук, взвешивая на ладони кошелёк. – Жалование им, что ли, понизить…
Натаниэль твёрдым шагом приближался к верфи, но, когда он проходил мимо таверны, дверь с грохотом распахнулась, оттуда с диким воплем вылетел один из членов команды и сбил капитана с ног.
-…Джек, а ведь я предупреждал насчёт походов в таверну, — буркнул Хаук, отряхиваясь.
— Кэп, они первые начали, правда! Мы с Пабло шли на верфь, — начал оправдываться пират. – Мы храбро сражались…
— Да-да, молодцы. Всех побили, или там кто живой остался? Пабло ещё там?
Дверь снова распахнулась. На этот раз в проёме показался человек, отчаянно упирающийся вытянутыми руками в косяк.
— Кэп, смотрите! Они меня не выкинут! Хорошо, что эти амбалы не знают, что я боюсь щекотки…ой…
Один из вышибал шумно почесал затылок, пожал плечами и с силой ткнул Пабло двумя пальцами под рёбра. Тот глупо хихикнул и тут же пропахал носом ступеньки.
— Могу я узнать, какого дьявола вы забыли в таверне?!! – взорвался Натаниэль.
Джек потупил взор и украдкой поглядывал на капитана, а Пабло начал расстроенно ковыряться в разбитом носу.
— Ну что за команда, — пробормотал Хаук, с омерзением глядя на начинающего анатома. – Так, идёте на верфь, понятно, НА ВЕРФЬ, и ждёте меня там. Ясно?
— Хорошо, кэп. – Пираты, поддерживая друг друга, поплелись по направлению к верфи.
Натаниэль вошёл в таверну, сел за свободный стол и принялся изучать посетителей.
Как обычно, в таверне было много народу. Большинство из посетителей – пираты, желающие наняться на службу. Хаук поблагодарил Бога за то, что его команда в полном составе и не придётся набирать этот сброд. Остальные – офицеры, контрабандисты, готовые привезти что угодно, и просто странники.
За столиком у лестницы на второй этаж сидел старый одноглазый пират и лениво ковырялся в том, что здесь называли “фирменным блюдом”. За соседним столом человек с на редкость усталым взглядом пытался научить говорить своего попугая. Судя по измученному виду последнего, ему это очень не нравилось.
— Ну, птичка, скажи: ”Пи-аст-ры”! – взмолился хозяин.
— Кааар…
— Тупая птица! – в сердцах произнёс хозяин и встал из-за стола. – Господа! Кому нужен попугай? Всего лишь 5 монет, господа!
— Слушай, а зачем ты его продаёшь? Хорошая пташка. Красивая, — Хаук почесал попугаю голову, птица блаженно зажмурилась.
— Красивая, — не стал спорить хозяин.
— Зелёная, — продолжил Хаук.
— Ага, — согласился любитель животных.
— Так чего продаёшь-то? – поинтересовался капитан.
— Сударь, простите, как вас..?
— Натаниэль Хаук.
— Рауль Крист. Так вот, Натаниэль, — Крист доверительно наклонился к собеседнику и прошептал в самое ухо, — Она тупая.
— Так, ясно. 5 монет? – Хаук протянул деньги.
— Она твоя, приятель! – радостно воскликнул Рауль.
Убрав монеты, он подсел поближе к стойке и заказал выпивку. Хаук сел на его место, его взгляд упал на парня, сидящего за столиком в углу. Тот был довольно просто одет, смотрел на попугая и ехидно улыбался. Хаук пожал плечами и перевёл взгляд на птицу.
— Ну, что скажешь?
— Каар…
— Гениально, — вздохнул капитан. – Это значит “да”?
— Каар…
— У вас свободно?
Хаук удивлённо поднял глаза: перед ним стоял тот парень и продолжал довольно улыбаться.
— Подкрался незаметно… — недовольно произнёс Натаниэль. – Садись. Только птицу не пугай, понял? Нервная она.
Попугай в подтверждение этих слов хрипло каркнул и справил нужду. Прямо на стол.
— Дьявол! Я ж сказал, не пугай!!!
— А я — то тут при чём? – справедливо возмутился парень.
— А, ладно. Он прав, – заметил Хаук.
— Кто?
— Да вот он, — Хаук указал взглядом на пьющего за его счёт Рауля. – Птица и вправду тупая.
— Зря вы так, — укоризненно сказал парень. – По-моему, вполне смышленое создание.
