Путь ермака на контурной карте. Ермак: Сибирь и её покорение

И вот, что прислали Витсену и что он пишет дальше о Ермаке:

Относительно завоевания Сибири, происходившего больше 100 лет назад, мне оттуда пишут еще следующее короткое сообщение:

«Ермак Тимофеевич, который занял Тобол, убежал с Волги, где он разбойничал, вверх по Каме, и пришел к реке Чусовой. Там был известный богатыми землями Строганов. Еще и в настоящее время эта семья владеет большим количеством земли (70 немецких миль). К деду этого Строганова пришел Ермак просить помощи, чтобы добиться прощения у его Царского Величества. Тот [Строганов] протянул ему руку помощи, дал корабли, оружие, рабочих людей и прочее. Так он пошел по реке Серебрянке, которая впадает в Чусовую. Там он переволок свои суда сушей до реки Тагил. Спускаясь по ней, он пришел в Туру и занял город Тюмень. Здесь он перебил всех людей и подошел к Тоболу. Он захватил его. Там правил один тартарских князь по имени Алтанай Кучумович, иначе Кучум, сын сына которого и сейчас еще жив и в Москве известен под именем Сибирского Царевича. Его очень щедро содержат, он пользуется благодеяниями и почетом. Также говорят, что теперь еще есть кое-где мелкие сибирские князья, которых Ермак захватил в плен и послал ко двору. Он этим подвигом достиг своей цели: добился милости и прощения за свои разбои. Однако он не долго пережил свои победы, ибо во время вылазки из Тобола его преследовали тартары так, что он не успел подойти к судам, упал в воду и утонул. Здесь кончается присланное мне короткое сообщение.»

И еще одно, самое длинное и самое подробное:

«Другие письменные сообщения передают вышеупомянутое происшествие следующим образом:

«В 1572 г. после рождения Христа, в царствование царя Ивана Васильевича, несколько вольных донских казаков, под предводительством их атамана Ермака Тимофеевича, покинули Дон и тайно направились к реке Волге, где они причиняли большой убыток государству, грабили всяких людей, а некоторых убивали.

Они свозили все награбленное на своих судах так, что как бы запирали Волгу, не пропуская никого из Астракани с товарами. И хотя царь посылал против них разных русских людей с низовскими воинами, все же этот атаман их всегда разбивал и рассеивал.

В 1573 г. Его Царское Величество собрал большое войско, сухопутное и речное, и отправил со всякими военными припасами, против этих казаков . Но, когда последние об этом узнали, они, не дожидаясь войска, отправились вверх по большой реке Каме, на 60 верст выше города Казани. Они покорили бывших подданных казанского царя Симиона – черемисов, мордву, вотяков, башкирцев и других тартар, живущих по этой реке, и по реке Вятке. Так как это очень отсталый народ, который не знает огнестрельного оружия, то он [Ермак] легко их покорил. Всем этим людям он приказал подчиняться Его Царскому Величеству Ивану Васильевичу. Он взял у них заложников и дань мехами для Его Величества. Он захватил города Рыбный, Чертов Городок, Алабуху, Сарапуль, Осу с окрестными землями, и их подчинил его Царскому Величеству Ивану Васильевичу. Отсюда, направляясь по реке, он достиг места, где жил некий Строганов. Этот человек был родом из Новгорода (Другие говорят, что он происходил из Золотой Орды) , но за несколько лет до того, когда царь Иван Васильевич с большим войском пошел туда, чтобы наказать новгородцев за восстания и сопротивление, этот Строганов, с доброй частью своих сокровищ и со всем семейством убежал за Пермь, Устюг, мимо Кайгородка и поселился здесь, так как эта страна изобилует всем – мясом, фруктами и пушниной. Хотя атаман (Это значит, как бы, глава, начальник) со своими казаками были не очень приятны этому Строганову, все же он их всех прекрасно и обильно угощал, ибо был очень богат. Затем он им рассказал о Сибирском царстве, со всеми подробностями: что страна изобилует разной ценной пушниной, что люди там не храбры и беспечны. Главный город находится примерно в 4000 верстах от них [от строгановских мест]. Далее он рассказал, что до границ лишь 500 верст и сейчас самое подходящее время оказать услугу царю Ивану Васильевичу и получить от него прощение за совершенные преступления. Он желает их снабдить пушками, ружьями или мушкетами, порохом, свинцом, судами и военными припасами. Это очень понравилось атаману Ермаку Тимофеевичу и его товарищам. Тот обещал постараться, если он, Строганов, не оставит его. Все необходимое для похода приготавливалось со всей серьезностью, и Строганов прекрасно угощал атамана и его товарищей. Когда все необходимое было готово, атаман отправился со своими людьми вверх по реке Утке. Эта река протекает через дикие степи, или пустоши, и берет свое начало из огромных Верхотурских скал, или гор, и впадает в большую реку Каму.

Лирическое отступление о картах

Поход Ермака. С. Павловская

Вот схема, как примерно выглядел поход Ермака. Если по прямой, то от Соликамска до Тобольска 677 км. Но двигаться тогда можно было только по рекам, а реки петляют. Возможно, что и расстояния между населенными пунктами измерялись раньше по руслам соединяющих их рек? Вот так, например, петляет река Тура, по которой, судя описаниям, Ермак добирался из Туринска в Тюмень:

И как тут без карты разобраться, как тебе попасть из пункта А в пункт Б?

Если бы путь лежал только по одной реке, но ведь надо еще и делать переходы с одной реки на другую, чтобы попасть именно туда, куда тебе надо. А Ермак похоже шел вполне целенаправленно – в главный город, столицу. Возможно, у него была с собой вот такая карта?

Это карта из «Чертежной книги Сибири» Семена Ремезова (север внизу)

«Чертежная книга Сибири», составленная в 1701 г. тобольским боярским сыном Семеном Емельяновым Ремезовым и изданная в 1882 г. Т.е. понятно, что у Ермака в 1572 году ее быть не могло.

В основном все, известные сейчас карты Сибири, составлены западноевропейскими картографами. И получается, что русских карт до 18 века вроде как вообще не было?

Вот еще одна русская карта:

Чертеж Сибири Петра Годунова 1667 год.

Тоже почти на 100 лет моложе похода Ермака.

Считается, что карта Тартарии Николааса Витсена является первой в Западной Европе подробной печатной картой, на которой была изображена вся территория Сибири вплоть до берегов Тихого океана.

Николаас Витсен карта Тартарии 1690 год

Краткая история создания этой карты:

Через 25 лет после поездки в Москву, в 1690 году Витсен опубликовал первую карту Сибири и книгу комментариев «Северная и Восточная Тартария», в которой он описывает Сибири и соседние страны (1692/1705). Это было первым голландской углубленным изучение России того времени. Он использовал карты, которые он получил от Андрея Виниуса. Andrej Winius, сын эмигрировавшего в Россию дальнего родственника Витсена, который был амстердамским купцом и дорос до почтмейстера (начальника почтового учреждения) Российской империи. Он, как никто другой, имел возможность увидеть новые тайные рукописные карты и вести незаметную переписку с Витсеном. (Вот видимо, откуда у Витсена было столько сообщений из России? – прим. мое ) Благодаря Виниусу Витсен стал в Европе известным картографом Сибири.

Вот что пишет об этой карте советский и российский истории Борис Петрович Полевой:

«Выдающийся историк Сибири акад. Г. Ф. Миллер (1761) писал: «Сей картой начинается новый период в землеописании и истории ландкарт в России», так как Витсен «первым изобразил на ней все от Енисея к востоку лежащие страны, хотя не в совершенной подлинности, однако гораздо точнее, нежели все его предки.»

"Попытаемся уточнить, какими же русскими источниками пользовался Н. К. Витсен при составлении своей нашумевшей карты Татарии «1687 г.»
Прежде всего Н. К. Витсен использовал различные сибирские географические чертежи . «Особенно полезной была, - писал он, - небольшая, резанная по дереву карта Сибири, сделанная по приказу царя Алексея Михайловича заботами сибирского воеводы Петра Ивановича Годунова». Карта охватывает северные области от Новой Земли до Китая» (Witsen, 1692, предисловие). Очевидно, что здесь речь шла о чертеже Сибири 1667 г. Но недавно нам стало известно, что к этому общему примитивному чертежу был сделан целый атлас, состоявший из серии путевых чертежей (Полевой, 1966). Так, под № 4 и 5 в этом собрании чертежей - «прилогов» были подробные чертежи р. Исети. Нетрудно убедиться в том, что Н. К. Витсен располагал и этими чертежами . В своей книге «Северная и восточная Татария» Н. К. Витсен (Witsen, 1705, стр. 766) выразил сожаление, что при изготовлении своей карты не смог из-за недостатка места показать на ней многие подробности с чертежа "

Продолжение прерванного сообщения о Ермаке:

«В 1574 г. атаман Ермак со своими товарищами оставался у этих Верхотурских гор, около истока реки Утки, до первого зимнего пути. Здесь он разгрузил свои суда, приготовил лыжи (Это приспособления, на которых передвигаются зимой) и нарты, перешел через эти горы, направляясь примерно к истокам реки Ницы. Эти реки – Ница, То, Верхотурка, Тобол, Обдора, Пелым, Исеть и еще другие – все выходят из названных гор и впадают в большую реку Обь. Обь впадает в океан или в Сибирское Мангазейское студеное море, откуда город Мангазея и получил свое название. Этот город стоит на реке Мангазея, которая там впадает в море. От устья реки Мангазеи можно в 2 или 3 недели мимо Пуст-Озера или Печоры доехать до Архангела. От Верхотурья, направляясь водным путем в Сибирь, идут вниз по реке Ницы, а затем по реке Тобол, мимо города Тюмени, дальше, к городу Тобольскому. Река Тобол впадает в большую реку Иртыш, под городом Тобольском. От Тобольского, вниз по реке Иртыш, проходят мимо Дамянского и местечка Саморовский Ям. На обоих берегах всех этих рек у лесов живут несколько народностей особой веры, в юртах. Несколько ниже Саморовского Яма река Иртыш впадает в Обь. От устья реки Обь можно на сибирских судах добраться мимо Пуст-Озера до Архангела, и это расстояние 6000 верст. Между Верхотурьем и Тоболом люди были данниками сибирского царя Кучума. Атаман со своими казаками усмирил их всех и привел в подданство русского царя, взяв у них постоянных заложников. Он наложил на них дань в виде пушнины, предупреждая их оставаться непоколебимо в повиновении его Царскому Величеству.

Отсюда он пошел по рекам до Верхотурья, Ницы, Исети, Пелынькою, Тавды до города Тюмень. Этот город стоит между реками Тобол и Тюмень. Он храбро штурмовал город, занял его и тоже подчинил его Царскому Величеству. Когда царь Кучум узнал, что атаман со своим войском занял его города: Тюмень, Верхотурье, Томской, Пелым и другие – и подчинил их Его Царскому Величеству, он был сильно поражен, ибо Тюмень стоит лишь в 180 верстах от главного города Тобольского. И Кучум отправил своего любимого советника мурзу Канчея с войском в Тюмень, чтобы не допустить атамана ближе, а если возможно, отобрать захваченные города. Но атаман обратил этого мурзу со всем его войском в бегство. На другом берегу, в пяти верстах от Тюмени, он убил многих из ружей и взял в плен самого раненного Канчея. Из этой стычки осталось очень мало тех, кто мог бы ему [Кучуму] принести известия.

Когда царь Кучум услышал об этом поражении, он был еще больше устрашен, но, посоветовавшись со своими приближенными, он решил разослать по всему царству гонцов, чтобы все его подданные, от мала до велика, без всякого промедления явились к нему. Посылал им вместо писем золоченые стрелы, чтобы они не ждали другого известия ; все ослушники будут казнены. Он велел сказать, что против них идет могучий враг (неведомо, кто он и откуда), причиняя стране очень большой ущерб и намереваясь покорить все царство. Когда его подданные и орды узнали это от своего князя, они с большим рвением собрались в город Тобольской, или Тобол, с женами и детьми, что составило большие полчища.

Царь Кучум несколько ободрился и набрался храбрости. Он посылал ежедневно гонцов, узнать, где находился атаман, и они доложили ему, что он идет прямо на него. Услышав это, он отправил свою супругу Симбулу с детьми на лошадях и верблюдах вглубь страны, в степи, в свое увеселительное место на Набоалак, где теперь стоит большая деревня. Из Тюмени атаман со своим войском спустился по реке Тобол на судах до главного города Тобольского. Этот город стоит на реке Иртыш, ибо река Тобол впадает около города в реку Иртыш, и на реке Курдюмке, на очень высокой горе, окруженной деревянной стеной (Теперь она из камня). Он [атаман] расположился на расстоянии примерно 7 верст от города, на месте, где теперь деревня Шишкина. Здесь он захотел переночевать. На другой день, перед восходом солнца, когда эти люди, по своему старому обычаю, еще спали (ибо вечером они сидят долго, а утром встают поздно), атаман ушел из названного места, пришел со своими судами к Тобольскому и расположился на лугу. Утром, когда взошло солнце, царь Кучум увидел своего врага перед самым городом.

