Главная » Частный дом » Андерсен датчанин. Детские сказки онлайн. Береговые батареи Кронборга, обращенные к проливу

Андерсен датчанин. Детские сказки онлайн. Береговые батареи Кронборга, обращенные к проливу

Под королем Дании подразумевается Готфрид (англ. Godfred или Gudfred , нем. Göttrick , датск. Gøtrik или Gudrød , лат. Godofredus ), правивший в период с 804 по 810 годы .

Известно, что Ауткар (Аутхар) был мятежным маркграфом Карла Великого, некоторое время служившим Пипину Короткому , а затем и его сыну Карломану (младшему брату Карла Великого). После смерти Карломана в 771 году и захвата его земель Карлом, Ауткар был одним из сопровождающих его вдовы Гербергы и сына Пипина ко двору лангобардского короля Дезидерия .

В хрониках (в частности, Лоббские анналы ) имя Аутхар трансформируется через связку Ауткар→Отгар→Откер в Оггер. А позднее из Огера в Ожье .

Французская литература

Согласно легендам, Ожье Датчанин являлся пэром и вассалом императора Карла Великого. Упоминание о нем, как о соратнике и храбром рыцаре, встречается во многих балладах и легендах французской литературы средних веков .

Chanson de geste

Ожье Датчанин не раз упоминается в песнях о деяниях (дословный перевод chanson de geste ). Как в цикле о Карле Великом, где Ожье описывается в роли отважного рыцаря и верного соратника, так и в цикле о мятежных баронах, где помимо вышеперечисленного, Ожье еще и умудряется ссориться с самим императором.

Geste Doon

Geste Doon - это один из условных разделов «Chanson de geste », так называемая феодальная эпопея, эпопея предателей и мятежных баронов, где демонстрируется борьба взбунтовавшихся феодалов с Карлом Великим. История Ожье Датчанина описана в трёх песнях французского средневекового эпоса :

Перевод Некрасовой М. Ю:
«Бастард, ты весьма заносчив,
Низок и коварен и много мнишь о себе;
Ожье, твой отец, - у моего на службе,
За все золото мира он не сможет отказаться,
Если ему велят отсечь тебе руки и ноги,
Сжечь в огне и утопить в болоте».
Схватив обеими руками шахматную доску,
Он ударил Бодуина в лоб;
Голова раскололась, и мозг выпал;
Мертвым тот упал на мрамор от удара .

Ожье требует справедливости, но Карл отказывается совершить правосудие, и сажает Ожье в темницу. Весть о заточении Датчанина, доходит до сарацин, и те решаются вторгнуться во Францию. Карл, зная, что остановить их сможет только Ожье, прощает отступника. Датчанин все еще переполненный ненавистью, требует смерти Шарло, но ангел божий не дает ему убить сына императора.

Поэма «Детстве Ожье» (фр. Enfances Ogier ) (XIII век), являющеяся лишь переработкой предыдущей песни трувером Адене ле Руа.
Песнь «Ogier le Danois», повествующая о событиях конца IX века (в том числе и упоминание исторического факта, как Ожье сопровождал вдову Карломана к Дезидерию в Верону , 771-774 годы).

Так же упоминание об Ожье встречается в «Хроника псевдо-Турпена».

Geste du roi

CCLVI : Ожье Датчанин сроду не был трусом. Вовеки мир бойца не видел лучше...

Ожье-любовник

Образ Ожье так же олицетворяли с искусным любовником. Находясь при императорском дворе, отважный рыцарь должен был пользоваться популярностью среди придворных дам. Так французский поэт Франсуа Вийон в своих балладах и поэмах, ни раз косвенно указывает на неутомимость Датчанина в своих галантных похождениях («Баллада-поучение беспутным малым», «Большое завещание»).

CLIV :
Получит метр Ломе засим
Бесценный дар от доброй феи
И станет, обладая им,
Ожье Датчанина славнее,
Затем что тешить, не слабея,
Раз до ста за ночь сможет он
Волшебной палочкой своею
К нему пристрастных дев и жен...

