Мертвые сраму не имут автор. Мертвые сраму не имут

Застывшее в зените солнце ярко освещало широкую горную долину и обступившие ее высокие, покрытые густым лесом горы. Прямые, безжалостные солнечные лучи высвечивали на сухой, пыльной земле каждый камешек и травинку, обжигали нестерпимым зноем все, что не искало спасения в тени у воды. Не виднелись в голубой бездонной вышине неба могучие орлы, не слышалось в кустах и листве деревьев веселого птичьего стрекота и перезвона, притихли на время даже не знающие устали цикады. Все живое словно исчезло, безраздельно уступив место душной, всюду проникающей полуденной жаре. И только людям не было дела до солнца и зноя.

На вершине холма, вытянувшегося длинной полуподковой посреди долины, сидел на рослом поджаром жеребце великий киевский князь Святослав. Был он в кольчуге, шлеме, с мечом на поясе. За его спиной виднелись несколько конных русских князей и воевод, также в полном воинском снаряжении. Напротив русичей живописной группой, сверкая золотом и драгоценными камнями, расположилось посольство византийского императора. Взгляд Святослава был прикован к стоявшему впереди иноземцев высокому, с горделивой осанкой сановнику.

Великий киевский князь, - торжественно звучал голос византийца, - непобедимый император Нового Рима вопрошает: почему ты в Болгарии? Что делаешь так далеко от Руси на земле, которая всегда являлась частью Империи и останется таковой вечно?

Ошибаешься, патрикий, - спокойно ответил Святослав. - Земля, на которой мы стоим, славянская, хозяева ее - болгары. Только им решать, кому и зачем на ней находиться.

Эта земля издавна принадлежит Македонии, а она - часть Империи, - горячо возразил патрикий. - Поэтому лишь императорам Нового Рима дозволено распоряжаться ею.

Это земля Болгарии, патрикий, - невозмутимо повторил Святослав. - Знай это сам и передай своему императору.

Хорошо, пусть будет так, - согласился византиец. - В таком случае император готов выкупить у тебя все завоеванные на здешней земле крепости и города. Помимо того, Византия уплатит Руси богатую дань и щедро наградит всех приведенных тобой сюда воинов. Однако после этого ты, великий киевский князь, должен в кратчайший срок навсегда покинуть Болгарию.

В глазах Святослава мелькнул насмешливый блеск.

Это все, что желал мне сказать твой император?

Византиец вскинул подбородок повыше, важно откашлялся.

Великий князь, император Нового Рима вопрошает тебя еще об одном. Почему твои полки не только в Македонии, но и во Фракии? Разве не знаешь, что она - исконная земля Империи?

Святослав, до сего момента смотревший на византийца, перевел взгляд куда-то в горную даль.

Патрикий, я терпеливо внимал тебе, теперь внимательно выслушай меня. Скажи своему императору, что мы, русичи, не печенеги и воюем не из-за денег. И что за землю, на которой мы с тобой сейчас находимся, Русь платила не чужим золотом, а собственной кровью… Скажи, что у Руси братский союз с Болгарией и потому мои дружины на Дунае и Балканах. Скажи, что славянская нога снова твердо стоит во Фракии и Македонии, которые неизвестно отчего Империя считает своими. Коли услышанное будет императору не по праву, передай ему мой совет: раз у Империи не осталось земли в Европе, пускай переселяется в Азию.

В глазах византийского посланца, впервые в жизни услышавшего подобные слова о своем императоре, вспыхнул недобрый огонек. Но, тотчас взяв себя в руки, он лишь исподлобья глянул на Святослава.

Великий князь, мой император просил напомнить о судьбе твоего отца Игоря. Повелитель Нового Рима предупреждает, что твой удел может стать таким же, ибо горе нарушившему границы священной Империи. Помни об этом.

Едва заметная улыбка скользнула по губам Святослава. Византийский посол напоминал ему о неудачном морском походе на Константинополь великого киевского князя Игоря, отца Святослава. Однако посол умалчивал, что, когда через три года после этого похода Игорь снова двинул войска на Византию, теперь уже сушей и морем, та поспешила заключить с ним мир еще па Дунае, прежде, нежели русичи вступили в пределы Империи. А разве незадолго до этого предшественник князя Игоря, могучий Олег, не прибил свой червленый щит к вратам молящего о пощаде Царьграда? А разве не дрожал в страхе и прежде град святого Константина перед непобедимыми дружинами русов Аскольда и Дира, которые стояли под его стенами?

Все это хорошо знал и помнил Святослав. Поэтому византийский посол слышал вовсе не тот ответ, на который рассчитывал.

Патрикий, русичи - не слабые женщины и не боятся угроз. Они также не малые дети и не страшатся призраков. Коли твой император забыл об этом, мы напомним ему, что русичи - храбрые воины, привыкшие всегда побеждать любых недругов. Смотри, ромей…

Святослав вытянул руку, указал послу па проходившую невдалеке от их холма горную дорогу, по которой сплошным потоком двигались русские и болгарские войска. Уши византийца наполнились звуками мерной тяжелой поступи пеших полков, казалось, что от их грозного гула дрожали окружавшие долину горы. По обочинам дороги проносились конные славянские дружины, и желтоватая пыль, подхваченная ветром из-под копыт лошадей, долетала до подножия холма, на котором находилось посольство.

Византиец почти физически ощутил, насколько ничтожными и бессильными являлись его слова и угрозы перед лицом этой несокрушимой славянской мощи, которую уже не раз испытал на себе Новый Рим. Однако посол был верным слугой своего императора и привык честно исполнять долг до конца.

Великий князь, император Нового Рима не только добр и великодушен, но и грозен. Если ты не покинешь Болгарию по собственной воле, он выступит против тебя со всем своим войском. Тогда горе тебе и болгарам.

И впервые за время разговора посол услышал смех Святослава.

