Жизнь и смерть императора александр 1. Проекты освобождения крестьян. Отношения императора с женой

Мистическая жизнь как личная свобода Результаты всего этого в жизни человека, разумеется, варьировались так же, как варьировался сам мистический процесс - сколько людей, столько и видов. Однако основные линии были схожи. Мистик, как правило, имел «духовную» ориентацию;

Российский император Александр I Павлович родился 25 (12 по старому стилю) декабря 1777 года. Он был первенцем императора Павла I (1754-1801) и императрицы Марии Федоровны (1759-1828).

Сразу после рождения Александра забрала у родителей бабушка - императрица Екатерина II, которая намеревалась воспитать младенца идеальным государем. В воспитатели по рекомендации философа Дени Дидро был приглашен швейцарец Фредерик Лагарп , республиканец по убеждениям.

Великий князь Александр рос с верой в идеалы Просвещения, симпатизировал Великой французской революции и критически оценивал систему российского самодержавия.

Критическое отношение Александра к политике Павла I способствовало его вовлечению в заговор против отца, но на условиях, что заговорщики сохранят жизнь царю и будут добиваться только его отречения. Насильственная смерть Павла 23 (11 по старому стилю) марта 1801 года серьезно повлияла на Александра - чувство вины за гибель отца он испытывал до конца своих дней.

В первые дни после восшествия на престол в марте 1801 года, Александр I создал Непременный совет - законосовещательный орган при государе, имевший право опротестовывать действия и указы царя. Но из-за противоречий между членами ни один из его проектов не был обнародован.

Александр I провел ряд реформ: купцам, мещанам и казенным (имевшим отношение к государству) поселянам было предоставлено право покупать ненаселенные земли (1801), были учреждены министерства и кабинет министров (1802), издан указ о свободных хлебопашцах (1803), создавший категорию лично свободных крестьян.

В 1822 году Александр масонских лож и других тайных обществ.

Скончался император Александр I 2 декабря (19 ноября по старому стилю) 1825 года от брюшного тифа в Таганроге, куда сопровождал свою супругу, императрицу Елизавету Алексеевну, для лечения.

Император нередко говорил своим близким о намерении отречься от престола и "удалиться от мира", что породило легенду о старце Федоре Кузьмиче, согласно которой в Таганроге умер и был похоронен двойник Александра, в то время как царь жил старцем-отшельником в Сибири и умер в 1864 году.

Александр I был женат на немецкой принцессе Луизе-Марии-Августе Баден-Баденской (1779-1826), принявшей при переходе в православие имя Елизаветы Алексеевны. От этого брака родились две дочери, которые умерли в младенчестве.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Русская история богата острыми сюжетами и нераскрытыми тайнами. Одна из самых загадочных тайн, породившая массу легенд и слухов, связана с смертью императора Александра I, который по мнению некоторых историков умудрился инсценировать не только свою смерть, но и пышные похороны.

Суть этой нераскрытой тайны состоит в следующем:

В 30–40-х годах XIX века по России пронесся слух о том, что Александр I якобы не умер, а инсценировал свою смерть и скрылся от мира. Многим скоропостижная гибель императора от брюшного тифа 1 декабря 1825 года в Таганроге показалась странной. Так родилась легенда о том, что на самом деле государь не умер, а, измученный угрызениями совести за участие в убийстве собственного отца, начал отшельническую жизнь под именем старца Федора Кузьмича, а похоронили вместо него другого человека.

Вскрытие гробницы

Поставить жирную точку в этом вопросе помогло бы правительство РФ, объединив бы свои возможности с желанием и опытом ученых, историков и антропологов, в результате чего была бы проведена экспертиза ДНК. Тогда бы наконец научное сообщество получило бы официальное одобрение «сверху» вскрыть гробницу императора в Петропавловском соборе, и данное исследование вполне могло бы стать мировой исторической сенсацией, как, например, идентификация останков английского короля Ричарда III, которые были обнаружены под автомобильной стоянкой… Но складывается очень неприятное впечатление, когда нашим историкам вновь и вновь по разным причинам отказывается в проведение такого мероприятия…

Официальных попыток провести экспертизу с вскрытием гробницы было дикое множество.

По неподтвержденным данным в 1921 году при вскрытии гробница Александра I в Петропавловской крепости оказалась пустой. Но засвидетельствовать сие событие никто не решился, или же этот эпизод — очередная ложь, с целью обратить внимание общественности и властей на существовавшую историческую тайну, имевшую все основания стать мировой сенсацией.

Добиться вскрытия гробницы пытались и позже: так, Даниил Гранин в своих воспоминаниях «Причуды памяти» пишет, что после бесед с гениальным антропологом Михаилом Герасимовым, (известный по работам над обликами Ярослава Мудрого, Ивана Грозного, Шиллера, Тимура) мечтавшим разъяснить легенду о Федоре Кузьмиче, он обращался в Ленинградский обком КПСС с просьбой разрешить вскрытие гробницы Александра I. Просьба была передана в ЦК КПСС, где ее отклонили, пояснив:

«Если Герасимов определит, что череп императора - череп человека, умершего не в 1825 году, а много позже, в год смерти старца, то церковь сделает его святым, что же получится - с подачи ЦК Коммунистической партии? Нет, невозможно».

После неудавшейся попытки получить согласие на вскрытие гробницы императора Михаил Герасимов попытался еще трижды: «Три раза обращался в правительство, прося разрешения вскрыть гробницу Александра I… И каждый раз мне отказывают. Причин не говорят. Словно какая-то стена!»

Впрочем, правительство могло так старательно сохранять завесу тайны вокруг гробницы императора не из-за боязни установления идентичности Александра I и Федора Кузьмича. Советский астрофизик Иосиф Шкловский в своей книге рассказывает о разговоре с человеком, который стал свидетелем вскрытия могилы графа Алексея Орлова-Чесменского. Это было сделано на основании секретного пункта декрета от 1921 года, который предписывал вскрывать могилы знатных людей и изымать оттуда драгоценности. В могиле графа тогда ценных вещей не нашли, а тело выбросили в канаву. Вероятно, предположил Шкловский, что и останки Александра I отсутствуют в гробнице по той же причине.

Вскрытие тела

Пожалуй, самым прямым «фактом», подтверждающим «смерть» императора Александра – является акт вскрытия его тела. Этот серьезный на первый взгляд документ по идее должен был уничтожить знаменитую легенду об инсценировке смерти «Благословенного», но в последствии этот документ оказал совсем иное влияние на это запутанное дело, породив еще больше слухов, один из которых:

Можно ли доверять «акту вскрытия тела», если труп императора могли подменить и вместо тела Александра медики вскрывали тело другого человека, похожего на Александра (двойника)? И почему протокол вскрытия, подписанный 9-ю докторами и присутствующим при вскрытии генералом-адъютантом Чернышёвым содержит такое огромное количество противоречий и медицинских неточностей, ошибок?

Из протокола вскрытия тела Александра нам известно, что возглавлял процедуру вскрытия тела покойного государя лейб-медик Тарасов. Произведено вскрытие было 20 ноября, в семь часов вечера, в присутствии генерала Дибича, генерал-адъютанта Чернышёва и девяти докторов.

Вывод медиков: «Император Александр I 19 ноября 1825 года в 10 часов 47 минут утра в городе Таганроге скончался от горячки с воспалением мозга…»

Г. Василич — автор книги «Александр I и старец Федор Кузьмич» сделал вывод, что протокол вскрытия тела явно не соответствует болезни, от которой якобы умер Александр, и что он настолько противоречив и абсурден, что бросается в глаза даже не просвещенному в медицине человеку.

Он также приходит к выводу, что император умер не от лихорадки, а от тифа, перечеркнув «авторитет» девяти докторов, подписавших этот протокол вскрытия.

Но даже независимо от протокола вскрытия, Александр не мог умереть от лихорадки, так как переболел ею ранее три раза и перенес легко, на ногах. Из воспоминаний Екатерины Великой — бабушки Александра I:

«18 декабря 1782 года. «Надо сказать правду, что вот уже четыре месяца, как судьба словно тешится тем, чтобы причинить мне огорчения. Теперь даже господин Александр и сударь Константин заболели. Вчера я застала первого (Александра) у дверей своей комнаты, завернутого в плащ. Спрашиваю его: что это за церемония? Он отвечает мне: «Это часовой, умирающий от холода». «Как так?» «Не прогневайтесь, у него лихорадка, а чтоб позабавиться и посмешить меня, он во время озноба надел свой плащ и стал на часы. Вот веселый больной, который переносит болезнь свою с большим мужеством, не правда ли?» .

Вероятно, император в четвертый раз заболел лихорадкою и перенес ее легко, но благодаря актерским способностям довел ее до инсценировки своей «смерти», используя подмену трупа. А актерские способности у Александра проявлялись еще в детстве.

«18 марта 1785 года Екатерина пишет Гримму: «Надо вам дать отчет в том, что совершил сегодня господин Александр, сделав себе из куска ваты круглый парик, и пока мы с генералом Салтыковым любовались тем, что его хорошенькое личико не только вовсе не обезображено от этого наряда, но еще похорошело, он сказал нам: «Прошу вас менее обращать внимание на мой парик, чем на то, что я буду делать». И вот он берет комедию «Обманщик», лежавшую на столе, и начинает разыгрывать одну сцену из трех лиц, представляя всех троих один и давая каждому тон и мимику, свойственные характеру изображаемого лица…» .

Но вернемся к болезни императора, а еще лучше к официальным последним дням его жизни, к тем самым, которые отображены в дневниках людей, проявляющих заботу о нем.

Любопытно, что почти каждый из этих людей оставили записи о последних днях жизни императора задним числом. За исключением императрицы. Но воспоминания императрицы Елизаветы Алексеевны, переданные на французском языке загадочно обрываются за неделю до «смерти» Александра и пролить свет на возможную инсценировку или же естественные причины смерти императора не могут.

Также крайне любопытны дневники доктора Д.К.Тарасова, в воспоминаниях которого много странностей:

1. Все его записи были сделаны по памяти задним числом.

2. Доктор Тарасов утверждает, что протокол вскрытия был составлен им, хотя в действительности он был составлен лейб-медиком Виллие.

3. Тарасов пишет, что хотя он и составил протокол, но он его не подписывал, между тем под протоколом значится его подпись!

4. Князь Волконский поручил ему бальзамировать тело. Тарасов отказался, мотивируя свой отказ «сыновним чувством и благоговением к императору».

5. Граф Орлов-Денисов сообщает, что в течение всего пути до Москвы гроб не вскрывался; что впервые он был вскрыт на пути из Москвы на север, на втором ночлеге, в селе Чашошкове, 7 февраля в 7 часов вечера», а доктор Тарасов утверждает, что осматривалось тело не менее 5 раз.

6. Правдивость записок Тарасова окончательно ставится под сомнение в связи с воспоминанием родственников доктора Александра I о его поведении, когда в его семье зашел разговор о загадочном старце Федоре Кузьмиче, он вдруг становился очень серьезным, говорил с подчеркнутым назиданием: «явный, мол, вздор, который надо раз навсегда выкинуть из головы».

7. До 1864 года доктор Тарасов не служил панихид по государю Александру I. Когда же в Сибири умер старец Федор Кузьмич, то Дмитрий Клементьевич стал это делать ежегодно, причем панихиды всегда обставлялись какой то таинственностью; он тщательно скрывал, что служит их. Об этих панихидах случайно узнали от кучера, а ездили ради них в приходскую церковь, или в Казанский и Исаакиевский соборы, и никогда в Петропавловскую крепость.

8. И еще на одно обстоятельство, касающееся доктора Д. К. Тарасова: он был необычайно богат, имел и большой капитал, и собственные дома, которых не смог бы нажить самой блестящей медицинской практикой.

И все эти аргументы в пользу того, что Александр не умер в Таганроге 19 ноября 1825 года. Очевидно все эти пункты не могут быть простыми совпадениями и случайностями… Также как очевидно и то, что Д.К. Тарасов входил в число тех десяти приближенных императора Александра I, которые знали о перевоплощении или, вернее, об инсценировке «смерти»…

Кем подменили?

Еще один любопытный факт — начало болезни императора с точностью до одного дня совпало со смертью фельдъегеря Маскова, внешне очень похожего на Александра I. 3 ноября Масков, выпав из экипажа, тут же скончался. Его похороны не менее загадочны, чем его смерть.

Фельдъегеря Маскова похоронили сразу же на следующий день, как мусульманина, а не на третий, как положено хоронить христианина. Хотя Масков был христианином. На похоронах присутствовал всего один какой-то фельдшер, а не родственники умершего. Гроб был закрытым. Вполне вероятно, что рабочие кладбища опускали в землю пустой гроб. А тело Маскова, вероятно, замороженное, хранилось в погребе или в подвале того «дворца», где жил император.

Косвенно эти вероятности подтверждает следующее сообщение. Княгиня Волконская в своем очерке из 12 страниц «Последние дни жизни Александра I. Рассказы очевидцев» описывает такой интересный случай.

Перед самой кончиной императора все собаки в Таганроге так выли и скулили, что было жутковато слышать их вой. Собаки подбегали к «дворцу», где жил император и, завывая, бросались к окнам.

И поэтому Волконский отдал распоряжение вылавливать бродячих собак и давить их, чтобы они не накликали беду. За три дня было задавлено несколько десятков бродячих собак. А ведь животное, в особенности собака, хорошо чует труп и своим поведением дает понять это. На болезнь человека она особенно не реагирует, если, конечно, больной не ее хозяин.

Таким образом, собаки «взбунтовались», почуяв в подвале «дворца» недостаточно замороженный труп, который стал понемногу разлагаться.

Особого внимания заслуживает еще один отрывок из письма княгини Волконской императрице Марии Федоровне от 26 декабря 1825 года

«…Кислоты, которые были применены для сохранения тела, сделали его совершенно темным. Глаза значительно провалились; форма носа наиболее изменилась, так как стала немного орлиной…»

Что до родственников умершего Маскова, им были оказаны необычайные милости; пожаловано было, по высочайшему повелению, полное содержание, получаемое Масковым при жизни, несколько раз отпускались суммы на уплату долгов и прочее. Но место захоронения родственниками не запрашивалось. Спрашивается также — зачем такие почести для внуков, если деда хоронил только один никому не известный фельдшер?..

Старец Федор Кузьмич

Десятки квалифицированных историков вот уже почти 2 столетия пытаются ответить на вопрос: умер Александр в Таганроге в 1825 году или же 20 января 1864 года в Томске совсем под другим именем.

И в этом деле по-прежнему главенствуют лишь предположения и версии. Но один эпизод, имевший место быть уже в наше время заставляет склониться к версии о том, что император и старец — один и тот же человек.

Дело в том, что усадьбу Хромова в Томске, которая признана последним пристанищем старца Федора Кузьмича, в 1999 г. была продана местной администрацией города прозорливому частнику-бизнесмену, который намеревался снести здание и на этом месте построить ресторан в императорском стиле. Так вот, администрация продает бизнесмену этот дом, который официально имеет статус исторического памятника, тот начинает его разбирать, но в результате всей этой вакханалии поднимается шум общественности, которая по естественным причинам начинает отстаивать исторически важное место для горожан и вообще для туристов.

На защиту дома из Австрии приехала родственница Романовых. Но к тому времени дом был уже полу разобран. Представительницу династии Романовых так поразило это, что она предложила деньги из собственного кармана, лишь бы дом не снесли вовсе.

Деньги не взяли. В «Томске историческом» объяснили, что уже поздно: дом продан. Несолоно хлебавши дама уехала обратно в Австрию.