Он немедленно выслал против него своих людей, вооруженных стрелами и луками. Атаман, увидев такую толпу людей, идущую на него, и еще больше людей наверху горы и в городе, приказал своим казакам зарядить пустыми пыжами пушки, ружья и мушкеты, чтобы подбодрить врагов. Те, которые шли из города, бросались с величайшим криком на казаков. Но , держась в сомкнутом строю, отступили в полном порядке, стреляя одними только пыжами, вследствие чего никто из врагов не был убит.

Когда кучумцы это увидели, они стали храбрее и смело набросились на врагов, которые вернулись к своим судам. Затем атаман велел отчаливать, и они поплыли вверх по Иртышу, дальше на 2 версты, до того места, где в него впадает Тобол. Здесь он оставался двое суток, приказав казакам чистить и держать наготове свое оружие и заряжать его четырехугольными кусками железа и пулями, такими зарядами, какие только может выдержать оружие. Он обратился к ним с речью, чтобы они вспомнили обо всем том зле, которое делали Его Царскому Величеству Ивану Васильевичу и христианству, пролив немало невинной крови, и чтобы теперь они мужественно сражались, тогда они не только разобьют этих неверных язычников, но и добьются милости и прощения царя. Услышав это от своего атамана, они отвечали ему со слезами на глазах, что готовы мужественно сражаться за Его Царское Величество и христианскую веру, они готовы рискнуть своей головой, «и мы (сказали они) вам покорно повинуемся и выполним все, что Вы нам прикажете».

Затем атаман со своими судами и 600 человек вернулся к городу Тоболу и бросил якорь на прежнем месте. Кучум, увидев своего врага второй раз перед городом, обратился к своему народу с такими словами: «Мои храбрые герои, любезные и честные воины, нападайте без боязни и малодушия на этих нечистых собак – казаков. Их оружие не может нам повредить, ибо наши боги защищают нас. Только стойте храбро, а я вознагражу вас за вашу службу». Эти люди разных племен и верований (Некоторые из этих сибиряков были магометане, а другие – язычники) , услышав это из уст своего князя, с великой радостью бросились из города, призывая друг друга к мужеству. В городе остались только царь Кучум с некоторыми советниками, чтобы с высоты наблюдать за битвой. Тогда его люди с большим шумом набросились на казаков, под крики: «Магомет с нами!» И всякий шел за свою веру. Атаман приказал своим людям, чтобы лишь одна половина палила из своих мушкетов, а пока те их перезаряжают, другие стреляют из своих ружей. Он внушал им быть храбрыми такими словами: «Братья, не бойтесь этой большой толпы неверных, ибо с нами Бог». Битва началась во 2-м часу дня и продолжалась до вечера. Это было 21 мая 1574 г..

Наконец, атаман Ермак Тимофеевич победил, нанеся своим врагам разных племен и верований большое поражение, взяв многих живыми в плен. , одновременно с отступающим врагом, вошли в город. Царь Кучум, видя великое поражение своего войска, убежал с немногими людьми к тому месту, где были его супруга и дети, находившиеся на расстоянии около 20 верст от города. В городе Тобольске лежали две большие железные литые пушки, длиной в 6 локтей, стрелявшие ядрами в 40 фунтов. Кучум приказал во время битвы зарядить их и стрелять сверху во врагов. Но они не сумели стрелять в них, поэтому он с ужасным проклятием велел сбросить их [пушки] с высоты в реку Иртыш. Так атаман Ермак Тимофеевич занял город Тобол, оставаясь здесь в течение 6 недель. Самых знатных жителей он взял в заложники. На них и окрестных людей он наложил дань, с каждого охотника по 10 соболей с хвостами для его Царского Величества, и приказал им жить под покровительством [русского] царя. Атаман велел вытащить из реки одну из этих железных пушек с лафетом и привезти ее обратно в город, где она и стоит до сего дня.

Из Тобола атаман Ермак Тимофеевич послал одного из своих лучших казаков (вместе с пятью другими) по имени Гроза Иванович, к царю Ивану Васильевичу в Москву, и с ними собранную дань из 60 соболей с пупками и хвостами, 50 бобров, 20 лисиц чернобурых и 3 знатных пленников из войска Кучума, с челобитием, чтобы его Царское Величество милостиво простил атаману Ермаку Тимофеевичу и его товарищам совершенные преступления, ввиду их верной и трудной службы. И чтобы царь послал кого-нибудь, по его усмотрению, воеводой в Тобольск, кто мог бы принять столицу, вместе с другими городами и землями, и охранять их от имени его Царского Величества . Когда этот посол Гроза Иванович с товарищами и пленными явился в Москву, он пал в ноги его Величества, моля о милости и прощении за совершенные раньше злодейства, ради тяжелых трудов, положенных ими за его Царское Величество.

Просил, чтобы царь соблаговолил принять дань, которую они собрали для его Величества, и пленных, которых они привезли, и соизволил послать туда кого-нибудь, кто бы мог принять от них главный город со всеми другими занятыми городами. Этими известиями царь был сильно обрадован. Он со всем духовенством поблагодарил Бога в Великом Апостольском Соборе за эту победу, роздал бедным очень много милостыни, простил атаману Ермаку Тимофеевичу и всем его казакам совершенные ими преступления ради этой службы. Он приказал принять от них привезенную дань и пленных и обильно угостить этих казаков. Допустил их к целованию руки и велел обеспечивать им ежедневно богатое содержание. Затем, отпуская их, его Величество пожаловал атаману Ермаку Тимофеевичу и всем казакам, каждому особо, несколько подарков. Ермаку он послал кафтан из шелковой ткани, вышитый золотыми цветами, с бархатными украшениями, и двойной дукат. А каждому казаку кусок сукна на кафтан и кусок дамаста, кусок бархата на шапку и каждому по золотой копейке*. Серебряная копейка стоит 5 центов.

Еще письмо с большой золотой печатью, в котором царь хвалил их героический подвиг, прощал прежние злодеяния и выражал желание, чтобы они и в будущем продолжали свою верную службу, за что он их богато вознаградит, что зимой он туда пошлет воеводу, а пока пусть он, атаман Ермак, управляет всеми занятыми местами и собирает дань. В том же году, осенью, этот Гроза Иванович прибыл из Москвы в Тобол, привезя с собой почетные дары и письмо и прощение Его Царского Величества, чему атаман и казаки весьма обрадовались. Они молили Бога о здоровье и долгой жизни Его Величества.

После получения этого письма с помилованием и дарами Его Величества, атаман со своими казаками решили продолжать войну с царем Кучумом, оставив несколько верных казаков как гарнизон в занятых городах и местечках. В Тоболе он оставил Грозу Ивановича с шестьюдесятью казаками, а в других местах – атамана с 30-ю казаками, хорошо обеспеченными ружьями и военными припасами. Когда Его Величество отправил казака Грозу Ивановича из Москвы обратно к Ермаку, он дал Грозе открытую грамоту с большой висячей печатью, в которой было сказано, что все, кто желал с женами и детьми ехать в Сибирь, в Тобол или другие завоеванные города, могут свободно и беспрепятственно туда отправиться. Было приказано давать таким людям свободный пропуск. И в том же году с Грозой добровольно переселились в Сибирь 1500 человек с женами и детьми, Его Величество приказал епископу перевезти из Вологды 10 священников с женами и детьми вместе с Грозой на вольных подводах (Телеги или сани) , и сверх того [дать] каждому 20 рублей денег.

Когда Ермак Тимофеевич во всех городах устроил надлежащий порядок, он с 6 сотнями казаков отправился вверх по Иртышу до реки Сибирки, которая за 15 верст от города впадает в Иртыш. Там еще находился царь Кучум, в большом страхе и тревоге. Не доезжая полутора верст до этого места, атаман Ермак приказал привязать у крутого берега свои лодки и устроился с войском в степи ночевать. Он приказал, однако, поставить кругом стражу, по старому своему обычаю. В полночь два казака, стоявшие на страже, были схвачены осторожно подкравшимися людьми Кучума. В лагере поднялась суматоха. Враг, вооруженный луками, стрелами и копьями, напал на них с большим шумом и ограбил их военные припасы. Атаман, спавший в палатке посреди лагеря, услышав шум, выбежал и крикнул своим казакам: «Братья, не бойтесь этих неверных, а возвращайтесь к вашим лодкам!» Когда они вернулись в лодки, атаман Ермак прыгнул с высокого берега в свою лодку, но так как сделал слишком длинный прыжок через 3 лодки, упал в воду.

Так как река здесь очень глубокая, а на нем были два панциря и сверх того еще железные нарукавники, то он погрузился [в воду], как камень, и безвременно погиб. Однако в этой схватке погибли со стороны Кучума брат его супруги мурза Булат и 65 простых людей. Так казаки потеряли своего храброго предводителя атамана Ермака Тимофеевича. Они захватили в плен 5 человек, которых забрали в свои струги, или лодки, и вернулись в Тобол, не доставив только двух вышеупомянутых пленных. Как только казаки удалились, Кучум приказал своим рыбакам и другим разыскать тело утонувшего Ермака Тимофеевича, обещая тому, кто его найдет, столько серебра, сколько весит тело. «Ибо, – сказал он, – как достану его, велю разрубить на мелкие кусочки, и съем его сам с моей супругой и детьми, как врага моего и моего царства». Тогда казаки, возвращаясь обратно, чтобы не остаться без главы, выбрали атаманом, на место Ермака Тимофеевича, упомянутого Грозу Ивановича.

В 1575 г. атаман Гроза, совершив, по своему обычаю, службу в церкви, в таких же лодках, как и прежде, отправился с 1000 казаками вверх по Иртышу и дошел до места Абалак, где еще держался Кучум. Тот выслал против него своего шурина, Ики Ирку, но атаман Гроза разбил этого Ики Ирку и 540 человек. Взял в плен живыми 20 человек. Из его людей было ранено лишь 6 человек. Царь Кучум, увидев, что его народ как бы тает, убежал с женой и детьми к калмакскому хану Абдар Тайше, который приходился ему дядей. Этот Кучум имел 7 настоящих жен, хотя одна из них была главной, и 25 наложниц. От первых он имел 5 сыновей, а от последних – 12.

После этого Кучум со своими сыновьями большими полчищами часто нападал на завоеванные [казаками] места, надеясь возвратить свое царство. Но они ничего не достигли, и с Божьей помощью, их всегда разбивали».

Здесь заканчивается указанное выше сообщение.

После смерти атамана Ермака Тимофеевича, атаман Гроза Иванович со своими казаками отправился из Тобол по реке Иртыш до Оби и спустился по Оби до Березова. (Что касается правописания собственных имен рек, народов и городов, я придерживался присланного текста, но в наше время они несколько изменились.) Это довольно крупное поселение. На всех людей, живших по обоим берегам большой реки, до самого океана, атаман наложил дань, на каждого человека – по его состоятельности. Он построил город Березов и в него поместил заложников, взятых от окрестных народностей, с условием, заменять их каждые полгода, если на их место назначат таких же влиятельных людей. Их знатнейших он взял с собой в Тобол. Этот поход совершил он в один год. Привел в подданство все эти народы и не только их, но и тех, которые живут по берегам рек Обдора), Сосьва, Вогулка, Комда, Мрасса и по другим рекам.»

Из этих сообщений становится понятно, что Сибирь того времени была густо населена, и это были не просто разрозненные кочевые племена, но хорошо организованное государство. С большим количеством городов, и развитым сообщением между этими городами. По названиям рек и городов можно вполне судить о том, на каком языке говорили жители этой страны. Не понятно только кто такой был Ермак Тимофеевич? Ведь Ермак –это кличка, а не имя? И кто такой атаман Гроза Иванович? (По Иван Гроза или Гроза Иванов) Почему другие люди того времени имели имена, отчества и фамилии, а они только клички?

Также не совсем понятно из этих сообщений, как небольшой казачий отряд Ермака мог покорить целое государство?

Один из важнейших этапов становления русской государственности – покорение Сибири. Освоение этих земель заняло почти 400 лет и за это время произошло множество событий. Первым русским покорителем Сибири стал Ермак.

Ермак Тимофеевич

Точная фамилия этого человека не установлена, вполне вероятно, что ее и вовсе не было – Ермак был незнатного рода. Родился Ермак Тимофеевич в 1532 году, в те времена для именования простого человека часто использовалось отчество или прозвище. Точное происхождение Ермака не выяснено, но есть предположение, что он был беглым крестьянином, выделявшийся огромной физической силой. Сначала Ермак был чуром у волжских казаков – разнорабочим и оруженосцем.

В бою умный и смелый молодец быстро добыл себе вооружение, участвовал в битвах, благодаря силе и организаторским способностям через несколько лет стал атаманом. В 1581году командовал флотилией казаков с Волги, есть предположения, что воевал под Псковом и Новгородом. Его по праву считают родоначальником первой морской пехоты, которая тогда называлась «струговой ратью». Имеются и другие исторические версии о происхождении Ермака, но эта – самая популярная среди историков.

Некоторые придерживаются мнения, что Ермак был знатного рода тюркских кровей, но в этой версии много противоречивых моментов. Ясно одно – Ермак Тимофеевич был популярен в воинской среде до самой смерти, ведь должность атамана была выборочной. Сегодня Ермак – исторический герой России, главная заслуга которого – присоединение к русскому государству сибирских земель.

