Маркин в. Н. Личность в категориальном ряду: индивид, субъект, личность, индивидуальность (Психолого-акмеологический анализ) Система личностных понятий. Экзистенционалистское направление Виктора Франкла. Что такое личность

10 А. Ф. Э с а у л о в. О формировании профессиональных интересов старших школьников. Уч. зап. ЛГУ, № 214, 1956.

11 С. В. Кондратьева. Воспитание отношений в коллективе в про­цессе организаторской работы. Автореферат дисс, 1957.

или показным отношением. Взаимоотношение играет существен­ную роль в характере процесса взаимодействия и в свою очередь представляет результат взаимодействия. Те переживания, кото­рые возникают в процессе взаимодействия, укрепляют, разру­шают или реорганизуют отношения. Критический перелом в от­ношениях представляет «взрыв», который столь ярко описал и сделал существенным звеном в перевоспитании личности А. С. Макаренко.

В условиях свободного взаимодействия могут проявляться истинные отношения, но в условиях, тормозящих или подавляю­щих, в условиях несвободы и зависимости одного человека от другого отношения во взаимодействии не проявляются, а скры­ваются и маскируются. Сущность лицемерия заключается в том, что не истинные отношения вскрываются во взаимодействии, а, наоборот, внешняя форма взаимодействия не отвечает вну­треннему содержанию отношений. В характере взаимодействия сказываются отношения - это понятно, но этот характер зависит не только от отношений, а и от внешних обстоятельств и поло­жения взаимодействующих. Таким образом, хотя существует тесная связь между процессом взаимодействия людей и их взаимоотношениями, но оба эти понятия не идентичны и не заменяют друг друга. Взаимоотношение является внутренней субъективной основой взаимодействия, а последнее - внешним частичным следствием и выражением первого.

Моральное формирование личности основывается не только на требованиях, но и на знании образцов и на процессе сопо­ставления своих действий и поступков с образцами, с оценкой. Этот внутренний процесс приводит к образованию оценочных от­ношений, формирующихся в связи с этическими, эстетическими, юридическими и другими критериями поступков и переживаний человека.

Соответственно формированию этических оценок и связанной с этим критикой себя и других возникает требовательность, или требовательное отношение, к окружающим и к самому себе.

Отсюда же вытекает и особый вид этического отношения к другому человеку - уважение в положительном случае и пре­небрежение или презрение в противоположном случае. Значение этих явлений во всех сторонах жизни, в частности в области школьных взаимоотношений между учащимися, отношений к учителю, его авторитету, достаточно ясно. Нельзя не упомянуть также о важном во взаимодействии людей отношении руковод­ства и исполнения или подчинения. В последнем случае формаль­ное положение людей и их реальное отношение друг к другу мо­гут не совпадать. Нередки случаи «командного положения» среди формально равных.

Система требований в сочетании со знанием действительно­сти, особенно общественной, формирует убеждения человека, ко­торые никак нельзя представить себе в плане функционально-

аналитической психологии и которые не только являются пред­ставлением о том, какова фактически существующая действи­тельность, ной выражают представление о том, какой она должна быть. В соответствии с убеждениями формируются эмоциональ­ные реакции и активная (волевая) готовность бороться за осу­ществление сложившихся убеждений в жизни. Этим психологи­чески мало разработанным вопросам посвящен ряд рабог нашего сотрудника А. А. Бодалева,12 показывающих процесс формирования отношений учащегося в школе к коллективу уча­щихся, к предъявленным ему требованиям и своим обязанностям как школьника, к отдельным учебным предметам.

В этих условиях формируется у школьника система требова­ний к взаимоотношениям людей, к отношению к труду, к себе, к своим обязанностям. Первостепенную роль в этом процессе играет школьный коллектив. Новые отношения, в частности но­вые требования, возникают на основе предыдущих. Такие каче­ства ученика, как инициашва, усидчивость, настойчивость (или, наоборот, пассивность, нетерпеливость, бездеятельность), имеют одним из своих существенных источников степень ответственного и требовательного отношения к труду. Они формируются в про­цессе непрерывного -упражнения в выполнении тех требований, которые предъявляются ученику (педагогами), самим собой. Требование к ученику - это столько же требование к его пове­дению и деятельности, сколько к его отношению. Это видно на примере требования ответственного отношения к труду, требо­вания уважения педагогов, внимания к людям, добросовестного отношения к своим обязанностям и т. п.

Потенциальный план личности и отношений не исключает процессуального, или функционального, плана рассмотрения психики, а, наоборот, неразрывно с ним связан и ставит вопрос о связи отношений и психических функций, или психических про­цессов, о чем мы уже писали в свое время.13 В ряде работ совет­ских психологов уже были показаны особенности процессов восприятия, памяти, внимания, мышления, фантазии и воли в зависимости от отношения к объективному содержанию эти\ процессов. Общеизвестна зависимость памяти от интереса или эмоционального отношения (А. А. Смирнов14 и др.). Исследова­ния восприятия, проведенные у нас, показывают многообразие ч

12 А. А. Б о д а л е в. О воспитании некоторых нравственных качеств у школьника. Уч зап ЛГУ, К» 214, 1956; Его же. О формировании требо­вательности к себе у школьников Уч. зап. ЛГУ, № 203, 1955

13 В Н М я с и щ е в. Психические функции и отношения Уч. зап. ЛГУ, № 119, 1949. 1

14 А. А. Смирнов. Психология запоминания. М, Изд. АПН РСФСР, 1948.

прочность его при активно-положительном отношении, бедное л. и непрочность восприятия при безразличном отношении к его содержанию. Отрицательное отношение к содержанию восприя­тия характеризуется средними (между положительным и без­различным отношением по количеству и качеству) результатами воспроизведения.

Большая положительная или отрицательная активность, ха­рактеризующая отношения, тесно связана с эмоциональностью реакций, в изучении которых, как указывалось, недостаточно расчленен внутренне единый, по все же троякий план характе­ристики эмоциональности человека: а) эмоциональных реакций, б) эмоциональных состояний и в) эмоциональных отношений.

Существенным является вопрос о том, что представляют в психологическом плане процессы саморегуляции высшей нервной деятельности. Известно, что воля и внимание являются процессами, регулирующими и направляющими нашу деятель­ность. А. С. Егоров,15 изучая вопрос о развитии волевых качеств, показал, что выявление и формирование их на уроках физиче­ской культуры тесно связаны с характером отношения к тому или иному разделу физкультуры. Существует прямая связь между уровнем успешности, избирательной волевой актив­ностью и особенностями отношения ученика к физкультурной задаче. Разделяя учащихся на четыре группы по успешности, автор показывает, что эти группы, характеризуясь различной степенью активно-положительного отношения, отличаются по уровню понимания значения физкультуры, по степени включения спортивной деятельности в систему лично значимого и по уровню активности усилий на уроках физкультуры. Автор показывает, как при исходном отрицательном отношении умение и тактич­ность педагога позволяют постепенно реорганизовать отноше­ние и, превращая его во все более положительное вплоть до увлечения, повышать активность и успешность учащегося. В связи с этим устанавливается прямая роль тактики воспита­теля, тренера, коллектива. Обнаруживается также, что реши­тельность и смелость как черты характера, ярко проявляющиеся на уроках физкультуры, представляют выражение и следствие отношения к этому предмету. Физкультурное соревнование, включая учащегося в особую систему практических отношений, выражает отношение к цели физкультурного упражнения или их системе и, мобилизуя усилив, является стимулом развития воле­вых качеств. Выступая отчетливо в области физической куль­туры, эти положения не менее значимы и для любого учебного предмета.

В раннем школьном возрасте формирование волевого усилия тесно связано с непосредственными эмоциональными отноше-

15 А. С. Е г о р о в. К вопросу о воспитании волевых качеств на уроках физкультуры в старших классах. Уч. зап. ЛГУ, № 214, 1956.

ниями. В работе А. Г. Ковалева,16 посвященной проблеме воли и психологии отношений, показывается, как отношение опреде­ляет характер волевого усилия. Автор приводит интересный для педагогической практики пример попыток улучшить почерк школьника. Эти попытки оказываются бесплодными, если огра­ничиваются лишь повторными упражнениями, и, наоборот, они дают успешный результат, когда за хорошо написанный текст ученик получает поощрение, изменяющее его отношение к своему почерку и задаче исправления. Автор указывает, что центр тяже­сти проблемы воли заключается не просто в действии и не в борьбе мотивов, а в достижении цели, являющейся объектом активного отношения, выражающей потребность реального или интеллектуального обладания.

Проблема мотивации, как известно, привлекала и привлекает к себе внимание своей связью не только с проблемой воли, но и с изучением всей деятельности человека. Мотив как основание действия", решения или усилия является не чем иным, как выра жением отношения к объекту действия, выступая субъективно как желание, стремление, потребность, сознание долга, необхо­димости и т. д.

Наиболее существенные различия структур волевого поведе­ния заключаются в том, что усилие в примитивных условиях мобилизуется непосредственным импульсом эмоционального и конативного отношения. Рациональные мотивы необходимости или долга оказываются в этих условиях малодейственными. Только в структуре развитого волевого акта эти мотивы приобре­тают господствующую силу. Их роль возрастает по мере разви­тия личности и характеризуется растущей интеллектуализацией поведения и образованием идейно-нравственных мотивов. Мы уже указывали на то, что в поведении юноши отчетливо высту­пает роль таких образований, как сознание долга, ответственно­сти и убеждения.17 Однако ни функциональная, ни структурная психология, ни даже психология деятельности не уделили и не уделяют вопросам психологии долга, убеждения и ответственно­сти того внимания, которого они заслуживают.