Так зачем же представительница династии Романовых прилетает из далекой Австрии? -Правильно! — Отстоять историческую ценность — последнее пристанище императора, ну то есть старца Фёдора Кузьмича, кем однажды прикинулся император…

А теперь разберем существующие доказательства идентичности императора с скитальцем Федором Кузьмичем. Таких доказательств, оказывается, более чем предостаточно, но научным сообществом они к сожалению не подтверждены.

Графологическая экспертиза

В 2015 году президент русского графологического общества Светлана Семенова заявила, что сопоставила почерк императора в возрасте 47 лет и рукописи святого, написанные в возрасте 82 лет. Ее вывод: их написал один человек.

— Доминанты и буквенные конструкты почерков идентичны. Даже размер тот же.

Серьезные исследования делали еще до революции. Князь Борятинский подробно изучил историю болезни императора, — рассказал директор канцелярии Российского императорского дома Александр Закатов. — Он тоже склонялся к тому, что Александр I мог стать Федором Кузьмичем.

Знаменитый юрист Анатолий Кони еще в начале XX века сравнивал почерки и утверждал, что «письма писаны рукой одного человека». Другой анализ провели в те же годы по указанию великого князя Николая Романова — тогда специалисты сходства не нашли.

Существует неподтвержденная информация, что лет 20 назад японские графологи с помощью компьютера обработали рукописи Александра I и Федора Кузьмича. И выдали вердикт, что писал один и тот же человек.

Впрочем, найти разгадку достаточно просто.

— Можно разом разрешить этот вопрос, — уверен историк, телеведущий Эдвард Радзинский . — Достаточно сделать одно движение — открыть гроб, в котором похоронен Александр I (пока никто из ученых не смог добиться этого. — Ред.).

Таинственный старец

Если предположить, что Александр Первый действительно не умер в 1825-м году, а ушел бродить по свету, то где же был «покойный» император более десяти лет? Ведь, первые вести о таинственном старце Федоре Кузьмиче появились лишь в 1836-м году.

Есть версия, что в день «смерти» он уплыл в Палестину. 19 ноября действительно одна английская шхуна снялась с якоря в Крыму. Все было оплачено, подготовлено заранее. Позже вернулся из Палестины, долго жил инкогнито в Киево-Печерской лавре, затем в украинском поместье своего хорошего знакомого, князя Остен-Сакена. Оттуда вроде бы вел шифрованную переписку с преемником, государем Николаем Первым.

Далее под видом старца он отправляется в Сибирь в надежде, что там его никто не узнает. Ведь к тому времени за 10 лет его внешний вид был практически неузнаваем — длинная белоснежная борода и седые волосы, свисающие по бокам. Выдавали голубые глаза и преждевременное облысение по центру головы, которое у него стало проявляться еще в годы правления Россией.

В те годы он вел уже совсем иной образ жизни, странника, пилигрима. Можно сказать, что мечта императора отказаться от престола и посвятить свою жизнь путешествиям по миру сбылась.

В доказательство этого можно вспомнить его признания своему швейцарскому учителю Лагарпу, когда еще совсем молодым заявлял он о желании жить рядом с ним в Швейцарии; или же вспомнить о письме девятнадцатилетнего Александра к другу юности В. П. Кочубею, в котором он 10 мая 1796 года писал:

«Я знаю, что не рожден для того высокого сана, который ношу теперь, и еще менее для предназначенного мне в будущем, от которого я дал себе клятву отказаться тем или другим способом… Я обсудил этот предмет со всех сторон. Мой план состоит в том, чтобы по отречении от этого трудного поприща (я не могу еще положительно назначить срок сего отречения) поселиться с женой на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком, полагая мое счастье в обществе друзей и изучении природы».

Одно из подтверждений намерения оставить престол еще при жизни хорошо отображено в дневниковой записи жены Николая I – императрицы Александры Федоровны. 15 августа 1826 года, когда Александра Федоровна и Николай находились в Москве по случаю их коронации и восшествия на престол, новопомазанная императрица записала в тот самый высокоторжественный день:

«Наверно при виде народа я буду думать и о том, как покойный император, говоря нам однажды о своем отречении, сказал: „Как я буду радоваться, когда увижу вас проезжающими мимо меня, и я, потерянный в толпе, буду кричать вам Ура!“»

Последний эпизод подтверждает то, что у Александра было намерение, уйдя от власти при жизни, затем спрятаться среди пятидесяти миллионов своих прежних подданных и со стороны наблюдать за ходом событий.

Но вернемся к старцу.

4 сентября 1836 года к одной из кузниц, находившейся около города Красноуфимска (Кленовская волость, Красноуфимский уезд, Пермская губерния), подъехал какой-то мужчина лет шестидесяти и попросил кузнеца подковать его лошадь. Кузнец заинтересовался красивой лошадью и личностью старца, одетого в обыкновенный крестьянский кафтан. Вызывали подозрение чрезвычайно мягкие, не крестьянские манеры старика. Кузнец обратился к нему с обычными в таких случаях вопросами – о цели путешествия, принадлежности лошади и о его имени и звании.

Уклончивые ответы незнакомца возбудили подозрение собравшегося около кузницы народа, и он без всякого сопротивления был задержан и доставлен в город. На допросе он назвал себя крестьянином Федором Кузьмичом и объяснил, что лошадь принадлежит ему. При этом добавил, что ему семьдесят лет, неграмотен, исповедания греко-российского, холост, непомнящий своего родопроисхождения с младенчества своего, жил у разных людей, напоследок решил отправиться в Сибирь. От дальнейших показаний отказался окончательно, объявив себя непомнящим родства бродягою. Следствием этого был арест и суд за бродяжничество.

Суд состоялся 3 октября 1836 года. Были употреблены все меры уговорить его открыть свое настоящее звание и происхождение. Но все уговоры и «гуманные попытки» в этом отношении оказались тщетными, и неизвестный упорно продолжал называть себя бродягою.

На основании существовавших в то время законов Красноуфимский уездный суд «присудил бродягу Федора Кузьмича к наказанию плетьми, через полицейских служителей 20-ю ударами и к отдаче в солдаты, куда окажется годным, а в случае негодности – к отсылке в Херсонскую крепость, за неспособностью к работам – к отсылке в Сибирь на поселение».

Приговор этот в присутствии уездного суда был объявлен бродяге Федору Кузьмичу, который приговором остался доволен и доверил за себя расписаться мещанину Григорию Шпыневу. Затем означенное решение уездного суда было представлено на утверждение к пермскому губернатору, который наложил следующую резолюцию: «Бродягу Федора Кузьмича, 65 лет от роду и неспособного к военной службе и крепостным работам, сослать в Сибирь на поселение».

12 октября он был наказан 20-ю ударами плетьми и 13 октября отправлен в Сибирь посредством внутренней стражи.

Итак в 1837 г. с партией ссыльнопоселенцев бродяга был доставлен в Томскую губернию, где и поселился близ г. Ачинска, поражая современников своим величавым видом, прекрасным образованием, обширными знаниями, в том числе о царском дворе, в Отечественной войне 1812 года, походе в Париж, большой святостью.

Несмотря на скудный гардероб старца, одежда на нем была постоянно чистая. Старец был чрезвычайно аккуратен, держал свою келью в чистоте и не выносил беспорядка.

В 1842 году казак соседней с селом Краснореченским Белоярской станицы С. Н. Сидоров уговорил старца переселиться к нему во двор и для того построил Федору Кузьмичу избушку-келью. Старец согласился и некоторое время спокойно жил в Белоярской.

Здесь случилось так, что в гостях у Сидорова оказался казак Березин, долго служивший в Петербурге, и он опознал в Федоре Кузьмиче императора Александра I. Вслед за тем опознал его и отец Иоанн Александровский, служивший ранее в Петербурге полковым священником. Он сказал, что много раз видел императора Александра и ошибиться не мог.

После этих встреч старец ушел в Зерцалы, а оттуда в енисейскую тайгу на золотые прииски и проработал там простым рабочим несколько лет.

Потом – с 1849 года – жил старец у богатого и набожного краснореченского крестьянина И. Г. Латышева, который построил для Федора Кузьмича возле своей пасеки маленькую избушку.

Уместно будет заметить и еще одну любопытную подробность: особенно торжественным для себя днем Федор Кузьмич почитал день святого Александра Невского и отмечал его так, как если бы это был день его именин.

В одной с ним каторжной партии пришли две крепостные крестьянки – Мария и Марфа. Они жили раньше около Печерского монастыря во Псковской губернии и за какие-то провинности были сосланы их помещиком в Сибирь. Федор Кузьмич подружился с ними и в большие праздники приходил после обедни к ним в избушку. В день Александра Невского Мария и Марфа пекли для него пироги и угощали другими яствами.

Старец в этот день бывал весел, ел то, от чего обыкновенно воздерживался, и часто вспоминал, как раньше проходил праздник Александра Невского в Петербурге. Он рассказывал, как из Казанского собора в Александро-Невскую лавру шел крестный ход, как палили пушки, как весь вечер до полуночи была иллюминация, на балконах вывешивали ковры, а во дворцах и гвардейских полках гремели празднества.

В это же время еще один человек признал в Федоре Кузьмиче императора Александра. На сей раз это был один из дворцовых петербургских истопников. Он был сослан в соседнюю деревню, заболел и попросил, чтобы его привели к старцу, излечивавшему многих недужных. Его товарищ по ссылке, тоже бывший придворный истопник, привел больного к старцу. Когда больной услышал знакомый голос императора, то упал без чувств. И хотя старец попросил не говорить о том, что он узнал его, молва об этом вскоре широко разнеслась по окрестностям.

Десятки людей потянулись за исцелением к Федору Кузьмичу со всех сторон. И он снова ушел на другое место, поселившись возле деревни Коробейниково.

Но и здесь его не оставляли в покое. Многие простые люди, приходившие к нему за советом и исцелением, не раз замечали возле избушки старца знатных господ, дам и офицеров.

Однажды приехал к нему томский золотопромышленник С. Ф. Хромов с дочерью и, пока ждал у избы, увидел, как оттуда вышли гусарский офицер и дама – оба молодые и красивые, а с ними – и старец. Когда Федор Кузьмич прощался с ними, офицер наклонился и поцеловал ему руку, чего старец не позволял никому. Вернувшись к избе, старец с сияющими глазами сказал:

– Деды-то меня каким знали! Отцы-то меня каким знали! Дети каким знали! А внуки и правнуки вот каким видят!

Пролистаем биографию старца, полной множеством убедительных доказательств, что император Александр I и старец Федор Кузьмич — один и тот же человек. Правда, пока это не доказано и этому событию не посвящено научное открытие, эти доказательства можно называть версиями, гипотезами и предположениями…

Вместо заключения

20 января 1864 г. в возрасте около 87 лет старец Федор Кузьмич скончался в своей келье на лесной заимке в нескольких верстах от Томска и был похоронен на кладбище томского Богородице-Алексеевского мужского монастыря. Если от года его кончины отнять возраст – 87 — получим 1777. Год рождения Александра I. Кстати, в келье Федора Кузьмича висел образ святого… Александра Невского. Чьим именем и был наречен при рождении император.

— Любопытная деталь! Его могила стала местом паломничества. Бывали здесь и представители династии Романовых. Будучи наследником престола, ее посетил и Николай II во время своей поездки по Сибири в Японию. Если к этим многочисленным фактам добавить скандал с продажей последнего пристанища старца, (о котором мы говорили выше) и попытку представителями дома Романовых этому воспрепятствовать, то многое в этом таинственном деле становится более чем прозрачным и убедительным.

Любопытен еще один факт — Лев Толстой ненадолго поверил в легенду об Александре и Федоре Кузьмиче, встречался с старцем и даже, решил посвятить этому событию роман. Роман остался незаконченным, якобы по причине появившихся доказательств, что история императора и старца — красивый миф и легенда…

Сегодня тайна императора Александра I считается бездоказательной красивой легендой, которую так яро поддерживают РПЦ и потомки рода Романовых, ведь для стопроцентной идентификации нужна генетическая экспертиза, разрешение на проведение которой сегодня вряд ли является возможной.

Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите левый Ctrl+Enter .

Совокупные обстоятельства болезни Александра I, его смерти, вскрытия, свидетельства и странное людей, окружавших Александра I до и после его смерти уже два века будоражат пытливые историков и наводят на предположение, что его смерть была инсценировкой.

Пожалуй, самым прямым "фактом", подтверждающим "смерть" императора Александра – является акт вскрытия его тела. Противники исторической версии, по которой император Александр не умер в Таганроге, а скрылся, за основу своих возражений брали именно акт вскрытия тела, вероятно, полагая, что если есть такой серьезный документ, то говорить о том, что император не умер, просто несерьезно.

При этом напрочь отметается вероятность того, что вместо тела Александра могли подложить тело другого человека, похожего на императора, и акт вскрытия тела императора при этом составлен на основании вскрытия этого подложенного трупа.

Поэтому следует начать именно с протокола вскрытия тела Александра, который представлен с некоторыми сокращениями.

Возглавлял процедуру вскрытия тела покойного государя лейб-медик Тарасов. Произведено вскрытие было 20 ноября, в семь часов вечера, в присутствии генерала Дибича, генерал-адъютанта Чернышева и девяти докторов.

"Император Александр I 19 ноября 1825 года в 10 часов 47 минут утра в городе Таганроге скончался от горячки с воспалением мозга…"

На поверхности тела.... Вид тела вообще не показывает истощения и мало отступает от натурального своего состояния... Нет припухлостей. На передней поверхности тела, именно на бедрах, находятся пятна темноватого, а некоторые темно красного цвета, от прикладывания к сим местам горчичников; на обеих ногах ниже икр приметен темно коричневый цвет и различные рубцы, особенно на правой ноге, оставшиеся по заживлению ран, которыми государь император одержим был прежде. На задней поверхности тела, на спине между крыльцами до самой шеи простирающееся довольно обширное приметное пятно темно красного цвета от приложения к сему месту пластыря. Задняя часть плеч, вся спина, задница и все мягкие места имеют темно оливковый цвет, происшедший от излияния под кожу венозной крови. При повороте тела спиною вверх из ноздрей и рта истекло немного кровянистой влаги.

Прим. Ред. Автор привел совсем уже неполный протокол скрытия. Для объективности мы приведем еще некоторые сведения из протокола в понятной для читателя редакции [Взято тут: http://www.netslova.ru/paikov/alexanderI.html ].

…В полости черепа : из затылочной области вытекло две унции венозной крови; кровеносные сосуды на всей поверхности мозга переполнены и растянуты тёмной кровью; на передних долях мозга под лобными возвышениями приметны два небольших пятна тёмно-оливкового цвета (все эти мозговые изменения воспалительной природы – прим. ред).

В грудной полости: оба лёгких имели темноватый цвет (застойные явления – прим. ред.), и нигде не имели сращения с подрёберной плевой; грудная полость не содержала в себе водянистой влаги (эти данные свидетельствуют об отсутствии лёгочной патологии – прим. ред).

Сердце имело надлежащую величину во всех своих частях, так и существом своим нимало не отступало от натурального состояния, равно и все главные сосуды, от оного происходящие (патологии не выявлено – прим. ред).

В брюшной полости :

- желудок , в котором содержалось немного слизистой смеси, найден в совершенно здоровом положении;

- печень имела бо льшу ю величину и по цвету темнее натурального; желчный пузырь растянут большим количеством испорченной (?) желчи тёмного цвета;

- ободочная кишка очень растянута содержащимися в ней газами;

- поджелудочная железа, селезенка, почки и мочевой пузырь нимало не отступали от натурального своего состояния…."