Английские легенды

По одному из заимствованных старофранцузских преданий, Ожье Датчанин, будучи уже столетним старцем, женился на фее Моргане , которая вернула ему молодость. Двести лет он пробыл с ней в ее замке забвения на Авалоне , а затем снова вернулся ко двору<Кампанелли П. Глава 4. Летнее солнцестояние // Полин Кампанелли Возвращение языческих традиций. - КРОН-Пресс, 2001. - ISBN 5-232-01227-4.. Однако во Франции у власти уже находится другая династия - Капетинги , на престоле сидит король Филипп I . Однако Ожье своей храбростью вновь завоевывает уважение при дворе. По некоторым версиям, он покинул Авалон с горящей головней, от которой зависела продолжительность его жизни (как в случае с аргонавтом Мелеагром).

По другим преданиям, идет прямое указание на один из мотивов легенд - о Спящем рыцаре , так называемом Короле под горой . Согласно этой версии, Ожье Датчанин, потерпев кораблекрушение, попал под влияние феи Морганы, одевшей на него волшебный венок. В результате, Ожье около двухсот лет провел с ней на Авалоне , и вернулся в реальный мир, только когда лишился ее влияние (венок случайно упал с его головы). Императором вместо Карла уже является Гуго Капет , королевству до сих пор угрожают сарацины, поэтому Ожье приходится ко двору. Ровно до тех пор, пока Моргана снова не завлекает его на Авалон. По этой легенде, Ожье Датчанин покинет Авалон тогда, когда Франции будет угрожать опасность.

Согласно некоторым вариациям этой легенды, Ожье Датчанин сдружился на Авалоне с Королем Артуром . В результате чего, когда наступит час и Артур вернется в Британию , Датчанин последует за ним и займет достойное место рядом с ним за Круглым Столом .

Датская культура

После перевода основоположником датского литературного языка Кристьерном Педерсеном (en:Christiern Pedersen, ок. -) народных книг о Карле Магнусе и Ожье Датчанине (издана в 1532 году) на датский, Хольгер Данске (так был интерпретирован французский Ожье Датчанин), стал восприниматься как историческое лицо и датский национальный герой .

В легендах и балладах, Хольгер Датский уже воспринимается как король, защищавший свою страну от врагов (например, баллада XV века о борьбе Хольгера с великаном Дидриком , в которой речь идет о вторжении остготского короля Теодориха).

Образ Хольгера неоднократно возникает потом в образчиках датской культуры. К ним можно отнести оперу «Хольгер Данске» Ф. Кунцена 1789 года , «одно из первых датских произведений, выражающих черты национального стиля». В 1818 году , писатель Юса Маттиас Тиле выпустил сборник «Датские народные предания», где упоминался Хольгер, как защитник датской державы. Датский писатель и поэт Ингеман (Ingemann) Бернхард Северин в 1837 году написал цикл романсов «Хольгер-Датчанин». Ганс Христиан Андерсен в 1845 году написал сказку для детей - «Хольгер-Датчанин» .

Согласно этому заимствованию, «легендарный основатель датского государства» - король Хольгер Данске спит в подземелье древнего замка Кронборг . «Во сне он видит всё, что происходит на его родине, и будет он спокойно спать до тех пор, пока Дании не будет угрожать смертельная опасность» . Именно благодаря тому, что Хольгер проснулся, в апреле 1801 года датчанам удалось отбиться от английской эскадры адмирала Горацио Нельсона , угрожавшей нападением на Копенгаген .

Так же, во всех датских интерпритациях «Песни о Роланде» (данный эпос был весьма популярен в Европе на протяжении нескольких веков), Ожье Датчанин из второстепенных героев выдвигается на первый план .

Современные авторы

Образ Ожье Датчанина нередко появляется и у современных авторов.

Пол Андерсон использовал образ Ожье (Огера) Датчанина, для написания романа жанра героической фантастики - «Три сердца и три льва » , 1953 год.
Анджей Сапковский , эссе «Мир короля Артура» , 1995. Возможность пересечения Ожье и короля Артура на Авалоне .
Далия Мееровна Трускиновская в рассказе «Рог Роланда» , где описывается суд над предателем Гвенелоном (вариация на тему легенды о Роланде).

