Главная » Частный дом » Биография колчака. Адмирал колчак - биография, информация, личная жизнь Адмирал колчак биография личная жизнь

Биография колчака. Адмирал колчак - биография, информация, личная жизнь Адмирал колчак биография личная жизнь

Одной из самых интересных и неоднозначных фигур в истории России ХХ века является А. В. Колчак. Адмирал, флотоводец, путешественник, океанограф и литератор. До сих пор эта историческая личность вызывает интерес у историков, писателей и режиссёров. Адмирал Колчак, биография которого окутана интересными фактами и событиями, представляет большой интерес для современников. На основе его биографических данных создаются книги, пишутся сценарии для театральных подмостков. Адмирал Колчак Александр Васильевич - герой документального кино и художественных фильмов. Невозможно до конца оценить значение этой личности в истории русского народа.

Первые шаги юного кадета

А. В. Колчак, адмирал Российской империи, появился на белый свет 4 ноября 1874 года в Санкт-Петербурге. Семья Колчаков происходит от древнего дворянского рода. Отец - Василий Иванович Колчак, генерал-майор морской артиллерии, мать - Ольга Ильинична Посохова, донская казачка. Семья будущего адмирала Российской империи была глубоко религиозной. В своих детских воспоминаниях адмирал Колчак Александр Васильевич отмечал: «Я православный, до времени своего поступления в начальную школу я получал под руководством своих родителей». Проучившись три года (1885-1888) в Петербургской классической мужской гимназии, молодой Александр Колчак поступает в Морское училище. Именно там А. В. Колчак, адмирал Российского флота, впервые познаёт военно-морские науки, которые в дальнейшем станут делом его жизни. Учёба в Морском училище открыла незаурядные способности и талант А.В.Колчака к морскому делу.

Будущий адмирал Колчак, краткая биография которого свидетельствует, что основной его страстью стали путешествия и морские приключения. Именно в 1890 году шестнадцатилетним подростком молодой кадет впервые вышел на морские просторы. Случилось это на борту броненосного фрегата «Князь Пожарский». Учебное плавание длилось около трёх месяцев. За это время младший кадет Александр Колчак получил первые навыки и практические знания по морскому делу. В дальнейшем, за время обучения в Морском кадетском корпусе, А. В. Колчак неоднократно выходил в походы. Его учебными суднами были «Рюрик» и «Крейсер». Благодаря учебным походам, А. В. Колчак стал предметно изучать океанографию и гидрологию, а также навигационные карты подводных течений у берегов Кореи.

Полярные исследования

По окончании Морского училища молодой лейтенант Александр Колчак подаёт рапорт на морскую службу в Тихом океане. Прошение было одобрено, и он был направлен в один из морских гарнизонов Тихоокеанского флота. В 1900 году адмирал Колчак, биография которого тесно связана с научными исследованиями Северного Ледовитого океана, отправляется в первую полярную экспедицию. 10 октября 1900 года, по приглашению известного путешественника барона Эдуарда Толля, научная группа двинулась в путь. Целью экспедиции было установление географических координат загадочного острова Земля Санникова. В феврале 1901 года Колчак сделал большой доклад про Великую северную экспедицию.

В 1902 году на деревянной китобойной шхуне «Заря» Колчак и Толль вновь двинулись в северное плавание. Летом того же года четверо полярников во главе с начальником экспедиции Эдуардом Толлем покинули шхуну и отправились на собачьих упряжках исследовать побережье Арктики. Обратно никто не вернулся. Долгие поиски пропавшей экспедиции результатов не принесли. Весь экипаж шхуны «Заря» был вынужден вернуться на большую землю. Спустя некоторое время А. В. Колчак подаёт прошение в Российскую академию наук о повторной экспедиции на Северные острова. Главной целью похода было отыскать членов команды Э. Толля. В результате поисков были обнаружены следы пропавшей группы. Однако живых членов команды уже не было. За участие в спасательной экспедиции А. В. Колчак был отмечен Императорским орденом 4-й степени. По результатам работы исследовательской полярной группы Александр Васильевич Колчак был избран действительным членом Российского географического общества.

Военный конфликт с Японией (1904-1905)

С началом русско-японской войны А. В. Колчак просит перевести его из научной академии в Морское военное ведомство. Получив одобрение, он едет служить в Порт-Артур к адмиралу С. О. Макарову, А. В. Колчак назначается командиром миноносца «Сердитый». Шесть месяцев будущий адмирал доблестно сражался за Порт-Артур. Однако, несмотря на героическое противостояние, крепость пала. Солдаты русской армии капитулировали. В одном из боёв Колчак получает ранение и попадает в японский госпиталь. Благодаря американским военным посредникам, Александр Колчак и другие офицеры Российской армии были возвращены на Родину. За проявленный героизм и мужество Александр Васильевич Колчак был награждён именной золотой саблей и серебряной медалью «В память русско-японской войны».

Продолжение научной деятельности

После шестимесячного отпуска Колчак вновь приступает к научно-исследовательской работе. Основной темой его научных трудов стала обработка материалов полярных экспедиций. Научные труды по океанологии и по истории полярных исследований помогли молодому учёному завоевать почёт и уважение в научной среде. В 1907 году вышел в свет его перевод труда Мартина Кнудсена «Таблицы точек замерзания морской воды». В 1909 году опубликована авторская монография «Лёд Карского и Сибирского морей». Значение трудов А. В. Колчака заключалось в том, что он впервые заложил учение о морских льдах. Русское географическое общество высоко оценило научную деятельность учёного, вручив ему высшую награду «Золотую Константиновскую медаль». А. В. Колчак стал самым молодым из полярных исследователей, которые удостоены этой высокой награды. Все предшественники были иностранцами, и только он стал первым в России обладателем высокого знака отличия.

Возрождение Российского флота

Проигрыш в русско-японской войне очень тяжело переносился русским офицерством. Не стал исключением и А.В. Колчак, адмирал по духу и исследователь по призванию. Продолжая изучать причины поражения русской армии, Колчак разрабатывает план по созданию Морского Генерального штаба. В своём научном докладе он высказывает свои соображения о причинах военного поражения в войне, о том, какой флот нужен России, а также указывает на недостатки в оборонительной способности морских судов. Выступление оратора в Государственной думе не находит должного одобрения, и покидает службу в Морском Генеральном штабе А. В. Колчак (адмирал). Биография и фото того времени подтверждают его переход на преподавательскую работу в Морскую Академию. Несмотря на отсутствие академического образования, руководство академии пригласило его читать лекции на тему совместных действий армии и флота. В апреле 1908 года А. В. Колчаку присвоено воинское звание капитана 2-го ранга. Спустя пять лет, в 1913 году, он был произведён в чин капитана 1-го ранга.

Участие А. В. Колчака в Первой мировой войне

С сентября 1915 года Александр Васильевич Колчак руководит Минной дивизией Балтийского флота. Местом дислокации был порт города Ревель (ныне Таллин). Основной задачей дивизии была разработка минных заграждений и их установка. Кроме того, командующий лично проводил морские рейды по устранению судов противника. Это вызывало восхищение у рядовых матросов, а также у офицерского состава дивизии. Храбрость и находчивость командира получили широкую признательность во флоте, и это дошло до столицы. 10 апреля 1916 года А.В.Колчак был произведён в чин контр-адмирала Российского флота. А в июне 1916 года по указу императора Николая II Колчаку присвоено звание вице-адмирала, и он назначен на должность командующего Черноморским флотом. Таким образом, Александр Васильевич Колчак, адмирал Российского флота, становится самым молодым из флотоводцев.

Приход энергичного и грамотного командующего был принят с большим уважением. С первых дней работы Колчак установил жёсткую дисциплину и сменил командное руководство флота. Основная стратегическая задача - очистить море от вражеских военных кораблей. Для выполнения этой задачи предлагалась блокировка портов Болгарии и акватории Босфорского пролива. Началась операция по минированию вражеских береговых линий. Судно адмирала Колчака часто можно было видеть при выполнении боевых и тактических задач. Командующий флотом лично контролировал ситуацию на море. Спецоперация по минированию Босфорского пролива с нанесением стремительного удара по Константинополю получила одобрение у Николая II. Однако дерзкой военной операции не случилось, все планы нарушила Февральская революция.

Революционный мятеж 1917 года

События февральского переворота 1917 года застали Колчака в Батуми. Именно в этом грузинском городе адмирал проводил встречу с Великим князем Николаем Николаевичем, командующим Кавказским фронтом. Повесткой дня было обсуждение графика морских перевозок и строительство морского порта в Трапезунде (Турция). Получив секретную депешу из Генерального штаба о военном перевороте в Петрограде, адмирал срочно возвращается в Севастополь. По возвращении в штаб Черноморского флота адмирал А. В. Колчак отдаёт распоряжение о прекращении телеграфной и почтовой связи Крыма с другими областями Российской империи. Тем самым предотвращает распространение слухов и панических настроений на флоте. Все телеграммы поступали только в штаб Черноморского флота.

В отличие от ситуации на Балтийском флоте, положение на Чёрном море было под контролем адмирала. А. В. Колчак долго удерживал черноморскую флотилию от революционного развала. Однако политические события не прошли мимо. В июне 1917 года решением Севастопольского Совета адмирал Колчак был отстранён от руководства Черноморским флотом. Во время разоружения Колчак перед строем своих подчинённых ломает наградную золотую саблю и произносит: «Море меня наградило, морю я и возвращаю награду».

русского адмирала

Софья Фёдоровна Колчак (Омирова), жена великого флотоводца, была потомственной дворянкой. Родилась Софья в 1876 г. в Каменец-Подольске. Отец - Фёдор Васильевич Омиров, тайный советник его Императорского Величества, мать - Дарья Фёдоровна Каменская, происходила из рода генерал-майора В.Ф. Каменского. Софья Фёдоровна получила воспитание в Смольном институте благородных девиц. Красивая, волевая женщина, знавшая несколько иностранных языков, она была очень независимой по характеру.

Венчание с Александром Васильевичем произошло в Свято-Харлампиевской церкви г. Иркутска 5 марта 1904 года. После венчания молодой супруг покидает свою жену и отправляется в действующую армию на защиту Порт-Артура. С.Ф.Колчак вместе со свёкром отправляется в Петербург. Всю жизнь Софья Фёдоровна хранила верность и преданность своему законному супругу. Письма к нему она неизменно начинала со слов: «Дорогой и любимый мой, Сашенька». И заканчивала: «Любящая тебя Соня». Трогательные письма жены адмирал Колчак берег до последних дней. Постоянные разлуки не давали супругам часто видеться. Военная служба обязывала кисполнению долга.

И всё-таки редкие минуты радостных встреч не обходили стороной любящих супругов. Софья Фёдоровна родила троих детей. Первая дочь Татьяна родилась в 1908 году, однако, не прожив и месяца, ребёнок умер. Сын Ростислав родился 9 марта 1910 года (умер в 1965 г.). Третьим ребёнком в семье была Маргарита (1912-1914). При побеге от немцев из Либавы (Лиепая, Латвия) девочка простудилась и вскоре умерла. Жена Колчака некоторое время жила в Гатчине, потом в Либаве. При обстреле города семья Колчака была вынуждена покинуть своё пристанище. Собрав свои вещи, Софья перебирается к мужу в Гельсингфорс, где на тот период находилась штабная резиденция Балтийского флота.

Именно в этом городе произошло знакомство Софьи с Анной Тимиревой - последней любовью адмирала. Затем был переезд в Севастополь. Весь период Гражданской войны она ждала своего мужа. В 1919 году Софья Колчак вместе с сыном эмигрирует. Британские союзники помогают им добраться в Констанцу, затем был Бухарест и Париж. Испытывая тяжёлое материальное положение в эмиграции, Софья Колчак смогла дать приличное образование сыну. Ростислав Александрович Колчак окончил Высшую дипломатическую школу и некоторое время работал в алжирской банковской системе. В 1939 году сын Колчака поступает на службу во французскую армию и вскоре попадает в немецкий плен.

Софья Колчак переживёт немецкую оккупацию Парижа. Смерть жены адмирала наступит в госпитале Люнжюмо (Франция) в 1956 году. Похоронили С.Ф.Колчак на кладбище русских эмигрантов в Париже. В 1965 году умирает Ростислав Александрович Колчак. Последним пристанищем жены и сына адмирала станет французская усыпальница в Сент-Женевьев-де-Буа.

Последняя любовь русского адмирала

Анна Васильевна Тимирева - дочь выдающегося русского дирижёра и музыканта В. И. Сафонова. Анна родилась в Кисловодске в 1893 году. Адмирал Колчак и Анна Тимирева встретились в 1915 году в Гельсингфорсе. Её первый муж - Сергей Николаевич Тимирев. История любви с адмиралом Колчаком до сих пор вызывает восхищение и уважение к этой русской женщине. Любовь и преданность заставили её пойти на добровольный арест вслед за своим возлюбленным. Бесконечные аресты и ссылки не смогли уничтожить нежные чувства, она любила своего адмирала до конца жизни. Пережив расстрел адмирала Колчака в 1920 году, Анна Тимирева ещё долгие годы находилась в изгнании. Лишь в 1960 году она была реабилитирована, проживала в столице. Умерла Анна Васильевна 31 января 1975 года.

Зарубежные поездки

По возвращении в Петроград в 1917 году адмирал Колчак (фото его представлены в нашей статье) получает официальное приглашение от американской дипломатической миссии. Зарубежные партнёры, зная его большой опыт в минном деле, просят Временное правительство направить А. В. Колчака в качестве военного эксперта по борьбе с подводными лодками. А.Ф. Керенский даёт своё согласие на его выезд. Вскоре адмирал Колчак отправляется в Англию, а затем в Америку. Там он проводил военные консультации, а также принимал активное участие в учебно-тренировочных манёврах военно-морского флота США.

Тем не менее Колчак считал, что его зарубежный вояж не удался, и было принято решение о возвращении в Россию. Будучи в Сан-Франциско адмирал получает правительственную телеграмму о предложении баллотироваться в состав Учредительного Собрания. Грянула и нарушила все планы Колчака. Весть о революционном восстании застаёт его в японском порту Йокогама. Временная остановка продлилась до осени 1918 года.

События Гражданской войны в судьбе А. В. Колчака

После долгих заграничных скитаний А. В. Колчак 20 сентября 1918 года возвращается на русскую землю во Владивосток. В этом городе Колчак изучал положение военных дел и революционные настроения жителей восточных окраин страны. В это время к нему не раз обращается русская общественность с предложением возглавить борьбу с большевиками. 13 октября 1918 года Колчак прибывает в Омск для установления общего командования добровольческими армиями на востоке страны. Спустя некоторое время в городе происходит военный захват власти. А. В. Колчак - адмирал, Верховный правитель России. Именно эту должность русское офицерство доверило Александру Васильевичу.

Армия Колчака насчитывала более 150 тыс. человек. Приход к власти адмирала Колчака воодушевил весь восточный регион страны, надеявшийся на установление жёсткой диктатуры и порядка. Была установлена крепкая управленческая вертикаль и правильная организация государства. Главной целью нового военного образования было соединение с армией А. И. Деникина и поход на Москву. В период правления Колчака был издан ряд распоряжений, указов и назначений. А. В. Колчак одним из первых в России начал расследование гибели царской семьи. Была восстановлена наградная система царской России. В распоряжении армии Колчака находился огромный золотой запас страны, который был вывезен из Москвы в Казань с целью дальнейшего перемещения в Англию и Канаду. На эти деньги адмирал Колчак (фото которого можно увидеть выше) обеспечивал вооружением и обмундированием свою армию.

Боевой путь и арест адмирала

За всё время существования восточного фронта Колчак и его боевые товарищи осуществили несколько удачных боевых атак (Пермская, Казанская и Симбирская операция). Однако численное превосходство Красной Армии не дало осуществить грандиозный захват западных рубежей России. Немаловажным фактором стало и предательство союзников.

15 января 1920 года Колчака арестовывают и отправляют в Иркутскую тюрьму. Через несколько дней Чрезвычайная комиссия начала процедуру следственных мероприятий по допросу адмирала. А. В. Колчак, адмирал (протоколы допроса свидетельствуют об этом), во время проведения следственных мероприятий держался очень достойно. Следователи ЧК отмечали, что на все вопросы адмирал отвечал охотно и чётко, при этом не выдав ни одной фамилии своих сослуживцев. Арест Колчака длился до 6 февраля, до тех пор когда остатки его армии вплотную подошли к Иркутску. 1920 года на берегу реки Ушаковки адмирал был расстрелян и сброшен в прорубь. Так закончил свой путь великий сын своей Отчизны.

По событиям боевых действий на востоке России с осени 1918 по конец 1919 года была написана книга «Восточный фронт адмирала Колчака», автор - С. В. Волков.

Правда и вымысел

По сегодняшний день судьба этого человека до конца не изучена. А. В. Колчак - адмирал, неизвестные факты из жизни и смерти которого до сих пор вызывают интерес у историков и людей, неравнодушных к этой личности. Одно можно сказать вполне определённо: жизнь адмирала - это яркий пример мужества, героизма и высокой ответственности перед своей Родиной.

Из письма Колчака сыну Ростиславу: «Дорогой милый мой Славушок … Я хотел, чтоб и ты пошел бы, когда вырастешь, по тому пути служения Родине, которым я шел всю свою жизнь. Читай военную историю и дела великих людей и учись по ним, как надо поступать – это единственный путь, чтобы стать полезным слугой Родины. Нет ничего выше Родины и служения Ей»

И лёд, и флот, и эшафот. Кем для России был, есть и будет адмирал Колчак?

Имя адмирала Колчака сегодня вновь в центре политического и культурного внимания. Почему спустя почти столетие о нём заговорили снова?С одной стороны, особую актуальность приобретают его арктические исследования в связи с тем, что на международной арене сейчас ведётся активная борьба за передел территорий Северного Ледовитого океана. С другой — 9 октября российского зрителя ждёт масштабная премьера фильма « Адмиралъ » (картина выходит рекордным количеством копий — 1250), посвящённого жизни, карьере, любви и гибели Колчака.О том, насколько велика роль Колчака в российской истории, и о том, насколько его судьба может быть сегодня интересна широкому зрителю, « АиФ » попросил рассказать редактора и одного из авторов книги « Адмиралъ . Энциклопедия фильма» доктора исторических наук Юлию КАНТОР.

Арктика Колчака

— На мой взгляд, в российской истории начала ХХ века трудно найти фигуру более яркую и неоднозначную, чем Колчак. Если историческая и политическая миссия Колчака по-прежнему может трактоваться по-разному и нуждается во всестороннем свободном от идеологии изучении, то его роль как учёного, исследователя Арктики вряд ли способна вызывать противоречивые оценки. Но, увы, до сего времени она по-прежнему недооценена и малоизвестна.

Роль Колчака как выдающегося военачальника и флотоводца времён Первой мировой войны также заслуживает внимания. Он много сделал, во-первых, для создания Российского военного флота как такового. Во-вторых, Колчак внёс большой вклад в защиту берегов Балтийского моря. А изобретённые им знаменитые «минные сети», расставленные от неприятеля в Первую мировую, пригодились и во времена Великой Отечественной.

Путь на Голгофу

Немалые споры фигура Колчака вызывала и вызывает в первую очередь в связи с его деятельностью как политика. Да, адмирал абсолютно не был политиком. Однако он принял на себя должность Верховного правителя с диктаторскими полномочиями. У него не было политической программы как таковой, Колчак совершенно не умел быть дипломатом, был внушаемым и доверчивым человеком, а это губительно и в более простые исторические периоды. Кроме того, адмирал был человеком долга и чести — для политика «неудобные» качества. Но наивно предполагать в нём демократа — в его устремлениях видна отчётливая авторитарность. При этом адмирал был очень ранимым, рефлексирующим и неуверенным в себе.

Это становится совершенно очевидно, когда читаешь его личную переписку. А вместе с тем понимаешь, каких усилий ему стоило, как он сам говорил, «принять крест этой власти». Колчак прекрасно осознавал, на какую Голгофу восходит, и предчувствовал, чем для него всё может закончиться.

Сегодня выходит достаточное количество фильмов об исторических персонажах, обращаться к которым в советское время кинематографистам было запрещено. Но интерес к Колчаку особый. И кино и литература вспомнят о нём ещё не раз. Он сложная, многогранная личность, в его жизни интересно разбираться. А потом, что немаловажно для художественных произведений, через биографию Колчака проходит поразительно красивая, незамутнённая история любви — к Анне Тимирёвой . Это потрясающий по глубине и трагизму роман, разворачивающийся на фоне драматических исторических событий и имеющий документальную основу. А любовь — тема на все времена.

http://amnesia.pavelbers.com

Колчак Александр Васильевич (16 ноября 1874 - 7 февраля 1920) - русский военный и политический деятель, учёный-океанограф. Адмирал (1918), участник Русско-японской войны , во время Первой мировой войны командовал минной дивизией Балтийского флота (1915-1916), Черноморским флотом (1916-1917), вождь Белого движения во время Гражданской войны, Верховный правитель России (1918-1920), верховный главнокомандующий Русской армией, один из крупнейших полярных исследователей конца XIX - начала XX веков, участник ряда русских полярных экспедиций.

Ранние годы

Родители

Род Колчаков относился к служилому дворянству, в разных поколениях его представители очень часто оказывались связанными с военным делом.

Отец Василий Иванович Колчак 1837 - 1913, воспитывался в одесской Ришельевской гимназии, хорошо знал французский язык и был поклонником французской культуры. В 1853 году началась Крымская война и В.И. Колчак поступил на службу в морскую артиллерию Черноморского флота в младшем офицерском чине. В ходе обороны Малахова кургана отличился и был награждён солдатским Георгиевским крестом. Будучи раненным при обороне Севастополя, получил чин прапорщика. После войны он окончил Горный институт в Петербурге. Дальнейшая судьба Василия Ивановича была связана с Обуховским сталелитейным заводом. Вплоть до отставки он служил здесь приёмщиком Морского министерства, имел репутацию человека прямого и крайне щепетильного. Был специалистом в области артиллерии, опубликовал ряд научных трудов о сталелитейном производстве. После выхода в отставку в 1889 году (с присвоением генеральского звания) ещё 15 лет продолжал трудиться на заводе.

Мать Ольга Ильинична Колчак 1855 - 1894, урождённая Посохова, происходила из купеческой семьи. Ольга Ильинична имела спокойный и тихий характер, отличалась набожностью и стремилась всеми силами передать её и своим детям. Поженившись в начале 1870-х годов, родители А. В. Колчака поселились близ Обуховского завода, в селе Александровском, практически за городской чертой. 4 ноября 1874 года у них родился сын Александр. Крестили мальчика в местной Троицкой церкви. Крёстным отцом новорождённого был его дядя, младший брат отца.