— Да? – искренне удивился Натаниэль, пытаясь рассмотреть в птичьих глазах хотя бы зачатки разума.
— Не, ну правда. Я докажу, если дадите мне одну монету…
— Ага, сейчас. А ещё компас, подзорную трубу, корабль, да?!!!
— Это не для меня, — обиженно заявил парень. – Это для старого пирата… — он указал на старика.
Хаук посмотрел на одноглазого: тот, ковыряясь в еде, погнул вилку и непонимающе смотрел на торчащие в разные стороны зубья.
— Да, такому грех не помочь, — нехотя согласился Хаук и протянул парню монету.
Тот подошёл к одноглазому и предложил обменять остатки еды на монету. Старик, проверив подлинность дублона, довольно улыбнулся и встал из-за стола, смахнув рукавом выпавшие зубы.
Парень вернулся на место, поставил тарелку перед собой, вылил туда стакан воды и принялся всё это размешивать.
Хаук наблюдал молча, затем не выдержал и поинтересовался:
— Я вот думаю, кто умнее – ты или птица?..
Парень обиженно хмыкнул.
— Поставьте птицу на середину стола.
Хаук сменил дислокацию пташки и нетерпеливо спросил:
— Ну и?..
— Смотрите.
Юноша осторожно поднял наполненную тарелку прямо над птицей и резко перевернул вверх дном. Адское месиво накрыло попугая с головой. Птица в ужасе замерла, затем медленно открыла один глаз, капитану показалось, что пташка набрала воздуху в грудь, после чего попугай выдал такую тираду, что все посетители замолчали и удивлённо посмотрели на их столик.
— Даже я так не умею…- потрясённо выдавил Хаук.
— Он…он говорит! – Крист удивился не меньше капитана.
— Я ж говорил, умная птичка, — улыбнулся парень.
— Ну да, — согласился Хаук. – Слушай, а тебя как зовут-то?
— Сэл. Сэл де Орте.
— Знакомая фамилия…- наморщил лоб капитан.
— Я раньше был дипломатом на Дувезене, — сообщил Сэл.
— Точно! А чего уехал? Хороший город.
— Вскрылись мои связи с контрабандистами, — де Орте поморщился, — и мне предложили уйти самому.
— А на корабле работать можешь? – лениво поинтересовался Натаниэль.
— Могу попробовать, — ответил Сэл и покосился на попугая. Тот злобно сверкал глазами. – Его тоже берём?
— Ну да. С ним весело. Птица, к ноге…гм…на плечо.
Попугай взмахнул крыльями, забрызгав липким месивом сидящих рядом, и грациозно приземлился на плечо Хаука.
— Чё-то запах тут странный, — Хаук огляделся по сторонам.
— Кэп, — де Орте выразительно посмотрел на попугая. – Вы бы его помыли…
— Верно. Трактирщик, графин воды!
Устроив птичке холодный душ, Хаук и де Орте вышли из таверны.
Часть 3
— Давно ты покинул Дувезен?
Хаук и де Орте стояли у входа в таверну, ожидая, пока соберётся вся команда. Натаниэль время от времени передёргивал плечами, так как попугаю несказанно нравилось искать что-то в его волосах, а Сэл сидел на ступенях, вырезая на старых досках замысловатые каракули.
— Около месяца назад, — откликнулся он, — парочку моих знакомых контрабандистов всё-таки накрыли власти. Губернатору Дувезена показалось странным, что всё это время они так легко проворачивали свои дела у него под носом, солдаты слегка их припугнули и ребята честно признались, что им помогал дипломат.
— Можно подумать, на Дувезене один дипломат, — хмыкнул Хаук и тут же едва слышно застонал: попугай вырвал у него достаточно большой клок волос.
— Кажется, он собирается свить гнездо, кэп, — улыбнулся де Орте.
— Ещё пара таких попыток, и это гнездо станет последним, что он увидит, — пробурчал Натаниэль и провёл рукой по волосам. – Пригнись!
Сэл инстинктивно сжался, над его головой пролетел кто-то из недавних посетителей таверны. Кувыркнувшись пару раз, забулдыга кое-как поднялся и начал отряхиваться. Из таверны, задев де Орте, вышел человек в белой сорочке, залитой чем-то, напоминающим ром, и направился к завсегдатаю, который едва стоял на ногах. Остановившись в паре шагов от него, мужчина достал шпагу и приставил её к шее противника, медленно покачивая лезвие в такт движениям нетрезвого тела. Поправив шляпу, теперь почти окончательно скрывшую его лицо от Хаука и де Орте, он произнёс:
— Ты испортил мою одежду. Не думаю, что у тебя хватит денег расплатиться.
