История в историях. Некоторые вопросы прорыва обороны при переходе в контрнаступление. Прорыв обороны противника и развитие наступления в глубине

Общее наступление войск 3-го Белорусского фронта было назначено на утро 23 июня. Но еще 22 июня во второй половине дня передовые батальоны дивизий первого эшелона 5-й армии при поддержке мощного артиллерийского огня перешли в наступление с задачей захватить и закрепить за собой первую линию траншей противника и вскрыть тактическую глубину его обороны.

Внезапным и согласованным ударом передовые батальоны 5-й армии ворвались в первую траншею немцев, захватили ее и, развивая успех, углубились на 2–4 км. При этом на направлении главного удара армии передовые батальоны 72-го и 65-го стрелковых корпусов преодолели не только первую траншею со всеми заграждениями, расставленными перед ней, но и захватили вторую и третью траншеи. Противник контратаками пехотных групп, усиленных танками, пытался восстановить положение, но успеха не имел. Отбивая контратаки, передовые батальоны 5-й армии нанесли поражение 550-му штрафному батальону немцев, двум полкам 299-й пехотной дивизии, захватили пленных из состава этих частей и удержали захваченные позиции.

Одновременно передовые батальоны 11-й гвардейской армии, наступавшие по обеим сторонам минской автострады, ворвались в первые траншеи 78-й штурмовой немецкой пехотной дивизии в районах 1,5 км северо-восточнее Остров-Юрьева, Киреева, но, встретив сильное сопротивление и мощные, глубоко развитые заграждения, далее продвинуться не смогли. Передовые батальоны 31-й армии пытались ворваться в немецкие траншеи северо-западнее Горманы и южнее Загваздино, но под воздействием сильного артиллерийского и минометного огня, а также ожесточенных контратак принуждены были отойти в исходное положение.

Бой передовых батальонов показал, что наиболее слабой оборона немцев была на богушевском направлении. Все пять передовых батальонов 5-й армии, действовавших на фронте в 18 км, имели здесь успех. Она не только нарушили оборонительную систему противника на переднем крае, но, вклинившись в глубину, захватили на ряде участков плацдармы на южном берегу реки Суходровка, обеспечив выгодное исходное положение для наступления главных сил армии . Воспользовавшись успехом передовых батальонов, инженерные части 5-й армии в ночь на 23 июня построили три 60-тонных моста через реку Суходровка для переправы тяжелых танков и артиллерии и три моста для автотранспорта.

Эти бои имели и другое значение. Противник, приняв действия передовых батальонов за начало общего наступления наших войск, уже 22-го израсходовал часть своих ближайших резервов. В полосе 5-й армии он ввел в бой не только дивизионные резервы, но и части 14-й пехотной дивизии, составлявшей резерв 6-го армейского корпуса. В результате у него не оказалось на этом направлении поблизости достаточно свежих сил, которыми он мог бы парировать удар главных сил 5-й армии в последующие дни.

23 июня наступление наших войск началось мощной артиллерийской подготовкой по всему фронту. Артиллерийская подготовка проводилась по следующему графику: первые 5 минут - огневой налет всей артиллерии, затем 105 минут - период разрушения оборонительных сооружений противника прицельным огнем и контроль пристрелки, вслед за этим 20 минут - разрушение огнем орудий прямой наводки и, наконец, 40 минут - подавление переднего края и ближайшей глубины. Чтобы избежать разрыва между концом артиллерийской подготовки и началом атаки, огонь артиллерии только за три минуты перед атакой начал постепенно переноситься («сползать») на следующий рубеж, причем темп его не снижался. В то же время пехота была подведена непосредственно к разрывам своих снарядов.

В 5-й армии ввиду успешных действий передовых батальонов, захвативших накануне первые три линии траншей противника, артиллерийское наступление было в ночь на 23 июня перепланировано. Вследствие того что ряд огневых задач на переднем крае немецкой обороны отпал, первые два периода (артиллерийская подготовка и артиллерийская поддержка атаки пехоты) были перемещены в пространстве, огонь артиллерии был сдвинут в глубину обороны противника.

За 15 минут до начала атаки, несмотря на низкую облачность и начавшийся дождь, наша авиация восемнадцатью Ил-2 нанесла бомбардировочно-штурмовой удар по штабу 78-й штурмовой немецкой пехотной дивизии. В результате удара в районе расположения немецкого штаба начались пожары. Одновременно 160 бомбардировщиков Пе-2 подвергли бомбардировке район Остров-Юрьев, Ласырыцики, Заволны, Лобаны перед фронтом 11-й гвардейской армии. За 5 минут до атаки пехоты наши штурмовики начали действовать но уничтожению артиллерийских, минометных батарей противника и его живой силы на поле боя. Немецкие истребители группами в 4–6 машин пытались противодействовать ударам наших летчиков, но успеха не имели. Господство в воздухе прочно удерживалось 1-й воздушной армией.

В 9 часов началась атака пехоты и танков по всему фронту. 39-я армия генерал-лейтенанта Людникова, нанося главный удар левым флангом силами 5-го гвардейского стрелкового корпуса, прорвала оборону немцев на фронте Макарова, Языково протяжением в 6 км, сломала сопротивление оборонявшегося здесь 347-го полка 197-й пехотной дивизии немцев и форсировала реку Лучеса на участке южнее Перевоза. Развивая успех в западном направлении, 5-й гвардейский стрелковый корпус в первый же день наступления перерезал железную дорогу Витебск - Орша в районе станции Замосточье и к исходу дня вышел главными силами на рубеж Тишково, Ляденки, продвинувшись на глубину 12–13 км. В ходе боя корпус нанес поражение 197-й немецкой пехотной дивизии, отбросив остатки ее к озеру Скрыблово. Противник пытался остановить стремительное продвижение левофланговых частей 39-й армии силами подошедшего на помощь витебской группировке 280-го полка 95-й пехотной дивизии, но успеха не имел. Этот полк со значительными потерями также был отброшен на запад.

На 24 июня командующий 39-й армией приказал 5-му гвардейскому стрелковому корпусу к утру перерезать передовыми батальонами дорогу Витебск - Мошканы и быть готовым к наступлению в общем направлении на Островно. Для развития достигнутого успеха командующий армией решил ввести из-за флангов 5-го гвардейского стрелкового корпуса свой резерв с задачей нанести удар 164-й стрелковой дивизией в направлении на Добрино и 251-й стрелковой дивизией - на Задорожье.

Одновременно командиру 84-го стрелкового корпуса было приказано сосредоточить 158-ю стрелковую дивизию в районе Аржалова и в ночь на 24 июня нанести удар по Витебску с востока с задачей овладеть городом .

5-я армия генерал-лейтенанта Крылова наносила главный удар своим правым флангом силами 72-го и 65-го стрелковых корпусов. Развивая успех, достигнутый накануне передовыми батальонами, войска армии прорвали оборону немцев на участке Кузменцы, Осетки, нанесли поражение противостоящим частям 299-й пехотной дивизии противника и к исходу дня вышли на фронт Савченки, Понизовье, Бол. Калиновичи, Бостон, продвинувшись на глубину до 10 км и расширив прорыв по фронту до 35 км. На правом фланге части армии форсировали Лучесу и перерезали западнее Савченки железную дорогу Витебск - Орша. Одновременно передовые батальоны армии, действовавшие в Центре, также форсировали Лучесу на нескольких участках.

11-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Галицкого взломала оборону противника на участках озеро Зеленское, Остров-Юрьев, Кириева и, преодолевая упорное сопротивление немцев, продвинулась на глубину от 2 до 8 км. Наибольшего успеха достигли правофланговые части армии южнее озеро Зеленское. Здесь батальоны 152-го укрепленного района и 11-й гвардейской стрелковой дивизии, искусно действуя в лесисто-болотистой местности, значительно продвинулись вперед. В то же время на левом фланге, в полосе Минской автострады, наступление наших войск сильно задерживалось упорным сопротивлением противника и глубоко эшелонированной обороной .

31-я армия генерал-лейтенанта Глаголева вклинилась своим правым флангом на глубину до 3 км и к исходу дня вела бой с контратакующими пехотой и танками противника юго-западнее Кириева, северо-восточное Загваздино. Против наступающих частей 31-й армии немцы выдвинули из резерва до двух полков пехоты с танками и артиллерией (из состава 260-й пехотной и 286-й охранной дивизий).

Действия нашей авиации затруднялись неблагоприятными метеорологическими условиями. Но все же она блокировала аэродромы противника, провела 28 воздушных боев, в результате которых было сбито 15 немецких самолетов. Во второй половине дня был произведен массированный бомбардировочный удар 162 бомбардировщиками Пе-2 по расположению противника в полосе наступления 11-й гвардейской армии. Всего за день боя авиация фронта произвела 1769 самолето-вылетов, полностью удерживая за собой господство в воздухе.

Прорыв 11-й гвардейской армией 3-го Белорусского фронта обороны противника северо-западнее Орши 23–24 июня

В итоге первого дня наступления наибольший успех был достигнут на правом крыле фронта. Здесь войска 39-й и 5-й армий прорвали оборону немцев на глубину до 10–13 км и расширили прорыв до 30 км.

Войска, действовавшие в центре и на левом крыле, натолкнувшись на более упорное сопротивление и глубоко развитые оборонительные сооружения, вклинились в оборону противника на отдельных участках на фронте до 20 км, но полностью преодолеть ее не смогли .

24 июня 39-я армия, развивая достигнутый успех, своим левым флангом вышла с боями в район Островно, перерезав пути отхода немцам из Витебска на юго-запад. В то же время части 84-го стрелкового корпуса, действовавшие на правом фланге, подошли непосредственно к восточной окраине города. Противник, стремясь не допустить окружения, оказывал упорное сопротивление на подступах к Витебску и юго-западнее его.

5-я армия, преодолевая сопротивление остатков 299-й, 250-й и вновь введенных противником частей 95-й и 14-й пехотных дивизий, продвинулась на 10–14 км. В 21 час ее 144-я и 215-я стрелковые дивизии, выдвинутые из второго эшелона, после массированного налета 270 наших бомбардировщиков и штурмовиков стремительным ударом с севера прорвали три линии траншей и штурмом овладели Богушевском, захватив при этом 24 немецких орудия. Продолжая теснить разбитого противника, части армии к исходу дня вели бой на рубеже Госмира, Замощье, Чудня, западнее и юго-западнее Богушевска, озеро Серокоротня.

11-я гвардейская армия, используя успех, достигнутый накануне ее правым флангом, овладела во взаимодействии с левофланговыми частями 5-й армии районным центром Бобиновичи и разгромила в лесах южнее этого населенного пункта 480-й полк 260-й пехотной дивизии, 215-й полк и штурмовой батальон 78-й штурмовой пехотной дивизии.

К исходу дня войска 11-й гвардейской армии расширили прорыв до 30 км и продвинулись на правом фланге на глубину 14 км, выйдя на фронт Лапицкие, Левадничи, Орехи-Выдрица. На левом фланге наступление развивалось менее успешно. Здесь части армии продвинулись всего на 4–6 км, достигнув рубежа севернее Шалашино и станции Осиповка (на железной дороге Красное - Орша) .

Ввиду того, что продвижение левофланговых частей 11-й гвардейской армии развивалось медленно и в течение 24 июня условий для ввода в прорыв подвижных соединений здесь создано не было, 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус в ночь на 25 июня был перегруппирован к северу от Минской автострады .

31-я армии, продолжая отбивать ожесточенные контратаки противника, продвинулась незначительно.

В связи с успехом, достигнутым 5-й армией, в полосе ее наступления была введена конно-механизированная группа, которая уже вечером 24 июня пересекла железную дорогу Витебск - Орша на участке Лучковское, Богушевск, выбросив передовые отряды на линию Мошканы, Чудня, западнее Богушевска.

В течение 25 июня войска фронта продолжали успешно развивать наступление. Левофланговые соединения 39-й армии вышли на южный берег Западной Двины в районе Дорогокупово, Гнездиловичи и соединились с войсками 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта, замкнув кольцо окружения витебской группировки немцев. Одновременно части, действовавшие в центре армии, решительной атакой овладели восточным сектором и центром Витебска. Противник, пытаясь прорваться на запад и юго-запад, предпринял до 18 контратак против 5-го гвардейского стрелкового корпуса, но все его атаки были отбиты.

Конно-механизированная группа, стремительно продвигаясь в западном направлении, овладела городом Сенно, разгромив при этом частями 3-го гвардейского кавалерийского корпуса два полка 299-й пехотной дивизии в лесах северо-восточнее Алексиничей. Передовые отряды конно-механизированной группы перерезали железную дорогу Лепель - Орша в районе Уздорников.

Войска 5-й армии, развивая успех конно-механизированной группы, за 25 июня продвинулись на 20 км. Уничтожая мелкие, разрозненные группы противника, части армии освободили свыше 100 населенных пунктов и к исходу дня вышли на фронт Лугиновичи, озеро Березовское, Алексиничи.

В то же время 11-я гвардейская армия прорвала два промежуточных укрепленных рубежа и силами 16-го и 8-го гвардейских стрелковых корпусов вышла на рубеж Моньково, Муханово, имея 36-й гвардейский стрелковый корпус за левым флангом на рубеже Коробище, Хлюстино.

2-й гвардейский Тацинский танковый корпус, сосредоточившийся к утру 25 июня в районе Стар. Холмы, в первой половине дня был введен в прорыв в направлении Клюковка с задачей перерезать железную дорогу Орша - Лепель и выйти в район Репохово, Сальники, Задровье (юго-восточнее Сальники), перехватив Минскую автостраду северо-западнее Орши.

31-я армия правофланговыми корпусами прорвала оборону немцев на северном берегу Днепра и, обойди главными силами с севера сильно укрепленный узел сопротивления Дубровно, достигла дороги, идущей из Дубровно в Высокое .

Ввиду крупного успеха, достигнутого на фронте 5-й армии (где наши войска, прорвав все оборонительные рубежи противника, вышли на оперативный простор), 5-ю гвардейскую танковую армию по указанию представителя Ставки Верховного Главнокомандования маршала Василевского решено было использовать на богушевском направлении.

Поступив в подчинение командующего 3-м Белорусским фронтом с 20 часов 24 июня, 5-я гвардейская танковая армия к утру 25 июня сосредоточилась западнее Лиозно (в районе Погостище, Крынки, Добромысль) и в 14 часов начала движение в общем направлении на Богушевск, выдвинув передовые отряды в район Богушевска и севернее.

Таким образом, в результате первых трех дней наступления войска 3-го Белорусского фронта полностью прорвали оборону немцев от Западной Двины до Днепра на протяжении 100 км и продвинулись в глубину от 30 до 50 км. Быстрым продвижением на центральном направлении войска фронта разобщили витебскую и оршанскую группировки противника и своим правым крылом, во взаимодействии с 43-й армией 1-го Прибалтийского фронта, окружили в районе Витебска пять немецких дивизий из состава 9, 53 и 6-го армейских корпусов. В ходе наступления наши войска разбили и нанесли значительные потери семи немецким дивизиям (197-й, 95-й, 299-й, 256-й, 260-й, 78-й пехотным и 25-й моторизованной дивизиям), уничтожив при этом более 16 тыс. солдат и офицеров противника.