Идея и цели похода

Еще в 1579 купцы Строгановы пригласили к себе в Пермский край казаков Ермака для охраны земель от набегов сибирского хана Кучума. Во второй половине 1581 Ермак сформировал отряд в 540 воинов. Долгое время превалировало мнение, что идеологами похода были Строгановы, но сейчас более склоняются к тому, что это идея самого Ермака, а купцы только финансировали этот поход. Целью было разведать, какие земли лежат на Востоке, подружиться с местным населением и по возможности победить хана и присоединить земли под дланью царя Ивана IV.

Великий историк Карамзин назвал этот отряд «малочисленной шайкой бродяг». У историков вызывает сомнения, что поход организовывался с одобрения центральных властей. Вероятнее всего такое решение стало консенсусом между властями, желавшими заполучить новые земли, купцами, заботящимися о безопасности от набегов татар, и казаками, мечтавшими разбогатеть и показать свою удаль в походе, только после того, как ханская столица пала. Поначалу царь был против этого похода, о чем написал Строгановым гневное письмо с требованием вернуть Ермака для охраны Пермских земель.

Загадки похода: Широко известно, что русские впервые проникли в Сибирь в довольно давние времена. Совершенно определенно, новгородцы ходили по Белому морю до пролива Югорский шар и далее за него, в Карское море, еще в IX веке. Первое летописное свидетельство о подобных плаваниях относится к 1032 году, которое в русской историографии считается началом истории Сибири.

Основу отряда составляли казаки с Дона во главе со славными атаманами: Кольцо Иван, Михайлов Яков, Пан Никита, Мещеряк Матвей. Кроме русичей в отряд вошло некоторое количество литовцев, немцев и даже татарских воинов. Казаки – интернационалисты по современной терминологии, национальность для них не играла роли. Они принимали в свои ряды всех, кто крестился в православную веру.

Но дисциплина в войске была строгая – атаман требовал соблюдения всех православных праздников, постов, не терпел расхлябанности и кутежей. Войско сопровождали три священника и один расстрига-монах. Будущие завоеватели Сибири погрузились на восемьдесят лодок-стругов и отправились вплавь навстречу опасностям и приключениям.

Переход через «Камень»

По некоторым данным отряд выдвинулся в путь 01.09.1581 года, но другие историки настаивают, что это было позже. Казаки передвигались по реке Чусовой до Уральских гор. На Тагильском перевале бойцы сами прорубали дорогу топором. В казацком обычае волочить суда по земле на перевалах, но тут это было невозможно из-за большого числа валунов, которые нельзя было убрать с пути. Поэтому людям пришлось нести струги по склону вверх. На вершине перевала казаки построили Кокуй-город и перезимовали там. Весной они сплавились по реке Тагил.

Разгром Сибирского ханства

«Знакомство» казаков и местных татар случилось на территории нынешней Свердловской области. Казаки были обстреляны из луков своими противниками, но отбили пушками готовящуюся атаку татарской конницы, заняли город Чинги-туру в нынешнем Тюменском районе. В этих местах завоеватели добыли драгоценности и меха, попутно поучаствовав во множестве боев.

• 05.1582года в устье Туры казаки держали бой с уже войсками шести татарских князей.
• 07.1585года – битва на Тоболе.
• 21 июля – битва у Бабасанских юрт, где Ермак залпами своей пушки остановил скачущую на него конную армию в несколько тысяч всадников.
• У Долгого яра татары опять обстреляли казаков.
• 14 августа – битва у Карачин-городка, где казаки захватили богатую казну мурзы Карачи.
• 4 ноября Кучум с пятнадцатитысячным войском организовал засаду возле Чувашского мыса, с ним были наемные дружины вогулов и остяков. В самый ответственный момент оказалось, что лучшие отряды Кучума отправились в набег на город Пермь. Наемники во время боя обратились в бегство, и Кучум был вынужден отступить в степь.
• 11.1582 Ермак занял столицу ханства – город Кашлык.

Историки предполагают, что Кучум был узбекского происхождения. Точно известно, что он устанавливал власть в Сибири крайне жестокими методами. Неудивительно, что после его поражения местные народы (ханты) привезли Ермаку подарки и рыбу. Как гласят документы, Ермак Тимофеевич встретил их «лаской и приветом» и проводил «с честью». Прослышав о доброте русского атамана, к нему стали приходить с подарками татары и другие народности.

Загадки похода: Поход Ермака не был первым военным походом в Сибирь. Самые первые сведения о военном походе русских в Сибирь относятся к 1384 году, когда новгородский отряд прошел на Печору, и далее, северным походом через Урал, на Обь.

Ермак всем обещал защитить от Кучума и других врагов, обложив их ясаком – обязательной данью. С вождей атаман брал присягу о подати с их народов – это называлось тогда «шерсть». После присяги эти народности автоматически считались подданными царя, не подвергались никаким гонениям. В конце 1582 года часть воинов Ермака попали в засаду на озере, они были полностью истреблены. 23.02.1583 года казаки ответили хану, пленив его главного военачальника.

Посольство в Москву

Ермак в 1582 отправил послов к царю во главе с доверенным лицом (И. Кольцо). Цель посла была рассказать государю о полном разгроме хана. Иван Грозный милостиво одарил вестников, среди даров были две дорогие кольчуги для атамана. Вслед за казаками был послан князь Болховский с дружиной в триста воинов. Строгановым было велено выбрать сорок лучших людей и присоединить их к дружине – эта процедура затянулась. Отряд добрался в Кашлык в ноябре 1584 года, казаки заранее не знали о таком пополнении, поэтому на зиму не было заготовлено нужной провизии.

Покорение вогулов

В 1583 году Ермак покорял татарские селения в бассейнах Оби, Иртыша. Татары оказывали яростное сопротивление. По речке Тавде казаки отправились в землю вогуличей, распространив власть царя до речки Сосвы. В покоренном городке Назыме уже в 1584 году случился мятеж, в котором вырезали всех казаков атамана Н. Пана. Кроме безусловного таланта полководца и стратега, Ермак выступает как тонкий психолог, отлично разбиравшийся в людях. Несмотря на все сложности и трудности похода ни один из атаманов не дрогнул, не изменил клятве, до последнего вздоха был верным соратником и другом Ермака.

Летописи не сохранили подробностей этой битвы. Но, учитывая условия и способ войны, применявшийся сибирскими народами, судя по всему, вогулы выстроили укрепление, которое казаки были вынуждены штурмовать. Из Ремезовской летописи известно, что после этой битвы у Ермака осталось 1060 человек. Получается, что потери казаков составили около 600 человек.

Такмак и Ермак зимой

Голодная зима

Зимний период 1584-1585 выдался чрезвычайно холодным, мороз был около минус 47°C, постоянно дули ветры с севера. Охотиться в лесу было нельзя из-за глубочайшего снега, волки кружили огромными стаями возле людских жилищ. Все стрельцы Болховского, первого воеводы Сибири из знаменитого княжеского рода, погибли от голода вместе с ним самим. Поучаствовать в боях с ханом они не успели. Число казаков атамана Ермака тоже сильно сократилось. В этот период Ермак старался не встречаться с татарами – он берег ослабленных бойцов.

Загадки похода: Кому нужны земли? До сих пор никто из российских историков не дал внятного ответа на простой вопрос: зачем Ермак начал этот поход на восток, на Сибирское ханство.

Восстание мурзы Карача

Весной 1585 один из покорившихся Ермаку вождей на речке Туре внезапно напал на казаков И. Кольцо и Я. Михайлова. Почти все казаки погибли, а мятежники в бывшей своей столице заблокировали русское войско. 12.06.1585 Мещеряк с товарищами совершил смелую вылазку и отбросил войско татар, но потери русских были огромны. У Ермака на этот момент выжило только 50% тех, кто отправлялся с ним в поход. Из пяти атаманов в живых были только двое – Ермак и Мещеряк.

Гибель Ермака и окончание похода

В ночи 03.08.1585 атаман Ермак погиб с полусотней бойцов на речке Вагае. Татары напали на спящий лагерь, в этой стычке выжило только несколько воинов, которые принесли страшную новость в Кашлык. Свидетели гибели Ермака утверждают, что он был ранен в шею, но продолжал биться.

В процессе боя атаману нужно было перепрыгнуть с одной лодки на другую, но он истекал кровью, а царская кольчуга была тяжела – Ермак не допрыгнул. Выплыть в тяжелых доспехах было невозможно даже такому силачу – раненый утонул. Легенда гласит, что местный рыбак нашел труп и доставил хану. Месяц татары стреляли в тело поверженного врага стрелами, за это время не было замечено никаких следов разложения. Удивленные татары похоронили Ермака на почетном месте (в современности это деревня Баишево), но за оградой кладбища – он не был мусульманином.

После получения известия о смерти предводителя казаки собрались на сходку, где было решено вернуться в родные края – зимовать еще раз в этих местах было смерти подобно. Под руководством атамана М. Мещеряка 15.08.1585 остатки отряда организованно двинулись по Оби на запад, домой. Татары праздновали победу, они еще не знали, что через год русские вернуться.

Итоги похода

Экспедиция Ермака Тимофеевича устанавливала русскую власть на протяжении двух лет. Как часто бывало с первопроходцами, за покорение новых земель они поплатились своими жизнями. Неравными были силы – несколько сотен первопроходцев против десятков тысяч противников. Но на смерти Ермака и его воинов все не закончилось – следом пришли другие покорители, и скоро вся Сибирь была вассалом Москвы.

Завоевание Сибири часто проходило «малой кровью», а личность атамана Ермака обросла многочисленными легендами. Об отважном богатыре народ сложил песни, историки и писатели написали книги, художники нарисовали картины, а режиссеры сняли фильмы. Воинские стратегии и тактики Ермака переняли другие полководцы. Построение войска, придуманное бравым атаманом, через сотни лет использовал другой великий полководец – Александр Суворов.

Его упорство в продвижении по территории Сибирского ханства весьма и весьма напоминает упорство обреченного. Ермак просто шел по рекам незнакомой земли, рассчитывая на авось и на военную удачу. По логике вещей казаки должны были сложить голову в походе. Но Ермаку повезло, он захватил столицу ханства и вошел в историю победителем.

Покорение Сибири Ермаком картина Сурикова

Через триста лет после описанных событий русский художник Василий Суриков написал живописное полотно. Это поистине монументальная картина батального жанра. Талантливому художнику удалось передать, каким великим был подвиг казаков и их атамана. На картине Сурикова предстает одна из битв немногочисленного отряда казаков с огромной ратью хана.

Художник сумел все описать так, что зрителю понятен исход сражения, хотя битва только началась. Над головами русских реют христианские знамена с изображением на них Нерукотворного Спаса. Сражение возглавляет сам Ермак – он во главе своего воинства и с первого взгляда в глаза бросается, что русский полководец недюжинной силы и большой смелости. Враги представлены как практически безликая масса, силы которой подтачивает страх перед пришлыми казаками. Ермак Тимофеевич спокоен и уверен, извечным жестом полководца он направляет своих воинов вперед.

Воздух наполнен порохом, кажется, что слышны выстрелы, свистят пролетающие стрелы. На втором плане идет рукопашная схватка, а в центральной части войска подняли икону, обращаясь за помощью к высшим силам. Вдали видна ханская крепость-твердыня – еще немного и сопротивление татар сломят. Атмосфера картины проникнута чувством скорой победы – это стало возможно благодаря большому мастерству художника.

Так сложилось, что большинство грандиозных географических открытий припадает на эпоху Возрождения. Христофор Колумб, Америго Веспуччи, Фернан Магеллан, Эрнандо Кортес – вот неполный список первооткрывателей новых земель того времени. К когорте славных...

Все началось с просмотра фильма о Ермаке – своей лубочностью он мне не понравился. А до этого я проехал практически по всем местам, где с 1618 года в течение ста лет ставились русские остроги на Енисее. Позже случайно в сборнике фольклорных песен Кирши Данилова (публикация 1804 г.) я прочитал, что Ермак погиб в «Енисее-реке» - попутали с Ермаком Остафьевым, утонувшим в Енисее во время битвы с местными «татарами». А еще с детства волновала величавая «Ревела буря…» - всегда считал, что песня эта народная, но она оказалась написанной декабристом К. Рылеевым. И потом мне всегда казалось странным, что про Колумба или про того же конкистадора Франсиско Писсаро, завоевавшего Перу, мы знаем практически все, а в истории о Ермаке даже само его имя вызывает сомнения.

Так что поход по пути Ермака, с которого началась жестокая колонизация Сибири, давно зрел в моем подсознании. Ведь какой до него была Россия? Небольшим славянским государством, отчаянно боровшимся за свою независимость. А стала огромной евразийской державой, ввергнутой безответственным атаманом в 150-летнюю захватническую войну с первобытными племенами, для которых, судя по сохранившемуся фольклору, все русские и, особенно, казаки навсегда остались собирательным образом жестокого и безжалостного врага.