Предметом отношений могут являться самые различные виды деятельности человека. От отвращения до страстного увлечения деятельностью существует множество переходов, причем наряду с непосредственным отношением может быть и опосредствован­ное. Непосредственное отношение определяется отношением к процессу, к цели и обстановке деятельности; оно также опреде­ляется тем психофизиологическим состоянием, которое характе­ризуется как состояние активное или пассивное. Из всего этого складывается непосредственное активно-положительное отноше­ние потребности в деятельности. Опосредствованное отношение

16 А. Г. Ковалев и В. Н. М я с и щ е в. Психические особенности че­ловека, т. I. Характер. Л., Изд. ЛГУ, 1957.

17 Там же.

определяемся месюм ожидаемого результата деятельности в си­стеме целей личности. Основными мотивами, характерными для этого отношения, являются мотивы долга или вообще нравствен­ные - мотивы чести, отношения к лицу, ради которого осуще­ствляется та или иная деятельность, мотивы общественной пользы, объективной необходимости или личной пользы. Слож­ное сочетание моментов, формирующих отношение, может быть определено как структура отношения.

В одной из работ мы уже указывали,18 что отношение к дея­тельности в разной степени динамично. Метафорический тер­мин «насыщение», применяемый К. Левйиом, обозначает измене­ние отношения к объекту и процессу деятельности в течение и под влиянием процесса самой деятельности. Не касаясь недо­статков всей концепции К. Левина, надо заметить, что, оперируя материалом, относящимся к деятельности, обусловленной только непосредственными побуждениями интереса, К. Левин совершенно прошел мимо обусловленности ее сознанием объективной необ­ходимости. Создавший понятие о кривой работы Э. Крепслин, наоборот, совершенно не учитывал ни роли непосредственной заинтересованности, ни значения ответственного отношения к ра­боте. Между тем даже в экспериментальных условиях, как пока­зывают исследования наших сотрудников (Р. И. Меерович, Е. Е. Плотникова, Т. Я. Хвиливицкий), в зависимости от соотно­шения этих моментов работа протекает различно и в ней можно обнаружить различные фазы. Особенно характерной является не отмеченная ни К. Левйном, ни Э. Крепелином фаза колеблю­щихся показателей, когда потеря непосредственного интереса или запаса сил вступает в борьбу с сознанием необходимости выполнять работу. При этом не только колеблются объективные показатели работы, но обнаруживаются и резкие колебания в нейросоматических вегетативных функциях организма (осо­бенно в дыхательных и кожноэлектрических).

В экспериментальной, а также в учебной и производственной работе выступает совершенно ясно общая закономерность: функциональные возможности человека в любом направлении деятельности могут быть определены лишь при наличии его активно-положительного отношения к задаче.

Когда человек пресытился работой или переутомлен ею, то что является источником продолжения работы? Сознание не­обходимости, мобилизующее человека или побуждающее его к волевому усилию.

Темперамент, или, по И. П. Павлову, общий тип высшей нервной деятельности, отражается на всех сторонах личности, ее поведения и деятельности. Темперамент - это не только дина-

18 См. ст. «Работоспособность и болезни личности». Наст, сб., стр. 17. 220

мика реакций, но и динамика отношений. Равнодушие и страст­ность, устойчивость и настойчивость проявляются и в реакциях и в отношениях. Мысль о том, что отношения превращаются в черты характера (В. Н. Мясищев 19; В. Г. Ананьев20) обозна­чает, что отношения, приобретая устойчивость, выраженность, большую значимость, становятся характерными для личности. В этом смысле они становятся и чертами характера, оставаясь отношениями.

Определенность и устойчивость характера связываются с определенностью и устойчивостью отношений, но в то время как ряд черт характера непосредственно выражает отношения (например, принципиальность, эгоизм, добросовестность), ряд других свойств (например, прямота, решительность, цельность, волевые черты характера) не представляет собой отношений в собственном смысле слова. Тем не менее и эти свойства свя­заны с отношениями человека и выражают способ их осуществле­ния, поэтому мы считаем возможным рассматривать характер как единство системы и способа отношений. Нельзя также не упомянуть и о том, что указывалось нами раньше: свойства реакции человека, выражающие его темперамент и характер, об­наруживаются лишь при активном отношении к объекту, вызы­вающему реакцию. Можно даже сказать, что отсутствие реакции на что-либо свидетельствует не столько о темпераменте или ха­рактере, сколько об отношении человека. На важное или значи­мое человек реагирует, на неважное, безразличное не реагирует.

Правда, психологии, и особенно психопатологии, известны случаи, когда мелкие факты вызывают интенсивную реакцию, а важные обстоятельства как будто оставляют человека безраз­личным. Если исключить мелочность как свойство характера, то такой «парадоксальный» характер реакции часто объясняют бо­лезненным (парабиотическим) состоянием нервной системы, что не лишено основания в ряде патологических случаев. Однако основным для этих фактов является то, что динамика поведения по малозначащим поводам представляет непосредственное про­явление темперамента, тогда как поведение по серьезным пово­дам связано с характером человека, который при ответственном положении мобилизует все духовные силы человека, в том числе его самообладание.

Вопрос о классификации типов личностей или характеров в связи с отношениями был давно поставлен А. Ф. Лазурским.21 С известным основанием этот вопрос связывался с понятием уровней личности. А. Адлер в своей «позиционной психологии» по существу все свойства характера выводил из динамики отноше­ний человека, определяемых, по его теории, соотношением чув-

19 В. Н. Мясищев. См. ст. «Личность и труд аномалийного ребенка», Нап. сб., стр. 32.

20 Б. Г. Ананьев. Динамика образования характера. Л., 1947.

21 А. Ф. Лазурский. Классификация личностей. Пг., 1919.

ста тчюлпоцечпюстп и социального чунстиа. Однако, гоиоря о чувстве «неполноценности» и «чувстве общности», Адлер не только ошибочно называл чувствами отношение к себе и к лю­дям, но еще более ошибался, считая и то и другое врожденным.

В связи с развитием общества особенности психологического типа являются также показателем не только индивидуальных отношений, но и отношений, характерных для определенной со­циальной эпохи (В. Н. Мясищев;22 А. Г. Ковалев23). Так, инди­видуализм в основном есть тип отношений эпохи капитализма, коллективизм - тип отношений эпохи социализма.

Нельзя, наконец, не подчеркнуть, что многие психологические работы (в сущности вся педагогическая психология) показы­вают, что особенности личности представляют продукт ее взаимо­отношения с людьми в процессе развития, продукт влияния при­мера, привязанности, авторитета как отдельных лиц, так и кол­лективов (школьных или производственных), т. е. в самом непосредственном смысле выражают тезис К. Маркса о человеке как ансамбле общественных отношений.

Отношения отдельного человека как его сознательные изби­рательные связи являются продуктом индивидуального разви­тия. В сущности вопрос о развитии человека неразрывно связан с формированием его отношений. Здесь мы сталкиваемся с труд­нейшими вопросами, которые поднимались и раньше, но освеща­лись несколько иначе.

В ряде работ (В. М. Бехтерев, Н. М. Шелованов, Н. Л. Фигу-рин, М. П. Денисова, II. И. Касаткин и др.) освещены первые ступени этого развития с объективно-психологических позиций. Наряду с этим были предприняты попытки освещения этого во­проса с психосоциальной точки зрения (Бюлер и Гетцер и др.). Эти наблюдения и, естественно, экспериментальные исследова­ния показывают, что на безусловнорефлекторной основе рано начинает обнаруживаться избирательная реактивность явно условнорефлекторного характера.

Вопрос о соотношении этой избирательности с собственно от­ношениями подлежит исследованию. Он тесно связан со старой проблемой психологии о моменте формирования самосознания. Первоначальный период возрастающей, проявляющейся в раз­ных областях и интегрирующейся избирательности можно на­звать предотношением, т. е. еще не сформировавшимся созна­тельным отношением при наличии явной избирательности. Ребе-

22 В. Н. Мясищев. Типы современной рабочей молодежи. В кн.: Ра­бочая молодежь как она есть. Л., Изд. «Прибой», 1924.

23 А. Г. Ковалев. Характер и закономерности его развития. Л., Изд. ЛГУ, 1954; Его же. Проблема воли в свете психологии отношений. Уч. зап. ЛГУ, № 214, 1956.

иок в процессе развития только с какого-то момента становится сознательным, т. е. сознательно относящимся существом. Однако, овладев в известной мере речью, он находится в такой фазе, когда не только реагирует избирательно на те или иные обстоя­тельства жизни, но выражает речью свое отношение. В два года можно отметить, правда, еще не устойчивые, но определенные реакции, сопровождаемые словами: «хочу - не хочу», «инте­ресно - неинтересно», «люблю - не люблю». Речь идет, однако, не о том, что ребенок отдает себе отчет в смысле этих слов, а в том, что смысл его реакции находится в соответствии со смыслом этих слов.

Исследования на детях дошкольного возраста позволяют выявить характерные особенности отношений ребенка двух-тре\ лет (Р. Н. Вершинина и Е. Ф. Рыбалко24). Здесь можно говорить о выраженных и определенных избирательных отношениях, среди которых отчетливее всего выступают отношения к родителям, к детям, к воспитателям, к играм. Некоторые свойства отноше­ний в этом возрасте выступают уже как черты характера: само­стоятельность, инициативность, добросовестность, общитель­ность. В этом периоде развития отношения характеризуются ситуативной мобильностью, легко меняются контрастно под влиянием преходящего эмоционального состояния. Отношения тесно слиты с поступком и реакцией. Они выражаются в поступке. Характер и уровень развития отношений определяются в этом возрасте прежде всего взрослыми (родителями, воспитателями).