Авиация 1-й воздушной армии все время прочно удерживала господство в воздухе и, обеспечивая действия наземных войск, за первые три дня наступления только на штурмовку и бомбардировку противника произвела более 2500 самолето-вылетов, уничтожив при этом в воздушных боях 52 немецких самолета. За это же время было зарегистрировано не более 65 самолето-пролетов вражеской авиации.

Выбитый с основного оборонительного рубежа и потерпевший поражение на витебском и богушевском направлениях, противник начал отводить тылы 3-й танковой и 4-й армий на рубеж реки Березина.

В то же время, чтобы подкрепить разбитые части и задержать продвижение наших войск на промежуточных рубежах, немецкое командование начало вводить в бой оперативные резервы. Особо упорное сопротивление противник продолжал оказывать на оршанском направлении. Стремясь удержать в своих руках основную магистраль - Минскую автостраду - и обеспечить фланг группировки своих войск, противостоящей 2-му белорусскому фронту, немцы ввели на этом направлении 260-ю пехотную дивизию из района Копысь и 286-ю охранную дивизию из района Толочин.

Наступление на обороняющегося противника начинается обычно с прорыва. В годы Великой Отечественной войны в ряде наступательных операций советские войска продемонстрировали блестящую подготовку и осуществление прорыва. Всесторонний учет складывающейся обстановки, принятие смелых и оригинальных решений, искусное массирование сил и средств на главных направлениях, четкое взаимодействие, всестороннее обеспечение боевых действий, гибкое управление войсками - все это было характерно для деятельности советского командования при осуществлении прорыва вражеской обороны.

В современных условиях, как и в прошлом, успех прорыва будет зависеть от тщательности его подготовки, активности и решительности действий войск. Способы прорыва в зависимости от конкретных условий обстановки могут быть различными. В одних случаях перед переходом войск в атаку по важнейшим объектам в обороне противника могут наноситься ядерные удары, в других - взлом обороны будет осуществляться огнем артиллерии и ударами авиации с последующим решительным продвижением мотострелковых и танковых подразделений в глубину обороны противника и расширением прорыва в стороны флангов.

Достижение высокого темпа прорыва во многом зависит от организованности и решительности атаки. Она заключается в стремительном и безостановочном движении танковых и мотострелковых подразделений в боевом порядке в сочетании с ведением интенсивного огня из танков, боевых машин пехоты (бронетранспортеров), а по мере сближения с противником - и других видов оружия в целях его уничтожения (разгрома). Главное, что обеспечивает успех атаки, - это ее напористость, дерзость действий атакующих, внезапность удара, стремительность маневра, непрерывное сочетание огня и движения.

Способы атаки в решающей степени зависят от интенсивности огневого воздействия на оборону, ударной силы и подвижности подразделений. Если в первую мировую войну удар, по существу, осуществлялся «грудью пехоты» при сравнительно слабом огневом обеспечении, то во вторую мировую войну в результате значительного насыщения боевых порядков пехоты танками и артиллерией решительность атаки увеличилась.

Глубина безостановочного продвижения атакующих войск вслед за огневым валом в операциях 1944–1945 гг. нередко составляла 3–4 км, а темп атаки - 1–1,5 км/час. Однако было немало случаев, когда пехоте не удавалось преодолеть огневое сопротивление противника и атака срывалась. Главной причиной этого являлось недостаточно надежное подавление обороны огнем, в результате противнику удавалось быстро восстановить нарушенную в ходе артиллерийской и авиационной подготовки атаки систему огня и оказать организованное сопротивление атакующим.

Атака в современном бою осуществляется в тесном взаимодействии танковых и мотострелковых подразделений. Ведущую роль в ней играют танки. Подавляя и уничтожая совместно с артиллерией огневые средства противника, танки создают условия для стремительного продвижения наступающих войск. Танковые подразделения атакуют в боевой линии.

Атака мотострелковых подразделений на тех направлениях, где оборона противника, особенно его противотанковые средства надежно поражены ядерным или обычным оружием, осуществляется на боевых машинах пехоты (бронетранспортерах) без спешивания личного состава. При прорыве заблаговременной, тщательно подготовленной, развитой в инженерном отношении обороны противника или его укрепленного района без применения ядерного оружия атака мотострелковых подразделений осуществляется в пешем порядке. Этим же способом осуществляется атака и при наступлении подразделений на труднодоступной местности, а также при действиях в условиях ограниченной видимости.

При атаке в пешем порядке мотострелковые подразделения развертываются в цепь, продвигаясь за танками на удалении, обеспечивающем их безопасность от разрыва снарядов своей артиллерии и поддержку танков огнем стрелкового оружия. Боевые машины пехоты (бронетранспортеры) поражают цели, препятствующие продвижению атакующих подразделений. Они продвигаются скачками от рубежа к рубежу, от укрытия к укрытию, и как только создаются благоприятные условия, личный состав мотострелковых подразделений производит посадку в боевые машины пехоты (бронетранспортеры) и решительно устремляется вперед.

Во время атаки основные усилия артиллерии и авиации, поддерживающих действия мотострелковых и танковых подразделений, сосредоточиваются на уничтожении противника и опорных пунктах, особенно на первой линии его обороны, и открыто расположенных огневых средств, а также на подавлении выдвигающихся резервов. Орудия и танки, выделенные для стрельбы прямой наводкой, а также установки ПТУР уничтожают наблюдаемые огневые средства, разрушают фортификационные сооружения на переднем крае и в ближайшей глубине обороны. Боевые вертолеты, действуя из засад, наносят удары в первую очередь по танкам и другим бронированным объектам противника. Под прикрытием огня артиллерии инженерно-саперные подразделения проделывают проходы в заграждениях противника перед передним краем его обороны.

Боевой опыт учит, что искусство скрыть начало атаки является основным фактором ее успеха. Надо, чтобы противник не сумел изготовиться для отражения первого броска атакующих подразделений. С этой целью в ходе огневой подготовки атаки могут осуществляться ложные переносы огня артиллерии в глубину обороны. В период Великой Отечественной войны такой тактический прием умело использовался советскими войсками.

Перед атакой 3-й гвардейской стрелковой дивизии на Перекопском перешейке и апреле 1944 г. график артиллерийской подготовки предусматривал проведение двух ложных переносов огня, во время которых пехота имитировала начало атаки, что в немалой степени способствовало достижению внезапности удара.

Удачной явилась также ложная атака, проведенная специально выделенными взводами за 30 мин до окончания артиллерийской подготовки на всем фронте наступления 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта в Висло-Одерской операции. Ложные действия противник посчитал за атаку главных сил, вывел свои войска для ее отражения и в результате понес большие потери от артиллерийского огня.

При переходе от огневой подготовки атаки к огневой поддержке важно не допустить разрыв во времени между моментом переноса огня артиллерии в глубину обороны и броском мотострелковых подразделений и танков в атаку, чтобы противник не мог изготовиться к отражению атаки. В тех случаях, когда в минувшую войну этого сделать не удавалось, атака обычно успеха не имела.

При прорыве в августе 1943 г. (Курская битва) соединениями 11-й гвардейской армия немецко-фашистской обороны пехота на ряде участков фронта начала атаку только через 10–12 мин после окончания артиллерийской подготовки. В результате пришлось задержать артиллерийскую поддержку атаки. Образовалась пауза в действиях войск, воспользовавшись которой противник сумел восстановить систему огня на переднем крае и нанести большие потери атакующим подразделениям.

Боевой опыт показывает, что разрыв во времени между переносом огня артиллерии с переднего края обороны в глубину и броском пехоты в атаку не должен превышать 2–4 мин. Пехота должна уметь стремительно бросаться вперед, используя результаты артподготовки и последнего огневого налета по переднему краю обороны противника.

В ходе атаки ведется непрерывная борьба с противотанковыми средствами противника. Система противотанковой обороны является сейчас, по существу, основой обороны. Резко возросла плотность противотанковых средств. Если в период Великой Отечественной войны такая плотность на важнейших направлениях составляла около 20–25 противотанковых единиц на 1 км фронта, то теперь по опыту учений войск НАТО она повысилась в 2–3 раза.

Мотопехотная дивизия ФРГ, имея 252 средних танка, 200 боевых машин пехоты, 136 орудий и минометов, 189 пусковых установок ПТУР, способна в полосе оборины 30 км создать плотность танков и ПТУР на главных направлениях 40–50 единиц.

Еще большими возможностями обладает бронетанковая дивизия армии США. Она имеет 360 танков, 164 орудия и миномета, 225 пусковых установок ПТУР, 173 вертолета с установками ПТУР на борту и в состоянии создать среднюю плотность около 25 единиц (без учета противотанковых гранатометов и вертолетов), а на главных направлениях - 50–60 единиц.

В послевоенный период значительно увеличились боевые возможности противотанкового оружия - дальнобойность и точность стрельбы, мощность снаряда (ракеты).

Дальность стрельбы некоторых систем противотанкового оружия, по данным зарубежной печати, составляет 4–5 км и более, в то время как в конце второй мировой войны она не достигла и 1000 м. Из батальонного района обороны армии ФРГ могут вести огонь на дальность до 3 км 15 единиц, на дальность 2 км - 30–35, на 500 м - 45–50 единиц. К тому же их огонь может усиливаться и наращиваться за счет маневра противотанковыми средствами, особенно противотанковыми вертолетами, частей и соединений.

Чтобы нарушить систему противотанковой обороны противника, требуется еще в период огневой подготовки атаки подавить (уничтожить) или нейтрализовать значительную часть его противотанковых средств (по опыту локальных войн до 70–80 процентов их общего количества). Для этого надо хорошо разведать систему обороны противника, точно знать местоположение каждого окопанного танка, орудия, боевой машины пехоты, а также пусковых установок ПТУР. Опыт учений показывает, что успех в наступательном бою зависит прежде всего от того, насколько тщательно противник разведан и насколько точно и надежно налажен огонь по важнейшим объектам и целям его обороны.

Результаты огневых ударов по противотанковым целям должны незамедлительно использоваться атакующими танками. Чем неожиданнее и стремительнее будет атака, тем меньше потерь понесет наступающий, тем быстрее получит возможность преодолеть зону сплошного многослойного противотанкового огня противника. Опыт тактических учений показывает, что при повышении темпа атаки в 1,5 раза потери атакующих подразделений от огня противника снижаются в 2–3 раза.

Большими возможностями в борьбе с противотанковыми средствами противника располагают танковые и мотострелковые подразделения, приданная и поддерживающая артиллерия, танки и боевые машины пехоты, а также противотанковые подразделения. Последние продвигаются обычно за боевыми порядками рот первого эшелона в готовности к уничтожению танков и других бронированных объектов противника, препятствующих атаке подразделений.

Повысить живучесть танков и их защищенность от высокоточного оружия и ПТУР противника в ходе наступления можно за счет использования защитных свойств местности, а также умелого маневрирования на поле боя. Наибольший эффект дают резкие изменения направления движения примерно через каждые 40–50 м под углом 20–30° к направлению атаки. При наличии у танков вооружения, стабилизирующегося в горизонтальной плоскости, эффективность огня при таком маневрировании не снижается.

Успех современного наступления, ведущегося при массовом участии авиационных средств, невозможен без надежного подавления системы противовоздушной обороны. Подавление и уничтожение зенитных средств противника начинается в период огневой подготовки атаки и продолжается в ходе наступления с привлечением для этой цели всего комплекса огневых средств, имеющихся в войсках.

В ходе наступления ведется непрерывная борьба с вертолетами противника. Необходимо своевременно обнаруживать боевые вертолеты противника, оповещать подразделения о возможности их ударов, срывать действия вертолетных десантов противника. Для борьбы с вертолетами противника определяются наиболее вероятные рубежи нанесения ими ударов, боевые задачи подразделений по их уничтожению и порядок применения огневых средств, задачи артиллерии по уничтожению вертолетов в районах их базирования и на рубежах нанесения ударов, порядок ведения огня зенитными пулеметами танковых подразделений и из стрелкового оружия, когда вертолеты находятся в зоне действительного огня этих средств, порядок маневра средств ПВО на направления возможных действий вертолетов, а также использования дымов для маскировки подразделений.

Сложностью обстановки, быстротой и резкостью ее изменений характеризуется бой в глубине обороны противника. В этот период наступающие подразделения могут выполнять различные по содержанию и характеру боевые задачи - осуществлять разгром выдвигающихся резервов, отражать контратаки противника, уничтожать его средства ядерного нападения, системы высокоточного оружия, преодолевать зоны радиоактивного заражения, инженерные заграждения, завалы и районы разрушений, вести борьбу с воздушными десантами и аэромобильными подразделениями противника, с его отсеченными группировками и т. д.

Одной из важных задач мотострелковых и танковых подразделений, а также тактических воздушных десантов является захват и уничтожение (вывод из строя) наземных элементов разведывательно-ударных комплексов противника. С выходом к объекту они организуют его разведку, выявляют систему охраны и обороны, скрытые подступы к нему, а затем решительной атакой с различных направлений захватывают или уничтожают пункты управления и радиоэлектронные объекты противника.

Для успешного решения задач в ходе наступления подразделения должны широко осуществлять гибкий и смелый маневр огнем, силами и средствами. Каждую брешь, каждое уязвимое место в боевом построении противника нужно использовать для выхода во фланг и тыл его опорным пунктам, стремительного продвижения в глубину и нанесения внезапного удара. Важно не оттеснять вражеские группировки с одной позиции на другую, а рассекать их, окружать и уничтожать по частям. «Оттеснен враг, - учил А. В. Суворов, - неудача, отрезан, окружен, рассеян - удача».

В ходе наступления командир должен постоянно следить за развитием обстановки, организовать разведку противника, своевременно ставить задачи подразделениям, уточнять взаимодействие, организовать боевое, техническое и тыловое обеспечение, добиваться неуклонного выполнения поставленных задач, невзирая ни на какие трудности.

Разведка при ведении боя в глубине обороны противника должна установить степень огневого поражения опорных пунктов противника, какие меры он предпринимает для восстановления нарушенной системы огня и заграждений, какие огневые точки мешают продвижению подразделений, наличие систем высокоточного оружия, характер заграждений, разрушений и препятствий и пути их обхода, состав резервов противника и направления их выдвижения.

Успех действий наступающих войск во многом зависит от поддержания в ходе боя четкого и непрерывного взаимодействия. С этой целью командир батальона периодически уточняет задачи мотострелковых и танковых подразделений, согласовывает их действия с огнем артиллерии и ударами авиации, действиями гранатометного, противотанкового, пулеметного подразделений и соседей по уничтожению противника в опорных пунктах, его огневых средств, особенно средств ядерного и химического нападения, систем высокоточного оружия, ставит дополнительные задачи артиллерии и другим огневым средствам, с тем чтобы обеспечить непрерывную поддержку огнем наступающих подразделений, их действия при отражении контратак противника, преодолении заграждений и препятствий, уточняет порядок перемещения в ходе боя второго эшелона (резерва), артиллерии и других штатных и приданных средств, при необходимости уточняет задачи зенитного подразделения по прикрытию батальона от ударов воздушного противника.