Годы учёбы

В 1885-1888 годах Александр учился в Шестой петербургской классической гимназии, где закончил три класса из восьми. Александр учился плохо и при переводе в 3-й класс, получив двойку по русскому языку, тройку с минусом по латинскому, тройку по математике, тройку с минусом по немецкому и двойку по французскому языку, чуть не был оставлен «на второй год». На повторных устных экзаменах по русскому и французскому языкам исправил оценки на три с минусом и был переведён в 3-й класс.

В 1888 году «по собственному желанию и по желанию отца» Александр поступил в Морское училище. С переходом из гимназии в Морское училище отношение к учёбе у юного Александра изменилось: учёба любимому делу для него стала осмысленным занятием, появилось и чувство ответственности. В стенах Морского кадетского корпуса, как с 1891 года стало называться училище, проявились способности и таланты Колчака.

В 1890 году Колчак впервые вышел в море. 12 мая по прибытии в Кронштадт Александр вместе с другими младшими кадетами был определён на броненосный фрегат «Князь Пожарский».

В 1892 году Александр был произведён в младшие унтер-офицеры. Когда он перешёл в гардемаринский класс, то был произведён в фельдфебели - как лучший по наукам и поведению, в числе немногих на курсе - и назначен наставником в младшую роту.

В наступившем 1894 году, выпускном для молодого офицера, в его жизни произошли ещё два важных события. На сороковом году жизни после долгой болезни умерла мать. В этом же году на престол вступил император Николай II, с которым Александр Васильевич в течение своей жизни несколько раз встречался и чей уход от власти впоследствии определил и окончание военно-морской карьеры Колчака.

По окончании выпускного учебного года гардемарины прошли месячное сложное плавание на корвете «Скобелев» и приступили к сдаче выпускных экзаменов. На экзамене по морскому делу Колчак единственный из выпуска ответил на все пятнадцать заданных вопросов. Что касается остальных экзаменов, то Колчак все из них также выдержал на «отлично», кроме минного дела, ставшего впоследствии на практике предметом его гордости, по которому удовлетворительно ответил на четыре из шести вопросов.

Приказом от 15 сентября 1894 года А. В. Колчак в числе всех выпущенных гардемаринов был произведён в мичманы.

Научная работа

Выйдя из Морского корпуса в 7-й флотский экипаж, в марте 1895 года Колчак был назначен для занятий штурманским делом в Кронштадтскую морскую обсерваторию, а спустя месяц его определили вахтенным офицером на только что спущенный на воду броненосный крейсер 1-го ранга «Рюрик» . 5 мая «Рюрик» вышел из Кронштадта в заграничное плавание через южные моря к Владивостоку. В походе Колчак занимался самообразованием, пытался изучить китайский язык. Здесь он увлёкся океанографией и гидрологией Тихого океана; особенно его интересовала северная его часть - Берингово и Охотское моря.

В 1897 году Колчак подал рапорт с просьбой перевести его на канонерскую лодку «Кореец», которая направлялась в то время к Командорским островам, где Колчак планировал заняться исследовательской работой, однако вместо этого был направлен в качестве вахтенного учителя на парусный крейсер «Крейсер», который использовался для подготовки боцманов и унтер-офицеров.

5 декабря 1898 года «Крейсер» отправился из Порт-Артура в расположение Балтийского флота, 6 декабря Колчак был произведён в лейтенанты. В этом звании из-за ухода в Императорскую академию наук Колчак пробудет около 8 лет (в то время звание лейтенанта считалось высоким - лейтенанты командовали крупными судами).

Колчак также хотел исследовать арктические просторы. По разным причинам первые две попытки обернулись неудачей, однако на третий раз ему повезло: он попал в состав полярной экспедиции барона Э.Толя.

В 1899 году, по возвращении из плавания на фрегате «Князь Пожарский», Колчак свёл воедино и обработал результаты собственных наблюдений над течениями Японского и Жёлтого морей и опубликовал в «Записках по гидрографии, издаваемых Главным Гидрографическим Управлением», свою первую научную статью «Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведённые на крейсерах «Рюрик» и «Крейсер» с мая 1897 года по март 1899 года».

В сентябре 1899 года перевёлся на броненосец «Петропавловск» и отправился на нём на Дальний Восток. Колчак решил принять участие в начавшейся осенью 1899 года Англо-бурской войне. К этому его толкало не только романтическое желание помочь бурам, но и стремление получить опыт современной войны, совершенствоваться в своей профессии. Но вскоре, когда корабль стоял в греческом порту Пирей, Колчаку доставили телеграмму из Академии наук от Э. В. Толля с предложением принять участие в Русской полярной экспедиции на шхуне «Заря» - той самой экспедиции, в которую он так стремился попасть ещё в Петербурге. Толля, нуждавшегося в троих морских офицерах, заинтересовали научные работы молодого лейтенанта в журнале «Морской сборник».

По окончанию Русско-японской войны Александр Васильевич занялся обработкой материалов полярных экспедиций. C 29 декабря 1905 года по 1 мая 1906 года Колчак был прикомандирован к Академии наук «для обработки картографического и гидрографического материалов Русской полярной экспедиции». Это был уникальный период в жизни Александра Васильевича, когда он вёл жизнь учёного и научного работника.

В «Известиях Академии наук» была опубликована статья Колчака «Последняя экспедиция на остров Беннетта, снаряжённая Академией Наук для поисков барона Толля». В 1906 году Главное гидрографическое управление Морского министерства издало три карты, которые подготовил Колчак. Первые две карты были составлены на основании коллективных съёмок участников экспедиций и отражали линию западной части побережья Таймырского полуострова, а третья карта была подготовлена с использованием сделанных лично Колчаком промеров глубин и съёмок; она отражала западное побережье Котельного острова с Нерпичьей бухтой.

В 1907 году вышел в свет перевод Колчака на русский язык труда М. Кнудсена «Таблицы точек замерзания морской воды».

В 1909 году Колчак опубликовал своё самое крупное исследование - монографию, обобщавшую его гляциологические исследования в Арктике, - «Лёд Карского и Сибирского морей», однако не успел издать другую монографию, посвящённую картографическим работам экспедиции Толля. В том же году Колчак отбыл в новую экспедицию, поэтому работу по подготовке рукописи Колчака для печати и изданием книги занимался Бируля, в 1907 году издавший свою книгу «Из жизни птиц полярного побережья Сибири».

А. В. Колчака заложил основы учения о морских льдах. Он открыл, что «арктический ледовый пак совершает движение по часовой стрелке, причём «голова» этого гигантского эллипса упирается в Землю Франца-Иосифа, а «хвост» находится у северного побережья Аляски».

Русская полярная экспедиция

В начале января 1900 года Колчак прибыл в Петербург. Начальник экспедиции предложил ему руководить гидрологическими работами, а также исполнять обязанности второго магнитолога.

Ясным днем 8 июня 1900 года путешественники тронулись от пристани на Неве и взяли курс на Кронштадт.

5 августа мореплаватели уже держали курс в направлении Таймырского полуострова. С приближением к Таймыру плыть в открытом море стало невозможно. Борьба со льдами приняла изнурительный характер. Двигаться удавалось исключительно по шхерам, несколько раз «Заря» садилась на мель или оказывалась запертой в бухте или фиорде. Был момент, когда собрались уже останавливаться на зимовку, простояв 19 дней кряду.

Толлю не удалось выполнить свой план доплыть в первую навигацию до малоисследованной восточной части полуострова Таймыр, теперь он хотел, чтобы не терять времени, добраться туда через тундру, для чего надо было пересечь полуостров Челюскина. В поездку собрались четверо, на 2 тяжело нагруженных нартах: Толль с каюром Расторгуевым и Колчак с кочегаром Носовым.

Стартовав 10 октября, 15 октября Толль и Колчак добрались до залива Гафнера. У высокой скалы заложили склад с провизией для запланированного весеннего похода отсюда вглубь полуострова.

19 октября путешественники вернулись на базу. Колчаку, производившему по дороге астрономические уточнения ряда точек, удалось внести существенные уточнения и исправления в старую карту, сделанную по итогам экспедиции Нансена 1893-1896 годов.

В следующую поездку, 6 апреля на полуостров Челюскина, поехали на санях Толль и Колчак. Каюром у Толля был Носов, у Колчака - Железников. Толль и Колчак с трудом узнали то место близ залива Гафнера, где ими осенью был заложен склад. Прямо над этим местом, рядом со скалой, был наметён сугроб высотой 8 метров. Колчак и Толль потратили на раскопки склада целую неделю, однако снег слежался и стал снизу твердым, поэтому раскопки пришлось бросить и попытаться произвести хоть какие-то исследования. Желания путешественников разошлись: Колчак как географ хотел двинуться по побережью и произвести его съемку, Толль же был геологом, и хотел идти вглубь полуострова. Воспитанный на военной дисциплине, Колчак не оспаривал решение начальника экспедиции, и следующие 4 дня исследователи двигались по полуострову.

1 мая Толль сделал 11-часовой марш-бросок на лыжах. Толлю с Колчаком приходилось тянуть лямку наравне с оставшимися собаками. Хотя уставший Толль готов был ночевать где попало, Колчаку всегда удавалось настоять на том, чтобы найти подходящее место для ночлега, хотя для этого приходилось ещё идти и идти. На обратном пути Толль и Колчак умудрились не заметить и проскочить свой склад. На протяжении всего 500-вёрстного пути Колчак вел маршрутную съемку.

Толль 20 дней приходил в себя после изматывающего похода. А Колчак уже 29 мая с доктором Вальтером и Стрижевым отправился в поездку к складу, который они с Толлем проскочили на обратном пути. По возвращении со склада Колчак сделал подробную съемку рейда «Зари», а Бируля - другой части береговой полосы.

На протяжении всей экспедиции А. В. Колчак, как и остальные путешественники, усиленно работал, проводил гидрографические, океанографические работы, измерял глубины, изучал состояние льдов, плавал на катере, делал наблюдения по земному магнетизму. Неоднократно Колчак совершал и походы по суше, занимаясь изучением и исследованием малоизученных территорий различных островов и материка. Как свидетельствовали его коллеги, Колчак не с одинаковым рвением брался за разные виды работ. То, что ему казалось важным, вызывало у него интерес, лейтенант делал с большим увлечением.

Собственную работу Колчак всегда делал самым лучшим образом. О личной роли Колчака в экспедиции лучше всего говорит аттестация, данная ему самим бароном Толлем в донесении президенту Академии наук великому князю Константину Константиновичу.

В 1901 году он увековечил имя А. В. Колчака, назвав его именем один из открытых экспедицией остров в Таймырском заливе и мыс в том же районе. При этом сам Колчак во время своих полярных походов назвал другой остров и мыс именем своей невесты - Софии Федоровны Омировой - дожидавшейся его в столице. Мыс Софьи сохранил свое название и переименованиям в советское время не подвергся.

19 августа «Заря» пересекла долготу мыса Челюскин. Лейтенант Колчак, взяв с собой инструмент для определения широты и долготы, прыгнул в байдарку. За ним последовал и Толль, лодку с которым едва не перевернул неожиданно вынырнувший морж. На берегу Колчак сделал измерения, была сделана групповая фотография на фоне сооруженного гурия. К полудню десант вернулся на судно и, дав салют в честь Челюскина, путешественники отправились в плавание. Колчак и Зееберг, сделав расчеты, определили широту и долготу мыса, он оказался немного восточнее настоящего мыса Челюскин. Новый мыс назвали именем «Зари». В свое время также промахнулся и Норденшельд: так появился на картах мыс «Веги» западнее мыса Челюскин. А «Заря» теперь стала 4-м судном после «Веги» с её вспомогательным кораблем «Лена» и «Фрама» Нансена, обогнувшим северную точку Евразии.

10 сентября подул северо-восточный ветер, по воде пошел мелкий лед. Началась вторая зимовка экспедиции. Силами экспедиции вокруг домика Воллосовича вскоре был сооружен из выносимого Леной к морю плавника домик для магнитных исследований, метеорологическая станция и баня.

За неделю, проведенную в походе, Колчак на реке Балыктах наблюдал интересное явление, с которым в 1920 году столкнутся солдаты его Восточного фронта в своем знаменитом «Ледяном походе». При чрезвычайно сильном морозе река местами промерзает до дна, после чего под напором течения лед трескается, и вода продолжает течь поверх него, пока вновь не замерзнет.

Вечером 23 мая Толль, Зееберг, Протодьяконов и Горохов двинулись в сторону острова Беннетта на 3 нартах, везя с собой запаса продовольствия чуть более, чем на 2 месяца. Путь занял 2 месяца, и концу путешествия провиант был уже на исходе.

8 августа, проведя некоторые необходимые судовые работы, оставшиеся члены экспедиции, отправились в направлении острова Беннетта. Согласно воспоминаниям Катина-Ярцева, экспедиция собиралась идти проливом между островами Бельковским и Котельным. Когда же проход оказался закрыт, Матисен стал огибать Котельный с юга, чтобы через Благовещенский пролив пройти к мысу Высокому и забрать Бирулю. В мелководном проливе судно повредилось, появилась течь. До Высокого оставалось миль 15, но Матисен поосторожничал и решил попробовать обойти Новую Сибирь с южной стороны. План удалось исполнить, и к 16 августа «Заря» полным ходом шла к северу. Однако уже 17 августа лед заставил Матисена повернуть назад, и пытаться повторно зайти с запада, теперь уже не между Котельным и Бельковским, а западнее второго.

К 23 августа на «Заре» оставалась минимальная норма угля, о которой говорил в своей инструкции Толль. Даже если бы Матисен смог подойти к Беннетту, на обратный путь угля уже не оставалось. Ни одна из попыток Матисена не позволила приблизиться к Беннетту ближе 90 миль. Матисен не мог повернуть на юг, не посоветовавшись с Колчаком. Александр Васильевич, скорее всего, также не видел иного выхода, по крайней мере впоследствии он никогда не критиковал это решение и не отмежевывался от него.

30 августа в бухту Тикси вошла «Лена», тот вспомогательный пароход, что обогнул когда-то мыс Челюскин вместе с «Вегой». Опасаясь ледостава, капитан парохода дал экспедиции на сборы всего 3 дня. Колчак нашел укромный тихий уголок в бухте, куда отвели «Зарю». Бруснев оставался в селении Казачьем и должен был приготовить оленей для группы Толля, а в случае, если тот не появится до 1 февраля, ехать на Новую Сибирь и ждать его там.

В начале декабря 1902 года Колчак добрался до столицы, где вскоре уже занимался подготовкой экспедиции, целью которой было спасение группы Толля.

За Русскую полярную экспедицию Колчак был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени. По итогам экспедиции в 1903 году Александр Васильевич был также избран действительным членом Императорского Русского географического общества.

Русско-японская война

По прибытии в Якутск Колчак узнал о нападении японского флота на русскую эскадру на рейде Порт-Артура и о начале Русско-японской войны. 28 января 1904 года он по телеграфу связался с Константином Константиновичем и попросил о своём переводе из Академии наук в Морское ведомство. Получив разрешение, Колчак ходатайствовал о направлении в Порт-Артур.

Колчак прибыл в Порт-Артур 18 марта. На следующий день лейтенант встретился с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом С. О. Макаровым и попросил назначить на боевую должность - на миноносец. Однако Макаров смотрел на Колчака, как на человека, перешедшего ему дорогу при подготовке экспедиции по спасению Э. В. Толля, и решил его придержать, назначив 20 марта вахтенным начальником на крейсер 1-го ранга «Аскольд». Адмирал Макаров, которого Колчак, несмотря на скрытый конфликт, считал своим учителем, погиб 31 марта при взрыве на японской мине эскадренного броненосца «Петропавловск».

Колчак, больше всего не любивший монотонную и рутинную работу, добился своего перевода на минный заградитель «Амур». Перевод состоялся 17 апреля. Видимо, это было временное назначение, так как уже через четыре дня он был назначен командиром на эскадренный миноносец «Сердитый». Корабль относился ко второму отряду миноносцев, уступавших лучшим кораблям первого отряда и потому занятых на рутинных работах охраны входа в гавань или сопровождения тралящих судов. Назначение на такую работу было ещё одним разочарованием для рвущегося в бой молодого офицера.

Беспокойный и в чём-то даже авантюрный по характеру Колчак мечтал о рейдерских операциях на коммуникациях противника. Ему, скучавшему от оборонной тактики, хотелось участвовать в наступлениях, схватках с врагом лицом к лицу. Однажды на восторг сослуживца от быстрого хода судна лейтенант угрюмо ответил «Чего же хорошего? Вот если бы мы шли так вперёд, на неприятеля, было бы хорошо!»

1 мая впервые с начала военных действий на востоке Колчаку довелось принимать участие в серьёзном и опасном задании. В этот день началось выполнение операции, разработанной командиром минного заградителя «Амур» капитаном 2-го ранга Ф. Н. Ивановым. «Амур» с 50 минами на борту, не дойдя 11 миль до Золотой горы, отделяемый от японской эскадры, поставил минную банку. «Сердитый» под командованием Колчака вместе со «Скорым» шли с тралами впереди «Амура», расчищая ему путь. На следующий день, подорвавшись на расставленных минах, погибли японские броненосцы IJN Hatsuse и IJN Yashima , что стало самым громким успехом Первой Тихоокеанской эскадры за всю кампанию.

Первое самостоятельное командование Колчака боевым кораблём продолжалось до 18 октября, с почти месячным перерывом на излечение в госпитале от воспаления лёгких. И всё же Колчак успел совершить воинский подвиг на море. Ведя свою каждодневную рутинную работу, Колчак на своём миноносце ежедневно тралил внешний рейд, дежурил на проходе в бухту, обстреливал неприятеля, ставил мины. Он выбрал место для установки банки, но в ночь на 24 августа ему помешали три японских миноносца. Офицер проявил настойчивость, в ночь на 25 августа «Сердитый» вновь вышел в море, и Колчак поставил-таки 16 мин в облюбованном им месте в 20½ милях от гавани. Через 3 месяца, в ночь с 29 на 30 ноября, на расставленных Колчаком минах подорвался и затонул японский крейсер IJN Takasago. Этот успех был вторым по значению для русских военных моряков после потопления японских броненосцев IJN Hatsuse и IJN Yashima. Александр Васильевич очень гордился этим успехом, упоминал о нём в автобиографии 1918 года и на допросе в Иркутске в 1920 году.

Работа на миноносце становилась к этому времени всё однообразнее, и Колчак сожалел, что находится не в гуще событий, где решалась судьба Порт-Артура.

18 октября по собственной просьбе в связи с состоянием здоровья Колчак был переведён на сухопутный фронт, куда к этому времени переместились основные события военной кампании.

Александр Васильевич командовал батареей разнокалиберных орудий на артиллерийской позиции «Вооружённый сектор Скалистых гор», общее командование которым осуществлял капитан 2-го ранга А. А. Хоменко. В составе батареи Колчака были две небольшие батареи 47-миллиметровых пушек, стрелявшее по удалённым целям 120-миллиметровое орудие, батарея из двух 47-миллиметровых и двух 37-миллиметровых пушек. Позднее хозяйство Колчака было усилено ещё двумя старыми пушками с лёгкого крейсера «Разбойник».

В пятом часу открыли огонь почти все японские и наши батареи; стреляли 12-дюймовыми по Кумирненскому редуту. Через 10 минут сумасшедшего огня, сливавшегося в один сплошной гул и треск, все окрестности заволоклись буроватым дымом, среди которого совершенно не видны огни выстрелов и взрывания снарядов, разобрать ничего было нельзя; …среди тумана поднимается облако чёрного, бурого и белого цветов, в воздухе сверкают огоньки и белеют шарообразные клубы шрапнелей; корректировать выстрелы невозможно. Солнце тусклым от тумана блином зашло за горы, и дикая стрельба стала стихать. С моей батареи сделали по окопам около 121 выстрела.

А. В. Колчак

Во время осады Порт-Артура лейтенант Колчак вёл записи, в которых систематизировал опыт артиллерийской стрельбы и собирал свидетельства о неудачной июльской попытке прорыва судов порт-артурской эскадры во Владивосток, проявляя себя вновь в качестве учёного - артиллериста и стратега.

К моменту капитуляции Порт-Артура Колчак тяжело заболел: к суставному ревматизму добавилось ранение. 22 декабря он попал в госпиталь. В апреле госпиталь был эвакуирован японцами в Нагасаки, и больным офицерам было предложено лечиться в Японии или возвращаться в Россию. Все русские офицеры предпочли Родину. 4 июня 1905 года Александр Васильевич прибыл в Санкт-Петербург, но здесь вновь обострилась его болезнь, и лейтенант опять попал в госпиталь.

Первая мировая война

Довоенная служба в Балтийском флоте

15 апреля 1912 года Колчак был назначен командиром эскадренного миноносца «Уссуриец». Александр Васильевич отправился на базу минной дивизии в Либаву.

В мае 1913 года Колчак был назначен командовать миноносцем «Пограничник», который использовался в качестве посыльного судна адмирала Эссена.

25 июня, после учебно-показательных постановок мин в финских шхерах, на борту командуемого Колчаком «Пограничника» собрались Николай II со свитой, министр И. К. Григорович, Эссен. Государь остался доволен состоянием команд и судов, Колчаку и другим командирам кораблей было объявлено «имянное монаршее благоволение».

В штабе командующего флотом стали готовить бумаги для производства Колчака в следующий чин. Аттестация, подготовленная 21 августа 1913 года непосредственным начальником Александра Васильевича командующим минной дивизией контр-адмиралом И. А. Шорре, характеризовала Колчака так:

6 декабря 1913 года «за отличие по службе» Александр Васильевич был произведён в капитаны 1-го ранга и через 3 дня уже был назначен исполняющим должность начальника оперативного отдела штаба командующего морскими силами Балтийского флота.

С 14 июля Колчак начал исполнять в штабе Эссена обязанности флаг-капитана по оперативной части. В этот день Колчак была награждён французским орденом Почётного легиона - в Россию приезжал с визитом французский президент Р. Пуанкаре.

Как один из ближайших помощников командующего Балтийским флотом Колчак сосредоточился на подготовительных мерах к стремительно приближавшейся большой войне. Работой Колчака было инспектирование отрядов флота, военно-морских баз, обдумывание защитных мер, минирования.

Война на Балтике

Вечером 16 июля штаб адмирала Эссена получил шифровку из Генерального штаба о мобилизации Балтийского флота с полуночи 17 июля. Всю ночь группа офицеров во главе с Колчаком занималась составлением инструкции для боя.

Впоследствии на допросе в 1920 году Колчак скажет:

Первые два месяца войны Колчак воевал в должности флаг-капитана, разрабатывая оперативные задания и планы, при этом всегда стремился принять участие в самом бою. Позже был переведён в штаб Эссена.