Примечания

Алексеева Т. География Дании в зеркале литературы (рус.) . Классное руководство и воспитание школьников . Издательский дом ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ (Август 2008 года). Проверено 6 мая 2009.
Стеблин-Каменский М. И. Баллада в Скандинавии (рус.) . Norr?n Dyr? (Северная Слава) . Проверено 22 мая 2009.
Готфрид - являлся младшим сыном Зигфрида (англ. Sigfred , датск. Sigurd ). Зигфрид же, правивший в период между 780 и 790 годами, был сыном первого датского короля - (англ. Ongendus , датск. Angantyr ), правившего с 710 года и упомянутого в Деянии Данов - «Gesta Danorum») .
Имя Пипин было родовым именем в династии Каролингов , наименование им одного из сыновей, указывало на право последнего наследования престола.
Происхождение анналов (рус.) . Средневековые исторические источники Востока и Запада . Проверено 25 мая 2009.
Лоббские анналы: Комментарии (в переводе Кузнецовой Т. И.) // . - М.: 1970.
Ноткер Заика Деяния Карла Великого: Книга вторая (в переводе Кузнецовой Т. И.) // Средневековая латинская литература IV-IX вв. . - М.: 1970.
La Chevalerie Ogier. ред. J. Barrois, Париж , 1842, стих 3176-3180.
Мишель Пастуро . Глава 8. Некоторые развлечения аристократии // Мишель Пастуро Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола. - М.: Молодая гвардия, 2001. - С. 178-191. - ISBN 5-235-02410-9.

Выберите из раздела сказок Андерсена:
	Переводы сказок: на белорусском на украинском на монгольском на английском на французском на испанском	Иллюстрации к сказкам: В. Педерсен Л, Фрюлих Э. Дюлак современные художники Примечания к сказкам: Примечания
Выберите из раздела Андерсена:
Повести и романы , стихи , автобиографии , путевые заметки , письма , портреты , фотографии , вырезки , рисунки, литература об Андерсене , .

Хольгер-Датчанин

Есть в Дании старинный замок - Кронборг; лежит он на самом берегу Зунда, и мимо него ежедневно проходят сотни кораблей: и английские, и русские, и прусские. Все они приветствуют старый замок пушечными выстрелами: бум! Из замка тоже отвечают: бум! Это пушки говорят: «Здравия желаем!» - «Спасибо!» Зимой корабли не ходят, море замерзает вплоть до самого шведского берега, и устанавливается настоящая дорога. По ней развеваются датские и шведские флаги, и шведы с датчанами тоже говорят друг другу: «Здравия желаем!» и «Спасибо!», но уже не пушечными выстрелами, а просто, дружески пожимая друг другу руки, и одни посылают на берег к другим за булками и кренделями, ведь чужая еда всегда слаще! Но лучше всего здесь все-таки старинный Кронборг. В его глубоком, мрачном подземелье, куда никто не заглядывает, сидит Гольгер-Данске. Он весь закован в железо и сталь и подпирает голову могучими руками. Длинная борода его крепко приросла к мраморной доске стола. Он спит и видит во сне все, что делается в Дании. Каждый сочельник является к нему ангел Господен и говорит, что все виденное им во сне - правда и что он еще может пока спать спокойно: Дании не угрожает никакая серьезная опасность. А настань эта грозная минута - старый Гольгер-Данске воспрянет, так что мраморная доска стола треснет, когда он потянет свою бороду. Он выйдет на волю и так ударит мечом, что гром раздастся по всему свету.

Так рассказывал старый дед своему маленькому внуку, и мальчик знал, что все это правда, ведь рассказывал сам дедушка. Старик же, рассказывая, вырезывал из дерева большую фигуру самого Гольгера-Данске. Старый дед занимался вырезыванием фигур для украшения кораблей соответственно их названиям. Теперь вот он вырезал Гольгера-Данске: герой с длинною седою бородой стоял так прямо и гордо, держа в одной руке меч, а другою опираясь на датский герб. Много еще рассказал старый дед о других замечательных мужах и женах Дании, и под конец внуку стало казаться, будто и он знает теперь не меньше самого Гольгера-Данске, который видел все это только во сне. Головка мальчика была переполнена всеми этими рассказами, и, улегшись в постель, он крепко прижал свой подбородок к подушке, вообразив, что это у него борода, которая крепко приросла к постели.

А старый дед все еще сидел за своею работой, вырезывая последнюю часть фигуры - датский герб. Наконец работа была кончена, он взглянул на нее и стал припоминать все, что когда-то читал, слышал и сейчас сам рассказывал внуку; потом тряхнул головой, снял и протер очки, опять надел их и промолвил:

Да, в мое время Гольгер-Данске, пожалуй, и не придет, но мальчуган, может быть, увидит его и будет биться с ним рядом, когда дело дойдет до серьезного!