Патологоанатомический диагноз: "Данное анатомическое исследование доказывает, что августейший наш монарх был одержим острой болезнью, при которой первоначально была поражена печень и прочие к отделению желчи служащие органы. Болезнь постепенно перешла в жестокую горячку с приливом крови в мозговые сосуды и последующим затем отделением и накоплением сукровичной влаги в полости мозга, и была причиной смерти его императорского величества".

Протокол вскрытия подписали врачи Виллие, Тарасов, Штоффреген, шесть уездных гоф-медиков, а также генерал-адъютант Чернышов:

1. Дмитриевского военного госпиталя младший лекарь Яковлев.

2. Лейб гвардии казачьего полка штаб лекарь Васильев.

3. Таганрогского карантина гл.медицинский чиновник Лакпер.

4. Придворный врач коллежский ассесор Доберт.

5. Медик хирург надворный советник Тарасов.

6. Штаб лекарь надворный советник Александрович.

8. Действительный статский советник лейб медик Стофреген.

9. Тайный советник и лейб- медик баронет Яков Виллие".

Прежде всего, обратим внимание на некоторые противоречия в протоколе вскрытия тела.

В протоколе имеется фраза: "На обеих ногах ниже икр приметен темно коричневый цвет и различные рубцы, особенно на правой ноге, оставшиеся по заживлению ран, которыми государь император одержим был прежде". Но за все время царствования император Александр только два раза повредил себе ногу. Первый раз он выпал из экипажа и ушиб себе ногу за несколько лет до "смерти". Второй раз 19 сентября 1823 года его лягнула лошадь в правое бедро, во время парада польской кавалерии. При этом имеется так же интересное сообщение. "На другой день (7 января 1824 года) совместное исследование Виллие и доктора Тарасова привело к заключению, что государь заболел горячкою с сильным рожистым воспалением на левой ноге. Виллие в особенности опасался за ногу, потому что она уже перенесла в разные времена два значительных ушиба" .

После этих сопоставлений вообще непонятно, на какой все же ноге имелись ушибы у Александра – на правой или на левой – и могли ли на всю жизнь остаться от них следы в виде пятен темно коричневого цвета и различных рубцов, и не на бедре, а ниже икр? В протоколе также имеется фраза "На задней поверхности тела, на спине между крыльцами до самой шеи простирающееся довольно обширное приметное пятно темно красного цвета от приложения к сему месту пластыря". Но ведь во время "болезни" Александр отказывался принимать какие-либо лекарства. Вот ссылка на это. "...Когда императору Александру с его согласия поставили пиявки, он спросил императрицу и Виллие, довольны ли они теперь? Они только что успели высказать свое удовольствие, как вдруг государь сорвал с себя пиявки, которые единственно могли спасти его жизнь. Виллие сказал при этом, что, по-видимому, Александр искал смерти и отказывался от всех средств, которые могли отвратить ее" .

Далее в протоколе имеется запись: "Задняя часть плеч, вся спина, задница и все мягкие места имеют темно оливковый цвет, происшедший от излияния под кожу венозной крови. При повороте тела спиною вверх из ноздрей и рта истекло немного кровянистой влаги... В полости черепа….

На передних долях мозга под лобными возвышениями приметны два небольших пятна темно оливкового цвета той же причины..." А может ли при лихорадке произойти "излияние под кожу венозной крови"?

Таким образом, протокол вскрытия тела явно не соответствует болезни, от которой якобы умер Александр, настолько противоречив и абсурден, что бросается в глаза даже не просвещенному в медицине человеку.

Спустя несколько десятилетий, поняв это, автор книги "Александр I и старец Федор Кузьмич" Г. Василич "приходит к выводу", что император умер не от лихорадки, а от тифа, перечеркнув "авторитет" девяти докторов, подписавших этот протокол вскрытия.

Но даже независимо от протокола вскрытия, Александр не мог умереть от лихорадки, так как переболел ею ранее три раза и перенес легко, на ногах. Ведь, кроме этих случаев и двух ушибов ноги, за всю жизнь он не болел более ни разу. Вот так переносил он лихорадку.

"18 декабря 1782 года. "Надо сказать правду, что вот уже четыре месяца, как судьба словно тешится тем, чтобы причинить мне огорчения. Теперь даже господин Александр и сударь Константин заболели. Вчера я застала первого (Александра) у дверей своей комнаты, завернутого в плащ. Спрашиваю его: что это за церемония? Он отвечает мне: "Это часовой, умирающий от холода". "Как так?" "Не прогневайтесь, у него лихорадка, а чтоб позабавиться и посмешить меня, он во время озноба надел свой плащ и стал на часы. Вот веселый больной, который переносит болезнь свою с большим мужеством, не правда ли?" .

"Император Александр отправился из Пужи 11 марта 1814 года в 8 часов вечера. Государь ехал не верхом, но в коляске, не оправившись еще от лихорадки, припадок которой почувствовал в первый день Арсисского сражения" .

И третий случай от 7 января 1824 года уже описан ранее. Таким образом, легко переболев лихорадкою в пять лет, Александр не мог умереть от нее в расцвете сил, в возрасте 47 лет. Вероятно, он в четвертый раз заболел лихорадкою и перенес ее легко, так же как полковник Соломка, но благодаря актерским способностям довел ее до инсценировки своей "смерти", используя подмену трупа Маскова или Струменского. А актерские способности у Александра проявлялись еще в детстве.

"18 марта 1785 года Екатерина пишет Гримму: "Надо вам дать отчет в том, что совершил сегодня господин Александр, сделав себе из куска ваты круглый парик, и пока мы с генералом Салтыковым любовались тем, что его хорошенькое личико не только вовсе не обезображено от этого наряда, но еще похорошело, он сказал нам: "Прошу вас менее обращать внимание на мой парик, чем на то, что я буду делать". И вот он берет комедию "Обманщик", лежавшую на столе, и начинает разыгрывать одну сцену из трех лиц, представляя всех троих один и давая каждому тон и мимику, свойственные характеру изображаемого лица..." .

Похоронная процессия императора Александра I. Траурное шествие в Санкт-Петербурге. Гравюра, 1828

Совершенно другим путем приходит к заключению, что протокол вскрытия тела составлен на основании подмены тела другого умершего, автор книги "Царственный мистик" князь В.В. Барятинский, издавший свою книгу в Лондоне в 1912 году.

Он "переписал в нескольких копиях протокол от слов "и нашли следующее" до слов "сие анатомическое исследование, очевидно, доказывает" (выпустив в тексте слова "государь император") и разослал эти копии четырем выдающимся представителям русского медицинского мира с препроводительным письмом "....

В этом письме автор просил дать "беспристрастное заключение, от какой причины этот человек умер". При этом в примечании просил указать "происхождение пятен" и иметь в виду, что предположительными причинами смерти могут быть брюшной тиф, сотрясение мозга, малярия (крымская лихорадка) или телесные наказания. При этом допускалась возможность, что все эти предположительные причины могут быть ошибочными.

Вот выдержки из всех четырех ответов.

1."...Можно предположить, что смерть последовала от удара, то есть от кровоизлияния в мозгу. Тиф нужно исключить, так как при этом бывают изменения в селезенке. Малярия тоже влечет увеличение селезенки...". Доктор Н.И.Чигарев.

2."...Менее всего, однако, она (смерть) могла бы зависеть от приведенных вами причин, так как 1.при брюшном тифе должны были быть изменения в кишечнике и увеличение селезенки, 2.при малярии же – резкое увеличение селезенки, равно как исхудание в том и другом случае, а тут везде жир...". Доктор МЛ. Манасеин .

3 "...На основании описания органов можно только с уверенностью сказать, что смерть произошла не от брюшного тифа и не от малярии...".

Хирург доктор К.П.Домбровский.

4."Причина смерти – кровоизлияние в мозг вследствие склероза сосудов мозга на почве луэса – сращения мозговых оболочек с черепом… Из протокола вскрытия никак нельзя допустить смерть от тифа или малярии". Хирург доктор В.Б. Гюббенер..

Заключения четырех выдающихся представителей русского медицинского мира могли бы окончательно поставить точку в доказательстве инсценировки "смерти" Александра. Но нам важно более полно воспроизвести картину "болезни" Александра в последний месяц его царствования.

Дом в Таганроге, где провел последние дни своей жизни император Александр I

Начнем с дневников. Дневник лейб-медика Я. Виллие с сокращениями.

"12 ноября. Как я припоминаю, сегодня ночью я выписал лекарство для завтрашнего утра, если мы сможем посредством хитрости убедить его употребить их. Это жестоко. Нет человеческой власти, которая могла бы сделать этого человека благоразумным. Я несчастный.

13 ноября. Все пойдет скверно, потому что он не дозволяет делать то, что безусловно необходимо. Такое направление – очень плохое предзнаменование. Его пульс очень неправильный и слабый.

14 ноября. Все очень нехорошо, хотя у него нет бреда. Я намерен был дать микстуру с питьем, но получил отказ по обыкновению. "Уходите". Я заплакал, и, видя это, он мне сказал: "Подойдите, мой милый друг. Я надеюсь, что вы не сердитесь на меня за это? У меня свои причины".

15 ноября. Сегодня и вчера, что за печальная моя должность объявить ему о грядущем его разрушении в присутствии ее величества императрицы, которая отправилась предложить ему верное лекарство, причащение Федотовым. Его слово после.

16 ноября. Все мне кажется слишком поздно. Только вследствие упадка сил физических и душевных и уменьшения чувствительности удалось дать ему некоторые лекарства после святого причастия и напутствия.

17 ноября. От худого к худшему. Смотрите историю болезни. Князь (Волконский) в первый раз завладел моею постелью, чтобы быть ближе к императору. Барон Дибич находится внизу.

18 ноября. Ни малейшей надежды спасти моего обожаемого повелителя. Я предупредил императрицу и князя Волконского и Дибича, которые находились: первый у него, а последний внизу у камердинеров.

19 ноября. Ее величество императрица, которая провела много часов вместе со мной одна у кровати императора все эти дни, оставалась до тех пор, пока наступила кончина в 11 часов без 10 минут сегодняшнего утра. Князь (Волконский), барон (Дибич), доктора, дежурные в момент кончины удалились.

20 ноября. Как скоро его величество скончался, даже до того, некоторые лица удостоверились в вещах, и в короткое время бумаги были запечатаны; обменивались замечаниями зависти, горечи об отсутствующем.

22 ноября. Вскрытие и бальзамирование, которые подтверждают все то, что я предсказывал. О, если бы я имел его согласие, если бы он был сговорчив и послушен, эта операция не происходила бы здесь. Виллие ".

Дневник абсолютно ничего не проясняет. Такое впечатление, что Виллие писал его под наркозом, совершенно не владея пером. Недаром князь В.В. Барятинский приходит к выводу, что "дневник Виллие писал задним числом и указывает на это глагольная форма" .

А вот перед нами дневник князя Волконского с сокращениями.

"12 ноября. Поутру жар продолжался; приказывал мне сделать ему питье из апельсинов, которое я вместе с г-ном Виллие ему сделал, чем его величество был очень доволен и меня благодарил. Позвать изволил к себе императрицу, которая изволила оставаться целый день. К вечеру сделалось легче.

13 ноября. Государь провел ночь изрядно и поутру принимал слабительное; жар уменьшился до полудня, потом опять начался и продолжался во всю ночь. Во весь день мало изволил говорить, кроме этого иногда просил пить; апельсиновый лимонад ему опротивел, просил сделать другой, поэтому сделали из вишневого сиропа.

14 ноября. Поутру жар у государя был поменьше, и его величество делал весь свой туалет и брился, как обыкновенно. Около обеда опять сделался сильный жар, и за ушами шея к голове приметно покраснела, почему г. Виллие и Стофреген предложили его величеству поставить за уши пиявки, но государь и слышать о сем не хотел, всячески был уговариваем и упрашиваем докторами, императрицею и мною, но всем отказал, отсылая даже с гневом, чтобы оставили его в покое, ибо нервы его и без того расстроены, которые бы должно стараться успокаивать, а не умножать раздражение их пустыми лекарствами.

В 8 часов вечера при императрице он встал и спустил ноги с постели, от чего сделался ему сильный обморок; видя его упрямство, я при ее величестве сказал докторам, что почитаю одним средством склонить государя на принятие лекарства и приставление пиявок: предложить его величеству причащение Святых Тайн вместо всех лекарств, наставляя вместе с тем духовника, чтобы на духу и после причащения старался его увещевать и согласить на приставление пиявок, говоря, что в Таганроге сие средство при лихорадке почитается самым лучшим. Доктора приняли мой совет и просили императрицу взять на себя сделать таковое предложение. Государыня, видя, что жар не уменьшается, изволила предложить его величеству приобщиться, говоря: "Я имею к вам одно предложение: так как вы отвергаете все средства, которые предлагают врачи, то я надеюсь, что вы примете то, которое я имею вам предложить". "Что такое?" – сказал император… "Это причаститься", – ответила императрица…

"Разве мое положение так опасно?" – спросил его величество. "Нет, – ответила императрица, – но это такое средство, к которому прибегает всякий христианин во время болезни". Император ответил, что он принимает его с большим удовольствием, и приказал пригласить священника. В самое сие время сделался его величеству при сильнейший пот, поэтому доктора решили повременить с причастием, пока пот будет продолжаться; я между тем занялся наставлением священника соборной здешней церкви отца Алексея Федотова.

В 11 часов вечера государь просил императрицу идти к себе почивать. Ее величество, уходя, приказала ее оповестить, когда спросят духовника.

15 ноября. Жар продолжался до четырех часов утра. В шесть часов сделалось его величеству хуже, о чем я немедля доложил ее величеству, которая, пришедши к государю, тотчас напомнила о духовнике, и вместе с тем г- н Виллие объявил государю, что он в опасности. Его величество приказал позвать духовника и, прослушав его молитвы к исповеди, обратился к императрице, сказав: "Оставьте меня одного". Когда все вышли, то государь изволил исповедоваться, а по окончании приказал духовнику позвать императрицу, с коей взошел опять и я с генерал адъютантом Дибичем и с докторами Виллие, Стофрегеном, Тарасовым и камердинерами; государь изволил приобщиться Св.тайн, после чего духовник, поздравив его величество, просил его не отказывать помощь медиков и советовал по обычаю здешнему приставить пиявки. Умоляя государя не терять времени, он стал с крестом в руках на колени. Государь сказал: "Встаньте" и, поцеловав крест и духовника, сказал, что никогда не ощущал большего удовольствия, как в сей раз; обратившись к императрице, взял ее руку и, поцеловав оную, сказал: "Я никогда не испытывал большего удовольствия и я вам очень благодарен".

Так как жар не убавлялся, напротив того усиливался, то доктора предложили опять пиявки; его величество, не отказывая с тех пор ничего, употреблял все лекарства, какие ему были подносимы; начали с пиявок, коих поставили за уши 35 по обеим сторонам, что продолжалось довольно долго, и крови довольно было вытянуто; жар хотя и уменьшился, но ненадолго, и к ночи было хуже. Прикладывали синапазмы к рукам и бедрам.

16 ноября. Ночь проводил худо и все почти в забытье; в два часа ночи попросил лимонного мороженого, которого откушал одну ложечку, потом во весь день ему было худо, к вечеру положили еще к ляжкам синапазмы, но жар не уменьшился. Государь был все хуже в забытье и ничего не говорил.

17 ноября. Ночью государю было худо, поутру, в шесть часов тридцать минут, положили на спину шпанскую муху. В 10 часов утра стал всех узнавать и немного говорить, т.е. только просил пить. К вечеру сделалось хуже, однако позвал меня и сказал: "Сделай мне " и остановился; я спросил у его величества: "Что прикажете сделать?" Посмотрев на меня, отвечал: "Полоскание"; отойдя от него, заметил, что уже нельзя ему полоскать рта, потому что сил не имел, чтобы подняться, а между тем забылся опять и был всю ночь в опасности.