В эту войну борьба на море стала много сложнее и разносторонне, чем раньше, очень важное значение приобрели оборонительные меры, в первую очередь, в виде минных заграждений. И именно мастером ведения минной войны проявил себя Колчак. Западные союзники считали его лучшим в мире специалистом по минному делу.

В августе близ острова Оденсхольм был захвачен севший на мель немецкий крейсер SMS Magdeburg . В числе трофеев была немецкая сигнальная книга. Из неё штаб Эссена узнал, что Балтийскому флоту противостоят довольно малые силы германского флота. В результате был поставлен вопрос о переходе Балтийского флота от глухой обороны к активным действиям.

В начале сентября план активных операций был одобрен, Колчак отправился защищать его в Ставку Главковерха. Великий князь Николай Николаевич признал активные операции Балтийского флота преждевременными. Почувствовавший настороженное отношение Ставки к Эссену, Колчак тяжело переживал неудачу своей миссии, «был чрезвычайно нервен и жаловался на чрезмерный бюрократизм, мешавший продуктивной работе».

Осенью 1914 года штаб Эссена решил использовать ослабление бдительности со стороны немцев, уверенных в пассивной тактике русских морских сил, и при помощи постоянной работы миноносцев «завалить минами всё германское побережье». Колчак разработал операцию по минной блокаде немецких военно-морских баз. Первые мины были поставлены в октябре 1914 года близ Мемеля, и уже 4 ноября в районе этой минной банки пошёл ко дну германский крейсер Friedrich Carl. В ноябре была поставлена также банка близ острова Борнхольм.

В конце декабря 1914 года близ острова Рюген и банки Штольпе на путях, которыми германские судна шли из Киля, была осуществлена постановка минных полей, в которой принял активное участие капитан Колчак. Впоследствии на минах подорвались SMS Augsburg и лёгкий крейсер SMS Gazelle.

В феврале 1915 года капитан 1-го ранга А. В. Колчак командовал «полудивизионом особого назначения» из четырёх миноносцев в ходе минно-заградительной операции в Данцигской бухте. В море уже было много льда, и в ходе операции Колчаку пришлось применять свой опыт плавания в Арктике. Все миноносцы успешно достигли места постановки минного поля. Однако крейсер прикрытия «Рюрик» наскочил на камни и получил пробоину. Колчак повёл свои корабли дальше без прикрытия крейсеров. 1 февраля 1915 года Колчак поставил до 200 мин и успешно вернул свои суда на базу. Впоследствии на минах подорвались четыре крейсера (среди них крейсер «Бремен»), восемь миноносцев и 23 транспорта Германии, и командующему немецким Балтийским флотом принцу Генриху Прусскому пришлось распорядиться о запрете немецким кораблям выходить в моря до времени, когда будет найдено средство для борьбы с русскими минами.

Колчак был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами. Имя Колчака приобрело известность и за рубежом: для обучения у него тактике минной войны англичане снарядили на Балтику группу своих морских офицеров.

В августе 1915 года германский флот, перейдя к активным действиям, предпринял попытку прорыва в Рижский залив. Его остановили именно минные заграждения: потеряв на русских минах несколько эсминцев и повредив некоторые крейсера, из-за угрозы новых потерь немцы вскоре отменили свои планы. Это привело затем и к срыву наступления их сухопутных войск на Ригу, так как оно не было поддержано с моря флотом.

В начале сентября 1915 года в связи с травмой контр-адмирала П. Л. Трухачёва временно освободилась должность начальника Минной дивизии, и её доверили Колчаку. Приняв дивизию 10 сентября, Колчак стал налаживать связи с сухопутным командованием. С командующим 12-й армией генералом Р. Д. Радко-Дмитриевым договорились общими силами препятствовать германскому наступлению вдоль берега. Дивизии Колчака предстояло отражать начавшееся крупномасштабное немецкое наступление и на воде, и на суше.

Колчак стал разрабатывать десантную операцию в германском тылу. В результате высадки был ликвидирован наблюдательный пункт противника, захвачены пленные и трофеи. 6 октября отряд из 22 офицеров и 514 нижних чинов на двух канонерских лодках под прикрытием 15 миноносцев, линкора «Слава» и авиатранспорта «Орлица» отправились в поход. Руководил операцией лично А. В. Колчак. Соотношение потерь составляло 40 человек убитыми с германской стороны против 4 раненых с русской. Германцы были вынуждены на защиту береговой линии взять войска с фронта и с беспокойством ожидать манёвров русских со стороны Рижского залива.

В середине октября, когда начались снегопады и Колчак отвёл корабли в гавань Рогокюль на Моонзундском архипелаге, на флагманский миноносец пришла телефонограмма «Неприятель теснит, прошу флот на помощь. Меликов». Утром, подойдя к побережью, узнали, что на мысе Рагоцем ещё держались русские части, отрезанные немцами от основной своей группировки. Став на бочку, миноносец «Сибирский стрелок» соединился со штабом Меликова. Остальные миноносцы Колчака подошли к берегу, открыли шрапнельный огонь по атакующим немецким цепям. В этот день русские войска отстояли свои позиции.Кроме того, Меликов просил помощи Колчака уже в своём контрнаступлении. В течение часа немецкие позиции пали, был взят город Кеммерн, а германцы поспешно бежали. 2 ноября 1915 года Николай II по докладу Радко-Дмитриева наградил Колчака орденом Святого Георгия 4-й степени. Эта награда была пожалована Александру Васильевичу за командование Минной дивизией.

Возвращение Колчака на его прежнее место службы - в штаб - оказалось непродолжительным: уже в декабре выздоровевший Трухачёв получил новое назначение, и 19 декабря Александр Васильевич уже принимал снова Минную дивизию, причём на этот раз уже как действующий её командир, на постоянной основе. Однако и за непродолжительное время работы в штабе капитан Колчак успел сделать очень важное дело: разработал план операции по минированию Виндавы, успешно реализованный позднее.

Перед тем как лёд покрыл Балтийское море, Колчак, едва успев принять Минную дивизию, предпринял новую минно-заградительную акцию в районе Виндавы. Однако планам помешал взрыв и полузатопление миноносца «Забияка», отменивший операцию. Это была первая не увенчавшаяся успехом операция Колчака.

Кроме постановок минных заграждений, Колчак часто выводил под личным командованием в море группы кораблей для охоты за различными судами противника, сторожевой службы. Неудачей закончился один из таких выходов, когда погиб сторожевой корабль «Виндава». Однако неудачи были исключениями. Как правило, проявленные командиром Минной дивизии умение, храбрость и находчивость вызывали восхищение у его подчинённых, получали быстрое распространение во флоте и в столице.

Слава, которую снискал себе Колчак, была заслуженной: к концу 1915 года потери немецкого флота в части боевых кораблей превосходили аналогичные русские в 3,4 раза; в части торговых судов - в 5,2 раза, и его личную роль в этом достижении вряд ли возможно переоценить.

В весенней кампании 1916 года, когда германцы повели наступление на Ригу, роль колчаковских крейсеров «Адмирал Макаров» и «Диана», а так же линкора «Слава» состояла в обстреле и препятствовании продвижению противника.

С принятием 23 августа 1915 года Николаем II звания Верховного главнокомандующего в Ставке отношение к флоту стало меняться в лучшую сторону. Это почувствовал и Колчак. Вскоре стало двигаться и представление его к следующему воинскому званию. 10 апреля 1916 года Александр Васильевич был произведён в контр-адмиралы.

В контр-адмиральском звании Колчак боролся на Балтике с транспортировкой железной руды из Швеции в Германию. Первая атака транспортных судов Колчаком оказалась неудачной, поэтому второй поход, 31 мая, был спланирован до мелочей. С тремя миноносцами «Новик», «Олег» и «Рюрик» Александр Васильевич в течение 30 минут потопил ряд транспортных судов, а также всех отважно вступивших с ним в бой конвоиров. В результате этой операции Германия приостановила морские перевозки из нейтральной Швеции. Последняя задача, которой Колчак занимался на Балтийском флоте, была связана с разработкой крупной десантной операции в немецком тылу в Рижском заливе.

28 июня 1916 года указом императора Колчак был произведён в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом, став, таким образом, самым молодым из командующих флотами воюющих держав.

Война в Черном море

В начале сентября 1916 года Александр Васильевич был в Севастополе, побывав по дороге в Ставке и получив там от Государя и начальника его штаба секретные инструкции. Встреча Колчака с Николаем II в Ставке стала третьей и последней. Колчак провёл в Ставке один день 4 июля 1916 года. Верховный главнокомандующий рассказал новому командующему Черноморским флотом о ситуации на фронтах, передал содержание военно-политических соглашений с союзниками о скором вступлении в войну Румынии. В Ставке Колчак был ознакомлен с указом о награждении его орденом Святого Станислава 1-й степени.

По отработанным на Балтике методам через некоторое время под своим личным руководством Колчак провёл минирование Босфора, турецкого побережья, которое затем повторялось, и практически вообще лишил противника возможности активных действий. Подорвались на минах 6 вражеских подводных лодок.

Первая задача, поставленная Колчаком флоту, заключалась в очистке моря от вражеских военных кораблей и прекращении неприятельского судоходства вообще. Для достижения этой цели, выполнимой только при полной блокировке Босфора и болгарских портов, М. И. Смирнов начал планирование операции по минированию портов врага. Для борьбы с подводными лодками Колчак пригласил на Черноморский флот своего товарища по столичному офицерскому кружку капитана 1-го ранга Н. Н. Шрейбера, изобретателя специальной малой мины для подводных лодок; были заказаны и сети для заграждения выходов подводных лодок из портов.

Перевозки для нужд Кавказского фронта стали обеспечиваться разумным и достаточным охранением, и за всю войну это охранение не было ни разу прорвано противником, а за время командования Черноморским флотом Колчаком был потоплен лишь один русский пароход.

К концу 1916 года командующий Черноморским флотом реализовал свою задачу, прочно заперев германо-турецкий флот, включая SMS Goeben и SMS Breslau, в Босфор, и ослабив напряжение транспортной службы русского флота.

Босфорская операция

Морской отдел Ставки и штаб Черноморского флота разработали простой и дерзкий план Босфорской операции.

Было решено нанести неожиданный и стремительный удар в центр всего укреплённого района - Константинополь. Операция планировалась моряками на сентябрь 1916 года. Предполагалось сочетать действия сухопутных войск на южном крае Румынского фронта с действиями флота.

С конца 1916 года началась комплексная практическая подготовка к Босфорской операции: проводили тренировки по высадке десанта, стрельбе с кораблей, разведывательные походы отрядов миноносцев к Босфору, всесторонне изучали побережье, проводили аэрофотосъёмку. Формировалась специальная десантная Черноморская дивизия морской пехоты во главе с полковником А. И. Верховским, которую курировал лично Колчак.

31 декабря 1916 года Колчак отдал приказ о формировании Черноморской воздушной дивизии, отряды которой предполагалось развёртывать в соответствии с поступлением морских самолётов. В этот день Колчак во главе отряда из трёх броненосцев и двух авиатранспортов предпринял поход к берегам Турции, однако из-за усилившегося волнения бомбардировку берегов неприятеля с гидросамолётов пришлось отложить.

М. Смирнов уже в эмиграции писал:

События 1917 года

События февраля 1917 года в столице застали вице-адмирала Колчака в Батуме, куда он отправился на встречу с командующим Кавказским фронтом Великим князем Николаем Николаевичем для обсуждения графика морских перевозок и строительства порта в Трапезунде. 28 февраля адмирал получил телеграмму из Морского генерального штаба о бунте в Петрограде и захвате города мятежниками.

Колчак до последнего оставался верен императору и далеко не сразу признал Временное правительство. Однако в новых условиях ему пришлось по-другому организовывать свою работу, в частности, по поддержанию дисциплины на флоте. Постоянные выступления перед матросами, заигрывание с комитетами позволили относительно долгое время сохранять остатки порядка и не допустить тех трагических событий, которые произошли в это время на Балтийском флоте. Однако ввиду общего развала страны ситуация не могла не ухудшиться.

15 апреля адмирал прибыл в Петроград по вызову военного министра Гучкова. Последний надеялся использовать Колчака в роли главы военного переворота и предложил Александру Васильевичу взять на себя командование Балтийским флотом. Однако назначение Колчака на Балтику не состоялось.

В Петрограде Колчак принял участие в заседании правительства, где выступал с докладом о стратегической ситуации на Чёрном море. Его доклад произвёл благоприятное впечатление. Когда зашла речь о Босфорской операции, Алексеев решил воспользоваться ситуацией и окончательно похоронить операцию.

Колчак участвовал и в совещании командующих фронтами и армиями в штабе Северного фронта в Пскове. Оттуда адмирал вынес тяжёлое впечатление о деморализации войск на фронте, братании с германцами и скором их развале.

В Петрограде адмирал был очевидцем вооружённых солдатских манифестаций и считал, что их необходимо подавить при помощи силы. Отказ Временного правительства Корнилову, командующему столичным военным округом, в подавлении вооружённой демонстрации Колчак считал ошибкой, наравне с отказом в этом ему в случае необходимости во флоте действовать аналогично.

Вернувшись из Петрограда, Колчак занял наступательную позицию, пытаясь выйти на общероссийскую политическую сцену. Усилия адмирала по предотвращению анархии, развала флота давали плоды: Колчаку удалось поднять дух в Черноморском флоте. Под впечатлением от выступления Колчака было принято решение о посылке делегации от Черноморского флота на фронт и на Балтийский флот для поднятия боевого духа и агитации за сохранение боеспособности войск и победное завершение войны, «чтобы вели войну активно при полном напряжении сил».

Колчак в деле борьбы с пораженчеством и развалом армии и флота не ограничивался исключительно поддержкой патриотических порывов самих матросов. Командующий сам стремился активно влиять на матросскую массу.

С отъездом делегации положение на флоте ухудшилось, людей стало не хватать, между тем как антивоенная агитация усилилась. Из-за пораженческой пропаганды и агитации со стороны РСДРП (б), усилившейся после февраля 1917 года в армии и флоте, дисциплина стала падать.

Колчак продолжал регулярно выводить флот в море, так как это позволяло отвлекать людей от революционной активности и подтягивало их. Крейсеры и миноносцы продолжали обходы вражеского побережья, а подводные лодки, регулярно сменяясь, дежурили близ Босфора.

После отъезда Керенского сумятица и безвластие на Черноморском флоте стали усиливаться. 18 мая комитет эсминца «Жаркий» потребовал списать на сушу командира корабля Г. М. Веселáго «за излишнюю храбрость». Колчак приказал поставить миноносец в резерв, а Веселáго перевёл на другую должность. Недовольство моряков вызвало и решение Колчака поставить на ремонт броненосцы «Три святителя» и «Синоп» с распределением их чрезмерно революционно настроенных команд по другим портам. Росту напряжённости и левоэкстремистских настроений среди черноморцев способствовал и приезд в Севастополь делегации моряков Балтийского флота, состоявшей из большевиков и снабжённой огромным грузом большевистской литературы.

5 июня 1917 г. революционизированные матросы постановили, что офицеры обязаны сдать огнестрельное и холодное оружие. Колчак взял свою георгиевскую саблю, полученную за Порт-Артур, и выбросил ее за борт, сказав матросам:

Видя, что ситуация выходит из-под контроля, и опасаясь за жизнь Колчака, М. И. Смирнов по прямому проводу вызвал А. Д. Бубнова, который связался с Морским генштабом и просил немедленно доложить министру о необходимости вызова Колчака и Смирнова ради спасения их жизней. Ответная телеграмма Временного правительства пришла 7 июня: «Временное правительство… приказывает адмиралу Колчаку и капитану Смирнову, допустившим явный бунт, немедленно выехать в Петроград для личного доклада». Таким образом, Колчак автоматически попадал под следствие и выводился из военно-политической жизни России. Керенский, уже тогда видевший в Колчаке соперника, использовал этот шанс, чтобы отделаться от него.

Скитания

Русская военно-морская миссия в составе А. В. Колчака, М. И. Смирнова, Д. Б. Колечицкого, В. В. Безуара, И. Э. Вуич, А. М. Мезенцева покинула столицу 27 июля 1917 года. До норвежского города Бергена Александр Васильевич добирался под чужой фамилией - чтобы скрыть свои следы от немецкой разведки. Из Бергена миссия проследовала в Англию.

В Англии

В Англии Колчак провёл две недели: знакомился с морской авиацией, подводными лодками, тактикой противолодочной борьбы, посещал заводы. С английскими адмиралами у Александра Васильевича сложились хорошие отношения, союзники доверительно посвящали Колчака в военные планы.

В США

16 августа русская миссия на крейсере «Глонсестер» вышла из Глазго к берегам США, куда прибыла 28 августа 1917 года. Выяснилось, что никакой Дарданелльской операции американский флот никогда и не планировал. Отпала главная причина поездки Колчака в Америку, и с этого момента его миссия носила военно-дипломатический характер. Колчак пробыл в США около двух месяцев, за это время встречался с русскими дипломатами во главе с послом Б. А. Бахметьевым, морским и военным министрами и государственным секретарём США. 16 октября Колчака принял американский президент В. Вильсон.

Колчак по просьбе коллег-союзников поработал в американской Морской академии, где консультировал слушателей академии по минному делу.

В Сан-Франциско, уже на западном побережье США, Колчак получил телеграмму из России с предложением выставить свою кандидатуру в Учредительное собрание от кадетской партии по Черноморскому флотскому округу, на что он ответил согласием, однако его ответная телеграмма опоздала.12 октября Колчак с офицерами отправился из Сан-Франциско во Владивосток на японском пароходе «Карио-Мару».

В Японии

Через две недели пароход прибыл в японский порт Йокогама. Здесь Колчак узнал о свержении Временного правительства и захвате власти большевиками, о начале переговоров правительства Ленина с германскими властями в Бресте о сепаратном мире, позорнее и кабальнее которого Колчак не мог себе представить.

Колчаку теперь предстояло решить тяжёлый вопрос, что делать дальше, когда в России утвердилась власть, которую он не признавал, считая изменнической и повинной в развале страны.

В сложившейся обстановке своё возвращение в Россию он считал невозможным и сообщил о своём непризнании сепаратного мира союзному английскому правительству. Он просил также принять его на службу «как угодно и где угодно» для продолжения войны с Германией.

Вскоре Колчака вызвали в английское посольство и сообщили, что Великобритания охотно принимает его предложение. 30 декабря 1917 года Колчак получил сообщение о назначении на Месопотамский фронт. В первой половине января 1918 года Колчак выехал из Японии через Шанхай в Сингапур.

В Сингапуре и в Китае

В марте 1918 года, прибыв в Сингапур, Колчак получил секретное поручение срочно возвращаться в Китай для работы в Маньчжурии и Сибири. Изменение решения англичан было связано с настойчивыми ходатайствами русских дипломатов и других политических кругов, видевших в адмирале кандидата в вожди противобольшевистского движения. Первым пароходом Александр Васильевич вернулся в Шанхай, где и завершилась, не успев начаться, его английская служба.

C прибытием Колчака в Китай завершился период его зарубежных скитаний. Теперь адмирала ожидала политическая и военная борьба с большевистским режимом внутри России.

Верховный правитель России

Колчак в результате ноябрьского переворота стал Верховным правителем России. На этой должности он старался восстановить закон и порядок на подконтрольных ему территориях. Колчак провел ряд административных, военных, финансовых и социальных реформ. Так, были предприняты меры по восстановления промышленности, снабжению крестьян сельскохозяйственной техникой, освоению Северного морского пути. Более того, с конца 1918 г. Александр Васильевич начал готовить Восточный фронт к решающему весеннему наступлению 1919 г. Однако к этому времени и большевики сумели подтянуть крупные силы. Ввиду ряда серьезных причин уже к концу апреля наступление белых выдохлось, а потом они попали под мощнейший контрудар. Началось отступление, которое так и не удалось остановить.

По мере ухудшения положения на фронте начала падать дисциплина в войсках, а общество и высшие сферы оказались деморализованы. Уже к осени стало ясно, что белая борьба на востоке проиграна. Не снимая ответственности с Верховного правителя, все же отметим, что в сложившейся ситуации с ним рядом не оказалось практически никого, кто был способен помочь решить системные проблемы.

В январе 1920 г. в Иркутске Колчак был выдан чехословаками (которые больше не собирались участвовать в Гражданской войне в России и пытались максимально быстрее покинуть страну) местному революционному совету. До этого Александр Васильевич отказался бежать и спасти жизнь, заявив: «Я буду разделять судьбу армии». В ночь на 7 февраля он был расстрелян по приказу военно-революционного комитета большевиков.

Награды

Медаль «В память царствования императора Александра III» (1896)
Орден Святого Владимира 4-й степени (6 декабря 1903)
Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (11 октября 1904)
Золотое оружие «За храбрость» - сабля с надписью «За отличие в делах против неприятеля под Порт-Артуром» (12 декабря 1905)
Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (12 декабря 1905)
Большая золотая Константиновская медаль (30 января 1906)
Серебряная медаль на Георгиевской и Александровской ленте в память Русско-японской войны 1904-1905 годов (1906)
Мечи и бант к именному ордену Святого Владимира 4-й степени (19 марта 1907)
Орден Святой Анны 2-й степени (6 декабря 1910)
Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (1913)
Французский Орден Почётного легиона офицерского креста (1914)
Крест «За Порт-Артур» (1914)
Медаль «В память 200-летия морского сражения при Гангуте» (1915)
Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (9 февраля 1915)
Орден Святого Георгия 4-й степени (2 ноября 1915)
Орден Бани (1915)
Орден Святого Станислава 1-й степени с мечами (4 июля 1916)
Орден Святой Анны 1-й степени с мечами (1 января 1917)
Золотое оружие - кортик Союза офицеров армии и флота (июнь 1917)
Орден Святого Георгия 3-й степени (15 апреля 1919)

Память

Мемориальные доски в честь и память Колчака установлены на здании Морского корпуса, который окончил Колчак, в Санкт-Петербурге (2002), на здании вокзала в Иркутске, во дворе часовни Николая Мирликийского в Москве (2007). На фасаде здания Краеведческого музея (Мавританский замок, бывшее здание Русского географического общества) в Иркутске, где Колчак читал доклад об Арктической экспедиции 1901 года, восстановлена уничтоженная после революции почётная надпись в честь Колчака - рядом с именами других учёных и исследователей Сибири. Имя Колчака высечено на памятнике героям Белого движения («Галлиполийском обелиске») на парижском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. В Иркутске на месте «упокоения в водах Ангары» установлен крест.

Александр Васильевич Колчак. Родился 4 ноября (16 ноября) 1874 года в Санкт-Петербурге - расстрелян 7 февраля 1920 года в Иркутске. Русский военный и политический деятель, ученый-океанограф, полярный исследователь, флотоводец. Адмирал (1918). Верховный правитель России и Верховный главнокомандующий Русской армией (ноябрь 1918 - январь 1920).