В целях защиты от высокоточного оружия противника должны создаваться ложные объекты. Для имитации действий танков, БМП, БТР могут использоваться макеты, изготовленные из металла или других материалов, покрытых краской, с размещением внутри них (за ними) небольших источников тепла. Это способствует дезориентации радиоэлектронных средств разведки противника.

Для защиты подразделений от высокоточного оружия противника при благоприятных условиях в ходе наступления могут также использоваться дымовые средства. С этой целью организуется постановка дымовых и других завес. Расчет делается таким образом, чтобы размеры завес в 1,5–2 раза превышали, площадь объекта типа рота (батарея). Количество локальных дымовых завес должно быть в 2–3 раза больше, чем число защищаемых объектов. На один объект выделяется 2–3 дымовые машины или дымовые шашки из расчета их сжигания в каждой очереди по 20–30 шт.

В ходе наступления подразделениям приходится преодолевать различного рода инженерные заграждения. Сейчас, когда противник имеет возможность, используя средства дистанционного минирования, внезапно создавать заграждения не только перед фронтом наступающих войск, но и в их тылу, возникает необходимость повышения мобильности действий подразделений при наличии массовых очагов минирования. Способы преодоления заграждений могут быть различными. Если возможно, минные поля обходятся, а при невозможности их обхода преодолеваются по проходам, для устройства которых могут создаваться группы разграждения из состава инженерно-саперных подразделений и танков, оснащенных навесным оборудованием.

В условиях массового применения противником различного рода минно-взрывных заграждений весь личный состав должен быть обучен осуществлять разминирование местности. Уже в минувшую войну Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский требовал, чтобы каждый пехотинец был и сапером, и минером, умел самостоятельно найти и обезвредить мину. Сейчас это требование особенно актуально.

По мере вклинения наступающих войск в оборону противник будет усиливать сопротивление, делать все возможное, чтобы локализовать прорыв. Поэтому в ходе боя будет проходить напряженное состязание сторон в наращивании боевых усилий. В таких условиях важное значение имеет упреждение противника в нанесении огневых ударов, срыв его замысла. Важно не дать ему возможности восстановить нарушенную систему огня и заграждений, планомерно осуществить перегруппировку сил и средств вдоль фронта и из глубины. Для этого скорость продвижения атакующих подразделений должна превосходить скорость маневра обороняющегося противника. Инициатива действий и управление войсками должны прочно удерживаться командирами атакующих подразделений.

Важную роль в развитии достигнутого успеха играет своевременный ввод в бой второго эшелона (резерва), который предназначается для наращивания усилий в целях развития достигнутого успеха, поддержания необходимого превосходства в силах и средствах над противником на главном направлении. В наступательных операциях советских войск в Великую Отечественную войну нередко возникала необходимость ввести в бой батальонные и полковые резервы (вторые эшелоны) уже в ходе прорыва первой позиции вражеской обороны, вторые эшелоны дивизий и корпуса вводились при прорыве второй или третьей позиции. В результате нередко приходилось преждевременно вводить в сражение подвижную группу армии (фронта), что отрицательно сказывалось на развитии операции.

В современных условиях в связи с высокой динамичностью наступления ввод в бой частей и подразделений второго эшелона (резерва) может осуществляться на более значительной глубине. Второй эшелон батальона, например, может вводиться после выполнения батальоном ближайшей задачи, то есть после овладения им первой позицией обороны противника.

Большое значение имеет правильный выбор времени ввода в бой второго эшелона (резерва). Наращивание усилий должно произойти в тот момент, когда продвижение подразделений первого эшелона еще не остановлено, но налицо реальная опасность снижения темпа продвижения.

Командиру важно правильно и своевременно установить, когда вводом в бой дополнительных сил из глубины необходимо создать решительное превосходство в силах и средствах над противником на главном направлении и стремительно развивать успех в глубину или в сторону фланга. Для этого командир должен внимательно следить за обстановкой, предвидеть нарастание кризисной ситуации.

Примером в этом отношении является ввод в бой второго эшелона мотострелкового батальона на учениях «Запад-81». Обстановка сложилась так, что «южные», потеряв первую позицию, стали поспешно выдвигать резервы для нанесения контратаки и усиления обороны в глубине. Это было вовремя обнаружено разведкой «северных». Оценив обстановку, командир батальона «северных» принял решение ввести в бой второй эшелон. Ход боя показал, что это было сделано своевременно. Наступающим подразделениям удалось сорвать замысел обороняющихся и не допустить снижения темпа наступления. «Южные» не успели развернуться для нанесения контратаки и не смогли оказать упорного сопротивления. «Северные» успешно осуществили прорыв обороны.

Для ввода в бой второго эшелона используются промежутки между опорными пунктами противника, а также бреши, образовавшиеся в его боевых порядках в результате нанесения ядерных и огневых ударов. Это обеспечивает стремительное продвижение подразделений в глубину обороны, нанесение по противнику внезапных ударов, быстрое уничтожение его средств ядерного нападения, систем высокоточного оружия и других огневых средств, пунктов управления, захват важных объектов в тылу.

При вводе в бой второго эшелона (резерва) его командиру обычно сообщаются сведения о противнике, положение подразделений первого эшелона, рубеж ввода в бой и время выхода на него, ближайшая задача и направление дальнейшего наступления, средства усиления, места и время их прибытия, порядок огневого обеспечения ввода в бой и взаимодействия с подразделениями первого эшелона.

Опыт тактических учений показывает, что при вводе в бой особое внимание следует обращать на своевременную постановку или уточнение задачи роте второго эшелона и переподчинение ей средств усиления, а также на выдвижение и развертывание второго эшелона в боевой порядок.

Свою задачу по разгрому противника подразделения второго эшелона (резерва) могут решать во взаимодействии с тактическим воздушным десантом, а также с подразделениями передового отряда, при этом их действия согласуются по цели, месту и времени.

Большую роль в обеспечении действий подразделений при бое в глубине обороны противника играет армейская авиация. Она может действовать методом одновременного поиска и уничтожения противника в определенном районе, а также методом нанесения ударов по объектам (целям), вскрытым разведкой. Для поиска, как показывает опыт локальных войн, выделяется пара вертолетов огневой поддержки. Дистанция между ними по глубине 1000–1500 м при такой же высоте. Обнаружив цель, вертолеты наносят по ней удар, а при необходимости вызывают группу усиления и наводят ее на объект удара. Для нанесения ударов по заданным целям назначается смешанная группа самолетов и вертолетов.

Стремясь остановить продвижение наступающих подразделений в глубину своей обороны, противник на важнейшем направлении может наносить контратаки. В минувшую войну наступающие войска, не обладая необходимой ударной и огневой мощью, при угрозе нанесения обороняющимся противником контратаки, особенно крупными силами, как правило, останавливались на достигнутом рубеже, закреплялись на нем и, используя выгодные условия местности и организованную систему огня и заграждений, отражали контратаку. Такой способ был эффективен, но неизбежно приводил к снижению темпа продвижения.

Сегодня наступающие подразделения, располагая более мощными и дальнобойными средствами поражения, при отражении контратаки стремятся нанести максимальное поражение резервам противника по мере их выявления на дальних дистанциях - в районах их сосредоточения и при выдвижении. С этой целью средствами старшего командира (начальника) по противнику наносятся ядерные и огневые удары, а наступающие подразделения при благоприятных условиях осуществляют разгром выдвигающихся резервов во встречном бою с ходу. Это позволяет отражать контратаку противника, не снижая существенно темпа продвижения.

Если же контратакующему противнику удастся создать решающее превосходство в силах и средствах на направлении удара, наступающие войска будут вынуждены для отражения контратаки частью сил закрепиться на достигнутом рубеже. На угрожаемое направление выдвигаются противотанковый резерв и подвижный отряд заграждений, с тем чтобы совместно с подразделениями первого эшелона огнем и заграждениями нанести противнику поражение, задержать его продвижение и создать выгодные условия для успешного развития наступления. Танки и боевые машины пехоты (бронетранспортеры), действующие в составе подразделений первого эшелона, занимают огневые позиции за ближайшими укрытиями, личный состав мотострелковых подразделений при наступлении на боевых машинах пехоты (бронетранспортерах) спешивается и занимает позиции, обеспечивающие выгодные условия для уничтожения во взаимодействии с танками контратакующего противника.

Подразделения поражают противника сосредоточенным огнем всех огневых средств на предельных дальностях. С подходом противника интенсивность огня возрастает, он доводится до наивысшего напряжения. Главные силы наступающих войск в это время продолжают развивать наступление в глубину обороны. При необходимости они наносят удар во фланг и тыл контратакующему противнику, во взаимодействии с соседями решительной атакой завершают его уничтожение и переходят в преследование.

При благоприятных условиях осуществляется окружение группировок противника. При этом сейчас, в отличие от прошлого, эта задача решается по-новому: в более короткие сроки, с небольшим перевесом в силах и средствах, с использованием высокой мобильности войск, их способности, наносить глубокие рассекающие удары, обеспечивающие быстрое рассечение и ликвидацию окруженных группировок.

В ходе наступления командир батальона должен проявлять постоянную заботу об обеспечении подразделений боеприпасами, горючим, продовольствием и другими материальными средствами, организовывать техническое обслуживание, эвакуацию и ремонт вооружения, боевой техники, обеспечить сбор раненых и больных, оказание им медицинской помощи и эвакуацию.

Наступление всех Прибалтийских фронтов началось одновременно утром 14 сентября 1944 г. Наибольших результатов в этот день добился 1-й Прибалтийский фронт. Мощная артиллерийская подготовка и удары авиации 3-й воздушной армии в районе Бауска оказались особенно эффективными. Перешедшие в наступление войска 43-й армии генерала А. П. Белобородова и 4-й ударной армии генерала П. Ф. Малышева продвигались вперед, почти не встречая организованного сопротивления. Согласованные и эффективные действия позволили ударным группировкам за полтора часа преодолеть главную оборонительную полосу противника, а передовым частям - форсировать реки Лиелупе и Мемеле. К исходу дня войска 1-го Прибалтийского фронта прорвали вражескую оборону на участке в 25 км и на отдельных направлениях продвинулись вперед до 14 км.

Выполняя боевые задачи, советские воины проявляли массовый героизм и высокое мастерство. При форсировании реки Мемеле в районе Бауски особенно отличилась 4-я рота 423-го стрелкового полка 166-й стрелковой дивизии 4-й ударной армии. Под командованием старшего лейтенанта А. Э. Шишинашвили бойцы с ходу форсировали не широкую, но глубокую водную преграду и, выйдя в тыл противнику, ворвались в деревню Брунери, а затем овладели деревней Стрели. В ходе завязавшегося боя они отразили три контратаки гитлеровцев и удержали освобожденные населенные пункты до подхода главных сил полка. При этом ими было уничтожено пять орудий и много гитлеровских солдат и офицеров. В бою героически погиб командир роты. За воинскую доблесть и мужество коммунисту старшему лейтенанту А. Э. Шишинашвили было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Прах героя покоится на братском кладбище в старинном латышском городе Бауска {322} . На его могиле воздвигнут обелиск.

Натиск советских войск все более нарастал. Начальник штаба 16-й немецкой армии докладывал в штаб группы армий “Север” о наступлении 1-го Прибалтийского фронта в районе Бауска: “Повсюду действуют танки противника. Артиллерия ведет очень интенсивный огонь, достигающий артиллерийских позиций. Противник бросил в бой особенно большое число самолетов-штурмовиков, которые наносят удары вплоть до командных пунктов дивизий” {323} .

По-иному развивались события к северу от Даугавы, где действовали войска 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов. Немецко-фашистскому командованию перед началом артиллерийской подготовки здесь удалось отвести основную часть своих войск с переднего края на вторую позицию главной оборонительной полосы. Сказался также недостаток снарядов и танков непосредственной поддержки пехоты. 3-му Прибалтийскому фронту к тому же пришлось форсировать крупный водный рубеж - реку Эмайыги. Поэтому в первый день операции войска фронтов, несмотря на активное содействие 14-й воздушной армии (командующий генерал И. П. Журавлев) и 15-й воздушной армии (командующий генерал Н. Ф. Науменко), смогли преодолеть лишь первую позицию главной полосы обороны противника и продвинуться вперед до 1 - 3 км.

Войска 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта, развивая успех, достигнутый 14 сентября, на второй день операции прорвали тыловой оборонительный рубеж. Передовой отряд 3-го гвардейского механизированного корпуса, устремившийся в прорыв, к исходу 16 сентября продвинулся вперед до 50 км и прорвался к Даугаве, а стрелковые соединения 43-й армии вышли на подступы к Балдоне. В это же время 4-я ударная армия, взламывая вражескую оборону, вышла на реку Иецава. Общий фронт прорыва здесь был расширен до 80 км. Выход советских войск на Даугаву и к Балдоне создал реальную возможность для нанесения последующего удара на Ригу с юга силами правого крыла и центра 1-го Прибалтийского фронта.

Большую помощь наземным войскам оказывала 3-я воздушная армия, которой командовал генерал Н. Ф. Папивин. Только в первый день наступления она совершила 1530 боевых самолето-вылетов. В 32 воздушных боях было сбито 67 немецких самолетов {324} .

Между тем положение на 2-м и 3-м Прибалтийских фронтах существенно не улучшилось и к концу третьего дня операции. Несмотря на ввод в бой большинства стрелковых дивизий, составлявших вторые эшелоны стрелковых корпусов, войска пока не могли преодолеть главную полосу обороны противника, хотя в тяжелых оборонительных боях он понес значительные потери. Командующий группой армий “Север” генерал Шернер докладывал своему высшему руководству о том, что для немецких войск в Прибалтике наступил последний момент: все резервы уже введены в сражение, неатакованные участки обороны оголены до предела, на направлениях главных ударов советских войск потери составляют от одной трети до половины всего численного состава немецких дивизий, боеспособность войск катастрофически падает, что силы группы армий “Север” уже исчерпаны и она не в состоянии вести длительные оборонительные сражения. По его мнению, оставалась одна возможность - отступить. Генерал умолял Гитлера и Гудериана дать согласие на отвод войск в Прибалтике по всему фронту {325} . 16 сентября гитлеровская ставка разрешила отвод оперативной группы “Нарва”. Войскам же 18-й армии было приказано оставить рубеж “Валга” и вместе с влившимися в нее соединениями группы “Нарва” занять оборону на рубеже “Цесис”. Однако натиск советских войск вынудил противника отойти еще дальше - на оборонительный рубеж “Сигулда”.