— Но он испортил мою сорочку, — не оборачиваясь, произнёс незнакомец. Теперь он умрёт.
Забулдыга звонко икнул и медленно повалился на землю, подняв облачко пыли.
— Как же я их ненавижу, — пробормотал мужчина и убрал шпагу. – Каждый божий день…они никогда не меняются. Никогда.
— Никогда не меняются… — пробормотал Сэл и нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить… — Ле Гран?
Незнакомец обернулся и посмотрел на сидящего на лестнице де Орте.
— Сэл? Чёрт, это и вправду ты! Какого чёрта ты здесь забыл, друг? – тот, кого Сэл назвал ле Граном, шагнул к нему, стремясь обнять старого друга, но де Орте остановил его жестом.
— Друг? – Сэл скривился. – Не смеши меня. Вы предали меня. Из-за вас я потерял пост дипломата. Кстати, очень даже неплохой пост. Когда мы договаривались о сотрудничестве, вы обещали, что, даже если вас поймают, вы не расскажете о связи со мной, — ле Гран хотел что-то сказать, но Сэл снова остановил его и поднялся, начав медленно расхаживать вокруг собеседника. – И что же случилось потом? Одним прекрасным утром я вышел из своего дома на Дувезене, ко мне подбежал мой друг из городской охраны, и знаешь, что он сказал мне?
Ле Гран непонимающе уставился на Сэла, Хаук с интересом переводил взгляд с одного на другого, ласково зажав клюв попугаю, который, похоже, поставил своей целью вырвать у Натаниэля все волосы.
— Он сказал мне, — де Орте остановился и посмотрел на ле Грана, — что один из твоих людей рассказал губернатору о том, что мы сотрудничаем на протяжении последних двух месяцев, что я помогал твоим людям улаживать проблемы с властями и прикрывал их. И теперь, если меня поймают, я разделю судьбу контрабандистов. Мне пришлось покинуть остров на первом попавшемся корабле, мой чудный дом отдали местному ростовщику, который ненавидел меня…впрочем, как и я его. И теперь я здесь. Снова как человек без имени и без дома. Так что, не называй меня другом, — Сэл прищурился, — предатель.
Ле Гран побагровел, резко выхватил шпагу и приставил лезвие к щеке де Орте.
— Ты не смеешь называть меня предателем! Ты не знаешь всего, что случилось! Ты… — ле Гран осёкся, услышав характерный щелчок над правым ухом.
Прикосновение холодного ствола к виску вывело ле Грана из оцепенения, он убрал шпагу и сделал шаг назад.
— Ты должен выслушать меня, — произнёс он, не сводя глаз с де Орте.
— Минутку, — вмешался Натаниэль, — Сэл, раз я только что чуть не вынес этому господину мозги, может быть, ты представишь нас друг другу?
— Конечно, — де Орте вздохнул, — Натаниэль, это Джеймс ле Гран, лидер одной из групп контрабандистов и человек, которого я раньше считал другом, — ле Гран фыркнул, де Орте повернулся к нему и продолжил, — Джеймс, это Натаниэль Хаук, капитан галеона «Рассвет».
Джеймс вопросительно посмотрел на де Орте, тот равнодушно пожал плечами, и ле Гран заговорил.
— В тот день, когда солдаты накрыли нас в тайнике, они вынесли всё, что там было, и арестовали всех моих людей. Мне удалось скрыться, хоть моя свобода и стоила жизни двум моим людям. Позже одного из наших отпустили из-за личной симпатии губернатора, — заметив удивление на лице де Орте, Джеймс отмахнулся, — долгая история, потом. И вот то, что я узнал от него.
Всем тем, кому удалось выжить, теперь вряд ли удастся выбраться из тюрьмы, но есть новости и похуже. Я уже сказал, что солдаты вынесли из нашего тайника всё. Там был и тот маленький сундук с золотыми статуэтками, украденными у губернатора. Дело в том, что начальник охраны оставил его себе и доложил губернатору, что сундук теперь находится у беглого дипломата, у некоего Сэла де Орте.
Де Орте задумчиво провёл пальцем по лезвию одного из своих небольших ножей.
— И ещё, — ле Гран помолчал, затем произнёс, — я не выдавал тебя.