Да и проверить хотелось новомодную научную версию, которая слишком уж стала отличаться от того, что писали в летописях. В соответствии с ней, этот разбойник без всяких обязательств, легкий по жизни, свободный и независимый вдруг нанимается служить олигархам Строгановым. Два года со своей ватагой он сидит у них на содержании и, когда нужда в его войске наконец-то возникла, беспечно бросает хозяев на произвол судьбы в самый пик набегов сибирских татар. Зато мощным набегом за неполных два месяца (а не за год, как в летописях) завоевывает солепромышленникам ранее пожалованную им Иваном Грозным тобольскую Сибирь. Но докладывает об этом почему-то не своим спонсорам, которые оплатили все затраты, а непосредственно царю. Вроде как откупился за «преступленья буйной жизни» . Получается, что для государства атаман старался, а не наживы ради. И потом еще почти три года Ермак находится в Сибири, теряя своих товарищей (от тысячи человек девяносто осталось). А это ради чего? Ведь не было у них какой-то общей идеи, которую бы все разделяли. В результате бежали казаки из Сибири сразу же после гибели атамана. Но не к Строгановым. Потому что перед походом подписали им «кабалы» - долговые расписки за выданные продукты и снаряжение. Казакам же рассчитываться было нечем. Пушнина царю ушла, что-то сами носили и проедали и потому ценностей в походе никаких не нажили. Вернись же без отдачи и тогда одна дорога: под строгановский суд, в темницу либо в рабство. Вот такая пресная «правда» жизни...

Летом прошлого года на эту поездку я уже чуть было не отважился, но компании не собралось. Да и дата юбилейная - 425 лет исторической экспедиции, исполнится только этой осенью. А может быть и рано мне еще было, не созрел.

В поход особо не готовился. Всего месяц прошел, как я вернулся из Карабаха. Работа над очерком о том путешествии была очень напряженной и закончилась буквально в последний день перед отъездом за Урал. И все же между делом я связался с велосипедистами Перми, Екатеринбурга и Тюмени, чтобы они тоже приобщились к теме. По обыкновению и книжку сделал с материалами о Ермаке, собранную из публикаций в Интернете и того, что нашел в библиотеках. Через работников Омского музея удалось достать фотографию одного из пяти войсковых знамен ермаковцев (казакам Строгановыми было выдано «всякому сту по знамени» ) и сделать его небольшую копию. А также сманить в путешествие казачьего сотника из Лесосибирска Сергея Дубовского, давно мечтавшего о паломничестве по пути Ермака, и членов нашего клуба Диму (Dimonster) и Машу (naima).

В наших планах было попытаться повторить основную часть пути Ермака: от места начала его похода (с ним предстояло еще определиться) до столицы Сибирского ханства г. Искер.

После ее захвата Ермак еще долго путешествовал по Сибири, приводя остяков, вогулов и татар «под высокую государеву руку». Но это, наверное, тема для других велосипедных походов.

Откуда начиналось «сибирское взятие»?

Из Красноярска выезжаем поездом. Идет мелкий дождь, а на небе сияет широченная радуга. Значит, все у нас получится.

До Перми добрались за 1,5 суток. С вокзала сразу же переехали на автостанцию и ближайшим автобусом откочевали в г. Соликамск. Это бывший уездный город Соль-Камская, основанный еще в 1430 г. как промышленное поселение. В течение шести столетий здесь добывалась соль-пермянка, кормившая всю Россию. А коми-пермяки пользовались этим месторождением еще в 10 веке.

Побегали по музеям и вволю налюбовались на величественные храмы Соликамского кремля с «жучковым» орнаментом (в виде буквы «Ж», что означает «жизнь»). Такой орнамент встречается еще на церквях соседнего г. Усолье и больше нигде. И только здесь церкви украшены изразцовыми изображениями славянской полудевы-полуптицы Сирин – жительницы рая.

В Троицком храме около древнего складня с иконой Николая Чудотворца я случайно остался один. По преданию, складень был послан жителям Соликамска еще Иваном Грозным. Подумалось вдруг, что надо бы помолиться заступнику странников, как это и казаки делали. Беззвучно прошептав: «Господи, защити меня, не оставь», я вдруг ясно услышал чистый и низкий голос: «БУДЬ СМЕЛЫМ!» Я даже опешил. А музей-то уже закрывается... Только и осталось в голове: быть смелым, это быть и мужественным, и решительным, т. е. в широком смысле этого понятия. Но ко мне это какое отношение имеет? Вроде решительности хватает, раз отважился на поход. Да и катим-то по дорогам, без особого риска и опасностей. Может быть, к Ермаку это пожелание относится? Ведь я только и думаю о том, чтобы ощутить, что чувствовал атаман, проникнуть не только в само событие, но и в нечто эфемерное, сокрытое от нас временем. Проникнуть в помыслы, идеи и чаяния, двигавшие участниками этого уникального похода, давшего начало освоению огромных сибирских территорий.

Хотим еще съездить в п. Усть-Боровское посмотреть единственный в мире Музей соли. Там с 19-го века сохранились скважины, рассолоподъёмные башни, соляные варницы, соляной ларь. Но – неудача. Оказывается, музей сгорел, находится на реставрации и для посетителей закрыт. Так что довольствуемся набором открыток.

Впервые соль в этих местах стали добывать за сто с лишним лет до появления клана Строгановых. Первоначально, в начале 15 века, промысел организовали купцы-вологжане братья Калиниковы. И уже их потомков потеснил хваткий Аникей Строганов, солеварным промыслом занимавшийся с 17-летнего возраста (1515 г.) и ко времени прихода на Каму владевший 10-ю варницами в Сольвычегодске, железодутным и кузнечным производством.

В 1558 г., вскоре после того, как пало Казанское ханство (1955 г.) и к России добровольно присоединились башкиры (1555 г.) и прикамские удмурты (1557 г.), Аника отправил к Ивану Грозному своего сына Григория с просьбой выделить им земли по Каме и Чусовой, на которых, якобы, никто не живет. Царь согласился, с условием, что Строгановы не будут разрабатывать руды и принимать у себя беглых, татей и разбойников.

Переночевав на песчаной косе Камского водохранилища, мы с Сергеем переехали в г. Усолье (основан в 1606 г.). Несчастливое это место – 7 раз город полностью выгорал вместе со всеми солеварнями. Исторически, как и Соликамск, это была федеральная собственность.

В Усолье тоже интересные церкви и музеи, в одном из которых нам неожиданно повезло. Его экскурсовод вывел нас на местного краеведа Нину Ивановну Дубинкину, много лет занимающуюся темой Ермака. Но до встречи с ней мы еще съездили в Орел-городок, где сфотографировались у деревянной стелы, поставленного более 40 лет назад в память о сибирском взятии.

Городок этот, к сожалению, оказался совсем не тот, где бывал Ермак. Нынешний был перенесен сюда в начале 18 века из-за подтопления Камой старого поселения, основанного как крепость в 1564 г. Ермак в Орле, несомненно, бывал, как и в других владениях Строганова (есть упоминание о доме Ермака на Адамовой горе, что находится напротив, в нынешних Березниках). Но его поход начинался явно не отсюда, как рисуют на схемах в музеях. Все-таки далековато от этих мест добираться до Чусовой, единственной из всех рек текущей сквозь Уральские горы. А ведь именно там находились строгановские Чусовские городки (Верхний и Нижний), от которых до Урала оставалось всего-то верст 200. Поэтому не было никакого смысла тащить с собой лишние 400 км провиант и оружие, которые можно было взять там, на месте. Да и сам Максим Строганов, писавший письмо Ермаку с приглашением на службу, проживал не в Орле, а владел Нижним Чусовским городком.

Замысел же «сибирского взятия», вероятно, именно в Орле и возник. Потому что этот городок был в тот период «старшим» в Строгановской вотчине. Он был построен в виде мощного острога на мысу, образованном стрелкой Камы и Яйвы и имел свой гарнизон, прекрасно обеспеченный изготовленным здесь же, в строгановских мастерских, огнестрельным оружием. Именно здесь, на Каме, где Ермак скрывался от царского сыска, и должны были проходить первые переговоры между Строгановыми и разбойничьим атаманом.

Совершенно очевидно, что инициатива похода принадлежала не бездомному бродяге Ермаку-Ермолаю (под этим именем он записан в поминальном церковном синодике), а самими Строгановыми. Родственники мыслили стратегически, просчитывая свой бизнес на много лет вперед. В свое время их предки получили эти земли во временное пользование на условиях 20-летнего освобождения от налогов. В 1579 году льгота заканчивалась. Поэтому еще за пять лет до срока, в 1574 году, предприниматели получили царскую грамоту, по которой им были пожалованы «...места за Югорским камнем, в сибирской украине... и Тобол реку с речками и озерами, с устья и до вершины... В самом царстве сибирском покорение оного под Российскую державу иметь старание, також по реке Иртышу и по Оби Великой, по обе стороны тех рек, людей населять и пашни пахать и угодьями владеть» . Что было выгодно и Строгановым, и царю – чужими руками Сибирь освоить. Своих-то ресурсов в государстве, разоренном Ливонской войной, не хватало.

Однако тогда у солепромышленников необходимой военной силы тоже не было. А вскоре один за другим, в 1577 и 1578 гг., братья умирают, оставив наследство 22-летнему Максиму и 16-летнему Никите. Раздел имущества между ними и их старшим родственником Семеном, жившим в Сольвычегодске, произошел только в 1579 году. И только тогда, в соответствии с разрешением на создание собственной армии, Строгановыми и был нанят «буйный атаман волжский» Ермак со своей 6-тысячной пиратской бандой. Именно в этот год он бежал на Каму, прослышав о карательной экспедиции, организованной против казаков Иваном Грозным за их нападение на ногайский караван и русское посольство (тот же 1579 г.), после чего ногайцы отказались поставлять лошадей для русской армии. Вот царь и распорядился «истребить сих хищников» .

В том, что вольные флибустьеры нанялись служить олигархам, ничего странного не было. Во-первых, нужно было где-то спрятаться. А укрыться от царских карателей можно было тогда только на Яике, Тереке или на Каме - в уральской вотчине Строгановых. Последний вариант был наиболее предпочтительным. Ведь в Московии она была своеобразным государством в государстве. Никому, кроме царя, неподсудным, управляемым собственным судом, имеющим право на свои вооруженные силы «для сохранения от набегов» и, хотя и неясные, границы, которые нужно было защищать.

А во-вторых, казаки по сути-то и не нанимались к солепромышленникам, жалованья от них не имели, а плату получали за уже оказанные охранные услуги или – авансом, в счет будущих услуг по захвату сибирской территории.

Судя по современной версии, «два лета и месяца два» многочисленная шайка скучала без острых ощущений. И на пашнях строгановских вотчин трудились (якобы распахали полей аж на 70 верст), и в пробные походы на поиск удобной дороги за Урал-Камень ходили. И когда Строгановы только заикнулись о том, чтобы казакам оказать реальную помощь в их походе в Сибирь, те согласились, не раздумывая. А уж после того, как решение было принято, маховик сборов уже было не остановить. Собирались в спешке, за 2 недели. Вроде бы как распрямилась долгое время сжатая пружина, которую вдруг освободили от крепежей. В поход, в поход! Татары напали на русские городки? Разоряют и убивают? Да черт с ними! Новые крестьяне народятся, не впервой. Ведь всего 10 лет прошло, как Москву крымские татары сожгли. А ведь уже отстроилась. В поход, в Сибирь, воевать Кучума! Пока его основное войско находится здесь и разоряет Соликамск, осаждает Чердынь и Чусовские городки, там, за Уралом, серьезного сопротивления хан оказать не сможет. Значит, будет казакам богатая добыча. Не пашенный труд их стихия, а грабеж богатых всяким добром татар, торгующих с бухарскими купцами.

И теперь ничто уже не может заставить пружину вернуться в прежнее состояние. Попробовал было скупой Максим Строганов хотя бы чуть сэкономить на финансировании сборов, да чуть было головы не лишился. Дерзкие казаки, пригрозив расстрелять Максима «по клоку», припасы «гызом» (насильно) взяли. Да и черт с ними, быстрее бы уходили, необузданные.

С самого начала это был типичный разбойничий набег - «заворуй» ("с возвратом здумали бежать в Сибирь разбивать" ), который неожиданно для самих казаков привел к крушению грозного Сибирского царства - последнего "осколка" Золотой Орды.

Правда, существует и другая версия – атаман, якобы, хотел создать в Сибири свою «вольницу» - государство, свободное от произвола царской власти, основанное на принципах характерной для русских людей общинности (например, по типу Новогородской республики: выборное самоуправление, полное равенство всех, пренебрежение к преимуществам происхождения, взаимная защита против внешних врагов).

Но ссора с сибирским ханом не входила в планы русского царя. Иван Грозный, узнав о самоуправстве Ермака, высказался категорически против. Обстановка не располагала к тому, чтобы иметь еще одного врага. Россия не закончила войны со Швецией, русские города захватывались поляками, южные границы постоянно нарушали крымцы и ногайцы, в Нижнем Поволжье поднялись на восстание черемисы. Соответственно, в грамоте от 16 ноября 1581 г. царь жестко упрекает Строгановых за то, что они приняли казаков и вооружили их против народов, которые платят дань. Ведь и до Ермака была история отношений русского государства с Сибирью. Причем, минимум столетняя.

Название страны «Сибирь» происходит не от видоизмененного слова Искер, как полагают некоторые. Когда сюда откочевали остяки-ханты, здесь уже жили племена сыбиров (себеров, сабир-угров). Как географическое название в русских летописях Сибирь упоминается в 1407 г. Однако на первых картах зауральского региона такого названия нет. А есть «Великая Тартария». Это была относительно небольшая территория от Туры вдоль Тобола до Иртыша, впервые завоеванная московскими стрельцами в ходе похода 1483 г. А задолго до этого земли по Иртышу, Туре и Тоболу были завоеваны воинами Чингисхана и переданы во владение князю Казачьей (Киргиз-Кайсацкой) орды Тайбуге по его просьбе. И тот оставил эти владения своим потомкам. Так что до вторжения русских в течение двух с половиной веков это была территория монгольского протектората.