Изменения в положении ребенка в школьном возрасте влекут за собой, помимо функционального развития, обогащения опыта и многообразия отношений, новый момент - внесемейные обя­занности и обязательный учебный труд. На новую ступень под­нимается управление своими действиями и структура отношений, определяемая требованиями объективной необходимости. Фор­мирование принципов, принципиальных отношений и поведения, убеждения и идеалов характеризует развитие отношений в стар­шем школьном возрасте. Высший уровень развития идейного и принципиального поведения является следствием не столько функционального развития, сколько общественной структуры, условий общения и общественного воспитания.

Есть две важнейшие проблемы, которых не может не касаться общая и особенно педагогическая психология. Коммунистическое общество строится на принципе: от каждого по способностям, каждому по потребности. Важнейшей для психологии стороной этого положения является то, что общество не только требует по

24 Р. Н. Вершинина, Е. Ф. Рыбалко. К вопросу о(клтношениях де­тей двух лет. Уч. зап. ЛГУ, № 214, 1956. "

способное iям, но рпшин."кч1 и поспи iniwic-t способности, точно так же оно не только удовлетворяет потребности, но формирует и воспитывает их. Мы коснемся здесь сложного вопроса о спо­собностях человека лишь в связи с вопросом об его отношениях. Большой историко-биографический и психолого-педагогический материал показывает, что в условиях нормального развития спо­собности находятся в закономерном соотношении со склонно­стями, которые представляют движущую силу развития способ­ностей. Вместе с тем склонность представляет собой не что иное, как избирательно-положительное отношение к деятельности, более или менее стойкую потребность в определенном виде дея­тельности.

Способности развиваются в деятельности, которая мобили­зуется склонностью. Усилия в учебной или профессиональной деятельности как проявление воли и как условие ее развития в свою очередь определяются интересом, умственной актив­ностью, сознанием необходимости и ответственным отношением к обязанностям. Об интересах как отношении уже говорилось. Ряд проблем, связанных с вопросами об отношении к учебной деятельности и мотивации, был освещен в работах Е. О. Зейли-гер и Ш. И. Ганелина, А. Н. Леонтьева, Л. И. Божович, Н. Г. Мо­розовой, Л. С. Славиной и др.25 Работы этих авторов показы­вают, что и успешность учения и интерес к нему неразрывно свя­заны с осмысленностью учения, т. е. с тем, что объективный смысл учения приобретает для ученика и субъективный смысл.

Интерес к учению выражает непосредственную потребность познавательного овладения учебным предметом. Как фактор успешности он находится в известном соотношении с сознанием обязательного учения, с формированием ответственного отноше­ния к учебной работе. Но если он имеет тенденцию к концентра­ции на некоторых определенных областях, то сознание необходи­мости и ответственности, наоборот, распространяется на все учебные предметы. Неразрывная связь воспитательной и образо­вательной работы в этом пункте совершенно ясна. Заслуживает внимания и то, что умственная активность и учебная активность хотя и тесно связаны друг с другом, но могут не совпадать. Работа Л. М. Зюбина2б показала связь интеллектуальной актив-

25 Е. О. 3 е й л и г е р, Ш. И. Г а н е л и н. Отношение учащегося к учеб-ней работе. «Педагогическое образование», 1936, № 2; А. Н. Леонтьев. Психологические вопросы сознательности учения; Его же. Очерк развития психики; Л. И. Божович. Отношение школьников к учению как психоло­гическая проблема. Известия АПН РСФСР, вып. 36. 1951; Л. И. Божович, Н Г. М о р о з о в а, Л. С. Славина. Развитие мотивов учения у совет­ских школьников. Известия АПН РСФСР, вып. 36. 1951; Е. Е. Плотни­кова О роли особенностей личности и ее отношений в развитии неврастении. Уч. зап. ЛГУ, № 214, 1956; Л. С. Славина. Роль семьи в формировании отношения школьника к учению в школе. Известия АПН РСФСР, вып 36, 1951.

20 Л. М. 3 ю б и н. О связи интеллектуальной активности и сознательного отношения школьника к учению. Уч. зап. ЛГУ, № 214, 1956.

hoc i и и сознательного отношения к учению. Автор намечает группы учащихся по соотношению этих моментов: 1) активных и сознательно относящихся к учебной деятельности учащихся, 2) сознательно относящихся к учебной деятельности, но интел­лектуально пассивных, 3) индифферентно относящихся к учению при высокой интеллектуальной активности и, наконец, 4) уча­щихся, интеллектуально пассивных и безразлично относящихся к учебной деятельности. Автор показывает различное соотноше­ние в этих случаях умственного и нравственного воздействия и различное соотношение влияний семьи и школы. В недавно опу­бликованной большой статье Г. П. Иванова тщательно исследо­ван и хорошо освещен процесс развития отношения к учению у школьников-подростков.27

Проблема школьной дисциплины всегда была связана с от­ношениями воспитанников к требованиям школы, к педагогам, хотя психологическая сторона этого вопроса не была достаточно освещена. В вопросах воспитания совершенно ясно противо­поставление свободной и сознательной дисциплины, муштры и привычки. Можно только добавить, что одного сознания (в смысле только понимания требований) недостаточно, на что указывал неоднократно А. С. Макаренко. Необходимо действен­ное овладение осознанными задачами.

); 2) (в психологии) совокупность устойчивых качеств, характеризующих индивидуальный психологический и социальный облик человека.

Личность предполагает наличие таких способностей, как свободная воля, определение цели, выбор мотивов, нравственное чувство, словесность (разумность), творческая направленность в их проявлениях, жертвенная любовь.
Развитие личности означает для христианина приближение к идеальному образцу человека, который дал нам в своем Лице Иисус Христос. Человек именно потому и личность, что он есть образ личного Бога в безличном мире. Человек существует в качестве личности по причине того, что являет собой образ Бога, и наоборот – он вследствие того только и есть образ Божий, что существует в качестве личности… (С. Буфеев)

Православное понимание личности

игумен Георгий (Шестун)

Раскрытие тайны личности в тайне Пресвятой Троицы

Пытаясь определить данное понятие в рамках православной педагогики, необходимо уяснить, как понимали человеческую личность отцы Церкви и другие православные богословы. Трудность заключается в том, что богословие, и особенно святоотеческое, не знало этого понятия. «Я же лично должен признаться в том, – писал В.Н. Лосский, – что до сих пор не встречал в святоотеческом богословии того, что можно было бы назвать разработанным учением о личности человеческой, тогда как учение о Лицах или Ипостасях Божественных изложено чрезвычайно четко. Тем не менее, христианская антропология существует как у отцов первых восьми веков, так и позднее, как в Византии, так и на Западе, и не стоит говорить о том, что это учение о человеке относится к его личности. Да и не могло бы оно быть иным для богословской мысли, обоснованной на Откровении Бога живого и личного, создавшего человека «по Своему образу и подобию» (6. 106).

В тайне Пресвятой Троицы пытались раскрыть православные богословы и тайну человеческой личности. Чтобы выразить общую для Трех реальность, «разделяя между Тремя неделимое Божество», как говорит , отцы выбрали слово «усия», философский термин, означавший «сущность» . Это слово подчеркивало онтологическое единство Божества. Никейский собор для обозначения сосущности Отца и Сына использовал термин «омоусиос». Омоусиос, выражая тождественность сущности, соединяла два различных Лица, не поглощая их в этом единстве, ибо утверждение кого-то как омоусион по отношению к другому предполагает сопоставление этого одного не с самим собой, а с кем-то другим. Необходимо было утвердить эту тайну «другого». Античная мысль, которой было чуждо одновременное утверждение онтологического единства и как бы распадение бытия в «другом», не имела в своем лексиконе какого бы то ни было обозначения личности. Надо сказать, что ни один философский термин не в силах выразить всю тайну Божественного бытия. Латинское «persona» обозначало ограничительный, обманчивый и, в конечном счете, иллюзорный аспект индивидуума: не лицо, открывающее личностное бытие, а лицо-маска существа безличного. Отцы предпочли этому слабому и обманчивому слову другое, строго однозначное – «ипостась». В обыденном обращении это слово значило «существование». Практически «усия» и «ипостась» были вначале синонимами: оба термина относились к сфере бытия; сообщая каждому из них отдельное значение, отцы могли впредь беспрепятственно укоренить личность в бытии и персонализировать онтологию (4. 212-213; 3. 38-39).

Различие индивидуальности и личности

Выражая несводимость ипостаси к усии, несводимость личности к сущности, но и не противопоставляя их, святые отцы провели различие между этими двумя синонимами. Апофатическое богословие, стремящееся познать Бога не в том, что Он есть, а в том, что Он не есть, придает термину «усия» глубину непознаваемой трансцендентности. «Ипостась» под влиянием христианского учения полностью утрачивает значение «индивидуального». Индивидуум «делит» природу, к которой принадлежит, он есть результат ее атомизации. Индивидуальность есть различение на уровне природы, точнее, результат рассеченной грехом природы. Ничего подобного нет в Троице, где каждая Ипостась содержит Божественную природу во всей ее полноте, они суть Божественная природа. Но, обладая природой, ни одна из них природой не «владеет», не разбивает ее, чтобы ею завладеть. Именно потому, что они разделяют природу без ограничений, она остается неразделенной. И эта неразделенная природа сообщает каждой Ипостаси ее глубину, подтверждает ее совершенную неповторимость (4. 214).

Если нет тождественности между ипостасью и индивидуумом в Троице, следует ли, что и в тварном мире, когда речь идет об ипостасях или личностях человеческих, эта тождественность отсутствует? Открыло ли троическое богословие новое измерение «личностного», обнаружив понятие ипостаси человеческой, не сводимой к уровню индивидуальных природ?