Патрикий, посоветуй императору, дабы он не утруждал себя. Мы, русичи и болгары, сами явимся к нему в Царьград. А поскольку твой император любит историю, скажи ему, что я, великий киевский князь Святослав, иду на Вы…

По одной из комнат константинопольского Букелеонского дворца медленно расхаживал византийский император Иоанн Цимисхий. Низкорослый, с широкой выпуклой грудью, рыжей бородой и горбатым носом, он всю жизнь посвятил военному делу, вначале был отличным солдатом, затем неплохим командиром, в последнее время отличным полководцем. Кесарем Византии он стал совсем недавно, устранив в результате успешного дворцового заговора своего предшественника, императора Никифора Фоку.

В комнате, помимо него, находился еще один человек: Варда Склир, брат его жены и одновременно известный военачальник византийской армии. Почтительно замерев у входа, всем видом являя смирение и подобострастие, он внимательно следил за вышагивавшим из угла в угол императором. Вот Иоанн приблизился к открытому настежь окну, глянул на голубевшее внизу у стен дворца море.

Варда, - заговорил он, - ты слышал рассказ послов, вернувшихся от князя Святослава. В связи с этим хочу знать твое мнение и получить совет… совет солдата и близкого родственника, - многозначительно добавил он после короткой паузы. - Ведь ты лучше, чем кто-либо иной, знаешь русов.

Это так, император. Я не раз сражался вместе с ними и против них. Это воистину страшный враг. Если князь Святослав на самом деле направился к Константинополю… - Склир на мгновение смолк, бросил быстрый взгляд на стоявшего к нему спиной Цимисхия. - Я затрудняюсь дать тебе совет, император, - закончил он.

Цимисхий отошел от окна, остановился против Склира.

Варда, я говорю с тобой, прежде всего, как солдат с солдатом. Поэтому мне нужна правда, а не утонченная лесть или красивая ложь, которые я только и слышу вокруг себя. Знай, что, кроме тебя, я не доверяю полностью ни одному из своих полководцев. Учти, если Империя ответит на вызов князя Святослава, войска против русов и болгар поведешь ты. Скажи, ты уверен в нашей победе?

Григорий Яковлевич Бакланов

Мёртвые сраму не имут

В полночь была перехвачена немецкая радиограмма. При свете керосиновых ламп её расшифровали. Это был приказ командующего группой, посланный вдогон. Немцы меняли направление танкового удара.

Нужно было срочно закрыть намечавшийся прорыв. Из артиллерийских частей, стоявших поблизости, был только дивизион тяжёлых гаубиц-пушек и зенитный дивизион. Ночью они получили приказ спешно выдвинуться в район деревень Новой и Старой Тарасовки, занять позиции и преградить путь танкам.

Но когда приказ был отдан и получен, немцы с марша перенесли ещё южней острие танкового удара. Однако об этом уже никто не знал.

То, что называлось тяжёлым артиллерийским дивизионом, были на самом деле три пушки и четыре трактора: две неполных батареи. Утром только они вышли из боя и стояли в ремонте. У одного трактора был разобран мотор и сняты гусеницы, три других ожидали своей очереди. Впервые за долгое время бойцы выжарили и выстирали с себя все и после многих суток непрерывных боев спали в жарко натопленных хатах, раздетые, во всем чистом.

А по снежной, сильно всхолмлённой равнине, холодно освещённые высокой луной, двигались уже немецкие танки. Но люди спали, раскинувшись, в одном бельё, даже во сне всем телом ощущая покой и тепло.

Белый дым подымался над крышами, на улицах было светло от луны, и часовые, жадно вдыхая на морозе запахи жилья, тепла и дыма, мечтали, как вскоре сменятся и, поев горячего, раздевшись, тоже завалятся спать.

Только в одном доме ещё не спали. Ярко горела прочищенная ординарцем керосиновая лампа, на всех гвоздях по стенам висели шинели, и на кровати в углу, куда свет достигал слабо, шинели и оружие были свалены в ногах. За столом сидели командир дивизиона майор Ушаков, невысокий, крепкого сложения, с обветренным, грубым, сильным лицом, замполит капитан Васич и начальник штаба капитан Ищенко. И с ними была военврач другого полка. Она догоняла свою часть и заночевала в деревне. А тут как раз топили баню - редкое счастье на фронте зимой. И вот с не просохшей после мытья вьющейся черноволосой, коротко постриженной головой, в свежей гимнастёрке, она сидела за столом, чувствуя ежеминутно внимание всех троих мужчин.

А пятым за столом был восьмилетний мальчик, хозяйкин сын. Он стоял у Васича между колен. Кончиком финского ножа вырезая для него птицу из дерева, Васич перехватил его робкий взгляд.

Мальчик смотрел на ярко-синюю консервную банку, на которой была нарисована розовая, глянцевая, нарезанная ломтиками колбаса. Он смотрел на эту нарисованную колбасу. Васич взял банку, ножом выложил колбасный фарш на тарелку, подвинул хлеб.

Ешь, - сказал он.

Босые ноги мальчика нерешительно переступили в темноте на глиняном полу между сапогами Васича. Два глаза, блестевшие в свете лампы, шмыгнули по лицам. Потом коричневая, обветренная лапка быстро взяла колбасу с тарелки. Жевал он с закрытым ртом, опустив глаза. Васич не смотрел на него. Сейчас мальчик все же привык, а когда первый раз его угощать стали, он, взяв еду и глядя в пол, сразу же ушёл за кровать и там, в темноте, затихнув, ел беззвучно и быстро.

Комиссар! - крикнул Ушаков через стол. - Она, оказывается, тоже под Одессой была!

Он указал на врача. И, считая нужным немедленно отметить такое дело, хозяйски оглядел стол:

В дверях возник ординарец Баградзе. Гимнастёрка его была засалена на карманах и на животе, рукава завёрнуты, сильные волосатые руки он держал отставленными, и пальцы и ладони блестели от жира. Пахло от Баградзе жареным луком.

Две минуты, товарищ майор!.. - заговорил он, сильно двигая усами и тараща глаза.

Повернув черноволосую голову, зная, что она хороша в профиль, военврач с интересом смотрела на ординарца. Она понимала, что все эти приготовления и суета из-за неё, и была оживлённа, и щеки у неё горели.

Из-за спины ординарца, потеснив его, просунулась хозяйка-украинка в длинном фартуке.