Столицей Сибирской страны поначалу был город Цинги (Чимги)-тура (ныне на этом месте находится Тюмень), что в переводе с татарского означает «величайший город». Предположительно, он был построен в 13 веке. И только в конце 15 века Сибирским ханом Мамуком столица была перенесена в Искер.

В январе 1555 г. послы Сибирского князя Едигера, происходившего из рода Тайбуги, явились к русскому царю и, поздравив его с взятием Казанского и Астраханского царств, просили взять их территорию «на свое имя». Что было естественно, поскольку Сибирское ханство входило в Казанское. К сожалению, отвлечение на войны с крымскими татарами, поляками и шведами не позволили царю принять действенные меры к укреплению своей власти в сибирском регионе. Да этого тогда и не требовалось.

Через восемь лет (1563 г.) Сибирское ханство захватил хан Кучум, прямой потомок Чингисхана, до этого кочевавший около озера Арал. Поскольку русскому царю он не присягал, то и дань ему не платил. В 1569 г., после того, как Кучум подчинил себе югров, остяков и вогуличей, данников московских, царь послал новому хану грамоту, напоминающую об ясачных обязанностях: «преж сего Сибирский Едигер князь на нас смотрел, и с Сибирской земли со всей каждый год дань к нам присылал» . И Кучум согласился. В 1572 г. он был официально приведен к присяге и дань заплатил полностью, в том же размере, что платил и его предшественник. И в этот же год русские слово свое нарушили. Несмотря на договор, «ходил воевать царя Кучума князь Афанасий Лыченицын, только без удачи, потерял много народу, все пушки и зелье» . Вот с тех пор ясак царю Кучум поставлять и отказался.

Более того, на следующий год Маметкул (брат Кучума) побил плативших дань царю остяков, царского посланника Третьяка Чабукова и ехавших с ним служилых татар. После чего подступил к Чусовским городкам. Но, узнав от русских пленных о готовящемся против него контрнаступлении, возвратился обратно.

Вместо того чтобы извиниться и попытаться урегулировать вопрос мирным путем, царь в 1574 г. перепоручает его решение Строгановым. Для чего наделяет их, в обмен на полное, без всяких ограничений освоение Сибирских земель при 20-летнем освобождении от налогов, обязанностью вести с Кучумом «войну наступательную, посылать на него охочих людей, остяков, вогуличей, югров и самоедов с наемными казаками и нарядом» .

Так что, не будь царь таким агрессивным и непорядочным, Кучум и не пытался бы совершить переворот. Соответственно, не потребовался бы и Ермак для изгнания этого «захватчика русских земель» , а освоение русскими Сибири произошло бы естественным и мирным путем. Однако историю вспять не повернешь. А так была бы на территории Свердловской и Тюменской областей еще одна российская республика со звучным именем «Сибирь» - типа Хакасии или Тывы.

Странным образом в истории «сибирского взятия» сплелись в один узел замыслы вероломного русского царя, циничных и расчетливых Строгановых, корыстного Ермака, независимого Кучума, бесправных вогулов. Во всей этой истории только они по-настоящему и пострадали, навсегда лишившись своей государственности.

Не известно, знал ли Ермак об истории завоевания русскими Сибири и вообще о политической обстановке того времени. Но поскольку действовал он на свой страх и риск, то поступил очень мудро, поделившись военной добычей с царем. Был бы порядочным, мог бы и со Строгановыми рассчитаться. Царь же бывшего «вора» простил, многими дарами казенными одарил и назначил «князем сибирским» . Как однажды заметил беглый олигарх Б. Березовский: "Постоянны не друзья, а политические интересы" .

Вернувшись в Усолье, в тот же день мы еще съездили в Пыскор – поселение, основанное в 1558 г. сыном прародителя Иоаникия (Аникея, Анекея, Аники) Григорием Строгановым на месте древнего коми-пермяцкого городища Канкор. Потом там долгое время находился монастырь, а при советской власти в церкви был устроен кинотеатр. В Пыскоре были не только солеварни, но и первый в России медеплавильный завод, построенный в 1640 г.

Вотчина Строгановых начиналась именно с Пыскора в соответствии с грамотой Ивана Грозного, которой он, в год начала Ливонской войны (не до освоения Пермского края царю тогда было), пожаловал Строганову «Каму реку от устья Ласьвы до Чусовые реки» , а через 10 лет дополнительно передал и всю Чусовую «от устья до вершины» .

От Пыскора до г. Березники километров пятнадцать (тут вообще все городки рядом). Там мы и нашли рекомендованного нам краеведа.

75-летняя Нина Ивановна, уроженка Орла-городка, живет в своем доме вместе с внучкой, подающей надежды молодой художницей. Слово за слово, чай, фотографии, и мы остаемся ночевать, зачитываясь неизданной рукописью бабушки «Рукавицы Строганова». Автор считает, что Ермак был обыкновенным умным русским мужиком: в меру верующим, в меру царя и правителей чтящим. Узнав, что в Москве снимается фильм о Ермаке, она даже отвезла туда свой сценарий, но киношники от него отказались, поскольку съемки уже шли вовсю.

Наутро Нина Ивановна связала нас еще с одним краеведом, чусовлянкой Никулиной Натальей Владимировной и вывела на березниковских туристов, 25 лет назад сумевших почти полностью пройти маршрутом Ермака на моторных лодках-дощаниках. Экспедиция проводилась в два этапа. В 1981 г. туристам из клуба «Парма» АО «Азот» удалось проплыть только до устья р. Серебряной, а на следующий год – полностью до Тобольска. Фотоотчет об этих путешествиях недавно выложен на www.ermak-400.narod.ru (жаль, что без дневников).

Принимавшие нас фотограф экспедиции Кейсер Моисей Абрамович и радист Шишмарев Сергей Викторович давно уже стали пенсионерами. Как и руководитель похода Владимир Плющев, с которого в пору его молодости местный скульптор лепил статую... Павлика Морозова.

Второй поход продолжался с 28 мая по 17 июля 1982 г., 50 дней. За это время у путешественников свои деньги закончились и они зарабатывали, ремонтируя в деревнях телевизоры и радиоприемники. Всего путешественниками от Березников до Тобольска было пройдено 2400 км.

Наши приехали!

До Перми мы с Сергеем доехали за 2 дня, имея на велокомпьютере уже по 320 км. Дорога скучная и однообразная, все дни моросит дождь. Всего одно впечатление и осталось, что стоящее на обочине «Дерево влюбленных», обвязанное ритуальными тряпочками. В советское время обвешанные ими сучки партийные чиновники спилили и с тех пор лоскутки крепко-накрепко завязывают вокруг раздвоенных стволов старой лиственницы.

С завидной регулярностью встречаются информационные таблички о нефтедобывающих предприятиях и нефтепроводах. Их здесь великое множество. Иногда мы видим и сами «качалки».

Дорожный указатель предупреждает о необходимости быть внимательным: в автоавариях здесь погибли 255 человек. Немало. Но на таком же щите, который снова нам попадается через 60 км, почему-то указана цифра уже 49 человек.

Как бы в подтверждение, встречаем недавно извлеченную из кювета совершенно разбитую «девяносто девятую». И хотя руль и сиденье шофера почти слиплись, следов крови не видно. Значит, все же повезло водителю. Больше аварий мы не видели.

Ночевали в заброшенном доме в д. Ярино, предварительно промокнув под двухчасовым ливнем. Необычно спать в доме, где давно уже никто не живет, провалена крыша, но остались детские игрушки и туфельки, а в шкафу полно всякой одежды. На стене все еще висит календарь за 1991 г. – этот дом, как и многие другие, разорила «перестройка».

Утром выезжаем в морось, которая сопровождает нас до самой Перми. Слово "пермь" пришло от финноязычных вепсов, населявших землю между Онежским и Ладожским озерами. Именно здесь проходили первые пути новгородцев на европейский Север. Встретившись с вепсами, новгородцы, естественно, интересовались еще более дальней северной землей. На языке вепсов далекая земля, или земля за рубежом, и называлась "перама". Вепское "перама" было переделано сначала в "перемь", а затем в "пермь".

Вечером в районе Камской ГЭС мы встретились с сыном М. А. Кейсера Романом, которому дали развернутое телеинтервью для НТВ.

После чего еще съездили в микрорайон Мотовилиха и посмотрели музей Пермского орудийного завода.

Вообще-то он был закрыт, но сторож - добрый человек, показал нам все экспозиции. Завод начинался в 1736 г. как медеплавильный (поставляли металл на монетный завод в Екатеринбурге), в 1863-м был преобразован в казенный сталепушечный завод, строил пароходы и паровозы, огромные шатуны и валы двигателей для броненосцев и крейсеров, бронепоезда, драги и экскаваторы.

Но основной продукцией предприятия всегда были все-таки пушки, снаряды, баллистические ракеты и пусковые установки, которыми воевали и в Империалистическую, и в Гражданскую, и во Вторую мировую, и современные войны. Мотовилихинской ракетой был сбит американский самолет-шпион, пилотируемый Френсисом Паэурсом (1960 г.). Вся эта боевая техника выставлена во дворе музея, в том числе и огромная корабельная пушка, в дуло которой я свободно залез. Еще бы, ведь его диаметр сравним с размером велосипедного колеса.

В соседнем здании находится музей изобретателя дуговой электросварки Н. Г. Славянова (тоже закрытый).

После музея Сергей созвонился с казаками Прикамского отдельного казачьего округа (начальник штаба Пермского городского отдела ротмистр Владимир Елагин), которые приютили нас в Нагорной часовне (Индустриальный район города). Спали на лавках, прямо под образами.

С утра мы осмотрели краеведческий музей (всем рекомендуем). Мне был особенно интересен породивший нефть пермский геологический период (286-248 млн. лет назад), и находки динозавров (они появились на 60 млн лет позже), а также образцы украшений пермского звериного стиля (8 в. до н. э. - 4 в. н. э.), заимствованного у скифов, кочевавших по территории нынешних Хакасии и Алтая. Фигурки просты и суровы. Ни изящества поз, ни гибкости линий, только мощь и сила заключена в этих лаконичных, спрессованных жесткой симметрией формах. И я прилично потратился на бронзовые копии культовых фигурок.

Потом сходили в картинную галерею. В ней стоит посмотреть только одну экспозицию – выставку пермской деревянной скульптуры. Только здесь, для облегчения мирной христианизации остяков и вогулов, делались деревянные изображения Бога Саваофа, Христа, Божьей матери и др. в виде скульптур, аналогичных языческим идолам местных богов. Шедевры пермской деревянной скульптуры отличаются человечностью и обаянием, глубинными чертами народной жизни Прикамья. Характерно в этом плане вывезенное из г. Усолье распятие И. Христа. У него широкоскулое лицо пермяка, редкие усы и бородка клинышком.

Всего в музее собрано около 370 таких скульптур, взглянуть на которые приезжают ученые и туристы со всего мира.

К обеду, как и было условлено заранее, в Пермь приехали Маша с Димой. Мы встречали их на вокзале вместе с пермяком Velomaх’oм – Максимом Кимерлинг.

Потом Макс покатал нас по городу и мы посмотрели множество оригинальных городских скульптур (круче всех - «Пермяк соленые уши» и памятник «народному доктору» Ф. Х. Гралю), опять посетили Мотовилиху - осмотрели диораму событий 1905 года и в тамошнем музее потоптали педаль деревянного велосипеда (неизвестно, откуда он взялся и когда его сделали), дали интервью уже другому телевидению, пообедали около какого-то магазина, повстречались с пермскими велофорумчанинами и, наконец, нас коллективно сопроводили далеко за город, чтобы не заблудились.

На ночевку встали на берегу Чусовой («чусь-ва» - быстрая вода), где нас нещадно покусали потомки тех комаров-кровопийцев, которые когда-то также жрали и Ермака «со товарищи».

Образ вольнолюбивого атамана, рискнувшего с горстью храбрецов перевалить за Каменный пояс - Уральские горы - и углубиться в поистине неведомую враждебную страну, не тускнеет в народной памяти, живет в сказаниях и песнях. Сохранились и отдельные документы, имеются летописные свидетельства (во многом противоречивые), существует обширная литература.

По словам летописца, был Ермак «вельми мужествен и разумен, и человечен, и всякой мудрости доволен». Судя по всему, Ермак - это не имя его (в православных святцах такого имени нет), а прозвище: но Далю, «ермак» - артельный котел или жернов ручной мельницы. Принято считать, что родом он с Дона. Достоверно известно, что в 1579 г. группа казаков под его предводительством, теснимая с Волги царскими войсками, ушла на Урал и была принята там па службу купцами и промышленниками Строгановыми для защиты их владений от набегов «сибирского салтана» хана Кучума («Прияша их с честью и деяху им дары многи и брашна, и питии изобильно их наслаждаху»).