18 ноября. Поутру государь стал немного посильнее, что и продолжалось до вечера, но к ночи опять сделался сильный жар, от коего пришел в совершенную опасность, ничего уже не говорил, но узнавал, ибо каждый раз, как вскрывал глаза и видел императрицу, то, взяв ее руки, целовал и прикладывал к сердцу. Когда я к нему подошел, то изволил взглянуть милостиво, улыбнуться, и когда я поцеловал руку его величеству, то изволил сделать мне знак глазами, зачем я сие делаю, ибо я знал, что он не жаловал давать свою руку целовать. В 16 часов 40 минут вечера опасность начала прибавляться и с тех пор он уже был в забытьи.

19 ноября. Государь оставался в забытьи во все время до конца, в 10 часов и 50 минут испустил последний дух. Императрица закрыла ему глаза и, поддержав челюсть, подвязала платком, потом изволила пойти к себе.

Здесь также видно, что дневник был написан задним числом, а именно 7 декабря. К тому же в дневнике много странностей и противоречий по отношению с другими документами и воспоминаниями.

"Кроме того, есть еще крайне интересные записки императрицы Елизаветы Алексеевны на французском языке, которые мы считаем необходимым для полной характеристики привести целиком...

Понедельник, 9 ноября. Стофреген мне сказал, что можно считать болезнь пресеченной, что если бы лихорадка возвратилась, она бы приняла перемежающуюся форму и скоро бы окончилась. Что я могу даже написать в Петербург, что болезнь уже прошла.

Вторник, 10 ноября. Он лежал на диване в кабинете, он удивительно хорошо выглядел для того состояния, в каком он был после обеда.

Среда, 11 ноября. Он приказал мне сказать, что он провел ночь спокойно. Я пригласила калмыков в 11 часов. Он приказал мне передать через Волконского зайти раньше к нему, он выглядел очень хорошо, он показал мне стакан с уксусом и альпийской водой, которую Виллие приготовил для него для умывания лица и сказал, что это наслаждение; он спрашивал меня, что мне говорили калмыки, и велела ли я им сыграть. Я сказала, что нет, что я сказала им другое, что я поблагодарила их за молитвы о нем, что я их спросила, в первый ли раз это было, что они вошли в нашу церковь; я хотела продолжать, но он не слушал более и напомнил своему камердинеру Ф.Ф. (Федору Федорову) вымыть ему лицо приготовленным уксусом, он сказал, чтобы я ушла и вернулась перед прогулкой; я пришла опять перед тем, как отправиться, он спросил меня, куда я намерена пойти; я ему сказала, что хотела бы пешком спуститься с горы, чтобы пройти к источнику.

"Вы найдете там казаков, – сказал он, – они поместили теперь своих лошадей в одном из пустых пакгаузов". "Почему!– спросила я. "Они желали быть поближе". Он сказал мне, чтобы я зашла к нему с прогулки; я зашла к нему; он спросил меня, выполнила ли я план прогулки, я сказала, что да; "Видели ли вы казаков!" "Я видела там только двух офицеров". Он казался довольно бодрым и голова его была свежа. В 5 часов я позвала Виллие и спросила у него, как обстоит дело. Виллие был весел, он сказал мне, что в настоящий момент есть жар, но что я должна пойти к нему, так как он не в таком состоянии, как вчера!".

На этом записки императрицы загадочно кончаются. Эти записки, действительно, крайне интересны. По крайней мере, они писались искренне. В них имеется упоминание о двух таинственных офицерах и о лошадях. По этим запискам мы можем судить о том, что до 11 ноября Александр сравнительно неплохо себя чувствовал, а то, что дневник загадочно обрывается за неделю до "смерти" Александра, говорит о том, что продолжение дневниковых записей еще более противоречит "истории болезни".

Кроме того, в дневнике есть упоминание о "приготовленном уксусе" для того, чтобы протереть лицо императору. После прогулки жены голова Александра была "свежа". Для чего понадобилось протирать лицо уксусом в отсутствие жены? Не для того ли, чтобы снять "посмертную " маску еще при жизни? Да и сама "посмертная" маска не похожа на посмертную. Ведь не могли же мертвого императора наголо побрить? Это противоречит порядку наложения посмертных масок и здравому смыслу. Бакенбарды и плешивость в любом случае должны были присутствовать на ней.

Приведем еще "воспоминания" доктора императора Д.К.Тарасова, которые поместил в своей книге Г. Василич.

"Тарасов описывает, например, случай, когда с императором случился обморок по время бритья, причем он даже порезался бритвою и упал на пол. Тарасов утверждал, что Виллие совершенно растерялся, а Строфеген начал растирать Александру голову и виски одеколоном. На эту тревогу пришла императрица, и императора уложили на кровать в белом шлафроке. С этого момента болезнь императора приняла окончательно опасное направление. Он более не мог уже вставать с постели. Из уборной его перенесли на большой диван в кабинете. В 9 часов вечера Александр потребовал к себе Тарасова. "Надобно заметить, – пишет Тарасов, – что я во время болезни императора во дворце до того не бывал, а о положении его величества все подробности знал от баронета Виллие, не желавшего, как казалось, допустить меня в почивальню императора, а частью от лейб-медика Стофрегена. Меня нашли тогда у барона Дибича, бывшего не совсем здоровым. По докладу императора, я тотчас был позван в кабинет. Его величество был в большом жару и беспокоен. Увидав меня, сказал: "Вот, любезный Тарасов, как я разболелся, останься при мне. Якову Васильевичу одному трудно, он устает, и ему по временам нужно успокоиться; посмотри мой пульс". При самом моем входе, взглянув на государя, я был поражен его положением, и какое то бессознательное предчувствие произвело решительный приговор в душе моей, что император не выздоровеет, и мы должны его лишиться ".

"В 12 м часу вечера, – пишет он далее, – императрица вошла к императору весьма смущенною, усиливаясь в виду государя казаться спокойною. Сев подле больного, на том же диване, она начала разговор убеждением, чтоб государь аккуратно принимал назначенные ему докторами лекарства.

Далее она сказала по-французски больному: "Я намерена предложить вам свое лекарство, которое всем приносит пользу. "Хорошо, говорите", – сказал император. Императрица продолжала: "Я более всех знаю, что вы великий христианин и строгий наблюдатель всех правил нашей православной церкви; советую вам прибегнуть к врачеванию духовному; оно всем приносит пользу и дает благоприятный оборот в тяжких наших недугах".

"Кто вам сказал, что я в таком положении, что уже необходимо для меня это лекарство?" "Ваш лейб-медик Виллие", – отвечала императрица. Тотчас Виллие был позван. Император повелительно спросил его: "Вы думаете, что болезнь моя уже зашла так далеко?". Виллие, до крайности смущенный таким вопросом, решился положительно объявить императору, что он не может скрывать того, что он находится в опасном положении. Государь с совершенно спокойным духом сказал императрице: "Благодарю вас, друг мой, прикажите – я готов".

Решено было призвать соборного протоиерея Алексея Федотова, но император по выходе императрицы вскоре забылся и заснул, что, однако ж, не было настоящим сном, но сонливостью. В таком состоянии государь оставался до 5 часов утра. "Я всю ночь просидел возле больного, – говорит Тарасов, – и, наблюдая за положением его, заметил, что император, просыпаясь по временам, читал молитвы, не открывая глаз. В пять с половиною часов утра 15 ноября император, открыв глаза и увидев меня, спросил: "Здесь ли священник?" Я тотчас сказал об этом барону Дибичу, князю Волконскому и баронету Виллие, провозившимся всю ночь в приемной подле кабинета. Князь Волконский доложил о сем императрице, которая поспешила прибыть к государю. Все вошли в кабинет и стали при входе у дверей.

Немедленно введен был протоиерей Федотов. Император, приподнявшись на левый локоть, приветствовал пастыря и просил его благословить; получив благословение, поцеловал руку священника. Потом твердым голосом сказал: "Я хочу исповедаться и приобщиться Святых Тайн; прошу исповедовать меня не как императора, но как простого мирянина; извольте начинать, я готов приступить к святому таинству".

После причастия Александр, по словам Тарасова, обратившись к врачам, сказал: "Теперь, господа, ваше дело; употребите ваши средства, какие вы находите для меня нужными".

17 числа, по замечанию Тарасова, болезнь достигла высшей стадии своего развития.

18 числа Тарасов пишет: "Ночь всю провел государь в забытьи и беспамятстве, только по временам открывал глаза, когда императрица, сидя возле него, говорила с ним, и по временам, обращаясь взором на Св.распятие, крестился и читал молитвы. Несмотря на забывчивость и беспамятство от усиливающегося угнетения мозга, всегда, когда приходила императрица, государь чувствовал ее присутствие, брал ее руку и держал над своим сердцем. К вечеру государь начал, очевидно, слабеть. Когда я ему давал пить из ложки, то заметил, что он начинал глотать медленно и не свободно. Я не замедлил объявить об этом. Князь Волконский тотчас доложил об этом императрице, которая в 10 часов вечера пришла в кабинет и села подле умирающего на стул, постоянно своею левою рукою держа его правую руку. По временам она плакала. Я во всю ночь безотходно, позади императрицы, стоял у ног государя. Питье он проглатывал с большим трудом; в четвертом часу за полночь дыхание заметно стало медленнее; но спокойнее и без страданий.

Все светские и придворные стояли в опочивальне во всю ночь и ожидали конца этой сцены, который приближался ежеминутно.

Наступило 19 ноября. Утро пасмурное и мрачное; площадь перед дворцом была вся заполнена народом, который из церквей, после моления об исцелении государя, приходил толпами ко дворцу, чтобы получить весть о положении императора. Государь постепенно слабел, часто открывал глаза и устремлял их на императрицу и Св.распятие.

Последние взоры его были столь умилительны и выражали столь спокойное и небесное упование, что все мы, присутствовавшие, при безутешном рыдании, проникнуты были невыразимым благоговением. В выражении лица его незаметно было ничего земного, а райское наслаждение и ни единой черты страдания. Дыхание становилось все реже и тише..." (Все "дневниковые" записи взяты из источника 2.3).

В воспоминаниях Тарасова также много странностей. Во-первых, то, что "из текста "записок" видно, что, в действительности, они начаты были не ранее 1850 года, так как он "рассматривает все обстоятельства и факты, погружаясь в самого себя, при довольно счастливой своей памяти" .

Во-вторых, как следует "из записок Н.И. Шенига, протокол был составлен лейб-медиком Виллие. Между тем доктор Тарасов в своих воспоминаниях утверждает, что протокол был составлен им – Тарасовым... Тарасов пишет, что хотя он и составил протокол, но не подписывал его, между тем под протоколом значится его подпись! Дальше князь Волконский поручил ему бальзамировать тело. Тарасов отказался, мотивируя свой отказ "сыновним чувством и благоговением к императору". .Эта мотивировка отказа со стороны врача – была не более как лирической маской, прикрывавшей настоящую причину, ту самую причину, по которой он отказался подписать протокол вскрытия тела" .

В-третьих, "в записках Тарасова читаем следующее: "...таковые осмотры при особом комитете, в присутствии графа, производились в полночь пять раз, и каждый раз я представлял по осмотру донесение графу о положении тела..."

Но граф Орлов Денисов сообщает, что в течение всего пути до Москвы гроб не вскрывался; что впервые он был вскрыт на пути из Москвы на север, на втором ночлеге, в селе Чашошкове, 7 февраля в 7 часов вечера" .

А вообще, согласно сообщениям Орлова Денисова и Виллие, гроб вскрывался всего три раза и всегда только вечером. И, наконец, в четвертых, правдивость записок Тарасова окончательно ставится под сомнение в связи с воспоминанием родственников доктора Александра I о его поведении, когда в его семье зашел разговор о загадочном старце Федоре Кузьмиче.

Что касается до фельдъегеря Маскова, то, вспоминая о нем, Дмитрий Клементьевич Тарасов говорил, что вот, дескать, сходство Маскова с Александром I послужило поводом к легенде, по которой хоронили, мол, не Александра, а Маскова. Александр же исчез неизвестно куда.

И об этом Д.К. Тарасов говорил, опять-таки, с подчеркнутым назиданием: явный, мол, вздор, который надо раз навсегда выкинуть из головы.

Бросается в глаза и это. До 1864 года он не служил панихид по государю Александру I. Когда же в Сибири умер старец Федор Кузьмич, то Дмитрий Клементьевич стал это делать ежегодно, причем панихиды всегда обставлялись какой то таинственностью; он тщательно скрывал, что служит их. Об этих панихидах случайно узнали от кучера, а ездили ради них в приходскую церковь, или в Казанский и Исаакиевский соборы, и никогда в Петропавловскую крепость.

В известном своем труде Н.К. Шильдер ссылается на записки Д.К. Тарасова; в рукописном виде эти записки мемуары представляли собой четыре объемистые тетради в красном сафьяновом переплете с золотым тиснением.

После смерти Дмитрия Клементьевича сын его, камергер Александр Дмитриевич Тарасов, передал их М.И. Семевскому, у которого "Записки" и появились в "Русской старине" с сокращениями. Любопытно, сохранилась ли до нашего времени ненапечатанная часть записок – мемуаров Д.К. Тарасова, и если – да, кто ими владеет? Что содержится в этой части? Отчего она не увидела света? Тут не может быть речи, будто бы "Записки" в целом не представляют интереса для публики.

В семье Тарасовых долго хранились, между прочим, дорожная аптека императора Александра I, его подтяжки, собственноручно вышитые его супругой – императрицей Елизаветой Алексеевной, и другие вещи. Но особенное значение заключалось в золотой медали, полученной Д.К. Тарасовым (не для ношения) после 19 ноября 1825года. Эта медаль не раз играла роль волшебного слова Али Бабы: "Сезам!" в сказках Шехерезады, и уже в царствование государя Александра Александровича вдова лейб-хирурга Д.К.Тарасова, имея ту медаль, удостоилась исключительной высочайшей милости" .

Как видим, Д.К. Тарасов входил в число тех десяти приближенных императора Александра I, которые знали о перевоплощении или, вернее, об инсценировке "смерти".

Теперь более подробно остановимся на смерти фельдъегеря Маскова. Ведь начало болезни императора с точностью до одного дня совпало со смертью Маскова. Итак, 3 ноября Масков, выпав из экипажа, тут же скончался. Его похороны не менее загадочны, чем его смерть.

"3 ноября, после обеда, на последней станции, не доезжая Орехова, государь встретил фельдъегеря Маскова с бумагами из Петербурга и Таганрога. Приняв бумаги, он приказал фельдъегерю сопровождать его в Таганрог. По дороге ямщик, везший Маскова, погнал лошадей и на повороте, наехав на глинистую кочку, вывалил седока, причем так несчастливо, что Масков, ударившись головой, остался на мосту без движений. Государь увидел это и приказал доктору Тарасову оказать помощь пострадавшему, а по приезде в Орехово лично доложить ему о положении больного.

Тарасов приехал в Орехов около полуночи и явился к императору, который с нетерпением ожидал известий о Маскове. Д.К.Тарасов рассказывает так: "Я заметил, что он имеет беспокойный вид и старается согреться у горящего камина. Он тотчас, при переступлении моем через порог, спросил меня отрывисто: "В каком положении Масков?"... Выслушав мое донесение, государь встал с места и в слезах сказал: "Какое несчастье, очень жаль этого человека!" Потом, повернув к столу, позвонил в колокольчик, а я вышел. При этом я не мог не заметить в государе необыкновенного выражения в чертах его лица, хорошо изученного мною в продолжение многих лет; оно представляло, что то тревожное и вместе с тем болезненное, выражающее чувство лихорадочного озноба" . Из воспоминаний Тарасова получается, что глиняные кочки находились не на дороге, а на мосту. К тому же странно то, что император поехал дальше, видя неподвижное тело своего фельдъегеря, если взять в сравнение другой случай.