Он же ж не жарить. Положил на вугли, тай смалыть. Там мнясо чорне зробилось, як вугиль.

И улыбнулась: мол, така чудна людына!

Баградзе с живостью обернулся к ней, глаза его горели яростью. Но ещё живей Ушаков скомандовал:

Одна нога здесь, другая - там!

И оглянулся победителем.

Васич, понимавший, для кого это представление, не подал виду. Они давно воевали вместе, и он знал Ушакова. Жёсткой рукой с короткими пальцами пригладив светлую чёлку на лбу, Ушаков сказал:

Помнишь, комиссар, Одессу? Атака - пилотку на бровь, каску на бруствер!..

Глаза его сдержанно блестели. И военврач смотрела на него.

Молодые были, дураки, - сказал Васич. Коленями он чувствовал, как мальчик ест, глотает большие куски, весь напрягаясь. Он глянул на военврача и Ушакова. И, добродушно улыбнувшись, пошутил только: - Человека почему-то без запчастей выпускают. Отобьют голову, после пилотку надевать не на что.

Брось, брось, - перебил Ушаков, обнажая стальные зубы, вставленные после ранения. - Брось, комиссар!

Он пристукнул ладонью по столу, твёрдостью снимая любые возражения. Ему нравилось говорить «комиссар»: это был комиссар его дивизиона и его дивизион, а он - командир дивизиона. И ещё в слове «комиссар» было со времён революции нечто такое, что не вмещалось в теперешнее слово «замполит».

Это вот Ищенке так говорить. А ты сам такого духа, я знаю. Тебе только разные там теории мешают.

Ищенко, не принимавший участия в разговоре, поскольку разговор не касался его лично, спокойно улыбался и разглядывал на свет лампы свой наборный мундштучок из алюминиевых и прозрачных пластмассовых колец: он любил вещи, и ему, начальнику штаба, часто дарили их. Этот мундштучок выточил для него артмастер. Он курил, улыбался и чувствовал превосходство над обоими, наблюдая, как они ухаживают за врачом: он был женат.

Ушаков повернулся в его сторону, и ремни на сильном теле скрипнули.

А ты чего смеёшься? Письмо из дому получил? Как ты там жене описываешь: «Мицно целюю, твий Семён»?.. Так, что ли?

Но и сейчас Ищенко не смутился. А Васич, осторожно вырезая клюв птицы, улыбнулся бессознательной, но верной тактике Ушакова: тот поодиночке разбивал своих возможных соперников.

А ну, покажи фотографии, - приказал Ушаков, взглядом пригласив врача посмотреть, как бы обещая нечто смешное. - Показывай, показывай!

Все с той же улыбкой превосходства Ищенко стряхнул пепел в консервную банку, положил мундштучок на стол - под ним сразу же начало растекаться молочное пятно дыма. Из нагрудного кармана он достал записную книжку, из записной книжки - конверт, а из конверта - потёртые фотографии. Пока он их вынимал, слышно было, как за дверью ссорятся ординарец и хозяйка. Потом, качая головой и неодобрительно улыбаясь, вошла хозяйка, видимо изгнанная из кухни.

Князь Святослав вошёл в нашу историю как крупный полководец, возвеличивший своими деяниями Русь. Николай Михайлович Карамзин писал о нём так: "Древняя летопись сохранила для потомства прекрасную черту характера его: он не хотел пользоваться выгодами нечаянного нападения, но всегда заранее объявлял войну народам, повелевая сказать им: иду на вас! В сии времена общего варварства гордый Святослав соблюдал правила истинно рыцарской чести". Одним из подвигов древнерусского князя стала битва с византийцами у болгарской крепости Доростол...

Военные походы Святослава в Болгарию и в Причерноморье обычно называют русско-византийской войной. Благодаря стремительности и военной храбрости русской армии, эта война началась для Руси вполне успешно, и первое крупное поражение византийцев состоялось в битве под Адрианополем в 970 году. Византийский император, ошеломлённый разгромом, пообещал Святославу мир.

В Константинополе русов считали "варварами", которых можно было если не победить военной силой, то подкупить дорогими подарками и заверениями в "вечной дружбе". Однако верность договору давно была попрана в римской политике, в которой ценилось больше право сильного в сиюминутный момент.

Доверившись, русы оставили открытым устье Дуная, дав повод византийскому императору к коварству. И тот не замедлил воспользоваться шансом, выступив против русской дружины с сильным флотом в триста судов, снаряжённых "греческим огнём", с конницей и личной гвардией "бессмертных". Главные силы русов оказались в осаде в крепости Доростол.

Император Иоанн Цимисхий подступил к крепости весной 971 года, взяв её в полное окружение. С суши русская рать оказалась блокированной превосходящими по численности византийскими войсками, а с реки - византийскими кораблями. Однако русы не только храбро отражали все приступы, но и сами делали вылазки. Однажды ночью они на ладьях незамеченными прошли мимо византийского флота и, разгромив крупный отряд осаждающих и захватив большое количество трофеев, вернулись обратно в крепость. Но в Доростоле начался голод и болезни, многие были ранены, и Святослав был вынужден срочно предпринять решительные действия.

Крупное сражение по снятию осады началось 20 июля. Русские воины вышли из крепости, чтобы дать решающий бой. Сначала на поле битвы всё складывалось удачно, но после того, как был убит один из русских военачальников, дружинники отступили. После этого неудачного прорыва Святослав собрал совет, на котором произнёс слова, ставшие воплощением русской воинской доблести: "Выбирать нам не из чего. Волей или неволей мы должны биться. Не посрамим же земли Русской, но ляжем костьми - мёртвые сраму не имут!"

22 июля русы решились на последнюю схватку и снова вышли из Доростола. Но византийцы пошли на хитрость. Иоанн Цимисхий разделил своё войско на две части, одна из которых должна была притворным бегством выманить русов подальше от крепости на открытую равнину, а другая - зайти с тыла и отрезать им путь назад. Дружина Святослава выстроилась "стеной" и яростно атаковала византийскую фалангу - терять русским воинам было нечего!