Согласно Строгановской летописи, служил атаман со своими 510 казаками новым хозяевам «два лета и месяца два», оборонял восточную границу Прикамья, а тем временем начал разведывать пути на восток - в Сибирь.

Имея от Ивана Грозного милостивое разрешение строить городки за Уралом», Строгановы, уже много лет посылавшие па восток - вплоть до нижней Оба - своих приказчиков, собрались с силами и решили нанести удар в самое сердце ханства, снарядив для этого отряд Ермака (попутно они избавлялись и от самой беспокойной казачьей вольницы, видимо, изрядно им досадившей).

Согласно летописи, казакам по долговой росписи было выдано на каждого «пороху чистого по 3 фунта и свинца столько же, еще по 3 пуда ржаной муки, по два пуда крупы и овсяного толокна, да соли, да свинины соленой по полтуши, да безмен (около 1 кг) масла на двоих». Строгановы усилили отряд 300 своих людей, среди которых были «вожи, ведущие тот сибирский путь» (проводники) и «толмачи языка бусурманского» (переводчики). Экспедиция получила «пушечки» и пищали - главное оружие в боях с войском хана, огнестрельного оружия не имевшим. «Людишки» Строгановых помогли казакам и строить «добрые струги». Из позднейшей (1584 г.) грамоты видно, что струги эти поднимали «по двадцати человек с припасами». Таким образом, можно предположить, что флот Ермака насчитывал минимум 20 таких судов.

1 сентября 1581 г. под гром пушек, провожаемый всем населением Чусовских городков, отряд двинулся в путь. Выход в поход именно осенью, а не раньше, объясняется тем, что собрать нужный запас муки можно было только после уборки урожая. Кроме того, осенний паводок подымал воду в малых реках и облегчал прохождение мелководных участков.

Наиболее подробное описание похода дано в Погодинской летописи, где говорится, что, пройдя Чусовую и Серебрянку, отряд перезимовал в устье Кукуя и весной 1582 г. сделал волок вдоль притока Баранчи Журавлика и по Баранче, Тагилу, Туре и Тоболу вышел в Иртыш. Кучум был разбит и занята его столица Искер. Ермак стал приводить местное население к присяге, правил именем царя и расширял подвластные ему владения. В начале августа 1584 г., во время возвращения из одного из походов, малочисленный отряд Ермака был застигнут врасплох. В бурных водах Иртыша погиб атаман. Однако труд первопроходцев, их жертвы по были напрасны.

Путь в Сибирь был открыт, за военными отрядами двинулись туда предприимчивые промышленники и переселенцы, закипала жизнь, возникали городки. Началось освоение огромного края, о котором впоследствии Ломоносов скажет, «что России могущество прирастать будет Сибирью».

В 1981-1982 гг. отмечается 400-летие похода Ермака. К давним событиям проявляется большой интерес. И в этой связи нельзя не отметить, что в сохранившихся материалах и в научной литературе о походе имеется немало серьезных расхождений. В частности, почти по всем источникам выходит, что путь до ханской столицы был пройден Ермаком за два сезона с зимовкой на водоразделе, а по послед-ним трудам докт. ист. наук Р. Г. Скрынцикова получается, что Ермак отправился в поход годом позже (1.IX 1582 г.) и сумел с боями пройти 1500-кпломет-ровый путь менее чем за два месяца.

Возможно ли это при движении столь громоздкого отряда? Ведь Ермаку довелось не менее 300 км идти против течения по мелким и быстрым рекам, скатывающимся с водораздела на запад. Идти по ним, проводя тяжелогруженные челны бечевой! Как тут пе вспомнить предания старины, где говорится, что приходилось ставить запруды - вбивать колья и натягивать поперек реки сшитые друг с другом паруса, чтобы поднять воду хоть на небольшом участке. А сам волок? Ведь это минимум 20-киломотровый путь по пересеченной местности, не зря именуемой Уральским хребтом.

Вновь и вновь перечитываем источники, обращаемся к фольклору. В песне о Ермаке говорится:

«Где Ермаку пути искать?
Пути ему искать на Серебряной реке.
По Серебрянке пошли, до Жаровля дошли,
Оставили они тут лодки-коломенки
На той Баранчинской переволоке».

Выясняется, что на волоке Ермаку пришлось бросить «добрые струги» и грузить припасы на сделанные наскоро плоты и лодки поменьше, а затем, спустившись в Тагил, строить новые струги. Вот что сказано об этом в былинах: «Одну (лодку-коломенку) тащили, да надсадилися, там ее и покинули, и в то время увидели Баранчу-реку и обрадовались». И далее:

«Поделали боты сосновые да лодки-набойницы,
Поплыли по Баранче-реке и скоро выплыли в Тагил-реку,

У того Медведь-камня. у Магницкого.
А на другой стороне у них было плотбище,
Делали большие коломенки, чтобы можно им совсем убратися».

В принципе, упоминаемые места описаны в нашей краеведческой литературе, однако никому, судя по всему, не приходило в голову пересечь Каменный пояс, точно следуя пути Ермака. Не побывав па водоразделе и пе посмотрев, что же это за Серебрянка, да Жаровля и Баранча, не осмотрев место волока, нельзя было определенно принимать ту или иную точку зрения.

А почему бы и не побывать? Так родилась идея экспедиции, которая была организована и проведена в июле - августе 1981 г. совместно Географическим обществом СССР, Ленинградским клубом туристов и Ленинградским дворцом пионеров.

Итак, отправляясь в далекий путь, участники экспедиции ставили перед собой главную цель - оцепить возможность прохождения всего пути за два месяца (разумеется, с точки зрения современных туристов-водников), определить место волока. Кроме того, имелось задание Гидрологического института - уточнить на отдельных участках рек их ширину, скорость течения, высоту подъема воды в половодье.

Проработка маршрута показала, что весь путь Ермака от Чусовских городков до района Тобольска составлял 1580 км. Наша группа просто не располагала необходимым временем для прохождения водой всего этого пути. Было решено печать с водораздела, а затем пройти Серебрянку ц Чусовую. по не вверх, как Ермак, а вниз по течению. После этого вернуться поездом па водораздел, разведать волок и, начав с поселка Нижне-Баранчинский, идти на восток.

5 июля мы погрузились в поезд. Мы - это экипажи семи байдарок. Молодежную часть экспедиции составляли 11 школьников - членов детского клуба «Планета» при Географическом обществе СССР. В основном это были десятиклассники: самому младшему - кинооператору Саше Курашкевичу - 15 лет. А самому старшему члену экспедиции (автору этих строк) много больше - 72.

На душе легко и отрадно - все хлопоты позади!

Перевалили через Уральский хребет. Места такие, что ребят от окон вагона не оттащить!

Вышли на станции Гороблагодатской и попали в город Кушву. Так и хочется назвать этот город шахтеров и металлургов старинным, однако он моложе нашего Ленинграда - основан в 1735 г. в связи с открытием охотником-манси Степаном Чуминым крупнейшего месторождения магнитного железняка - горы Благодать (352 м).

В тот же день автомашиной поднялись в горы - доехали до поселка Кедровка (27 км). По дороге, к общему восторгу, сделали остановку у часовни, обозначающей границу между Европой и Азией.

Здесь - начало активной части нашего маршрута, теперь мы будем спускаться с хребта на запад по Серебрянке. Длина реки 136 км. Верст она начало где-то на 50 км севернее Кедровки, а впадает в Чусовую справа, на 311 км от ее устья. Протекает среди живописных холмов, покрытых смешанным лесом. Местами к берегу подступают скалы. До поселка Серебрянка встречаются отвалы от дражных работ - это уже то, что отличает нынешний пейзаж от виденного Ермаком. На сегодня драга работает где-то выше нас - вода в реке мутная. В верховьях ширина со всего 10-15 м, течение быстрое, много перекатов.

Выпил мы, оставив для уменьшения осадки в каждой байдарке по одному человеку, да только вскоре пришлось вылезать и ли. Как записано в журнале экспедиции, «почти всю Серебрянку - около 70 км - прошли пешком: байдарки тянули за собой па веревке».

Я более или менее подробно описываю первый этап нашего пути, поскольку многие наверняка захотят посетить эти заманчивые места, где все дышит историей. Итак, за первые три дня мы прошли 38 мелких перекатов, из которых только два удалось преодолеть с ходу, а через все остальные пришлось байдарки проводить. Кроме того, пришлось сделать один обнос через плотину (25 м), а у второй плотины перетаскиваться через огромный завал. Пройдя еще 7 перекатов, вышли в большой разлив, где дальнейший путь преградила временная плотина. Ее сделали за четыре дня до нашего появления, чтобы получился отстойник для взвешенных частиц, засоряющих воду при дражных работах. Ниже плотины русло сухое. Убедившись, что ждать здесь воды пришлось бы очень долго, приняли решение искать па лесоучастке грузовик, разбирать байдарки и добираться до пос. Серебрянский. Это - крупный, живописно расположенный среди гор поселок, единственный населенный пункт после Кедровки; имеются магазин и почта.

Отсюда до устья остается 51 км. Проходим самый красивый участок Серебрянки. Река течет в высоких лесистых берегах. Местами вплотную к воде подходят утесы, покрытые лесом, и отвесные скалы, по красоте по уступающие знаменитым «камням» Чусовой. Берега чистые, лес замечательный. Да, стоит здесь побывать! Хотя ребята наши и опытные туристы, но от Серебрянки в восторге.

По-прежнему в ней мало воды и много - слишком много - перекатов. Большей частью первые номера экипажей так и идут по берегу, продираясь среди кустов и высокой травы, а там, где пройти нельзя - скалы выходят к воде, садятся в байдарки. На этом участке мы «зарегистрировали» 68 перекатов (5 из них прошли с ходу) и ряд мелких плесов, в которых пришлось лавировать среди камней. В устье на правом берегу стоит брошенное село Усть-Серебрянка.

В заключение об атом первом этапе пути следует сказать, что Серебрянку стоит проходить на байдарках только в высокую воду!

Выйдя в Чусовую, экипажи впервые по-настоящему заняли свои места в байдарках. Чусовая - одна из красивейших и самых крупных рек западного склона Уральского хребта. Ее длина 735 км. Это - левый приток Камы. Течение быстрое, глубины на плесах - хватает, но идти надо внимательно, так как попадаются каменистые мели.

Уральские предания называют одну из береговых скал Кампом Ермака. Здесь, якобы, он ночевал и чуть ли пе зимовал в пещере. Мы остановились специально для осмотра и съемок этого места и были разочарованы. Вход в пещеру - где-то на середине высоты 40-метровой скалы, попасть туда можно, только спустившись па веревке сверху. Не знаю, как все это выглядело при Ермаке, но сейчас и забраться-то на скалу нелегко: из нас только опытный скалолаз Джемма Мельникова успела добраться до самого верха! Как утверждают те, кто побывал в пещере, она очень мала: с трудом могут втиснуться два человека. Нет, не похоже это на место зимовки начальника большого отряда!

Легко делаем в среднем по 40 км в день. До Ослянки встречаем множество туристских групп и одиночек, спускающихся от турбазы в Кауровке. Ниже - туристов мало; в основном встречаются моторки местных жителей. После дикой красоты Серебрянки, Чусовая понравилась ребятам значительно меньше. Здесь и людно, да и следов человеческой деятельности излишне много (справедливости ради стоит упомянуть, что многие живописные места Чусовой расположены значительно выше Серебрянки). Берега низкие, леса исчезли, течение несет байдарки уже не так быстро.

Решили закончить знакомство с этой рекой в городе Чусовом - крупном промышленном центре Урала. Его история связана с прокладкой в 1878 г. горнозаводской железной дороги, по которой поступала руда с горы Благодать, и постройкой крупного железоделательного завода.

Автобусом едем (80 км) в пос. Чусовские городки - очень хочется посмотреть и засиять те места, откуда начинался поход Ермака. Это одно из самых старых поселении русских на Урале. Основано оно было Строгановыми как крепость, славилось солеварным промыслом - сохранились остатки старинных солеварен. Нам рассказывают, что большинство жителей здесь носят две фамилии: ото или Ермаковы, пли Кучумовы.

Вернувшись в Кувшу, еще два для посвящаем разведке возможной трассы волока. Осматриваем упоминаемые в сказаниях притоки Серебрянки и Баранчи - Кукуй и Жаровлю (она же - Журавлик). На сегодня это почти пересохшие ручьи, но совершенно ясно, что полноводными речками они не были и 400 лет назад! Кругом холмы, лес, однако в принципе самое удобное для волока место просматривается довольно определенно: его мы и нанесем на карту.

В конце второго дня автомашиной перебрасываем байдарки па левый берег Баранчи - собираем их чуть ниже пос. Нижне-Баранчинский, рядом с домом отдыха.

Баранча (длина 66 км) впадает в Тагил слева, на 288 км от его устья. Речка узкая, течение слабое, часто попадаются каменистые отмели. Берега холмистые, покрытые смешанным лесом, чередуются с симпатичными полянами. Много лесных завалов. Всю Баранчу прошли за четыре дня, и это не было легким плаванием! Пришлось преодолеть 16 мелких перекатов и 26 полноценных лесных завалов, из которых два оказались непроходимыми (обнос 120 и 30 м). Кроме того, был еще и обнос плотины насосной станции (слова 40 м). Остановились на окраине пос. Естюниха.