Немецко-фашистское командование одновременно принимало срочные меры для локализации опасного прорыва 1-го Прибалтийского фронта в районе Бауска. 16 сентября 3-я танковая армия группы армий “Центр” {326} силами 12 моторизованных батальонов при поддержке 380 танков и штурмовых орудий начала наносить контрудар из района юго-западнее Добеле во фланг и тыл изготовившихся к наступлению войск 5-й гвардейской танковой и 51-й армий. Контрудар против 43-й армии в районе Балдоне готовилась нанести 16-я армия группы армий “Север” силами 6 дивизий, в том числе 2 танковых и 1 моторизованной. Однако эти меры не помогли. Положение немецко-фашистских войск продолжало ухудшаться. Под ударами советских армий они оставили свои рубежи между Финским заливом и Даугавой и отошли на значительную глубину.

Утром 17 сентября, на четвертые сутки операции, в районе Тарту перешли в наступление войска Ленинградского фронта. Противник и здесь на период артиллерийской подготовки отвел с переднего края основную массу живой силы и артиллерии. Но на этот раз он не добился существенного выигрыша. Мощная артиллерийская подготовка дезорганизовала его оборону. Пехота и танки 2-й ударной армии под командованием генерала И. И. Федюнинского быстро прорвали главную полосу вражеской обороны, успешно форсировав при этом глубокую и широкую реку Эмайыги. К концу дня они продвинулись на глубину от 5 до 18 км {327} . Наибольшего успеха добился 8-й эстонский стрелковый корпус генерала Л. А. Парна, наступавший при активной поддержке 25-й отдельной бригады речных кораблей вдоль западного берега Чудского озера.

Войскам 2-й ударной армии эффективно содействовали 13-я воздушная армия под командованием генерала С. Д. Рыбальченко и военно-воздушные силы Краснознаменного Балтийского флота, которыми командовал генерал М. И. Самохин. В первый день наступления летчики совершили более 600 самолето-вылетов, причинив противнику значительный урон {328} .

Наступление войск Ленинградского фронта вынудило немецко-фашистское командование ускорить отвод оперативной группы “Нарва”. 18 сентября 2-я ударная армия начала преследование отходящего противника. В ночь на 19 сентября перешла к преследованию противника 8-я армия, которой командовал генерал Ф. Н. Стариков. Ее войска за двое суток продвинулись до 90 км и вышли в район Раквере. Поэтому дальнейшее продвижение 2-й ударной армии в северном направлении стало нецелесообразным, и командующий фронтом повернул ее основные силы на запад, а подвижную группу армии и 8-й эстонский стрелковый корпус передал в состав 8-й армии, развивавшей удар на Таллин.

Преследуя отступавшего противника, войска Ленинградского фронта быстро продвигались в западном и юго-западном направлениях. 22 сентября 8-я армия освободила столицу Эстонской ССР Таллин. За два дня боев войска 2-й ударной армии продвинулись от 40 до 60 км и 23 сентября изгнали врага из городов Вильянди и Пярну. 26 сентября армия вышла к Балтийскому морю и вступила на территорию Латвийской ССР {329} .

На коммуникациях противника в Финском заливе и Балтийском море усилила действия авиация Краснознаменного Балтийского флота, чтобы воспрепятствовать эвакуации немецко-фашистских войск из Таллина. 1-я бригада торпедных катеров, содействуя 8-й армии, высадила десанты в портах Кунда, Локса и Таллин. Северо-западнее Таллина моряки овладели островом Найссар.

Стремительно развертывались события и на 3-м Прибалтийском фронте. Используя успех Ленинградского фронта, 67-я армия, которой командовал генерал В. 3. Романовский, и 1-я ударная армия генерала Н. Д. Захватаева 21 сентября завершили прорыв вражеской обороны на всю тактическую глубину. 23 сентября соединения 10-го танкового корпуса освободили Валмиеру, а 61-я армия под командованием генерала П. А. Белова, действовавшая на левом крыле фронта, вышла в район Смилтене. Ее войска во взаимодействии с соединениями 54-й армии генерала С. В. Рогинского к утру 26 сентября освободили город Цесис.

По-прежнему сложным оставалось положение на 2-м Прибалтийском фронте. Его войска в ходе напряженных боев смогли продвинуться вперед лишь на 18 км. В докладе Верховному Главнокомандующему о ходе операции в Прибалтике маршал А. М. Василевский объяснял это не только тяжелыми условиями местности и упорным сопротивлением гитлеровцев, но и тем, что фронт слабо маневрировал пехотой и артиллерией, мирился с привязанностью войск к дорогам, излишне резервировал пехотные соединения {330} .

Войска 1-го Прибалтийского фронта в это время были заняты отражением сильных контрударов противника. 22 сентября 43-й армии удалось выбить гитлеровцев из Балдоне и отбросить их к северу на значительное расстояние. Лишь в полосе 6-й гвардейской армии, которая прикрывала левый фланг ударной группировки фронта, нацеленной на Ригу с юга, врагу удалось вклиниться в оборону советских войск до 6 км {331} .

Таким образом, в ходе операции группа армий “Север” потерпела тяжелое поражение. Войска Ленинградского, 3-го и 2-го Прибалтийских фронтов вышли к оборонительному рубежу “Сигулда” севернее Даугавы и оказались в 60 км от Риги. 43-я армия 1-го Прибалтийского фронта подошла к городу с юго-востока на расстояние около 20 км. Войска Ленинградского и 3-го Прибалтийского фронтов освободили всю материковую часть Эстонии.

Потери, понесенные противником за девять дней боев, заставили его полностью расформировать 37 батальонов в дивизиях 16-й и 18-й армий, в большей части батальонов осталось всего лишь по 150 человек, а в ротах по 20 - 25 {332} . В то же время в результате отхода основных сил группы фронт сократился на 300 км. Это позволило ее командованию значительно уплотнить боевые порядки войск на рижском направлении. На рубеже “Сигулда” протяженностью в 105 км между Рижским заливом и северным берегом Даугавы оборонялось 17 дивизий и примерно на таком же фронте южнее Даугавы до Ауце - 14 дивизий, в том числе 3 танковые. Этими силами, занявшими заранее подготовленные оборонительные рубежи, гитлеровское командование стремилось задержать дальнейшее продвижение советских войск, а в случае неудачи - отвести группу армий “Север” в Восточную Пруссию.

Советское командование все более убеждалось в том, что продолжение наступления на прежних направлениях может привести к большим потерям, не обеспечит отсечение гитлеровских войск от Восточной Пруссии и их окончательное уничтожение. И Ставка Верховного Главнокомандования нашла правильный выход из создавшегося положения. 24 сентября она приняла решение о перемещении главного удара из района севернее Даугавы на мемельское направление, чтобы мощным наступлением отсечь группу армий “Север” от Восточной Пруссии и покончить с ней. В связи с этим командующий 2-м Прибалтийским фронтом получил приказ, не приостанавливая продвижения севернее Даугавы, к 3 октября перевести 3-ю ударную армию генерала М. Н. Герасимова и 22-ю армию, которой командовал генерал Г. П. Коротков, на южный берег реки и сменить здесь 4-ю ударную и 51-ю армии 1-го Прибалтийского фронта. Войска 2-го Прибалтийского фронта должны были во взаимодействии с 3-м Прибалтийским фронтом разгромить противостоящие силы противника, овладеть Ригой и очистить от врага побережье Балтийского моря от Риги до Либавы (Лиепаи). 1-му Прибалтийскому фронту предстояло провести новую наступательную операцию, с тем чтобы прорвать оборону гитлеровцев к западу и юго-западу от города Шяуляй и выйти на побережье Балтийского моря на участке Паланга, Мемель (Клайпеда), устье реки Неман, перерезав тем самым прибалтийской группировке противника пути отхода в Восточную Пруссию. Начало операции Ставка назначила на 1 - 2 октября {333} . К участию в ней была привлечена также 39-я армия 3-го Белорусского фронта.

Войска Ленинградского фронта должны были во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом очистить от фашистов острова Моонзундского архипелага и завершить освобождение Советской Эстонии. 3-й Белорусский фронт 3 октября получил приказ Ставки подготовить и провести наступательную операцию на гумбинненском направлении, во взаимодействии с 1-м Прибалтийским фронтом разгромить группировку противника и овладеть районом Кенигсберга (Калининграда) {334} . Этот удар должен был явиться не только существенной помощью 1-му Прибалтийскому фронту, но и началом борьбы за Восточную Пруссию.

Руководство операцией 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов Ставка возложила на маршала А. М. Василевского, а операцией 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов - на маршала Л. А. Говорова, не снимая с него обязанностей командующего Ленинградским фронтом.

Эти решения Ставки положили начало новому этапу в стратегической наступательной операции советских войск в Прибалтике.

15 апреля Советское Верховное Главнокомандование поставило союзное командование в известность о возобновлении наступательных действий Красной Армии. Рано утром 16 апреля войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов перешли в наступление. Перед этим в течение всей ночи в полосе 1-го Белорусского фронта действовали бомбардировщики По-2 ,4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта.

Наступление ударной группировки 1-го Белорусского фронта началось мощной артиллерийской подготовкой в 5 часов по московскому времени, то есть за два часа до рассвета. За три минуты до окончания артиллерийской подготовки по специальному сигналу (вертикальный луч прожектора) в полосах 3-й и 5-й ударных, 8-й гвардейской и 69-й армий были включены 143 зенитных прожектора, при свете которых пехота с танками непосредственной поддержки перешли в атаку. Артиллерия перенесла огонь в глубину.

Ночные бомбардировщики По-2 16-й воздушной армии нанесли удары по опорным пунктам и узлам сопротивления главной полосы обороны противника. Вскоре в воздух поднялись бомбардировщики 18-й воздушной армии. Они бомбили главным образом вторую полосу немецко-фашистской обороны. С рассветом над полем боя появились штурмовики и дневные бомбардировщики 16-й воздушной армии, которые своими ударами наносили ощутимые потери врагу. Истребители плотно прикрывали с воздуха наземные войска и обеспечивали боевые действия штурмовиков и бомбардировщиков.

Первое время противник, подавленный артиллерийской подготовкой и внезапной ночной атакой при свете прожекторов, организованного сопротивления не оказал: 309-я пехотная дивизия немцев, например, оборонявшаяся в полосе 3-й ударной армии, потеряла до 60 процентов своего состава. Поэтому к 7 часам почти на всем фронте удалось прорвать первую позицию главной полосы вражеской обороны. В этих боях советские воины проявили массовый героизм и находчивость. 23-я гвардейская стрелковая дивизия 3-й ударной армии к концу дня 16 апреля, завершая бои по прорыву главной полосы обороны противника, подошла к железнодорожному полотну.

Чтобы не снижать темпа наступления, было решено овладеть этим рубежом ночью. Вечером после короткой артиллерийской подготовки подразделения перешли в атаку. Противник оказал сопротивление. В 63-м гвардейском стрелковом полку выбыл из строя командир 1-й роты. Но это не остановило советских воинов. Находившаяся в боевых порядках санинструктор парторг роты старший сержант Людмила Кравец взяла на себя командование ротой и возглавила атаку. Враг был опрокинут. Полк овладел железнодорожным полотном и с этого рубежа утром 17 апреля возобновил наступление. За этот подвиг Л. Кравец была удостое­на звания Героя Советского Союза.

В дальнейшем сопротивление врага резко возросло, особенно на второй полосе обороны, проходившей перед кюстринским плацдармом на рубеже Врицен - Зелов. Продвижение советских войск замедлилось.

В разгар боев советские летчики, поддерживавшие наступление 8-й гвардейской армии, сбросили на парашютах четыре больших ключа, сделанных наподобие исторических ключей от Берлина, которые русские войска захватили во время Семилетней войны. К каждому из них была прикреплена дощечка с надписью: «Гвардей­цы-друзья, к победе - вперед! Шлем вам ключи от берлинских ворот!..». Призыв боевых соратников - летчиков молниеносно распространился среди наступавших частей и вызвал у гвардейцев огромное воодушевление. С новой силой бросились они в атаку, но преодолеть сопротивление не смогли и на этот раз. Враг имел здесь большие преимущества. Передний край второй полосы обороны проходил по Зеловским высотам, откуда хорошо просматривалась вся местность до Одера. Эти высоты, в центре которых расположен город Зелов, имеют крутые скаты, трудно­доступные не только для танков, но и для пехоты. Они были изрыты траншеями и окопами, в которых размещались огневые средства противника. Здесь же фашисты вырыли противотанковый ров глубиной до 3 метров и шириной до 3,5 метра. Подступы к высотам простреливались многослойным перекрестным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем. Даже отдельные строения враг приспособил к обороне и превратил в опорные пункты. Каждый из них был опоясан траншеями, прикрывавшимися минными полями. На дорогах гитлеровцы устроили заграждения из бревен и металлических балок, а подступы к ним заминировали.

Чтобы приостановить наступление советских войск, гитлеровское командование усилило оборонявшиеся части. В бой были введены три дивизии из резерва. На рубеже Зелов - Дольгелин действовало до 50 танков и свыше трех дивизионов артиллерии. Кроме того, по обеим сторонам шоссе, идущего от Зелова на запад, на огневых позициях стояли четыре зенитных артиллерийских полка, использованных для противотанковой обороны. Это позволило гитлеровцам создать здесь плотность при­мерно 200 орудий на километр фронта, причем половину их составляли 88-мм зенитные пушки.

Вот почему за Зеловские высоты развернулись упорные и кровопролитные бои. Для наращивания силы удара командующий войсками 1-го Белорусского фронта приказал ввести в сражение танковые армии, не дожидаясь, пока общевойсковые соединения прорвут главную полосу вражеской обороны, как это предусматривалось планом. Однако взаимодействие танковых соединений с общевойсковыми не было заблаговременно организовано, и поэтому они продвигались медленно. Противник прочно удерживал занимаемые рубежи. Не дали ожидаемых результатов и ночные бои.

Командующий фронтом приказал прорвать вторую полосу обороны противника с утра 17 апреля. Для этого ночью были подтянуты танки, артиллерия. Около 800 дальних бомбардировщиков 18-й воздушной армии нанесли удар по опорным пунктам врага. В 10 часов 30 минут после получасовой артиллерийской подготовки 8-я гвардейская армия во взаимодействии с 1-й гвардейской танковой армией возобновила наступление. Гитлеровцы оказывали яростное сопротивление. Однако противостоять натиску гвардейцев они уже не смогли.

Наряду с авиацией и танками огромную помощь соединениям 8-й гвардейской армии в овладении второй полосой обороны противника на Зеловских высотах оказала артиллерия своим массированным огнем. Командующий артиллерией фронта генерал-полковник артиллерии В. И. Казаков усилил удар артиллерии 8-й гвардейской армии по Зеловским высотам, сосредоточив по ним огонь нескольких пушечных артиллерийских бригад из полосы 5-й ударной армии и дивизионов особой мощности из полосы 69-й армии.