С флангов на русских воинов обрушились мощные удары конницы. В сражении князь Святослав сам был ранен, но не покинул строй, вдохновляя дружинников своим примером. Русы сражались, окружёнными со всех сторон, с противником, превосходившим их по численности более чем в два раза. И судьба отметила их отвагу - окружение было прорвано, и руссы вышли назад к крепости Доростол. Битва затихла сама собой к вечеру.

Император Иоанн был поражён волей к победе, проявленной русским войском. На следующий день начались переговоры о перемирии.

Так война Святослава с Византией закончилась заключением мирного договора, утверждённого после личной встречи русского князя с византийским императором на берегу Дуная. Свидетелем переговоров был византийский хронист и один из приближённых Иоанна Цимисхия Лев Диакон. Он описал Святослава как человека среднего роста, с голубыми глазами, без бороды, но с длинными висячими усами и с выбритой головой. Внешность и взгляд русского князя показались византийцам весьма суровыми. В одно ухо у него была вдета золотая серьга, украшенная драгоценными камнями. "Сидя в ладье на скамье для гребцов, - записал хронист, - он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал. Так закончилась война ромеев со скифами".

Но Византия и на этот раз нарушила договорённость. Как только Святослав отплыл из Болгарии на Русь, Иоанн Цимисхий повелел направить посла к печенегам и сообщить им, что русы малым войском и с богатой добычей возвращаются домой. Кочевники перекрыли днепровские пороги, на которых состоялась последняя битва в жизни великого русского князя Святослава, получившего в письменной традиции прозвище "Храбрый".

Военные походы Святослава сделали Русь крупнейшей державой своего времени. Разгром Хазарии, завоевание Восточной Болгарии, победы от Поволжья до Каспия, создание русских военно-торговых форпостов в Причерноморье - всё это обеспечило дальнейшее развитие Руси, ставшей в последующем тысячелетии мировой империей.

http://www.russdom.ru/2006/200607i/20060717.shtml

Интернет шумит. Набирает обороты сбор подписей под петицией с требованием лишить российского гражданства «светскую» журналистку Божену Рынску. После известия о крушении авиалайнера Ту-154 Божена Рынска опубликовала в соцсети Facebook сообщение, оскорбляющее погибших в этой катастрофе. «Весь ансамбль Александрова… весь! Нет бы весь борт НТВ… ну почему именно музыканты?! Почему прекрасный ансамбль? Спасибо, конечно, боженьке за бонус в виде съёмочной группы НТВошек, но остальные-то почему? » - написала Рынска на своей странице. Позднее она скрыла эту запись, но российская общественность успела с ней ознакомиться. Один из сайтов сообщил, что «правоохранительные органы России арестовали Божену Рынску, которая. пыталась покинуть территорию страны проживания, и содержится в одном из следственных изоляторов Москвы. Якобы по неподтверждённым данным, защищать её будет российский адвокат Марк Фейгин.

Подключилась Генеральная прокуратура РФ. Она проверит публикацию Божены Рынски. С запросом о проведении проверки публикаций Рынски на предмет нарушения законодательства в Генпрокуратуру РФ обратился член Общественной палаты РФ Артем Кирьянов. Даже в Кремле назвали сумасшествием слова Рынски по крушению Ту-154. «Это полное безумие, сумасшествие, и абсолютно понятна и оправдана самая жесткая реакция общественного мнения », - заключил пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков. С этого места хотелось бы подробней. Безусловно, выходка российской журналистки - верх цинизма. Однозначно, прав и Песков. Но слишком уж избирательны оценки, которые даёт Кремль и его высокопоставленные особы тому или иному пассажу либерально-властных лиц, тем самым завуалированно подбрасывая «дровишки» в костры негодующей общественности.

Избирательно, стоит отметить, подбрасывая. Что видим? Петицию с требованием к Президенту лишить российского гражданства Божену Рынску подписали за пару дней более 800 тысяч человек. Просто немыслимое число, если учесть, что петиция, например, в поддержку обвинённого в оправдании терроризма отца двух маленьких детей писателя Кунгурова набрала лишь несколько тысяч. А какая реакция Кремля была на безумные высказывания и действия других российских циников? Давайте вспомним некоторые из них.

Анатолий Чубайс: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом - новые вырастут ».

Аркадий Бабченко : «Акция „Бессмертный полк“ приводит меня в ужас. Идущие рекой десятки тысяч человек с фотографиями мертвых. Ну один раз это еще можно понять. Чтобы визуально представить себе то количество смертей, что забрала война. Но из года в год… Мне вот не хочется на это смотреть. У меня такое количество фотографий людей, которых уже нет в живых, собранных в одном месте, вызывает исключительно негативную физиологическую реакцию ».

Андрей Бильжо: «Историческая правда такова: Зоя Космодемьянская не раз лежала в психиатрической больнице им. П. П. Кащенко и переживала очередной приступ на фоне тяжелого мощного потрясения, связанного с войной. Но это была клиника, а не подвиг давно болевшей шизофренией Зои Космодемьянской ».

Алексей Венедиктов: «Возвращение Крыма и возможное объединение с Южной Осетией - это некое возвращение того унижения, которое испытывали российские граждане, будучи имперцами ».

Игорь Шувалов: «Нам показали сегодня квартиры в 20 квадратных метров, кажется смешным, но люди приобретают такое жилье… ».

Алексей Лебединский: «Я считаю людьми только тех российских политиков и журналистов, которые на вопрос «что делать с Крымом» однозначно и без раздумий отвечают: «Немедленно вернуть Украине и извиниться ».

Юлия Латынина: «Если бы Россия разделилась на части, в некотором количестве частей началась бы нормальная жизнь ».

Альфред Кох: «Русский мужчина деградировал и превратился в малоинтересный отброс цивилизации - в самовлюбленного, обидчивого, трусливого подонка. Я могу сказать твердо, на основании своих собственных наблюдений: русский мужчина - самый мерзкий, самый отвратительный и самый никчемный тип мужчины на Земле… ».

Сергей Иванов: «Если называть вещи своими именами, генерал Маннергейм был советским военным пенсионером ».

Валерий Панюшкин: «Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация прекратилась. Логика, которой руководствуется сейчас мой народ, сродни логике бешеной собаки. Бешеная собака бежит, сама не зная куда, исходит ядовитой слюной и набрасывается на всякого встречного ».

