Главная » Современный дизайн частного дома » Тойнби постижение истории том 10. А. Тойнби. Постижение истории. Ложность концепции "единства цивилизации"

Тойнби постижение истории том 10. А. Тойнби. Постижение истории. Ложность концепции "единства цивилизации"

Постижение истории. А.Дж. Тойнби

Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1991.- 736 с.

Сборник представляет собой первую попытку последовательного изложения на русском языке всемирно известной теории исторического развития А. Дж. Тойнби (Toynbee, Arnold Joseph, 1889-1975). Сборник составлен на основе 12-томного труда известного британского ученого. В советской историографии данная работа традиционно называлась «Исследование истории».

Тома I-III были изданы издательством Оксфордского университета в 1934 году. Последний, XII том был выпущен в 1961 году.

Формат: doc / zip

Размер: 1 ,3 Мб

/ Download файл

СОДЕРЖАНИЕ
Введение 10
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ИСТОРИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ 10
Примечения 16
Комментарии 16
ПОЛЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ 18
Пространственное расширение поля нашего исследования. 26
Расширение поля во времени. 31
Примечания 37
Комментарии 37
СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ ОБЗОР ОБЩЕСТВ ОДНОГО ВИДА 43
Православное христианское общество 43
Иранское и арабское общества 45
Сирийское общество 47
Примечения 52
Комментарии 53
Индское общество 61
Древнекитайское общество 62
Реликтовые общества 63
Минойское общество 64
Примечения 68
Комментарии 68
Шумерское общество 76
Хеттское общество 79
Вавилонское общество 81
Андское общество 83
Юкатанское, мексиканское и майянское общества 85
Египетское общество 86
Примечения 87
Комментарии 87
ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ОБЩЕСТВ ДАННОГО ВИДА 92
Таблица 1 93
СРАВНИМОСТЬ ДАННОГО ВИДА 95
Ложность концепции "единства цивилизации". 96
Философский аспект временных координат обществ данного вида. 99
Философский аспект эквивалентности обществ данного вида 100
Сравнимость "фактов" при исследовании цивилизаций. 101
Примечения 103
Комментарии 103

Часть 1. ПРОБЛЕМА ГЕНЕЗИСА ЦИВИЛИЗАЦИЙ 104
Таблица 2 104
Примечания 105
Комментарии 105
ПРИРОДА ГЕНЕЗИСА ЦИВИЛИЗАЦИЙ 106
Комментарии 107
ПРИЧИНА ГЕНЕЗИСА ЦИВИЛИЗАЦИЙ 107
Негативный фактор 107
Позитивные факторы: раса и среда 107
Раса 108
"Нордический человек" 109
Раса и цивилизация 110
Таблица 3 111
Среда 112
Примечания 116
Комментарии 116
ВЫЗОВ-И-ОТВЕТ 119
Действие вызова-и-ответа. 119
Вызовы и ответы в генезисе цивилизаций 124
Генезис египетской цивилизации 124
Генезис шумерской цивилизации 125
Генезис китайской цивилизации 125
Генезисы майянской и андской цивилизаций 126
Генезис минойской цивилизации 126
ОБЛАСТЬ ВЫЗОВА-И-ОТВЕТА 128
"Полные паруса", или "Слишком хорошая земля" 128
Возвращение природы 129
Центральная Америка 130
Цейлон 130
Северо-аравийская пустыня 130
Остров Пасхи 131
Примечания 133
Комментарии 133
СТИМУЛ СУРОВЫХ СТРАН 137
Эгейские берега и их континентальные внутренние земли 137
Аттика и Беотия 138
Эгина и Аргос 139
СТИМУЛ НОВЫХ ЗЕМЕЛЬ 140
ОСОБЫЙ СТИМУЛ ЗАМОРСКОЙ МИГРАЦИИ 142
СТИМУЛ УДАРОВ 146
СТИМУЛ ДАВЛЕНИЙ 148
Русское православие. 148
Примечания 150
Комментарии 150
ШЕСТЬ ФОРПОСТОВ В ИСТОРИИ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ 153
Западный мир против континентальных европейских варваров. 153
Западный мир против Московии. 157
Западный мир против Оттоманской империи 158
Примечания 164
Комментарии 164
Западный мир против дальнезападного христианства 169
Западный мир против Скандинавии. 170
Западный мир против сирийского мира на Иберийском полуострове 173
СТИМУЛ УЩЕМЛЕНИЯ 175
Природа стимула 175
Миграция 176
Рабство 176
Каста 178
Религиозная дискриминация. 179
Комментарии 180
ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА 182
Закон компенсаций. 182
Что делает вызов чрезмерным? 185
Сопоставление по трем параметрам 189
Комментарии 189