"Во время путешествия Александра в 1807 году через Литву государь усмотрел на берегу Вилии несколько человек, только что вытащивших из воды тело утонувшего крестьянина, и, не будучи узнанным, помог им раздеть тело и тереть виски, руки и подошвы ног обмершего, но все было тщетно...

Виллие пустил ему кровь, но она не пошла и как будто застыла; Виллие решительно объявил, что уже не оставалось никакой надежды вызвать жизнь, угасшую невозвратно. Император Александр однако же настоял, чтобы лейб-хирург еще раз испытал кровопускание. Виллие, покачав головою, исполнил его желание, и на этот раз, к удивлению врача, пошла кровь, и вздохнул мнимоумерший... Подняв глаза к небу, государь вскричал: "Боже милостивый! Сей день есть лучший день моей жизни!"... И лицо его покрылось слезами благодарности... Государь разорвал свой платок, сам перевязал руку спасенного им" .

А вот как было погребено тело Маскова. "...донесение капитана Михайлова командиру фельдъегерского корпуса майору Васильеву, писанное шестого ноября 1825 года из Таганрога. В нем указано точно место, где похоронен фельдъегерь Масков, а именно в том селении, где случилось с ним несчастье: "4-го числа ноября предан земле в сем же означенном селении при фельдшере Вельше, который был послан по приказанию начальника главного штаба его высокопревосходительства генерал адъютанта Дибича из города Орехово" .

Теперь напрашивается закономерный вопрос. Почему фельдъегеря Маскова похоронили сразу же на следующий день, а не на третий, как положено хоронить христианина. Ведь Масков не мусульманин. Да и то, что, по признанию Тарасова, он был похож на императора, говорит о том, что он не мусульманин.

На похоронах присутствовал всего один какой-то фельдшер. Убежден, что и он видел только закрытый гроб, который рабочие кладбища опускали в землю, чтобы зафиксировать момент "похорон", т.е. на самом деле хоронили пустой гроб. А тело Маскова, замороженное, хранилось в погребе или в подвале того "дворца", где жил император.

И косвенно подтверждает это следующее сообщение. Княгиня Волконская в своем очерке в 12 страниц "Последние дни жизни Александра I. Рассказы очевидцев" описывает такой интересный случай. Перед самой кончиной императора все собаки в Таганроге так выли и скулили, что было жутковато слышать их вой. Собаки подбегали к "дворцу", где жил император и, завывая, бросались к окнам.

И поэтому Волконский отдал распоряжение вылавливать бродячих собак и давить их, чтобы они не накликали беду. За три дня было задавлено несколько десятков бродячих собак. А ведь животное, в особенности собака, хорошо чует труп и своим поведением дает понять это. На болезнь человека она особенно не реагирует, если, конечно, больной не ее хозяин.

Таким образом, собаки "взбунтовались", почуяв в подвале "дворца" недостаточно замороженный труп, который стал понемногу разлагаться. А, может, там было уже два трупа – Маскова и Струменского, и осталось только выбрать, какой положить в гроб, одев в царскую одежду.

По крайней мере, заслуживает особого внимания отрывок из письма княгини Волконской императрице Марии Федоровне от 26 декабря 1825 года. "...Кислоты, которые были применены для сохранения тела, сделали его совершенно темным. Глаза значительно провалились; форма носа наиболее изменилась, так как стала немного орлиной..." Это в корне не соответствует "запискам" Тарасова .

И, наконец, как родственники самого погибшего фельдъегеря Маскова отреагировали на эту таинственную "смерть" императора Александра I. "После некоторых усилий, чтобы найти кого либо из потомков убившегося фельдъегеря Маскова, ученому Н.К.Шильдеру удалось напасть на след Аполлона Аполлоновича Курбатова, профессора химии в Петербургском технологическом институте.

Великий князь Николай Михайлович лично пригласил профессора к себе, и вот что он передал в 1902 году, вскоре после кончины Шильдера. А.А. Курбатов приходится по матери своей внуком фельдъегеря Маскова, и у них в семье сложилось убеждение, что будто бы дед их Масков похоронен в соборе Петропавловской крепости вместо императора Александра I, что это предание ему тоже известно и что дети Маскова допускали возможность такого предания. Оно хранилось в полнейшей тайне и по весьма понятной причине не оглашалось...

Семейству Маскова были оказаны необычайные милости; пожаловано было, по высочайшему повелению, полное содержание, получаемое Масковым при жизни, несколько раз отпускались суммы на уплату долгов и прочее. Великий князь Николай Михайлович не навел справок о могиле Маскова, хотя она и указана в донесениях о его смерти командиру фельдъегерского корпуса..." .

Зачем такие почести для внуков, если деда хоронил только один никому не известный фельдшер?

Крайне интересны не только дневник Елизаветы Алексеевны, но и три ее письма – одно к матери Александра и два других к своей матери. Вот выдержки из письма к матери Александра I от 19 ноября 1825 года.

"...Как мы все несчастны! Пока он останется здесь – и я останусь, а когда он уедет, уеду и я, если это найдут возможным. Я последую за ним, пока буду в состоянии следовать. Я еще не знаю, что будет со мною дальше; дорогая матушка, сохраните ваше доброе отношение ко мне..." .

Из письма создается также впечатление, что она пишет не об умершем императоре, а о живом. Нет упоминания о теле мужа, а есть упоминание о "нем". К тому же князь Барятинский недоумевает, "почему она не сопровождала тело императора в Петербург, а осталась в Таганроге еще четыре месяца?" .

Да и уместно ли писать об умершем, что он "уедет"? И кто для императрицы "найдет возможным" – уезжать ей из Таганрога или остаться еще? Все эти неясности наводят на соответствующие размышления.

Не менее интересна и выдержка из письма Елизаветы Алексеевны к своей матери, написанного 11 ноября, в тот самый день, на котором обрывается ее дневник. "...Где убежище в этой жизни? Когда вы думаете, что все устроили к лучшему и можете вкусить этого лучшего, является неожиданное испытание, которое отнимает у вас возможность наслаждаться окружающим..." .

О каком испытании говорит жена Александра, если, согласно ее дневника, в этот день у Александра было лишь легкое недомогание: И, наконец, второе письмо к своей матери марк-графине Баденской, написанное после "смерти" мужа 21 ноября 1825 года, а вернее, выдержка из этого письма. "...Я останусь здесь, пока он здесь останется; когда он уедет, уеду и я. Не знаю, когда и куда я поеду. Больше я ничего не могу вам сказать, моя дорогая матушка. Я чувствую себя хорошо, не терзайтесь слишком много за меня, но если б я смела, я бы охотно последовала за тем, кто является целью моей жизни..." . Вот такое почти откровенное письмо!

Вероятно, все эти четыре месяца она тщетно надеялась, что появится ее муж, и они тайком вместе уплывут в шлюпке по Азовскому морю за границу. Не менее странно ведет себя и начальник главного штаба Его Высоко- превосходительства генерал И.И.Дибич, ставший впоследствии фельдмаршалом, хотя особых военных заслуг и не проявил, как во время

Отечественной войны 1812 года, так и после нее. Но он принимал активное участие в разгроме восстания декабристов после "смерти" императора.

"К рапорту и акту о кончине Дибич присоединил два частных письма к императрице Марии Федоровне. В первом письме он подтверждает, что в момент кончины императора никого, кроме государыни, в комнате не было. Во втором письме сообщает, что написал "секретные письма" генералам Витгенштейну и Сакену; что он надеется (но сомневается), что Константин Павлович приедет в Таганрог" .

В этих двух письмах имеют место два странных момента. Первый – что в самый критический момент, в момент самой смерти, кроме жены, в комнате Александра никого не было. Что это? Возможность обезопасить себя, уйти от наказания в случае возможного провала? Ведь в этом случае, в случае неудавшейся инсценировки смерти императора, все окружающие смогут оправдаться тем, что они тут ни при чем, их рядом не было. А Елизавета Алексеевна сможет оправдаться тем, что ей приказал муж поступить именно так, не иначе.

И второй момент – это упоминание о "секретных письмах" и кому... Тем, кто после Александра и Барклая де Толли играл наиболее значительную роль в заграничном походе против Наполеона. Но Барклай де Толли умер 14 мая 1818 года в прусском городе Инстербурге, во время его поездки на минеральные воды, в то время, когда Александр впервые посетил Таганрог. А если к этому добавить, что загадочный старец Федор Кузьмич вел тайную переписку с семьей Остен Сакенов, то становится понятным, в чем состоял этот "секрет".

"Детям графа Дмитрия Ерофеевича Остен Сакена достоверно известно, что отец их переписывался со старцем Федором Кузьмичом и держал его письма в особом пакете, но пакет этот после смерти графа куда то бесследно исчез, совершенно так же, как исчезли документы, касающиеся последних годов жизни Александра" .

А вот как описан момент благословения и приобщения Святых тайн (исповеди) перед "смертью". "Немедленно введен был протоиерей Федотов. Император, приподнявшись на левый локоть, приветствовал пастыря и просил его благословить; получив благословение, поцеловал руку священника. Потом твердым голосом сказал: "Я хочу исповедаться и приобщиться Св.тайн; прошу исповедать меня не как императора, но как простого мирянина; извольте начинать, я готов приступить к Святому таинству..." .

Все это выглядит вполне правдоподобно – и приветствие пастыря, и поцелуй его руки, и просьба исповедать его, как простого мирянина, если бы не другое, совершенно противоположное описание этой "предсмертной исповеди".

"В Москве проживал Евграф Степанович Арзамасцев, который слышал от полковника Соломки следующий рассказ: "Однажды, чуть ли не 18 ноября, в Таганроге мимо дворца, в котором имел пребывание император Александр Павлович, случайно проходил местный протоиерей Федотов. В это время с крыльца сходит быстро генерал Дибич и, обращаясь к отцу протоиерею, говорит: "Батюшка, государь опасно болен; нужно немедленно исповедовать и приобщить его".

Протоиерей Федотов сходил за Святыми Дарами и тотчас же вернулся во дворец. Его встретил тот же Дибич и повел в опочивальню императора. Странное впечатление произвела на духовника эта царская опочивальня. Это была громадная комната, одна часть которой была отделена перегородкой. В комнате было почти темно, так как она освещалась только одною лампадою перед иконами. Дибич повел отца протоиерея за драпировку. Там стояла кровать, на которой лежал какой-то человек. Лица его отец Федотов в темноте рассмотреть не мог. Дибич, обратившись к духовнику, сказал: "Батюшка, это государь император; исповедуйте и приобщите его". В комнате, кроме больного, духовника и генерала Дибича, никого не было. Отца Федотова поразила столь необычайная обстановка предсмертной исповеди, но он все таки исполнил приказание, исповедовал больного и приобщил его Святых Тайн" .

Вероятно, Александр оставил Дибичу "описание своей исповеди" на бумаге, сочинив ее перед своим бегством. А вместо него разыграл комедию вместе с Дибичем в роли больного императора доктор Виллие. Да и что оставалось делать Дибичу, если, по рассказу того же полковника Соломки, перед этим "приобщением Святых Тайн" произошло бегство самого императора. А Соломка, увидав Дибича вместе с духовником, расспросил отца Федотова о том, для чего и зачем генерал позвал его в комнату императора.

"Тот же Соломка еще передавал и такой рассказ:"18 ноября 1825 года поздно вечером, когда уже стемнело, государь будто бы позвал его – Соломку – и приказал ему оседлать трех лошадей. Когда лошади были оседланы, государь Александр Павлович сел на одну из них, а на остальные две приказал сесть генералу Дибичу и Соломке. Все втроем поехали за город и отъехали верст семь. Тогда государь остановился, сердечно попрощался с Дибичем и Соломкой, велел им вернуться назад и строго приказал ни кому не говорить об этом. Сам же быстро поскакал вперед пришпорив коня, и скрылся в темноте...

Тот же Соломка предполагал, что человек, погребенный вместо императора Александра Павловича, был отравлен каким-нибудь сильнодействующим разрушающим ядом. По крайней мере, самая тщательная бальзамировка не могла спасти тело покойника от разрушения..." .

Свои откровенные воспоминания полковник Соломка продиктовал только перед своей смертью, ведь давал клятву молчать до могилы. Вероятно, все же умирающего Маскова отравили, чтобы ускорить его смерть, так как сразу из нескольких источников мы имеем такую предположительную информацию. Но Александр об этом не мог знать. Его просто не посвятили в то, что будет применен яд к Маскову, чтобы не сорвать задуманную без него операцию с тем, чтобы все это он воспринял как "Провидение". Этих Провидений в жизни императора было предостаточно. Два из них имели место в последние месяцы перед самой "кончиной".

"В Петербурге с 1 сентября по 1 ноября была видна темная комета, лучи которой простирались вверх на большое пространство; потом заметили, что она летела, и лучи ее простирались к Западу. О комете государь спросил кучера своего Илью: "Видел ли ты комету?". "Видал, государь", – ответил он… "Знаешь, что она предвещает?... Бедствие и горесть!" Потом, помолчав, государь изволил заключить: "Так Богу угодно...". Нужно заметить, что последние слова часто повторял старец Федор Кузьмич" .

"Александр продолжал разбираться в бумагах, складывал их в ящики с таким удовольствием, как в отрочестве складывал свои ученические работы перед рождественскими и пасхальными каникулами, которые Лагарп, по примеру университета, ввел в свои занятия с Александром.

Снова вошел Анисимов и взял со стола свечи. "Зачем?" – удивленно спросил Александр. "Извольте видеть, ваше величество, небо прояснилось. А сидеть при свечах днем на Руси почитается худой приметой". "К чему же она?" – спросил Александр дрогнувшим голосом. "К покойнику, ваше величество..." .

Здесь вызывает интерес не только реакция Александра на действие и слова Анисимова, но и то, как и зачем он наводил порядок в своих бумагах. Вообще, поведение Александра в Таганроге вызывает крайнее недоумение. Он откровенно высказывается об отречении от престола, подготавливая себя к этому моменту, как к почти уже свершившемуся.

"Не любя пышности, император жил здесь уже совсем просто. "Надо, чтобы переход к частной жизни не был слишком резок", – говорил он шутя.

Вместе с князем Волконским он выбирал место для постройки постоянного дворца и, по-видимому, был очень занят его распределением. "И ты выйдешь в отставку вместе со мной, – говорил он постоянному своему спутнику, – и будешь у меня библиотекарем". Вообще, государь, возвратясь к прежней любви и к прежней мысли, был очень весел: казалось, он нашел наконец тот уголок в Европе, о котором мечтал в юные годы и где желал навсегда поселиться" .

И вот Таганрог поразило известие – неожиданно умер император Александр. И когда?! Тогда, когда весь город с облегчением вздохнул, так как болезнь практически прошла. Ведь, кроме Александра, лихорадкой проболел здесь и полковник Соломка, который перенес ее очень легко, на ногах и без помощи докторов. Как ведут себя в этот момент все придворные и окружающие императора?