Отец - Василий Иванович Колчак (1837, Одесса - 4 апреля 1913, Санкт-Петербург), русский генерал, участник Крымской войны, крупный специалист в области артиллерии.

Мать - Ольга Ильинична Колчак (в девичестве Посохова; 1855-1894), из одесской купеческой семьи, ее отец Илья Михайлович был потомственным почетным гражданином и многолетним гласным Одесской городской думы.

Адмирал Колчак был крещен 15 декабря 1874 года Троицкой церкви с. Александровского Санкт-Петербургского уезда. Восприемниками были морской штабс-капитан Александр Иванович Колчак (его дядя, младший брат отца) и вдова коллежского секретаря Дарья Филипповна Иванова.

Его род относился к служилому дворянству Российской империи и был довольно обширным, в разных поколениях Колчаки часто оказывались связанными с военным делом. По одной из версий, предком Колчака был турецкий военачальник, принявший мусульманство боснийский серб Илиас Колчак-паша, комендант крепости Хотин на Днестре, взятый в плен фельдмаршалом Х. А. Минихом в 1739 году.

До времени поступления в школу получил семейное воспитание под руководством отца и матери. Религиозное воспитание Александр получил от своей матери, которая водила детей в церковь близ Обуховского завода.

В 1885-1888 годах Александр учился в 6-й Петербургской классической гимназии, где закончил три класса из восьми. В одном классе с Александром обучались представители всех основных классов и сословий. Александр учился плохо и при переводе в 3-й класс, получив двойку по русскому языку, тройку с минусом по латинскому, тройку по математике, тройку с минусом по немецкому и двойку по французскому языку, чуть не был оставлен «на второй год». На повторных устных экзаменах по русскому и французскому языкам исправил оценки на три с минусом и был переведен в 3-й класс.

В 1888 году «по собственному желанию и по желанию отца» Александр поступил в Морское училище. Там он учился прилежно. В 1890 году Колчак впервые вышел в море. 12 мая по прибытии в Кронштадт Александр вместе с другими младшими кадетами был определен на броненосный фрегат «Князь Пожарский». На этом корабле был поднят и флаг командующего учебной эскадрой контр-адмирала Ф. А. Геркена. Эскадра под его командованием в ходе учебного плавания заходила в Бьерко, Гельсингфорс, Ревель и 6 августа вернулась в Кронштадт. В ходе плавания Колчак вместе с другими младшими воспитанниками занимался на шлюпках. К концу учений состоялись общие гребные и парусные гонки, а затем прошло и десантное учение.

Английский изобретатель и пушечный король У. Дж. Армстронг предлагал Александру отправиться в Англию, изучить дело на его заводах и стать инженером. Однако желание «плавать и служить в море» в желаниях и мечтах молодого Колчака взяло верх.

В 1892 году Александр был произведен в младшие унтер-офицеры. С переходом в гардемаринский класс он был произведен в фельдфебели как лучший по наукам и поведению, в числе немногих на курсе, и назначен наставником в младшую роту.

В 1894 году, по окончании выпускного учебного года гардемарины прошли сложное месячное плавание на корвете «Скобелев» и приступили к сдаче выпускных экзаменов. На экзамене по морскому делу Колчак единственный из выпуска ответил на все пятнадцать заданных вопросов. Что касается остальных экзаменов, то Колчак все из них также выдержал на «отлично», кроме минного дела. Приказом от 15 сентября 1894 года Колчак в числе всех выпущенных гардемаринов был произведен в мичманы.

Выйдя из Морского корпуса в 7-й флотский экипаж, в марте 1895 года Колчак был назначен для занятий штурманским делом в Кронштадтскую морскую обсерваторию, а вскоре его определили вахтенным офицером на новый броненосный крейсер 1-го ранга «Рюрик», отправлявшийся из Кронштадта на Дальний Восток. Уже тогда он увлекся океанографией и гидрологией Тихого океана, особенно его интересовала северная его часть - Берингово и Охотское моря. В перспективе он надеялся исследовать и южные полярные моря, задумывался о рывке к Южному полюсу и о продолжении русской исследовательской работы в тех широтах, приостановленной после экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева.

Самостоятельной научной работе и исследованиям морских течений, которые начал делать молодой офицер, не соответствовала, однако, обстановка флагманского военного корабля, на котором находился и командующий эскадрой адмирал Е. И. Алексеев.

В 1897 году Колчак подал рапорт с просьбой перевести его на канонерскую лодку «Кореец», которая направлялась в то время к Командорским островам, где молодой офицер планировал заняться исследовательской работой, однако вместо этого был направлен в качестве вахтенного учителя на парусно-винтовой клипер «Крейсер», который использовался для подготовки боцманов и унтер-офицеров. Местом якорной стоянки «Крейсера» был избран корейский порт Генсан, где Колчак продолжил свои гидрологические исследования. Зиму 1897/98 года корабль провел в Нагасаки.

5 декабря 1898 года «Крейсер» отправился из Порт-Артура в распоряжение Балтийского флота, 6 декабря Колчак был произведен в лейтенанты.

Во время плавания по Тихому океану Колчак узнал, что к походу на Шпицберген в составе русско-шведской экспедиции готовится судно «Бакан», а новейший мощный ледокол «Ермак» готовится отплыть в путешествие в глубины Арктики под руководством вице-адмирала С. О. Макарова. Молодому офицеру была известна знаменитая лекция Макарова «К Северному полюсу напролом», прочитанная адмиралом в 1897 году в Русском географическом обществе. Колчак стремился попасть в одну из этих экспедиций. Но команда ледокола была уже укомплектована, а без санкции министерства перейти с одного судна на другое было невозможно.

В 1899 году Колчак свел воедино и обработал результаты собственных наблюдений над течениями Японского и Желтого морей и опубликовал в «Записках по гидрографии, издаваемых Главным Гидрографическим Управлением» свою первую научную статью - «Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведенные на крейсерах "Рюрик" и "Крейсер" с мая 1897 года по март 1899 года» .

Колчак знал, что в Академии наук готовится проект Русской полярной экспедиции с задачей пройти Северным морским путем от Кронштадта до Владивостока, исследовать район Северного Ледовитого океана к северу от Новосибирских островов и попытаться отыскать легендарную Землю Санникова. Руководить экспедицией был назначен известный полярный исследователь Э. В. Толль, с которым Колчак встречался в сентябре 1899 года. Определенного ответа Толль не дал, а Колчак тем временем был назначен на броненосец «Петропавловск» и отправился на нем на Дальний Восток.

Служба на новейшем броненосце увлекла молодого офицера, однако вскоре он увидел, что и здесь «есть служба, но нет практики, нет возможности плавать и жить». Колчак решил принять участие в начавшейся осенью 1899 года Англо-бурской войне. К этому его толкало не только романтическое желание помочь бурам, но и стремление получить опыт современной войны, совершенствоваться в своей профессии. Но вскоре, когда корабль стоял в греческом порту Пирей, Колчаку доставили телеграмму из Академии наук от Э. В. Толля с предложением принять участие в экспедиции на шхуне «Заря» - той самой, в которую он так стремился попасть еще в Петербурге. Толля заинтересовали научные работы молодого лейтенанта в журнале «Морской сборник». Колчак сообщил о своем согласии и был временно переведен с военной службы в распоряжение Императорской Академии наук.

Александр Колчак и Русская полярная экспедиция (1900-1902)

В начале января 1900 года Колчак прибыл в Петербург. Начальник экспедиции предложил ему руководить гидрологическими работами, а также исполнять обязанности помощника магнитолога. 8 июня 1900 года путешественники вышли в путь. Пройдя Балтийским морем, обогнув Скандинавский полуостров и загрузившись углем в Екатерининской гавани (Кольский залив), 5 августа мореплаватели уже держали курс в направлении Таймырского полуострова.

22 сентября 1900 года экспедиция остановилась на зимовку на западном побережье Таймыра, в районе бухты Колина Арчера.

Лейтенант Колчак полностью заведовал гидрологическими исследованиями, а также занимался гидрохимическими исследованиями и наблюдениями по земному магнетизму, топографическими работами, проводил маршрутную съемку и барометрическое нивелирование, а во время ночей с ясным небом определял широты и долготы различных географических объектов. На протяжении всей экспедиции Колчак составлял подробное описание берегов и островов Ледовитого океана, изучал состояние и развитие морских льдов.

Колчак сопровождал Толля в двух его санных поездках в малоисследованную восточную часть полуострова Таймыр, на полуостров Челюскина (15-19 октября 1900 года и 6 апреля - 18 мая 1901 года). Во время первой поездки, проходившей в 30-градусные морозы, Колчаку, производившему по дороге астрономические уточнения ряда точек, удалось внести существенные уточнения и исправления в старую карту, сделанную по итогам экспедиции Нансена 1893-1896 годов.

Весной за 41 день Толль и Колчак преодолели 500 верст пути, занимаясь маршрутной съемкой и геологическими изысканиями. Из-за нехватки собак часто приходилось самим впрягаться в собачьи упряжки.

О роли Колчака в экспедиции лучше всего говорит аттестация, которую ему дал сам барон Толль в донесении президенту Академии наук великому князю Константину Константиновичу. Руководитель экспедиции отмечал его энергию и преданность делу науки и называл молодого лейтенанта «лучшим офицером» экспедиции.

В 1901 году Толль увековечил имя А. В. Колчака, назвав его именем один из открытых экспедицией островов в Таймырском заливе и мыс в том же районе. При этом сам Колчак во время своих полярных походов назвал другой остров и мыс именем своей невесты - Софьи Федоровны Омировой - дожидавшейся его в столице. Мыс Софьи сохранил свое название до нашего времени.

Навигация 1901 года продолжалась ровно 25 суток, за которые яхта прошла 1350 миль. 19 августа «Заря» пересекла долготу мыса Челюскин, став 4-м судном после «Веги» Норденшельда с ее вспомогательным кораблем «Лена» и «Фрама» Нансена, обогнувшим северную точку Евразии.

10 сентября 1901 года началась вторая зимовка экспедиции у западного побережья острова Котельный (Новосибирские острова). Колчак, как и во время первой зимовки на Таймыре, старался не терять времени даром и при любом удобном случае с товарищами или самостоятельно отправлялся изучать остров Котельный, а весной - еще и Бельковский.

Отчаявшись найти Землю Санникова, Толль решил хотя бы провести изучение неисследованного острова Беннетта. 23 мая 1902 года он с тремя спутниками отправился с места зимовки в сторону острова. После окончания работ полярников (группу Толля и группу Бялыницкого-Бирули, ушедшую 29 апреля на остров Новая Сибирь) должна была подобрать «Заря». 8 августа оставшиеся члены экспедиции смогли, освободившись из ледового плена, отправиться на «Заре» в направлении островов Беннетта и Новая Сибирь, но за две недели не смогли пробиться через льды и были вынуждены повернуть на юг, к материку, поскольку иначе угля на возвращение уже не хватило бы.

25 августа искалеченная льдами «Заря» еле доползла до устья Лены и подошла к берегу в бухте Тикси - на вечную стоянку. Все наиболее ценные коллекции и оборудование перегрузили на борт пришедшего парохода «Лена», на котором путешественники добрались до Якутска. Уезжая, лейтенант Матисен, которому Толль передал руководство экспедицией на время своего отсутствия, распорядился подготовить оленей для группы Толля, а в случае, если тот не появится до 1 февраля, - отправляться на остров Новая Сибирь и ждать его там.

В начале декабря 1902 года Колчак с другими участниками экспедиции добрался до столицы.

За Русскую полярную экспедицию лейтенант Колчак был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени. 1 февраля 1906 года по итогам экспедиции он был также избран действительным членом Императорского Русского географического общества. На материалах экспедиции Колчак выполнил фундаментальное исследование, посвященное льдам Карского и Восточно-Сибирского морей, представлявшее собой новый шаг в развитии полярной океанографии. В своей монографии «Лед Карского и Сибирского морей», занимающей более 170 страниц с приложением 11 таблиц и 24 фотографий разных форм льда, автор, в числе прочего, не только сформулировал основные направления происходящего под влиянием ветров и течений движения льдов в районе Новосибирских островов, но и предложил схему движения арктического пака для всего полярного бассейна.

Александр Колчак и Спасательная экспедиция 1903 года

По прибытии в Санкт-Петербург Ф. А. Матисен и А. В. Колчак, отчитавшись перед Академией наук о проделанной работе, сообщили о предпринятом Э. В. Толлем пешем походе на остров Беннетта. Учитывая отсутствие каких-либо вестей о судьбе двух групп исследователей, которых не удалось забрать при завершении экспедиции (второй была группа Бялыницкого-Бирули), их участь крайне беспокоила Академию наук, Императорское Русское географическое общество и самих вернувшихся участников экспедиции.

Чувство ответственности и товарищеский долг толкали А. В. Колчака на быстрые и решительные действия. Готовый взяться лично руководить спасательной экспедицией, он изложил на бумаге свой план и подал бумагу председателю Комиссии по снаряжению Русской полярной экспедиции академику Ф. Б. Шмидту.

9 декабря 1902 года Комиссия приняла предложенный Колчаком план санно-шлюпочного похода к Беннетту.

Тем временем пришло известие о благополучном возвращении на материк с Новой Сибири партии Бирули, однако о судьбе Толля и он ничего сообщить не мог.

9 февраля 1903 года Колчак отправился в Иркутск, а к 8 марта все участники предприятия Колчака собрались в Якутске. Пройдя по реке Алдан и ее притоку Нере, путешественники достигли Верхоянска, перейдя через Верхоянский хребет и пройдя вдоль устья реки Сартангу. Далее участники экспедиции перевалили через хребет Кулар и 10 апреля уже были в селении Казачий на Яне. Одновременно с продвижением спасательной партии к Новосибирским островам был отправлен один из вельботов «Зари» вместе со снаряжением и продовольствием для спасателей.

5 мая 1903 года Колчак выступил с материка в направлении Новосибирских островов, имея своей конечной целью остров Беннетта. Общая численность экспедиции составляла 17 человек, в том числе семь человек так называемой вельботной команды (начальник экспедиции, два матроса и четыре мезенских помора). Экспедицию сопровождали 10 нарт с продуктами, одеждой, боеприпасами, каждую из которых тащили 13 собак. Сам вельбот был погружен на 2 нарты, которые тащили 30 собак. Снег и лед становились рыхлыми, собаки тянули с трудом, хотя вся экспедиция шла в лямках и впрягалась наравне с собаками. Шли только ночами, когда подмораживало, но все равно более шести часов собаки тянуть отказывались, и проходить удавалось лишь несколько верст в сутки. 23 мая путники добрались до острова Котельный.

18 июля, когда ветер отогнал лед от берега, семь человек продолжили путь на вельботе по морю в сторону острова Фаддеевский. В этом переходе путешественников сопровождал постоянный сплошной снег, превращавшийся в потоки воды и вымачивавший людей сильнее дождя. На мысу Высокий на острове Новая Сибирь, согласно договоренности, их ждал руководитель вспомогательной группы Бруснев. Еще в марте ему удалось обнаружить здесь первую записку Толля (датированную 11 июля 1902 года), где барон сообщал об отправке на остров Беннетта. Отдохнув сутки у Бруснева, вельботная команда продолжила свой путь на остров Беннетта.

По открытому морю шли то на веслах, то под парусами. Снег шел, не переставая, заваливая вельбот влажным мягким покровом, который, тая, вымачивал людей хуже дождя и заставлял мерзнуть сильнее, чем в морозный зимний день. 4 августа высадились на острове Беннетта и начали поиски следов группы Толля. На мысе Эммы Колчак нашел бутылку с запиской и планом острова, которую Толль оставил здесь, как условились перед расставанием на зимовке.

Переход через ледник едва не закончился трагически для Колчака: не рассчитав прыжок через трещину, он упал в ледяную воду и потерял сознание от температурного шока. Это купание в ледяной воде всю последующую жизнь сказывалось на здоровье Колчака.

На восточном берегу острова в поварне Толля была найдена последняя записка Толля, адресованная президенту Академии наук и содержавшая краткий отчет о проделанной на острове работе. Записка заканчивалась словами: «Отправляемся сегодня на юг. Провизии имеем на 14-20 дней. Все здоровы. 26 октября 1902 г.».

Колчак провел на острове трое суток, побывав во всех трех его концах. Северо-восточную оконечность острова Колчак назвал мысом Эммелины Толль, юго-восточную - полуостровом Чернышева, а мысу на этом полуострове Колчак дал имя Софии в честь своей невесты Софьи Федоровны. Самая высокая гора получила имя Де-Лонга, другая стала называться горой Толля. Двум ледникам на вершинах этих гор было присвоено имя Зееберга.

Выяснив относительно судьбы Толля все, что только представлялось возможным узнать, 7 августа Колчак и его люди отправились в обратный путь. С собой взяли документы и небольшую часть геологических коллекций, брошенных бароном Толлем при уходе с острова. В начале января 1904 года Колчак со спутниками добрался до Верхоянска. 26 января, приехав в Якутск, Колчак дал телеграмму президенту Академии наук, в которой сообщил, что партия Толля покинула остров Беннетта осенью 1902 года и исчезла без вести. Эта телеграмма Колчака была опубликована многими газетами.

Экспедиция Колчака достигла цели и вернулась без потерь в своем составе, чем ее начальник мог гордиться. Кроме поиска группы Толля экспедиция Колчака решала и важные исследовательские задачи. Колчак открыл и описал неизвестные до него географические объекты, уточнил очертания линии берегов, внес уточнения в характеристики льдообразования.

Знаменитый путешественник П. П. Семенов-Тян-Шанский оценивал экспедицию Колчака как «важный географический подвиг». В 1906 году Русское географическое общество присудило Колчаку свою высшую награду - Константиновскую медаль. Колчак был четвертым из полярных путешественников, получивших эту почетную награду, до него этой медали удостаивались лишь три знаменитых полярных исследователя: Ф. Нансен, Н. Норденшельд и Н. Д. Юргенс.

Александр Колчак и Русско-японская война

По прибытии в Якутск Колчак узнал о нападении японского флота на русскую эскадру на рейде Порт-Артура и о начале Русско-японской войны. 28 января 1904 года он по телеграфу связался с Константином Константиновичем и попросил о своем переводе из Академии наук в Морское ведомство. Получив разрешение, Колчак ходатайствовал о направлении в Порт-Артур. Сдав дела по экспедиции, 9 марта отправился на Дальний Восток.

Колчак прибыл в Порт-Артур 18 марта. На следующий день лейтенант встретился с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом С. О. Макаровым и попросил назначения на боевую должность. Однако Макаров назначил его вахтенным начальником на крейсер 1-го ранга «Аскольд». Через две недели адмирал Макаров, которого Колчак считал своим учителем, погиб на борту эскадренного броненосца «Петропавловск», подорвавшегося на японской мине.

Колчак, больше всего не любивший монотонную и рутинную работу, добился своего перевода на минный заградитель «Амур». Перевод состоялся 17 апреля. Уже через четыре дня он был назначен командиром на эскадренный миноносец «Сердитый». Корабль относился ко второму отряду миноносцев, уступавших лучшим кораблям первого отряда и потому занятых на охране входа в гавань или сопровождении тралящих судов. Назначение на такую работу было еще одним разочарованием для рвущегося в бой молодого офицера. Тем не менее, Колчак отлично справился со своими обязанностями и оказал большую пользу делу защиты Порт-Артура.

1 мая впервые с начала военных действий на востоке Колчаку довелось принять участие в серьезном и опасном задании. В этот день началось выполнение операции, разработанной командиром минного заградителя «Амур» капитаном 2-го ранга Ф. Н. Ивановым. В то время как «Амур» занимался установкой минной банки, «Сердитый» под командованием Колчака вместе со «Скорым» шли с тралами впереди «Амура», расчищая ему путь. На следующий день, подорвавшись на расставленных минах, погибли японские броненосцы «Хацусэ» и «Ясима», что стало самым громким успехом Первой Тихоокеанской эскадры за всю кампанию.

Первое самостоятельное командование Колчака боевым кораблем продолжалось до 18 октября, с почти месячным перерывом на излечение в госпитале от воспаления легких. Колчак на своем миноносце ежедневно тралил внешний рейд, дежурил на проходе в бухту, обстреливал неприятеля, ставил мины. Он выбрал место для установки банки, но в ночь на 24 августа ему помешали три японских миноносца. Офицер проявил настойчивость - в ночь на 25 августа «Сердитый» вновь вышел в море, и Колчак поставил-таки 16 мин в облюбованном им месте в 20½ милях (38 км) от гавани. Существует предположение, что именно на этих минах подорвался и затонул японский крейсер «Такасаго». Колчак гордился этим успехом, упоминал о нем в автобиографии 1918 года и на допросе в Иркутске в 1920 году.

С 19 сентября миноносцы и канонерские лодки были переведены на бессменное дежурство близ входа на внешний рейд. Периодически ставили мины. Однако служба на миноносце становилась к этому времени все однообразнее, и Колчак сожалел, что находится не в гуще событий, где решалась судьба Порт-Артура.

18 октября Колчак по его собственной просьбе в связи с состоянием здоровья был переведен на сухопутный фронт, куда к этому времени переместились основные события военной кампании. Здесь он командовал батареей разнокалиберных орудий на артиллерийской позиции «Вооруженный сектор Скалистых гор», общее командование которым осуществлял капитан 2-го ранга А. А. Хоменко. В составе батареи Колчака были две небольшие батареи 47-мм пушек, стрелявшее по удаленным целям 120-мм орудие, батарея из двух 47-мм и двух 37-мм пушек. Позднее хозяйство Колчака было усилено еще двумя старыми пушками с легкого крейсера «Разбойник».

Во время осады Порт-Артура лейтенант Колчак вел записи, в которых систематизировал опыт артиллерийской стрельбы и собирал свидетельства о неудачной июльской попытке прорыва судов порт-артурской эскадры во Владивосток, проявляя себя вновь в качестве ученого - артиллериста и стратега.

К моменту капитуляции Порт-Артура Колчак тяжело заболел: к суставному ревматизму добавилось ранение. 22 декабря он попал в госпиталь. В апреле госпиталь был эвакуирован японцами в Нагасаки, и больным офицерам было предложено лечиться в Японии или возвращаться в Россию. Все русские офицеры предпочли Родину. 4 июня 1905 года Колчак прибыл в Санкт-Петербург, но после очередного обострения он опять попал в госпиталь.