Часть 2. РОСТ ЦИВИЛИЗАЦИЙ 191
ПРОБЛЕМА РОСТА ЦИВИЛИЗАЦИЙ 191
ПРИРОДА РОСТА ЦИВИЛИЗАЦИЙ 215
ПРОЦЕСС РОСТА ЦИВИЛИЗАЦИЙ 220
КРИТЕРИЙ РОСТА 220
АНАЛИЗ РОСТА 251
ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ РАСТУЩИМИ ЦИВИЛИЗАЦИЯМИ И ИНДИВИДАМИ 251
УХОД-И-ВОЗВРАТ 260
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕЖДУ ИНДИВИДАМИ В РАСТУЩИХ ЦИВИЛИЗАЦИЯХ 265
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ В ХОДЕ РОСТА 282
НАДЛОМЫ ЦИВИЛИЗАЦИЙ 288
УБЕДИТЕЛЕН ЛИ ДЕТЕРМИНИЗМ? 288

Часть 3. РАСПАДЫ ЦИВИЛИЗАЦИЙ 325
КРИТЕРИЙ РАСПАДА 325
ДВИЖЕНИЕ РАСКОЛА-И-ПАЛИНГЕНЕЗА 328
РАСКОЛ В СОЦИАЛЬНОЙ СИСТЕМЕ 331
ВНУТРЕННИЙ ПРОЛЕТАРИАТ 333
ВНЕШНИЙ ПРОЛЕТАРИАТ 339
РАСКОЛ В ДУШЕ 344
АРХАИЗМ 393
ФУТУРИЗМ 404
РАЗРЫВ С НАСТОЯЩИМ 405
ОТРЕШЕНИЕ 413
ПРЕОБРАЖЕНИЕ 417
ПАЛИНГЕНЕЗ 421
АНАЛИЗ РАСПАДА 422
РИТМЫ РАСПАДА 443

Часть 4. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВА 451
ЦЕЛИ ИЛИ СРЕДСТВА? 451
УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВА КАК ЦЕЛИ 453
МИРАЖ БЕССМЕРТИЯ 453
УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВА КАК СРЕДСТВА 465
ЦЕНА ЭВТАНАСИИ [+1] 465
ПРОВИНЦИИ 470
СТОЛИЦЫ 473

Часть 5. ВСЕЛЕНСКИЕ ЦЕРКВИ 478
ЦЕРКОВЬ КАК "РАКОВАЯ ОПУХОЛЬ" 478
ЦЕРКОВЬ КАК "КУКОЛКА" 480
ЦЕРКОВЬ КАК ВЫСШИЙ ВИД ОБЩЕСТВА 483
ЦИВИЛИЗАЦИЯ КАК РЕГРЕСС 489
ВЫЗОВ ВОИНСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЕ 491

ТОЙНБИ Арнольд Джозеф (1889–1975) – британский историк, культуролог, один из наиболее авторитетных разработчиков цивилизационного подхода к постижению истории.

Посвятил свою жизнь преподаванию и научной деятельности. Работал в Лондонском университете, Лондонской школе экономики, Королевском институте международных отношений. Автор множества работ по историко-философским и политическим проблемам. Самый фундаментальный труд А. Тойнби – двенадцатитомное "Постижение истории" (вышедшее в 1934– 1961 гг.). В этой работе на широчайшем фактическом материале развернута концепция истории как процесса рождения и гибели относительно самостоятельных цивилизаций, проходящих сходные этапы развития. Главный критерий выделения цивилизаций – религиозный. Механизм их динамики описан А. Тойнби в терминах "вызов – ответ". "Вызов", посылаемый цивилизации природой, климатом, социальными противоречиями и пр., принимается "творческим меньшинством". Если оно находит достойный "ответ", его авторитет растет и цивилизация крепнет и развивается. По мере того как творческое меньшинство утрачивает способность находить такие "ответы", оно превращается в "элиту", которая полагается не столько на свой авторитет, сколько на силу. Это означает, что цивилизация вступила в стадию надлома и разложения. При этом, разбивая историю на локальные эпизоды рождения и гибели цивилизаций, А. Тойнби все же пытается сохранить идею ее целостности – "единого дерева истории".

Основные труды на русском языке: "Постижение истории"; "Цивилизация перед судом истории"; "Роль личности в истории"; "Исследование истории".

Ложность концепции "единства цивилизации"

Ответив на возражение, согласно которому цивилизации слишком разнородны для сравнения, ответим на прямо противоположное ему, но также допустимое возражение, что цивилизации, будучи однородными, по сути тождественны, и мы фактически имеем дело не с двадцатью одной цивилизацией, а только с одной-единственной. Цивилизация эта уникальна, и ее не с чем сравнивать. Этот тезис о "единстве цивилизации" является ложной концепцией, весьма популярной среди современных западных историков, мышление которых находится под сильным влиянием социальной среды.