Командующий 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковник танковых войск М. Е. Катуков предпринял маневр по охвату зеловского узла обороны: 11-й отдельный танковый корпус развивал наступление севернее Зелова, а 11-й гвардейский танковый и 8-й гвардейский механизированный корпуса - южнее. В результате этого оборона противника была дезорганизована. Танкисты стали успешно продвигаться на запад. 8-я гвардейская армия под командованием генерал-полковника В. И. Чуйкова 17 апреля овладела Зеловом. Так была прорвана здесь вторая полоса обороны гитлеровцев. Правофланговые армии ударной группировки (47-я и 3-я ударная) прорвали вторую полосу обороны только утром 18 апреля.

Таким образом, задача, поставленная на 16 апреля,- осуществить прорыв всей тактической зоны обороны противника - была выполнена лишь к началу третьих суток наступления. Медленное продвижение войск 1-го Белорусского фронта грозило затяжкой операции по овладению Берлином. Учитывая это, Ставка Верховного Главнокомандования несколько изменила задачу 1-му Украинскому и 2-му Белорусскому фронтам. По директиве от 17 апреля танковые армии 1-го Украинского фронта должны были развивать наступление на Берлин с юга. В директиве от 18 апреля командующему 2-м Белорусским фронтом было приказано после форсирования Одера не позднее 22 апреля главными силами развивать наступление на юго-запад (по директиве от 6 апреля наступление предполагалось вести на северо-запад), нанося удар в обход Берлина с севера Так в ходе операции был намечен маневр по охвату берлинской группировки врага с севера и юга силами трех фронтов.

На 1-м Украинском фронте 16 апреля в 6 часов 15 минут началась мощная артиллерийская подготовка, под прикрытием которой саперы подтянули заранее заготовленные материалы для строительства переправ и приступили к их наведению через реку Нейсе. Танки непосредственной поддержки вышли в боевые порядки пехоты, занявшей исходные позиции для форсирования реки.

В 6 часов 15 минут артиллерия, авиация 1-го и 2-го гвардейских штурмовых авиакорпусов 2-й воздушной армии поставили дымовую завесу во всей полосе фронта. Это лишило противника возможности вести наблюдение за действиями советских войск и скрыло от него участки, на которых готовился прорыв. Истребительная авиа­ция прикрывала наземные войска с воздуха.

Под прикрытием дымовой завесы, мощного артиллерийского огня и при поддержке авиации пехотинцы и артиллеристы приступили к форсированию Нейсе. Бойцы переправлялись на лодках, плотах, по штурмовым мостикам, а то и просто вплавь. В период форсирования реки Нейсе над вражеской обороной появились самолеты 6-го гвардейского и 4-го бомбардировочных авиационных корпусов. Они подвергли ударам узлы сопротивления, узлы связи и командные пункты.

Гвардейцы 175-го гвардейского стрелкового полка 58-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й гвардейской армии, которой командовал генерал-полковник А. С. Жадов, не ожидая лодок и наведения переправ, ринулись вброд. Особенно смело и решительно действовали бойцы 1-го батальона гвардии капитана П. Ф. Руденко. Роты гвардии лейтенантов Г. С. Голобородько и Г. И. Вишнякова первыми форсировали реку вброд. Пулеметчики на руках переносили пулеметы, устанавливали их на берегу реки и огнем обеспечивали переправу стрелковых отделений. Вместе с пехотой переправлялась и артиллерия сопровождения. Энергично действовали и саперы. На участке 178-го гвардейского стрелкового полка той же дивизии во время наведения саперами штурмового мостика течением воды унесло одно из его звеньев. Гвардейцы-саперы, стоя в холодной воде, на плечах держали доски, заменив этим уплывшую часть мостика, чем обеспечили переправу более 300 человек.

Вскоре пехотинцы достигли вражеского берега и сбили охранение гитлеровцев. Саперы проделали проходы в минных полях противника. При поддержке артиллерии и авиации советские воины овладели рядом опорных пунктов.

Одновременно инженерно-саперные и понтонно-мостовые части приступили к наведению переправ и строительству мостов через реку Нейсе. Некоторые из них были готовы к 9 часам. Это позволило начать переправу вторых эшелонов стрелковых войск и артиллерии. Натиск Красной Армии нарастал. В ответ противник предпринимал неоднократные контратаки, однако все они успешно отбивались наступавшими частями. К полудню 16 апреля через Нейсе было построено несколько мостов грузо­подъемностью по 60 тонн, что дало возможность ввести в бой передовые отряды танковых армий и переправить тяжелую артиллерию. Советские войска продвигались все дальше на запад. К исходу дня ударная группировка 1-го Украинского фронта подошла ко второй полосе вражеской обороны, проходившей по рубежу восточнее

Котбус - Вейсвассер - Ниски. Здесь оборонялись три танковые дивизии противника (21-я, «Охрана фюрера», «Богемия») и несколько отдельных частей и подразделений.

Несмотря на ожесточенное сопротивление гитлеровцев, к исходу 17 апреля была прорвана и вторая полоса их обороны. Войска ударной группировки фронта стали продвигаться к третьей оборонительной полосе, проходившей по рубежу реки Шпрее. Свободных сил для удержания обороны на этом рубеже противник не имел. Поэтому здесь оборонялись главным образом войска, отходившие под натиском Красной Армии. Правда, гитлеровцам удалось перебросить сюда часть сил с других участков фронта. Так, 17 апреля в район юго-восточнее Котбуса были переброшены 275-я пехотная дивизия и 70-я саперная бригада из-под Губена, то есть с неатакованного участка в полосе 1-го Белорусского фронта.

Согласовав со Ставкой вопрос о повороте танковых армий на Берлин, командующий 1-м Украинским фронтом поставил 3-й гвардейской танковой армии, которой командовал генерал-полковник П. С. Рыбалко, задачу: в течение ночи на 18 апреля форсировать Шпрее и, развивая стремительное наступление на южную окраину Берлина, в ночь на 21 апреля ворваться в город. 4-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко, наступая в направлении Лукенвальде, должна была к этому времени овладеть Потсдамом и юго-западной частью Берлина. Маршал И. С. Конев потребовал от танкистов и всех войск ударной группировки фронта с ходу ночью форсировать Шпрее, не дав врагу закрепиться на ее рубеже.

В этот период политработники, партийные и комсомольские организации разъясняли войскам их новые задачи в предстоящих боях. Ротные партийные организации, понесшие большие потери, были пополнены коммунистами из тыловых подразделений. В ротах и батареях накоротке проводились партийные и комсомольские собрания, на которых подводились итоги прошедших боев и обобщался опыт форсирования реки Нейсе. В листовках «Передай по цепи» описывались подвиги героев. Выпускались боевые листки. Короткие, сжатые лозунги: «Даешь Шпрее!», «Даешь Берлин!» - слышались на собраниях, на митингах. Бойцы писали их на башнях танков, на щитах орудий, на бортах самолетов. Сотни дорожных плакатов указывали оставшиеся до Берлина километры. Славные советские воины были преисполнены горячим стремлением выполнить приказ Родины - завершить разгром врага.

В борьбе за преодоление третьей полосы обороны немцев активную помощь наземным войскам оказала 2-я воздушная армия. Бомбардировщики 6-го гвардейского корпуса 17 апреля своими ударами по противнику помешали ему занять оборону на участке Котбус - Шпремберг. Советские штурмовики атаковали фашистские войска и артиллерию в местах переправ, не допуская отхода врага на левый берег Шпрее.

Войска ударной группировки к утру 18 апреля, преодолевая сопротивление противника, вышли к реке Шпрее. Наиболее ожесточенно дрались гитлеровские части в районе городов Котбус и Шпремберг. В промежутке между ними, в полосе наступления 13-й армии, которой командовал генерал-полковник Н. П. Пухов, вражеская оборона и группировка были слабыми. Поэтому сюда советское командование бросило основные силы танковых армий. Во второй половине дня они форсировали Шпрее и стали успешно продвигаться в северо-западном направлении.

К исходу 18 апреля третья полоса обороны противника была прорвана, и советские войска вышли на рубеж северо-западнее Форста, юго-восточнее Котбуса, (восточнее Дребкау, Шпремберга и Бургхаммера; далее линия фронта уходила на восток, к реке Нейсе. Ввиду этого левый фланг ударной группировки сильно растянулся, что ставило ее под угрозу флангового удара противника.

Гитлеровское командование принимало все меры к тому, чтобы не только задержать наступление войск 1-го Украинского фронта, но и сорвать его. С этой целью оно начало активные боевые действия из района Гёрлица в северном направлении против группировки советских войск, наступавшей на Дрезден. Здесь в течение первых трех дней операции соединения 2-й армии Войска Польского и правофланговые соединения 52-й армии (командующий генерал-полковник К. А. Коротеев) форсировали реку Нейсе, прорвали тактическую зону вражеской обороны и к исходу 18 апреля подошли к третьей полосе. Попытки гитлеровцев сорвать наступление советских войск не увенчались успехом. Врагу удалось лишь на время приостановить их продвижение.

Таким образом, в результате трехдневных упорных боев 1-й Украинский фронт достиг значительных успехов. Войска его главной ударной группировки, разгромив противостоящего противника, прорвали тактическую зону немецкой обороны на всю глубину, а частью сил - и третью полосу обороны гитлеровцев. Этим были созданы благоприятные условия для развития наступления танковых армий в северо-западном направлении, которые получили возможность нанести удар по Берлину с юга и совместно с войсками 1-го Белорусского фронта овладеть Берлином.

В ходе боев гитлеровцы понесли большие потери. Красная Армия разгромила несколько фашистских соединений, в том числе танковые дивизии «Охрана фюрера» и «Богемия». Противник вынужден был израсходовать оперативные резервы, что в дальнейшем способствовало развитию успеха нашими войсками. 4-я немецкая танковая армия оказалась расчлененной на три части. Успешные боевые действия всего фронта были обеспечены отличной организацией форсирования реки Нейсе и прорыва обороны противника и хорошим взаимодействием между войсками.

Медленнее развивалось наступление войск 1-го Белорусского фронта. Объяс­нялось это преимущественно тем, что ударной группировке фронта пришлось встретиться с более глубокой, хорошо оборудованной и плотно занятой обороной противника. Части и соединения этого фронта должны были преодолевать большое количество водных препятствий и укрепленных населенных пунктов. В таких условиях танковые армии, не имея возможности вырваться на оперативный простор и развить успех наступления, действовали в боевых порядках пехоты и несли большие потери. Отрицательно сказались и недостатки в организации прорыва вражеской обороны, неполное знание оборонительной системы и группировки противника, недостаточно эффективное использование артиллерии и авиации.

19 апреля 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты продолжали наступление. Командование 1-го Белорусского фронта, обеспокоенное создавшимся положением, стремилось ускорить продвижение войск. Оно потребовало от командующих армиями, командиров корпусов и дивизий более четкой организации наступления. Учитывая успех, наметившийся на правом фланге ударной группировки в полосах 47-й и 3-й ударной армий, командование изменило направление наступления войск правого крыла 1-го Белорусского фронта, чтобы обойти Берлин с севера и северо-запада.

61-я армия, которой командовал генерал-полковник П. А. Белов, должна была продолжать наступление вдоль Гогенцоллерн-канала, обеспечивая свой правый фланг от возможных контратак противника.

1-я армия Войска Польского, 47-я армия, 3-я и 5-я ударные армии получили задачу наступать не прямо на запад, а в юго-западном направлении с целью обхода Берлина и овладения северной частью города. При этом бои необходимо было вести не только днем, но и ночью, чтобы не дать противнику возможности организовать оборону на новых рубежах.

Гитлеровское командование тем временем принимало меры к тому, чтобы задержать войска 1-го Белорусского фронта на третьей полосе. Оборону Берлина оно возложило на 9-ю армию, в связи с чем был отдан приказ, согласно которому все вооруженные силы, имеющиеся в районе Берлина, были переподчинены командованию 9-й армии В ночь на 19 апреля на третью полосу обороны противник выдвинул 11-ю моторизованную дивизию СС «Нордланд» из полосы 2-го Белорусского фронта, несколько отдельных частей и подразделений общей численностью более трех пехотных дивизий, часть зенитной артиллерии зоны ПВО Берлина.

Упорные бои развернулись в полосе наступления 3-й и 5-й ударных армий при прорыве промежуточной позиции в районе Бацлова. Войска 3-й ударной армии на своем левом фланге подошли к опорному пункту немцев Бацлову, где против­ник занимал оборону на господствующих высотах. Дороги, идущие в Бацлов, плотно прикрывались артиллерийским и минометным огнем. Атаки этого пункта днем 18 апреля положительных результатов не дали. Командир 12-го гвардейского стрелкового корпуса гвардии генерал-лейтенант А. Ф. Казанкин принял ре­шение атаковать опорный пункт ночью. Наступление предполагалось начать всеми силами корпуса после тридцатиминутной артиллерийской подготовки. Главный удар наносился двумя дивизиями по наиболее слабому месту в обороне противника севернее Бацлова. Одна стрелковая дивизия частью сил должна была обойти опорный пункт с юга, а частью - атаковать его с фронта. В 23 часа 18 апреля после артиллерийской подготовки стрелковые соединения при поддержке танков и самоходно-артиллерийских установок пошли в атаку. Борьба приняла ожесточенный харак­тер. Лишь к утру удалось сломить сопротивление гитлеровцев, и в 5 часов Бацлов был взят. Войска 5-й ударной армии под командованием генерал-полковника Н. Э. Берзарина завершили прорыв этой позиции в своей полосе.

Днем 19 апреля враг все еще отчаянно сопротивлялся. Повысила свою активность немецко-фашистская авиация. Группами в 30 и более самолетов она наносила удары по наступающим советским войскам. Однако удержать занимаемые рубежи гитлеровцы не смогли. В течение дня правофланговые армии ударной группировки прорвали третью полосу обороны противника на участке шириной 14 километров. Красная Армия с упорными боями неудержимо продвигалась к Берлину. Артиллерия не отставала от пехоты. Авиация активно поддерживала наземные части, нанося удары по скоплениям живой силы и техники врага. Танковые армии наступали в тесном взаимодействии с общевойсковыми армиями.

В течение ночи и дня 20 апреля наши войска развивали наступление. Соеди­нения 47-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Ф. И. Перхорович, и 3-й ударной армии, которой командовал генерал-полковник В. И. Кузнецов, с ходу прорвали третью полосу и внешний оборонительный обвод Берлина, а 2-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-полковника танковых войск С. И. Богданова оторвалась от пехоты и вышла на рубеж Ладебург - Цеперник, обходя Берлин с севера. В 13 часов 50 минут дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии дала два залпа по фашистской столице. Затем начался систематический обстрел города. На следующий день, 21 апреля, войска 47-й армии, 3-й ударной армии, 9-й гвардейский танковый и 1-й механизированный корпуса 2-й гвардейской танковой армии перерезали берлинскую окружную автостраду и ворвались на северную окраину Берлина. Одновременно 5-я ударная армия и 12-й гвардейский танковый корпус достигли северо-восточной окраины города. Так война пришла на улицы того города, в котором она была задумана и подготовлена.