За «сторожевую службу и охрану прохода в Порт-Артур, обстреляние неприятельских позиций», произведенных за время командования «Сердитым», 15 ноября 1904 года А. В. Колчак был награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». 12 декабря 1905 года «за отличие в делах против неприятеля под Порт-Артуром» лейтенант был награжден Георгиевским оружием с надписью «За храбрость». К ордену Святого Владимира 4-й степени, которым Колчак был награжден за Русскую полярную экспедицию, в 1906 году ему были пожалованы мечи. В этом же году ему была вручена серебряная медаль в память о Русско-японской войне. Позже, в 1914 году, Колчак был удостоен нагрудного знака участника обороны Порт-Артура.

Далее он занялся обработкой материалов полярных экспедиций, которые оказались настолько богатыми, что для их изучения была создана специальная комиссия Академии наук, проработавшая до 1919 года. Работа над отчетом о спасательной экспедиции, которой руководил Колчак, была завершена 12 ноября 1905 года, отчет был опубликован в «Известиях Русского географического общества», а 10 января 1906 года Колчак на основании этого отчета сделал краткий доклад на заседании Русского географического общества. В «Известиях Академии наук» была опубликована статья Колчака «Последняя экспедиция на остров Беннетта, снаряженная Академией наук для поисков барона Толля». В 1906 году Главное гидрографическое управление Морского министерства издало три карты, которые подготовил Колчак.

В 1907 году вышел в свет перевод на русский язык труда М. Кнудсена «Таблицы точек замерзания морской воды», подготовленный Колчаком.

В 1909 году Колчак опубликовал свое самое крупное исследование - монографию, обобщавшую его гляциологические исследования в Арктике, - «Лед Карского и Сибирского морей» , однако не успел издать еще одну монографию, посвященную картографическим работам экспедиции Толля.

Александр Колчак и Петербургский военно-морской кружок

Как и большинство русского офицерства, Колчак тяжело переживал поражение в Русско-японской войне и фактическую гибель флота. В столице по инициативе молодых офицеров был организован Петербургский военно-морской кружок , председателем которого впоследствии стал А. В. Колчак. По инициативе участников кружка в апреле - июне 1906 года был создан Морской генеральный штаб, который, как говорилось в указе, «имеет предметом своих занятий составление плана войны на море и мероприятий по организации боевой готовности морских вооруженных сил Империи». Колчак был одним из авторов записки об организации МГШ и с 1 мая 1906 года занял ответственный пост в новом учреждении - стал заведовать отделением русской статистики.

Вскоре был отменен «морской ценз», затруднявший продвижение по службе молодых морских офицеров. Из-за этого ценза Колчак прослужил в чине лейтенанта почти 10 лет, приняв за это время участие в двух полярных экспедициях и обороне Порт-Артура. 11 июня 1907 года Колчаку было присвоено восстановленное во флоте звание капитана-лейтенанта. В этом же году ему были пожалованы «мечи» и «банты» к ордену Святого Владимира, полученному за подвиг спасательной экспедиции 1903 года.

Как генератор идей и организатор, Колчак оказывал большое влияние на молодых офицеров. В Морском генштабе Колчак возглавлял комиссию по изучению военных причин, обусловивших поражение в бою при Цусиме. Историк Хандорин отмечал, что Колчак считал серьезной ошибкой русского командования непринятие мер к нарушению радиосвязи японцев, сыгравшей колоссальную роль в бою.

Колчак был экспертом комиссии по государственной обороне Государственной думы, выступал с докладами в ней и в других общественных собраниях. 21 декабря 1907 года в своем кружке, переведенном в Морской генеральный штаб, Колчак выступил с докладом, подготовленным на основе его теоретического труда «Какой нужен России флот». Доклад был повторен впоследствии в Клубе общественных деятелей в столице, в Кронштадтском обществе офицеров флота и в Обществе ревнителей военных знаний. В 1908 году труд Колчака был опубликован в 6-м и 7-м номерах «Морского сборника». Статья, отличавшаяся реалистичностью и принципиальностью, стала теоретическим обоснованием всего российского военного судостроения в годы, предшествовавшие началу Первой мировой войны. Изложенные в его лекциях принципы получили дальнейшее развитие уже в советское время.

Александр Колчак и Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана

Во время службы в Морском генеральном штабе Колчак не переставал интересоваться Севером, входил в комиссию Северного морского пути и продолжал научные исследования. В 1906 году была создана комиссия во главе с адмиралом В. П. Верховским для изучения вопроса о Северном морском пути. Комиссия поручила Колчаку составить доклад для морского министра об условиях плавания вдоль арктического побережья России. Записка была подготовлена Колчаком в сентябре 1906 года.

Возглавлявший Главное гидрографическое управление морского министерства генерал-майор А. И. Вилькицкий лелеял мечту об открытии Великого северного пути из Атлантического океана в Тихий. Вилькицкий заручился поддержкой правительства и решил организовать экспедицию. Он обратился к Колчаку с предложением возобновить исследовательскую работу в Северном Ледовитом океане, включиться в подготовку экспедиции и быть одним из ее руководителей. Колчак принял это предложение.

Согласно разработанному комиссией Верховского плану, в комплексную экспедицию предполагалось отправить три отряда по два судна в каждом, построить 16 геофизических станций на арктическом побережье и островах. Колчак в сотрудничестве с Ф. А. Матисеном разработал проект экспедиции с применением стальных судов ледокольного типа. Проект был представлен Вилькицкому и получил одобрение. 29 мая 1908 года, еще до окончания строительства ледоколов «Вайгач» и «Таймыр», Колчак был назначен командиром ледокола «Вайгач». 30 сентября он был зачислен во 2-й Балтийский флотский экипаж и покинул Морской генштаб.

Суда считались военными, степень их надежности и непотопляемости была для своего времени очень высокой. Ледоколы долго служили исследователям и спасателям и позволили сделать крупнейшие географические открытия, в том числе открыть архипелаг Земля Императора Николая II (ныне Северная Земля) и проложить Северный морской путь. Как в создании этих ледоколов, строившихся на Невском судостроительном заводе в Петербурге, так и вообще в развитии ледокольного флота заслуги Колчака были велики. Однако в советской литературе и историографии они замалчивались.

28 октября 1909 года «Вайгач» и «Таймыр» вышли в море, имея на борту по четыре морских офицера и 38-40 человек команды. Пройдя Балтийское, Северное, Средиземное, Красное моря и Индийский океан, 3 июня 1910 года экспедиция пришла во Владивосток. Здесь был произведен ремонт судов, на «Вайгач» прибыл начальник экспедиции, полковник корпуса флотских штурманов И. С. Сергеев, известный гидрограф.

Колчак горел идеей открытия Северного морского пути и заражал этой идеей своих спутников, энтузиазм участников экспедиции был высок.

На навигацию 1910 года Главным гидрографическим управлением ставились задачи прохода в Берингов пролив и обследования этого района. Основным пунктом для проведения съемок и астрономических работ был выбран мыс Дежнева. Основная же часть работы экспедиции была запланирована на весну 1911 года. Часть работ, относящихся к плану 1910 года, экспедиция выполнила, все научно-исследовательские работы на мысе, в которых принимал участие и Колчак, были сделаны.

17 августа 1910 года суда вышли из бухты Золотой Рог и подошли к Камчатке, после чего пересекли Авачинскую бухту и достигли Петропавловска-Камчатского. Миновав мыс Дежнева, экспедиция вошла в Северный Ледовитый океан. Простояв неделю у поселка Уэлен, экспедиция двинулась на запад. 20 сентября ледоколы отправились обратно во Владивосток. По пути в заливе Наталии описали бухты Петра и Павла, внеся уточнения в имевшиеся карты.

20 октября вернулись во Владивосток. Колчака, однако, вызвали в Петербург для продолжения службы в Морском генштабе. И хотя ему было досадно отказываться от дальнейшего участия в экспедиции, которой было отдано столько усилий и у которой были хорошие перспективы, Колчак согласился на предложение продолжить работу в Генеральном штабе.

Вернувшись в Морской генеральный штаб на должность начальника 1-й оперативной части (планирование операций флота на Балтике), в 1911-1912 годах Колчак занимался доведением судостроительной программы и подготовкой флота к войне. По программе, одним из авторов которой был Колчак, в России строились быстроходные, маневренные, хорошо вооруженные корабли.

Одновременно Колчак занимался преподаванием в офицерских классах, а также на курсах военно-морского отдела Николаевской морской академии. Колчаком были написаны теоретические работы «О боевых порядках флота», «О бое». В 1912 году с грифом «не подлежит оглашению» вышла книга Колчака «Служба Генерального штаба» - обзор деятельности морских генеральных штабов ведущих мировых держав.

15 апреля 1912 года Колчак был назначен командиром эскадренного миноносца «Уссуриец» и отправился на базу минной дивизии в Либаву.

В мае 1913 года Колчак был назначен командовать миноносцем «Пограничник», который использовался в качестве посыльного судна адмирала Эссена.25 июня, после учебно-показательных постановок мин в финских шхерах, на борту «Пограничника» собрались со свитой, министр И. К. Григорович, Эссен. Государь остался доволен состоянием команд и судов, Колчаку и другим командирам кораблей было объявлено «именное монаршее благоволение». В штабе командующего флотом стали готовить бумаги для производства Колчака в следующий чин.

6 декабря 1913 года «за отличие по службе» Колчак был произведен в капитаны 1-го ранга и через 3 дня уже был назначен исполняющим должность начальника оперативного отдела штаба командующего морскими силами Балтийского флота.

С 14 июля 1914 года Колчак начал исполнять в штабе Эссена обязанности флаг-капитана по оперативной части. В этот день он был награжден французским орденом Почетного легиона - в Россию приезжал с визитом французский президент .

Как один из ближайших помощников командующего Балтийским флотом, Колчак сосредоточился на подготовительных мерах к стремительно приближавшейся большой войне. В обязанности Колчака входило инспектирование отрядов флота, военно-морских баз, разработка защитных мер, минирования.

Александр Колчак во время Первой мировой войны

Вечером 16 июля 1914 года штаб адмирала Эссена получил шифровку из Генерального штаба о мобилизации Балтийского флота с полуночи 17 июля. Всю ночь группа офицеров во главе с Колчаком занималась составлением инструкции для боя. Для защиты столицы от нападения германского флота Минная дивизия выставила минные заграждения в водах Финского залива. Первые два месяца войны Колчак воевал в должности флаг-капитана, разрабатывая оперативные задания и планы, при этом всегда стремился принять участие в самом бою.

В августе близ острова Оденсхольм был захвачен севший на мель немецкий крейсер «Магдебург». В числе трофеев была обнаружена немецкая сигнальная книга. Из нее штаб Эссена узнал, что Балтийскому флоту противостоят довольно малые силы германского флота. В результате был поставлен вопрос о переходе Балтийского флота от глухой обороны к активным действиям.

В начале сентября план активных операций был одобрен, Колчак отправился защищать его в Ставку Главковерха, однако Великий князь Николай Николаевич признал активные операции Балтийского флота преждевременными. Осенью 1914 года штаб Эссена решил использовать ослабление бдительности со стороны немцев, уверенных в пассивной тактике русских морских сил, и «завалить минами все германское побережье». Колчак разработал операцию по минной блокаде немецких военно-морских баз. Первые мины были поставлены в октябре 1914 года близ Мемеля, и уже 4 ноября в районе этой минной банки пошел ко дну германский крейсер «Фридрих Карл». В ноябре была поставлена минная банка близ острова Борнхольм.

В конце декабря 1914 года близ острова Рюген и банки Штольпе на путях, которыми германские судна шли из Киля, была осуществлена постановка минных полей, в которой принял активное участие Колчак. Впоследствии на минах подорвались малые крейсера «Аугсбург» и «Газелле».

В феврале 1915 года капитан 1-го ранга А. В. Колчак принял командование полудивизионом особого назначения из четырех эскадренных миноносцев типа «Пограничник». В ходе минно-заградительной операции в Данцигской бухте Колчаку пришлось применять свой опыт плавания в Арктике - в море уже было много льда. Все миноносцы успешно достигли места постановки минного поля, но крейсер прикрытия «Рюрик» наскочил на камни и получил пробоину. Колчак повел свои корабли дальше без прикрытия. 1 февраля 1915 года Колчак в тяжелейших погодных условиях поставил в бухте до 200 мин, блестяще решив задачу похода, и успешно вернул свои суда на базу.

В начале сентября 1915 года в связи с травмой контр-адмирала П. Л. Трухачева временно освободилась должность начальника Минной дивизии, и ее доверили Колчаку. Приняв дивизию 10 сентября, Колчак стал налаживать связи с сухопутным командованием. С командующим 12-й армией генералом Р. Д. Радко-Дмитриевым договорились общими силами препятствовать германскому наступлению вдоль берега. Дивизии Колчака предстояло отражать начавшееся крупномасштабное немецкое наступление и на воде, и на суше. Осенью германцы высадили десант на южном берегу Рижского залива и повели наступление против армии Радко-Дмитриева.

Колчак стал разрабатывать десантную операцию в германском тылу. Несмотря на противодействие штаба Балтийского флота, Александр Васильевич сумел настоять на своем, хотя ему и пришлось сократить масштабы своей операции до минимума. 6 октября отряд из 22 офицеров и 514 нижних чинов на двух канонерских лодках под прикрытием 15 миноносцев, линкора «Слава» и авиатранспорта «Орлица» отправились в поход. Руководил операцией лично А. В. Колчак. 9 октября скрытно от немцев отряд высадился на берег, снял сторожевой пост около маяка и разгромил высланную немцами роту пехоты. Гидросамолеты и миноносцы помогали десантникам с моря. В результате высадки был ликвидирован наблюдательный пункт противника, захвачены пленные и трофеи. Соотношение потерь составляло 40 человек убитыми с германской стороны против 4 раненых с русской. Проведенная Колчаком демонстрация стала наглядным доказательством возможности аналогичных операций силами более крупных соединений. Германцы были вынуждены на защиту береговой линии взять войска с фронта и с беспокойством ожидать маневров русских со стороны Рижского залива.

Серьезную помощь армейским частям оказали корабли Колчака и в дальнейшем, поддерживая их в тяжелейшей ситуации массированными обстрелами частей врага. 2 ноября 1915 года Николай II по докладу Радко-Дмитриева наградил Колчака орденом Святого Георгия 4-й степени. Эта награда была пожалована Александру Васильевичу за командование Минной дивизией.

19 декабря Колчак, минуя должность начальника первичного тактического соединения эсминцев, уже снова принимал Минную дивизию, причем на этот раз уже как действующий ее командир, на постоянной основе. Однако и за непродолжительное время работы в штабе капитан Колчак успел сделать очень важное дело: разработал план операции по минированию Виндавы, успешно реализованный позднее. Для немцев сюрприз Колчака в этом районе был настолько неожиданным, что здесь сразу же был подорван крейсер и целый ряд миноносцев германского флота.

Кроме постановок минных заграждений, Колчак часто выводил под личным командованием в море группы кораблей для охоты за различными судами противника, сторожевой службы. Неудачей закончился один из таких выходов, когда погиб сторожевой корабль «Виндава». Однако неудачи были исключениями. Слава, которую снискал себе Колчак, была заслуженной: к концу 1915 года потери немецкого флота в части боевых кораблей превосходили аналогичные русские в 3,4 раза; в части торговых судов - в 5,2 раза.

В весенней кампании 1916 года, когда германцы повели наступление на Ригу, роль колчаковских крейсеров «Слава», «Адмирал Макаров» и «Диана» состояла в обстреле и препятствовании продвижению противника. Чтобы исключить возможность продвижения вдоль части берега, находящейся под контролем немцев, вражеских подводных лодок и транспортов, Колчак стал минировать эти участки побережья при помощи мелкосидящих заградителей.

Война позволила Колчаку проявить новые грани своего таланта, после полярных плаваний, научных работ и штабного реформотворчества, Александр Васильевич раскрылся как флотоводец и минер. С принятием 23 августа 1915 года Николаем II звания Верховного главнокомандующего в Ставке отношение к флоту стало меняться в лучшую сторону. Это почувствовал и Колчак. Вскоре стало двигаться и представление его к следующему воинскому званию.

В контр-адмиральском звании Колчак принимал участие в набеговых действиях легких сил Балтфлота на германские коммуникации, в частности в попытках прервать транспортировку железной руды из Швеции в Германию. Первая атака транспортов оказалась неудачной. Второй поход - 31 мая 1916 года - был спланирован до мелочей, и встреча с немецким конвоем состоялась в Норчепингской бухте. Обнаружив караван, Колчак ночью атаковал его, рассеял, корабль сопровождения потопил.

Последняя задача, которой Колчак занимался на Балтийском флоте, была связана с разработкой крупной десантной операции в немецком тылу в Рижском заливе.

28 июня 1916 года указом императора, в нарушение прав старшинства, Колчак был произведен в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом, став, таким образом, самым молодым из командующих флотами воюющих держав. При этом, как отмечают современные историки, командование воюющим флотом было поручено адмиралу, который ни в мирное, ни в военное время не командовал кораблем I ранга, не говоря уже о командовании «становым хребтом» военных флотов того времени - соединением тяжелых кораблей. Колчаку был назначен оклад в размере 22 тыс. рублей в год и дополнительно морское довольствие, на переезд в Севастополь было отпущено 2 тыс. рублей.

Александр Колчак - командующий Черноморским флотом

В начале сентября 1916 года Александр Васильевич был в Севастополе, побывав по дороге в Ставке и получив там от Государя и начальника его штаба секретные инструкции. Встреча Колчака с Николаем II в Ставке стала третьей и последней. Колчак провел в Ставке один день 4 июля 1916 года. Верховный главнокомандующий рассказал новому командующему Черноморским флотом о ситуации на фронтах, передал содержание военно-политических соглашений с союзниками о скором вступлении в войну Румынии. В Ставке Колчак был ознакомлен с указом о награждении его орденом Святого Станислава 1-й степени.

Приход Колчака стал для Черноморского флота поводом для оживления. Первая задача, поставленная Колчаком флоту, заключалась в очистке моря от вражеских военных кораблей и прекращении неприятельского судоходства вообще.

Воспользовавшись наработками времен службы на Балтике, Колчак продолжил начатое его предшественником адмиралом Эбергардом минирование Босфора, а также заминировал побережье Турции, что почти лишило врага возможности действовать активно. Но к наиболее удачной в тактическом отношении части минных заграждений у устья Босфора Колчак не имел отношения, поскольку они были выставлены до его вступления в должность комфлота.

В конце июля началась операция по минированию Босфора. Начала операцию подводная лодка «Краб», выставившая в самом горле пролива 60 мин. Затем по приказу Колчака был заминирован вход в пролив от берега до берега. После чего Колчак заминировал выходы из болгарских портов Варна, Зонгулдак, что сильно ударило по турецкой экономике. Для поддержки минных полей в боевой готовности на расстоянии в 50-100 миль от Босфора всегда стоял на дежурстве отряд кораблей в составе дредноута, крейсера и нескольких миноносцев, а близ Босфора постоянно дежурила подводная лодка.

На долгое время неприятельские суда вообще исчезли из Черного моря. В конце октября 1916 года на минах близ Варны подорвалась немецкая подводная лодка «B-45», а в конце ноября у Босфора еще одна - «B-46». К концу 1916 года командующий Черноморским флотом реализовал свою задачу, прочно заперев германо-турецкий флот, включая «Гебен» и «Бреслау», в Босфоре, и ослабив напряжение транспортной службы русского флота.

К Колчаку пришла всероссийская известность. Центральные газеты стали публиковать о нем статьи, размещать на своих страницах его портреты. Первая статья о командующем Черноморским флотом - «Новый адмирал» - была опубликована 13 августа 1916 года столичным изданием «Новое время». Через месяц в этой же газете был опубликован первый литературный портрет Колчака - «С командующим в открытом море». 29 сентября в газете «Вечернее время» был помещен фотопортрет Колчака.

Вместе с тем служба Колчака на Черноморском флоте была отмечена рядом неудач и потерь, которых могло и не быть. Самой крупной потерей стала гибель 7 октября 1916 года флагмана флота линкора «Императрица Мария». Через 15 минут после первого взрыва командующий на катере подошел к борту тонущего корабля. Первым распоряжением Колчака было отвести подальше от «Марии» «Екатерину Великую», после чего, несмотря на продолжавшиеся взрывы, адмирал поднялся на борт линкора и лично руководил затоплением погребов и локализацией пожара. Этими мерами командующий спас город и рейд. Однако попытки потушить огонь не увенчались успехом.

Морской отдел Ставки и штаб Черноморского флота разработали простой и дерзкий план Босфорской операции. Согласно этому плану моряков, который разрабатывался при непосредственном участии Колчака, было решено нанести неожиданный и стремительный удар в центр всего укрепленного района - Константинополь. Операция планировалась моряками на сентябрь 1916 года.

Предполагалось сочетать действия сухопутных войск на южном крае Румынского фронта с действиями флота. В операции мог принять участие и английский флот, наступая по Эгейскому морю.

Николай II полностью поддержал план операции моряков, но генерал Алексеев пытался отстаивать свой собственный план, требовавший нереального снятия с фронта десяти пехотных дивизий. При этом на формирование и обучение десантного отряда требовалось три - четыре месяца, в связи с чем операцию отложили до апреля - мая 1917 года. Алексеев, рассчитывавший на победное завершение войны в результате готовившегося весеннего наступления в Галиции, не стал возражать против подготовки десанта.

С конца 1916 года началась комплексная практическая подготовка к Босфорской операции: проводили тренировки по высадке десанта, стрельбе с кораблей, разведывательные походы отрядов миноносцев к Босфору, всесторонне изучали побережье, проводили аэрофотосъемку. Формировалась специальная десантная Черноморская дивизия морской пехоты во главе с генерал-майором А. А. Свечиным и начальником штаба полковником А. И. Верховским, которую курировал лично Колчак.

31 декабря 1916 года Колчак отдал приказ о формировании Черноморской воздушной дивизии, отряды которой предполагалось развертывать в соответствии с поступлением морских самолетов. В этот день Колчак во главе отряда из трех броненосцев и двух авиатранспортов предпринял поход к берегам Турции, однако из-за усилившегося волнения бомбардировку берегов неприятеля с гидросамолетов пришлось отложить.

При оценке боевой работы Черноморского флота в период командования им А. В. Колчака современные историки отмечают, что флот добился за это время больших успехов. Были загнаны на базы неприятельские подводные лодки, враг понес очень значительные потери, и его флот лишился возможности выхода в Черное море, были пресечены нападения на русское побережье.

Александр Колчак и Февральская революция

Известно, что в августе 1916 года Колчака посетил входивший в группу заговорщиков член Прогрессивного блока Государственной думы М. В. Челноков. Находившийся с осени 1916 года в Крыму на лечении начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев дважды вызывал к себе Колчака и начальника его штаба для докладов о ситуации на Черном море. Помимо этих двух официальных встреч также были и другие частные беседы. По свидетельству Колчака, ему часто приходилось общаться с Алексеевым на государственные темы. Колчак был информирован о политических событиях в стране как из официальных, так и из неофициальных источников. Он не оставался сторонним наблюдателем, стараясь всеми силами воспрепятствовать росту революционных настроений и предохранить вверенный ему флот от надвигавшихся потрясений.