На другой день съездили на автобусе в Нижний Тагил, осмотрели один из старейших в стране Историко-краеведческий музей. Начало промышленности этого района было положено в 1699 г. указом Петра I о строительстве Невьянского казенного завода. Вернувшись в лагерь, сделали 100-метровый обнос моста по правому берегу (Баранча в этом месте взята в трубу), затем прошли по реке вниз 6,5 км с проводкой судов через 4 мелких переката и попали в левый, обмелевший рукав Тагила (с очень грязной водой), а немного погодя и в основное русло.

Тагил - правый приток Туры - берет начало на восточном склоне хребта на высоте 520 м. Длина реки 414 км. Уклон 0,001. Ширина ее 60-80 м, глубина от 1,5 м до 0,2 на перекатах. До пос. Верхне-Тагильский имеет типично горный характер. В среднем течении берега холмистые; ближе к устью они понижаются, лес отходит в сторону. В районе деревень - поля и луга. Мы предполагали, что Тагил будет полноводной, простой для плавания рекой, однако надежды наши не оправдались. Воды было мало, сразу же встретился короткий (25 м) порог, проходимый по главной струе, и 4 мелких переката с лавировкой между камнями.

Остановились мы на правом берегу у подножья Медведь-камня. Ведь по преданию именно здесь стоял Ермак и делал новые струги взамен брошенных на волоке. На левом берегу, там, где было плотбище, мы встретили археологическую экспедицию нижнетагильских школьников, руководимую Амалией Иосифовной Разсадович. Она рассказала, что работает здесь, на раскопках, уже около тридцати лет, а изучение городища учеными началось в первые послевоенные годы. С тех пор найдено свыше 1000 предметов 400-летней давности. Мы все с волнением разглядывали круглые свинцовые нули, наконечники копий, осматривали железоплавильную печь ермаковских умельцев. По просьбе А. И. Разсадович, паши ребята выполнили обмеры и сделали план еще одного ермакова городища ниже по реке.

Четыре дня шли до Тагильского Кордона, где пришлось сделать обнос строящегося моста. На этом участке встретилось 14 перекатов (по 25-50 м), из них 9 мы смогли преодолеть с ходу. После дер. Балакино вода стала чище, исчезли черные полосы вдоль берегов. Отдельные плесы сильно заросли. Берега красивые, лес на них смешанный, много малины. Воду лучше брать из многочисленных родников.

Еще 4 дня шли до Михнево - крупного поселка городского типа. Прошли еще 25 перекатов, из них 15 довольно сложных: самый трудный Новожиловский - длиной 2 км. остальные - короткие, протяженностью от 15 до 200 м. Все чаще стали встречаться деревни, по большей части брошенные (Моршинино, Брехово, Камельская). Берега постепенно понижаются. Запомнился очень красивый поворот Тагила у пос. Толмачево. Слева из воды выступают большие белые камни.

Ниже перекатов нет, река становится шире, попадаются мели. Берега низкие. пошли поля. Еще два дня занимает путь до устья Тагила. Перед деревней Кишкинкой - новое препятствие: наплавной мостик, который пришлось притапливать. Затем у заброшенной деревни Черемисино русло перегородила разрушения плотина старой мельницы. После предварительного осмотра рискнули пройти ее через пролом по гласной струе. По мере приближения к устью берега. поросшие кустами ивы и ольхи, понижаются. В 0.7 км от устья на правом берегу расположена большая деревня Волотово.

Любопытно, что в месте впадения Тагил выглядит солиднее Туры, хотя и является ее притоком. Тура - правый приток Тобола. Длина ее 1030 км. Река узкая. извилистая. Правый берег большей частью возвышенный, левы!! - поименный с заливными лугами. Течение слабое. Русло песчаное, местами илистое.

Сразу видно, что попали в старый промышленный район - лес давно вырублен, только местами встречаются небольшое рощицы. Вода для приготовления пищи непригодна, а родников мало (водой приходится запасаться в деревнях). Берега скучные, однообразные. Препятствий нет. Принимаем решение; водную часть маршрута закончить в Жуково.

Два часа пути по шоссе - и мы в Турниске. Это одни из старейших городов Урала (25 тыс. жителей): основан он в 1600 г., однако история здешних мест тесно связана и с интересующей нас темой. Следующий по Туре на стругах отряд Ермака то и дело подвергался нападениям со стороны татарского князя Епанчи, столица которого располагалась как раз на том месте, где позднее возник Туринск. Известно, что для острастки Ермак приказал «Епанчин городок» сжечь до основания...

В XVIII-XIX вв. Туринск служил местом политической ссылки. Мы побывали в старинном парке, по преданию, посаженном декабристами, в краеведческом музее, на спичечной фабрике.

Еще 4,5 часа езды на автобусе - и наша экспедиция оказывается в Тюмени, основанной в 1586 г. на месте старинного татарского поселения Чимги-Тура (Царево городище). Здесь много интереснейших исторических и архитектурных памятников - Троицкий собор, Знаменская и Спасская церкви, здание Краеведческого музея, Картинная галерея. Но современная Тюмень - это еще и крупный, бурно развивающийся промышленный центр. В нем около 400 тыс. жителей. Нам с гордостью показывают новый Дом культуры нефтяников. С сегодняшней Тюменью познакомили нас экскурсии на выставку «Нефтеразработки области» и на Нефтеразливочную станцию.

Дальше следуем поездом, поэтому места впадения Туры в Тобол так и не видим - железная дорога проходит севернее. О жестоких боях Ермака и татарских отрядов, которые проходили у устья Туры, мы читали много. Собственно, это был один бой, длившийся с переменным успехом несколько дней. Если верить легендам, победив, казаки захватили столько добычи, что увезти ее было невозможно, и где-то здесь до сих пор зарыт клад.

Затем поезд проходит примерно там, где, уже на Тоболе, примерно на 30 км ниже впадения левого притока Тавды, в июле 1582 г. произошло пятидневное сражение с войском Кучума. Татары в конце концов оказались разбитыми наголову, однако и эта схватка не была последней...

Нас гостеприимно встречает Тобольск, заложенный в 1587 г., - годом позже Тюмени. На самом краю высокого берега стоят каменные стены и башни Кремля, возведенные в начале XVIII в. пленными шведами. К белым массивам древних стен, высоким сторожевым башням, каменным строениям «присутственных мест» ведет по широкой лощине крутой подъезд - так называемый Никольский взвод. По другую сторону лощины, на Чукманском мысу находится городской сад, окруженный высокими обрывами, засаженный старыми лиственницами и кедрами. В самом его начале стоит памятник Ермаку - высокий обелиск, видный издалека на фоне зелени.

В здешнем Историко-краеведческом музее, по богатству собрания наилучшем из всех осмотренных за это путешествие, походу Ермака посвящен целый зал. Интересно, что экспонируется больше десятка портретов Ермака, но изображения совсем не похожи одно на другое. Впрочем, оно и неудивительно; писаны все эти портреты в XVIII веке!

Многое мы узнали и о современном Тобольске, познакомились, в частности, со стройкой громадного нефтегазового комбината. Словом, рассказывать можно о старом и новом Тобольске много, но это увело бы нас в сторону от основной темы.

Мы посетили Чувашев мыс, где 24-25 октября 1582 г. в решающей битве Ермак разгромил полчища Кучума. Эта победа и позволила через пару дней занять оставленный Кучумом да и всеми жителями главный город Сибирского ханства - Искер или Кашлык, называемый русскими «город Сибирь». И вот 400 лет спустя мы стоим на высоком правом берегу Иртыша. Где-то здесь был этот шумный восточный город, давший название всей великой Сибири. Здесь Ермак уже через несколько дней после победы «лаской и приветом» встретил первых посланцев местных хантов и татар, здесь с «лучших людей» брал «шерть», т. е. присягу и обязательство своевременно платить «ясак», отсюда послал гонца с донесением о победе великому государю Ивану Васильевичу. Мы читали, что еще в середине XVIII в. можно было различить тройные валы и рвы, защищающие город. Сейчас, конечно, никаких следов укреплений нет и в помине. И только глубокая долина редки Сибирки, прикрывавшая город с севера, осталась на месте.

Теперь нам остается пройти на переправу и на автобусе доехать до устья Вагая. Где-то здесь, в темную дождливую ночь, с 5 на 6 августа 1684 г., казаков, возвращавшихся из похода, застали врасплох воины Кучума: ворвались в стан Ермака и стали рубить спящих. Ермак, как утверждают летописцы, проснулся, сумел мечом проложить дорогу к берегу, но, пытаясь доплыть до струга, утонул, так как на него был надет дорогой тяжелый панцырь (царев подарок)...

Закончилось наше 45-дневное путешествие по пути Ермака. Мы побывали в Чусовских городках, откуда он начал легендарный поход, посетили безымянный островок в устье Вагая, где он погиб. Ребята смогли не только по-настоящему углубиться в историю Родины, но и увидеть своими глазами сегодняшний размах стройки, познакомиться со славными делами советских людей, устремленных в будущее. Это, конечно, главное.

Что же касается ответа на спорный вопрос о возможности преодоления Ермаком 1580-километрового пути через Урал до самого Иртыша всего за 53 дня. то, как представляется участникам ленинградской экспедиции, это вряд ли реально. Так мы и сформулировали свой вывод, докладывая 18 декабря результаты проделанной работы на заседании в Географическом обществе СССР.

В то самое время, когда русских остановили и отбросили назад на западе, они начали продвижение на восток в направлении Сибири.

Инициатива первой экспедиции за Уральские горы принадлежала Строгановым, известному роду купцов и промышленников, начавшим свою деятельность в районе Вычегды на северо‑востоке Московии в конце XV века. К 1550 г. Анике Федоровичу Строганову удалось создать процветающее дело с центром в Сольвычегодске. Добыча соли составила первое значительное направление в промышленной деятельности Строгановых, но уже вскоре они занимались также обработкой металлов и рубкой, заготовкой и обработкой леса. Кроме того, они владели и управляли большими земельными поместьями и вели активную как оптовую, так и розничную торговлю солью, рыбой, зерном и мехами.

Когда сыновья Аники – Яков, Григорий и Семен – достигли совершеннолетия, они помогли отцу распространить семейное дело на восток в район Урала. В 1558 г. Григорий Строганов обратился к царю Ивану III с просьбой санкционировать освоение, колонизацию и управление не присоединенными территориями западнее и восточнее реки Камы от места, где впоследствии был построен Соликамск, до устья реки Чусовой. Григорий просил царя разрешить ему построить крепость, вооружить ее пушками и нанять личную армию – артиллеристов и пищальников – чтобы защищать свои владения от нападений ногайцев и других орд. Царь выдал Григорию такую грамоту и, кроме того, даровал ему освобождение от налогов на двадцать лет. По всей видимости, именно Алексей Федорович Адашев разрабатывал и редактировал текст этой грамоты.

Аника и его сыновья оказались умелыми политиками. Когда царь Иван IV ввел опричнину, они поняли, что их дело будет в большей безопасности, если они присоединятся к новому институту. Поэтому они подали царю челобитную с просьбой взять их владения в Сольвычегодске, а также в районе Верхней Камы в опричную часть царства. Царь согласился и 16 августа 1566 г. издал по этому поводу указ.

В 1568 г. Яков Строганов попросил царского разрешения на освоение земель по реке Чусовой. Грамота, выданная ему царем, аналогична той, что получил десять лет назад его брат Григорий, за исключением того, что освобождение от налогов было даровано ему только на 10 лет.

Видимо вскоре после этого, Аника Строганов отошел от дел и постригся в монахи (под именем Иоасаф). Он скончался в 1570 г., почти достигнув возраста 81 года.

Постепенно продвигаясь в восточную часть Уральского региона, Строгановы старались подчинить себе некоторые местные племена, такие, как вогулы (манси) и остяки (ханты). Представители Строгановых покупали у этих народов меха и даже обложили их налогом в виде меха. Это привело к конфликту с сибирскими татарами, чей хан Кучум считал себя верховным правителем родов племен вогулов и остяков, живших восточнее Уральских гор.

Ханство сибирских татар, первоначально располагавшееся вокруг Тюмени, являлось одним из государств, образовавшихся после распада Великой Монгольской империи, основанной Чингисханом. Незадолго до своей кончины Чингисхан сделал своих сыновей правителями улусов империи под верховной властью великого хана. Западная часть империи Чингисхана стала улусом его старшего сына Джучи. Впоследствии улус Джучи был в свою очередь поделен между его сыновьями. Старший, Орда, получил территорию, включающую Западную Сибирь, Казахстан и низовья Сырдарьи в Центральной Азии. Двое из младших братьев Джучи, Шибан и Тука‑Тимур, тоже получили доли в этом районе. Самая западная часть Джучидова улуса, позднее известная как Золотая Орда, стала вотчиной второго сына Джучи, Бату.

В семидесятых и восьмидесятых годах XV столетия ханом Тюмени был Ивак, потомок Шибана. В конфликте великого князя Ивана III с золотоордынским ханом Ахматом в 1480 г. Ивак принял сторону Москвы, а в 1481 г. в столкновении с его войском Ахмат был убит.

Как в большинстве монголо‑татарских ханств XV и XVI веков, власть хана Ивака ограничивали влиятельные княжеские роды. Пытаясь сломить противодействие наиболее могущественного из них, рода Тайбуги, Ивак казнил его главу Мара. В ответ внук Мара Махмед убил Ивака (примерно в 1493 г.) и захватил его царство.