Одна из причин, породивших это заблуждение, заключается в том, что современная западная цивилизация распространила свою экономическую систему по всему миру. За экономической унификацией, которая зиждется на западном основании, последовала и политическая унификация, имеющая то же основание и зашедшая почти столь же далеко. Несмотря на то, что политическая экспансия западного мира в наши дни не столь очевидна и наступательна, как экспансия экономическая, тем не менее около 60–70 государств современного мира, включая также существующие незападные государства, в настоящее время оказались членами (в разной степени включенности) единой мировой системы государств с единым международным правом.

Западные историки преувеличивают значимость этих явлений. Во-первых, они считают, что в настоящее время унификация мира на экономической основе Запада более или менее завершена, а значит, как они полагают, завершается унификация и по другим направлениям. Во-вторых, они путают унификацию с единством, преувеличивая таким образом роль ситуации, исторически сложившейся совсем недавно и не позволяющей пока говорить о создании единой Цивилизации, тем более отождествлять ее с западным обществом.

Западное общество провозглашается, тем не менее, цивилизацией уникальной, обладающей единством и неделимостью, цивилизацией, которая после длительного периода борьбы достигла наконец цели – мирового господства. А то обстоятельство, что ее экономическая система держит в своих сетях все человечество, представляется как "небесная свобода чад Божиих".

Тезис об унификации мира на базе западной экономической системы как закономерном итоге единого и непрерывного процесса развития человеческой истории приводит к грубейшим искажениям фактов и к поразительному сужению исторического кругозора.

Во-первых, подобный взгляд на современный мир следует ограничить только экономическим и политическим аспектами социальной жизни, но никак не распространять его на культуру, которая не только глубже первых двух слоев, но и фундаментальнее. Тогда как экономическая и политическая карты мира действительно почти полностью "вестернизированы", культурная карта и поныне остается такой, какой она была до начала западной экономической и политической экспансии. Как наши историки умудрились, глядя, не видеть? Сколь плотны их шоры, мы поймем, проанализировав английское слово "natives" (туземцы) и соответствующие ему слова в других европейских языках.

В описании европейцами туземцев превалирует местный колорит, экзотика. Жители Запада воспринимают туземцев как часть местной флоры и фауны, а нс как подобных себе людей, наделенных страстями и имеющих равные с ними права. Им отказывают даже в праве на суверенность земли, которую они занимают,

Во-вторых, догма "единства цивилизации" заставляет историка игнорировать то, что непрерывность истории двух родственных цивилизаций отличается от непрерывности двух последовательных глав историй одной цивилизации. Не считаясь с этим различием, историки начинают рассматривать эллинскую историю как одну из глав истории западной цивилизации (которую они уже безоговорочно отождествили с Цивилизацией). Под этим же углом зрения рассматривают и историю минойского общества. Таким образом, три цивилизации объединяются в одну, а история единственной Цивилизации оказывается выпрямленной в линию, нисходящую от всеобъемлющей современной западной цивилизации к примитивному обществу неолита, а от неолита через верхний и нижний слои материальной культуры палеолита – к доисторическим предкам Человека.

В-третьих, они попросту игнорируют этапы или главы истории других цивилизаций, если те не вписываются в их общую концепцию, опуская их как "полуварварские" или "разлагавшиеся" или относя их к Востоку, который фактически исключался из истории цивилизации. Наконец, они совершенно нс учитывают наличия других цивилизаций. Православное христианство, например, либо считается частью западного христианства, что можно вывести из названия, либо изображается временным наростом на теле западного общества. Православное христианство, по этой версии, зародившись, служило оплотом западного общества в борьбе с Востоком. Исчерпав свои функции, нарост этот атрофировался и исчез, подобно тому, как у головастика отваливаются жабры и хвост на стадии превращения его в лягушку. Что же касается трех других незападных цивилизаций – исламской, индуистской и дальневосточной, – они вообще отвергаются как "туземные" по отношению к колеснице западного общества.

С помощью таких прокрустовых рамок тезис о "единстве цивилизации" сохраняется и по сей день. В сравнении с периодом жизни отдельного индивида период жизни цивилизации столь огромен, что нельзя и надеяться измерить его кривую, пока не окажешься на достаточном удалении. А получить эту перспективу можно, только исследуя умершее общество. Историк никогда не сможет полностью освободиться от общества, в котором живет он сам. Иными словами, брать на себя смелость утверждать, что ныне существующее общество – итог человеческой истории, – значит настаивать на правильности вывода, исключив возможность его проверки. По так как подобные эгоцентрические иллюзии свойственны были людям всегда, не стоит искать в них научную доказательность. [...]