Тина Канделаки: «Почему вы все время говорите о России, как о стране русских? Русские, нет вас! Это уже давным-давно всеми доказанный факт, что российский этнос не состоит из русских! ».

Ксения Собчак: «Такие вот люди называются быдлом - которые завидуют, ненавидят меня… И эта черта, кстати, свойственна именно русским… ».

Артемий Троицкий: «Я считаю русских мужчин в массе своей животными, существами даже не второго, а третьего сорта ».

Михаил Жванецкий: «Моя мечта - разровнять место, где была Россия, и построить что-то новое. Вот просто разровнять… ».

Дмитрий Быков: «Российское население неэффективно. Надо дать ему возможность спокойно спиться или вымереть от старости, пичкая соответствующими зрелищами ».

Читая подобные высказывания, нормальный, не сумасшедший человек просто ужаснётся. А реакция нормальной власти должна быть не менее жёсткой, нежели к высказываниям Рынской. Это ведь не просто разговоры на кухнях или комментарии подростков в социальных сетях. Это слова публичных людей, имеющих, благодаря российскому законодательству, доступ к власти и СМИ. Тишина…

И только мёртвые, сраму не имущие, смотрят на нас и эту власть с того света и ужасаются.

Сандармох давно стал для одних людей - местом поклонения и поминовения своих безвинно убиенных родственников, коих там покоится, теперь уже с миром, более 6000 душ, а для других - болезненным историческим бельмом на глазу, порочащим политическую репутацию Советского Союза (и Российской Федерации, как правопреемницы «совка»), метастазами, ставящими под сомнение все моральные устои и ценности «красной эпохи»: ленинизма, сталинизма и всех последующих «измов», вплоть до 1991 года.

А в последний год Сандармох стал еще и местом политического торга. В урочище снаряжена экспедиция Военно-исторического общества, в задачу которой входит обнаружение (если вы стоите, то лучше сядьте)… останков советских военнопленных, расстрелянных финнами в период Войны-продолжения 1941-1944 г.г.

Бельмо на глазу империи

«Ну, а что… А вдруг?» - скажет российский обыватель, уже привыкший к тому, что в последнее десятилетие с ног на голову в России ставится все историческое наследие - от Батыя, до Второй Чеченской, то тут, то там возникают все новые и новые «исторические скрепы», поднимаются амфоры со дна моря и перекраиваются границы континентов. Того и гляди выяснится, что еще до викингов и до Колумба Америку открыли древние русы, которые и основали великую цивилизацию майя, а уж потом ее проклятые испанские «гейропейцы» совратили и уничтожили.

Так что Сандармох в канве последних исторических «открытий» - всего лишь реперная точка. Да, она очень болезненная, так как расположена не где-то там, за Уралом, не затеряна в далекой сибирской тайге или на Колымских сопках, а лежит прямо тут - вблизи от границ сверкающей и цивилизованной Европы, так ревностно отстаивающей права человека и так подозрительно относящейся что к сталинизму, что к путинизму.

И вот это власть российскую сильно бесит. Бесят ежегодные приезды паломников из разных стран - от Польши до США. Бесят постоянные просьбы (не требования) историков открыть, наконец, все секретные архивы СССР, чтобы до конца разобраться в истории страны. Бесят статьи и дискуссии на тему политических репрессий, бесит все, что так или иначе бросает тень на нового «вождя народов», воспитанного как раз на тех самых «ценностях» расстрельной конторы, результаты деятельности которой закопаны в Сандармохе.

У разбитого корыта

Если вы полагаете, что они искренне верят в непорочность социализма и Советского Союза, в непогрешимость «великого» Сталина, то вы глубоко ошибаетесь. Не верят, ибо лучше нас знают, что руки советского режима не по локоть в крови (как мы с вами считаем), а по самые ноздри. Если вы считаете, что они искренне верят в предание о расстрелянных советских военнопленных, то вы тоже глубоко ошибаетесь. Ибо для них в Сандармохе давно все известны и все сочтены: в отличие от нас с вами у них есть совершенно беспрепятственный доступ к архивам и «тайным знаниям» ВЧК-НКВД-КГБ.

И как раз эти «тайные знания» невероятно их пугают. Потому что в случае утечки и обнародования оных возникнет такой вселенский и всенародный когнитивный диссонанс, который приведет в движение всю седьмую часть суши. Но самое страшное - он обрушит всю систему сегодняшних новых скреп и новых исторических перспектив империи, обесценит всю пропагандистскую работу последнего десятилетия и приведет многомиллионный народ к тому, к чему он так или иначе придет позднее - к разбитому корыту. В нашем случае - к свинячему корыту, из которого российский народ уже более века кормят историческими помоями и отбросами человеческой цивилизации.

В истории с организацией экспедиции военных, извиняюсь за выражение, историков, ошеломляет не столько то, что они пытаются отыскать в братской могиле жертв сталинских репрессий останки расстрелянных финнами красноармейцев, сколько то, что поводом для нее стали… показания бывших узников финских концлагерей.

Протокольчик допроса имеется!

Первый вопрос - почему показания? Да потому, что пленные красноармейцы из финских лагерей эшелонами следовали прямиком в советский ГУЛАГ, где заботливые смершевцы заготовили для каждого «предателя» минимум «пятеру», а, как правило - «двенашку» или «пятнашку». А теперь показания «предателей» (о том, во что были одеты военнопленные) становятся поводом для экспедиции.

Фото: Алексей Владимиров

Кстати, если заметили, у нас вся история в течение ста последних лет написана исключительно на показаниях. Одних против других. И всегда можно одни показания опровергнуть другими показаниями. Потому что страна такая: на любой исторический момент протокольчик допроса имеется! Вся история наша - это, по сути, одна большая тюремная история. От первых ленинских концлагерей, до ГУЛАГА, а потом от штрафбатов, через тот же ГУЛАГ - к психушкам брежневской эпохи. Протоколы, допросы, очные ставки… Вся история страны на них и держится.