28 февраля Колчак отплыл из Батума и прибыл в Севастополь 1 марта. Еще из Батума он распорядился прервать телеграфную и почтовую связь Крыма с остальными территориями России - для предотвращения паники и распространения непроверенных слухов. Было приказано все поступавшие телеграммы отправлять в штаб Черноморского флота.

В Севастополе Колчак ознакомился с несколькими телеграммами в его адрес. М. В. Родзянко сообщал о восстании в столице и переходе власти к Временному комитету Государственной думы. Морской министр И. К. Григорович информировал, что «Комитет Государственной думы постепенно восстанавливает порядок», и рассказывал о приказе адмирала А. И. Непенина, объявлявшем Балтийскому флоту о событиях в Петрограде. Телеграмма М. В. Алексеева подробно информировала о событиях с 25 по 28 февраля в столице. Начальник морского штаба Ставки Верховного главнокомандующего адмирал А. И. Русин информировал о мятеже в Петрограде, беспорядках в Кронштадте и приказывал «принять все меры в поддержании спокойствия во флоте». На совещании старших военачальников, созванном адмиралом, было решено сообщить командам кораблей о восстании в столице России. Колчак одновременно дезавуировал свой приказ об информационной блокаде Крыма, уже не имевший смысла из-за принятия на флоте немецких телеграмм с сообщениями о революции в Петрограде, и решил взять инициативу в свои руки, информируя флот о событиях посредством собственных приказов.

Тем временем в Пскове вечером 1 марта главнокомандующий Северным фронтом генерал Рузский вел переговоры от лица Временного комитета Государственной думы с прибывшим из Ставки Николаем II, склоняя его к принятию решения об учреждении правительства, ответственного перед Думой. Его позицию поддержал начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев. После нескольких часов тяжелейших переговоров Николай II сдался и дал согласие на формирование ответственного министерства. На следующий день, однако, в разговоре по прямому проводу между председателем Думы Родзянко и генералом Рузским вопрос был поставлен уже об отречении Николая II. Вечером 2 марта командующий Черноморским флотом получил от Алексеева телеграмму, в которой для сведения приводились тексты телеграмм от командующих фронтами Николаю II с просьбами об отречении. Осведомительная телеграмма не требовала ответа, но командующие Балтийским и Черноморским флотами в одинаковой ситуации повели себя по-разному: Непенин 2 марта отправил Государю телеграмму, в которой присоединялся к просьбам отречься от престола, а Колчак решил не участвовать в происходившем 2 марта телефонном совещании вообще.

Что касается политических взглядов Александра Васильевича, то до марта 1917 года его монархизм совершенно бесспорен. После революции по понятным причинам Колчак свои взгляды не афишировал и рекламировать собственный монархизм считал несвоевременным.

Несмотря на все усилия командующего, полностью исключить волнения на флоте не получилось. 3 марта на «Екатерине Великой» на фоне проявившейся среди матросов шпиономании и требований удаления офицеров с немецкими фамилиями покончил жизнь самоубийством мичман Фок. 4 марта матросы потребовали прибытия на судно командующего флота. Колчак посетил корабль, но лишь после доклада его командира, а не под давлением команды. Возмущенный поведением матросов, адмирал говорил с выстроенной на палубе командой резко и нелицеприятно. Он отверг подозрения в измене офицеров с немецкими фамилиями и отказал в их списании на берег.

4 марта по приказу Колчака газета «Крымский вестник» сообщила об отречении Николая II и формировании Временного правительства. Известия флот воспринял спокойно, однако в этот же день в Севастополе начались митинги, и Колчак для разряжения обстановки 5 марта провел смотр частей. После смотра вновь начались митинги. На одном из них стали требовать прибытия адмирала. Колчак сначала ехать не хотел, но, чтобы не накалять страсти, согласился. Он приказал собравшимся разойтись, но матросы заперли ворота и потребовали выступления и отправки приветственной телеграммы Временному правительству от Черноморского флота. Колчак выступил с короткой речью и обещал отправить телеграмму. После этого его отпустили. В телеграммах, отправленных в адрес Г. Е. Львова, Временного правительства, А. И. Гучкова, М. В. Родзянко, от имени Черноморского флота и жителей Севастополя Колчак приветствовал правительство и высказывал надежду, что оно доведет войну до победы.

10 марта, чтобы прервать череду митингов и демонстраций, Колчак вывел флот в море, сочтя, что боевая работа будет лучшим противодействием «углублению революции». Другая причина успеха Колчака в сохранении боеспособности флота состояла в способности в трудной ситуации идти на компромисс, проявлять гибкость, волевым усилием и выдержкой совладать с собственным неуравновешенным и вспыльчивым характером.

Колчак упреждающими приказами смог предотвратить крайние проявления на флоте, связанные с движением за отмену погон и отдания чести. Командующий не стал чинить препятствий и матросским идеям о переименовании боевых кораблей, что также было отражено в его приказах. По его распоряжению были распущены севастопольские полиция и корпус жандармов, выпущены из тюрем политические заключенные. 19 марта адмирал утвердил проект, вводивший в законное русло и подчинявший командующему новые флотские организации - комитеты.

После того как стали известны планы находящихся под влиянием революционного угара масс выкопать прах «контрреволюционных адмиралов»-участников Обороны Севастополя, погибших во время Крымской войны и покоившихся во Владимирском соборе Севастополя, и на их месте перезахоронить лейтенанта Шмидта и его товарищей, расстрелянных за участие в ноябрьском 1905-го года Севастопольском восстании - останки Шмидта и расстрелянных вместе с ним матросов по приказу командующего Черноморским флотом вице-адмирала А. В. Колчака были в ускоренном порядке перевезены в Севастополь, где в Покровском соборе состоялось их временное захоронение. Это распоряжение Колчака позволило сбить накал страстей.

15 апреля 2017 адмирал прибыл в Петроград по вызову военного министра Гучкова. Последний надеялся использовать Колчака в роли главы военного переворота для ликвидации двоевластия и установления военной диктатуры и предложил Александру Васильевичу взять на себя командование Балтийским флотом. Предполагаемое назначение Колчака на Балтику было увязано с созданием Отдельной армии «для обороны Петрограда». Учитывая, что никакой угрозы столице в то время германцы не представляли, цели создания такой армии лежали в плоскости попыток Гучкова навести в Петрограде порядок. Назначение Колчака на Балтику не состоялось.

В Петрограде адмирал был очевидцем вооруженных солдатских манифестаций и считал, что их необходимо подавить при помощи силы. Отказ Временного правительства Корнилову, командующему столичным военным округом, в подавлении вооруженной демонстрации Колчак считал ошибкой, наравне с отказом в этом ему в случае необходимости во флоте действовать аналогично.

25 апреля 1917 года Колчак выступил на собрании офицеров с докладом «Положение нашей вооруженной силы и взаимоотношения с союзниками». Колчак требовал прекратить реформы, основанные на «самомнении невежества», и принять формы дисциплины и организации внутренней жизни, уже принятые у союзников. Доклад Колчака произвел на слушателей огромное впечатление и воодушевил их. Командующий покидал трибуну под аплодисменты. Московской городской думой речь Колчака была напечатана тиражом в несколько миллионов экземпляров.

В мае произошел резкий конфликт между Колчаком и ЦВИК из-за ареста последним помощника главного командира порта генерал-майора Н. П. Петрова, уличенного Советом якобы в хищении казенного имущества и спекуляции им. Колчак не утвердил постановление об аресте и выгнал пришедшую к нему делегацию. Тогда ЦВИК арестовал Петрова по собственной инициативе без санкции командующего флотом. 12 мая привыкший к безоговорочному исполнению своих приказов адмирал Колчак отправил Временному правительству телеграмму с описанием противостояния и просьбой заменить его другим лицом. Прибывший 17 мая в Севастополь уладил на некоторое время конфликт между ЦВИК и Колчаком.

После отъезда Керенского сумятица и безвластие на Черноморском флоте стали усиливаться. Недоверие матросов к офицерам и лично командующему усугубила военная неудача - в ночь на 13 мая при попытке постановки мин практически в устье Босфора с самоходных баркасов, спущенных с русских линкоров, оставшихся в 10 милях (16 км) от берега, произошел несанкционированный подрыв мины, вызвавший цепную реакцию взрывов других мин. Два баркаса из четырех пошли ко дну, погибло 15 матросов и офицеров, 29 человек было ранено. После этого случая команды стали отказываться выходить в море на рискованные задания.

Последние недели своего командования флотом Колчак уже не ждал и не получал от правительства никакой помощи, стараясь решать все проблемы своими силами. Однако его попытки восстановить дисциплину встречали противодействие рядового состава армии и флота. 3 июня митинг в полуэкипаже потребовал удаления со своих постов Колчака, начальника штаба М. И. Смирнова и ряда других офицеров. 4 июня командующий телеграфировал Керенскому, что агитация балтийской делегации получила «сильное распространение» и местные силы не справляются с ней.

6 июня Колчак направил Временному правительству телеграмму с сообщением о происшедшем бунте и о том, что в создавшейся обстановке он не может более оставаться на посту командующего. Не дожидаясь ответа, он передал командование контр-адмиралу В. К. Лукину, совершив таким образом, дисциплинарный проступок, ибо не имел права без приказа Временного правительства покидать своего поста.

Доклад Колчака Временному правительству о севастопольских событиях был назначен на 13 июня. До этого дня столичные журналисты успели взять у адмирала интервью, в котором Александр Васильевич рассказал о причинах, заставивших его покинуть Черноморский флот. В статье шла речь о неспособности Г. Е. Львова управлять страной. Затрагивался и вопрос о диктатуре. В контексте статьи в качестве выбранного народом диктатора выступал адмирал Колчак.

17 июня в Зимнем дворце состоялась встреча Колчака с американским адмиралом Дж. Г. Гленноном. При переговорах присутствовал и глава американской делегации Э. Рут. Колчаку было предложено принять участие в Дарданелльской операции американского флота. По существу речь шла о его прямом участии в боевых действиях американского флота. Адмирал это понял и дал согласие. Русская военно-морская миссия в составе А. В. Колчака, М. И. Смирнова, Д. Б. Колечицкого, В. В. Безуара, И. Э. Вуич, А. М. Мезенцева покинула столицу 27 июля 1917 года. До норвежского города Бергена Александр Васильевич добирался под чужой фамилией - чтобы скрыть свои следы от немецкой разведки. Из Бергена миссия проследовала в Англию.

В Англии Колчак провел две недели: знакомился с морской авиацией, подводными лодками, тактикой противолодочной борьбы, посещал заводы. С английскими адмиралами у Александра Васильевича сложились хорошие отношения, союзники доверительно посвящали Колчака в военные планы. В Лондоне Колчака познакомили с первым лордом адмиралтейства адмиралом Джоном Джеллико. Они обсуждали минирование, говорили о морской авиации. Колчак просил разрешения принять участие в одной из ее операций. Разведывательный полет на двухмоторном самолете произвел на русского адмирала большое впечатление. В Англии Александр Васильевич несколько раз встречался также с начальником английского Морского генерального штаба генералом Холлом.

16 августа русская миссия на крейсере «Глонсестер» вышла из Глазго к берегам США, куда прибыла 28 августа 1917 года. Выяснилось, что никакой Дарданелльской операции американский флот никогда и не планировал. Отпала главная причина поездки Колчака в Америку, и с этого момента его миссия носила военно-дипломатический характер. Колчак пробыл в США около двух месяцев. 16 октября Колчака принял американский президент В. Вильсон.

Колчак по просьбе коллег-союзников поработал в американской Морской академии, где консультировал слушателей академии по минному делу, признанным мастером которого являлся. По приглашению морского министра знакомился с американским флотом и на флагмане «Пенсильвания» более 10 дней участвовал во флотских маневрах.

Колчак считал, что миссия в Америку не удалась. Было решено возвращаться в Россию. В Сан-Франциско, уже на западном побережье США, Колчак получил телеграмму из России с предложением выставить свою кандидатуру в Учредительное собрание от кадетской партии по Черноморскому флотскому округу, на что он ответил согласием, однако его ответная телеграмма опоздала. 12 (25) октября Колчак с офицерами отправился из Сан-Франциско во Владивосток на японском пароходе «Карио-Мару».

Через две недели пароход прибыл в японский порт Йокогаму. Здесь Колчак узнал о свержении Временного правительства и захвате власти большевиками, о начале переговоров правительства с германскими властями в Бресте о сепаратном мире, позорнее и кабальнее которого Колчак не мог себе представить.

Он решил как представитель бывшего русского правительства, которое было связано известными обязательствами с Антантой, продолжать войну. Своим офицерам он предоставил полную свободу оставаться за границей или ехать на Родину, сам же в сложившейся обстановке свое возвращение в Россию он считал невозможным и сообщил о своем непризнании сепаратного мира союзному английскому правительству. Он просил также принять его на службу «как угодно и где угодно» для продолжения войны с Германией. Выбор Англии Колчак объяснял наилучшими отношениями, которые сложились у него с представителями этой страны за время заграничной поездки.

C прибытием Колчака в Китай завершился период его зарубежных скитаний. Теперь адмирала ожидала политическая и военная борьба с большевистским режимом внутри России. Местом организации сил предполагалась Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД). В Пекине Колчак встретился с управляющим КВЖД генералом Д. Л. Хорватом, рассказавшим Колчаку о необходимости оформления адмирала в штатах КВЖД для руководства охраной железной дороги и всей военно-стратегической стороной дела, связанной со спасением КВЖД как русской собственности.

10 мая 1918 года на заседании акционеров КВЖД Колчак был введен в состав правления и назначен главным инспектором охранной стражи КВЖД с одновременным руководством всеми русскими вооруженными силами в ее полосе отчуждения.

30 июня Колчак, передав командование генералу Б. Р. Хрещатицкому, уехал в Японию. Целью поездки, кроме выяснения отношений с японцами, было стремление завязать связи с представителями других стран, получить от них поддержку в военном строительстве. Посол В. Н. Крупенский организовал встречу Колчака с начальником японского Генштаба генералом Ихарой и его помощником генералом Г. Танакой. Встреча не принесла результатов. 16 сентября Александр Васильевич покинул Японию. Понимая, что на Дальнем Востоке японцы будут мешать его работе, он намеревался пробраться на Юг России.

Александр Колчак в Гражданской войне

Колчак прибыл во Владивосток 19-20 сентября 1918 года. Во Владивостоке Колчак изучил положение на восточных окраинах страны, узнал о состоявшемся в Уфе совещании представителей различных демократических сил и об образовании Директории, претендовавшей на роль «Временного Всероссийского правительства» - объединенного антибольшевистского правительства на территории от Волги до Сибири. Узнав о приезде Колчака, с ним захотели встретиться многие морские офицеры. На частном совещании с ними адмирал заявил, что из конкурирующих правительств он поддержал бы Сибирское, так как оно появилось без внешнего влияния и смогло провести мобилизацию населения, что означало значительную поддержку правительства гражданами.

Через Сибирь Колчак ехал как частное лицо в штатской одежде. 13 октября 1918 года в своем движении на Дон он прибыл в Омск, планируя провести здесь только несколько дней. В первую очередь Александр Васильевич установил связь с представителями Добровольческой армии. В Омске состоялась встреча Колчака и главнокомандующего войсками Директории генерала В. Г. Болдырева. После этой встречи Колчак отправил письмо генералу Алексееву о своем желании служить под его началом.

Ко времени приезда в Омск Колчак утвердился в мысли, что единственным средством победить большевизм может быть только военная диктатура. В это же время по заданию подпольной антибольшевистской организации Национальный центр из Москвы в Сибирь и Маньчжурию выехал видный сибирский кадет, в прошлом депутат IV Госдумы В. Н. Пепеляев. От Национального центра он имел специальное задание и значительные полномочия - в пользу установления единоличной диктатуры. Со смертью Алексеева кандидатура адмирала в диктаторы стала бесспорной.

5 ноября 1918 года Колчак назначен военным и морским министром Временного Всероссийского Правительства. 7 ноября Александр Васильевич приступил к исполнению своих новых обязанностей, первыми своими приказами начав формирование центральных органов Военного министерства и Главного штаба. На следующий день Колчак отправился на фронт для личного ознакомления с положением армии и ее командным составом.

Адмирал Колчак - Верховный правитель России

После ряда военных поражений и потери Ижевска (7 ноября) авторитет Директории в глазах армии упал. Временное Всероссийское правительство не обладало реальной властью, а с неудачами на фронте настроение офицерства становилось все более консервативным. Социал-демократическая Директория оказалась изолированной от военных - единственной реальной противобольшевистской силы. Назрел правительственный кризис, вызванный недовольством военной среды.

Приезд Колчака в Омск совпал с конфликтом Директории и Совета министров. Колчак, сторонник жесткого курса, был вовлечен в эту борьбу на стороне Совета министров.

Военные составили ударную силу заговора против Директории. 18 ноября офицеры-казаки арестовали эсеров - представителей левого крыла Временного Всероссийского правительства. Состоявший из эсеров батальон охраны Директории был разоружен.

После ареста эсеров Совет министров признал Директорию несуществующей, объявил о принятии на себя всей полноты верховной власти и заявил о необходимости «полного сосредоточения власти военной и гражданской в руках одного лица с авторитетным именем в военных и общественных кругах», которое будет руководить на принципах единоначалия. Было решено «передать временно осуществление верховной власти одному лицу, опирающемуся на содействие Совета министров, присвоив таковому лицу наименование Верховного правителя» . Было выработано и принято «Положение о временном устройстве государственной власти в России» (так называемая «Конституция 18 ноября»), устанавливавшее, в частности, порядок взаимоотношений Верховного правителя и Совета министров. Кандидатами в «диктаторы» рассматривались главнокомандующий войсками Директории генерал В. Г. Болдырев, управляющий КВЖД генерал Д. Л. Хорват и военный и морской министр вице-адмирал А. В. Колчак. Совет министров голосованием выбрал Колчака.

Колчак был произведен в полные адмиралы, ему было передано осуществление верховной государственной власти и присвоено звание Верховного правителя. В его подчинение входили все вооруженные силы государства. Верховный правитель мог предпринимать любые меры, вплоть до чрезвычайных, по обеспечению вооруженных сил, а также по установлению гражданского порядка и законности.

Колчак заявил о согласии на избрание и первым приказом по армии объявил о принятии звания Верховного главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами. Страны Антанты поддержали Колчака. Верховный правитель провозгласил первой, самой важной задачей укрепление и повышение боеспособности армии, второй - «победу над большевизмом», третьей задачей, решение которой признавалось возможным лишь при условии победы, провозглашалось «возрождение и воскресение погибающего государства».

Деятельность новой власти объявлялась нацеленной на то, чтобы «временная верховная власть Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего могла бы передать судьбу государства в руки народа, предоставив ему устроить государственное управление по своей воле».

После своего прихода к верховной власти Колчак отменил распоряжение о том, что евреи как потенциальные шпионы подлежат выселению из 100-верстной прифронтовой зоны.

Важнейшей идеологической константой колчаковского правления стала формула-лозунг «восстановления законности». 28 ноября на встрече с представителями прессы Колчак заявлял: «Порядок и закон в моих глазах являются неизменными спутниками, неразрывно друг с другом связанными». «Законность» намечалось обеспечить путем восстановления правопреемства российской власти - как было заявлено, новое российское правительство (правительство Колчака) действовало, «восприняв власть бывшего Временного правительства, образовавшегося в марте 1917 года, и поставив своей задачей укрепление своего авторитета как единой власти, преемственной к исторической власти Государства Российского».

Приход Колчака к власти, концентрация в его руках военной, политической и экономической власти дали возможность белым оправиться от поражений, понесенных ими в Поволжье осенью 1918 года. Таким образом, в результате событий 18 ноября 1918 года антибольшевистское движение трансформировалось в Белое движение.

Колчак надеялся, что под знаменем борьбы с красными ему удастся объединить самые разнородные политические силы и создать новую государственную власть. Поначалу положение на фронтах благоприятствовало этим планам. В декабре 1918 года Сибирская армия заняла Пермь, имевшую важное стратегическое значение и существенные запасы военного снаряжения.

Колчак организовал расследование дела о расправе большевиков с семьей императора Николая II, поручил это следователю Н. А. Соколову, который на основе раскопок, сбора и анализа документов, поиска и допросов свидетелей установил время, место и обстоятельства трагедии, хотя останки убитых до отступления Русской армии от Екатеринбурга в июле 1919 года найти не успели.

Золотой запас России

Имея в своем распоряжении бо́льшую часть золотого запаса России, Колчак не позволял своему правительству расходовать золото, даже для стабилизации финансовой системы и борьбы с инфляцией (которой способствовала безудержная эмиссия «керенок» и царских рублей большевиками). На закупку вооружения и обмундирования для своей армии Колчак потратил 68 миллионов рублей. Под залог 128 миллионов рублей получены кредиты в зарубежных банках: доходы от размещения возвращались в Россию. 31 октября 1919 года золотой запас под усиленной охраной был погружен в 40 вагонов, еще в 12 вагонах находился сопровождавший персонал.

Транссибирская магистраль на протяжении от Новониколаевска до Иркутска контролировалась чехами, чьей главной задачей была собственная эвакуация из России. Только 27 декабря 1919 года штабной поезд и поезд с золотом прибыли на станцию Нижнеудинск, где представители Антанты вынудили адмирала Колчака подписать приказ об отречении от прав Верховного правителя России и передать эшелон с золотым запасом под контроль Чехословацкого корпуса. 15 января 1920 года чешское командование выдало Колчака эсеровскому Политцентру, который уже через несколько дней передал адмирала большевикам. 7 февраля чехословаки передали большевикам 409 миллионов рублей золотом в обмен на гарантии беспрепятственной эвакуации корпуса из России. Народный комиссариат финансов РСФСР в июне 1921 года составил справку, из которой следует, что за период правления адмирала Колчака золотой запас России сократился на 235,6 миллионов рублей, или на 182 тонны. Еще 35 миллионов рублей из золотого запаса пропало уже после передачи его большевикам, при перевозке из Иркутска в Казань.