Тут дедушка опять кивнул головой, не сводя глаз с фигуры: чем больше он смотрел на своего Гольгера-Данске, тем яснее видел, что работа ему очень удалась. Ему стало даже казаться, что фигура вдруг покрылась красками, броня заблестела, сердца на датском гербе стали больше и заалели, а львы с золотыми коронами на головах запрыгали.

Да, у нас, датчан, лучший герб в мире! - сказал старик. - Львы - эмблема силы, а сердца - кротости и любви!

Он взглянул на крайнего льва, и ему вспомнился Кнуд Великий, который приковал к датскому трону великую Англию; взглянул на другого - вспомнился Вальдемар, который вновь собрал Данию и покорил вендов; взглянул на третьего - вспомнилась Маргарита, объединившая Данию, Швецию и Норвегию. И алые сердца на гербе вдруг стали еще ярче, каждое обратилось под конец в движущееся пламя, и мысль старика последовала за каждым.

Первое пламя привело его в узкую мрачную темницу, где сидела прекрасная пленница - дочь Кристиана Четвертого, Элеонора Ульфельдт (Любимая дочь короля Кристиана IV; была замужем за одним из первых сановников государства - Корфицем Ульфельдтом. В царствование брата Элеоноры, Фредерика III, Корфиц был обвинен в государственной измене и приговорен к смертной казни, но успел бежать за границу. За это пришлось поплатиться его невинной жене; ее заключили в темницу, где она и провела 22 года, пока не умерла ненавидевшая ее невестка, супруга короля София-Амалия. - Примеч. перев. ); пламя расцвело на ее груди розой и слилось с сердцем этой лучшей, благороднейшей дочери.

Да, это сердце из датского герба! - проговорил старик.

И его мысли понеслись за пламенем второго сердца. Оно привело его к морю. Пушки палили, корабли исчезали в облаках дыма, и пламя обвило, как орденскою лентой, грудь адмирала Витфельда, который ради спасения датского флота взорвал себя и свой корабль.

Третье пламя привело его к жалким хижинам Гренландии. Там проповедовал любовь и словом и делом миссионер Ганс Эгеде; пламя превратилось в звезду на его груди, в которой билось еще одно сердце из датского герба.

И мысли старика забежали вперед четвертого пламени - он знал, куда оно приведет. В жалкой хижине бедной крестьянки стоял Фредерик Шестой и чертил мелом на балке свое имя; пламя заколебалось на его груди, слилось с его сердцем. В крестьянской хижине его сердце стало одним из сердец датского герба. И старый дед отер глаза: он лично знал этого доброго короля Фредерика, с серебристыми седыми волосами и честными голубыми глазами, и служил ему. Старик скрестил руки и задумался, молча глядя перед собою. Тут подошла к нему невестка и сказала, что уже поздно - пора ему отдохнуть, да и ужин на столе.

Но что за прелесть у тебя вышла, дедушка! - сказала она. - Гольгер-Данске и весь наш герб! Право, я как будто где-то видела это лицо!

Нет, ты-то не видела! - ответил старый дед. - А вот я видел - по памяти и вырезал его. Это было, когда англичане стояли у нас на рейде, второго апреля 1801 г., и когда мы все опять почувствовали себя прежними молодцами датчанами! Я был на «Дании», в эскадре Стена Билля, и рядом со мною стоял матрос. Право, ядра словно боялись его! Он весело распевал старинные песни, без устали заряжал орудия и стрелял. Нет, что там ни говори - это был не простой смертный! Я еще вижу перед собою его лицо, но откуда он был, куда девался потом - никто не знал. Мне часто приходило в голову, что это был сам старик Гольгер-Данске, который приплыл к нам из Кронборга и помог в час опасности. Вот я и вырезал его изображение.