Сэл посмотрел на Джеймса, кивнул и пробормотал:
— Всё в порядке.
— Какие теперь планы, Сэл? – поинтересовался Хаук, вглядываясь в лица прохожих, безуспешно пытаясь найти хоть кого-нибудь из команды.
— Пока я всё ещё член экипажа твоего корабля, — улыбнулся де Орте, — ты капитан, куда скажешь, туда и поплывём.
— А как же эта история? Теперь за тобой могут охотиться солдаты Дувезена.
— Думаю, уже охотятся, — ухмыльнулся Джеймс. – Вы не против, если я поплыву с вами? Мне теперь тоже нечего терять.
— Только если ты понравишься моему попугаю, — строго предупредил Хаук.
Де Орте не выдержал и расхохотался.
— Кэп, а ведь никто из команды так и не подошёл, — вспомнил Сэл.
— Кажется, я знаю, где они, — произнёс Хаук, не отводя взгляда от здания верфи, вокруг которого начали собираться люди.
Часть 4
По дороге к зданию верфи Сэл купил у уличного торговца шляпу, сославшись на жару и боязнь получить солнечный удар. Джеймс обеспокоено смотрел на собравшуюся у верфи толпу.
— Интересно, что тут такое? – пробормотал он, когда компания практически подошла к зданию.
Хаук огляделся. Вокруг верфи собралась толпа и весело улюлюкала, показывая пальцами на крышу. Натаниэль поднял взгляд, и. Прищурившись, рассмотрел на крыше фигуры своих солдат.
— Отличная у нас команда, кэп, — усмехнулся де Орте, проследивший за его взглядом.
Сквозь толпу попытался пробиться человечек небольшого роста с заметным кровоподтёком на левой скуле.
— Пропустите, — вопил он, расталкивая всех локтями, — да пропустите же!
Ле Гран, которого человек толкнул последним, поднял его за воротник сорочки, оттащил за пределы толпы и процедил, поставив на землю:
— Стой здесь.
— Но я…
Джеймс многозначительно взглянул на парня и вернулся к друзьям.
— Так что тут творится? – поинтересовался де Орте, наблюдая за тем, как матросы затащили на крышу верфи якорь и с хохотом привязывали его к козырьку.
— Эти бравые парни, — поведал человек, стоящий рядом с Сэлом, — влезли на верфь и обнаружили на втором этаже тайник с ромом, ты представляешь? – его глаза заблестели и он уставился в одно из открытых окон.
— И?
— И они время от времени кидают бутылки в толпу! – радостно взревел мужчина и попытался пробраться поближе к зданию.
Де Орте протолкнулся к Хауку и ле Грану.
— А я всего лишь послал их за парусами, — пробормотал Натаниэль…
— Зато они… начал Сэл и запнулся: кто-то толкнул его в спину.
— Да дайте же мне пройти! – настойчивости паренька не было предела. Джеймс вздохнул, стукнул его рукоятью пистолета в висок и положил бессознательное тело в тенёк, подальше от толпы.
— Кэп, когда мы собирались отплывать? – спросил де Орте и тут же добавил, — Смотрите!
Из окна второго этажа под вой толпы вылетела бутылка с ромом. Часть народа сразу ринулась к месту предполагаемого падения. Наиболее ловкий страждущий подпрыгнул, поймал в воздухе склянку и радостно завопил, после чего был молниеносно сбит с ног подбежавшими товарищами, нещадно бит и лишён своего честно пойманного сокровища.
Один из матросов наконец-то заметил в толпе Хаука и завопил:
— Кэп! Мы достали паруса! – в подтверждение своих слов он попытался скинуть вниз большой кусок парусины, но запутался в нём и под встревоженный вздох толпы свалился вниз.
Натаниэль подошёл к матросу, помог ему подняться и поинтересовался:
— Ты цел?
— Конечно, — матрос пару раз звучно хрустнул шеей, заставив вздрогнуть стоящих рядом, и повторил: — Кэп, у нас есть паруса.
— Я вижу, — одобрительно кивнул Хаук, — а как…
— Да дайте же мне пройти!!! – крик затих в толпе, и, к радости Джеймса, пока не повторялся.
Из окна вылетели одновременно две бутылки, заставив толпу отхлынуть от здания.
Де Орте уселся на освободившуюся скамью, стоявшую прямо у входа, и произнёс:
— Предлагаю забрать паруса и вернуться в таверну, кэп.