Ложная концепция "единства истории" на базе западного общества имеет еще одну неверную посылку – представления о прямолинейности развития.

Это не что иное, как простейший образ волшебного бобового стебелька из сказки, который пробил землю и растет вверх, не давая отростков и не ломаясь под тяжестью собственного веса, пока не ударится головой о небосвод. В начале нашего труда была предпринята попытка применить понятие эволюции к человеческой истории. Было показано, как представители одного и того же вида обществ, оказавшись в одинаковых условиях, совершенно по-разному реагируют на испытания – так называемый вызов истории. Одни сразу же погибают; другие выживают, но такой ценой, что после этого уже ни на что не способны; третьи столь удачно противостоят вызову, что выходят не только не ослабленными, но даже создав более благоприятные условия для преодоления грядущих испытаний; есть и такие, что следуют за первопроходцами, как овцы следуют за своим вожаком. Такая концепция развития представляется нам более приемлемой, чем старомодный образ бобового ростка, и мы в нашем исследовании будем исходить именно из нее.

Деление истории на "древнюю" и "современную" фиксирует переход от эллинской истории к западной, тогда как деление на "средневековую" и "современную" относится к переходу от одной главы западной истории к другой. Не преследуя отдаленных целей, отметим пока, что конвенциональная формула "древняя + средневековая + новая" история не только неадекватна, но и неправильна.

Область вызова-и-ответа. "Полные паруса", или "Слишком хорошая земля"

Вызов побуждает к росту. Ответом на вызов общество решает вставшую перед ним задачу, чем переводит себя в более высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры состояние.

Отсутствие вызовов означает отсутствие стимулов к росту и развитию. Традиционное мнение, согласно которому благоприятные климатические и географические условия, безусловно, способствуют общественному развитию, оказывается неверным. Наоборот, исторические примеры показывают, что слишком хорошие условия, как правило, поощряют возврат к природе, прекращение всякого роста.

Египет традиционно рассматривают как регион с благодатными природно-климатическими условиями. Однако на поверку оказывается, что первоначально это был трудный для земледелия район, который расцвел благодаря специальной ирригационной системе. В Центральной Америке, на Цейлоне, на севере Аравийской пустыни, на острове Пасхи, в Новой Англии [...] и Римской Кампании [...] можно заметить следы жизни, когда-то обустроенной и цивилизованной, а потом заглохшей, заброшенной, забытой. Это говорит о том, что цивилизация существует благодаря посеянным усилиям человека. Достаточно лишить город энергоснабжения, как цивилизованная жизнь в нем сразу же окажется поставленной под сомнение. Достаточно было полинезийским купцам прекратить свои опасные вояжи на остров Пасхи, как великие достижения его древней культуры превратились в загадку уже через несколько поколений [...]. Италийская Капуя оказалась "коварной", потому что солдаты, пристрастившись к "радостям земным", полностью деморализовались и позабыли о своем воинском долге [...]. Моисей вывел соплеменников из Египта, где они "сидели у котлов с мясом" и "ели хлеб досыта", и не случайно они сетовали, что их хотят "уморить голодом" (Исх. 16, 3). И наоборот, предоставленные самим себе народы, обитавшие в жарких центральноафриканских джунглях, оказались лишенными естественного стимула и в течение тысячелетий оставались в застывшем состоянии на примитивном уровне [...].

Стимулы роста можно разделить на два основных вида: стимулы природной среды и стимулы человеческого окружения. Среди стимулов природной среды можно выделить стимул "бесплодной земли" и стимул "новой земли".

Стимулов "бесплодной земли" обнаруживается в истории немало. Суровые естественные условия нередко служат мощным стимулом для возникновения и роста цивилизации. Например, если сравнить долины Янцзы и Хуанхэ, то первая значительно более приспособлена для циклического сезонного земледелия, чем вторая. Казалось бы, древняя китайская цивилизация должна была возникнуть именно в долине Янцзы. Но она возникла в долине Хуанхэ. Если сравнить два района в Южной Америке, то можно встретить аналогичную ситуацию. Андская цивилизация возникла не в Вальпараисо, районе, который из-за обилия дождей испанские конкистадоры называли земным раем, а в североперуанской области, где постоянна нехватка воды и земледелие невозможно без сложной ирригационной системы.

Анализ роста. Отношение между растущими цивилизациями и индивидами{{Тойнби А. Постижение истории. С. 259–261.}

Люди, объединенные определенной системой общественных отношений, являются, как правило, наследниками одной и той же культуры, и поэтому было бы странно, если бы на общий вызов не последовало схожих ответов. По-настоящему удивительным в реальной динамике социальной жизни оказывается как раз то, что "идея, что носится в воздухе", не завладевает умами сразу всех представителей данного общества. Но это, тем не менее, факт. И если истинно то, что новая творческая идея или проект не могут покорить все общество одновременно, то истинно и то, что они никогда не появляются за границами социального меньшинства.