Фигура бросала огромную тень на стены и даже на потолок; казалось, что за нею стоял живой Гольгер-Данске. Тень шевелилась, но это могло быть и оттого, что свеча горела не совсем ровно. Невестка поцеловала старика и повела его к большому креслу; старик сел за стол, сели и невестка с мужем - сыном старика и отцом мальчугана, который был уже в постели. Дед и за ужином говорил о датских львах и сердцах, о силе и кротости, объясняя, что есть и другая сила, кроме той, что опирается на меч. При этом он указал на полку, где лежали старые книги, между прочим все комедии Хольберга (Хольберг (1685-1754) - гениальный датский писатель, «отец датской литературы». - Примеч. перев. ). Как видно, ими тут зачитывались, ведь они такие забавные, а выведенные в них лица и типы давней старины кажутся живыми и до сих пор.

Вот он тоже умел наносить удары! - сказал дедушка. - Он старался обрубать все уродливости и угловатости людские. - Затем старик кивнул на зеркало, за которое был заткнут календарь, и сказал: - Тихо Браге ( Знаменитый датский астроном (1546-1601). - Примеч. перев. ) тоже владел мечом, но он употреблял его не для того, чтобы проливать кровь, а чтобы проложить верную дорогу между звездами небесными!.. А Торвальдсен, сын такого же простого резчика, как я, Торвальдсен, которого мы видели сами, седой, широкоплечий старец, чье имя известно всему свету! Вот он владел резцом, умел рубить, а я только строгаю! Да, Гольгер-Данске является в различных видах, и слава Дании гремит по всему свету! Выпьем же за здоровье Бертеля! (Имя Торвальдсена, славного датского скульптора (1770-1844). - Примеч. перев. )

А мальчуган в это время так ясно видел во сне старинный Кронборг, подземелье и самого Гольгера-Данске, сидящего с приросшею к столу бородою. Он спит и видит во сне все, что совершается в Дании, видит и то, что делается в бедной комнатке резчика, слышит все, что там говорится, и кивает во сне головой:

Да, только помните обо мне, датчане! Только помните обо мне! Я явлюсь в час опасности!

А над Кронборгом сияет ясный день; ветер доносит с соседней земли звуки охотничьих рогов; мимо плывут корабли и здороваются: бум! бум! И из Кронборга отвечают: бум! бум! Но Гольгер-Данске не просыпается, как громко ни палят пушки: это ведь только «Здравия желаем!» и «Спасибо!» Не такая должна пойти пальба, чтобы разбудить его, но тогда уж он пробудится непременно - Гольгер-Данске еще силен!

Зимой корабли не ходят, море замерзает вплоть до самого шведского берега, и устанавливается настоящая дорога. По ней развеваются датские и шведские флаги, и шведы с датчанами тоже говорят друг другу: «Здравия желаем!» и «Спасибо!», но уже не пушечными выстрелами, а просто, дружески пожимая друг другу руки, и одни посылают на берег к другим за булками и кренделями, ведь чужая еда всегда слаще! Но лучше всего здесь все-таки старинный Кронборг.

В его глубоком, мрачном подземелье, куда никто не заглядывает, сидит Гольгер-Данске. Он весь закован в железо и сталь и подпирает голову могучими руками. Длинная борода его крепко приросла к мраморной доске стола. Он спит и видит во сне все, что делается в Дании. Каждый сочельник является к нему ангел Господен и говорит, что все виденное им во сне - правда и что он еще может пока спать спокойно: Дании не угрожает никакая серьезная опасность. А настань эта грозная минута - старый Гольгер-Данске воспрянет, так что мраморная доска стола треснет, когда он потянет свою бороду. Он выйдет на волю и так ударит мечом, что гром раздастся по всему свету.

Теперь вот он вырезал Гольгера-Данске: герой с длинною седою бородой стоял так прямо и гордо, держа в одной руке меч, а другою опираясь на датский герб. Много еще рассказал старый дед о других замечательных мужах и женах Дании, и под конец внуку стало казаться, будто и он знает теперь не меньше самого Гольгера-Данске, который видел все это только во сне. Головка мальчика была переполнена всеми этими рассказами, и, улегшись в постель, он крепко прижал свой подбородок к подушке, вообразив, что это у него борода, которая крепко приросла к постели.

Да, у нас, датчан, лучший герб в мире! - сказал старик. - Львы - эмблема силы, а сердца - кротости и любви!