В 1555 г., после завоевания русскими Казани и Астрахани, внук Махмеда Ядигар обратился к царю Ивану с просьбой о покровительстве. Царь согласился. В 1557 г. Ядигар принес клятву верности (шерть) и начал выплачивать ежегодную дань тысячей соболиных мехов. Положение Ядигара, однако, оставалось непрочным, поскольку потомки хана Ивака не отказались от своих притязаний на Сибирь. Кучум, с которым предстояло столкнуться Строгановым, приходился Иваку внуком.

В 1563 г. Кучум с помощью ногайцев напал на Ядигара, убил его и стал правителем Западной Сибири. Как Джучид и, следовательно, потомок Чингисхана, Кучум имел право на титул хана (по‑русски, царя), каковой он себе и присвоил (Ядигар мог претендовать только на титул князя). Чтобы обрести фактическую власть, Кучум должен был преодолеть мощное сопротивление нескольких татарских мурз, а также некоторых племенных вождей остяков и вогулов. Борьба продолжалась семь лет, и только к 1571 г. Кучум с помощью своей ногайской гвардии безжалостно подавил своих противников.

Став ханом, Кучум прекратил выплачивать дань Москве. Несмотря на это, царь, сосредоточенный на войне с Ливонией, не стал вмешиваться в дела Сибири, а Кучум был слишком занят, чтобы предпринимать какие‑либо наступательные шаги против Москвы. В 1571 г. он даже отправил в Москву посла с данью того же размера, что платил Ядигар, и пообещал делать это ежегодно. Однако то было последней данью, которую заплатил Кучум. Он просто желал выиграть время. Окончательно установив свою власть над Сибирским ханством, он прекратил дипломатическую игру и больше не делал вид, что заинтересован в мирных отношениях с царем.

В 1573 г. Кучум послал против Строгановых разведывательную экспедицию под командованием своего племянника Махмед‑Кула. Его ратники вырезали мужчин рода остяков, подвластных Москве, и захватили их женщин и детей. Сам Махмед‑Кул захватил и зверски убил московского посла, отправленного к казахам, однако не осмелился атаковать крепость Строгановых на реке Чусовой и повернул обратно.

Строгановы решили отомстить и распространить свой контроль на часть территории восточнее горной гряды, чтобы обеспечить лучшую защиту своим владениям на западных склонах Уральских гор. Они выбрали район Тахчея на реке Туре, притоке Тобола. В 1574 г. царь Иван IV, в ответ на их челобитную, пожаловал им эти земли и на двадцать лет освободил их от налогов. Из этого документа явствует, что к этому времени в распоряжении Строгановых находился отряд казаков.

Начало походов Ермака

Примерно в 1579 г. Строгановы наняли новую группу волжских и донских казаков под предводительством атамана Ермака Тимофеевича. До поступления на службу к Строгановым многие из этих казаков в свободное от сражений с крымскими татарами время занимались разбоем, грабя торговые караваны на Волге. Некоторые из них, таким образом, разыскивались московскими властями, и им грозили суд и наказание. Они с готовностью приняли приглашение Строгановых.

Эти казаки оказались весьма полезными Строгановым в следующем году, когда Бегбели Аггаков, вождь вотулов, живущих за Уралом, совершил набег на владения Строгановых на реках Чусовой и Сылве. Бегбели, по всей вероятности, предпринял этот поход по наущению своего сюзерена Кучума. Однако его предприятие окончилось провалом, он был разбит и взят в плен. Строгановы позволили ему вернуться домой после того, как он согласился стать вассалом царя и пообещал впредь никогда не нападать на владения Строгановых.

После набега Бегбели Строгановы поняли, что для того, чтобы предотвратить дальнейшие нападения вассалов Кучума, им необходимо нанести удар самому Кучуму. С этой целью они начали подготовку экспедиционных сил под командованием атамана Ермака. Однако, когда Ермак уже выступил, другой вогульский вассал Кучума, князь Кихек, в сентябре 1581 г. атаковал Чердынь, главный город области, известной под названием Великая Пермь. Не сумев взять Чердынь, Кихек разорил район Кой Городка в верховьях Камы, затем повернул назад вниз по Каме и напал на владения Строгановых. Строгановы оказались в сложной ситуации, поскольку Ермака уже не было. Кихеку не удалось захватить никаких других городов, кроме Соликамска, который он сжег, и в конце концов его разбили люди Максима Строганова у крепости Нижняя Чусовая.

Именно Максим Строганов, до набега Кихека, принял наиболее активное участие в подготовке похода Ермака. Он предоставил казакам огнестрельное оружие, пищали и несколько легких пушек, а также порох, свинец и провиант.

Армия Ермака насчитывала только 540 человек, однако все его люди были опытными бойцами. Они делились на 5 групп (сотен), каждая имела собственного командира (сотника), среди которых самым известным являлся Иван Кольцо. К ним присоединились примерно триста добровольцев из людей Строгановых. Силы Кучума были значительно многочисленнее, однако у них не было огнестрельного оружия – ситуация, сходная с имевшей место в кампаниях Эрнандо Кортеса в Мексике и франсиско Писарро в Перу пятьюдесятью годами раньше. Строгановы и Ермак, однако, полагались не только на преимущества огнестрельного оружия. Им было известно о напряженных отношениях внутри Кучумова ханства, и они ожидали, что, по меньшей мере, некоторые татарские князья, а так же вожди вогулов и остяков в предстоящей войне будут на стороне русских. Эти ожидания частично оправдались.

1 сентября 1581 г. войска Ермака оставили свое расположение в нижнем течении реки Чусовой, на лодках поднялись выше и провели зиму 1581‑1582 гг. в лагере, который построили на волоке между реками Серебрянкой (притоком Чусовой) и Тагилом (притоком Туры).

В мае 1582 г. казаки предприняли поход вниз по рекам Тагилу, Туре и Тоболу, разбили татарскую армию, которой командовал царевич Махмед‑Кул, и 26 октября захватили столицу Кучума Кашлык (известную также под названием Искер и Сибирь) на реке Иртыш. Кучум и Махмед‑Кул бежали на юг по Иртышу, а несколько татарских князей и вождей остяков перешли на сторону русских.

Ермак сообщил Строгановым о своем успехе и в сентябре 1582 г. направил делегацию во главе с сотником Иваном Кольцо просить царя принять во владение вновь присоединенные земли и выслать в Сибирь войска на помощь казакам. Затем Ермак начал распространять свою власть на татарские города вверх по Иртышу, и таким образом отразил попытки Махмед‑Кула остановить казаков. В феврале 1583 г. казакам удалось захватить самого Махмед‑Кула. Они отправили его в Москву, где того приняли с почетом. Он присягнул царю и был принят на русскую службу.

Царь Иван IV оказал казацкой делегации Ивана Кольцо милостивый прием, щедро одарил посланцев – среди подарков была кольчуга великолепной работы – и отправил обратно к Ермаку. 10 мая 1583 г. князь Семен Волховской получил указ царя проследовать в Сибирь с дружиной в 300 стрельцов. Кроме этого, Строгановым предписывалось предоставить Волховскому 40 добровольцев из числа своих людей.

На пути в Сибирь Волховской с отрядом остановился на зиму 1583‑1584 гг. на территории Строгановых. Но отряд прибыл в Кашлык только в ноябре 1584г., а казаки не заготовили необходимого количества провианта. К концу зимы Волховской и несколько его людей умерли от голода.

Кучум и его последователи продолжали доставлять русским беспокойство. Они были недостаточно сильны, чтобы вести против казаков настоящую войну, но заманивали небольшие группы казаков в ловушки или захватывали их врасплох ночью. Так погиб Иван Кольцо, а затем и сам Ермак. Легенда говорит, что, пытаясь спастись от нападавших, Ермак бросился в Иртыш, но тяжелая кольчуга (подарок царя Ивана) потянула его на дно, и он утонул (август 1585 г.).

Яркая личность Ермака произвела неизгладимое впечатление и на русских, и на татар. Сказания о подвигах Ермака были после его смерти занесены в сибирские летописи, о нем сложили много исторических песен (былин). Некоторые из этих песен начинаются описанием собрания (круга) донских казаков, созванного чтобы решить, как избежать наказания за разбой на Волге.

После гибели Ермака уцелевшие казаки и люди Волховского покинули Кашлык и начали отступление назад, к Уральским Горам. Казалось, что русским завоевать Сибирь так и не удастся.

К этому времени, однако, московское правительство царя Федора (сына и преемника Ивана IV) ясно осознало значение Сибири и предприняло энергичные шаги к восстановлению и упрочению русского контроля над этой огромной территорией. Вдохновителем разработки нового плана явился один из ведущих бояр Борис Федорович Годунов.

Присоединение Сибири

Еще до того, как известие о гибели Ермака достигло Москвы, в Сибирь был отправлен новый отряд стрельцов под командованием воеводы Ивана Мансурова. А впоследствии подкрепления посылались за Уральские горы почти ежегодно. Воеводе каждой дружины предписывалось в подходящем месте, обычно на берегу реки, построить крепость. Эти укрепленные города скоро превратились в центры русской администрации в Сибири. Хотя крепости и рассматривались прежде всего как военные укрепления, воеводы должны были стараться завоевать расположение местных племенных и родовых вождей, проявлять по отношению к ним дружелюбие и устанавливать ясак (налог мехом) не выше, чем они платили Кучуму до русского завоевания.

В 1586 г. на реке Туре была построена крепость Тюмень, в 1587 г. на Иртыше, напротив впадения в него Тобола, – Тобольск, в 1590‑х, – Пелым на Тавде, Верхотурье на Туре, Березов на Нижней Оби, Тара на Иртыше, Нарым на Кети (притоке Оби) и другие. В 1604 г. на Томи (притоке Оби) был построен Томск.

Вместе с тем, как происходило планомерное военное занятие территорий Западной Сибири и учреждение там сети административных центров, северные русские охотники и торговцы мехами продвигались в устье реки Оби, на Крайний Север. В 1601 г. там был основан городок Мангазея, который в первой четверти XVII века стал важным центром торговли мехами.

Хотя большая часть сибирских татар присягнула царю, Кучум продолжал свои отчаянные, но безуспешные попытки вернуть ханство на всем протяжении 1590‑х годов. В конце концов, в 1598 г. его разбил воевода Тары Иван Воейков. Кучум бежал, но многие члены его семьи – жены, дочери, сыновья и внуки – попали в плен. Воейков всех их отослал в Москву, где они были милостиво приняты царем Борисом, преемником Федора. Один из сыновей Кучума, Арслан, который и доставил всех в Москву, впоследствии стал царем Касимова. Однако к этому времени в иртышских степях на юге Западной Сибири появилась новая угроза русским – калмыки .

Гарнизоны вновь возведенных крепостей нуждались в снабжении вооружением и провиантом. В каждом городе расселяли ремесленников разных специальностей – плотников, кузнецов, оружейников. Муку сначала доставляли по воде из Руси, однако очень скоро начали развивать сельское хозяйство в окрестностях каждого города, привлекая колонистов.

Правительство обзаводилось будущими крестьянами двумя путями: по договору (по прибору) и, когда не хватало добровольцев, в приказном порядке (по указу), В этом случае город или район был обязан отправить в Сибирь определенное количество мужчин (с семьями, если они не были холостяками). Кроме того, зачастую в Сибирь высылали военнопленных (поляков, литовцев, ливонских немцев и шведов) и преступников. Военнопленных по желанию зачисляли в армию. Тем же крестьянам (преимущественно из Северной Московии), которые желали переселиться в Сибирь, правительство оказывало поддержку субсидиями и другими средствами.

Как и в случае с завоеванием русскими казанских земель, по следам государства шла церковь. Первые две сибирские церкви были возведены в Тюмени в 1586 г. К 1605 г. несколько других появилось в Верхотурье, Туринске, Мангазее и Березове. Самые первые из основанных в Сибири монастырей – Тобольский (1588 г.). Туринский и Верхотуринский (1604 г.). Главной целью церкви в ее продвижении в Сибирь было обслуживание религиозных потребностей русских поселенцев.

В отличие от ситуации в Казани, миссионерская деятельность русской церкви в Сибири в конце XVI и начале XVII веков была незначительной. Как и в Казани, духовенству и местным официальным лицам запрещалось прибегать к насилию при обращении местного населения в христианскую веру. Христианство, если вообще вводилось, должно было побеждать «любовью, а не жестокостью». Новообращенные вступали в русскую общину и прекращали платить ясак, что для государственной казны было невыгодно. Крещеные мужчины приписывались к русской службе. Крещеные женщины восполняли недостаток женского населения среди русских в Сибири.

В целом, московское правительство не вмешивалось в племенной уклад и местные традиции. Чтобы гарантировать уплату ясака, правительство старалось завоевать расположение племенных и родовых дождей, а также других лучших людей. По словам Ланцева, этот «альянс русского правительства с высшим классом аборигенов был очень удобен для управления».

Через несколько лет московская государственная казна, а также русские купцы и охотники начали получать большой доход от сибирских мехов. Кроме поступления мехов от местного населения в качестве ясака, правительство располагало налогом в 10 процентов, взимаемым с частных предпринимателей, экспортирующих меха из Сибири.