Анализируя Халкидонский догмат, который говорит нам о Христе, единосущном Отцу по Божеству и единосущном нам по человечеству, В.Н. Лосский писал: «Именно потому можем мы воспринимать реальность воплощения Бога, не допуская никакого превращения Божества в человека, никакой неясности и смешения нетварного с тварным, что различаем Личность, или Ипостась Сына, и Его природу или Сущность: Личность, которая не из двух природ, … но в двух природах… Человечество Христа, по которому Он стал «единосущным нам», никогда не имело никакой другой ипостаси, кроме Ипостаси Сына Божия; однако никто не станет отрицать, что Его человеческая природность была «индивидуальной субстанцией», и Халкидонский догмат настаивает на том, что Христос «совершенен в Своем человечестве», «истинный человек» – из разумной души и тела… Здесь человеческая сущность Христа та же, что сущность других субстанций, или отдельных человеческих природ, которые именуются «ипостасями», или «личностями». Однако если бы мы применили это наименование по отношению ко Христу, то впали бы в заблуждение Нестория и разделили ипостасное единство Христа на два друг от друга отличных «личностных» существа. Потому, по Халкидонскому догмату, Божественное Лицо и соделалось единосущным тварным лицам, что Оно стало Ипостасью человеческой природы, не превратившись в ипостась, или личность, человеческую… И этот отказ от признания во Христе двух личностных и различных существ будет в то же время означать, что в человеческих существах мы также должны различать личность, или ипостась, и природу, или индивидуальную субстанцию… С другой же стороны, чтобы отличить ипостась человека от состава его сложной природы – тела, души, духа (если принимать эту трехчастность), мы не найдем ни одного определяющего свойства, ничего ей присущего, что было бы чуждо природе и принадлежало бы исключительно личности как таковой. Из чего следует, что сформулировать понятие личности человека мы не можем и должны удовлетвориться следующим: личность есть несводимость человека к природе. Именно несводимость, а не «нечто несводимое» или «нечто такое, что заставляет человека быть к своей природе несводимым», потому что не может быть здесь речи о чем-то отличном, об «иной природе», но только о ком-то, кто отличен от своей природы, о ком-то, кто, содержа в себе свою природу, природу превосходит, кто этим превосходством дает существование ей как природе человеческой и тем не менее не существует сам по себе, вне своей природы, которую он «воипостасирует» и над которой непрестанно восходит, ее «восхищает» (6. 111-114).

Священник Павел Флоренский говорил о том, что человек не только усия, но и ипостась, не только темное хотение, но и светлый образ, не только стихийный напор, но и просвечивающий его лик, явно выступающий у святых, просвечивающий на иконе. Отец Павел пытался разделить и отличить в человеке природное – усию – и личностное – ипостась. «Усия – стихийная, родовая подоснова человека – утверждается в нем как его индивидуальное начало. Через индивидуума род собирается в одну точку. Усия – начало в себя, – в себя собирающаяся, из мира, из рода идущая, но в единую точку направляющаяся. Усия, будучи мировой, будучи родовой, утверждает в мире, утверждает в роде индивид как таковой. Она центростремительна. Она есть тезис индивида, устанавливающая его в обществе как самостоятельный центр. Напротив, ипостась – разумная, личная идея человека, его духовный облик, его лик – утверждается в человеке как начало общее, надындивидуальное. Это – начало от себя, из себя исходящее, из индивида идущее, отправляющееся от единичного, но в мир распространяющееся и мир собою освещающее. Ипостась, будучи личною, утверждает в личности род и мир, то есть она есть начало самоотречения индивида, прорыв его уединенности, выход из его обособленности» (9. 143).

Раскрытие человеческой личности как возможность и задание

Троическое богословие принесло абсолютное утверждение личности как свободы по отношению к природе. Мы видим, что тайна личности заключена не в свойствах индивидуальной природы, а в способности «возвышаться над собой, быть по ту сторону самой себя – по ту сторону всякого фактического своего состояния и даже своей фактической общей природы» (10. 409). «Каждая личность, – пишет В.Н. Лосский, – существует не путем исключения других, не путем противопоставления себя тому, что не есть «я», а путем отказа обладать природой для себя; иными словами, личность существует в направлении к другому… Кратко говоря, личность может быть полностью личностью лишь в той мере, в какой она не имеет ничего того, чем она хотела бы обладать только для себя, исключая других; то есть когда она имеет природу, общую с другими. Только тогда проявляется во всей чистоте различие между лицами и природой; в противном случае перед нами будут индивидуумы, разделяющие между собой природу. Нет никакого раздела, никакого разделения единой природы между тремя Лицами Троицы: Божественные Ипостаси не являются тремя частями единого целого, единой природы, но каждая содержит в себе целостную природу, каждая является целым, ибо она не имеет ничего для себя: даже воля – общая у Трех.

Если мы обратимся теперь к людям, сотворенным по образу Божию, то сможем обнаружить, исходя из троического догмата, общую природу во многих тварных ипостасях. Однако в результате падшего мира люди стремятся существовать, взаимно исключая друг друга, самоутверждаясь, каждый противопоставляя себя другим, то есть разделяя, дробя единство природы, присваивая каждый для себя часть природы, которую моя воля противопоставляет всему тому, что не есть я. В этом аспекте то, что мы обычно называем человеческой личностью, является не подлинной личностью, а частью общей природы, более или менее подобной другим частям, или человеческим индивидуумам, из которых состоит человечество. Но как личность в ее истинном значении, в богословском значении этого слова человек не ограничен своей индивидуальной природой; он не только часть целого – каждый человек потенциально содержит в себе целое, … ипостасью которого он является; каждый представляет собою единственный и абсолютно неповторимый аспект общей для всех природы» (6. 102-103).

Философский и психологический взгляд на проблему личности заключается в том, что мы основываемся в своих рассуждениях на обычном опыте, который не открывает нам ни подлинного личного многообразия, ни подлинного единства природы. В случае богословского осмысления проблемы мы говорим о потенциальном бытии, о достижении подлинного единства природы и раскрытии человеческой личности, мы говорим о возможности и одновременно задании, суть которого выразили в своих творениях священномученик и святитель , святитель и святитель : «Бог соделался человеком, дабы человек смог стать Богом».

Восстановление единого человеческого естества в Церкви

Единое человеческое естество, рассеченное грехом на множество враждующих частей, восстанавливает утерянное единство в Церкви. Мысль о единстве человечества в Церкви по образу триединства Божества мы встречаем у церковных писателей, начиная с третьего века. Обзор святоотеческих творений по этой теме содержится в статье архиепископа «Триединство Божества и единство человечества».

С воплощением на земле Единородного Сына Божия уже нет отдельного верующего, а есть , Тело Христово, новая тварь, восстановленная Христом. Соединившись с падшим миром во всей его реальности, Он изъял силу греха из нашей природы и Своею смертию, ознаменовавшей предельное соединение с нашим падшим состоянием, восторжествовал над смертью и над тлением. В таинстве крещения через троекратное погружение в воду со словами: «Крещается раб Божий … во имя Отца, аминь. И Сына, аминь. И Святаго Духа, аминь» – человек умирает для плотской жизни и возрождается для жизни духовной. В таинстве Евхаристии, таинстве Тела и Крови Христовых, осуществляется соединение нашей природы со Христом и одновременно со всеми членами Церкви.

Нравственность, благочестие и благоговение – три личностные основы бытия.

Процесс духовного пробуждения и духовного становлении личности мы можем видимым образом наблюдать в сфере социальной жизни человека. По нашему мнению, возможно выделить три уровня, точнее, три личностные основы или горизонта бытия человека, связанные между собой вертикальной связью: это нравственность, благочестие и благоговение. Таким образом, мы можем говорить о человеке нравственном, человеке благочестивом и человеке благоговейном.

Нравственность принято понимать как совокупность общих принципов и норм поведения людей по отношению друг к другу в обществе. Нравственность регулирует чувства, желания и поведение человека в соответствии с моральными принципами определенного мировоззрения. Мы не ставим своей задачей изучать природу нравственности или морали, соглашаясь с Т.И. Петраковой, специально изучавшей эту проблему, что в основе нравственности лежит безусловное и внеисторическое религиозное начало (11. 37). Для нас важно то, что человек, возлагая на себя обязанность жить по нравственным законам, принятым в обществе на основе согласия общественного и личного миропонимания, совершает этот свободный акт не как религиозный, а как социальный. Другими словами, нравственным может быть и нерелигиозный человек. Нравственные законы регламентируют поведение человека только в рамках земной жизни, ставят человека перед лицом общества, в котором он живет.

Благочестие есть предстояние человека перед Высшим, переживание свой призванности, особого задания и связанного с этим чувства ответственности за свою жизнь. По словам философа И.А. Ильина, предстояние Высшему есть первый дар религиозности. Он писал: «Человек не может творить культуру, не чувствуя себя предстоящим именно тому, что он должен осуществить в своем культурном творчестве. «Творящий» без верховного Начала, без идеала, перед которым он преклоняется, не творит, а произвольничает, «балуется», тешит себя или просто безобразничает… поклонение Богу не унижает человека, а впервые довершает его бытие и возвышает его. Человек же, который «ничему не поклоняется», обманывает сам себя, ибо на самом деле он поклоняется себе самому и служит своей бездуховной и противодуховной похоти… Предстоящий измеряет себя именно тем, чему он предстоит» (12. 400, 401). Предстоящий всегда призван к высшему, к горнему, а призванный всегда ответственен. Вера открывает человеку знание о своем высшем предназначении. Благочестие определяет исполнение внешних форм благоговения, не имеющих соответствующего внутреннего состояния.