ИстЕрическая конъюктура

Второй вопрос - почему именно финнов «тянут за уши» к ответственности за Сандармох? Ну, тут все просто: исторический момент такой наступил. Финны вон, в сторону НАТО все больше поглядывают, санкции поддерживают, и вообще… от рук отбились. Забыли, что в состав империи когда-то входили. Все ж Финляндия — это, по сути, лицо, а не задница Европы. Задница Европы чуть восточнее.

Вот, предположим, была бы сейчас другая историческая конъюнктура, в Сандармохе всенепременно откопали бы любые доказательства (читай - показания): от жертв нашествия Чингисхана, до советских парней, расстрелянных афганскими моджахедами. Надо будет - откопают хоть жертв бандеровских «укрофОшистов», казнивших в массовом порядке мальчиков в трусиках. И случись назавтра вражда с Китаем - найдут там и жертв резни на КВЖД. Была бы конъюнктура, а протокольчик допроса к ней всегда отыщется! Тем более, что сегодня конъюнктура историческая все больше напоминает истерическую - все в спешке, нахрапом, с наглостью и дерзостью.

Красное возмездие

Мой дед, Липпонен Василий Максимович, расстрелянный 20 января 1938 года, тоже покоится в Сандармохе. Я не устану повторять это. Потому что это не показания, не протокол допроса, это исторический факт, историческая правда, носителем которой я являюсь. Я - живой носитель истории, и, выражаясь тюремными терминами, ее свидетель. Я не видел своего деда живым и со слов своей бабушки и матери знаю, что его расстреляли красные. И в этом объективная историческая правда. Не архивная, а живая. Не по протоколу допроса, а по семейным рассказам. И в этом - главная опасность для режима. В том, что есть живые носители истории.

Отвлекаясь от темы, расскажу, что дед мой был в 20-х годах «махровым сепаратистом и контрреволюционером», принимал участие в возникновении и становлении Ухтинской республики. После ее разгрома частями Красной Армии бежал с семьей Финляндию, где прожил несколько лет, вплоть до объявления советской властью амнистии. Да, финны его пригрели и приютили, дали хлеб и кров. Но зов предков оказался сильнее, и дед решил вернуться с семьей на родную карельскую землю, в деревню Поньгагубу, где остался большой дом, земля и хозяйство.

Коль вернулся и решил жить при Советах, значит и жизнь ему свою пришлось выстраивать по-новому. Вступил в партию, трудом своим показал недюжинные организаторские способности и дорос в советской сельской номенклатуре до председателя Луусалмского сельского совета, где его и настигло красное возмездие за Ухтинскую республику.

Жизнь после смерти?

Расстреляли, закопали и забыли. Нашли, реабилитировали, увековечили память. Теперь вдруг его кости вытащат из земли, оденут в зеленое английское сукно и объявят деда расстрелянным финнами красноармейцем. Парадоксально, его, воевавшего в рядах Северокарельской республиканской армии против РККА, объявят красноармейцем, а финнов, давших ему с семьей приют в своей стране в 1922 году, объявят расстрельщиками и виновными в его смерти. Его, в протоколе допроса которого написано, что он готовил террористические акты против советской власти, сейчас сделают новомучеником за «наше дело правое - победа будет за нами»?

Памятник на мемориальном кладбище «Сандармох» в Карелии. Фото: Валерий Поташов

Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Если бы дед мог знать наперед о приключениях и новообращениях своих костей после смерти, едва ли бы он рискнул вернуться в СССР… Не знаю, как у русских, но у карелов тревожить, а тем более - переоценивать останки предков - дело запредельное. За рамками человеческого. Вне понимания, вне восприятия и вне всякого оправдания. Это где-то далеко за рамками добра и зла.

Впрочем, мертвые сраму не имут. Нынешняя власть может пойти куда дальше и объявить, например, что все многие сотни тысяч солдат Красной Армии, останки которых до сих пор лежат по лесам, полям и обочинам дорог брошенными на местах боев, - это не просто останки, а безоружные советские военнопленные, которых супостат безжалостно расстрелял и разбросал так, чтоб потруднее после войны все это было сыскать и собрать. Почему бы и нет? Глядишь - и новая российская скрепа образуется на месте старого национального позора…

Оккупация и освобождение

Кстати, о финнах, финской армии и пресловутой финской «оккупации». Моего отца обошла печальная участь остаться в финской оккупации. Вместе со своей матерью и двумя братьями ему посчастливилось попасть в 1941 году в архангельскую эвакуацию, где они все разом чуть не подохли в первую же военную зиму от голода. Кое-как выкарабкались только благодаря тому, что карельские пацаны, при наличии водоемов и лесов, смогли добыть еду самостоятельно.

А когда в 1944 году вернулись в освобожденный Вокнаволок, то с удивлением обнаружили, что за время оккупации финны в деревне много чего понастроили. И половина нынешней Калевалы после той войны застроена была добротными финскими домами, которые просто разбирали в одном месте, перевозили и собирали в другом. По сей день в поселке десятки таких домов стоят, верой и правдой служат своим хозяевам.

Так вот и отца моего тогда, и меня теперь все время мучает вопрос и гложут сомнения - когда же все-таки на древней земле моей Виенан Карьяла была оккупация, а когда - освобождение? Потому что если отталкиваться от нынешней трактовки истории - то диссонанс возникает. А если предположить, что оккупация нашего края началась как раз в 1922 году, а потом было освобождение в период с 1941 по 1944 год, за которым вновь последовала долгая оккупация, то диссонанса не возникает. И все встает на свои места, приобретает смысл и неразрывную логическую связь. Но тогда возникает ответственность по статье 280, пункт 2 (в нашем случае) УК РФ за сепаратизм.

И вот в этом самая соль. Потому что даже применение статьи 280, 2, скажем, в отношение меня, будет продолжением смысла и неразрывной логической связи моего предположения в вопросе «оккупация-освобождение». Ибо применять статью 280 УК РФ может только оккупационная власть на оккупированной территории. И только в отношении порабощенного национального меньшинства. Это аксиома. Во всех остальных случаях статья 280 не имеет ни малейшего юридического смысла.