В наиболее трудных условиях наступали 8-я гвардейская и 1-я гвардейская танковая армии. 19 и 20 апреля они еще вели бои по прорыву третьей полосы обороны противника. Гитлеровское командование, опасаясь за коммуникации своей 9-й армии, прилагало все силы к тому, чтобы сдержать наступление советских войск. Оно перебросило сюда 23-ю моторизованную дивизию СС «Нидерланды» из полосы 2-го Белорусского фронта, пять батальонов фольксштурма, танко-истребительную бригаду и другие части из резерва. Сопротивление противника усилилось. В районе Фюрстенвальде немецко-фашистские войска неоднократно переходили в контр­атаки. Это и замедлило продвижение советских армий. К исходу 21 апреля лишь часть наших сил вклинилась в городской оборонительный обвод в районе Петерсхагена и Эркнера.

Правофланговая ударная группировка (61-я армия и 1-я армия Войска Польского), преодолевая упорное сопротивление отходивших частей врага и вновь введенной 156-й учебно-пехотной дивизии, медленно продвигалась вперед. Она отстала от 47-й армии, что ставило под угрозу правый фланг всей ударной группировки фронта. Чтобы ликвидировать этот разрыв, по решению командующего фронтом в бой был введен 7-й гвардейский кавалерийский корпус, который к исходу 21 апреля вышел на рубеж Вандлитц - Басдорф. Этим надежно прикрывалось правое крыло главной ударной группировки фронта. Отпала необходимость в изменении направления боевых действий войск 2-го Белорусского фронта. Ставка Верховного Главнокомандования отменила свою директиву от 18 апреля. Левофланговая ударная группировка (69-я и33-я армии) стремилась завершить прорыв Одерского оборонительного рубежа вражеской обороны. В результате упорных боев ей удалось обойти Франкфуртский укрепленный район и этим создать угрозу его окружения.

Успешно продвигались войска 1-го Украинского фронта. Стремясь сорвать наступление, немецко-фашистское командование перебросило из района Гёрлица 10-ю танковую дивизию СС, которая по частям вводилась в бой за Котбус и Шпремберг. Южнее Котбуса гитлеровцы ввели в бой 22-ю крепостную противотанковую бригаду, сформированную в январе в самом Котбусе. Однако противостоять стремительному и мощному натиску советских войск они не смогли.

С утра 19 апреля 3-я и 4-я гвардейские танковые армии возобновили наступление. Каждая из них поддерживалась штурмовым и истребительным авиационными корпусами. Гвардейцы 3-й танковой армии овладели узлом шоссейных и железных дорог Фетшау, разгромив штаб и тылы 21-й немецкой танковой дивизии. Попытки противника контратаками сорвать наступление танковых армий из района Котбуса успешно отражались 16-й самоходно-артиллерийской бригадой. К исходу дня передовые бригады армии завязали бои за Люббенау. 4-я гвардейская танковая армия подошла к Луккау. Продвинувшись до 50 километров в северо-западном направлении, танковые армии оторвались от общевойсковых армий. При дальнейшем наступлении на Берлин они встречали все более упорное сопротивление противника. 20 апреля советские танкисты подошли к мощному Цоссенскому оборонительному району, прикрывавшему подступы к германской столице с юга.

В районе города Цоссен до начала советского наступления находился командный пункт генерального штаба немецко-фашистских сухопутных войск. Здесь был построен целый подземный город, в котором размещались отделы и службы штаба. Поэтому гитлеровцы оградили Цоссен четырьмя полосами мощных оборонительных сооружений. Глубина Цоссенского оборонительного района достигала 15 километров. Местность, изобилующая заболоченными участками, лесами, озерами, благоприятствовала созданию прочной обороны. На дорогах, в межозерных дефиле были устро­ены завалы, сооружены доты, закопаны в землю танки. Населенные пункты враг превратил в узлы сопротивления. Цоссенский район оборонялся войсками общей численностью до пехотной дивизии.

К 12 часам 20 апреля бригада 6-го танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии подошла к городу Барут. Попытка передовых отрядов овладеть городом с ходу успеха не имела. Тогда командир корпуса решил выделить две бригады - 53-ю и52-ю, из которых первая должна была атаковать Барут с юго-востока, а вторая - с запада, выходя в тыл противнику. После короткого артиллерийского налета танкисты атаковали врага. Гитлеровцы не выдержали натиска, и в 13 часов Барут пал. При дальнейшем продвижении севернее Барута в направлении к Цоссену танкисты снова встретили организованное сопротивление. Им пришлось последовательно прорывать оборонительные полосы врага. Местность ограничивала маневр танковых частей и затрудняла их продвижение. Лишь к исходу 21 апреля весь оборонительный район был преодолен, а в ночь на 22 апреля Цоссен был взят. При отходе из Цоссена фашисты взорвали и затопили подземные сооружения, в которых размещался шгаб.

4-я гвардейская танковая армия оторвалась от общевойсковых армий и вышла на рубеж Лукенвальде - Ютербог. Общевойсковые соединения продолжали ликви­дацию котбусской и шпрембергской группировок противника. 3-я гвардейская армия под командованием генерал-полковника В. Н. Гордова вела упорные бои с котбусской группировкой врага. Гитлеровцы, опираясь на опорные пункты на подступах к Кот-бусу, оказывали ожесточенное сопротивление. Поэтому войска армии продвигались вперед медленно. К концу дня они вышли на восточную окраину города, а частью сил обошли его с юго-запада. Но правый фланг всей ударной группировки от Цоссена до Котбуса оставался открытым. В результате этого для франкфуртско-губенской группировки противника создавалась реальная возможность отойти на за­пад или к Берлину. Надо было немедленно закрыть образовавшийся разрыв и завершить окружение врага юго-восточнее Берлина. С этой целью командующий 1-м Украинским фронтом ввел здесь в сражение свой второй эшелон - 28-ю армию, которой командовал генерал-лейтенант А. А. Лучинский, только что подошедшую к району боев из тыла. Часть ее войск была направлена на усиление 3-й гвардейской танковой армии, а основные силы брошены на завершение окружения вражеской группировки.

Упорные бои развернулись за Шпремберг. Введя в бой 344-ю пехотную дивизию, переброшенную сюда с правого фланга 17-й армии, и используя остатки частей, отошедшие с фронта, противник усилил сопротивление. Город был хорошо подготовлен к обороне. Готовясь к разгрому шпрембергской группировки врага, командование фронта привлекло большое количество артиллерии - 14 артиллерийских бригад, насчитывавших 1104 орудия и миномета и 143 гвардейских миномета. В ночь на 20 апреля Шпремберг был подвергнут бомбардировке самолетами По-2 208-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии. В 11 часов после тридцатиминутной артиллерийской подготовки части 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии перешли в атаку. Противник яростно сопротивлялся, однако не выдержал натиска советских войск. Шпремберг был взят. После этого более успешно стали продвигаться и другие соединения 5-й гвардейской армии.

Значительных результатов в эти дни достигли войска 13-й армии, которые действовали в полосе между Котбусом и Шпрембергом. Они подошли к Финстер-вальде, продвинувшись более чем на 50 километров западнее Шпрее. 5-я гвардейская армия, пройдя 30 километров западнее Шпремберга, вышла на рубеж западнее Зенфтенберг - Хойерсверд.

Наступление левофланговой группировки 1-го Украинского фронта на дрезден­ском направлении ввиду упорного сопротивления и неоднократных контратак противника развивалось медленно. Для того чтобы ускорить темпы наступления, командование фронта усилило эту группировку: полоса обороны 52-й армии была сужена, а левее этой армии развернулись соединения вновь прибывшей в состав фронта 31-й армии. Командование 52-й армии получило возможность в ближайшие дни перебросить на дрезденское направление 48-й стрелковый корпус. Однако и гитлеровцы подбрасывали на дрезденское направление свежие силы. В эти дни здесь действовали части моторизованной дивизии «Бранденбург», 615-й пехотной дивизии особого назначения, до десяти отдельных батальонов, 20-я танковая дивизия, 1-я парашютная танковая дивизия «Герман Геринг», 464-я пехотная дивизия особого назначения и вновь введенная 72-я пехотная дивизия. Для увеличения глубины обороны южнее Гёрлица были развернуты 404-я и 193-я пехотные дивизии, переброшенные из района Дрездена. Бои на дрезденском направлении приняли ожесточенный характер.

Фашисты неоднократно переходили в контратаки силами 20-й танковой дивизии, нанося удары по левому флангу 2-й армии Войска Польского из района южнее Дизы. Славные польские жолнежи отбили эти атаки врага. Для отражения контр­удара противника северо-западнее Гёрлица сюда был переброшен 1-й танковый корпус Войска Польского и введен в бой 48-й стрелковый корпус 52-й армии. Все попытки гитлеровцев продвинуться в северо-западном направлении потерпели неудачу.

Огромную помощь наземным войскам в отражении атак противника оказала авиация, хотя ее действиям часто мешала плохая погода. Только за вторую половину дня 21 апреля, когда погода улучшилась, 2-й гвардейский штурмовой авиационный корпус совершил 265 самолето-вылетов, нанося удары по вражеским танкам северо-западнее Гёрлица. Активно действовала и истребительная авиация. 21 апреля она провела 20 воздушных боев, в которых советские летчики сбили 24 фашистских самолета.

Часть сил левофланговой ударной группировки 1-го Украинского фронта успешно развивала наступление в юго-западном направлении. 1-й гвардейский кавалерийский корпус наступал на Ортранд. Он вел бои северо-западнее Каменца. 7-й гвардейский механизированный корпус во взаимодействии с 254-й стрелковой дивизией 52-й армии овладел городом Бауцен. 2-я армия Войска Польского, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, вышла на рубеж Кёнигсварта - Добер-шютц - Буркау. В трехдневных боях советские войска отразили контрудар врага и частью сил продвинулись на юго-запад (в сторону Дрездена) на 20 километров и на запад - до 45 километров. 1-й гвардейский кавалерийский корпус, выйдя в район севернее Каменца, значительно улучшил положение 5-й гвардейской армии, обеспечив ее левый фланг.

Таким образом, к исходу 21 апреля войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов достигли крупных успехов в борьбе за Берлин. Левофланговые армии ударной группировки 1-го Белорусского фронта, преодолев внешний оборонительный обвод, ворвались на окраины фашистской столицы и завязали бои в самом городе. Подвижные войска 1-го Украинского фронта, осуществив блестящий маневр в северо­западном направлении, вышли на подступы к Берлину с юга. В результате совместных действий обоих фронтов появилась возможность отсечь вражескую франкфуртско-губенскую группировку от собственно берлинской группировки, окружить и уничтожить их.

Для завершения разгрома берлинской группировки большое значение имели боевые действия 2-го Белорусского фронта против 3-й немецко-фашистской танковой армии, занимавшей оборону севернее Берлина. За пять часов до начала наступления во всех частях состоялись митинги, на которых было прочитано обращение Военного совета фронта к бойцам, сержантам, офицерам и генералам. «Родина ждет от воинов Красной Армии окончательной победы над фашистской Германией!..- говорилось в обращении.- Сила врага на исходе. Он не может долго сопротивляться!.. Шире богатырский шаг, советские герои! Вас ждет победа!.. Вперед, за окончательный разгром врага!». Советские воины поклялись с честью выполнить приказ Родины.

В ночь на 20 апреля бомбардировочная авиация бомбила главную полосу обороны противника, а утром после артиллерийской подготовки, длившейся на различных участках от 45 до 60 минут, войска перешли в атаку.

65-я армия, которой командовал генерал-полковник П. И. Батов, под прикры­тием огня артиллерии в 6 часов 30 минут приступила к форсированию западного рукава реки. Противник оказывал упорное огневое сопротивление. Однако сорвать форсирование реки ему не удалось. Вскоре советские воины достигли противоположного берега и в ходе ожесточенного боя прорвали первую позицию главной полосы вражеской обороны, овладели несколькими опорными пунктами и создали небольшой плацдарм. 70-я армия, которой командовал генерал-полковник В. С. Попов, незначительно продвинулась вперед. Войска 49-й армии под командованием генерал-полковника И. Т. Гришина успеха тоже не имели, что объяснялось недостатками в организации боя, а также тем, что командование и штабы плохо изучили оборону и группировку противника, его огневую систему. Поэтому во время артиллерийской подготовки, длившейся 60 мин., огневые точки врага не были подавлены. Обстановка для войск фронта осложнялась и тем, что действия авиации из-за плохих метеорологических условий были ограничены.

Гитлеровцы вели интенсивный артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь. Введя в бой 27-ю пехотную дивизию СС «Лангемарк» и несколько танковых батальонов, враг неоднократно переходил в контратаки. Всего за день 20 апреля им было предпринято 25 контратак. На многих участках вспыхивали рукопашные схватки в траншеях противника. Однако фашисты не смогли отбросить за Одер советские войска. Ломая яростное сопротивление врага, мужественные воины отвоевывали у него позицию за позицией.

На следующий день, 21 апреля, войска фронта продолжали бои по расширению плацдарма. Гитлеровцы боролись отчаянно. Усилив свою группировку двумя пехот­ными дивизиями из резерва 3-й танковой армии, они предприняли 53 контратаки силой от двух рот до полка пехоты при поддержке 3-15 танков и самоходных орудий. При этом 281-я дивизия, по показаниям пленных, предназначалась для переброски в район Берлина, но в ночь на 21 апреля была брошена против войск 2-го Белорусского фронта.

Советские воины отбили все контратаки. Плацдармы были расширены. Форсировав Одер в нижнем течении и захватив плацдармы на его левом берегу, части 2-го Белорусского фронта сковали 3-ю танковую армию противника и этим оказали значительную помощь войскам 1-го Белорусского фронта, начавшим штурм Берлина.

В дни, когда советские войска прорвали вражескую оборону за Одером и Нейсе, гитлеровцы лихорадочно продолжали укреплять Берлин и увеличивать численность его гарнизона. Гитлер и его ближайшее окружение пытались во что бы то ни стало приостановить наступление Красной Армии. В городе не прекращалось формирование отрядов фольксштурма. 22 апреля из гражданских и военных тюрем были выпущены на свободу уголовники, которых также привлекли к обороне. Кроме 200 батальонов фольксштурма, в Берлине насчитывалось до 80 тыс. солдат из отошедших сюда частей и 32 тыс. полицейских. Общая численность гарнизона к этому времени превысила 300 тыс. человек.

Стремясь спасти Берлин, немецко-фашистское командование намеревалось открыть фронт на Западе и бросить высвободившиеся силы против Красной Армии. Для отражения наступления советских войск предполагалось использовать группу генерала Штейнера, 9-ю армию и вновь сформированную 12-ю армию генерала Венка. Группа Штейнера должна была нанести удар из района Эберсвальде на юг, 12-я ар­мия - наступать на восток в направлении Ютербога, соединиться там с пробивавшейся на запйд 9-й армией, чтобы затем вместе с ней перейти в наступление и освободить Берлин. Одновременно 4-я танковая армия должна была нанести контрудар по войскам 1-го Украинского фронта. В ночь на 23 апреля Кейтель посетил штаб 12-й армии, чтобы подготовить ее к выполнению новой задачи.