Значение творческого меньшинства в человеческой истории поразило воображение Г. Дж. Уэллса. "Все мои надежды на будущее связаны с верой в то серьезное меньшинство, что так существенно отличается от равнодушной и безликой массы нашего общества. Я не могу понять смысла любой большой религии, я не могу объяснить конструктивного хода истории, пока я не обращаюсь к этому вдумчивому меньшинству. Они Соль Земли [...], эти люди способны посвящать свои жизни отдаленным и величественным целям" [...].

Внутренняя неповторимость и индивидуальность любого творческого акта лишь в незначительной мере противоречит его тенденции к однородности, которая базируется на том, что каждый член общества является потенциальным творцом, и члены одного общества живут в одинаковой социальной атмосфере. Однако творец, заявив о себе, всегда оказывается выброшенным за пределы инертной, нетворческой массы. Иногда у него есть удачная возможность наслаждаться общением с узким кругом родственных душ. Акты социального творчества – прерогативы либо творцов-одиночек, либо творческого меньшинства.

Западная наука и западная техника, существующие для того, чтобы превращать знание в силу и богатство, чем мы имеем все основания гордиться, обладают тем не менее опасной эзотеричностью. Великие общественные силы современности – Демократия и Индустриализм, – приведенные к жизни западной цивилизацией, возникли из глубин творческого меньшинства, и это меньшинство стоит сейчас под вопросом, способно ли оно руководить и управлять гигантской энергией высвобожденных сил. Главная причина, по которой Соль Земли не может ощущать себя в безопасности, заключается в том, что большинство, увы, по-прежнему "пресно".

В настоящее время огромные массы людей все еще остаются на том интеллектуальном и нравственном уровне, па котором они пребывали и сто пятьдесят лет назад, когда новые гигантские социальные силы только начали появляться. Мера нравственного убожества и деградации современного человечества в полной мере видна па страницах "желтой прессы". В извращенности западной прессы также ощущается властная сила современного западного индустриализма и демократии, стремящаяся удержать основную массу людей, и без того ущербную в культурном отношении, на как можно более низком уровне духовности. Та же сила вдохнула жизнь в порочные институты Войны, Трайбализма, Рабства и Собственности. Творческое меньшинство в современном западном мире находится перед опасностью регресса, а земля, преображенная творческим актом, оказалась в руках новых сил и нового аппарата власти. Совершается преступление, и нельзя утверждать, что впереди нас не ждут еще большие несчастья. Использование изобретений меньшинства не приводило бы к столь катастрофическим последствиям, если бы в то время, когда меньшинство совершает гигантский нравственный и интеллектуальный шаг вперед, большинство не пребывало в косности. Стагнация масс является фундаментальной причиной кризиса, с которым столкнулась западная цивилизация в наши дни. Явление это обнаруживается в жизни всех ныне здравствующих цивилизаций и является чертой, характеризующей процесс роста.

Сам факт, что рост цивилизаций – дело рук творческих личностей или творческих меньшинств, предполагает, что нетворческое большинство будет находиться позади, пока первооткрыватели не подтянут арьергарды до своего собственного уровня. Последнее соображение требует внести уточнение в определение цивилизации и примитивного общества. Ранее в настоящем исследовании мы установили, что примитивные общества находятся в статическом состоянии, тогда как цивилизации или по крайней мере растущие цивилизации – в динамике. Отметим теперь, что растущие цивилизации отличаются от примитивных обществ поступательным движением за счет творческого меньшинства. Следует добавить, что творческие личности при любых условиях составляют в обществе меньшинство, но именно это меньшинство и вдыхает в социальную систему новую жизнь. В каждой растущей цивилизации, даже в периоды наиболее оживленного роста ее, огромные массы народа так и не выходят из состояния стагнации, подобно примитивному обществу, пребывающему в постоянном застое, так как подавляющее большинство представителей любой цивилизации ничем не отличается от человека примитивного общества.

Характерным типом индивида, действия которого превращают примитивное общество в цивилизацию и обусловливают причину роста растущей цивилизации, является "сильная личность", "медиум", "гений", "сверхчеловек": но в растущем обществе в любой данный момент представители этого тина всегда находятся в меньшинстве. Они лишь дрожжи в общем котле человечества.

Таким образом, духовное размежевание между Личностью и Толпой не совпадает с демаркационной линией, пролегающей между цивилизациями и примитивными обществами. В наиболее развитых и цивилизованных обществах подавляющее большинство представляет собой инертную массу. [...]

Подтягивание нетворческого большинства растущего общества до уровня творческих пионеров, без чего невозможно поступательное движение вперед, на практике решается благодаря свободному мимесису – возвышенному свойству человеческой природы, которое скорее есть результат коллективного опыта, нежели вдохновения.