Благоговейный человек не только верует и знает, но переживает свое предстояние Высшему в опыте личной жизни. Он воспринимает мир как творение Божие, а значит, относится к нему с особой любовью и кротостью. В каждом, даже самом падшем человеке, ему открыт Образ Божий, по которому человек сотворен, это наполняет его любовью и состраданием. Себя он видит как существо греховное и несовершенное, которому дана возможность достичь высот святости через обожение своей природы, и это не только возможность, но и задание, которое делает человека ответственным перед Богом за свою жизнь. Предстояние перед святостью и поклонение ей – то, что заставляет человека связывать и смирять себя в поступках, желаниях, мыслях и словах. Человек живет не только состояниями, но в основном действиями и соответственно отвечает за эти действия. «Благоговение, – говорит в своих поучениях старец , – это страх Божий, внутренняя скромность, духовная чуткость. Человек благоговейный может стесняться, но это стеснительность источает мед в его сердце, она привносит в его жизнь не мучение, но радость. Движения человека благоговейного тонки и аккуратны. Он отчетливо ощущает присутствие Бога, Ангелов и святых, он чувствует близ себя присутствие призирающего его Ангела-Хранителя. В своем уме он постоянно имеет (мысль о том), что его тело есть храм Святаго Духа. И живет он просто, чисто и освященно. Человек благоговейный везде ведет себя со вниманием и скромностью, он живо ощущает всякую святыню… Для меня благоговение есть величайшая добродетель, потому, что человек благоговейный привлекает к себе Благодать Божию, он становится приемником, и она естественно пребывает с ним… Скажу тебе, что если человек не имеет благоговения, то он не имеет ничего» (13. 134-137).

Творчество человека как показатель его духовного состояния.

«Человек, как духовное существо, всегда ищет лучшего, – писал И.А. Ильин, – ибо некий таинственный голос зовет его к совершенству. Он, может быть, и не знает, что это за голос и откуда он… Он, может быть, чувствует бессилие своей мысли и своего слова каждый раз, как пытается сказать, в чем же состоит это совершенство и какие пути ведут к нему. Но голос этот внятен ему и властен над ним; и именно желание отозваться на этот призыв и искание путей к совершенству придают человеку достоинство духа, сообщают его жизни духовный смысл и открывают ему возможности творить настоящую культуру на земле» (12. 398). Духовный человек стремится к творчеству и одновременно понимает, что не может творить реальность из ничего, даже если это реальность художественного произведения. В этом смысле он – не творец, мы призваны соработать Творцу, сотворить с Ним.

В основе любого художественного произведения лежит духовная реальность, она определяется тем уровнем духовного состояния, на котором находится автор. Основой художественного произведения может быть мечтательность, фантазия или личный пережитый опыт автора. Мечтательность, или, выражаясь святоотеческой терминологией, «парение ума», есть грех. «Не высокомудрствуйте, – писал апостол Павел, – но последуйте смиренным; не мечтайте о себе» ().

Природа фантазии, если ее рассматривать не как форму, не как средство или прием, а как содержательную основу художественного произведения, – в принятии помыслов, в их развитии, в их укорененности в душе человека. Природа помыслов духовна. Они есть семена плевел, которые сеет враг рода человеческого на ниве человеческого сердца. Обращаясь к миру падшему, миру духовному, но демоническому, человек обрекает себя на пленение этими силами. Потеря свободы приводит к потере личной, а точнее личностной, жизни. Помыслы выводят человека в запредельное состояние, выводят, уводят его от себя, из жизни, из бытия. Каждым своим произведением автор отвечает на извечный вопрос:«Быть или не быть?». Выход из себя или уход от себя, переход в мир нереальный, запредельный (демонические силы не способны к творчеству, а значит, мир, ими созданный, всегда нереален) это есть переход от бытия в небытие. Как манителен и губителен этот путь, эта бездна. Вступивший на эту стезю дал себе ответ «не быть».

Мы не будем останавливаться на произведениях небытия. Примеров достаточно много. Православную культуру эта чаша миновала. Православная культура всегда бытийна. Она может быть событийной, когда автор, не находясь в потоке бытия, как бы со стороны пытается его описать. Автор наблюдает жизнь со стороны, живописует ее теми средствами, которыми он обладает, но не может проникнуть в нее, так как это не его жизнь, не его бытие, он находится рядом с бытием, пытается судить о нем. В бытовом смысле это есть подсматривание за чужой жизнью, отражение жизни. Он говорит о со-бытии, не о себе, не о своем освоении жизни. Это еще не есть своя собственная духовная жизнь, это есть попытка научиться ей, и благо будет автору, если он наблюдает жизнь праведных, святых людей, а не подсматривает за чужими грехами. Такого рода произведения всегда современны тому времени, в котором были созданы, и с годами теряют свою привлекательность.

Возвращение к себе, попытка разобраться в своем внутреннем мире, открыть в себе пробуждающийся духовный мир, осознать пережитый опыт порождают особый жанр произведений, который можно назвать исповедальным. Это может быть книга о жизни, о бытии, покаянная автобиография, или автопортрет, с которого автор всматривается в себя. Не всегда автор открыто себя изображает, но в художественной форме свидетельствует о своей жизни. В названии таких произведений мы часто встречаем слова «жизнь» или «исповедь». С течением времени эти произведения интересуют нас больше как исторический факт, нежели как феномен культуры.

Духовный человек свидетельствует о реалиях Божественной жизни, свидетельствует об инобытии. Это есть свидетельство о соавторстве с Творцом. На этом уровне совершается переход от литературы к духовной литературе, если автор способен выразить невыразимое, если нет, то наступает безмолвие. Художник-живописец в соавторстве с Творцом становится иконописцем. Творческая деятельность приобретает род особого служения. Художественное произведение становится феноменом мировой культуры, так как его содержание находится за рамками времени и истории.

Творчество всегда порождает радость бытия, радость не всегда покаянную, не всегда духовную, но радость от жизни, Богом данной, от жизни, с которой не во всем соглашаются, но и не отказываются от нее.

Всякая личность, всякое духовное существо есть некая исконная тайна, некое чудо, превосходящее все наши понятия. В подтверждение этого тезиса приведем слова архимандрита Платона (Игумнова): «В свете догматического учения Церкви личность как запечатленный в человеке образ Божий недоступна всеохватывающему и исчерпывающему познанию. Личность не может быть объектом научного изучения в той же полноте и объеме, как предметы внешнего мира. Она всегда остается непостижимой в своей конечной глубинной сущности. В недоступно-сокровенной жизни и в своем проявлении личность всегда пребывает оригинальной, своеобразной, неповторимой и потому единственной во всем мире духовной структурой, не сводимой ни к какой другой бытийной реальности» (2. 17).

В психологии понятие индивида употребляется в чрезмерно широком значении, приводящем к неразличению особенностей человека как индивида и его особенностей как личности. Но как раз их четкое различение, а соответственно и лежащее в его основе различение понятий «индивид» и «личность» составляет необходимую предпосылку психологического анализа личности.

Наш язык хорошо отражает несовпадение этих понятий: слово «личность» употребляется нами только по отношению к человеку, и притом начиная лишь с некоторого этапа его развития. Мы не говорим «личность животного» или «личность новорожденного». Никто, однако, не затрудняется говорить о животном и о новорожденном как об индивидах, об их индивидуальных особенностях (возбудимое, спокойное, агрессивное животное и т.д.; то же, конечно, и о новорожденном). Мы всерьез не говорим о личности даже и двухлетнего ребенка, хотя он проявляет не только свои генотипические особенности, но и великое множество особенностей, приобретенных под воздействием социального окружения; кстати сказать, это обстоятельство лишний раз свидетельствует против понимания личности как продукта перекрещивания биологического и социального факторов. Любопытно, наконец, что в психопатологии описываются случаи раздвоения личности, и это отнюдь не фигуральное только выражение; но никакой патологический процесс не может привести к раздвоению индивида: раздвоенный, «разделенный» индивид есть бессмыслица, противоречие в терминах.

Понятие личности, так же как и понятие индивида, выражает целостность субъекта жизни; личность не состоит из кусочков, это не «полипняк». Но личность представляет собой целостное образование особого рода. Личность не есть целостность, обусловленная генотипически: личностью не родятся, личностью становятся. Потому-то мы и не говорим о личности новорожденного или о личности младенца, хотя черты индивидуальности проявляются на ранних ступенях онтогенеза не менее ярко, чем на более поздних возрастных этапах. Личность есть относительно поздний продукт общественно-исторического и онтогенетического развития человека.

Личность есть специальное человеческое образование, которое так же не может быть выведено из его приспособительной деятельности, как не могут быть выведены из нее его сознание или его человеческие потребности. Как и сознание человека, как и его потребности (Маркс говорит: производство сознания, производство потребностей), личность человека тоже «производится» - создается общественными отношениями, в которые индивид вступает в своей деятельности. То обстоятельство, что при этом трансформируются, меняются и некоторые его особенности как индивида, составляет не причину, а следствие формирования его личности.

Выразим это иначе: особенности, характеризующие одно единство (индивида), не просто переходят в особенности другого единства, другого образования (личности), так что первые уничтожаются; они сохраняются, но именно как особенности индивида. Так, особенности высшей нервной деятельности индивида не становятся особенностями его личности и не определяют ее. Хотя функционирование нервной системы составляет, конечно, необходимую предпосылку развития личности, но ее тип вовсе не является тем «скелетом», на котором она «надстраивается». Сила или слабость нервных процессов, уравновешенность их и т.д. проявляют себя лишь на уровне механизмов, посредством которых реализуется система отношений индивида с миром. Это и определяет неоднозначность их роли в формировании личности.