Весеннее наступление армии Колчака (1919)

20 декабря 7-я Уральская дивизия генерала В. В. Голицына и 2-я Чехословацкая дивизия с разных сторон ворвались в Кунгур, выбив оттуда 30-ю дивизию В. К. Блюхера. Понесшие значительные потери советские войска отступали к опоясанной несколькими рядами окопов и проволочных заграждений Перми, которую красное командование надеялось удержать. Войска Колчака, перерезав железную дорогу, не дали частям дивизии Блюхера усилить гарнизон города, павшего 24 декабря. В плен было взято более 30 тыс. красноармейцев, 120 орудий, свыше 1000 пулеметов, 9 бронепоездов, 180 поездных составов, речная флотилия и весь обоз разбитой 3-й армии красных, в результате декабрьских сражений потерявшей половину своего состава. На некоторых направлениях красные сдавались целыми полками, например, 4-й Камский полк. Успех был достигнут белыми частями уже без помощи оставивших фронт чехов.

Сообщение о взятии Перми вызвало восторженную реакцию в Омске. Совет министров постановил наградить Колчака, находившегося и действовавшего все время операции в боевой обстановке, орденом Святого Георгия 3-й степени за большой вклад в подготовку операции. В связи со взятием Перми личное поздравление Верховному правителю прислал премьер-министр Франции .

В начале 1919 года Колчаком была произведена реорганизация войск. Бывшая Екатеринбургская группа войск была преобразована в Сибирскую армию, во главе которой стал генерал Гайда. Западной армией командовал генерал М. В. Ханжин, которому была оперативно подчинена примыкавшая к его левому флангу Южная армейская группа генерала П. А. Белова.

Восточный фронт РККА имел сильные фланги и слабый центр, что давало возможность Восточному фронту Русской армии нанести удар в центр Советской России. Согласно стратегическому плану Ставки Колчака, в первой фазе операции должно было произойти наступление на Пермско-Вятском и Самаро-Саратовском направлении. При успехе наступление должно было продолжаться двумя главными ударами на обоих направлениях и перерасти в наступление на Москву с севера, юга и востока. Генеральное наступление планировалось Ставкой на апрель 1919 года.

В начале марта, упредив наступление РККА, армии Колчака ударили в стык между левым флангом 5-й и правым 2-й советских армий, что во многом определило успех дальнейших действий белых. Перейдя в наступление, войска Русской армии стали быстро приближаться к Волге. Правофланговая Сибирская армия начала наступление на Вятском направлении и соединилась с войсками Архангельского правительства. Части Западной армии генерала Ханжина в марте взяли Бирск, Уфу, Стерлитамак, в апреле - Мензелинск, Белебей, Бугуруслан, Бугульму, Набережные Челны. Сибирская армия в апреле взяла Воткинский завод, Сарапул, Ижевский завод.

В конце апреля армии Колчака вышли на подступы к Казани, Самаре, Симбирску, заняв значительные территории с важными промышленными и сельскохозяйственными ресурсами. Население этих областей превышало 5 млн человек. Занятие этих районов открывало армиям Колчака прямую дорогу на Москву.

«Полет к Волге», как стали называть весеннее наступление 1919 года, произвел сильное впечатление на современников. В буржуазных и общественных кругах России чувствовался подъем, связанный с надеждой на скорую победу над большевиками. Колчака поздравили с успехом наступления, в частности, премьер-министр Франции Ж. Клемансо, военный министр Великобритании и министр иностранных дел Франции С. Пишон. Отреагировали на успехи Белого движения на Востоке России и большевики. объявил Колчака главным врагом Советской республики и призвал «напрячь все силы в борьбе с ним». Летом 1919 года Советское правительство назначило премию в 7 млн долларов за голову Колчака.

Значительно возрос авторитет Колчака. Начала поступать помощь союзников. 30 мая 1919 года Главнокомандующий ВСЮР генерал признал власть адмирала Колчака как Верховного правителя Русского государства и подчинился ему как Верховному главнокомандующему Русской армией. Вокруг Колчака были созданы единые вооруженные силы и образовалось Российское государство, хотя и состоявшее из трех разрозненных частей.

Отступление армии Колчака (1919)

К началу мая генеральное наступление армий Колчака захлебнулось. К середине 1919 года численность Красной армии дошла до 1,5 миллионов человек. Большевики восстановили свой численный перевес на Восточном фронте, сосредоточив на главном направлении 33-тысячную группировку. «Все на Колчака!» - гласил лозунг большевистского правительства в эти дни. ЦК РКП(б) 7 апреля 1919 года объявил Восточный фронт главным. получил в свое распоряжение четыре армии, чья совокупная численность составляла 80 тыс. человек и вдвое превышала число бойцов Западной армии генерала Ханжина.

Однако начавшееся 28 апреля 1919 года наступление красных натолкнулось на упорное сопротивление белых. Угрожающее положение, в котором оказались белые, усилило восстание Украинского куреня имени Тараса Шевченко, к которому присоединилось еще четыре полка и егерский батальон, что стало основным фактором, определившим прорыв фронта красными. Многие военачальники белых впоследствии высказывались в том ключе, что именно эти события стали первопричиной поражения Западной и других армий Восточного фронта. Западной армии пришлось отходить. На других направлениях белые продолжали свое наступление.

9 июня красные части взяли Уфу. После отступления из Поволжья Колчак потерял стратегическую инициативу. Боеспособность армии снизилась.

В июне Колчак отклонил предложение К. Г. Маннергейма двинуть 100-тысячную финскую армию на Петроград в обмен на признание независимости Финляндии, заявив, что «не поступится никогда и ни за какие минутные выгоды» «идеей великой неделимой России».

20 июня были произведены кадровые перестановки. Колчак закрепил за собой должность верховного главнокомандующего вооруженными силами Российского государства, Дитерихс занял освобожденный Колчаком пост главнокомандующего Восточным фронтом. Вместо Ханжина командующим Западной армией стал генерал К. В. Сахаров.

В июле провалился авантюрный план Лебедева и Сахарова завлечь 5-ю армию красных в Челябинск, а потом окружить ее и разгромить. Западная и Сибирская армии отступали в Зауралье.

Колчак предпринял усилия для усиления централизации власти: по его указу от 7 августа Совету Верховного правителя, состоявшему из приближенных министров, предоставлялись дополнительные полномочия по организации обороны. Был резко сокращен бюрократический аппарат. Колчак усилил пропаганду в войсках, обратился с воззваниями к крестьянам и солдатам. Его приказ от 28 июля обязывал офицеров разъяснять солдатам цели войны: единство и целостность России, решение насущных для народа вопросов через Национальное учредительное собрание, защита православной веры и национальных святынь. Либеральные газеты выходили с призывами крепить оборону государства. Аэропланы белых начали сбрасывать прокламации на позиции большевиков. Для компрометации большевиков печатали фальшивые декреты Советской власти и номера газеты «Правда». Были открыты курсы военных информаторов, готовившие профессиональных агитаторов в войсках.

Главной задачей Восточного фронта белых стало содействие силам Деникина в их наступлении на Москву, отвлечение на себя частей большевиков. Белые одержали победу в своем последнем наступательном сражении на Восточном фронте - сентябрьской Тобольской операции. Верховный главнокомандующий адмирал Колчак лично планировал десантные операции последнего наступления трех своих армий и действия Обь-Иртышcкой флотилии, рассчитывая доплыть до Тюмени. Красные были отброшены от реки Тобол на 100 км. Сентябрьские победы после длительных неудач оценивались как поворотный момент в гражданской войне. Колчак решился на шаг, который не хотел делать в период отступления, чтобы это нельзя было интерпретировать как проявление слабости власти, - преобразование Государственного экономического совещания в избираемый населением орган.

После сентябрьских боев на Тоболе последовало некоторое затишье. В середине октября красные повели наступление свежими силами. Белые сдавали свои опорные пункты. Началось отступление белых частей. Красные не смогли прорвать фронт, однако захватили плацдармы на левом берегу Тобола. Понимая, что дальнейшая борьба за позиции близ Тобола приведет к окончательному истощению войск, командующий Восточным фронтом генерал Дитерихс решил начать стратегическое отступление с уступкой противнику значительной территории Белой Сибири, включая, возможно, и сам Омск, а затем нанеся удар по противнику из глубины своих позиций. Однако этот план не учитывал, что сдача столицы приведет в движение все враждебные Колчаку силы в тылу армии.

Дитерихс был вызван к Колчаку, при этом генерал К. В. Сахаров с деланным возмущением поддержал Верховного правителя и выступил в защиту плана обороны Омска. Дитерихс был отозван в тыл для формирования добровольческих частей, а на его место был назначен Сахаров. После оставления Петропавловска Омск оказался под ударом с двух сторон: по сходящимся линиям железной дороги со стороны Петропавловска и Ишима. При этом Сахаров не смог организовать ни оборонительного рубежа, ни защиты Омска, ни организованного отступления. В результате белые опоздали с эвакуацией столицы, произведенной лишь 10 ноября. Сам Верховный правитель решил отступать вместе с армией, сделав ставку на то, что его присутствие в рядах действующих войск поможет поднять их дух.

С оставлением Омска армии Восточного фронта начали свой «Великий Сибирский Ледяной поход» . Командование Восточного фронта планировало задержать наступление красных на рубеже реки Обь. Армию предполагалось пополнить за счет тыловых соединений, а фронт восстановить на рубеже Томск - Новониколаевск - Барнаул - Бийск. Однако войска к этому времени контролировали лишь крупные населенные пункты, во многих из которых были подняты восстания. Несмотря на упорные арьергардные бои, организовать оборону не удалось, и 11 декабря был оставлен Барнаул, 13 декабря - Бийск, 14 декабря - Новониколаевск.

В ноябре 1919 года конфликт между правительством Российского государства и командованием Русской армии, с одной стороны, и чехословацким политическим и военным руководством, с другой, превратился в столкновение. 13 ноября лидеры чехословаков в России опубликовали в газетах Сибири политический меморандум, наполненный жалобами и выпадами в адрес русских властей. Разгневанный действиями чехословацких политиков, Колчак 25 ноября потребовал от Совета министров прекратить сношения с чехословацким руководством.

Транссибирская магистраль в это время контролировалась Чехословацким корпусом, получившим приказ не пропускать русские воинские эшелоны восточнее станции Тайга до тех пор, пока не проедут все чехословаки с «благоприобретенным имуществом». Действия союзников превратили боевые неудачи Восточного фронта белых в катастрофу всего Белого движения на Востоке России: армия оказалась отрезана от тыла, лишена возможности вовремя получать боеприпасы и эвакуировать раненых.

11 декабря Колчак за преступное оставление Омска сместил и отдал под следствие генерала К. В. Сахарова. Новым Главнокомандующим войсками Восточного фронта был назначен генерал В. О. Каппель, который планировал восстановить фронт по Енисею и установить связь с забайкальскими войсками атамана Г. М. Семенова. Адмирал поспешил в новую столицу - Иркутск, так как гарнизон города был слаб, и к нему приближался партизанский отряд Н. Каландаришвили.

Генерал Жанен с надеждой прибрать к рукам золотой запас России, распорядился не пропускать литерный поезд Колчака дальше Нижнеудинска. 25 декабря эшелоны Верховного правителя России были остановлены чехословаками на подходе к станции Нижнеудинск. Чешский офицер сообщил, что по распоряжению штаба союзных войск поезда Колчака задерживаются «до дальнейших распоряжений» и предпринял попытку разоружить конвой Верховного правителя. Чехословаки силой забрали и угнали два паровоза, тянувшие «золотой эшелон» и поезд Верховного правителя. Русские эшелоны были оцеплены чешскими войсками, связь с внешним миром теперь можно было осуществлять только через них. Под видом охраны от нападения чехословаки фактически взяли Верховного правителя России под арест. «Нижнеудинское сидение» продолжалось около двух недель.

21 декабря в Черемхове вспыхнуло восстание. Через три дня восстание, которое было подготовлено большевистскими подпольными комитетами РКП(б) и Политцентром эсеров и меньшевиков, началось в пригороде Иркутска Глазкове, а к вечеру 27 декабря - и в самом Иркутске. Колчак предпринял попытку отбить город при помощи войск атамана Семенова, но им не удалось прорваться в город.

3 января 1920 года в Нижнеудинске Колчак получил от Совета министров телеграмму с подписями А. А. Червен-Водали, Ханжина и Ларионова с требованием отречения от власти и передачи ее А. И. Деникину, как новому Верховному правителю. В телеграмме Совета министров содержался подлог: якобы о необходимости передачи власти Деникину ранее уже телеграфировал С. Д. Сазонов, который на самом деле говорил не о немедленной передаче власти главкому ВСЮР, а только о назначении последнего преемником Верховного правителя, чтобы в случае ухода Колчака с политической арены или из жизни не утерять «достигнутое объединение всех борющихся с большевиками сил под одной властью». Подлог был сделан, чтобы Колчак не противился. Колчак ответил телеграммой Совету министров, что он согласен передать власть Деникину, но лишь по прибытии в Верхнеудинск, издав одновременно 4 января свой последний указ - о предрешении передачи власти.

Колчак и его помощники рассматривали варианты дальнейших действий. Был выдвинут план ухода в Монголию, к границе с которой вел от Нижнеудинска старый тракт длиной в 250 верст. Конечно, адмирала должны были преследовать. Но у него был конвой численностью более 500 бойцов, с которым преследования можно было не опасаться. Колчак загорелся этим планом, напоминавшим походы его молодости. Адмирал надеялся на верность своих солдат и офицеров. Собрав конвой, он сообщил, что не едет в Иркутск, а остается временно в Нижнеудинске, предложил остаться с ним всем тем, кто готов разделить его судьбу и верит в него, предоставив остальным свободу действий. К утру из 500 человек осталось с ним лишь десятеро. За одну ночь, поняв, что он предан и спасения нет, Колчак поседел.

Расстрел адмирала Колчака

Колчак мало верил союзникам, чувствуя по их поведению, что будет предан и ими, но после долгих колебаний все же решил положиться на них. Он занял купе в пассажирском вагоне второго класса, декорированном флагами Великобритании, США, Франции, Японии и Чехословакии. Генерал Жанен получил от высоких комиссаров письменную инструкцию обеспечить, если окажется возможным, безопасное следование Колчака туда, куда он захочет. Фраза «если окажется возможным» была включена в инструкцию по настоянию Жанена.

Вслед за вагоном Колчака шел «золотой эшелон», переданный под чешскую охрану.

10 января эшелон вышел из Нижнеудинска и 15 января прибыл в Иркутск. По прибытии вагон Колчака был оцеплен плотным кольцом охраны. Адмиралу стало известно, что накануне город покинули все союзные миссии. С наступлением сумерек чехословаки объявили Александру Васильевичу, что передают его местным властям. Арест адмирала и передача его эсеро-меньшевистскому Политцентру были согласованы чехами с представителями союзников, стали мерою, «необходимой для безопасности чешского войска», сделаны были для обеспечения свободного продвижения их эшелонов на Восток.

Несмотря на данные ранее заверения и гарантии безопасности и защиты, Жанен и чехословаки предали адмирала. Около 9 часов вечера «Политцентр» объявил Колчаку и Пепеляеву об аресте, после чего они были помещены в здании губернской тюрьмы. Колчак, будучи человеком слова, долго недоумевал, как генерал Жанен (получивший впоследствии за нарушение слова офицера прозвище «генерал без чести») мог его выдать. Акт передачи был составлен в 21:55. Командующий японскими войсками Иркутска полковник Фукуда, узнав о прибытии в город Верховного правителя, обратился к Яну Сыровому с просьбой передать Александра Васильевича под охрану японского батальона, на что получил ответ, что Колчак уже выдан повстанцам.

Трагическая развязка была ускорена ставшим известным чехословацкому командованию телеграфным приказом Колчака во Владивосток о проверке всех ценностей и имущества, вывозимых чешскими легионерами.

С 21 января начались допросы Колчака Чрезвычайной следственной комиссией, имевшие для адмирала особое значение. Адмирал держался во время допросов спокойно и с большим достоинством, вызывая этим невольное уважение у следователей, подробно рассказывая о своей жизни и охотно отвечая на вопросы. При этом Колчак старался не называть имен, и, не сваливая ответственность за те или иные события на других, брал ее на себя. Осознавая, что эти допросы являются своего рода «мемуарами» и его последним словом для потомков, Колчак был откровенен и открыт, стремился оставить для истории и собственные биографические данные, и сведения о важных исторических событиях, участником которых ему довелось быть. Подробно Колчак описал арктическую эпопею, ни обронив при этом ни слова ни о тяготах пути, ни про остров, названный его именем. Захватив в Иркутске власть, большевики сменили председателя следственной комиссии на своего ставленника Самуила Чудновского, который с первого дня нахождения в этой должности стал ущемлять и уязвлять допрашиваемого.

Верный Колчаку генерал Каппель во главе еще сохранивших боеспособность остатков частей Восточного фронта поспешил ему на выручку - несмотря на лютую стужу и глубокие снега. В результате при переправе через реку Кан Каппель провалился с конем под лед, обморозил ноги, и уже 26 января скончался от воспаления легких.

Тем не менее войска белых под командованием генерала Войцеховского продолжили движение вперед. Их оставалось всего 4-5 тысяч бойцов. Войцеховский планировал взять штурмом Иркутск и спасти Верховного правителя и всех томившихся в тюрьмах города офицеров. Больные, обмороженные, 30 января они вышли на линию железной дороги и у станции Зима разбили высланные против них советские войска. После короткого отдыха, 3 февраля, каппелевцы двинулись на Иркутск. Они с ходу взяли Черемхово в 140 км от Иркутска, разогнав шахтерские дружины и расстреляв местный ревком. Генерал Войцеховский мог рассчитывать при реализации своего плана спасения Колчака не более чем на 5 тысяч бойцов, которые были растянуты вдоль дороги так, что на их сборы к месту боя понадобилось бы не менее суток. Армия имела четыре действующих и семь разобранных орудий с ограниченным количеством боеприпасов. В большинстве дивизий наличествовало не более двух-трех пулеметов с малым количеством патронов.

В ответ на ультиматум командующего советскими войсками Зверева о сдаче Войцеховский направил красным встречный ультиматум с требованием освобождения адмирала Колчака и арестованных с ним лиц, предоставления фуража и выплаты контрибуции в размере 200 млн рублей, обещая обойти в этом случае Иркутск стороной. Большевики не выполнили требований белых, и Войцеховский перешел в атаку: каппелевцы прорвались к Иннокентьевской в 7 км от Иркутска. Иркутский ВРК объявил город на осадном положении, а подступы к нему были превращены в сплошные линии обороны. Началось сражение за Иркутск - по ряду оценок, не имевшее себе равных за всю Гражданскую войну по ожесточенности и ярости атак. Пленных не брали. Каппелевцы взяли Иннокентьевскую и смогли прорвать линии городской обороны красных.

На 12 часов дня был назначен штурм города. В этот момент в события вмешались чехословаки, заключившие с красными соглашение, имевшее целью обеспечение их собственной беспрепятственной эвакуации. За подписью начальника 2-й чехословацкой дивизии Крейчего белым было направлено требование не занимать Глазковского предместья под угрозой выступления чехов на стороне красных. Сражаться со свежим хорошо вооруженным чешским войском у Войцеховского уже не хватило бы сил. Одновременно пришли вести о гибели адмирала Колчака. В сложившихся обстоятельствах генерал Войцеховский приказал отменить наступление. Каппелевцы с боями начали отход в Забайкалье.

В ночь с 6 на 7 февраля 1920 года адмирал Колчак и председатель Совета министров Российского правительства Виктор Пепеляев были расстреляны без суда - по постановлению № 27 Иркутского военно-революционного комитета, подписанному Александром Ширямовым (председатель), а также Сноскаревым, Левенсоном (члены комитета) и управделами комитета Обориным.

По мнению ряда современных историков, ликвидация лидера белогвардейского движения в Сибири и на Дальнем Востоке России адмирала Колчака была совершена по прямому приказу Ленина.

Текст постановления об их расстреле был впервые опубликован в статье бывшего председателя Иркутского военно-революционного комитета Ширямова.

Согласно распространенной версии, расстрел произошел на берегу реки Ушаковки близ Знаменского женского монастыря. Руководил расстрелом Чудновский. Тела убитых были сброшены в прорубь. Участники расстрела отмечали, что адмирал встретил смерть с солдатским мужеством, сохранив достоинство и перед лицом смерти.

7 февраля - в день расстрела Верховного правителя - в ходе переговоров с представителями 5-й армии красных чехи подписали соглашение с большевиками об оставлении адмирала «в распоряжении советской власти под охраной советских войск».

Символическая могила Колчака находится на месте его «упокоения в водах Ангары» недалеко от иркутского Знаменского монастыря, где установлен крест.

Попытка юридической реабилитации Колчака

В начале 1990-х годов академик Д. С. Лихачев, вице-адмирал В. Н. Щербаков заявили о необходимости оценки законности приговора, вынесенного адмиралу большевистским Иркутским военно-революционным комитетом. В конце 1990-х за реабилитацию Колчака высказывались занимавший в то время пост Генерального прокурора РФ Ю. И. Скуратов и начальник Генштаба ВС РФ А. В. Квашнин.

В 1998 году С. Зуев, руководитель Общественного фонда по созданию храма-музея в память о жертвах политических репрессий, направил в Главную военную прокуратуру заявление о реабилитации Колчака, которое дошло до суда. 26 января 1999 года военный суд Забайкальского военного округа (ЗабВО) признал Колчака не подлежащим реабилитации, так как, с точки зрения военных юристов, несмотря на свои широкие полномочия, адмирал не остановил террора, проводимого его контрразведкой в отношении гражданского населения.

Защитники адмирала с этими доводами не согласились. Иеромонах Никон (Белавенец), руководитель организации «За Веру и Отечество», обратился в Верховный суд Российской Федерации (ВС) с просьбой о внесении протеста на отказ в реабилитации Колчака. Протест был передан в Военную коллегию Верховного суда, которая, рассмотрев дело в сентябре 2001 года, приняла решение - не опротестовывать решение Военного суда ЗабВО. Члены Военной коллегии постановили, что заслуги адмирала в дореволюционный период не могут служить основанием для его реабилитации: Иркутский военно-революционный комитет приговорил адмирала к расстрелу за организацию военных действий против Советской России и массовые репрессии в отношении мирного населения и красноармейцев и, следовательно, был прав.

Защитники адмирала решили обратиться в Конституционный суд Российской Федерации (КС), который в 2000 году постановил, что суд ЗабВО не имел права рассматривать дело «без извещения осужденного или его защитников о времени и месте судебного заседания». Поскольку суд ЗабВО в 1999 году рассматривал дело о реабилитации Колчака в отсутствие защитников, то, согласно решению Конституционного суда, дело должно быть рассмотрено вновь, уже с непосредственным участием защиты. В 2004 году КС отметил, что дело о реабилитации Колчака не закрыто, как ранее постановил ВС. Члены КС усмотрели, что суд первой инстанции, где впервые был поставлен вопрос о реабилитации адмирала, нарушил юридическую процедуру.

В марте 2019 года ФСБ сняла гриф секретности с уголовного дела Колчака. При этом доступ к материалам остается ограниченным, поскольку Колчак не был реабилитирован.