Первое пламя привело его в узкую мрачную темницу, где сидела прекрасная пленница - дочь Кристиана Четвертого, Элеонора Ульфельдт (Любимая дочь короля Кристиана IV; была замужем за одним из первых сановников государства - Корфицем Ульфельдтом. В царствование брата Элеоноры, Фредерика III, Корфиц был обвинен в государственной измене и приговорен к смертной казни, но успел бежать за границу. За это пришлось поплатиться его невинной жене; ее заключили в темницу, где она и провела 22 года, пока не умерла ненавидевшая ее невестка, супруга короля София-Амалия. - Примеч. перев.); пламя расцвело на ее груди розой и слилось с сердцем этой лучшей, благороднейшей дочери.

Да, это сердце из датского герба! - проговорил старик.

Фигура бросала огромную тень на стены и даже на потолок; казалось, что за нею стоял живой Гольгер-Данске. Тень шевелилась, но это могло быть и оттого, что свеча горела не совсем ровно. Невестка поцеловала старика и повела его к большому креслу; старик сел за стол, сели и невестка с мужем - сыном старика и отцом мальчугана, который был уже в постели. Дед и за ужином говорил о датских львах и сердцах, о силе и кротости, объясняя, что есть и другая сила, кроме той, что опирается на меч. При этом он указал на полку, где лежали старые книги, между прочим все комедии Хольберга (Хольберг (1685-1754) - гениальный датский писатель, «отец датской литературы». - Примеч. перев.). Как видно, ими тут зачитывались, ведь они такие забавные, а выведенные в них лица и типы давней старины кажутся живыми и до сих пор.

Вот он тоже умел наносить удары! - сказал дедушка. - Он старался обрубать все уродливости и угловатости людские. - Затем старик кивнул на зеркало, за которое был заткнут календарь, и сказал: - Тихо Браге (Знаменитый датский астроном (1546-1601). - Примеч. перев.) тоже владел мечом, но он употреблял его не для того, чтобы проливать кровь, а чтобы проложить верную дорогу между звездами небесными!.. А Торвальдсен, сын такого же простого резчика, как я, Торвальдсен, которого мы видели сами, седой, широкоплечий старец, чье имя известно всему свету! Вот он владел резцом, умел рубить, а я только строгаю! Да, Гольгер-Данске является в различных видах, и слава Дании гремит по всему свету! Выпьем же за здоровье Бертеля! (Имя Торвальдсена, славного датского скульптора (1770-1844). - Примеч. перев.)

Да, только помните обо мне, датчане! Только помните обо мне! Я явлюсь в час опасности!

Ганс Христиан Андерсен

Хольгер Датчанин

Хольгер Датчанин
Ганс Христиан Андерсен

«Есть в Дании старинный замок Кронборг; он стоит на самом берегу Эресунна, и мимо него ежедневно проходят сотни кораблей: и английские, и русские, и прусские. Все они приветствуют старый замок пушечными выстрелами: бум! Из замка тоже отвечают: бум! Это пушки говорят: «Здравия желаем!» – «Спасибо!» Зимой корабли не ходят, море замерзает вплоть до самого шведского берега, и устанавливается настоящая дорога…»

Ганс Христиан Андерсен

Хольгер Датчанин

Есть в Дании старинный замок Кронборг; он стоит на самом берегу Эресунна, и мимо него ежедневно проходят сотни кораблей: и английские, и русские, и прусские. Все они приветствуют старый замок пушечными выстрелами: бум! Из замка тоже отвечают: бум! Это пушки говорят: «Здравия желаем!» – «Спасибо!» Зимой корабли не ходят, море замерзает вплоть до самого шведского берега, и устанавливается настоящая дорога. По ней развеваются датские и шведские флаги, и шведы с датчанами тоже говорят друг другу: «Здравия желаем!» и «Спасибо!» – но уже не пушечными выстрелами, а просто пожимая друг другу руки, и ходят друг к другу за булками и кренделями – чужая еда всегда ведь слаще! Но лучше всего здесь. Это всё-таки старинный Кронборг. В его глубоком, мрачном подземелье, куда никто не заглядывает, сидит Хольгер Датчанин. Он весь закован в железо и сталь и подпирает голову могучими руками. Длинная борода его крепко приросла к мраморной доске стола. Он спит и видит во сне всё, что делается в Дании. Каждый сочельник является к нему ангел Господень и говорит, что всё виденное им во сне – правда и что он ещё может пока спать спокойно: Дании не угрожает никакая серьёзная опасность. А настань эта грозная минута – старый Хольгер Датчанин воспрянет, и мраморная доска стола треснет, когда он потянет свою бороду. Он выйдет на волю и так ударит мечом, что гром раздастся по всему свету.