Чтобы подчеркнуть сказанное, я позволю себе некоторое отступление. Когда речь заходит о личности, мы привычно ассоциируем ее психологическую характеристику с ближайшим, так сказать, субстратом психики – центральными нервными процессами. Представим себе, однако, следующий случай: у ребенка врожденный вывих тазобедренного сустава, обрекающий его на хромоту. Подобная грубо анатомическая исключительность очень далека от того класса особенностей, которые входят в перечни особенностей личности (в так называемую их «структуру»), тем не менее ее значение для формирования личности несопоставимо больше, чем, скажем, слабый тип нервной системы. Подумать только, сверстники гоняют во дворе мяч, а хромающий мальчик – в сторонке; потом, когда он становится постарше и приходит время танцев, ему не остается ничего другого, как «подпирать стенку». Как сложится в этих условиях его личность? Этого невозможно предсказать, невозможно именно потому, что даже столь грубая исключительность индивида однозначно не определяет формирования его как личности. Сама по себе она не способна породить, скажем, комплекса неполноценности, замкнутости или, напротив, доброжелательной внимательности к людям и вообще никаких собственно психологических особенностей человека как личности. Парадокс в том, что предпосылки развития личности по самому существу своему безличны.

Личность, как и индивид, есть продукт интеграции процессов, осуществляющих жизненные отношения субъекта. Существует, однако, фундаментальное отличие того особого образования, которое мы называем личностью. Оно определяется природой самих порождающих его отношений: это специфические для человека общественные отношения, в которые он вступает в своей предметной деятельности. Как мы уже видели, при всем многообразии ее видов и форм, все они характеризуются общностью своего внутреннего строения и предполагают сознательное их регулирование, т.е. наличие сознания, а на известных этапах развития также и самосознания субъекта.

Так же как и сами эти деятельности, процесс их объединения – возникновения, развития и распада связей между ними – есть процесс особого рода, подчиненный особым закономерностям.

Изучение процесса объединения, связывания деятельностей субъекта, в результате которого формируется его личность, представляет собой капитальную задачу психологического исследования. Ее решение, однако, невозможно ни в рамках субъективно-эмпирической психологии, ни в рамках поведенческих или «глубинных» психологических направлений, в том числе и их новейших вариантов. Задача эта требует анализа предметной деятельности субъекта, всегда, конечно, опосредованной процессами сознания, которые и «сшивают» отдельные деятельности между собой. Поэтому демистификация представлений о личности возможна лишь в психологии, в основе которой лежит учение о деятельности, ее строения, ее развития и ее преобразованиях, о различных ее видах и формах.

Здесь мы подходим к главной методологической проблеме, которая кроется за различением понятий «индивид» и «личность». Речь идет о проблеме двойственности качеств социальных объектов, порождаемых двойственностью объективных отношений, в которых они существуют. Как известно, открытие этой двойственности принадлежит Марксу, показавшему двойственный характер труда, производимого продукта и, наконец, двойственность самого человека как «субъекта природы» и «субъекта общества».

Для научной психологии личности это фундаментальное методологическое открытие имеет решающее значение. Оно радикально меняет понимание ее предмета и разрушает укоренившиеся в ней схемы, в которые включаются такие разнородные черты или «подструктуры», как, например, моральные качества, знания, навыки и привычки, формы психического отражения и те6мперамент. Источником подобных «схем личности» является представление о развитии личности как о результате наслаивания прижизненных приобретений на некий предсуществующий метапсихологический базис. Но как раз с этой точки зрения личность как специфически человеческое образование вообще не может быть понята.

Действительный путь исследования личности заключается в изучении тех трансформаций субъекта (или, говоря языком Л. Сэва, «фундаментальных переворачиваний»), которые создаются самодвижением его деятельности в системе общественных отношений. На этом пути мы, однако, с самого начала сталкиваемся с необходимостью переосмыслить некоторые общие теоретические положения.

Одно из них, от которого зависит исходная постановка проблемы личности, возвращает нас к уже упомянутому положению о том, что внешние условия действуют через внутренние. «Положение, согласно которому внешние воздействия связаны со своим психическим эффектом опосредованно через личность, является тем центром, исходя из которого определяется теоретический подход ко всем проблемам психологии личности…» . То, что внешнее действует через внутреннее, верно, и к тому же безоговорочно верно, для случаев, когда мы рассматриваем эффект того или иного воздействия. Другое дело, если видеть в этом положении ключ к пониманию внутреннего как личности. Автор поясняет, что это внутренне само зависит от предшествующих внешних воздействий. Но этим возникновение личности как особой целостности, прямо не совпадающей с целостностью индивида, еще не раскрывается, и поэтому по-прежнему остается возможность понимания личности лишь как обогащенного предшествующим опытом индивида.

Мне представляет, что, для того чтобы найти подход к проблеме, следует с самого начала обернуть исходный тезис: внутреннее (субъект) действует через внешнее и этим само себя изменяет. Положение это имеет совершенно реальный смысл. Ведь первоначально субъект жизни вообще выступает лишь как обладающий, если воспользоваться выражением Энгельса, самостоятельной силой реакции, но эта сила может действовать только через внешнее, в этом внешнем и происходит ее переход из возможности в действительность: ее конкретизация, ее развитие и обогащение –словом, ее преобразования, которые суть преобразования и самого субъекта, ее носителя. Теперь, т.е. в качестве преобразованного субъекта, он и выступает как преломляющий в своих текущих состояниях внешние воздействия.

Деятельность как основание личности

Главная задача состоит в том, чтобы выявить действительные «образующие» личности – этого высшего единства человека, изменчивого, как изменчива сама его жизнь, и вместе с тем сохраняющего свое постоянство, свою аутоидентичность.

Реальным базисом личности человека является совокупность его общественных по своей природе отношений к миру, но отношений, которые реализуются, а они реализуются его деятельностью, точнее, совокупностью его многообразных деятельностей.

Имеются в виду именно деятельности субъекта, которые и являются исходными «единицами» психологического анализа личности, а не действия, не операции, не психофизиологические функции или блоки этих функций; последние характеризуют деятельность, а не непосредственно личность. На первый взгляд это положение кажется противоречащим эмпирическим представлениям о личности и, более того, объединяющим их. Тем не менее оно единственно открывает путь к пониманию личности в ее действительной психологической конкретности.

Прежде всего на этом пути устраняется главная трудность: определение того, какие процессы и особенности человека относятся к числу психологически характеризующих его личность, а какие являются в этом –смысле нейтральными. Дело в том, что, взятые сами по себе, в абстракции от системы деятельности, они вообще ничего не говорят о своем отношении к личности. Едва ли, например, разумно рассматривать как «личностные» операции письма, способность чистописания. Но вот перед нами образ героя повести Гоголя «Шинель» Акакия Акакиевича Башмачкина. Служил он в некоем департаменте чиновником для переписывания казенных бумаг, и виделся ему в этом занятии целый разнообразный и притягательный мир. Окончив работу, Акакий Акакиевич тотчас шел домой. Наскоро пообедав, вынимал баночку с чернилами и принимался переписывать бумаги, которые он принес домой, если же таковых не случалось, он снимал копии нарочно, для себя, для собственного удовольствия. «Написавшись вслать, - повествует Гоголь, - он ложился спать, улыбаясь заранее при мысли о завтрашнем дне: что-то бог пошлет переписывать завтра».

Как произошло, как случилось, что переписывание казенных бумаг заняло центральное место в его личности, стало смыслом его жизни? Мы не знаем конкретных обстоятельств, но так или иначе обстоятельства эти привели к тому, что произошел сдвиг одного из главных мотивов на обычно совершенно безличные операции, которые в силу этого превратились в самостоятельную деятельность, в этом качестве они и выступили как характеризующие личность.

Иногда дело обстоит иначе. В том, что с внешней стороны кажется действиями, имеющими для человека самоценное значение, психологический анализ открывает иное, а именно, что они являются лишь средством достижения целей, действительный мотив которых лежит как бы в совершенно иной плоскости жизни. В этом случае за видимостью одной деятельности скрывается другая. Именно она-то непосредственно и входит в психологический облик личности, какой бы ни была осуществляющая ее совокупность конкретных действий. Последняя составляет как бы только оболочку этой другой деятельности, реализующей то или иное действительное отношение человека к миру, - оболочку, которая зависит от условий, иногда случайных. Вот почему, например, тот факт, что данный человек работает техником, сам по себе еще ничего не говорит о его личности; ее особенности обнаруживают себя не в этом, а в тех отношениях, в которые он неизбежно вступает, может быть, в процессе своего труда, а может быть, и вне этого процесса.

Общий вывод из сказанного состоит в том, что в исследовании личности нельзя ограничиваться выяснением предпосылок, а нужно исходить из развития деятельности, ее конкретных видов и форм и тех связей, в которые они вступают друг с другом, так как их развитие радикально меняет значение самих этих предпосылок. Таким образом, направление исследования обращается – не от приобретенных навыков, умений и знаний к характеризуемым ими деятельностям, а от содержания и связей деятельностей к тому, как и какие процессы их реализуют, делают их возможными.

Уже первые шаги в указанном направлении приводят к возможности выделить очень важный факт. Он заключается в том, что в ходе развития субъекта отдельные его деятельности вступают между собой в иерархические отношения. На уровне личности они отнюдь не образуют простого пучка, лучи которого имеют свой источник и центр в субъекте. Представление о связях между деятельностями как о коренящихся в единстве и целостности их субъекта является оправданным лишь на уровне индивида. На этом уровне (у животного, у младенца) состав деятельностей и их взаимосвязи непосредственно определяются свойствами субъекта – общими и индивидуальными, врожденными и приобретаемыми прижизненно. Например, изменение избирательности и смена дельности находятся в прямой зависимости от текущих состояний потребностей организма, от изменения его биологических доминант.