Чтобы включить механизм мимесиса, необходимо активизировать внутренние потенции человека, ибо мимесис – это черта, присущая человеку испокон веков. "Первоначальные уроки, преподанные Человеку Природой, сводились к принятию обычаев группы. Мимесис как подражание вырабатывался вполне естественно и свободно, ибо Человек становился Человеком в коллективе" [...].

Творческая эволюция, таким образом, использует ранее выработанное свойство для выполнения новой функции. Историческая переориентация внутренне неизменного феномена мимесиса уже привлекала наше внимание при анализе специфических различий между примитивным обществом и цивилизацией. Мы отмечали, что мимесис – это общая черта социальной жизни и что его действие можно наблюдать в обществах обоих видов. Однако если в примитивном обществе мимесис сориентирован на старшее поколение живущих и на образы предков, ушедших в мир иной, как на воплощение "кристалла обычая", то в обществах растущих образцом для подражания, эталоном становится творческая личность, лидер, прокладывающий новый путь.

Для того чтобы побудить инертное большинство следовать за активным меньшинством, недостаточно лишь силы духа творческой личности. Освоение высоких духовно-нравственных ценностей предполагает способность к восприятию "культурной радиации", свободный мимесис как подражание духовно-нравственному порыву избранных носителей нового.

Тойнби А. Постижение истории. М.: Айрис-Пресс, 2002. С. 86–88. URL: hrono.info/libris/lib_t/toinby_hyst004.html
Тойнби А. Постижение истории. С. 126–127.

Арнольд Тойнби

Постижение истории

Введение

Относительность исторического мышления

В каждую эпоху и в любом обществе изучение и познание истории, как и всякая иная социальная деятельность, подчиняются господствующим тенденциям данного времени и места. В настоящий момент жизнь западного мира определяют два института: индустриальная система экономики и столь же сложная и запутанная политическая система, которую мы называем «демократией», имея в виду ответственное парламентарное представительное правительство суверенного национального государства. Эти два института – экономический и политический – стали господствующими в западном мире на закате прошлого века и дали пусть временное, но все же решение главных проблем того периода. Прошлый век искал и нашел спасение, завещая свои находки нам. И то, что выработанные в прошлом веке институты сохраняются по сей день, говорит прежде всего о творческой силе наших предшественников. Мы живем и воспроизводим свое бытие в индустриальной системе и парламентарном национальном государстве, и вполне естественно, что эти два института имеют существенную власть над нашим воображением и реальными плодами его.

Гуманитарный аспект промышленной системы связан непосредственно с человеком, разделением труда: другой ее аспект обращен к физической среде обитания человека. Задача индустриальной системы заключается в том, чтобы максимально увеличивать свою производительную способность, перерабатывая рукотворными средствами сырье в определенные продукты и вовлекая в этот механически организованный труд большое количество людей. Эта особенность индустриальной системы была осознана западной мыслью еще в первой половине прошлого столетия. Поскольку развитие индустриальной системы опирается на успехи физических наук, вполне естественно предположить, что между индустрией и наукой была некая «предустановленная гармония» .

Если же это так, то не следует удивляться, что научное мышление стало организовываться индустриальным образом. В любом случае это вполне правомерно для науки на ее ранних ступенях – а современная наука весьма молода даже по сравнению с западным обществом, – поскольку для дискурсивного мышления необходимо вначале накопить достаточно эмпирических данных. Однако тот же самый метод в последнее время нашел распространение во многих областях знания и вне сугубо научной среды – в мышлении, которое обращено к Жизни, а не к неодушевленной природе, и, более того, даже в мышлении, которое изучает различные формы человеческой деятельности. Историческое мышление также оказалось захваченным чуждой ему индустриальной системой, а именно в этой сфере, где исследуются отношения между людьми, современная западная промышленная система демонстрирует, что она вряд ли является тем режимом, при котором хотелось бы жить и работать.