Так рассказывал старый дед своему маленькому внуку, и мальчик знал, что все это правда, – рассказывал ведь дедушка. Старик же, рассказывая, вырезывал из дерева большую фигуру самого Хольгера Датчанина. Старый дед занимался вырезыванием фигур для украшения кораблей соответственно их названиям. Теперь вот он вырезал Хольгера Датчанина; герой с длинною седою бородой стоял так прямо и гордо, держа в одной руке меч, а другою опираясь на датский герб. Много ещё рассказал старый дед о других замечательных мужах и жёнах Дании, и под конец внуку стало казаться, будто и он знает теперь не меньше самого Хольгера Датчанина, который ведь видел всё это только во сне. Головка мальчика была переполнена всеми этими рассказами, и, улегшись в постель, он крепко прижал свой подбородок к перине, вообразив, что это у него борода, которая крепко приросла к постели.

Есть в Дании старинный замок Кронборг. Он стоит на берегу пролива Эресунд, по которому каждый день проплывают сотни больших кораблей. Среди них встречаются и английские, и русские, и прусские. Все они приветствуют древний замок пушечными залпами - бум-бум, и пушки замка тоже отвечают им - бум-бум. Ведь пушки, переговариваясь, только и могут сказать, что «добрый день» да «большое спасибо».

Зимой корабли не ходят, так как весь пролив покрыт льдом, но зато между его берегами, датским и шведским, люди прокладывают настоящую дорогу. По обочинам её развеваются датские и шведские флаги, а датчане и шведы говорят друг другу «добрый день» и «большое спасибо», приветствуя один другого не пушечной пальбой, но дружескими рукопожатиями. Они покупают друг у друга белые булочки и крендельки, - ведь чужая еда всегда вкуснее кажется.

Но самое замечательное в этом краю - старинный замок Кронборг, где в глубоком тёмном подвале сидит Хольгер-Датчанин. Сидит он, закованный в стальные и железные латы, положив голову на могучие руки, а его длинная борода перевесилась через мраморный стол. Он крепко спит, и видит сны, и ему снится всё, что происходит в его родной Дании. Каждую ночь под Новый год к нему является посланец и подтверждает, что всё, что снилось в этом году Хольгеру-Датчанину, - сущая правда, и он может спокойно спать, ибо его родине не грозит большая опасность.

Но как только возникнет такая угроза, старый Хольгер-Датчанин поднимется во весь свой громадный рост, да так стремительно, что приросшая к столу борода оторвётся и на мраморе появится, трещина. Тогда он выйдет из своего подвала, чтобы сражаться, и об этом услышит весь мир.

Всё это один старый дед рассказал своему маленькому внуку, а мальчик знал, что дедушка всегда говорит правду. Рассказывая, дед вырезал из дерева большую фигуру Хольгера-Датчанина, которую должны были укрепить на носу корабля. Старик был резчик, он изготовлял деревянные фигуры, которые водружают на носу кораблей, - по ним корабли и получают название.

Хольгер-Датчанин был уже почти готов: стоял прямой, с гордым видом, а длинная борода свешивалась, ему на грудь; в одной руке он держал тяжёлый меч, а другой опирался на датский герб.

Старик так много и так интересно рассказывал о знаменитых датчанах, что внучку уже казалось, будто он знает о них ничуть не меньше самого Хольгера-Датчанина, - тот ведь видел всё происходившее в Дании только во сне. А когда мальчик лёг спать, он много думал о Хольгере-Датчанине, и стоило его подбородку прикоснуться к перинке, которой он был укрыт, как ему начинало казаться, что у него длинная борода и она начинает прирастать к этой перинке.

Старик всё ещё продолжал работать. Теперь ему осталось вырезать только датский герб.

Когда герб был готов, он осмотрел свою работу и припомнил всё, что ему когда-либо приходилось слышать и читать, а также то, что он сам сегодня вечером рассказывал внуку. Он кивнул головой, снял очки, протёр их, снова надел и проговорил:

Вряд ли мне самому доведётся увидеть Хольгера-Датчанина, а вот тому малышу, что сейчас лежит там в постельке, может, и посчастливится встретить его в решающий для родины час.