Таким образом, фашисты не собирались прекращать борьбу. Гитлер объявил, что он останется в столице, чтобы оборонять ее до последнего человека. Геббельс призывал солдат и жителей Берлина к стойкому сопротивлению, уверяя, что это принесет победу. Но ничто уже не могло спасти фашистов от неминуемого разгрома. Мощная лавина советских войск неудержимо двигалась к центру города - к рейхстагу и имперской канцелярии, где еще вынашивались планы продолжения войны.

Положение Берлинского гарнизона ухудшалось с каждым днем. С потерей окраин города противник лишился большинства складов, особенно продовольственных. Поэтому к 22 апреля были установлены жесткие нормы снабжения населения. В неделю на одного человека выдавалось по 800 граммов хлеба, 800 граммов картофеля, 150 граммов мяса, 75 граммов жиров. Иногда случалось, что стоявшие в очередях женщины врывались в магазины и забирали продовольствие. С 21 апреля полностью прекратилась работа на всех предприятиях, так как были израсходованы запасы угля, прекращена подача электроэнергии и газа. Остановились трамваи, троллейбусы, метро. Не работали водопровод и канализация. В городе началась паника. По словам пленного Вольфа Хейрихсдорфа, бывшего государственного советника министерства пропаганды, «из числа руководителей бежали все, кто мог… Никакого порядка не было» х. Столицу покинули даже ближайшие подручные Гитлера - Геринг и Гиммлер.

С появлением войск Красной Армии на окраинах Берлина обстановка для оборонявшихся в нем гитлеровцев стала катастрофической. В успех борьбы мало кто верил даже среди фашистской верхушки. Для немецкого народа лучшим выходом из создавшегося положения было бы не сопротивление, ведущее к бессмысленным жертвам и разрушениям, а прекращение этой кровопролитной и бесперспективной войны. Борьба на улицах города не могла принести немцам ни чести, ни славы, ни победы. Теперь жители Берлина понимали, как жестоко обманули их фашистские правители, которые твердили им, что каждый защищает здесь «свой собственный дом». Однако Гитлеру, Геббельсу и другим руководителям фашистской Германии удалось, опираясь на партийный и государственный аппарат, особенно на офицеров и генералов вооруженных сил, заставить гарнизон Берлина продолжать организованное сопро­тивление Красной Армии.

Наступавшие войска встречали все новые и новые части и подразделения противника. Лишь в полосе 1-го Белорусского фронта в ночь на 22 апреля и в течение дня гитлеровцами было вновь введено в бой 6 различных полков и до 40 отдельных батальонов. Трудности для советских воинов усугублялись еще тем, что многие из них не имели опыта ведения боя в крупном городе. Одной из особенностей такого боя являлось ограниченное наблюдение за действиями противника. Наблюдению мешали пожары, дым от которых застилал улицы. Оборона Берлина не имела сплош­ного фронта, она состояла из отдельных узлов сопротивления и множества опорных пунктов. В таких условиях решающее значение приобретала борьба мелких групп, которые, будучи более маневренными, могли просачиваться между очагами вражеской обороны и наносить удары по ним с тыла и флангов.

Повысилась роль артиллерии, ведущей огонь прямой наводкой по наблюдаемым целям. Подразделения пехоты при атаке опорных пунктов и узлов сопротивления нуждались в помощи отдельных орудий. Чтобы разрушить толстые каменные стены домов, подвалов, где скрывался враг, нужны были артиллерийские системы крупных калибров. Танки, вступая на улицы Берлина, теряли одно из главных своих преимуществ - маневренность, что делало их легкой добычей противотанковой артиллерии. Поэтому танки самостоятельно, без пехоты, вести борьбу в городе не могли. При ведении боя в городе большое значение имели инженерно-саперные части и под­разделения. То, что не поддавалось огню артиллерии (толстые стены, железобетонные постройки, баррикады), взрывалось саперами. Наконец, ограничивались возможности авиации. В условиях города трудно разобрать, где свои, а где чужие, поэтому, чем ближе войска подходили к центру Берлина, тем менее интенсивно могла действовать авиация.

Необходимо учитывать также и то, что советские воины вступили в пределы незнакомого им огромного города, а противник отлично знал каждую улицу, каждый дом. Кроме того, в Берлине имелось много водных преград (реки, каналы) с отвесными гранитными берегами. Вот почему продвижение советских войск было медленным. Однако они шаг за шагом приближались к центру города, одновременно обходя Берлин с северо-запада. Войска 47-й армии во взаимодействии с 9-м танковым корпусом 2-й гвардейской танковой армии вышли передовыми частями к реке Хафель и 22 апреля форсировали ее в районе Хеннигсдорфа. Создались условия для наступления на юг (на Потсдам) навстречу войскам 1-го Украинского фронта с целью полного окружения Берлина.

3-я ударная армия завязала бои за городской оборонительный обвод. 5-я ударная и часть сил 8-й гвардейской армии прорвали внутренний оборонительный обвод. Успешно действовали войска, обеспечивавшие фланги ударной группировки фронта. Правофланговая ударная группировка - 61-я армия, 1-я армия Войска Польского и введенный здесь в бой 7-й гвардейский кавалерийский корпус - продвинулась на запад до 20-30 километров, прочно обеспечивая с севера войска, штурмовавшие Берлин.

Левофланговая ударная группировка натолкнулась на особенно ожесточенное сопротивление противника, так как ее успех грозил отрезать от Берлина всю 9-ю немецко-фашистскую армию. С огромным трудом 69-я армия овладела крупным узлом сопротивления гитлеровцев Фюрстенвальде.

По-прежнему высокими темпами продолжалось наступление войск 1-го Укра­инского фронта, действовавших на берлинском направлении. 3-я гвардейская танковая армия, усиленная артиллерией, авиацией и двумя стрелковыми дивизиями 28-й армии, в ночь на 22 апреля прорвала внешний оборонительный обвод. Днем танко­вые корпуса ворвались на южную окраину Берлина и к концу дня вышли на канал Тельтов. Создалась реальная угроза окружения Берлина и отсечения его от основных сил 9-й армии. Между войсками 8-й гвардейской армии, подошедшими сюда с востока, и правофланговым корпусом 3-й гвардейской танковой армии оставался узкий коридор, всего лишь в 10-12 километров. В результате выхода 4-й гвардейской танковой армии в район Зармунд (в 10 километрах юго-восточнее Потсдама) были отрезаны пути отхода берлинской группировке на юго-запад. Войска 47-й армии, наступавшие на Потсдам с севера, находились в 30-35 километрах от правофланговых частей 4-й гвардейской танковой армии.

3-я гвардейская армия 22 апреля после упорных боев овладела крупным узлом сопротивления противника - городом Котбус. Войска армии прочно блокировали франкфуртско-губенскую группировку врага с юга. 13-я и 5-я гвардейская армии, громя отдельные группы гитлеровцев, стремительно продвигались к Эльбе. К исходу 22 апреля 13-я армия вышла на рубеж Ютербог - Цана - Эссен, а 5-я гвардейская - на рубеж Кирххайн - Эльстерверда. В стыке между ними наступал 4-й гвардейский танковый корпус. Их успешные действия отодвигали фронт все дальше на запад. Это лишало гитлеровское командование возможности оказать какую-либо помощь почти окруженной франкфуртско-губенской группировке.

Ставка Верховного Главнокомандования потребовала от командующих 1-м Бе­лорусским и 1-м Украинским фронтами не позже 24 апреля полностью окружить франкфуртско-губенскую группировку противника и не дать ей возможности вырваться из кольца. Для этого командующий войсками 1-го Белорусского фронта ввел в сражение свой второй эшелон - 3-ю армию, которой командовал генерал-полковник А. В. Горбатов. Она получила задачу наступать в стыке между 8-й гвардейской и 69-й армиями из района севернее Фюрстенвальде на Михендорф.

Готовясь к овладению Берлином, войска совершенствовали методы ведения боя в городе. Главная роль отводилась штурмовым группам и отрядам. Штурмовая группа представляла собой взвод, чаще роту, усиленные артиллерией, танками, саперами, а штурмовой отряд - стрелковый батальон с соответствующими средствами усиления. Благодаря такому усилению штурмовые группы и отряды получали возможность овладевать отдельными опорными пунктами и узлами сопротивления противника.

Перед решающим сражением в Берлине в войсках развернулась большая агитационно-пропагандистская работа. 23 апреля Военный совет 1-го Белорусского фронта обратился с воззванием к бойцам, сержантам, офицерам и генералам. В нем говорилось: «…перед вами, советские богатыри, Берлин. Вы должны взять Берлин, и взять его как можно быстрее, чтобы не дать врагу опомниться.„. На штурм Берлина! К полной и окончательной победе, боевые товарищи!». В заключение Военный совет выражал полную уверенность в том, что славные воины 1-го Белорусского фронта с честью выполнят возложенную на них задачу. Политработники, партийные и комсомольские организации использовали каждую передышку в боях для ознакомлении воинов с этим документом. Основное внимание было уделено работе в штурмовых группах. Красноармейские газеты призывали войска к штурму фашистской столицы: «Вперед, за полную победу над врагом», «Водрузим над Берлином знамя нашей победы».

Одновременно с этим Ставка издала директиву «Об изменении отношения к немцам». Эта директива предлагала соблюдать гуманность к рядовым членам национал-социалистской партии, лояльно относившимся к Красной Армии, и задерживать только лидеров; в районах Германии создавать немецкую администрацию, в городах ставить бургомистров-немцев. В то же время Ставка предупреждала, что улучшение отношения к немцам не должно приводить к снижению бдительности.

Поздно вечером 23 апреля вся наша страна узнала о значительных боевых успехах, достигнутых войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, прорвавшими оборону противника на Одере и Нейсе и ворвавшимися в Берлин. Москва салютовала доблестным воинам артиллерийскими залпами. Весть об этом облетела войска с быстротой молнии. Первыми о ней узнали радисты и через телефонную сеть довели до всего личного состава. Агитаторы в подразделениях провели беседы. Настроение у фронтовиков было боевое. Все горели желанием добить врага. Наступление развернулось с новой силой.

24 апреля войска 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий 1-го Белорусского фронта соединились в юго-восточной части Берлина с 3-й гвардейской танковой и 28-й армиями 1-го Украинского фронта» Этим было завершено окружение франкфуртско-губенской группировки врага. 25 апреля в 12 часов дня 328-я стрелковая дивизия 47-й армии и 65-я танковая бригада 2-й гвардейской танковой армии, наступавшие западнее Берлина, вышли в район Кетцин, где соединились с частями 6-го гвардейского механизированного корпуса 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта. Теперь берлинская группировка противника была полностью окружена советскими войсками. Она оказалась рассеченной на две группировки - собственно берлинскую (гарнизон Берлина) и франкфуртско-губенскую (основные силы 9-й армии и часть сил 4-й танковой армии). За этот крупнейший успех Родина вновь салютовала доблестным воинам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов двадцатью артиллерийскими залпами. На юге, на дрезденском направлении, фашисты продолжали активизировать свои действия. К 23 апреля они создали ударную группировку юго-восточнее Бауцена в составе двух дивизий (одна из них, 29-я моторизованная, была переброшена из Италии) , усиленных более чем 100 танками и штурмовыми орудиями с целью нанесения удара вдоль реки Шпрее в общем направлении на Шпремберг. Вторая группировка была сосредоточена в районе северо-восточнее Вейсенберга. С утра 23 апреля обе эти группировки при поддержке авиации перешли в наступление против войск 52-й армии. Завязались ожесточенные бои. В результате численного превосходства гитлеровцам удалось прорвать фронт и несколько продвинуться вперед.

Для ликвидации нависшей угрозы командование 1-го Украинского фронта перебросило сюда часть сил 5-й гвардейской армии, 2-й армии Войска Польского и 2-й воздушной армии. Благодаря мужеству советских и польских бойцов наступление противника было приостановлено. Контратаки врага севернее Берлина успешно отражались 1-й армией Войска Польского. Несмотря на неблагоприятные условия погоды, авиация фронтов оказывала существенную помощь своим наземным войскам. Она разрушала переправы через Шпрее в районе франкфуртско-губенской группировки, не давая ей отойти на запад, наносила бомбо-штурмовые удары по скоплениям и колоннам противника, вела разведку.

На внешнем фронте окружения Красная Армия неудержимо продвигалась на запад, откуда навстречу ей наступали союзники. Чтобы согласовать действия в борьбе с общим врагом и избежать перемешивания союзных войск, командование Красной Армии и командование западных союзников 20 апреля установили знаки и сигналы для опознавания советских и американо-английских войск. 24 апреля было условлено, что рубежом встречи будут реки Эльба и Мульде. А на следующий день, 25 апреля, в центре Германии произошла историческая встреча на Эльбе двух союзных армий - Красной Армии с американской армией.

В районе города Торгау передовые подразделения 58-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта встретились с патрулями 69-й пехотной дивизии 1-й американской армии. Вскоре советские войска вышли на Эльбу в полосе от Торгау до города Риза. Так фронт немецко-фашистских войск был разорван: армии противника, находившиеся в Северной Германии, были отрезаны от войск в Южной Германии. По случаю этого знаменательного события Москва салютовала войскам 1-го Украинского фронта двадцатью четырьмя артиллерийски­ми залпами. Встреча на Эльбе была встречей двух дружественных армий, боров­шихся плечом к плечу против общего врага - фашистской Германии. Затем состоялось несколько дружеских встреч представителей Красной Армии с представителями союзных армий. 28 апреля главы правительств СССР, США и Великобритании выступили со своими обращениями к солдатам союзных армий и, приветствуя их в связи с выдающимися успехами, выразили уверенность в скорой и окончательной победе над врагом.

А в Берлине все еще шла жестокая борьба. Гитлеровцы вводили в бой все новые и новые силы. Советские войска находились в очень тяжелых условиях и несли большие потери. Во многих стрелковых ротах оставалось по 20-30 бойцов. Чтобы повысить их боеспособность, часто приходилось сводить в батальонах солдат из трех рот в две, доводя их численность до 50 человек в каждой. Во многих полках вместо трех батальонов было два. Не имея численного превосходства над противником в живой силе, советские войска обладали подавляющим преимуществом в артиллерии и танках. Действуя штурмовыми группами и отрядами и широко применяя обходы отдельных опорных пунктов, Красная Армия при поддержке артиллерии громила врага и шаг за шагом продвигалась вперед.