Вот, кстати, любопытная фотография из финского военного архива. На ней - раскулаченные советской властью украинцы, освобожденные финнами в Медвежьегорске, с нетерпением ждут отправки на родину - в занятую немцами Украину. Это декабрь 1941 года. Оставлю искушенному в политике читателю самостоятельно разбираться, кто в жизни этих украинских крестьян был оккупантом, а кто освободителем. И в какую Украину они (с точки зрения приобретенного ими жизненного опыта) возвращаются - оккупированную или освобожденную.

Фото: sa-kuva.fi

Одно в этом кадре безусловно: все эти люди могли тоже лечь костьми в землю Сандармоха, где на тот момент уже лежали сотни их собратьев.

Иди и смотри

Еще немного об открытости и доступности информации. Не так давно мы узнали, что Путин продлил срок секретности огромной части военных архивов до 2040 года. Архивам НКВД-КГБ срок секретности и вовсе продлен до 2044 года. Между тем, на сайте Национального архива Финляндии уже несколько лет подряд выкладываются оцифрованные военные архивы. В открытый доступ. В исчерпывающей форме - ходи, смотри, читай, листай, скачивай. По подразделениям и частям. По ежедневным журналам боевых действий. Масса сведений по месту действия, по дате, по часу, по расходу патронов и гранат, по количеству убитых с обеих сторон, раненных и плененных. С картами и пояснительными записками тех лет. Иди и смотри. Никаких грифов и никаких ограничений. Даже на сведения о расстрелах русских диверсантов и партизан, пойманных на карательных акциях против мирного населения Финляндии.

Отдельным огромным пластом - тысячи и тысячи военных фотографий в открытом доступе. По годам и направлениям, по селам и деревням, по ключевым словам и просто валом. Иди и смотри. На этих фото - вся история войны в Карелии - от первого до последнего дня. Два таких архива я перекопал вдоль и поперек и увидел массу фотографий советских военнопленных. И взятых в плен в бою, и перебежчиков. И действительно, на некоторых военнопленных видны шинели явно английского образца.

Вот целая подборка финских военных фотографий периода 1941-42 годов, относящихся к медвежьегорским пленным красноармейцам. На них запечатлены моменты их жизни и быта: марш в колонне (охраны не видно), работы по ремотну дорог, отдых в бараке и т. д. На одной из фотографий два пленных поддерживают третьего, в дымину пьяного солдата, как гласит подпись. Попал он в таком виде в плен или напился уже в условиях лагеря - утверждать не берусь, но все четыре персонажа не выглядят только что вышедшими из боя. И уж точно из этих фотографий невозможно сделать вывод, что финны бесчеловечно относились к пленным и держали их только для того, чтобы массово расстреливать в Сандармохе.

Эту выборку я сделал из финского военного архива sa-kuva.fi Таких фотографий на сайте много, любой может зайти и посмотреть - чем и как жили пленные советские солдаты. Достаточно ввести ключевое слово в поисковой строке: Karhumäki. Иди и смотри.

Кстати, на этих фото можно видеть достаточно большое количество «неформатного» обмундирования красноармейцев - и шинелей, и кителей, явно европейского образца. Но давайте же раз и навсегда выясним происхождение этих пресловутых шинелей и поставим точку в вопросе появления (пока еще возможного) их в расстрельных ямах Сандармоха.

Вещественные доказательства

Финны на период Войны-продолжения 1941-1944 жили довольно бедно. Имея первоклассную и боеспособную армию, закаленную в боях Зимней войны, финны имели весьма скудное имущественное обеспечение этой армии. Сами финские ветераны смеялись над униформой финского солдата, говоря, что все, что у нас есть одинакового - это кокарда и ремень. Все остальное - это разные версии кителей и брюк, закупленных в разных странах в разное время. А то и захваченных в бою. Достаточно сказать, что у финнов не было собственного стального шлема, они пользовались немецкими касками кайзеровского образца 1918 года (та самая - «рогатая» каска), реже - более поздними моделями, а также в большом количестве итальянскими и чехословацкими касками.

Фото: Сергей Маркелов

Как народ рачительный и хозяйственный, финны не проходили мимо брошенного отступающей Красной Армией военного имущества и обмундирования. И это касалось не только оружия (штатный мосинский винтовочный патрон и финский винтовочный патрон полностью взаимозаменяемы). Все шло в дело. Захоронением погибших в боях красноармейцев занимались их плененные однополчане. Естественно, что пригодную для ношения обувь и шинели они с убитых тоже снимали, ибо мертвым одежда ни к чему, а выжившим она еще как пригодилась.

Так откуда же возникли эти английские шинели? Можно, конечно, предположить, что эти шинели были поставлены Великобританией в период Зимней войны в качестве военной помощи Финляндии в войне против СССР. Но та война была больно уж скоротечной - всего-то полгода. А военные поставки - это дело не одного месяца. Много ли английских шинелей могло попасть в Финляндию в 1939-40 году? А главное - была ли в них у финнов нужда?

Едва ли! В 1939 финны просили пулеметы, танки и самолеты, а не шинели и портянки. Британское правительство поставило финнам 75 самолётов. Среди них были 24 бомбардировщика Bristol Blenheim (один из них разбился при перегоне в Финляндию, ещё один был повреждён), 30 истребителей Gloster Gladiator, 11 истребителей Hawker Hurricane I и 11 разведывательных самолётов Westland Lysander. Также были переправлены ещё 10 истребителей американского производства Brewster F2A Buffalo. Из иной военной помощи преобладала поставка пехотного оружия: 124 единицы автоматического стрелкового оружия и 70 противотанковых ружей Бойса обр. 1937 года. Также британцы переправили 114 полевых орудий, 200 противотанковых орудий, 185 тыс. артиллерийских снарядов, 17 700 авиабомб и 10 тыс. противотанковых мин.

Как видим - ни шинелей, ни касок, ни котелков. Да и остального не густо. Ибо Великобритания на тот момент, если кто забыл, объявила войну Германии и вполне себе реально представляла, с какой мощью ей придется сражаться. А потому сами к войне готовились и делиться с финнами военным имуществом желанием особым не горели.