То и дело кивая головой, старик внимательно разглядывал своего Хольгера-Датчанина и всё больше убеждался, что фигура получилась на славу. Ему даже почудилось, будто она ожила и латы засверкали, как настоящий металл; почудилось, будто сердца на датском гербе заалели, а львы в золотых коронах готовятся к прыжку.

Наш датский герб всё-таки самый красивый в мире, - сказал старик, - его львы олицетворяют силу, а сердца - милосердие и любовь!

Сложив руки, старик устремил глаза вдаль. Невестка подошла к нему и сказала, что час уже поздний, пора ему и отдохнуть; ужин стоит на столе.

До чего же хорошо у тебя получилось, дедушка! - воскликнула она. - Хольгер-Датчанин как живой, а вот и наш старинный герб! Мне кажется, что я где-то видела лицо, точь-в-точь похожее на то, которое ты вырезал, - добавила она.

Вряд ли, - отозвался дед, - но я-то видел его и теперь постарался сделать его таким, каким оно мне запомнилось.

Это было в тот незабываемый для датчан день второго апреля (Второго апреля 1801 года английский флот под командованием адмирала Нельсона разбил вблизи Копенгагена датский флот. ), когда у нас на рейде стояли английские корабли и мы показали себя истинными патриотами. Когда я служил в эскадре Стейна Билля на корабле «Данмарк», рядом со мной находился один человек, - всем нам казалось, что пули его боятся. Как весело он распевал старинные песни! Как он сражался! Не верилось, что это простой смертный.

Я до сих пор помню его лицо; но ни я, ни другие не знали, откуда он родом и куда удалился потом. Впоследствии мне часто приходило на ум, что это был, пожалуй, сам Хольгер-Датчанин, который приплыл к нам из Кронборга и выручил нас в час опасности. Вот таким я его запомнил, таким и хотел изобразить.

От резной фигуры на стену падала большая тень, поднимавшаяся до самого потолка; она всё время шевелилась, и казалось, что в углу стоит живой Хольгер-Датчанин. Но, быть может, это просто колыхалось пламя свечи. Невестка поцеловала старика, подвела его к столу и усадила в кресло. Пришёл её муж, - старику он приходился сыном, а заснувшему малышу отцом, - и они все трое ещё долго сидели за ужином, и дед всё говорил о львах и датских сердцах, об их силе и милосердии.

«Но, - сказал он, - помимо силы меча, есть на свете и другая сила», - и дед показал на полку, заставленную старыми книгами. Все их хорошо знали и перечитывали по многу раз: очень уж занятны были эти книги, и кажется, будто ты знал людей, которые в них выведены, хоть они и жили в стародавние времена.

И книги умеют сражаться; они высмеивают в людях всё дурное и смешное! - дед кивком показал на зеркало, рядом с которым висел календарь с видом Круглой башни, и заметил: - Тихо Браге (датский астроном) тоже был одним из тех, кто умел сражаться, правда, не мечом, а своими знаниями: он стремился проложить путь к звёздам! Бойцом был и сын старого резчика по дереву, такого же, как я; мы видели его своими глазами, - широкоплечего, седого; а имя его знают во всех странах мира.

Вот это настоящий ваятель, не чета мне. Да, Хольгер-Датчанин может появиться в разных образах и прославить Данию на весь мир! Выпьем же за здоровье Бертеля Торвальдсена (Датский скульптор )!

Маленький мальчик ясно видел во сне древний Кронборг на берегу Эресунда и самого Хольгера-Датчанина: он сидит в тёмном подвале за мраморным столом, к которому приросла его борода, и видит во сне всё, что происходит в Дании; видит эту маленькую бедную комнату, в которой сидит резчик, и слышит весь разговор её обитателей. Он кивает головой и говорит:

Помни обо мне, датский народ, храни меня в своём сердце! В трудный для родины час я явлюсь!

Над Кронборгом ярко светило солнце, и ветер доносил сюда из Швеции звуки охотничьего рога. Мимо Кронборга плыли корабли, и пушки приветствовали их залпами - бум-бум, а с берега им тоже отвечали - бум-бум; но громкие выстрелы не заставили Хольгера-Датчанина проснуться, ведь они означали лишь приветствия: «добрый день» и «большое спасибо».