Показателен здесь пример жизни и творчества Теодора Моммзена. Молодой Моммзен создал объемный труд, который, конечно, навсегда останется шедевром западной исторической литературы. Его «История Римской республики» была опубликована в 1854-1856 гг. Но едва книга увидела свет, как автор начал стыдиться своего труда и постарался направить свою энергию в совершенно другое русло. Моммзен потратил всю оставшуюся жизнь на составление полного собрания латинских надписей и издание энциклопедического собрания римского конституционного права. В этом Моммзен проявил себя типичным западным историком своего поколения, – поколения, которое ради престижа индустриальной системы готово было превратить себя в «интеллектуальных рабочих». Со времен Моммзена и Ранке историки стали тратить большую часть своих усилий на сбор сырого материала надписей, документов и т. п. и публикацию их в виде антологий или частных заметок для периодических изданий. При обработке собранных материалов ученые нередко прибегали к разделению труда. В результате появлялись обширные исследования, которые выходили сериями томов, что и ныне практикуется Кембриджским университетом. Такие серии – памятники человеческому трудолюбию, «фактографичности» и организационной мощи нашего общества. Они займут свое место наряду с изумительными туннелями, мостами и плотинами, лайнерами, крейсерами и небоскребами, а их создателей будут вспоминать в ряду известных инженеров Запада. Завоевывая царство исторической мысли, индустриальная система породила выдающихся стратегов и, победив, добыла немалые трофеи. Однако вдумчивый наблюдатель вправе усомниться в масштабах достигнутого, а сама победа может показаться заблуждением, родившимся из ложной аналогии.

В наше время нередко встречаются учителя истории, которые определяют свои семинары как «лаборатории» и, возможно не сознавая этого, решительно ограничивают понятие «оригинальное исследование» открытием или верификацией каких-либо фактов, прежде не установленных. Более того, это понятие стало распространяться и на обзоры исторических статей, помещенных в периодических изданиях и сборниках. Налицо явная тенденция недооценивать исторические работы, написанные одним человеком, и эта недооценка особенно заметна, когда речь идет о трудах, касающихся всеобщей истории. Например, «Очерк истории» Герберта Уэллса был принят с нескрываемой враждебностью целым рядом специалистов. Они беспощадно критиковали все неточности, допущенные автором, его сознательный уход от фактологии. Вряд ли они были способны понять, что, воссоздавая в своем воображении историю человечества, Г. Уэллс достиг чего-то недоступного им самим, о чем они и помыслить не смели. Фактически значимость книги Г. Уэллса в более или менее полной мере была оценена широкой читающей публикой, но не узкой группой специалистов того времени.

Индустриализация исторического мышления зашла столь далеко, что в некоторых своих проявлениях стала достигать патологических форм гипертрофии индустриального духа. Широко известно, что те индивиды и коллективы, усилия которых полностью сосредоточены на превращении сырья в свет, тепло, движение и различные предметы потребления, склонны думать, что открытие и эксплуатация природных ресурсов – деятельность, ценная сама по себе, независимо от того, насколько ценны для человечества результаты этих процессов. Для европейцев подобное умонастроение характеризует определенный тип американского бизнесмена, но этот тип, по сути, есть крайнее выражение тенденции, присущей всему западному миру. Современные европейские историки стараются не замечать, что в настоящее время болезнь эта, являющаяся результатом нарушения пропорций, присуща и их сознанию.

Арнольд Тойнби

Постижение истории

Введение

Относительность исторического мышления

Эта готовность гончара превратиться в раба своей глины является столь очевидной аберрацией, что, подыскивая для нее соответствующий корректив, можно и не обращаться к модному сравнению процесса исторического исследования с процессами промышленного производства. В конце концов, и в промышленности одержимость сырьевой базой безрезультатна. Удачливый промышленник – это человек, который первым предвидит экономический спрос на тот или иной товар или услугу и начинает в связи с этим интенсивно перерабатывать сырье, используя рабочую силу. Причем ни сырье, ни рабочая сила сами по себе не представляют для него никакого интереса. Другими словами, он хозяин, а не раб природных ресурсов; он капитан промышленного корабля, прокладывающий путь в будущее.

Известно, что обращение с людьми или животными как с неодушевленными предметами может иметь катастрофические последствия. Почему же нельзя предположить, что подобный образ действия не менее ошибочен и в мире идей? Почему мы должны считать, что научный метод, созданный для анализа неодушевленной природы, может быть перенесен в историческое мышление, которое предполагает исследование людей и их деятельности? Когда профессор истории называет свой семинар «лабораторией», не отгораживается ли он тем самым от своей естественной среды? Оба названия – метафоры, по каждая из них уместна лишь в своей области. Семинар историка – это питомник, в котором живые учатся говорить живое слово о живых. Лаборатория физика является – или являлась таковой до определенного времени – мастерской, в которой из неодушевленного природного сырья изготавливаются искусственные или полуискусственные предметы. Ни один практик, однако, не согласится организовывать питомник на принципах фабрики, равно как фабрику – на началах питомника. В мире идей ученые также должны избегать неверного использования метода. Нам достаточно хорошо известно и мы всегда помним так называемое «патетическое заблуждение» , одухотворяющее и наделяющее жизнью неживые объекты. Однако теперь мы скорее становимся жертвами противоположного – «апатетического заблуждения», согласно которому с живыми существами поступают так, словно они неодушевленные предметы.