На чем летали и во что одеты

А теперь, вернемся в 1941 и переправимся на другую сторону - через линию Карельского фронта. Как известно, поставки по ленд-лизу в СССР начались с октября 1941 года. Великобритания поставляла военную помощь СССР арктическими конвоями; позднее, в декабре того же года к ленд-лизу подключились и Соединенные Штаты Америки.

Естественно, что Карельский Фронт стал первым целевым получателем военной помощи Великобритании. Это факт. Например, знаменитый летчик-истребитель Борис Сафонов, воевавший в Заполярье, только в первые месяцы войны летал на И-16, затем он пересел на американский «Киттихок», которые вместе с английскими «Харрикейнами» и американскими «Аэрокобрами» составляли основу боевой мощи советской истребительной авиации. Из четырех известных мне сбитых советских самолетов в годы войны на Ухтинском направлении - два «Харрикейна», один - «Аэрокобра» и еще один советский бомбер СБ, сбитый, однако, в ходе Зимней войны.

Так что к 5 декабря 1941 года, когда под натиском финнов пал Медвежьегорск, Красная Армия, сражающаяся на Карельском фронте уже вполне ощутила на себе военную помощь Великобритании. В том числе, в поставки входили и искомые английские шинели, которые к зиме 1941 года, были, ох, как нужны РККА! Так что одеты в них были не только пленные красноармейцы, но и вполне себе участвующие в обороне города бойцы.

Знакомой тропой и по старой памяти

Один знакомый, давно уже умерший, ветеран-пограничник, рассказывая о начале войны на Ухтинском направлении, говорил, сокрушаясь о неготовности отразить удар противника, что первой жертвой войны в приграничьи стал… наш воин, который доложил 1 июля командованию о том, что финская армия пересекает границу. Командир или политрук заставы расстреляли солдата за паникерство.

Так вот если на окраине Сандармоха действительно лежат солдаты в английских шинелях с характерными отверстиями в затылках, возьмусь предположить, что это все те же «дезертиры» и «паникеры», которых чекисты и смершевцы в ходе всей войны активно постреливали, а в 1941-42 и вовсе старались, засучив рукава. Наверное, немало таковых они отыскали и в декабре 1941, перед сдачей финнам Медвежьегорска. Повезли по старой памяти на то же место, где они отрабатывали свой кровавый хлеб перед войной и хлопнули на КРАЮ братского захоронения. На краю, потому что ОНИ и только ОНИ знали, где начинается и где заканчивается Сандармох. И где нужно рыть новую расстрельную яму, чтобы не попасть на старую. По холодам и спешке отступления расстрелянным не предоставили глубокой могилы, но компенсировали издержки, оставив им добротные английские шинели, полученные по ленд-лизу.

Если советских чекистов и смершевцев действительно так тянуло на место совершения преступлений, думаю, свозили они туда все тех же «трусов» и «дезертиров» и в 1944 году, чтобы окропить землю Сандармоха свежей кровью «врагов народа». А может и позднее пользовались протоптанной еще в 1937 дорожкой, ведь до холодного лета 1953 года еще немало крови они пролили, немало народа «в расход» отправили. Раскрученный однажды кровавый маховик останавливался медленно и неохотно. Утверждать что-либо мы сможем точно только тогда, когда будут открыты архивы расстрельной конторы.

Ищите - и обрящете

Так что вот вам, господа, «чистильщики истории», еще одна версия - дарю, берите на вооружение, не стесняйтесь. Только боюсь, она вам всю малину испортит и очередную, едва возникшую из земли Сандармоха духовную скрепу зароет, на фиг, далеко и надолго. Потому что в этой версии все та же кровь на руках все тех же палачей.

Фото: Сергей Маркелов

А у вас-то другой приказ: отмыть руки сталинских палачей и придумать новых. Понимаю. Работайте. И обрящете. Прокляты будете вместе с теми, кто наших дедов там мордовал и расстреливал. А ежели веруете в жизнь вечную - сочтите сами те круги, которые пред вами предстанут после вашей смерти.

В конце концов, «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку - каждый выбирает для себя».

А Юрию Дмитриеву, оклеветанному нашими «правоохренителями», возможно, как раз под эти события, желаю терпения и веры. Если иссякнет вера в высшие силы, пусть останется вера в порядочных людей, которых в Карелии и в России еще немало. Мы не можем изменить ход истории, да и не хотим в нее вмешиваться, хотя бы по той причине, что и для Юрия, и для нас история - это не продажная девка, которую можно подкладывать под каждую новую власть и силу. Но мы можем помнить, знать и передавать ход истории из поколения в поколение. И тогда правда Сандармоха останется той правдой, что однажды предстала перед нами во всей своей ужасающей наготе. И никаким чистильщикам и копателям от придворной истории у нас этой правды уже никогда не отнять.

СССР. Пистолеты системы Маузер С96 использовались РККА в ходе Гражданской войны, основную часть составляли пистолеты Маузер 7,63х25 обр. 1912 года. После окончания Гражданской войны в Веймарской республике для РККА были заказаны ещё около 30 тысяч пистолетов Маузер «Боло» под патрон того же калибра, которые оставались на вооружении командного состава РККА по меньшей мере до конца 1939 года, под индексом ГАУ РККА А-6131. Во время советско-финской войны Маузерами (в дополнение к трёхлинейному карабину) довооружали бойцов лыжных разведывательных групп РККА. После начала Великой Отечественной войны некоторое количество пистолетов было передано на вооружение советских партизан, ими были вооружены командиры ряда партизанских отрядов.

ФИНЛЯНДИЯ. В 1917-1918 годы свыше 1000 пистолетов системы Маузер было поставлено из Германии в Финляндию, они использовались финскими вооружёнными формированиями в ходе гражданской войны в стране и в боях против Советской России, в дальнейшем были официально приняты на вооружение финской армии под наименованием «7,63 pist/Mauser» и «9,00 pist/Mauser». Позднее, они были переданы вспомогательным подразделениям. Летом 1940 года на вооружении оставалось 614 пистолетов, они использовались во Второй мировой войне. Тридцать тысяч против 614 пистолетов. Так из чьего же Маузера была выпущена найденная пуля?