Его камердинер Федор Федоров собирает слухи об исчезновении императора. "В архиве канцелярии военного министерства хранится записка, составленная неким дворовым человеком Федором Федоровым, которому удосужилось собрать эти слухи и свести их в одно целое; записка эта озаглавлена так: "Московские новости, или Новые правдивые и ложные слухи, которые после виднее означутся, которые правдивые, а которые лживые, а теперь утвердить ни одних не могу, но решился на досуге списывать для дальнего времени незабвенного, именно 1825 года, с декабря 25 - го дня".

Вот некоторые из них:7-й слух – сделали восковую накладку, так как тело почернело; 10-й слух – государь жив, уплыл на легкой шлюпке в море, 20-й слух – Долгоруков Ю.В. желает видеть тело;31-й слух – дьячок, который вез гроб, сказал, что везли не государя; 37-й слух – сам государь будет встречать свое тело на тридцатой версте, а в гробу адъютант; 39-й слух – государь сказал умирающему солдату: "Хочешь за меня быть похороненным, и твой род будет весьма награжден". Он согласился..." .Информация об этих слухах имеется и в другом источнике.

"В архиве канцелярии военного министерства собраны слухи, числом 51, записаны были дворовым человеком Ф.Федоровым.... Характерной особенностью всех этих разнообразных сказаний является то, что все они сходятся в одном – утверждении, что император Александр не умер в Таганроге, что вместо него было похоронено подставное лицо, а сам он каким то таинственным образом скрылся оттуда неизвестно куда..." .

Здесь особое внимание можно обратить на "восковую накладку", которая впоследствии пригодилась как "доказательство", опровергающее "перевоплощение", так как снята она якобы была с лица уже умершего императора (7-й слух). То, что "государь жив, уплыл на легкой шлюпке в море" (10-й слух). Утверждение дьячка – что везли не тело государя, а адъютанта, т.е. военного (31-й и 37-й слухи). И, наконец, согласие умирающего солдата быть похороненным вместо императора с тем, чтобы его род был за это обеспечен в будущем.

И вместо того, чтобы до конца исполнить свой долг до погребения – прислуга и все, кто был рядом, вели себя, мягко говоря, нелогично. По воспоминаниям служащего по квартирмейстерской части Н.И.Шенига, "доктора жаловались, что ночью все разбежались, и что они не могут даже добиться чистых простынь и полотенец...". Далее Шениг продолжает: "...Они провели в этом занятии всю ночь с той поры, как Виллие вскрыл тело и составил протокол (21 ноября) во время бальзамирования тела покойного императора...

На второй день, подняв кисею для примочки лица, я дал заметить Добберту, что клочок галстука торчит из под воротника государя. Он потянул и к ужасу увидел, что это кожа. Лицо начало совершенно чернеть..." .

Все в крайней растерянности. 7 декабря Волконский пишет в Петербург письмо такого содержания: "Мне необходимо нужно знать, совсем ли отпевать тело при отправлении отсюда или отпевание будет в С.Петербурге, которое, ежели осмеливаюсь сказать свое мнение, приличнее, полагаю, сделать бы здесь, ибо хотя тело и бальзамировано, но от здешнего сырого воздуха лицо все почернело, и даже черты лица покойного совсем изменились, через несколько же времени и еще потерпят; почему и думаю, что в С.Петербурге вскрывать гроба не нужно..." .

Среди бумаг Александра после его "смерти" в его комнате в Таганроге нашли церемониал погребения императрицы Екатерины II. Спрашивается, для какой цели Александр прихватил с собой этот церемониал из Петербурга? Вероятно, для той же самой, для какой просил митрополита Филарета отслужить по нему "панихиду " при отъезде в Таганрог" .

"Государь посетил митрополита и, приняв предложенный им завтрак, отозвал в сторону святителя. "Прошу вас, – сказал он шепотом,

– отслужить для меня одного послезавтра, в четыре часа утра, панихиду, которую желаю отслужить пред отъездом в южные губернии".

"Панихиду?" – спросил митрополит, удивленный столь неожиданной просьбой. "Да!" – отвечал государь с тяжким вздохом. "Отправляясь куда либо, я обыкновенно приношу молитву в Казанском соборе, но настоящее путешествие мое не похоже на прежние... И к тому же здесь почивают мои малолетние дочери и вблизи отсюда столь же дорогая мне...Софи. Да будет мой путь под покровом этих ангелов" .

Как видим, всяких странностей и противоречий во время "болезни" и "кончины" императора более чем достаточно. И вполне справедливо ученый Н.К. Шильдер замечает по этому поводу следующее.

"Вообще, следует заметить, что трудно сопоставить между собой рассказы о последних трех месяцах жизни императора Александра I; на каждом шагу встречаются противоречия, недомолвки, очевидные неточности и даже несообразности..." .

И это несмотря на то, что правительство во главе с Николаем I старалось уничтожить все то, что противоречило официальной "истории болезни" и "кончине " императора Александра I.

"Николай I уничтожил многое, касающееся брата, и, между прочим, весь дневник императрицы Марии Федоровны, уничтожил продолжение записок "вдовы" Александра I"..

Вот, оказывается, почему так загадочно обрываются дневниковые записи

Елизаветы Алексеевны. Но кое-кого все эти сведения мало в чем убеждают. Им подавай "официальные бумаги", и если они составлены грамотно, да еще заверены печатью, то это уже "прямой факт", который может доказать все, что угодно. Именно на это и рассчитывал император Николай I и все его приближенные. Поэтому бумаги, находящиеся в архивах, имеют более значимый вес, и что до того, что они противоречат воспоминаниям очевидцев, что в них самих много взаимно - исключающих моментов. Они сыграли свою роковую роль. И даже в советское время некоторые верят им больше, чем воспоминаниям очевидцев. А как же? Ведь в архивах не может быть ничего фальшивого! На самом деле все бумаги о "смерти" Александра I, находящиеся в архивах от начала до конца пропитаны фальшью, и лишь тщательный анализ этих "документов", проведенный в сравнении в совокупности, может выявить их истинную ценность.

И статья кандидата исторических наук И.Н. Кунтикова и В.И. Денисьева "Легенда и документы о смерти Александра I", помещенная в журнале "Советские архивы" , в этом смысле не имеет никакой исторической ценности, кроме как указания местонахождения "официальных" документов о "смерти" Александра I.

1. Документы, отражающие обстоятельства "смерти" Александра I:

– фонд 38,опись 1/250,дело 606,листы 1 251 ЦГВИА.

– фонд 36,опись 1/248,дело 15/318,листы 1 122 ЦГВИА.

2. Письмо Дибича к Вилламову от 7 декабря 1825 года фонд 35, опись 3/244,дело 1712,листы 1 44 ЦГВИА.

3. Акт анатомического исследования трупа Александра I фонд 35, опись 3/244,дело 1712,листы 38 40 ЦГВИА.

4. Свидетельство о смерти Александра I. фонд 35, опись 3/244,дело 1712,листы 17 18 ЦГВИА.

36,опись 1/248,дело 15/318,листы 32 35 ЦГВИА.

6.Исповедь и причастие Александра I перед смертью фонд 35, опись 3/244,дело 1712,лист 4 ЦГВИА.

7.Освидетельствование в гробу 7 февраля 1826 г.Александра I фонд 1,опись 1,дело 3548,лист 7 ЦГВИА.

8. Допрос Анцимирисова. Секретное расследование о смерти Александра I:

– фонд 1,опись 1,дело 3582,листы 1 35 ЦГВИА.

– фонд 36,опись 4/847,дело 498,листы 1 32 ЦГВИА.

– фонд 801,опись 69/10,дело 51,листы 1 77 ЦГВИА.

Но даже в этой статье, где авторы так ревностно "опровергают" перевоплощение императора в старца, взяв для этого специально подобранный и оставленный на века в Центральном государственном военно-историческом архиве материал, по указанию Николая I, есть несколько интересных моментов, сводящих на нет усилия авторов.

Вот первый из них: "4 ноября Александр I за обедом завел с лейб-медиком Виллие разговор о крымских лихорадках и способе их лечения... При подъезде к Мариуполю состояние здоровья царя ухудшилось". Напрашивается вопрос, а для чего он расспрашивал об этом именно после смерти Маскова? Сам он дважды болел лихорадкою (третий случай под сомнением). Вероятно, чтобы узнать, в чем сходство и в чем различие обычной лихорадки и крымской, каковы симптомы при болезни именно крымской лихорадкой. Далее авторы замечают, что течение болезни Александра I отражено в дневнике лейб-медика Я.В. Виллие. Не знаю, может, авторы умеют читать между строк, но я в этом "дневнике" ничего не обнаружил, кроме констатации "факта", что государь болен лихорадкой.

Затем авторы замечают, что "..тождественно описывают ход болезни Александра I участвовавший в лечении почетный лейб-хирург Д.К.Тарасов, офицер гвардейского ген. штаба Н.И.Шениг и другие лица...". Никакого "тождества" в этих описаниях нет и в помине, одни противоречия, как по времени, так и по состоянию здоровья.

"По свидетельству Д.К.Тарасова "все придворные стояли в опочивальне всю ночь и ожидали конца этой сцены, который приближался ежеминутно", то есть свидетелями "смерти" были многие.

А вот генерал Дибич утверждает, что во время смерти в "опочивальне" находилась только жена Александра I. Кому верить? И наконец, 7 февраля 1826 года во время осмотра тела императора "присутствовавшие засвидетельствовали, что тело Александра I в гробу им представлялось в совершенном порядке и сохранности".

Интересно получается. В Таганроге перед отправкой оно сильно изменилось, почернело, а спустя два с лишним месяца перед самим Петербургом вдруг оказалось в совершенном порядке и сохранности.

Кому верить? Орлову Денисову или Волконскому, Шенигу, Добберту и другим "очевидцам"? И Шениг не офицер ген. штаба, а служащий по квартирмейстерской части. И такие вот сравнения можно приводить буквально по каждому абзацу.

Но не все статьи написаны так опрометчиво. Например, в статье Л.Д. Любимова очень много интересного. И хотя автор не делает никаких категорических утверждений, постоянно в сомнении, в поиске, предлагает вести поиск дальше, указывает направление его – статья эта заслуживает особого внимания именно благодаря этому.

Ведь отсутствие данной информации или ее ограниченность не должны трактоваться как то, что ее вообще нет или не было. И поэтому считаю необходимым привести эту статью хотя и не полностью, но в сокращении.

"Однако перед самой Февральской революцией во многих кругах столицы упорно ходили слухи, что великий князь (внук императора Николая I)

Николай Михайлович пришел впоследствии к другому выводу, убедился в тождестве царя и бродяги, но что "свыше" ему было воспрещено опубликовать правду...

Лет тридцать тому назад в Париже близкий родственник Николая Михайловича, постоянно обращавшийся с ним в последние годы его жизни, великий князь Дмитрий Павлович (двоюродный брат Николая II, тот самый, который принимал участие в убийстве Г.Е.Распутина), рассказал мне лично следующее.

Как то, уже, по-видимому, во время первой мировой войны, он застал Николая Михайловича в яхт клубе в чрезвычайно нервном настроении, даже в волнении; не говоря ему, в чем дело, Николай Михайлович назначил ему в тот же вечер свидание в ресторане и там сообщил, что на основании точных данных он пришел к абсолютному убеждению, что Федор Кузьмич был Александром I.

Слова его, сказанные брату Николаю и его жене, которая записала их в своем дневнике: "Как я буду радоваться, когда вы будете проезжать мимо меня, а я из толпы, махая шапкой, буду кричать вам – "ура!" Общеизвестно, что мысль о своей причастности к убийству отца постоянно мучила его, и что он искал забвения в религии, во всевозможных формах мистицизма и бесчисленных любовных похождениях.

Поиски в архивах очень затруднены тем обстоятельством, что Николай I, по-видимому, уничтожил многое, касающееся конца царствования своего брата. Сличение почерка Александра I с почерком записки, оставленной Федором Кузьмичом, приводило к противоречивым заключениям. Во всяком случае, подлинно научной экспертизы до сих пор произведено не было...

В 1918 году бывший царский генерал И.И. Балинский, находясь в Кисловодске, сделал сообщение, о котором мне в 1930 е годы передавали лица, его слышавшие. Оно сводилось к следующему. Швейцар больницы, где директор был отец Балинского (этот швейцар – бывший солдат, определенный в больницу по желанию Александра II), перед смертью поведал Балинскому, что он по завещанию оставил дочери капитал в десять тысяч рублей? и что его тяготит мысль, что скажут люди о том, как это простой солдат мог иметь такую сумму.

Поэтому он решил сообщить правду. Как то в 1860 е годы (он указал точно дату) все нижние чины, служившие сторожами в Петропавловском соборе (он находился в их числе), были собраны начальством, и им объявили, что они в следующую ночь будут присутствовать при "некоем" действии, но что они под клятвой должны хранить это в совершенной тайне; каждый из них получит в награду десять тысяч рублей. Каково же было это "действо "? К сожалению, лица, слышавшие рассказ Балинского, передают его в разных вариантах.

Согласно одному, в собор был привезен какой то гроб, затем вскрыта гробница Александра I, и туда будто бы опустили прах старика (Федора Кузьмича), доставленный в привезенном гробу.

Согласно другому варианту, из царской гробницы был извлечен труп (очевидно, не Александра I) и перевезен на кладбище близ Чесменской богадельни. Наконец, согласно третьему варианту, "действо" ограничилось тем, что гроб Александра был вскрыт, причем в нем праха не оказалось (из чего можно было бы заключить, что прах человека, который выдавали за прах Александра I, был извлечен из гробницы "за ненадобностью" после завершения инсценировки смерти и похорон)... здесь очевидно без вариантов, просто один вариант плавно переходит в другой и одна четверка дворовых людей сменяет предыдущую и производит только свое действие.

В Ленинграде, в архиве известного искусствоведа Н.Н. Врангеля, была обнаружена запись рассказа того же Балинского, датированная 1912 годом. Эта запись подтверждает в основном то, что мне передавали о содержании сообщения, сделанного Балинским шесть лет спустя.

А.И. Шувалова (ныне покойная), дочь министра двора графа И.И. Воронцова Дашкова, сообщила мне в Париже о факте, о котором до тех пор никому не говорила, разрешив мне его тогда же опубликовать. Когда то, в конце 80-х годов, отец ее вернулся домой с большим опозданием, чрезвычайно взволнованный. Он сказал жене и дочери, что вместе с царем был в Петропавловском соборе, так как царь решил вскрыть гробницу Александра I (его присутствие было необходимо, ибо ключи от царских усыпальниц хранились у него как министра двора). При самом вскрытии после удаления рабочих, кроме Александра III и его самого, были лишь четыре солдата золотой роты, поднявших крышку гроба. Гроб оказался пустым. Воронцов Дашков сказал, что это тайна, которая не должна быть сообщена.

В 1921 году в Петрограде упорно распространялись слухи, что царские гробницы в соборе Петропавловской крепости были вскрыты, причем могила Александра I оказалась пустой...

Мое обращение в соответствующие московские и ленинградские архивы пока не дало результатов: протокола вскрытия царских гробниц там обнаружить не удалось. Видный советский антрополог М.М. Герасимов, также интересовавшийся этим вопросом, говорил мне, что и его поиски в архивах не увенчались успехом..." .

Автор статьи Л.Д. Любимов долгое время жил в эмиграции и лишь в 1948 году вернулся на Родину. В своей статье он советовал провести "научную" экспертизу по сличению почерков, предлагал вскрыть могилу старца и гробницу Александра I, исследовать останки, находящиеся в них. Следует заметить, что вскрывать могилу старца, вероятно, не стоит, так как она вскрывалась при постройке часовни и от удара сгнившей доски от крышки гроба череп раскрошился. Останки старца Галкин Врасский не смог привезти в Петербург, хотя ездил в Томск специально за этим, так как в этом случае пришлось бы открывать тайну. Также маловероятно, чтобы тело Маскова или Струменского оставили в гробнице. И поэтому есть основания утверждать, что гробница Александра I в настоящее время пуста, тем не менее, вскрыть ее все же следует.