Адмирал Колчак

Личная жизнь Александра Колчака:

Жена - Софья Федоровна Колчак (в девичестве Омирова), родилась в 1876 году в Каменце-Подольском Подольской губернии (ныне Хмельницкой области Украины). Ее отцом был действительный тайный советник Федор Васильевич Омиров. Мать Дарья Федоровна, урожденная Каменская, была дочерью генерал-майора, директора Лесного института Ф. А. Каменского, сестрой скульптора Ф. Ф. Каменского. Потомственная дворянка, Софья Федоровна воспитывалась в Смольном институте и была образованной (знала семь языков, французский и немецкий знала в совершенстве), красивой, волевой и независимой по характеру, что во многом в дальнейшем сказалось на ее отношениях с мужем.

По договоренности с Колчаком они должны были пожениться после его первой экспедиции. В честь Софьи (на тот момент невесты) был назван небольшой островок в архипелаге Литке и мыс на острове Беннета. Ожидание растянулось на несколько лет.

В браке родилось трое детей. Первая девочка родилась в январе 1908 года и не прожила и года. Сын Ростислав родился 9 марта 1910 года. Дочь Маргарита (1912-1914) простудилась во время бегства от немцев из Либавы и скончалась.

Софья Федоровна жила в Гатчине, затем в Либаве. После обстрела Либавы немцами в начале войны (2 августа 1914 года) бежала, бросив все, кроме нескольких чемоданов (казенная квартира Колчака была затем разграблена, и его имущество погибло). Из Гельсингфорса переехала к мужу в Севастополь, где во время Гражданской войны ждала мужа до последнего. В 1919 году ей удалось оттуда эмигрировать: британские союзники снабдили ее деньгами и предоставили возможность выехать на корабле из Севастополя в Констанцу.

Далее она перебралась в Бухарест, а затем уехала в Париж. Умерла в госпитале Лонжюмо в Париже в 1956 году и была похоронена на главном кладбище русского зарубежья - Сент-Женевьев де Буа. Последней просьбой адмирала Колчака перед расстрелом было: «Я прошу сообщить моей жене, которая живет в Париже, что я благословляю своего сына». - «Сообщу», - ответил руководивший расстрелом сотрудник ВЧК С. Г. Чудновский.

Сын Ростислав в 1919 году вместе с матерью покинул Россию и уехал сначала в Румынию, а потом во Францию, где закончил Высшую школу дипломатических и коммерческих наук и в 1931 году поступил на службу в Алжирский банк. Женой Ростислава Колчака была Екатерина Развозова, дочь адмирала А. В. Развозова. В 1939 году Ростислав Александрович был мобилизован во французскую армию, воевал на бельгийской границе и в 1940 году был взят в плен немцами, после войны вернулся в Париж. Слабый здоровьем, он умер 28 июня 1965 года и был похоронен рядом с матерью в Сент-Женевьев-де-Буа, где позже была захоронена и его жена. Их сын Александр Ростиславович (1933-2019) жил в Париже.

Софья Федоровна - жена Александра Колчака

Победи Колчак, белые группировки не смогли бы создать сильной единой власти. За их политическую недееспособность Россия расплатилась бы с западными державами большими территориями

Адмирал Колчак до 1917 года был в России невероятно популярен благодаря своим полярным экспедициям и деятельности на флоте до и во время Первой мировой войны. Именно благодаря такой популярности (соответствовала ли она реальным заслугам или нет — отдельный вопрос) Колчаку и выпало сыграть значительную роль в Белом движении.

Февральскую революцию Колчак встретил вице-адмиралом на посту командующего Черноморским флотом. Одним из первых он присягнул Временному правительству. «Раз император отрекся, то этим самым он освобождает от всех обязательств, которые существовали по отношению к нему... я... служил не той или иной форме правительства, а служу родине» , — заявит он позже на допросе Чрезвычайной следственной комиссии в Иркутске.

В отличие от Балтийского флота, первые дни революции в Севастополе прошли без массовых расправ матросов над офицерами. Иногда это представляют как блестящую заслугу Колчака, сумевшего сохранить порядок. На деле, однако, даже он сам называл другие причины спокойствия. Зимой на Балтике льды, а Черноморский флот выходил на боевые задания круглогодично, месяцами в портах не стоял. И потому береговой агитации был подвергнут меньше.

Главком Колчак быстро начал приноравливаться к революционным новшествам — матросским комитетам. Утверждал, что комитеты «вносили известное спокойствие и порядок». Бывал на собраниях. Назначал время выборов. Согласовывал кандидатуры.

Режиссеры сладкого фильма «Адмиралъ» обделили вниманием страницы стенограммы допроса Колчака, описывавшие данный период, изобразив лишь бесконечное презрение командующего к взбунтовавшейся «матросской черни».

«Революция внесет энтузиазм... в народные массы и даст возможность закончить победоносно эту войну...», «Монархия не в состоянии довести эту войну до конца...» — рассказывал Колчак позже иркутским следователям о своих тогдашних умонастроениях. Так же думали многие, например, Деникин. Генералы и адмиралы надеялись на революционную власть, но быстро разочаровались в проявившем полное бессилие Временном правительстве Керенского. Социалистическую же революцию, что понятно, они не приняли.

Однако в своем непринятии Октября и перемирия с немцами Колчак пошел дальше других — в посольство Великобритании. Он попросился на службу в английскую армию. Столь оригинальный для русского офицера поступок на допросе он объяснил опасениями, как бы над Антантой не одержал верх германский кайзер, который «затем продиктует нам свою волю»: «Единственное, чем я могу принести пользу, это драться с немцами и их союзниками, когда угодно и в качестве кого угодно».

И, добавим мы, где угодно, даже на Дальнем Востоке. Колчак отправился воевать туда против большевиков под английским командованием и этого он никогда не скрывал.

В июле 1918 года британскому военному министерству пришлось даже просить его быть посдержаннее: шеф военной разведки Джордж Мэнсфилд Смит-Камминг приказывал своему агенту в Маньчжурии капитану Л. Стевени немедленно «разъяснить адмиралу, что было бы весьма желательно, чтобы он хранил молчание о его связях с нами» .

В это время власть большевиков за Волгой была в мае-июне 1918 года почти повсеместно свергнута при помощи едущего во Владивосток чехословацкого корпуса, эшелонами растянувшегося по всему Транссибу. А при помощи «настоящего русского флотоводца» Колчака Великобритания могла бы эффективнее отстаивать в России свои интересы.

После свержения советской власти на Дальнем Востоке разыгрались политические страсти. Среди претендентов на власть выделялись левый самарский Комуч — социалисты, члены разогнанного Учредительного собрания, — и правое омское Временное Сибирское правительство (не путать с Временным правительством Керенского). По-настоящему вцепиться друг другу в горло им мешало лишь наличие у власти в Москве большевиков: находясь в союзе, пусть и шатком, белые были еще способны удерживать линию фронта. Антанта не желала снабжать мелкие армии и перебивавшиеся при них правительства, из-за своей слабости не способные контролировать даже уже занятую территорию. И вот в сентябре 1918 года в Уфе был создан объединенный центр власти белых, названный Директорией, в который вошла большая часть бывших членов Комуча и Временного Сибирского правительства.

Под напором Красной Армии Директории вскоре пришлось в спешном порядке эвакуироваться из Уфы в Омск. А надо сказать, что правая верхушка Омска ненавидела левых антибольшевиков из Комуча почти так же, как и большевиков. В «демократические свободы», якобы исповедовавшиеся Комучем, омские правые не верили. Мечтали же они о диктатуре. Комучевцы из Директории осознавали, что в Омске против них готовится мятеж. Слабо надеяться они могли лишь на помощь чехословацких штыков и на популярность в населении своих лозунгов.

И вот в такой ситуации в готовый взорваться Омск приезжает вице-адмирал Колчак. Он популярен в России. Ему верит Великобритания. Именно он выглядит компромиссной фигурой для англичан и французов, а также находившихся под влиянием англичан чехов.

Левые из Комуча, надеясь, что Лондон поддержит их как «более прогрессивные силы», стали вместе с правыми приглашать Колчака на пост военно-морского министра Директории. Тот согласился.

А две недели спустя, 18 ноября 1918 года, в Омске случился бонапартистский переворот. Директорию отстранили от власти. Ее министры передали все полномочия новому диктатору — Колчаку. В тот день он стал «Верховным правителем» России. И именно тогда, кстати, был повышен в звании до полного адмирала.

Англия полностью поддержала колчаковский переворот. Видя неспособность левых создать сильную власть, англичане предпочли «более прогрессивным силам» умеренно-правых представителей омской элиты.

Противники Колчака справа — атаман Семенов и др. — вынуждены были смириться с личностью нового диктатора.
Не стоит при этом, однако, думать, что Колчак был демократом, как его зачастую пытаются сегодня представить.

«Демократический» язык переговоров правительства Колчака с Западом был очевидной условностью. Обе стороны хорошо понимали всю иллюзорность слов о грядущем созыве нового Учредительного собрания, которое-де рассмотрит вопросы суверенитета национальных окраин и демократизации новой России. Сам адмирал отнюдь не стеснялся именования «диктатор». С первых же дней он обещал, что преодолеет «постреволюционный развал» в Сибири и на Урале и победит большевиков, сосредоточив в своих руках всю гражданскую и военную власть в стране.

На деле, однако, сосредоточить в своих руках в то время власть было непросто.

К 1918 году в России было уже около двух десятков антибольшевистских правительств. Одни из них выступали «за независимость». Другие — за право собрать именно вокруг себя «единую и неделимую Россию». Всё это как нельзя кстати способствовало развалу России и контролю над ней союзников.

Внутри большевистской партии было гораздо меньше политических разногласий. При этом контролируемая большевиками территория РСФСР занимала центр страны почти со всеми промышленными и военными предприятиями и широкой транспортной сетью.

В такой ситуации разъединенные очаги белых почти ничем не могли помочь друг другу. Транспорт и телеграф работали через заграницу. Так, курьеры от Колчака к Деникину ехали на пароходах через два океана и на нескольких поездах месяцами. О перебросках же живой силы и техники, оперативно осуществлявшейся большевиками, не могло быть и речи.

Политической задачей Колчака было обеспечение баланса между социалистами, кадетами и монархистами. Часть левых оказалась вне закона, но с остальными жизненно необходимо было договориться, не допустив их переориентации на большевиков. Однако уступи Колчак левым — и он быстро потерял бы жизненно необходимую поддержку правых, и без того недовольных «левизной» курса власти.

Правые и левые тянули правителя каждые в свою сторону, компромисса между ними достичь не удавалось. И вскоре Колчак начал метаться между ними. Всё чаще взрывы его эмоций чередовалась с подавленностью, апатией. Этого не могли не замечать окружающие. «Лучше, если бы он был самым жестоким диктатором, чем тем мечущимся в поисках за общим благом мечтателем... Жалко смотреть на несчастного адмирала, помыкаемого разными советчиками и докладчиками», — писал правонастроенный генерал А. П. Будберг, один из руководителей колчаковского военного министерства. Ему вторил последовательный политический противник Колчака, эсер-учредиловец Е. Е. Колосов: «Он был положительно тем же Керенским... (таким же истеричным и безвольным существом...), только, обладая всеми его недостатками, он не имел ни одного из его достоинств». Вместо сближения левых и правых групп между ними ширилась пропасть.

22 декабря 1918 года в Омске вспыхнуло антиколчаковское восстание. Монархические военные круги, подавив его, заодно расправились и с 9 из сидевших в тюрьме бывших комучевцев. Комучевцы ожидали в тюрьме решения суда за их противодействие власти адмирала.

О кровавом подавлении восстания вспоминал уцелевший в омских застенках член ЦК партии эсеров «учредиловец» Д. Ф. Раков: «...Не меньше 1500 человек. Целые возы трупов провозили по городу, как возят зимой бараньи и свиные туши... город замер от ужаса. Боялись выходить на улицу, встречаться друг с другом».

А эсер Колосов так комментировал эту расправу: «Можно было, воспользовавшись смутой, получить для подавления мятежа всю фактическую власть в свои руки и, подавив мятеж, направить острие того же оружия... против «выскочки» Колчака... Справиться с Колчаком оказалось не так легко, как наприм., с Директорией. За эти дни дом его усиленно охранялся... английскими солдатами, выкатившими прямо на улицу все свои пулеметы».

Колчак удержался на английских штыках. И, обеспечив с помощью английской же охраны выезд из Сибири остальных «учредиловцев», чудом избежавших расстрела, был вынужден замять дело.

Простым исполнителям дали скрыться. Их руководители наказаны не были. Адмирал не имел достаточно сил для разрыва с правыми радикалами. Тот же Колосов писал: «Иванов-Ринов, усиленно соперничавший с Колчаком, сознательно бросил ему в лицо трупы «учредильщиков»... в расчете, что он не посмеет отказаться от солидарности с ними, и всё это свяжет его круговой кровавой порукой с порочнейшими из реакционных кругов».

Все реформы Колчака провалились.

Земельный вопрос правитель так и не решил. Изданный им закон был реакционным для левых (восстановление частной собственности) и недостаточным для правых (отсутствие восстановления помещичьего землевладения). В деревне зажиточные крестьяне лишались части земель за неприемлемую для них денежную компенсацию. А сибирская беднота, переселенная Столыпиным на непригодные для хозяйствования земли и захватившая в революцию у зажиточных крестьян пригодные, тем более была недовольна. Беднякам предлагалось либо вернуть захваченное, либо дорого платить государству за земельное пользование.

Да и белая армия, освобождая территории от большевиков, нередко самовольно, не считаясь с законом, отбирала землю у крестьян и возвращала прежним хозяевам. Беднота, видя возвращение бар, бралась за оружие.

Белый террор в Сибири при Колчаке, путем которого у населения изымались продукты для фронта и проводились мобилизации, — был страшен. Пройдет всего несколько месяцев правления Колчака, и в штабах карты Сибири окрасятся очагами крестьянских восстаний.

На борьбу с крестьянами придется бросать огромные силы. И уже невозможно будет понять, в каких случаях невероятная жестокость карателей имела место с благословения Колчака, а в каких — вопреки его прямым инструкциям. Впрочем, разницы большой и не было: правитель, сам назвавшийся диктатором, отвечает за всё, что делает его власть.

Колосов вспоминал, как мятежные деревни топили в проруби:

«Сбросили туда крестьянку, заподозренную в большевизме, с ребенком на руках. Так с ребенком и сбросили под лед. Это называлось выводить измену «с корнем»...»

Приводить схожие свидетельства можно бесконечно. Восстания топили в крови, но те разгорались вновь и вновь с еще большей силой. Цифры восставших переваливали далеко за сотни тысяч. Крестьянские восстания станут приговором режиму, решившему покорить народ силой.

Что касается рабочих, то такого бесправия, как при Колчаке, они не испытывали ни при Николае II, ни при Керенском. Рабочих заставили трудиться за мизерную плату. 8-часовой день и больничные кассы были забыты. Местные власти, поддерживавшие фабрикантов, закрывали профсоюзы под предлогом борьбы с большевизмом. Министр труда Колчака в письмах правительству бил тревогу, но в правительстве бездействовали. Рабочие непромышленной Сибири были малочисленны и сопротивлялись слабее крестьян. Но и они были недовольны и включались в подпольную борьбу.

Что касается финансовой реформы Колчака, то, как точно выразился эсер Колосов, из его неудачных реформ надо отдать «пальму первенства финансовым мероприятиям Михайлова и фон Гойера, убившим сибирскую денежную единицу... (обесценилась в 25 раз — М.М.) и обогатившим... спекулянтов», связанных с самими реформаторами.

Министра финансов И. А. Михайлова критиковало и правое крыло в лице генерала Будберга: «Он ничего не понимает в финансах, он показал это на идиотской реформе изъятия из обращения керенок...», «Реформа... в таких размерах, перед которыми останавливались Вышнеградский, Витте и Коковцев, была проведена в несколько дней».

Продукты дорожали. Хозтовары — мыло, спички, керосин и др. — стали дефицитом. Обогащались спекулянты. Процветало воровство.

Пропускная способность Транссиба сама по себе не позволяла доставлять из далекого Владивостока достаточно грузов для снабжения Сибири и Урала. Тяжелую ситуацию на перегруженной железной дороге усугубляли диверсии партизан, а также постоянные «недопонимания» между белыми и чехами, охранявшими магистраль. Довершала хаос коррупция. Так, премьер-министр Колчака П. В. Вологодский вспоминал о министре путей сообщения Л. А. Устругове, дававшем взятки на станциях, чтобы его поезд пропустили вперед.

Из-за хаоса на путях сообщения фронт снабжался с перебоями. Патронные, пороховые, суконные заводы и склады Поволжья и Урала были отрезаны от белой армии.

А иностранцы завозили во Владивосток оружие разных производителей. Патроны от одних не всегда подходили к другим. Возникала путаница при поставках на фронт, местами трагически отражавшаяся на боеспособности.

Покупаемая Колчаком за русское золото одежда для фронта была часто низкого качества и порой расползалась через три недели носки. Но и эту одежду доставляли долго. Колчаковец Г. К. Гинс пишет: «Обмундирование... каталось по рельсам, так как непрерывное отступление не давало возможности развернуться».

Но даже и дошедшее до войск снабжение плохо распределялось. Инспектировавший войска генерал М. К. Дитерихс писал: «Бездействие власти... преступное бюрократическое отношение к своим обязанностям» . К примеру, из полученных интендантами Сибирской армии 45 тысяч комплектов одежды на фронт ушло 12 тысяч, остальные, как установила инспекция, пылились на складах.

До недоедающих на передовой солдат со складов не доходило продовольствие.

Воровство тыловиков, желание нажиться на войне наблюдалось повсеместно. Так, французский генерал Жаннен писал: «Нокс (английский генерал — М.М.) сообщает мне грустные факты о русских. 200.000 комплектов обмундирования, которыми он их снабдил, были проданы за бесценок и частью попали к красным».

В результате генерал армии союзников Нокс, по воспоминаниям Будберга, был прозван омскими газетчиками «интендантом Красной Армии» . Было сочинено и опубликовано издевательское «благодарственное письмо» Ноксу от имени Троцкого за хорошее снабжение.

Колчак не сумел добиться и грамотного ведения агитации. Сибирские газеты стали орудием информационных войн среди белых.

Внутри белого лагеря росли раздоры. Генералы, политики — все выясняли между собой отношения. Боролись за влияние на освобождаемых территориях, за снабжение, за должности. Подставляли друг друга, доносили, оговаривали. Министр МВД В. Н. Пепеляев писал: «Нас уверяли, что Западная армия... прекратила отход. Сегодня мы видим, что она... весьма подалась назад... Из желания кончить (генерала — М.М.) Гайду здесь искажают смысл происходящего. Этому должен быть поставлен предел».

Мемуары белых ясно свидетельствуют о том, что в Сибири грамотных полководцев не хватало. Имевшиеся же, в условиях плохого снабжения и слабого взаимодействия между войсками, к маю 1919 года начали терпеть последовательные поражения.

Показательна судьба Сводного Ударного Сибирского корпуса, совершенно не готового к бою, но брошенного белыми прикрывать стык между Западной и Сибирской армиями. 27 мая белые выдвинулись без связи, полевых кухонь, обоза и частично безоружными. Командиры рот и батальонов были назначены лишь в момент выдвижения корпуса к позициям. Комдивов вообще назначили 30 мая, в ходе разгрома. В результате за два дня боев корпус лишился половины своих бойцов, либо убитых, либо добровольно сдавшихся в плен.

К осени белые потеряли Урал. Омск был сдан ими практически без боя. Колчак назначил своей новой столицей Иркутск.

Сдача Омска усугубила политический кризис внутри правительства Колчака. Левые требовали от адмирала демократизации, сближения с эсерами и примирения с Антантой. Правые же радели за ужесточение режима и сближение с Японией, неприемлемое для Антанты.

Колчак склонялся в сторону правых. Советский историк Г. З. Иоффе, цитируя телеграммы адмирала своему премьеру в ноябре 1919 года, доказывает сдвиг Колчака от Лондона к Токио. Колчак пишет, что «вместо сближения с чехами я бы поставил вопрос о сближении с Японией, которая одна в состоянии помочь нам реальной силой по охране железной дороги».

Эсер Колосов злорадно писал по этому поводу: «История международной политики Колчака — история постепенно углублявшегося разрыва с чехами и нараставшей связи с японцами. Но он шел по этому пути... неуверенными шагами типичного истерика, и, будучи уже на краю гибели, принял решительный... курс на Японию, оказалось, что уже поздно. Этот шаг погубил его и привел к аресту фактически теми же чехами».

Белая армия шла из Омска пешим маршем и была еще далеко. Красная Армия наступала быстро, и зарубежные союзники опасались серьезного столкновения с большевиками. А потому англичане, и так разочарованные в Колчаке, решили не подавлять восстания. Японцы также колчаковцам не помогли.

Посланный же Колчаком в Иркутск атаман Семенов, с которым срочно пришлось мириться, в одиночку подавить восстание не сумел.

В конце концов чехи сдали Колчака и находившийся при нем золотой запас России иркутским властям в обмен на беспрепятственный проезд до Владивостока.

Часть членов колчаковского правительства бежала к японцам. Характерно, что многие из них — Гинс, финансовый «гений» Михайлов и др. — вскоре пополнят ряды фашистов.

В Иркутске на допросах, устроенных правительством, Колчак дал развернутые показания, стенограммы которых опубликованы.

А 7 февраля 1920 года к Иркутску близко подошли белые, отступавшие от красноармейцев. Возникла угроза захвата города и освобождения адмирала. Колчака было решено расстрелять.

Все перестроечные и постперестроечные попытки реабилитировать Колчака оказались безуспешными. Он был признан военным преступником, не противостоявшим террору собственной власти по отношению к мирным жителям.

Очевидно, что, победи Колчак, белые группировки, даже в критические моменты на фронтах выяснявшие между собой отношения и радовавшиеся поражению друг друга, не смогли бы создать сильной единой власти. За их политическую недееспособность Россия расплатилась бы с западными державами большими территориями.

К счастью, большевики оказались сильнее Колчака на фронте, талантливее и гибче его в государственном строительстве. Именно большевики отстояли интересы России на Дальнем Востоке, где при Колчаке уже хозяйничали японцы. «Союзников» выпроводили из Владивостока в октябре 1922 года. А два месяца спустя был создан Советский Союз.

по материалам М.Максимов

P.S. Вот такой вот,был этот "полярный исследователь" и "океанограф", в первую очередь он был палачом русского народа у которого, руки по локоть в крови,и военным работавшим на английскую корону, вот кем он не был, да к патриотом своей страны, это точно, но нам в последнее время пытаются представить все наоборот.

Напечатать