Другое дело – иерархические отношения деятельностей, которые характеризуют личность. Их особенностью является их «отвязанность» от состояний организма. Эти иерархии деятельностей порождаются их собственным развитием, они-то и образуют ядро личности.

Иначе говоря, «узлы», соединяющие отдельные деятельности, завязываются не действием биологических или духовных сил субъекта, которые лежат в нем самом, а завязываются они в той системе отношений, в которые вступает субъект.

Наблюдение легко обнаруживает те первые «узлы», с образования которых у ребенка начинается самый ранний этап формирования личности. В очень выразительной форме это явление однажды выступило в опытах с детьми-дошкольниками. Экспериментатор, проводивший опыты, ставил перед ребенком задачу – достать удаленный от него предмет, непременно выполняя правило – не вставать со своего места. Как только ребенок принимался решать задачу, экспериментатор переходил в соседнюю комнату, из которой и продолжал наблюдение, пользуясь обычно применяемым для этого оптическим приспособлением. Однажды после ряда безуспешных попыток малыш встал, подошел к предмету, взял его и спокойно вернулся на место. Экспериментатор тотчас вошел к ребенку, похвалил его за успех и в виде награды предложил ему шоколадную конфету. Ребенок, однако, отказался от нее, а когда экспериментатор стал настаивать, то малыш тихо заплакал.

Что лежит за этим феноменом? В процессе, который мы наблюдали, можно выделить три момента: 1) общение ребенка с экспериментатором, когда ему объяснялась задача; 2) решение задачи и 3) общение с экспериментатором после того, как ребенок взял предмет. Действия ребенка отвечали, таким образом, двум различным мотивам, т.е. осуществляли двоякую деятельность: одну – по отношению к экспериментатору, другую – по отношению к предмету (награде). Как показывает наблюдение, в то время когда ребенок доставал предмет, ситуация не переживалась им как конфликтная, как ситуация «ошибки». Иерархическая связь между обеими деятельностями обнаружилась только в момент возобновившегося общения с экспериментатором, так сказать, post faktum: конфета оказалась горькой, горькой по своему субъективному, личностному смыслу.

Описанное явление принадлежит к самым ранним, переходным. Несмотря на всю наивность, с которой проявляются эти первые соподчинения разных жизненных отношений ребенка, именно они свидетельствуют о начавшемся процессе формирования того особого образования, которое мы называем личностью. Подобные соподчинения никогда не наблюдаются в более младшем возрасте, зато в дальнейшем развитии, в своих несоизмеримо более сложных и «спрятанных» формах они заявляют о себе постоянно. Разве не по аналогичной же схеме возникают такие глубоко личностные явления, как, скажем, угрызения совести?

Развитие, умножение видов деятельности индивида приводит не просто к расширению их «каталога». Одновременно происходит центрирование их вокруг немногих главнейших, подчиняющих себе другие. Этот сложный и длительный процесс развития личности имеет свои этапы, свои стадии. Процесс этот неотделим от развития сознания, самосознания, но не сознание составляет его первооснову, оно лишь опосредствует и, так сказать. Резюмирует его.

Проблема личности является одной из наиболее актуальных тем в современной психологии. Данный термин характеризуется некоторыми особенностями, стоит отметить, что к ним не относятся генетические или физиологические аспекты. Кроме того, к особенностям не относят психологические и индивидуальные человека. Скорее, к ним можно отнести социальные глубинные особенности, которые свидетельствуют о направленности человеческой жизни, отражают природу человека как автора своей жизни. Итак, что такое личность – этим вопросом задаются многие люди, поэтому следует рассмотреть основные определения.

При широком понимании, личность – это такая субстанция, которая внутренне отличает одного человека от другого.

Есть три разных определения, которые описывают понятие личности.
1. Понятие трактуется как индивидуальность человека, которая указывает на его жизненный опыт, ценности, стремление, способности, духовное развитие и темперамент. Если рассматривать такое понимание более детально, то можно сказать, что она есть у человека, у животного, поскольку каждое животное имеет свои индивидуальные особенности и характер.
2. При промежуточном понимании – понятие личности – это субъект социума, который имеет социальную и личностную роль. Такое определение понятия личности принадлежит Адлеру и начинается с социального чувства. Ведь нахождение и прекрасное самочувствие – это занятие не из простых, если человек с ней удачно справляется, то перерастает во что-то более высокое. То есть в данном понятии такой человек представляет собой субъект, который взаимодействует с другими людьми на уровне привычек.
3. Узкое понимание: личность – это субъект культуры, самость. Он определяется как человек, являющийся автором своей жизни. То есть ребенок не является таковой, но может ею стать или не стать.
Определение такого понятия, как личность может быть любым. Однако все определения имеют общий смысл.

Проблемы личности в психологическом аспекте

Если понятие индивида сопровождается общими качествами homo sapiens, то понятие личности имеет тесную и неразрывную связь с понятием индивидуальности, то есть с социальными качествами, с отношением человека к миру, с его способностями. Человек может характеризоваться от уровня его сознания, от степени соотношения его собственного сознания с сознанием социума. Проявляется способность человека к общественным отношениям. К основным моментам, которые характеризуют рассматриваемое понятие, можно отнести следующие:

• Отношение к обществу;
• Отношение к отдельным людям из общества;
• Отношение к самому себе;
• Отношение к собственным трудовым обязанностям.

По данным критериям можно объяснить, что такое личность. Также основная характеристика – это уровень осознанности отношений и степень их устойчивости. При понятии личности важную роль играет ее позиция, а также способность к реализации отношений, что зависит от того, насколько развиты творческие способности человека, его знания и умения. Ведь ни один человек не рождается с готовыми способностями или с качествами, они формируются на протяжении жизни. Наследственная составляющая не определяет уровень развития, она отвечает только за физиологические способности личности, качества нервной системы. Но в биологической организации человека заложены его природные возможности, связанные с психическим развитием. Человек становится человеком только благодаря социальной наследственности, опыту других поколений, которые закрепляются в знаниях, традициях, предметах культуры. Проблема личности заключается в многочисленных моментах, которые являются базовыми для

Становление личности

Становление человеческой натуры происходит при строго определенных условиях. Требования общества зачастую определяют модель . И то, что на самом деле выступает в качестве естественных характеристик сущности человека, на самом деле представлено закреплением общественных требований к поведению. Ниже будет рассмотрено, какие этапы проходит человек в процессе становления.
Основная движущая сила – это внутренние противоречия, которые возникают между потребностями, которые постоянно растут, и возможностью их удовлетворения. Сущность, формирующаяся в нормальных условиях, постоянно растет и развивает свои возможности, при этом формируя новые потребности. Основная проблема личности рассматривается в психологии и философии и включает в себя ее определение как таковой.

Как определить уровень развития личности

То, на каком уровне находится проблема личности, ее развитие, может определяться ее отношениями. Как правило, неразвитые лица ограничиваются меркантильными интересами. Если она является высокоразвитой, то это говорит о том, что в ней преобладают отношения общественной значимости, а также наблюдаются многочисленные способности личности как к общественным отношениям, также и к . Каждый индивид на протяжении жизни занимается решением достаточно сложных задач, и сущность во многом проявляется в том, каким образом он решает эти самые задачи. Ведь каждый человек решает трудности с помощью различных способов.
Понять индивида – означает разобраться в том, какие жизненные ценности у него приоритетные, какими принципами он руководствуется при решении задач. Проблема личности заключается в самосознании и в самосовершенствовании, которые должны быть непрерывными.

Типы

Можно выделить несколько основных типов личности:

• Социализированные – которые адаптированы к условиям социального бытия.
• Десоциализированные – которые отклоняются от требований социума. К таким можно отнести маргинальные личности. Проблема личности в данном случае заключается в непринятии обществом.
• Психически аномальные – это лица, которые имеют некоторые задержки в психическом развитии, психопаты. Здесь проблемой личности является то, что люди стараются избегать таких лиц.

Социализированная нормальная сущность имеет ряд особенностей. Она обладает автономией, утверждением собственной индивидуальности. Если возникают критические ситуации, социализированная натура сохраняет свою стратегию, не меняет своих жизненных принципов и позиций. Если возникают экстремальные ситуации и психологические срывы, такая натура может предупредить последствия посредством переоценки ценностей. Понятие такой личности предполагает сохранение оптимального настроения в любой ситуации.

Если индивид является психически уравновешенным, то он строит доброжелательные отношения с другими людьми, является альтруистичным по отношению к их потребностям. При построении жизненных планов нормальная натура исходит из реальности, обладает чувством чести, справедливости. Она является настойчивой касательно достижения целей и может без труда корректировать собственное поведение. Источники удач или неудач для нее – это она сама, а не внешние обстоятельства.

Если возникают сложные ситуации, хорошо развитый индивид способен взять ответственность на себя и рисковать оправданно.
Итак, человеческая сущность – это то, что обладает сознанием собственной обособленности, что позволяет ей быть свободной от диктата власти, оставаться спокойной при любых условиях. Такие способности личности делают ее и способствуют дальнейшему развитию.
Ядро составляет духовность, которая представлена высшим проявлением человеческой сущности, приверженность к нравственности.