В этом плане интересна одна встреча, которая произошла в Петербурге. "В декабре 1840 года в Петербург приехал английский дипломат, лорд Лофтус. В своих записках он упоминает о встрече с Виллие, а также и о том, что Виллие рассказывал одному общему их другу следующее:"...Это указание английского дипломата очень интересно: перечисляя неправдоподобные слухи, порожденные событием 19 ноября, он не упоминает в числе их исчезновение императора и похороны другого лица взамен его, хотя этот слух распространился по России сейчас же после Таганрогской катастрофы" .

Представляет особый интерес и отношение смотрителя "дворца", в котором жил император в Таганроге, к его "смерти".

"Господин Д.Д. в газете "Волга" сообщает следующий факт. Император "умер" в маленьком одноэтажном доме… Дворцом его назвали потому, что в нем останавливался царь. Смотритель этого "дворца" был грек Н-ки – простой, малообразованный, честный, семейный человек, малого роста, добродушный. Александра считал чуть ли не богом доброты и чистоты... Уверяли, что этот смотритель знал многое, присутствовал при "болезни" и "смерти", помогал, работал, распоряжался. Он скорбел, но не настолько, как можно было ожидать. И очень быстро утешился, потому что был награжден сверх меры... Его дети были приняты на казенный счет в самые дорогие и аристократические учебные заведения. Сыновья окончили военные учебные заведения и сделали хорошую карьеру...

Н-ки провожал гроб только до Курска. Под Курском народ окружил гроб и потребовал взглянуть на покойника. Удалось это нескольким человекам (10.12), так как солдаты тотчас оттеснили толпу. Все, кто взглянул на этого покойника, со временем исчезли неизвестно куда..." .

Небезынтересен и рассказ И.Смирнова. "Во время пребывания своего в Таганроге император Александр Павлович, осматривая со своим лейб-медиком Виллие местный военный лазарет, нашел там умирающего солдата, весьма схожего лицом с императором... Виллие же, как главный участник этой подмены, был награжден огромною суммою денег, на которую и была выстроена известная клиника баронета Виллие в Петербурге" .

А "по словам В.М.Флоринского, И.Г. Чистяков сообщил ему следующее. В 20-х годах один из его родственников служил в гвардейском флотском экипаже в Петербурге. Потом в 1826 году он состоял в числе команды на императорской яхте, на которой император Николай Павлович отправился осматривать Свеаборгскую крепость.

Похоронная процессия императора Александра I. Траурное шествие. Художник Степан Галактионов, 1826

Вместо осмотра укреплений он последовал в каземат содержащегося в крепости неизвестного узника, долго с ним беседовал наедине. Предполагали, что это был Александр Павлович. Впоследствии загадочный узник каким то способом будто бы исчез из крепости и некоторое время проживал в Новгородской губернии, чуть ли не в селе Грузине, у графа Аракчеева, а потом странствовал по Уфимской и Псковской губерниям... Относительно Федора Кузьмича имеются некоторые данные, указывающие на то, что он известное время проживал в одном монастыре около г. Пскова, а затем у московского митрополита Филарета" .

О том, что прямые факты по перевоплощению методически уничтожались и бесследно исчезали, говорит и эта информация. "Нужно, однако, заметить, что легендою об императоре Александре I в образе старца Федора Кузьмича были пленены не только простые, бессильные для критико- исторического анализа люди, но и представители интеллигенции. Из числа этих последних я могу указать на покойных П. П.Баснина и А.А Черкасова. Баснин недавно умер в Петербурге; с 1897 года он издавал и редактировал газету "Рудокоп".

Он в печати выступал по этому вопросу, хотя подцензурная печать не давала возможности распространяться на столь щекотливую тему, как таинственный сибирский старец. Черкасов высказывал, что у него имеются документы, проливающие истинный свет на личность Федора Кузьмича и срывающие с него покров таинственности. И опять таки сибирский старец выставляется, как... "увлечение" ученого Н..К.Шильдера. Хорошо бы дознаться, кому достались после смерти (1895) А.А. Черкасова любопытные документы и какова их последняя судьба. А что если они и в самом деле так или иначе выводят к разгадке из лабиринта предположений о старце Федоре Кузьмиче?" . Даже поведение графа Аракчеева до и после "смерти" императора наводит на размышления. "Действительно, граф Аракчеев, уверявший императора Александра, что он, по тяжкому расстройству здоровья, никакого соображения не может сделать по делам, ему вверенным, и думает только об одном – пожить в уединении, ближе к Фотию, вдруг, по принесении присяги императору Константину, чудесным образом освобождается от недугов..." .

А вот как воспринял его "смерть" друг юности Адам Чарторижский, которому Александр первому признался, что мечтает отречься от престола еще в то время, когда царствовала Екатерина. "Будучи жертвой императора Николая, он еще боролся как эмигрант и умер в ссылке..." .

По поводу вскрытия гроба с телом императора, которое производилось 7 февраля 1826 года в 7 часов вечера, на котором якобы присутствовала мать Александра Мария Федоровна, автор книги князь Барятинский замечает, что "во всяком случае, интересно отметить тот факт, что императрица Мария Федоровна выехала одна, т.е. без сопровождения кого-либо из семьи, на встречу тела, проехав расстояние около ста верст от Петербурга". Поэтому вполне понятно, что он сомневается в этом переезде, да и в "факте" самого вскрытия, которое зафиксировано документально и хранится в архиве .

Свидетели "смерти" императора подчас настолько абсурдно преподносят свои утверждения, что приходится только удивляться. Наглядным примером может служить "утверждение" Н.С. Голицына. В № 11 журнала "Русская старина" за 1880 год помещены два очерка этого князя. В первом очерке "Записки князя Н.С.Голицына" на стр. 602 читаем: "Фельдъегерь, везший доклад о нас, прибыл в Таганрог уже после 19 ноября, дня кончины государя. И вместо радостной для нас вести о нашем производстве 27 ноября пришла горестная весть о кончине государя...", то есть Голицын утверждает, что он был в это время в Петербурге и ожидал вести о "своем производстве в офицеры".

Во втором очерке "Рассказы об императорах Павле I и Александре I" в разделе № 3 на странице 842 читаем: "Я был свидетелем последних минут жизни государя, был свидетелем бальзамирования его тела...", т.е. Голицын утверждает, что он был "свидетелем" кончины…Но ведь ни в каких воспоминаниях и документах его фамилия не значится в числе тех, кто был "свидетелем смерти" императора.

Но Голицын не ограничился утверждением этих двух взаимоисключающих "фактов". В этом же номере журнала он поместил свою "Народную легенду об Александре отшельнике" в следующем, четвертом, разделе со своими выводами по перевоплощению. Вот такая цена этих "свидетельских показаний"!

"По счастью, мы имеем в протоколе вскрытия тела Александра I одно такое место, которое неопровержимо доказывает тождество умершего императора и вскрытого в ноябре 1825 года, а именно, в пункте 1 при описании поверхности тела говорится: "...и различные рубцы, особенно на правой ноге, оставшиеся по заживлению ран, которыми государь император одержим был прежде".

Что же это за раны, какими он был одержим? Припомним, что у Александра I было рожистое воспаление на правой ноге, перешедшее в нагноительный процесс, заживший посредством рубца. Это было в январе 1824 года, когда государь 12 числа почувствовал себя нездоровым, а 13 го уже было констатировано врачами рожистое воспаление...Кроме того, другим ясным доказательством отсутствия тождеств с Федором Кузьмичом может служить то, что самый ход болезни Александра, как мы его знаем по запискам современников, настолько характерен для брюшного тифа, что сомневаться в этом не приходится.

Вероятность заражения брюшнотифозною инфекцией для Александра была весьма велика: он много времени проводил в разъездах, заходил в лазареты, пробовал там пищу, и конечно, мог заразиться где-нибудь при этом, а при малейшей простуде и ослаблении организма могли начать свое губительное действие специфические бактерии.

Нам представляется, что если даже допустить на короткий миг возможность ложной болезни подставного лица, как выражают сторонники теории тождества Кузьмича с Александром, то ведь при этом надо допустить возможность и даже необходимость тонкой и точной лжи и игры в настоящего государя в течение 16-ти дней со стороны всех окружающих, до императрицы включительно, причем ложь должна была происходить не за страх только, но и за совесть, ибо императрица Елизавета Алексеевна писала самые искренние горестные письма к своей матери, что уж, наверное, не могло бы входить в самую широкую и точно обдуманную программу мистификации и фальсификации.

Мы не будем говорить о прочих мелких чертах, отличающих Кузьмича от Александра Павловича, как, например, о почерке, не имеющем ничего общего ни в одной букве, если сличать, например, надпись на конверте Хромову, сделанную рукой Кузьмича, с почерком Александра.

Ровно можно считать поконченным вопрос о тарабарщине, которую нашли в записке после Федора Кузьмича в том пакете, на который он указывал со словами "в нем моя тайна". Никакой тайны в нем нет, это просто набор слов, без всякого смысла, записанный когда-нибудь в период тяжелого состояния душевной боли Кузьмича, может, даже с намерением придать этому характер тайны и смысл ее, но от намерения до умения сделать это еще далеко, и самые тщательные изыскания показали, что никакого смысла в этой записке не заключается. Сказанного, полагаем, довольно для того, чтобы убедить непредубежденного читателя в том, что между императором Александром I и старцем Федором Кузьмичом никакой связи, которую можно было бы доказать научным путем, нет, что весь сыр бор загорелся, с одной стороны, из за кликушеских причитаний досужих богомолок, а с другой – поддерживалось все это своекорыстными расчетами разбогатевшего кулака, ловко эксплуатировавшего народное невежество" .

Итак, чтобы опровергнуть этот "вывод", необходимо разобрать по пунктам все "доводы" и показать их несостоятельность.

1. Согласно протоколу вскрытия тела, на теле императора имелись "различные рубцы, особенно на правой ноге, оставшиеся от заживления ран, которыми государь император одержим был прежде". Да, 19 сентября 1823 года на маневрах лошадь одного полковника лягнула императора в правое берцо. "Несмотря на довольно сильный удар и причиненную им боль, Александр оставался верхом до самого окончания маневров" .

Но спустя четыре месяца доктора делают такой интересный вывод. "На другой день (7 января 1824 года)совместное исследование Виллие и Тарасова привело к заключению, что государь заболел горячкою с сильным рожистым воспалением на левой ноге. Виллие в особенности опасался за ногу, потому что она уже перенесла в разные времена два значительных ушиба" .

Итак, один случай – лягнула лошадь, другой – еще ранее выпал из коляски на повороте, и тоже на левой ноге, то есть лошадь на самом деле лягнула в левое берцо. Таким образом, имели место два ушиба, от которых вряд ли остались даже слабые отметины на левой ноге. И вдруг "различные рубцы, особенно на правой ноге".

Не говоря уже о других местах в протоколе вскрытия тела, который смалыми сокращениями приведен ранее (горчичники прикладывали к бедрам, поэтому они темно красного цвета, и вся спина также в пятнах темно красного цвета). При этом следует заметить, что никаких лекарств император не принимал, отказывался от лечения (и от горчичников тоже).

2. Далее автор утверждает, что "умер" император от брюшного тифа, а не от лихорадки, как записано в протоколе вскрытия тела. На чем основывается такое утверждение? Не на том ли, что к тому времени никто уже не верил, что Александр "умер" от лихорадки. И чтобы увести в сторону, Василич делает свое "заключение", вероятно, полагая, что он более компетентен в этом. Но прекрасно опроверг этот вывод Барятинский. Он переписал этот протокол вскрытия тела в нескольких экземплярах, опуская слова "государь император", то есть сделал так, что читая его, не могли подумать, что он имеет отношение к "смерти" императора. Далее, Барятинский разослал эти экземпляры ведущим докторам России. В числе предполагаемых причин указал лихорадку, брюшной тиф, сотрясение мозга и истязание и просил назвать истинную причину смерти. И все доктора дали категорический ответ, что смерть не могла наступить ни от лихорадки (малярии), ни от брюшного тифа, так как нет изменений в кишечнике и не увеличена селезенка. Двое назвали причиной смерти сотрясение мозга (что указывает на Маскова) и один доктор предположил, что причина смерти – истязание и сотрясение мозга (что частично указывает на Струменского). Таким образом, опровергнут второй довод.

3. То, что Александр в Таганроге переболел слабой формой лихорадки – это несомненный факт. Точно так же, как и полковник Соломка, который перенес ее легко, без помощи докторов и на ногах. Но Александр сделал из всего этого настоящий спектакль, расспросив перед этим Виллие, в чем разница между крымской лихорадкой и обычной, каковы симптомы именно крымской лихорадки.

И поэтому не было болезни "подставного лица" в течение "16-ти дней". "Игра" была предложена самим императором, который с детских лет обладал неплохими актерскими способностями (играя роли из комедии "Обманщик").

"Подложить чей то труп – несомненно, задача очень нелегкая, почти невозможная. Но задача "подложить" тело императора самодержца, когда он сам того желает, не может встретить ни малейших препятствий. Для этого Александру достаточно было трех четырех лиц, посвященных в его тайну. Эти лица, распределив между собой степень активного участия, должны были только найти подходящего покойника, чтобы положить его в гроб вместо императора, затем своим образом действий импонировать другим, непосвященным, заставляя ложь принимать за истину, и – наконец – хранить молчание" .

Но даже с этой сравнительно легкой задачей посвященные в его инсценировку смерти, явно не справились. Все их "дневники", "воспоминания", "показания" и "утверждения", которые взаимно исключают друг друга, выглядят странно и противоречиво. Елизавета Алексеевна писала свои письма, допуская и такую возможность, что они могут быть перехвачены, и поэтому более как прозрачными намеками не могла успокоить свою мать и императрицу Марию Федоровну.

4. Что касается почерка, то это далеко не "мелкая черта", а, по сути, прямой факт. Именно поэтому была сфабрикована фальшивка – конверт, на котором было написано "Милостивому государю. Семеону Феофановичу Хромову от Федора Кузьмича". Но те, кто состряпал эту фальшивку, не учли, что кроме нее есть и другие две записки – тайна Федора Кузьмича, где Федор Кузьмич показал, как шифруется предложение с помощью квадрата четыре на четыре (масонский шифр в виде андреевского креста с применением латыни). И писана она не в бреду, как утверждает автор, а в полном здравии. Указывает на это дата прибытия, номер партии, в которой прибыл и место, куда прибыл (26 марта 1837 г., 43 я партия, Боготольская волость). Вторая записка – факсимиле с тайны Федора Кузьмича – расценивается как какая-то молитва. Она написана 24 июня 1849 г. И в конце мелким почерком написано – "ныне отец преж. царь".

Хранились эти две записки не в конверте или пакете, а в мешочке, который висел на стене. Умирая, старец показал на этот мешочек и сказал "в нем моя тайна". А писать, что-то на конверте умирающий старец не мог по двум причинам.

Во-первых, купец Хромов находился всегда рядом, и не было в этом надобности.

Во-вторых, на последних минутах жизни он не в состоянии чисто физически что-то писать, да еще твердым почерком, как написано на этом конверте. И наконец, экспертиза также дала заключение, что почерк на конверте и на записках различен. Вот поэтому заключения экспертиз, проводимых ранее, давали противоречивые результаты.

Таким образом, все доводы Василича опровергнуты полностью и окончательно. Другие авторы ссылались именно на эти "доказательства".