Перед началом боев за центральную часть Берлина бомбардировочная авиация 16-й и 18-й воздушных армий нанесла мощные массированные удары по правительственным учреждениям и основным опорным пунктам обороны гитлеровцев. В соответствии с планом, носившим условное наименование «Салют», 25 апреля авиация 16-й воздушной армии совершила два массированных налета на Берлин, в которых приняло участие 1486 амолетов В ночь на 26 апреля 18-я воздушная армия произвела 563 самолето-вылета, сбросив на Берлин 569 тонн бомб. После этих мощных авиационных ударов развернулись бои наземных войск за центральные кварталы города. Овладев несколькими зданиями и преодолев водные преграды (каналы Берлин-Шпандауэр, Тельтов, реки Шпрее и Даме), советские бойцы подошли к центру города.

Выход войск 1-го Белорусского фронта в район севернее Берлина дал возможность войскам 2-го Белорусского фронта продолжать наступление в западном направлении в соответствии с задачами, поставленными директивой Ставки от 6 апреля. Наступление велось в трудных условиях. Разлившимися водами Одера артиллерия была отрезана от пехоты и не могла оказывать ей необходимую огневую поддержку. Танки оставались еще на правом берегу реки. Тем не менее стрелковые соединения фронта продвигались вперед. К исходу 25 апреля они прорвали главную полосу немецко-фашистской обороны и подошли ко второй полосе по реке Рандов. В ходе этих боев войска 2-го Белорусского фронта при поддержке авиации 4-й воздушной армии нанесли противнику значительный урон: были разгромлены не только части, оборонявшиеся на Одере, но и оперативные резервы. Враг лишился возможности перебрасывать свои силы из полосы наступления 2-го Белорусского фронта против войск 1-го Белорусского фронта.

Таким образом, в результате успешных боевых действий трех фронтов создались благоприятные условия для окончательного разгрома окруженных группировок противника в Берлине и юго-восточнее его. Эта задача была решена советскими войсками в период с 26 апреля по 2 мая 1945 г.

Девять месяцев продолжалась наша оборона под Оршей. С самого начала немцы заняли выгодные позиции на высотах по всему переднему краю армии, а пехота наша окопалась в болотистых низинах. Зимой еще ничего, а осенью и весной по пояс в воде. И в блиндажах была вода, и в ходах сообщения, а вокруг – чахлый березняк и болота. Однако несколько выгодных позиций и господствующих высот находилось и в наших руках.

Шесть месяцев на высоте близ Минского шоссе и деревни Старая Тухиня находился узел связи и наблюдательный пост старшего сержанта Корнилова. Приезжал я к нему по чувству долга, днем проверял состояние вооружения и аппаратуры, рассказывал о положении на фронтах и в тылу.

По вечерам читал «Ромео и Джульетту» и «Короля Лира», и много было ассоциаций по этому поводу. А вокруг падали мины, разрывались снаряды. Бойцы мои не обращали на них внимания, а я невольно вздрагивал и, так как это веселило их, задерживался на посту на двое-трое суток.

Однако в конце мая получил я приказ перейти на самый гребень высоты, где в пятистах метрах от немецкой линии обороны находился построенный за несколько ночей непробиваемый железобетонный наблюдательный пункт командующего артиллерией армии гвардии генерал-майора Семина. Кажется, в 1812 году на этой высоте перед одним из сражений сидел в кресле и смотрел в подзорную трубу Наполеон Бонапарт.

За две ночи рядом с дотом была выкопана квадратная яма глубиной метра четыре, в которую заехала полуторка с фанерным кузовом без окон, но с дверью и ступеньками до земли, в углу была буржуйка. Сверху машину для маскировки закидали до уровня земли еловыми ветками, внутри машины был довольно большой стол с коммутатором и телефонными аппаратами, кипами топографических карт, бумаг и рацией РСБ.

В распоряжении моем были один радист и один телефонист. К коммутатору моему были подведены все армейские линии связи, линии командующих корпусами, дивизиями и полками, отдельных артиллерийских бригад.

Но главная моя задача состояла в обслуживании наблюдательного пункта командующего артиллерией армии. В любой момент я мог соединить его с командармом, с политотделом, с любым из армейских подразделений.

От дверей моей машины шел глубиной четыре метра ход сообщения на наблюдательный пункт. Оттуда немцы в окопах были видны простым взглядом, а через подзорную трубу мощного увеличения можно было разглядеть лица и даже, при знании языка, читать их письма. Наблюдательный пункт, да и вся высота непрерывно обстреливались немецкой артиллерией и немецкими минометами, но дот был для них неуязвим, а в нашу замаскированную яму они просто не попадали.

То справа, то слева от нас разрывались снаряды, падали выпущенные из минометов болванки.

Справа от машины была выкопана яма-туалет. Выходить из машины было страшно. На самом деле кузов с фанерным потолком не представлял никакой преграды для мин и снарядов. Но такова психология – в освещенной двумя гильзами комнатке мы чувствовали себя в полной безопасности. Принимали и отправляли донесения и приказы. Я был в курсе всех переговоров и вообще всего, что происходило на территории армии. Но о главном я не написал.

Наблюдательный пункт был сооружен для коррекции и непосредственного управления воинскими частями, приготовленными для прорыва глубоко эшелонированной мощной линии обороны немцев на Борисовско-Оршинско-Минском направлении, то есть на пути наступления 3-го Белорусского фронта.

В мае все северные Прибалтийские и все южные Украинские фронты наступали. Украинские фронты приближались уже к границам Польши, Венгрии, Румынии.

Настроение было восторженное, уверенность в победе полная. По ночам бронетанковые и артиллерийские подразделения продвигались к линии обороны. Все линии связи были полностью загружены. Я в зашифрованном виде передавал приказы номеров первого, второго и т. п., получал ответы. Некогда было даже поесть. А днем, видимо чтобы немцы ни о чем не догадывались, линии были наполнены лирическими объяснениями, фантазиями и добродушным матом.

Мой голос знали все телефонистки армии, и я полушутя-полусерьезно объяснялся им в любви. То и дело эти разговоры носили общий характер. К ним подключались все, кто хотел. Вслед за телефонными поцелуями шли телефонные обнимания и телефонные совокупления со всеми деталями и всеобщими комментариями.

19 мая с утра началась артподготовка, снаряды разрывались в окопах и блиндажах немцев и сравнивали их с землей. С воздуха бомбили вражеские укрепления наши бомбардировщики.

Шестерками, одни за другими, пролетали наши штурмовики Ил-2. Но с ними творилось что-то странное: когда они долетали до третьей линии немецкой обороны, выполняли задание и пытались развернуться, ничего из этого не получалось, и один за другим они взрывались и падали.

Назад возвращался один из шести. Еще во время артподготовки мы вышли из своей подземной машины, стояли во весь рост на высоте и в недоумении наблюдали за этими катастрофическими воздушными атаками.

Через два часа пошла в атаку наша пехота. Две первые линии пробежали, а у третьей залегли и подняться на ноги уже не смогли. Заработали, и совсем не с тех позиций, которые бомбила наша авиация, немецкие пушки и пулеметы. Жуткий перекрестный огонь совершенно не пострадавших немецких пулеметных и минометных позиций. Появление немецких бомбардировщиков, гибель тысяч наших пехотинцев, пытавшихся вернуться на исходные позиции. А на линиях связи, на земле, в окопах, в штабных блиндажах и в воздухе, с гибнущих наших самолетов – отчаянный, путающий все указания мат перемешивался с нервными выкриками штабных телефонистов.

Наступление полностью провалилось. Множество тысяч убитых. Раненые бойцы ползком возвращались на исходные позиции. В контрнаступление немцы не пошли. Перед моими глазами догорали подбитые наши танки и самоходки.

Восемь ночей затем медленно двигались по Минскому шоссе и проселочным дорогам новые наши танковые и моторизованные пехотные дивизии.

29 мая наступление наших войск снова провалилось. Дальше третьей линии немецких укреплений не прошли и понесли огромные потери.

А через день перед строем читали нам адресованное командующему 3-м Белорусским фронтом маршалу Черняховскому страшное письмо Ставки Верховного главнокомандования о том, что 3-й Белорусский фронт не оправдал доверия партии и народа и обязан кровью искупить свою вину перед Родиной.

Я не военный теоретик, я сидел на наблюдательном пункте и видел своими глазами, какими смелыми и, видимо, умелыми были наши офицеры и солдаты, какой беззаветно храброй была пехота, как, невзирая на гибель своих друзей, вновь и вновь летели на штурм немецких объектов и безнадежно погибали наши штурмовики, и мне ясна была подлость формулировок Ставки. Мне ясно было, что разведка наша оказалась полностью несостоятельная, что авиация наша, погибая, уничтожала цели-обманки, что и количественно и качественно немецкая армия на этом направлении во много раз превосходила нас, что при всем этом и первый, и второй приказы о наступлении были преступны и что преступна была попытка Ставки Сталина свалить неудачи генералитета и разведки на замечательных наших пехотинцев, артиллеристов, танкистов, связистов, на мертвых и выживших героев.

Все это наверняка понимали и Сталин, и Жуков, и Черняховский, угробившие несколько десятков тысяч людей. Но при общем наступлении 1944 года наш оставшийся на важнейшем направлении фронт должен, обязан был переходить в наступление, ошибка должна была быть исправлена не смертью и кровью ослабленных подразделений, а стратегией и тактикой штаба Главнокомандующего.

И вот началось.

Каждую ночь по Минскому шоссе и по всем параллельным большим и малым трактам и проселочным дорогам из резерва Главнокомандования двигались свежие корпуса, дивизии и бригады, тысячи танков и самоходок.

На «Доджах» и «Студебеккерах», полученных по ленд-лизу, десятки тысяч вооруженных автоматами, пулеметами и минометами частей, колонны «катюш», бесконечные колонны машин с боеприпасами и продовольствием, хлебом, крупами, комбижиром и американской тушенкой. Непрерывный ночной гул днем замирал, и, сколько я ни смотрел, ничего вокруг не было видно.

Я сидел в закопанной в землю машине перед топографическими картами от Смоленска до Кёнигсберга. Принимая и передавая лаконичные, непонятные мне телефонограммы, я на этот раз чувствовал, что повторения того, что было, не будет, что впереди Берлин, Кёнигсберг.

Все было грандиозно.

Немецкие армии были окружены, а мы пошли вперед, вошли в Восточную Пруссию. Мы шли вперед, а несколько десятков тысяч окруженных нами и сдавшихся немецких солдат и офицеров прошли в Москве, по Красной площади.

Сняв сапоги и скатки,
Время играет в прятки.
Ноги его болят,
Плечи его немеют,
Боги его стареют,
То тот, то этот умрет.
Правое плечо вперед!
Левое плечо вперед!

В 1939 году после подписания пакта Молотова – Риббентропа, вдоль новой границы СССР в считаные месяцы была построена мощная линия обороны из дотов-крепостей, что-то вроде линии Маннергейма в Финляндии. При отступлении 1941 года линия эта сразу же оказалась в глубоком немецком тылу.

8 июля 1944 года я, верхом, мой новый ординарец Кузьмин, радист Хабибуллин и шесть бойцов моего взвода на двух повозках, нагруженных катушками кабеля, запасами патронов, гранат, продовольствия, телефонными аппаратами, рацией, вечером подъехали к забытому бетонному доту.

Вход, выход, внутри лабиринт с бойницами, а внутри лабиринта – спускающийся ниже уровня земли бетонированный почти зал.

Развернули радиостанцию, связались со штабом, сообщили о своем местонахождении, натащили сена, занесли все имущество, расстелили внутри дота плащ-палатки, завели внутрь лошадей.

У входа и выхода я поставил двух автоматчиков и заснул. Часа в три ночи разбудил меня ефрейтор Осипов и шепотом:

– Лейтенант! Не говори ни слова, вставай и быстро иди за мной.

Стремительно подхожу к одной из бойниц, смотрю – в доте все уже на ногах, с автоматами и гранатами, Хабибуллин у радиостанции. Звезды, луна и метрах в пятидесяти несколько десятков фигур с фонариками. Десант? Разведка?

Остановились и рассматривают дот. Немецкий язык. Видимо, идет спор – надо или не надо заходить в дот. Переговариваются и постепенно приближаются к нам, а нам уже ясно, что они проникли в наши тылы с целью захватить «языка».

Понимаю, что мы, связисты, не обученные по-настоящему рукопашному бою, можем швырнуть пять-шесть гранат, вывести из строя ну, максимум, человек десять. Двенадцать… Но их же много, и у них больше, чем у нас, гранат и владеют оружием и тактикой боя они во много раз лучше нас, связистов.

Нервы напряжены до предела.

Ближайшие наши воинские подразделения километрах в двух справа и километрах в полутора слева. Это десятый день нашего наступления. Немцы стремительно отходят без боя, и в процессе наступления наши части утратили связь друг с другом. Где-то артиллеристы и танкисты обогнали пехоту и минометчиков. Далеко не все выставили боевые охранения, спят там, где застала ночь, мертвым сном. Практически никакого переднего края нет, и есть уверенность, что немцы опять без боев отступили километров на пятьдесят.

И вот мы затаив дыхание ждем, а Хабибуллин уже связался по рации с нашим штабом и задает вопрос:

– Что нам делать?

Между тем спор между немецкими разведчиками прекращается.

В полной уверенности, что в доте никого нет, они цепочкой по одному идут на запад, в расположение наших разрозненных армейских частей.

Хабибуллин связывается по рации с соседями. Соседи принимают его сообщение, но почему-то на поиски немецкого десанта не выходят, а мы стоим у входа в наш дот со своими гранатами. За нами, справа и слева от нас и впереди нас – ни одного выстрела, но мы понимаем, как все не просто. Два часа, три часа, четыре часа. Немцы появляются внезапно в пять утра, останавливаются метрах в пятидесяти от нашего дота, спорят между собой – заходить или пройти мимо? Понимаю, что на этот раз уклониться от боя нам уже не удастся. Неужели это конец?

Вот тебе и безопасная война. Сколько мы продержимся? Полчаса, час?

И ведь никто ничего не узнает.

Спустя сорок лет я тонул в Черном море. Внезапно возникший ветер уносил меня от берега, вода вокруг меня кипела, волны перехлестывали, силы кончились, а по берегу бегала моя жена, и мне было жалко, что она видит, как я тону, и, когда надежд не осталось, какое-то странное безразличие овладело мной.

Да, не бесстрашие, не страх, а безразличие и чувство долга – быть по сему.

То ли времени до утра оставалось у них мало, то ли тоже не хотелось умирать, но немцы замолчали и тихо цепочкой по одному прошли мимо, метрах в тридцати от нашего дота. Как хорошо! Все впереди!

Не могу я про войну. / С каждым годом шире фронт, / полк ушел за горизонт, / и все меньше, меньше встреч, / и язык команд неловок, / и теряет глубину / захлебнувшаяся речь / в поисках формулировок.

Я шел по просеке лесной, / а женщина, что шла со мной, / была из пыли водяной, / из музыки поры военной. / Она была обыкновенной / девчонкой с улицы Басманной, / училась в школе на Покровке, / в трофейных сапогах, в шинели, / две ленточки на рукаве. / Над спящим лесом пули пели. / Мы говорили о Москве…

Трясущиеся губы, сердце бьется, / заноют зубы. Что такое страх? Мне выразить его не удается…