— Хорошая идея, — ответил Хаук, посмотрел на раскачивающийся высоко над входом якорь и хотел что-то сказать, но матрос перебил его:
— Я могу пойти в таверну и велеть остальным дождаться вас, — предложил он, с надеждой глядя на здание таверны.
— Ладно, Френк, — махнул рукой Натаниэль, — ждите нас в таверне.
Матрос кивнул и умчался к вожделенной цели.
— Ребята, — прокричал Хаук, — а ну выползайте оттуда все! Прямо сейчас.
Из окна второго этажа показался кусок корабельного каната, заспанный матрос проследил, чтобы конец каната коснулся земли, затем попытался быстро спуститься на нём, не меняя рук.
Через пару секунд такого спуска он вскрикнул, и, на лету потирая обожжённые ладони, рухнул вниз.
Джеймс двинулся к нему, но тот знаком дал понять, что всё в порядке, поднялся и принялся отряхиваться.
Идея подобного спуска показалась заманчивой ещё одному временному обитателю второго этажа. Он взялся за канат, лихо перекинул ноги через подоконник, через мгновенье с воплем разжал руки и свалился на мирно отряхивающегося друга.
— Джек, ты в порядке? – поинтересовался он. – Если бы не ты, я бы упал на землю… спасибо, друг.
Джек с трудом поднялся, выругался, вызвав искренние аплодисменты толпы, и, прихрамывая, удалился отряхиваться подальше от верфи.
Хаук хотел зайти внутрь, как вдруг кто-то неуверенно похлопал его по плечу.
— Простите… позвольте мне пройти.
Натаниэль удивился живучести паренька и поинтересовался:
— Ты кто?
— Я, — парнишка утёр рукавом кровавые сопли, — я хозяин верфи.
Хаук ошеломлённо осмотрелся по сторонам в поисках хоть какой-то поддержки. Джеймс, присвистывая, скрылся в толпе, а сидящий на лавочке де Орте надвинул шляпу на глаза и притворился спящим.
Натаниэль вздохнул и спросил:
— Сколько мы должны за паруса?
— Паруса?!! – хозяин верфи обвёл взглядом здание, — Вам придётся заплатить и за ремонт!
Из верфи вышел последний матрос, подошёл к говорящим и предложил:
— Двести монет. Мы дадим тебе двести монет.
Де Орте подозвал Джеймса, и они оба принялись спорить, кто сильнее выпучил глаза – Хаук или хозяин верфи?
— Двести монет? – одновременно произнесли Натаниэль и парнишка.
— Да, — матрос незаметно подмигнул Хауку.
— Я согласен! – завопил хозяин и, не дожидаясь, пока матрос передумает, схватил мешочек с монетами и исчез в здании.
Де Орте, потянувшись на лавке, посмотрел вслед удаляющейся толпе и произнёс:
— Я впервые вижу матроса, который бы так легко расстался с такими деньгами.
Матрос напоролся на требующий объяснений взгляд Хаука и буркнул:
— Это его деньги…мы нашли тайник в стене второго этажа.
Хаук рассмеялся:
— Вот за что я люблю свою команду.
— Парни, конечно, молодцы, — констатировал де Орте, — но теперь нам надо убраться отсюда, и чем быстрее, тем… — Сэл замолчал и посмотрел на тыльную сторону своей ладони, на которой быстро увеличивалась горка опилок. Де Орте медленно перевёл взгляд наверх, и, заметив угрожающе раскачивающийся якорь, выругался:
— Вот чёрт! – де Орте отпрыгнул от лавочки и выронил пистолет, на который спустя мгновенье обрушился якорь.
Джеймс посмотрел на поднимающегося с земли Сэла, затем на якорь, вокруг которого медленно оседала пыль…
— Де Орте, — обратился к переводящему дух Сэлу Хаук, — Представь, если бы тебя сейчас зашибло. Что бы мы с ле Граном написали на надгробной плите?
— Может быть, — Джеймс почесал подборок, выражая крайнюю степень задумчивости, — «Доблестно погиб на суше от упавшего с небес якоря»?
— Спасибо, парни, я всегда в вас верил, — усмехнулся Сэл, — Так, хорошо, я встречу вас в таверне, мне надо зайти в магазин и купить пистолет взамен этому, — он указал взглядом на видневшуюся из-под якоря рукоять пистолета.
— А мне нужно посетить ростовщика перед отплытием, — объявил Джеймс.
— Увидимся в таверне, — отсалютовал Хаук.