Арнольд Дж.Тойнби (1889-197S)--один из крупнейших философов истории XX века. Еще в возрасте 33 лет Тойнби, получившие блестящее образование и работавший в то время перспективным чиновником министерства иностранных дел Великобритании, составляет краткий план своей работы, посвященной философскому рассмотрению хода исторического процесса.

Тойнби стремится к Постижению Истории-всей истории в целом, и только для этого предпринимает попытку исследования ее отдельных частей, подобно врачу, исследующему отдельные органы больного. Целью исследования является попытка постижения механизма социогенеза, механизма, который был бы в высокой степени универсален для всех и каждой в отдельности цивилизаций - а значит, и для всей истории в целом. При этом Тойнби не претендует на то, что он сможет выявить универсальные силы социогенеза. Он хочет всего лишь постичь механизм социальной реализации этих сил.

«Вызов-Ответ» -это теория, которая, по мнению Тойнби, объясняет рождение цивилизаций, их рост и причины гибели. Причина генезиса цивилизаций кроется не в единственном факторе, а в комбинации нескольких. Не все народы способны к культурному развитию, считает А.Тойнби, в частности к переходу к цивилизации, как высшей форме культурного развития. Это возможно тогда когда в наличии есть 2 условия:

1-е условие: относительно неблагоприятные природные условия: условия, которые не очень хороши и не очень плохи (враждебны). Хорошие условия не стимулируют к развитию и творчеству, а в суровых враждебных условиях люди полностью тратят силы только на выживание. Чтобы общество вышло из статического состояния, оно должно получить стимул к изменению, таким стимулом может быть только резкое ухудшение условий его жизни, когда общество оказывается под угрозой. Ухудшение – это Вызов– постановка задачи, которую нужно решить.

2-е условие: наличие творческого меньшинства в данном народе. Творческое меньшинство – это дрожжи в котле человечества, творческие люди дают импульс к росту цивилизации. Найденное творческим меньшинством решение есть Ответ на Вызов. А.Тойнби разделяет общество на две части: творческое меньшинство и инертное большинство, которое следует за творческим меньшинством, подражая ему. А.Тойнби называет это подражание - мимесис.

История любой цивилизации представляет собою цепочку «Вызовов-и-Ответов». Отсутствие Вызовов означает отсутствие стимулов к развитию. Всякий Вызов побуждает общество к совершенствованию, а нахождение адекватного ответа означает его подъем. Неспособность творческого меньшинства найти адекватный Ответ на Вызов приводит к кризису общества и ставит под угрозу его существование. На один и тот же Вызов могут быть даны разные ответы, а значит, возможны разные варианты развития, т.е. культуры народов будут разными.

Первые Вызовы брошены долинами рек Тигра, Евфрата, Нила, Инда, именно там возникли первые цивилизации (шумерская, египетская, индская), которые ещё называются «речными цивилизациями».

Наряду с природными вызовами, существуют также вызовы человеческой среды. Тойнби выделяет три стимула, которые бросает общество. 1) Стимул удара – неожиданное внезапное нападение врагов, например, когда греческие города объединились и отразили нападение царя Ксеркса, за этой победой последовал расцвет культуры в Афинах и других греческих городах. 2) Стимул давления - непрерывно длительное внешнее давление; например, длительное давление кочевников Великой Степи сыграло стимулирующую роль в развитии православно-христианской Руси. 3) Стимул социального ущемления – это рабство, бедность, классовое неравенство, национальная или религиозная дискриминация. Тойнби писал, что социальная группа, слой, класс, в чём-либо ущемлённые собственными ли действиями, действиями других людей, либо волей случая, утратив нечто жизненно важное, направляют свою энергию на выработку свойства, возмещающего потерю, в чём, как правило, достигают немалых успехов. Так лоза, подрезанная ножом садовника, отвечает бурным ростом новых побегов.

А.Тойнби убеждён, что ход истории зависит от деятельности людей, насколько они разумны и активны. Он верит в возможность будущего объединения всех людей в общечеловеческие цивилизации, и эти идеи не устарели и в XXI веке.

«Мимесис» – социальное подражание. Мимесис появляется у человека задолго до вступления общества в фазу развития. Его можно видеть и в обществах с примитивным укладом и в развитых цивилизациях. Однако действие мимесиса в этих двух случаях прямо противоположно: если в примитивных обществах мимесис, выражаясь в обычаях и подражании старейшинам, направлен в прошлое и является гарантом стабильности общества, то при вступлении общества на путь цивилизации мимесис в основном направлен на творческое меньшинство, являясь таким образом связующим звеном между активными и пассивными его членами. Следовательно, для успешного ответа на вызов необходимо наличие в обществе следующих факторов:

1.в обществе должны присутствовать люди, способные понять вызов и дать на него ответ;

2.большинство должно быть готово к принятию данного ответа.

Напечатать