Структура

Структура состоит из ряда элементов – способностей личности, среди которых можно выделить следующие:

• Самосознание. То есть она отдает себе отчет в любых действиях, считает источником своей жизни только себя. Самосознание направлено на сознание собственного я, и рядом с этим понятием стоит самосовершенствование, которое также играет важную роль в формировании человеческой сущности.
• Направленность характеризует ее особенности характера, цели, направления для их достижения. Направленность является важнейшим элементом и характеризует социальное и духовное развитие. Направленность представляет собой ведущий элемент в структуре, а также позволяет при этом получать представление о личности в целом.
• Темперамент и характер. Данные качества формируются под воздействием общественного мнения, а также передаются генетически. Под темпераментом понимаются определенные свойства психики, которые выступают в качестве фундамента для формирования. Такие качества одинаково проявляются в любой деятельности человека, поскольку являются базовыми.
• Психические процессы и состояния. Могут передаваться генетически, но, как правило, формируются на протяжении жизни.
• Способности личности, а также ее задатки должны развиваться непрерывно, именно благодаря их развитию поддерживается рост. Способности любой личности являются приобретенными и формируются в зависимости от ряда факторов.
• Психический опыт. Этот фрагмент также является очень важным при формировании сущности.

Так, структура является достаточно обширной, уникальной, каждое звено должно быть реализовано в полной мере.
Понятие личности является достаточно обширным и разносторонним, оно характеризуется такими факторами, как темперамент, поведение, способности, психическое здоровье. Проблема личности заключается в основных моментах ее формирования, которые связаны с поведением, развитием, навыками и способностями. Человеческая натура является разносторонне развитой и особенной, и основная задача – создать максимально комфортные условия для дальнейшего развития.

Личность

Понятие личности

В психологии существует множество определений личности. Задачей данного курса является лишь введение в эту труднейшую и богатейшую проблематику. Подробное изучение темы будет рассматриваться в курсе "Теории личности".

В психологии применительно к человеку используются понятия "индивид", "личность", "субъект деятельности", "индивидуальность". Зачастую эти понятия подменяют друг друга. Так, говоря о личности, исследователи могут подчеркивать индивидные характеристики человека либо характеризовать его индивидуальность. Поэтому представляется целесообразным развести эти понятия. Такие попытки имеются у С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева, Б.Г. Ананьева. См.:

1. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. - Л.: ЛГУ, 1969.
2. Леонтьев А.Н. Деятельность. сознание . Личность. - М.: МГУ, 1975.
3. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. - М., 1940.

Большинство отечественных психологов включает в понятие личности комплекс природных свойств, психологическая многозначность которых определяется системой общественных отношений, в которую включен человек.

К вопросу о структуре личности.

А.Г. Ковалев выделяет в структуре личности следующие подструктуры:

• темперамент (структуру природных свойств);
• направленность (систему потребностей, интересов и идеалов);
• способности (систему интеллектуальных, волевых и эмоциональных свойств). См.: Ковалев А.Г. Психология личности. – Л.: ЛГУ, 1963.

В.Н. Мясищев единство личности характеризует направлен-ностью, уровнем развития, структурой личности и динамикой нервно-психической реактивности (темпераментом). Структура личности – это более частная характеристика личности, включающая в себя мотивацию, отношения и тенденции личности. См.: Мясищев В.Н. Личность и неврозы . – Л., 1960.

К.К. Платонов выделяет в структуре личности следующие уровни:

• социально обусловленные особенности (направленность, моральные качества);
• биологически обусловленные особенности (темперамент , задатки, инстинкты, простейшие потребности);
• опыт (объем и качество имеющихся знаний, навыков, умений и привычек);
• индивидуальные особенности различных психических процессов.

Б.Г. Ананьев считает, что в структуру личности входят такие свойства:

• определенный комплекс коррелируемых свойств индивида (возрастно-половых, нейродинамических, конституционно-биохимических);
• динамика психофизиологических функций и структура органических потребностей, также относимых к индивидным свойствам. Высшая интеграция индивидных свойств представлена в темпераменте и задатках;
• статус и социальные функции-роли;
• мотивация поведения и ценностные ориентации;
• структура и динамика отношений.

интеграция личностных свойств представлена в характере человека и его склонностях. Структура личности, по Ананьеву, формируется в процессе индивидуально-психологического развития, выступающего в трех плоскостях:

1. онтогенетическая эволюция психофизиологических функций;
2. становление деятельности и история развития человека как субъекта труда, познания и общения;
3. жизненный путь человека (история личности).
   Б.Г. Ананьев считает, что структура личности строится по двум принципам одновременно:

1. субординационному, или иерархическому, при котором более сложные и более общие социальные свойства личности подчиняют себе более элементарные и частные социальные и психофизиологические свойства;
2. координационному, при котором взаимодействие осуществляется на паритетных началах, допускающих ряд степеней свободы для коррелируемых свойств, то есть относительную автономию каждого из них. См.: Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. - М.: Наука, 1977.

С позиций А.Н. Леонтьева, личность и ее структура определяется и характеризуется иерахрическим отношением деятельностей. За содержанием деятельностей следует соотношение мотивов. Главное здесь – соотношение смыслообразующих мотивов и мотивов-стимулов. См.: Леонтьев А.Н. Деятельность. сознание . Личность. - М.: МГУ, 1975.

Представления о личности и ее структуре в бихевиоризме, гештальт -психологии, психоанализе, в гуманистической, когнитивной психологии и т.д. даются в курсе "Теории личности". См.:

1. Фейдимен Дж., Фрейгер Р. Личность и личностный рост. - Служебный перевод.
2. Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. - М., 1974.

О попытках классификации личности, выделении типов личности см.:

1. Кречмер Э. Строение тела и характер. - М., 1924.
2. Лазурский А.Ф. Классификация личностей. - Пг., 1922.
3. Юнг К.Г. Психологические типы. -; М.: 1928.
4. Eysenck H.I. Biological base of personality. London, 1968.

Нейротипические (нейродинамические) свойства человека.

Нейротипические свойства входят в структуру индивидных свойств. Основаниями для этого являются:

1. простота, обобщенный характер этих свойств;
2. их генетическая первичность;
3. отнесенность к субстрату психического.

Нейродинамические свойства связаны с нижележащими уровнями организма (восстановительные функции организма; соматическая конституция; тип вегетативного реагирования) и вышележащими уровнями организма (свойства темперамента; стиль деятельности; особенности психических процессов).

Уровни рассмотрения нейродинамических свойств.

• уровень свойств нервной системы в целом;
• уровень процессов;
• уровень анализаторов.

Общие и парциальные (частные) свойства нервной системы.

При изучении типов высшей нервной деятельности человека нельзя забывать о том, что наряду с типологическими свойствами, характеризующими нервную систему в целом, существуют парциальные, частные типологические свойства, характеризующие работу отдельных областей коры. См.: Теплов

Б.М. Теплов считал, что между общими и парциальными свойствами нервной системы существуют функционально-психологические различия: общие свойства являются основой темперамента, а парциальные – специальных способностей. Эти взгляды получили развитие в работах В.Д. Небылицына. См.:

1. Небылицын В.Д. Психофизиологические исследования индивидуальных различий. - М.: Наука, 1976.
2. Теплов Б.М. Проблемы индивидуальных различий. - М., 1961.

Темперамент

Темперамент биологический фундамент, на котором формируется личность. Он отражает динамические аспекты поведения, преимущественно врожденного характера.

В.С. Мерлин считает свойствами темперамента индивидуальные особенности, которые

1. регулируют динамику психической деятельности в целом;
2. характеризуют особенности динамики отдельных психических процессов;
3. имеют устойчивый и постоянный характер;
4. находятся в строго закономерных соотношениях, характеризующих тип темперамента;
5. однозначно обусловлены общим типом нервной системы.

Следует иметь в виду, что индивидуальные динамические особенности, если они представляют собой особенности темперамента, не обусловлены никаким объективным содержанием деятельности. (Кстати, по мнению В. С. Мерлина, свойства темперамента, вопреки психологическим традициям, нельзя относить к свойствам личности. Свойства темперамента характеризуют не личность, а индивидуальность).

Способности

По определению Б.М. Теплова, способности – это индивиду-ально-психологические особенности, отличающие одного человека от другого и имеющие отношение к успешности выполнения деятельности. Говоря о способностях, необходимо иметь в виду следующее:

1. Это особенности, отличающие одного человека от другого. Важнейшим признаком способностей Б.М. Теплов считает индивидуальное своеобразие продуктивной деятельности, оригиналь-ность и самобытность приемов, используемых в деятельности.
2. способности служат успешному выполнению деятельности. Некоторые исследователи, например Н.А. Менчинская , полагают, что в данном случае логичнее говорить об обучаемости как успешности в приобретении умений, знаний, навыков.
3. Для способностей характерна возможность переноса выработанных умений и навыков в новую ситуацию. При этом новая задача должна быть сходна с разрешавшимися ранее задачами не последовательностью способов действия, а требованиями к тем же психическим свойствам человека.

Основу способностей составляют задатки. Задатки – это природные предпосылки, которые являются условием развития способностей не только в смысле того, что они придают своеобразие процессу их развития, но и в смысле того, что они в известных пределах могут определять содержательную сторону и влиять на уровень достижений. К задаткам относятся не только анатомо-морфологические и физиологические свойства мозга, но и психические свойства в той степени, в которой они прямо и непосредственно обусловлены наследственностью., педагогические и т.д.).

Общие способности – это способность к развитию специальных способностей.

Одаренность – это качественно своеобразное сочетание способностей, от которого зависит возможность достижения большего или меньшего успеха в выполнении той или другой деятельности.

Понятие способностей обычно ассоциируется с умственной деятельностью. Но оснований для такого узкого толкования способностей нет, хотя традиционно именно сфера умственной деятельности исследовалась и продолжает исследоваться в связи со способностями.

Высокое общее умственное развитие может не сопровождаться проявлением в какой-нибудь специальной области способностей или каким-либо видом специальной одаренности. Однако проявление и достижение высоких специальных способностей, специальной одаренности немыслимо без наличия общих способностей, общей одаренности. См.: Ковалев А.Г., Мясищев В.Н. Психические особенности человека. Т. 2. способности