Но надо отдать должное – книга сыграла не только отрицательную, но и свою положительную роль. Несмотря на такое "заключение", в книге приведены некоторые косвенные факты по перевоплощению, которые не были освещены в печати ранее. Вероятно, и сам автор не верил в то, что "доказал", но цензура и указание сверху заставили его "доказать невозможность перевоплощения императора в старца".

Император Александр I. Автор неизвестен, 1811-1812

Вот документы с косвенными фактами по инсценировке "смерти":

2. Признание другу А. Чарторижскому весной 1796 года.

6. Разговор Александра с Константином в Варшаве в 1819 году.

7. Разговор Александра с Николаем в Красном Селе летом 1819 года.

8. Разговор Александра с принцем Оранским весной 1825 года.

9. Разговор Александра с Волконским в Таганроге в 1825 году.

10. Разговор Александра с князем Василъчиковым.

11. Предсказание графини Долли Фикелъмон и реакция Александра.

12. Разговор Александра с английским генералом Вильсоном.

13. Разговор Александра с графом Мишо во время пожара Москвы.

14 .Два письма Дибича к императрице Марии Федоровне.

15. "Секретные" письма к генералу Сакену, отправленные Дибичем.

16. Два письма Елизаветы Алексеевны к своей матери.

17. Письмо Елизаветы Алексеевны к императрице Марии Федоровне.

18. Письмо княгини Волконской к императрице Марии Федоровне.

20. "Дневник" князя Волконского о последних днях Александра..

21. "Дневник" доктора Виллие о "болезни " Александра..

22. "Дневник" доктора Тарасова о "болезни" Александра..

23. Дневник жены Александра о последних днях ее мужа.

24. "Воспоминания" доктора Тарасова об Александре I..

25. Воспоминание служащего Шенига о "смерти" императора..

26. Воспоминание полковника Соломки о бегстве императора.

27. Воспоминание смотрителя "дворца" Н-ки и его поведение.

28. Рассказ И.Смирнова об участии Виллие в бегстве императора.

29. Сбор слухов об исчезновении императора его камердинером Ф.Ф.

30. Рассказ Шуваловой о секретном вскрытии гробницы императора.

31. Протокол вскрытия тела, странности и противоречия в нем.

32. Не определено точное время "смерти " (разница в 5 минут).

33. Не ясно, кто присутствовал в момент "смерти" (жена или все…).

34. Не ясно, кто писал протокол вскрытия тела (Виллие или Тарасов).

35. Не ясно, когда, где и сколько раз вскрывали гроб с телом.

36. Отказ Тарасова подписать протокол вскрытия и его подпись.

37. Уничтожение Николаем I дневников матери и вдовы Александра I.

38. Приказ Николая I не вскрывать гроб в Петербурге.

39.Заключение по причинам смерти согласно протоколу вскрытия.

40. Смерть и похороны Маскова, отношение Николая I к его детям.

41. Рассказ Балинского о вскрытии гробницы Александра I.

42. Записка Врангеля о бегстве Александра в Индию.

43. Посещение крепости Николаем I и встреча с каким то узником.

44. Отъезд жены Александра из Таганрога через 4 месяца.

45. Ложные показания "свидетеля смерти" Н..С.Голицына.

47. Поведение императора Александра I в Таганроге.

48. "Причащение и исповедь" Александра со слов Соломки..

49. "Панихида", которую отслужил митр. Серафим по живому императору.

50. Поведение графа Аракчеева до и после "смерти" императора..

51. Акт о престолонаследии (фраза на пакете).

52. "Тайна" после "смерти" Александра I..

53 .Реакция императора на смерть дочери от Нарышкиной.

54. Реакция на наводнение в Петербурге в ноябре 1824 года.

55. Реакция Александра на появление кометы.

56. Манипуляции с правой левой ногой во время болезни и "смерти".

57. Поведение собак во время болезни императора.

58. Нулевая вероятность умереть от лихорадки, так как выработан стойкий иммунитет с детских лет.

59. В оставшихся бумагах Александра найден церемониал похорон Екатерины II.

Вот основные косвенные факты, подтверждающие то, что император не умер, а скрылся в неизвестном направлении; что вместо него хоронили Маскова или Струменского, внешне похожих на императора.

Продолжение следует...

Смерть императора Александра Благословенного

Тело умершего императора Александра Первого поместили в два гроба - деревянный и свинцовый - и отправили в Петербург. «Хоть тело и бальзамировано, но от здешнего сырого воздуха лицо все почернело, и даже черты лица покойного совсем изменились… Поэтому думаю, что в С.-Петербурге вскрывать гроб не нужно», — настоятельно рекомендовал П. М. Волконский, организовавший перевозку траурного кортежа.

«Чужое тело везут!» — эти слова сопровождали кортеж почти на всем протяжении пути. Слухи о том, что в гробу — не император, возникли немедленно после смерти Александра I. Они неслись, обгоняя траурную процессию, множились, растекались по России, достигали самых глухих селений. В народе толковали о том, что «творится обман», что государь жив, а в фобу везут другое тело. Передавали известия, совершенно противоречивые.

«…Государь жив, его продали в иностранную неволю».
«…Государь жив, он уехал на легкой шлюпке в море».
«…Когда император поехал в Таганрог, то за ним гнались всю дорогу многие господа с тем намерением, чтобы убить его. Двое и догнали его в одном местечке, но убить не осмелились».
«…Государь убит в Таганроге верноподданными извергами, ну то есть господами с благородными душами, первейшими в свете подлецами».
«…У государева тела был некоторого села дьячок, смотрел, и при приезде его в село стали его спрашивать мужики, что видел ли он государя, а он ответил: «Никакого государя нет, это черта везли, а не государя».

На подъезде к Москве эти слухи переросли в такую уверенность, что нашлись даже отчаянные головы, предлагавшие насильно вскрыть гроб. Московские власти пошли на беспрецедентные меры безопасности: пока гроб стоял в Архангельском соборе, ворота Кремля запирали в 9 часов вечера и у каждого входа стояли заряженные пушки. Всю ночь по городу ходили военные патрули. В Петербурге рекомендацию Волконского исполнили лишь отчасти: с покойным приватно простились члены императорской фамилии, а жителям столицы демонстрировать покойного императора не стали. 13 марта 1826 года тело Александра I было предано земле…

Тело Александра Первого

«Мне же обещали не посягать на его жизнь!» — с рыданиями повторял он, и метался по комнате, не находя себе места. Ему было ясно, что теперь он — отцеубийца, навсегда повязанный кровью с масонами. Как свидетельствовали современники, первое появление Александра во дворце представляло собой жалкую картину: «Он шел медленно, колени его как будто подгибались, волосы на голове были распущены, глаза заплаканы… Казалось, лицо его выражало одну тяжелую мысль: «Они все воспользовались моей молодостью, неопытностью, я был обманут, не знал, что, исторгая скипетр из рук самодержца, неминуемо подвергаю его жизнь опасности». Он пытался отказаться от престола. Тогда «верноподданные изверги» пообещали показать ему «рекой пролитую кровь всей царствую щей семьи»…

Александр сдался. Но сознание своей вины, бесконечные упреки самому себе в том, что он не сумел предвидеть трагический исход — все это тяжелым грузом легло на его совесть, ежеминутно отравляя его жизнь. С годами Александр медленно, но неуклонно отодвигался от «братьев». Начатые было либеральные реформы постепенно были свернуты. Александр все чаще находил утешение в религии — позднее либеральные историки испуганно назвали это «увлечением мистикой», хотя религиозность никакого отношения к мистике не имеет и на самом деле мистикой является именно масонский оккультизм. В одной из частных бесед Александр говорил: «Возносясь духом к Богу, я отрешаюсь от всех земных наслаждений. Призывая на помощь Бога, я приобретаю то спокойствие, тот душевный мир, который не променяю ни на какие блаженства здешнего мира».

Долгое время Александр бессильно наблюдал, как в стране множатся масонские ложи, сознавая, что эта ядовитая зараза плодится его попущением. Но незадолго до событий 1825 года он издал рескрипт, запрещавший все масонские ложи и тайные общества. Все их члены должны были принести клятву прекратить свою деятельность.

Но оставалось главное: искупление. Искупление смертного греха — отцеубийства.

1 сентября Александр выехал из Петербурга в Таганрог. Отъезд его состоялся, как пишет Г. Василии, «при совершенно исключительных обстоятельствах». В далекий путь император отправился один, без свиты, ночью. В пятом часу утра коляска Александра подъехала к Александро-Невской лавре. У входа его встретили митрополит Серафим, архимандрит и братия. Император принял благословение митрополита и, сопровождаемый монахами, вошел в собор. Началась служба. Государь стоял перед ракой с мощами святого князя Александра Невского. «Когда наступило время чтения Святого Евангелия, — пишет историк Н. К. Шильдер, — император, приблизившись к митрополиту, сказал: „Положите мне Евангелие на голову“ — и с сими словами стал на колени под Евангелие».
Повествуя о посещении императором лавры, иностранные историки указывают, будто Александр Первый, отправляясь в дорогу, служил… панихиду! Долгое время считалось, что это ошибка: не сведущие в православных обрядах иностранцы могли перепутать панихиду с молебном. Однако исследователь тайны Александра Первого - H. Васильев считает, что служили именно панихиду. Наконец, сам факт, что Александр, часто уезжавший из Петербурга на продолжительное время и всегда перед отъездом служивший молебны в присутствии близких людей, на этот раз приехал в Лавру далеко за Полночь, совсем один, и велел запереть за собой ворота — разве это не указывает на то, что в ту ночь в соборе происходило нечто необычное?

Уезжая из лавры, Александр был в слезах. Обратившись к митрополиту и монахам, он сказал: «Помолитесь обо мне и жене моей». До самых Ворот он ехал с непокрытой головой, часто оборачивался, кланялся и крестился, смотря на собор. В Таганроге император заболел: по одним данным — брюшным тифом, по другим — малярией (даже болезнь его — загадка!). И… умер?

В. Барятинский, серьезнейший исследователь этой загадки, считает, Что император Александр воспользовался своим пребыванием в Таганроге и легким недомоганием, чтобы привести свой план в исполнение. Он скрылся, предоставив хоронить чье-то «чужое тело». В пользу этого Барятинский приводит следующие доводы: Во всех документах, относящихся к таганрогской драме, встречаются многочисленные противоречия. Ни один из документов не содержит таких важнейших сведений о кончине императора, как обстоятельства, при которых наступила смерть, число лиц, присутствовавших при кончине, поведение императрицы и т. д.

Загадка смерти Александра Благословенного

А в семье фельдъегеря Маскова, умершего 3 ноября 1825 года в Таганроге, долго сохранялось предание о том, что их дед похоронен в соборе Петропавловской крепости вместо императора Александра Первого. Осенью 1836 года к кузнице на окраине города Красноуфимска Пермской губернии подъехал верхом на лошади рослый плечистый человек, уже пожилой, одетый в простую крестьянскую одежду, и попросил подковать лошадь. В разговоре с кузнецом человек рассказал, что он едет «мир, да добрых людей посмотреть», а зовут его Федором Кузьмичом.

Старец Федор Кузьмич

Переходя из дома в дом, он учил крестьянских детей грамоте, знакомил их со Священным Писанием, историей, географией. Взрослых он удивлял религиозными беседами, рассказами из отечественной истории, о военных походах и сражениях, причем вдавался в такие мельчайшие подробности, что это вызывало у слушателей недоумение: откуда он мог знать такие тонкости? Федор Кузьмич обладал и государственно-правовыми познаниями: он знакомил крестьян с их правами и обязанностями, учил уважать власть. По рассказам современников, знавших Федора Кузьмича, он обнаруживал прекрасное знание петербургской придворной жизни и этикета, а также событий конца XVIII — начала XIX столетий, знал всех государственных деятелей и высказывал довольно верные характеристики их. Он говорил о митрополите Филарете, Аракчееве, Кутузове, Суворове. Но он никогда не упоминал имя убитого императора Павла I…

Сибирь повидала много всякого народу. Бродяг, родства не помнящих, тут побывало великое множество. Но этот был особенный. Его редкие качества вызывали всеобщее внимание, и популярность Федора Кузьмича была необыкновенной. Жил он скромно и неприхотливо. Костюм его состоял из грубой холщовой рубахи, подпоясанной ремешком, таких же штанов, обыкновенных кожаных туфель. Иногда поверх рубахи надевал длинный темно-синий суконный халат, зимой носил сибирскую доху. Федор Кузьмич отличался аккуратностью, одежда его всегда была чистой, в жилище своем не выносил никакого беспорядка. У себя он принимал всех приходящих к нему за советами и редко кому отказывал в приеме. Среди его новых знакомых были Макарий, епископ Томский и Барнаульский, и Афанасий, епископ Иркутский.

Почему-то все были убеждены, что загадочный старец — «из архиереев». Но однажды в селе Краснореченском произошел случай, давший пищу для толков. Отставной солдат Оленьев, увидев подходившего Федора Кузьмича, спросил у крестьян: «Кто это?» И, бросившись в избу вперед старца с криком: «Это же царь наш, батюшка Александр Павлович!» — отдал ему честь по-военному. «Мне не следует воздавать воинские почести. Я бродяга, — сказал старец. — Тебя за это возьмут в острог».

В 1857 году старец познакомился с состоятельным томским купцом С. Ф. Хромовым, который предложил ему переехать в Томск, где специально для него выстроил в четырех верстах от города келью. 31 октября 1858 года старец распростился с Зерцалами, где прожил более двадцати лет, и отправился в Томск. Ставший при жизни легендой, Федор Кузьмич умер 20 января 1864 года. И хотя многие были убеждены, что это был император Александр I, достоверно, как считает В. Барятинский, о нем можно утверждать следующее.

Загадки Федора Кузьмича

Во-вторых, он добровольно принял на себя обет молчания относительно собственной личности. Он удалился от мира в целях искупления какого-то тяжкого греха, мучившего его всю жизнь. Не принадлежа к духовному званию, он был очень религиозен. Наружность, рост, возраст, глухота на одно ухо, манера держать руки на бедрах или одну за поясом, привычка принимать посторонних стоя и спиной к свету — все указывает на несомненное сходство Федора Кузьмича с Александром Павловичем Первым.

У императора Александра Первого был камер-казак Овчаров, всюду сопровождавший его с 1812 года. Приехал он с императором и в Таганрог. Оттуда Александр отпустил его в короткий отпуск в родную станицу на Дон, и в его отсутствие император «умер». А когда казак вернулся в Таганрог и пожелал проститься с покойным, к гробу Александра его не подпустили. Звали этого казака… Федор Кузьмич!

На протяжении многих лет историки, подтверждая официальную дату смерти Александра Первого, решительно отвергали «досужие домыслы» о тождестве императора и сибирского старца. Другие исследователи допускали реальность легенды. Впрочем, гораздо важнее не фактическое содержание легенды, а то непреходящее моральное значение, которое имеет этот апокриф о царе, оставившем престол во имя покаяния и искупления греха. Крупнейший биограф Александра I H. K. Шильдер писал: «Если бы фантастические догадки и народные предания могли быть основаны на положительных данных и перенесены на реальную почву, то установленная этим путем действительность оставила бы за собой самые смелые поэтические вымыслы. Во всяком случае, подобная жизнь могла бы послужить канвой для неподражаемой драмы с потрясающим эпилогом, основным мотивом которой служило бы искупление. В этом новом образе, созданном народным творчеством, император Александр Павлович, этот „сфинкс, неразгаданный до гроба“, без сомнения, представился бы самым трагическим лицом русской истории, и его тернистый жизненный путь устлали бы небывалым загробным апофеозом, осененным лучами святости».